Интересно, что в современных российских магазинах с неплохой деловой репутацией выдают своего рода "творческую правду" - в зависимости от ситуации в работе с клиентом. Так, у покупателя, да и у другого человека, может возникнуть "идея персонала", а также "идея отличника" (что может быть связано с высокой оценкой пиара того или иного торгового и производственного заведения, и прежде всего в Сети). Учитывая то, что потребитель вольно или невольно делает "социальные пробы", можно сказать, что он таким образом "цепляется" за современную историю, и его собственная аналитическая работа остается серьезным следом в истории последних поколений. В обыденной жизни, тесно связанной с Интернетом с его громадным ресурсом информации, в фокусе обычного человека остается, думается, так называемая классика - этическая и эстетическая, что указывает на то, что человек находит в Сети другого, то есть прежде всего живое общение. Во многих случаях, представляется, наличие полноценного живого общения - это как национальность и национальная традиция, особенно при правдивой визуализации визави (в той же Сети). Если этическая и эстетическая классика в конечном итоге связаны с эмпатией, растущей близостью людей, то понижение теоретического уровня того же гуманитарного знания, замена его (скажем, в науке истории) "чистой фактологией" не разобьет, а только усилит функциональную роль этой науки в обществе - так как в указанном случае придется максимально быстро перестраиваться в мыслительном процессе и все больше и больше обращаться за помощью к другому человеку. К тому же, если советским людям был присущ определенный интеллектуальный аристократизм (культ высшего образования, и проч.), то постсоветские люди - скорее специалисты, им прежде всего нужна "ремеслуха", и только потом бакалавриат и магистратура. И все же понятие образования сегодня шире, чем понятие менеджмента - в смысле способа и инструмента добывать деньги: государство России не может не заботиться о том, что нужно давать людям "государственные" (в смысле "нечастные") уроки информационного характера - в связи с растущей централизацией официальной политической мысли и ее проникновением в массы людей. Возможно, в ближайшем будущем сама "улица" станет другой, возникнут новые взаимосвязи внутри постсоветского общества - так как "политический угол" будет испытывать на себе все большее воздействие официальной власти и возрастет интерполяция политических трендов.
Несомненно, что люди в той же Москве живут в своего рода "формате календаря": в их аналитической работе, связанной с освоением окружающей, быстро меняющейся жизни, рубежными пунктами становятся даты, в первую очередь озвученные в официальных СМИ. Но "отработать" информационную дистанцию, чтобы прикоснуться к самому событию, отмеченному в виде даты во всей его реальности, все же трудно - даже при содействии Сети. Так что можно предположить, что существуют социальные аналитические циклы, когда проблема или факт (даже в виде фейка) циркулируют в самом обществе, на уровне живого общения (но, конечно, не без Интернета). Возможно, в данном случае начинают "тянуть" информацию - как "тянут" материально собственную семью, и сетевой опыт общения, в частности, оседает в поколениях. На этом фоне очень перспективным представляется получение информации обычным школьником: на уроке его готовят к тому, чтобы он готовился дома (то есть делал уроки), и даже, несмотря на отвлекающую роль смартфона дома, он так или иначе готов - то есть, действительно существут некий стандарт дозированной информации в настоящее историческое время. Если интеллектуально-аналитические дела, связанные с информацией из Интернета, "набегают", то "набегает" и репутация человека в собственных глазах: он задается целью построить отношения с воображаемым собеседником в Сети и может даже стать лидером, и даже непрофессиональным аналитиком, преодолев некий "зазеркальный формат", в который его погружает, в частности, виртуальная реальность.
Существует мнение, что развитие гуманитарных наук в постсоветское время, на собственно российской методологической основе, прекратилось. Однако, своего рода "окрестности" гуманитарных наук, существование которых обуславливалось накоплением "неучтенного", попридержанного научного материала, были, полагаем, подобны тому, что данным способом в России охватили, "отжали" и освоили знание, полученное из-за границы. Таким образом, "положив заграницу в карман" (как диплом, сертификат, и проч.), открыли путь к все большей популяризации того же исторического знания в широких массах, в тех же так называемых книгах для народа. Если аналитический момент в историографии и, в свою очередь, народное восприятие истории, стали уже трендами, то, на фоне возрастающего интереса к той же истории политической (у нескольких поколений) так называемая академическая литература - уже не ведущая часть историографии, а вот внутри народной историографии (которая больше, скажем, воспитанна и реалистична, чем академическая), под давлением многих политических факторов могут возникнуть аналитические циклы. Своего рода "вольная русская литературоцентричность" в тех же СМИ в ряде случаев входит в противоречие с аналитической грамотностью масс людей: слишком абстрактен в восприятии СМИ слушатель и зритель, который "отвлекается" от них на тот же Интернет. Можно также добавить, что в "кусте" абонентов интернета (в соцсетях) происходит информационная "архивация" человека, которая позволяет воспитывать его собственное мнение и даже политическую позицию - уж не говоря о многоформатной и многоплановой "архивации" российского студента, то есть будущего как науки, так и производства. Представляется, что при умеренном в материальном отношении уровне жизни в России граждане еще не стали образцовыми потребителями, поэтому им свойственна скорее не потребительская психология, а тип деловой романтики. К тому же, при тяге к живому общению с использованием невиданных до 1990-х годов информационных ресурсов (Сети) люди все больше и больше разговаривают друг с другом предметно, в обществе растет репетиторская традиция. "Фактологизм" и "функционал" в науке истории, похоже, тоже стали трендами, а их смысловая близость говорит о том, что в государственную практику проникают традиции исторического или даже гуманитарного вообще научно-исследовательского института (НИИ). Думается, что на этом фоне следует избегать "секретарского революционного движения" в форме штампованных, "дежурных" материалов, которые выкладываются в СМИ якобы от лица государства - тем более что пока рядовой человек позиционирует себя в Интернете через списывание у таких же, как он, а не у высокоорганизованных профессионалов. Однако, в итоге следует признать, что квалификация профессионала и социализация любого человека в России тесно связаны, и эта связь обусловлена в первую очередь государствообразующими факторами - такими, как этнические традиции, культура и стиль языка, приоритеты семьи в социальной жизни, а также доверительное отношение масс людей к государственным образовательным структурам.