Аннотация: Когда в сердце горит жажда к высокому искусству, любой труд бывает в радость.
Грязь в зале была ужасной. Не меньше, чем в кухне. И это ещё он уборку в туалете уже закончил. Джекс орудовал шваброй и что-то намурлыкивал себе под нос. Он знал, что это - не навсегда - эта швабра, ведро с разведённым моющим средством, влажная тряпка по грязным столам. Ведь любое наказание - если это не смертная казнь и не пожизненное заключение - когда-нибудь да заканчивается. К тому же - в основном рабочий день уже завершён, народ покинул обеденный зал, а значит - его сегодняшняя работа закончится совсем скоро - как только он завершит уборку. Перейдя в кухню, Джекс сменил репертуар; и если прежде это была ария Тибальда из "Ромэо и Джульетты", то теперь можно было расслышать прелюдию к "Макбету". Шекспира Джекс любил и готов был цитировать день и ночь.
- Стенси!
Джекс вздрогнул от прозвучавшего окрика.
Старший менеджер стоял в дверях кабинета и смотрел на парня с явным неудовольствием. - Стенси, подойди сюда.
Молодой человек вздохнул - вызовы в кабинет старшего менеджера не сулили ничего доброго. Но что сегодня не устроило суровое начальство?
- Мне жаловались на твое бухтение во время уборки. Ты пугаешь этим посетителей
- Это не бухтение, мистер Фишер. - Попытался объяснить Джекс. - Это Шекспир.
- Неважно. - Отрезал старший менеджер. Он жёстко посмотрел на уборщика. - У тебя есть выбор. Либо ты вылетаешь с работы и не позоришь репутацию нашего заведения, либо затыкаешься на время дежурств. да, и кстати - прекращай свои спектакли во время перерывов. Народ от работы отрываешь. Хочешь актерничать - проваливай в театр.
- Мистер Фишер, не выгоняйте меня. Мне очень нужны деньги. - С отчаянием проговорил Джекс. - Я буду молчать.
Фишер хмыкнул, - Это будет в последний раз, Стенси. И чтобы ты запомнил хорошенько, я штрафую тебя на сто долларов.
Сто долларов??!!! Это же почти треть нужной суммы. Джекс убито посмотрел на Фишера, но тот лишь равнодушно пожал плечами. Это значит, что Джексу предстояло работать чуть ли не круглые сутки ещё месяца три, не меньше.
* * *
Колокольчик на двери негромко прозвонил, словно приветствуя посетителя. Тот закрыл за собой дверь и двинулся в глубь помещения. Оглядывался по сторонам пришедший не так, как если бы он был тут впервые, но и не по-хозяйски.
Негромкий оклик, и из глубин помещения появился высокий плотный человек весьма преклонных лет. Близоруко щурясь, он пристально разглядывал гостя, пытаясь понять - кто же это? И, узнав, широко усмехнулся сухими потрескавшимися губами, за которыми отчётливо прослеживалось отсутствие нескольких зубов. - А, мистер Стенси... Давненько Вы у нас не были, ох давненько... Ваша красавица уж заждалась Вас.
При этих словах Джекс - а это был именно он - выдохнул с видимым облегчением, но всё же уточнил. - Она у Вас, мистер Циллер?
Вместо ответа старик принёс и положил на прилавок какой-то прямоугольный свёрток.
Пока он ходил вглубь помещения, Джекс мог ощутить - как у него вспотели руки, а сердце забилось часто-часто.
- Семьсот долларов. - Хладнокровно произнёс Циллер. Уж ему-то волноваться нечего.
Джекс торопливо отсчитал требуемую сумму, отчётливо осознавая, что в следующем месяце ему самому придётся сидеть на вынужденной диете, как и в прежние шесть. Но сейчас это было неважно. Джекс вздохнул, осторожно развернул свёрток и с волнением уставился на лежащую перед ним книгу. Уильям Шекспир. "Ричард Третий"; прижизненное издание. Как книга оказалась здесь - в лавчонке старика-букиниста и отдавалась по столь смехотворной цене, а не была продана на каком-нибудь аукционе за бешённые деньги - непонятно. Да и неважно. Джекс готов был отдать за неё всё, что у него было, и работать для этого вовсе без выходных многие годы. Он с благоговением взял в руки книгу великого писателя.