Существо пробиралось через лес, быстро удаляясь от погони. Лишь один раз ему пришлось вскочить в густые ветви деревьев, скрываясь от трех солдат, шагавших по лесу так, что было слышно за версту. Запах их жизней кружил ему голову, хотелось броситься на них, но это было слишком опасно. Слишком много других людей было рядом - вооруженных, настороженных. Риск бессмысленный. Оно знало, что не очень далеко находится большое поселение людей. Инстинкт вел его прямо туда. Вскоре погоня осталась далеко позади. Оно чувствовало множество жизней, которые должны послужить великому делу. Расстояние было совсем небольшим, но вскоре смертельная усталость стала одолевать беглеца. Причина была одна - проклятое солнце, лучи которого практически не пробивались сквозь покров древнего леса, но этот яд, яд солнечного света уже начинал свое губительное действие. Нужно было затаиться, дождаться блаженной темноты и прохлады.
На пути ему попалась огромная сосна, метрах в десяти над землей в ее стволе виднелось дупло. Существо легко взобралось по стволу. В дупле уже был обитатель -старая облезлая белка. Схватив ее, оно с отвращением вонзило свои зубы в трепещущее тело. Это было необходимо - свежая кровь целительным потокам разлилась по его телу.
Подкрепившись, оно свернулось и заснуло глубоким, но чутким сном. Оно никогда не видело снов.
Поселение людей было среднего размера по меркам человеческой цивилизации. В этой стране такие часто носили статус районных центров. Оно как раз подходило для Его целей. С одной стороны, здесь невозможно было натолкнуться на подготовленных противников, как в больших городах, с другой - пропажа отдельных человеческих особей будет не столь заметна как в небольших поселениях, и не вызовет особой паники и поисков.
Но вместе со сбором Стаи Ему пришлось сразу же решать еще одну проблему. Оно почувствовало необычно сильную угрозу от местной церкви. Это было тем более странно, что церковь была новая, и ее настоятель не отличался религиозным рвением. И, тем не менее, исходящая оттуда угроза была столь явной, что существо решило действовать немедленно. Впрочем, для таких целей слуг среди людей можно было легко найти, даже не прибегая к Ритуалу.
ДЕНЬ 2
Местный священник, отец Василий, как обычно, он по-хозяйски деловито обошел церковный двор, затем направился к дверям церкви и замер в удивлении: они были приоткрыты. Распахнув их, он замер на несколько минут.
-Какая сука... -вырвалось у него, но он остановил себя.
Ночью в церкви кто-то побывал и явно не с дружеским визитом. Замок двери был сломан, но это были только цветочки. Взгляд священника фиксировал все новые подробности, которые даже его заставляли содрогнуться.
Помещение было наполнено каким-то дымом, едким и зловонным, совсем не похожим на дым из кадила. Взглянув на стены, поп понял, что здесь горела смола, которая жирными черными кляксами была разбрызгана по стенам. Лучи света, пробивавшиеся через оконца наверху, пересекались с клубами дыма, и священнику казалось, что он находится внутри огромного калейдоскопа.
С трудом передвигая ногами, он прошел к алтарю, и снова вздрогнул: там лежала черная собака с перерезанным горлом. Она была основательно выпотрошена, и внутренности ее были разбросаны вокруг.
Застывшая кровь липким пятном растеклась по полу. Запах развороченных кишок вместе с запахом дыма составлял ужасный букет. У отца Василия закружилась голова, послышалось какое-то жужжание. Он не сразу сообразил, что это первые мухи, привлеченные запахом трупа, уже явились на трапезу.
Ужас все больше овладевал им. Он не мог представить себе человека, могущего сделать подобное. Это уж слишком.
Массивный крест, висевший напротив дверей, был перевернут, иконы заляпаны смолой. Ему казалось, что он попал на какой-то ужасный шабаш, даже послышалось отвратительное хихиканье демонов.
Ему хотелось броситься прочь отсюда, тут он вспомнил о своей величайшей ценности - древней византийской иконе, недавно приобретенной им в Москве. Она хранилась отдельно, в задней комнате.
В два прыжка он достиг этой комнаты, и уже потеряв последние силы, рухнул на колени.
-О Боже, -повторял он. -о Боже...
Икона не избежала участи всей церкви. На лике святого зияли две дыры, как бы выколовшие ему глаза.
-О Боже... -повторял отец Василий.
Из "ран" на лике иконы медленно сочились маленькие капли крови...
Он давно забыл свое имя. Оно и не нужно было ему, так люди избегали с ним общения, не считая его за человека. Да и на самом деле, он был лишь какой-то карикатурой на человека. Жил он на свалке, которая давала ему одежду, пищу и крышу над головой, в виде ржавого корпуса автобуса, продуваемого всеми ветрами.
Единственное, чего здесь не было, так это водки. Как ему хорошо было после опустошения бутылки! Свалка казалось просто раем, люди - родными братьями, а жизнь - сплошным праздником. Вот только выпивать ему приходилось, ох, как нечасто!
Но теперь, кажется, его страшная сказка должна была кончиться счастливо. Как-то вечером, когда он сидел в своем автобусе, поджаривая на костре жирную крысу, послышались острожные шаги, и появился его Благодетель.
-Привет! -сказал он, и это было первое обращение к нему, за много месяцев. -Закусываем? -
осведомился гость, совершенно спокойно вдохнув запах жареного мяса и шерсти. -А как насчет выпить?
-Гы-гы... -оскалился бомж, и из его грязного рта пролилась тонкая струйка желтой слюны.
-Видишь это? -незнакомец извлек их кармана бледно-зеленую бумажку.
Наверное, другой человек с таким же благоговением взирал бы на черную жемчужину. Двадцать долларов! Он просто физически ощутил все то море водки, которое можно купить за эти деньги. Бомж резво привстал, словно верный пес, готовый исполнить любую волю хозяина.
-Но сначала нужно поработать!
Через десять минут прихрамывающая фигура бомжа поспешила в сторону города.
Встретились они почти на рассвете.
-Все сделал? -спросил гость.
-Ы-ы, -промычал бомж, протягивая на ладони золотой крестик.
Благодетель отшатнулся:
-Убери эту гадость! Я верю тебе.
Бомж глянул ему в лицо и замер. Глаза незнакомца, желтые, как у разозленного кота, наполнили его сердце леденящим ужасом. Он отступил, спотыкаясь, в глубину своего убежища.
-Ну, чего ты испугался? -ухмыльнулся незнакомец, и его ухмылка стала вдруг расползаться на все лицо, до самых ушей, превращаясь в оскаленную пасть, в которой торчали десятки острых клыков.
Одним бросок он настиг бомжа и впился ему в горло. Мощные челюсти замкнулись на гортани жертвы, не дав вырваться ее последнему крику...
Старший следователь Лесогорского районного отдела милиции Шпагин с удивлением изучал случайно попавшую ему в руки сводку о событиях за последние двое суток. За это время в городе и окрестностях произошел целый ряд событий, каждое из которых в отдельности могло стать сенсацией местного масштаба. Сначала поступили известия о том, что военные прочесывают лес к северу от города. Места там были безлюдные, а командование части сообщило, что проводятся плановые учения. Однако, через несколько часов оттуда же на местное отделение милиции пришел запрос сообщать о всех задержанных гражданах без документов.
- Опять солдат сбежал. - скривился Шпагин, - если не хотят все подробности сообщать, так пускай сами теперь и разгребаются...
Тем же вечером произошла небольшая, но кровавая потасовка в местном баре "Арлекино". Трое местных "быков", похоже, нарвались на какого-то крутого заезжего парня. Причем, разобрался он с ними голыми руками, но прибывшие на место ППСники заявили, что еще не видели, чтобы людей можно было там избить. Все трое как будто попали под грузовик. Шпагин бы почти уверен, что это и есть первый след сбежавшего солдата, тем более он обчистил карманы своих жертв. Они заявили о пропаже денег, но следователь был уверен, что беглец разжился и "стволом", хотя, возможно, он прихватил что-то с собой еще в своей части.
Той же ночью подверглась нападению местная церковь. Из нее практически ничего не пропало, но был учинен жуткий погром. Это событие как-то не увязывалось с бежавшим солдатом, но что-то подсказывало следователю, что совпадение этих событий во времени не случайно.
Это были самые заметные события за последние два дня. Впрочем, вполне возможно еще не все инциденты попали в милицейские сводки, а чуть говорило Шпагину, что инциденты еще будут.
Старый следователь довольно ухмыльнулся :
- Ну это хоть будет похоже на расследование...
Отец Василий скорбно прохаживался по двору церкви, а молодой служка тихо стоял в стороне, стараясь не попадаться ему на глаза. В минуты гнева священник вел себя не совсем подобающе своему сану - мог и в ухо заехать. Внезапно он остановился, прислушиваясь.
-Ты слышал? -спросил он у своего помощника. -Кажется гроза...
Отец Василий скорбно прохаживался по двору церкви, а молодой служка тихо стоял в стороне, стараясь не попадаться ему на глаза. В минуты гнева священник вел себя не совсем подобающе своему сану - мог и в ухо заехать. Внезапно он остановился, прислушиваясь.
-Ты слышал? -спросил он у своего помощника. -Кажется гроза...
Тот с удивлением посмотрел на него, но возражать не стал.
Поп поднял глаза к небу. Недавно оно было совсем ясным, но теперь его заволокло мрачными черными тучами, которые неслись с невероятной быстротой, почти цепляясь за верхушку колокольни. Между ними вспыхивали синие разряды.
На горизонте вспыхнула огромная молния, которая неестественно медленно потянулась через все небо.
Она давала все новые и новые ветви, которые как сеть трещин покрыли все небо. Облака развалились и рухнули, как куски штукатурки, открывая черную пустоту.
Сильные порывы ветра почти сбивали попа с ног, но он стоял как вкопанный, поглощенный невиданным зрелищем. На горизонте появился новый свет, катившийся, как волна. Он приближался. Вскоре стали видны четыре фигуры всадников. Они неслись галопом, и земля вздрагивала под ударами копыт их коней, а вместо пыли под ними клубились дым и огонь. Лиц не было видно, лишь глаза мерцали красным огнем. Всадники скакали прямо через лес к городу, и могучие сосны не доставали даже до коленей их коням.
Деревья под ними вспыхивали и сгорали, как спички, позади оставалась выжженная пустыня, по которой разносило тучи пепла.
Отец Василий рухнул на землю, ожидая смерти, но всадники промчались мимо. Лишь через несколько минут, когда топот копыт стих вдали, он осмелился поднять голову.
На месте города виднелись груды битого кирпича, среди которых белели кости и черепа. Одна только церковь продолжала стоять, как ни в чем не бывало.
Небо вновь стало чистым, хотя солнца не было видно.
Священник почувствовал, что ему предстоит увидеть что-то еще более невероятное и оказался прав.
Небо становилось все светлее, одна его часть уже сияла нестерпимым блеском, как солнце с ясный день. Сияние это имело какую-то странную форму. Наконец поп разглядел, что это гигантский трон, возвышающийся над пустыней, как горный массив.
Как только очертания престола оформились, земля как будто ожила. Поп с ужасом видел руки и головы людей, выбирающихся на поверхность прямо у него из-под ног. Многие из них уже были полусгнившими, от других вообще остались только кости. Но сейчас эти остатки заново оживали, обрастая плотью и одеждой.
Те, кто уже выбрался из могил, спешили в сторону трона, образуя огромную и разношерстную толпу, в которой немецкий солдат с автоматом на груди шагал рядом со скифом, одетым в волчьи шкуры, а крестьянка в расшитой сорочке отталкивала графиню, усыпанную бриллиантами. Люди покрыли всю пустыню, поднимая тучи пыли, но вокруг священника образовался небольшой островок свободного места, который толпа почему-то огибала, как река огибает скалу. Отец Василий хотел устремиться за всеми, но тут кто-то тронул его за плечо:
- Не спеши, твой час еще не пришел.
Священник оглянулся. Перед ним стояло невиданное существо. Хотя у него были человеческие черты лица, это был не человек. Оно выглядело намного человечнее самого человека, так же, как человек выглядит человечнее обезьяны. Его светлая кожа казалась прозрачной, а большие голубые глаза смотрели успокаивающе.
За плечами его клубилось, нечто похожее на облачка, и Василий понял, что это крылья.
-Твой путь еще не закончен! -произнес ангел, почти не шевеля губами. -Ты должен победить зло, грозящее твоему городу. -продолжил он.
-Какое зло? -хотел спросить священник, но слова застыли у него в горле.
Ангел указал на колокольню церкви, и отец Василий, увидел, что там прячется что-то темное, с недобро горящими глазами.
Все в его глазах стало расплываться. Исчез ангел, затем толпа живых мертвецов. Он еще успел оглянуться и увидел фигуру на троне, но разглядеть лица уже не смог.
-Отец Василий! -тряс его служка.
Он лежал навзничь на церковном дворике. Небо было чистым, город стоял целый и невредимый. Василий бросился к колокольне, но и там никого не было.
ДЕНЬ 3
Теперь, когда у Него было достаточно слуг, можно было разобраться и с теми, кто Его преследовал. Они были хорошо вооружены, но все же, это не были специально подготовленные охотники, а простые военные, обученные совсем другой войне.
И пусть его слуги были хуже вооружены и не тренированы, атака имела все шансы на успех...
День, начавшийся с осквернения церкви, закончился для священника еще большим шоком.
Возвращаясь домой через старое кладбище, он услышал какие-то крики.
- Опять эти малолетки веселятся... - злобно проговорил священник, ускоряя шаг.
Но крики приближались. Наконец, из-за кустов выскочил молодой парень.
- Помогите! - крикнул он и побежал прямо в сторону отца Василия.
Вслед за ним показался второй, которого священник мысленно окрестил "панком" за кожаную крутку с заклепками и побритый череп с коротким "гребешком" посередине.
Поп инстинктивно выхватил тяжелый крест, явно с намерением использовать его как кастет или дубинку. При его виде панк как будто взбесился. Глаза его полыхнули недобрым огнем, рот раскрылся, извергая нечеловеческий рев, и он кинулся на священника, забыв про свою жертву.
Однако тот оказался не робкого десятка. Сделав шаг навстречу панку, он с силой вогнал в его пасть свой крест. Тот завизжал, как ошпаренная кипятком собака и отскочил в сторону. Он нелепо махал руками, пытаясь избавиться от неожиданного подарка, но крест, вошел в его рот почти полностью, и теперь концы перекрестия, зацепившись за углы рта, не давали ему вывалиться.
Если бы панк схватился за крест руками, он бы легко его вынул. Но, похоже, он боялся это сделать.
Шатаясь и спотыкаясь как слепой, он сделал несколько шагов и оказался около столба местной линии электропередачи. Отец Василий мог бы поспорить на что угодно, что она оборвана, но тут от проводов в сторону панка протянулась голубая искрящаяся дуга. Он моментально обратился в живой факел. Впрочем, он быстро превращался из живого в просто факел. Упав на колени, он еще несколько раз взвыл, разбрасывая вокруг себя какие-то тлеющие ошметки, и поп понял, что это куски мяса. Наконец он рухнул рядом с какой-то могилой, превратившись в дымящуюся груду, в которой невозможно было узнать остатки человека.
Оба человека с ужасом смотрели на эту груду.
-Что это было? - спросил священник.
-Не знаю, - с трудом выговорил парень, - Но лучше нам уйти отсюда...
Темно-зеленый микроавтобус РАФ медленно тащился по дороге, неуверенно как заблудившаяся овца. Фары его горели, хотя утреннее солнце уже залило все вокруг ярким светом. Наконец машина остановилась. Прошло несколько минут, прежде чем истекающий кровью профессор выбрался из нее. Одной рукой он зажимал рану, другой пытался закрыться от солнца. Таким, как сегодня, Оно еще никогда не было. Лучи его вызывали зуд на коже, проникали сквозь полузакрытые веки, свет парализовывал тело и мозг, вызывал тошноту.
Они слишком увлеклись своей ролью охотников, забыв, что загнанная жертва вполне способна на ответную атаку. Кроме того, профессор, руководивший группой военных, совершил главную ошибку, которую он теперь ясно осознавал - их "подопечный" уже успел создать свою небольшую стаю, и ее ценой он избавился он своих преследователей. А сам остался невредим...
Профессор взглянул на свою рану, которую зажимал рукой. Казалось, кровь уже остановилась, но это ничего не значило. Дождаться помощи он уже не мог. А если бы и дождался, то получил бы не помощь, а место подопытного в военной лаборатории...
Солнечный свет становился невыносимым...
-Вот так значит... - пробормотал профессор, обращаясь к самому себе-...они себя чувствуют на солнышке. Неприятно...
Он не ожидал, что ядовитая слюна вампира подействует так быстро. Впрочем, время уже ничего не значило. Ему оставалось совсем недолго. Тень деревьев уже звала прилечь и укрыться листьями и землей, но он еще мог с этим бороться.
Распахнув заднюю дверь, он с трудом вытащил увесистый чемоданчик. Для этого ему пришлось оторвать вторую руку от раны, и из нее снова хлынула кровь. Он с удивлением смотрел, какой она стала всего за два часа - уже не алая, а отвратительного светло-коричневого оттенка.
-Занятно... - прохрипел он с интересом истинного ученого.
Слава Богу, аварийная рация работала автоматически - стоило лишь нажать несколько клавиш.
Установив рацию, он снова направился к машине, в то время как небольшая, но мощная антенна выдвинулась из чемодана, чтобы в течение часа посылать в эфир сообщение о гибели поисковой группы. Затем мощный взрыв превратит рацию в небольшую груду оплавленного металла и пластмассы, по которой невозможно определить, что же это было.
Профессор извлек из багажника резиновый шланг, засунул его в бензобак, и стал поливать машину, ее салон, а затем и самого себя. Его напарник смотрел на это остекленевшими глазами. Его кровь была красной, но она уже запеклась большой лужей, в которой лежал убитый.
Профессор бросил последний взгляд на солнце, но он не доставил ему никакого удовольствия, заставив его забиться поглубже в салон. Дрожащей рукой он достал зажигалку, чувствуя, как его решимость быстро испаряется. Какие-то новые чувства, незнакомые, но волнующие и прекрасные овладевали им. Но прежде чем его разум погас навсегда, рука выполнила его последнюю волю - зажигалка звонко щелкнула, высекая искру, и через минуту автобус превратился в крематорий для одного человека. Правда, то, что билось в салоне, тщетно пытаясь найти выход из этого маленького ада, уже не было человеком.
Цена, за которую Ему пришлось заплатить за то, чтобы избавиться от погони, была совсем небольшая. Несколько недавно подчиненных им людей хорошо выполнили свою задачу, пусть и ценой своих жизней. На их место придут другие. Только теперь Ему были нужны намного лучшие экземпляры. Схватка предстояла намного более тяжелая.
Те, кто придут на смену уничтоженной погоне, будут намного опаснее. Специально подготовленные, вооруженные всем арсеналом средств от средневековых амулетов до новейших военных разработок.
У Него был только один козырь - Оно знало, какую ловушку они Ему готовят, что они подстроили Его побег и дали время подготовиться, а вот они не знали, что Ему удалось это узнать и что Оно будет готово к их сюрпризам.
И удача продолжала улыбаться Ему. Чуткий слух уловил в симфонии звуков вечернего леса необычный - звук автомобильного мотора. Он уверенно направился на этот звук...
Местный авторитет Волк обладал одной уникальной способностью - ни о чем не думать. Развил он ее еще в годы своего спортивного детства, придя к твердому убеждению о том, что мыслительная деятельность - это просто приток лишней крови к мозгу, а кровь эта ему требовалась для других целей. Чем забивать голову ненужными мыслями, он предпочитал держать свои мышцы в постоянной боевой готовности, а для управления телом хватит и простых рефлексов, безотказных как АК-47. Он вообще любил все безотказное - машин, оружие, женщин. И его тело тоже стало безотказным боевым орудием. Если у других людей мозг работал постоянно, а мышцы чаще были расслаблены, то у Волка было наоборот. И этим он внушал всем страх и уважение.
Сегодня в Лесогорске у него было два дела - встретиться сначала с задолжавшим ему дань местным бизнесменом, а потом провести переговоры с мэром города, старым чиновником, уверенно "державшим" город еще с советских времен. Но времена теперь были другие - на дворе середина 90-х, и новые хозяева жизни все громче заявляли свои права, предъявляли претензии даже власти.
Первую встречу он назначил в лесу, недалеко от дороги.
- Пусть этот козел просрется хорошенько, когда решит, что я его зарою в этом лесу. - весело бросил он своему "бойцу" по дороге.
Впрочем, больше его занимала вторая встреча, которая должна была произойти на его даче, тоже за городом. От Папы, как называли по за глаза мэра в Лесогорске, можно было ожидать многих неприятных сюрпризов.
Но неприятные сюрпризы начались намного раньше.
Вот и знакомая полянка. Машина Лищенко была уже тут, рядом с ней маячила его фигура. Впрочем, фигура была несколько выше и стройнее.
Это не он.
Первый рефлекс сработал, и Волк включил дальний свет фар, направляя его точно на фигуру. Он получил значительное преимущество, на тот случай, если по нему откроют огонь.
Открыв дверь, он стремительно выбросил свое тело из опасной тесноты кабины. Его "бык" продолжал безмятежно почивать в комфортабельном кресле.
Хладнокровно и уверенно Волк направился к "Ауди". Теперь он уже видел лицо стоящего около нее человека.
Он был худым и очень бледным, длинные волосы спадали на плечи.
-Наркоман. - подумал Волк, выбирая тактику действия.
-Ты кто такой? -строго спросил он.
-Я, так... - голос незнакомца был тихий и вкрадчивый, -погулять вышел...
Странно. Волк мог убить этого заморыша одним ударом, но он чувствовал непонятную, прямо-таки смертельную угрозу. Может это какая-то ловушка?
-А где хозяин? - спросил он, указывая на "Ауди".
-Его нет... больше. - последовал странный ответ.
В ту же секунду Волк понял причину опасности. Одежда этого урода была слишком знакомой - малиновое пальто, зеленый пиджак, шелковый галстук - это же шмотки Бобра -Лищенко!
Больше Волк не размышлял. Его бросок был стремителен, как выпад кобры, а ярость атаки, делавшая его похожим на взбесившегося питбуля, не раз приносила ему призы на областных и республиканских боксерских турнирах.
Финал был всегда один: кровь, сопли и слезы, хруст хрящей и костей, чавканье уродуемого мяса. Но на этот раз все было совсем иначе. Заморыш уклонился от атаки Волка с таким видом, будто он играл с котенком, а затем легко отбросил его от себя.
Неимоверная ярость обуяла бандита. Какое-то урчание и бульканье извергалось из его груди, в глазах все помутнело, и видел он лишь эту ненавистную фигуру. Мышцы его разом бросили тело в новую атаку, с такой силой, что его не остановила бы сейчас даже очередь из автомата. Он практически летел на своего противника, но тот схватил его двумя руками и швырнул в сторону "Ауди". Тело Волка, как живая торпеда прошило стекла правой и левой дверей, и застряло головой наружу из салона. Лицо бандита превратилось в кровавый фарш, перемешанный с битым стеклом.
Напарник Волка только сейчас сообразил что к чему, пытаясь снять с предохранителя свой "Макаров".
-Ну, сука, ты - труп! - крикнул он незнакомцу.
-Да... - улыбнулся тот. -Таким уж я родился...
- Такой слуга, как ты, стоит десятка других. А ведь твои дружки тоже,то что надо.
-Да, Хозяин.
-Вот и отлично. Приведи их ко мне. Нас ждут великие дела.
ДЕНЬ 4
Прошла вся ночь и половина следующего дня, а отец Василий и его новый знакомый все еще не могли прийти в себя от произошедшего прошлым вечером. И именно священник никак не мог поверить в нереальность происходящего, в нечистую силу, противостоящую им. Он все жалел, что срезал дорогу через кладбище и пытался найти логическое объяснение.
Он уже сотый раз переслушивал историю парня. Тот назвался Сергеем Уткиным, студентом, приехавшим на каникулы к бабушке. Сожженный на кладбище панк был его знакомым, он знал его по кличке Билли. Он тоже был студентом и жил в Лесогорске. Два дня назад он рассказал Уткину, что видел на городской свалке следы какого то странного ритуала - целую груду убитых черных собак. Похоже это были все черные собаки, которых можно было найти в Лесогорске. Билли, откуда-то знал, что это как-то связано с вампирами, и понял, что в городе появилась секта то ли сатанистов, то ли чернокнижников. После этого он сообщил Уткину, что будет искать с ними встречи, так ему это интересно. А уж потом он позвонил ему и назначил встречу вечером на кладбище, сказав, что узнал что-то интересное. Когда же Уткин явился туда, Билли вел себя очень странно, и в конце концеов напал на него, явно стараясь то ли укусить то ли загрызть.
-Интересно, чего? - спросил студент, -Папирос с ураном? Почему у него глаза светились? А как насчет молнии?
-Она ведь ударила из проводов!
-Да, но только после того, как в его глотке оказался крест! Кстати, не мешало бы и мне покреститься - это должно помочь.
Священник начал сдаваться:
-Покреститься - это дело нужное. Но это все так неожиданно! Неужели все эти испытания посланы мне? Сначала - церковь, потом видение, теперь - вот это... Что вообще с ним произошло?
-Похоже на классический случай вампиризма. Хотя, верится с трудом.
-Я уже во все поверю. Слава Богу, мы с ним покончили.
-Не совсем, - ответил студент. -Если он стал вампиром, то только после укуса другого... такого же.
Поп подскочил.
-Неужели нам придется снова пройти через подобное?
-Наверняка. Но теперь-то мы знаем, что нас ждет. Предупрежден - значит вооружен, кажется так древние говорили.
-Чем же мы вооружены? - рассердился батюшка, -Вот этими... -он чуть было не сказал "погремушками", имея в виду церковные святыни, но вовремя сдержался.
-Нужно подумать, что мы знаем о них, -пытался сосредоточиться Уткин, -чеснок, кресты, осиновый кол в сердце, выходят по ночам, кажется, могут летать... -Что у вас в церкви, ну... самое сильное что ли?
-Икона византийская, VIII век. - не задумываясь ответил священник.
-Возьмем ее с собой. А еще кресты, лучше побольше... Только, что нам теперь делать?
- Я знаю одного человека, который может посоветовать. - ответил священник.
В тот же день произошло еще одно малопримечательное, но важное событие. С одного из поездов, неторопливо проползавших лесогорский перрон, сошел высокий мужчина с легким плащом, перекинутым через локоть одной руки, и потертым чемоданом в другой. Окинув цепким взглядом привокзальную площадь, он направился к стоянке такси. Хотя выглядел он и немолодо, но походка его была упругой и уверенной, в ней чувствовалась сила. Поймав "мотор", он направился в центр.
На вопрос болтливого таксиста, зачем он приехал в Лесогорск, он коротко бросил "Поохотиться"
Водитель был бы сильно удивлен, какую дичь гость города ожидает встретить здесь.
Этот человек был действительно Охотником. И это было больше чем профессия. Он получил знания от такого же как он, решившего уйти на покой, но знавшего, что должен найти себе замену. Его дичью были не звери, не птицы и даже не люди, а те странные существа, о которых человечество знает больше по слухам и предания, так как тайна их существования не может стать достоянием широких масс. Их выгоднее кормить дешевыми историями и дорогими киноблокбастерами.
Как настоящий Охотник, он всегда только контролировал количество дичи. К ее уничтожению Охотники не стремились, так как существовала опасность, что на опустевшее место известной угрозы может прийти что-то еще более страшное, к тому же неизвестно будет, как с этим бороться.
Поэтому, Охотники с бессильной злобой наблюдали как ученые и военные проводят недопустимые эксперименты, пытаясь разгадать тайны этих странных организмов. Итого мог оказаться самым плачевным, но пока не произойдет катастрофа, этих негодяев ничто не может остановить.
Впрочем, катастрофа была уже вполне вероятна - военные сами обратились к нему за помощью, чтобы ликвидировать последствия далеко зашедшего эксперимента.
Однако, всего через сутки пребывания в городе он понял, что его вызов сделан лишь для отвода глаз. Здесь готовилось что-то еще более грандиозное..
Шпагин всегда входил в кабинет Папы без того особого благоговения, которое охватывало многих других посетителей, но с некоторой опаской - отношения с мэром у него были не очень. Он не скрывал своего отношения к градоначальнику, но тот, надо отдать ему должное, уважал за это старого волкодава, пусть почти беззубого, но все еще не утратившего окончательно чутье и хватку.
Сегодня Шпагин с трудом признал Папу. Широкое лицо его было желтым, под глазами синяки. Пил что ли всю ночь?
-Слушай Петрович. Тут такое дело... вчера позвонили мне из области, сначала взгрели ни за что ни про что...
-Бедный ты, несчастный. - подумал следователь.
-В общем, завтра ночью к нам приходит состав с каким-то секретным грузом для этой чертовой военной базы. Меня даже не посвятили, что это за груз, но намекнули - если, что - головы полетят! Так что я тебя прошу - займись этим тоже, по своей линии. Чтоб никаких там бомжей или макоедов! Я на тебя надеюсь... Ты же знаешь - наш начальник райотдела -полный лох, я бы его тобой давно заменил, но зачем тебе эта морока... там никому кроме тебя не справиться!
-Но это же вокзал!
-Даю тебе любые полномочия, набирай себе кого хочешь. На разгрузку уйдет не больше часа. Так что ничего страшного. А за мной не заржавеет, сочтемся.
-Дождешься от тебя... - подумал Шпагин, направляясь к выходу.
Спускаясь по широкой исполкомовской лестнице, он размышлял: неужели Папа знает, что он держит его под колпаком? И следит за его контактами с Волком? Непохоже. Не мог ведь он все это придумать, чтобы отвлечь его от своей "стрелки" с бандитом! А ведь она у них намечалась в ближайшие дни.
Он проводил глазами "Мерседес" Папы, выехавший со двора.
-Ну ладно, ты мне еще попадешься...
Неожиданней всего было увидеть отца Василия в числе посетителей народной целительницы бабы Марьи. "Конкурирующая фирма" - такое точное определение подобрал к ней сам батюшка. Только самые крайние и необычные обстоятельства смогли вынудить его явиться на поклон к ведунье.
Белая "девятка" попа, пропылив по разбитой проселочной дороге, остановилась на окраине одного из сел в окрестностях Лесогорска, у небольшой, осевшей в землю хаты. Несмотря на то, что дело шло к вечеру, здесь обычно бывало людно - у околицы одна к одной стояли машины, по улице прогуливались ждущие своей очереди клиенты.
Однако сейчас здесь повисло напряженное затишье - неделю назад баба Марья неожиданно прекратила прием и проводила время в каких-то обрядах и молитвах.
Отец Василий, не знавший об этом, посчитал просто, что прихожане стали более сознательны, и перестали посещать "колдунью". С довольным видом он постучал в двери.
На стук открыла симпатичная девчонка, в длинной одежде, похожей на монашескую. Уткин, стоявший за спиной священника нагло вперился в нее взглядом, но она, равнодушно оглядев его, сделала приглашающий жест:
-Входите, мать Марья ждет вас...
-Так уж и ждет, - проворчал поп, по-бабски поддернув рясу, и переступив порог.
Как оказалось, он был неправ. Баба Марья действительно ждала их, сидя за длинным деревянным столом.
-Явились, ироды вавилонские, - без предисловий начала она, увидев гостей. -соизволили...
-Ну ладно мать, - проворчал поп, удерживаясь от рвущихся наружу крепких выражений. - У нас тут кое-какие вопросы есть к тебе...
-Вопросы у него! - продолжала бухтеть старуха. -Слушай лучше меня, олух ты царя небесного! Городку нашему наказание послано за грехи наши, и твои в особенности! Адово отродье... я о нем только от бабки и слыхала, думала сказки, а теперь сама чую, и приметы все сходятся.
-Мы уже видели одного такого! - вмешался Уткин. -Но как их одолеть? Крестами? Святой водой?
-Кресты... - недовольно пробубнела бабка. -Верой нужно их побеждать. Если веришь и не боишься -то будешь жив, а они мертвы. А не веришь -так наоборот! Понятно?
-Ладно. А как их найти? -спросил священник.
-А искать их и не надо. Сами объявятся. Что-то должно статься этой ночью. Что-то близится к нам, что-то злое...
-Откуда близится? -переспросил студент.
-Издалека... Идите и встречайте.
-Что встречать? - не поняли они.
-Поезд! Бог с вами...
НОЧЬ
Шпагин взглянул на светящийся циферблат. 22-35. Поезд уже где-то на подходе к городу. Он направился к зданию линейного отдела, где ему предстояло встретить представителей охранения поезда. А ведь он даже не знал, к какой службе они относятся - скорее всего, какая-то военная структура, недаром ведь за грузом должен прибыть именно военный конвой. Но, в общем, все это мало волновало следователя. Он слишком устал и хотел побыстрее избавиться от этой неожиданной работы, так невовремя свалившейся на его голову.
Войдя внутрь небольшого одноэтажного здания, служившего опорным пунктом ЛОМа, он увидел, что народу здесь скопилось достаточно - не менее двух десятков милиционеров, делавших занятой вид, а на самом деле решивших просто отсидеться в тепле и покое. Кроме них он увидел еще троих, сидевших в углу для задержанных, отгороженном от остального помещения решеткой. Одного из них он знал: это был местный священник. Шпагин вздохнул: наверное, пошел батюшка по вокзальным проституткам, а теперь будет анафему на его голову насылать.
-Маслов! -позвал следователь, и к нему подскочил капитан, выполнявший сейчас роль его зама. -Что за люди?
-Задержаны в зоне оцепления!
-Иди ты... -отмахнулся следователь.
Он подошел к решетке и открыл дверь.
-Добрый вечер, отец Василий. Как это вы тут оказались?
Поп ответил на удивление доброжелательно:
-Ничего страшного. Я с моим другом, - он указал на молодого парня рядом, -встречали поезд, ждали нашего брата по Вере, вот все вместе тут и оказались...
Шпагин быстрым, но внимательным взглядом изучил третьего человека в камере. Надо было отметить, что он явно не походил на смиренного христианина. На вид ему было лет сорок, седые волосы пострижены коротким ежиком, фигура крепко сбитая, одежда - темная, похоже как у диверсантов или террористов. Странно все это. Тем не менее, документы у всех были в порядке.
-Вы все свободны. - проговорил майор, -извините за беспокойство.
-Я слышал, вокзал оцеплен, -ответил священник, -Можно нам пока остаться здесь?
-Как хотите... - ответил следователь, и вдруг его взгляд остановился на полу камеры. На нем был начерчен мелом большой круг и все трое - поп и его собратья находились внутри круга. Несмотря на всю глупость ситуации, следователю стало почему-то не по себе. Он-то знал, что отец Василий меньше всего склонен к подобным суевериям.
-Это что еще такое.. -начал он, но все трое сокамерников разом уставились на дверь за его спиной. Не успел он оглянуться, как седой схватил его за руку и потянул к себе. Теперь и следователь оказался внутри круга, и только отсюда смог взглянуть на дверь.
У входа стоял сам Папа. Что-то показалось странным в его облике и Шпагин догадался - темные очки!
Он не носил их даже днем, а сейчас - ночь! Эта деталь придавала мэру облик карикатурного буржуина.
Шпагин дернулся, но уже все трое схватили его. В спину уперлось холодное лезвие - эти болваны ЛОМовцы плохо обыскали их!
-Стой смирно! - услышал он голос седого, -мы ничего плохого не затеваем.
Взгляд Папы, ощущавшийся даже через эти очки, прошелся по камере, как по пустому месту, и остановился на кучке милиционеров, замерших при виде неожиданного гостя. Заместитель Шпагина, обрадовавшись неожиданной возможности мелко выслужиться, подбежал к мэру с докладом об обстановке.
-Вот видите! - негромко проговорил седой. -В пределах круга мы невидимы для них.
-Для кого это? - спросил Шпагин, с трудом осознавая, что сказанное седым -правда.
-Сейчас увидишь!
В это время Папа глухо ответил капитану:
-Хорошо! Продолжайте службу.
Офицер радостно развернулся, как пес, обласканный хозяином, но тут в обоих руках Папы появилось по пистолету. Дальнейшие события развивались стремительно и невероятно - первая пуля разнесла череп капитана, а его тело пьяной походкой сделало несколько шагов и угодило в толпу опешивших ЛОМовцев. Они бы еще долго стояли в шоке, но когда следующая пуля угодила одному из них в живот, а затем все новые и новые стали поражать их, они бросились врассыпную, переворачивая столы и шкафы и открыв из-за них ответный огонь.
Шпагин увидел, как два кровавых пятна расплылись на груди Папы, но он лишь пошатнулся, продолжая стрелять. А из дверей за его спиной появилось еще трое новых лиц, которые показались Шпагину знакомыми: бритые черепа, плоские морды "кирпичом" - и у всех черные очки, а руках укороченные АК - бойцы Волка! Эта троица явилась на помощь Папе - шквальный огонь обрушился на другой конец комнаты, кромсая и ненадежные укрытия, и тех, кто за ними прятался. Следователь выхватил пистолет, надеясь помочь своим, но седой перехватил его руку:
-Им уже не помочь...
Казалось, что для ЛОМовцев уже все кончено, большинство их уже плавало в лужах крови, корчась в агонии или окончательно замерев, но тут стволы автоматов, разом смолкли, выплюнув все содержимое магазинов. Внезапно наступившую тишину несколько секунд нарушал лишь звон перекатывающихся гильз и стук отваливающихся кусков штукатурки от стен. Затем четверо уцелевших милиционеров, как по команде, выскочили из своих укрытий, разряжая свое оружие в бандитов, которые поспешно перезаряжали магазины.
Один боец вышел вперед, закрывая собой остальных. Пули одна за другой вонзались в его тело, но упорно стоял, лишь размахивая руками для равновесия, как будто во время сильной качки на корабле. Только когда очередной свинцовый кулак разнес его лоб, он наконец повалился на пол. В это время еще один террорист вскинул свой автомат, но расплющенная пуля, срикошетившая от стены, превратила его правую кисть в кровавое месиво. Шпагин не увидел даже тени страдания на его лице - неловко перехватив оружие, он открыл огонь с левой руки. К нему присоединились остальные.
Ни одному из ЛОМоцев не удалось спастись - все они повалились у стенки. Теперь все стихло окончательно. В пороховом дыму глухо стонали умирающие.
Шпагин, замерев, смотрел на Папу. У него свалились очки, и когда он повернул голову, следователь увидел самые отвратительные глаза, какие можно представить. Лопнувшие сосуды окрасили белки в кроваво- красный цвет, а посреди, как глубокие раны чернели дыры расширенных зрачков.
Мэр сделал несколько шагов по комнате, опустился на колени рядом с раненым милиционером, и неожиданно впился зубами ему в горло. ЛОМовец захрипел, захлебываясь кровью и пытаясь отбиться слабеющей рукой, но Папа крепко держал его, жадно поглощая теплый поток.
Шпагин качнулся, теряя сознание. Он заметил, что двое бандитов занялись тем же самым. И тут за его спиной раздался голос седого:
-Сейчас они не готовы к нападению. Будем нападать.
Он взял следователя за плечо:
-Их можно убить выстрелом. Только в голову!
Следователь оглянулся и увидел, что трое его "сокамерников" уже приготовились к атаке - у седого в руках был нож, похожий на мачете, у молодого -заостренная палка, у попа -большой крест.
-В голову, так в голову. -ответил Шпагин, первым выходя из круга.