Neizvestnyi : другие произведения.

Евреи в Советской Экономической Науке

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Предисловие Проф. Столешникова. А. П. Эту книгу я тоже купил в Нью-Йорке у эмигрантов. Сюда, в США, когда под развал СССР в Америку из СССР понасыпали эмигранты, то наверно, не написал мемуары только ленивый еврей. Смысл всех еврейских мемуаров, в какой бы области мемуарщик в СССР не работал: будь-то экономика, техника, или медицина и культура, - один, - какие они были все бравые ребята, и в условиях тоталитарного сталинского режима ухитрялись всё равно проводить саботаж и подрывную деятельность; и какие они были умные - одновременно уверяя весь мир, что они честнейшие люди и "невинные жертвы"; и как они во всех невзгодах и перипетиях крепко держались друг дружки; и вот ура, - они на "земле обетованной" - в США - "гуляй рванина от рубля и выше"!
  АРОН КАЦЕНЕЛИНБОЙГЕН
  
  
  СОВЕТСКАЯ ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
  
  КНИГА ТРЕТЬЯ (глава из книги)
  
  Chalidze Publications 1988
  
  
  Соруright 1988 bу Агоn Katsenelenboigen
  
  Published by Chalidze Publications
  Benson, Vermont 05731
  Manufactured in USA
  
  ПЕРСОНАЛИЯ
  Арон Каценелинбойген был в СССР профессором МГУ и преподавал на кафедре математико-экономического анализа.
  
  Предисловие Проф. Столешникова. А. П.
  
  Эту книгу я тоже купил в Нью-Йорке у эмигрантов. Сюда, в США, когда под развал СССР в Америку из СССР понасыпали эмигранты, то наверно, не написал мемуары только ленивый еврей. Смысл всех еврейских мемуаров, в какой бы области мемуарщик в СССР не работал: будь-то экономика, техника, или медицина и культура, - один, - какие они были все бравые ребята, и в условиях тоталитарного сталинского режима ухитрялись всё равно проводить саботаж и подрывную деятельность; и какие они были умные - одновременно уверяя весь мир, что они честнейшие люди и "невинные жертвы"; и как они во всех невзгодах и перипетиях крепко держались друг дружки; и вот ура, - они на "земле обетованной" - в США - "гуляй рванина от рубля и выше"!
  Арон Каценелинбойген родился в 1917 году и умер в 2005 году, прожив 88 лет. Здесь его некролог с фото: http://magazines.russ.ru/slovo/2006/50/sh13.html И я ни за что не куплю эту сказку об "антисемитизме" в СССР, потому что я знал обстановку, что называется, "на местности". Под страшным преступлением "антисемитизьма" - евреи понимали ситуацию, когда, как поётся в песне: "кое-где ещё порой у нас", еврея-профессора, вылезающего из "чёрной волги" с персональным шофёром, дыхнув перегаром обзывают "ж-дом" в общественном месте. Так вы же сами, как вам сказал Эдуард Тополь, спаивали обираемых вами гоев, и это, так сказать "издержки вашего же производства".
  И если евреи с такими вот лицами как у Каценелинбойгена запросто были профессорами МГУ, - значит в стране "антисемитизма" объективно не было; хотя и МГУ - это и главная учебная синагога страны. Вот данные об "умных" евреях, которые в войну учились в МГУ, пока русские воевали:
  "Недавно были опубликованы* документальные сведения о "доле" евреев среди выпускников физического факультета (сведениями о мех-мате не располагаю) Московского университета в конце 1930 - начале 1940-х годов (они поступали в МГУ в 1933-1937 гг.): 1938 - 46%, 1940 - 58%, 1941 - 74%, 1942 - 98%, ... !"
  * См.: Костырченко Г. "В плену у красного фараона. Политические преследования евреев в СССР". Документальное исследование. - М, 1994, с. 286.
  И. Р. ШАФАРЕВИЧ, "ТАК СДЕЛАЙТЕ НЕВОЗМОЖНОЕ!" (К 80-летию Л. С. Понтрягина)
  http://ega-math.narod.ru/LSP/ch8.htm#note2txt
  
  "Антисемитизм" же - это не просто, когда в стране евреи не могут быть профессорами и академиками, а когда вообще их в стране нет, тем более, когда есть Израиль - историческая родина.
  "В СССР Каценелинбойген был руководителем ведущего отдела в Центральном Экономико-Математическом Институте (ЦЭМИ), одном из самых престижных и прогрессивных академических учреждений Москвы в 60-е годы. В последние три года советской жизни он был также профессором Московского Университета", - но в США солидный профессор МГУ уехал, доказав в голландском посольстве в Москве (Посольство США в 1970-е годы этим не занималось, а посольства Израиля не было), что он не только галахический еврей, но и, дескать, подвергающийся политическим преследованиям "политический беженец". Покупка за взятки липовых медицинских справок "об избиении милиционерами" и т.п. трюки). При этом уважаемый профессор МГУ обманул не только свою "географическую родину" СССР, но и свою "историческую родину" Израиль, потому что, бежал с Тель-Авивского рейса в Вене в США в конечном итоге "осчастливив" США, став, сообщает его некролог: "В США уже через семь лет после иммиграции Арон стал полным профессором в одной из самых престижных бизнес-школ в мире - "Уортон" - в Пенсильванском университете", - лишив возможности местных гоев занять это место. Это такой субстрат, который всплывает везде и при любых обстоятельствах. Гои им, как говорится "no match".
  В 1988 году Арон Каценелинбойген выпустил три небольшие книжки разношёрстных воспоминаний, перемешанных с экономико-схоластическими рассуждениями. Вот из этой книги я и отсканировал интересующую нас главу:
  
  ЕВРЕИ В СОВЕТСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКЕ
  
  Эта статья не является систематическим изложением той роли, которую играли евреи в процессе становления и развития советской экономической науки. Это скорее всего заметки, основанные прежде всего на моих личных впечатлениях. Некоторые факты о положении советских евреев, занятых в экономической науке, были уже мною опубликованы на Западе в книге "Советская экономическая мысль и политическая власть в СССР", Пергамон Пресс,1980г. ("SOVET ECONOMIC THOUGHT AND POLITICAL POWER IN THE USSR. ОПУБЛИКОВАНА СТАТЬЯ И В ЖУРНАЛЕ "Soviet Jewish Affairs" 1, 1981, стр. 29-51). Я решил вновь привести некоторые из этих фактов в данной статье, так как здесь они звучат в другом контексте.
  В 20-ые и начале ЗО-ых годов в советской экономической науке был разработан ряд пионерских идей. К сожалению, я не знаком с национальным составом экономистов в этот период. Из общих соображений мне кажется, что тогда главную роль играли экономисты старой, дореволюционной школы, а среди них евреев почти не было.
  Я бы хотел в данной работе остановиться на роли евреев в становлении советской экономической науки в середине и конце ЗО-ых годов, в 40-ые годы и в особенности в послесталинский период. Последний мне наиболее знаком, так как я тогда принимал известное участие в развитии советской экономической науки.
  
  Некоторые общие замечания об отношении к евреям-экономистам в Советском Союзе
  
  Официальные антисемитские акции правительства еврейское население в СССР широко начало ощущать во время второй мировой войны. Это выразилось в таком факте как отказ в приеме евреев в лучшие вузы, в частности, на вновь созданный факультет международных отношений при Московском Государственном Университете. Я лично также столкнулся с фактом дискриминации в этот период. Во время войны я учился в Узбекистанском институте народного хозяйства в г. Самарканде. Поскольку при институте не было аспирантуры, а я хотел продолжать учебу, то в 1944г. я решил перевестись на экономический факультет Московского Государствешюго Университета. Мои самаркандские друзья, которые к тому времени уже успели вернуться в Москву, прямо намекали мне на антисемитскую политику при приеме студентов в МГУ. Но все же с большим трудом мне удалось приехать в Москву. Я встретился с деканом экономического факультета И.Д.Удальцовым. Он меня расспрашивал обо всем, вплоть до того участвовали ли мои родственники в профсоюзном движении в Одессе в 1905г., и ... в приеме отказал.
  С большим трудом в 1945г. мне удалось перевестись в Московский Государственный Экономический Институт. В 1946г. я закончил этот институт. Из 19 выпускников института, рекомендованных в аспирантуру, только я один был еврей. Между тем среди выпускников было немало способных еврейских юношей и девушек, а главное их уровень был заметно выше тех, кого рекомендовали в аспирантуру. Правда, в аспирантуру было принято несколько еврейских парней, которые кончили институт еще до войны и вернулись с фронта.
  Таким образом, еще до создания государства Израиль в СССР началась явно наблюдаемая антисемитская кампания, т.е. видная уже простому еврею.
  Антисемитская кампания в СССР началась вскорости после революции, точнее сразу же после смерти Ленина. В 20-ые и начале 30-ых годов эта кампания касалась лишь самого высшего уровня руководства страны - членов Политбюро и Секретариата ЦК ВКП(б) - и была замаскирована политической борьбой общего характера. История с отстранением Каменева (Розенфельда) от должности Председателя Совета Народных Комиссаров в мае 1924г., по воспоминаниям Якубовича, была мотивирована Сталиным тем, что неудобно, что еврей Каменев занимает посты, официально занимаемые Лениным.
  В период великих чисток середины тридцатых годов был сделан следующий шаг в указанном направлении: были устранены евреи по крайней мере на уровне первых секретарей областных комитетов партии. Так, к примеру, на Украине до чисток было по крайней мере 5 евреев первых секретарей областных комитетов партии, после чисток - ноль. Также был очищен от евреев личный секретариат Сталина.
  Антисемитская кампания, начатая вскоре после революции и принявшая открытые формы во время второй мировой войны, значительно усилилась в середине 40-х годов в период известной борьбы с космополитизмом. Кампания борьбы с космополитизмом преследовала не только цель устранения лидеров еврейской культуры в СССР, но и устранения евреев из сферы управления, партийного аппарата и науки. О преследовании евреев-экономистов я поведаю ниже. Здесь же я хотел рассказать об известных мне фактах, связанные с арестом в 1948г. евреев-экономистов, работавших в промышленности.
  В середине 40-х годов начальником планового отдела завода "Динамо" был Б.М.Пельцман. Его арестовали и обвинили в пресловутом желании "взорвать завод изнутри". Два доктора экономических наук, здравствующие возможно и поныне, были приглашены в МГБ в качестве экспертов. В своей экспертизе они показали, что Пельцман как начальник планового отдела умышленно создавал диспропорции в развитии цехов завода, допускал отставание развития заготовительных цехов от сборочных и т.п. Такое обвинение при желании можно предъявить любому плановику завода. Известный русский юрист Ф.Кони о таких ситуациях говорил: "Халатность что халат - на кого ни накинь, на всех полезет".
  Примерно такого же рода обвинения были предъявлены фактически группе работников Московского автомобильного завода имени Сталина (ЗИС). В 60-ые годы я работал в секторе эффективности капитальных вложении Института экономики вместе с А.И.Шустером. Он мне рассказывал, что среди арестованных в середине 40-х годов евреев - работников ЗИС была и его жена (ее фамилия Кантор). Ее обвиняли в том, что она умышленно создавала "взрывную" политическую атмосферу на заводе. Работая в отделе труда и зарплаты, она якобы при распределении премий за результаты ежемесячной работы, отдавала предпочтение начальникам цехов - евреям. Такое предпочтение не могло не вызвать справедливого гнева русских людей со всеми вытекающими отсюда последствиями.
  Можно предположить, что проведенные в конце 40-х годов антиеврейские акции, включая закрытые процессы над евреями, занимавшими руководящие посты в промышленности, преследовали далеко идущие цели, связанные с попыткой обвинения еврейского населения в целом в его нелояльности к Советской России. В этой связи представляет особый интерес информация, полученная от известного советского экономиста ныне покойного академика ИЛ. Трахтенберга - специалиста в области международных финансов. По словам Трахтенберга, в феврале 1953г. главный редактор газеты "Правда" собрал большую группу известных советских евреев. Главный редактор предложил собравшимся подписаться под текстом обращения к евреям Советского Союза о необходимости выезда в Сибирь. Аргументировалась эта необходимость примерно следующим. Среди евреев, как показал опыт послевоенных лет, есть много отщепенцев, вредителей, продавшихся Джойнту и другим западным разведкам. В полном соответствии с марксистко-ленинской теорией указывались причины этого явления: отсутствие у евреев своего рабочего класса и колхозного крестьянства. Советское правительство желает помочь евреям исправить свои ошибки и создает им соответствующие условия для формирования рабочего класса и колхозного крестьянства - в районе Сибири. Трахтенберг говорил своим близким, что он отказался подписать этот документ
  Политика, проводимая в послесталинский период по отношению к советским евреям, достаточно хорошо описана, и я на этом специально останавливаться не буду. В дальнейшем изложении я буду касаться некоторых общих вопросов положения евреев в СССР, но лишь попутно, в связи с изложением судьбы тех или иных экономистов-евреев.
  
  Евреи в экономической науке в сталинский период
  
  Данный период характеризуется тем, что в нем начала функционировать сформированная Сталиным в 20-ые и начале 30-ых годов политическая и экономическая система. Эта система в основном действует и поныне. Существующая экономическая система в СССР создавалась в условиях, когда ставились экстраординарные цели по отношению к имевшимся в распоряжении малому количеству ресурсов. Естественно, что в таких условиях принудительные методы управления играли ведущую роль. В то же время необходимо было иметь концепцию планирования и использовать в ней экономические механизмы для увязки экономических показателей и согласования деятельности различных уровней плановой иерархии, в особенности интересов министерств и предприятий, поскольку последние имели несколько больше независимости.
  Марксизм весьма упрощенно понимал будущее социалистическое общество, считая, что благодаря планированию в ней будет крайне легко увязать интересы людей с имеющимися ресурсами подобно тому как делал Робинзон Крузо. Поэтому советская экономическая наука оказалась совершенно неподготовленной к поставленной перед ней новыми задачами. Абсорбировать имевшиеся идеи в западной экономической науке было чрезвычайно трудно, не только по идеологическим причинам, но и потому, что они были ориентированы на развитие рыночной экономики.
  Известно, что в СССР экономическая наука выполняет две функции: идеологическую и практическую. В создавшихся условиях, естественно, ведущая роль принадлежала т.н. политэкономам, т.е. экономистам, которые должны были прежде всего найти идеологическое обоснование сложившейся жесткой экономической системе. И евреи сыграли в этом свою роль. Конечно, первым идеологом был сам Сталин. Его главными подмастерьями к концу тридцатых годов были евреи: Л.А.Леонтьев, Б.Л.Маркус, Е.С.Варга, Л.М.Гатовский, Г.А.Козлов, М.Н.Смит (шутливо прозванная мадам Смит) и др. Учебник политической экономии был написан в тот период совместно Лапидусом и Островитяновым; но известно" что большую роль при этом играл еврей Лапидус. (Ходила даже шутка по поводу этого учебника: Лапидус написал, Островитянов подписал). В 1940г. Сталин пригласил 6 ведущих советских экономистов на беседу. Я знаю только четырех из них: среди них было два еврея: Леонтьев и Маркус
  Судьба евреев идеологов сложилась по-разному. Поскольку они стали известными в основном после великих чисток, когда аппарат управления и пропаганды во многом стабилизировался, то они умерли в своих постелях. Однако подавляющее большинство из них лишилось при Сталине своих высоких должностей, но сохраняли достаточно хорошее положение.
  В середине и конце тридцатых годов подручным Сталина номер один в политической экономии бал Л.А.Леонтъев. Как ученый Леонтьев был малозначимой фигурой, но обладал хорошим политическим чутьем и способностями к публицистике. Леонтьев был настолько близок к Сталину в тот период, что Сталин его неоднократно приглашал на беседы в свою кремлевскую квартиру. В годы войны Леонтьев был отодвинут от своей ведущей позиции и его заменил К.В.Островитянов (кстати также как и Сталин он прошел семинарию). Леонтьев был затем много лет главным редактором политического еженедельника журнала "Новое время", имевшим известную ориентацию на Запад и тем самым занимавшийся демагогией с некоторой большей изощренностью. В последние годы он был на пенсии, тяжело страдая от паркинсоновой болезни. Но все же как член-корреспондент Академии Наук СССР он продолжал играть известную роль, поддерживая при этом ряд новых либеральных направлений в экономической науке. И все это на фоне глубокой скорби по Сталину
  последних дней жизни. Умер Леонтьев в Москве в 1974г.
  Несколько по-иному сложилась судьба Б.Л. Маркуса (кстати его родная сестра была женой С.М.Кирова). Внешне блестящий человек, он был малозначимым ученым. Основная его работа "Труд в социалистическом обществе", Госполитиздат,1939г., была весьма поверхностна и насквозь апологетична.
  В середине тридцатых годов Маркус работал заведующим экономическим отделом газеты "Правда"; главным редактором газеты был в то время Л.З.Мехлис. Вспоминая годы своей работы в "Правде", Маркус рассказывал мне, в частности, о скромности Сталина. Как-то Маркус, будучи по текущим делам в кабинете Мехлиса, был свидетелем звонка Сталина Мехлису. Сталин просил Мехлиса умерить его, Сталина, восхваление. Этот звонок очень умилил Маркуса.
  Успешная работа в газете "Правда принесла Маркусу вскорости должность директора Института Экономики Академии Наук СССР - штаба советской экономической идеологии, а также одновременно должность главного редактора журнала "Проблемы экономики*.
  
  В конце тридцатых годов Маркус при всем его политическом архиконформизме допустил крупнейший просчет. В редактируемом им журнале в 1940г. появилась статья сотрудника Института Экономики Кубанина (еврея по национальности). В этой статье Кубанин, идя по свежим следам речи Сталина на XVIII съезде партии, показал, что по производительности труда в области сельского хозяйства СССР отстает от США. Напомню читателю, что в своей речи Сталин говорил об основной экономической задаче СССР, связывая ее с превышением "производства чугуна и стали на душу населения в стране" по сравнению с ведущими капиталистическими странами. Но Сталин не говорил об отставании производства сельскохозяйственных продуктов на душу населения. Более того, как это было вскорости разъяснено статьей в газете "Правда", не надо путать производительность и интенсивность труда; если на Западе работник иногда больше выпускает продукции, то это достигается за счет большей интенсивности, а не производительности его труда. По слухам, Н.А.Вознесенский (тогдашний Председатель Госплана СССР) передал Сталину статью Кубанина. Это сопровождалось заявлением, что статья является клеветой на сталинский колхозный строй, поскольку в ней утверждается, что производительность труда в колхозах ниже, чем на западных фермах. После этого заявления судьба Кубанина была решена. Кубанин был уничтожен (он был расстрелян или погиб в лагере). Семья Кубанина была выслана. Уже после 1956г., когда Кубанин был посмертно амнистирован, его семья вернулась в Москву. Его дочь, Марши Кубанина, в память об отце была принята на работу в Институт Экономики. Сотрудник Центрального Статистического Управления СССР Соломон Моисеевич Хейнман (его принадлежность к еврейству не вызывает сомнений), который дал Кубанину статистические данные, был также арестован, но ограничился длительной ссылкой. В середине 50-ых годов он был реабилитирован, вернулся в Москву и был принят на работу в Институт Экономики, где успешно работает и до сих пор.
  Что касается Маркуса, то его в связи со статьей Кубанина обвинили в двурушничестве, сняли с поста директора института и по-моему даже исключили из партии (или по крайней мере подвергли самому строгому партийному взысканию). Но вскоре началась война и Маркус добровольцем ушел на фронт. Когда я встретился с Маркусом в 1946г., он уже был полноправным членом партии и назначен заведующим кафедры экономики труда во вновь организованный Московский Государственный Экономический Институт. Маркус быстро понял, что заниматься проблемами труда в царившей тогда экономической и политической обстановке весьма опасно. Поэтому, хотя он оставался руководителем кафедры, он переключился на другую тематику. Используя свой редакторский опыт, он активно включился в редактирование многотомника по истории Москвы (в 1947г. торжественно было отпраздновано 800-тие Москвы). В 1949г. Маркус умер от рака.
  История с группой Кубанипа-Хейнмана-Маркуса, вообще говоря, можно рассматривать прежде всего как политическую акцию, характерную для тогдашнего сталинского времени. Между тем ее можно в дополнение рассматривать и как проявление начавшейся уже тогда антисемитской компании, о которой я писал в первой части статьи.
  Замечу коротко о судьбе идеологов, которые занимались западной экономикой и показывали, что она в полном соответствии с марксистско-ленинской доктриной приближается к своему концу. А.И.Кац (еврей-коммунист, приехавший в СССР из Румынии в конце ЗО-ых годов) в своей работе, написанной в середине 40-ых годов, дошел даже до того, что доказывал, что разложение капитализма уже так глубоко, что нужно его немножко подтолкнуть и он
  окончательно распадется. Эта работа очень понравилась Сталину, поскольку вполне соответствовала его честолюбивым замыслам стать владыкой мира. Как мне рассказывал К.В.Островитянов, Сталин велел опубликовать эту работу в журнале "Большевик" (ныне "Коммунист"). Но противники Каца (не по убеждениям, а по политической карьере) оказались столь успешными, что им удалось сорвать эту публикацию. По словам, Островитянова им помогал в этом деле Г.М.Маленков. Что касается А.И.Каца, то он продолжал и продолжает свою активную деятельность, направленную на защиту марксистской доктрины. Я еще ниже вернусь к нему.
  Главной идеологической фигурой, которая защищала идеологически марксистскую доктрину о разложении капитализма, был академик Е.С.Варга - еврей, коммунист, игравший видную роль в Венгерской революции и после ее поражения приехавший в СССР. До 1948г. Варга возглавлял Институт мировой экономики - идеологический центр борьбы за марксистское объяснение западной экономики. В этом институте работало большое число евреев и они занимали там ведущее положение. Среди них были члены-корреспонденты М.Н.Смит и Р.Левина, доктора экономических наук М.И.Рубинштейн, С.А.Далин, Ш.Б.Лиф, В.Е. Мотылев и др.
  В 1948г. в период борьбы с космополитизмом институт был разогнан. Формальным поводом для ликвидации института было обвинение в буржуазном объективизме. В частности и в особенности, уничтожающей критике подверглась книга сотрудника института, еврея по национальности, МЛ. Бокшицкого, посвященную изложению ряда проблем американской промышленности. Поскольку книга писалась в период союзнических отношений между США и СССР, то в ней было недостаточно ругани капитализма, как это уже требовалось в 1948г. Однако такая суровая мера как ликвидация института показывало, что дело было не в отдельных ошибках, допущенных там, а в том, что надо было разогнать "осиное гнездо космополитизма*.
  Один из ведущих сотрудников института Р. Левина была даже арестована. Ее реабилитировали вскорости после смерти Сталина, но она уже была психически больным человеком. Умерла она в Москве в конце 50-ых годов (или самом начале 60-ых). Также был арестован Г., помощник Варги, еврей по национальности, который помогал ему в подготовке рукописей к печати, и кажется даже переводил их с немецкого на русский язык. (Варга так до конца жизни не научился хорошо говорить и тем более писать по-русски). После смерти Сталина этот помощник был освобожден из заключения и принят на работу в Институт Экономики.
  После разгрома Института Мировой Экономики в 1948г. большинство его сотрудников перешло на работу в Институт Экономики. В середине 50-ых годов был вновь создан Институт Мировой Экономики и Международных Отношений, но уже, естественно, во многом "освобожденный от еврейского засилья".
  Теперь по поводу роли евреев в формировании той стороны советской экономической науки, которая обслуживала практические нужды вновь созданного планового экономического механизма. Конечно, между идеологической и практической сторонами экономической науки нет непроходимой стены. С одной стороны, идеология давала исходные предпосылки для создания экономического механизма, а с другой, изучение опыта и разработка методов экономического управления приводила к обобщениям, носившим идеологический характер.
  Конкретным проявлением указанного взаимодействия является, к примеру, проблема ценообразования. Исходные предпосылки ценообразования носят идеологический характер. Они определяются тем, какую из концепций образования ценности принять при формировании цен в плановом хозяйстве: трудовую теорию стоимости, разработанную К.Марксом, или антимарксистскую концепцию предельной полезности, разработанную австрийской школой. В СССР до конца ЗО-х годов отвергалось использование обеих этих концепций для нужд социалистического планового хозяйства. Считалось, что цены строятся лишь для целей учета затрат и на производство продуктов и распределения потребительских благ. Однако Сталин искал объективное обоснование действующему экономическому механизму, в частности ценообразованию в полном соответствии с требованием психологического баланса: мольба матерого волюнтариста о ниспослании ему независящих от него объективных экономических законов). Л.А.Леонтьев помог Сталину в этом, найдя такую обтекаемую формулировку как "закон стоимости (имеется ввиду трудовой стоимости) действует и в советской экономике, но в преобразованном виде".
  Такого рода идеологические утверждения закрепляли и поощряли практику установления цен, которая игнорирует ренту на землю и работника, процент на инвестиции и т.п., категории, не связанные с затратами труда. Так и до сих пор советская практика ценообразования не может избавиться от наследия указанной теоретической концепции.
  Среди ученых-экономистов, которые были вовлечены в обоснование практически работающего советского экономического механизма, огромную роль играли евреи. В конце 30-х и в 40е годы евреи по существу лидировали во всех областях прикладной экономики. Так в области ценообразования лидерами были Ш.Я.Турецкий и Л.Майзенберг, экономики промышленности - Л.И.Итин, экономики энергетики -А.Л.Шробст, экономики и организации промышленных предприятий - С.Е.Каменицер, экономики машиностроительных предприятий Г.Я.Метт и Л.А.Шужальтер, экономики советской торговли М.М.Лифиц, финансов - А.М.Бирман и М.З.Атлас и др. В некоторых областях прикладной экономики евреи, если и не занимали руководящие позиции, то прочно осели на вторых ролях. Они были известны в кругах экономистов не только как преподаватели, но и как авторы учебников, монографий и статей. Так в области народохозяйственного планирования широко были известны имена А.И.Залкинда (Викентьева), Б.М.Смехова, С.Д.Фельда, экономики строительства Б.С.Вайнштейна, экономики транспорта Л А.Бронштейна, Г.И.Черномордика и других.
  Многие из отмеченных выше ученых были долгое время заведующими соответствующими кафедрами, профессорами во вновь созданном в 1946г. Московском Государственном Экономическом Институте (МГЭИ).
  В 1948г. в период борьбы с космополитизмом значительная часть евреев преподавателей МГЭИ была уволена. Некоторые из них были восстановлены на работе в послесталинский период.
  И, наконец, мне хотелось бы отметить отношение властьимущих к формированию новых кадров ученых-экономистов. Сокращение в 40-х годах приема студентов-евреев и в особенности аспирантов в лучшие высшие учебные заведения, в первую очередь в университеты, резко суживало возможности для евреев стать впоследствии ведущими учеными. Вместе с тем резко был сокращен прием евреев в научно-исследовательские экономические институты и на педагогическую работу, а некоторые из работающих были уволены.
  Но и те евреи, которые продолжали работать, находились в крайне тяжелом положении. В первую очередь это было обусловлено общими причинами. В обстановке сталинского режима всем экономистам было трудно работать, но в особенности евреям, потому что их положение было более уязвимым, их легче было уволить с работы и им было значительно труднее устроиться на работу. Взять, к примеру, такого талантливого экономиста как А.Л.Лурье. В 1948 г. он и группа других экономистов, среди которых были и не евреи, были подвергнуты жесткой критике за попытку протащить в советскую экономическую науку такую "буржуазную" категорию как процент на капитал (в советских условиях она именовалась срок окупаемости) Но если другие критикуемые экономисты сохранили свою работу, то Лурье был уволен и несколько лет должен был работать на второстепенных работах.
  Я знаю и по собственному опыту, что значило для еврея пытаться что-то творчески развивать в сгалииское время. Примерно с апреля 1951г. по июнь 1953г. я был фактически безработным: у меня была ничтожная нагрузка в Московском Книготорговом техникуме, где я преподавал курс "Ассортимент научно-техничской литературы" (и это после окончания аспирантуры МГЭИ в 1949г., но, правда, без получения степени, так как диссертацию мне защитить не дали). Одновременно я был внештатным лектором Московского Комитета Комсомола - МК ВЛКСМ. Имея много времени и возможность через МК ВЛКСМ бывать на многих предприятиях, я уже в начале 1952г. написал книгу (она же и вторая диссертация) о связи новых форм организации труда и заработной платы в промышленности СССР. Мне хотелось получить отзывы на книгу от ряда ведущих предприятий, в том числе от такого крупного предприятия как Московский автомобильный завод имени Сталина (ЗИС), тем более что я ссылался на его опыт. Я встретился с одним из старых специалистов отдела труда этого завода, отдал ему рукопись работы и ее проспект. Он обещал посмотреть и дать свои замечания. Действительно, вскоре мы вновь встретились, и он мне высказал свои частные, малосущественные замечания.
  Теснота помещения для работников заводоуправления в СССР известна. Неудивительно, что в наших разговорах принял участие сидящий рядом молодой сотрудник, к тому же еще занимавшийся вопросами организации труда и социалистического соревнования. Фамилия его была Белкин, имя - Валерий. Был он истинно русским человеком в отличие от Виктора Белкина - известного советского экономиста, человека иудейского происхождения, о котором будет речь идти ниже. Я, по-моему, даже попросил Валерия помочь в написании отзыва на мою работу.
  Через пару дней несколько работников МК ВЛКСМ сообщили мне, что им звонили с ЗИСа, и сказали, что я написал антисоветскую работу. Основное, в чём я обвинялся - это стремление "взорвать завод изнутри". Что же означало это обвинение?
  В своей работе я, ссылаясь на опыт передовых заводов и того же ЗИСа, писал о том, что стахановские методы труда выражаются также в форме совмещения операторами функций наладчиков; разбиралась применяемая при этом система оплаты работ и т.п. Собственно говоря, идея была тривиальна. Интерес, возможно, представлял собранный по крупицам опыт её реализации. Так вот, специалисты на заводе посчитали, что мои предложения по совмещению функций операторов и наладчиков равносильны требованию ликвидации наладчиков, желанию оставить завод без наладчиков со всеми вытекающими отсюда последствиями.
  Второе обвинение - я в своей работе ревизую личные указания товарища Сталина. В работе у меня была глава, посвященная оплате мастеров - непосредственных организаторов новых форм организации труда. Я писал о том, что существующее отставание заработной платы мастеров от зарплаты высококвалифицированных рабочих тормозит привлечение на работу мастерами лучших рабочих. Мысль банальная. При этом я ссылался на довоенное постановление правительства о повышении роли мастера, в котором отмечалось такое же ненормальное положение с оплатой мастеров. Но оказывается, что вскоре после войны Сталин подписал закрытое постановление, по которому запрещалось механическое повышение заработной платы: имеется ввиду рост окладов и тарифных ставок. Я, конечно, об этом сталинском постановлении не знал; я не был столь храбрым человеком, чтобы нарушать сталинские установления. Но мой незнание этого постановления не имело значения, так как принятый в римском праве принцип, что "незнанием закона нельзя отговариваться", в СССР был творчески обобщен и на закрытые законы, инструкции, постановления
  Узнав о таких обвинениях, при всём своём оптимизме или вернее социальном инфантилизме, я не на шутку перепугался: всё таки какое-то ощущение реальности у меня было. Я рассказал обо всём этом Анатолию Васильевичу Толмачеву, одному из работников МК ВЛКСМ, который меня хорошо знал и ценил как лектора. Человек одарённый, горячий, не националист, он, узнав от меня о происшедшем, сказал, что разберется. О том, что было дальше заинтересованный читатель может узнать из "Повести о еврейском фаворите", помещённой в этой книге.
  
  Евреи в экономической пауке в послесталинский период.
  
  Можно полагать, что после смерти Сталина в СССР были заметно изменены цели внешней политики. Новые руководители предпочли старую русскую политику стремления России быть мировой державой нежели сталинскую политику стремления России управлять всем миром.
  В соответствии с новой политикой изменилось и отношение к экономической науке и смягчилось отношение к евреям. От экономистов потребовались предложения, каким образом улучшить производство в стране, заменив административные методы управления экономическими. Можно смело сказать, что пионерами в этих новых направлениях были евреи, пережившие сталинский период и сохранившие свой творческий потенциал.
  (Результатом их деятельности явился пресловутый, что впоследствии назвали "застой", но на деле был саботаж, о чём недавно открыто признался премьер министр Израиля Ольмерт. Прим Проф.Столешникова)
  Предложения, направленные на совершенствование экономического механизма, шли в двух разных направлениях. Одно из них было связано с новыми научными идеями, направленными на совершенствование техники централизованного планового руководства, введением более рациональных методов распределения ресурсов; другое с социально-экономическими мероприятиями вплоть до введения рыночных отношений.
  Подлинным идеологом первого из этих направлений, связанного с введением в планирование математических методов и электронно-вычислительных машин, по праву считается выдающийся советский ученый, лауреат Нобелевской премии академик Л.В.Канторович. Канторович родился в 1912 г. в С.-Петербурге в семье еврейского врача. В 14 лет он заканчивает среднюю школу и поступает в Ленинградский государственный университет на математический факультет. В 19 лет Канторович окончил Ленинградский университет и в 22 года был уже профессором математики. Тонко сочетая знание новой тогда для советских математиков области функционального анализа с решением практических задач, он сумел в 1938 г. решить задачу "фанерного треста". Он использовал методы нахождения оптимальной загрузки разнородного оборудования для производства различных видов фанеры, известные впоследствии как методы лилейного программирования. (На самом деле гнал "фанеру". Прим Проф. Столешникова)
  Для математика найденный метод решения задачи и его осмысление с точки зрения собственно математической проблематики - решение проблемы Монжа - могло бы оказаться достаточным. Но в том и заключался необычный талант Канторовича, что решив указанную задачу и найдя ряд других подобных практических задач, он сумел прийти к обобщению, что и в целом народное хозяйство можно описывать как задачу на поиск оптимального решения. Далее, он сумел
  осознать, что применяемые им в ходе решения задачи разрешающие множители не есть просто какие-то математические параметры, а весьма глубокие экономические категории-цены. Для подавляющего большинства советских экономистов и поныне остается неясной понятая Канторовичем роль цен как орудия составления и реализации плана.
  Конечно, с позиций современного уровня развития экономической науки видна сила и ограниченность работ Канторовича. Но нужно помнить, что указанные научные обобщения сделал и изложил в рукописи книги в 1942 г. ЗО-ти летний преподаватель математики, полностью оторванный от западной экономической мысли. 17 лет добивался Канторович публикации своей книги и добился. К сожалению, она оказалась его лебединой песней в области математической экономики.
  Советское правительство высоко оценило деятельность Канторовича. Несмотря на свое еврейское происхождение он в 1949 г. получил Сталинскую премию и в 1965 г. - Ленинскую. Он стал академиком и в 70-ые годы ему разрешили поехать в Швецию на церемонию вручения Нобелевской премии.
  Такого рода вознаграждения не случайны. Будучи нонконформистом в науке, Канторович - весьма конформный человек в политике и идеологии. Политически работы Канторовича весьма близки сердцу консервативных кругов советских политиков. Предложенные им математические методы, дополненные компьютерами, создали иллюзию, что можно в рамках существующей политической системы, без каких-либо социальных изменений, а лишь за счёт совершенствования техники планирования, добиться существенных практических результатов.
  В 1972 г. И.Р.Шафаревич как председатель Московского математического общества пригласил меня сделать доклад на заседании общества о применении математических методов в экономике. Эти заседания происходят в Московском университете и обычно собирают несколько сот слушателей.
  Замечу, что в своем докладе, как и обычно в подобных докладах, я специально остановился на роли Канторовича. Мне это было приятно в данном случае вдвойне, так как я хотел, чтобы математики из уст экономиста услышали, какую выдающуюся роль сыграл в становлении экономико-математического направления в СССР находившийся в этом зале Канторович.
  После доклада один из именитых московских " математиков задал мне пресловутый вопрос: "Как вы относитесь к трудовой стоимости?" Я ответил, что в докладе было конструктивно показано, как используется цена в механизме планирования на основе анализа математической процедуры Данцига - Вуфа. Из этого алгоритма видно, что цены могут выполнять свою функцию параметров, направляющих самодействие хозяйственных ячеек, поскольку они являются множителями Лагранжа, и, как видно, в рамках рассмотренного процесса планирования не требуется категории типа стоимости.
  Тогда слово попросил Л.В.Канторович. Он сказал, что не может согласиться с докладчиком по поводу отношения к трудовой стоимости. Что в своих работах он, Канторович, показал, что оценки соответствуют трудовой стоимости и т.п.Многие из присутствующих были крайне удивлены тем, что именитый математик в зрелом возрасте, защищенный мировым признанием, пытается быть ортодоксом, а "полузрелый* незащищенный экономист уходит от ортодоксии.
  Всё это не помешало нам после заседания самым дружеским образом побеседовать.
  Такое отношение Канторовича к идеологии более чем устраивало власть имущих: исходя из прагматических целей им вполне достаточно, чтобы внешне нужные им идеи согласовывались с марксистской доктриной.
  Экономико-математическое направление в советской экономике привлекло к себе значительное число ученых как старшего поколения, так и среднего и молодого. Среди ведущих ученых были как экономисты, так и математики, большинство из них были евреями -Л.Я.Берри, Л.Е.Минц, Ф.Клоцвог, М.П.Эдельман (эти учёные были среди тех, кто получил Государственную премию за разработку межотраслевого баланса), И.Я.Бирман, В.Д.Белкин, Е.Г.Гольштейн, Г.Ш.Рубинштейн, А.Л.Лурье, И.Л.Лахман, Е.Ю.Фаерман, В.М.Полтерович, Б.С.Митягин, С.М.Мовшович, Е.БДынкин, Д.Б.Юдин и др.
  ("Юдин" в России - чисто еврейская фамилия. Прим Проф. Столешникова).
  Интересно отметить, что несмотря на то, что приток молодых ученых-евреев в экономику резко сократился из-за драконовских правил приёма студентов в лучшие учебные заведения, в это направление пришло заметное число молодых учёных из смежных областей, таких как математика и инженерная теория управления, куда способным еврейским детям в 50-60-е годы было легче лопасть учиться.
  Другое новое направление в советской экономической науке, направленное на экономическую либерализацию и рыночную экономику, обычно связывают с именем еврея-экономиста Е.Г. Либермана (который даже тогда сделал обложку американского журнала "Тайм"Time Magazine, February 12, 1965, а "Тайм" просто так никого не прославляет) http://www.safran-arts.com/Evsei-Liberman.html . Появление в центральной печати статей малоизвестного харьковского профессора Либермана с призывом к увеличению роли прибыли и т.п. вызвало немалое удивление среди широких кругов советских экономистов. Насколько мне известно, эти статьи помог представить руководящим партийным боссам известный советский политический деятель, экономист академик А.М.Румянцев, знавший Либермаиа ещё по Харькову.
  Однако мне хотелось бы отметить, что позиция Либермаиа была крайне противоречивой. Его призывы к увеличению роли прибыли отнюдь ещё не означают децентрализацию и введение рынка. Это очень типичная ошибка связывать такие экономические институты как цены, прибыль и т.п. с рынком. Действительно, для рынка - это органические категории. Но они могут быть такими же органическими категориями и для планового хозяйства.
  Экономические системы в этой связи отличаются не тем, используют ли они цены, прибыль и т.п. категории, а как эти категории формируются, т.е. кто их устанавливает - рынок или центр. В случае деконцентрации экономических решений акцент и направлен на использование этих институтов в случае, когда центральные органы их формируют. В целом под деконцентрацией понимается такой механизм иерархического управления, при котором на данном уровне формируется минимально необходимая информация, касающаяся лишь внешних параметров ячеек следующего уровня иерархии и не допускается вмешательство во внутренние дела этих ячеек (вассал моего вассала - не мой вассал).
  Если учесть, что Либерман призывал к усилению роли прибыли в условиях, когда центральные органы формируют цены, то он фактически призывал к деконцентрации в рамках централизованного планового руководства. Более того, внедрение идей Либермана в том виде как он сам предлагал, могло бы привести к многим экономическим трудностям. Дело в том, что Либерман в области экономической теории стоял на традиционной марксистской точке зрения. Отсюда следует, что государство должно было устанавливать цены на основе средних затрат труда; такого рода цены не могли бы выполнять свою функцию как сил, направляющих движение экономической ячейки в сторону целей, сформированных тем же государством.
  Таким образом, высоко оценивая роль Либермана как экономиста, который пробудил интерес к созданию в СССР более гибкого экономического механизма, мне хотелось бы отметить и крайнюю ограниченность его предложений. Дальнейшее развитие идей Либермана было связано в большей мере с социально-экономическими мероприятиями, направленными на введение рынка, как то увеличение свободы коллективов предприятий, оборотной стороной которой является усиление их ответственности за принимаемые решения; введение безработицы и наконец, как условие всех этих мероприятий уменьшение роли Коммунистической партии в хозяйстве. Евреи экономисты играли весьма видную роль в развитии указанных новых идей и несколько меньшую, чем в других направлениях; роль русских учёных была в этом направлении представлена существенно выше.
  Среди лидирующих здесь евреев-учёных огромная роль принадлежит А.М.Бирману. Он начал свою профессиональную карьеру в ЗО-е годы и уже в 40-50-ые годы занял видное место на Олимпе советской экономической науки, В течение долгого времени Бирман был профессором кафедры финансов Московского Института народного хозяйства им. Плеханова, а затем заведующим этой кафедры, деканом финансового факультета и несколько лет даже проректором по научной работе этого института. Я не могу сказать, что Бирман отличался глубокой научной эрудицией в области экономики; в его работах по общеэкономическим вопросам скорее был виден публицист. Однако именно эти его качества были весьма ценны. Поднимаемые им в печати вопросы о том, что необходимо усилить ответственность коллектива предприятия за выполняемую ими деятельность требовали на первых этапах не столь тонких знаний экономики сколько гражданской смелости и умение владеть пером.
  А.М.Бирман подвергался резкой критике в печати за свои выступления. Общее изменение в конце 60-х годов отношения к экономической реформе приостановило и деятельность Бирмана в этом направлении. К тому же в это время в Плехановский институт был назначен новый директор Б.М.Мочалов. Будучи отъявленным антисемитом, он начал немедленно освобождаться от евреев. Бирман также пал жертвой его преследований и вынужден был уволиться из института. Он перешёл на работу в один из научно-исследовательских институтов, занимающегося проблемами материально-технического снабжения.
  
  Я бы также назвал среди евреев-экономистов, уделявших значительное внимание социально-экономическим проблемам Е.Л.Маневича. Он принадлежит к тому же поколению экономистов, что и А.М.Бирман. Уже в послевоенное время он занял высокое положение в экономической науке как ведущий специалист в области труда и заработной платы. Ему удалось еще в сталинское время подготовить докторскую диссертацию и получить должность старшего научного сотрудника, а затем и заведующего сектором в Институте экономики Академии Наук СССР. В работах Маневича в середине 60-х годов были резко выражены мотивы, связанные с признанием в СССР безработицы и организации соответствующей системы помощи им. Я коротко поясню эти идеи. Известно, что в каждой развитой индустриальной стране, где происходят структурные и региональные сдвиги, имеется безработица. Однако методы реакции на безработицу могут быть различные: выплата пособий, сокращение рабочего дня для всех работающих, и содержание на предприятии излишних рабочих. По последнему пути и пошли в Советском союзе. Благодаря этому создаётся поверхностное впечатление, что в СССР нет безработицы. На самом деле в СССР есть заметная безработица, но скрытая благодаря указанным методам реагирования на неё. Принятый в СССР метод борьбы с безработицей имеет свои преимущества; они и обыгрываются в советской пропаганде. Между тем этот метод имеет и существенные отрицательные стороны, так как ослабляет ответственность работников со всеми вытекающими отсюда последствиями: прежде всего рост алкоголизма.
  Наконец, среди евреев-экономистов, внесших свой вклад в развитие идей о необходимости усиления роли рыночных механизмов, я бы хотел назвать Г.Ханина. Ханин принадлежит к поколению молодых экономистов, которые начали формироваться в послесталинское время. В течение 60-х годов он многократно пытался получить учёную степень кандидата экономических наук, защищая диссертацию по вопросам советского планирования. В этой диссертации Ханин акцентировал внимание на роль рыночных механизмов в плановой экономике. Такого рода взгляды встречали решительное сопротивление со стороны консервативных экономистов, которые работали в комиссии по присуждению учёных степеней. Ханин сумел получить степень кандидата наук лишь в 70-е годы, когда он сменил предмет своей диссертации на более нейтральный: "Фондовые биржи на Западе".
  Отстаивание Ханиным своих взглядов создавало ему большие трудности на работе, и он был вынужден несколько раз менять место работы.
  Таким образом, роль многих евреев в становлении новых направлений в советской экономической науке оказалась весьма парадоксальной. Подлинные учёные, как, к примеру, Л.В.Канторович играют вместе с тем и весьма консервативную политическую роль, а либерально настроенные учёные как А.М. Бирман, Е.Г. Либерман малообразованные в экономике люди и не знакомы с современными достижениями мировой экономической науки.
  
  4. Взаимоотношение учёных евреев-экономистов с коллегами и власть имущими.
  
  
  Поскольку евреи играли важную роль в развитии советской экономической науки, то невольно восникает вопрос о том, как реагировали на это их коллеги и власти.
  Мне представляется, что в данной связи следует разделять отношение коллег и властей к взглядам евреев-экономистов и отношение коллег и властей к заслуженным желаниям евреев получить высокие должности, звания и лучшее образование. Мне пришлось быть неоднократно свидетелем разных столкновений между экономистами, придерживающимися старых и новых направлений в науке. Я могу утверждать, что доминирующим моментом в этих столкновениях была борьба точек зрения и связанная с исходом борьбы угроза потери мест, престижа и т.п. Консервативные экономисты-евреи решительно выступали как против евреев, так и неевреев, придерживающихся новых точек зрения, равно как консервативные иеевреи экономисты решительно поддерживали своих евреев коллег, если те выступали против новых направлений в экономической науке. Такого рода ситуация била продемонстрирована, к примеру, на защите докторской диссертации еврея экономиста старой школы Г.И.Левина.
  Конечно, среди русских экономистов имеются крайне резко настроенные антисемиты, как П.Маслов, И.Гладков и др. Но процент воинствующих антисемитов мал. Мал также процент русских экономистов с большой симпатией к евреям. К таким экономистам относился, к примеру, один из моих учителей К.И.Клименко, о встрече с которым я хочу рассказать несколько подробнее.
  Я познакомился с Клименко 6 января 1952 г. В этот день я пришел к нему в Институт экономики Академии Наук с просьбой написать для издательства отзыв на проспект моей книги по организации труда. Клименко мне вначале сказал, что он не специалист по организации труда и зарплаты и поэтому лучше мне обратиться к другому сотруднику института. Я сказал Клименко, что но своему характеру моя работа должна быть ближе ему, чем чистому специалисту по заработной плате. Дело в том, что в своей работе я пытался показать формы организации зарплаты как функцию от организации труда и производства, характера используемой техники. Последние же вопросы были в круге интересов Клименко. Короче говоря, Клименко попросил меня вкратце рассказать содержание работы. Я это сделал в течение 15-20 минут. Выслушав меня, Клименко сказал, что работа ему очень нравится и он попросил меня, чтобы я пришёл к нему, предварительно позвонив, через неделю вечером домой за отзывом.
  Через неделю утром 13 января я прочитал в "Правде" сообщение о врачах-убийцах. Я хорошо помню весь этот день. В нём были разные события, не имеющие прямого отношения к моему рассказу. Посещение Клименко было для меня одним из важнейших. Во мне боролись два чувства: идти или не идти к Клименко. Как встретит меня русский человек в такой день? И все же я решил позвонить, считая, что терять мне нечего. Около 10 часов вечера, как и просил меня Клименко, я позвонил ему. Он сказал, что я могу приходить.
  Клименко написал прекрасный отзыв на мою работу.
  Итак, среди советских ученых экономистов невелик процент как воинствующих юдофобов, так и добрых юдофилов. Я думаю, что такое положение имеется во многих странах. Разница между странами заключается, поэтому, прежде всего в том, каково отношение к евреям групп, промежуточных между отмеченными выше крайними группами, к каким крайним группам будет примыкать большинство в случае каких- либо радикальных изменений. Антисемитизм в России опасен
  именно тем, что а случае, если крайние антисемитские группы начнут атаку, то большинство будет либо их поддерживать или, по крайней мере, симпатизировать.
  
  Примером этому в локальном масштабе может служить ситуация, сложившаяся в Московском институте народного хозяйства им. Г.В.Плеханова, где долгое время был высок процент евреев среди ведущих преподавателей.
  В конце 60-ых годов ректором этого института был назначен сравнительно мало известный экономист средних лет Б.М.Мочалов. До этого Мочалов был секретарем партийной организации МГУ - пост весьма представительный. В результате сложной борьбы он был не переизбран. Мочалов представлял политические взгляды крайней консервативной части советского партийного аппарата. Сразу же после своего прихода Мочалов начал массовую чистку кадров. Используя традиционно сложившуюся обстановку в Институте, фактически лишь придавленную предыдущим весьма либеральным ректором Феофиловым, он развернул антисемитскую кампанию. Среди уволенных или ушедших "по собственному желанию" из-за сложившейся там обстановки, наибольший процент составляли евреи. Некоторые ведущие преподаватели еврейского происхождения умерли, облегчив тем самым задачу Мочалову.
  Кроме экономистов были уволены и преподаватели смежных дисциплин. Так была разгромлена кафедра философии - одна из лучших кафедр философии в СССР, где было сравнительно мало евреев Был снят с ее заведывания Г.И.Эзрин - человек порядочный, поддерживающий новые направления, более 20 лет проработавший в МИНХе. Вместе с ним вынуждены были уйти с кафедры другие квалифицированные сотрудники, среди которых были профессора Богуславский и Ракитов.
  Бесчинства Мочалова вызвали возмущение среди либерально настроенных людей внутри Института и вне его. Против Мочалова, конечно без упоминания об изгнании евреев появилась статья в "Литературной газете".
  "Дружки" не дали в обиду Мочалова - он остался ректором. На партийном собрании института, где обсуждалась статья, не нашлось инициативного человека, который бы выступил с её поддержкой. Вместо заметки в разделе "По следам опубликованного", в которой сообщалось бы о примерном наказании Мочалова, в "Литературной газете" был наказан сотрудник редакции, подготовивший статью о Мочалове к печати. Мочалову в возмещении морального ущерба были предоставлены страницы "Литературной газеты. Вскоре он там выступил со статьей, кажется, не имеющей прецедента в большой печати. В этой статье в соответствии с требованиями консервативных сил, он писал о необходимости набора студентов в вузы в пропорциях, соответствующих социальному, географическому и национальному составу населения. Насколько мне известно, в центральной печати, много уделявшей внимания проблеме структуры студенческой среды, явным образом не ставился вопрос о национальном регулировании студенчества. Это был уже прямой призыв к антисемитизму.
  Нужде заметить, что такое резко выраженное антисемитское поведение какое было проявлено Мочаловым, нехарактерно среди руководителей ведущих экономических исследовательских и учебных институтов.
  
  Подстать Мочалову является только директор бывшего Московского инженерно-экономического института О.В.Козлова.
  Некоторые руководители экономических институтов бывают даже иногда недовольны чрезмерными ограничениями, которые им ставят партийные органы по отношению к приёму евреев на работу: нужда в евреях есть, поскольку руководителю нужны работники, могущие выполнять поручаемые этим учреждениям работы. Однако в целом этим руководителям нравится антисемитская политика государства с точки зрения ограждения их от дополнительной конкуренции. Нравится им эта политика и потому, что облегчает им
  эксплуатацию евреев.
  (Интересная постановка вопроса об "эксплуатации евреев. Прим. Проф. Столешникова. А.П.)
  Когда такой руководитель принимает на научную работу еврея, помогает ему в известных рамках, то взамен он требует от него научных работ, которые руководитель печатает под своим именем.
  
  Что же касается высших органов власти, то они более всего вовлечены в антисемитскую деятельность по отношению к евреям, Это прежде всего проявляется в том, что резко сокращен приём способной еврейской молодёжи в лучшие учебные заведения, где можно в большей мере получить современное экономическое образование; еврейские ребята могут поступить во второсортные экономические институты. Практически заблокировало для евреев поступление в аспирантуру; поэтому еврею надо приложить огромные усилия, чтобы самому написать диссертацию и сдать соответствующие экзамены. Власть имущие следят за назначением руководящих работников экономических институтов. Среди директоров десятка ведущих экономических исследовательских и учебных институтов имеется лишь один еврей - А.Я. Боярский. Он экономист старшего поколения, отстаивающий консервативные взгляды. В середине 60-х годов директором Института Экономики Академии Наук СССР был еврей -Л.М. Гатовский. Гатовский - экономист старшего поколения, прошедший сталинскую школу, сумевший и в сталинский период и после занимать разные высокие должности. Изворотливость Гатовского необыкновенна. В середине 60-х годов, в период развертывания экономической "косыгинской реформы", которая на самом деле была реформой Либермана, он был поставлен директором Института Экономики Академии наук СССР. В конце 1960-х годов, когда реформа стала сворачиваться, Гатовский был уволен с работы.
  
  Что касается следующего уровня руководителей ведущих экономических исследовательских и учебных институтов - заместителей директоров -, то среди них есть два еврея Д.М .Казакевич (Сибирский институт экономики и организации промышленного производства), Б.З. Мильнер (Всесоюзный институт системных исследований).
  
  Вместо заключения.
  
  Антисемитская обстановка в СССР и возможность для многих евреев выезда в Израиль или в США привела к тому, что заметная часть ученых, занятых в экономической науке эмигрировала. Среди них преимущественно люди среднего и молодого возраста. Из ведущих экономистов старшего поколения, исключением является Бретель, мне неизвестны эмигранты. Эти экономисты, с одной стороны, сильно ассимилировались, а с другой понимают, что при их уровне персональной культуры практически они не получат на Западе соответствующую их интересам работу.
  (Тоже весьма интересное признание, - правильно, те, кто привыкли работать на саботаж, не способны к созидательному труду и не нужны, в США, они сидят на вэлфере. Проф. Столешников.). Из ведущих экономистов среднего возраста эмиграция также крайне мала. Пожалуй можно назвать в этой связи лишь имена И.Я.Бирмана и мое. Мне представляется, что причиной боязни этих экономистов те же, что и для старшего поколения. Невозможность в течении пяти лет И,Я.Бирманом получить постоянную работу по специальности усиливает опасения живущих в СССР ведущих евреев-экономистов на получение в США работы. При этом надо учесть, что вообще из эмигрировавших на Запад ведущих специалистов в области социальных наук ни один не получил постоянной работы по советологии. Более характерна эмиграция из СССР ведущих специалистов в области математической экономики. Будучи по основной специальности в области математиками, они вынуждены были заниматься в СССР экономикой, так как не могли получить достойную их работу в своей основной области. Их талант как математиков признан на Западе, и они получили постоянную работу в лучших университетах США; к примеру, Б.Б.Дынкин - в Корнельском Университете, А.Б.Каток - в Мэрилендском, Б.С.Митягин - в Охайском университете.
  Эмиграция более всего охватывает молодых и среднего возраста советских экономистов и математиков, связанных с экономикой, которые занимали в СССР достаточно скромные позиции. Эти экономисты, особенно молодые люди, устраиваются на Западе достаточно хорошо.
  Как же скажется эмиграция евреев экономистов на дальнейшее развитие экономической науки в СССР? Поскольку приток еврейской молодежи в экономическую науку оказался, как я уже выше отмечал, сильно приторможенным, то это обстоятельство уже само по себе оказывает отрицательное влияние на развитие этой области науки. Но поскольку способная еврейская молодежь теми или иными путями все же пробивалась в экономическую науку, то ее отъезд может оказать заметное влияние на дальнейшее развитие этой отрасли науки. Прежде всего это может сказаться на формировании новых направлений в науке, причем новых не только для СССР, но и для мировой науки в целом, и для темпа развития науки. Однако мне представляется, что до тех пор пока СССР поддерживает отношения с Западом и руководители страны заинтересованы в развитии
  экономической науки найдется достаточное число неевреев-экономистов, которые в принципе сумеют развивать экономическую науку на современном уровне.
  
  Послесловие Проф. Столешникова. А.П.
  
  Поскольку Проф. Каценелинбойген был профессором математического анализа экономики, давайте считать на пальцах, ЭВМ тут не понадобиться. Как сам проф. Каценелинбойген упоминает в книге, в СССР были многие десятки, если не сотни экономических институтов; как он же отмечает, - многие институты были укомплектованы преимущественно еврейским персоналом - это не считать преобладающего криптоеврейского элемента. Это при условии, их послушать, "разгула антисемитизьма" в стране! Все они получали хорошие зарплаты, "праздничные наборы", бесплатную медицину и санатории, дети их учились за государственный счёт, то есть за счёт всего народа. Руководство этих экономических НИИ ездило на чёрных "Волгах" и пользовались всеми привилегиями номенклатурных работников. А какой оказался практический результат вычислений всех этих "учёных мужей" на протяжении десятков лет?
  1)."ЗАСТОЙ" то есть саботаж.
  2)."ПЕРЕСТРОЙКА", то есть фаза быстрого разрушения экономики страны.
  3).ПРИВАТИЗАЦИЯ всей страны "комиссарами" Глобального Еврейства - Евреонала.
  И есть ещё четвёртая фаза:
  4). ФАЗА ПИСАНИЯ МЕМУАРОВ ЗАГРАНИЦЕЙ и хорошей жизни для избранного народа.
  
  Из програмного выступления осенью 2007 года израильского премьера Иегуды Ольмерта посвященного 50-летию начала еврейского демонтажа СССР, ввиду, по причине Сталина, неудавшейся большевистской попытки уничтожить в России всех гоев: http://www.km.ru/magazin/view.asp?id=%7B99019CC8-EA1E-485F-8E04-0C58FBD677C9%7D "Операция по открытию запертых ворот СССР доказала, что ничто не может устоять перед мощью нашего единства. Все, что нам нужно сделать сейчас - это направить громадную силу, заложенную в еврейском народе, в будущее - для достижения важных и не менее достойных, чем свободная репатриация в Израиль, целей и бороться за них также непримиримо... . Это не пустое бахвальство. Советский режим не смог устоять перед мужественными евреями, борющимися за свое основное право - жить в стране своих предков".
  
  И как заключительный аккорд к главе: ЕВРЕИ В СОВЕТСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКЕ. из книги. АРОН КАЦЕНЕЛИНБОЙГЕН "СОВЕТСКАЯ ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА" -
   "Жора Сорос заявил, что финасовый кризис означает конец свободному рынку": Soros Says Financial Crisis Marks End of a Free-Market Model: http://www.bloomberg.com/apps/news?pid=20601087&sid=ay0FPxGdth_k&refer=home - - Привеет! Приехали! А зачем нам тогда плановый СССР ломали ради пресловутого "рынка"?
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"