Ро Саша : другие произведения.

Воспоминание из 60-х годов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я живу в жутком районе Ленинграда, - в квартале, ограниченном улицами Шкапина и Розенштейна, в дальнем его углу, уходящем от Обводного канала к грузовым дворам и территориям промышленных предприятий, разным складам, базам, товарным путям и задникам грузовых платформ Балтийского вокзала.
  Я живу в жутком районе Ленинграда, - в квартале, ограниченном улицами Шкапина и Розенштейна, в дальнем его углу, уходящем от Обводного канала к грузовым дворам и территориям промышленных предприятий, разным складам, базам, товарным путям и задникам грузовых платформ Балтийского вокзала.
  Когда-то доходный дом для рабочего люда, многоэтажный и дешевый, состоит из трех проходных дворов-колодцев. Наш второй. На узкую лестницу с крутыми ступенями вход из-под длинной, вечно пугающе-темной арки. На этаже - квартирные двери, за которыми спрятались огромные коммуналки с бесконечными коридорами и комнатами, общими кухнями без окон, но с форточкой в некое подобие вентшахты, где при свете тусклых лампочек домохозяйки постоянно что-то готовят на нескольких газовых плитах, ругаясь из-за конфорок и раковин, парой общественных же туалетов с вечной очередью, разумеется, без ванной и горячей воды.
  Еще дальше, за границей квартала, которой мы считали железнодорожную ветку, перерезающую обе улицы, находится скопище совсем экзотических одно, двухэтажных построек. Заходить туда чужим небезопасно. Это деревянные бараки, и в них тоже живут люди.
  Помню окна на первом этаже, подготовленные к зиме. Они часто без сливов, вровень с линялыми стенами и ютятся низко от земли на фасадах бревенчатых, обшитых полусгнившей доской домах. Настолько низко, что я - мелкий подросток легко заглядываю в них с улицы.
  Внешние рамы еще весной выкрашены в бело-голубой, серый или красно-коричневый цвет. К поздней осени краска успела облупиться, местами осыпаться и покрыться грязными подтеками. Стекла кое-где сохраняют остатки чистоты, но уже не блестят и не отражают солнце. Его просто нет. Вторые рамы - белые, более аккуратные и вымыты. Швы в местах соединения деревянного переплета со стеклом толсто промазаны мастикой или замазкой. Штапик - большая редкость. Все щели по периметру окна заклеены полосками бумаги. У кого-то это ленты из кассовых аппаратов, кто-то просто нарезал газету.
  Между рамами проложена грубая, крупноволокнистая техническая вата. На ней лежат в художественном беспорядке искусственные цветы, в основном бумажные, редко - пластмассовые. В большинстве своем они куплены у торговок при кладбищах, но не редкость и самодельные. Розы, тюльпаны, лилии и прочие представители флоры, не поддающиеся классификации, выглядят ярко и броско на не вполне белом "снежном" фоне. Иногда стоят фигурки Деда Мороза, Снегурочки, реже лежат елочные игрушки. Те и другие часто битые, ломаные, словом, вышедшие из употребления или из тех, что похуже. Выбросить жалко, а между окон - в самый раз.
  Запомнился один и вовсе диковинный сюжет. Обычные красно-бордовые кирпичи вымыты, обёрнуты тонкой папиросной бумагой и проглядывают сквозь частые дырочки и узорчатые прорези в ней. Сверху уложены все те же цветы и прочая дребедень. Посредине поставлен сломанный будильник с двумя звонками наверху и стрелками, показывающими без минут полночь.
  Такое народное творчество, корнями по всей видимости из деревни, казалось чуждым мне, родившемуся и выросшему в "культурном городе" Ленинграде. Детски наивное, даже трогательное, в те годы оно заставляло меня, самого еще совсем мальчишку, стесняться не знаю кого и чего. Запомнилось ощущение неловкости за взрослых людей, все это сделавших и выложивших напоказ.
  С декабря по февраль межоконные композиции выглядят достаточно аккуратно. Они даже гармонируют с обязательными в те годы снежным покровом, сугробами и витиеватыми узорами на промерзших насквозь стеклах. Это почти лубок.
  Но с первыми оттепелями и дождями, а следом и появившейся откуда-то пылью, всё сначала сереет, а затем и чернеет. Вокруг, особенно во дворах, грязно и сыро. Мокрая снежно-водяная каша чавкает под ногами, ветер гоняет всякую мелочь и мусор, с неба не то сыпет, не то льет, с утра до вечера хмуро и пасмурно... Рамы тоже становятся окончательно грязно-тусклыми и ждут следующей помывки и покраски. Они напоминают давно не протиравшиеся линзы от очков, - такие же захватанные, неряшливые и мутные. И так - до настоящей весны, когда окна с треском рвущейся бумаги и шорохом о жирный слой грязи и песка распахнут навстречу теплому ветру с улицы, где уже давно суше и светлее, чем в помещениях.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"