Мы все знаем русского писателя Владимира Галактионовича Короленко. Всем известны его произведения, но мало кто знает, что писатель оставил заметный след в истории российской криминалистики.
Тело без головы
На пороге ХХ века в 1882 году возникло дело по обвинению крестьян - удмуртов (вотяков), проживающих в селе Старый Мултан Вятской губернии (ныне Кировская область) в принесении человеческих жертв языческим богам.
В мае 1892 года в трех верстах от села Старый Мултан был найден труп крестьянина Конона Матюнина. В последний раз его видели живым в селе два дня назад. Труп его был страшно изуродован. Голова была отрезана по самые плечи, и ее нигде не оказалось. На нижней части живота имелись странные пятна, словно от укола, проникавшие через всю кожу до подкожной клетчатки. Кожа с поверхностными слоями мышц была отодрана спереди до ключицы и сзади между лопатками до пятого грудного позвонка, который, в свою очередь, был перерублен в верхней части. Пять левых ребер и четыре правых были отрублены почти у самого позвоночника, так что образовалось большое отверстие в грудной полости. В груди не оказалось легких, сердца и его оболочек - очевидно с умыслом вынутых. Пищевод, лимфатическая аорта и нижняя полая вена были перерезаны. Голова, по - видимому, была отделена от туловища острым ножом, а ребра вместе с позвонком рубились топором.
Несмотря на то, что Матюнин отличался крепким, атлетическим телосложением, труп его оказался в высшей степени малокровным, и даже большие вены не содержали крови. На обеих голенях его виднелись довольно большие кровоподтеки.
Так как около трупа нигде не было найдено крови на земле, то становилось очевидным, что он был перенесен на дорогу уже спустя довольно продолжительное время после убийства. Вместе с тем нищенское положение Матюнина, не имевшего при себе никаких ценностей, на которые убийцы могли бы польститься, находящаяся на нем в целости одежда и, сам способ убийства с обескровлением трупа и вырезанием внутренностей и головы, невольно заставили многих думать, что это преступление было совершено с какой - нибудь религиозной целью. По собранным следствием данным оказалось, что в данном случае могло иметь место принесение жертв вотяцким языческим богам, для чего и требовались внутренности и кровь. Опрошенные по этому делу вотяки действительно не отрицали наличие остатков верований в языческих богов, главными из которых считались Курбан, Антас и Чупкан. В честь их в определенное время совершаются особые моленья, и на них обыкновенно приносятся в жертву живые животные - бараны, гуси и т.д. Жертвоприношение заключается в том, что у животного подрезывается горло и кровь выпускается в особую чашку, а внутренности сжигаются на костре. При этом голова животного играет важную часть жертвования. Ее закапывают на месте моленья. Иногда приносятся в жертву и крупные животные, вроде быков. Некоторые утверждали, что в исключительных случаях совершаются и человеческие жертвоприношения. Чтобы получить кровь, якобы, жертву подвешивают к чему- либо и наносят ей небольшие уколы в разных частях тела. После этого труп должен быть перенесен в такое место, где его могут найти люди и похоронить по христианскому обычаю. Следствие предположило, что и Матюнин стал жертвой и с той же целью был перенесен на дорогу.
Сами удмурты отрицали существование у них подобных жертвоприношений.Тем не менее, находились люди, которые с уверенностью подтверждали это. Подозрение в этом преступлении пало на старомултанских крестьян - удмуртов Дмитрия Степанова, Андриана Александрова, Семена Иванова, Василия Кондратьева, Кузьму Самсонова, Василия Кузнецова, Андрея Григорьева, Александра Ефимова, Тимофея и Максима Гавриловых и Андриана Андреева. Все они, как выяснило следствие, хотя и принадлежали к христианскому вероисповеданию, но в то же время по своему суеверию , не отказывались посещать и языческие моления у крестьянина Моисея Дмитриева. По словам одного из свидетелей, Андриан Андреев еще перед праздником Святой Пасхи говорил по своим знакомым, что он видел во сне бога , который потребовал резать двуногого. Другой свидетель утверждал, что утром пятого мая ему пришлось случайно встретиться с Моисеем Дмитриевым, который прятал что-то на повозке и боязливо оглядывался. После по селу стали ходить слухи, что "Кузька резал, а Васька за ноги держал". Кузька же считался на селе лучшим мясником, одинаково хорошо владел, как топором, так и ножом. Потом он якобы жаловался , что богатые вотяки подговорили его зарезать нищего, но ничего не заплатили. Повсюду в селе шли всевозможные толки, в которых трудно было разобраться. Моисей Дмитриев был заключен в острог, где вскоре и умер. Сидевший с ним в камере арестант Голова говорил, что тот признавался в убийстве и называл двоих соучастников. Следствие по данному делу велось крайне небрежно, что дало впоследствии повод подозревать полицию в фабрикации улик. Например, в первоначальном протоколе осмотра трупа не было указано на то, что он не имеет сердца и легких. Однако во время вскрытия через месяц отсутствие этих органов было зафиксировано. За тот месяц, что прошел до вскрытия, тело Матюнина подверглось процессу гниения и установить истинную причину смерти не представлялось возможным. Кроме этого, как показало следствие, на убитом была его собственная одежда. И эта одежда была чистой. Никаких опухолей на лодыжках, следов от перевязки ног при первоначальном осмотре обнаружено не было. Все это появилось в протоколе только после того, как тело Матюнина месяц до вскрытия пролежало в яме. У Моисея Дмитриева была обнаружена кровь и волоски похожие на человеческие. Но установить животным или человеку они принадлежали, следствие не смогло. Никаких других доказательств, кроме слухов и разговоров следствие собрать не смогло. К арестованным вотякам на допросах применялись пытки. Один из особо ретивых приставов заставлял их клясться перед чучелом медведя. Показания свидетелей были также весьма противоречивы. Несмотря на все это, следствие решилось предъявить удмурдским крестьянам обвинение. Оно, в частности, гласило : " ...убийство Матюнина совершено именно мултанскими вотяками, это подтверждается образом действия и разговорами некоторых из них по поводу убийства".
Из вотяков никто не признался в убийстве. Сарапульский окружной суд тем не менее счел слухи и сплетни достаточным основанием для признания виновными семерых из десяти человек. Но суд допустил ряд грубых процессуальных нарушений и поэтому Сенат отменил решение суда и направил дело на новое рассмотрение. Второй процесс состоялся в г. Елабуге. Суд вторично вынес вотякам обвинительный приговор. Удмурдских крестьян осудили бы окончательно, если бы за них не вступился Владимир Галактионович Короленко.
"...настоящее жертвоприношение невинных людей"
Уже перед вторым слушанием дела в суде местные корреспонденты прессы - А. Н. Баранов и О. М. Жирнов обратились к Короленко с просьбой присутствовать на нем в качестве корреспондента. Тот согласился. Обвинительный приговор настолько потряс его, что по возвращению он предпринял чрезвычайные усилия, чтобы донести до общественности полный отчет о деле. Он писал:" Вернувшись числа 9-го- до сих пор с утра до ночи сижу над восстановлением стенографического отчета трехдневных заседаний. У меня на пальцах явились кровоподтеки и мозоли от карандаша - зато отчет полный. А это важно, ибо здесь, в дальнем углу приносилось настоящее жертвоприношение невинных людей - шайкой полицейских работников. Я поклялся на сей счет вроде аннибаловой клятвы и теперь ничем не могу заниматься".
Короленко опубликовал в печати подробнейший отчет. Он вскрыл все противоречия этого дела. "Труп дожидался вскрытия в течение целого месяца! - писал он- Акт вскрытия составлен самым удивительным образом. Становой пристав сам должен был признать на суде, что понятые приносили ему вещественные доказательства в виде щепок с подозрительными пятнами, найденными невдалеке от места нахождения трупа. Но он уничтожил эти вещественные доказательства. Само обвинение загромоздило судебное следствие показаниями о слухах, неизвестно откуда исходящими. Это были не просто слухи, а слухи о слухах. Товарищ прокурора воспроизвел в своей речи показание свидетеля Львовского, который слышал данное обстоятельство от неизвестного ему вотяка, имени, отчества и места жительства которого не помнит. Но и этот таинственный вотяк рассказывал свидетелю не как очевидец, а тоже по слухам, которые донеслись неведомо как до него. В вызове свидетелей защите отказано. Из двух священников села Мултан вызван отец Ергин, живущий в Мултане два года, а не другой священник, который сорок лет провел среди своей паствы."
Появление отчета Короленко вызвало живой интерес у широкой публики. Газеты задавались вопросом: "Почему с Х11 столетья никогда не было слышно о таком жертвоприношении, почему, если обычай человеческого жертвоприношения сохранился и основан на глубоком веровании вотяков, он не проявлялся до сих пор?" Таких почему было очень много и власти не могли дать вразумительного ответа. Профессор Беллин в газете "Врач" показал несостоятельность выводов судебно -медицинской экспертизы. Он установил, что нельзя говорить о прижизненном отделении головы от тела Матюнина. А раз так, то значит нельзя говорить и об убийстве. Беллин также подверг резкой критике утверждение следствия о том, что Матюнина подвешивали за ноги и вследствие этого он был полностью обескровлен." Произвести полное обескровление человека перерезкой сосудов невозможно. В силу законов герметизма, даже если бы Матюнина и подвешивали бы за ноги, то 3|4 крови все равно осталась бы в теле" - считал Беллин. Обескровление же трупа Матюнина произошло вследствие процессов гниения. Профессор также определил, что никоим образом отметины и проколы на теле убитого не могли быть нанесены при жизни, а являются лишь следствием разложения тела.
В. Г. Короленко, тем временем занялся активной защитой осужденных вотяков. С этой целью он отправляется в Петербург к знаменитому адвокату того времени - Н. П. Карабчевскому, который соглашается принять на себя защиту крестьян. Далее путь Короленко лежит к сенатору А. Ф. Кони, который был тогда обер - прокурором уголовно-кассационного департамента Сената. Кони согласился с доводами писателя и поддержал в Сенате кассационную жалобу. Признав правильность соображений, приведенных обер-прокурором, кассационный департамент постановил вторичный приговор по мултанскому делу отменить и, кроме того, членам суда, принимавшим участие в двух заседаниях по этому делу, - сделать замечание. Теперь предстояло третье рассмотрение этого дела в Казанском окружном суде. На этом суде Короленко выступил в качестве общественного защитника.
Третий процесс
23 мая 1896 года в г. Мамадыше начался третий судебный процесс по делу о человеческом жертвоприношении. Обвинители Симонов и Раевский в ярких красках представили суду картину убийства. Они доказывали, что в России много чего неизвестного и неисследованного, а потому нет ничего удивительного и в том, что вотяки совершили убийство.
Выступая в защиту вотяков, Короленко произнес прекрасную убедительную речь, дышавшую искренностью и задушевностью. Рассматривая этнографическую сторону дела, он доказывал, что в удмурдской мифологии нет ни Курбанов, ни Антасов и других языческих богов, на которых ссылалось следствие. Тем более, нет обычая приносить человеческие жертвы. " ...И такое дело,- сказал Короленко, - четыре года слеплялось из кусочков!.. Дайте мне двух таких господ, как следователь, пристав Шмелев, пять его помощников и семейку лжесвидетеля Мурина, и я берусь доказать не в четыре года, а в два месяца, что ведьмы летают на помеле, и покажу вам старика, который видел все это своими глазами!
-Вся Россия потрясена мултанским делом. - Взвесьте все, что здесь слышали и - берегитесь, чтобы своим обвинительным приговором не принести в жертву этих семерых подсудимых" - так закончил Владимир Галактионович свою речь. После выступления Короленко, которое вызвало слезы среди многих присутствующих на суде, с блестящей речью выступил адвокат Карабчевский, разбивший всю обвинительную речь прокурора. Все улики в этом деле, по его мнению, ничтожны и должны рассыпаться в прах при первом же прикосновении к ним.
-Вы, как бесхитростные люди, - говорил присяжным Карабчевский, - можете, однако, задаться вопросом: слухи, говор, молва,- откуда все это? Пожалуй, нет дыма без огня и - добрая слава лежит, а худая бежит.... Смею вас уверить, что молва и сплетня живут гораздо более сложной психической духовной жизнью, нежели это может показаться с первого взгляда. Тут одной народной мудрости мало. Вопрос ждет еще своего великого психолога и исследователя.
Далее адвокат привел пример, как слухи о принесении человеческих жертвоприношениях распространялись о христианах. Он процитировал Тертулиана. "Говорят, что во время наших таинств умерщвляем дитя, съедаем его и после этого предаемся кровосмесительным удовольствиям. Молва питается единственно ложью, - продолжает Тертулиан, - молве не может верить умный человек, потому что он никогда не верит тому, что сомнительно."
Присяжные совещались около часа и признали всех подсудимых невиновными.
Оправдательный приговор был встречен овациями . Публика была растроганна и многие плакали.
***
Мы часто наблюдаем случаи несправедливого отношения различного рода чиновников к простому народу. Как важно, чтобы в тех сложных ситуациях, когда уже кажется не на кого надеяться, нам могли протянуть руку помощи такие люди, каким был Владимир Галактионович Короленко