Октябрь. Ровно год назад началась история Амброзиуса. А сегодня он отправляется в последний путь. Святая ночь парадоксально очернилась сильнее прежнего. Ощущение потери, пропущенного звонка освещало эту ночь факелом в темноте. Пленительные мелодии заставляли плыть и ярко гореть в пространстве. Чёрные фантомы тлели, как прежде на привычных местах празднества, но в тот день тлели также белые, надзиратели,заблудшие и, черт знает, кто ещё. Безусловно темнейшего не знали ни слабые, ни слабейшие. Не знали и причины стремительного превращения свежеприбывших жертв в полымя. Не суждено было им получить ответы в ту ночь. Приближённые восприняли смерть Темнейшего примитивно- шок, трагедия, желание мстить. У подножья легендарного возвышения разразился спор:
- Довольно с меня! Белые этим жестом развязали войну. После церемонии в склепе отдадим им должок. - с яростью и бурым костром в глазах сказал Потэстатем.
- Холодную трапезу подадим позже, сначала проводим Его Темнейшество, - с глубоким трауром в голосе произнёс Пневма.
- Запах напалма пустим им по ноздрям со следующим заходом светила! - согласился с намерениями братьев Гайдзин.
Празднество пылало. Сожжённые Содом и Гаморра восстали из пепла. Фантомы стали величайшим произведением порока. Они твёрдо знали, что завтра вернутся к привычному жалкому существования, но эта ночь казалась им бесконечной бездной величия. Темная энергия сносила смерчем жалкие душонки.
Кладбище орошалось колким ливнем. Врата скрипели, фантомы возмущались, будто получили неожиданный выстрел в спину, капли дождя падали на них колкими иглами. Воронка в тьмущем небе расцветала ярчайшими звёздами, словно неоновыми слоганами. Свет из неё озарял склеп, что никогда прежде не был столь ясно виден. Границы света строго очерчены благодаря стае ворон.
Тысячи памятников пополнили бы свой счёт, если бы не святая ночь. В этот день принято жечь души. И в этом совпадении вновь приняла своё участие судьба. Чернющий катафалк подъезжает к воротам. Герой успевает промокнуть насквозь, вынесенный чёрными из катафалка, и высохнуть в пределах бреши. Склеп изнутри был точечно освещён свечками по периметру. У холодной стены печь уже была готова принять нового туриста.
- Наша жизнь-шахматы. Имеет множество комбинаций до сорокового хода. Твоя партия окончена.- первым произнёс прощальные слова Потэстатем.
- Прощай, сэньшей,- не скрывая иронии, сказал Гайдзин.
Пневма молчал.
Как только печь начала потихоньку алеть, зажглись три табачных огонька. Играл спешно включённый блюз. Склеп внезапно потух. Абсолютная темнота. Отворилась дверь, тонкая струйка света озарила помещение. Рассвело. Работник кладбища заступил на службу, не заметив никаких изменений со вчерашнего дня.
Свет. Тьма. Свет. Последовательность из 40 кругов. Бешенство ботаника взамен на обещанное состояние полёта. Неизведанная живыми тяжесть забрасывает на низины. Морской бриз сточных каналов, долгожданная гарь,что неощутима была в полной мере. В вековом космосе рисую картины чужого мне пространства. Не видно ни зги.Визг тормозов ласкает барабанные перепонки.
- Пневма, это ты?
Плавники лебедей шелестят, взмывая, будто колода карт. Чёрные или белые?
Глава II
Дар
- Непривычно, не так ли? - вопрошал незнакомый голос.
- Где я?
- Добро пожаловать в ад.
- Приветствую тебя, Аид.
- Нет. В твоих ассоциациях я лишь Цербер,- шутя,ответил незнакомый голос.
- Почему я ничего не вижу?
- При жизни ты был наблюдателем. Здесь же ты будешь учиться слышать. Опиши, что слышишь.
- Ничего.
- Теперь ты понимаешь, зачем ты здесь.
Тишина сковала обстановку. Счёт времени был потерян. Так вечность предстала перед ним. Карцер без падающей капельки воды, что сводит потихоньку с ума. Все это казалось забвением, к счастью, ошибочно. Только Церберу было известно сколько Амброз провёл в тишине.
- Знаешь, меня в последний год мысли о суициде посещали чаще, чем закат по вечерам.
- А вот, кстати, и он.
Пахло хвоей. Начался птичий концерт. Увертюра. Соловьиное соло. Крылья-странички старого мультипликатора расстреливают новую очередь. Заступили трели справа, слева,отовсюду. Тысячи голосов поют в унисон. Неисчерпаемое желание увидеть серебристый заход солнца. Воркование сбрасывает темп, вязнет симфония. Совы взмывают вверх, концерт окончен. Хрустят злаки, грызуны, пробудившись, начали метаться, будто волны вверх-вниз. Кода. Сверчки-виолончельная партия. Opus posthumum.
Ноябрь. Убежище Амброза. 17:00.
- Всё готово? - спросил Потэстатем.
- Как никогда, - сказал Гайдзин
- Горечь белых, поданная всласть, самое вкусное блюдо.- заметил Пневма.
Электронная музыка гремела в ушах. Разрывающие кульбиты при падении. Крики, мольбы как вспыхнули, так же стремительно затихали. Те же праздничные волны, что были ночью, превратились в шторм и несли на дно. Чуть выше скулёж псов, рёв лошадей и трескающий смех гиен сливались воедино. Вся та масса чутко приправлена завывающим гулом ветра. Отвратительно запахло гарью и кровью.
- Что это?
- Святая месть,- ответил Цербер
- Кому они мстят? Они обвинили во всем белых?
- Грядёт война. Твоя война.
- Какой из меня воин? Да и лидер из меня никакой.
- Справедливость заключается в том, что ты должен исправить ход событий, заводным ключом которых ты стал. Иначе нам придётся провести вечность,слушая закаты и рассветы, дни и ночи, постигая естество. А я думаю, что вечность с первого взгляда (как бы комично в твоём случае это не звучало) напугала тебя своей природой.- наотмашь закончил Цербер.
Свежая работа для осветителей и освятителей. Толпы собрались у входов в подзёмку.
-И ради этого мы сюда пришли?
-Все пропустим!
-Слишком ярко!
-Там, где толпы,там и взорвалось!
Самый центр Техногорода. Мощнейшая футуристичная башня превосходящих белых.19:56.
Водопады алкоголя и закусок. Прийдя расслабиться, высший слой белых вынужден решать проблемы барахтающихся и утопающих. Но угроза их статусу и положению была единственной мотивацией к действиям по пресечению.
- Что это может значить?
- Угроза тёмного мира обостряется. Их что-то здорово разозлило.
- Означает ли эта пощечина начало войны?
- В любом случае стоит увеличить количество надзирателей во всех популярных местах в городе. Необходим абсолютный контроль.
В роскошный зал, украшенный исключительной мебелью с бархатной обшивкой и позолоченными ножками и бесконечными рядами полок, заполненных вываливающимися кипами бумаг, незаметно вошёл самый могущественный из превосходящих. В его строгом наряде выделяющимся был лишь счётчик времени, идеально подчеркивающий его силуэт .
- Наша цивилизация достигла той точки развития, что все разногласия возможно решить дипломатически. Возможна ли с ними встреча? Я всегда получаю то, что хочу. Без исключения.
Расслабленные волны. Гипнотизирующий тон. Знакомые вибрации. Я точно знаю, что это. Но как? Меня уже проводили в святую ночь. Судя по всему, тёмный мир объявил военное положение. Хотел бы я их остановить и примирить. Но как? Цербер? В ответ тишина.
Впервые в истории тёмного царства святая ночь стала целым святым уикэндом. Гайдзин, употребив увеселительные вещества, танцевал на барной стойке в компании нескольких чернодушных богинь. Пневма растворился в едком дыму, сидя в углу на кожаном диванчике рядом с источником музыки. Абсолютно перемешанный декаданс царил в одном из ангаров Техногорода. Плащи, ранее накинутые фантомами, сменились на разное чёрное рваньё. Эпилептический ад. Свет. Тьма. Свет.
Не праздновал успех только Потэстатем. Он каждое мгновение своего оставшегося существования теперь думал о мести. О том, о чем раньше даже не рискнул подумать. О свержении белых и полном уничтожении Техногорода. Ведь именно его Темнейшего убили раньше запланированного срока. Темнейшего, в которого он верил, который должен был привести его фантомов к процветанию. Он горел этой идеей все это время. Но все будет так, как должно быть.
- Я, та самая костлявая старушка. Мне поклоняются твои соратники и боятся твои противники. Я и есть смерть, что настигла тебе вчера.
- Ты здесь для того, чтобы оповестить меня о будущих встречных?
- Смерть не приходит дважды. А к тебе пришла. Делай выводы,- сказал Цербер.- Я не пропущу тебя, покуда она тебя не отпустит.
Самая нелепая шутка обратилась невыносимой болью. Смех превратился в болезнь. Её яркий образ, вросший в стену плакатом, тускнел с каждым мгновением. Всему виной стали глаза. Их он не позабудет никогда. Чёрное солнце степи двоилось в воде. И город чужой катился пеплом по ветру. Товарищи сгинут в небытие и недруги иже с ними. В этот же миг он прозрел.
Самый грязный пёс, Цербер, сидел, облокотившись спиной на пятую стену в беззвучном помещении. Волос на голове лишенный, глаза сверкали хитрым ливнем, таких, как он, назвали прокаженными, голый торс, обугленный сажей, и белоснежные штаны, потёртые в пыли.
- Ни трёх чердаков, лишенный хвоста, таким ныне предстал перед тобой гуляка Цербер. Как только тебе открывается истина по велению времени, происходит то, что вы, фантомы, называете чудом. У времени осталось мало тебя, поэтому к тебе вернулось зрение, хоть ты и не приобрёл слух полноценно. Неизвестно в какой миг время упадёт на дно песком, поэтому имеет смысл показать истине, чего ты стоишь. Слух- твой единственный поток из Техногорода, по крайней мере того, что от него осталось. Зрение же здесь не так необходимо, как прежде. Кстати, взгляни, кем ты стал после визита костлявой.
Глава III
Colloque Sentimental
Эссенция в тухлом мешке, заковавшем летящий легкий силуэт плотью. Дымообразные волосы, превратившись в шелковую шерсть, которые парили только на ветру. Внутри насос, отправляющий соленый вишневый сок по трубкам. На крыше ночует мерзкий серый моллюск: играет тревожный этюд на хрупких струнах. Два лавровых листочка, испачканных в саже, колышутся в такт с мелодиями насоса, вечно опаздывая на высоких нотах. Красный гороховый стручок под двумя шерстяными шахтами возвышается над степной долиной. Только глаза остались неизменны. Ласковые одинокие звёзды, греющие внешнюю жизнь, способны сразить навзничь любого. Все границы болтаются на гайках.
- Почему я не слышу желаемое?
- Твоего желаемого не существует. Не сразу Техногород строился.
Барабанное соло. Жуткий скрежет электронной гитары. Грохочущий топот. Звон бутылочных осколков впивается в несчётное количество бетонных холодных стен. Отчаянные крики. Запах жженого леса и ацетона. Звуковое безумие отдаляется по тоннелю вверх.
- Не глохни! Попробуй понять, что услышал, - с явным беспокойством сказал Цербер.
Гайдз вырос в самом бедном районе Техногорода. Голод, заставляющий нарушать все порядки ради пропитания, ему знаком не понаслышке. Спустя годы грязной работы он попался жандармам. В тот момент его заметили Потэстатем и Пневма. На благо тёмного мира и из-за недостатка отчаянных и загнанных в угол фантомов, готовых на всё, его вызволили из-под стражи. Гайдзин проделал немало для черных из чувства благодарности и жажды мести. Изрядно надравшись, вспомнил малютку Амброзиуса и решился мстить вновь.
Второе ноября. Главная Площадь Техногорода. 20:00. Свинцовые малютки формируют множество овальных отверстий в белёсой эссенции горожан. С убийцей в руках стоял Гайдзин. Глаза не блестели, просто блики. Он смеялся, сыпя гильзы на асфальт, которые нарисовали огненный круг. Перед смертью он успел забрать с собой чёртову дюжину белых. Массовые потери в сердце города. Образовавшееся облако копати душило оставшихся на месте бойни. Долгий путь Гайдзина прервался. В городе установили военное положение.
Повеяло холодом. Задрожали стены. Потолок медленно увлажнялся тёмным болотом. Эти манящие топи бурлили. Заряжаем вселенную в пушку. Целимся в моллюска. Огонь. Из воронки спустилась дряхлая костлявая старушка в чёрной мантии, держа в руке заточенный ледокол.
- Мой сын желает проведать тебя.
Поднялся смерч. Из едкого дыма показался Пневма.
- Как же ты вляпался в это,брат?- спросил он.
Пневма в этом помещение тоже был в границах плоти. Шерсть на чердаке была подобна шубе снежного барса. Глаза-два коллекционных минерала. Над ними две чёрные шипастые границы, будто шкуры пантеры. От матери досталась костлявость.
Капель. Шумят ручейки. Листопад. Пепел падал на желтые листья. Гроза. Молнии. Ливень. Рассвет. Радуга. Стрекозы летают над утренней росой. Непобедимая зима. Первый снег со льдом покрыли уличную грязь.
Разговор получился одним мгновением-жвачкой.
- Слышал Гайдзина?
- Слух чуть попортил. Громко и Красиво.
- Эх, глупец погорячился. Это начало конца. Теперь остаётся лишь один вопрос: успеешь ли ты встретиться с истиной, пока Техногород не обратится в пепел?
Пневма растворился также быстро, как и появился. Осталось только горькое черничное послевкусие.
Орды охраны. Безупречно освещённый зал. Посередине мягкий круг жесткого наполнения кислотно-желтого цвета, опоясанный свежей кровью, парящий в июльском небе. В центре круга стоял убитый горем Потэстатем. Согласившись от отчаяния на встречу с верхушкой иерархии превосходящих белых, он думал, что подписал себе смертный приговор.
К нему приближалось внушительное белое облако, в самом сердце которого прикрывший гниль своим кимоно был самый влиятельный превосходящий. Выйдя из сопровождающего облака он показался Потэстатему полностью. Кимоно было заковано красным поясом. Теми же красками были закованы и руки. Кровавый ливень летел навстречу к грозовой туче.
- Приятно познакомиться. Ведущий.
- Потэстатем. Вы просили встречи- я здесь. Удивлён, что ещё жив.
- Вы же хотите войны, как я понимаю?
- С того самого дня как нас начали притеснять и белые фантомы получили превосходство, мы мечтали расквитаться. Мы дождались Темнейшего, который по легенде должен был привести нас к процветанию. И вы его каким-то образом вычислили и убили, что противоречит как нашим законам, так и вашим. Отныне, пока мы не отомстим за Его Темнейшество, тёмный мир не будет жить в мире и следовать порядкам, установленным в Техногороде.
- Ух, кто-то серьёзно хочет войны. Судя по истории нашего мира, все войны были из-за женщин. Мы знали, что у вашей шайки появился новый "всемогущий" фантом, который якобы перевернёт все с ног на голову, но о его смерти узнали только сейчас.
- Не верю ни единому слову.
- Знаешь, юнец, мне всё это порядком поднадоело. Хочешь уничтожить весь город? Убей меня сейчас. Это даст тебе уважение твоих ничтожных фантомов и страх всех белых, а мне ты подаришь славную смерть. Сделка?
- Я поклонник медленной мучительной смерти.
Потэстатем одним движением лишил оппонента его кимоно,обличив всю гниль, и мгновенно исчез из зала с красным поясом. Заслуженный трофей. Впоследствии он узнал, что Ведущего бросили дотлевать в самую далекую тихую коморку.
Глава IV
Защита Превосходящего
Мятежный дух витал в воздухе. Город обуял страх, но не трепет. Гиперактивность в деятельности одних покрывала отчаявшиеся поглощённые депрессией души других. Протесты предотвращали грубой силой организации, посвящённой охране порядка. Безоблачное небо впервые вызывало чувство тревоги перед бурей. Колючее общество-кактус деформировало виноградный прозрачный дождь, вымывающий любые реальные ощущения. Самым ценным ресурсом стали различные притупляющие чувства вещества. Путешествия, ставшие смыслом существования. Протоптанные неоновые тропинки принимали гостей. На лидирующие позиции выходил преемник Ведущего, занимавшийся вещественным распространением.
Они делали все, чтобы фантомы пожирали эту дрянь. Но особенно подлым действием стали диверсии, целью которых сеять все больше страха и грести все больше золота. Близкие горожан гибли под воздействием взрывов, вооруженных нападений и тотального ощущения войны. Война стала самым прибыльным проектом превосходящим. Помимо веществ они продавали различные запрещённые товары и услуги, проводили все больше увеселительных мероприятий, дабы притупить боль и страх, но на деле лишь разжигали их.
Пневма плыл по озеру воспоминаний со скрученным на выдох. Все небо горело пламенем. Потэстатем лежал на берегу предельно сосредоточенно убитым. Растворялся в табаке. Джунгли звенели криками. Неутолимый голод питал темное царство, как никогда. Фантомы сгущались в грозовую силу, готовую обрушить град на врагов. Низшие слои и тех и других колосками неслись по горной реке событий и чувств.
Сосновый бор на свидании с березовой рощей. Немыслимый круговой покой был предвестником чего-то необратимого. Даже птицы, играя вечные мелодии, собирались улететь на неопределённый срок зимовать. Всё проходит и мы пройдём. Затем появимся опять. Снова запахло хвоей в черно-белых пейзажах. Хозяином леса стала панда, которую до этого в тех краях никто не встречал. Ленивой походкой величаво забираясь на дерево, жевала флору на фоне жар-птицы, которая под крыльями алым следом принесла самый свежий рассвет.
Пневма при подготовке к грозе имел особенно обреченный взор на своё племя. Ему нужны были псы, пахнущие типографской краской.
- Кто ваш кумир?-спросил он.
- Ты!- слышен стал лай стаи.
- Готовы ли вы отправиться в бездну?
-Да!
- Молнию вверх!
Пятница. 13 ноября. На часах было 23:47. В пригороде зафиксировали аномалию: дюжины молний испепелили всю красоту флоры и фауны. Все обратилось в тлен: бор, роща, панда. Все, что было по дороге в Техногород превратилось в неплодородный чернозём, состоящий из обугленных элементов старого пейзажа. Это был мощный толчок в бездну. Сигнал всем: назад пути нет.
Тишина. В раковинах отсутствовал звон. Пыль мерзкая на вкус. В стене горел воображаемый огонёк. Рыжий тусклый огонёчек. Не хватало воздуха. Духота мешала постигать истину. Идти ей навстречу, как в последний раз.
- Я так не могу. Мне нужен хоть глоток воздуха!
- Всё в тебе. Представь его.
Амброзий вспомнил свою первую прогулку по набережной. Это случилось задолго до всего того, что случилось с ним. Беззаботное детство. Верные навсегдашние друзья. Первые влюбленности. Беззаботный взгляд иногда становится жестоким ради инфантилизма. Первые проблемы и трудности-предвестники последующих. Первые неловкие попытки выучится решать проблемы. Детство прекрасно и важно. Он вдохнул и напился дотла. Он был счастлив.
Глава V
Война и мир
Счастье быть дома, плевать что и в голове. Быть с нужными, быть нужным. Быть на своём месте. Быть живым. Краски через край. Идеальный ливень. Знакомые улочки. Приятная усталость. Родная грязь. Крепкий чай, табак и беседа. Мягкая постель, жесткая подушка. Шерсть в узелок. Независимая река- независимый поток. Амброзий был старше своего возраста. Смерть. Страдать нужно. Но семья знала, что так и должно было быть. Ведь он первый из них, кто боролся по-настоящему с городом. Поэтому то и связался с черными. Выбрал опасную тропу, на которой не устоял. Получив второй шанс, бьется изо всех сил. Но он знает, что повлиять на судьбу, время, истину не сможет. Теперь взаперти семи стен в компании Цербера, который наблюдает. Он подобен свету, что вне зависимости от внешних факторов достигает своей цели. Раньше ему уже приходилось рваться сквозь стены осуждения и непонимания, насмешек и подлых поступков. Всех фантомных атрибутов. Но нынче не справиться игнорированием и полетом от проблем.
Пули, дымовые шашки, файеры заполонили Техногород. Буквально в считанные часы районы испачкали бело-черно-красным цветом. Серый смог, способный затмить весь неон, покрывал Техногород от глаз Бога. В ту ночь стерлась грань между фантомами и фауной: они стали единым целым. Город встретился со старым знакомым, Хаосом. Мило побеседовав под истошные вопли, договорились о завтрашней встрече в то же время. Пахло гарью и смертью. Бедная старушка снова принялась за изнурительную работу. Сверху, с холма за полем боя с упоением наблюдала верхушка тёмного царства.
- У них больше ресурсов и горят от страха не хуже,-сказал Пневма
- Черный огонь в нас расплавит любой страх,- не глядя на него,ответил Потэстатем.
Стихая, город встретил утро и тут же погрузился в траур, ставший отныне устоявшимся навязчивым попутчиком. Белые считали погибших, чёрные считали на сколько их хватит, превосходящие считали прибыль и уже готовили план по возвращению власти и мира. Одним нужен был покой, другим пополнения войск, третьим наслаждения от всего происходящего. А Амброзиусу нужна была лишь встреча с истиной. Цербер мечтал о забвении.
Воздух в семистенной комнате накалялся. Дышать было трудно, спасала только форточка воспоминаний. Цербер не выходил на контакт. Предался запою существования, где не было месту лжи и молчанию. Изредка выходя из этого состояния, он молча обескураженным взглядом разъедал своего гостя. Создавалось впечатление истекающего терпения и сожаления. Стараясь не поддаваться паническим атакам, Амброзиус абстрагировался, высунувшись в форточку, с течением времени всё сильнее. Проживая свою жизнь в который раз, до сих пор не понимал каким образом заслужить долгожданную встречу. Днём ангел, ночью демон. В свете фантом, во тьме искренний тёмный вихрь. Всегда на грани. Всегда в раздумьях. Последние мгновения он старался не вспоминать. Хотя может и стоило...
Глава VI
На дне
Заиграла классика, которая уже была не естественной,ведь природа погибала. Только по звону отравленной воды в кристальной глади тишины в семистенном пространстве можно было определить, что зашло солнце. Плавные связки звуков рассыпались страшным грохотом. Было ясно: в одном из районов произошло кратковременное перемирие.Редкое послабление давало надежду, являющаяся белесым светом. А значит лунный свет пробивался сквозь смог. Но чувство тревоги не собиралось покидать ни город, ни разум Амброзиуса.
Спустя недели ожесточенных сражений оба берега порядком истощились. Медленно и верно смог разъедал жизни в городе. Из-за войны ресурсы белых полностью перетекали в карман превосходящих. Число чёрных сократилось вдвое. Низшие мечтали прекратить мучения, верхушки мечтали о Виктории. Все районы превращались в родину Гайдзина. Разлудье и пьянство. Затуманенный город задыхался. В едком облаке пребывали темные силы.
- Кажется, я вижу свет,- первым заговорил Потэстатэм.
- Ты всегда видишь то, чего нет. Но я верю в тебя, брат. Иного выбора нет, - ответил Пневма.
- Пущу чернила, нам нужны гроза и ливень. Без них все превратится в пустошь.
- Заставь чёрное солнце сиять! -воскликнул Пневма, обращаясь к Потэстатему.
Потэстатем спустился с холма. На окраине перед ним скалили зубы толпы белых с жаждой мести в глазах. Но у него был безупречный план. Он уже не хотел их истреблять. Ему нужно было лишь подчинение.
- Добрый вечер, злой мир. Если вы остались живы до этого момента, это много значит. Вы-сильнейшие представители своего общества. С вами то я и буду говорить. Все мы устали от войны. Это не секрет. Все мы знаем, что она может привести к тотальному уничтожению города. Поэтому я здесь. Сразу хочу развеять миф о том, что мы виноваты в этих несчастьях. Ваши наиболее успешные представители убили нашего лидера, что противоречит общим принципам. Это стало колоссальным потрясением. Развязав войну, они лживо заменили превосходящего ради наживы. Теперь все ваши пожитки вы относите им ради мнимого спокойствия. Как только они поймут, что выгода от войны иссякла, верхушка тут же бросят все силы на прекращение этого спектакля. О ваших близких и об их жертве во имя мира никто и не вспомнит. Поэтому я здесь. Меня зовут Потэстатем, и я предлагаю свергнуть эту прогнившую высшую прослойку вашего общества. Со своей стороны я обещаю вам мир сразу после достижения этой святой цели. Я вернусь завтра и хочу увидеть самый удивительный и крепкий союз между чёрными и белыми за всю историю. Прошу вас лишь ответить мне честностью при принятии решения.
Испарившись, Потэстатем обрёк белых на глубокие раздумья, оставив немало вопросов. Город приобрёл движение, но направление было неведомо никому. Тепло или холод?
Правда или ложь? Война или мир?
Глава VII
Всё переплетено
Ужасный писк, исходящий из утренне-вечерних громкоговорителей. Этот писк, привлекая внимание, на миг оглушил весь город. Туман ненадолго рассеялся.
-Приветствую всех живых горожан!- задорно начал свою речь Преемник,- Не верьте этому наглецу! Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Поверьте эта ужасная боль потери сковала нас всех. Мы,самый успешный слой этого города, обеспокоены состоянием войны и уже ищем способы её скорейшего прекращения. Наша главная цель- восстановить довоенный облик и навсегда истребить чёрную угрозу. Без ваших горящих глаз и бравых душ мы не сможем достичь этой цели. Их ложь о том, что превосходящие убили лидера тёмного царства, является самым глупым лозунгом, который они только могли придумать, дабы завлечь вас на их сторону. Последнее, что хотелось бы сказать: ни в коем случае не верьте этим обезумевшим фантомам. Им осталось недолго. Я обещаю вам от всех нас прекратить войну в кратчайшие сроки, если вы поможете нам и не станете слушать эту чушь. Желаю всем обрести спокойствие в это нелёгкое время.
Эта должна была быть первая тихая ночь за долгое время. Однако, город утопал в бесконечных спорах, ссорах и драках. Семьи, итак лишившиеся родных, сейчас рассыпались до конца. Победного ли? Серые хмурые фантомы за сутки либо белели до прежнего состояния, либо чернели как никогда прежде. Считается, что те, кто предал белых и перешёл к черным, были либо бедняками, что не могли не себе позволить купить спокойствие, либо сломались от всей боли, что ощутили. А оставшиеся белыми либо имели успешных родных, которые неплохо заработали на войне, либо мечтали вернуть время вспять. Сотканный платок разорвался на две части. Теперь у чёрных были силы на последний бой. Выбора и пути назад не оставалось. Превосходящие ,наблюдая потери в своих рядах, пустили половину прибыли на подготовку к последнему сражению.
Все были так заняты войной, что совсем забыли про цветных. Тех самых цветных, которых никто не воспринимал всерьёз. Эти удивительные фантомы тратили свой век на поиск священного смысла существования. На деле же они обосновались в городском парке, задыхающимся от войны, и без конца вели беседы. Последний оплот природы в округе разбавлен словесным соусом. Самое вкусное блюдо. Их было трое. Первый, статичный поезд с детства умирал от упущенных возможностей подняться на вершину мира. Ни к кому в итоге не примкнул: ни к белым, ни к чёрным, так как любил одинаково как золото, так и бунт. Сейчас же сидел в облаке, обволакивающим его, делающим его больше. Второй, обожатель неона видел сквозь чудные очки то, что не видели другие. Ловил солнечных зайчиков и был крайне недоволен туманом, но даже при такой погоде находил чем заняться. Доподлинно неизвестно чем было вызвано такое поведение, но все считали его невиданным чудаком. После его вступления в любую беседу, она тут же завершалась, так и не начавшись толком. Загадки тому виной. Сейчас он рассыпал по тусклой траве лечащие кристаллы, которые видел только он сквозь очки, которые были похожие на огромный монокль. Третий, самый способный родом из северного пригорода перебрался в Техногород благодаря невероятному таланту. Он писал различные предсказания и расклеивал их по всему городу. Хоть они никогда не сбывались, но написаны были необычайно красиво. Сейчас же он сидел рядом с первым и сочинял очередное пророчество. Всех троих считали за дураков, неспособных принести городу пользу, поэтому им просто сочувствовали и помогали, кто пропитанием, другие монеткой. Перебивались как-то. Превосходящие ненавидели таких и всегда пытались выгнать из пределов города, но горожане, помогая им, тешили своё эго, поэтому их оставили в покое.
- Зачем ты сжигаешь траву,которой я помогаю вылечиться?- второй спросил первого.
Но ответа так и не последовало.
- Я делаю вещи, а чем заняты вы?
- Я не понимаю о чем он. А ты? - первый спросил третьего.
- Не тревожь меня по пустякам. Видишь, я занят.
- Опять пишешь свои лживые сказки?
- Вот увидишь, на этот раз все будет так, как должно быть.
Снова продолжительное молчание. Первый зажег тусклый уголёк. Пары поплыли по ветру.
- О, сегодня звезды станцуют. Смотрите, они уже выбирают себе пару для вальса,- пытаясь привлечь внимание, сказал второй.
Все были настолько заняты своими делами, что не замечали друг друга.
- Всё готово!- с восторгом прокричал третий,- Теперь-то они поймут, наконец, о чем я пишу.
- Ты верно спятил, если думаешь, что кто-то станет читать это в такое хмурое время. Расслабься. Затянись разок,-ответил ему первый.
- Нет! Мне сейчас же нужно передать им знание.
Глава VIII
Над пропастью во лжи
- Никто даже не взглянул! - возмутился третий.
- А я тебе говорил. У всех только война на уме. Покажи хоть, что ты на этот раз написал,- утешал его первый.
Полуоткрытые глаза полные безразличия стартовали марафон по листку бумаги. С каждым кругом они все шире открывались миру, наполняясь ужасом. Таких взволнованных глаз его приятели не видели ещё никогда. Они пробежались несколько раз по листку и устремились точно в глаза третьему.
- Да уж, - выдохнув, произнёс он.- Если бы я не знал, что этой чуши не суждено сбыться, я бы действительно начал переживать.
- Оно сбудется, вот увидишь,- гордо сказал ему третий.
- О, смотрите светило садится. Кажется, скоро всё начнётся.- с привычным воодушевлением в голосе сказал второй.
Восьмое декабря. Судная ночь спускалась на Техногород, предвещая решающее судьбы сражение. Оборонительные редуты белых были в полной готовности.
- Заставьте чёрное солнце сиять! - пронёсся боевой клич по рядам войска.
С жутким визгом полетели силы чёрных.
- Вернём прежний мир ради наших погибших родных! - прозвучал громкоговоритель.
Белая гвардия наносит ответный удар. Маятник заработал. С каждым мертвецом туча над городом сгущалась все сильнее. Безумные траектории роя пчёл использовали чёрные. Крепчайшую связку муравьев построили белые. Маятник отсчитывал одну секунду за две. Началась гроза.
- Неужели?!- воскликнул первый.
- Несомненно!- начинал смеяться третий.
- Вот и конец близок,- сказал второй, глядя на надвигающуюся бурю- Летите, улетайте!- крикнул он тем, незримым существам.
Семистенное помещение сужалось все сильнее. Дышать было уже нечем. Цербер был без сознания. Страх перерастал в панику. Форточка захлопнулась. Уже невозможно было что-то сделать. Амброзиус лежал, задыхаясь. Единственное о чем он думал в тот момент: его скоропостижная смерть. Он помнил каждый миг, каждую деталь того события. Его удивляло лишь одно. Как его ангел, который всегда вёл его на свет и оберегал от всех невзгод, смог вонзить ему нож в спину? С этим вопросом он лежал напротив Цербера и глядел в потолок. Сквозь потухшие свечи с серебряным блюдцем в руках, на котором были кроваво красные маки с чёрной сердцевиной, спускалась навстречу ему истина. Она была в облике ангела. Те же тёплые глаза, передающие свежий воздух, которого так не хватало. Чёрное солнце степи двоилось в воде. Амброзиус расплывался в улыбке.
- Здравствуй, горе.
- Как же я долго бродил по реке, дожидаясь этого момента!
- Напрасно. Убив тебя однажды, я пришла прервать твой летаргический сон. Все, что видел и слышал здесь лишь сон. Но в одном ты прав - в своей тревоге за город. В эти минуты он действительно теряет своих хозяев. Это поток времени, с которым никто не способен сражаться. Время вечно в отличии от своих обитателей. И ни ты, ни кто- либо ещё не способен изменить или подчинить его. Этим знанием я избавила тебя от переживаний. Теперь ты готов. Предайся болоту. Прости, прощай.
-Стены сжимают так сильно. Возьми с собой!
- Прости, прощай.
Маки падали подобно еловым веточкам. Прямо. В. Бездну.
В мае возвращается жизнь. Она ушла к весне и больше не вернулась.
Глава IX
В неподвижном танце
Ночь с восьмого на девятое декабря. Разгар сражения. Разгар войны. Потихоньку тлеет.
- Кажется, дождик собирается, - сказал, стоя уже на холме, Потэстатем.
- Ещё один ливень, брат, - ответил Пневма, находясь справа от него.
Грозно поприветствовала город молния. Капли дождя обрушились на бессмысленное сражение. По пути к цели они превращались в искры. Загорались дорогущие башни. Наравне с ними полыхали трущобы. Третий хохотал перед болью от ожогов. Первый смиренно смотрел правде в глаза. Предсказание сбылось. Второй грациозно уклонялся от искр, но тщетно. Город взвыл от невыносимой боли. Рой фантомов смешивался в единую массу, пополняя грозовую тучу, сжигавшую всё. Портило единую тучу только гниль превосходящих. Пиковая точка общества преодолена. Равновесие восстанавливается.
- Ну вот и всё, - сказал Пневма.
Его глаза наливались кровью.
- Мне пора. До встречи, Потэстатем! - улыбнувшись напоследок, произнёс Пневма и испарился, будто его и не было никогда.
Потэстатем остался на холме, наблюдая за тлеющей массой столь ценных ресурсов. Не понимая лозунга, с которым фантомы шли в бой, они добились своей цели. Чёрное солнце засияло различными оттенками. С его заходом наступила беспросветная тьма.
- Жаль, что будет новый. Процесс необратим. За городом город. Тьма. Свет. Тьма. Колесо крутится сильнее, чем мы. Пневма вернётся от матушки вдоволь натацевавшимся с мертвыми душами. Новый Гайдзин. Новый Купер. Новый Амброзиус. Новый ангел. Новый свет. На самом деле, этот сюжет стар, как мир, хоть и персонажи кажутся новыми. Радует, что мы вечны. Вечное веселье. Вечная война. Вечная старушка смерть. Вечное время. Вечная тьма. Лавина событий осталась неусвоенным уроком вновь. А что касается меня? Моё имя- Потэстатем. Я самый одинокий фантом, создавший это колесо. И я раскрываю истину, учу обреченных, разоблачаю гниль, праздную святую ночь. Ночь, которая стала отправной точкой. Из-за лунного света. Из-за страха смерти. Из-за любви. Когда же это кончится?