Мне нравится прошлое. Там как - то понятнее. Живёт человек, крестьянин, работает. И его жизнь наполнена смыслом. Любовью к родным, земле - кормилицы, себе. Сейчас в наше время всё также, но не так.
"Байстрюк" для меня не просто рассказ это жизнь где простые правила, которых нужно держаться, и будет всё хорошо. Я не знаю, как жили в начале двадцатого века, но жить могли так. Как всегда было добро и зло. Но нет злых людей и нет добрых, есть человек, в котором уживаются противоположности.
Роман Лэбёв.
Байстрюк.
28.01.17. 5.03.17.
11.12.17.
Жила в одной зажиточной деревне семья, с крепким хозяйством, всё чин по чину. Глова Василий, жена Марфа. Было у них три сына. Фёдр красавец, все дивчины заглядывались, а он ходил по улице гоголем да глазами постреливал. Злыдни шептались, заманит девку на сеновал да испортит.
Марфа как услышит такую сплетню сразу в слёзы, к Василию бегом.
-А коли, нет? Срам то кокой! Ты бы приструнил проказника!
-Да ладно тебе, перебесится, а если правда будет, женим негодника, и весь сказ.
-Легко тебе говорить, а если не захочет, уйдёт из дома, тогда как?
-Ну и не чего, свет поглядет, то же надобно.
-А я как же без, соколика?
-Да хорош тебе, раньше времен тень на плетень наводить. Работы полно.
-Тебе лишь бы работать, бессердечный.
Поплачет, поголосит, Марфа с пол часика, глянет и вправду работа стоит.
Средний сын Яков тоже здоровый крепыш, красавец, работал за двоих, но что - то ленится начал. Каждый вечер как отец отвернётся, в кабак бегом, вином надерется в долг, отец после расплачивается. И так каждый вечер как солнышко зайдет, идёт Василий искать, сам накатит чарку сивухи, да Яшку за чуб домой волочет по пути тумаков выдаст с приговорками. А то и башкой в сугроб окунёт.
-Не уймешься, на цепь посажу вместо пса амбар сторожить.
-Так я ж маленько совсем, не пропойца какой, завтра не пойду, весь день всю ночь работать стану. - твердил, прикрывая бока от ударов.
Приведет, бросит на лавку у порога, чтоб проспался да спать идёт.
Третий сын Ивашка маленький да чедушный, работник никудышный, отец с матерью ни любили поскрёбыша. В тот год как родиться голодно в семье было, как не сгинули, чудо. Бог не дал, выжили. Вот и родился, никудышным. В младенчестве несколько раз чуть не помер, да и подростком часто болел. Поставишь его вот так в один ряд с братьями, и не один человек не догадается, что он их. Так и прозвали Ивашка - Байстрюк. Правда с ним хлопот, забот не знали, с утра до вечера работал не спеша, а как сумерки настанут, начинает лучины жечь да книги читать. Грамоте, шельмец, выучился. А было это зимы три назад, скучно Байтрюку на печи бока отлёживать вот и повадился в село, в церковь ходить, благо не далеко, вёрст пять всего. Зайдёт в храм шапку снимет перекреститься и давай зенки таращить на лики святые. И так мальцу нравилось, часами стоял.
Заприметил его батюшка, кликнул к себе, расспросил, что да как. А мальцу что скрывать? Всё без утайки рассказал. Жалко стало его батюшки. Пропадет ведь не за грош. А тогда праздник был светлый, матушка пирогов с капустой напекла, угостили паренька. И как - то хорошо спокойно на душе у мальчонки стало. Почувствовал себя человеком.
Впервые в жизни.
За чашкой чая, предложил батюшка грамоте научить, Ивашка тут - же и согласился. Грамотным всяко лучше, да и дело нужное. Долго бился над азбукой, каждое воскресенье на занятия ходил, всё попусту, не давалась наука. Даже лютые морозы не останавливали. И вот как - то раз, ровно через два года, день в день, как пришел впервые в церковь, прочитал весь текст без запинки, и до сотни досчитал не сбиваясь. С тех пор и начал
путешествовать по разным временам да странам, в книгах. Латынь даже задумал выучить да лекарем стать, только боялся к родителям подойти с такой просьбой, ученье денег больших стоит. Так и жил в родительском доме без прав с обязанностями.
Да всё бы не чего, только купил Василий на ярмарку кобылу молодую. Пошла Марфа в хлев, корову доить лязгнула ведром кобыла, испугавшись, лягнула хозяйку в грудь, кости переломала, Марфа ойкнуть не успела. Ванька же книгой новой зачитался не почуял дурного. Фёдр с поля ещё не воротился. Немало времени прошло покуда Василий, Яшку с кабака приволок, да пошел жену искать.
А она уж, бездыханная.
После смерти Марфы закручинился мужик, пить начал сильно, хозяйство разорять, из кабака вместе с Яшкой на карачках приползал. Фёдор совсем от рук отбился, слабину почуял и давай разбойничать. Одну девку, в хлеву зажмёт, то другую на сеновале. И так целыми днями. Ваньке очень туго пришлось, то один по роже задвинет, то другой палкой по хребту огреет, тятя совсем очумел, хотел по пьяни книги сжечь, хорошо соседи услышали, как Ванька голосит, прибежали да на силу отняли.
-Это ты за матерью не доглядел, тебе надо было в хлев идти, - рычал по-звериному. - Она всё жалела, наработается ещё, говорила, - заплакав, упал на колени.
Пересидел Бйстрюк у соседей маленько, думолку навострил и решил, оставаться в родительском доме невмочь надумал, на жительство в село перебираться, поближе к церкви, книгам. Собрал узелок, взял книги, попрощался с отчим домом, соседями. И с мечтой о профессии лекаря. Так и ушел, понурив голову, как вор тёмной ночью. Как только вышел на дорогу за околицей настигли братья верхами.
-Стой Леший - крикнул Фёдр. - В село подался, спокойно жить захотел? - свирепел, размахивая плетью.
-Нас тятя послал, проводить честь по чести, чтоб дорогу назад забыл, - гаркнул Яшка хлестнув плетью по Ванькиной спине сам чуть с лошади ни свалился.
Парень упал, закрывая голову ладонями, поджал колени к груди, тихо вздрагивал от каждого удара. Яшка то больше промахивался спьяну от того свирепел. Фёдр же на оборот метко хлистал. Когда рубаха пропиталась кровью, Ванька затих.
Старший соскочил с лошади, пинком, перевернул брата на спину.
-Хватит с него, а то подохнет ещё, отвечать придётся, - остановил Яшка.
Очнулся Байстрюк на рассвете, всё тело нещадно ныло. Оглядевшись, почувствовал под собой солому.
Под утро, проезжая по дороге сельский житель в темноте увидел кокой - то предмет.
Почудилось мешок, потерял кто - то. Увидев изувеченного парня, пожалел, решил довести до села, а там как выйдет.
-Где это я? - застонал Ванька.
-А... очнулся, я уж насторожился, выживешь ли, но милая, - подхлестнул вожжами лошадь. - Ну, коли очнулся, жить будешь, - замурлыкал какую - то незнакомую песню, - тебя как звать то? - улыбнувшись, спросил.
-Байстрюк, - прохрипел сквозь боль.
-Так это ты младший сын Василия? - наморщив лоб, вспомнил. - А я Семён Тихонович, но для тебя дядька Семён. Денёк то смотри кокой знатный сегодня, - рассмеялся, мужик. А я с ярмарки возвращаюсь, покуда мошна есть, решил прикупить чего надобно.
Парень не слушал, вся спина горела, кое-как, улёгшись на бок, смотрел в поле, разглядывая дальние деревья.
Вскоре показалось село, ещё погодя и дом Семёна.
-Ну, вот и приехали, Маланья отворяй ворота да собирай на стол, не один я, с приятелем, - гаркнул дядька Семён.
Он был вдовцом, жена померла при родах Маланьи. Было ещё два сына, но они уже давно городские, к отцу и сестре приезжали не часто, все в делах, заботах. Дядька Семён не отчаивался, как соскучится, запряжет телегу или сани и айда в гости, благо не шибко далеко, вёрст полста, не больше.
Маланья улыбаясь, распахнула ворота да прибежала помогать вести горемыку. Байстрюк на каждом шаге кривился, да скалился от боли. Осторожно завели в избу, положили на лавку.
В деревне же, как накуролесили Федька, с Яшкой так войдя домой выпили по чарки да ещё по одной.
-Ну что, проводили братца? - бормотал Василий.
-Всё сделали, тятя, - угрюмо промычал Яшка.
-Как говорено, проводили, гада, - прорычал Фёдр.
Выпили ещё, и спать завалились.
После первых петухов, проснулся Василий, голова гудит как поленья в печи, сгрёб мешок да лопату, приготовленную и на выход.
-Ты куда? - спросил проснувшийся Федька.
-Пойду с сыном попрощаюсь, да поглубже закопаю, чтоб не вылез змеёныш.
-Это как? Заживо? - проснулся Яков.
-Если живой, кончу удавочкой, а помер ещё лучше, - по-звериному оскалился.
До полудня, ползком, отыскивал, куда мог деваться Ивашка. Место, где хлестали, нашел, трава ещё не успела подняться, капли крови повторяли контур тела. Но вот самого ирода не было.
-Может, очнулся да удрал? - подумал Василий.
Дядька Семён хлопотал по хозяйству. Узнав о дружбе Ваньки с батюшкой, да ещё и грамоту знает, зауважал. Послал соседского мальчишку в церковь, пригласить в гости и теперь впопыхах собирал на стол.
-Всё-таки, не каждый день такие люди захаживают.
Ваньку обихаживала Маланья, перевязала раны, кашей накормила досыта, хоть ей и шел пятнадцатый год, а хозяйка выучилась справная, скотина в порядке, в печи всегда щи да каша томятся, и в поле не отстаёт от взрослых.
Ваньки же семнадцатый шел, а такой заботы о себе отродясь, не видел, родная мать в младенчестве так не лелеяла.
-А вот и гость дорогой, - обрадовался Семен, выбегая в сенцы.
Могучая фигура всегда была узнаваема издалека.
-Ну, здравствуй Семён, - обеспокоено произнёс.
-Здравствуй, проходи, отведай, чем Бог послал, - пригласил за стол.
-После, где Иван? - перекрестившись, пробасил.
-Так вот в светёлки, Маланья ухаживает, кашей с ложки кормит.
-Нормально,- кивнул Байстрюк. - Книги на силу спас, их дядька Семён прихватил, заберите, пропадут, жалко.
-Господь не допустит.
Маланья подола книги, батюшка принял с благодарностью. И не желая больше тревожить больного, по приглашению хозяина сел за стол.
Дядька Семён, усадив гостя на почётное место, уселся сам, наливая чай.
-Ну, вот батюшка книги в порядки, Ванька скоро поправится, раны не опасные, плёвые можно сказать раны.
-За Ивана, большое спасибо, человек хороший, жалко, если б сгинул, зла он не кому не принёс, не везёт в жизни.
-Так я сразу подумал, человек хороший надо помочь, глядишь, он мне поможет в трудную минуту.
-Да не распаляйся так, пойдём во двор, разговор имеется.
Выйдя сели на завалинку.
-Знаю, мужик ты ушлый, головой думать мастер и своего не упустишь, помощь Ваньки нужна, большая, думал, я думал, и решился тебя просить, чтоб научил мальца, уму разуму.
-Я? - охнул от неожиданности.
-А кто ещё? Ты хитёр как лис, - улыбнулся батюшка. - Вот тебе за труды, награда земная, а на небесах как Бог решит, - протянул монету.
Семён взял и сразу в карман сунул, чтоб не приметил кто, лишний.
-Так вот, Ванька по характеру человек башковитый, но надо на тропинку вывести, а там и сам справится, а дело вот в чём, оставил, он всё, жизнь спасая. И это правильно, только мучится, будет, по людям мыкаться, а то и запьёт с горя. Надобно как - то в семью вернуть да наследство причитающееся выхлопотать. У тебя на такие дела целый сундук в голове спрятан. Если чего деньги понадобиться дай, тебе потом старицей воздастся, и советом помоги.
-Так я за всегда, только как это сделать? Это ж голова нужна, не чета моей.
-Так ты обдумай не торопясь, может, что и разгадаешь, храни тебя Господь, - поднявшись, пошел к калитке. - Хорошая у тебя дочка выросла, красавица, и Ванька скоро окрепнет, в отца пойдёт, крепкое хозяйство построит, - вышел на улицу.
Так и не отыскав сына, Василий бросил это дело, "живой сам приползёт", отхлебнул из бутылки самогона, поковылял домой.
Фёдр с Яковом сидели за столом думали чего говорить, когда полицейский заявится с вопросами о пропавшем.
-Может, скажем, не видели, ушел и всё? - предложил Фёдр. - Или вообще никто не всполошиться был доходяга, и нет, кому дело?
-Так нас бабка Анна видела, когда лошадей гнали и назад возвращались, и не спиться же ей, не днём не ночью, - ответил Яков, подперев кулаком скулу.
-Ну искали и что, не нашли, пропал.
-Сейчас лето, болтаются всякие, может, кто ещё видел! - не выдержал Яков, психанул, стукнул себя не крепко кулаком в лоб.
-Да кто другой? Кому дело до Байстрюка, есть хорошо, нет ещё лучше? - распалялся Федр, ёрзая на лавке.
-Так может, парень с девкой, хороводились.
-Так они не скажут!..
-По своей воли нет, а в город повезут, дознаватель ушлый насядет? - настаивал Яков. - Думать крепко надо, чего судачить попусту.
-Тебе всё если да кабы, сам предлагай, я в институтах не учился хитрости да изворотливости не приучен, - психанул Федр, стукнув кулаком по столу.
-Придётся нам Федька правду говорить, ну избили Ваньку и что, не до смерти, добивал тятя, он и будет отвечать...
-Ты чего сдурел? Родного отца под монастырь подводить! - подскочив Фёдр, схватил за грудки брата.
-Ну, тогда самим придётся на каторгу идти, - вывернулся из Федькиных рук, - в столице говорят, забава есть, на паровозах бедовых людей катают, да не все до места прикатывают, - уселся на табурет, уперся лбом в столешню.
-Ладно, давай рассказывай, как тятю родного в тюрьму провожать будем, - помолчав, спросил Фёдр.
-Да тут всё просто...
-Куда Байстрюка зарыли ироды? - завопил Василий, ввалившись с полупустой бутылкой. - Я вас всех удавлю, если не принесёте мне башку этого беса, - рухнул плашмя на пол. - Пошли вон, спать буду, - стучал кулаками об половицы.
Сыновья подняли, положили на печь, и вышли во двор.
-Слава Богу, ни нашел, - вздохнул Яков.
-А куда делся, этот поганец? - снова злился Федька.
-Да какая разница, мы теперь чисты перед властью, - улыбнулся Яшка. - Ванька пусть хоть сквозь землю провалится, придут, будут расспрашивать, да били, маленько, а куда дальше подевался, не знаем.
-Это так, жаль только не сдох, гад ползучий.
-Да ладно тебе, смотри погода, какая, стоит, весёлая, пойдём горькой возьмем да под рябиной расположимся, не сиднем же сидеть.
-А пойдём, - согласился Федр, отмахиваясь от надоедливой мошки, - лето проводим, месяца через полтора уж заморозки начнутся, ни погуляешь.
Иван потихоньку оклемался. Раны затягивались. Батюшка каждый день наведывался с гостинцем, то орешков кедровых принесёт, то ягод лесных.
Маланья, отчего - то крутилась подле, каждую свободную минуту. Дядька Семён каждый вечер садился подле на табурет и рассказывал "про человека", так он называл мошенников и казнокрадов. И откуда он все эти байки брал? Непонятно.
Прошла неделя, вторая, раны у Байстрюка затянулись, и он стал подумывать, как дальше жить, не может же остаться здесь. Ещё день другой, а потом хозяева начнут роптать, зачем им кормить лишний рот, так задолжал больше положенного. Дядька Семён будто слышал думки Ивана.
-Пойдём ка молодец, поможешь с телегой, а то один не управлюсь.
Выйдя на улицу, хозяин уселся на завалинку.
-А где ж телега? - удивился Ванька.
-В будущем милок, в будущем, телега у тебя будет, и хозяйства, если с умом жить будешь, - усмехнулся мужик.
-Так зачем звал? Если бить или убивать, зачем вылечили тогда? - навалившись на дверь, нащупал толстую палку.
-Умная у тебя головушка Байстрюк, только не о том думаешь, мне батюшка наказ дал, на ноги тебя поставить да уму научить, думаешь, я зря баял про людей, хитрых да проворных? Нет уж, учил тебя, а теперь ты должен, ученье показать и долг вернуть, - поглядел в глаза парня.
-Так я и думаю, как дальше быть да долг отдать, - растерялся Ванька присел на корточки.
-Так ты встань, оставь палку да присядь рядом, мы с батюшкой за тебя выбрали по какой дороги пойдёшь, чтоб не заплутал.
Ванька поднялся, присел рядом с советчиком.
-Надобно тебе домой воротиться, прощенье у отца да братьев выпросить и жить как прежде, - шептал на ухо.
-Да как же это, они же убьют меня?
-Не убьют, если примут за своего, начни, как и они, сивуху пить да бездельничать, но только в меру, - погрозил пальцем. - Надобно узнать на какие капиталы гуляют. Василий говорят мужик умный и удачливый, сказывают по молодости и разбойничал, серебришко имеется, авось и ещё чего, вот тебе и надобно найти кубышку и забрать в нужное время.
-Да как - же это из семьи тащить?! - возмутился парень.
-Тебя семья до полусмерти изуродовала, - сжал кулак Семён. - За это ответ держать будут, или ты нищенствовать собрался? Нет уж, не позволю, должок за тобой.
-И сколько? - понурил голову.
-Немного и не мало, сочтёмся, как срок выйдет.
-Так может, ты запросишь такое, что и не расплатиться век?
-Я что, по-твоему, на вероотступника похож? Больше положенного не возьму.
- обиделся Семён. - Ладно, слушай дальше. Получишь после, несколько монет. Одну золотую, другую серебренную и несколько медиков. Золотую отдашь, как придешь, чтоб задобрить, а серебреную поймешь, как время будет, медные применишь по своей воли.
-А вы чего здесь? - вышла на двор Маланья.
-Да мы так дочка, гадаем, будет сегодня дождь к вечеру или тучки стороной пройдут.
-Да ну вас шутники, - недовольно отмахнулась.
-Вот же любопытная какая, всё надо знать, а язык за зубами держать не умеет, всё выболтает, светлый человечек, - вздохнул дядька Семён.
-Хорошая, - добавил Ванька.
-Ладно, парень, сиди, думай, как тебе загадку отгадать, - похлопал по плечу.
-А я пойду, Маланьи помогу.
Делать не чего, сидит, горюет Ивашка, в мозгу не одной мысли, в семью возвращаться всё ровно придётся. А может убежать? А куда? Братья найдут, забьют, Семён поймает, тоже. И как быть? А если к батюшке? Да нет, не стоит по такому беспокоить, это мирские дела. Думать надо как из западни выбираться. Коварство людское. - Тяжело вздохнул.
Смотрит, Маланья с ведром молока идёт, улыбается.
-Ты чего такой хмурый? Тятя рассказку грустную наплёл?
-Да нет, домой воротиться надо...
-Ты что сдурел? Тебя ж чуть насмерть не засекли, убьют ведь, - поставив ведро, всплеснула руками.
-А больше не куда. Или у вас на шее сидеть? Тоже не дело.
Маланья не чего не ответила, взяла ведро и в дом, заторопилась.
Снарядился Байстрюк поскорей. Помахал ладошкой на прощанья дивчине. В голове только одно, как - же этому злыдню Семёну, долг отдать да в живых остаться, Маланья вот девка справная, как бы посвататься, за душой ведь медной копейки не припасено. Глядь, на встречу, батюшка идёт, увидел парня, заулыбался.
-Ну как ты Иван? Вижу здоровье, поправилось?
-Слава Богу.
-Ну, пойдём ко мне, поговорим, сегодня конечно постный день, но уж матушка чем-нибудь накормит.
-Да я уж наговорился, - нахмурился Ванька.
Вошли в церковь сели на лавку у оконца.
-Ну, рассказывай, какая печаль одолевает, может помощь или совет?
-Загадал дядька Семён такую загадку, что ввек не управится, а голову сложить запросто, - зло прорычал.
-Знаю, ты на Семёна зла не таи, это мы вместе такую загадку надумали.
-Вы тоже моей погибели хотите? - вытаращил глазёнки.
-Не погибели, жизни тебе хорошей желаем, злые у тебя родичи, это так, прости их, но и своё забрать должен, матушки твоей легко ли видеть, как тебя мытарят, да дело всей её жизни растаскивают. В одних руках должно всё быть, именно тебе предстоит хозяйство взять. Душа у тебя светлая, сам не пропадёшь и другим пропасть не дашь, кто подле будет.
-Так как же я смогу? - чуть не расплакался парнишка.
-Всё хорошо будет, Бог поможет.
-А может, я послушником к вам пойду? Может толк больше будет?
-С радостью тебя взял бы, но судьба не позволяет, - тяжело вздохнул. - К Семёну больше не ходи до времени, вот тебе деньги, знаешь, как поступить, - батюшка протянул тряпичный кашель. - Спрячь подальше и иди с Богом. - перекрестил на прощанья.
О таком предательстве он и подумать не мог, дядька Семён с виду хороший человек, батюшка Божий послушник, а вон чего, и за что они решили меня чужими руками со свету сжить? Да я и не успею через порог ноги поставить, как бить начнут. Размышлял Иван, топая по дороги в деревню. Да ещё солнце прям в глаза бьет. Психовал.
Глядь, уже крайние дома, вдалеке видны. Делать не чего, добрался. И что дальше?
Зашел в рощицу, достал украдкой мешочек, высыпал на ладошку. Все, как и сказали, одна блестела желтым, другая белым и несколько медиков. Белую положил подальше в потаённый кармашек в рубахе, желтую карман штанов, чтоб не обронить, а мешочек с медиками зажал в кулак.
Дошел до крайней избы, перекрестился и двинулся по улице. Что дальше делать? Испуганно соображал. Проходя мимо кабака, что - то ёкнуло. Решил зайти накатить рюмашку для храбрости.
Только место поганое. Обыкновенная изба, только побольше, печь в углу, столов много, Дядька Тарас в грязной рубахе ходит между ними, собирает плошки, да расталкивает задремавших выпивох, которые с вечера так и не собрались по домам.
-Тебе чего молодец? - приметив, Ивана спросил.
-Да мне бы чарку да закусить чего, - по-детски пискнул Ванька.
-А... ну садись за стол щас принесу, - хитро прищурился.
Ванька брезгливо уселся на лавку, сдвинув плошки подальше. Посетители оживились, протирая заспанные глаза рукавами.
-Деньги, то есть хоть? А то братья всё в долг берут, - поставил рюмку и плошку с малосольными огурцами.
-Есть, маленько, - тихо ответил Байстрюк, разжимая кулак с кошелем, нащупал монетку, положил на стол, уставившись на хозяина.
-Чего глядишь? Пей раз при деньгах.
Парень зажмурился, как отец с братьями, крякнул и влил в рот мутную жижу
-Вода? - распробовал.
-Вода, - гаркнул кабачник и громко заржал.
Выпивохи, также поддержали, изба чуть не пошла вприсядку.
-А ты молодец, весёлый парень, - похвалил дядька Тарас, вытирая глаза от слёз.
-Щас, принесу, - продолжая хихикать.
Ванька не понял, от чего все так смеялись над ним, ну да ладно пусть веселятся, чего на дурней обижаться.
Схватив рюмку, Байстрюк с ходу заглотнул, почувствовав, как по горлу пронеслось что - то огненное и противное, тут - же закашлялся и скатился под стол.
Снова раздался оглушительный ржач.
Не скоро Ванька выпал-с, снова уселся на место.
-Ну что ещё одну? - про хохотавшись спросил шутник.
-Нет, налей-ка дядька с собой, - вытер рукавом горькие губы.
-Ну, это другой разговор, - подняв со стола монету, попробовал на зуб, - Сделаем.
Не помня как, Иван добрался до родной избы. Дверь раскрыл настежь, в валившись в горницу. Брякнулся на колени.
-Прости тятя, не убивай, столько дней болтался, чуть не сдох прими в семью обратно, прими, а то сгину, - тюкнулся лбом об пол.
За столом сидели трое, подняли, стукнулись, а выпить забыли.
-Так тебя же в селе видели? Ты у Семёна прохлаждался?
-Я? - поднимая голову, удивился. - В березнике был, как собака раны зализывал...
-Ладно, после поговорим, - отмахнулся Василий, - налейте ему рюмку, а то и так башка трещит, этот трындит.
Яшка налил, Ванька принял, залпом выпил и тут - же рухнув, засопел.
Очнулся Байстрюк, от ведра колодезной воды, дыханье аж перехватило.
-Ну давай очухивайся, - командовал Федька расхаживая как на допросе в зад перёд.
Ванька поднял голову, почувствовал себя привязанным к столбу.
-Это как? - промямлил.
-А так, тебя подёнщики в селе видели и монету золотую у тебя отыскали, значит, не в березняке ты был.
-Рассказывай, где прохлаждался?
-На ручье ещё был, раны промывал.
Яшка с кулака ударил в челюсть, Ванька застонал, харкнул кровью.
-А рубаху тебе Леший дал и штаны, деньги за увечья выдал? - вспылил Яков.
Федька вдарил, с ноги в живот. У Ваньки от боли чуть глаза не вывалились. Откашлявшись, бедолага притих.
-Ну что будешь говорить или плетью учить надо? - рассмеялся Федька.
-Буду, только налейте рюмку, да развяжите, башка гудит.
-Говори, а там поглядим что дальше, - рявкнул Яшка. - Мы так-то всё понимаем, украл ты где - то, деньгу попал в переделку, вот и пришлось воротиться.
Фёдр ещё пнул в живот.
-А, сказывать не хочешь, потому как осерчал, так ты не бери в голову, с кем не бывает, - ласково заговорил Яков. - Мы ж не со зла, тебя били, а для ума, сейчас помощь понадобилась, так выручим, братья ведь родные, самая ближайшая родня, кто ещё заступиться.
-Развяжите, всё как на духу расскажу.
Вздохнув Яков, перерезал путы. Фёдр подал рюмку. Парень сходу замахнул и задохся присел, упершись спиной об столб. Байстрюку не нравилась эта проклятая жижа, да и разбитые губы болели.
-Всё правильно, не был я нигде, вы меня так отмудохали, я бы сдох, селянин подобрал. Привёз к себе гад, в хлеву кинул да батрачку послал, чтоб раны перевязала, - косясь, начал рассказ.
-Федька, щучий кот, неси бутылку, - раздался пьяный рёв отца.
-Да, щас иду, - огрызнулся Федька, пошел к отцу.
-Ты давай про дело, где монету взял, - перебил Яков.
-Так я и говорю, лежал неделю, на соломе на вторую вставать начал. Давайте мы этого гада, сожжем, - разозлился Ванька.
-За что ж? Он тебя от смерти спас, а ты хочешь красным петухом наградить. Ты давай про золото говори быстрей.
-Ну, так заприметил я ночью как по двору кто - то шарится, пригляделся, в щелку, а там хозяин что - то у ранетки прикапывает я так подкрался и поленом по башке тюк, он и обмяк, отодвинул гада, землю сгрёб маленько, оказалось кашель, золотая деньга да медных несколько, забрал и дал дёру.
-Видать добра в доме много? - блеснули глаза у брата.
-Много и батраков хватает днем, и ночью вкалывают на этого кровопийцу.
-Ты дом отыскать сможешь?
-Смогу, наверное, а чего искать? Стоит где - то посередине села вокруг избы, церковь не далеко...
-Да по таким приметам шиш с маслом найдём, ладно отдыхай пока, думать надо, - глотнул из горла, протянул Ваньки.
Тот язык помочил и отдал, поднявшись, шатаясь, завалился в угол на солому.
-Ну что тут у нас? - Вошел Фёдр.
-Не знает не чего, думать надо, - протянул бутылку.
-Ладно, пойдём, расскажешь.
Только братцы вышли Байстрюк подскочил, через щель промеж досок увидел, как зашли в избу, уселись за стол, друг против друга. Василий уже мирно спал на лавке. Ванька через бурьян подобрался к открытому оконцу.