Виталина Набокова. Кинообраз Маруси. Фильм "Первоклассница". Возраст 8 лет
* * * . . . * * *
Все проголодались, все были приглашены к столу, к продолжению "банкета".
Стол - простор. Скатерть белая, "Гжель" синяя, угощений - врагу не пожелаешь.
Вадим сел во главе стола, Мария - по левую руку от мужа, со стороны кухни. Елена со Стасом сели поближе к "барину", по правую руку. Степнов с Иващуком - рядом с хозяйкой. Расселись - всем места хватило, и еще два стула - на свободе.
Елене рюмку под спиртное не поставили. Мария придвинула ей кувшин стеклянный, в кувшине - жёлтый сок.
Но сегодня Елене Прекрасной, после всех (для неё чудовищных) потрясений, и особенно после дули под нос - снова хотелось "чего покрепче".
-Рия, а где моя рюмка?
-Я Мария, а не рия. Ты, Еля, сегодня уже выпила, так выпила... хватило всем.
-А я тогда сейчас сяду в трактор, поеду и... опять его утоплю.
- Тебе не стыдно, такие глупости говорить?
-Рия, поставь мне рюмку, обещаю быть веселой и к вам не приставать.
-Пей сок, это сок манго, если тебе это слово хоть о чем-нибудь говорит.
Елена встала, поманила Марию пальцем, они через стол наклонились друг к другу, и Лена прошептала Марии на ухо:- Поставь мне рюмку... пожалуйста. А за это я научу тебя целоваться. Ты совсем не умеешь целоваться. Совсем. Даже твой муж целуется лучше чем ты. Тебе надо научиться. Как с тобой муж живет - не понимаю.
Мария отстранилась от Лены с искривлённым ртом и сжавшимися глазами. Слегка покраснела, отошла к буфету.
-Никакая она не сумасшедшая,- шептала она самой себе под нос.- Она аферистка, авантюристка и... шантажистка... Но,- Мария достала чистую рюмку, закрывала, но не дозакрыла дверцу буфета.- Но когда она меня... я же... я же... Вот чёрт, о господи, что со мной?
-Ладно пускай она выпьет, шут с ней. И я тоже выпью, а то вся эта карусель уже в голове не помещается.
*** - Александр с тебя тост для вечернего начала. Ну кому как не тебе. Твой трактор спасён, цел, будем надеяться, что и невредим. Просим, просим - сказала Мария, похлопав в ладоши.
Степнов неловко встал, зацепив и едва не уронив плоскую тарелку синей "гжели" для вторых блюд: с телячьей котлетой, с сочной, ароматной солянкой, и обескоженым помидорчиком.
- Мы, Вадим, с тобой у губернатора познакомились,-смущаясь начал Степнов.- Я тогда подумал, что мы одинаковые фермеры... Но твоя усадьба, твой дом, и... и баня и всё это вокруг... Здорово, у тебя Набоков - всё здорово!
-Саша,- перебил Набоков коллегу, - ты лучше про трактор скажи. Про мой дом - лучше потом.
-Ну да, трактор... Завтра с утра всё проверю. Там если в картер вода, через щуп налилась - солью, там есть отверстие. Если в бензобаке, извиняюсь, в топливном баке - вода, там тоже с нижней стороны есть- отверстие...
-Зачем нам твои отверстия?-перебила, вставая, бывшего хозяина Еля.- Когда тост если... надо говорить - Поздравляю... желаю счастья - всем нам, начиная с Вадима или просто Димы, Марии - просто Рии, Стас - это Слава, Борис - это Рис, а я Ёлка зелёная, Елена- Еля - это Я!!!
Теперь уже Стас поднялся, энергично, но мягко надавив Лене на плечи, опустил её на стул:
-Еля - она сегодня... много ей досталось... по полной. Она волнуется... Давайте лучше выпьем за красивых женщин... Их у нас здесь и сейчас - две. Две по отдельности и две вместе.
-На что это он намекает?- мелькнуло в голове Марии.- Две в месте? Или просто к слову пришлось?
Рюмки слетелись в кучу, зазвенели, разлетелись, поклонились ртам, опустели, встали на стол. Руки потянулись к закуске, чему закуска была очень рада, а когда её ели - была на седьмом нёбе от счастья.
Гуляли энергично, шумно, весело, но недолго. У фермеров привычка - рано вставать и не поздно ложиться. Ночью фермеру нужно хорошо отдыхать, потому что завтра - не в сраHом офисе штаны протирать. На земле - работать.
***
Не обошлось во время вечеринки и без приключений. Кто отличился, даже спрашивать не стоит. Конечно, опять ОНА , больше некому.
...На Елену ни с того ни с сего, после второй за вечер рюмки - смех напал. Напал и не отпускал. Она вдруг, без всяких причин, рассмеялась негромко, но раскатисто, с переливами. И без остановки. Ни дать ни взять - "мешочек смеха".
Кто-то, если не все, сначала заразительный Ленин смех поддержали, но достаточно быстро все заткнулись. Стало понятно - с девицей творится что-то неладное.
Елена хохотала... Ситуация становилась неловкой.
Ни тост произнести, ни помидорку обескоженую с удовольствием скушать.
Стас с Марией, молча переглянулись, согласно перекивнулись.. Приняли Елю под руки, отвели в туалет, усадили на унитаз и плотно закрыли дверь, благо дверь в туалете была специальная - с шумоизоляцией, и снаружи Елену было плохо слышно.
- От туалета прошли на кухню. Мария, не находя себе места,- для успокоения начала преждевременно мыть посуду.
- Опять я виновата. Вот ну не хотела я её до рюмки допускать. Так она меня шантажировать начала,- раздражённо говорила Мария, с грохотом ставя вымытые тарелки на полку.
-Как шантажировать?
-Так. Она... она сказала, что я... Стас, ты только мужу не сболтни. Она заявила, что я, прости меня господи, не умею целоваться. Вы такое видели? Я жена, у меня муж, у меня дочка в первый уже класс ходит... Мне не пятнадцать лет.
-Да ладно тебе, Мариш, нашла о чём горевать... Мало ли что она скажет... А ты, ты очень замечательная и... такая красивая, особенно в униформе!
Зимин поднес руку к груди Марии и... ах, эти ручки шаловливые, прикоснулся к её груди.
-Стас, ты чего?- Мария резко, но совсем чуть-чуть отодвинула себя в сторону.
-Нитка, Маша, нитка. Белая длинная. Говорят, если нитка прилипла к одежде, её надо снять и накрутить на палец: по алфавиту а-б-в. На какой букве закончится, на такую и фамилия невесты или жениха будет. Детская забава.
-Было дело. Все мы - дети,- Мария посмотрела в окно, увидела там весеннюю мягкую ночь, вспомнила... Униформу свою вспомнила.
-Униформа... это - ДА! Это Стас - НАЧАЛО!.. Если хочешь знать,- так я ради тебя и вырядилась.
-... Как это - меня ради? Чего ради?! - Стас неподдельно удивился. И очень сильно. Так сильно, что даже отступил на шаг.
-Точнее, Станислав Михайлович, ради нас: тебя и меня. Но по отдельности... Ты дурного чего не подумай, и даже к голове не подпускай.
Этот костюм стюардессы, для меня - знак свободы. Огромный такой знак, огромной такой свободы!
Родители мои мне подлянку устроили, в подпол засунули,- не дали поступить на стюардессу учиться. Тогда я своровала у них денег и убралась навсегда из под их гнёта.
Сбежала в город. Купила этот розовый костюм, тут же первый раз в жизни напилась. Мне семнадцать лет было, алкоголь нельзя купить, но я-то в униформе стюардессы. Покупала водку и слова мне никто не сказал. Наоборот - все мне улыбались.
Вот так, Станислав: для меня этот костюм - начало свободы... Но ты же тоже НА СВОБОДУ вышел. Вот и выходит, что вырядилась я так - для свободы - для себя и для тебя. И никакой пошлости. Окей?
-Окей!
-И что вы здесь уединились?- на кухню пришёл Вадим.- Секретничаете? Смотри Стасик, я не ревную, но предупреждаю... Вадим добродушно улыбнулся, по-дружески, но крепко обнял, потрепал Стаса за плечо.- Шутка!
-Предупреждай, но не ревнуй. Шутка! Мы про... хохотушку разговариваем. У девочки серьёзные проблемы с головой.
- Да уж, накосячила она сегодня богато.
Набоков очень любил вздыхать и гнуть пальцы. Вот и сейчас он глубоко вздохнул и загнул мизинец: МТЗ в воде - раз, из трактора, из холодной воды выходить не хотела - два, (перстневой загнул), телефон у меня выхватила, из тачки выкинула - три, (средний загнулся), в обед нас всех... чмоки, чмоки, чмоки, - шесть (указательный, большой, второй мизинец), и сейчас вот - мешочек смеха - семь ( второй перстневой)!
-Потому что жизнь суровая,- в оправдание своей подопечной и тоже вздохнув, сказал Стас.- Дом сгорел, мать в психушке, отца уже три года как схоронили. К Степнову ей дорога заказана. У него жена ревнивая, а тут ещё трактор этот...
Зимин замолчал, прислушался: - Вроде затихла хохотушка, пойду посмотрю.
Стас прошёл к туалету, прислушался. В ответ - тишина. Негромко постучал - тишина. Отворил дверь.
Лена сидела на унитазе, белела ногами, стринги - на коленях. Глаза слегка грустные, слегка пустые и абсолютно трезвые.
-Славик, ты знаешь, из меня вместе со смехом все градусы выскочили. Принеси мне рюмку спирта, пожалуйста, и огурчик...
- У тебя смех прошёл?
-Прошёл.
- Тогда одевай свои шнурки, пошли сок манго пить с печеньем...
***
После застолья Иващук ушел к себе в домик. Вадим с другом (и Шурик за ними увязался), пошли в баню, в предбанник - отдохнуть. Просто поболтать перед сном.
Мария задумалась о том где гости будут спать.
Со Стасом - всё понятно: у него отдельная комната, в комнате - две односпальные кровати. Вторую не успели вынести. На этот момент даже лучше,- пусть на ней Степнов переночует. Стас же не будет против? Он любит помогать людям, а здесь и помогать-то особенно нечего. Кроме этой спальни в доме было еще три спальни и игровая комната. Хозяйская спальня - для хозяев, две спальни для детей: одна для Авдея - младшего брата Вадима, другая - для их дочки Виталины. В спальнях детей гостям ночевать... крайне нежелательно.
Есть игровая комната - там телевизор, книги на полке, шахматы, шашки, домино, стол для журналов, для игр. И хороший большой диван.
Единственное неудобство - в игровой комнате нет двери. Так Вадим спроектировал, еще во время постройки дома.
Сюда Мария и привела Ёлку.
-Вот Леночка, смотри какой диван: хороший, большой, мягкий, чистая кожа; я постельное бельё сейчас принесу.
-И дверь заодно захвати, и окно. Я без двери спать не буду.
-Лена, здесь нет двери, здесь даже петель нет... А вместо окна, гляди какая большая и яркая картина. Так задумано было.
-Не знаю, что вы задумали, но я без двери спать не буду. А Славик где будет спать?
-Стас, он в своей комнате.
-Проведи меня в свою комнату.
Прошли.
-Тут две кровати.
-Ну эту, что у стенки еще не вынесли. На ней как раз Степнов переночует. А у окошка - это для Стаса кровать.
-Я буду здесь спать,- уверенно заявила Еля.- А Змей Горыныч, пускай спит на диване, на мягком, кожаном; без окон без дверей.
-А Стас-то где спать будет?
- Здесь у стенки - вот его кровать, а у окошка - моя кровать. Я с ним поменяюсь.
- Лена, вы не муж и жена, вам будет неловко.
-А Шурик что, муж и жена? А вам с Вадимом ловко на одной кровати?
-Мы супруги. И вообще получается ерунда какая-то. Пойду я в баню к мужикам. Там и переговорим за спальные места.
-Я с тобой.
***
Вадим, Шурик и Стас сидели в тёплом предбаннике, в пологих пластмассовых креслах с высокими спинками. Свет не включали, вполне светло было от хорошо освещенного двора.
-Да, дом у тебя - закачаешься,- как заведённый вторил сам себе Степнов.
Зимин, перед тем как идти в баню, ещё в прихожей, достал из своего бушлата мобилу и какую-то бумажку.
Сейчас, в полумраке предбанника, он держал в одной руке телефон, в другой - этот листок, на котором судя по цифрам был чей-то номер телефона и надпись "Теамо". Обратная сторона листка была пуста.
-Вадик, я не пойму, что ты тут нацарапал? Тут на бумажке номер телефона и надпись теамо. Это, что модель моего мобильника такая - Теамо?
-Какая бумажка, дай позырить?
-У твоего мобильника марка "Самсунг". И бумажка это не моя. Тебе её наверное ещё на зоне подбросили.
-Не знаю.
- А чего тут не знать? Номер телефона не мой и не твой. Голову не ломай, набери... и узнаешь - какой зоновский шнырь тебе маляву подбросил.
-Не хотелось бы; у меня настроение - песня! А "там"... есть и на зоне нормальные мужики, но лучше и они пусть идут лесом... Но любознательно, кто бы это мог быть?
-Давай я наберу.
-Я сам. Не хватало, Вадик, мне еще тебя в свои дела впутывать.
***
От услышанного Стас слегка вздрогнул: в трубке раздался, стук колес поезда и голос Алисы:- Ало, кто это? Ало, вас не слышно.
-...Привет, Алиса, как дела?
-ДяСлава, это ты? Привет! Ай как хорошо, что ты позвонил? Ты уже дома?
-Да, приехали.
-А я сейчас в ресторане. ТёФэ сказала, что мы сейчас закрываемся. Совсем. Завтра уже всем не до ресторана будет.
И тёФэ - рядом, хочешь с ней поговорить?
Стас напрягся, не больно, но чувствительно - ситуация неожиданная... Именно поэтому он молчал. И услышал в трубке, голос Алисы:" Сеньора, Долорес, хотите поговорить с дяСлавой?"
В ответ - короткое молчание и голос Долли: " Ты, Алиса, ешь чизбургер, а я тебе какао принесу.
И невидимая, она ушла.
-Наверное ей некогда,- сказала Алиса.- А мы в купе тоже вещи почти все собрали.
-Алиса,- торопливо, словно он куда-то опоздал, забормотал Стас,- тут на листочке, рядом с номером твоего телефона, ты слово непонятное написала- "теамо".
-Это не одно слово, дяСлава, там их два или три,- захихикала Алиса.- Всё, дяСлава, мне сеньоре Долорес нужно срочно помочь. Потом созвонимся. Это твой телефон?
-Это мой телефон.
-Пока-пока.
-Пока, привет папе с мамой.
Стас выключил телефон и вздохнул, то ли облегченно, то ли - не очень.
-И кто это был?
-Это из поезда...
-Официантка?
-Очень хорошо, что из поезда,- Стас не услышал друга. -Хорошо, что не с зоны. Не хочу никого ни видеть ни слышать. Никого и никогда.
-Да, дом у тебя - закачаешься,- как заведённый, вторил сам себе Степнов.
-Телефон хорошая штука, честно говоря я поотвык уже от такого примитивного в наше время удобства. Спасибо, Вадя, еще раз.
- Не за что, еще раз.
-Кстати, насчет телефона,- встрепенулся Зимин.- Сегодня утром, когда ты хотел вот этому позвонить,-он похлопал по голове вконец осоловелого Степнова, их кресла стояли рядом.- А Ленка у тебя мобилу выхватила и из машины выкинула. А ты мне крикнул- "держи её за ноги". Я до сих пор не понял, причём тут Ленкины ноги.
-Да, дом у тебя - закачаешься,- вторил сам себе Степнов.
- Ленкины ноги здесь не при чём,- сказал Вадим.- Просто и давно уже вышла со мной забавная история... Да ерунда. По молодости, как-то раз, покатал я на "Ладе" девчонку осьмнадцати годков. Случайно познакомились. Тогда эта старенькая "семерка" совсем-совсем новая была,- Набоков кивнул головой в сторону хоздвора, где под мягким желтым светом натриевой лампы тихо стояла видавшая виды старушка "Лада". Покатал я Наташку... интимные подробности опускаю. Дело было молодое, совсем горячее... После охов-трахов, довёз я Натку до её дома, а она заупрямилась и из машины выходить не хотела. Что делать? Я открыл дверь и предложил девице свою руку - помочь из тачки выйти. А она, да неожиданно так, ноги вверх подкинула и как начала долбить ногами, туфлями, каблуками - в лобовое стекло. Я её вытащил, конечно, но лобовуху пришлось менять,- всё стекло потрескалось. Меня тогда отец за такой косяк чуть не убил.
Их чисто мужской разговор прервали женщины. В предбанник вошли Мария с Еленой.
-Сумеречняете, без света? Мы там с местами спальными разобраться не можем, сказала Мария. -Пошлите в дом, спать пора,- сказала Елена.
Из бани в дом шли колонной, организованно. Впереди шагала самая трезвая из всех - Елена Прекрасная. У неё, как уже было сказано, во время смешного приступ почти все винные градусы из организма повыскакивали.
Пятеро остановились у главного входа в дом. Над дверью - деревянная лакированная табличка гласила "Хижина Дяди Вади"(братик Авдей на днюху "старшому" на тридцатник собственноручно из кленовой доски нарезал). На крыльце под дверью - желтый коврик с двуязычной надпись WELCOME - Не волкам!
-Елена встала спиной к двери, повела рукой вправо: Вот это окно,- там спальня Стаса, там - две кровати. А Рия хочет, чтобы я ночевала в комнате - без окон, без дверей.
- Ну да, я Леночке предложила в игровой комнате переночевать, там диван большой, новый.
-Я не буду в такой комнате ночевать.
-А что не так, Еля?- искренне удивился Набоков.
-Если тебе всё "так", Дима-Вадима, то сам и спи на своем новом диване.
-А ты где?- Мария насторожилась.
-Я с тобой пересплю, на кровати. У вас же большая кровать?
-У нас кингсайз, два на два, там и пятеро поместятся, при желании. Но с тобой, Елена, извини, я спать не буду. До смешного доходит, чесслово.
-Хорошо, тогда, ты сама спи на диване без дверей, а я - с твоим Димом пересплю.
-Мама дорогая, я сейчас до туалета не добегу. Ты в своём уме?
-Это ты - в своём, а я - где придётся.
-Да, дом у тебя - закачаешься,- глядя куда-то, и не видя - куда, вторил сам себе Степнов.
- Или давай так,- предложила Лена.- Мы с тобой, Мариша, переспим в комнате Стаса, на двух кроватях, а эти трое - пускай сами разбираются.
На громкий спор вышел Иващук, он было уже лёг спать, но громкие волнения хозяев и гостей - на крыльце дома, извлекли его из под одеяла и вернули к хмельной компании.
- Я тут слышал ваши трели, об чём спор - понял. У меня - жена в больнице, а в доме и кровать и диван, правда всё в одной комнате и не такие шикарные, как у хозяев, но переночевать всегда пожалуйста.
-Ну слава богу, решили задачку про волка, козу и капусту,- Вадим глубоко вздохнул, ему по привычке всегда чуть-чуть не хватало воздуха.
-Я не коза!- Еля даже ногой топнула.
-Да и я не волк,- закончил спор Зимин.- Не съем я Елену свет прекрасную. Наоборот это она грозилась меня загрызть... Но она только с виду такая суровая, а на самом деле она очень добрая и ласковая. Да, Ленусик?
-Не подлизывайся,- Лена кокетливо улыбнулась, вздернула носик.- Будешь ночью подглядывать, утром не проснешься.
Она открыла дверь - в дом вошли четверо.
Иващук за руку, как маленького, увёл Степного в дом при воротах.
Шурик еще на берегу Балалайки выпил достаточно, вечером в застолье добавил ещё столько же, и сейчас пребывал "вне зоны доступа".
-Да, дом у тебя - закачаешься,- убеждал он Бориса по дороге ко сну.
Во всех трех "спальных гнездах", на окраине сна произошли серьёзные разговоры.
- У тебя закурить есть?- спросил Степнов, лежащий на диване,- Иващука, лежащего на кровати.
- У меня закурить нет,-ответил лежащий Иващук лежащему Степнову.- У нас никто не курит.
-А дети?
-Дети в интернате. Завтра вечером их... приедут... привезут. Но они тоже не курят.
-А собачка?
-Собачку зовут Звонок, - она тоже не курит.
-Тогда облом?
-Тогда облом.
-Тогда я сплю.
-Тогда я тоже.
В гнезде Набоковых:
-Я всё продумал наперёд,- недовольно ворчал Вадим. На Стаса - серьёзный расчёт. Думаю он согласится. И всё было бы чики-пуки, если бы не этот "подарочек". Хуже всего, что ей жить негде: дом сгорел, мать в психушке. Эта Ёлка - она одна. А если я её из дома попрошу, и Стас может сорваться. Из своей квартиры - кикимору выгонит, а Ёлку поселит... И сам к ней жить уедет. Он же на неё запал.
-Зимин запал на Ленку, с чего ты взял?
-Ну как с чего?- она баба красивая, очень привлекательная.
Над лицом Вадима грозно навис кулак жены.
-Ну, Машуль, я же не в этом смысле. Ты-то у меня самая пресамая, мне другой такой не надо. Я просто не хочу, чтоб мои планы и твои тоже, полетели к чертям. И мне, если честно, Ёлка эта совсем не нужна. Работница какая из сумасшедшей? Её хоть к какому делу пристегни - она же везде накосячит. Её к воде приставь - пожар тушить, так она и воду подожжёт. Вадим неожиданно, негромко рассмеялся.
-Ты чего?
-Да детство вспомнил. У нас в деревне... мне лет десять было, - загорелся сарай. Бабы с вёдрами бегут, а бабка Серафима, как раз воды нагрела - курицу щипать... И с этим ведром тоже к сараю кинулась. От ведра пар идёт, а бабка Никитична, соседка, у неё ведро выхватила, на землю вылила и кричит:- Ты, Серафима, умом что ли тронулась - горячей водой огонь тушить? Ведь ещё сильнее полыхнёт от кипятка!
Мария тоже рассмеялась.
-Да Машуля, это было бы смешно, если бы не было так грустно... Я не знаю что делать.
-Зато я знаю.- Мария откинула одеяло в сторону,- на край кровати и энергично взобралась на мужа. Ни дать не взять - всадник на коне.
-Ты представляешь, эта пигалица мне заявила, что я не умею целоваться. Я взрослая женщина?! Я - кровь с молоком! Я женщина-ураган! Я чё-ёрт! Я твоя верная стерва! Сейчас я ей покажу, как я не умею целоваться... И не только целоваться.
Ну, Маш, я серьёзно говорю, а ты самку включила.
-Значит и тебе пора - самца включить... Так, где у нас тут выключатель, сейчас мы его включим...
***
В спальне Стаса с Леной, тоже скучно не было. Еля перед сном "построила" Стаса, как и в душевой, "лицом к переду" - к окну и глаза приказала закрыть, потому что она - не привидение, и в окне может отражаться.
Разделась, залезла под одеяло с головой, чтобы Стас не подумал, что она подглядывает. И дала команду отбой.
Стас погасил свет, лег на кровать... Прислушался, прислушался. Ему было слегка жаль, что не слышно стука колёс поезда и от подушки не слышен запах духов, названия которых никто не знал.
Вместо этого в голове у него крутились три карусели... В разные стороны, с музыкой, ярко освещённые, с лошадками, слониками, разноцветными лампочками. И шумели, шумели в голове.
В тихой комнате.
Тишину шума, в комнате и голове, прервал негромкий но требовательный голос Лены.
-Если бы,- говорила она, печатая каждое слово, как будто каждое слово было отдельным предложением,- в этой спальне у тебя, Славик, была двухспальная кровать, то ты бы всё равно со мной ночевал. Я бы тебя со своей кровати не согнала. Ты же не собака - на полу на коврике спать. Я не такая как эта Рия. Я - совсем добрая. Мне кровати не жалко.
Далее по тексту голос Елены сильно смягчился, где-то даже забархатился:
-Ещё в детстве я любила на родителей кровати спать... Я с папкой до пятнадцати лет спала.
Стас уже почти погрузился в сон, со всеми своими каруселями и духами без названия, но после таких слов Лены резко выгрузился обратно.
-Ты, Лена, непонятное сейчас сказала... про отца.
-Потому что в избе зимой холодно,- пояснила Лена.- С вечера печку натопим; а ну как ветер ночью. К утру изба выстынет - колодрыга. Так я утра не дожидалась, пойду в три часа, залезу к папке с мамкой на кровать, растолкаю их - сама в серединку протиснусь, ляжу. И так было хорошо, так было сладко спать - лучше всего на свете.
- А, вон оно как,- голова Стаса снова стала погружаться.- Я просто по-другому подумал, что ты с отцом спала.
- Так с папкой и спала. Мамка вставала рано-рано. В пол пятого уже корову доит или печку затапливает или на кухне хлеба ставит. А папка мой поспать любил - пока не ободняется, зимой-то поздно светает. Вот мы с папкой обнимемся и спим. Я любила его очень. До сих пор плачу как вспомню. Он меня всему и научил.
А потом, когда мне пятнадцать лет уже было, мамка меня от отца напрочь отогнала... Боялась, что я забеременею... В двенадцать лет не боялась... Глупая...
А потом папка взял и умер.
В то утро маманя стирку большую затеяла. А мы с папаней воду с колодезя носили, вдвоем же веселее. У папки ведра большущие, а мне он в ведёрном магазине специальные купил - для особых дам из колодезя воду таскать. Ведра такие блестящие и небольшие, на семь литров. Вот мы и носили.
Папаня веселый с утра такой был. Мы уже раза три ли, четыре ли по воду сходили, а потом он во двор вошел - в калитку... Вдруг - остановился, ведра упали у него из рук, папка на землю сел, спиной на забор опёрся. Лицо красное было, а стало белое.
Тогда папаня руку ко мне тянет и сказать что-то хочет. Но ничего не сказал. Только улыбнулся... И умер. Врачиха из Сосновки сказала - разрыв сердца у папки.
Маманю в тот день к вечеру в дурдом увезли. Она топором колодец начала рубить, в щепки изрубить хотела... А колодезь-то общий.
-... Теперь, недавно наша баня сгорела, и наш дом сгорел. Всё сгорело. Маманю опять в дурдом увезли.
-Ни яух себе толчки¡- подумал Стас с таким чувством, как будто он только что проглотил стиральную доску и доска сейчас у него в груди и сердце бьётся и об эту доску трётся. Неприятное, мягко говоря чувство.
-Ну Ленусик выдаёт! Так просто о таких не рассказываемых делах рассказывает... И как будто так и надо. Как будто она не жесть сейчас трёт, она словно... простоквашу кушает. Не солёную, не горькую, ни сладкую,- просто ест обычную простоквашу. Кошмар. Ну ладно она дурочка и отца любила. Но папашка-то MудаK получается, под статьёй ходил?