Аннотация: The blast of the horn came from the farmyard at about five o'cloc in the morning.
Роман "Подводная лодка в райских степях"
Глава двадцать пятая
Начальник щекотки
Участники новобранцы: 🎥 📽️ При наличии отсутствия... 🎦
Зимин сразу после ужина вышел из дома, - он спешил на работу, но на крыльце остановился, улыбнулся, вдохнул свежего ветра, посмотрел на черное небо, и оно улыбнулось ему падающей звездой.
По освещённой дорожке прошёл в ангар. Что интересно - дорожка освещалась по мере её прохождения. Лампы на столбах горели сонно, неярко, но при приближении Стаса лампа загоралась ярче, что бы осветить все вокруг - до почти дневных подробностей; за спиной пешехода уходящего - лампы снова убавлялись в полусвет.
Придя в Харт к труженику аппарату, убедился, что процесс "входит и выходит" - перво-спирт течет тонкой струйкой в пятилитровую банку белого стекла с широким горлом. Вода на выходе змеевика едва теплая, значит все в порядке. И, наконец, можно оглядеться и познакомиться с начинкой Харта и всего Сезама в целом. Стасу было действительно интересно, что "такого всякого" наустраивал в этом "загоне" Набоков младший.
Трижды убедившись, что все идет как и до́лжно, он даже заглянул под днище дистиллятора, где голубое топливо горело именно голубым пламенем, без красных язычков, говорящих об угарном газе; предосторожность нужная в небольших, замкнутых помещениях, с невысокими потолками и без верхней вентиляции.
Здесь же, беспокоиться совершенно не о чем, объём ангара - огромен, плюс вентиляция для хранения сена обязательна и если нужно принудительна.
Впрочем, Зимин ещё не решил для себя, будет он на самогон "подписываться" или не будет. За изготовление самогона на продажу светит недолгий, но реальный срок, и один такой ЗК - погоняло "Неуд" (неудачник) у них на зоне был. Не в их бараке, не в их бригаде, но о том что "Неуд" сел именно за продажу самогона, Стас знал.
А сам Зимин - ЗК со стажем, после второго,- несравнимо более короткого, но и не сравнимо более долгого (смотря с какой стороны посмотреть), именно после второго срока был сыт зоной по горло, по ноздри, по макушку, по "перископ" и даже по нимб над головой, если б таковой у него был.
Он вышел из Харта, прошел к двери - в начало Сезама.
В голове у него бренчала песенка: "Ужасно интересно всё то, что неизвестно. Ужасно неизвестно все то, что интересно".
Здесь его приятно удивил макет школьного класса. Да и не макет это,- всё же, как "в жизни"!
На белой фронтальной стене висела черная, настоящая, видавшие виды школьная доска, с двумя недоисписанными кусочками мела и с тряпкой.
Над доской плакат: "Если тебе неинтересно жить - застрелись".
Снизу какой-то "самоделкин" дописал (дописка была зачеркнута, но читаема):"Если не застрелился - живи в муке".
В метре от доски, от которой исходил запах, или не запах, но ощущение юной жизни, стоял - большой письменный стол, цвета морёного дуба. На столе ноутбук, настольная лампа с большим стеклянным зеленым абажуром, антикварная чернильница с настоящим гусиным пером.
У боковой стены - высокие книжные стеллажи, где стоят ровно или наискось, или лежат друг на друге много, много книг. Перед "учительским" столом, что особенно и приятно удивило Зимина, стояли одна за другой три школьные парты, времен... с-о-в-е-т-с-к-и-х! Стас осторожно (не мираж ли это) сначала потрогал парту, потом сел - за третью, с левой стороны, как в школе. Для полной иллюзии попадания в прошлое не хватало лишь окна, в которое он во время уроков любил смотреть на родную деревенскую улицу.
Память, приятным цунами окатила и душу его и тело - все существо Стаса: школа, беззаботное калейдоскопное детство, такое далекое - в лагерном бараке, а сейчас, здесь - такое щемяще-близкое.
Зимин, сидя за партой, за настоящей партой, непередаваемое волнение ощутил... Даже комок в горло закатился и через глаза выкатился. Две слезы упали на парту, и им обеим Зимин очень сильно удивился. Он на зоне, а там реально, случались минуты трудные и не только у него, не раз и не два ему приходилось видеть, как плачут,- иногда тихо, спрятавшись за деревом, иногда не скрываясь,- на громкий взрыд, от физической тяготы или душевной безысходности, плачут сильные железные дровосеки. Но сам он никогда слез не лил... А здесь и сейчас - целых две слезы - на школьной парте. Удивительно!
Но в школе - это были просто парты... без имени.
Про папу парты Стас узнал в лагере.
Был среди них - каторжников, один мужик, старый учитель, ограбивший банк, с ружьем и с голодухи. Он содержался в другом бараке, работал не в его бригаде... они в столовой познакомились. Стас иногда приходил к Учителю. Там - в темном, мерзлом углу барака, он делился с учителем сигаретами, хоть сам не курил; они в том углу разговоры разговаривали, менялись своими правдами... начиная от сигарет,.. продолжая и переходя - от простого к сложному, иногда добирались в спорах до самых отдаленных уголков бесконечной вселенной.
Учитель, конечно - бандит, ограбил банк, и во время своего задержания даже убил из ружья служебную собаку (иначе, по его же словам - он бы разделил судьбу Фролова*).
Учитель был образованным и умным человеком, в общении приятным, к себе располагающим. Это он выдал Зимину имя изобретателя школьной парты.**
Кстати, на втором сроке, когда все сидельцы были убеждены, что Зимина ссучили и теперь он -- стукач и никто с ним почти не общался, один старый бандит-учитель Стасу верил, в честности его не сомневался.
Свой последний завтрак на зоне, в день освобождения Зимин отдал Учителю.
Позади парт и до Харта - место не пустовало, у стены ангара - полки, уже не книжные. На одной - пять микроскопов стоящих в шеренгу, словно солдаты. Рядом с "солдатами" - подсвеченный снизу - тихий аквариум, литров на двести, с подогревом, с кормушкой автоматом, и с разноцветными рыбками.
Аквариум - немая, светящаяся, успокаивающая красота: у гуппи и меченосцев - движение броуновское, неонки переливаются круглой стайкой, жемчужные гурами медленно завивались среди изумруда травы, по стеклам ползали рубиновые улитки.
На полу, на треногах - любительский рефракторный телескоп, и одна "подозрительная" труба.
У задней стены класса - два скелета в натуральную величину - на стержнях. Мужик и баба. У мужика на лбу было написано Адам, у бабы - Ева... Но какой-то самоделкин "мужику" зеленым фломастером впереди пририсовал букву "М", а на лбу Евы - тоже спереди, но уже розовым фломастером приписал букву "Д".
Женскому Деве-скелету, в общем и целом, не было за себя стыдно, в то время как Адам - Мадам был крайне смущен переменой пола. Ему было, конечно и бесконечно стыдно за такой беспредел... Немного успокаивал он свой стыд лишь пониманием: "Хорошо, что я не дожил до этого ужаса".
Позади скелетов на стене висели четыре портрета: 1- Фотопортрет Вадима с прифотошопленной, перевернутой репой на голове, репа была стилизована под тюрбан и выглядел Батяня вполне смешно. Внизу подпись: Репкин-Плюшкин. 2- портрет Марии, в форме стюардессы и с прифотошопленными на плечи генеральскими погонами, внизу подпись: Невестка приятная во всех отношениях. 3 - портрет Виталины: голова два уха, с большими синими глазами и с двумя большими красными бантами. Внизу подпись: Витька-титька-карапуз. И 4 - портрет самого Авдея. Он гордо восседал верхом на Змее Горыныче, в золотых доспехах, в руке, вместо меча - заряженный сочным мясом шампур с дымком, внизу подпись: Укротитель мраморного мяса!
-Вот же он балбес!- качая головой, сквозь смех воскликнул Стас,- Даже завидно. И все у него есть, и башка и деньги...
Из класса Зимин вернулся в Харт. Снова убедился, что перегон идет и капает. Не торопясь огляделся вокруг.
Рядом с белой плитой - белый кухонный стол, рядом с белым столом - высокий белый холодильник. В холодильнике - колбаса сухая и вареная, сыр плавленный и не переплавленный, консервы рыбные, мясные, грибные, овощные... В двери несколько бутылок, явно не с лимонадом и не с соком.
Оглянувшись, Стас осторожно достал одну бутылку,- на горлышке, на веревочке - бирка, на бирке надпись: "SR-22axf" изготовлено 21 марта 2022 года, крепость 41%. (Для дегустации)
Стас снова оглянулся, открутил пробку, понюхал. Запах спиртовой, приятный, но неясный: пахло не водкой... похоже на виски, но не виски.
"Ну, понятно,- подумал Стас,- Набоков Младший чего-то химичит." На вкус пробовать не стал...
"Мало ли что тут намешано, да и без разрешения... лучше не надо."
"Разрешение" не замедлило появиться. В Харт неожиданно вошёл друг детства.
Вадим с размаху сел на большой кожаный диван, черномалинового цвета, стоящий от двери - налево, закинул ногу на ногу:
-Что, припахал тебя мой братик... все в порядке?
-Вроде да,- спокойно сказал Стас.- Сам не гнал, но на зоне о самогонке разговоров много доводилось слышать. Тут ничего сложного нет, оно само капает... А еще - тут на бутылке написано "Для дегустации".
-Вот мы сейчас и продегустируем,- Вадим открыл дверцу в министолике, стоящим рядом с диваном, достал стаканчики.
- Хотел с тобой в бане посидеть, пивка попить... Да какая разница... будем здесь дегустировать. Неси сюда пузырь и закуски какой-никакой... Обожди, я - сам, ты лучше на температуру в кубе посмотри. Первуху гоним до 95 градусов. Второй перегон сложнее, чем этот,- братик тебя научит... Он любит всех учить... Так любит всех учить - хлебом его не корми.
Зимин посмотрел на стрелку термометра:
-Тут 90 градусов.
- Ну значит ему еще гоняться... полчаса как минимум.
-Вот тут у нас специальные стаканчики с золотыми каемочками, Авдей не возражает, только при дегустации есть условия: его Сезам нельзя сразу запивать или закусывать, нужно ощутить - в чистом виде, и все нужно записывать: какой вкус, какое послевкусие. Сам-то он и в рот не берет, приглашает иногда из Савиновки двух алкашей для опытов, а они не понимают ни черта, хвалят все подряд, им лишь бы окосеть на шару. Мы с тобой лучше справимся... лучше продегустируем. Вот тут специальная тетрадь, будем послевкусие записывать... органолептику он сам определяет.
-А это что за зверь такой?
-Органолептика - это просто... - запах, хороший или не хороший и чем пахнет: рожью или земляникой
или хвоей или вискарем, или дерьмом сивушным деревенским.
Так же неожиданно, как в Харт вошел Вадим, так же неожиданно вошли Мария с Елей.
-Опять двадцать пять,- сказал Вадим, недовольно воззрившись на двух мадам.- Чо приперлись?
- Так мы в сначала в баню зашли,- жена пожала плечами,- дверь в парилке поцеловали и вышли,- там нет никого..
- Там мертвецы, мне страшно,- испуганным голосом, но очень тихо сказала Еля, показывая рукой на стену.
-Где, в бане?- спросил Стас.
-В бане? Зачем мертвецам баня?.. Они здесь, за стенкой, вдвоём.
- Лена, не буксуй,- Мария слегка поморщилась,- тут за стенкой - это скелеты - школьные пособия из интерната. Они не кусаются, они - как бы игрушки.
Она села на диван. Лена села на пластиковый стул, и Мария, кивнув головой Стасу, объяснила происхождение скелетов:
-Это еще, когда вся эта блядcкaя перестройка началась, то всё к чертям покатилось, покатилось и... докатилось,- в интернате тоже все переломали, и Вадим с Авдеем на сохранение взяли много чего: телескопы, микроскопы, аквариум и там у туалета - мастерская, станки там разные, тоже из интерната... Что бы не растащили. Труды-то в школах отменили... Хоть в нашем интернате, в отличие от всех школ, много лет уроки труда продолжались... Много лет... Держались до последнего, как Брестская крепость, но все одно сломали - суки перестроечные.
* * *
Из Савиновки на ферму Авдей возвращался на мотороллере, забросив "Черчиля" в кузов. Черчилю в кузове Муравья не понравилось. Там пахло ничего не стоящими коровьими лепешками, а он - Черчиль стоил дорого. В глубине своей аккумуляторной души Черчиль хотел-мечтал уехать, куда-нибудь далеко - далеко; ему не нравилось жить рядом с коровьим мычанием.
Работник Борис издалека услышав "тарахтелку - Муравья" вышел из привратного*** дома, под колокол желтого света настолбной натриевой лампы, открыл половинку ворот. Авдей, въезжая, Борису улыбнулся, кивнул и, не останавливаясь проехал к самому ангару.
Ангар - это Гранд. В Гранде - Сезам, в Сезаме - Харт, в Харте - широкий диван, и пара пластиковых стульев. Собралась все: батяня - он же братан, Стас - он же дяСлава, Елена - она же Паулина и Мария она же Манька.
Если бы Мария хоть единожды услышала, что деверь называет ее Манькой, она бы его в землю закопала - ниже уровня моря. Но она, не слышала и знать не могла. Авдей Манькой ее ласково называл лишь в своих юношеских эротических фантазиях перед сном.
Или во сне, если он её, одинокую, встречал где-нибудь в зелёной прохладе густого леса - на узкой тропинке. Или на солнечной поляне, где можно бабочек ловить, а можно - не бабочек. Или нАд поляной: захватывающие полеты во сне - нередки, где - в соитии сердец, душ и молодых трепыхающихся тел... они там с Манькой кувыркались... как космонавты в космосе в своих консервных банках...
"Над полями, над лугами, среди птиц и облаков."
Набоков младший - романтик по натуре, очень влюбчивый, держал свои чувства в совершенном секрете, за семью печатями, в сундуке, в утке, в яйце, в игле.
Поэтому и имя Манька было секретное - до "иглы". Такое же секретное как... номер кода в новом сейфе.
Ведь именно "оцифрованная" Манька - код в его новом сейфе. Шесть цифр - от букв - по номерам. Вторая цифра номера буквы; (за неимением второй - первая). М - 14ая буква, вторая цифа - 4, буква А - за неимением второй цифры - 1... Код "Манька" - 415021 (всё как видите - предельно просто, как может не показаться на первый взгляд... И надёжно, как в невидимом танке, стоящем в засаде на дне глубокой запруды).
Марию Авдей полюбил однажды. Любовь среди облаков и на лесной тропинке - это было уже потом. В самый первый раз их любовь произошла...
Самокат свидетель.
Авдей как раз в тот первый раз смотрел сон с участием Маньки...
Она украла у него самокат... - он смеялся и бежал за ней вдогонку.
Дул боковой юго-восточный ветер, три метра в секунду, небо гнулось дугой, гуси летели клиньями. Кто их только придумал эти клинья? А когда догнал, то Манька неожиданно спрыгнула с самоката, а он вместо того чтобы... ... сам запрыгнул на самокат. Теперь уже Манька, смеясь, бежала - вдогонку, а он ехал... потом - спрыгнул,- Манька запрыгнула. Они весело и долго так друг над другом издевались... пока не упали в... небо и там в облаке густом и белом... пропали.
Авдей, в то звенящее на весь мир утро, проснулся с горящей головой и спиной,- и сердце билось громче звёзд.
Это любовь к нему пришла с биением сердца и... с "извержением вулкана местного разлива".
Так - часто или не часто "рождаются" мужчины.
Авдей родился так...
После своего мужского рождения он хотел видеть Маньку в каждом сне, что было совсем непросто, ведь в снах события чаще всего развиваются по какой-то совершенно неуправляемой куролесице. Но иногда, в "подарочных" снах, он её всё же встречал... на тропинке в зеленом густом лесу, или на на солнечной цветной поляне. И тогда они уже не бабочек ловили.
(Никто не знал об этом... потому что - не́чего)
С сегодняшнего дня к некороткому списку мамзелей, в которых был векторно**** влюблён "мальчик", прибавилась сумасшедшая Елена. Встретившись с ней взглядом на закате, он вдохнул в грудь амурное головокружение, и очень довольный ещё одной любовью (любовь лишней не бывает) - определил её для себя как Паулину, потому что одна Елена в его "гареме" уже была: одноклассница - Елена Кравцова, очень глупая, но очень красивая и стройная соседка по парте.
"Списательница."
Будучи на удивление глупой и непосредственной, она списывала у Авдея всё подряд, все контрошки по всем предметам, даже если варианты были разные.
Учителя знали об этом, но ставили Кравцовой тройки за старательность и абсолютно точное копирование букв и цифр.
Елене Прекрасной имя Паулина Авдей слепил из первой буквы фамилии и имени: П(рекрасная) Лена - Паулина.
***
Авдей вошел в Харт так же неожиданно, как в Харт вошел Вадим, так же неожиданно, как вошли Мария с Елей.
-Все понятно!- громко и задорно крикнул он от двери.- Вся банда собралась! Ну ладно, дяСлава - он здесь на работе, а остальные, что на моей земле забыли?
Мария, фальш-жалобно улыбнувшись, пролепетала:- Авдей имей совесть и такт. Мы пришли к тебе в гости, не выгоняй нас пожалуйста. Мы же...
- Авик,- перебил жену Батяня,- не возникай, мы тут по делу,- дегустируем твой СР22.
Вадима перебил Зимин:
-Слушай, Авдей Александрович,- недовольно возразил он,- чо ты меня дяСлавой-то стал называть?
-Так Алисе своей спасибо скажи,- Авдей улыбался.- Это же она тебя так окрестила? А мне понравилось. Стасом тебя называть мне не совсем ловко, у нас разница в возрасте почти в два раза, по имени отчеству - моветон... Алиса хорошо придумала, для себя и... для меня. Или ты хочешь все же по имени отчеству, может мне тебя ещё на ВЫ называть?
- Мне удобнее быть Стасом, но... если ты такой... сильно умный.
- Вот и славно, дяСлава! Ты не переживай, я всем даю имена даже вот тут за стенкой стоят... сладкая парочка, так я их нарек Адамом и Евой.
- Видел, видел, только там не Адам и Ева, а Мадам и Дева.
-Это не я, это какие-то балбесы из моей золотой роты. А я стирать не стал. Пускай. В этом году я этого умника все равно вычислю... третий скелет из него сделаю и рядом поставлю,- съэкспромтил Авдей и сам рассмеялся своей глупости.
Бывает.
А пока, Станислав Михайлович, ты будешь - дяСлава, а Елену Прекрасную, сеньору приятную во всех отношениях, буду звать сеньора Паулина.
На вопрос, почему, отвечаю - потому.
Еля, сидевшая на стуле, вскочила:
-Ну я же не Павлина, еще не хватало быть курицей с таке́нным хвостом. Я Еля, еще я Зайка-загрызайка, еще Елка зеленая, еще я - Летка-енка, еще я...
Услышав Летку-енку,- теперь уже Стас вскочил с дивана словно его подбросили.
-Что такое? Ты сейчас сказала "Летка-енка"?
-Ну да... а что?.. Меня по-разному в разных местах называют: Летка енка, еще - Попрыгунья стрекоза...
"Вот оно как!"- подумал Зимин, и сердце у него куда-то быстро убежало... но ненадолго; опомнившись, сердце быстро вернулось на место.
Перед его глазами крупно и близко встала та женщина, что стояла за ним в очереди на вокзале у кассы - в очень же́лтом пальто и с тарелкой на голове. И ее слова:"Чтоб ты себе жену нашел такую же глупую."
-Так, бабы и господа,- возвысил над всеми свой голос голос Вадим,- мы тут дегустировать собрались, или страшилки да кликухи наши обсуждать? Я вот налил... по первой. Нас тут пятеро, - дозы три. Я Стас и Машка.
А мне? - спросила Летка-енка.
-Обойдешься.
- Мне для храбрости нужно, я скелетов боюсь.
-Обойдешься.
-Тогда... мне в туалет нужно. Ты, мальчик, проведи меня к выходу... До дома я уже сама... не маленькая, а мимо скелетов одна не пойду. А у этих,- она кивнула головой на "дегустаторов", - пьянка, им некогда.
-Почему пьянка, почему некогда?- Стас, уже пришел в себя после остановки сердца, уже было поднял стакан, но не выпил - поставил на стол.- Я провожу тебя.
Вадим, глядя на друга лишь головой качнул.
"Плохая примета,- подумал он,- налитый и взятый в руку стакан ника́к нельзя ставить на стол". Но вслух ничего не сказал; жена к его суевериям относилась без понимания, братик - тем более.
-Успокойся, дяСлава,- Авдей легко, почти фамильярно стукнул Зимина кулаком в плечо,- сомельействуйте во благо моё и Бахуса.
И повернувшись к Паулине, погладил ее по плечу, сказал елейным голосом:- Не надо далеко ходить... В моем Сезаме, как в Турции... Есть здесь и туалет... и даже душ. Идемте, сеньёра Паулина,- Авдей плавным, почти клоунским жестом показал рукой на дверь.
- Мы опять мимо скелетов пойдем? Тогда возьми меня подмышку, только что бы щекотно не было, а то я тебя загрызу.
-Нет, мы пойдем левым курсом, тут недалеко, метров несколько всего. Считайте, фройлен, что вы уже сидите на унитазе.
- Авдей прекрати паясничать,- Мария, всегда феминистка, забыла где она находится. Деверь напомнил: -Мариксанна, не забывайся, ты - на моей земле, здесь я начальник... У меня в гостях не надо... - так. Иначе вылетишь отсюда, как пробка.
-Я тебя тоже люблю,- хмуро пробормотала в ответ Мария, выпила дегустационную порцию, тут же запила кока колой, что было нарушением процедуры: запивать или закусывать при дегустации можно было, по чёрт знает откуда взятым Авдеем правилам - "не раньше, чем через сорок три секунды... после того, как спирт уехал в организм".
Торцевой отсек Сезама, в свою очередь, состоял из двух отделений - налево - санузел, направо мастерская с токарными и слесарными станками, верстаками, привезенными из интерната, после того как уроки труда отменили.
Авдей не взял Елену под руку, как она просила, он взял ее за руку, как в детском саду, повел в санузел.
* * * * * *
С этого момента и приключилось короткое, но горячее приключение...
Нет не так: с этого момента приключилось ОЧЕНЬ короткое, но ОЧЕНЬ горячее приключение. Началось резко, молниеобразно: приключение непростое... приключение сердечное: Ладошка Паулины "била" Авдея током, била сильно и по всему телу - от затылка до пяток. Юноша даже выгнулся в спине, ноги закосолапили, в голове - боевая тревога, хотя внешне он был все еще похож на человека. Во всяком случае Еля, боявшаяся скелетов, ничего не подозревала и не понимала, что сейчас бояться надо, как раз того, кто ведет её за ручку.
Над входной дверью в санузел - табличка "Мойдодыр".
Уборная Елю ошеломила настолько, что она даже забыла зачем сюда пришла: Яркий свет, белые стены. (Длин-ширин - шесть на четыре метров)
По одной стене - три унитаза и три душевые кабинки. У противоположной стены - три раковины для умывания. Зеркало над раковинами - одно, но такое широкое, что и распахнутых рук не хватит дотянуться от края и до края....
-А кто тут живет?- невпопад спросила Еля.- Здесь что общежитие?
-Послушай Еля, ты зачем сюда пришла? - пробубнил Авдей перебитым "током" языком, передрогшим голосом.
Перезаряженный током любви, он в этот момент находился в эпицентре неадеквата, он уже понял, что точка невозврата пройдена, и сейчас он Лену или задушит в страстных обнимашках, или вообще случится черт знает что такое.
И главное: все так быстро и неожиданно.
Спросив Паулину о цели её прихода в туалет, и не дав ей времени ответить, он очень мягко, но очень резко обнял свою новую любовь, прижал к себе. И губы его мягко, но плотно легли на губы Елены... А рука его, помимо его воли, оказалась по́д халатом Елены Прекрасной.
При этом Авдей опасался такого же резкого оттолкновения... Но его не было.
Лена в свою очередь от неожиданности даже глаза не закрыла. Наоборот, ее огромные изумленные глаза стали еще огромнее и изумленнее. И рука "мальчика" под ее халатом не звала ее к загрызанию этого беспардонного нахала.
Лена всем телом ощутила, что мальчик худой, но очень мягкий... а мягкий хлеб грызть не надо.
Обнимашки-целовашки закончились так же неожиданно как и начались.
Авдей всё же опомнился, невероятным усилием воли отстранился, даже сделал шаг назад и два в сторону.
Оба стояли и молчали. Молчание не было неловким, молчание было каменным.
-Я щи... я щи... я щекотки очень боюсь,- наконец выдавила из себя Еля, но это если меня пощекотать подмышкой, а ты меня пощекотал не подмышкой. Ты, мальчик, адресом не ошибся?
-У меня имя есть ответил Набоков младший, еще не веря в то, что новая любовь не убила его на месте.
-Я называю тебя мальчик, потому что ты дурак.
-Почему я дурак?
-Потому что я все время твое имя забываю.
-Женская логика - самая женская логика в мире... У меня нормальное имя - Авдей. И если хочешь, я не буду звать тебя Паулиной, буду звать Леной, Еленой или как тебе самой больше нравится. Только не говори пожалуйста никому, что я тебя пощекотал... Я же не хотел, оно как-то само получилось.
-Хочу быть Елей. Мне не нравится никакая Павлина.
-Хорошо, замётано, только не говори никому про щекотку. И тогда мы будем с тобой хорошо и приятно дружить.
-Я уже подружилась с Витой,- Еля согласно кивнула головой.- Пускай и ты будешь.
-Конечно, мы же с тобой очень подходим друг другу,- облегченно выдохнул Авдей.- Мы оба с тобой особенные. Я, например, умею большие числа в уме перемножать.
-Я тоже умею,- Лена кокетливо улыбнулась.- Триста умножить на один будет триста один.
-Фантастика... Вот видишь, как здорово... Мы с тобой Леночка должны дружить... и делиться секретами, но свои секреты не рассказывать никому. Окей?
-Окей. А что такое "окей"?
Авдей кивнул на туалеты:- Вот три кабинки, можешь в любую заходить.
-Зачем?
-А зачем ты сюда пришла?
- Потому что мне - там, не налили,- Лена махнула рукой в сторону своих обидчиков, причем - в сторону противоположную.
-А почему тебе не налили?
-Испугались, что я целоваться полезу ко всем... особенно к тебе.
-Круто... Выходит я тебя опередил,- не ты меня поцеловала, а я тебя... Тогда... Тогда пошли назад что ли?
-А там что... буду смотреть на ихние кукиши, так я их уже видела. Я лучше здесь посижу,- Лена вошла в кабинку, села на унитаз.
-Вообще-то унитаз - не стул, на него в одежде на садятся.
-Ну и ты садись,- тебе же тоже не налили... Твой брат жадный, жалеет тебе рюмку водки?
-Это потому, что я еще маленький,- к Авдею вернулась на лицо его обычная улыбка.- И по возрасту - мне еще пять лет пить "ни-изя", и не вырос еще... Я пока метр восемьдесят,- на полголовы ниже брата.
*´´*´´*
Мария обеспокоилась через минуту, после того как Авдей увел Елю.
"Авдей тайно в меня влюблен, к гадалке не ходи,- думала она,- и это мне приятно.
Но и у Ельки мордашка соблазнительная, к тому же она дурочка, а Авдей, как и все подростки в его возрасте... Он же при виде женской красоты... у него же может и... на царицу Тамару встать. Они о последствиях не думают в таком возрасте, и думать не умеют. А тут - дурочка смазливая, беззащитная. Пойду-ка я присмотрю за ними, мало ли что."
Мария отодвинула стаканчик, поднялась с дивана, огладила себя в бедрах, "щяскнула" мужу и вышла из Харта. К Мойдодыру подошла тихо, благо на ней были мягкие домашние тапочки.
Вошла резко: что бы если уж увидеть... то увидеть "картину маслом"...
::: Еля сидела на унитазе, руки на коленях, дверь в кабинку открыта. Авдей стоял у стены напротив.
Картина - без масла.
-Вот вы где, вот вы как, вот вы о чем...- Мария даже слегка расстроилась, ей что-то другое хотелось (или не хотелось?) увидеть.
-А чего ты Ленусь - на унитазе в одежде сидишь, и дверь нараспашку?
- Я просто так сижу.
-А чо тогда сюда пришла?
- Я не пришла, я ушла. Твой муж дурак и жадина... А здесь зеркало гляди какое большое, в таком зеркале очень много людей может поместиться, а если дверь закрыть, так никто и не поместится.
-Мой муж - хороший муж, подумаешь - не налил... Так тебе же нельзя: ты или целоваться сразу лезешь или в мешочек смеха превращаешься... Ладно, мы - взрослые... как-нибудь... а Авдей, он же еще мальчик, и не целованный поди? Зачем раньше времени ребенка портить? Да, Авик?
Набоков младший оценил такт невестки:" Манька - не дура, наверняка понимает про наш возраст и даже, может быть, догадыватся про нашу с ней любовь векторную ".
- Вашими бы устами, Мариксанна да мёды пить,- сказал он, фальш-смущенным голосом.
- Меды пить - это да... но мне... уже не пить, мне, извини, наоборот надо. Можно я зайду в кабинку?
- Мой дом - твой дом, мой унитаз - твой унитаз.
Мария зашла в туалет, закрыла дверь, и тут же начала выражать недовольство:
-Ты для-бля чего так высоко двери навесил, от пола до двери... да тут мешок картошки можно под низом просунуть, ноги же видно, даже... неудобно.
-Но это же для моей золотой роты - мальчуковый туалет. И на твои красивые ноги я не смотрю и вас бросаю и ухожу. В самом деле неудобно... чего доброго меня еще в многоженстве заподозрят.
Авдей быстро и неслышно ушел.
- Очень смешно - нецелованный многоженец,- сказала Мария вдогонку. Но ее голос не догнал Авдея. А Летка-енка все еще чего-то высиживающая на унитазе, лишь глаза закатила кверху, головой покачала и подумала своей бестолковкой:"Если б я его поцеловала - мне не было бы стыдно, а если б Мария увидела, как мальчик меня целует - мне было бы... да подумаешь. Но с этим мальчиком, Еля снова забыла, как его зовут... нужно быть поосторожнее: у него про любовь в голове мозгов нет. Да и подумаешь, что я цаца какая-то?.. Главное не забеременеть.
Вдруг вспомнив, что мальчик куда-то неожиданно ушел, она представила пришествие скелетов и испуганно вскрикнула:- Мари, ты тута?
-Тута, тута,- раздался рядом за тонкой перегородкой голос Марии,- не переживай... А туалеты Авик сделал совсем неправильные... с такой дырой под дверью... я даже трусы не могла снять, пока он был тута.
-Ну позвала бы мальчика, он бы тебе помог.
-Еля, блин твою медь, ну вот что ты говоришь? Я... наоборот, а ты - наоборот. С тобой не соскучишься.
-Мне твоя Виталина очень понравилась,- ответила Еля, забыв обо всем, что только что сказала,- Завтра она меня позвала в куклы играть, хочешь давай с нами.
Тем временем, Авдей, вспомнив слова Стаса о зарплате, вышел из Мойдодыра, прошел в Класс, быстро нашел на полке нужную книжку, вернулся в Харт.
Батяня что-то объяснял Стасу, показывая на дистиллятор. Они уже выключили газ, закрыли воду и сняли патрубки с охладителя. Перегон закончен.
-Вот, дяСлава, это тебе,- Авдей протянул Зимину книгу.
Стас взял книжку в руки, открыл, полагая, что это руководство по самогоноварению, но открыв книгу наугад и посмотрев на страницу, недоуменно поднял глаза на Авдея. Что это?.. Тут же не на русском или... а... здесь на русском. Ничо не понял... вкати тему.
-Ты мне говорил, что однажды в бараке тебе попалась книжка без начала, без конца... Я так думаю - это - она! Здесь есть начало и есть конец начала. В смысле - полная книга состоит из четырех книг - это первая. А то, что текст на английском языке на правых страницах, а на левых - на русском - так это параллельные тексты для удобства изучения английского языка, например мне, или наоборот, для изучения русского языка какому-нибудь англиканцу... Ставлю сто моих баксов против одного твоего рубля, что это "та" книга... Или нет? Ты сейчас не читай и не говори ничего. Завтра скажешь... мне так интереснее.
Стас пожал плечами:- Ну хорошо, как скажешь, начальник.
Из ангара выходили все вместе. Еля шла под руку со Стасом со стороны дальней от скелетов и смотрела в пол, "чтобы боженька не дал ей встретиться взлядом с Мадамом и Девой".