Вечером за ужином, все поздравили Авдея с поступлением в Тимирязевку. А он сидел как на иголках; ему очень хотелось к Юле. Он неожиданно, ни слова не говоря, вышел из-за стола, быстро вышел на крыльцо и... остановился.
В голове зазвучали слова Стаса: "Они уже заявление собрались в Загс подавать".
" А ведь я сейчас там буду лишний. Как больно и невесело,- подумал он.- И эту боль сотворил я сам".
Подошел брат.
- Ну что ты прыгаешь? Пусть всё идёт как идёт. И потом она же старая для тебя, а ты совсем ещё пацан. Подали заявление, значит твое место занято.
- Что уже подали?
- Не так сказал... Собираются подавать; я когда волнуюсь могу и не такое сказать.
- Тебе-то что волноваться?
- Как это что, ты остался без женщины. А без женщины ты не можешь... Начнешь, не дай бог, приставать к Машке моей. Я, конечно, с ней не разведусь при любых обстоятельствах, но у нас у всех отношения испортятся. Зачем?
- Успокойся, мне сейчас не до твоей Машки.
- "Сейчас" - ключевое слово, а потом?
- Не цепляйся к ключевым словам... Всё, бразер, пошли за стол, не поеду я никуда. Завтра поеду.
- Кстати, Авик, на завтра для стройки никого не дам. И Борис и Стас мне нужны до зарезу. Между прочим твою траву косим.
- Косишь,- имеешь процент с продажи, все давным давно обговорено, я же не зажимаю деньги.
- Не зажимаешь, свой процент я имею... А ты завтра у Коли на побегушках поработаешь; ничего, ты лосенок хоть и молодой совсем, но здоровый бычок... Уже работал у него. Тебе полезно.
Подошла Вита с непонятным выражением лица, в руках Барби - африканка.
- Авик, что это за Барбю ты мне подарил, почему она горелая?
Братья рассмеялись - папа весело, дядя невесело.
- Она не горелая,- сказал отец.- Она ЗАгорелая. Она из Африки. Есть такая земля, где совсем нет зимы, всегда жарко и солнечно, и у всех людей-африканцев темная кожа, поэтому и у Барби темная кожа. Посмотри, разве она не красивая?
- Красивая, я просто подумала, что в магазине был пожар и Авик спас ее из огня. Я думала Авик герой...
......На ясное, теплое утро следующего дня, Авдей сразу после завтрака "угнал" у Стаса "Ниссан" (тот с братом и Борисом, в поле уехали рано, на рассвете). Хорошо разогнавшись на дороге, и проглотив три километра дороги за полторы минуты, резко, с веером пыли, затормозил у Дома Сковородки.
Его никто не встретил. Даже Ильма куда-то умотала. Войдя во двор, зашел за хлев,- к телятнику, но Коли там не было.
Авдей увидел, что за несколько дней его отсутствия стройка много продвинулась. Стены готовы, в работе уже крыша, а после крыши, нужно будет залить цементом пол, построить внутренние перегородки и... вуаля,- можно будет купить полсотни бычков и начать богатеть сильнее прежнего.
Он обогнул хлев, зашел внутрь. В хлеву висели густые ароматы молока и не молока, негромко мычали подрастающие бычки, и выскребала навоз Света Знамцева.
Увидев начальника, она испуганно стукнула лопатой об пол.
- Ой, Вадим Александрович, здравствуйте, вы меня так напугали.
- Я Авдей, пора запомнить... Привет, Светик-семицветик, а где все?
- Так Юлия Степановна... они с Николаем, в город поехали... заявление в ЗАГС подавать.
- Оба-на... Значит скоро погуляем на свадьбе... Ты завтракала?
- Да, мы все втроем позавтракали, и они поехали. Сказали к обеду вернутся. А я уже молока надоила, скотинку накормила, сейчас здесь полы дочищу... Еще в доме надо прибраться и суп с курицей сварить к обеду.
- Давай я дочищу. Иди в дом переоденься, душ прими, если хочешь. В твоем доме ведь душа нет?
- Скажете тоже, у нас в бане печка и та сломалась, дымит, невозможно просто. А работы у меня - на пять минут, а вы в чистом; я доделаю и приду.
Авдей вышел из хлева достал телефон, позвонил печнику Игнату Лазорскому, жившему здесь же в Савиновке.
- Ало, кто это?- в трубке раздался хриплый голос печника.
- Я Авдей Набоков, знаешь меня?
- Как не знать, ты барчук с фермы.
- Не называй меня барчуком, задолбали, я вам бошки поотрываю, шутники. Помощь твоя нужна.
- Я весь внимание, Авдей Александрович.
- У меня просьба к тебе, ты сегодня свободен?
- До обеда занят, после обеда... что надоть-то? Что-то с вашей печкой, да не может быть, я вам, еще когда вы строились все сделал без халтуры.
- У нас все в порядке, ты хороший молодец... У твоего соседа проблемы... Зайди к Знамцевым, у них в бане печка сломалась, посмотри, что там можно сделать. Оплата по окончании работы. Я заплачу. Окей?
- Знамцевы-то тебе каким боком?
- Тебе не важно, помоги им, и про меня ни гугу.
- Ну, окей-макей.
- Вот и отлично... На созвоне.
Авдей без особого дела толкался в доме, вскоре пришла Света. В душ вошла рабочая лошадка, через десять минут из душа выпорхнула красивая бабочка в легком летнем сарафане... с чужого плеча.
- Это мамин сарафан,- смущенно глядя в пол сказала Света.- У меня еще халатик есть красивый, но он такой короткий... Я же расту, мне неудобно, я только при теть Юле могу в нем в доме быть.
Света достала из холодильника охлажденную курицу, положила под струю воды:
- Как же у теть Юли хорошо. Вода из крана - сколько надо столько и лей, ведра под раковиной, как у нас нет, на двор каждый раз выносить не надо, все утекает под землю. Душ, туалет в доме, даже завидно.
Авдей тихо подошёл к Свете сзади, мягко положил руки девочке на плечи.
- Шо вы делаете, зачем мне здесь ваши руки?
- Перестань мне выкать, особенно когда мы наедине. Странная ты, тебе четырнадцать лет.
- Четырнадцать с половиной.
- Тем более, в твоем возрасте многие девочки уже не девочки.
- Меня это не касается.
- Вот, Авдей, лучше разделай курицу... Сумеешь?
- Легко: отделю крылышки... отделяем окорочка и дополнительно разрезаем на два, три кусманчика, шейку - тоже отрежем; грудка - особое дело. А ты знаешь, что наггетсы изготавливаются именно из куриной грудки?
- Не знаю я никаких нагетцов. Бери курку и разделывай ножом, а не языком, а я картошку почищу.
- Я большую кастрюлю возьму,- сказала Света.- Ты будешь с нами обедать?
- Конечно с вами, куда же я от вас. Мы за обедом, за столом будем с тобой сидеть напротив. Ты знаешь, мы с Юлей часто любили есть суп из одной тарелки... Сидели напротив, глядели друг другу в глаза и ели суп из одной тарелки... А теперь она с Колей.
- Она хорошая, но она... старая для тебя. Тебе нужна девочка, такая как я... по возрасту.
- Заметь, не я это сказал, давай поближе познакомимся.
- Вы сейчас, Авдей Александрович, совсем не то подумали, зря обрадовались, и все не так поняли, я не себя имела ввиду, а кого-нибудь другую.
- А что у тебя уже кто-то есть... Ну есть парень который тебе нравится?
- Есть.
- И кто он?
- Его Вовка зовут... Уберите руки, это мой живот... За свой хватайтесь, а мой оставь в покое... Мне Вовка нравится, он в Ариадном живет... Только он дурак, меня не замечает, до зла дело доходит. Вокруг него: Танька Скворцова, по-уличному Скворечница, Женька Мокроус, Ленка Цевкун, и Наташка Кот, так и вьются вокруг Вовки, ажно кипятком писают. А я и подойти не могу, мне неловко. А он дурак... не замечает меня совсем.
Ой, чего это я так разболталась, как будто ты моя подружка.
- Я не подружка, но давай подружимся. Какие проблемы?
- Я некрасивая.
- Кто тебе такую глупость сказал, ты очень симпатичная.
- Ага, а фигура, как у табуретки, кожа да кости.
- Были бы кости мясо нарастет.
- Знаем мы ваши дружбы - лишь бы в постель затащить.
- Да ну тебя. Мы бы встречались, разговаривали о разном - обо всём, ну можно иногда слегка пообниматься, нежно поцеловаться, или в лесу, когда день жаркий, а под лесной листвой так тихо и прохладно... так замечательно, так хорошо,- мы могли бы на травке рядышком полежать.
- Щас, найдите себе другую полежалку. Мне мамка уже грозилась: - Попробуй,- говорит,- принеси в подоле. Пришибу.
- Значит надо общаться с умными парняни, они думают не только о себе но и о своей партнерше.
- Шо вы мне голову морочите?
- А шо ты опять на вы перескочила?
- Потому что Вы, Авдей Александрович, предлагаете мне черт знает что. Им, видите ли, в лесу на травке захотелось полежать... в обнимку... с табуреткой.
- Смешная ты... и хорошая. А я, я не буду больше к тебе приставать, сама определишься.
- Тогда от слов к делу,- курицу разрезай, ложи в кастрюлю, и сходи на двор, там грядка зеленого лука, нарви что б хватило, и морковка рядом, на суп и одной хватит, но ты несколько штук принеси,- помоем, похрустим и салат можно сделать.
Авдей послушно выполнил просьбу Светы. Потом порезал лук, натер моркови для зажарки. Так вдвоем суп и сварили.
Сеча с Юлей вернулись из города на "Зиле" в половине двенадцатого дня. Оба нарядные, улыбающиеся. Увидев Авдея, смущенно ушли взглядами по сторонам, особенно Юля.
- Ну что, тили-тили тесто, заявление подали?
- Подали,- хмуро и виноватым тоном пробубнил Сеча.
- Через месяц погуляем?
- Через три месяца.
- А как же один месяц ожидания?
Тут уже Юля подняла голову:"Мои родители должны приехать с Камчатки... Без родителей какая свадьба? И знаешь ты не все, хоть и умный. Месяц это минимальный срок, а максимальный срок - год. Мы могли бы сегодня попросить регистрацию к Новому году, или к восьмому марта следующего года, или даже на вчера, но следующего года.
- Юля, хватит мудрить. Число назови.
- Рыбная пути́на на Камчатке заканчивается 20 сентября. Мы попросили регистрацию на 27 сентября. Родители уже дома будут. И мы на регистрации будем первой парой. В том времени пока еще все дни свободные, выбирай по вкусу.
- А мы с Авдеем Александровичем...- Света сделала паузу, Юля вздрогнула,- суп куриный сварили. На второе - котлеты вчерашние с рисом, на третье - сок, чай, кофе.
- Обязанности официанта в виде добровольца исполнял Авдей. Он разлил суп по тарелкам с шутовским трепетом и уважением поставил тарелки перед Юлей и Сечей. И одну тарелку налил для себя и Светы.
"Мой... хороший - провокатор,- подумала Юля, принимаясь за суп.- Нарочно из одной тарелки едят. Недолго же он горевал обо мне".
Света пересела в торец стола, поближе к Авдею:
- Я же не жирафа через весь стол тянуться, у меня руки еще короткие.
Когда "официант" поставил перед бригадиром тарелку с рисом и котлетой, Сеча крепко взял Авдея за запястье и сказал хмуро: "Ты ,Авдей, прости нас... Если сможешь. Если не сможешь - не прощай; так - будем жить".
- А как же твоя невеста?
- Да, как оказалось... у нее и кроме меня женихов в достатке... А с тобой нам не надо ссориться, нам дело надо делать. Хотя, конечно, ты можешь меня уволить.
- Верно ты, Сеча, сказал - Нам дело надо делать. После обеда поработаем... как следует? А вечером купаться поедем, в Балалайке вода - парное молоко.
- Что ж, можно... Поработаем... и в молоке искупаемся.
После обеда Николай полез было на крышу, но Авдей отговорил.
- Давай так, берем доску необрезную - режем на широкие рейки, и нужно десятка полтора столбиков лучше квадратных. Хочу прямо в поле летний лагерь для бычков поставить. Сколотим загон, ну скажем шесть на десять метров. Там работы на полдня. Они будут там жить и под солнцем и под звездами, будут травку кушать и расти до середины осени до самых заморозков.
Сказано сделано: необрезные доски, через истошно визжащую циркулярку, превращали в широкие рейки. Коля натаскал сосновых балок, мотопилой нарезал столбиков. Так что вечером на пляж поехали на "Зиле" нагруженном рейками и столбиками; Набоков на угнанном "Ниссане" (до фермы), дальше - Коля в кузове, Авдей, Света и Юля в кабине.
Жарко. Ветер горячий, пыль ленивая, листва на деревьях обмякла, в ожидании ночной прохлады.
Разгрузились в поле на земле Авдея, где трава не была еще скошена,- загон - это работа на завтра.
От поля поехали к Балалайке, к мосту. Речка - везде по колено, а то и меньше, а у сломанного моста - "глыбко", по легенде - большая яма для куп-купания, нарочно выкопанная в воде во время постройки моста.
Авдей с Юлей и Сечей бултыхались там где "глыбко". Света плавать не умела и глубина два метра ее пугала. Она ползала по речке невдалеке, на мелководье. Вода почти прозрачная, приятно желтого цвета, мальки гальянов мелкают туда сюда в теплой летней воде.
Из ямы выплыл Авдей, подполз к Свете.
- Не надо здесь около меня ползать,- недовольно сказала Света.- Я неодета.
- Ты что голая?
- Еще чего, бельё на мне есть - но это не купальник.
- Пошли на глубину.
- Я плавать не умею.
- Я научу.
- Мне и здесь хорошо... А это зде́сь трактор упал?
- Здесь, вот прямо в эту впадину, где сейчас Коля с Юлей тешатся, и свалился.
- А чего мост не ремонтируют?
- Губернатор говорит - денег нет.
После купания поехали по домам. Авдей вышел из "Зилка" у ворот своей фермы, Николай с Юлей и Светой поехали дальше - в Савиновку.
Сезам не заставил себя долго ждать. Через полчаса после ужина на ферме, Авдей со Стасом и Леной пошли в самогонную мастерскую. Стас уже обучал Лену второму перегону,- более непростому, чем первый. Авдей увязался вместе с ними для общего руководства и полезных советов.
Раздался телефонный звонок. Звонил профессор Грунин.
- Здравствуйте, Авдей.
- Приветствую вас, Зиновий Михайлович... Как ваше ничего... Вы уже провели экспертизу моего сезама?
- Да, вовремя успел, а то два моих охламона уже принялись дегустировать... ну и я попробовал, для экспертизы ведь много не надо. Не буду лгать, вкус отличный, послевкусие замечательное.. то есть финально: какие добавлены вещества мы узнали, но откуда они изначально... непонятно. Не сочтите за наглость, но для расширенной экспертизы не могли бы вы выслать на адрес моей лаборатории бутылочек пять вашего напитка. Конечно уже не за даром.
- Зиновий Михайлович, при всём к вам уважении, если вы думаете, что раскроете рецепт моей самогонки... Даже не пытайтесь... Я вышлю вам один ящик. Картон - в нем шесть бутылок. Две бутылки вам лично, бесплатно, и четыре по 500 р за бутылку.
- Ну... хорошо, не скрою - дороговато.
- Так бутылки - по ноль семь.
- Ах, по ноль семь... Уже легче. Хорошо, я вам сейчас перекину две тысячи... и за пересылку.
- За пересылку не надо, вся цена в одном пакете.
- Хорошо и второй вопрос, более глобальный, так сказать. Насчет продажи ваших технологий... это сами понимаете не телефонный разговор и разговор очень предварительный... не для меня. И все же: Сколько вы хотите за всё про всё?
- Про всё за всё - пятнадцать миллионов.
Авдей услышал, точнее не услышал, но понял, что профессор засмеялся обратным смехом,- это когда человек смеется, но ему не хватает воздуха, чтобы озвучить свой смех и он (смех) умирает в глубине тела, так и не появившись на поверхности лица.
Через минуту весь смех умер и Зиновий Михайлович смог снова говорить: - Вы знаете, Авдей я тоже люблю шутки. А если серьёзно?
- А если серьёзно, тогда... ... пятнадцать миллионов.
Покупать ведь будет не просто "кто", покупателем будет владелец какого-нибудь водочного заводика. Желательно чтобы заводик был побольше, тогда и договориться о цене будет полегче.
- И всё же вам не кажется, что это чрезмерно дорогая цена?
- Мне не кажется. Ни разу не кажется. Давайте посчитаем без калькулятора: Бутылка-поллитра мне обходится около ста рублей, при конвейерном производстве цена будет eщё ниже. Продаваться будет за шестьсот, восемьсот а то и больше рублей за нольпятую бутылку. Более полутысячи процентов дохода. Тот кто купит,- отобьет эти деньги легко и быстро. А дальше - сыр в масле.
- Ну, хорошо, Авдей, я передам наш разговор моему знакомому, заинтересовавшемуся вашей продукцией, и он уже вам сам позвонит... если, конечно, узнав какова цена, он позвонит.
- Хорошо, Зиновий Михайлович, я нисколько не тороплюсь. Всех вам благ.
Не владелец домов, пароходов, но владелец небольшого водочного завода позвонил в десять часов вечера.
- Здравствуйте, я звоню Авдею Александровичу Набокову?
- Да это я, здрасте вам.
- Меня зовут Фисенко Павел Никитич. Профессор Грунин, мой давний приятель, это он дал мне ваш телефон. Вы имеете технологии и рецепты какого-то Сезама, профессор сказал, что напиток крепкий, хорошего качества, но там цена... Я сейчас не буду её обсуждать, это потом. Дело в том, что я не знаю ничего о вашем напитке, я его не пробовал и даже в глаза не видел... У меня к вам просьба, вы не могли бы выслать и мне шесть бутылок, по тому же адресу, что и профессору?
- Нет никаких проблем, завтра же отправлю два ящика багажом. Один - Зиновию Михайловичу, другой вам, Павел Никитич. Если, конечно, вы переведете на мой счет за шесть бутылок шесть тысяч рублей.
- А это не дорого?
- Если у вас спирт завод, то шесть тысяч - это пылинка на вашем ботинке. А если вы просто так... Бутылки по ноль семь. Завтра утром на ж/д вокзал приедут два ящика сезама. Если вы денежку не переведете - в Москву уедет один ящик. Не ваш.
- Я подумаю, Авдей Александрович, спасибо, берегите себя.
- И вам не хворать, Павел Никитич.
Закончив говорить, Авдей затолкал телефон в карман, и снова подошел к бестолковой Елене Прекрасной.
Лена упорно не хотела понимать, что у самогонки есть голова, тело и хвосты. Одинаковая на вид жидкость. А в ее представлении - голова - это голова, человечья или конская, или муравьиная; к тому же она называла тело - туловищем, за что Авдей грозился дать Лене щелбана. И, конечно, никаких хвостов она в хвостах не видела.
- Стас, ну объясни ты ей.
- Да объяснял я, все без толку.
Авдей задумался и через минуту предложил компромиссное решение.
- Хорошо, Летка-енка, мы перейдем в цифру. Нет никаких голов, забудь. Отныне будет: один, два, три. Вместо голов - однойка, вместо тела - двойка, и вместо хвостов - тройка. Теперь понятно?
И на банках фламастером напиши... Нет, Стас, лучше ты напиши крупно 1; 2; 3. Смотрите не перепутайте. Да и вообще, Ленусь, ты нормально делаешь первый перегон, на этом денежку зарабатываешь... вот и работай. А второй - сама не делай, только со Стасом вместе, понятно?
- Понятно. Мы теперь со Стасом все время вместе, особенно по ночам.
- Вот и славненько. Кстати, Стас, завтра с утра тебе, или, если хочешь, вместе с Леной поезжайте, нужно съездить в город на ж/д вокзал, отправить два ящика сезама - двенадцать бутылок, по одному адресу. Я сейчас упакую, напишу адрес. Багажное отделение работает с девяти часов утра, как позавтракаем, так и поезжайте.
- А если Вадим не отпустит?
- Батяня отпустит, я с ним поговорю. К тому же, не он здесь главный, мы оба одинаковые. Конечно, он за полдня, что вы в городе пробудете он тебе не заплатит, но я тебе заплачу, потому что это называется - упущенная выгода, и вы в город поедете не дурака валять, а дело сделать для меня. За это дело я тебе и заплачу.
- Да ладно... необязательно.
- Не спорь с царём,- Авдей рассмеялся.- А в общем и целом, ты - как, старший матрос Зимин,- тачкой "Nissan" доволен?
- Еще как, уже даже не пойму, как я жил без машины. У меня когда-то была тачка... никакая... Хлам. Да и адмирала я давно простил, ещё на зоне... А то, что он так расщедрится и подумать не мог. Ну, раз уже все теперь вышло, то пусть оно так и будет.
В половине двадцать третьего часа, Авдей, уже приняв душ, сидел на кровати, готовый к отбою. Решил позвонить Свете, но взяв телефон передумал, "а вдруг она уже спит?"... Послал СМС: "Купи себе купальник".
Ответ пришел незамедлительно: "На какие шиши?"
Сразу две новости плохая и хорошая. "Я же ей плачу, а она пишет денег нет, это плохо. Но она не спит, это хорошо".
Позвонил.
- Я уже вся уснула,- раздался в трубке сонный голос Светы.
- Я не понял по деньгам. Тебе что, Юля денег не платит?
- Платит.
- Так и как?
- У меня отец все деньги забирает. Говорит мне: ты маленькая была - мы тебя кормили, одевали, обували, а деньги зарабатывал я и отдавал в семью все до копейки. Ты тоже должна отдавать заработок в семью.
- Понятно, в каждой бане свои сверчки за печкой... Я что-нибудь придумаю. Могу с твоим отцом поговорить.
- Про печку вспомнил... печника на нас наслал? Не отнекивайся; он не стал говорить, кто его к нам послал. Отремонтировал быстро; там внутри кирпичи осыпались. Ничего с нас не взял и ушел... Но это же ты, его заслал?
- Допустим... Что, я не могу своей девушке печку отремонтировать?
- Дурак, я не твоя девушка... я еще девочка-подросток. За печку спасибо... Всё спать хочу.
Света выключила линию.
Авдей лег, даже про́стынью не накрываясь. В доме было жарковато. Кондишен в доме работал, но у себя в комнате Авдей свой кондиционер включать не стал.
"Так, что это у нас за неполадки в пробирной палатке?- думал он.- Света запахивает а папашик все ее деньги себе забирает... Что я могу? Набить папашику морду? Свете это не понравится. Завести на девочку банковскую карточку... уже теплее, но папанька скорее всего заставит возвращать дочку детский долг, он, видите ли, ее хлебом кормил. Авдей похлопал глазами, вгляделся в потолок и потолок дал ему очень дельный совет:
"Нужно устроить её папаньку в хлев скотником, а Света будет чистой дояркой. Зарплату поделю на двоих, девочка будет получать меньше, но она будет себе получать, а отец будет получать свои деньги, заработанные, и пусть попробует забирать зарплату у дочки,- уволю к чертовой матери и морду набью... уже на законных основаниях. А скоро телятник заработает, так зарплата у обоих будет хорошая... Ну вот, - тема решена.
Сон мой, ты где, заходи. Моё время - мне, твоё время - тебе".