Романов Евгений Сергеевич : другие произведения.

Тени Ч.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
   Тени
   Ч. 1
  
  
  
  
  
  
   Автор:
   Евгений Романов
  
  
  
  
  
  
  
   2015 - 2016 Год
  
  
   ПРЕДИСЛОВИЕ
  
   Я долго думал о том, каким же, всё-таки, образом, мне начать этот роман? Возникало множество версий, вариантов и способов, но я остановил свой выбор именно на этом. То есть, начать его с предисловия. А всё потому, что мне просто не терпелось рассказать, хоть кому-нибудь о случившемся со мной много лет назад.
   Идея напечатать эту историю появилась у меня уже, практически тогда, когда я заканчивал роман, но парадокс в том, что именно она и является основой "Теней".
   Итак, произошло всё в сентябре далёкого 2005 года. Тогда в моей голове вертелись сюжеты нескольких романов, но взяться ни за один из них я никак не решался, считая, что всему своё время и, может быть, от части, был прав.
   Была дождливая осень, но меня, как, наверное, многих творческих людей, она вовсе не угнетала своими серыми унылыми красками, а скорее, напротив, радовала и придавала сил. Уже не за горами был долгожданный "дембель", до которого оставалось ровно восемьдесят дней. Моя срочная военная служба проходила неподалёку от Курска, но точные координаты давать не буду в связи с тем, что объект, на котором довелось мне служить, был засекреченным.
   Не то чтобы служба в армии была для меня тяжёлым испытанием, и я зачёркивал в карманном календаре каждый прожитый в пустую день... Нет! Но, тем не менее, хотелось уже поскорее отдать до конца долг своей любимой Родине и вернуться домой к родным и близким мне людям.
   Несмотря на то, что "учебку" во Владимире по специальности: оператор радиолокационной станции, я закончил с отличием, с прибытием в войска такой должности для меня не нашлось и впоследствии из оператора РЛС, я превратился в "обычного планшетиста". Моей задачей было каждую ночь заступать на боевое дежурство и отображать на планшете из оргстекла воздушную обстановку, сложившуюся на юго-западной границе РФ. Информацию о ней я, в свою очередь, получал как раз от тех самых операторов РЛС. Из солдат срочной службы на боевое дежурство были допущены двое, я и Сергей. Мы с ним были ровесники, да к тому же одного призыва, поэтому никаких трудностей в общении не испытывали и нам ничего не оставалось, кроме как крепко подружиться. Остальной же штат планшетистов состоял из женщин, которые по каким- то, непонятным мне причинам, служили в армии по контракту. Они заступали в дневные смены, а мы с Сергеем в ночь и поэтому с восьми вечера до восьми утра только мы вдвоём были полноправными хозяевами Командного пункта.
   Теперь небольшое введение в курс дела: планшет, на котором отображается информация обо всём, что передвигается в воздушном пространстве, выше ста метров над землёй, находится в командном пункте (КП). Командный пункт -- это подземное сооружение, в данном случае, небольшого размера, всего два этажа вниз, окружённое так же небольшой прилегающей, но не привлекающей к себе внимания, территорией, на которой в свою очередь располагаются радиолокационные станции и высотомеры. Как правило, такие объекты находятся подальше от городов в труднодоступных районах и маскируются самой матушкой природой -- лесами. Забором, как таковым, эта территория не огорожена, но его первостепенную функцию выполняет густой, непроходимый кустарник шириной около трёх-пяти метров. Так что, если даже случайный прохожий -- грибник наткнётся на такие кустики, то волей неволей, пойдёт на попятную, даже не заподозрив, что на самом деле скрывает за собой эта живая изгородь. Я, думаю, что этой информации вам вполне будет достаточно для того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации.
   Как я уже говорил, КП располагается под землёй и к тому же под толстыми слоями железа и бетона. (Говорят, что построено оно так, что должно выстоять после прямого попадания в него атомной бомбы и не просто выстоять, а продолжать, как ни в чём не бывало, функционировать) Не знаю - не испытывал.... Не смотря на все вентиляционные коммуникации, там заметно ощущается недостаток кислорода, особенно в первое время. Но даже будучи уже опытным планшетистом, я не редко замечал за собой, да и за окружающими, что после проведения под землёй более пяти часов, начинает портиться настроение, постоянно подташнивает, появляются колики в пальцах ног и рук, а это первые признаки того, что вашему организму не хватает кислорода. И ещё, выходя на поверхность (лично у меня) начинала кружиться голова, но это совсем не то головокружение, от которого бывает плохо, а скорее, от которого вам становится хорошо.
   Итак, середина сентября... Мы, как обычно, с Сергеем заступаем на боевое дежурство в ночную смену. Моросящий, нудный осенний дождь не прекращался вот уже, наверное, дня три и, поэтому под ногами была грязь и лужи... Да и вообще, в такую погоду сидеть бы дома перед телевизором, закутавшись в тёплый пушистый плед с бутылочкой любимого пива, но... Долг Родине -- это святое... поэтому мы уже в 19:50 были на "позиции", так, кстати, называется вся территория, на которой располагается КП и, окружающая его военная техника.
   Как и обычно, до полуночи, за планшетом мы находились вдвоём, по двум причинам. Во-первых, один, как и полагается, несёт службу, а другой в это время готовит ужин, а, во-вторых, в это самое время, как правило, в воздушном пространстве нашей юрисдикции, одновременно находится свыше десяти объектов, за которыми необходимо было внимательно присматривать и справиться одному в такой ситуации достаточно сложно. Поэтому, второй всегда был, что называется, на подхвате. Никакого начальства, никаких приказов -- главное и основное, чтобы ночь прошла без происшествий, а это от нас зависело в меньшей степени, нежели от обстоятельств.
   Ужин был готов и мы, не снимая наушников, в которые и получали всю информацию о воздушной обстановке, принялись за салат "оливье" и жареную картошку с грибами. Закончив ночную трапезу, а время тогда уже подходило к двум часам, я решил выйти на свежий воздух и заодно убедиться, что там по-прежнему идёт дождь. Но на этот раз мои предположения оказались ошибочными... Чистое, без единого облачка, небо открылось моему взору. Прохладный осенний воздух в одну секунду вскружил мне голову, и я с жадностью глотал его, наполняя им до отказа свои лёгкие. Тишина заполнила всё вокруг... Она была повсюду и во всём, проникая в каждую клеточку моего тела... Она пугала... Она возбуждала фантазию... Тишина была единственной, что существовало тогда в целом мире и вокруг меня. Действительно, в жизни бывают мгновения, когда хочется кричать... Кричать изо всех сил -- во всё горло, надрывая связки, но я сдержался. Если бы не слабый свет одного единственного фонаря, освещающего небольшую "аллею", то, я думаю, тишина плюс полная темнота сделали бы своё дело -- заставили меня быстрее вернуться внутрь КП. Я стоял в этой ночи, словно был единственным человеком на всей планете, во всём мире, во Вселенной и наслаждался звёздным небом. Оно словно притягивало и звало к себе, заставляя думать о вечности. Эта ночь была неповторима, загадочна и до краёв наполнена чем-то мистическим, и даже пугающим.
   Я ощущал лёгкий аромат хвои -- после дождя он был особенно заметен. Десяток невысоких елей окружали меня со всех сторон, образуя собой замкнутый круг. Вдруг, я почувствовал, что я здесь не один, кто-то пристально смотрит на меня... Знаете, как это бывает, когда испытываешь лёгкий дискомфорт из-за того, что кто-то за вами наблюдает? Спустя мгновение, между деревьев, я увидел движение, но разглядеть, что или кто двигался мне на встречу, не удалось. "Откуда? Как?.." - это первые вопросы, которые пришли мне в голову после того, как я немного опомнился. Нет, кроме нас двоих на позиции, бесспорно, были люди, но никогда за всё время службы, а тем более, ночью на улице, я их не встречал. Удивило в то мгновение так же то, что при этом движении, тишина, царящая вокруг, не была нарушена звуками шагов или, трескающихся под ногами сухих веток. Только спустя несколько секунд, мне удалось разглядеть, что это была молодая девушка, но не из "наших"... Но вот что поразило меня больше всего остального -- она была, практически обнажённой и босиком, что вообще не вписывалось ни в какие рамки... В это же мгновение в моей голове промелькнуло несколько предположений по поводу того, каким образом она здесь очутилась? Некоторые из них, скорее всего, появились и у вас, но, поверьте, все они будут либо нелепыми, либо просто невероятными.
   Её длинные рыжие волосы волнами спадали на голые плечи, спускаясь до самой груди. Она не была испугана или же чем-то расстроена -- она была совершенно спокойна и ещё, она была очень красива! Долю секунды мы смотрели друг на друга и, по всей видимости, я был удивлён её появлению сильнее, нежели она моему. Затем я услышал её голос, спокойный, непринуждённый, ласковый, но, казалось, что тишина по-прежнему не была нарушена звуками, исходящими от неё
   - Здравствуйте! - проговорила она, не сводя с меня свои большие, тёмные глаза. - Вы не могли бы мне помочь?
   Я в изумлении лишь кивнул в ответ, абсолютно не отдавая отчёта своим мыслям.
   - Скажите, пожалуйста, в какой стороне город? (Не правда ли, странный вопрос, учитывая всю ситуацию). Её мелодичный голос, словно загипнотизировал меня... Я стоял, как истукан, боясь пошевелиться, задавая себе один и тот же вопрос: "Откуда здесь она босая, полуголая?" Но вслух я задал совершенно другой
   - Какой город?
   - Конечно же, Курск! - уверенно ответила она, причём, в данном случае, я почувствовал себя полным идиотом.
   - Там, - проговорил я, протягивая руку в направлении города. На её лице засияла благодарная улыбка, ослепляя меня в этом полумраке.
   - Спасибо! Большое вам спасибо, - прошептали её губы...
   - Но... вы здесь не пройдёте, - начал было я, и тут же спохватился... "Ведь сюда она каким-то образом попала???". - До города километров тридцать будет, - добавил я по инерции.
   - Я пройду, - не переставая улыбаться, проговорила девушка, а я, как заворожённый смотрел на неё не в силах оторвать своего взгляда, желая в эти мгновения больше всего на свете только одного, чтобы она никуда не уходила, по крайней мере, в таком виде и так скоро.
   - Нет, девушка, вы не понимаете, - выдавил я из себя снова, - там невозможно пройти, - и я снова указал рукой в сторону колючих непролазных кустов. И это было чистой правдой... - Ну, если мне удалось пройти там, - она взглядом указала, в сторону откуда пришла, - значит, у меня получится и тут, - она перевела взгляд в другую сторону.
   - Но вы же, наверняка, замёрзли и накололи ноги, а я могу вам вынести хотя бы шлёпанцы и олимпийку, - предложил я свою помощь и после недолгой паузы продолжил, - но только с одним маленьким условием...
   - И каким же будет это условие? - не без интереса спросила она.
   - Вы скажите мне своё имя, - дрожащим голосом, произнёс я.
   Меня тогда охватило такое волнение, хотя до конца я так и не понимал его причину... Я не испытывал к ней физического влечения, по крайней мере, в этот промежуток времени. Я не был испуган или что-нибудь ещё, но тем не менее, дрожал, как осиновый лист на ветру.
   - Нора! - прошептала она. - Меня зовут, Нора!
   - Никуда не исчезайте... я сейчас, я быстро, - судорожно, пробормотал я в ответ и, сломя голову бросился в КП. Я отсутствовал не более трёх минут, а когда вернулся -- её уже не было. Тогда я, не задумываясь, рванул в направлении, которое сам ей и посоветовал... Я, как сумасшедший, бегал по "позиции" и кричал её имя, но ответом мне была всё та же тишина, звонкая, пугающая тишина.
   Я и не заметил, как небо снова заволокло тучами, и начал накрапывать прохладный осенний дождь. Я, с ног до головы, был поглощён поиском, и надеждой найти её... незнакомку по имени Нора, из ни откуда появившуюся, и, исчезнувшую в никуда. Более часа я потратил на безуспешные поиски. Не то дождь, не то пот заливал мне глаза, но я не предавал этому никакого значения.... я был в полном и абсолютном смятении... я был сбит с толку. Как оказалось, практически, в полной темноте, я обошёл всю прилегающую территорию и вернулся на исходную точку -- уставший, промокший и злой. Её нигде не было -- она попросту исчезла. Растворилась во мраке и стала его частью. И вот именно тогда впервые я задал себе этот вопрос: "А была ли она на самом деле? Точнее, была ли она из этого мира? Мира, который населяем мы с вами?".
   Вокруг меня уже не было той прекрасной и завораживающей ночи, что была час назад. Вместо неё была обычная, до боли знакомая картинка... (как у Александра Блока "Ночь, улица, фонарь, аптека...") - Дождь, командный пункт, дежурство...
   Помнится, я тогда глубоко вздохнул, ещё раз пристально посмотрел по сторонам и разочарованный вернулся за планшет к Сергею. Он со знаком вопроса посмотрел на меня, а я, не скрывая ничего от своего армейского товарища всё рассказал. Тогда я не придал значения выражению его лица, но сейчас, спустя почти десять лет, понимаю -- он смотрел на меня подозрительно, как смотрят на людей, в чьём психическом состоянии сомневаются. А всё почему? Потому что он просто не мог поверить в то, что кто-то, среди ночи смог проникнуть на территорию КП. Мы, как и полагается в подобной ситуации, почесали затылки и лично я его чесал до самого утра. Но у меня была надежда, что, возможно, помимо меня, её ещё кто-нибудь видел, например, дежурный по КПП или оператор одной из радиолокационных станции, выходивший ночью, как, например я, покурить, но как оказалось, ничего подобного никто из них не наблюдал. Конечно, вопрос я задавал не прямым текстом, иначе мне пришлось бы отчитываться перед каждым из них, по доброте душевной, а корректно... "Не было ли чего-нибудь необычного этой ночью?" А вопросы подобного рода были нормальным явлением в нашей работе.
   Итак, никто ничего не видел и не слышал... Собственно, именно этим и ограничилось моё собственное расследование, и прекратились поиски таинственной незнакомки, по имени Нора. А что на тот момент я ещё мог сделать? Кто-то из вас может сказать: "Кто ищет, тот всегда находит!" Это будет означать, что вы совершенно безразлично, а поэтому не внимательно читали всё выше изложенное.
   Прошёл месяц, другой -- наступил долгожданный дембель, а вместе с ним появились новые вопросы, ведь впереди меня ждала новая жизнь. Постепенно эта история тускнела в моей памяти и уходила сначала на второй план, затем на третий, а потом и вовсе я перестал думать о ней. Но наша память -- это самое надёжное запоминающее устройство. Она хранит всё, что мы когда-либо видели или слышали, всё, что когда-нибудь с нами происходило. Просто вся эта информация хранится в глубинах подсознания до тех пор, пока она нам не понадобится. Возьмите, например, книгу, которую вы когда-нибудь читали... сюжет которой, как вы думаете, вами забыт. Откройте её на случайной странице. Прочтите... и вы убедитесь, что это не так! Вы всё отлично помните, ну, может, не в мельчайших подробностях, но, тем не менее, помните.
   На сегодняшний день я перебрал в голове кучу различных вариантов, случившейся тогда ситуации, которые бы объективно отвечали, существующей реальности, но ни один из них не подходит по целому ряду причин. Первый и самый основной, о котором, кстати говоря, вы тоже, скорее всего, подумали, это: девушку напоили алкоголем или же накачали наркотиками, после чего привезли в лес, изнасиловали и выбросили как ненужную вещь, но... Привожу пример того самого ряда причин: она была чистая. Напомню, три дня шёл дождь и как бы вы не старались сохранить одежду и тело в чистоте, пробираясь сквозь джунгли непроходимых кустов, у вас это попросту не получится. (Эта причина относится ко всем, выдвигаемым мной вариантам). Во-вторых, так не улыбаются люди, попавшие в беду, как бы они не старались скрыть своё горе и обмануть окружающих. В-третьих, она была абсолютно адекватна... Я отлично разглядел её тёмно-зелёные глаза... Я отчётливо видел её тело -- на нём не было не единой царапины, ссадины или какой-нибудь другой свежей раны. В-четвёртых, она была босиком, чтобы не объяснять долго и загружать вас лишней информацией, скажу так: передвигаться там с не защищёнными обувью ногами -- всё равно, что ходить босиком по раскалённым углям или битому стеклу. Повсюду мелкий щебень, перемешанный с сухими мелкими ветками, шишками... и не забывайте -- это была глубокая ночь. И, наконец, её имя... Много ли вы встречали в России женщин с таким именем? Ночью... в лесу? Я, думаю, что не одной. В переводе со скандинавского языка, Нора -- это, предсказательница! Ах, да! Чуть было не забыл, я психически здоровый и уравновешенный человек...
   Вот, в принципе и всё, что мне хотелось рассказать перед тем, как вы преступите к непосредственному чтению романа, "Тени". После его прочтения, у каждого из вас появится своё мнение о нём, свой взгляд на события, происходящие там, своя точка зрения, а это важно... Иметь своё мнение! Но самое главное для меня совершенно другое... А, впрочем, о самом главном я скажу вам в самом конце. Так что, добро пожаловать в другой мир, в иную реальность -- в царство теней!
  
  
  
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
  
   "Я не могу сейчас объяснить вам всё, на это слишком мало времени... Но, знайте, когда вы будете читать это письмо, я скорее всего буду уже мёртв. Меня зовут, Влади'слав Пе'трович, и я много лет избегал человеческого общества. Не потому что это было необходимо мне, а потому что, это было необходимо, в первую очередь, обществу... И поэтому, возможно, меня уже давно считают погибшим или, во всяком случае, пропавшим без вести. Однажды я совершил ошибку, но ведь не ошибается тот, кто ничего не делает... и за эту ошибку я несу наказание вот уже много лет, но "им", видимо, этого мало. Я слышу... Я знаю -- "они" идут за мной и "они" уже совсем близко... Но, знайте, -- однажды "они" коснутся каждого из вас и тогда... выбор не велик... Смерть! И то ли к счастью, то ли, к сожалению, смерть бывает разной. Так или иначе, "они" добьются своего. Их существование протекает совсем близко с вашим, настолько близко, что вы не замечаете этого, но скоро всё изменится... и не "они" будут зависеть от вас, а вы будете целиком и полностью зависеть от "них"... Подчиняться их правилам, их желаниям. А у меня больше нет сил, и я сдаюсь... Сдаюсь, вопреки своим принципам, а, впрочем, и принципов у меня уже давно не осталось. А вот и они... все разные... Прощайте...".
  
   Этими словами, не совсем понятными и связными между собой заканчивалось короткое письмо, лежащее на груди мёртвого мужчины, взгляд которого навсегда вцепился в бледно-голубое осеннее небо, будто в поисках последнего шанса на спасение. Двое полицейских: молодой парень и девушка, одетые в гражданское, стояли рядом и рассматривали место происшествия.
   - Мужчина, лет пятидесяти, одетый в синие джинсы, серую рубашку, чёрный вельветовый пиджак... Обут, кожаные туфли, классической модели, - констатировал судебный эксперт, остановившийся от трупа в нескольких метрах. Он, в знак приветствия, вежливо улыбнулся и подошёл ближе. Несколько минут он осматривал безжизненное тело... то и дело что-то бормотал себе под нос... доставал из кармана платок и вытирал со лба, выступивший пот... задумчиво поднимал глаза куда-то вверх и заметно встревоженно улыбался.
   - Никаких следов физического воздействия на потерпевшего я не наблюдаю, но чтобы убедиться в этом окончательно, естественно потребуется детальный осмотр и вскрытие, - заключил он, как бы подводя итог своей работы.
   - Всё бы вам людей резать, Иннокентий Васильевич, - с иронией в голосе, проговорила девушка, - ну, может у вас всё-таки есть какие-нибудь предположения?
   - Я, думаю, это типичный инфаркт, - ответил доктор и после недолгой паузы добавил, - странно, он улыбается.
   - Странно?! Иннокентий Васильевич, я бы сказала, что это очень странно! Да и в записке, которую мы только что прочли говориться о том, что "они" уже совсем близко.
   Вика вопросительно посмотрела на эксперта.
   - Ну, извините, пока, к сожалению, я ничем не могу вам помочь... Разве что...
   Иннокентий Васильевич на мгновение задумался и продолжил
   - По цвету кожи погибшего можно судить, что смерть наступила около восьмидесяти часов назад, то есть, это, как минимум, трое суток, но...
   - Но нет трупного запаха, - перебил его не вступавший до этого в разговор молодой человек.
   - Совершенно верно, Слава! А ведь работать экспертом я начал ещё, когда вы оба под стол пешком ходили и день смерти могу безошибочно определить, не пользуясь всякими там современными штуковинами.
   - Я не могу понять, - продолжил молодой человек, - что этот мужчина делал один в лесу? На охотника он явно не похож, да и на человека, решившего пособирать грибы тоже... Для этого надо было взять хотя бы ведро или корзинку там какую-нибудь.
   - Мы же только что прочли... Он здесь прятался!
   Девушка, кокетливо окинула взглядом своего напарника.
   - Тогда остаётся выяснить, от кого, - не отводя с неё глаз, проговорил Слава.
   - А вот найти от кого он здесь искал спасения, которое так и не обрёл, это и есть наша работа.
   - Дело в том... - пробормотал Вячеслав, осматриваясь по сторонам...
   - Кстати, - продолжила девушка, не обращая на него никакого внимания, - Иннокентий Васильевич, сколько километров от города до этого места? Я ведь знаю вашу привычку следить за расстоянием, которое проезжает ваш автомобиль за день.
   - Восемьдесят шесть километров, - ответил тот с улыбкой и только сейчас поднялся с корточек.
   - Что же, господа, - девушка посмотрела на обоих мужчин, - преступим к работе, но первым делом, Иннокентий Васильевич, взяли бы вы у него отпечатки пальцев, нам как можно скорее нужно знать, кто это?
   - Уже взял!
   Медэксперт, с гордостью посмотрел в её сторону, в очередной раз, доказывая, что знает свою работу и подобного рода приказы ему отдавать не следует.
   - Как только появиться информация сообщите мне, пожалуйста. - Добавила она. - Кстати, Слав, а кто его обнаружил? Здесь такая глушь, что даже страшно становится.
   - А вот обнаружил его, - Вячеслав указал на лежащее перед ними мёртвое тело, - как ни странно, именно грибник. Местный деревенский житель. Позвонил в полицию, правда, я не понимаю, как ему это удалось сделать? Лично у меня телефон категорически отказывается принимать сигнал.
   Иннокентий Васильевич посмотрел на свой мобильный телефон.
   - И у меня не ловит, - с досадой вздохнул он, - срочно надо было супруге позвонить, поздравить... У нас сегодня годовщина -- тридцать пять лет в браке.
   - Поздравляем, - искренне проговорила девушка, доставая свой телефон. Несколько секунд она трясла его в воздухе, будто это каким-то образом может повлиять на качество, принимаемого сигнала. - Я, к сожалению, тоже ничем не смогу вам помочь, Иннокентий... Мой телефон, как и у всех, тоже не принимает. Странно, ну да ладно. Слава, что там ещё по свидетелю?
   - Этот гражданин встретил нас на трассе, именно на той, где я позже встретил тебя и Иннокентия Васильевича. Без этого грибника мы бы ни за что не нашли это место самостоятельно. Настойчиво допрашивать ребята его не стали, так, задали несколько вопросов, да домой отпустили. Человек он пожилой, да и к тому же совершенно ясно, что к делу он не имеет никакого отношения. Но, если вдруг понадобится, то мы знаем, где его найти: здесь, кстати, недалеко, в десяти километрах деревня и вот номер дома, - Вячеслав протянул Виктории, а именно так звали девушку следователя, обрывок бумаги с адресом.
   - Замечательно, - задумчиво проговорила Вика, - нужно будет навестить дедушку, но, думаю, что это лучше будет сделать завтра, а сегодня... Сегодня задача стоит следующая: сверить отпечатки пальцев с письма - с отпечатками пальцев погибшего, так же необходимо убедиться, что эта самая записка написана именно его рукой и, наконец, установить личность потерпевшего, и раздобыть по нему любую информацию. Да! Кеша, - она ласково посмотрела на медэксперта, - мне нужна причина смерти. Завтра утром!
   Если бы кто-нибудь другой обратился к Иннокентию Васильевичу таким образом, то он, скорее всего бы, обиделся, но когда так говорила Виктория Сергеевна -- это был и комплимент, и похвала одновременно.
   Виктория ещё раз посмотрела на всех присутствующих, в том числе и на лежащее в невысокой траве, тело, но остановив взгляд на Вячеславе, сказала
   - А мы с тобой, коллега, прогуляемся, осмотримся -- может нам сегодня повезёт.
   - Это, если звёзды располагают, - с усмешкой проговорил Слава, - но в любом случае, я только "за". В первый раз с момента нашего с тобой знакомства вырвались на природу...
   - Хватит паясничать, - перебила его девушка.
   - Всё, всё... молчу. Но, Вика, с тобой хоть на край света безо всяких раздумий, без предрассудков, без сомнений, - Слава выпрямился во весь рост и принял позу, будто выступает с трибуны.
   - Хватит, - серьёзно проговорила девушка, нахмурив брови.
   - Вика, но я ведь совершенно искренне... это чистая, правда...
   - Ладно, ловелас, - сменив злость на нежную улыбку, - бросила она, - пойдём работать, а вы, Иннокентий, распорядитесь, пожалуйста, чтобы погрузили тело и доставили его к вам, чем скорее мы получим информацию, тем больше у нас шансов на победу в этом, как мне кажется, не простом деле.
   Вячеслав Хрулёв вот уже полгода работал в паре с Викой. Молодой полный энтузиазма парень, всего на всего, на два года моложе своей более опытной напарницы, которая уже в свои двадцать семь лет была в звании капитана полиции. Она нравилась ему во всех отношениях, и как человек, и как женщина, и как учитель и даже как его непосредственный начальник. Слава так же был симпатичен Вике, но она всячески это скрывала. Её личная жизнь была загадкой для всех, даже для самых близких ей людей. Молодая черноволосая красавица с великолепной фигурой и глазами цвета изумруда, и всегда одна? Это было действительно странно и многим казалось не логичным, но это была её личная жизнь, и Вика строила её так, как считала нужным. Одним словом: чужая душа -- потёмки... Нельзя было сказать, что всё своё время она тратила на карьеру, скорее работа для неё была любимым времяпрепровождением. Она старалась держать Славу на расстоянии, прекрасно понимая, что этот красавец с искромётным чувством юмора, прекрасным воспитанием и обаянием, с лёгкостью вскружит ей голову стоит только подпустить его ближе. А Вика боялась этого... Боялась что-то менять и поэтому их отношения не заходили дальше допустимых границ, ну разве что ужин в ресторане после трудного рабочего дня в тёплой дружеской обстановке.
   Вика и Слава отделились от остальных, и как на обычной прогулке, бродили по красивому осеннему лесу. Под ногами шелестела, опавшая листва и трескались сухие сучья... и в царящей повсюду безмятежной тишине эти звуки, казались настоящим грохотом. Наконец Вика прервала молчание
   - Как ты думаешь, кто или что... - она сделала паузу, задумываясь над своими собственными словами, но затем продолжила, немного скорректировав свой вопрос. - От кого или от чего прятался этот бедолага, в лесу?
   - Всё-таки, ты считаешь, что это было убийство? - вопросом на вопрос ответил Слава.
   - Ну, во-первых, как иначе объяснить слова покойного: "... желание у "них" одно -- смерть". И, во-вторых, у меня какое-то странное предчувствие... даже не предчувствие, а полная уверенность в том, что это было именно убийство, а ты ведь знаешь, я очень редко ошибаюсь...
   - На моей практике ещё ни разу, - перебил её молодой человек.
   - Вот-вот, - с улыбкой подтвердила девушка.
   - Вика, всё, что мы можем сделать сейчас -- на данном этапе следствия, так это просто логически порассуждать... Итак, что этот человек делал в лесу в абсолютном одиночестве? Ты, скорее всего тоже обратила на это внимание, он был хорошо одет и вещи, явно не из "секонд хэнда". Значит, он не бо'мжа, хотя щетина на лице в первую очередь говорит о том, что бриться он особенно не любил или у него на это попросту не было времени. На алкоголика или наркомана тоже не особенно смахивает, скорее типаж такого творческого интеллигента... Тогда, может быть, он был сумасшедшим?
   - Не исключено, хотя и маловероятно, - задумчиво проговорила Виктория, занятая поиском любой мелочи, которая могла бы хоть как-то повлиять на следствие.
   - А почему ты считаешь, что маловероятно? Снова интуиция?
   - Нет, в данном случае совсем другое...
   Вика глубоко вдохнула и продолжила
   - ... мне очень знакомо его лицо, такое чувство, что я очень много раз видела его, но единственное предположение, которое возникает у меня сейчас... - она снова сделала паузу, наполняя кислородом лёгкие, - что этот человек каким-то образом связан с наукой и даже более того, что он учёный и причём известный не только в профессиональных кругах. Он, что-то вроде мировой знаменитости... И ещё -- это уже из разряда интуиции, самые интересные сюрпризы нас будут ждать после вскрытия тела, но удивит нас куда сильнее что-то совсем другое...
   - Что же? - с любопытством поинтересовался Вячеслав, склонившийся над каким-то небольшим предметом.
   - Это убийство, а в этом я совершенно не сомневаюсь, связано именно с его профессиональной деятельностью, но не с деньгами. Деньги ему были не нужны -- иначе он бы прятался по-другому и совершенно в другом месте. Тут замешано что-то выходящее за привычные рамки понимания, что-то необъяснимое и именно поэтому он даже не попытался в своём письме нам хоть как-то объяснить или намекнуть, кто это "они" - те, кто идут за ним и не перед чем не остановятся? Мы бы всё равно этого не поняли.
   - Вика, я впервые слышу от тебя нечто подобное. С каких это пор ты начала верить в мистику, а, может, заодно и в колдовство, и гадание на кофейной гущи, - усмехнулся Слава, поднимая с сырой земли остатки простого карандаша, - а вот и "перо", мадам, к вашим услугам.
   Он аккуратно протянул девушке грифель, зажав его двумя веточками.
   - Когда же ты, наконец, перестанешь паясничать, - пробормотала Вика, оценивая взглядом расстояние от лежащего бездыханного тела до их местонахождения.
   - Метров сто будет, - прервал её размышления напарник.
   - Ненавижу, когда ты паясничаешь и перебиваешь, - с негодованием буркнула девушка.
   - Я знаю, - улыбаясь, как ни в чём не бывало, ответил Слава, - но ведь именно за это я тебе и нравлюсь?
   - И как, по-твоему, карандаш оказался в сотни метров от трупа, - уходя от ответа, проговорила она.
   - Ну, здесь вариантов просто множество, особенно если рассуждать абстрактно и философски. Если же придерживаться логики, то варианты сводятся до минимума, а, если быть более точным, то к двум. Первый заключается в том, что наш труп, будучи ещё живым человеком, написал своё послание именно здесь. - Слава указал рукой на место, с которого поднял карандаш. - А второй вариант, куда более непонятный и сомнительный, сводится к тому, что те кто, как считаешь ты, именно убили его, зачем-то забрали карандаш с места преступления и бросили его здесь.... или ещё круче, "они" перенесли само тело.
   Вячеслав отвернулся в сторону, чтобы Вика не увидела его улыбки.
   - Славик, я говорю совершенно о другом... неужели ты не видишь, что трава вокруг не примята и вообще, нет никаких следов, не считая наших?
   - Вика, смерть этого, как ты его сама назвала, бедолаги наступила более трёх суток назад. За это время, примятая трава просто могла выпрямиться и ещё, не забывай, вчера был дождь... пусть не сильный, но его было бы вполне достаточно, чтобы замести, оставленные кем-то следы.
   - Да, ты, пожалуй прав, но всё равно, что-нибудь, да осталось бы, - Виктория ещё раз внимательно посмотрела вниз. - Вокруг абсолютно никаких признаков, что здесь кто-то ходил или бежал, или, вообще, был, а тем более не один.
   - Тогда летел... - предложил вариант Славик, но так как девушка не отреагировала на его очередную шутку, в полголоса добавил, - летели...
   - У страха глаза велики, - прошептала Вика, - меня сейчас больше волнуют его последние слова: "... у меня нет больше сил и, я сдаюсь"...
   - После них было ещё кое-что: "... а вот и они... все такие разные". Нет, Вика, определённо этот человек был сумасшедшим. Да, пусть учёный... ну разве не бывает учёных параноиков?
   - Бывают, - согласилась Вика, - но, боюсь, что не в этот раз.
  
   Время неумолимо приближалось к вечеру. Солнце неизбежно катилось по небосводу, абсолютно не обращая никакого внимания на то, что происходит внизу, на планете Земля -- у каждого своя работа... В лесу было спокойно и тихо, лишь изредка крики одиноких птиц нарушали, царившее повсюду безмолвие. Деревья зловеще поскрипывали высоко над головой, не смотря на то, что было абсолютно безветренно. Эти стоны деревянных всадников разносились в стороны на многие километры и подобно эффекту бумеранга, возвращались обратно, к исходной точке. Всё на мгновение затихало, но вскоре повторялось заново. К тому же, если постоянно живёшь в городе, то такие моменты единения с природой начинают доставлять истинное удовольствие... чистый воздух, лесные запахи заставляют человека думать иначе, вообще, думать. Рассуждать в непривычной для него манере. По иному выражать свои эмоции и проявлять свои чувства.
   Несколько часов, проведённых в лесу, по хорошему счёту, ничего им не дали. Лишь предположения, теории и гипотезы и ни одной зацепки, не единого факта, ни одного доказательства... ровным счётом, ничего. Да и, собственно, им ничего не оставалось кроме как ждать завтрашнего дня и только после того, как станут известны результаты вскрытия, а так же результаты дактилоскопической экспертизы можно будет сделать какие-либо выводы. Постепенно лес опустел. Все разъехались, кто по рабочим местам, кто домой к семье на заслуженный отдых. Птицы смолкли, словно осознавая, что теперь петь больше здесь не для кого и лишь едва различимые, на притоптанной траве, тени высоких деревьев беззвучно скользили из стороны в сторону. Казалось, что они играют между собой, то набрасываясь друг на друга, то, напротив, разлетаясь в разные стороны. Но что-то в этой незатейливой и, на первый взгляд, безобидной игре, было не так... тени, словно были отдельной частью этого маленького хрупкого мира и вовсе не зависели от, стоявших без движения деревьев. Было настолько тихо, что даже ветер замер, опасаясь потревожить уже пожелтевшие кроны, но тени, как ни в чём, ни бывало, продолжали жить своей жизнью.
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
   Просёлочной дорогой, Вика и Вячеслав, с неохотой возвращались в город. Уставшие и немного недовольные, потраченным впустую временем. Половину пути они провели в молчании, но когда их взгляды пересекались, им обоим становилось понятно, что думают они об одном и том же. Новенький серебристый Ниссан скользил между, возникающими перед ним препятствиями, под чутким контролем молодого, но уже достаточно опытного водителя, Вячеслава. Было уже около десяти вечера, когда они подъехали к городу, который к этому времени уже стих, хотя на главных его улицах, движение не прекращалось даже ночью. В окнах загорался свет, тем самым , предвещая скорое наступление ночи, а хмурое небо, каким оно бывало в это время года в этом самом городе, только добавляло в общую картинку, какой-то пугающей мистики и, в целом, удивляться было нечему - всё было на своих местах!
   С обоюдного согласия было решено -- провести остаток этого вечера в их любимом ресторане, где всегда царила романтическая атмосфера, играла не громкая музыка, да и контингент собирался соответствующий: в основном это были влюблённые пары, и никаких разговоров о работе. Они присели за свободный столик и заказали ужин, бутылку не дорогого вина и десерт. Буквально за несколько минут их тарелки наполовину опустели и теперь, утолив голод, можно было расслабиться и спокойно поговорить о... А всё, так или иначе, сводилось к одному... Так устроен человек, не успев закончить одно, он уже думает о чём-то другом.
   - Завтра нам предстоит тяжёлый день, снова выезд на природу, - недовольным голосом, проговорил Слава, подливая вина в опустевшие бокалы.
   - Я не поняла, коллега, что это нас так не устраивает? Я вот считаю, что это лучше, чем сидеть здесь в городе и глотать пыль, пропитанную запахом бензина. Нам не так часто удаётся вырваться за границы этого, задыхающегося от выхлопных газов города, а ты, как старый дед, причитаешь.
   Виктория роскошно улыбнулась, не сводя глаз со своего протеже. А в такие мгновения Слава был, как-то особенно без ума от неё: красивая, независимая, прямая -- одним словом, настоящая. Всегда, если нужно, Вика была готова к тому, чтобы прийти на помощь или же дать совет. В эту секунду, Слава тоже не сводил с неё глаз и в какой-то момент, ему захотелось закричать о своих чувствах, о своих желаниях... объявить всему миру о своих искренних намерениях, но... Снова всем нам знакомое "но" - этого делать было нельзя. Потому что этого просто нельзя было делать. Это могло всё разрушить, но ведь и могло что-то изменит в лучшую сторону? Вячеслав едва сдерживал себя на месте... Больше всего на свете сейчас ему хотелось одного -- поцеловать её прямо здесь, при всех и, возможно, именно это и нужно было сделать...
   - Эх, Вика! - вздохнул он, - если бы мы поехали на природу вдвоём и не обременённые работой, взяли бы палатку -- одну на двоих, запаслись бы едой на пару дней, то это было бы совсем другое дело. Разожгли бы костёр и в ночной тишине, я бы сыграл на гитаре тебе свои лучшие романсы... Нас покусали бы комары и мы, намазавшись всякими мазями, и, опрыскав друг друга разными спреями, спрятались бы от них и от всего, окружающего нас мира, в нашем брезентовом укрытии...
   - И что?.. - перебила его девушка и кокетливо посмотрела ему в глаза.
   Слава замешкался и на его бледноватом лице выступил ярко-выраженный румянец. Он, смущённо повернул голову в сторону и откашлялся. Не то чтобы ему было стыдно за свои естественные желания и вполне, легко-объяснимые мысли... но, тем не менее, он почувствовал себя неловко, словно на всей планете только одному человеку было свойственно половое влечение и этим человеком был именно он.
   А Вику, напротив, забавляло, такое поведение Славика. Она любила его подразнить, но без злого умысла. Скорее из-за того, что он ей нравился больше, когда смущался.
   - И?.. - прошептала она снова, продолжая улыбаться.
   - И... ну, в общем, это было бы совсем другое дело... А то работа, работа и ещё раз, работа. Надоело!
   - Как я понимаю, цель ты перед собой поставил... Скажу прямо -- это будет, ох, как нелегко сделать, - она одним движением поправила волосы, очаровывая его всё сильнее и сильнее.
   - Вика, да никакая это не цель, - как-то неловко возразил парень.
   - А что? Мечта? Фантазия? Навязчивая идея?
   - Возможно, - резко ответил он и, прежде чем погасить сигарету, прикурил от неё следующую. Вика понимала, что он нервничает, а Слава понимал, что это понимает Вика и это выводило его из себя ещё сильнее.
   - Ладно, ладно... "не дуйся", - всё-таки довольная собой и ответом, который услышала, проговорила девушка, делая очередной глоток красного вина, - но могу тебе сказать одно, наверняка: мечтай осторожно -- ты можешь это получить...
   - А я не боюсь, - воспрянул парень, словно только что отошёл ото сна, - но, Вика, ты же понимаешь, что сейчас своими словами, жестами, улыбкой -- одним словом, всем своим поведением, ты даришь мне надежду?.. Надежду на то, что наша дружба может превратиться в нечто большее!
   - В любовь? - на этот раз Вика уже не шутила, а говорила абсолютно серьёзно.
   - Да! Именно в любовь! И ты представляешь, что может со мной произойти, если всё же этого не случится?..
   - А тут, Славик, многое уже зависит от тебя самого... Ты ведь должен понимать, что одних слов зачастую недостаточно, а порой они и вовсе не нужны. Женщину нужно удивлять поступками каждый день, каждое мгновение.
   Вика застенчиво улыбнулась, прикрывая рот бокалом вина.
   - Мне кажется, что сейчас в тебе играет вино, а не...
   - Это говорю я, - твёрдым голосом перебила его девушка, тем самым, рассеивая все сомнения сразу.
   Словно по заказу в это мгновение с небольшой сцены, расположенной неподалёку от них, послышалась спокойная мелодичная музыка, и только Слава собрался пригласить Вику на танец, как из её сумочки послышался телефонный звонок...
   - Когда же, наконец, отменят этот закон подлости, я только хотел пригласить тебя на танец, - с негодованием, пробормотал парень.
   - А вот, если бы ты это сделал немного пораньше, возможно мои губы были бы сейчас заняты совершенно другим -- куда более приятным занятием, нежели разговором по телефону, - она взглянула на дисплей, на котором высвечивалось имя, вызывающего её абонента, - а это, кстати, Иннокентий Васильевич! - Придётся ответить, - вздохнула она, - Кеша никогда не звонит по пустякам.
   - Ещё раз здравствуйте, Виктория Сергеевна, - послышался в динамике голос судмедэксперта, - я извиняюсь, что отвлекаю вас от личной жизни, но я подумал, что вам это будет интересно.
   - Ну, раз уж вы так подумали, Иннокентий Васильевич, то я даже не сомневаюсь, что это действительно так. Говорите же, наконец...
   - Вскрытие ещё не закончилось...
   В трубке было отчётливо слышно, как Иннокентий переводит дыхание, словно опасаясь, что может не договорить свою речь до конца.
   ... Вскрытие ещё не закончилось, - повторил он, - но у меня не за что не хватило бы терпения ждать до утра, чтобы сообщить вам то, что уже предстало моим глазам...
   - Кеша, не томите... Что там такое, что смогло вас так взволновать? За годы вашей практики вы такого насмотрелись, что...
   - Вот именно, - прервал Вику Судмедэксперт, - вот именно, что ничего подобного я никогда в жизни не видел и, как раз, именно это и не укладывается у меня в голове... Вика, у него, как бы это сказать, оторвано сердце... Нет... То есть, оно внутри, но оно никаким образом не связано с остальным организмом и такое ощущение, что и никогда не было.... связано. Никакого хирургического вмешательства... Само сердце абсолютно здоровое... Я пока ничего не понимаю... Это не могло произойти само по себе.
   Доктор задыхался от волнения и поэтому иногда его речь, казалась не совсем понятной. Голос его дрожал, а мысли опережали действия.
   - Но, Вика, это ещё не всё, - продолжил он и потому, как он это сделал, стало понятно, что дальше будет ещё интереснее.
   - Ну, вы нас совсем заинтриговали, - проговорила девушка, подвигая телефон, который был на громкой связи, на середину стола.
   - Сейчас, сейчас... Вы знаете, кто этот человек? Ну, конечно же, нет! А вот я знаю...
   В трубке послышался шелест бумаги и то, как Иннокентий несколько раз помянул чёрта.
   - Алло, вы меня слышите?
   - Да слышим же, Кеша, говорите, - буквально взмолилась Виктория, возбуждённая от любопытства.
   - Я тут сделал распечатку... Цитирую: Влади'слав Пе'трович, родился тридцатого апреля тысяча девятьсот шестидесятого года в Воронеже, то есть, на момент смерти ему было пятьдесят два года. Мать русская, отец имеет балканские корни... так, так... это не важно. - Снова послышалось, как шелестят, распечатанные листы бумаги. - Вот! В тысяча девятьсот девяностом году он защитил докторскую диссертацию по физике, а ещё через год был выдвинут на Нобелевскую премию, хотя так и не стал, по крайней мере, тогда её обладателем. Представляете, он стал доктором физико-математических наук уже в тридцать лет?!!
   - А почему не стал обладателем премии? - неожиданно перебила медэксперта Виктория.
   - А он исчез за день до вручения премии, - коротко ответил эксперт.
   - Как исчез? - вмешался в разговор Слава.
   - Да вот так.... Исчез из собственного номера в гостинице и с ноября тысяча девятьсот девяносто первого года он считался без вести пропавшим. И только в двух тысяча первом году в прессу просачивается информация о том, что Влади'слав Пе'трович, вы не поверите, всё это время жил в лесу и практиковал чёрную магию. Сначала это его увлечение вызвало сильный резонанс в общественных кругах и, особенно среди деятелей науки... Проще говоря, над ним смеялись. Но, тем не менее, он снова выходит на мировую арену. Читает лекции, проводит семинары, выступает со своими докладами на симпозиумах, одним словом, снова идёт к Нобелевской. Все лучшие умы Европы, закоренелые материалисты приезжали на его выступления, чтобы опровергнуть, выдвинутые им гипотезы и теории, но никому из них этого сделать так и не удалось. Он не отталкивался от, привычного всем нам миропонимания, так как считал, что каждый индивидуум понимает и воспринимает мир по-своему, на своём, понятном только ему одному языке... ну, ладно, об этом сами потом почитаете, а сейчас самое основное. Итак, придерживаясь журналисткой версии, в середине девяностых к нему выстраивались целые очереди из достаточно богатых и важных людей, но всё это не имеет широкой огласки. Он продолжает жить в лесу... остаётся только догадываться, каким образом он находил себе клиентов и каким образом они находили его? Вы скажите, человеку целых десять лет удалось заниматься шарлатанством и аферизмом, без каких-либо последствий? Не тут-то было! Есть целый список болезней, которые он вылечил и, как оказалось, комментарии самих излечившихся... так, так... Вот! А в двух тысяча первом году он неожиданно появляется на симпозиуме физиков во Франкфурте, где представляет на всеобщее обозрение доказательства своих научных работ, которые, в основном сводились к одному вопросу...
   - И к какому такому вопросу? - Вика с нетерпением прикусила нижнюю губу.
   - Как вывести человечество на новый уровень развития? А, если быть точнее, то возможности излечения, не излечимых болезней, путём помещения индивидуумов в параллельное измерение.... Ах, да, совсем забыл сказать, темой его докторской диссертации была: "Множественность миров и их точки пересечения в пространстве". Есть, как он утверждал, такие аномальные зоны, где магнитное поле Земли...
   - Кеша, прекрати пытать нас "физической терминологией"... если сам понял, то объясни по-русски, своими словами, - перебила его Вика.
   - В общем, он пытался объяснить, куда исчезают люди и каким образом это происходит? Что на Земле множество мест, которые являются входом в параллельную реальность, где всё, что вас окружает, остаётся прежним, но только время там, практически стоит на месте. То есть, оказавшись в ином измерении, стрелки на ваших часах продолжают двигаться, как ни в чём ни бывало, и вы даже не сразу можете понять, что с вами произошло, но... за тот момент, когда ваша часовая стрелка сделает полный круг, здесь, в нашем обычном мире, пройдёт почти четыре с половиной года. Для того, чтобы передвигаться в ином пространстве достаточно мысли, если вы, конечно знаете, что вам нужно и куда вы хотите. Но, оказавшись там впервые, вы, вряд ли будете способны управлять каким-либо процессом, а, тем более, процессом телепортации. Другими словами, там вы превращаетесь в ни что.
   Пе'трович знал несколько таких мест на нашей планете, а сколько их на самом деле, сложно даже представить, ведь большинство из них находятся в постоянном движении. Так же, Влади'слав утверждал, что побывал, как минимум в двух измерениях... и провёл в каждом из них определённый отрезок времени. Тогда же, в двух тысяча первом году, он предлагает Российской Академии Наук эксперимент: за достаточно короткий промежуток времени излечить несколько человек, больных, например, Раком или СПИДом. И Академия соглашается. Из миллионов добровольцев, был выбран всего один человек и, с какой вы думаете, болезнью? Правильно! Диабет!
   В трубке, буквально, было слышно, как судебный медэксперт гордится, добытой им информацией.
   - Он снова исчезает, но уже со своим подопечным и появляется только через два года, то есть, в сентябре две тысяча третьего. Человек, до этого страдающий диабетом на последней стадии, вдруг оказался совершенно здоров. Мир был в восторге... наука в шоке. Намечалась революция в медицине...
   - А, как он сам объяснял это явление? - перебила медэксперта Вика.
   - Я ждал этого вопроса, поэтому и ответ готов, - снова зашуршали бумаги. - Влади'слав утверждал, что, живущие в тех измерениях сущности существуют только за счёт, черпаемой энергии из нашего мира. Другими словами -- они живут, питаясь нами, как паразиты, а, попадая в наш мир превращаются в наши тени. Всё общество разделилось тогда на два лагеря, те, которые видели в этом открытии только плюсы и те, которые видели один огромный минус: оказавшись в нашем мире, "тени", буквально пожирают своих хозяев, опустошая их. Люди, напротив, начинают болеть, быстро уставать и стареть. Если совсем просто, то, когда мы к ним, это хорошо, а, когда они к нам, это очень плохо, - проговорил медэксперт и Вике показалось, что она слышит, как он улыбнулся.
   - Иннокентий, это всё? - Виктория заметно устала от всей этой чепухи, и ей хотелось поскорее закончить этот разговор, ну хотя бы до утра, но Иннокентий Васильевич продолжил
   - Влади'слав Пе'трович написал множество научных работ... С ним, наконец, стали считаться и ставить в один ряд с великими мировыми именами. Таким образом, в том же двух тысяча третьем он оказывается на пике своей профессиональной карьеры и всё-таки получает Нобелевскую премию. Материальная сторона премии на тот момент составляла один миллион долларов, но Пе'трович, отказывается от них и переводит всю сумму в пользу детей-сирот нашего города. Именно это обстоятельство снова вызывает множество слухов и обсуждений его персоны. Пресса пестрит заголовками с его именем, да и телевидение не отстаёт, постоянно выдавая его за гения, страдающего манией величия. Ведь отказаться от таких денег может либо очень богатый человек, либо сумасшедший?!!
   - Так вот где я его видела! - задумчиво проговорила Вика, - по телевизору...
   - Видишь, я не ошибся, - улыбаясь, бросил Славик, - он сумасшедший!
   - У него есть банковский счёт с достаточно солидной суммой, - продолжил судебный эксперт, не обращая внимание на возгласы, раздающиеся в телефонной трубке, - а если быть точнее, то был...
   - Кеша, что значит, был и с какой такой, солидной суммой, и вообще когда ты успел всё это раскопать?
   - Вика, время интернета, скорости, но основной критерий, это желание и любопытство, которого, слава богу, мне не занимать... Так вот... Сумма счёта составляла два миллион семьсот тысяч долларов... Совсем недавно, несколько недель назад, Пе'трович, написал завещание на имя некой, кстати, твоей однофамилицы, Курбатовой Веры Вячеславовны...
   Вика громко закашляла, словно поперхнулась глотком вина, но Слава прекрасно видел, что бокал стоит в стороне от неё.
   - Это не однофамилица, - дрожащим голосом прошептала девушка, - это, возможно, моя мама!
   За столом, да и в трубке послышалось неловкое молчание
   - А каким образом твоя мама может быть связана с ним? - голос Иннокентия выражал явное недоумение. - Она, насколько я знаю, к науке не имеет никакого отношения.
   - Не имеет, - всё с той же интонацией проговорила Вика, - она всю жизнь проработала сначала в институте преподавателем, а затем в школе - учителем "русского" и "литературы" в старших классах.
   - Я, думаю, тебе следует поговорить с ней об этом...
   Иннокентий Васильевич снова зашуршал бумагами.
   - Обязательно, - выдавила из себя Вика. - Всё?
   - В двух тысяча пятом году он снова исчезает и многие до сегодняшнего дня считали, что его нет в живых, хотя, да... Уже нет.
   - И где же он был? - автоматически спросил Слава, всё это время, не вмешивающийся в разговор, хотя ответ для всех был очевиден.
   - В лесу, - озвучил Иннокентий Васильевич, объединяющую всех мысль. - В лесу, но, опять же, это если опираться на версию журналистов.
   - Ты хочешь сказать, что есть те, кто утверждали, что всё это время он провёл в психбольнице?
   - Да! И, каким-то чудесным образом, ему дважды удавалось сбежать оттуда.
   - До завтра, Кеша, - не переставая смотреть в одну точку, тихо проговорила девушка и выключила связь. За столиком, на котором медленно догорали две свечи, снова воцарилось молчание. Молчание, которое было предназначено для обдумывания, поступившей в их распоряжение информации. Наконец, нарушить его взял на себя смелость Вячеслав
   - Я, как человек, обладающий не совсем стандартной логикой, могу себе объяснить причину отказа Пе'тровича от миллиона долларов, но вот объяснить, каким образом этот выдающийся учёный связан с твоей матерью, не могу... По всей видимости, их связывает нечто очень важное и дорогое... связывало!
   - Я непременно сегодня же это выясню, - приходя понемногу в себя, проговорила Виктория и залпом осушила, остававшееся в бокале вино. - Бесспорно, такие деньги просто так никому не дарят, а значит, на это есть очень весомая причина, о которой я пока ничего не знаю.
   Снова наступила тишина, которую нарушала едва доносившаяся до них, музыка. Слава подлил ещё вина в надежде, что Вика всё-таки отвлечётся от, нахлынувших на неё мыслей, и они вернутся к незаконченному разговору, но девушка даже не подняла глаза от объекта, видимого только ей одной.
   - Человек, - шёпотом произнесла она, - точнее, его мёртвое тело, найдено в лесу спустя семь лет после исчезновения. На теле нет никаких признаков насилия, но, тем не менее, как сказал Иннокентий, у него оторвано сердце... при этом, само по себе ничего подобного произойти не могло, а значит, это убийство. За несколько дней до своей смерти, этот человек переписывает огромную сумму денег на счёт моей мамы и в конце, раскрывать это преступление выпадает именно мне... Слава, не кажется ли тебе всё это странным? - Вика нервно улыбнулась.
   - Не волнуйся... наверняка, всему этому есть вполне разумное объяснение и, в конце концов, в нашей жизни не маленькую роль, играет случайность...
   - Случайность? - девушка, с недоумением взглянула на своего напарника.
   - Да, Вика, именно случайность... Мы, иногда, совершенно случайно попадаем под дождь, иногда, случайно кому-то из нас падает кирпич на голову... Не потому что в том месте идёшь именно ты, а просто потому, что кирпич, так или иначе, падает, под воздействием силы тяжести, силы притяжения и ещё какой-нибудь там величины... Мы привыкли думать, что мир вертится вокруг каждого из нас, а нет... всё, что происходит, может произойти с каждым из нас...
   Слава громко выдохнул, словно только что рассказал на уроке литературы наизусть заученное стихотворение. Обстановка за их столиком заметно накалилась и молодой человек прекрасно понимал, что необходимо её разрядить, но ведь именно для подобных моментов, он и обладал невероятным чувством юмора.
   - Да, вот это дельце нам досталось, - проговорил он, - теперь, как минимум, всю эту неделю нам предстоят рабочие поездки на лоно природы. Хоть отдохнём по-человечески раз в жизни...
   Девушка улыбнулась и добавила
   - Да, и у тебя появляются все шансы пригласить меня на свидание у костра.
   - Романтично... но главное не превращать это в привычку.
   - Мне кажется с тобой, это нам не грозит.
   - Почему?
   - Ты обязательно придумаешь что-то новенькое, - это прозвучало, как комплимент и Слава даже слегка покраснел.
   - Ну что? Может, всё-таки потанцуем?
   - Нет, молодой человек, в следующий раз. Только давай без обид: я, действительно, очень устала и мне не терпится объясниться с мамой. Я просто сгораю от любопытства, каким, таким образом, известный учёный связан с ней? И, в конце концов, я хочу быть готовой к завтрашнему дню и как следует выспаться, ну, по крайней мере, на столько, насколько это возможно.
   Вика снова одарила Вячеслава своей сногсшибательной улыбкой, против которой у него не было не малейшего шанса устоять
   - Ты отвезёшь меня домой? - добавила она, конечно же, заранее зная ответ.
   - Да хоть на край света, - отвечая ей улыбкой, проговорил парень и встал из-за стола, протягивая Вике руку. Она послушно поднялась за ним следом. - Вик, откуда ты с самого начала узнала, что дело будет, ну... необычным что ли? Ты ведь об этом ещё в лесу сказала, когда перед нами всего лишь был труп и ничего больше.
   - Интуиция, всё та же, женская интуиция.
   - Нет, с тобой в карты играть я не сяду, - не без иронии, проговорил Слава, хотя, на самом деле, говорил чистую правду.
   - И ещё я кое-что вспомнила. Я читала в одном журнале статью об этом человеке... его называли сумасшедшим гением, ну да, ведь только сумасшедший может вот так запросто отказаться от миллиона "зелёных". Если не ошибаюсь, темой его работы была: "Нематериальное в материальном..." и что-то там ещё. В ней он доказывал существование параллельных миров, приводил сотни примеров, как люди оказывались там совершенно случайно без каких-либо специальных приборов и приспособлений. Правда, насовсем короткое время, но он сам научился задерживаться там, на более длительные промежутки времени. В статье было что-то ещё, но я, к сожалению, не помню -- давно это было...
   Вячеслав расплатился по счёту, и они вышли из ресторана, к ожидающему их на парковке, Ниссану. Парень любезно открыл Вике дверь и помог забраться в машину. Быстро обежал вокруг и уселся на водительское сидение.
   - Ну что, "красивая", поехали кататься, - громким голосом пропел он, вызвав тем самым внимание, пробегающей мимо дворняги.
   - Видимо, ей понравилось твоё выступление, - засмеялась девушка.
   - Жаль, что только ей, - насупившись, пробормотал Слава, поворачивая в замке ключ зажигания.
   - Славик, да я говорю о том, что даже она оценила твоё пение, а не только ОНА...
   - Эх, и умеешь ты выкрутиться, - вздохнул он и нажал педаль газа. Автомобиль, медленно набирая обороты, двинулся с места и через несколько секунд исчез за поворотом, но вот только на асфальте всё так же неподвижно лежала его чёрная тень, будто он вовсе и не покидал парковочного места.
   Уже через десять минут они остановились возле Викиного подъезда. Во дворе не было ни души. Осенний ветер слегка покачивал, стоявшие повсюду липы и, шелестя ещё не опавшей листвой, напевал какую-то мелодию.
   - До завтра, - прошептала Виктория, смущённо, опустив глаза.
   - Прощай, - ответил парень, не отрывая своего взгляда от неё, - ведь мгновение, проведённое без тебя сравнимо, разве что, с вечностью... поэтому, прощай.
   Ещё несколько секунд он с какой-то дикой тоской смотрел ей в след, пока она не скрылась за дверью подъезда. Потом поднял глаза наверх и сидел так до тех пор, пока в её окнах не загорелся свет. "Другой параллельный мир, иная реальность", - прошептал он самому себе и выехал со двора.
  
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  
   Если бы он не родился гением, скорее всего, его жизнь ничем бы не отличалась от сотен миллионов других жизней. Но случилось именно то, что должно было случиться... Хотя сам Влади'слав никогда не считал, что чем-то отличается от окружающих... "Разве что любопытством и любознательностью!" - отвечал он знакомым. "Я хочу знать все ответы на все, интересующие меня вопросы, а поскольку этих вопросов огромное количество -- мне приходиться много читать, много думать, размышлять и совсем немного мечтать... да, да! Именно мечтать! Поскольку мечты порой уносят нас за привычные рамки понимания этого мира... они позволяют нам фантазировать и открывать какие-то новые горизонты, а за ними появляются новые, и этому нет конца... Вы когда-нибудь задумывались о бесконечности? Что это? Как это выглядит? Как вообще что-то подобное может существовать? Ведь на первый взгляд, бесконечность -- это абсурд и по своей сути, пространство и время приобретают одно значение, эти два слова, попросту, становятся синонимами. Бесконечность равно вечность... и, если любое пространство, это всё-таки, в-первую очередь, расстояние, а расстояние предполагает под собой какою бы то ни было материю, то время... Оно не материально! Но, если это одно и то же, значит, материальное равно не материальное! Абсурд!" После подобных объяснений многие теряли к нему интерес, потому что их взгляды на жизнь немного не совпадали с его взглядами. У них был куда более интересный мир, хотя и тоже, представляющий из себя некую бесконечность: дом -- работа, дом -- работа... Они привыкли не задавать себе лишних вопросов, потому что искать ответы на них, ох уж, какое непростое занятие. "К чему выдумывать велосипед, если он уже существует?" - говорили они и от части, конечно же, были правы, но... Кто-то ведь должен был его придумать и, если бы не такие люди как Влади'слав Пе'трович, мы бы до сих пор лазили по деревьям и ели бы сырое мясо...
   Школу Петрович закончил с золотой медалью, в чём собственно никто и не сомневался. Перед ним открылся выбор дальнейшего жизненного пути... Да, да, именно выбор, который ему необходимо было сделать самостоятельно. А сложность заключалась в том, что этот выбор был огромен. Двери любого высшего учебного заведения были для него настежь открыты, но, как говорят, от добра - добра не ищут и он остановил его на физико-математическом факультете Воронежского государственного университета. В конце концов, ему всегда нравилось возиться с числами, логарифмами, косинусами, и другими, на первый взгляд, непонятно зачем вообще придуманными математическими, функциями.
   Влади'слав считал себя русским, хотя его отец был родом из старой доброй Югославии, но так уж случилось, что всю свою жизнь он прожил сначала в Советском союзе, а затем уже и в России. Отец к науке никакого отношения не имел, хотя и работал инженером на одном из заводов города Воронежа и, поэтому, весть о том, что его сын хочет стать учёным, вызвало большие дискуссии в кругу семьи, да и не только. Но препятствовать юноше отец не стал, а мать была довольна тем, что разговоры на эту тему были исчерпаны. И вот, невзрачный черноволосый мальчишка, на первый взгляд, ничем не отличавшийся от общей массы сверстников, становится студентом. Он отлично учится, как говорится, без хвостов... Подрабатывает в вечернее время, поэтому нельзя сказать, что он сидит на шее у родителей... одним словом, он стремится к своей цели. И, наверное, единственное, что его действительно отличает от других -- это его память. Зрительная, слуховая -- не важно, он запоминал всё, ну или практически всё. Он наизусть цитировал целые художественные произведения, сам не понимая, каким образом ему удалось всё это запомнить. К восемнадцати годам он знает несколько иностранных языков и не просто может объясняться на них -- он владеет ими в совершенстве. Многие преподаватели не верили своим глазам, с восхищением и осторожностью поглядывая в его сторону, а заодно и на его стремление знать всё. "Это ведь всё равно не возможно", - говорили они между собой во время перемен, но Влади'слав этого не слышал и продолжал учиться. Друзья спрашивали: "Как ты это всё запоминаешь?" А он, опустив глаза, словно стесняясь собственного превосходства над остальными, скромно отвечал: "Я не специально -- так получилось". Интерес к знаниям не угасал, а, напротив, становился всё сильнее и сильнее. Помимо учёбы у Пе'тровича, появляется хобби -- фокусы, головоломки... Помимо того, что он обожал их разгадывать -- он их ещё и придумывал сам. При этом они были такой сложности, что никто из знакомых был не в силах их разгадать. Влади'слав ни секунды не давал мозгу отдыхать, ну разве что только во сне, хотя вряд ли... Постоянное саморазвитие, совершенствование и опыты над собственной интуицией были его повседневной жизнью, он в буквальном смысле слова издевался над собственным мозгом, а как следствие, и над своим телом.
   Противоположный пол его мало интересовал, а, если быть точнее, у Влади'слава попросту не было времени на девушек. Несмотря на свою индивидуальность, у него было много друзей, среди которых были и девчата, но даже во время вечеринок или на отдыхе за городом, он пребывал в постоянном напряжении, задавая себе всё новые и новые вопросы. Друзья к нему привыкли и порой, просто не обращали внимания на его поведение. Он был со всеми, но одновременно, в одиночестве... он был в центре внимания, но никто ничего не замечал.
   Но однажды всё заканчивается, открывая дорогу чему-то новому. И это происходит всегда и со всеми, поэтому удивляться тут абсолютно нечему... Хотя каждый человек считает себя центром Вселенной, утверждая с уверенностью, что те или иные события происходят только с ним. Нет! Это не так! Каждый из нас проходит через что-то впервые, при этом открывая для себя новый мир... К сожалению, а, может, и к счастью не всегда такой, какой хотелось бы, но тем не менее...
   Вот однажды и мозг Влади'слава, хотя нет, скорее сердце столкнулось с новым для него ощущением, чувством, которое каждый из нас испытывал однажды, а, если нет, то, значит, всё впереди. С чувством любви. Но жизнь не оставила ему шанса сполна вкусить и насладиться этим безграничным ощущением, так как девушка, которую он полюбил, к этому времени, была уже за мужем, но, не смотря на это, ответила ему взаимностью. Увы, так устроен мир! Вы скажите: "Фу, как это мерзко!" И будете правы, но любовь не выбирают, скорее она выбирает нас... ставит нас в нелепые ситуации, заставляет совершать глупые поступки, не поддающиеся никакой логике, да и вообще, творит с нами порой всё, что захочет.
   Они вместе учились на одном курсе и на одном факультете. Минуты счастья наступали в промежутках между парами, когда скрывшись от всех в какой-нибудь лаборатории или же опустевшей аудитории, они могли взяться за руки и слиться в страстном поцелуе. Случайные встречи на улице доводили Влади'слава до отчаяния. В те секунды, когда она, вынужденно-обнимая мужа, проплывала мимо него, он рвал на себе волосы. Он сходил с ума от ревности и от собственного бессилия... Да, да, именно бессилия, потому что желания всё изменить у него было сколько угодно, но Вера однажды попросила его не вмешиваться в её семейную жизнь, и он всего лишь выполнял её просьбу. Сколько бессонных ночей провёл он в одиночестве, не переставая думать о ней не на секунду. Наутро, с головной болью, опухшими глазами Петрович шёл в институт с одной единственной целью -- увидеть её улыбку, порой этого ему было больше чем достаточно. Он ни разу не упрекнул её в том, что она является источником его мук и переживаний. Ведь одновременно с этим она была и источником и его счастья, его вдохновения, его несбыточной мечтой! Пусть короткого, но всё-таки, счастья. Короткого, но за то настоящего... Они никогда не говорили о своём будущем -- его попросту не было!
   Вере была необходима помощь по некоторым предметам, и это был ещё один повод для встреч. Они стали проводить больше времени вместе. Порой это были вечера, переполненные страстью, а порой, взявшись за руки, они просиживали по нескольку часов подряд, не произнося ни слова... к чему слова, когда и так всё ясно!.. Они ни куда не выходили вместе, чтобы не быть замеченными кем-нибудь из знакомых, но, не смотря на то, что это была их тайна -- её знали все... Все у кого были глаза...
   Так продолжалось шесть долгих лет. К этому времени они окончили институт, и оба с красными дипломами, и поступили в аспирантуру. Вместе работали преподавателями и, вроде бы, привыкли к такому образу жизни, к таким отношениям, но чего-то всё равно не хватало... Влади'слав не прекращал писать научные работы, но о чём они были - не знал никто, даже Вера. - "Наступит время, - говорил он, - и вы обо всём узнаете". И вот однажды случилось то, что должно было случиться однажды: Вера сообщила ему, что беременна, но при этом её взгляд был направлен куда-то в сторону... словно она прятала глаза, в которых, на самом деле, таилась истина... словно ей было стыдно перед ним. Пе'трович слишком хорошо знал эти глаза и эти губы, которые слегка вздрагивали, произнося по слогам каждое слово. Словно молния поразила его в то мгновение, и сердце содрогнулось от раската грома, прокатившегося по его телу... "Это не мой ребёнок", - вспышкой мелькнуло в сознании... - Это не мой ребёнок? - уже вслух спросил он. - Да, - всё так же, не поднимая глаз, соврала Вера. Да, да... соврала! Жизнь, которая развивалась внутри неё, зародилась благодаря ему, но эта ложь была необходима им обоим. Он устал быть вторым, а она устала бояться... Бояться за него, за себя, за их будущего ребёнка. Почему она не ушла от мужа? Да потому что нельзя разорвать сердце на две половинки и при этом продолжать, как ни в чём не бывало, жить дальше. Вера сделала выбор и, наверное, на тот момент он был верный и единственный.
   - Это не мой ребёнок, - прошептал он ещё раз, словно заученную наизусть фразу... В глазах потемнело, но единственное, что он хорошо запомнил, это проносящиеся мимо него бесконечные ряды хрущёвских пятиэтажек, сменяющиеся девяти этажными домами на окраине города. Влади'слав не отдавал отчёт своим действиям -- он просто бежал вперёд, словно спасался от своего злейшего врага. Несколько раз автомобили останавливались перед ним, уступая дорогу, некоторые сигналили, но он не обращал на них никакого внимания. Прохожие, с недоумением оборачивались ему в след и мотали головой из стороны в сторону, будто им, на самом деле, было интересно, что же случилось у этого бедолаги? Он отрешился от всего во время двух часового бегства от реальности... ничто не волновало его... ничто не существовало вокруг него. Ни звуков, ни порыва ветра -- ничего... Вакуум! Пустота! Бесконечность! Лишь поздно ночью он вернулся домой, грязный, уставший, опустошённый. Не снимая одежды, рухнул в кровать и тут же уснул... Уснул крепким богатырским сном, а по-другому его назвать и нельзя, ведь проспал он почти трое суток...
   Не смотря на то, что ему было уже двадцать пять лет, он продолжал жить с родителями, и они особенно не были против этого. Они, конечно же, знали о его отношениях с Верой и, конечно же, не одобряли их, но старались не вмешиваться до поры, до времени. И вот, видимо, это самое время наступило... Влади'слав стал избегать их... он практически не выходил из своей комнаты, когда бывал дома, а когда куда-то выходил, то запирал её на ключ. На вопрос, чем он там занимается целыми днями, отвечал, что навалилось много работы и приходиться доделывать её в домашних условиях. Но сердце матери обмануть не так уж и просто... Она стала замечать от него запах спиртного, хотя в пьяном виде на глаза её, да и отцу, он не попался ни разу. Комната стала для него и спальней, и лабораторией для проведения опытов, и кельей, где он молился своим Богам, и спасением, которое он находил в одиночестве. И, действительно, занятия наукой, что называется с головой, было не достаточно для того, чтобы затушить душевную боль, которая теперь жила в нём, мучила и терзала его, а, как известно самый простой способ забыться -- это алкоголь... Да, способ не правильный и не лучший, но зачем выдумывать велосипед?..
   Сначала, это действительно помогало и при определённом количестве выпитого спиртного ему становилось легче и свободнее, или казалось, что легче... Но этого было вполне достаточно, чтобы на несколько часов погрузиться в науку и не думать о жизни. Он чувствовал, что стоит на грани какого-то невероятного открытия... Открытия, которое перевернёт все привычные представления, о нашем мире... Открытия, которое заставит общество содрогнуться или, по крайней мере, вздрогнуть. Знакомые, друзья, коллеги перешёптывались за его спиной, но сказать правду в глаза о том, что таким образом он доведёт себя до могилы, не решался никто. Со временем преподавательскую карьеру он забросил в связи с тем, что постоянно появляться перед аудиторией с явными признаками похмелья, в первую очередь, было неприятно для него самого, а во вторую, ему не хотелось выглядеть посмешищем перед молодыми студентами, да и перед коллективом университета тоже. Но его с удовольствием продолжали печатать в научных изданиях и приглашают на различные семинары и конференции. Для людей, которые там собирались - не важно, как ты выглядишь... для них важно, что ты говоришь им. А он говорил красиво, даже будет правильней сказать, ярко. Своим голосом он увлекал людей, которые абсолютно не имели к физике никакого отношения, но, тем не менее, приходили, и по несколько часов подряд слушали его, не ощущая усталости. Именно благодаря подобным мероприятиям у него постоянно были деньги, которые он мог свободно тратить на всё, что ему заблагорассудится. Все, кто знали Влади'слава лично, непременно ждали от него какого-то чуда, но чудо не происходило, а влечение к спиртному, тем временем, становилась всё сильнее. Из-за этого многие перестали с ним общаться, находя каждый раз новый повод, чтобы отказаться от встречи с ним -- людям больно смотреть на своих близких, которые медленно убивают себя... Когда, казалось, любишь человека, а ничем помочь ему не можешь. Можно сказать, что он остался один, но как оказалось, именно это ему и было нужно... полное и абсолютное одиночество... Не уединение, а именно одиночество. Влади'славу, было комфортно и уютно чувствовать себя ни от кого и ни от чего независимым... он принадлежал только себе, а общество вокруг становилось, расплывающимся в утреннем тумане, миражом. Но вскоре замкнутое пространство квартиры, а в частности, его собственной комнаты тоже стали не сносными... необходимо было найти что-то новое... Какую-то гармонию между одиночеством и природой. Этот вопрос разрешился достаточно скоро и просто... Однажды Влади'слав стоял на балконе, вид из которого открывался на небольшой лес, находящийся на самой окраине города. Там он и стал проводить большую часть своего времени в тесном общении с природой, мыслями и алкоголем.
   Однажды, сидя на своём уже привычном месте, ему на ум пришла довольно странная идея: что, если состояние человека, которое в простонародье называют "белая горячка" на самом же деле, есть не что иное, как проявление некого шестого чувства. Своего рода, скрытая способность организма воспринимать то, что находится за гранью привычного понимания мира. Человек, организм которого прибывает в состоянии шока или же глубочайшего стресса, способен принимать сигналы из другой, существующей параллельно нашей, реальности. И галлюцинации, как принято считать, вовсе не галлюцинации, а реальность, находящаяся в ином временном исчислении. Мысль ему понравилась, и он решил максимально её развить, насколько позволяли это сделать общие знания. "Белая горячка" случается с сильно пьющими людьми, то есть, с такими, как я... Но, насколько мне известно, это происходит в том случае, когда организм требует того, к чему он так привык, то есть, интоксикации... но по каким-то обстоятельствам этого не получает. Что, если именно тогда мозг человека под воздействием тяжёлого стресса и приоткрывает завесу в подсознание, которое, как уже доказано, обладает куда более объёмной информацией об окружающем мире, нежели сознание. Человеческий организм пытается защитить себя сам -- он притупляет все, имеющиеся у нас, пять чувств, но взамен открывает настежь шестое. А для простого неподготовленного обывателя увидеть нечто подобное равносильно, что и потерять рассудок. Человек -- слабое существо, которое ещё не готово принять ту реальность, что существует не зависимо от того хотим мы этого или нет. Она просто есть совершенно так же, как и есть тот мир, который мы хорошо знаем или думаем, что знаем...".
   С каждым днём эта тема увлекала его всё сильнее и сильнее. Он обзавёлся необходимой литературой и изучал её с разных ракурсов, то есть рассматривал все возможные объяснения, связанные с этим феноменом. Ещё лет двести назад всё мировое общество было уверено, что человеком управляют демоны, по-русски, черти. Что, якобы он связан с дьяволом и другой нечистью. Естественно место таким было на кладбище. Чуть позже, людей с подобными диагнозами стали помещать в дома терпимости, психбольницы, куда более гуманное отношение. С точки зрения непосредственно науки были попытки определить истинную природу этого отклонения от общепринятой нормы, но никаких доказательств за этим не последовало. Они так и остались теорией, а любая версия, не имеющая под собой практического доказательства, остаётся лишь теорией... А Влади'славу были необходимы факты, но где и как их получить? Он принялся сопоставлять рассказы людей, которые однажды прошли через это непростое испытание, и оказалось, что большинство из них очень расплывчато помнят происходящее с ними или же вовсе не помнят. - "Это было похоже на очень реальный сон, - вспоминал один мужчина, - единственное, что казалось не реальным, это цвета -- они были неестественными. Даже листья на деревьях казались слишком зелёными... Небо было, настолько синим, что в нём хотелось утонуть, прыгнуть в него, взлететь и я даже попытался сделать это... Я вылез в открытое окно, находясь, при этом, на седьмом этаже в своей квартире, но спасибо жене, вовремя остановила... Иначе я бы сейчас уже второй год червей кормил... Но, что в то мгновение мне хорошо запомнилось -- это голос! Такой нежный мелодичный голос, который звал меня к себе, туда, в "небо". Я не мог, да и не хотел сопротивляться ему и, при этом, где-то в глубине сознания, прекрасно понимая, что этот шаг в моей жизни будет последним".
   Это и многие другие свидетельства наталкивали Влади'слава к выводу, что во время "белой горячки" мозг человека не отключается, а продолжает работать, то есть, человек остаётся в сознании, хотя и полностью поглощён иным миром. Он не испытывает дискомфорта или каких-то других неудобств, но в то же время его постоянно преследует чувство страха. Некая паранойя, словно все вокруг находятся в заговоре против него... он отстраняется, ищет укрытие, но при этом не просит о помощи... "Почему"?.. Полная потеря чувства времени, отсутствие аппетита и чувства жажды, и вообще любых естественных желаний... Он не зависит не от каких природных условий: жары, холода, дождя, ветра. Человек превращается во что-то, напоминающее зомби. Бесспорно, то, как ведут себя люди в состоянии мет алкогольного психоза -- это не нормально. Не нормально для нас, для тех, кто думает, что все эти люди просто сошли с ума или находятся на грани этого. Но... Но, что, если все мы ошибаемся???
   Многие, пережившие мет алкогольный делирий утверждали, что видели чёрта и при этом они были абсолютно уверены, что это был именно чёрт, а не какое-нибудь другое существо из мифологии, сказок, легенд и других небылиц. Влади'слав озадачился вопросом: почему именно чёрта??? Сопоставив описания сотен человек, он составил некий портрет этого загадочного существа. Но больше его удивило то, что получившийся фоторобот полностью соответствует описанию гоголевского чёрта из "Вечера на хуторе близь Диканьки", написанного ещё в восемнадцатом веке. Существо небольшого роста, примерно сто пятьдесят сантиметров, всё тело с ног до головы покрыто густым волосяным покровом; длинный крючкообразный хвост и на голове небольшие козлиные рога. С цветом глаз описания расходились во мнении -- кто-то утверждал, что на него смотрели два маленьких красных уголька. Кто-то говорил о том, что их цвет был жёлтым, но в целом портрет был очень схожим.
   "Откуда же, Николай Васильевич Гоголь, взял образ "своего" чёрта? Неужели, он тоже пережил мет алкогольный делирий? Похоже, что да! Но сейчас, это не столь важно... Важно то, каким образом все эти люди видели одно и то же?.. один и то же образ, если, как это утверждает сегодняшняя наука, человек в состоянии "белой горячки" лишь переживает галлюцинации? Ведь не могут же люди видеть и слышать одно и то же, тем более, что этого не существует. В разное время на разных континентах люди видели чёрта... это просто не может быть совпадением... Если человеческое подсознание способно выходить за рамки привычного мира и открывать нам то, что ещё не познано, но уже давно считается болезнью... Если, под воздействием сильнейшего стресса, наш мозг открывает для нас новые горизонты, другие миры, параллельные Вселенные, то это необходимо изучать! Но как??? И ответ не заставил себя долго ждать: "Нужно через это пройти самому!.."
   После того, как в его голове зародился столь дерзкий и безумный план, он стал, будто одержим этой идеей... Идеей подчинить своей воле то, что, казалось, невозможно подчинить. То, что даже не всегда поддаётся объяснению и вообще здравому смыслу. Он обзавёлся литературой по психологии и психиатрии, и, перечитывая одну книгу за другой, черпал оттуда информацию, которая всё сильнее и сильнее подтверждала его собственную теорию. Таким образом, он выяснил, что лекарства, которые прописывают больным шизофренией, чтобы на некоторое время подавить у них чувство страха, навязчивой идеи или же приступы галлюцинаций, у здоровых людей вызывают совершенно обратный эффект. Они, напротив, вызывают галлюцинации и другие симптомы, присущие больным шизофренией... "Так что же получается? То, что нас лечит -- нас же и убивает, то есть, делает сумасшедшими? Или же, делает нас особенными, не похожими на других?.."
   Снова в голове у, ещё совсем неизвестного физика, закружилось множество "если", но предпочтение он отдавал самой, на его взгляд, правдоподобной версии - "это не галлюцинации.... В моменты переживания человеком мет алкогольного делирия определённые участки мозга, отвечающие за восприятие действительности, резко активизируют свою работу. Говоря другими словами, они обостряют то самое шестое чувство, которое в нашей обычной, повседневной жизни, спрятано где-то очень глубоко в подсознании и ждёт своего шанса вырваться наружу. Почему оно изначально не на поверхности? Потому что, видимо, человеческая психика ещё не готова к восприятию той действительности, которая существует на самом деле. Но, если одно чувство обостряется, значит другое должно притупляться? Но в данном случае происходит смешение - обычное человеческое зрение, а так же слух, обоняние и вкус переплетаются с полным присутствием в совершенно иной реальности. С совершенно иными законами и правилами, которые, по всей видимости, куда более жёсткие, нежели уже, привычный для нас порядок. Но главное и самое важное, что из всего этого следует - параллельный мир или Вселенная существуют. Теперь осталось дело за малым, доказать это".
   В ожидании доказательств, прошёл год и Влади'славу, тем временем, исполнилось двадцать семь лет. Единственное, что отличало его сейчас от обычного человека, страдающего алкоголизмом, это то, что он не переставал думать. А для того, чтобы думать, как известно, не нужна большая и шумная компания, разговоры, в которой, как правило, доходят до абсурда. Для того, чтобы думать, вполне достаточно одиночества, которое, надо сказать, он даже полюбил, ну или, во всяком случае, привык к нему и, которое сейчас уже не променял бы ни на что на свете. От родителей он переехал в деревню к своему деду по материнской линии, а тому, в свою очередь, не было до него никакого дела. "Копается себе парень и пусть копается, - говорил он, - может, и накопает чего дельного? Чем бы дитя ни тешилось - лишь бы в своё удовольствие". Влади'слав прекрасно понимал, что своим внешним видом он угнетает и мать и отца, а он ведь никогда не хотел причинять им боль. Поэтому, единственным разумным решением было спрятаться в деревне, как говорится, с глаз долой - из сердца вон. Там было всё, что могло ему понадобиться и всё для того, чем можно было себя хоть как то прокормить. Небольшое хозяйство, за которое он всё-таки чувствовал ответственность. Лес, прогулки, по которому доставляли настоящее удовольствие; поля, озёра, глядя на которые порой захватывало дух; крыша над головой и так, недостающая в городе, свобода. Всё для того, чтобы размышлять и чувствовать себя человеком. Человеком, спросите вы? Да, человеком! Потому что, совершенно неважно, что с тобой происходит. Неважно, почему, это происходит с тобой.... Важно, при всём этом, оставаться человеком!
   Изредка он приезжал в город, для того, чтобы снять с банковской карты определённую сумму денег, которые поступали от различных печатных издательств, продолжающих публиковать его статьи, которые он отправлял почтой из деревни. Минимум контакта с обществом и людьми, которые обеспокоены только жаждой наживы. Одним словом, его оставили в покое, но не забыли о нём, а это именно то, что было ему нужно. Суммы гонораров были незначительными, но этого вполне хватало на его скромные запросы и существование.
   В деревне у Влади'слава появилось новое увлечение, не препятствовавшее старым, рыбалка. Он получал невероятное удовольствие в те моменты, когда на его крючке оказывалась рыба и не важно, какого размера она была. Был ли это карась размером с ладошку или же карп на полтора килограмма, при извлечении его из воды, на губах молодого человека появлялась детская наивная улыбка. В свои двадцать семь лет он, без преувеличения, выглядел на десять лет старше - постоянно-небритое опухшее лицо с изрядной синевой под глазами, из которых вырывался, как на свободу, потускневший и безжизненный взгляд. Практически каждый его день заканчивался тем, что он с трудом добирался до своей кровати и засыпал прямо в грязной одежде, пропитанной запахом рыбы и пота. Каждое новое утро начиналось с одной единственной мысли: "Как же плохо....". Похмелье порой было не выносимым, но он до самого вечера сдерживал себя в надежде, что вот - вот с ним произойдёт то, ради чего он, собственно, и превратил себя в больного человека, "белая горячка". Но этого не происходило. Пытки были по праву адскими, но наука требовала жертв. Всегда, во все времена, выдающиеся люди погибали во имя прогресса. Кого сжигали на кострах, как противников церкви, кому отрубали голову на своём собственном изобретении, а кого-то даже прибивали гвоздями к распятию. Но всё это не останавливало Влади'слава.... перед ним стояла цель и он ни за что не пойдёт на попятную, даже если ради этого придётся умереть. Было и такое, что он терпел весь тот ужас, который творился с ним, по нескольку дней. И в те дни на лицо были все признаки появления делирия такие, как бессонница, панический страх, потеря аппетита. Однажды он даже слышал чей-то голос, несмотря на то, что рядом никого не было, но на этом всё закончилось. Да и расслышать, что именно говорил этот голос, ему тоже не удалось. Тогда он снова брался за стакан, наполненный либо дешёвой водкой, либо деревенским самогоном из Буряка, в простонародье, "бурячанкой". Через некоторое время его желудок приходил в себя и Влади'слав был готов к употреблению пищи, затем ещё алкоголя, затем ещё и.... наступало беспамятство. Но раньше с ним ничего подобного не случалось.... у него никогда не было цели напиться до такого состояния. Да, он пил постоянно, но не помногу. В течение всего дня, он периодически прикладывался к бутылке, но всегда оставался в сознании и эти периодические сто грамм называл: "Допинг для жизни". Без него, он уже не мог нормально и адекватно рассуждать. Речь становилась бессвязной и неуверенной. Порой, у него не получалось составить предложение всего из нескольких слов. А теперь, ко всему, добавились провалы в памяти. Они случались всё чаще и чаще, пока не превратились в закономерность, а это изменить было уже невозможно....
   Независимо от того, во сколько он засыпал, пробуждение наступало рано, в шесть утра. Хотя, это по городским меркам рано, а для деревни, это самое, что ни на есть, время для работы. А работы в деревни всегда было и будет предостаточно. Иначе домик в какой-нибудь деревушке автоматически превращается в загородный коттедж для более богатой прослойки общества, где основным занятием является отдых.
   Всё, надо сказать, шло своим чередом и "то, что однажды должно было случиться, обязательно произойдёт", а тем более, если это "что-то" стоит в разделе, "зло" и ты сам этого желаешь. Влади'слав Пе'трович, впал в состояние, схожее по своим симптомам с состоянием помутнения сознания на неопределённый срок, шизофренией, но только с одним огромным отличием.... это состояние не было случайностью, и он не имел к ней предрасположенности. Он вызвал его умышленно! Но, по всей видимости, к такому невозможно подготовиться, как следует и, как большинство из нас мечтают о чём-то необыкновенном, зачастую получая это, не знают, что теперь со всем этим делать? Как оказалось позже, Влади'слав всё прекрасно помнил и даже понимал, что, совершаемый им поступок, противоречит здравому смыслу, и не подлежит никакому объяснению, но сопротивляться голосу, который звучал в его голове, он не мог. Да, к тому же, в тот промежуток времени, он ощущал острую необходимость и неизбежность в своих последующих действиях....
   Пе'трович проснулся в час ночи с ощущением невероятной силы и прилива энергии. Он встал с постели с одной тревожной мыслью: "он уже опаздывает...". Несколько секунд, он пытался понять, "куда?" и вдруг отчётливо услышал: "В лес! И не забудь взять с собой лопату, нам с тобой сегодня предстоит хорошенько потрудиться". Влади'слав вздрогнул и отшатнулся назад, испуганно озираясь по сторонам в надежде найти глазами своего невидимого собеседника, но в комнате никого не было. В темноте он добрался до входной двери и вышел во двор. Чёрная глубокая ночь разливалась над деревней, приглашая, всех кому не спится, в свои ласковые коварные объятья. "Ну, что ты стоишь?" - голос прозвучал так громко и отчётливо, что Влади'слава охватил ужас. "Пора действовать, иначе мы рискуем не успеть". - Не успеть, сделать что? - едва слышно переспросил Петрович. "О, да, ты совсем забыл... мы же, с тобой договаривались.... Ты должен выкопать яму, но сделать это нужно в лесу, в безлюдном месте - тебе ведь там придётся жить долгое время. Это должна быть целая комната под землёй". В то же мгновение Влади'слав вспомнил, что действительно собирался это сделать и договаривался.... С кем? Это было абсолютно не важно! Это просто необходимо было сделать и начать надо именно сегодняшней ночью. Он зашёл в сарай, в полной темноте нащупал лопату и направился в лес. Около трёх с половиной часов ушло у Влади'слава на поиски подходящего места. Было удивительно, каким образом ему удавалось преодолевать густые заросли кустарника и бурелома... он падал, вставал и продолжал идти вперёд, словно заранее зная свою точку прибытия... казалось, что он отчётливо знает, куда идёт и в этом ему, бесспорно кто-то помогал. Наконец, около четырёх часов утра он был на месте, но рассвет наступать не спешил, да и кроны деревьев хорошенько делали своё дело, загораживая доступ лучам света к сырой и прохладной земле, над которой, ещё ко всему, начал стелиться густой туман. Влади'слав, с каким-то остервенением принялся за работу, не замечая вокруг никаких перемен, как ночь сменилась утром, а утро превратилось в солнечный жаркий день. Он копал без отдыха, заливаясь потом в борьбе с толстыми переплетающимися корнями, которые уходили глубоко под землю. Но никакой усталости или необходимости в чём-либо, он не испытывал. "Это просто нужно сделать!" - твердил он самому себе. Иногда, он замирал на несколько секунд в одном положении, пристально всматриваясь в одну точку. Словно, внимательно вслушиваясь в чьи-то слова. Затем кивал головой в знак согласия и снова бросался за работу. По всей видимости, ему нравилось всё происходящее, потому что изредка на его губах появлялась улыбка, и он даже начинал подтанцовывать под, слышную только ему одному, музыку. День прошёл незаметно, и снова ночь обрушилась на Землю. Но темнота ему нисколько не мешала, даже, напротив.... В темноте, он чувствовал себя куда более комфортно, чем при свете. Будто, это была его истинная стихия, его колыбель, защищающая от всего окружающего мира.... мира людей!
   Почти двое суток, он, как обезумевший, копал и рубил сосновые корни, погруженный в собственные иллюзии. И, наверное, так бы продолжалось и дальше, но выбрасывать землю на поверхность становилось всё тяжелее и тяжелее, пока и вовсе стало невозможным. Тогда, он сделал единственный вывод: "Нужная глубина, достигнута" и в то же мгновение услышал новый приказ. "Теперь, выбрось лопату на поверхность, садись и жди!" Он так и поступил. Следующие сутки он провёл в яме. Он то смеялся, как дитя, играя с невидимыми существами, то на несколько минут впадал в глубокое отчаянье и молча сидел, поджав под себя ноги и опустив голову на колени. То с сосредоточенным, но спокойным выражением лица, всматриваясь куда-то в бесконечность, слушал.... Но не тишину или биение собственного сердца, он слушал то, что рассказывал ему "голос".... Затем, вновь наступал приступ истерического смеха, от которого, он падал на спину и катался по земле, изображая в воздухе велосипед. Но в какой-то момент что-то его всё-таки очень сильно встревожило и напугало.... Он вскочил с земли и с ужасом, застывшим в уставших глазах, начал бросаться на отвесную стену, пытаясь выбраться на поверхность. Мокрая земля осыпалась - он падал.... Вскакивал и через секунду снова оказывался в самом низу. Страх и ужас, появившиеся на его лице и в отрешённом от действительности взгляде.... звуки, издаваемые им и, походившие на рычание загнанного зверя говорили о том, что перед ним стоял отнюдь не ангел-хранитель, а, напротив, сам дьявол. Через несколько минут после десятка безуспешных попыток выбраться на свободу, он обессиленный, в очередной раз рухнул вниз, свернулся "калачиком" и, заскулив, как брошенный пёс, потерял сознание.
   Именно в таком положении, спустя восемь часов его и нашли двое, проходивших мимо охотников. Целый час они потратили на то, чтобы поднять его на поверхность. За всё это время, Влади'слав не подал никаких признаков жизни, лишь слабое сердцебиение было единственным доказательством того, что он ещё жив. Из толстых веток, валявшихся под ногами, мужики соорудили носилки, на которых несли его несколько километров до автотрассы, где стоял их автомобиль, а затем отвезли в ближайшую больницу. Спустя ещё двое суток Влади'слав пришёл в себя и первое, что он спросил поспешившей к нему медсестре: "Я жив?". Опытная медсестра, проработавшая в больнице более пятнадцати лет и вполне готовая к подобным вопросам, совершенно спокойно ответила, что с ним всё в порядке. Ну, разве что организм сильно истощён и обезвожен, но со временем всё придёт в норму.
   - Тени??? - едва слышно, проговорил Пе'трович, испуганно озираясь по сторонам.
   - Какие тени? - с беспокойством, глядя на него, переспросила женщина. - Может, вам вколоть "успокоительное"?
   - Нет, нет.... Спасибо! Всё в порядке, - ответил более уверенным, но слабым голосом Влади'слав, - приснилось....
   Женщина кивнула, поправила капельницу и вышла из палаты для того, чтобы сообщить дежурному врачу о том, что пациент пришёл в себя.
   Петрович остался в одиночестве. Но, на самом деле, ему так только казалось. Несколько минут, он, неподвижно лежал, изучая белый, как первый снег, потолок, а потом непроизвольно произнёс: "Вот ты какой!?? Другой мир!". В ту же секунду, его тень, до этого неподвижно лежащая на полу рядом с кроватью, вздрогнула, хотя он не сделал ни одного движения. Ещё через мгновенье пошевелилась и поползла куда-то в сторону. Прыгнула на стену, затем на подоконник и растворилась в ярком солнечном свете.
   "Ох, и жаркое выдалось лето, тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года", - мелькнула в голове у Влади'слава мысль, перед тем, как он закрыл глаза и погрузился в крепкий сон.
  
  
   ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
  
   Вячеслав заехал за Викой чуть раньше, нежели это было ими обговорено, на двадцать минут, надеясь застать её врасплох, то есть, ещё сонной и не собранной для работы. И ему, надо сказать, это вполне удалось. Девушка приоткрыла входную дверь и одарила его смущённой улыбкой
   - Слав, ну что ты так рано?
   Небольшой румянец выступил на её бледных щеках и, хотя она сама находилась за дверью, было понятно, что она совершенно не готова...
   - Я подумал, что пока ты будешь дособираться, я приготовлю нам кофе, - улыбнулся он в ответ.
   - Вот хитрец, - проговорила девушка, продолжая прятаться за дверью, - ладно, заходи, только, дай, я уйду в свою комнату.
   Славик слышал, как она босыми ногами пробежала по паркету... он на мгновение закрыл глаза и представил её обнажённое тело. От прилива адреналина закружилась голова, и учащённо забилось сердце. Да, он, действительно любил её...
   - Заходи, - послышался голос из спальни.
   - Слушаюсь, моя госпожа, - шутливо произнёс он и вошёл в квартиру.
   Хрулёв сварил кофе, пока из ванной доносились звуки, льющейся воды, возбуждающие его фантазию и воображение. Через некоторое время, Вика вышла на кухню уже одетой и даже расчёсанной.
   - Ну, зачем ты так со мной, - с улыбкой проговорил он, глядя на её нежное, отдохнувшее лицо.
   - А ты на что рассчитывал? - кокетливо ответила она.
   - Конечно же... - он сделал вдох и продолжил: - абсолютно не на что!!! На что может рассчитывать мужчина, когда видит перед собой самую красивую девушку во Вселенной?.. конечно же, ни на что...
   Их взгляды встретились... Вика приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы
   - Всему своё время, - прошептала она и выскользнула из его объятий.
   Допив кофе, ровно в восемь утра десятого октября две тысячи двенадцатого года, они вышли во двор, где их преданно дожидался, припаркованный возле подъезда Ниссан.
   - А это что? - Вика указала на пакет, лежавший на пассажирском сидении.
   - Я, на всякий случай, заехал в магазин и купил нам перекусить, вдруг проголодаемся на свежем то воздухе. Да, к тому же, не известно, сколько мы там пробудем... Это конечно не ужин возле полыхающего всеми цветами радуги костра, но, тем не менее, с голоду не умрём -- это факт!
   Девушка убрала пакет на заднее сиденье и заняла своё законное место.
   - Какие мы предусмотрительные и заботливые, - похвалила она Вячеслава.
   - Я ещё и вышивать умею, - проговорил он в ответ, и салон автомобиля наполнился звонким смехом.
   Вячеслав не хотел первым начинать разговор о связи её матери с, найденным вчера в лесу трупом Влади'слава Пе'тровича, хотя глядя на её настроение складывалось впечатление, что всё просто замечательно!
   - Нам надо заехать в отдел, забрать Иннокентия Васильевича и на природу, - не переставая улыбаться, проговорила Вика.
   - Слушаюсь, моя госпожа, - как всегда с иронией, ответил Слава и включил первую "передачу". Автомобиль послушно тронулся с места и плавно покатился через небольшие уютные дворы, окружённые со всех сторон пятиэтажками.
   Ясное, но довольно прохладное осеннее утро, автомобиль, медленно набирающий скорость.... На пассажирском сидении девушка, укутавшаяся в высокий шерстяной воротник, связанного ею самой свитера. Рядом с ней молодой человек приятной внешности, внимательно-наблюдающий за дорогой и, проезжающими мимо, встречными автомобилями.... казалось бы, ничего необычного во всей этой, достаточно банальной картине не было, если бы не одно, "но". На первый взгляд, никому не заметное и ни у кого не вызывающее внимание, "но". Рядом с машиной скользили два силуэта, две тени, то обгоняя её, то, напротив слегка отставая. Затем, каким-то образом, они слились в одно бесформенное пятно, не имеющее чётких границ или линий, напоминающее чернильную кляксу. Оно преследовало их до самого следственного отдела, а когда автомобиль остановился, бесследно растаяло в воздухе.
   Иннокентий к этому времени уже стоял на порожках, ведущих в отдел, и дожидался их. Он приветливо замахал руками, как только они показались из-за угла.
   - Я уже было собирался вам звонить, - с явным волнением, произнёс он, усаживаясь на заднее сидение, - все уже минут, как десять назад уехали...
   - Кеша, кто уехал? Куда?
   Вика в недоумении смотрела на эксперта, а он, в свою очередь, удивлённо посмотрел на неё.
   Как, вы разве не знаете? Оперативная группа с кинологами...
   - А кто?..
   Глаза у девушки заметно увеличились
   - Приказ шефа, - опередил её с ответом Иннокентий, - он сегодня будто с цепи сорвался, но его тоже можно понять, тут с шести часов утра журналисты кружатся. Вот только одного не могу понять, каким это образом они могли узнать о Пе'тровиче. Ведь, кроме меня и вас об этом никто не знал...
   - Тогда получается, что наши телефоны прослушиваются, - высказал своё мнение Славик.
   - Кстати, Виктория, разве шеф вам не звонил, он при мне набирал ваш номер.
   Вика достала из сумочки телефон, но никаких пропущенных вызовов на нём не было.
   - Нет, - ответила девушка, пожимая плечами, - но, как бы там ни было, мы должны приехать на место первыми, - она с надеждой посмотрела на Вячеслава, который дал ясно понять, что задачу он понял.
   - Всё будет в лучшем виде! - прокомментировал он свой взгляд. - Дамы и господа, пристегните ремни безопасности, мы взлетаем, - объявил он, окинув взглядом своих пассажиров, и автомобиль рванулся с места.
   Уже через пятнадцать минут они обогнали оперативную группу, ехавшую на двух уазиках и не нескольких легковых автомобилях. А ещё через сорок минут они были на месте.
   - Молодец, Славик! - похвалила парня Виктория, которая всю дорогу молчала, погрузившись в собственные размышления. - Впрочем, я от тебя другого и не ожидала.
   - Мы были бы раньше, но половину пути, сами видели, пришлось ехать практически по бездорожью, а машина то совсем новая, вот и старался аккуратнее.
   - Я вот, например, чуть со страху не умер, хотя всю жизнь сам за рулём, - послышался с заднего сидения голос Иннокентия Васильевича. Он глубоко дышал, словно всю дорогу он не ехал внутри, а бежал рядом с автомобилем.
   - И так, ребят, что мы имеем? Виктория осматривалась по сторонам, когда они подошли к месту, где был найден труп Влади'слава Пе'тровича. - Человек, почти семь лет скрывался и вдруг в лесной глуши найдено его безжизненное тело....
   Вика! - неожиданно воскликнул Медэксперт. - Я совсем забыл вас спросить о связи вашей матери с этим физиком - колдуном.... По-другому и не знаю, как ещё можно его назвать?
   Девушка прекрасно понимал, что этот разговор однажды неизбежен, но ей очень хотелось его отсрочить, хоть на какое-то время. Она не была готова сейчас ответить правду, этим двоим, хотя, наверное, они были единственными, кому можно было верить безоговорочно.
   - Да ничего особенного, - спокойным и уверенным голосом, проговорила она, при этом, создавая вид, что очень увлечена осмотром территории, - оказывается, мама в молодости знала его - они вместе учились на одном потоке в университете.
   - Вот как! - не удержался Слава. - Вик, не кажется тебе странным то обстоятельство, что люди не виделись почти тридцать лет и вдруг, за некоторое, достаточно короткое время до смерти, один из них оставляет другому почти три миллиона долларов?
   Вика, затаив дыхание, безуспешно пыталась сдерживать своё волнение, но что-то отвечать всё же, было нужно:
   - Да, бесспорно, это довольно странно, но мне кажется, что деньги для этого человека ничего не значили, - выдавила она из себя.
   - Пусть даже так, - не успокаивался Слава, - но ведь это не означает, что их нужно дарить, кому придётся.... Вопрос в-другом, почему именно твоей маме, а не кому-нибудь другому?
   - Может, у него больше никого не было? - опустив глаза, пробормотала девушка.
   - Может быть, и не было.... - задумчиво проговорил, молодой человек.
   - А вдруг, - вмешался в разговор Иннокентий Васильевич, - поводом для убийства были именно деньги, но те, кто запланировал это преступление, попросту не знали о том, что их у него нет?
   - Нет, деньги здесь не причём...
   Вика взглянула сначала на своего напарника, а затем на медэксперта, который кивнул ей в знак согласия. Иннокентий только сейчас догадался, что между молодыми людьми, помимо рабочей необходимости и дружбы, есть что-то куда более важное.... более чистое и куда более безумное....
   - Давайте лучше подумаем, где Пе'трович жил все эти семь лет? Ведь, в любом случае, ему нужно было где-то укрываться от осадков, ветра, солнца, да и к тому же, в нашей полосе не слабые зимы?
   Этим вопросом девушка не только разрядила атмосферу, но и на некоторое время заставила забыть о ситуации, возникшей между её мамой и Влади'славом Пе'тровичем.
   - Лучший способ выжить в лесу, особенно в непогоду - это землянка! Зимой, ну конечно относительно, тепло. Летом, прохладно.... Животные не беспокоят....
   - Особенно комары, - с улыбкой на лице, перебил медэксперта, Вячеслав.
   - ... и комары в том числе... - улыбнувшись в ответ, добавил Иннокентий. Но хочу вам сказать, что, если землянка сделана грамотно и по всем правилам, то её не так просто обнаружить. Скажу более того, её практически невозможно обнаружить невооружённым глазом, тем более, что этот лес очень большой, а она может быть, где угодно. А, если ещё и брать во внимание личность покойного и его желание спрятаться, то наши шансы найти её здесь, просто устремляются к нулю.
   - Именно в этом нам и должны помочь собаки. - Слава посмотрел на часы. - Уже десять минут десятого, а их всё нет.
   - Это ты у нас Бэтмэн, - улыбнулась Виктория, - а другие иногда опасаются за свою жизнь.... Пока их нет, я предлагаю ещё раз осмотреться вокруг, предположим, в радиусе ста метров. Что время то зря терять?
   Они разбрелись в разные стороны, но при этом, оставаясь в поле видимости, друг друга и поодиночке осматривали каждый кустик, каждую веточку, с хрустом сломавшуюся под ногами. Сейчас, любая мелочь могла стать важной уликой. Всё это время Вику не покидало ощущение, что за ними кто-то очень внимательно наблюдает и мало того, она ощущала рядом с собой чьё-то незримое присутствие, от которого по всему телу пробегали "мурашки". Девушка несколько раз останавливалась, прислушиваясь к шелесту опавшей листвы и, осматриваясь вокруг, но ничего подозрительного и заостряющего внимание не заметила.
   Через полчаса прибыла вся остальная группа: криминалисты, кинологи и без лишних, ни кому не нужных разговоров, каждый занялся своей работой, а её хватало всем без исключения. Задача, которая стояла перед ними на сегодня, на первый взгляд, казалась, не выполнимой, но глаза боятся, а руки делают. По прогнозу гидрометцентра, начиная уже с сегодняшнего вечера и до конца недели, будут идти дожди, а значит, шансы найти хоть какие-нибудь следы после них, будут совсем минимальны. И ещё, ко всему этому, добавляются журналисты, ведь уже в утренних газетах и телевизионных новостях, объявили о смерти известного учёного, а общественность, конечно же, потребует каких-либо объяснений. А ответов нет.
   Работа, что называется, кипела. Тени копошились рядом с людьми, ни кто не обращал на них ни какого внимания. Разве что только один служебный пёс по кличке "Бернар" несколько раз неодобрительно зарычал, глядя куда-то перед собой.
   - Странно, "Бернар" никогда беспричинно не показывает своей злобы, да и вообще, он крайне редко проявляет агрессию, - с недоумением на лице, проговорил старший кинолог.
   - Ну, мало ли что может беспокоить такого красавца?
   Вика присела на корточки и потрепала собаку за ухо.
   - Правда, Бернар?
   В ответ немецкая овчарка облизнулась и, наклонив голову вперёд, потребовала "ещё".
   - Я, думаю, что будет лучше, если мы разделимся на группы, по крайней мере, таким образом, мы сможем охватить большую территорию, нежели, если будем ходить друг за другом, - выдвинул предложение Вячеслав.
   - А что мы, собственно, ищем, господа? - старший кинолог и он же хозяин Бернара посмотрел на Викторию и с виноватой улыбкой, тут же поправился: - дамы и господа?
   - Искать мы будем то, что могло являться жилищем потерпевшего, - девушка серьёзно посмотрела на, стоявших рядом мужчин, - и вообще, будьте, пожалуйста, внимательнее.... Нам может пригодиться любая мелочь.
   - Мы слышали у него вырвано сердце....
   Всё тот же высокий рыжеволосый мужчина по имени Иван пристально посмотрел на Викторию.
   - Не вырвано, а каким-то, пока непонятным нам образом, отсоединено, - поправила его девушка.
   - И что это значит? - в попытке удовлетворить своё любопытство полностью, спросил всё тот же рыжеволосый.
   - А это, молодой человек, значит, что кто-то забрался к нему внутрь при этом, не повредив кожные ткани и другие жизненно важные органы, и отсоединил сердце от всего организма, - пояснил Медэксперт, - и сделал это так искусно, что я просто ума не приложу, как?
   - Это, что же получается??? Сердце оторвали, уже находясь внутри тела? - засмеялся кинолог и погладил Бернара.
   - Иван, вам же сказали: не вырвано, а отсоединено! - вмешался в разговор Славик.
   Хрулёв был лет на двенадцать младше кинолога, а поэтому не хотел казаться умнее, но сейчас его очень раздражало, что этот весельчак оказывает Виктории, разного рода, знаки внимания. Славик ревновал, и Вика это заметила. Ей, конечно же, было приятно, что, наконец, он не скрывает свою симпатию, а, значит, и она теперь может, быть немного свободней.
   Несколько минут ушло на то, чтобы разделиться на группы, которых всего оказалось четыре - их количество соответствовало количеству собак. Как и следовало ожидать, Виктория и её напарник оказались в одной группе, главным в которой был Бернар со своим наставником Иваном. Около трёх часов непрерывных поисков, абсолютно ничего не дали - ни малейшей зацепки, ни одной ниточки, за которую возможно было бы зацепиться и потянуть.
   - Мне, кажется, что в сложившейся ситуации лучший вариант, это соврать, - пережёвывая бутерброд, проговорил Иван, когда они, наконец, присели немного отдохнуть.
   - О чём это вы? - обратилась к нему Вика.
   - Да, по поводу смерти этого Пе'тровича.... Сказать через СМИ, во всеуслышание, что человек умер естественной смертью. Например, от разрыва сердца, инфаркта, да, от чего угодно.... Да, в лесу! Да, грибы собирал! В конце концов, человек он был уже не молодой - мало ли что могло произойти? Сами знаете, молодые, в тридцать лет от инфарктов умирают. Не пьёт парень, не курит, на работе физически не перенапрягается, а тут, не с того ни с сего, инфаркт. Мне то что, а вот вам?.. Вы бы смогли избежать очень многих вопросов, в том числе и самых неприятных: "Кто убийца?" и "За что убил?". Вы должны прекрасно понимать, что это дело "глухарь" и мы лишь, в очередной раз, подтвердим всеобщее мнение народа - наша полиция некомпетентна, и не в состоянии раскрывать, а тем более предотвращать преступления. Вам это надо? Подумайте, пока ещё не поздно.
   Славик молча посмотрел на Ивана и где-то в глубине души, был с ним, совершенно, согласен.
   "Действительно... пока не поздно...".
   - Но, Иван! Если это было, на самом деле, убийство, а мы, люди уполномоченные раскрывать преступления и выявлять виновных, закроем на это глаза и махнём в сторону рукой, то получится, что общество, в целом право! И все мы просто находимся не на своих рабочих местах. Нам бы метёлки, да лопаты в руки - вот это мы умеем лучше всего: пыль поднимать, да грязь разводить. А что касается профессионализма, так откуда же ему взяться? У нас же люди умирают, исключительно, от инфарктов да радикулита...
   - Ну, зачем вы так, Вика? Я имел в виду, немного другое. Сказав, в СМИ о причинах смерти Пе'тровича, во-первых, мы бы успокоили народ. И во-вторых, убийца, если он, действительно, существует - утратит бдительность, потеряет чувство страха быть пойманным, а вы, тем временем, будете продолжать вести следствие и однажды, он сам выявит себя.
   Неожиданно, Бернар, всё это время, безмятежно-лежащий рядом, вскочил с места, оскалился, потом зарычал и заметался из стороны в сторону. Вика едва успела отпрянуть назад и с ужасом посмотрела на хозяина собаки.
   - Бернар, сядь на место, - приказным тоном, закричал Иван, - обезумел ты, что ли сегодня?
   Но овчарка на эти слова ни как не отреагировала, а, напротив, зарычала ещё громче. Потом заскулила. По всему телу шерсть встала дыбом. Кинолог с недоумением смотрел на свою собаку, которая из спокойного послушного пса, в одно мгновение, превратилась в обезумевшее животное. Бернар бросался, то на деревья, то, с разъярённым визгом, подпрыгивал на ровном месте, то с какой-то необъяснимой ненавистью, смотрел куда-то вдаль. Но Вике, глядя на всё это со стороны, показалось, что собакой кто-то управляет. Будто, невидимая рука тормошит его из одной стороны в другую. Девушка, шокированная таким поведением собаки, отползла назад ещё на несколько метров и прижалась к дереву. Из пасти пса появилась пена, смешанная с кровью... глаза закатились и он, взвизгнув в последний раз, словно его проткнули чем-то острым, замертво рухнул на землю.
   - Да, что, чёрт возьми, здесь происходит? - поднимаясь на ноги, буквально завопил Иван, но в ту же секунду его подбросило вверх и затем откинуло в сторону. Пролетев пару метров, он ударился спиной о, сломанное ветром дерево и сполз по стволу вниз. Вика, затаив дыхание, наблюдала за происходящим, но не могла найти всему этому никакого рационального объяснения. В это же самое время, пригнувшись, как можно ниже к земле, Славик ползком подбирался к ней, пытаясь знаками объяснить, чтобы она не шевелилась. Когда до Вики оставалось менее трёх метров, парень отчётливо увидел чей-то расплывчатый силуэт. От неожиданности, он отшатнулся в сторону и оказался рядом с умирающей немецкой овчаркой, но пёс был ещё жив. Из его пасти доносилось едва слышное дыхание вперемешку с хрипом. Слава взглянул на беднягу, но уже ничем не мог ему помочь. В ту же секунду, он почувствовал, как что-то сильно сдавило ему руку в области предплечья. Славик попытался высвободиться, но ощутил, как, это "что-то", одним рывком оторвало его от земли и на несколько секунд оставило в невесомости. Беспомощно размахивая руками, в надежде ухватиться, хоть за что-нибудь, случайно-оказавшееся рядом, он успел крикнуть: "Вика! Беги!". После чего был отброшен какими-то силами, как ненужная вещь, в направлении Ивана, который лежал без сознания. Вика отползла ещё дальше к молодой берёзке и обняла её, как родную сестру. Сил на то, чтобы подняться, у девушки не было. Слёзы ручьями текли по её розовым щекам, перемешиваясь с тушью. Вика не верила своим глазам, да и, как было возможно поверить во всё это? Происходящее, казалось ей страшным сном, ночным кошмаром, чем угодно, но только не реальностью.... не той реальностью, которая окружает нас ежедневно и к которой мы с вами привыкли. Это было из другого мира, мира, полного загадок, тайн и теней.... Потустороннего мира! Девушка зажмурилась что было силы, в надежде, что сейчас она проснётся и всё это закончится. От страха её стошнило, чего никогда не было раньше, но ведь раньше, она никогда не испытывала ничего подобного... ей, казалось, что ещё немного и она потеряет сознание, но вдруг, всё вокруг стихло. В этой звенящей тишине, вопросы, которые крутились в её голове, казались просто оглушительными.... "А чего, на самом деле, я боюсь больше всего? Неужели, за свою жизнь? А, может, за жизнь близкого человека, который сейчас, возможно, истекает кровью? Или, всё-таки, я боюсь конкретно того, что не понимаю? Того, что напало на нас и за несколько секунд превратило в беспомощные ничтожества?". Она потеряла счёт времени, слушая биение собственного сердца, которое, казалось, сейчас слышно на всю округу. Пелена тишины постепенно рассеивалась, но открыть глаза девушка не решилась до тех пор, пока не услышала ласковый, добрый, до боли знакомый голос Славика.
   - Вика! С тобой всё в порядке?
   Парень, склонившись, стоял над ней. На руке отчётливо виднелись следы от чьих-то длинных пальцев. "Как хорошо, что он рядом! - подумала она, дрожа от страха. Её, действительно это немного успокоило. Она ослабила объятия, в которых сжимала ствол берёзы и повиснув на его руке, медленно поднялась на ноги. Девушка прижалась к его груди и ещё несколько секунд простояла в таком положении.
   - Да, со мной всё хорошо! - наконец, прозвучал ответ. - А что с Иваном?
   - Он жив, - после недолгого молчания протянул Слава, - но, боюсь, если ему сейчас не оказать скорую помощь, то это ненадолго.
   - Господи....
   - У него сломаны обе ноги, даже не представляю, как это могло получиться. Словно, это сделали уже после падения, когда он был без сознания. Но страшнее другое - он при ударе о дерево, напоролся на сломанный сук, который проткнул его насквозь так, что ждать чуда не приходиться. Мне больше повезло... я можно сказать, отделался лёгким испугом.
   Вика закрыла лицо руками и заплакала
   - А Бернар??? - сквозь слёзы прошептала она.
   - Бернар умер, - с неохотой проговорил молодой человек, прижимая её крепче.
   - Да что же это такое было?
   - Не знаю и даже, более того, я боюсь предположить, что бы это могло быть?
   Они стояли, окружённые осенним лесом, пока ещё не обращая внимания на произошедшие перемены. Сейчас для них было важно одно - они живы! А что может ещё быть важнее? Разве что смерть! Но об этом ещё было рано думать, теперь им нужно было выбираться отсюда, чем быстрее - тем лучше, ведь жизнь ещё одного человека теперь полностью зависела от них.
   - Ты смелый, - проговорила Вика, прервав молчание первой, - ты в этой непростой ситуации пытался помочь слабой и беззащитной женщине.
   - Цены бы мне не было, если бы я смог это сделать, серьёзно, проговорил Хрулёв.
   - Но ты пытался, а не побежал прочь, сломя голову, как это сделало бы большинство в такой ситуации.
   - Я просто не успел испугаться, - с улыбкой проговорил парень. - А, кстати, кто это у нас, слабая беззащитная женщина?
   Вика тоже улыбнулась, а, значит, с ней всё было в порядке.
   В это время в нескольких шагах от них послышался стон. Иван пришёл в себя и пытался принять сидячую позу, но у него ничего не получалось. Вика и Слава быстро подбежали к нему и помогли сесть так, чтобы непострадавшая половина спины опиралась на дерево.
   - Как ты? - было странным, что этот вопрос задал именно Вячеслав.
   - Я пока не знаю, - ответил кинолог, - но, похоже, что дело не важное, - добавил он, опустив глаза. Сломанная ветка чуть торчала у него из живота, а из самой раны, в такт сердцебиению, хлестала кровь.
   - Ничего, Ваня, потерпи... сейчас мы сходим за помощью, а ты пока прижми посильней полотенце к ране, чтобы не потерять много крови и никуда не уходи.
   Кинолог попытался улыбнуться, но тут же глубоко задышал и скорчился от боли.
   - Мне кажется, не успеете - не жилец я, - неожиданно простонал он, устремив свои большие глаза в небо, а ещё через мгновение, во взгляде появилась туманная пелена смерти.
   Вика зарыдала. Славик поднялся с корточек и прижал её к себе.
   - Господи, да что же это такое? - судорожно, простонала она.
   - Вик, мы обязательно во всём разберёмся! - попытался успокоить её Слава, хотя тогда он сам, вряд ли, верил в это. - Ведь должно же быть какое-то объяснение всему, что здесь случилось?!
   - Мне, кажется, что нет этому объяснения, - возразила девушка, - как нет объяснения этим облакам - она подняла руку и указала в небо. - Как нет объяснения этим листьям, - буквально прокричала она, ударом ноги, превратив кучу листвы в разноцветный фонтан.
   Только сейчас Слава поднял голову наверх и обомлел. Прямо над ними плыли малиновые облака, какой-то совершенно безумной формы. Они были так низко, что, казалось расстояние от них до деревьев всего несколько метров... ничего подобного, он никогда раньше не видел, словно всё, что происходит в небе, является зеркальным отражением ландшафта этого леса. Славик опустил голову и взглядом проводил, рассыпающиеся в разные стороны, листья - они были не реального цвета. Ни жёлтыми, какими они должны быть в это время года, ни даже красного.... Они были лиловыми, сиреневыми, фиолетовыми - какими угодно, но только не жёлтыми.
   - Вот это номер, - едва что-либо, понимая, произнёс он, осматриваясь по сторонам в поисках ещё каких-либо открытий, но всё остальное, пока казалось обычным.
   Ещё некоторое время, он ходил взад-вперёд, обдумывая столь невероятную перемену в природе. Что-то, еле слышно бубнил себе под нос, но из всего, что он говорил, Вика смогла разобрать лишь нецензурную брань и, при этом, адресована она была, то дьяволу, то чёрту...
   - В голове не укладывается вся эта история! - наконец, отчётливо, произнёс он. - Только вчера мы приступаем к расследованию убийства, некогда известного учёного, который, как оказалось, занимался всякой "чертовщиной" и вопросами параллельных миров...
   - Славик, а ты уверен, что это было вчера? - перебила его монолог Виктория, которая сидела на пригорке с телефоном в руке.
   - То есть, что значит, уверен? - переспросил парень. - Конечно, уверен! Ведь впервые сюда мы приехали вчера?!
   - Дело в том, что вот, например, мой телефон утверждает совершенно другое...
   - Не понял...
   - Слав, какое сегодня число?
   - Десятое октября, - уверенно ответил он.
   - Вот и на моём телефоне утром было десятое октября, а сейчас...
   Вика умышленно сделала паузу для того, чтобы развернуть телефон экраном к нему.
   - Двенадцатое... - вслух продублировала она.
   - Что за бред... ты ведь сама прекрасно понимаешь, что этого не может быть...
   - После того, что с нами произошло несколько минут назад, после того, как мы видим под ногами сиреневые листья, а над головой малиновые облака - у тебя возникают ещё какие-то сомнения?
   - Наверняка, у тебя что-то с телефоном? Сейчас...
   Он сунул руку в карман и достал свой Нокиа.
   - Ну и?..
   Вика с нетерпением ждала результата...
   - Что за бред, - буквально закричал Славик, размахивая руками, - у меня тоже, двенадцатое...
   - Я, почему-то в этом нисколько не сомневалась, - вздохнула девушка, поправляя волосы, - хотя, где-то в глубине души, я всё же, надеялась на чудо.
   - Ты теперь чудом называешь естественные вещи?
   - Надо приспосабливаться к не привычному, и как можно скорее, иначе, каждое новое обстоятельство может нас застать врасплох, из которого мы уже не сможем выбраться. Надо быть готовыми ко всему...
   - В этом я с тобой согласен, но дай мне всё же, договорить.... Итак, есть труп, который при жизни был каким-то образом связан со всякой чертовщиной. На его предсмертной записке, часто употребляется местоимение, "они". И под этим словом, он явно хотел сказать нам что-то не совсем хорошее. Мы приезжаем на место преступления для того, чтобы попытаться найти его жилище, но вместо этого... вместо этого, теряем, как минимум одного сотрудника и его собаку... лучшую собаку, на которую возлагались большие надежды. Сами же, оказываемся непонятно где и теперь непонятно каким образом, выберемся отсюда.
   Слава громко выдохнул, понимая, что вывод из выше сказанного напрашивается только один.... Что ему придётся поверить и в параллельную Вселенную, и в другую реальность, и в потусторонний мир... поверить во всё, над чем раньше, он просто громко смеялся. Вика, по его взгляду поняла, что парень сделал правильный вывод и больше ему объяснять ничего не нужно.
   Они накрыли тело Ивана, его же, брезентовым плащом, который тот взял на случай внезапного изменения погоды. В рабочем рюкзаке кинолога они обнаружили фонарь, компас, лазерную указку и GPS - навигатор - прибор незаменимый, если в нём заложена, нужная вам информация... и ещё кучу разных мелочей, которые могут пригодиться, если вы вдруг застряли в лесу на неопределённое время. Виктория к этому времени совершенно успокоилась или, будет лучше сказать, смирилась со случившимся, прекрасно понимая, что сейчас слёзы и лишнее напряжение не дадут абсолютно никакого результата, а, напротив, могут послужить помехой. Надо было держать себя в руках и быть максимально сконцентрированной, а не поддаваться бесполезной панике, ведь от её поведения, во многом зависело и поведение Вячеслава.
   - Как ты думаешь, нас в "лагере" ищут? - спросила она, после того, как они сложили все вещи обратно в рюкзак.
   - Думаю, да! Проблема заключается в том, как нам теперь добраться туда? Сеть в телефоне отсутствует...
   - Я тоже пробовала, - перебила его Вика, - телефон в этом лесу лишь бесполезная игрушка... жаль орехи уже осыпались, а то можно было бы использовать его для колки скорлупы.
   Девушка попыталась улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Им сейчас точно было не до смеха.
   - Но, - Слава вдруг воспрянул духом, - у нас есть навигатор!
   Долго он пытался запустить этот прибор, нажимал кнопки, включал, выключал. Тряс, его, стучал им о колено, то и дело, поглядывая на монитор. Но ни одна из его попыток не дала нужного результата.
   - Нас нет на карте, - заключил он, бросая его на землю. - Он, тоже всего лишь бесполезная игрушка... мы с тобой не существуем.... Понимаешь, Вика, нас с тобой нет!
   - Мы есть, Слава, и этого нельзя отрицать... просто здесь, кроме нас, нет никого...
   - Вот и сбылась мечта идиота, - подразумевая под этими словами именно себя, злобно, проговорил парень, только костра не хватает, - добавил он, но уже более мягким голосом.
   - Я, думаю, и до костра дело дойдёт, - улыбнувшись, проговорила девушка и посмотрела на компас.
   Славик подошёл к ней сбоку и, обняв за плечи, тоже пристально всмотрелся в него. Стрелка, указывающая направление движения, замертво остановилась на отметке "север", при том, что они поворачивались во все, существующие четыре стороны света.
   - Аномальная зона...
   - Иная реальность, - поправила его Вика.
   - Нам ничего не остаётся, кроме, как идти наугад, - поднимая рюкзак и остатки продуктов с земли, предложил он.
   - Ты, знаешь... - с грустью в голосе прошептала девушка. - Ведь Бернар Ваньке жизнь спас.
   - А ты откуда знаешь? - ревниво, поинтересовался парень.
   - Ты, когда вперёд уходил, Иван мне и рассказал. Они в Чечне огонь и воду вместе прошли, а тут... кто бы мог подумать?
   - Я пришёл к выводу, что в нашей жизни многое происходит именно по той причине, что мы об этом никогда не думали. Словно кто-то, тем самым, говорит нам: "Смотрите - это может быть!".
   - Надо бы его тоже накрыть... хороший был пёс, - Вика, с грустью посмотрела на мёртвого Бернара и на глаза снова навернулись слёзы, но девушка быстро справилась с приступом слабости и взяла себя в руки.
   - Сейчас, я что-нибудь придумаю....
   Слава быстро прикрыл тело собаки хворостом, сухими ветками и забросал разноцветной листвой.
   - Но вряд ли это спасёт от хищников, - подвёл он итог проделанной работы, - запах свежего мяса, так или иначе, привлечёт их сюда, если, конечно, они здесь есть?
   - Я минуту назад видела бельчонка, когда ты возился с ветками, а, следовательно, если есть травоядные, значит и есть хищники.
   - Логично, - подтвердил её предположения молодой человек, - но, дорогая... не все законы логики, тем более, здесь, работают. И в данной ситуации, для нас, лучше бы это было именно так. Но на всякий случай, скорее даже машинально, я прихватил с собой "табельный", может и пригодится. По крайней мере, с ним, куда спокойнее, нежели без него.
   Они ещё раз окинули взглядом, лежащего под ветками, Ивана со своим верным псом Бернаром и двинулись в направлении, выбранном наугад. Так или иначе, нужно было выбираться отсюда, а любое направление, однажды куда-нибудь, да должно привести. Рядом с ними, не отставая не на шаг, как ни в чём не бывало, ползли их тени. И, если бы в этом лесу, помимо Виктории и Вячеслава, ещё кто-нибудь был, и сейчас наблюдал за ними, то без сомнения обратил бы внимание на то, что эти тени двигались сами по себе. Они не зависели от тех движений, которые совершали их хозяева... они, то переплетались между собой, то, наоборот, разлетались в разные стороны, и что-то в этих движениях напоминало танец.... танец, похожий на безумие!
  
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
   Лечащий врач Влади'слава, Маканский Леонид Андреевич, вызвал его к себе в кабинет, за несколько минут до выписки из больницы. Он взглянул на молодого человека, оценивающим взглядом и задал лишь один единственный вопрос: "И что вы, Влади'слав, намерены делать дальше?".
   Молодой человек, в ответ широко улыбнулся и совершенно спокойным и уверенным голосом, проговорил: "Жить, доктор! Жить! А, если вы переживаете по поводу спиртного, то напрасно - мне теперь, это ни к чему.... Я ответил на интересующие меня вопросы, а из-за этого прибавилось много, очень много работы, которую необходимо сделать. И как можно скорее".
   - Ну, что ж, ваш ответ меня более, чем устраивает, Влади'слав, и я больше не смею вас задерживать, - искренне, проговорил доктор, - успехов вам и, конечно же, здоровья!
   Он протянул Пе'тровичу руку на прощание, а тот с удовольствием её пожал в знак уважения.
   - И ещё, Влади'слав, будьте аккуратней со своими ответами и впечатлениями, которые пережили. Простые смертные вас могут не понять, а, когда общество не понимает индивидуума, то у него возникают большие проблемы.
   Пе'трович пристально посмотрел на доктора и, едва заметным движением головы кивнул. Они поняли друг друга и, это было важно для каждого из них. Влади'слав прекрасно понимал, что, если он вот так спонтанно начнёт налево и направо разбрасываться, добытой, таким не простым способом, информацией, то его, скорее всего, упрячут в психиатрическую больницу, нежели постараются понять. Сначала нужно было сделать себе имя, которое бы уважали и к которому прислушивались, и только после этого можно будет выдвигать на всеобщее обозрение столь смелые теории.... Хотя, почему теории? Для него, существование, как минимум, одного параллельного мира, было аксиомой, уже, случившимся фактом, историей. И скоро он снова отправится туда, но уже без "допинга для жизни". Теперь он знает, как туда попасть без него... теперь у него есть ответы. И мир вздрогнет, потому что, доказательства будут неопровержимыми.
   Влади'слав всё прекрасно помнил. Всё до мельчайших подробностей. У него не было никаких сомнений, что всё, что произошло с ним за эти три дня - было, не чем иным, как реальностью. Реальностью, которая существовала не только в его голове, а той реальностью, которая существует параллельно с нашим миром.... Миром людей. Той реальностью, в которой протекают процессы жизнедеятельности, схожие с земными.... где так же, как и у нас, существуют понятия жизни и смерти; добра и зла; любви и ненависти; зависти и желания быть "первым", и совершенно не важно, каким способом эта вершина достигается. Различия, конечно были, но, как раз они больше всего и интересовали Пе'тровича, как учёного. В мире, где он побывал, не работали, привычные для нас, законы физики, они не просто не работали - они отсутствовали, как таковые. Во-первых, у живущих там существ отсутствовала какая-либо оболочка, то есть, тело... физическое тело. Любой живой организм существовал там, в аморфном состоянии, другими словами, то, что мы с вами, привыкли называть приведениями или фантомами. При определённом освещении эти фантомы напоминали обычные тени, которые отбрасывают все материальные предметы, существующие на Земле. Это их свойство первоначально зависит от их плотности, простыми словами, если лучи света преломляются, то предмет будет отбрасывать тень. Во-вторых, эти существа могли принимать абсолютно любой облик, будь то человек или растение, не важно. В-третьих, они могли передвигаться, как в воздухе, так и по земле, в зависимости от их цели. А впрочем, цель у них одна - энергия! Нет, не для того, чтобы подключить в дома электричество, а для того, чтобы выжить. А ради того, чтобы выжить, любой живой организм, и не важно, в какой Вселенной он существует, пойдёт на всё.
   Бесспорно, предположения Влади'слава о другой реальности, в которой существуют разумные существа, оправдались и сполна. Теперь, он знал, что этих миров достаточное множество и что в каждый из них можно проникнуть, при этом, вовсе не обязательно калечить свой организм, как это делал он. В каждый из миров есть вход, надо просто знать, где он находится? А Пе'трович знал! Теперь знал и, как чаще всего это бывает - всё оказалось намного проще.
   Каждый день, Влади'слав прокручивал в своей голове события тех дней, что провёл в лесу, в выкопанной собственными руками, могиле. За это время его посещали фантомы людей, животных, птиц, но, что было самое удивительное - все они были наделены разумом и речью. Среди них был школьный друг Влади'слава, Генка, который погиб несколько лет назад. Он ничуть не изменился за это время - всё та же улыбка, всё те же волосы, зачёсанные назад, всё тот же взгляд, глубокий и задумчивый. Они долго молчали, разглядывая друг друга, и тогда Пе'трович начал первым, и диалог состоялся
   - Здравствуй, Крокодил! - с улыбкой произнёс он.
   - Привет Прибалтика! - ответил фантом, ничуть не смутившись.
   Тогда Влади'слав окончательно убедился в том, что перед ним настоящий Геннадий Власов, ведь только они могли позволить друг другу называть себя подобными прозвищами.
   - Я рад тебя видеть.
   - Я тоже... Влади'слав, у меня не так много времени, чтобы любезничать. Я пришёл потому, что хочу помочь тебе, поэтому давай не будем тратить время впустую - оно, очень ценный материал, но живые понимают это только тогда, когда его уже не остаётся. Я отвечу тебе на все вопросы, если успею. Ты можешь не произносить их вслух, здесь, это совсем не нужно...
   Только во время этих слов Пе'трович заметил, что у его гостя не шевелятся губы, но голос, и это точно, принадлежит его старому школьному приятелю. Он, будто звучит у него уже в голове, отчётливо и громко.
   - Где мы? - тихо проговорил Пе'трович.
   - Это один из миров, который заселяют неприкаянные души. Души, которым нет места среди других. Говоря вашим языком - это ад! Здесь нет палящего огня и обжигающего ветра, но здесь слишком мало времени на то, чтобы переродиться в другом, более благоприятном, мире. Когда находишься среди уродов, которые только и жаждут: мести; крови; насилия и жестокости, очень тяжело оставаться на правильном пути. А их это вполне устраивает. Когда они попадают в ваш мир, чтобы не быть замеченными и не привлекать к себе особого внимания, им ничего не остаётся, как стать вашими тенями. Они питаются вашей энергией. Они, словно паразиты, высасывают из вас мысли, заменяя их на свои, и вы становитесь более агрессивными, беспокойными, злыми. А когда человек находится в постоянном стрессе - он выделяет большее количество энергии, а им только этого и надо. Но сейчас у них появился новый план - он хотят превратить вас в рабов, чтобы вы днём и ночью кормили их своим теплом и, если это не предотвратить, то случится непоправимое. Ваш мир, в скором времени, перестанет существовать... ну, естественно в том виде, в котором он существует сейчас.
   - Но ведь ты был самым добрым и безобидным человеком, - с улыбкой на лице, прошептал Влади'слав, - как же ты попал сюда?
   - Я покончил с собой! - опустив глаза, проговорил Генка.
   - А нам сказали, что ты попал в автокатастрофу... - удивлённо, пробормотал Пе'трович.
   Так оно и есть, лишь с той разницей, что я сам направил руль автомобиля на, стоящее рядом с дорогой дерево. Я убил себя! И я хочу, чтобы ты знал: душа, на самом деле, существует! И она бессмертна.... Она, изначально наделена разумом и невероятной энергией. В ней хранится знание обо всём, что когда-либо происходило, происходит и будет происходить. Затухая в одном мире - она появляется в другом и однажды, может вернуться на исходную точку, в твой мир. Это движение бесконечно... это огромные расстояния, которые ты даже не можешь себе представить, если конечно попытаться преодолеть их, существующими сейчас в твоём мире, космическими кораблями. Да, это просто не возможно! Но для души, это мгновения. Ты сейчас оказался здесь, но ты ещё не принадлежишь этому миру. Ты пронёсся со скоростью, превышающей скорость света в несколько десятков раз... да, да! Скорость света - это не предел! Ты нашёл точку соприкосновения миров. И теперь, хочешь ты этого или нет, твой мозг знает, как попасть сюда и как выбраться отсюда. Влади'слав, ты находишься на очень тонкой грани между нашими мирами и, в каком из них тебе предстоит остаться, целиком и полностью зависит только от тебя и твоего подсознания. И пока у тебя есть такая возможность - беги.... Беги, что есть силы, не думая, не выбирая. Ты создал теорию и она подтвердилась, но сейчас ты даже не можешь себе представить последствия, которые могут возникнуть благодаря этому. И ещё, постарайся вернуться в свой мир один - для этого тебе, всего лишь, нужно оставаться в сознании. А теперь, прощай! Может быть, мы когда-нибудь ещё увидимся, жаль только, что я не буду помнить о тебе.
   После этих несказанных, но услышанных слов, школьный приятель, Генка-Крокодил растворился в воздухе прямо у Влади'слава на глазах.
   "Оставаться в сознании, - повторил ещё раз слова своего школьного приятеля Влади'слав, - но ведь я и так в сознании! В чём подвох?".
   Он больно ущипнул себя за ногу и вскрикнул:
   "Ну, конечно, я в сознании! Я чувствую!".
   Спустя несколько секунд у Пе'тровича всё-таки возникли сомнения в отношении всего, что с ним происходит, то есть, происходит ли это всё с ним, на самом деле? Или же, всё это лишь галлюцинация!? Но разжав свою ладонь, он обомлел - в ней лежала половинка той самой трёхрублёвой купюры, которую они с Генкой разорвали ещё будучи в седьмом классе. Каждый из них должен был всегда носить с собой свою половинку и при встрече, где бы она не случилась, эти половинки должны были соединиться. Своего рода, доказательство настоящей "мужской" дружбы, знак того, что каждый из них всегда думает о своём товарище. Детская забава, но сейчас, потрёпанная "трёхрублёвка", лежащая в ладони у Влади'слава была, ни чем иным, как подтверждением того, что он не сошёл с ума.
   Сейчас же, обе половинки вновь были соединены в одно целое и лежали у Влади'слава дома на письменном столе под стеклом. Он часто обращал свой взгляд на неё, чтобы в очередной раз убедить себя в том, что это было с ним на самом деле... что, на самом деле, он встречался лицом к лицу, с человеком, который умер восемь лет назад. Это было бесспорным доказательством для него, но не для всего общества. Никто в это не поверит.... Да, к сожалению, а, может быть, и к лучшему, люди привыкли верить только себе и собственным глазам.... Своим пяти чувствам. Человеческое мышление ограничено, но не из-за того, что люди не способны мыслить, а из-за того, что они привыкли мыслить одинаково. Нас с детства учат именно этому... мыслить одинаково! Любое нестандартное решение, выходящее за общепринятые рамки, пугает. Сначала пугает... позже становится правилом. Но... так устроен этот мир! Если человек чего-то не понимает, он, в большинстве случаев, начинает это отрицать. Он, находит сотни причин, чтобы не поверить, чтобы не усложнять свою и без того, сложную для него, жизнь. Как сказал, кто-то из Великих умов: "Этого не может быть, просто потому, что этого не может быть". И всё... к чему какие-то объяснения.
   После того, как в воздухе растаял фантом Генки, на смену ему явился новый - незнакомый мужчина средних лет. Но особенно Влади'славу запомнились его глаза: добрые и чистые.... Добрые настолько, что, казалось, из них льётся свет. Яркий голубой свет, несущий спокойствие и тепло. Как оказалось, этот мужчина в прошлом тоже был физиком и погиб при эксперименте от удара молнией. Он умышленно находился в "ловушке для молний", в сильнейшую грозу, но, как мы уже говорили, не только красота, но и наука в том числе, требует жертв. Учёный называл числа, выводил формулы, формулировал определения - одним словом, говорил на своём привычном языке, который и Влади'славу был хорошо понятен. Сейчас Пе'трович вспоминал те мгновения с каким-то тёплым восторгом и удовольствием. Он удивлялся тому, насколько отчётливо всё это сохранилось в его памяти. Он не чувствовал ни страха, ни волнения, ни голода, ни ночной прохлады - ничего, кроме счастья и безграничного покоя. Но в одно мгновение всё изменилось, и это было последнее, что произошло с ним на "том свете". Учёный, сидевший напротив него, неожиданно вскочил с земли и, озираясь по сторонам, закричал: "Они здесь!". Влади'славу, тогда не потребовались долгие объяснения, чтобы понять, "кто?". Он знал это на подсознательном уровне и, если к местоимению "они" подобрать синоним, то этим словом окажется: "зло". "Извини, парень, - уже дрожащим голосом, проговорил физик, - но будет лучше, если я уйду". Он ещё раз, с сожалением взглянул на Пе'тровича и бесследно растаял в воздухе, как и предыдущий гость. И только после его исчезновения, Влади'слава обуял настоящий страх - ужас, вызванный неизвестностью. Хотя истинную причину, возникшей с ним тогда паники, молодой человек не мог найти до сих пор. Да, люди постоянно испытывают страх перед чем-либо, но не ужас, при этом, ничем не обоснованный. Влади'слав, как обезумевший, вскочил с места и стал кидаться на отвесные земляные стены, вырытого им же самим, котлована. Мокрая земля осыпалась, попадая ему в глаза, в рот, в уши, но он продолжал карабкаться вверх. Падал.... Задыхаясь, вставал и через мгновение снова падал. Оказавшись на земле в очередной раз, Влади'слав обернулся через плечо, туда, где совсем недавно сидели его гости. Перед ним стояло несколько существ, и он никогда не видел ничего подобного. Маленькие жёлтые глаза смотрели на него в упор, нагоняя ещё больший ужас. Длинные тонкие зубы, похожие на острые иглы, клацали друг о друга, порождая звонкий скрипящий звук. Рост этих существ не превышал полутора метров... длинные, несоответствующие пропорциям тела, волосатые руки тянулись прямо к его горлу, и Пе'трович отчётливо ощущал их лёгкие прикосновения. Именно в эту секунду, Влади'слав отключился. Сознание покинуло его, в ту же секунду, возвращая в реальность... в реальность, которую мы с вами считаем "нашей".
   "Неужели, меня так сильно напугал их внешний вид? - рассуждал Влади'слав позже. - Нет, ведь ужас я испытал ещё до того, как увидел их? Тогда что? Неужели, мысль о смерти? Я не думал тогда об этом.... Страх! Им просто был нужен мой страх! Они не хотели причинить мне вред, боль или же убить меня.... Они просто хотели напугать меня, напугать так, чтобы я потерял сознание. И у них это получилось.... А ведь Генка предупреждал меня, что этого нельзя допустить. Но, что я мог сделать? Что я мог противопоставить своему ужасу тогда? Как бы там ни было, я не мог контролировать собственные эмоции и держать их на коротком поводке. Я целиком принадлежал ситуации, которой управляли они, существа из другого мира. И сейчас я уверен наверняка, им нужен был только мой страх, ведь если бы им было нужна моя смерть - они в любую секунду могли покончить со мной. При опасности, человек испытывает страх и это нормально.... Когда человек, чего-то боится, в его организм выбрасывается определённое количество адреналина.... А когда это количество превышает, допустимую норму, то человек может потерять сознание, что и произошло со мной. Что же это получается? Я вернулся не один?!".
   Одновременно с этой мыслью его собственная тень пошевелилась, как бы, подтверждая его слова. В слабом свете нескольких свечей, которые освещали одну из комнат в его доме, это движение было хорошо различимо. Влади'слав, слегка повернул голову, но уже после того, как это произошло. За месяц, который прошёл с момента выписки из больницы, подобное происходило довольно таки часто, но Пе'трович всячески пытался не заострять на этом внимание. Словно, это происходит не с ним и совсем его не касается. Но как бы мы не пытались обмануть себя, постоянно приписывая нечто необычное, к обману зрения, к игре света или же к усталости вдруг, не с того не с сего, навалившейся на наше бренное тело. Всё то, что существует, не зависимо от нас, по-прежнему будет существовать рядом с нами.
   Пить Пе'трович бросил и надеялся, что навсегда. Тогда в больнице, доктору, он сказал чистую правду. Сейчас он был целиком и полностью поглощён работой. После пережитого, казалось, его работоспособность увеличилась в два раза, да, к тому же, было, чем заполнить чистые страницы в его тетрадях. А время шло... безвозвратно, навсегда исчезая в прошлом, но он не придавал этому никакого значения. Он жил "сегодня" и "сейчас", не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Влади'слав не смотрел телевизор, не читал газет и вообще, был отрешён от многих благ цивилизации только по одной причине - всё, это не просто перестало его интересовать, а, вообще, потеряло всякий смысл. Ему, казалось, что всё это он уже видел, что всё, происходящее вокруг, однажды уже случалось здесь, с ним. Некое постоянное чувство дежавю.... Да, его всё устраивало! Пока... до тех пор, пока не умер его дед. Только тогда, на похоронах, стоя возле гроба близкого ему человека, он по-настоящему осознал, что случилось, на самом деле!? Пе'трович понял, что эта смерть вовсе не случайность - это убийство! Дед никогда не жаловался на здоровье, а, если бы у него что-то, действительно болело, то Влади'слав, непременно бы, это заметил. Человек он был, конечно, пожилой, но в глазах ещё сверкали искры, да и в руках ещё была сила. Да, это "они" убили его... те, кого Влади'слав привёл в этот мир. Тот, кто никогда не понесёт наказание за содеянное. Тот, кого просто так нельзя, поймать и наказать. Эта смерть была объявлением войны.... войны, из которой выйти без потерь было не возможно. Войны, враг в которой был хитёр и жесток, а оружия, чтобы противостоять ему, ещё не было создано.
  
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
   Вика и Вячеслав, не спеша пробирались сквозь густые заросли кустарника, густой стеной, вставшего у них на пути. Сухие ветки царапали лицо и руки, оставляя после себя яркие красные полосы.
   - Мне только так кажется, - нервным голосом, проговорила девушка, отодвигая в сторону колючую ветку неизвестного ей растения, - или сюда, мы всё-таки, шли другой дорогой?
   - Так оно и есть, - вздохнул Славик, помогая её пролезть вперёд, - сюда нас вёл Бернар, а он бы вряд ли сунулся в эти дебри.
   - Ты, кстати, обратил внимание, что после того, как он понюхал обувь потерпевшего, и была отдана команда "След", Бернар сразу пошёл в этом направлении. Он не был в замешательстве и не бежал, то в одну сторону, то в другую, не отрывая морды от земли, как это делает большинство собак. Он чётко знал, куда надо идти.... И не исключено, что мы, действительно, шли в нужном направлении, но просто не дошли до поставленной цели. А потом произошло всё это...
   - Да, словно тот, кто убил Ивана и Бернара, ну, очень замешан, и в убийстве Пе'тровича и пытается всячески помешать нам, узнать правду.
   - Для меня уже важнее выбраться отсюда - из этого леса, из этого мира, из всей этой чертовщины! - с явным недовольством, бросила Вика. - Что это за кустарник такой? Я раньше ничего подобного не встречала...
   - А ты, что же, раньше уже бывала в параллельном измерении? - с улыбкой на лице, попытался подбодрить её Вячеслав.
   - Да, регулярно прихожу сюда, когда хочу побыть одна, - отвечая ему тем же, проговорила девушка.
   - Значит, ты должна знать, где тут выход?
   - Славик, он там же, где и вход! - на этот раз с серьёзным выражением на лице, ответила она.
   Они замолчали на некоторое время, продолжая медленно двигаться вперёд. Мысли переполняли их обоих, но сейчас, как никогда, был важен результат, поэтому дискутировать на эту тему было, попросту, бессмысленно, а, следовательно, не обязательно.
   Наконец, кустарник, высотой около пяти метров, закончился и они оказались в "настоящем" сосновом бору. "Настоящий", потому что сосны, окружавшие их со всех сторон достигали невероятных размеров. Они были прекрасны. Ровные чистые стволы устремлялись куда-то высоко в небо и там утопали под собственными кронами. Вокруг ничего, кроме сосен, словно за этим лесом очень внимательно следили и ухаживали. Невысокая трава напоминала, хорошо подстриженный газон, но никаких следов Триммера или же, газонокосилки нигде не было видно. Толстенные деревья росли ровными рядами и, казалось, что их сажали здесь уже тогда, когда они были именно таких размеров. Иначе, как можно было точно рассчитать расстояние между ветками так, чтобы они не мешали друг другу расти дальше. Ведь невозможно угадать, каким вырастет каждое дерево. Либо, это кому-то всё же удалось, либо... они стояли здесь ВСЕГДА!
   - Потрясающе! - буквально воскликнула Виктория, оглядываясь по сторонам. - Слав, ты это тоже видишь?
   - Ну, конечно, ведь мы с тобой ели одно и то же, - засмеялся в ответ Славик.
   - Да, ну тебя... Ты только посмотри, какая красота! Я чувствую себя в каком-то сказочном месте... в сказочном лесу, где живут гномы и тролли.
   - Вика, сплюнь... ещё гномов и троллей нам не хватало.... По-моему, у нас и без них полно неприятностей.
   Славик почувствовал, как всему телу пробежали "мурашки", заставляя его поёжиться. Но Вика в эти мгновения, видимо, получала несказанное удовольствие от всего увиденного и не обратила на это никакого внимания. А ведь Славке, действительно, стало не по себе от одного только упоминания этих сказочных персонажей. Это началось ещё в раннем детстве, когда он просыпался среди ночи весь в поту от, снившихся ему кошмаров и главными виновниками этого, были именно гномы.
   - Черт возьми, - неожиданно воскликнул он, споткнувшись обо что-то, хорошо замаскированное в траве и повалился на землю.
   Вика, прижав ладонь к губам, попыталась удержаться от смеха, но это было не просто.
   - Ты сейчас тоже похож на одного сказочного героя, - уже, не сдерживая себя, проговорила она.
   - И на кого же?.. - потирая ушибленную ногу, поинтересовался парень.
   - На мишку косолапого...
   Вика ещё громче засмеялась, а Слава в эту минуту готов был стать, кем угодно, лишь бы только видеть её рядом с собой и слышать её неподдельный звонкий смех. А нога? А нога, на самом деле, не так уж и болела.
   - Под ноги то надо смотреть, а то, не дай Бог, в капкан угодишь.
   Эта мысль вдруг напугала её:
   "Что, если здесь, действительно, расставлены капканы?".
   Девушка склонилась над ним и протянула ему свою руку.
   - Всё моё внимание в тот момент, было приковано к вам, моя королева! - не теряя чувства юмора, прошептал молодой человек. - И, вообще, не стоит тебе ходить впереди меня, а то в следующий раз, я себе глаза сломаю, - он тоже громко засмеялся и, взявшись за её нежную ладонь, но, не опираясь на неё, поднялся на ноги.
   - Да ну тебя, - в очередной раз, буркнула Вика и, смущённо, опустила глаза.
   Слава присел на корточки и принялся шарить руками по густой прохладной траве.
   - Вот те "на"!!! - спустя несколько секунд проговорил он, поднимая вверх кусок проволоки, уходящий куда-то в землю.
   Вика прищурилась и увидела тонкую, едва заметную среди зелёной травы, тонкую петельку из медной проволоки.
   - Тебе не кажется, что мы нашли то, что искали с самого начала, - улыбка мгновенно исчезла с её розовых губ, а во взгляде появились нотки сомнения и страха.
   - Сейчас проверим...
   Слава аккуратно, но с достаточной силой потянул за проволоку. На их глазах, ровно-вырезанный кусок земли, начал медленно подниматься вверх, открывая чёрную пустоту, уходящую в бесконечность.
   - Ничего себе, маскировка, - Вячеслав с удивлением смотрел, то на Вику, стоявшую рядом, то на, открывшийся их взорам, подземный ход.
   - Вот так, нежданно ни гаданно, нашли мы, что так долго искали... - нараспев протянул парень, отодвигая крышку подальше в сторону: - но что-то, мне туда совсем не хочется, - заглядывая в темноту, добавил он.
   - Славик, есть такое слово, "надо", да и к тому же, у нас есть фонарик Ивана.
   Вика глубоко вдохнула и закрыла глаза, перед которыми снова появился образ погибшего кинолога со своей собакой.
   - Это уже не уголовное дело, а "Остров сокровищ" какой-то, - с неохотой копаясь в рюкзаке в поисках фонаря, пробормотал Славик. - "Надо"! "Надо" - это слово преследует меня всю жизнь... кому надо? Мне? Мне не надо... я без всего этого просто замечательно себя чувствую и, думаю, что ты тоже.
   - Хватит бубнить, как старый дед, - крикнула на него Вика, - надо, не надо... не хочешь, так пропусти даму вперёд.
   - Нет уж, душа моя! Позволь первому в это погружение, отправиться всё - таки мне и посвятить его самой очаровательной девушке во всех, существующих Вселенных и, неизвестных нам, мирах. Пока, не известных... потому что, мне кажется, что с такими темпами, мы их очень скоро откроем.
   Вика едва сдержала смех, но, при этом, не скрывая своей очаровательной улыбки. Слава же, включил галогеновый фонарь и свесил ноги вниз.
   - Прощай, - прошептали его губы, и его силуэт растворился во мраке.
   "Прощай", подумала Виктория, склоняясь над открытым люком. "Навек с любимыми прощайтесь, когда уходите на миг...", - мелькнула в её голове строчка из одноимённого стихотворения Анны Ахматовой и только сейчас девушка поняла, насколько она привязана к нему. К этому весёлому молодому человеку и, что самое важное, он отвечает ей взаимностью.
   Внезапно на Вику обрушилось то самое чувство, которое она испытывала утром, когда они только приехали сюда. Она чувствовала чьё-то незримое присутствие... чей-то пристальный взгляд, и даже более того, она чувствовала чьи-то прикосновения. Девушка вздрогнула и посмотрела по сторонам.... Никого, кроме её собственной тени.
   "Раз, два, три" - посчитала она про себя, надеясь, успокоится. Сейчас ей уже самой хотелось, как можно скорее спуститься туда вниз, к Славику. Рядом с ним она чувствовала себя, куда более, комфортно. Пот выступил на лбу и щеках... губы, то и дело нервно вздрагивали... "Надо успокоиться. Мне просто показалось, - пытаясь обуздать разыгравшееся воображение, прошептала она, - мне просто показалось...". Девушка ещё раз осмотрелась по сторонам. Сейчас лес вокруг выглядел, если не странно, то очень подозрительно. Именно, подозрительно! Он словно хищный зверь затаился перед решающим прыжком, в ожидании нужного момента. Без сомнения, он был живой - он дышал и жил своей жизнью, но при этом, не издавая не единого звука. Лишь тишина, глубокая бесконечная тишина царила вокруг, подтверждая, что в этом лесу есть только один полноправный хозяин. И это, отнюдь, не животные или растения...
   - Вика, - разбив её в дребезги, раздался голос Славика - ты, что там, уснула?
   Девушка подскочила на месте и испуганно посмотрела вниз.
   - Давай, спускайся, я сейчас покажу тебе что-то очень интересное.
   - Никогда, слышишь, никогда больше не оставляй меня одну, - спускаясь по земляным ступенькам, дрожащим голосом, прошептала она. - Я там чуть с ума не сошла...
   - Что случилось?
   - Пока ничего, - прижимаясь к нему, ответила она, - но было такое ощущение, что вот-вот и случится....
   Парень перевёл фонарь в сторону, освещая достаточно большую комнату.
   Ничего себе, хоромы! - восхищенно, проговорила Вика, опустившись на твёрдый деревянный пол.
   Увиденное произвело на неё впечатление, которое превзошло все её ожидания. Это была не просто землянка - это была целая подземная лаборатория, заставленная какими-то непонятными приборами и аппаратами. По углам стояли алюминиевые бочки, накрытые целлофаном и обмотанные скотчем. Стены и потолок комнаты были обшиты зеркалами. Вдоль одной стены Слава уже успел зажечь несколько свечей. Конечно, этого было не достаточно для того, чтобы разглядеть всё в деталях, но вполне хватало, чтобы по достоинству оценить непосильную работу Пе'тровича.
   - Сколько же времени у него ушло, чтобы сделать всё это? - находясь в полном оцепенении от увиденного, прошептала Вика.
   - Полагаю, семь лет... те самые семь лет, что он отсутствовал... Потолки, конечно, низковаты, но в целом, жить можно.
   - Ты только представь, человек целых семь лет провёл под землёй.... нет, конечно, понятно, что на поверхность он выбирался, иначе, где бы он взял весь этот материал и, что самое важное, он же должен был чем-то питаться?!
   - Может бочки, как раз для этого и предназначены, - пришёл к выводу Вячеслав, - но лучше, пока мы их открывать не будем.
   - Ты только посмотри, сколько зеркал! Для чего это?
   - Ну, во-первых, чтобы рассеивать свет... обрати внимание, в этой достаточно просторной комнате горит всего две свечи, а освещения вполне хватает для того, чтобы писать или читать книгу.
   - А во-вторых?
   Вика вопросительно посмотрела на своего напарника.
   - Прости, что?
   - Ну, ты сказал: "во-первых, чтобы рассеивать свет...". А, во-вторых?..
   - А, ты об этом.... Я, думаю, что зеркала, имеют самое, что ни на есть, прямое отношение к тому, что он изучал, а заодно и к тому, что его убило...
   - И не только его... - добавила девушка.
   - Да! - согласился Слава и взял её за руку. - Пойдём дальше, а дальше, как известно, больше.
   Девушка почувствовала приятное тепло его ладони и в этом мрачном холодном подземелье, среди сырости, пауков и прочей ползучей, бегающей и прыгающей живности, это был глоток свежего воздуха. Как успокоительное и болеутоляющее в одном. Как свет в конце тоннеля...
   - Да, на что только не идут люди ради уединения, - не переставая восхищаться подземным строением Влади'слава Пе'тровича, произнесла Виктория, когда они оказались на пороге ещё одной комнаты.
   - Мне кажется, что это всё-таки вынужденные апартаменты, нежели его прихоть и ещё, такое ощущение, что он жил здесь не один.
   - С чего ты это взял?
   - Сейчас сама всё увидишь, - коротко, ответил Хрулёв, зажигая ещё две свечи, стоявшие на столе в специальном подсвечнике.
   Комната по размеру была схожа с первой, но в отличие от неё, стены, пол и потолок, здесь были покрыты светоотражающей фольгой, более удобной и практичной в применении.
   - Вот теперь и думай, кем был этот человек? Гением, так легко, отказывающимся от миллионов или же, сумасшедшим параноиком?
   - А почему ты говоришь так тихо? - подражая своему напарнику, прошептала Вика.
   - У меня такое ощущение, что, если здесь закричать, то пространство, которое нас окружает, попросту рассыплется на осколки, и мы в том числе, - улыбнулся Славик, предлагая ей стул.
   - Спасибо, молодой человек, - вежливо отвечая ему белоснежной улыбкой, прошептала девушка, - но я, пожалуй, откажусь - жутковато здесь для отдыха. Такое чувство, что кто-то всё время дышит в спину и вот-вот набросится сзади...
   - Есть такое, - соглашаясь с её словами, проговорил Славик, - ну, что скажешь? - он провёл в воздухе рукой, указывая на окружающую обстановку.
   Вика окинула чутким взором внутреннее убранство комнаты. Из мебели, если это вообще можно было назвать мебелью, по всему периметру тянулся железный стеллаж, на котором располагались разного объёма ёмкости. Некоторые из них были из обыкновенного железа, но большинство из нержавеющей стали. Практически все они были запаяны, что означало наличие в них какого-либо содержимого. Единственное, что это подтверждало - надпись на бирке: "Изолировано", а внизу дата. Посреди комнаты стоял большой деревянный стол, на котором лежала кипа папок, тетрадей и несколько книг. Явным признаком того, что в этом помещении не любили убираться, были разбросанные повсюду тетрадные листы, исписанные какими-то невероятными формулами и графиками. Ими буквально был устелен весь пол.
   - Да... - протянула девушка. - Чтобы понять, чем он тут занимался, нам придётся прочитать много литературы, - она кивнула головой в сторону, лежащих на столе тетрадей и книг. Но Слава, в это время, уже листал одну из них...
   - Зачем? - возразил он, разбирая крупный размашистый почерк. - Я имею в виду, для чего нам читать всё? Вполне достаточно, например, вот этого. - Вячеслав сделал паузу, отыскивая подходящий для чтения вслух, абзац... - Цитирую, - подобрав, наконец, нужный, проговорил он и принялся за чтение: "Они повсюду, а вы просто не хотите и не желаете их видеть, но, к сожалению, вам это никак не поможет. Ведь они не перестанут убивать.... У них нет никакой конечной цели... их цель - игра! Игра с вашими жизнями и вашими смертями. Забава и развлечение, а они, ох, как любят веселиться. Они очень хитры и порою бывают, оригинальны в своих поступках. Они, практически на моих глазах убивали ни в чём не повинных людей, а я даже не мог предположить, что это дело их рук. А когда понял - их было уже не остановить. Скоро, уже совсем скоро смерть войдёт в каждый дом и коснётся своей костлявой рукой каждого из вас и только тогда, может быть, вы осознаете масштабы своей беспомощности, и ничтожности. Ни одно, существующее оружие, не причинит им никакого вреда. Вы, люди, готовились всегда к войне, вооружаясь атомными бомбами, подводными кораблями, сверхзвуковыми летательными аппаратами, но к этой войне вы совершенно не готовы. Враг оказался не таким, каким вы представляли его себе.... Как ни странно, но в этом есть один большой плюс, правда он единственный: весь мир объединится! Люди перестанут разделять друг друга на "белых" и "чёрных". На атеистов и верующих, на "правых" и "левых". Вы, наконец, поймёте, что все вы всего лишь люди... Люди, обречённые на жизнь и смерть. Люди, у которых один общий враг - ТЕНИ. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
   Я дам вам несколько подсказок, как можно противостоять им, к сожалению, это только подсказки и, как это можно использовать в масштабах планеты, лично мне пока не понятно. Для этого нужно время, а у меня его уже нет. Во-первых, темнота! В темноте они теряют свою силу, а проще говоря, они перестают существовать. Но и человек, лишённый зрения, тоже не на многое способен, хотя на сегодняшний день у вас уже есть приборы ночного видения, а это, по крайней мере, поможет вам некоторое время выжить. Во-вторых, зеркала...".
   Вячеслав остановился и взглянул на Вику.
   - Да, ты был прав! - с улыбкой подтвердила она предположение напарника. - Продолжай...
   "...зеркала... они искажают пространство, но удобнее использовать фольгу - она легче и её можно носить с собой в большом количестве. Тени не видят своего отражения, а поэтому теряют ориентацию в пространстве. Если завернуться в фольгу с головой - они просто теряют вас из вида. Я пробовал это на себе и, это помогло мне выжить несколько раз. Но не теперь... мне надоело прятаться, бежать и жить в постоянном страхе, приближающейся смерти.... Да, и в-третьих, их можно поймать в ловушку, сделанную из чего-то светоотражающего. В моём случае, это колбы из нержавеющей стали. Мне удалось изолировать некоторых из них, изолировать, но не уничтожить. Они продолжают жить внутри, хотя я предполагаю, что не долго - около двух - трёх дней.
   Вы, те, кто читаете эти строки, наверняка думаете, что я сумасшедший!? Нет! К сожалению, я абсолютно здоров и не употребляю наркотики.... В том числе, я уже очень давно не злоупотребляю алкоголем, хотя именно благодаря алкоголю, я впервые познакомился с ними. Но это в далёком прошлом. Я, Влади'слав Пе'трович, русский учёный-физик, говорю вам: тени придут и за вами, и за вашими близкими, и за вашими детьми, если вы однажды не откроете глаза и не остановите их. Они не выбирают себе жертв по каким-либо признакам - им всё равно, кто вы?! Инженер, простой рабочий, врач или учёный - лишь бы только у вас было сердце. А, если у вас есть сердце, которое бьётся внутри вас, значит, его, возможно, остановить или, как они любят делать в большинстве случаев, оторвать его. Их забавляет, когда вы бежите, прячетесь, боитесь, одним словом, испытываете страх. Как раз он и прибавляет им сил, они питаются вашей энергией, которую вы выделяете в секунды проявления своей слабости. Поэтому, при встрече с ними не спешите обращаться в бегство. Во-первых, это сделает их ещё сильнее, а, во-вторых, это всё равно бесполезное и бессмысленное занятие. Невозможно убежать от собственной тени...".
   Такими словами заканчивалась последняя страница толстой тетради, а чуть ниже стояла дата: девятое октября две тысяча двенадцатого года.
   - Значит, Пе'трович написал это незадолго до смерти, - сделал вывод Вячеслав и, закрывая тетрадь, посмотрел на Викторию, которая сейчас была белее мела. - Что случилось? - вскочил со стула Славик. Девушка молча протянула ему телефон, на дисплее которого отчётливо высвечивалось тридцатое октября.
   - Слав, как такое может быть?.. мы, всего то прошли несколько километров и потратили на это пару часов, а тут... - девушка ещё раз посмотрела на дисплей.
   - Я не знаю! Я уже вообще ничего не понимаю.
   Парень подошёл к ней и обнял за плечи.
   - Вик, надо успокоиться, взять себя в руки.... Я вот тебя взял... - шутливо, добавил он.
   - Как ты можешь в такой ситуации шутить? Я себе места не нахожу, меня тошнит от страха... меня выворачивает наизнанку от того, что мы никак не можем понять, где мы и что с нами происходит? А ты умудряешься, при этом, шутить...
   - Душа моя, просто я пытаюсь прислушаться к его советам, а первое, о чём он говорил, это не давать свободу своим страхам.
   - Да, ты пожалуй прав... надо держать себя в руках, - виновато опустив глаза, проговорила Вика.
   Она сделала паузу и посмотрела прямо в его синие глубокие глаза.
   - Держать себя в руках, а ни друг друга, - уточнила она, немного отстраняясь от него.
   - Ладно, ладно... я же просто хотел тебя успокоить, не более того. Ну, может, совсем чуть-чуть, чем более...
   - А что там? - Вика указала на проём в стене, ведущий, по всей видимости, ещё в одну комнату.
   - А я туда заглянуть не успел, - оборачиваясь, пробормотал Слава, - странно, я и не видел этого прохода.
   - Так, подожди! Если ты не был там, то тогда, с чего ты решил, что Пе'трович жил здесь не один?
   - Совсем забыл... вот!
   Молодой человек подошёл к стеллажу и указал на две чашки, наполовину, наполненные тёмной жидкостью. Он поднял одну из них и поднёс к органу чувств, отвечающему за обоняние.
   - Коньяк, - констатировал он вслух, - и в другой чашке тоже. Я не думаю, что Влади'слав пил одновременно из двух чашек и, при этом, обе не допил. Вика, я понимаю, что это не веский аргумент, но вот, что ты скажешь на это, - он указал рукой под стеллаж. В самом углу стояли две пары домашних тапочек, при этом, одни были женские.
   - Слав, ты молодец! - похвалила его Вика. - Я со своими страхами, вообще ничего не вижу, а, если и вижу, то не обращаю на это никакого внимания. Наверное, старею...
   Девушка улыбнулась, но улыбка получилась не очень искренняя.
   - Виксон, всё хорошо! Тут дело в том, что твой мозг пытается огородить тебя от возможных неприятных визуальных объектов и не фокусирует твоё внимание на мелочах. Это естественная реакция организма, - поддержал её молодой человек, прекрасно понимая, как ей не просто сдерживать свои эмоции, находясь в такой атмосфере. - Ты прекрасный следователь, а то, что с нами происходит - собьёт с толку любого нормального человека, даже, если у него стальные нервы.
   - Но, ведь Пе'трович сказал, что он уже очень давно не пьёт, - неожиданно вспомнила слова учёного Виктория.
   - Я то же об этом подумал, - ответил Славик, - но факт остаётся фактом... это его дом, в чём мы не можем сомневаться, а в кружках налит коньяк.
   - Да, ты прав, давай не будем заострять на этом внимание...
   Вика посмотрела на него глазами, в которых сейчас смешался страх с нежностью, но для Славы, это были самые красивые глаза на свете. В них он видел ответы на свои вопросы, которые теперь, впрочем, можно было и не задавать. Он не просто был её напарником и другом... он был для неё чем-то большим. Тем самым принцем на белом коне, о котором мечтают все молодые девушки. Он был её защитником и одновременно её тайной, в которую она не посвящала даже своего самого близкого человека - свою мать. Сейчас, он для неё был всем, но хотелось, чтобы так было не только сейчас, а всегда. Её, едва заметно вздрагивающие губы, буквально сводили его с ума. На мгновение Слава представил, как дотрагивается до них своими губами, как они отвечают ему взаимностью. Но в реальности, по крайней мере, в той, что окружала их сейчас, для их первого поцелуя было не самое подходящее время и уж совсем не подходящее место. В те мгновения, находясь под толстым слоем земли, в царящем там полумраке, Слава вдруг понял, что с момента их первой встречи, они бок о бок шли по дороге, ведущей к большой и чистой любви. И вот теперь она обрушилась на них холодным водопадом, накрывая и поглощая в своём бурлящем потоке, из которого нет никакого желания выбираться.
   - Мне страшно... мне очень, очень страшно, - наконец проговорила девушка.
   - Вик, всё будет хорошо! Слышишь? У нас и с нами, всё будет хорошо! По-другому, ну просто не может быть.
   Славик улыбнулся, и она последовала его примеру.
   - Мне даже страшно подумать, чтобы произошло со мной, окажись я здесь одна, без тебя.
   - Ну, максимум, ты бы сошла с ума.
   - Очень смешно... я и так еле сдерживаю себя, чтобы не разреветься у тебя на плече.
   - Моё плечо к вашим услугам, Виктория Сергеевна, но только не для слёз, - серьёзным голосом, проговорил Хрулёв и прижал её к себе. - Так будет спокойнее, - пояснил он.
   Вика молча кивнула и взяла его под руку. Уже через секунду луч света освещал небольшое, в сравнении с предыдущими комнатами, уютное помещение. По наличию, стоявшей в нём мебели, можно было сделать вывод, что здесь Пе'трович предавался сну и отдыху, если это вообще возможно сделать, в таких условиях. Большая, но низкая деревянная кровать говорила об этом всем своим молчаливым присутствием.
   - Посмотри, он уже и к зиме подготовился, - проговорил Славик, освещая целую гору берёзовых поленьев и небольшую "буржуйку", стоявшую в левом дальнем, от входа, углу - а, значит, умирать, он прямо вот так скоро не собирался. Надо же, Влади'слав даже дымоотвод умудрился сделать.
   Вика последовала глазами за жестом напарника и, действительно, выходящая из "буржуйки" труба, устремлялась куда-то вверх в землю.
   - Две подушки, - еле слышно прошептала девушка, указывая рукой в изголовье самодельного топчана, - но всё равно, это ещё не является доказательством, что...
   Резкий неприятный звук, раздавшийся из дальнего правого угла, напоминающий шипение змеи, не дал ей до конца высказать свою мысль. Вика, как ужаленная отпрыгнула назад и прижалась к Вячеславу, который мгновенно среагировал и направил луч света в нужную сторону.
   - Это что за?.. - воскликнул он, увеличивая поток фотонов на рукоятке фонаря.
   Прямо на полу перед ними, обхватив обеими руками колени и склонив на них голову, сидела, заливаясь слезами, по всем внешним признакам, обнажённая взрослая женщина. Вика, машинально сделала ещё шаг назад, бросая взгляд, то на Славика, то на незнакомку. Неожиданно, женщина, не поднимая головы, прекратила свои рыдания и разразилась громким истерическим смехом. Её обнажённое, с синеватым отливом, тело, судорожно вздрагивало в унисон, раздающемуся смеху, а при более детальном изучении, Славик рассмотрел на нём, трупные пятна, но Вике сейчас об этом знать было не обязательно.
   - Вы... вы, что здесь делаете? - заикаясь, обратилась она к женщине.
   - Кто вы? - добавил Славик, опуская свободную руку во внутренний карман джинсовой куртки.
   Громкий смех в то же мгновение оборвался, и в подземелье воцарилась, леденящая душу, тишина, от которой у Вики закружилась голова.
   - Кто я? Вы спрашиваете меня, кто я и что здесь делаю? - буквально проревела женщина, по-прежнему, не поднимая головы с колен. Вы пришли сюда, чтобы задать мне эти глупые вопросы?
   - По-моему, зря мы поинтересовались, - проговорил молодой человек, направляя в её сторону, уже снятый с предохранителя, пистолет Макарова.
   Женщина обеими руками опёрлась на колени и уже через мгновение стояла перед ними во весь рост, который не превышал и полутора метров. Волнистые рыжие волосы, грязными паклями, свисали до самого пола
   "Как, у такого маленького существа, может быть, такой грубый и скверный голос", - подумала Виктория, укрываясь за спиной своего напарника.
   Лицо у женщины, как таковое отсутствовало, и, скорее сейчас напоминало гниющий кусок мяса. Два маленьких жёлтых глаза в упор смотрели прямо на них, не моргая, и не смущаясь своего пристального внимания.... из отверстий вместо носа струился густой белый пар. Её беззубый рот, из которого вниз капала слюна, скривился в демонической улыбке.... Через секунду снова раздался смех, чем-то, напоминающий скрип не смазанного колеса.
   Вика едва сдержала приступ тошноты и, прикрыв рот ладонью, сделала ещё шаг назад. Слава последовал за ней.
   - Горячая штучка, - попытался пошутить он, не сводя глаз с существа, которое всем своим видом давало понять, что настроено оно не доброжелательно. - Кто вы и что здесь делаете? - громко повторил он, ранее заданный вопрос. Только сейчас это уже было похоже на уверенный, конкретно сформулированный приказ, отвечать. Именно этот тон и вернул Вику в сознание.
   - Гости... посмотрите, у нас гости, - прошипело беззубое существо. - К сожалению тот, к кому вы пришли безвременно отсутствует, но я вполне могу заменить его...
   Женщина, какими-то отрывистыми движениями сделала два шага вперёд, что напоминало покадровый просмотр фильма, только в быстрой перемотке.
   Виктория, хотя ещё и молодая девушка, но уже, насмотревшаяся за несколько лет работы на трупы в морге, сейчас нисколько не сомневалась: перед ними стоял "живой", но явно мёртвый человек. И, чтобы понять это, не нужно было работать криминалистом, патологоанатомом или ещё каким-нибудь экспертом - следы разложения тела, были очевидны. Они были по всему телу и, по всей видимости, женщина, скалившаяся перед ними, нисколько этого не стеснялась, а даже, напротив.... Вопрос в голове у Вики был один, но он отражал самое, что ни на есть, главное: "Почему труп самостоятельно передвигается и, при этом, ещё и разговаривает?".
   Взгляд женщины теперь с бешеной скоростью бегал из стороны в сторону, и при всём желании, не один нормальный человек, не смог бы повторить подобное. Существо, наклонив своё тело вперёд, сделало резкое движение им навстречу.
   - Это уже похоже на подготовку к прыжку, - проговорил Слава и, не раздумывая произвёл два выстрела в область грудной клетки. Женщина пошатнулась и, не переставая скалиться, как ни в чём не бывало, продолжала стоять на обеих ногах.
   - По-моему, я видела полёт пули, - отступая назад, прошептала Вика.
   - А я думал, это мне показалось, - ответил Слава, продолжая сжимать в одной руке пистолет, а в другой фонарь, света которого явно было не достаточно для того, чтобы чувствовать себя более комфортно и уверенно.
   Существо посмотрело на отверстия, образовавшиеся вследствие выстрелов, что-то прошипело себе под нос и, резко вскинув голову наверх, пристально посмотрело на Хрулёва.
   - Глупый мальчик... - прошипело оно, - тебе же русским языком было сказано: ни одно ваше оружие не способно причинить нам вред! - женщина снова разразилась, истерическим смехом. - Вы слушаете, но ничего не слышите! Вы смотрите, но видите лишь то, что хотите видеть!
   Существо опустилось на корточки и положило руки перед собой.... Славик, автоматически сделал ещё два выстрела. На этот раз, пули попали прямо в лоб, и вышли из затылка, но существо даже не шелохнулось.
   - Погаси фонарь, - прошептала Вика
   Женщина, с явным недовольством посмотрела в их сторону, продолжая готовиться к прыжку.
   - Что сделать?
   Слава с недоумением, взглянул на свою коллегу.
   - Фонарь! Погаси фонарь! - быстро повторила она.
   Парень, не совсем понимая значение её слов, машинально щёлкнул переключатель на рукоятке фонаря, и комната погрузилась во мрак. Через мгновение поток ледяного воздуха обрушился на них, отбросив ещё, как минимум, на шаг назад. Они оказались в полной и абсолютной темноте и, видимо, этим порывом ветра погасило свечи и в соседней комнате, но сейчас это, безусловно, играло им только на руку. Темнота была такая, к которой невозможно привыкнуть... ни малейшего намёка на какую-нибудь щель в потолке - ничего. Чувство безграничной пустоты и одновременно, чувство замкнутого пространства. Всё смешалось воедино.... Густая чёрная, наполненная неизвестностью тьма, окружила их со всех сторон, своими жуткими и пугающими объятиями. Казалось, из-за неё становилось трудно дышать...
   Вика почувствовала, как чья-то рука легла ей на плечо
   - Славик, это ты? - судорожным голосом, спросила она.
   - А ты хотела, чтобы это был кто-нибудь другой, - послышался в ответ, всё тот же, до боли знакомый нежный голос.
   - Слава Богу...
   Она положила свою руку поверх его
   - Я чуть со страху не умерла.
   - Вовремя ты вспомнила про темноту, но самое удивительное, что это и в самом деле подействовало.
   - А по-моему, самое удивительное, это то, что мы умеем читать.... и то, что мы прочли несколько минут назад, как это ни странно, является правдой.
   - Вика, мне больно, - освобождая свою руку, проговорил парень. Девушка, в полном оцепенении от страха и не заметила, как сдавила её с такой силой, что Славику стало неловко.
   - Прости, - тихонько извинилась она, - но только, прошу, не убирай её совсем.
   - Ладно.... ладно... дай, я только фонарь спрячу, раз он нам пока не понадобится, и тогда обниму тебя по-человечески.
   Два, сбитых с толку, испуганных человека, стояли, прижавшись друг к другу, в кромешной темноте, на глубине около трёх метров под землёй и слушали собственное дыхание. По крайней мере, никаких других звуков больше слышно не было и это, несомненно, не могло не радовать. Тишина и полумрак усыпляли сознание, а воображение делало своё дело, вырисовывая перед глазами невероятные, словно, образованные молнией узоры.
   - Вик, как ты думаешь, всё, что с нами происходит в эти минуты - это нормально?
   Девушка почувствовала, как Славик поворачивается лицом к выходу.
   - Я не перестаю тебе удивляться.... Нас чуть не сожрала какая-то тварь, а ты продолжаешь шутить, как будто мы просто пришли в аттракцион, "Комната страха". Слав! Это действительно происходит здесь и сейчас!
   - А, что ты мне предлагаешь - сесть на пол и расплакаться?
   - Нет, просто быть немного посерьёзней.
   - Хорошо, я постараюсь.... Вик, я не говорю, что у меня получится - я говорю, что постараюсь. Славик улыбнулся, но хорошо, что в темноте Вика этого не увидела...
   - Как нам выбраться отсюда? - немного успокоившись, спросила она.
   - Я думал, что ты запомнила дорогу.... Всё, всё, молчу, - застонал парень, когда Вика впилась своими ногтями в его ладонь. - Я вот тоже не запомнил, по крайней мере, не на столько, чтобы выходить отсюда с закрытыми глазами, ведь, фактически, они у нас закрыты.... Придётся воспользоваться зажигалкой.
   - Нет! Слава, нет! Ни в коем случае нельзя зажигать свет, - запротестовала Виктория.
   - Ты не поняла.... Я вовсе не собираюсь её зажигать. Просто иногда придётся чиркать кремнием, чтобы, хоть как-то сориентироваться в пространстве. Яркие вспышки, конечно, будут ослеплять нам глаза, но в данной ситуации, мы ничего не теряем. Короткого мгновения нам будет вполне достаточно для того, чтобы запомнить траекторию движения на несколько шагов вперёд, - пояснил Славик. Но это не много позже - ближе к лестнице.
   - Только не отпускай мою руку, - умоляюще, простонала Вика.
   - От тебя не так-то просто вырваться, Виктория Сергеевна, но я это перенесу.
   Он сделал паузу, а потом, собравшись с духом, проговорил:
   - Готова?
   - А у меня есть выбор?
   - Нет!
   - Тогда готова!
   Из того же угла, где они впервые увидели существо женского пола, послышались звуки, напоминающие шаги по мокрому полу.
   - Господи.... Славик, вытащи меня отсюда, - залепетала девушка.
   - Сейчас сделаем, только хватку ослабь, а то когда выберемся из всего этого кошмара, мне руку придётся новую искать. Здесь я немного помню, поэтому пока обойдёмся без зажигалки. Старайся идти вдоль стены и ни на что не обращать внимания. Они или она, в любом случае, попытаются нас напугать, но мы не должны придаваться панике. Вика, мы не должны бояться.... Если всё о чём говорил Пе'трович, правда, то в первую очередь мы не должны бояться. Думай о хорошем, думай о нас с тобой! Думай о том, как мы будем счастливы с тобой, когда у нас появится ребёночек, как мы поведём его, сначала в детский сад, потом в школу. Как он будет радовать нас своими вопросами, а мы порой обескураженные и сбитые с толку, будем подбирать правильный ответ. Подумай о море, на которое я обязательно тебя увезу, как только мы выберемся отсюда. Я знаю - ты ведь любишь море! Любишь солнце.... Сейчас мы делаем первый шаг навстречу всему этому и ты должна мне помочь. Ты не должна бояться! Вика?!! Ты ещё здесь? - этим вопросом, Славик буквально вытащил её из морской бездны, в которую сам же и погрузил.
   - Да, да... конечно я здесь! - опомнилась девушка. Она абсолютно не понимала, где они находятся сейчас, а тем временем, позади уже была целая комната. - Я отключилась, прости...
   - Нет, напротив, ты мне очень помогла
   Славка шарил рукой по стене в поисках дверного проёма, ведущего непосредственно к выходу, то есть, в "прихожую".
   - Осталось самое неприятное, - тихо проговорил он, - от нас до лестницы, примерно восемь шагов, а под ногами валяется всякий хлам.... Не хватало ещё ноги себе тут переломать. Руку, по всей видимости, всё же придётся ампутировать, а вот ноги мне ещё - мои пригодятся.
   Он снова улыбнулся, сам едва сдерживая страх. В такой тишине людям, как правило, хочется кричать. Это происходит по той причине, что человеку кажется, будто он оглох, а это чувство уже само по себе вызывает дикий ужас. Именно поэтому, Слава не замолкал не на секунду. Да и Вику было необходимо каким-то образом отвлечь, что у него неплохо, хоть и ненадолго, получилось. Непонятный шорох всё это время следовал за ними, не отставая не на шаг, но, почему-то теперь, когда они остановились, он оказался впереди. Кто-то третий явно не хотел отпускать их отсюда. Наступило время зажигалки...
   - Вика, я сейчас на мгновение обдам светом эту преисподнюю и будет лучше, если ты закроешь глаза.
   - Получается, я оставлю тебя одного?
   - Нет, душа моя.... Нас двое и это, неизбежно, истина...
   - Когда я говорила, быть немного серьёзней, я имела в виду, "немного", а не совсем...
   - Ты готова? - спросил он, выдержав небольшую паузу.
   - Да, - тихо ответила девушка и в подтверждение своих слов, слегка сдавила ему руку.
   - Ну, с Богом, хотя мне уже кажется, что с ним тоже не всё так просто...
   Слава сделал в темноте ещё два шага, как бы заслоняя собой Вику, которая сейчас оказалась позади его и упиралась головой ему в спину. Мгновения тянулись бесконечно долго, превращаясь в минуты. Славик отчётливо слышал, как бьётся его собственное сердце. Он тоже боялся, да, в конце концов, что в этом такого? Но для него это чувство было новым, как и то чувство, которое он теперь испытывал по отношению к Виктории. А, наверное, для всего требуется время, в том числе и для того, чтобы привыкнуть к новому. Но у него не было времени ни на одно, ни на второе - именно сейчас нужно было зажигать эту чёртову зажигалку для того, чтобы увидеть.... Что? Правду?! А, может, была, не была, попытаться пройти на ощупь? Нет! Правда - важнее...
   Вспотевшей рукой он нащупал её в кармане и выставил перед собой. "Ну, какая там эта, правда?" - мелькнуло у него в голове перед тем, как большой палец скользнул по ролику с кремнием. А правда была, мало сказать, неприятной, она была жестокой. Именно таким Вячеслав представлял себе ад, когда слушал религиозные рассказы бабушки в детстве. Несколько существ, абсолютно разного внешнего вида, копошились прямо перед ними на полу и ещё несколько висели вниз головой на потолке. В общей сумме Слава успел заметить около десяти тварей, и страшно было подумать, сколько их ещё могло быть сзади. Лучше не знать.... Да, все они были разные, но всех их объединяло одно - это были "черти", и в этом не было никаких сомнений.
   Маленькие, покрытые густой шерстью существа с жёлтыми глазами, вздрогнули, когда фонтан искр осветил их уродливые морды. За эту долю секунды у Славы перед глазами пробежала вся его жизнь... все её радости и горести, все его встречи и расставания, все его находки и потери, но ни что не было сравнимо с ужасом, который предстал его глазам.
   - Что там? - еле слышно прошептала Вика
   Слава хотел было ответить, но вдруг понял, что, если он сейчас заговорит, то напугает девушку своим дрожащим голосом. Конечно же, он не собирался говорить правду, потому что правда напугала бы её ещё сильнее. Лучше пусть он один знает, что происходит вокруг, два источника страха, это будет уже слишком. А сейчас ему просто нужно время для того, чтобы привести дыхание в порядок. Совсем немного времени...
   - Всё в порядке, Вика, - выдавил он из себя уверенным голосом, - до лестницы уже около шести шагов, ну, может, чуть больше.
   - А что ты ещё видел? - настойчиво потребовала более детального ответа, Виктория.
   - Да ничего, - соврал Слава, - бочки и прочая ерунда. Всё то же самое, что мы видели, когда спустились сюда.
   - А шорох?.. - не успокаивалась девушка.
   - Не знаю, может, мыши, - ответил он и это, конечно, был не лучший способ успокоить девушку, но куда более здравый и логичный. - Идти будем друг за другом.... Я впереди, ты сзади.... И не вздумай отпускать мою талию из своих цепких ладошек.
   - Не волнуйся, этого точно не случится...
   - Ну, тогда.... Поехали, как говорил великий Юрка, и ведь у него тогда всё благополучно закончилось, значит и у нас получится.
   - Вперёд, Гагарин, - пошутила Вика, что означало - она немного успокоилась.
   Слава шёл, размахивая перед собой руками, с каждым новым движением всё ярче представляя себе, как его рука, наконец, ударится о стену, которая и является выходом отсюда, а заодно и их спасением. Хотя у Славика на этот счёт тоже были сомнения, ведь они не знали, что их ждёт на поверхности. Но пока это было не столь важным.... Проблемы нужно решать по мере их поступления и сейчас, первым делом, нужно было выбраться на эту поверхность. Человек всегда надеется на лучшее, независимо от того, как чувствует и ощущает себя "сейчас". И, может, именно поэтому, мы не ценим то, что имеем в настоящем?! И какой бы ни был человек, и, как бы он красиво не говорил о том, что живёт сегодняшним днём, он всё равно надеется, что завтра будет лучше, нежели было сегодня. И это касается всего: отношений между людьми, финансового благополучия, состояния здоровья и многого, многого другого, что вытекает из вышеперечисленных критериев.
   - Вика, у тебя глаза открыты? - неожиданно спросил её Славик.
   - Да, - не понимая сути вопроса, ответила она, - но ведь, какая разница.... Всё равно я ничего не вижу в этой темноте.
   - Именно в этом и дело....
   Слава остановился, и девушка упёрлась в него всем своим весом, всеми сорока восьмью килограммами.
   - Сюда с поверхности должен проникать свет, если, конечно ты не закрыла крышку, после того, как спустилась вниз?
   - Ты шутишь? Ты ведь сам её еле с места сдвинул! Каким бы образом это смогла сделать я, да и зачем? - Вика крутила головой по сторонам, но ни малейшего признака того, что сверху проникает свет, не обнаружила. - Слав, а ты уверен, что мы уже на месте?
   - Мы стоим, по моим подсчётам, в метре от люка, ещё шаг и должны начаться порожки, - слегка наклонившись вперёд и вытянув, насколько это было возможно руку, он, действительно нащупал не глубокую нишу в земле, приблизительно на уровне груди. По всей видимости, это была третья или, максимум, четвёртая ступенька. - Да, мы на месте, - громко подтвердил он.
   - Что же получается? Нас заперли? Слава, нас заперли? - взволнованно, спросила девушка, обхватывая его талию всё сильнее.
   - Либо это так, - задумчиво, ответил он, - либо, там ночь!
   - Как ночь?
   В эту секунду Вике показалось, что кто-то дотронулся до её плеча. Перед глазами поплыли образы, созданные возбуждённым воображением. Неизвестность, рождала в её фантазии, как существо, которое они видели несколько минут назад, тянет к ней свои посиневшие руки, покрытые трупными пятнами. Как оно оголяет свои гнилые дёсны, практически, не прикрытые губами и, брызжа слюной, подходит всё ближе и ближе. Вику передёрнуло и затошнило так, что она едва сдержала рвоту. "Всё это воображение, - принялась она успокаивать себя, - Славка ведь сказал, что здесь никого нет, а значит, здесь никого нет, кроме нас".
   - Как ночь? - повторила она свой вопрос. - Мы ведь пробыли под землёй не более получаса.
   - Меня поражает в тебе то, что ты не перестаёшь удивляться таким мелочам, - нежным голосом, проговорил Слава, - и это после всего того, что ты видела своими глазами. Невероятно! По-моему, на это способно только женское мышление...
   - Это был комплимент или упрёк? - в голосе девушки послышалось недовольство.
   - Конечно, комплимент, Вика! Даже больше, я это сказал с сожалением, что у меня так не выходит, да и вряд ли получится у любого другого мужчины. - Итак, будем надеяться, что я прав и там наверху, действительно, ночь. Тёмная ночь, в любом случае, лучше, нежели оставаться здесь, в замкнутом пространстве. Там, хотя бы воздух свежий, а то у меня уже голова начинает кружиться от недостатка кислорода.
   - Я с тобой полностью согласна.
   - Ну, тогда, девушка, прошу, - Слава, слегка подтолкнул её, пропуская вперёд. - Ты, кстати, знаешь, откуда берёт своё начало неписаное правило, пропускать женщину вперёд? - спросил он, когда Вика уже поднялась на одну ступеньку.
   - Сейчас опять скажешь какую-нибудь глупость, - послышался сверху её голос.
   - В древние времена, когда люди искали себе убежище от зверей, осадков, ветра и тому подобных природных явлений, подойдя к пещере для того, чтобы убедиться в отсутствии в ней хищников, первой туда заходила женщина.... Вика - это факт! Причём, исторический, хотя на сегодняшний манер и довольно смешной.
   - Успокоил, джентльмен...
   Послышались шорохи, но на этот раз, исходящие от её движений. Между ступенями было достаточно большое расстояние, поэтому девушка не без труда поднималась на каждую новую. Приходилось, буквально вскарабкиваться по ним, запрокидывая сначала ногу, а потом уже и само тело.
   - Славик, ты был прав, - голос прозвучал так, как словно она была от него за закрытой дверью.
   - Что там? - крикнул парень, начиная своё восхождение вверх.
   - Ночь! - решительно, ответила Вика. - Глубокая тёмная ночь... - и после недолгой паузы, добавила, - холодно!
   Слава уже был рядом с ней и ловко, подхватив за талию, выбросил на свежий осенний воздух, а через секунду выскочил сам.
   - Ты сейчас был похож на, выпрыгивающего из табакерки чёрта, - засмеялась Вика, лёжа на мягкой прохладной траве и, глядя на огромные звёзды, которые получалось разглядеть сквозь густые кроны громадных елей.
   - Поверь, если бы ты видела, что довелось увидеть мне, ты бы и не так выскочила.
   - Не поняла?..
   Вика серьёзно, посмотрела на него
   - Не важно, душа моя! Главное, что мы выбрались...
   - Важно, Слава, - продолжая сверлить его глазами, не успокаивалась девушка. - Получается, ты меня обманул?
   - Да, обманул, но, если бы я сказал тебе тогда, что там творится, на самом деле - это было бы на много хуже.
   Славик замолчал, Вика последовала его примеру. В душе она прекрасно понимала, что он прав и это было только ради её блага, но, в то же время, больше всего на свете она ненавидела ложь. Ложь близких и родных людей.... И ей не хотелось начинать серьёзные отношения с мужчиной именно с этого, с вранья.
   - Прости, - спустя пару секунд, нежно, проговорила она, - сама не знаю, что на меня нашло.
   - Нам бы обоим не помешало какое-нибудь успокоительное средство, а пока его заменит свежий воздух и созерцание звёздного неба.
   - Ночь, излюбленное многими поэтами, художниками, музыкантами и другими людьми, имеющими отношение к творчеству, время суток, - задумчиво глядя в бесконечность, прошептала Вика. - Ты, знаешь, я ведь пишу картины, - смущённо, добавила она.
   - Никогда бы не подумал, - удивился Слава, укладываясь рядом с ней. - А почему ты раньше мне не сказала об этом?
   - Ну, во-первых, вы, молодой человек, не интересовались. А, во-вторых, я же не хвастунья какая-нибудь.
   - Своими талантами нужно гордиться.... Нет, не ставить себя на полку выше остальных, а просто гордиться тем, что ты делаешь. Тем, что ты любишь делать.... Потому, что это не каждому дано - найти себя в этом сумасшедшем мире...
   Славик сделал паузу, размышляя над чем-то ещё.
   - ... или в том мире, - добавил, наконец, он, - это зависит от того, в каком из них мы сейчас находимся.
   Виктория залилась звонким смехом.
   - Знаешь, а мне, почему-то уже совсем, совсем не страшно и уже даже, совершенно неважно в каком мире мы сейчас находимся.... Важно лишь то, что ты сейчас рядом со мной.
   Их взгляды встретились. Казалось, между ними сейчас мелькнула молния и вот-вот, где-то совсем рядом раздастся рокот грома, но ничего подобного не произошло, а вместо этого, их губы соприкоснулись и двое влюблённых слились в своём первом страстном поцелуе. Ах, как для счастья мало нужно.... Просто быть рядом и неважно всё, что вокруг.
   Тёмная тихая ночь плавно кружилась над ними в своём осеннем танце, убаюкивая и успокаивая всех, кто стал её свидетелем. Огромные звёзды, не смотря на свои размеры, едва доносили свой далёкий и холодный свет до земли, поэтому тени, которые были повсюду, были слишком слабы и не могли никому навредить. Яркие вспышки, сгорающих в небе астероидов, на мгновение придавали им силы, но этого было слишком мало для того, чтобы показать и проявить себя.
   Два влюблённых сердца бились в унисон друг другу и, наверное, это было единственным признаком того, что здесь, в этом лесу, сейчас посреди ночи, есть кто-то живой. Тот, кто, несмотря на все пережитые ужасы за последние несколько часов, по-прежнему оставался человеком. Человеком, способным любить и быть любимым. Человеком, готовым пожертвовать ради другого своей жизнью. И таких, здесь и сейчас было двое. А ночь, тишина и полумрак были сейчас их спасением. Они укрывали и прятали Вику, и Вячеслава от, окружившего их, "другого мира". Мира, в котором нет места живым.... реальности, в которой нет места для счастья. Вселенной, в которой нет места здравому смыслу.
   Ни звука, ни шороха, полное и абсолютное отсутствие ветра. Ни малейшего намёка на непогоду.... Казалось, идиллия, но.... Среди всей этой красоты, где-то вдалеке из-за деревьев, на ночном небосклоне, показалась огромная жёлтая, похожая на глаза подземных тварей, с которыми пришлось встретиться Вике и Вячеславу, Луна. Но сейчас этим двоим, не было до неё никакого дела...
  
  
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
   Влади'слав отчётливо видел, как от гроба, в котором лежал его дед, упали две тени и, как ни в чём не бывало, сначала скользнули на стену, затем на потолок, а ещё через мгновение исчезли в чердачном проёме. Проститься с покойным, а за одно и своим соседом пришла вся деревня, в том числе, конечно же, из города приехали и родители Пе'тровича, но никто из них не обратил внимания, на ползущие по стене, а потом и потолку, силуэты.
   За последнее время похороны здесь, да и в двух соседних деревнях, стали вполне обыденным делом. За восемь месяцев, а именно столько прошло с момента выписки Влади'слава из больницы в округе похоронили сто семьдесят два человека. Большинство из них, конечно, были люди пожилые, но такой смертности здесь ещё никогда не наблюдалось. При всём этом, люди умирали безо всякой причины. Ложился вечером человек спать, здоровый, в хорошем настроении, а утром он уже был мёртв. Врачи, которые приезжали сюда, чтобы зафиксировать смерть, без угрызения совести причиной смерти указывали, либо инфаркт, либо инсульт. Это было похоже на правду...
   Помимо массовой смертности в районе участились и случаи исчезновения людей, возросли, а лучше будет сказать, начали происходить чрезвычайные происшествия. Например, зимой на железнодорожной полосе, проходящей в одном километре от деревни Влади'слава, перевернулся товарный состав, перевозивший горючие легковоспламеняющиеся жидкости и какие-то ещё ядохимикаты. Тогда пожар полыхал несколько дней.... Выгорело около ста сорока гектаров леса, а оба машиниста, управляющие поездом погибли. Причину, по которой произошла эта страшная авария, если говорить по совести, так и не установили, хотя в прессе и промелькнуло несколько статей: о последствиях, которые происходят после употребления спиртных напитков в рабочее время, а тем более, если вы являетесь машинистом целого поезда. Очень тонкий намёк снова на человеческий фактор, в конце концов, машинистам уже всё равно, а общественности теперь всегда найдётся, о чём поговорить у подъезда. Никому и в голову не пришло, каким это образом, даже, если будучи в стельку пьяными, два человека умудрились перевернуть целый состав? Это, какой такой манёвр они должны были сделать для того, чтобы эта трагедия произошла? Но ни у следствия, ни у специально собранной комиссии по выявлению причин аварии, других версий случившегося, не было.
   Многие охотники, да и не только, обратили внимание, что некоторые виды животных и птиц, попросту покинули ореол своего обитания. Словно, в один прекрасный день, собравшись в одно стадо, они ушли в неизвестном направлении. Даже, так всеми местными жителями, любимая рыбалка уже перестала доставлять удовольствие. Рыба, словно по взмаху волшебной палочки, исчезла из всех близлежащих водоёмов, а местным мужикам, это было, ох, как не по нраву. Ведь здесь для них, это было единственным развлечением и спасением от повседневного быта. Ну, в основном, все, конечно, ссылались на ту самую экологическую катастрофу на железной дороге, но и был ещё один вариант.... Что, якобы, у браконьеров появились какие-то новые приспособления, с помощью которых они могут, бесшумно и в короткие сроки, полностью очистить водоём от рыбы. Ведь, если бы рыба просто сдохла, то она бы обязательно всплыла, а такое количество не осталось бы не замеченным.
   Никто не пытался связать между собой все эти события так внезапно, нахлынувшие на этот ни чем не примечательный район, Воронежской области, ведь никому даже и в голову не могло прийти, что смерть одного местного жителя, самым прямым образом связана с крушением целого поезда. Никому, кроме Влади'слава.... Он снова был поглощён поиском ответов, на новые вопросы. Пе'трович, и брал воду из водоёмов на анализ, который показал, что с ней всё в порядке. И допрашивал чуть ли не каждого жителя своей и соседних деревень на предмет, не видел ли кто-то из них подозрительных людей. Ведь, если район взяли в оборот браконьеры, то они обязательно должны были быть на машине. А любой новый автомобиль, появившейся в округе, обязательно вызовет интерес кого-нибудь из местных жителей. В деревне, как известно, очень хорошо работает закон "сарафанного радио", и, если что-то новое, а, следовательно, и подозрительное, увидел один человек, то через час об этом будет знать вся деревня. Надо сказать, что этот закон работает, на самом деле, не только в деревнях и сёлах, но и по всей территории нашей необъятной Российской Федерации, разве что способы донесения информации разные. В деревнях это отчётливо видно только по тому, что население здесь, как правило, достаточно низкое.... Утаить здесь что-либо, можно только ничего не скрывая, либо скрывая, но очень глубоко под землёй.
   После похорон деда, родители Влади'слава предложили ему вернуться в город, прекрасно понимая, как ему будет тяжело здесь одному, но он категорически отказался. "Мама, отец! Я не могу сейчас вернуться.... Раньше не мог, потому что не хотел своим присутствием причинять вам боль. Сейчас не могу, потому что должен кое-что понять, кое в чём разобраться. Это важно! Важно не только для меня, но и для всех жителей нашей маленькой планеты. И, если в этом не разберусь я, то и никто не разберётся".
   Как только родители его не уговаривали, но Пе'трович стоял на своём. Это было его обдуманное и окончательное решение, и пытаться его переубедить было просто невозможно. Единственное, о чём Влади'слав попросил отца, это о помощи в публикации его новых работ, которых на тот момент скопилось достаточное количество. "Мне необходимо, чтобы люди услышали меня и не, потому что это больше всего нужно именно мне, а потому, что, в первую очередь, это нужно им". Отец с радостью согласился. Ему было приятно, что сын, наконец, вернулся к работе и попросил о помощи именно его, а никого-то другого.
   Из ста восьмидесяти жителей деревни, в которой жил Пе'трович, осталось девяносто два человека, включая его самого. Повсюду стояли дома с заколоченными ставнями, в ожидании своей не именуемой участи. В огородах хозяйничали вороны и грачи, которым, по всей видимости, были нипочём все те изменения, произошедшие в районе и причины, по которым, собственно, все остальные птицы уже давно покинули свои гнёзда. Какая-то зловещая тишина опустилась на всю округу. Редко, когда можно было услышать в поле, работающий двигатель трактора или комбайна, скорее, это стало исключением, нежели правилом. Домашняя птица, в особенности курицы перестали нести яйца, а, следовательно, их численность быстротечно падала. Крупнорогатый скот, в котором основную массу занимали коровы, тоже понёс значительный урон. Ранее насчитывалось более двухсот голов, а это три больших стада. Теперь же, в деревни осталось тридцать две коровы, но, которых, так или иначе, нужно было пасти.
   Весна в том году выдалась ранняя, поэтому уже в середине апреля всё вокруг покрылось мягким зелёным покрывалом и полыхала яркими звуками, и ароматами. Кузнечики пели свои серенады, перепрыгивая с одного места на другое. Пауки плели свои паутины, в ожидании крупной добычи. Стрекозы, как сумасшедшие, носились взад-вперёд, радуясь тёплому весеннему солнышку. Влади'слав тоже радовался, распустившемуся и цветущему миру, но эта радость мгновенно исчезала, как только он вспоминал о тенях. А они сейчас были повсюду.... Везде, куда попадали лучи, этого самого, яркого солнца. И сейчас они стали, куда более насыщенными и наглыми, нежели зимой. Свет, который приносит нам радость, делал их сильнее. Пе'трович старался не обращать на них внимания, порой удивляясь тому, как всем остальным удаётся делать это, не прилагая, при этом, никаких усилий? Но тени были настойчивее.... Когда он был в одиночестве, если это так можно назвать, они кружили вокруг него хороводы, ползали по нему, словно он целиком и полностью принадлежал им. Одним словом - издевались. Как только кто-то ещё показывался в поле видимости, они замирали, превращаясь в неподвижные силуэты, а кто обратит внимание на, лежащую, например, на земле тень, даже, если она не принадлежит ни одному предмету, находящемуся рядом. Да никто! Чаще всего, мы не замечаем самого главного, хотя и ходим постоянно с широко открытыми глазами. Мы с жалостью относимся к людям, которые по каким-то обстоятельствам потеряли зрение и не могут видеть весь этот мир во всей красе. Но сами мы, при этом, как и они не видим ничего дальше собственного носа. И жалеть надо не их, а нас.... Мы не пользуемся в полной мере тем, что нам дано самой природой и, если всё же существует некий высший разум, Бог, который наделил нас зрением, то он однажды задаст себе вопрос: "А для чего я дал им глаза?". И вот только тогда мы задумаемся, ах, какой же необыкновенный мир, окружает нас со всех сторон, но тогда уже, может быть поздно.
   Влади'слав сидел на пригорке и с небольшой высоты наблюдал за, пасущимися на лугу коровами. Подошла его очередь выгонять стадо на выпас и теперь Пе'тровичу предстояло провести в открытом поле целых два дня. Самым неприятным в этой работе было то, что завтра ему исполнялось двадцать девять лет, и он собирался съездить в город, навестить родителей, но.... Как всегда во все, запланированные нами мероприятия вмешивается, всем известное, "но". Молодой человек, задумчиво всматривался в безоблачное апрельское небо, словно именно в нём скрывался ответ, который сейчас не давал ему покоя: "Как защититься от теней?". И, действительно, через несколько секунд его озарила, казалось бы, простая, но, с другой стороны, гениальная мысль. "Тени не может быть в полной темноте, а так же, при слишком ярком свете...". Влади'слав достал небольшой блокнот, который всегда носил с собой, на случай вот таких неожиданных прозрений и принялся в общих чертах записывать в него все плюсы и минусы этой теории. Ведь пока это была лишь теория, хотя вполне, вытекающая из законов логики и физики. Отсутствие света, означало, никаких его преломлений, а, значит, и никаких теней. Слишком яркий свет, означает, что промежутки между волнами минимальны, а, следовательно, фотоны движутся, практически непрерывно, как в рентгеновском излучении. И именно это позволяет свету не преломляться, столкнувшись на своём пути с какими-либо предметами. Он, как бы светит сквозь них.... Конечно же, для человека, пребывание в таких условиях то же не является комфортным для осуществления какой-либо деятельности, но.... Здесь выбирать не приходится.
   Пе'трович, погрузившись в свои рассуждения, и не заметил, как с севера подул прохладный весенний ветер, а далеко на горизонте появились грозовые тучи. Дождь шёл прямо в его сторону.... Огромная чёрная туча с синим отливом грациозно ползла по небу, отбрасывая на землю тень ещё большего размера, чем сама. Рядом с ней по зелёной траве скользили ещё две тени, ни кому и ни чему не принадлежащие. Только спустя несколько минут Влади'слав услышал странный, приближающийся звук, напоминающий шум воды, льющейся из водосточной трубы. С каждой секундой звук становился всё громче и ярче.... Кузнечики стихли.... Всё вокруг превратилось в шум горного водопада. Парень вскочил и быстро осмотрелся по сторонам.... Никакого намёка на какое-либо укрытие, но у него в рюкзаке был аккуратно свёрнут, ещё дедовыми стараниями, большой плащ накидка. Это конечно не железная крыша над головой, но уже кое-что...
   Молодой человек быстро достал его и накинул на плечи, подвязал пояс, застегнул пуговицы и водрузил на голову капюшон. Влади'слава всегда увлекала стихия. В детстве, когда все нормальные дети прятались от грома под кровати, он, как ни в чём не бывало, наблюдал за происходящим хаосом в окно, но сейчас, сверкнувшая совсем близко молния и раздавшийся после неё раскат грома, не по-детски напугали его. Впервые в жизни, он столкнулся с этим природным и, казалось бы, обычным явлением, вот так - один на один. Коровы тоже поднимали то и дело свои морды к небу, но, видимо их, гроза пугала куда меньше, нежели Пе'тровича. Только после очередного оглушительного раската грома, Влади'слав увидел, что помимо грозы на него движется огромная тень. Казалось, что она прыгает из стороны в сторону и несётся со скоростью, не соответствующей скорости ветра или самого облака. Но сейчас это было не важно.... Нужно было срочно что-то предпринять. Молодой человек, нервно озирался по сторонам и единственное, что бросилось ему в глаза, был стог сена, стоявший здесь уже, наверное, года три. Но каким образом эта куча, сгнившей сухой травы могла помочь ему? "Темнота, - мелькнуло у него в голове, - если полностью зарыться в сено, то внутри будет темно!". Пе'трович, сломя голову, бросился к стогу и судорожно принялся разгребать сухую с запахом плесени, траву. Через несколько секунд в копне образовалась небольшая ниша, но этого было ещё не достаточно. "Как можно глубже, - думал он, - пока на это ещё есть время". Но времени становилось всё меньше и меньше.... С каждой секундой тень становилось всё ближе.... Он уже отчётливо различал звуки, льющейся с неба воды, а воображение предоставляло в мозг картинку, происходящего за его спиной. Наконец, углубление достигло, на его взгляд, нужного размера и перед тем, как нырнуть вовнутрь, Влади'слав слегка повернул голову назад. Сейчас туча и тень слились в одно целое, образовывая в чистом поле, движущуюся вперёд и, сметая всё на своём пути, стену. Влади'слав, буквально влетел в, вырытый им коридор и неуклюжими движениями принялся засыпать выход, задыхаясь от пыли и мелкого мусора. В образовавшейся темноте, последнее, что он слышал, был свист или, скорее визг ветра, пронёсшегося над ним и его укрытием.... Потом шум воды и тишина.... но, когда она наступила, он был уже без сознания.
   - Очнись, - послышался, раздавшийся из ниоткуда, но уже знакомый Пе'тровичу, голос, - Влади'слав, проснись.... ты должен жить!
   Молодой человек с трудом открыл, засыпанные пылью глаза. Они жутко болели и чесались, но парень не мог освободить свою руку, чтобы хоть как-то унять этот зуд. Перед ним на корточках сидел Антон Дмитриевич, тот самый физик, с которым ему довелось встретиться в лесу несколько месяцев назад во время мет алкогольного делирия.
   - Проснись, ты должен жить, - повторил, случайно оказавшийся здесь фантом. А, может, всё-таки, не случайно?..
   Влади'слав, зарычав от боли, с трудом, но всё же приподнялся и вытащил из-под себя, онемевшую и сведённую судорогой, руку.
   - Как вы здесь?..
   Парень не успел договорить свой вопрос, как гость, улыбнувшись на прощание, растворился во мраке. Пе'трович почувствовал, как им овладевает страх перед замкнутым пространством. Теперь он не знал, в какую сторону нужно копать, чтобы поскорее выбраться на свежий воздух, а поэтому, это чувство стало ещё сильнее. Обычно в такой ситуации у человека начинается паника, истерика, сопровождаемая неадекватными действиями. Человек полностью теряет контроль над собой и собственными эмоциями. Но Пе'трович прекрасно понимал, что ни в коем случае делать этого нельзя, ведь тогда он просто задохнётся от поднявшейся пыли, а это выглядело бы очень глупо - умереть в стоге сена. Ещё несколько секунд ему потребовалось на то, чтобы погасить в себе приступ клаустрофобии и только после этого, он, не спеша, принялся прокладывать себе путь к спасению, аккуратно разгребая сухую траву. Через минуту он увидел свет, а ещё через несколько секунд, был уже на свободе. Глаза слезились от солнечного света и, попавшей в них пыли. Всё тело чесалось, и он был готов разодрать его до крови, чтобы только остановить этот нестерпимый зуд. Но дискомфорт, связанный с этими ощущениями ушёл на второй план, как только Влади'слав увидел, что произошло со стадом коров, за которое, перед своими соседями, он отвечал головой. Сейчас луг, на котором они беззаботно паслись ещё несколько минут назад, напоминал, залитую кровью гладиаторскую арену. Повсюду валялись фрагменты, разорванных на куски туш. Бедных животных буквально вывернули наизнанку, а только после этого разорвали на части. Любая скотобойня, увидев нечто подобное, ужаснулась бы, с какой жестокостью это было совершено. Шкуры, окровавленное мясо, оторванные головы.... Картина была, мягко сказать, неприятная, но Влади'слава тогда беспокоило совершенно другое: как он объяснит жителям деревни, что здесь произошло? Ещё год назад можно было сослаться на волков, но сейчас в округе их остались единицы, да и ко всему, ни одна стая не способна сотворить с целым стадом коров хоть что-то подобное. Если, конечно, количество волков в стае вдвое не превышает количество жертв, то есть, хищников должно было быть, как минимум шестьдесят четыре особи, что в природе, в принципе, встречается, но крайне редко. Сказать правду?.. Ему всё равно не поверят.... А, значит, оставался только один единственный вариант - соврать. Но сначала нужно было привести их сюда, а уже после этого рассказать им не замысловатую историю. Что, мол, уснул под стогом, а когда открыл глаза, то увидел то, что сейчас видят они. А дальше, пусть каждый житель для себя сам решит, что же, произошло здесь на самом деле? Такой вариант развития событий, позволит ему избежать долгих и не простых объяснений. Да и человеку проще поверить своим глазам, нежели чьим-то рассказам.
   Влади'слав побрёл в деревню, перебирая в голове всё произошедшее. Только сейчас он понял, что с ним случилось бы то же самое, если бы он вовремя не спрятался в стогу. От этой мысли дрожь, холодным потоком, пробежала по его вспотевшей спине. "Но я жив, а, значит, я буду бороться, - проговорил он вслух, оглядываясь по сторонам, - буду бороться всеми средствами и способами. Это вы объявили мне войну... это вы пришли в мой дом, чтобы завладеть им, но это, ещё не означает, что у вас это получится...".
   Семён Васильевич, староста деревни, взволнованно посмотрел на Влади'слава, когда тот зашёл к нему в дом.
   - Что случилось? Ты ведь должен быть в поле, со стадом? - спросил он, вставая с кресла-качалки.
   - Нет больше стада, - опустив глаза, пробормотал молодой человек, - но, Семён Васильевич, я не смогу вам объяснить, что произошло - это надо увидеть своими глазами, - не дожидаясь лишних вопросов, добавил он.
   - Да, что там такое случилось? - выходя из себя, крикнул старик, и сквозь густую седину его бороды, было отчётливо видно, как его лицо приобретает багровый оттенок.
   - Я уснул и в этом, я бесспорно виноват... - с неохотой принялся рассказывать Пе'трович, - но, когда проснулся, то увидел... Господи, я такого никогда не видел...
   - Хватит мямлить, Влади'слав! Что ты увидел?
   - Все до одной коровы... - парень замешкался, не зная, как сформулировать то, что он в действительности увидел, - они все мертвы. Их, будто разорвали в клочья, повсюду кровь! Василич, я не знаю, что произошло?... они все мертвы!
   Староста медленно опустился в своё кресло, не сводя глаз с того, кто принёс не совсем добрую новость, а лучше сказать, совсем не добрую.
   - То есть, как мертвы? - едва слышно проговорил он.
   Влади'слав развёл руками и прошептал
   - Мертвы...
   Почтенного возраста старик ещё раз, с беспокойством, взглянул на парня из-под своих, таких же густых, как и борода, бровей
   - Мальчик мой, ты опять за старое взялся, а мы уже всей деревней надеялись, что ты завязал после того случая в лесу?...
   Пе'тровичу, конечно, было неприятно слышать подобные высказывания в свой адрес, но ничего другого, он и не ожидал. Он бы и сам не поверил, если бы ему сообщили такое, но... он своими глазами видел разорванные на куски туши животных.... он знал, кто или что их убило. Но сейчас был вынужден лгать, потому что...
   - Семён Васильевич, возьмите машину и приезжайте на третье поле с северной стороны, к той, что ближе к каналу и сами всё увидите.... Простите, но у меня нет сил, чтобы всё объяснить... - дрожащим обессиленным голосом, пробормотал он и направился к выходу. - Да, и возьмите с собой кого сможете, потому что потом и вам не поверят. А я вас там буду дожидаться, - добавил он, закрывая за собой дверь.
   Несколько минут староста был в замешательстве, то ли ехать в поле, то ли парню "скорую" вызывать? "Но, как ни крути, сначала нужно проверить, а потом уж и "скорую" можно вызвать, - решил он. - К тому же, погодка сегодня славная, прокачусь, да заодно окрестности осмотрю", - подбодрил себя Семён Васильевич, одевая ветровку, перед тем, как выйти из дома.
   Все сомнения в словах Влади'слава рассеялись только тогда, когда практически все жители деревни, столпившись в однородную массу, наблюдали, как стая ворон с жадностью лакомится свежим телячьим мясом. Кто-то из старушек горько плакал, сожалея о потери своей кормилицы, кто-то, молча качал головой из стороны в сторону, но что-то изменить было уже невозможно.
   - "Сколько лет живу, а такого не видывал! - вдруг, громко проговорил сосед Пе'тровича, которому было девяносто шесть лет и по этому, можно было сделать вывод, что повидал он, действительно, многое. - Не люди это сделали, а твари сатанинские - черти рогатые", - добавил он, и Влади'слава эти слова даже немного напугали, ведь старик был абсолютно прав.
   Смерть целого стада животных так и осталась для всех загадкой. Версии, конечно, выдвигались ежедневно... разные, не похожие одна на другую, но вернее всех, так и осталась версия о "тварях сатанинских". Лето подходило к своему логическому завершению. Местные жители уже не с таким энтузиазмом вспоминали события, минувшей весны, но и забыть такое тоже было невозможно. Многие стали стороной обходить дом Пе'тровича, а повстречав его на улице, осеняя себя крестным знамением, не поздоровавшись, проходили мимо. Земля русская слухами полнится, а все они были не в его пользу. Но ведь любая сплетня вытекает из каких-либо событий, а не рождается на ровном месте. А тогда, двадцать девятого апреля, Влади'слав был один со стадом.... Из этого следовало, что он может быть каким-то образом причастен к его гибели. Одним словом, к не похожим на других людям, странное, не похожее по отношению к другим, отношение. Молодой человек всё это прекрасно понимал, а поэтому не винил односельчан за подобные высказывания и подозрения, но так же, он понимал, что на этой жестокой расправе над животными, тени не успокоятся. Что это было только начало, а вот дальше будет куда интереснее. Но, чтобы знать, каким образом им противостоять, необходимо было узнать, что им нужно в целом? Чего они хотят, вообще? "Ведь, если им нужна только энергия и страх, то для этого, необязательно было убивать целое стадо? Хотя этим убийством, они сразу напугали большое количество людей, а, следовательно, и получили огромное количество, нужной им энергии". Из подобных рассуждений Пе'тровича следовало, что у них был определённый план, которому они следовали и в итоге добились своего. Так же, в своих наблюдениях за тенями, он пришёл к выводу, что они всегда находятся неподалёку от него, а, значит, если он будет постоянно находиться в безлюдном месте, то они никому, кроме него самого, не причинят вреда. А за себя он уже давно перестал беспокоиться. Они не хотели его смерти, и это было очевидно. От него им нужно было что-то другое. Но, что? А на этот вопрос ответа у Влади'слава пока не было.
   Август был в самом разгаре, когда односельчане заметили, что парень по нескольку дней не появляется в деревне. Кто-то видел, как он посреди ночи выходил со двора и направился в сторону местных болот, а вернулся только спустя четверо суток, так же, ночью. Потом это повторилось ещё раз, потом ещё.... Жители окончательно пришли к выводу, что он, действительно, замешан во всех бедах, обрушившихся на деревню за последнее время. Переубеждать их никто не собирался, да и вряд ли, попытки это сделать, принесли бы, хоть какой ни будь положительный результат?! Сейчас Влади'слав думал только об одном, как спасти всех этих людей и выход был один - уйти в отшельники. Глубоко в лес, в болота... туда, где он, наконец, сможет приступить к своей работе, не задумываясь, каждое мгновение о том, кто же будет следующим? Туда, где выбор и ответ на этот вопрос, был бы очевиден.... Только он сам! Только тени и он! Один на один...
   Крайний раз его видели в деревне двадцать первого сентября. К этому времени, в пятнадцати километрах от неё, у Влади'слава уже была выкопана землянка, общей площадью две комнаты, но на этом Пе'трович не собирался останавливаться. Основой для землянки служила та самая яма, которую Влади'слав выкопал, находясь в состоянии мет алкогольного делирия. Рядом он выкопал ещё одну яму и соединил их между собой. Нарубил брёвен нужного размера и устелил крышу, что называется, под ноль. Сверху брёвен, в несколько слоёв, разложил клеёнку и засыпал её землёй... в общем, он сделал максимум для того, чтобы обезопасить своё убежище от случайных и не случайных гостей. Зима приближалась, а с ней приближались и настоящие русские морозы, о которых ни как нельзя было забывать. Лес, в котором Пе'трович нашёл место для землянки, был дикий, но, тем не менее, случайные любители пособирать грибы или ягоды здесь иногда встречались. И, поэтому Влади'слав, прежде, чем вырыть её всё тщательно продумал: каким будет вход, а он же и выход, каким образом сделать так, чтобы никому и в голову не пришло, что находится, на самом деле, под землёй? Он съездил в город и нашёл по объявлению старую "буржуйку", небольшую железную печь, которая вполне подходила для отопления его небольшого подземного укрытия, а тем более, что "топилась" она дровами, которых здесь было в изобилии. Проблема была в том, чтобы доставить её в нужное место, а для этого требовалась техника. Но нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь узнал о его тайном убежище.... Тогда Пе'трович решил обратиться к отцу, попросив у него, стоявшую в гараже без дела, вот уже несколько лет, грузовую Газель. Это было то, что нужно! Помимо "буржуйки" в его землянке появилось множество зеркал, с помощью которых, как оказалось, можно обмануть тени и отправить их по ложному следу. Строительный материал, из которого Влади'слав собирался сделать пол, столы, стулья, кровать, ну и мало ли на что ещё могли пригодиться хорошие ровные доски и железные уголки. Два рулона светоотражающей фольги. Книги, тетради, тёплые вещи, включая несколько матрацев и одеял и многое, многое другое, что только можно было использовать, находясь в не простых условиях, как погодных, так и жизненных. Доехать на автомобиле до землянки всё равно не получалось, поэтому все вещи, которые он привёз с трёх поездок, Пе'трович выгружал в нескольких километрах от места и, оставшийся путь нёс на себе, в прямом смысле этого слова. Особенно тяжело пришлось с "буржуйкой и пиломатериалом, но за несколько дней непосильной работы, всё это было аккуратно разложено и собрано внутри его маленького подземного дома. Новоселье можно было смело праздновать уже первого октября. К зиме он был готов - "буржуйка" стояла на своём месте, с выведенным на поверхность дымоотводом. Дрова были наколоты и теперь дожидались своего предназначения, но готовился Влади'слав не только к зиме....
   Всё это время, тени, как назойливые мухи, на минуту не покидали его и поначалу доставляли уйму неудобств, но через некоторое время Пе'трович попросту перестал обращать на них какое-либо внимание. "Если они не причиняют мне вреда, то и пусть себе пасутся рядом", - решил он, окончательно убедившись, что они его не тронут, по крайней мере, до определённого момента времени. А когда это время наступит, он, возможно, уже будет к этому готов.
   Проводя очередной простейший опыт, Пе'трович выяснил, что тени не видят собственного отражения, то есть, фактически они не видят зеркало, как таковое, а, следовательно, не считают его препятствием. Тот же самый эффект получался от фольги.... Тени, буквально зверели, когда сталкивались с, отражающей свет поверхностью. Они не находили себе места и кидались из стороны в сторону, не понимая, что происходит с ними на самом деле? Это не могло не радовать молодого учёного. Это был, хоть небольшой, но в тоже время огромный прорыв в изучении теней. Теперь он знал, как им противостоять. Стены и потолок в одной комнате Влади'слав обшил зеркалами, а в другой фольгой. Получились достаточно светлые помещения, учитывая то, что больше двух свечей сразу он не зажигал.
   Зима того года выдалась не на шутку морозной и Пе'трович нисколько не пожалел, что потратил столько сил на утепление своей коморки. Внизу было тепло и уютно, а наверху свирепствовали морозы и ветер. Он не часто выходил на поверхность, ведь всё для того, чтобы жить было внутри, по крайней мере, всё, что было нужно ему. В целом он был доволен тем, что теперь у него уйма времени для работы, да и тени его, практически перестали беспокоить. Он был полностью предоставлен себе и зависел сейчас только от себя самого, но.... Его не покидало чувство, что вот-вот должно что-то произойти и на подсознательном уровне, он этого ждал.
   Однажды Влади'слав проснулся среди ночи и долго лежал в раздумьях, что же его вдруг потревожило в столь поздний час. Обычно, всегда крепкий и спокойный сон, сегодня был прерван по непонятным причинам. Дрова, мирно потрескивали в печи, а, следовательно, не прошло ещё и двух часов с момента, как он уснул. Обычно дрова прогорали за час - полтора, оставляя после себя раскалённые угли, а сейчас они с треском рассыпались на огне и, что называется, были в самом разгаре. Пе'тровичу показалось, что в землянке помимо него, есть ещё кто-то, но, практически, в полной темноте разглядеть что-либо было не возможно. Молодой человек нащупал, всегда лежащий на тумбочке, рядом с кроватью фонарь и тот час зажёг его. Перед ним за столом сидел человек, одетый в синие джинсы и кожаную дублёную куртку. Нет! Это не была очередная тень! Это был реальный живой человек, по крайней мере, на первый взгляд, казалось, что он живой. Влади'слав, испуганно смотрел на своего неожиданного гостя, ожидая от него каких-либо дальнейших действий, но тот продолжал сидеть без движения, словно ожидая от хозяина того же самого.
   - Как вы сюда попали? - наконец, выдавил из себя Пе'трович, дрожащим голосом.
   Незнакомец приподнял голову, и яркий свет фонаря осветил его лицо. Парень, буквально обомлел... перед ним сидел тот самый учёный-физик, с которым ему довелось общаться тогда в лесу приступе "белой горячки" и, который, можно сказать, спас ему жизнь там, в стоге сена.
   - Антон Дмитриевич?!! - с удивлением обратился Влади'слав к своему ночному визитёру.
   Тот слегка улыбнулся, поправил фуражку-ушанку и заговорил спокойным ровным голосом.
   - Ну, здравствуй, коллега, давненько же мы с тобой не виделись?!!
   - Да, почти полгода будет, - ответил, приходя по не многу в себя Пе'трович. Что не заходили?
   - Молодой человек, ты так, видимо, и не понял.... Это не я к тебе пришёл, а ты ко мне, ну разве что, за исключением того случая в поле. Тогда получилось недоразумение, молодёжь наша заигралась, а ты нам ещё живой был нужен.
   - То есть, как, был нужен...? Почему вы говорите в прошедшем времени?
   - Да вот так!
   С этими словами профессор изменился в лице: глаза засверкали жёлтым блеском; нос вытянулся и закруглился, и стал похож на поросячий пятачок; губы завернулись вверх, оголяя острые длинные зубы, похожие на иглы. Позади профессора из стороны в сторону покачивался покрытый густой шерстью хвост с заострённым наконечником. Влади'слав, прижимаясь спиной к стене, с ужасом смотрел на своего гостя, не в состоянии произнести ни слова. Мысли смешались в его голове, одурманенные всплеском адреналина. Но парень чувствовал тот же самый страх, что и год назад... необузданный, необоснованный. Страх на уровне подсознания, а к этому он не был готов, да и вряд ли к такому можно, вот так взять и подготовиться. "Потуши фонарь" - чей-то голос раздался в его голове. Знакомый, очень знакомый голос, но кому он принадлежал Влади'слав так и не вспомнил. Только он собрался это сделать, как гость обратился к нему
   - Не надо этого делать, молодой человек! Во-первых, это ничего не изменит, и ты по-прежнему будешь видеть меня, а, во-вторых, в конце концов, если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это ещё тогда в яме или в любой, абсолютно любой другой день. Ты думаешь, что сидя здесь, среди зеркал, ты обезопасил свою жизнь? Что здесь, в этой яме, ты найдёшь те ответы, которые, действительно перевернут всю твою физику с ног на голову? Нет, мальчик мой! Ты всего лишь прячешься.... Прячешься от себя, от окружающих, даже не подозревая о том, на что ты способен на самом деле. Какие возможности появились перед тобой, какое будущее? Мировая слава, Нобелевская премия, деньги, в конце концов, много денег. Я могу всё это дать тебе... я могу тебе дать нужную информацию, которая изменит твою жизнь и жизнь всего твоего мира. Тебе лишь нужно протянуть руку и взять.
   Профессор на мгновение замолчал, пристально впиваясь жёлтыми зрачками в своего испуганного собеседника, но уже через мгновение заговорил снова
   - Ты ведь тысячи раз задавал себе вопрос, ради чего ты живёшь? И, практически всегда приходил к общему знаменателю? Ради науки! Ну, разве что, исключение может составить случай с Верой. Тогда твоя голова была под воздействием самого сильного и страшного наркотика, существующего в мире. И название у него очень короткое - любовь. Ты был до краёв опьянён этим зельем и не мог здраво принимать решения, поэтому на всё, что ты был способен тогда, это бежать. Ты и сейчас бежишь, не смотря на то, что стоишь на месте. Топчешься на этой полянке и надеешься отсидеться здесь, пока голову не пронзит какая-нибудь новая гениальная идея. Хочу сказать, она не пронзит тебя, и, давай предположим, что даже если это и произойдёт.... Ты просто никому об этом не успеешь рассказать, не говоря уже там о каких-то диссертациях и премиях. Тогда получится, что все твои старания, твои знания, твой опыт - всё это было напрасно, а я знаю, как ты этого не хочешь и, тем более, не заслуживаешь. Я, действительно, хочу помочь тебе, но и ты помоги нам.
   Антон Дмитриевич принял человеческий вид и вопросительно посмотрел на сбитого с толку парня. Влади'слав до сих пор прижимался к стене и, по всей видимости, пока не собирался выходить из состояния шока.
   - Всё, что от тебя требуется, - продолжил профессор, - это не мешать нам и жить полной жизнью, которая дана тебе от рождения. Постоянно находиться в центре внимания, одним словом, жить среди людей. Среди лучших умов современности, в высшем обществе, а мы, в свою очередь, не будем мешать тебе. Напротив, мы поможем тебе оказаться там, на вершине славы мирового величия. Я, конечно, не говорю, что буду за тебя писать диссертацию, писать ты её будешь, сам, но я дам тебе всё для этого. Всё, что знаю сам! Ну, что скажешь? - профессор внимательно посмотрел на Пе'тровича, который всё, что мог сейчас сделать, это пожать плечами. - Ну, подумай, что ты теряешь?
   Влади'слав оторвался от стены и подвинулся на край кровати.
   - Хорошо, - неожиданно, проговорил он, - но у меня есть одно условие...
   - Я весь во внимании, - оживился Антон Дмитриевич.
   - Вы перестанете убивать животных и людей... - громко произнёс Пе'трович, поднимаясь с топчана.
   - Ты всё о тех коровах... - засмеялся профессор. - Да никто не хотел их убивать, говорю же тебе, детишки заигрались - вот и получилось, а мы не доглядели. От животных нам точно никого проку нет, это просто была случайность.
   - А люди? Зачем вы убиваете людей? Я же знаю, что это вы убили моего деда и многих других жителей деревни. Это вы устроили ту катастрофу на железной дороге... для чего?
   - А на этот вопрос я тебе уже отвечал, - прошипел профессор, снова принимая свой естественный облик, - нам нужен страх! Больше страха! Нам был нужен настоящий ужас, чтобы окрепнуть, а теперь... - голос Антона Дмитриевича менялся на ходу, из шипения превращаясь, в настоящий оглушительный грохот, - теперь мы обрели настоящую силу! Всё, что нам нужно теперь, это быть в форме, то есть, поддерживать то, что уже имеется, - добавил он совершенно спокойно.
   - А где гарантии, что вы не обманите меня?
   - А для чего нам тебя обманывать? Мы даём тебе информацию - ты выводишь нас в свет, а там уже каждый по себе. Я не могу тебе гарантировать, что никто не умрёт.... Просто не могу, потому что, многое зависит не от нас, а от состояния здоровья каждого человека в отдельности. Но тебе то, что до них? Живи своей жизнью... заботься о своих близких, пока они у тебя ещё есть.... В конце концов, женись! Я даю тебе слово, что тебя и твою семью никто из нас трогать не будет.
   - К сожалению, у меня нет выбора, - с сожалением, проговорил Влади'слав.
   - Мальчик мой, выбор есть всегда, просто в твоём случае, он не большой, но это и к лучшему. Потому что, когда у человека появляется много вариантов для выбора, человек начинает размышлять. Он начинает искать все плюсы и минусы... он размышляет долго и при этом, ничего не делает. Лишь размышляет, но самое интересное в том, что, когда он, наконец, делает свой выбор - этот выбор оказывается не верным. Так зачем много думать, если за это время можно многое сделать.
   "Неужели, я согласился на сделку с Дьяволом"? - подумал парень, не сводя глаз с профессора.
   - Нет, - неожиданно вслух, проговорил Антон Дмитриевич, - хочу тебя огорчить, Дьявола, как такового, не существует. То, что вы люди привыкли называть этим именем, живёт в каждом из вас... в каждом, без исключения. Это внутренняя сторона вашего сознания, вашей психики и не более того. А как распоряжаться своим внутренним миром, знают очень немногие, но ты будешь одним из них...
   - Господи... - еле слышно выдавил из себя молодой человек, чувствуя, что его вот-вот стошнит.
   - Не переживай, его тоже нет.... Вы придумали его себе, его и Дьявола, чтобы обвинять их во всём, что не способны объяснить. А когда научились что-то объяснять, было уже поздно говорить о том, что ранее ошибались. И решили всё оставить на местах. Всё очень просто...
   - Я бы сказал, слишком просто...
   - Истина чаще всего элементарна, но своими вопросами, своим любопытством вы сами себя загоняете в тупик и потом по нескольку веков не можете выбраться оттуда...
   - Любознательностью, - перебил его Пе'трович.
   Профессор, испепеляющим взглядом, с недовольством посмотрел на него.
   - Любопытство, это когда человек, чаще всего, лезет не в своё дело, а любознательность...
   - Мне не интересно, - на этот раз, не дав договорить Влади'славу, закричал Антон Дмитриевич, то багровея, то, напротив, становясь неестественно бледным. - Ты принимаешь моё предложение? И по рукам...
   - По рукам, но только твою руку, я жать не собираюсь, - с гордостью, ответил Влади'слав, чувствуя, как сознание покидает его.
   - Это не столь важно, - улыбнувшись, проговорил профессор, но парень этого уже не слышал. Он, словно падал в какую-то огромную пропасть, у которой не было границ. Мимо, с бешеной скоростью, проносились небольшого размера огоньки. Их было очень много и практически все они горели разными цветами. Просто миллионы, нет, миллиарды разноцветных светлячков были повсюду. С каждым мгновением их становилось всё меньше и меньше. Затем на пути возник шарообразный предмет, за ним ещё один чуть меньшего диаметра. Какое-то время была пустота, но вдруг на горизонте появился третий шар, ещё большего размера, нежели два предыдущих. Он был окутан, на первый взгляд дымом, но никакого запаха Пе'трович не почувствовал, а поэтому сделал вывод, что эта пелена была туманом. Пролетев сквозь это облако, Влади'слав чуть было не столкнулся с огромным шаром, просто невероятных размеров, но как показалось ему самому - он пролетел сквозь него, при этом, не сомневаясь, что это был физический объект. Ещё через мгновение его глазам открылась потрясающая картина, два шара один красного цвета, он был немного ближе, нежели второй, который был голубого цвета, неподвижно висели в пространстве. "Где-то я уже видел нечто подобное", - мелькнуло у Влади'слава в голове, когда он с сумасшедшей скоростью пролетел мимо первого из них. Ему показалось, что шар гладкий только, когда смотришь на него, издалека, а на самом деле, его поверхность сплошь состоит из возвышенностей и глубоких впадин. По мере того, как он стремительно приближался ко второму шару голубого цвета, скорость его падения стала заметно уменьшаться. Он это просто почувствовал, не смотря на то, что никаких визуальных изменений от этого не прибавилось. Голубой шар увеличивался в размерах и Пе'трович уже мог разглядеть его с более выгодной позиции. Сейчас у него не было сомнений - голубой шар на две третьих состоял из воды, а всё остальное место на нём занимала суша. "Не может быть, ведь это Земля! - воскликнул он, уже отчётливо различая горные хребты, равнины и огромные каньоны, тянувшиеся, порой, на сотни километров. - Это моя планета!" - уже шёпотом, пришёл он к выводу и на этом воспоминания о космическом путешествии заканчивались.
   Тогда ему показалось, что весь путь, проделанный им в свободном падении, длился несколько минут, но, на самом же деле, на Земле, за период преодоления всего этого расстояния, прошло не более одной тысячной доли секунды.
   Не смотря на то, что в любое время суток в его доме было достаточно темно, открыв глаза Пе'трович понял, что прошло, как минимум, ещё два часа, ведь в печи погасли угли. Но, не смотря на это, в землянке было достаточно тепло. Парень с трудом поднялся с топчана и зажёг свечу. Фонарь валялся возле кровати, но был выключен, по крайней мере, свет он не излучал. "Значит, его выключили", - решил Влади'слав, поднимая его с пола. Но регулятор света находился в верхнем положении, что означало - его никто не выключал. А тогда оставалось одно - разрядилась батарея. "Я ведь только вчера установил новую, - принялся вспоминать Пе'трович, - а её, как показывает практика, вполне хватает больше чем на две недели". Но факт оставался фактом - батарея в фонаре окончательно села, как он не пытался привести её в чувства. "Бракованная", - решил он тогда и вдруг ощутил невыносимое чувство голода. Начистив картошки, он включил примус и принялся готовить себе плотный завтрак. Скорее по привычке, нежели потому, что его интересовали какие-то новости, на заднем фоне работал небольшой, радиоприёмник. Впрочем, Влади'слав его и включал только тогда, когда готовил себе пищу, а в остальное время он стоял здесь, скорее, для интерьера, чем для дела. Наконец, вода в кастрюле с картошкой закипела, и теперь оставалось подождать ещё десять минут. В это время по радио объявили прогноз погоды, и Пе'трович переключил всё своё внимание на него. По всей видимости, молодая девушка, с очень приятным голосом, отчётливо выговаривая каждое слово, начала эфир. - "Здравствуйте! Сегодня, двадцать пятого марта, в средней полосе России...". Больше Влади'слав не слышал ничего.... Мысли бурным потоком понеслись вперёд, опережая друг друга. "Как двадцать пятое марта?... сегодня же Крещение, семнадцатое января! Вы, что там, с ума по-сходили?". Он, в полном и абсолютном недоумении, выскочил из кресла, на котором ещё недавно сидел его ночной гость и подбежал к лестнице, ведущей на поверхность. Одним прыжком он преодолел две ступеньки и что есть силы, толкнул крышку люка в сторону. Яркий солнечный свет, в ту же секунду, ослепил ему глаза. Приятный мартовский воздух ворвался в подземелье, наполняя его своей чистотой и свежестью. Влади'слав вылез по пояс из люка и принялся с жадностью глотать аромат, едва пробудившегося леса, смешанный с запахом талого снега. Да, да... у снега тоже есть запах, особенно, у талого. Он не верил собственным глазам... он и радовался весне, и был испуган её такому неожиданному приходу. Эмоции выплёскивались через край и, одновременно с улыбкой на лице, из глаз закапали слёзы счастья. В это мгновение, Влади'слав вдруг вспомнил о Вере... как она там? Страшно даже подумать, ведь они не виделись уже три с половиной года, а Влади'слав до сих пор ещё не знал о том, кто у неё родился, мальчик или девочка? На самом деле, он очень много думал о ней с момента их последней встречи и никак не мог забыть те слова, которые каждый раз всплывали в его памяти. "Это не мой ребёнок?". - "Да!". И вот сейчас, стоя под ослепительным, но ещё прохладным солнцем, перед его глазами проплывали мимолётные картинки из их призрачного и хрупкого счастья. За всё время, что они были вместе, они ни разу не поругались, а это, не много не мало, целых шесть лет. "Надо будет обязательно с ней встретиться, - подумал Пе'трович, - но не сейчас.... Теперь, когда выбор сделан, мне, как ни когда, необходимо уединение, но я уже не буду затворником.... Я вернусь в Институт к прежней работе, если конечно мне разрешат это сделать. Но теперь у меня есть поддержка...". Он наполнил свои лёгкие свежим, ещё морозным воздухом, улыбнулся и спустился обратно в землянку. Две тени, послушно последовали за ним, хотя он не обращал на них никакого внимания. Для него начиналась новая жизнь, а всё остальное не имело никакого значения. Пока он был на поверхности, вода в кастрюле, практически, выкипела, но картошка ещё не успела подгореть, так, что он вернулся вовремя.
   В процессе обеда его посещали совершенно несвязные между собой мысли. Он принимался за рассуждения и порой делал это вслух. "Я говорил с профессором не более десяти минут, а может и того меньше.... потом этот странный полёт или, будет лучше сказать, падение! Это ведь была наша Солнечная система! Как я сразу не догадался? Получается, что я двигался навстречу солнцу из самой бездны абсолютного мрака. Сначала мимо меня пронеслись Нептун и Уран, Плутон, видимо, действительно, очень маленький, в сравнении с остальными планетами, поэтому его я даже не заметил. Затем были кольца Сатурна и как я сразу не догадался. Вслед за ним огромный Юпитер, красный Марс со своими верными слугами Деймосом и Фобосом и, наконец, мой родной дом, Земля. Профессор сказал, что это я оказался в их мире, видимо, это произошло во сне, и путь туда я не запомнил. Но вот дорогу домой я хорошенько разглядел. Но, как мне это удалось? Если бы я, действительно, преодолевал всё это пространство, то на это ушли бы годы, десятилетия.... Получается, что я, не употребляя никаких наркотиков или алкоголя, смог проникнуть в другое измерение и благополучно вернуться оттуда назад. Каким-то образом, мой мозг, без всяких препаратов отправил меня туда, зная о том, что мне это необходимо для работы. Видимо, этим процессом можно управлять и я научусь это делать... теперь для этого, у меня есть хороший помощник. Получается, что время там течёт по другим законам... в несколько.... Нет! В десятки раз медленнее, нежели в нашем мире! Эйнштейн!!! Теория относительности работает не только в том, что касается нашей планеты и привычных нам условий, она работает повсюду, где оказывается человек. А для человека всё, что окружает его, является относительным чего-либо ещё. Если бы не было человека, для кого и чего нужно было бы время? Итак, здесь, в нашем измерении прошло почти два с половиной месяца, а, если быть точнее шестьдесят семь дней. За это же время там прошло всего, пусть, десять минут". Влади'слав, лихорадочно схватил ручку и тетрадь, и принялся производить математические расчёты. Оказалось, что одни сутки, проведённые там, ровняются трёхсот шестидесяти месяцам в нашем мире, то есть, тридцати годам. "Это невероятно! - воскликнул Пе'трович и тут же, испуганно посмотрел по сторонам, словно опасаясь, что его могут подслушивать. - Туда можно будет помещать больных, лекарства, от болезни которых ещё не создали", - уже чуть тише, добавил он. И это был только один из множества способов, как с пользой для человечества использовать знание, которое в скором времени, Влади'слав вынесет на всеобщее обозрение. Я только что, находясь в здравом уме и светлой памяти, побывал в параллельной реальности, в потустороннем мире, в ином измерении, в загробном царстве.... Сколько названий имеет одно и то же. Не важно! Важно, что этот мир существует и передо мной открывается потрясающая перспектива для осуществления моей мечты - перевернуть вверх дном все представления о "сегодняшней" науке; о мире, в котором нам выпало жить; о Вселенной в целом, где одновременно существуют и прошлое, и настоящее, и будущее. Всё, что раньше считали фантастикой, теперь придётся принять, как реальность, пусть даже и параллельную".
   Две тени пошевелились рядом с ним и поползли к выходу. Влади'слав, молча, с какой-то настороженностью, посмотрел им вслед и с неохотой, поднялся со своего любимого кресла.
  
  
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
   Они лежали на тёплой траве и, жадно дыша, глотали свежий ночной воздух, наполненный ароматом хвои и каких-то лесных цветов. Виктория, как можно крепче прижалась к Славику, не отрывая своего взгляда от звёздного неба. Ей не было холодно, ей не было стыдно.... Она всего лишь хотела, быть рядом с ним сейчас и всегда, чувствовать его запах и принадлежать только ему одному. Всего-то?! Обычное женское желание и в нём нет ничего сверхъестественного... если бы оно было одно, а не переплеталось ещё с десятком подобных желаний.
   - Ты, когда-нибудь, видел что-то подобное? - она указала на небо, проплывающее над ними.
   Её нежный голос заставил Славика улыбнуться.
   - Нет, - после короткой паузы, ответил он, - до появления в моей жизни тебя, всего этого, попросту не существовало... - Добавил парень, как бы в довесок ко всему, но на Вику эти слова произвели, какое-то магическое впечатление, что девушка, едва сдержала в себе, нахлынувший на неё приступ сентиментальности.
   - Такое ощущение, что мы с тобой одни во всём мире, - тихо, проговорила она. - Я всегда, ещё с раннего детства, мечтала оказаться на необитаемом острове и вот, оказавшись здесь с тобой, всё-таки испытываю некий дискомфорт. Словно я не в своей тарелке...
   Вика заглянула Славику прямо в глаза, в которых отражались маленькие огоньки, проносящейся над ними Вселенной.
   - Я рядом, - прошептал Слава, не сводя с ней глаз.
   - Я чувствую, - тихо, ответила она.
   Его губы коснулись её раскрасневшейся щеки, затем подбородка. Она не сопротивлялась... напротив, её губы приоткрылись и они слились в долгом, полном страсти и нежности, поцелуе. Лёгким вздрагиванием она встречала каждое его нежное прикосновение.... Это было похоже на сон.... На самый сладкий сон.... На вечность.... На самое незабываемое мгновение. Они стали одним целым, позабыв обо всём на свете.... Ни что и никогда не имело большего значения, чем любовь. Добродетель, которая может принести, как счастье и спасение, так горе и страдание. Не важно, сколько длилось их счастье, минуту или тысячелетие? Это было их временем, их безумием, их спасением от той реальности, которая сейчас окружала их со всех сторон. А что касается времени, не один человек на Земле, а особенно влюблённый, не способен до минуты распланировать даже один единственный день собственной жизни, потому что, очень многое зависит не от нас. И как бы мы не хотели, не мы находимся вокруг всего мира, а мир находится вокруг нас и мы должны подчиняться его законам и правилам.
   Всё это время, из-за деревьев за ними наблюдал огромный жёлто-красный глаз, поднимающейся в небе Луны, которая, по всей видимости, явно была не на их стороне, отражая солнечный свет на Землю и приводя тени в движение. Когда Вячеслав и Виктория вышли из гипнотического состояния, вызванного приступом безграничной любви, это ночное всевидящее око, было уже в самом зените, и девушка заметила это первой.
   - По-моему, у нас проблемы, - задумчиво, но совершенно спокойно, проговорила она, глядя на ярко-жёлтый диск, проплывающий над ними.
   - Я давно это заметил, - отшутился Славик, поглаживая её, слегка вьющиеся длинные волосы, - кстати, Вик, на кого она показалась тебе похожей?
   - Кто?
   - Эта барышня в подземелье?
   - На чёрта, - не раздумывая, проговорила Вика.
   - Вот и я говорю, на чёрта.... А, что из этого следует? - задал он вопрос и сам же на него ответил. - Из этого следует, что мы с тобой, любовь моя, попали в ад!
   - Это было бы, куда логичнее, если бы мы умерли, - Вика сделала паузу и посмотрела по сторонам, - Славик, - испуганным голосом, продолжила она, - а, может, мы об этом просто не знаем.
   - Не знаем, что умерли?...
   - Да!
   - Кто бы мог подумать, что и после смерти, находясь, при этом, в аду, можно заниматься любовью и получать от этого райское удовольствие.... Как душевное, так и физическое, - добавил он
   - Ты, как всегда в своём репертуаре, - смущённо улыбнулась она, - продолжай мысль.
   - Ты, наверняка помнишь библейское описание преисподней: огненная лава; едкий дым, разъедающий глаза и проникающий в лёгкие - одним словом, мщение за дела Земные. Но здесь, ничего подобного нет! Да и вряд ли, мы с тобой единственные грешники, когда-либо, жившие на Земле. Есть, я думаю и похуже.... Если бы это был ад, здесь было бы тесновато...
   Парень ласково улыбнулся и взглянул на полную Луну. - Здесь что-то другое...
   - Пе'трович сделал акцент на то, что им нужен наш страх. То есть, если нам удастся преодолеть его, то эти исчадия ада, не причинят нам вреда, - перебирая в голове, прочитанный в землянке текст, проговорила Виктория и многообещающе посмотрела на молодого напарника, а теперь, к тому же, и своего парня, который уже поднялся с земли и стряхивал с себя, прилипшие к одежде, сухие веточки и траву.
   - Эти твари реагируют на страх, так же, как и любые другие хищники или собаки - они чувствуют запах. В принципе, в этом нет ничего необычного.
   - Я говорю немного о другом, - Вика пыталась сформулировать свою мысль, подходящими для этого словами. - Смотри, сейчас мы их не видим и, как следствие, не испытываем никакого страха. То есть, основной причиной нашего страха, является визуальный контакт.
   - Ты предлагаешь передвигаться с закрытыми глазами?
   - Хотя бы иногда... полностью скрыть волнение нам, конечно, не удастся, но это, по крайней мере, не будет таким резким выплеском адреналина.
   - Хорошо, но тогда, как быть с Бернаром?...
   - А что с Бернаром?
   - Я не думаю, что пёс, прошедший огонь и воду, чего бы там ни было, вообще боялся, а тем более, испытывал настоящий безудержный страх? Злость? Да! Но не страх, Вика.... Да, к тому же, я и сам испытал на себе, чьё-то физическое воздействие и сказать честно, на тот момент, я ещё не успел испугаться, как следует.
   - Значит...
   Девушка резко замолчала и опустила глаза
   - Что, любовь моя?
   - Значит, всё дело во мне!
   - Я что-то не совсем уловил мысль? - парень внимательно и сосредоточено, смотрел на Викторию, действительно, не понимая, в чём дело?
   - Влади'слав Пе'трович был моим родным отцом, - глубоко вздохнув, громко проговорила она.
   - Ёлочки - палочки! Вот это новости! - воскликнул Славик. - И какая же была причина скрывать это от меня?
   - Я не хотела, чтобы все и ты, в том числе, подумали, что я взялась за это дело только потому, что Пе'трович был моим биологическим отцом.
   - Что за глупости, Вик? Никто бы так не подумал. Все ведь прекрасно знают, как ты относишься к своей работе...
   Слава обнял её за плечи и прижал к себе:
   - Глупенькая девочка, никто бы так не подумал, - ещё раз повторил он, искренне утешая её. - Ну, теперь, по крайней мере, всё сходится...
   - Что сходится? - Вика подняла на него свои большие и красивые глаза.
   - Банковский счёт, открытый на имя твоей матери. И то, почему эти твари не тронули тебя тогда... тебя одну...
   - Дело в том, что Пе'трович долгое время не знал о моём существовании, - принялась за объяснения, взволнованная девушка.
   - То есть, как это не знал?
   - Ну, как мужчина, может не знать о том, что у него есть ребёнок? Ему просто об этом не сказали, а в моей ситуации, его обманули. Мама вместе с ним училась на одном курсе в университете, но к тому моменту, когда между ними вспыхнули чувства, она уже была замужем. Шесть лет, они, тайком от всех были любовниками. Но я не виню маму за этот смертный грех, скорее, я очень огорчена тем, что мне об этом не сказали... и, если бы не стечение обстоятельств, то я, возможно, никогда и не узнала бы правду. За эти долгие шесть лет они оба устали нести на себе тяжёлый груз этой тайны, но таковыми были обстоятельства. Однажды мама сказала ему, что беременна, но ребёнок, якобы, от Сергея - моего, как оказалось, не родного отца. Пе'трович не выдержал тогда такого удара и ушёл.... Ушёл навсегда. Всю эту историю я узнала только вчера или, когда там уже получается? Мама, наверное, никогда не осмелилась рассказать мне правду, если бы мой отец, то есть, отчим был бы жив. Но ты ведь знаешь, что он умер, когда я ещё была совсем маленькая. Я его практически не помню - мне было тогда всего четыре года. Славик, ты третий человек в мире, кто знает правду обо мне и моём отце...
   - Это ты точно подметила, - перебил исповедь Виктории Хрулёв, не выпуская её из своих объятий.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Что я третий человек.... Эти твари ведь не люди, но об этом то же знают, - пояснил он. - Пожалуй, они знают слишком много и с большим уважением относятся к твоему отцу. Ну, то есть, относились.
   - Однако это не помешало им убить его...
   - Значит, что-то пошло не так, - почесав затылок, проговорил Славка. - Ты сказала, что Пе'трович не знал о тебе?...
   - Он узнал обо мне не задолго до смерти Сергея, отчима. Мама сказала, что он даже на похоронах был. А совсем недавно - несколько дней назад, он звонил ей и интересовался, как у меня дела? Как оказывается, он, довольно часто звонил, и я даже слышала его голос, но ведь я и предположить не могла, что всё может вот так обернуться.
   - Да, прямо бразильский сериал снимать можно, - задумчиво проговорил Вячеслав.
   - Это всего лишь жизнь, Славик! Обычная человеческая жизнь, полная сюрпризов и неожиданностей. Порой красивая, порой пугающая, но жизнь. Во время их последнего разговора, он показался маме странным, более того, она решила, что он не в себе. Он говорил не членораздельно, не связно... всё время, вспоминая чёрта. И перед тем, как положить трубку, он сказал, что теперь может спокойно умереть. Представляешь? Но, чтобы мы знали, он всегда будет рядом с нами.
   - Подобная фраза вряд ли кого-нибудь успокоит, особенно твою маму, скорее она больше пугает: "Я буду всегда рядом". Аж, мурашки по спине побежали.
   - Я думаю, что они рассказывали ему гораздо больше, нежели должен знать обычный смертный... - проговорила девушка.
   - Ты хочешь сказать, что Пе'трович был с ними в сговоре?
   - Возможно, иначе, как объяснить, заработанные миллионы. А Нобелевская премия, от которой он отказался. Он по нескольку лет пропадал где-то, а потом вдруг появлялся и весь мир становился к нему в очередь. Как-то всё это очень странно?!?
   - Да, помнишь, Иннокентий сказал, что Влади'слав какое-то время занимался чёрной магией или колдовством каким-то.... Хотя, на мой взгляд, это одно и то же. Получается, что тени помогали ему?
   - Получается, что так, - ответила девушка, оборачиваясь назад. - Ты слышал?
   - Что?
   - Голос! Я только что отчётливо слышала, как кто-то произносит моё имя.
   - Вик, я ничего не слышал.
   Слабый шорох раздался, как раз с того самого места, куда обернулась девушка, но из-за, поднявшегося над землёй тумана, разглядеть что-либо было не возможно.
   - Когда появилась это облако? - пробормотал Слава, загораживая собой Вику.
   Шорох повторился уже громче, но было отчётливо слышно, что он не приблизился. Туман доходил до пояса, но больше он был похож на дымовую завесу. Белый океан расстилался перед ними во все стороны и плавно покачивался, видимо, только от их собственных движений, потому что никакого, даже малейшего намёка на ветерок, не было. Вика неожиданно вздрогнула и вцепилась снова в руку Славика:
   - Что сейчас? - обернулся он к ней.
   - Опять этот голос! - тихо ответила девушка. - Он зовёт меня!
   - Вика, я ничего не слышу, кроме этого шороха.
   - Вот опять... я знаю этот голос! Я точно его где-то слышала.
   Вячеслав, аккуратно переставляя ноги, чтобы не споткнуться, сделал несколько шагов вперёд. Вика бесшумно последовала за ним, продолжая крепко сжимать его ладонь. Как вдруг, она, неожиданно остановилась на месте, а её глаза, неотрывно, вцепились в одну единственную точку, видимую только ей одной.
   - Вик, что с тобой? - не оборачиваясь на этот раз, в недоумении, проговорил Славик и потянул её к себе, но девушка не шелохнулась. - Вика! - громко, повторил он.
   - Голос... этот голос в моей голове, - едва выговаривая слова, прошептала она. Славик, едва разобрал, что она сказала, но за то, отчётливо почувствовал, как задрожала её рука, а, когда всё же, повернулся назад, то понял, что всё намного серьёзней, нежели он предполагал. В её глазах застыл не просто страх, а настоящий ужас.... Ужас, взявший в плен её сознание и охвативший в одно мгновение её тело с ног до головы.
   - Вика, не молчи... какой голос? Что он говорит?
   Хрулёв, слегка, тормошил девушку, но ответа он так и не услышал. Она пошатнулась, ноги подкосились, и он едва успел подхватить её за талию прежде, чем она коснулась земли.
   - Вика, Вика, - повторял он снова и снова, но девушка была без сознания и не реагировала на его искренние призывы. Мир вокруг утонул в тумане... парень, склонившись, держал её на руках, не в силах больше ничего сделать. Он бережно, положил её на траву.... Резкий шорох сейчас раздался всего нескольких шагах от них.... Слава обернулся.... Никого! Шорох повторился, но уже левее.... Никого!
   "Спокойно, никакого страха, - принялся он успокаивать себя, - Вика просто спит... я, отчётливо, слышу её ровное дыхание.... Так, закрыть глаза, но что это изменит? Из-за тумана я всё равно не вижу дальше собственного носа...".
   - Вика, очнись! - буквально взмолился он и почувствовал, как её рука слегка дрогнула. - Вот и славно... вот и хорошо! - забормотал он, придерживая девушку под голову. - Мы снова вместе, я рядом.
   Сейчас шорохи раздавались отовсюду, но парень перестал на них реагировать, ведь намного легче преодолеть страх, если не думать о нём. (Но чаще всего то, о чём мы не думаем, и происходит с нами). И, если бы сейчас туман неожиданно рассеялся, зрелище, которое предстало бы его глазам, как минимум, повергло парня в шок. Десятки существ, похожих на то, что повстречалось им в землянке, сейчас были повсюду и только туман, эта непроглядная густая завеса, сейчас была их защитой и спасением.
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
   Весна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года была необычной. Необычной, не только для Пе'тровича, но и вообще, для всей средней полосы России в целом. Уже в апреле стояла настоящая летняя жара. Температура доходила до двадцати восьми градусов выше ноля и не капли дождя. Земля настолько высохла, что местами потрескалась. Все люди, как один готовились к настоящей засухе. Но в землянке у Пе'тровича царила совсем другая атмосфера, там было прохладно, поэтому всё, что происходило на поверхности, никаким образом не влияло на его трудоспособность. Помимо того, что основную часть своего времени Влади'слав тратил на работу над диссертацией, он ещё продолжал расширять своё подземное убежище. С каждым днём оно увеличивалось в размерах, медленно превращаясь в дом-лабораторию. Молодой человек прекрасно понимал, что ему не удастся ничего утаить от своих сожителей, а поэтому старался вести себя естественно, чтобы немного усыпить их бдительность. И надо сказать, что периодически, это ему вполне удавалось сделать. Тени иногда исчезали, оставляя его в одиночестве, и тогда он мог делать заметки, о которых им не следовало знать. Он стал чаще появляться в городе, и это не могло остаться не замеченным. Многие его знали в лицо и, поэтому иногда останавливались на улице, чтобы взять автограф, всё-таки, какая ни какая, а знаменитость. Его стали приглашать на местное телевидение, а так же, на радио и сейчас, он с радостью соглашался на это. Его статьи продолжали с удовольствием печатать в газетах и журналах, но пока всё это было, лишь на местном уровне. А ведь цель была, куда выше - мировое имя, а его надо было ещё заработать. Работа продвигалась медленно, но за год, он, по крайней мере, вернул себе доброе честное имя, хотя и немного стыдился своего недавнего прошлого. Ведь объяснять кому-то, ради чего, собственно, это всё было, он не собирался, хотя в своей диссертации ссылался, в первую очередь, на металкогольный делирий - "белую горячку".
   Антон Дмитриевич, тот самый профессор, с которым Влади'слав заключил устное соглашение, неуклонно держал своё слово и появлялся, когда это было необходимо. Как оказалось, при жизни, он был и учёным физиком, и математиком, и астрономом, и философом. И ещё в середине шестидесятых годов он вплотную подошёл к вопросу множественности миров и так же, как и Влади'слав, но только совершенно случайно, оказался в одном из них. Так что информации, которую он предоставлял Пе'тровичу было более чем достаточно. Но в своё время, тогда в шестидесятых, было не так просто получить премию, учреждённую, наверное, самым известным в мире шведом и выйти на мировой пьедестал. Всё-таки шла холодная война и русским учёным приходилось либо покидать Советский союз, иммигрируя куда-нибудь за границу, либо получать копеечную зарплату, но оставаться при этом, на Родине. Антон Дмитриевич не собирался никуда выезжать из страны и, не смотря ни на что, продолжал работать над диссертацией, проводя странные, а порою, страшные опыты над собой. Именно во время одного из них он и погиб от удара молнии, с силой тока в десять тысяч вольт. Но его жизнь не была прожита зря, по крайней мере, теперь его знания и собранный материал, могли принести Пе'тровичу огромную пользу. Но была одна небольшая проблема. Диссертация, некогда написанная им, преспокойно хранилась у его дочери в другом городе, и пока была бесполезным мусором и пылесборником. Она была, практически готова и ждала своего часа - это, бесспорно, упрощало общую задачу. Но вот, каким образом заполучить её, да, тем более, не заметно - было большим вопросом? Вопросом для Влади'слава Пе'тровича, но не вопросом для тени. Единственное, что от него самого требовалось, приехать в Ленинград и прийти по указанному адресу, под предлогом обычного человеческого знакомства с дочерью известного русского учёного. А, тем более, что Влади'слав с этой самой дочерью, Анжеликой, были одного возраста, это было не так и сложно сделать.
   В марте девяностого года, Пе'трович отправляется в, тогда ещё, Ленинград. Тени послушно следуют за ним, но никто, кроме него самого, не обращает внимания на, постоянно, ползающие рядом с ним, несколько чёрных силуэтов. Люди слишком заняты своими делами, чтобы обращать внимание на подобные пустяки. Да и сам он перестал уделять им должного внимания, а, говоря другими словами, бояться. Он приехал по нужному адресу и несколько минут простоял под дверью, прокручивая в голове вопросы, на которые, возможно, ему придётся отвечать. Непонятное волнение будоражило его воображение, от чего перед глазами поплыли совершенно разные лица, фигуры, глаза, улыбки... а, ведь она, Анжелика, могла быть одной из тех, кто сейчас появлялся в его безудержной фантазии. Наконец, Влади'слав нажал кнопку звонка и квартиру, по ту сторону двери, заполнила громкая соловьиная трель. Не прошло и несколько секунд, как дверь открылась, а на пороге квартиры появилась молодая красивая девушка. Влади'слав старался не встречаться с ней взглядом, но не обратить внимание на её прекрасную фигуру и ярко-зелёные глаза, он попросту не мог. Как только он не пытался выкинуть мысли о ней из головы, они возвращались туда снова и снова.
   "Надо собраться! Нужно взять себя в руки! Я ведь здесь не для того, чтобы упиваться красотой и думать о счастье, мне нужно работать".
   Вот уже несколько лет, он, вообще, старался избегать общения с женщинами, но сейчас этого требовала сама наука и поэтому:
   - Здравствуйте! - выдавил он себя, продолжая смотреть куда-то в бесконечность. - Меня зовут Влади'слав Пе'трович.... Я учёный! Из Воронежа, - как-то коряво, представился он.
   - Очень приятно, - блеснув своей очаровательной улыбкой, ответила девушка, - ну, что же вы стоите, скорее проходите в дом.
   - Но я вам даже не сказал, почему я здесь? - удивился гость.
   - Не сложно догадаться, - не переставая улыбаться и уже закрывая за ним дверь, небрежно, бросила она. - Вы учёный, а этим всё сказано! Вы здесь, потому что вы учёный!
   "А ведь она абсолютно права".
   - Да! Я как-то не подумал...
   - Мужчины, вообще, редко думают о том, что действительно важно, - не дав ему возможности высказаться полностью, тихо проговорила она.
   Теперь же, Влади'слав, напротив, не мог оторвать от неё своего взгляда. Её бархатный нежный голос, завораживал и увлекал за собой куда-то очень далеко, за все известные горизонты и направления. Он был, словно внутри него и принадлежал только ему.
   Анжелика была невероятно красива. Добрые большие глаза, так же, как и у отца, излучали приятный зеленоватый свет. Её очаровательная улыбка несла уйму положительных эмоций и завораживала своей искренностью. Только, сидя за столом, Пе'трович, впервые за почти пять лет, посмотрел на женщину так, как должен смотреть на неё абсолютно любой нормальный мужчина. С чувством восхищения! Влади'слав даже испугался своего порыва познакомиться с ней ближе, но потом, хорошенько всё обдумав, решил, что было бы не плохо завести подобное знакомство, да к тому же, в самом Ленинграде. Девушка же, с удовольствием рассказывала о своём отце, о его работе и о том, как плохо, что он так рано покинул их с мамой. Пе'трович, в свою очередь, с удовольствием слушал её бархатистый нежный голос, напрочь позабыв истинную цель своего посещения. "Тени всё должны сделать сами...", - изредка вспоминая об этом, говорил он себе и продолжал получать удовольствие от беседы с Анжеликой. Прошло около двух часов с момента его появления в квартире профессора, но никаких знаков о том, что пора собираться, он не получал.
   - А сколько вы пробудете в Ленинграде? - неожиданно, поинтересовалась девушка, но Влади'слав не растерялся.
   - Я бы с удовольствием остался здесь на недельку, другую но, к сожалению, в этом городе у меня совсем нет знакомых, а гостиницы я не люблю с детства.
   - Это ничего страшного, - улыбаясь, проговорила девушка, - я с радостью предоставлю вам комнату на несколько дней. Моя мама уехала к своей давней приятельнице в гости и приедет только в конце недели, поэтому вы не будете чувствовать себя, как в общежитии. Как вы смотрите на моё предложение? Да, и мне одной не скучно, - добавила Анжелика, как бы, "между прочим".
   - Я был бы вам очень за это признателен, но, тем не менее, мне достаточно не ловко...
   - Да, бросьте вы, - перебила его девушка, - завтра я свожу вас Эрмитаж, да и вообще, хорошенько покажу вам город. Вы не представляете, как здесь красиво?...
   Владислав понял, что это его единственный шанс беспрепятственно приблизится к научной работе Антона Дмитриевича, без каких-либо проблем, да к тому же, и Анжелика с каждой новой секундой, нравилась ему всё больше и больше. Да, и в конце концов, научную работу профессора можно будет прочесть и хорошенько изучить здесь, а в дальнейшем полагаться на свою память, которая его ещё ни разу не подводила. Оставалось узнать, где она лежит?
   - Анжелика, я право, не знаю, как вас и благодарить? - смущаясь, проговорил он, давая понять, что согласен с её предложением.
   - Да, не говорите глупостей... я думаю, мы подружимся и весело проведём время?
   - Я в этом не сомневаюсь, - ответил молодой человек, не сводя с неё глаз.
   - Ну, тогда пойдёмте, я покажу вам комнату, которая станет для вас временным пристанищем, - девушка, застенчиво, засмеялась и вышла из-за стола. Пе'трович, молча, последовал за ней и даже не заметил, что ни одна тень не шевельнулась при этом, а ведь кухня, в которой они сидели с Анжеликой, была достаточно хорошо освещена, а, следовательно, тени просто обязаны были присутствовать рядом с ними. Но, ничего подобного не произошло и это, действительно было странным...
   Вещей у Влади'слава с собой, практически, не было, поэтому гардеробная не понадобилась. Парень присел на кровать, на которой ему предстояло провести несколько ночей и, вдруг почувствовал, как он соскучился по чистым, ещё пахнувшим порошком, простыням; по мягкому матрацу; по пушистому одеялу... вообще, как он соскучился по нормальным человеческим условиям. По горячей ванне, по вкусному полноценному обеду и ещё по многим другим вещам, к которым человек, обычный нормальный человек, просто привыкает, и воспринимает всё это, как должное.
   "К хорошему быстро привыкаешь".
   Только, оставшись в одиночестве он заметил, как тени кружатся возле него, словно маленькие дети, которых отец взял с собой в командировку в другой город. А ведь, практически, так оно и было...
   Время приближалось к вечеру, и Анжелика предложила ему прогуляться по набережной, и поужинать в каком-нибудь не дорогом ресторанчике, на что Пе'трович с удовольствием согласился. Нева стелилась перед ними зеркальным отражением звёздного неба, изредка, нарушая тишину, разбивающимися об опоры, волнами. И, казалось, что ещё может произойти? Вопрос, достаточно абстрактный, но... вы, когда-нибудь задумывались о том, что скрывает в себе всего лишь одна фотография? Тогда, попробуйте залезть на крышу многоэтажного дома и сфотографироваться там, но так, чтобы помимо вас на фотографии открывался вид на, лежащий, где-то внизу, город. Какой отрезок времени длится эта фотография? Мгновение? Неужели всё, что сейчас происходит на вашей фотографии, длится всего лишь одно мгновение? Задумайтесь... там, сейчас, внизу кто-то целуется, кто-то ссорится. Кто-то родился, а кто-то умер. Кто-то улыбнулся, а кто-то заплакал. Там столько всего происходит и длится это всё - одно мгновение! Это невероятно, на самом деле. Сколько всего мы пропускаем, когда не задумываемся об этом? Сколько важных событий мы не видим, а ведь абсолютно каждое из них, может изменить вашу жизнь до неузнаваемости. А мы просто проходим мимо, словно с закрытыми глазами.
   Влади'слав размышлял именно об этом, когда они вошли в уютное кафе, расположенное неподалёку от набережной. К счастью, посетителей было немного и выбор столика не являлся проблемой. Он, элегантно предложил девушке стул, а сам уселся напротив. Влади'слав не считал, что, происходящее между ними, вполне можно было назвать, свиданием, хоть со стороны, всё и выглядело именно так. Анжелика много говорила и много улыбалась, да и, вообще, чувствовала себя спокойно и уверенно. Влади'слав же, напротив, сначала нервничал и вёл себя, прямо сказать, неуверенно, но постепенно успокоился и взял себя в руки.
   Мило беседуя за ужином, они всё больше и больше узнавали друг о друге и со стороны, общение между двумя взрослыми людьми, вполне выглядело безобидно, но это только на первый взгляд. На самом же деле, люди, обращавшие внимание на столик, за которым они сидели, порой принимались громко смеяться, некоторые крутили пальцем у виска, а некоторые и вовсе, быстро собравшись и заплатив по счёту, покидали кафе. Но, совсем недавно познакомившаяся пара, не обращала ни на кого внимания. Влади'славу было спокойно с Анжеликой, а ей было достаточно того, что такой симпатичный молодой человек, выбрал её в качестве своей спутницы. "В конце концов, - думал Пе'трович, по нескольку секунд, не сводя с неё глаз, - она ведь не знает моего прошлого... а тот, кто не знает прошлого довольствуется настоящим. Анжелика, довольно привлекательная девушка и, почему бы нам с ней не завести отношения?". Его мысли, конечно, были направлены по нужному пути и имели под собой только благое намерение, но он не брал во внимание одно очень важное обстоятельство: это всё было уже кем-то запланировано и девушка, сидящая сейчас напротив него, знала не только его прошлое, но и его будущее...
   Влади'слав был настолько увлечён беседой, что не обращал внимания не только на окружающих, но и на тени, которые в этот момент преспокойно лежали на своих местах... обычная картина, обычного ленинградского вечера. Пасмурное весеннее небо... крики обезумевших чаек над Невой, шум волн, разбивающихся о камни, молодая парочка, ужинающая в кафе. Ничего такого, что могло бы броситься в глаза, но для того, чтобы произошла трагедия, всё было уже готово.
   Как тяжело, порой люди расстаются со своим прошлым.... Кому-то на это требуются недели, кому-то месяцы, а кому-то и нескольких лет не хватает. И Влади'слав сейчас одновременно испытывал влечение к своей новой знакомой и не мог выкинуть из головы Веру. Но ведь, казалось бы, ни о каком предательстве не может быть и речи. В конце концов, прошло уже почти пять лет и он рассчитывал, что забыл Веру, а нет.... Память возвращала его к ней, к его первой любви, к женщине, с которой он был по-настоящему счастлив, хотя всего и одно мгновение. Но этого было достаточно, чтобы навсегда остаться в его сердце, в его памяти, в его душе. Влади'слав пытался сопротивляться, нахлынувшим на него воспоминаниям, но они одерживали верх.... Они были сильнее его.
   В целом, вечер проходил в довольно дружеской атмосфере. Они многое узнали друг о друге и стали более раскрепощёнными в общении. Но по дороге домой произошло то, чего Влади'слав, собственно, и боялся больше всего - в естественный ход событий вмешались тени. Влади'слав и Анжелика стояли на перекрёстке и ждали, когда загорится зелёный свет, как вдруг послышался оглушительный визг тормозов. Парень с девушкой в одно мгновение перевели взгляды в ту сторону, откуда доносился звук, приближающейся опасности. Фура, гружённая мясом, на всей скорости неслась прямо на них. Тормоза визжали, разрезая спокойный Ленинградский вечер. Из-под резиновых шин валил густой белый дым, но тяжеленный грузовик, как ни в чём не бывало, продолжал движение по инерции. Какие-то секунды, нет, мгновения разделяли молодых людей от него. Влади'слава, словно парализовало, но он хорошо запомнил глаза водителя, изо всех сил пытающегося вывернуть руль тяжёлой машины в сторону от них. Всё, что мог сделать тогда Пе'трович, это закрыть глаза и прижать к себе, не на шутку, напуганную Анжелику. Их обдало потоком холодного воздуха... всё вокруг на мгновение, вообще перестало существовать. - "Ложись", - неожиданно закричал парень, сам, не понимая, откуда к нему пришла такая странная и, на первый взгляд, безумная идея. Они рухнули на асфальт, и в ту же секунду над их головами просвистел прицеп до отказа набитый свежей говядиной. Послышался страшный грохот, люди в панике разбегались в стороны на ходу, вспоминая все слова, подходящие под описание того, что происходит вокруг. Влади'слав открыл глаза, которые зафиксировали следующую картину. Кабина фуры стояла справа от них - водителю всё же удалось вырулить в этой не простой ситуации, а прицеп, пролетевший прямо над ними, продолжал сметать всё на своём пути. Столбы, являющиеся опорами под линии электропередач, как спички рассыпались в разные стороны. Повсюду сверкали вспышки от порванных проводов, люди, в панике, прятались, кто куда, а прицеп не собирался останавливаться, и вряд ли на этом пути было что-то, что могло его остановить. Это продолжалось ещё несколько секунд и в одно мгновение стихло. Затем послышались крики пострадавших, которые просили о помощи. Влади'слав посмотрел на Анжелику, которая выглядела, достаточно уверенно и спокойно, в отличие от него самого. На тот момент, Пе'трович ещё не был убеждён, что все эти события произошли по воле теней, но он был точно уверен в том, что упасть на асфальт, ему посоветовал Антон Дмитриевич, и это была, отнюдь не просьба... это был приказ, выполненный беспрекословно в то же мгновение.
   "Вот что такое внутренний голос, - прошептал Владислав, поднимая девушку с асфальта и уже мысленно добавил, - если бы не профессор, я сейчас был бы, ну, как минимум, ранен".
   - Ты тоже слышал? - девушка, удивлённо, посмотрела на него.
   - Что слышал? - не сразу поняв смысл вопроса, ответил парень.
   - Ну, голос?...
   - Я, думал, что только я и слышал...
   - Я тоже слышала, - проговорила Анжелика, выпрямляясь в полный рост. - Настолько отчётливо, как будто, кто-то крикнул, "ложись" прямо мне на ухо. И мне, кажется, что я знаю этот голос...
   - Это твой внутренний голос, - попытался переубедить её Влади'слав.
   - Ага, при том ещё и мужской, - засмеялась Анжелика, - это ведь был твой голос?
   Только сейчас Пе'трович вспомнил, что, действительно, это он подал Анжелике команду, но ведь голос, который раздался в его голове, то же принадлежал мужчине. Раньше он не обращал на это внимание.... Это был просто голос, звучащий у него в голове и он на подсознательном уровне прикреплял его профессору, но теперь... он вытащил его из общей массы различных звуков и разборчиво изучил. Это был голос Антона Дмитриевича, отца девушки, с которой он сейчас стоял рядом и, жадно глотая воздух, приводил себя в чувства.
   В это время дверца кабины длинномера распахнулась и оттуда, буквально вывалился водитель. Он был жив, хотя и до смерти напуган. Влади'слав в несколько прыжков оказался рядом с ним и подхватил его обмякшее тело.
   - Что случилось? Что с вами случилось? - кричал он, надрывая связки, но в творящемся вокруг хаосе, едва ли звуки, вырывающиеся из его гортани, сейчас можно было назвать криком. Скорее это был громкий шёпот и не более того.
   Водитель открыл глаза и с удивлением посмотрел на молодого человека. Его губы дрогнули:
   - Вы?
   - Что, я?... что, я? - Влади'слав нервно тряс водителя, пытаясь выяснить обстоятельства случившейся аварии. - Отвечайте же! Но водитель был не в силах произнести ни звука. Его тело совсем обмякло, глаза закатились, и он потерял сознание.
   - Влади'слав, нам пора... - послышался голос Анжелики. - Он, скорее всего, пьян, да и что ты от него хочешь?
   - Да, так, ничего! - ответил парень, поднимаясь с колен.
   - Сейчас приедут врачи, милиция... сирены слышишь? Откачают и всё сами выяснят. С нами ничего не случилось, ну, разве, что перепугались до смерти, а в целом, всё ведь хорошо! Пойдём домой, выпьем вина, а заодно и приведём нервы в порядок.
   Она взяла его под руку и они, не спеша пошли через перекрёсток, движение на котором, скорее всего, теперь заблокируют до самого утра.
   На следующий день они отправились в Эрмитаж. Анжелика была хорошим гидом, Влади'слав порой даже, не успевал задать вопрос, как девушка, будто читая его мысли, отвечала на него. Она была очаровательна и безумно разговорчива, да к тому же, очень напоминала Веру. Именно так ведут себя влюблённые девушки - говорят, говорят и говорят. Им хочется петь, танцевать, летать от счастья в облаках. Им не обязательно говорить о своём чувстве, всё, что они хотят сказать вам - они говорят своими глазами, своим поведением, своими жестами. И Влади'слав уже однажды видел такой взгляд, и с тех пор, ни за что его не перепутает ни с каким другим. Девушка была в него влюблена, но чем таким сверхневероятным он заслужил её внимание? Что он такого необычного сделал? Да, ничего! Для того, чтобы полюбить - достаточно однажды посмотреть друг другу в глаза. А их взгляды пересекались довольно часто. При выходе из Эрмитажа, проведя там почти весь день, они купили газету, и зашли в буфет, находящийся неподалёку. Влади'слав положил газету на стол, а сам пошёл заказать, что-нибудь перекусить. Подойдя к прилавку, он взял две чашки с кофе и столько же, заварных пирожных. Продавщица как-то странно, с недоверием посмотрела на него, но ничего не сказала.
   "Точно так же на меня вчера смотрели в кафе, - подумал Пе'трович, забирая поднос, - да мало ли чего они смотрят, может, путают с кем-то?".
   Успокоив себя этой мыслью, он вернулся к Анжелике. Девушка в это время внимательно изучала, лежащую на столе газету.
   - Смотри, здесь написано про вчерашнюю аварию, - проговорила она, отрывая взгляд от страницы.
   - И что же, пишут? - с любопытством поинтересовался парень.
   - Ну, вот... Водитель утверждает, что за несколько секунд до аварии, на дороге он увидел, человека, стоявшего на коленях прямо перед машиной... точнее не самого человека, а его силуэт. Как будто, это была человеческая тень, но только очень высокого роста, даже стоя на коленях, он достигал около двух метров... - Я же тебе говорила, что он, скорее всего, был пьян! - после недолгой паузы с улыбкой проговорила девушка.
   - А мне кажется, что здесь не всё так просто... ведь на дороге, на самом деле, никого не было. Получается, что у него была галлюцинация?
   - А кто его знает, может и галлюцинация? Допьются до чёртиков и ездят, как угорелые... - всё так же, улыбаясь, проговорила девушка и снова вернулась к газете. - Ну, я тебе точно говорю, вот доказательство: водитель утверждает, как только он пришёл в себя, то первое что увидел, это того самого мужчину, чей силуэт был на дороге. Мужчина держал его на руках и о чём-то спрашивал. О чём - он не помнит? Вот тебе, пожалуйста...
   "Значит, я был одновременно и на дороге?"
   - Прости, что?
   - Анжелика, я ничего не говорил, - девушка взглянула на него так, словно сейчас из неё сделали дуру и выставили на всеобщее обозрение.
   - Да, значит, мне показалось...
   "Сколько же, мы стояли на светофоре, в самом деле? Так, мы подошли, остановились, не помню.... Я не помню, что было дальше? Пробел... пустота! Потом лобовое стекло, глаза водителя и голос...".
   - Владислав, ты ведь не был на дороге, - серьёзно, проговорила девушка, - ты был со мной!
   "Меня не было всего мгновение, и ты за это время не успела почувствовать моё отсутствие. Ты держала меня под руку и не ощутила, как на долю секунды потеряла опору. Я исчез на то мгновение, которого тебе хватило, чтобы моргнуть... получается, это я?".
   "Я хотел, чтобы ты понял, как это: не желать зла, но, тем не менее, быть виноватым, - раздался в голове у Влади'слава голос профессора, - всё, всё... я исчезаю".
   "Значит, вы можете забрать меня, когда захотите?... и не только меня? Вы можете забрать, кого угодно!?"
   - Да, конечно, Анжелика, я был с тобой! - проговорил он, не отрываясь от своей основной мысли.
   "А вот этот фокус и будет основным доказательством всей моей, пока ещё, не подтверждённой теории. Именно его я продемонстрирую публично, чтобы потом ни у кого не осталось сомнений, и пусть думают, пусть опровергают. А во всём этом поможете мне вы, тени!".
   - Анжелика, - неожиданно, обратился Влади'слав к девушке, - может быть, ты знаешь, где лежит научная работа отца?
   - Да, конечно, знаю! - ответила девушка, ничуть не смутившись. - Теперь она уже никому не нужна, поэтому я тебе вечером её отдам, но только с одним маленьким условием...
   - С каким же?
   - Ты в своей работе, хотя бы вскользь упомянешь имя моего отца. Пусть они знают ради чего погиб этот замечательный человек.
   - Конечно, упомяну, мало того, я буду говорить о том, что он мой учитель и, что я в своей работе основывался на его вычисления и формулы... на его отчёты и выводы.
   - Вот и хорошо, вот и славненько.... Договорились!
   "Где-то я уже это слышал"? - мелькнуло в голове у Пе'тровича. Эта мысль пронеслась в его голове с такой скоростью, что он попросту её не запомнил. Влади'славом овладело некое чувство превосходства над всеми. В его глазах заполыхал пламень некого величия, неописуемого желания жить. Может, именно в такие моменты человек по истине счастлив? Когда не отдаёт отчёта своим действиям и едва ли контролирует своё поведение? Когда он немножко безумен и хочет только одного, чтобы так продолжалось вечно? Он схватил Анжелику за руку так, что девушка слегка вздрогнула.
   - Пойдём, скорее, домой, - прошептал он и страстно впился поцелуем в её нежные мягкие губы.
   - Тьфу, совсем с ума сошёл, малый, - буркнула продавщица, стоявшая за прилавком, и скрылась в дверях подсобки.
   Всю ночь Влади'слав читал. Нет, не просто читал, он сначала тщательно пережёвывал информацию, потом проглатывал и ещё какое-то время переваривал. Так прошла целая неделя.... Единственное, что отвлекало его от чтения, это вечерняя прогулка с Анжеликой, неподалёку от дома и дважды они выходили на улицу днём, поглазеть на неработающие фонтаны и прогуляться по стареньким улочкам, где, практически никогда, не бывает много народа.
   Вот уже восемь дней Пе'трович жил в гостях у Анжелики, а её мать от подруги так и не вернулась, хотя должна была приехать ещё три дня назад. Целыми днями Влади'слав, спрятавшись в выделенной ему комнате, читал научно-исследовательскую работу профессора. Анжелика сама показала ему, где лежал научный труд отца и, при этом, с большим удовольствием. Влади'слав настолько был увлечён чтением, что ни разу не задал себе вопроса: "А чем сейчас занимается девушка? Что она делает целыми днями одна?". Но вот однажды этот вопрос посетил его и Пе'трович вышел из комнаты, чтобы посмотреть. "Анжелика", - громко проговорил он, заполняя монотонную тишину своим мелодичным голосом. Имя девушки эхом прокатилось по пустой, трёхкомнатной квартире и вернулось обратно. "Странно! Никого! - сделал он вывод. - Но ведь я не слышал, чтобы открывалась или закрывалась входная дверь??? Может, она уснула?". Но, обойдя всё квартиру, он так её и не обнаружил. Тогда Пе'трович вернулся в свою комнату и прилёг на кровать, чтобы продолжить чтение.
   - Привет, ты меня искал?
   Голос Анжелики взорвал, существующий вокруг Влади'слава мир и молодой человек подскочил на месте, как ужаленный.
   "Я не слышал не единого звука... откуда она появилась?"
   - Да, но! - всё что успел пробормотать Влади'слав, прежде чем Анжелика перебила его.
   - Ты забыл посмотреть на балконе, - перебила она его.
   - И действительно, - удивлённо, пробормотал он, - о балконе я как-то не подумал.
   - Мне просто показалось, что ты меня звал...
   - Тебе не показалось... я на самом деле, тебя звал.
   - А я уж думала, приснилось, - засмеялась девушка, громким смехом и подошла ближе к кровати, на которой лежал Влади'слав.
   - А, почему твоя мама до сих пор ещё не вернулась? Ты ведь говорила, что она должна приехать через пару дней...
   - Она звонила и сказала, что задержится.
   Владислав насторожился, ведь покидал он квартиру только вместе с Анжеликой, а за всё время пока они были дома, он ни разу не слышал, чтобы звонил телефон. И вообще, чтобы кто-то говорил здесь помимо их двоих или работал телевизор, радио, в конце концов. В квартире всегда была тишина, присущая, брошенным помещениям. "Ну, возможно, я настолько был поглощён чтением, что мой слух просто отключился от всего лишнего. Чтобы ни что не отвлекало меня от работы", - решил он и выкинул эту мысль из головы.
   Около трёх часов после полудня того же дня, Влади'слав оделся и, сославшись на то, что ему надо по делам, вышел на улицу. На самом деле ему просто хотелось побыть одному. В голове переваривалась информация и для того, чтобы она хорошенько усвоилась, необходимо было, во-первых, покинуть замкнутое пространство, а, во-вторых, уединиться. Три часа он гулял по набережной, разглядывая, проплывающие мимо, баржи, невероятные пируэты, пробудившихся от долгой холодной зимы, чаек... Облака, высоко проплывающие над головой, прохожих, да вообще, разглядывал всё, что попадало в поле его видимости. Он ощущал какую-то лёгкость, непринуждённость, независимость. Ему было уютно даже в этой старенькой потёртой кожаной куртке, которую подарил ему дед четыре года назад. Он ловил губами, несущийся с Невы, прохладный ветер и что-то напевал себе под нос. Ему было хорошо и спокойно.... И только, возвращаясь обратно, он вдруг заметил, что идёт совершенно один. Рядом не было ни его естественной тени, ни прохожих, вообще никого. Словно вся улица вымерла только ради того, чтобы на какое-то время оставить его в покое. Пе'трович вбежал в подъезд и, сломя голову, бросился на пятый этаж. Он нажал на кнопку звонка и стал прислушиваться к звукам, раздающимся из квартиры. Влади'слав отчётливо различал смех Анжелики, ещё один женский голос, который он не знал и грубый голос её отца, Антона Дмитриевича. "Они все вместе, но как такое возможно?"
   - Молодой человек, вы что-то хотели?
   Влади'слав резко обернулся и увидел перед собой старушку, выглядывающую из квартиры напротив.
   - Здравствуйте! - испугано, пробормотал он.
   - Здравствуйте, молодой человек! Так, что же вы, собственно, хотели?
   Пе'трович прекрасно понимал, что, если он сейчас начнёт что-то объяснять, то это займёт много времени, а ему срочно нужно попасть внутрь.
   - Я к Анжелике, - более уверенным голосом, проговорил он и нажал кнопку звонка повторно. Старушка, с сожалением вздохнула и пристально посмотрела на него.
   - Всё равно не дозвонитесь, - проговорила она, - бедная девочка...
   - Я вас не понимаю.... почему Анжелика бедная?
   - Да, нет никакой Анжелики, - со слезами на глазах, ответила старуха, - умерла она, уже как два года назад.... Сначала отец, потом мать, а после и она сама...
   Владислав в изумлении замер на месте, как вкопанный.
   - Бабушка, да вы, наверное, шутите, - выдавил он из себя.
   - Внучок, разве такими вещами шутят? Она, поди, твоих годков была, красивая, а тут, не с того ни с сего, взяла да и померла.
   Смех из квартиры повторился, но только теперь там смеялась не одна Анжелика, а все трое сразу.
   - Спасибо, - еле слышно, проговорил Пе'трович и, спустившись на три порожка вниз, присел.
   - Вы не будете против, если я тут немного посижу? - обратился он к старухе.
   - Да, сиди, сколько твоей душе угодно... только, смотри, не усни, а то простудишься.
   Бабушка закрыла за собой дверь. Послышался поворот ключа и шаги по скрипящему полу. Спустя мгновение раздался щелчок и дверь квартиры номер семнадцать, в которой он жил вот уже неделю, приоткрылась. Пе'трович посмотрел на неё, но на пороге никто не появился. Тогда он поднялся и вошёл внутрь без приглашения. В квартире была абсолютная тишина... ни звука, даже часы на стене и те замерли, чтобы не нарушать это абсолютное безмолвие... эту гробовую тишину.
   - Влади'слав, это ты пришёл, - неожиданно разбив её в дребезги, раздался голос Анжелики.
   - Можно подумать, ты ещё кого-нибудь ждала?!
   "Боже мой, как такое возможно?... я ведь проводил с ней по нескольку часов в день. В кафе, в Эрмитаже, на набережной... я постоянно говорил с ней, а все вокруг смотрели на меня, как на сумасшедшего?! Ну, конечно, а как ещё можно смотреть на человека, который разговаривает сам с собой, да ещё, при этом, активно жестикулирует, в попытке объяснит сложное устройство мира? Только, как на сумасшедшего.... В конце концов, мы занимались сексом.... Смешно! Господа, я занимался любовью с приведением! Хотя, нет, не с приведением - с тенью. Вот вам доказательство - это наш сын или дочь, мы ещё сами не поняли. Но мы вам обязательно сообщим, когда всё прояснится", - Влади'слав громко рассмеялся над собственной шуткой и тут же добавил, - хорошо, что меня пока не знают в этом городе, а то бы вся моя работа, проделанная за эти годы, была бестолковой".
   Он вошёл в кухню. За столом сидел Антон Дмитриевич, Анжелика и ещё одна женщина, по всей видимости, это была мать девушки и супруга профессора. Влади'слав молча присел на свободный стул и окинул взглядом всех присутствующих.
   - Ну, молодцы, вот пошутили, - воскликнул он, хлопая в ладоши, - так надо мной ещё никто не издевался.
   - Я рад, что тебе понравилось...
   - Понравилось?!! Да это совсем не то слово, профессор! Я в полном восторге.
   - Влади'слав, перестань паясничать, - с серьёзным выражением лица, проговорила Анжелика.
   - Молчи, привидение! - небрежно бросил он, глядя в её сторону.
   - Не смей таким тоном разговаривать с моей дочерью, - вступился за девушку отец.
   - Да, пошли вы все к чертям! - крикнул молодой человек, поднимаясь из-за стола и ещё раз обводя взглядом присутствующих, махнул рукой и удалился в свою комнату. - Я завтра уезжаю, - крикнул он уже оттуда.
   - Хорошо мы с тобой, - улыбнувшись, ответил профессор и добавил чуть тише, - куда ты теперь без нас.
   - Я не поняла, куда это он нас послал? - обратилась женщина к мужу.
   - Друг к другу в гости, - ответил тот, и кухня вновь заполнилась громким смехом, всё сильнее раздражая Влади'слава, который к этому времени уже улёгся в кровать и с головой укутался в одеяло.
   - Пап, надо бы полегче с ним! Он мне правда нравится...
   - Хорошо, дочка! Мы ещё вашу свадьбу сыграем, - отец провёл по её вьющимся волосам и растаял в воздухе. Следом за ним и мать Анжелики. Девушка ещё какое-то время сидела за столом, мечтая о событии, которое так и не случилось с ней при жизни, мечтая о белом платье и о кольце на безымянном пальце. В квартире снова воцарилась мёртвая тишина. Хотя и во время их разговора не было произнесено ни единого звука.
  
  
   =#=#=#=#=#=#=#=#=
  
   "Да, будет так, - сказал король, -
   вам, гениям не место средь толпы...
   ваш мир так хрупок, прямо, как любовь!...
   и прочие потехи сатаны...
  
   По приезду из Ленинграда, с почти готовой диссертацией, Влади'слав Пе'трович, окончательно решает остановиться в своём родном городе. Ему рады все без исключения: молодой, талантливый, перспективный учёный.... Двери университета для него снова распахнуты настежь. И всё у него получается, и всё у него складывается, но вот только его самого, сейчас беспокоит только одно - его дочь! Теперь он знает, что Вера родила ребёнка от него и тогда, она была вынуждена пойти на обман. Он её не винит, но и пока не говорит о том, что знает правду. Они изредка встречаются, то на улице, то в длинных коридорах университета, но всё о чём они готовы поделиться между собой, это впечатлением о сегодняшней погоде. Самый страшный враг всего человечества - это время. Оно способно убить любое чувство, оставив, нам на закуску только призрачные воспоминания, которые с каждым новым днём становятся всё, тускнее и тускнее, и, в конце концов, наступает такая минута, когда ты уже сомневаешься, а тебе ли, на самом деле, принадлежат все, эти воспоминая? Был ли, на самом деле, ты участником тех или иных событий, которые сейчас остались в далёком прошлом, став навсегда историей? Историей, которую ты вспоминаешь изо дня в день, но смотришь на неё, как бы это сказать, со стороны. И ты вдруг понимаешь, что тогда, ты был совсем другим человеком или сейчас стал другим. Ноги, руки, даже мысли остались прежними, а вот только ты изменился, но что именно изменилось, понять не можешь? Именно что-то подобное и произошло с ними. При случайной встрече сердечко у каждого, конечно, вздрагивало, но опять же, только благодаря воспоминаниям. Вообще, мы только и делаем, что копаемся в своём прошлом и пытаемся быть счастливыми.... Так уж получается, что вся наша жизнь - это одно большое воспоминание!
   Влади'слав снова начинает преподавать в университете, к тому времени, как Вера, напротив, хочет уйти работать в школу и через несколько месяцев она именно так и сделает. Пе'трович проводит на работе по двенадцать - четырнадцать часов в сутки. По вечерам читает лекции, на которые приходит невероятное количество, заинтересованных в этом людей. Среди них есть и его студенты, и его знакомые, и люди, которым просто стало скучно жить и в качестве подзарядки им необходимы, какие-то новые ощущения и эмоции, и, конечно же, пресса. Он всех поражает своей работоспособностью и, при всём этом, выглядит он превосходно. Да и чувствует себя замечательно! А это ведь не маловажно... отдавать такое количество энергии и всегда оставаться в тонусе. Люди притягиваются к нему, как магнитом, а уходят от него, мягко говоря, в плохом настроении, уставшими, разбитыми, опустошёнными. Некоторые даже, после общения с ним, попадали в больницу с угрозой инфаркта или же инсульта. Мало кто обращал внимание или же, вообще связывал между собой, например, его появление на работе и своё плохое самочувствие или же, его появление на работе, с внезапно, безо всякой причины, отключившейся электроэнергией во всём университете, а после его ухода, так же, внезапно появившейся. Никто ничего не понял, да и ладно...
   Однажды, поздним вечером, Влади'слав сидел за рабочим столом в квартире у родителей и был занят своей будущей докторской диссертации за компьютером, как вдруг раздался телефонный звонок. Родители уже отдыхали и, поэтому он был вынужден выйти из-за стола и взять телефонную трубку.
   - Алло, - послышалось в динамике.
   - Да, я вас слушаю, - ответил он спокойным голосом.
   - Влади'слав, это ты?
   Без сомнения, он узнал голос в трубке, это была Вера. Но, что ей могло понадобиться в столь поздний час?
   - Да, Вера, это я! Что случилось?
   В трубке послышалась какая-то возня.
   - Влади'слав, у меня горе! - сейчас отчётливо было слышно, что девушка плачет и это ещё сильнее взволновало Влади'слава
   - Вера, да что случилось? - теряя терпение, проговорил он. - Что-то с дочкой?
   - Нет, нет! С Викой всё хорошо! Она спит... мой муж, Сергей, скончался в больнице два часа назад.
   Пе'трович в ту же секунду посмотрел по сторонам, тени затаившись, подслушивали их разговор,
   - Как это произошло? - неожиданно, спросил он.
   - Острая сердечная недостаточность, а ведь ему всего тридцать три года было, - сквозь слёзы, ответила Вера. Не пил, не курил, спортом всю жизнь занимался - ты ведь знаешь, а тут такое...
   Влади'слав не на секунду не сомневался, что это тени вновь вмешались в естественный ход событий и произошло то, что не должно было произойти сейчас. Когда угодно, только не сейчас...
   - Вера, я сейчас приеду, - обеспокоенным голосом, проговорил Пе'трович.
   - Нет, Влади'слав, лучше не надо, тем более, что за окном уже поздняя ночь...
   Послышался шорох салфетки, которой, по всей видимости, девушка вытирала слёзы.
   - Ты, если хочешь, можешь быть на похоронах, этого я тебе запретить не могу. И прости, что побеспокоила тебя так поздно...
   - Вера, но ведь я могу помочь! - искренне переживая потерю близкого ей человека, проговорил Пе'трович.
   - Нет, прости! Я не могу принять помощь именно от тебя, - вздрагивающим голосом, ответила она. - Встретимся на похоронах...
   - Хорошо, Вера, там и поговорим...
   - О чём, Влади'слав? Прошло столько лет...
   - Для меня многое изменилось, - проговорил он перед тем, как положить трубку, - но только не отношение к тебе и к нашей дочери...
   - Влади'слав!!? - возмутилась девушка, но в ответ из динамика уже доносились короткие гудки, смешанные с каким-то непонятным скрежетом.
   "Неужели, он знает?" - подумала Вера.
   "Вот и настало время для серьёзного разговора", - вслух, проговорил Пе'трович, нажимая на рычаг сброса связи.
   Для такого разговора, конечно, кладбище было не самым лучшим местом, но надо было расставить все точки над "и", и чем быстрее, тем лучше. Петрович не совсем доверял Антону Дмитриевичу, который сообщил ему о дочери и для этого было достаточно оснований, особенно после событий, произошедших в Ленинграде. Поэтому ему хотелось услышать подтверждение того, что это он является отцом Вики, лично от её матери. И этот разговор, не смотря ни на что, просто обязан был состояться однажды. Пусть, на кладбище, пусть в неподходящее время, а, как я уже говорил: завтра случится только то, что должно обязательно случиться.
   Как только гроб с телом Сергея придали земле и процессия отошла от могилы, чтобы не мешать могильщикам выполнять свою непростую работу, Влади'слав подошёл к вдове:
   - Вера, я никогда себе не прощу, если сейчас не задам тебе один вопрос, на который ты мне, глядя в глаза, дашь однозначный ответ, - проговорил он, поддерживая девушку под руку.
   - Да! - выдавила из себя Вера сквозь слёзы.
   - Что, "да"? - растерялся Пе'трович.
   - Вика, твоя дочь, - коротко ответила она и снова залилась слезами.
   "Значит, не обманули", - мелькнуло у него в голове.
   "Конечно, не обманули, - голос прозвучал настолько явственно, что Влади'слав, испуганно, вздрогнул. - Для чего мне тебе лгать? В конце концов, у нас ведь соглашение, да и к тому же, за это время, мы с тобой стали не плохо ладить. Я бы даже сказал, подружились"
   - Зачем вы его убили, - вслух произнёс Пе'трович.
   - Прости, что? - Вера подняла на него свои большие карие глаза.
   - Нет, нет... ничего, - залепетал он в ответ
   "Влади'слав, ну сколько раз тебе можно повторять, что для общения со мной, тебе не обязательно говорить вслух, достаточно подумать...".
   - Влади'слав только у меня к тебе есть одна большая просьба, - Вера с надеждой подняла на него свои голубые, как небо глаза, - давай оставим всё, как есть. Вика и остальные, никто не должен знать правду. Я не хочу, чтобы люди смеялись надо мной и Сергеем, и над Викой. Ты можешь изредка её видеть.... Её и меня, но ты должен понимать, что уже ничего нельзя изменить, прошло слишком много времени...
   - Почему ты тогда не сказала мне правду? - неожиданно, перебил он девушку.
   "Тогда бы ты её не отпустил, - проговорил голос в его голове, - а ей хотелось покоя. Ей хотелось нормальную семью, а не вечные твои формулы и постоянный поиск ответов, на, порой достаточно странные вопросы. Ей хотелось летать от счастья, а не ползать среди теорем и предположений. Она, попросту боялась, что однажды ты зайдёшь слишком далеко в поисках истины... так далеко, что уже не сможешь оттуда выбраться. Ты был поглощён работой и обрати внимание, спустя много лет, что изменилось? Ничего! Ты по-прежнему с головы до ног принадлежишь только своей науке...".
   - Замолчи...
   Влади'слав схватился за голову, испуганно озираясь по сторонам.
   - С тобой всё в порядке? - с опаской, поглядывая на него, спросила Вера.
   - Да, да! - приходя в себя, буркнул он. - Хорошо, Вера, я согласен с твоим условием, но сейчас мне нужно идти. Я позвоню через пару дней. Ты, давай, держись.
   Девушка, с недоумением и с каким-то сожалением, посмотрела на него, но ничего не сказала, хотя, где-то в глубине души, в самых её потаённых уголках, в самых сокровенных желаниях и мечтах, она по-прежнему любила его.
   "Зачем ты сейчас появился в моей голове? Я не звал тебя!".
   "Я хотел помочь тебе".
   "Мы, по-моему, договаривались, когда мне будет нужна твоя помощь - я позову тебя! - мысленно воскликнул Влади'слав. - Я жду тебя сегодня ночью", - добавил он после недолгой паузы.
   "Хорошо, я приду, давненько мы по душам не разговаривали", - ответил голос и растворился в кладбищенской тишине, которую нарушали разве что редкие крики ворон, постоянно пасущихся здесь.
   Владислав задремал прямо, сидя за своим столом и не заметил, как Антон Дмитриевич появился в его комнате. Ему снилась Вера. Как они втроём, вместе с дочерью гуляют в очень знакомом ему месте, но в каком именно, Пе'трович разобрать не смог? Он шёл и что-то оживлённо рассказывал, а когда посмотрел в её сторону, то вместо матери своего ребёнка там оказалась Анжелика. Та самая Анжелика из Ленинграда, с которой он прогуливался и неоднократно, по набережной Невы. Он отшатнулся и стал пристально всматриваться в лицо девушки, стоявшей перед ним, и она медленно снова становилось Верой. Затем это повторилось снова, затем ещё и, когда в очередной раз вместо Веры перед ним появилась Анжелика, то он спросил: "Кто ты?". Девушка улыбнулась и в то же время начала изменяться в лице, превращаясь в чёрта... Пе'трович, весь дрожа от страха, открыл глаза.
   - Что, кошмар приснился? - поинтересовался, сидевший сбоку от него Антон Дмитриевич.
   - Вся моя жизнь, один большой кошмар, - вытирая со лба пот, проговорил Влади'слав.
   - И как тебе не стыдно так говорить? - возразил профессор. - У тебя есть всё, о чём мечтают учёные, не имеющие пока мирового имени. Подчёркиваю, всё, и даже больше, а ты тут сопли разводить начинаешь. Да на твоём месте хотел бы оказаться любой начинающий гений, а ты? Нет, поблагодарить...
   - Например, за что? За то что ты свёл меня со своей дочерью, которая, чисто случайно, оказалась, как уже два года, мертва? Или за то, что сегодня ты меня выставил полным идиотом в присутствие женщины, которую я до сих пор безумно люблю? За что, профессор? Ты теперь стал приходить, когда тебе заблагорассудиться, а мне?... Что прикажешь делать мне?
   - Я же для тебя стараюсь... всё для тебя!
   - Но, зачем было убивать Сергея?
   - Я тебе уже говорил тысячу раз, мы никого не хотим убивать... у людей с нервишками, да сердечком совсем плохо стало, - улыбаясь, ответил профессор, словно ему доставляло удовольствие, видеть перед собой беззащитного и испуганного мужчину. - И, в конце концов, теперь Вера свободная женщина, а не этого ли ты хотел все эти годы? Мы, можно сказать, исполнили твою заветную мечту...
   - Не таким образом я этого хотел... не таким!
   - Ну, за это извини... чем могли - тем помогли...
   - А я тебе ещё раз повторяю, когда мне понадобиться твоя или ваша помощь, я об этом сам попрошу.
   - Хорошо, Влади'слав, хорошо...
   - И не надо залезать ко мне в голову, особенно, когда я не один.
   - Всё, всё... больше не буду! Успокоился? А теперь по делу... твоя докторская диссертация готова? - Антон Дмитриевич пристально посмотрел на Влади'слава, - пора бы защищаться?
   - Дата уже назначена, - с неохотой, ответил Пе'трович, - середина ноября.
   - Замечательно, просто замечательно! - воскликнул профессор. - Ещё год и пойдёшь на "Нобелевскую"...
   - Какой ты быстрый? Сам же знаешь, что это не так просто сделать...
   - Знаю, но в следующем году у тебя для того, чтобы стать, как минимум лауреатом премии, будут все шансы, мы об этом позаботимся, а ты пока, работай. После этих слов профессор, как, впрочем и всегда, растаял в воздухе, не оставив после себя никаких следов.
   "Работать, - прошептал Пе'трович, - а я, по-вашему, чем занимаюсь? В куклы играю?".
   Следующим утром Влади'слав чувствовал себя превосходно. Он был полон сил и энтузиазма. Мозг выбрасывал ему информацию, в виде, откуда не возьмись, появившихся новых мыслей и идей, которые просто не могли сами собой там оказаться. "Неужели, они и во сне предоставляют мне знания, о которых я вспоминаю, пробудившись", - подумал он и хотя такое уже было и раньше, именно сегодня в его голове хранилась информация, подтверждения которой он ещё не получал. Информация, содержащая координаты некоторых мест на планете, где находятся окна в другое измерение, но эти места были для обычных смертных.... А для него был особый путь перемещения в пространстве, точнее, в его отсутствии. Теперь Влади'слав понимал смысл слов Антона Дмитриевича, что касается скорости света, а так же того, каким образом он оказался в мире теней, при этом, находясь в трезвом уме? Он просто мысленно пересёк огромное пространство, разделяющее два независимых между собой, мира, за менее, чем одну тысячную долю секунды. Скорость мысли просто не может быть медленнее скорости света. Бесспорно, он был там! Но Пе'трович не помнил, чтобы в те мгновения он видел свои руки или ноги, то есть получается, что, оказавшись в другом измерении, у него отсутствовало физическое тело, и он сам выглядел как тень? Как мираж, как что-то бесформенное и неопределённое... душа? Мысль? Некая субстанция, состоящая только из энергии и сознания.
   "Ах, мозг, на что же, ты способен на самом деле?".
   Этот вопрос теперь был основным в перечне вопросов, интересующих Влади'слава Пе'тровича. Но всему своё время и место.... Кто-то идёт по жизни, не делая никаких выводов, не обращая внимания ни на что вокруг и, к сожалению, даже на собственную тень. Кто-то всю жизнь стремиться познать смысл бытия и самого себя, и приходит к выводу только за мгновение до смерти. Получается, что и один и второй проживали эту жизнь зря? Какой смысл в знаниях, если не использовать их во благо себя и других. Наше стремление к удовольствию никогда не закончится и, как бы хорошо и тепло нам не было сейчас, мы хотим, чтобы завтра было лучше, чем сегодня. Наши желания возрастают по мере того, как они удовлетворяются, и в этом нет ничего необычного - мы всего лишь ограниченные существа, но у каждого из нас есть право выбора, кем проживать эту жизнь? Человеком, стремящимся к ответу на вопрос: "Кто я?". Или же, ограничивая себя одним простейшим ответом, при этом, не вкладывая в него абсолютно никакого смысла: "я - человек", продолжать, как ни в чём не бывало, жить? Попробуйте сейчас ответить себе на вопрос: "Кто я?". В широком смысле этого слова... вы не сможете. Проще сказать, кем вы не являетесь или чем, но даже так, это будет лишь ваша субъективная точка зрения. Потому что, до сих пор, не ясно, что, например, видит перед собой муха, когда вы стоите перед ней с газетой в руке. Вряд ли она видит то, что мы с вами привыкли называть, "человеком"... у неё другое видение мира, другой взгляд на свою жизнь. Я, например, не сомневаюсь, что она испытывает чувство опасности, но, при этом до последнего будет сидеть у вас на ноге, пока вы не сделаете резкого движения. Получается, что она видит в вас угрозу, потому что вы больше и, как следствие сильнее, но она не знает, к чему всё это может привести, то есть, она до определённого момента времени ничего не знает о смерти.
   Влади'слав с самого раннего детства выбрал свой путь и теперь уже просто не смог бы перестроится на прозябание в неведении. Знания ему были необходимы, как воздух... ответы он находил для того, чтобы задавать себе новые вопросы. Не смотря на то, что ему уже было тридцать лет, его мозг продолжал работать, как у шестилетнего ребёнка. Он впитывал в себя абсолютно всё и складывал, полученную информацию в ячейки памяти, в качестве резерва. Однажды, случайно услышанная где-нибудь на улице реплика простого прохожего: "Завтра будет гроза", может уберечь вас от промокания и, как последствие, от простуды, чисто на подсознательном уровне. Вы выйдете из дома, с зонтом, просто машинально засунув его в подмышку. Прохожие будут смотреть на вас странно, ведь вовсю светит солнце и нет малейшего намёка на дождь, но... к вечеру, когда этого никто не ожидает, случится гроза и этот зонт вам, ох, как пригодится. Впоследствии вы скажите себе: "Вот это у меня интуиция!!!". А всего то, вы случайно услышали о завтрашнем дожде от случайного прохожего на улице.... вы не запоминали эту информацию, не придавали ей никакого значения, но, тем не менее, она вам пригодилась. Это ваше подсознание, интуиция - называть это можно, как угодно, но только не вашей личной заслугой. Это заслуга вашего мозга, который постоянно нуждается в работе, а ваша заслуга будет только тогда, когда вы будете обеспечивать его этой работой. В противном случае, с ним можно поссориться.... Хотя, некоторые ссорятся с ним в результате переизбытка у него работы, но в этой ситуации виной всему, Закон несовместимости: желания человека не совпадают с его возможностями. Человек, психически не готов к той информации, которая проходит сквозь него. Его разум не способен проанализировать её должным образом из-за недостатка знаний, из-за пробелов, появившихся в более раннем возрасте.
   У Влади'слава всё было по порядку: знания - синтез - анализ. Он кидается на работу, как голодный волк на раненого ягнёнка и уже через несколько месяцев он становится самым популярным человеком в городе. Местное телевидение, радио, пресса только, что и делают - это говорят о нём. В ноябре тысяча девятьсот девяностого года он с успехом защищает докторскую диссертацию. Его карьера стремительно растёт вверх. За его спиной многие начинают шептаться о том, что невозможно так быстро подняться с того дна, из той ямы, в которой он находился достаточно долгое время. Но никто не берёт во внимание, что всё это время было потрачено не впустую. Что каждый, прожитый им день имел смысл. Даже, когда он, действительно, находился в яме.
   Тени всегда были рядом с ним, но занимались своим делом. (У каждого своя работа...) Они высасывали нужную им энергию у, ничего неподозревающих жителей города, ведь, так или иначе, каждый человек на этой планете чего-нибудь, да боится. Страх! Ужас! Демос и Фобос, два неразлучных покровителя человеческой психики, делали своё дело, одновременно, делая мир вокруг другим.
   - По-моему, ты уже готов для Нобелевской премии, - упомянул однажды в беседе Антон Дмитриевич, появлявшийся сейчас чаще, но только по просьбе Влади'слава, - тем более, что работа у тебя уже практически написана. Пришла пора, заявить о себе не просто одному большому городу, а целому миру. Разрушить старое для того, чтобы на его руинах выстроить новое.
   - Я теперь не уверен, что человечество готово, к новому?...
   - Не сомневайся - плохое чувство! - воскликнул профессор. - Ты со своим открытием должен побывать в каждой стране, в каждом мегаполисе, в самых отдалённых уголках планеты. Это принесёт тебе огромные гонорары, а там, где большие деньги - там власть...
   - Я бы выразился иначе... там большие проблемы!
   - Ну, это зависит от того, как относиться к определённой ситуации... людям присуще находить проблемы там, где их нет на самом деле. Они их выдумывают сами, а потом кричат во всю глотку: "Пойду ка, напьюсь". Они ищут повод.... занимаются самообманом. Они не пытаются решить эти проблемы, ведь они хорошо знают один верный способ, чтобы о них забыть, пусть и ненадолго. Одно вытекает из другого...
   - Пусть даже и так, не могу профессор с тобой, но только от части, не согласиться. Сейчас речь конкретно обо мне, а мне не нужны деньги и, тем более, власть. Мне, вообще, не нужно больше, чем необходимо.
   Влади'слав взглянул профессору прямо в глаза, которые стали наливаться огненным, жёлтым светом, а из ноздрей брызнули две тонкие струйки пара.
   - Как ты не понимаешь, - буквально взревел он, - ты гений! Такие как ты, рождаются крайне редко, но именно им принадлежит история человечества. Ты был рождён для великих дел, для грандиозных открытий, но предпочитаешь всему этому жизнь в землянке, принося пользу только комарам?!!
   - Нет, я хочу принести пользу человечеству, оставить после себя след в истории, конечно же, я этого хочу, но...
   - Что не так?
   - Ведь всё, или практически, всё, что я знаю - мне дал ты. Понимаешь, "дал", а не я сам пришёл к этому...
   - А ты думаешь, все другие величайшие открытия, других великих учёных были взяты из воздуха?... Ньютону яблоко на голову просто так упало?!! Менделееву во сне его таблица приснилась?!! Нет, мой друг! Запомни, ни в одном, существующем мире, ни в одной параллельной Вселенной - ни что не происходит просто так. Как говаривал один известный поэт: "Если звёзды зажигают, значит это кому-нибудь нужно...".
   - Ты хочешь сказать...
   - Да, - перебил Влади'слава профессор, - так было всегда. И никто, даже я, не знает, имело ли это когда-нибудь начало? И будет ли когда-нибудь этому всему конец? Ты ведь, когда приходишь в магазин и покупаешь буханку хлеба, не начинаешь кричать на продавцов: "Почему я должен за него платить?". Ты молча отдаёшь деньги и уходишь, потому что, это ты пришёл в магазин, а, значит, хлеб нужен тебе. Так устроен любой мир - за всё надо платить. Ты ведь должен понимать, что теперь мы и без тебя можем обойтись, живи ты хоть в землянке, хоть на необитаемом острове, да хоть на краю своей крошечной Вселенной. Я до сих пор с тобой, потому что дал тебе, да и себе самому слово, что ты получишь Нобелевскую премию и не важно, с моей помощью или без неё, с моей готовой работой или напишешь её сам. Понимаешь, не важно! Важен результат, заключительный аккорд. А ты хочешь лишить и себя, и меня этого удовольствия, спрятавшись в землянке!?!
   - Пожалуй, вы правы, профессор! - взвесив все "за" и "против", проговорил Влади'слав. - Каждому, живущему на Земле, человеку отведён очень короткий отрезок времени для того, чтобы оставить после себя след. И мне, как одному из обитателей этой планеты, ничего не остаётся, кроме, как оставить на ней свой....
   - Вот и договорились, - принимая человеческий облик, проговорил Антон Дмитриевич, и больше не сказав ни слова, бесшумно растаял в воздухе.
   "Даже, если бы я хотел отказаться от этого, я бы не смог этого сделать. Я всегда, на подсознательном уровне, мечтал стать великим учёным. Я не мечтал о славе, о больших деньгах, но это неизбежно.... Одно зависит от другого! Да, в конце концов, что может изменить человек, направляемый собственной тенью? Ничего! Конечно, выход из этого есть, но он, к сожалению, один. Смерть! Но мне рано думать о смерти, ведь столько ещё нужно сделать.... Не для себя! Для других!".
   Наступил тысяча девятьсот девяносто первый год. Год, который навсегда изменил историю всего мира и в частности, историю одного огромного государства такого, как Советский Союз. Научная работа Влади'слава Пе'тровича готова и в мае того же года, за несколько месяцев до вручения Нобелевской премии, он представляет её на международном симпозиуме, под не совсем понятным большинству названием: "Пространственные блуждания нематериального характера". Это выступление, которое длилось почти четыре часа, вызвало множество споров и дискуссий. Учёные всего мира, буквально рвали на себе волосы, прекрасно понимая, что, если принять теорию Пе'тровича, а пока всё изложенное им, выглядело, как теория, то рухнет прежнее понимание мира. Большинство фундаментальных основ физики, математики, химии и других точных наук, просто потеряют свой смысл. А самое страшное, чем грозило принятие его теории, это война.... И война, не с каким-нибудь определённым противником, а война с мировыми религиями.... Наука против девяноста трёх процентов всего человечества, а как показывает история, шансы победить "веру", практически равны нулю. Существуют три самых сильнейших стимулятора и в их создании человек не играет никакой роли. Они появились вместе с человеком, по крайней мере, на этой планете и за тысячелетия ни чуть не стали слабее - это вера, надежда, любовь! А страх потерять всё это, как оружие, как средство для опровержения любых фактов. Человеческий мозг защищается от того, что, кажется, ему непонятным и он готов грызть землю, чтобы опровергнуть даже то, что видит собственными глазами. Наш мозг очень ловко обманывает нас. Например, достаточно одного взгляда во время вечерней прогулки, на окна соседа, в которых не горит свет, чтоб ваш мозг отправил вас по ложному следу. Нет света - нет никого дома.... Или ещё один вариант, нет света - сосед спит.... А на самом деле, существует ещё десятки вариантов причин, по которым свет не горит, но мы их не рассматриваем. Нам достаточно того, что мозг сказал: "Его нет дома". Люди во все времена гибли за веру, но так ничему и не научились. Не научились быть умнее...
   Затем происходит крах Советской империи. Пе'трович в это время находится в Москве, практически в центре "августовских" событий, и ужасается тому, что происходит с людьми. Они, словно в один прекрасный момент все обезумели, а ведь люди всего лишь хотели изменить свою жизнь в лучшую сторону. И верили в то, что свергнув правительство, именно это и произойдёт. Всего лишь, верили.... Этого было больше, чем достаточно, чтобы за три дня перевернуть всё с ног на голову. Или ими всё-таки кто-то управлял?!? Бесспорно, кому-то случившиеся перемены и принесли определённую пользу, ведь не может же быть всем сразу плохо или хорошо. Одно и то же событие на каждого индивидуума влияет по-разному, это, прежде всего, зависит от того, как сам человек относится к, происходящему вокруг него. Его внутренний взгляд на вещи. Первый принимает всё, что происходит вокруг него, очень близко к сердцу и тогда его выгода становится минимальна. Он боится расстаться с прошлым, в котором, кстати говоря, тоже не было ничего хорошего, но он привык так жить и не представляет себе, что можно и нужно жить по-другому. Второй смотрит на вещи, на события, как на естественный ход истории и развития, его трудно чем-нибудь удивить. Он не придаёт значения тому, что происходит в другом городе, на соседней улице, в квартире напротив. Ему достаточно того, что это, непосредственно, не касается его и его семьи. Третий находит ответы и, одновременно, утешение в одной фразе: "На всё воля Божья". И, как бы глупо это не звучало, ему этого вполне достаточно, чтобы жить среди всей остальной толпы, населяющей одну маленькую планетку, вращающуюся по своей орбите несколько миллионов лет, только по тому, что на всё воля Божья. Одним словом, те, кто хоть когда-нибудь задумывались о своей жизни, прекрасно знали к чему идёт дело, а, следовательно, были, хоть немного, но готовы к этому.
   Тени торжествовали. Вся эта неразбериха, творившаяся в стране, у многих вызывала настоящий ужас и они питались, крепли, становились сильнее. Они были в центре событий и получали удовольствие, а люди?... а люди ничего не понимали. Они были заняты борьбой за своё будущее, которое наступило очень скоро, но только не все были им довольны.... Прежде, чем сломать, надо знать, что собираешься построить...
   В сентябре того же года, уже меньше, чем за два месяца до вручения премии, на очередном симпозиуме, проходящем в Варшаве. Влади'слав Пе'трович, во время чтения своего доклада, исчезает у всех на глазах более, чем на три часа. Этот факт зафиксировали видеокамеры и около двухсот человек, "живых" зрителей, присутствующие в зале. А, ведь это были не случайные прохожие на улице.... Это были лучшие умы всей мировой науки.
   - Фокусник, - кричала первая половина зала после его появления.
   - Мошенник, - кричала вторая.
   На что Пе'трович, совершенно спокойно, ответил:
   - Меня не было три часа.... Почти каждый, сидящий в этом зале, за это время поднялся на сцену и лично убедился, что никаких зеркал или чего-то подобного здесь нет. Я не голограмма, вы можете сейчас подойти ко мне и подержать меня за руку. Как, по-вашему, где я был?
   В зале поднялся настоящий гул.... Люди выкрикивали всё, что приходило им в голову.... Всё, что угодно, но только не то, что видели своими собственными глазами. Наконец, один из репортёров, стоявший возле самой сцены, заглушив своим громким голосом, взбунтовавшийся зал, спросил:
   - А где, вы были, Влади'слав? Мы можем бесконечно строить догадки и предположения, но так и не добраться до истины. Вы нам скажите, что там, за гранью нашего понимания? Что таит в себе иная реальность? И, какую опасность под собой подстерегает другое измерение?
   - Не смотря на то, что здесь меня не было сто восемьдесят минут, там я провёл всего несколько секунд. Обо всём этом, я говорил в своём докладе, но вы не слушали, точнее, вы делали вид, что слушаете, но, на самом деле, не слышали ни слова. Печально! Могу повториться лишь в том, что измерение, в котором оказываюсь я, не многим отличается от нашего. Основное отличие, это время, которое там течёт по, не понятным пока мне законам. И цвета... мир там, словно нарисован яркими красками... словно кто-то хотел сделать его красивым и притягательным, но за всей этой, чарующей красотой, скрывается настоящее зло.
   - А как вам удаётся пересекать пространство? - обратился к Пе'тровичу всё тот же журналист. - Вы этому научились или же, эта способность была у вас от рождения?
   - Конечно же, я этому научился! И этому может научиться каждый.... Помимо этого, на планете Земля, есть множество дверей, ведущих за пределы нашего измерения. Общество давно задавалось вопросом, куда исчезают люди? Это происходило всегда, но ответ на этот вопрос появился только сейчас. Многие из них успешно возвращаются, но, при этом мало что помнят из своего путешествия. Кто-то начинает рассказывать о, инопланетных цивилизациях, похитивших их для своих экспериментов. Это заблуждение! Цивилизации, живущие в других измерениях - это мы с вами в прошлом и будущем, то есть, люди когда-то, жившие здесь или ещё здесь не родившиеся. Любая жизнь, протекающая в любом измерении, это, в первую очередь, опыт. Все мы живём только для опыта, для накопления определённых знаний, которые нам будут нужны для дальнейшего существования. Говорю, существования, потому что, всё-таки, трудно назвать жизнью, отсутствие естественных желаний и потребностей, и что самое важное, отсутствие физического тела, телесной оболочки. Но всё это, конечно, мои рассуждения, а как утверждают те, кто находится там, физическое тело, это лишь рамки, границы, в которые заковано сознание. Называя другими словами, наша душа. Это понятие нам всё же ближе...
   На следующий день после этого представления, все мировые газеты и телевидение говорили только об одном человеке, о Влади'славе Пе'тровиче. В Ватикане Папа Римский выступил с заявлением, что на Землю спустился сам дьявол и, что все люди должны объединиться для борьбы с ним. Православные христьянские храмы были переполнены... люди задавали вопросы служителям церкви в надежде на объяснения, но не всегда получали желаемого ответа. Назревала катастрофа мирового масштаба. Миру нужен был тот, кто бы смог опровергнуть Влади'слава и его теорию, которая для многих теперь стала фактом. К нему выстраивались очереди... от него шарахались в стороны. Одним словом, эффект от его выступления превзошёл все ожидания. Что ни говори, а всё-таки, увидеть своими глазами чудо удаётся не так часто. Мы мало чем отличаемся от животных и за многие тысячи лет, всё так же просим хлеба и зрелищ. А это было, действительно, зрелище, которое просто не помещалось в сознании людей. Которое все хотели понять, но, если знать смысл всего, то всякое существование потеряет всякий смысл. Если человек будет точно знать, что произойдёт с ним после смерти, он перестанет бояться её. Он перестанет к чему-то стремиться, ему это просто перестанет доставлять удовольствие, а любая жизнь - это путь к удовольствию. А, если "там" лучше, чем "здесь"! То к чему всё это? Понятие опыта уходит на второй план, ведь основное знание: "там" лучше.... И человек, будет всегда стремиться к лучшему... и ни что его не удержит! Именно этого Влади'слав и боялся больше всего.... Наверное, чего-то подобного боялся и Эйнштейн, когда сжигал свои рукописи. Человечество не готово к тому, что бы знать о, окружающем его мире, всё. Отдельные индивидуумы, конечно, найдутся и будут применять добытые знания себе во благо. Но, в целом, общество не готово к подобным экспериментам.
   Влади'слав в зените славы.... Он на вершине мира! Каждый день он переезжает из одной страны в другую, выступая везде со своими лекциями и докладами. Невероятный успех, приносит ему хорошие гонорары. Он купается во славе и деньгах, но, как чаще всего это бывает, совершенно забывает о других. Пе'трович не обращает внимания на то, что после его визитов в новые города, там заметно увеличивается смертность и болезни. В некоторых городах случаются, не свойственные этим районам, подземные толчки, но особенного внимания они ни у кого не вызывают. Авиакатастрофы и кораблекрушения, участившиеся по всему миру, стали обычным делом, а причина, по которой они происходили, была одна - человеческий фактор. Никто даже не пытался найти всему этому другое объяснение. Зачем? Ведь всё было и так очевидно.... Лётчики теряли контроль над летательными аппаратами и в, сложившейся панике, не могли продемонстрировать профессиональные навыки, вследствие чего, огромные пятидесяти тонные стальные птицы, падали на землю, чуть ли не каждый день.
   По всей Африке вспыхнули новые очаги ещё не известных и не изученных инфекций. Люди вымирали целыми деревнями и, казалось, остановить эту эпидемию, просто не возможно. В сухом жарком климате, она распространялась с невероятной скоростью. Несколько сотен человек были госпитализированы по всей Европе, но, что делать с, возникшей так внезапно, инфекцией, никто не знал, а на её изучение совсем не было времени. Но, внезапно, она прекратилась сама собой, так же неожиданно, как и началась. Мировая медицина громко выдохнула... мир, слегка пошатываясь, стал приходить в себя, но ведь это было только начало.
   Можно долго отвергать теории, предположения, догадки, но нельзя не доверять фактам. Если бы подобное исчезновение, Влади'слав Пе'трович продемонстрировал, предположим, в пятнадцатом или шестнадцатом веке, то его, бесспорно, публично сожгли бы на костре без всяких сожалений и объяснений, но в двадцатом веке есть более "гуманные" способы, как устранить проблему, но об этом чуть позже...
   В середине ноября Пе'трович номинируется на Нобелевскую премию и за несколько часов до её вручения, сидя в своём пятизвёздочном номере, в отеле Люкс, в Стокгольме, он вдруг понимает - его не просто обманули, его жестоко предал тот, кому он стал доверять, Антон Дмитриевич. Только сейчас, Влади'слав, сидя перед телевизором, осознал истинный масштаб трагедии, которая только начинала разворачиваться. По главному каналу скандинавской страны, шли обычные ежедневные новости и, несмотря на то, что он ни слова не понимал по-шведски, никакого переводчика ему не потребовалось. Смерть! Смерть... смерть шла за ним по пятам, круша и смывая на своём пути все обещания. Может, за пять лет, он отвык от средств массовой информации, ведь с самого переезда в деревню, он, практически не смотрел телевиденье. Но то, что сейчас творилось в мире, повергло его в шок. Техногенные катастрофы, цунами, землетрясения, наводнения, пожары, засуха, эпидемии... люди вымирали на глазах друг у друга, и этому не было конца. Пока он наслаждался собственным успехом, люди вокруг страдали, болели и умирали, и это вовсе не было совпадением. Его слава и деньги, нужны были "им" для того, чтобы "они" размножались по всему миру. Тени, умышленно заманили его в бездонный омут тщеславия и эгоизма для того, чтобы проникнуть в каждый крупный город, в каждую столицу всех мировых держав. Теперь они были повсюду... теперь их было слишком много, чтобы попытаться их остановить.
   "Боже мой, - пробормотал Влади'слав, схватившись за голову руками, - что я наделал!??".
   В ушах зазвенело... это был признак того, что Влади'слав через мгновение окажется по другую сторону реальности. Шум в ушах постепенно увеличивался, пока не превратился в оглушительный свист... затем всё стихло, словно он оказался, в запечатанной пустой бочке.
   - Влади'слав, ну сколько раз тебе можно повторять? Ну, нет его! - раздался, как всегда безразличный, голос профессора, хотя, если бы он и не послышался, молодой человек и без того знал, кто был перед ним. - Что я могу сделать для тебя, мой друг?
   - Всё что ты мог - ты уже сделал, - со злостью в голосе, ответил парень, поднимая голову.
   - Ты ошибаешься, Влади'слав... мои возможности не ограничены. Мне для них лишь нужно время, которого теперь у меня предостаточно. Ты ведь понимаешь, что все эти пять с половиной миллиардов, живущих рядом с тобой людей, так или иначе умрут, и самое не приятное в этом, что и живут то они, не зная, для чего? Не задумываясь... ну, я, конечно, не беру во внимание таких, как ты, любознательных и любопытных.... Ты ведь знаешь, что эти два, казалось бы, равноценных понятия, под собой подразумевают абсолютно разные вещи. Любознательный человек ищет ответы в книгах и энциклопедиях, а любопытный постоянно лезет не в своё дело.... Вот и ты увлёкся...
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Ты слишком глубоко стал копать, а когда, наконец, нашёл клад, то всё что можешь сделать, это схватиться руками за голову. Ты, как и остальные проживаешь свою жизнь зря. Тратишь время, которое дано тебе, чтобы получать удовольствие. Поначалу мне нравилась твоя хватка... ты мне напоминал меня в молодости. Поначалу, ты и сам получал удовольствие от своей жизни, которая заключалось в поиске ответов, но теперь, когда многие ответы найдены - ты не знаешь как ими распорядиться? И мучаешься... день ото дня. Равнодушие, не способность сопротивляться, беспомощность вот что нам точно не приносит пользы от вас. Я, конечно, сдержу своё слово и никто из твоих близких не пострадает, ни ты, ни родители, ни Вера с твоей дочерью, но это только, пока. Как долго я смогу контролировать ситуацию? Не знаю!
   - Я не хочу тебя видеть, - закричал Влади'слав, - убирайся!
   - Сегодня не я твой гость, а ты мой... так, что будь любезен... хотя, нет. Я не хочу, чтобы мы расстались вот так...
   Жёлтые маленькие глаза пристально посмотрели на Влади'слава, но молодой человек не испытал ничего, кроме отвращения.
   - Видишь ли, - продолжил профессор в обличии чёрта, - человек такая скотина, что он привыкает даже к собственному страху, а нам это не нужно. Истребить всё человечество нам тоже ни к чему, ведь тогда вообще иссякнет источник нашего питания. Поэтому мы будем соблюдать определённый цикл, тем более, что это не составит никакого труда. Как ты уже знаешь, один час, проведённый в моём мире, равнозначен пятнадцати месяцам в твоём. А, как известно, время всё лечит и плохое очень быстро забывается. Люди, как можно скорее желают забыть, случившиеся с ними неудачи и беды. Ваш мозг пытается защитить вас от информации, которая несёт в себе негативный опыт, но это, всего лишь обман. Вы быстро привыкаете к хорошему и потому, случившаяся с вами беда в будущем, никаким образом не будет связана с вашим прошлым. А, значит, и страх будет - настоящим. Кстати, ты не присутствовал на премии...
   - Как? - воскликнул Пе'трович, подпрыгивая с места.
   - Ты совсем забыл, мы ведь "на том свете".... Вручение премии состоялось уже два месяца назад, но не волнуйся, премию тебе так и не присудили... им оказалось не достаточно доказательств. Им мало того, что ты называешь, сенсацией... люди в упор не замечает события, которые кажутся тебе катаклизмами. Но!!! Ты, по крайней мере, заставил их шевелиться... заставил их подумать, а этого уже вполне достаточно для того, чтобы продолжать. Так, что снова с головой за работу, тем более, что у тебя появиться такая возможность.
   - Я больше не стану вам помогать, - закричал парень, - не стану....
   Снова звон начал заполнять собой всё пространство.
   - А больше и не надо, - ответил на прощание профессор, - теперь помоги себе.
   Звон усиливался... свист... хлопок и Пе'трович открыл глаза. Он уже стал привыкать к этим перемещениям, хотя после них жутко болела голова. Обычно, Пе'трович приходил в себя там, где произошло перемещение, но на этот раз всё было по-другому. Большая комната, с высокими белыми потолками и огромными окнами, которые были завешаны чёрными шторами, окружала его со всех сторон. На стенах были разноцветные обои, отдалённо напоминая детскую комнату, но по всему остальному интерьеру, комната больше походила на больничную палату. И словно в подтверждение этому, к интерьеру, к обоям и огромным окнам с решётками, добавился запах, присущий любому медицинскому учреждению. Но это была не простая больница, где лечат обычных смертных... это была клиника для душевнобольных. Влади'слав повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую. Его тень послушно повторила те же движения.
   "Неужели, они оставили меня в покое?"
   Дверь скрипнула и в палату вошла красивая молодая девушка с очаровательной белоснежной улыбкой и, молча присела на высокий деревянный стул, стоявший возле кровати. Закинув, элегантным движением в стиле Мерлин Монро, ногу за ногу, она шёпотом проговорила: "Я вас слушаю".
   Влади'слав никак не мог разглядеть её лицо, но, почему-то был уверен, что она красива. Он, где-то уже слышал этот, мягкий нежный голос... чувствовал аромат её духов, а, может, это был её естественный запах.
   "Тогда, она пахнет цветами... разве человек, может пахнуть цветами? Наверное, да! Невероятно! Я знаю этот запах, но не могу вспомнить, откуда я его знаю?".
   Пе'трович хорошо знал психологические приёмы, которыми пользуются профессионалы в области психиатрии, поэтому совершенно спокойно принялся за рассказ всей своей биографии, исключая лишь детальные подробности. Он не сводил глаз с девушки, но недостаток света так и не позволил ему, как следует рассмотреть её лицо. Единственное, что не было скрыто от него полумраком, это её зелёные глаза, излучающие слабое зеленоватое мерцание.
   "Где-то я уже это видел...".
   Девушка сидела в одном положении, не перебивая и не останавливая Влади'слава, а тот, в свою очередь, желая, всё же, разглядеть её получше, даже и не заметил, как начал говорить об Анжелике.
   "Этого никак нельзя говорить", - спохватился он и одной фразой: "Впрочем, это не важно!", закончил свой рассказ.
   Глухонемая тишина ворвалась в палату, создавая эффект абсолютного отсутствия. Отстранения от реальности. Влади'слав, словно видел сон, в котором девушка, сидящая перед ним, плавно покачивалась в воздухе, да и сам он ощущал под собой волны, подталкивающие его то вверх, то вниз.
   "Кто-то хочет поселить меня здесь и надолго".
   Эта мысль не покидала его не на минуту на протяжении всего его монолога, но сейчас она была единственной и от этого Пе'тровичу становилось не по себе.
   Мгновения, проведённые в тишине, становились минутами. Долгими и мучительными минутами, и, казалось, что если сейчас, кто-нибудь уронит на пол бокал с вином, то вместе с ним разобьётся весь, существующий мир.
   - Я был в своём номере, когда почувствовал себя плохо. Тошнота, головокружение, а затем, по всей видимости, я потерял сознание, - не ловко, добавил Пе'трович.
   - Да, вы потеряли сознание, - подтвердила его слова девушка в халате медсестры, - но речь сейчас совсем о другом.... Влади'слав, вы знаете, какое сегодня число?
   "Очень знакомый голос! Не поймаешь... примерно конец января, но я тебе об этом не скажу".
   - Как же не знать, - ответил он, - сегодня двадцать шестое ноября, сегодня же вручение Нобелевской премии...
   "Почему она говорит по-русски? Хотя администрация отеля проинформирована о том, что я русский... вот и медсестра русская!".
   - ... или я проспал всю ночь? - добавил он, сделав испуганное лицо.
   - Боюсь, что вы проспали чуть дольше, - проговорила девушка, серьёзным голосом.
   "Значит, я не перемещался, по крайней мере, тело точно оставалось в этом мире. Но тогда, сколько же я проспал?".
   - Что вы хотите этим сказать? - выражая искреннее удивление, возразил он.
   - Сегодня первое февраля тысяча девятьсот девяносто третьего года
   "Не может быть?!!"
   - ... вы проспали четыреста тридцать два дня. При этом, я подчёркиваю, проспали.... Это был крепкий нормальный человеческий сон. Ну, разве что, изредка у вас учащался пульс и на теле выступал пот, а в остальном, всё в пределах нормы.
   "Как они это сделали?"
   - А как же премия? - неожиданно, спросил Влади'слав.
   - Её вам так и присудили, хотя надо отдать вам должное, шумиха вокруг вашего имени не утихает до сих пор и, думаю, ещё долго не утихнет.
   Пе'трович приподнялся на кровати и только сейчас обнаружил, что одна его нога пристёгнута наручниками к спинке кровати.
   - Не спешите, доктор Пе'трович, - проговорила жгучая брюнетка. - Видите, всё логично, вы доктор и находитесь в больнице.
   Её громкий смех, волной прокатился по большому полупустому помещению.
   "Кто ты?"
   - Вам не нужно знать о том, кто я и, тем более, от чьего имени здесь присутствую, - словно, отвечая на его вопрос, проговорила девушка, - вам достаточно знать, зачем я здесь?
   - Говорите, - сделав усилие над собой, прошептал Влади'слав.
   - Вам нужно исчезнуть, надолго... навсегда! К тому же, у вас это замечательно получается, - она снова ухмыльнулась и продолжила, - но сейчас я говорю не о физическом исчезновении, а об исчезновении с арены мировой науки. И ещё... у вас нет выбора, кроме, как принять наше условие! В противном случае, вы останетесь здесь навсегда, под пристальным наблюдением врача нарколога и психиатра по совместительству. И, если вы до сих пор ещё не сумасшедший, то вас обязательно таким сделают, за достаточно короткий промежуток времени, а потом всё, что вы сможете сказать - будет выглядеть смешно. - Девушка сделала паузу, эффективно перекинув ногу за ногу. - Если вы будете в чём-то нуждаться - мы предоставим вам это. Если у вас появятся какие-нибудь вопросы - мы ответим вам на них. Решайте Влади'слав, - она пристально посмотрела на него в ожидании ответа. Её взгляд, будто насквозь прожигал Пе'тровича, отчего ему стало холодно, и он задрожал. - У вас есть три минуты, - продолжила она ровным голосом, - в противном случае, Влади'слав, вы получите свой первый укол, который, поверьте, ох, как изменит всю вашу жизнь. Вы побываете в таких мирах, о которых даже не мечтали, вы сделаете столько открытий, жаль только, что все они будут только в вашей голове. Со временем вы превратитесь в овощ и всё, что вам будет нужно от этой жизни, это самые низменные естественные желания. Вы станете ни кому не нужны... о вас забудут, как только получат официальное подтверждение вашей не вменяемости. Выбирайте, Влади'слав, время пошло.
   Девушка встала со стула и подошла к окну.
   "Откуда я тебя знаю?".
   Лёгким движением руки она одёрнула штору, запуская в комнату солнечный свет. Влади'слав зажмурился, свет показался ему таким ярким, словно солнечный диск находился не в восьми световых минутах от Земли, а в нескольких метрах от окна. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы прийти в себя и, хотя бы попытаться здраво порассуждать. Конечно же, выбор есть всегда, но из двух зол человек всегда выберет наименьшее
   "Я откажусь от своей мечты, но я останусь человеком и, что не маловажно, живым человеком. Я смогу жить в своё удовольствие... странно, ведь то же самое мне советовал делать профессор. В конце концов, поселюсь где-нибудь в глуши, заведу собаку, буду рыбачить, ходить на охоту. Одним словом, жить в своё удовольствие! На крайний случай, у меня есть убежище, о котором никто не знает".
   Он поднял глаза и взглядом встретился со, стоявшей по-прежнему у окна, девушкой.
   - Я согласен, - твёрдо произнёс он.
   Впервые с момента их встречи, незнакомка улыбнулась.
   - Вы здравый человек и другого ответа я от вас и не ждала, - бросила она, проходя мимо него, - сейчас вам принесут вещи и освободят. Я буду ждать вас в машине...
   - Вы говорили о том, если вдруг я буду в чём-то нуждаться, то...
   - Уже всё сделано, Влади'слав, не беспокойтесь, - повернулась она к нему в пол оборота и Пе'тровичу показалось, что в её глазах блеснуло красное пламя, - не торопитесь... я дождусь.
   "Конечно, можно сбежать, но что мне это даст? Снова прятаться, снова бояться... нет, я устал бегать от людей и от собственной тени. Надо просто уехать туда, где меня не знают... надо просто жить!".
   Уже через полчаса они сидели в белом Мерседесе и пили горячий чай. Влади'славу необходимо было прийти в себя. Вместо строгой и конкретной женщины сейчас рядом с ним сидела весёлая жизнерадостная девушка и постоянно что-то говорила.
   "Всё во мне говорит о том, что я знаю тебя, но я не могу понять, кто ты? Ты была в моих снах.... Нет! Это было в реальности! Тогда сон, это то, что происходит сейчас!!? Я окончательно запутался...".
   - Лично я, Влади'слав, была против того, чтобы вас навсегда оставили в клинике... были и ещё те, кто был на моей стороне. А я в совете директоров играю не последнюю роль.
   - Вы хотите сказать, что я вам обязан?
   - Да, именно это, я и хотела сказать. Если бы не моё вмешательство, вы бы никогда уже не пришли в себя и остаток своей жизни провели в сновидении. Убивать вас никто бы не стал по ряду причин: во-первых, вас надо было бы периодически показывать прессе, а, во-вторых, вы ещё можете пригодиться нам.
   - Простите, вы часто употребляете местоимения, "мы", "нам".... "Вам", это кому?
   - Я же вам уже сказала, это лишняя информация для вашего ещё не окрепшего мозга. Это будет лучше и для вас и для тех, о ком я говорю. - Девушка очаровательно улыбнулась и повернула ключ в замке зажигания. - И ещё, я знаю, о чём вы подумали, когда принимали решение...
   Сейчас они поменялись ролями и теперь Влади'слав, буквально поедал её взглядом.
   "Анжелика??!".
   - ... о том, что не плохо было бы, пожить где-нибудь в одиночестве, хотя нет, лучше сказать в уединении. От одиночества вы порядком устали, но всё же подальше от людей, от шума, от всей этой суеты, в которой утопает общество. Все куда-то спешат, боятся что-то не успеть и тот, кто сильнее всех спешит, чаще других опаздывает. Вы думали о том, как было бы здорово ходить со своим верным псом на охоту или рыбалку... ведь так, Влади'слав? Признайтесь!
   - Да! - прошептал молодой человек, слегка отстраняясь назад. Его рука, машинально потянулась к дверной ручке, но глаза по-прежнему смотрели на девушку, лицо которой побагровело. Подбородок из овального стал острым. Нос провалился и вместо него, из двух отверстий струился, то ли пар, то ли дым. В эту же секунду сработала автоматическая блокировка дверей, но рука Влади'слава продолжала тянуться к дверной ручке. Перед глазами появилась пелена тумана, сквозь которую Пе'трович видел лишь два красно-жёлтых огонька, поедающих его сознание. Откуда-то из воздуха раздался щелчок или, это было больше похоже на хлопок в ладоши, от которого зазвенело в ушах и Пе'трович, буквально сполз по креслу, потеряв сознание.
  
  
   ##############
  
   - Влади'слав, ты меня слышишь?
   Молодой человек открыл глаза и увидел, что этот голос принадлежит той самой девушке, которая была с ним в машине и сейчас она была не просто похожа на Анжелику, а это и была Анжелика! Дочь профессора и девушка, у которой он прожил целую неделю в Ленинграде, не зная о том, что она уже несколько лет назад, как умерла.
   - Что происходит? - прибывая в абсолютном неведении, пробормотал он, в попытке подняться
   - Я забрала тебя из больницы. Ты разве не помнишь?
   - Помню, но...
   - Если быть более точной, я тебя выкрала оттуда.
   Анжелика одарила его своей белоснежной улыбкой и продолжила:
   - Думаю, что вас нескоро хватятся, тем более что мы уже на месте.
   Влади'слав, в недоумении, смотрел на неё и испуганно озирался по сторонам.
   - Что происходит? - что было сил закричал он. - Из больницы меня забирала другая женщина. Да и ты вовсе не женщина - ты тень! Я не отрицаю, когда то ты была женщиной, но не сейчас.
   - Я и сейчас женщина, Влади'слав, - гордо проговорила Анжелика, - мне показалось, что тогда тебе было хорошо в моих объятиях?!!
   - Я тогда не знал...
   - Теперь знаешь, - перебила она его, - и что это меняет?
   Молодой человек, прибывая в некой прострации, вдруг осознал, что лежит на снегу. Он почувствовал холод и только сейчас более менее осознанным взглядом, посмотрел вокруг. Это было неизвестное ему место. Среди высоченных сосен стоял небольшой одноэтажный домик, позади него что-то, что напоминало сарай. Вокруг дома тянулся не высокий забор, сходящийся в том самом месте, где сейчас находился он, в огромные деревянные ворота.
   - Где мы? - прошептал он.
   - Ты дома, Влади'слав! Теперь это твой дом....
   Она ласково посмотрела на него и снова одарила нежной улыбкой
   - В машине ты потерял сознание, а пока ты спал, мы преспокойно добрались сюда. Семьдесят километров от города, практически девственная природа, чистый воздух, а, какие сосны! Ты только посмотри... этим красавицам, должно быть, лет по двести.
   Девушка подняла голову вверх и глубоко вдохнула прохладный февральский воздух, наполненный ароматом хвои. Пе'трович сделал то же самое.
   - Это ведь то, что тебе было нужно?!! Ты ведь мечтал именно об этом?!! Не так ли?
   Влади'слав в знак согласия кивнул, поднимаясь на ноги.
   Можно сказать, что он влюбился в этот дом, в этот лес, в этот воздух с первого взгляда. Все остальные вопросы потеряли всякий смысл. Теперь у него был собственный дом, а ведь именно об этом он и мечтал всегда. И не просто дом, а дом в лесной чаще, окружённый тишиной и покоем.
   - Ближайшая деревня в семи километрах от сюда, - продолжала вводить его в курс дела, Анжелика, - там есть магазин. Твоих, заработанных денег, нам надолго хватит. В десяти минутах ходьбы в северном направлении есть потрясающее, живописное озеро, полное рыбы, все снасти в доме. Так же, здесь есть генератор, работающий на бензине, но им желательно пользоваться в случаях крайней необходимости - купить бензин можно только в городе, а тебе лучше там, какое-то время не показываться.
   - А питьевая вода? - неожиданно для себя, проговорил парень, заворожено осматривая свои владения.
   - В той же стороне, что и озеро, только ближе, есть родник - вода в нём, ну, просто необыкновенная!
   - Впрочем, так же, как и всё остальное, - Влади'слав задумчиво посмотрел на девушку, - почему в больнице я не узнал тебя? Там я видел перед собой совершенно другую девушку.
   - Нет, мой дорогой, это была я, - снова перебила его Анжелика, - видимо, ты тогда ещё не проснулся, как следует.
   Она приблизилась к нему и взяла за руку
   - Чувствуешь? - прошептали её губы.
   - Да, - ответил он, так же тихо и это было чистой правдой... он, действительно, ощущал её прохладную мягкую ладонь.
   - А, как ты водишь машину? Если ты тень? - не отводя взгляда от дома, теперь спросил он.
   - Так же, как и ты можешь чувствовать мою руку, при том, что меня нет.
   Этого короткого объяснения Влади'славу было достаточно, чтобы понять: "Они стали сильнее! Теперь они могут управлять материальными предметами...".
   - Не все, - перебила его мысли Анжелика, - только избранные, а я в их числе. Фактически, нам это не нужно, но мне надо было, каким-то образом привести тебя сюда, а для этого я позаимствовала автомобиль у одного городского авторитета, но ему сейчас не до машины...
   Влади'слав с неодобрением взглянул на неё.
   - Нет, нет.... Я обязательно верну её, как только мы осмотрим дом, - исправилась девушка, - тем более, что мне всё равно нужно в город.
   - Зачем? - не сводя с неё глаз и восхищаясь её красотой, спросил Пе'трович.
   - К отцу, - не задумываясь, ответила она.
   "Боже мой, у них своя жизнь!"
   - Да, нет его...
   - Анжелика, прекрати читать мои мысли,- слегка, повысив голос, проговорил он.
   - Хорошо, я постараюсь, - виновато, опустив глаза, ответила девушка. Прости - привычка.... А пока, пойдём в дом, там много еды и мама должна была что-то вкусненькое испечь к твоему приезду.
   - Она будет жить с нами?
   - Нет, что ты? Она помогала мне наводить порядок, пока я ездила за тобой...
   - Хорошо, - перебил на этот раз её Влади'слав, - пойдём, посмотрим апартаменты, к тому же, я хорошенько проголодался.
   Они вошли внутрь. Тени, а их было гораздо больше, нежели объектов, которым они принадлежали, послушно последовали за ними. Влади'слав осмотрел весь дом, заглянул в каждую комнату, в каждый, стоявший там шкаф и, к своему удивлению обнаружил, что всё самое необходимое уже имеется в его гардеробе. И тёплые зимние вещи, и рыболовные снасти и многое, многое другое, что могло бы понадобиться человеку в лесу. Он вышел на улицу и несколько раз обошёл дом, не обращая внимания на глубокий снег, потому что сейчас на его ногах были одеты тёплые и высокие валенки, которые он нашёл в прихожей. Обувь не заменимая для жизни в деревне зимой, да, и вообще, в сильные морозы. Ему, действительно всё нравилось и сейчас, а это не так часто случалось, он не задавал себе никаких вопросов... Он не знал, где всё это время была Анжелика, да и сейчас его это вовсе не интересовало. Он дышал полной грудью, наслаждаясь ароматом зимнего леса и жил, и этого было достаточно, чтобы быть самым счастливым человеком на свете.
  
  
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  
   - Славик, нам надо вернуться в землянку, - простонала Вика, - он будет ждать нас...
   - Кто он? Что ты слышала? - недоумевая, переспросил парень, убирая волосы с её красивого испуганного лица.
   - Мой отец, - коротко ответила девушка, с трудом поднимаясь на ноги.
   - Мы отошли от землянки на несколько метров, а в таком тумане найти её теперь будет не легко, - помогая ей подняться, проговорил Слава, - да, если честно, то мне что-то совсем не хочется туда возвращаться.... А, что ты слышала? Вика, ты потеряла сознание...
   - Я знаю куда нужно идти, - твёрдо произнесла она, не отпуская его руки. - Я слышала голос Влади'слава Пе'тровича, он был прямо в моей голове...
   - Вот тебе раз...
   Слава медленно ступал рядом с ней, нащупывая ногой возможные препятствия, скрытые в тумане
   - И, что он сказал?
   - Что только в землянке, он сможет защитить меня, нас, - тут же поправилась девушка, - от всего этого безумия. Он знает, как нам выбраться отсюда и хочет помочь...
   - Из леса?
   - Из этого мира...
   - После того, как я собственными глазами видел труп этого человека, такие слова, как "знает", "хочет помочь", звучат довольно странно, даже, наверное, больше подходит эпитет, нелепо. Я ещё всё никак не могу привыкнуть к тому, что вот так запросто можно побеседовать с человеком, которого нет.
   - Скорее, сейчас нас нет и, если мы чего-то не видим, совсем не означает, что этого не существует, - проговорила Вика, продолжая медленно продвигаться вперёд.
   - Если бы нам вчера сказали о том, что мы провалимся в пространстве и окажемся в некой ирреальности - мы, как минимум, над этим громко бы посмеялись.
   - Да, возможно, но сейчас, как-то не до смеха... мы здесь гости. Случайные гости, но, которых всегда с нетерпением ждут.
   - А ты уверена, что случайные?
   Не видя лица Вячеслава, Вика почувствовала, что он очень напряжён. Сейчас они поменялись местами и теперь он крепко сжимал ей ладонь, но Вика этого совсем не чувствовала.
   - Ты хочешь сказать, что мы здесь, потому что Влади'слав Пе'трович, мой отец, каким-то образом был связан со всем этим?
   - А ты хочешь сказать, что всё это совпадение? Случайность? - Славик впервые в жизни позволил себе повысить голос по отношению к Вике, но тут же извинился, - прости, я потерял контроль над собой...
   Но, если бы сейчас он видел её глаза, то понял, что девушка даже не обратила на это никакого внимания, она была полностью поглощена поиском крышки люка, ведущего под землю.
   - Да, это случайность, Слава, - ответила она. - Он мне об этом сказал...
   - Да, как ты можешь вообще быть уверена, что это был голос твоего отца? - снова возразил парень.
   - Я чувствую, в конце концов, я ведь слышала его по телефону... не важно! Я просто это знаю и мне не требуется никаких доказательств и объяснений. На нашем месте мог оказаться абсолютно любой человек, не зависимо от вероисповедания, цвета кожи, места жительства и половой принадлежности. Мы всего лишь оказались в ненужное время, в ненужном месте. И мы не одни, таких тысячи и с каждым днём их количество всё растёт.
   - Это тоже он тебе сказал?
   - Нет, я просто поняла, куда исчезают, ну, по крайней мере, половина людей, фотографии которых у нас висят на стенде: "Пропавшие без вести".
   - Скорее всего там есть уже и наши мордашки, - обречённо, проговорил Слава.
   - Боюсь, что уже сняли.
   - Что ты говоришь загадками? Что, значит, сняли?
   - Попадём в землянку и всё узнаем, а пока в моей голове такая каша, что я не могу сформулировать ни одного вывода.
   - Ну, и в историю мы с тобой влипли, Виктория Сергеевна... ты же, ещё Сергеевна? - уточнил Славик.
   - Сергеевна, - подтвердила девушка.
   - Кому расскажи - никто не поверит, - продолжил он.
   - Не поверят, - снова подтвердила его слова Вика. - Это должно быть здесь, - ударяя ногой о, что - то твёрдое, добавила она.
   А туман и не думал рассеиваться, напротив, казалось, что он стал ещё плотнее, ещё тяжелее, сводя видимость к абсолютному нулю и, лишая зрения, как основного органа чувств. Слава наклонился и исчез в его облаках. Обшаривая по земле руками, он наткнулся на уже знакомую им петлю из проволоки и потянул её вверх. Крышка, в отличие от первого раза, свободно приоткрылась, словно приглашая их войти.
   - Заходим со светом, без страха, без сомнений, - прошептал он, успокаивая в данном случае только себя. Вика была сейчас полностью расслаблена и спокойна.
   - Я иду первая, - неожиданно вмешалась в ход событий девушка, - ты же уступишь даме место? - Она уже сидела на корточках рядом с ним и в этом густом тумане, был виден лишь её слабый силуэт.
   - Я чувствую твой запах, я слышу, как бьётся твоё сердце, я знаю, что ты рядом, но я не вижу тебя и это довольно странное чувство, - вместо того, чтобы ответить на вопрос, произнёс он.
   Их губы почти соприкоснулись... их сердца бились в один такт, их дыхание стало единым. В это мгновение, они превратились в одно целое и уже было не важно, кто из них спустится первым - они войдут туда вместе.
   - Я пошла, - наконец, прошептала Вика.
   - Ну, если так нужно, то прошу, - ответил он, поддерживая её под руку и освещая перед ней, открывшуюся бездну.
   - Никого, - тихо сказала девушка, когда они уже были внутри.
   - Когда мы выбирались отсюда, то, если ты помнишь, свечи были потушены, хотя ни ты, ни я их не гасили.
   - Значит, их погасил тот, кто не желает нам зла... мой отец.
   - Я это к тому, что из одной комнаты струится слабый свет и это не наш фонарь.
   Вика повернулась в ту сторону, куда указал Слава и, действительно, слабый, едва заметный свет от мерцающей свечи, отражался на противоположной стене.
   - Наверное, это он, - проговорила Виктория и Слава был удивлён, с каким спокойствием она это сделала... ведь, это был её покойный отец, которого, при всем этом, она ни разу не видела живым.
   Их руки снова соприкоснулись и они, как два ночных мотылька едва, касаясь пола, полетели на свет, преодолевая на пути страх и сомнения, которые скрывает в себе неизвестность.
  
  
  
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
   Владислав вернулся в дом, но Анжелики нигде не было. Он несколько раз назвал её по имени, но никто не отозвался. Только, выйдя на крыльцо, Пе'трович увидел, что машины, на которой они приехали сюда нет. Видимо, пока он гулял, восхищаясь зимним пейзажем, девушка, не сказав ему ни слова, уехала обратно в город.
   "Девушка!?? - пробормотал себе под нос Пе'трович и улыбнулся. - Ну, это, во всяком случае, лучше, чем абсолютное одиночество".
   Владислав пообедал и попил чай с яблочным пирогом, который отыскал в духовке - о нём, действительно позаботились. В одной из комнат он нашёл небольшой телевизор, но решив, что не хочет больше ничего знать о том, что творится в мире, засунул его в шкаф и постарался тут же о нём забыть. А вот старый патефон, стоявший в этой же комнате, был ему по душе. Большая стопка пластинок говорила о том, что здесь жил настоящий меломан или же, кто-то очень хочет сделать его таковым. Он был непротив.
   "В конце концов, хорошая музыка всегда поможет мне расслабиться".
   Так оно и было. Целых три дня, она не затихала в его доме, пока он перебирал вещи и вытирал пыль, раскладывал всё по местам, так, как должно было лежать по его мнению. Убрался в сарае, стоявшем рядом с домом. Там он нашёл настоящий клад - две двухсотлитровые бочки с бензином для генератора и много всякого, на первый взгляд, хлама, который мог бы пригодиться ему в хозяйстве.
   На четвёртый же день его внезапно посетила мысль: "Где Анжелика, ведь после того, как она исчезла с машиной, я её больше не видел?". В ту ночь он плохо спал, ему снились кошмары. То Вера, красивая и молодая, прямо у него на глазах превращалась в чёрта, то Анжелика, сначала становилась Верой, а потом Антоном Дмитриевичем. Он просыпался в холодном поту, пил воду и снова ложился. Через полчаса всё повторялось.
   На следующий день он пошёл на поиски родника и, к своему удивлению, очень быстро справился с этим заданием. Сначала он услышал, где-то внизу, ласковое журчание, льющейся воды, но только, спустившись в небольшой овраг, увидел, прозрачный, как слеза младенца, ручей. Пе'трович подставил под, достаточно, резвый поток воды, свои ладони, предварительно, сложив их лодочкой и наполнил их до краёв. Вода в роднике, по истине, оказалась очень вкусной...
   "Хоть в этом не обманула", - буркнул он себе под нос, подставляя под него эмалированное ведро.
   Шли дни, но Анжелика всё не появлялась... он пришёл к мысли, что скучает по ней. Раньше он просто ждал её потому, что ждать было больше нечего, а сейчас он скучает. По-настоящему скучает по женщине, которую...
   "Нет, этого не может быть?... я ведь не мог полюбить тень?"
   Но мысли, его поведение, его переживания говорили совсем о другом - он был влюблён. Он не находил себе места, он ничем не мог заниматься дольше одного часа. Всё валилось из рук, ничего не получалось, а она всё не приходила. Тогда Влади'слав позвал профессора, но и тот не появился... ни сегодня, ни завтра, ни потом. Это уже было совсем не по правилам, но что-то изменить было сейчас не в его силах.
   Постепенно он привык к одиночеству, впрочем, ведь это чувство было ему хорошо знакомо и он встретил его, как старого верного друга, с улыбкой и открытым сердцем. Проводил Пе'трович время, исключительно с пользой. Вернулась прежняя привычка размышлять. Он ходил на рыбалку на озеро, о котором ему рассказала Анжелика, так что, в доме рыба была повсюду. Она и солилась, и сушилась, и жарилась, и варилась.... Иногда ему попадались прямо трофейные экземпляры, которые он оставлял в целом виде, предварительно выпотрошив и развесив на кухне, а пока не было мух, это было позволительно.
   Прошло три месяца. Лес вокруг полыхал всеми цветами и ароматами. Это было самое необыкновенное место из всех, что Влади'слав, когда-либо видел в своей жизни. Огромные сосны устремлялись куда-то высоко в небо, которого, практически не было видно из-за их густых, постоянно зелёных "причёсок". Ему не верилось, что где-то в семидесяти километрах отсюда течёт совсем другая жизнь. Жизнь, в которой не нашлось места ему. А, ведь, как важно найти в жизни "своё место", своё призвание. Семьдесят процентов всех жителей Земли никогда не задумывались об этом. Люди годами, десятками лет ходят на работу, ненавидят её, но считают, что так должно быть. Но так быть не должно! Любая работа, сделанная с удовольствием, будет кардинально, отличаться от той, что сделана, "потому что так надо". Кому, надо? Правильно! Если это нужно вам, тогда работа будет выглядеть, как танец, а, ежели она нужна кому-то другому, но вы выполняете её, потому что, это ваша работа, то как пытка. Сейчас Влади'слав Пе'трович был на своём месте. Ему не нужно было играть чьи-то роли, постоянно притворяться и имитировать других. Ему просто нужно было быть собой, а оставаться собой до конца, можно только в одиночестве. Из чего следует, как же мало осталось в мире "настоящих людей", людей, которые не боятся быть собой, независимо от того, где они находятся? Все - играют! Играют во взрослых, в занятых, в богатых! Всё это, всего лишь игра. Чтобы не было скучно! А "настоящему человеку" никогда не будет скучно в одиночестве. Все наши беды из-за неумения быть в гармонии со своим внутренним миром, со своим "Я". Но мы, при этом, постоянно чего-то хотим от других. Не умея быть собой, мы требуем этого от других. Странные мы существа...
   Тридцатого апреля, в свой день рождения, он возвращался с озера с хорошим уловом и в планах было сварить уху, но, когда он переступил за порог дома, они резко изменились. В прихожей его встретила она, Анжелика. На ней было лёгкое летнее платье... её длинные чёрные волосы плавно спадали на плечи, слегка подвиваясь на самых кончиках. Её большие, тёмно-зелёные глаза с нежностью смотрели на него, завораживая своей глубиной и спокойствием. Её губы едва заметно пошевелились, но, не смотря на это, Влади'слав отчётливо услышал: "С днём рождения, Влади'слав Пе'трович! Прости меня...".
   И он простил! Он просто не мог не простить... такого подарка ему ещё никто и никогда не дарил. Три месяца он провёл в ожидании этой встречи и вот она, наконец состоялась. Он целовал её холодные ладони, умоляя больше никогда не оставлять его здесь одного. Он носил её на руках, уговаривая остаться навсегда рядом с ним. Им было хорошо вместе. Они не отходили друг от друга не на секунду, всё остальное - ничего не значило, да и вообще, не существовало, пока они были вместе. "Теперь я знаю, что такое настоящее счастье", - шептал он ей каждое утро, едва успев открыть глаза. "И я знаю", - шептала она в ответ с не земной улыбкой на губах. Это было их время... оно было предназначено только им двоим, и они распоряжались им, как могли, но однажды утром она исчезла. Пе'трович был в ярости, нет, он был просто взбешён. Он не мог понять, почему она оставила его в этот раз и даже не попрощалась? Хотя, если бы им пришлось прощаться, он прекрасно понимал, что не отпустил бы её ни за что на свете. Влади'слав пытался отвлечь себя работой, но все мысли были только о ней, они принадлежали только ей. Мозг полностью перестал ему подчиняться, находясь в плену, созданной им иллюзии. Пе'трович по несколько часов просиживал на берегу озера, погрузившись в свои мечты и желания. Любовь переполняла его и уносила далеко за горизонты - за пределы всех, существующих Вселенных. Туда, где они были вместе, только они вдвоём.
   "Я люблю её и, не смотря на то, что я сейчас страдаю - я самый счастливый человек во всём мире, ведь я знаю, она однажды вернётся".
   Так и произошло... спустя два месяца Анжелика снова появляется и так же, как и в прошлый раз, внезапно исчезает через четыре дня.
   "Опять! Всё к чёрту.... Да, да, профессор, именно к вам. Благодаря вам я сегодня страдаю, благодаря вам я сегодня счастлив. Всё благодаря вам и всё из-за вас. Ну, где ты? Что же, ты не придёшь поговорить со своим старым другом? Ах, да! Вы же теперь самостоятельные - вам некогда думать, о каких-то там друзьях... вы, тень, которая гуляет сама по себе".
   На этот раз их разлука длилась две недели. Как он ждал, Боже, как он ждал её появления каждый день. Влади'слав открывал глаза и видел её и только, когда его рука ложилась на пустую постель, он понимал, что обманулся. Он видел её в лесу по дороге на озеро, он видел её на роднике... он видел её всюду. Анжелика стала для него чем-то, напоминающим мечту, но лишь осознание того, что она однажды снова появится, придавало ему сил. И вот в один дождливый вечер, сидя у окна, он вдруг отчётливо увидел её. Она вошла в ворота, как это делают все обычные люди, а не появилась перед ним из ни откуда. Даже, если бы сейчас её окружали тысячи человек, он непременно узнал бы её. Она улыбалась... её летнее платье развевалось на ветру, вознося его в мир блаженства. Просто видеть её, уже было райским наслаждением. Он выбежал ей на встречу и подхватил на руки, едва она успела, переступить порог дома. Он никогда не спрашивал её, почему она уходит? В её присутствии он вообще не задавал себе никаких лишних вопросов, ведь на все вопросы ответом была она.
   Счастье и на этот раз было не долговременным - через три дня Анжелика снова исчезла. Но, на этот раз, он отнёсся к этому, как к должному. Как к чему-то неизбежному. "Человек, такая скотина, что ко всему привыкает". Привыкает к любви, привыкает к одиночеству... ко всему привыкает! И Влади'слав не был исключением и, наверное, именно поэтому, это очередное её исчезновение, не было для него неожиданностью и чем-то из ряда вон, выходящим.
   "Время разлуки полезно, ибо постоянство рождает однообразие".
   А занятие себе здесь он всегда мог найти. Каждый вечер он брался за карандаш и несколько часов проводил над тетрадями, книгами, делая какие-то вычисления, записывая формулы и составляя формулировки и определения. Сейчас, это нельзя было назвать работой, скорее это было его хобби, увлечение, развлечение, чтобы хоть как-то ускорить время расставания и заполнить его, хоть каким-нибудь смыслом. Пе'трович, не преследовал какой-то цели, он просто записывал на бумагу мысли, скопившиеся за день. Днём ходил за ягодами, на рыбалку, по грибы, если накануне прошёл дождик. Тесное общение с природой его, безусловно, успокаивало, делая из закоренелого прагматика, человека с хрупкой романтической натурой. Он даже начал писать стихи и это было с ним впервые.... Да, человек до определённой поры не знает свои возможности и лишь любовь способна вытащить его за рамки, за границы этого замкнутого круга, под названием жизнь. И открыть нам совершенно другой мир, другую реальность...
   "Сколько же таких миров, на самом деле? Я уже побывал в одном, не считая своего привычного".
   Тени преданно окружали его, но более никак не проявляли себя. Если раньше он хотя бы изредка поглядывал в их сторону, то сейчас перестал делать даже это. Пе'трович целыми днями прибывал в состоянии ожидания и мечты об Анжелике, а, как известно, если мы чего-то очень хотим, то это однажды материализуется. И она приходила и исчезала снова. Её появления стали более частыми, но время, проведённое вместе, тоже значительно сократилось. Иногда она оставалась на ночь, иногда на две, исчезая за мгновение до того, как он открывал глаза. Каждое её появление было по-своему незабываемо и полно счастья. Однажды ему показалось, что она уходит не по своей воле... что кто-то или что-то управляет ею. Говорит ей, как поступать и что делать? Но, кто? И зачем?
   "Мне только так показалось... она слишком независима, чтобы подчиняться кому бы то ни было. Она слишком меня любит, чтобы слушать чьи-то советы".
   Наступила осень, но лес, окружавший Влади'слава со всех сторон, ничего с этого не потерял, а, скорее наоборот.... Он стал ещё красивее, ещё ярче и, с каждым днём, всё сильнее напоминал Пе'тровичу об одиночестве. Опавшая с кустарников жёлтая листва выделялась от общего фона, ведь всё остальное, по-прежнему оставалось зелёным. Частые дожди и пасмурное небо, едва видневшееся сквозь густые кроны сосен, наводили на него грусть, но не ту грусть, когда человек сожалеет о чём-либо, а грусть, вызванную предвкушением появления женщины, которую он любит. Он не наблюдал часов и поэтому окончательно потерял счёт времени. Ему было достаточно знать, какое время года за окном, а день на улице или же ночь, было совсем не важно. Но однажды его разбудил чей-то голос, раздававшийся из кухни. Это был голос женщины, которую он не знал, иначе бы память мгновенно предоставила ему какую-либо ассоциацию. Этого не произошло, значит тот, кто находился у него в доме, был ему не знаком. Пе'трович очень тихо поднялся с постели и подошёл к двери, ведущей в коридор, который в определённый момент, как бы раздваивался и одна его часть вела к выходу, а вторая в кухню. Он выглянул, но попавшая в его поле видимости половина комнаты, предназначенной для приготовления и употребления пищи, была пуста, но голос продолжал непрерывно что-то тихо бормотать. Влади'слав, как не пытался не смог разобрать ни слова. Он медленно прошёл по коридору и замер возле самого входа в столовую, и только в это мгновение понял, что это радио!
   "Откуда оно здесь?"
   Пе'трович смело вошёл в небольшое, но уютное помещение и, действительно, на обеденном столе стоял радиоприёмник, при чём, ни какой-нибудь, а его приёмник из землянки. Он его сразу узнал по самодельной антенне, торчащей сбоку.
   "Если кто-то его сюда переместил, а это мог быть, либо профессор, либо Анжелика, значит, мне нужно знать какую-то информацию", - сделал он вывод.
   И, в самом деле, через несколько секунд послышался голос, ему показалось, той же самой девушки, что и в прошлый раз вела прогноз погоды. "Уважаемые радиослушатели! Вашему вниманию предлагается радио версия передачи: "Хочу знать всё!". В нашем выпуске мы поговорим о советском учёном который предлагал несколько лет назад теорию о меж пространственных перемещениях, но, может к сожалению, может к счастью, её так и не приняли
   "Это была уже не теория!", - воскликнул Влади'слав, присев за большой деревянный стол.
   " ... Влади'слав Пе'трович утверждал, что на нашей планете существует множество дверей-порталов, попадая в которые, человек за мгновение может преодолеть огромные расстояния. Другими словами, он говорил о том, что параллельно с нашим миром, существуют ещё несколько, похожих миров, расстояния между которыми, на самом деле, огромно, но, пройдя в портал мы, как бы проваливаемся сквозь пространство-время и преодолеваем его за одну тысячную долю секунды. Бесспорно, теория не нова, но ведь у Пе'тровича были доказательства, которые он к всеобщему удивлению, продемонстрировал, но этого, как оказалось, было недостаточно...".
   Девушка сделала глубокий вдох и продолжила:
   "Так же, Влади'слав Пе'трович утверждал, что в одном из миров, в котором он побывал сам, время течёт по совершенно другим законам и сутки, проведённые там, ровняются почти тридцати годам, проведённым в нашем измерении...".
   "Именно, тридцати годам! Вы, можете себе представить мир без болезней? Без тех болезней, которые каждый год уносят тысячи жизней? А, ведь я, хотел помочь человечеству... я хотел сделать мир только лучше!".
   Пока Влади'слав рассуждал девушка продолжала:
   " ... и, надо сказать, друзья, что он почти доказал это, исчезнув однажды у всех на глазах на несколько часов. Это было, конечно сомнительное доказательство, но, тем не менее, никто из учёных не смог объяснить этот феномен - где он был всё это время и, каким образом это сделал? Тогда, два года назад всё общество вздрогнуло. Пошатнулись основы мировых религий. Люди стали требовать правды. В некоторых городах Европы прошли акции протеста, которые были подавлены органами правопорядка. Глава Православной церкви, а так же, Папа Римский достаточно сурово высказались в отношении Пе'тровича, объявив его врагом всех, существующих религий и конфессий. Назревал настоящий мировой скандал, но отрицать исчезновение Пе'тровича, было нельзя... человек исчез у всех на глазах и видеозапись этого события, за короткие сроки, облетела вокруг всего Земного шара".
   "Ещё бы! Всё-таки, я заставил их испугаться".
   " ... Тогда же, в тысяча девятьсот девяносто первом году, на мировой арене психиатрии появляется профессор, доктор медицины, Маканский Леонид Андреевич...".
   "А это ещё что за "гусь"? Почему, я ничего не слышал о нём?".
   - А зря, - послышался позади Влади'слава, знакомый голос Антона Дмитриевича.
   Молодой человек вздрогнул от неожиданности, но тут же взял в себя в руки, лишь слегка повернув голову назад.
   - Пришёл, наконец-то, а я уже не надеялся, - проговорил он, делая недовольное лицо.
   - Дослушай, а мы с тобой позже всё обсудим, - ответил профессор, перекидывая ногу на ногу.
   " ... Он публично выступает со своей версией и теорией феномена Пе'тровича, утверждая, что Влади'слав болен самой редкой и неизлечимой формой проявления шизофрении. Как утверждает Маканский, при определённых нагрузках на мозг, человек способен ввести всех окружающих в заблуждение, в данном случае, поверить в своё исчезновение. На это, якобы, ему всего нужно было несколько секунд, чтобы уйти со сцены. А камеры, записывающие всё, происходившее на плёнку, так же, как и все присутствующие люди, попросту отключились. Это, своего рода, массовый гипноз, при этом, выводящий определённую аппаратуру из строя".
   - Почему я тогда ничего не слышал об этом?
   - Ты был ослеплён, оглушён своим успехом, славой. Ты был одержим, а люди, всего лишь, тебя испугались. Им надо было как-то защититься от тебя, им нужен был тот, кто защитил бы их и такой человек нашёлся, хотя его теория, мне кажется, ещё абсурднее, чем твоя. Но она всех успокоила тогда.
   " ... Маканский предлагал и даже настаивал на том, чтобы изолировать Пе'тровича от общества, иначе может произойти "непоправимое". Общество под воздействием сильнейшего гипноза разобьётся на два лагеря, а это грозит мировой революцией, сотнями миллионов человеческих жизней. Мировым кризисом и дефицитом продуктов питания и многого другого".
   - Что за бред? Какой гипноз?
   Влади'слав вскочил со стула и принялся ходить из стороны в сторону, что-то тихо бормоча, себе под нос.
   - Самое интересное, - кивнул в сторону радиоприёмника Антон Дмитриевич.
   " ... В данный момент, Влади'слав Пе'трович, помещён в психиатрическую лечебницу, закрытого типа. По прогнозам врачей, его состояние стабильно необратимо. Прессу к нему не допускают и, поэтому никаких подробностей, о жизни Пе'тровича за стенами больницы, уважаемые радиослушатели, мы, к сожалению, сообщить вам не можем. Слушайте продолжение: "Хочу знать всё!" на радио в следующее воскресенье. До свидания!".
   - Что это значит? - Влади'слав с недоумение посмотрел на своего гостя.
   - Все до сих пор считают, что ты находишься в дурдоме, - коротко ответил профессор.
   - Я даже не знаю, хорошо это или плохо?
   - Важно другое, то, как они обошлись с тобой? Как они перевернули всё с ног на голову и сделали тебя виноватым во всех смертных грехах? А ведь ты старался для них, старался ради их будущего. А им, оказалось, плевать на тебя, плевать на ту жизнь, которая "может быть". Им достаточно того, что уже есть - сегодняшний день! Это, бесспорно, хорошо, но не для них самих. Потому что будущее, так или иначе, настанет и совершенно не важно, каким оно будет? Важно то, что оно настанет, а изменить его возможно только, находясь в прошлом. А в прошлом, то есть, сегодня, это никого не интересует. Точнее, все делают вид, что что-то делают, тратя бешеные деньги не понятно на что? Играют в гениев, в высшее общество, но.... Самые великие открытия человечества совершаются случайно, а другими словами, тогда, когда этого захотим мы!
   - Не повторяйся - ты уже хвастался, но я всё равно тебе не верю, - твёрдым голосом, проговорил Пе'трович.
   - А мне, по большому счёту, плевать веришь ли ты мне или нет? - грубым голосом, ответил профессор.
   - Подожди, - прошептал молодой человек, усаживаясь обратно на стул. - Если я сбежал из психиатрической клиники, значит меня разыскивают?
   - Это не афишируется и не сказать, что на это брошены все силы, но ты известная личность в правоохранительных органах.
   - Мне это, конечно, льстит, но лучше бы без этого...
   Пе'трович резко замолчал, видимо, обдумывая свой следующий вопрос:
   - Почему Анжелика всегда уходит? - неожиданно, сменив тему разговора, прошептал он.
   - Влади'слав, тебе будет достаточно знать, что она любит тебя, а то, куда она уходит и откуда появляется, не имеет никакого значения. Скажу тебе больше, она нуждается в тебе и твоей любви, ничуть не меньше, чем ты в её. Понимаешь, только ты, можешь сделать её счастливой, а в жизни, в твоей жизни, это самое важное... чтобы человек, который находиться рядом с тобой, был счастлив. Счастлив не одно короткое мгновение, а счастлив всегда, отдавая и получая взамен любовь, нежность и добрые слова.
   - Но что я могу сделать для неё?
   - Влади'слав, для этого ничего не надо делать, кроме того, что ты и так делаешь: ждёшь и любишь. Этого больше, чем достаточно...
   - А как же быть с той ложью, которой меня облили, выставив на посмешище? Я ведь просто хотел помочь!
   - Одно другому не мешает, к тому же, как это не парадоксально звучит из моих уст, всему своё время. Да, и вот ещё что, мы из тебя сделаем великого целителя, ясновидящего, мага, экстрасенса, другими словами, колдуна. Людей всегда притягивало любое проявление мистики, особенно богатых людей. Могу сказать тебе, с полной уверенностью, что желающих исцелиться у тебя от мигрени или радикулита, у скандально-известного, не признанного учёного, будет не мало.
   - Но ведь они потребуют результат...
   - Конечно! И он будет.... Мы ведь умеем не только медленно убивать, но и лечить. То есть, сначала ослабить биополе человека, повлиять на определённую работу какого-то органа, а после того, как он обратиться к тебе за помощью, постепенно вернуть всё в исходное положение. Вот и результат!
   - Но, почему человек пойдёт именно ко мне, ведь таких лекарей тысячи? Да и, в конце концов, существуют другие способы решения проблемы.
   - Потому что, именно, этим вопросом будет заниматься Анжелика, а она, ох, как хорошо и во время умеет подсунуть нужную информацию.
   - Это чистой воды афера!
   - Да, безусловно, но ведь она сработает. Сколько миллионеров мечтает узнать своё будущее, просто потому что им стало скучно, при этом, не понимая, что будущее, как и дорога к нему, у всех одинакова. Просто пути разные... а ты будешь направлять их по тому пути, который выберешь сам и всё. Мы, в свою очередь, позаботимся о том, чтобы они с него не сбивались.
   "И волки сыты, и овцы целы", - мелькнуло в голове у Влади'слава.
   - Совершенно верно! Единственным условием будет: не разглашение твоего местонахождения. Об этом мы тоже позаботимся. Ты не берёшь предоплату, а получаешь деньги только после положительного результата. Бланки договоров лежат в твоём письменном столе... так что, всё готово к тому, чтобы приступить прямо сейчас.
   - Я не готов, Антон...
   - Готов! Не волнуйся, свободного времени у тебя будет предостаточно, а один богатый клиент в неделю тебе не помешает. К тому же с Анжеликой будешь чаще видеться. Деньги будут поступать на твой банковский счёт, о котором никто не знает, ну, естественно, кроме нас с тобой. Вот его реквизиты, - профессор положил на стол, свёрнутый пополам листок бумаги и в это же самое время, с улицы раздался хлопок, закрывшейся автомобильной двери. - Вот и первый клиент, - Антон улыбнулся, - и не забывай слушать свою интуицию, ведь, на самом деле, это буду я.
   Скрипнула входная дверь и на пороге появилась Анжелика. Сердце Влади'слава с бешеной скоростью заколотилось в груди, но девушка знаком показала ему, что нельзя при посторонних проявлять никаких эмоций. Влади'слав тут же вспомнил о ленинградских прогулках - как глупо он выглядел тогда и сдержался, чтобы не броситься ей на встречу. Как она была красива сегодня, как мила и очаровательна была её, едва заметная улыбка. Её запах ворвался в дом, наполнив всё вокруг ароматом ландышей и жасмина, от неё веяло морской свежестью и абрикосами.
   "Я люблю тебя!".
   "Я тоже люблю тебя, Влади'слав!".
   Чуть позади неё стоял невысокий мужчина лет пятидесяти и потому, как он был одет, можно было сделать вывод, что материально он был обеспечен до конца своих дней. Как только Влади'слав взглянул на него, в голове сразу же появился конкретный сформулированный диагноз: импотенция. Пе'трович от неожиданности слегка улыбнулся, но тут же взял себя в руки. Откуда взялся этот диагноз, оставалось только догадываться?
   Анжелика, всё это время, была рядом, но Пе'тровичу нельзя было обращать на неё внимание. Клиент заполнил, необходимые бумаги и Влади'слав преступил к "лечению". Он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться перед клиентом во время того, когда шептал какую-то "абракадабру", слегка склонившись над ним. Он, впервые в жизни, играл роль и это ему начинало нравиться, быть другим человеком Но уже через полтора часа, всяческих манипуляций, мужчина, вполне довольный произошедшим, покинул его дом. А Анжелика осталась. И только после того, как послышался шум, заработавшего двигателя они громко рассмеялись и приблизились друг к другу.
   - Да, ты шаман! - заливаясь от смеха, проговорила она.
   - Я готов быть кем угодно, лишь бы ты была со мной рядом, - ответил он, целуя ей руки.
   Несколько дней они провели вместе, сполна наслаждаясь друг другом, но на этот раз, Анжелика не исчезла, как это бывало обычно. Она попрощалась с ним:
   - Я вернусь через два дня с новым клиентом, а заодно узнаю, как там дела с твоим банковским счётом?...
   - Я буду ждать... буду мечтать о тебе, только поскорее возвращайся. Иначе, я сойду с ума...
   На это девушка улыбнулась, чмокнула его в губы и вышла из дома. Он тут же последовал за ней, но во дворе уже никого не было.
   "А я ведь не преувеличиваю... я, действительно, сойду с ума, - прошептал он, глядя на открытые ворота и вернулся в дом. - Или уже сошёл?!?".
   Так у Влади'слава Пе'тровича снова началась "новая жизнь", интересная и полная на события. К нему приезжали разные люди, с разными просьбами, со странными капризами - он не отказывал никому. У кого-то из них болело сердце, кто-то хотел вернуть в дом мужа, кто-то просил рассказать ему его будущее, не осознавая и не уважая настоящее, а, тем более, прошлое. И он соглашался.... И он не всегда говорил им о хорошем и счастливом будущем, потому что некоторые клиенты просто не заслуживали такого будущего, они вообще не заслуживали никакого будущего. Он говорил им, порой страшные вещи, а они верили... он программировал их и они чётко выполняли инструкции. Это его забавляло.... Были и те, кто, действительно, нуждался в помощи, ведь, не смотря на количество денег в кошельке и банковском счёте, всем нам свойственно страдать. Таких людей он видел по глазам и, в таких случаях, помощь профессора была не нужна. Он искренне говорил им о том, что всё будет хорошо и, как не странно, только хорошее с ними и происходило в дальнейшем.
   "Дай людям то, чего они хотят и ты победишь".
   Иногда он полностью полагался на голос, теперь постоянно, живущий в его голове, лишь произнося вслух то, что говорил он. Анжелика вдохновляла его на работу, только одним своим присутствием, заряжая его энтузиазмом и энергией для новых открытий. В таком темпе, Пе'трович и не замечал, как один год сменялся другим, как лето сменялось осенью, а осень зимой. Но всё это время, внутри него, росло одно неприятное чувство, чувство мести к тем, кто так жестоко посмеялся над ним тогда, в девяносто первом.
   Не смотря на то, что уже с той поры минуло пять лет и сумма на его банковском счёте была ни чуть не меньше, чем у любого из его клиентов, желание отомстить было велико и он не собирался вот так просто взять и забыть об этом. Антон Дмитриевич вот уже как два года не появлялся перед ним, по крайней мере, для визуального восприятия. Он всегда был в его голове и этого было вполне достаточно, но сейчас он был нужен Владиславу для серьёзного разговора.
   Анжелики не было той ночью рядом, когда профессор, наконец, появился.
   - Я знаю, чего ты хочешь? - без прелюдий начал он.
   - Но ты не знаешь, каким образом я хочу это сделать, - ответил Пе'трович, сидя за столом над диссертацией.
   - У тебя есть план?
   - Да! Но мне нужно знать, кто был заказчиком выступления Маканского?
   - Влади'слав, как ты не понимаешь, это было нужно всем, без исключения и тебе самому, кстати тоже.
   - Мне всё равно... согласился ведь на это один человек, а, значит, он продался.
   - Странно, что об этом говоришь именно ты.
   Профессор лукаво улыбнулся.
   - Так ты поможешь мне или нет? - воскликнул Пе'трович, теряя терпение.
   - Конечно Влади'слав, ну, куда же мы друг без друга?
   - Вот и отлично.... Тогда слушай... я не хочу жестокости и крови. Мне не нужны их страдания и их боль. Мне, вполне, достаточно того, чтобы они все признали, что я прав, публично признали, выступив по телевидению, радио и в других средствах массовой информации. Они опозорили меня и моё имя, и поместили в психушку. Теперь я хочу, чтобы они выпустили меня оттуда, официально подтвердив, что я здоров.
   - И как ты себе это представляешь?
   - Надо сделать так, чтобы Маканский стал одним из моих клиентов. Он уверен в том, что я до сих пор нахожусь в больнице и поэтому ничего не заподозрит. Лишь, оказавшись здесь, он увидит меня и поймёт, что был не прав. Я устрою ему небольшую прогулку по вашему миру, минут на десять. Посмотрим, как он заговорит после этого?
   - Но даже, если он и признает свою ошибку, что это изменит?
   - В принципе, ничего, но нас уже будет двое! - ответил Влади'слав.
   - Ты потеряешь почти год, - напомнил ему Антон Дмитриевич.
   - Я знаю! Но, в противном случае, я могу потерять всю жизнь, так и ничего в ней не достигнув.
   - Ну, что ж, я давал тебе слово, что ты станешь обладателем Нобелевской премии и не собираюсь брать свои слова обратно. Очень скоро он будет у тебя, - проговорил профессор, перед тем, как исчезнуть...
   - Я должен буду знать заранее, мне ведь надо будет подготовиться, - крикнул Пе'трович, но слова уже не нашли своего адресата, прокатившись слабым эхом по пустому дому.
   "В принципе, что я переживаю? Я готов!".
   Наступило утро следующего дня. Пе'трович хорошенько выспался, поднявшись из постели только в десять часов, что было довольно странным обстоятельством. Обычный его подъём происходил в семь, ну, максимум в восемь утра. Едва закипел чайник, как с улицы послышались звуки автомобильного двигателя...
   "Неужели, Анжелика кого-то привезла?".
   Что было не по расписанию, Влади'слав ждал её только завтра. Он быстро подошёл к окну, которое было настежь открыто и высунул в него голову. У ворот припарковался чёрный БМВ, но из машины ещё никто не появился. Как Пе'трович не всматривался в тонированные окна автомобиля, ничего разглядеть так и не удалось. Тогда, не смотря на то, что на улице было тепло, он накинул на плечи халат и вышел на крыльцо. Дверца машины хлопнула и он ждал, когда же закроется вторая, но этого так и не произошло.
   "Кто-то приехал ко мне один, может, какой-нибудь постоянный клиент? Ну, если они и приезжают повторно, то я всегда знаю об этом заранее".
   Влади'слав с нетерпением ждал, кто же появится перед ним, но никто так и не показывался в открытых воротах его лесного владения.
   "Если гора не идёт к Магомеду, значит, Магомед идёт к горе", - улыбнулся он и спустился со ступенек, как вдруг неожиданно остановился, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, который говорил ему: "Это он... это Маканский!". Влади'слав растерялся от такой неожиданной новости, простояв несколько секунд в полном замешательстве. Наконец, придя в себя, он увидел человека, который направлялся в его сторону. Это был солидный мужчина лет шестидесяти, но с достаточно уверенной и твёрдой походкой. Он был низкого роста и, не смотря на то, что и Пе'трович не выделялся из толпы своими габаритами, доставал ему, ну, разве что, до подбородка. Прямая осанка, походка, чемодан в руке - всё говорило о том, что человек, в меру самодостаточный и уверенный в себе, но даже на таких людей порой обрушиваются несчастья, связанные, либо с личной жизнью, либо со здоровьем.
   - Здравствуйте, - проговорил незнакомец, подойдя поближе, - ну и глубоко же вы забрались... с трудом вас отыскал.
   У мужчины были глубокие синие глаза и маленький ровный нос, который слегка задирался кверху, морщинистое лицо и крохотные, едва заметные уши. Белые, как первый снег, короткие волосы, слегка прикрывали большой лоб, придавая, нежданному гостю Влади'слава, солидности и уверенности в себе.
   Пе'трович стоял посреди двора, не зная, как повести себя дальше? То ли спокойно начать диалог, не показывая своей неприязни к этому человеку или же, напротив, сразу всё своё недовольство выплеснуть ему в лицо.
   - Здравствуйте, - после недолгого молчания, проговорил он, - пожалуйста, пройдёмте в дом.
   "Почему он приехал без Анжелики? Как он вообще нашёл сюда дорогу?".
   - Хорошо тут у вас: сосны, чистый воздух, тишина, - как ни в чём, ни бывало, продолжил гость, - я вот всегда мечтал поселиться в деревне, но сами понимаете, работа, карьера, семья, которая не одобряла моей тяги к спокойствию и сейчас снова работа.
   - В вашем возрасте уже пора бы дома сидеть и получать удовольствие от безделья, да, внуков нянчить.
   - Нет, Влади'слав, такой образ жизни не по мне...
   "Он знает, кто я такой! И он, вот так запросто, приехал сюда один? А откуда мне знать, один ли он? Может, в машине ещё кто-то есть?".
   - Вы не волнуйтесь, я приехал к вам совершенно один, - спокойно проговорил Леонид Андреевич, словно прочитав мысли Пе'тровича и, отвечая на его вопрос. - Мне сказали, что вы хотите меня видеть и желаете мне что-то показать... я не буду вас расспрашивать, каким образом вы сбежали из больницы несколько лет назад и кто вам в этом помог? Я знаю, наверняка, что, если бы вы желали мне зла, то уже давно сделали бы это, не так ли?
   Их взгляды на мгновение встретились и Пе'трович тут же понял: Маканского попросту заставили тогда выступить с таким заявлением. Может быть, они ему что-то и пообещали, может быть угрожали - не важно! Важно то, что он сделал это не по своей воле и не в своих интересах.
   - А кто вам сказал о том, что я хочу вас видеть?
   - Понимаете, это довольно странно, но мне сегодня приснился сон... прямо скажем, странный сон. В нём явилась ко мне молодая, очень красивая девушка и сказала, что вы очень переживаете из-за того, что тогда своим выступлением, я разрушил вашу карьеру, вашу цель, вашу жизнь. Она чётко объяснила мне, где я смогу вас найти и вот, собственно, я здесь.
   "Ну, Анжелика...".
   - Ну, что же, если вы намеренно сюда приехали, значит, вас, на самом деле, беспокоит моё будущее и, кстати, не только моё...
   - Безусловно, Влади'слав, просто у меня тогда не было другого выбора.
   - Выбор есть всегда, - грубо бросил Пе'трович.
   - Вы не понимаете...
   - Я не хочу ничего слышать об этом, - перебил Маканского, молодой человек, - будете кофе?
   - Надеюсь с мышьяком? - улыбнулся Леонид Андреевич.
   - Сегодня в моде цианистый калий, - с усмешкой ответил Пе'трович, заново разогревая чайник.
   Они просидели два часа, рассказывая друг другу, каждый о своей жизни. Им было просто общаться, они оба были докторами наук, каждый в своей области. Маканский оказался человеком с очень тонким видением мира, впрочем, наверное, это свойственно всем психиатрам. Он с лёгкостью отвечал на вопросы Влади'слава, словно заранее предвидя все возможные варианты. Он вырастил двух сыновей, один из которых пошёл по его стопам, а второй, получив высшее экономическое образование, уехал в Москву, где и работал по специальности вот уже пять лет. Влади'слав чувствовал к этому человеку расположение, не смотря на свои первичные желания, отомстить. Наконец, Пе'трович сказал:
   - Леонид Андреевич, я хочу, чтобы вы побывали вместе со мной в другой реальности и увидели всё своими глазами.
   Влади'слав не стал вдаваться в подробности и рассказать ему о тенях и об их взаимовыгодном сотрудничестве, да и вряд ли, это было важно сейчас.... В эту секунду Влади'слав хотел только одного, чтобы ему поверили - поверили в то, что он не сумасшедший!
   - Но разве такое возможно?
   - Ну, этот вопрос я беру на себя, - не раздумывая ответил молодой человек, прекрасно зная о том, что профессор сейчас всё слышит и, если вдруг что, придёт на помощь. - Но я должен вас предупредить.... Мы пробудем там, всего ничего, минут сорок, ну, может, чуть больше, но здесь, в нашем мире пройдёт, ни много ни мало, десять месяцев или триста пять дней или около того...
   - Получается, что всё о чём вы говорили в своих докладах, на своих лекциях - правда?
   - Сейчас вы всё сами увидите... - проговорил Пе'трович, вставая из-за стола. - Давайте только сделаем это в другой комнате.
   Они вошли в специально-оборудованную комнату, где Влади'слав проводил, якобы, ритуалы, обряды и прочие фокусы, и присели на мягкий низкий диван, набитый полистиролом - мелкими шариками из пенопласта. Влади'слав делал всё демонстративно, чтобы вызвать должный эффект у Маканского, потому что, до сих пор, сомневался в том, что тот верит ему, да и определённые жестикуляции уже стали для него привычкой.
   - Для того, чтобы там оказаться необходимо что-то выпить? - поинтересовался доктор психиатрии.
   - Чтобы побывать там впервые, я несколько лет подряд употреблял алкоголь в количествах несоизмеримых с нормальным и адекватным существованием...
   - Да, да! Я помню, Влади'слав, - перебил его Леонид Андреевич.
   - То есть, как помните? Откуда?
   - Тогда в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году я сказал вам напоследок: "Влади'слав, будь аккуратнее со своими ответами и впечатлениями - простые смертные могут тебя не понять...
   - Не может быть, тогда в клинике, это были вы?
   - Да, у тебя был мет алкогольный делирий тяжёлой формы, но ты достаточно быстро окреп.
   - Вторая наша встреча состоялась в девяносто первом, когда, как ты думаешь, ты потерял сознание в гостинице за несколько часов до вручения Нобелевской премии. Но я увидел тебя чуть позже, когда ты уже был под сильными психотропными препаратами и мне было поручено проводить исследования всего твоего организма. Но, когда спустя год ты неожиданно исчез из клиники, просто растворился в воздухе... только тогда я решил, что ты говорил правду, но было уже поздно.... Ты бесследно исчез, не оставив ни каких следов, вообще ничего, ни одной зацепки, ни одной ниточки, ведущей из твоей палаты номер семь в то место, в котором ты оказался. Начало девяностых, а в то тяжёлое время, подобные исчезновения происходили чуть ли не каждый день и увидеть человека снова, вряд ли представлялось возможным. Всё списывали на, творившийся в стране беспорядок, на бандитские разборки, в которых зачастую гибли обычные, не имеющие никакого отношения к криминальному миру, граждане.
   - Так, значит, это вы пичкали меня наркотиками целый год?
   - Я делал минимальные дозы... твоё состояние постоянно проверяли и, если бы ты тогда был в здравом уме - было бы ещё хуже.
   - Куда уж хуже?
   - Ты не знаешь о многих препаратах, которыми сейчас располагает психиатрия. Одним уколом можно полностью освободить человека от шизофрении и этим же уколом можно навсегда из него сделать инвалида, лишь на миллиграмм увеличив дозу. А я не хотел этого! Да, не отрицаю, тогда я работал ради науки, ради великого прорыва в глубины человеческого сознания, но это было необходимо изучать и я, всего лишь, делал свою работу.
   - И делали её качественно! - вздохнул Влади'слав.
   - Прости меня, если сможешь, - проговорил Леонид Андреевич и опустил глаза, ему было, действительно, не приятно сейчас говорить обо всём этом.
   - Ладно, проехали, - взбодрил его Пе'трович, - я тебя не виню.
   "Я тоже не ангел, но пусть лучше об этом никто не знает".
   - Но сейчас для того, чтобы оказаться за пределами нашего мира, мне не требуется никакого допинга и, более того, я могу забрать вас с собой, - продолжил Пе'трович, уже начатый несколько секунд назад, разговор.
   - А мы точно вернёмся? - неожиданно спросил Маканский.
   - Хотелось бы, мне ещё многое нужно сделать.... А сейчас выкиньте все мысли из головы, всё, что вас беспокоит или волнует. Ничего кроме пустоты не должно присутствовать в вашем сознании. Ни одной мысли, ни одного даже намёка на мысль. Пустота вокруг вас - она над вами, под вами, она всюду. Вы сами становитесь её частью. Вы - пустота... вы - ничто!
   Последнее, что почувствовал и услышал Леонид Андреевич, был щелчок или хлопок, он не разобрал. Невероятно-сильный запах озона, который бывает сразу после грозы, ударил ему в нос и он открыл глаза. Они по-прежнему сидели друг напротив друга, в той же комнате, в том же доме, но только совершенно в другом мире.
   - Я не вижу различия, - прошептал Маканский, так тихо, что Пе'трович едва разобрал его речь.
   - Давайте выйдем отсюда, - предложил или порекомендовал Влади'слав и, поднявшись в воздух, завис над столом.
   - Этого просто не может быть! - глаза доктора психиатрии увеличились в размерах, буквально, вываливаясь из орбит. Он попытался встать и с трудом остановил не контролируемое движение, уцепившись руками за диван.
   - Доктор, а что вы сейчас видите перед собой? Я имею в виду, каким вы видите меня?
   - Я ещё раз говорю, что не вижу никаких принципиальных изменений, за исключением того, что мы, как ни в чём не бывало, нарушили все, существующие законы гравитации и сейчас находитесь в невесомости.
   - То же самое, можете сделать и вы! - улыбаясь, предложил Пе'трович. - Но сейчас меня волнует другое - вы уверены, что перед вами я? Тот же самый "я", с которым чуть больше двух часов назад вы встретились и познакомились?
   - Ну, конечно! - не задумываясь, ответил Маканский.
   - Ваша уверенность напрасна... здесь я могу быть кем угодно и чем угодно.
   - То есть, как это?
   Профессор психиатрии в очередной раз, растерянно, посмотрел по сторонам.
   - Влади'слав, где вы? - испуганно, пробормотал он, возвращая взгляд обратно.
   - Я перед вами, - раздался голос из воздуха.
   - А, почему я вас не вижу?
   - Потому что, я не хочу, чтобы вы сейчас меня видели, - послышался ответ из-за спины Маканского, от чего тот слегка вздрогнул на месте.
   - Ваши глаза ищут уже, знакомый им объект, то есть, меня такого, каким я существую в нашей с вами реальности, но ваша беда в том, что я другой! Казалось бы, меня нет? Но ведь вы, отчётливо слышите мой голос! Значит, я есть?! Парадокс, не правда ли, доктор? Или, всё же галлюцинация?
   - Что вы хотите этим сказать? - следуя глазами за, перемещавшимся по комнате голосом, проговорил Маканский.
   - Вы хотите узнать мои мысли? Что ж, извольте... мы с вами отчётливо сейчас понимаем, что мы существуем. Не важно, где и каким образом, важно, что мы есть! Но в тоже время, нас никто не видит... почему?
   Источник голоса замер на месте и вдруг, профессору психиатрии показалось, что перед ним появился сам чёрт, по крайней мере, существо выглядело именно так, как представлял себе чёрта Маканский.
   - Я вас напугал, профессор?
   Слабый смех эхом прокатился по комнате.
   - Но это и вправду смешно, профессор... вы сейчас выглядите точно так же. А, разве, можно бояться собственного отражения? Оказывается, можно! Вот и они боятся...
   - Я называю их - тени... по сути, это сейчас мы с вами. Так вот, если мы с вами не будем питаться, а пищей здесь служит энергия, в течение двух, может, трёх здешних суток, то мы, попросту, умрём! А мы, естественно, этого не хотим и это, вполне нормально. Нам нужен источник! Человек! Мы выбираем себе жертву и повсюду следуем за ним, как тень. Фактически, мы становимся тенями. Человек продолжает, как ни в чём не бывало, жить, не обращая никакого внимания на собственную тень. Она всегда рядом и это главное. А, тем временем, мы высасываем из него все соки, всё, что он может нам предложить в определённый момент времени. А больше всего энергии человек отдаёт во время стресса, следовательно.... Нам нужно создать для него стресс! Клубок размотан, профессор! Девяносто процентов ваших пациентов - это абсолютно здоровые люди. Они лишь видят то, чего другие в упор не хотят замечать. Я подчёркиваю, "не хотят"! И тогда, в восемьдесят седьмом, я впервые доказал себе, что этот мир, действительно, существует, после чего и оказался у вас в клинике. Доказал себе, но не обществу. И вы тогда оказались совершенно правы, посоветовав мне быть осторожней со своими открытиями, но не кажется ли вам, что справедливей будет, если люди узнают правду? Сейчас, когда вы сами, но не по своей воле стали тенью и в стремлении выжить, пойдёте на всё. В том числе и на убийство! Не кажется ли вам, что нужно найти выход из этой ситуации или, хотя бы прийти к какому-либо компромиссу?
   - А с ними что, можно договориться? - не понимая, что сейчас сам говорит, пробормотал Маканский.
   - Можно... хотя, мы можем только на это надеяться, - после недолгой паузы, добавил голос Влади'слава. Позвольте, профессор, провести для вас небольшую экскурсию в мир, который мы с вами, совершенно не знаем. В мир, который населяют странные существа - мы с вами! Только в своём естественном обличии. Хотя, я не думаю, что это и наше измерение, единственные во Вселенной. Их гораздо больше, а, значит и мы с вами, оказавшись там, будем другими. Но это по-прежнему, будем мы! Пока, это теория, а, значит, это пока не важно...
   Маканский почувствовал, как что-то холодное коснулось его руки. От неожиданности он вздрогнул и ещё сильнее вцепился в диван.
   - Не бойтесь, Леонид Андреевич, я помогу вам выйти на улицу, но предупреждаю, не всё, что вы увидите - вам понравиться. И вы должны быть к этому готовы. Свыкнетесь с мыслью, что вы один из них. Станьте одним из них, в противном случае, вы теряете шанс вернуться домой.
   Они покинули комнату, не касаясь ногами пола. Пролетели через весь дом и оказались на, хорошо-освещённом солнцем, дворе. Маканский ахнул:
   - Какие насыщенные и яркие цвета, я чувствую себя мультяшным героем. Влади'слав, здесь невероятно красиво!
   - Да, Леонид Андреевич, самый большой недостаток этого мира - это время.... В нашей реальности уже прошло несколько месяцев.
   - Мы что, ждём гостей? - проговорил Леонид Андреевич, глядя куда-то в сторону ворот, где стоял его автомобиль.
   - Это и есть местные жители, - совершенно спокойно, проговорил Пе'трович, - а другими словами, тени. Это мы сейчас у них в гостях... это мы - случайность!
   В открытых воротах показалось несколько существ, передвигающихся короткими отрывистыми движениями. Ещё несколько существ внимательно осматривали и изучали автомобиль, на котором приехал психиатр. Их уродливые морды искажались, не то в улыбке, не то в недоумении, а из ноздрей клубами струился густой пар. Существа, медленно двигались в сторону Влади'слава и Леонида Андреевича, но скорей, не в целях причинить им вред, а ради своего животного любопытства.
   - Они всегда окружают нас, - тихо, проговорил Влади'слав, - там, в нашем мире. Каково вам теперь будет жить, зная о том, что вы никогда не бываете в одиночестве. Что, в абсолютно любое мгновение, вас окружают вот такие твари, независимо от того, где вы находитесь. Они черпают вашу энергию и питаются вашими страхами... они всегда и всюду с вами.
   - Влади'слав, ради Бога, верни нас обратно, - воскликнул Маканский, но его слова словно проглотила пустота и они прозвучали так, как будто, он произнёс их шёпотом.
   - Нет, вы вдоволь налюбуйтесь тем миром, в который не верили ни вы сами, ни кто другой.... Вы сделали из меня сумасшедшим перед всеми, но я не обижаюсь, потому что, тогда и вы теперь сумасшедший.
   - Влади'слав, давай вернёмся! - умоляюще, простонал профессор.
   - Не волнуйтесь, Леонид Андреевич, они идут в нашу сторону только потому, что вы волнуетесь. Они идут на запах вашего страха. Постарайтесь не бояться...
   - Не бояться?! - буквально, завопил психиатр. - Как этого можно не бояться?
   - Но ведь я не боюсь и даже, если они вплотную приблизятся ко мне - они не смогут причинить мне вреда, а вот вам смогут, только потому что вы боитесь. Вы же учёный, психиатр, возьмите же себя в руки...
   - Я не могу этого сделать, Влади'слав... верни нас.
   - Ну, конечно верну, - тем же спокойным голосом, произнёс Пе'трович, - конечно же, верну...
   Он закрыл глаза и посоветовал сделать то же самое своему коллеге. Маканский послушно, последовал его совету. Раздался тот же хлопок, который он слышал перед тем, как оказаться здесь. Затем появился новый звук, напоминающий свист ветра и только через несколько секунд, наступила тишина.
   - Вот это путешествие! - спустя ещё какое-то время услышал он голос Пе'тровича. - Вот это прогулка!
   Он открыл глаза. Они были в том самом дворе, но только вдвоём и это не могло его не радовать
   - Влади'слав, ты сумасшедший! - прошептал он.
   - Опять двадцать пять, - засмеялся молодой человек, отпуская, наконец, его руку
   - Я не то хотел сказать...
   - А что, Леонид Андреевич? Что вы хотите сейчас мне сказать? Что ничего этого не видели? Что это было временным помутнением сознания? А может, это была галлюцинация? Что вы были под моим гипнозом? Ну же, найдите очередное оправдание своему бессилию...
   - Нет, всё это я видел и никакого гипноза не было... я не подвергаюсь гипнозу. Но вы получаете удовольствие от того, от чего нормальный человек испытывает ужас.
   - Когда пройдёте через то, через что прошёл я, - вы перестанете их бояться. Человек самое приспособляющееся существо на планете Земля. Мы, можем, привыкнуть абсолютно к любым условиям, это неотъемлемая стадия нашей эволюции, Леонид Андреевич, нашего с вами развития.
   - Вы считаете, что сейчас мы с вами видели нечто, что может повлиять на наше развитие? На развитие всего человечества?
   - Безусловно.... Теперь, по крайней мере, на планете Земля есть два человека, которые, наверняка, знают, что этот мир существует... что существует реальность о, который мы совершенно ничего не знаем и, которую нам предстоит узнать. И мы будем узнавать её с каждым разом всё сильней, ужасаясь и восхищаясь ею. Если не сегодня, то однажды человечеству всё равно придётся столкнуться с правдой, а в данном случае, я бы даже сказал, с истиной. Это неизбежно и неотвратимо... и так было, есть, и будет всегда! В конце концов, это пространство можно использовать, как резервуар для помещения в него тяжело и неизлечимо больных людей на тот период времени пока лекарство от их болезни не будет найдено.
   - Да, вы правы, Влади'слав! Это пространство, вполне, может служить нам большой лабораторией, для проведения опытов, - задумчиво, произнёс Маканский. - Да, и в любопытстве нам с вами не занимать, да и не только нам, - приходя понемногу в себя, добавил психиатр, которому теперь предстояло вверх дном перевернуть в своей голове все, существующие в психиатрии методы и способы лечения больных шизофренией, и не только. Всё, что происходило с ним некоторое время назад, переворачивало с ног на голову не только представление о психиатрии, а, вообще, о мире, как о Вселенной, в целом. И это необходимо было сделать, чем быстрее, тем лучше. А ведь расставаться со старым, не всегда приятное занятие.
   - Что вы скажите своей семье, друзьям, на работе? - неожиданно переменил тему разговора Пе'трович.
   - Вы о чём?
   - Маканский, вас не было дома около года... и ещё.... Вы же прекрасно должны понимать, что никто не должен знать, где я нахожусь?
   - Да, конечно, Владислав, никто об этом не узнает...
   - Вы можете дать мне своё честное слово?
   - Я даю вам слово, что о вас в моих объяснениях не прозвучит ни звука, но вот, что мне сказать им всем? А скажу ка я правду.... правду о том, что я был в той самой реальности о, которой говорили вы пять... шесть лет назад и пусть будет то, что будет.
   - Вы уверены, что стоит это делать? Смею вас процитировать: "Вашу правду могут не понять окружающие...".
   - Ну, должен же я, каким-то образом реабилитироваться в ваших глазах и, в конце концов, может быть это поможет тому, чтобы вы вернулись в науку?
   - Я думаю, что ещё не наступило то время... чуть позже. Я, на самом деле, и не собирался всю жизнь отсиживаться здесь, но пока мне доставляет удовольствие, одиночество и тишина. Природа, уютный домик и А.....
   "Что я делаю? Маканскому не нужно знать о ней".
   - Влади'слав, надо признаться, что мне до сих пор не по себе от того, что я увидел, - Леонид Андреевич поморщился, вспоминая существ, протягивающих к нему свои кривые окровавленные руки. Вы, можете не отвечать, мне на вопрос, кто это был? Я, кажется, знаю на него ответ. Это были черти!?!
   - Да, они самые, по крайней мере, когда я впервые увидел их, то не сомневался в том, что именно эти существа и есть самые настоящие черти.... Никакого другого названия этим тварям, я дать так и не смог.
   При этих словах Маканский поморщился и проговорил:
   - Вот и у меня такое чувство - ассоциации провести больше не с чем.
   - Может, зайдём, выпьем чаю, - проговорил Пе'трович, указывая рукой в направлении дома.
   - Спасибо большое за приглашение, Владислав, но я, думаю, меня уже дома заждались, да, к тому же, скорее всего, я объявлен в розыск. Ну, и получу я! - задумчиво произнёс Маканский и только сейчас Влади'славу удалось, как следует, рассмотреть его лицо, усыпанное морщинами. Эти добрые большие глаза, густые брови такого же цвета, как и волосы на голове, слегка заострённый подбородок с глубокой ямочкой и растущей на нём, аккуратно стриженой бородкой. Довольно обычные черты лица, в принципе, не вызывающие ни у кого особого внимания, но что-то в этом портрете завораживало. Что-то в нём было такого, что притягивало к себе и вызывало доверие.
   - Да, вы правы, дома вас, на самом деле, потеряли, - проговорил Влади'слав, - но, надеюсь, вы ещё найдёте время, чтобы навестить меня?
   - Только вас, без всяких там перемещений!?! - улыбнувшись, уточнил Маканский.
   - Разумеется, как скажите, Леонид Андреевич! Без перемещений, так без перемещений, - ответил Пе'трович.
   Они пожали друг другу руки и обменялись на прощание взглядами, подтверждающими взаимную симпатию, не смотря на обстоятельства, связавшие их однажды. Влади'слав проводил психиатра до ворот. К их общему удивлению, машина завелась с первого раза, будто её только вчера заводили. Через несколько минут звуки мотора стихли и весь лес погрузился в сонное молчание. Пе'трович остался наедине с собой и своими мыслями... наедине с тишиной, царящей здесь повсюду и, являющейся тут полноправной хозяйкой. С какой-то грустью, Влади'слав смотрел вслед, уже давно исчезнувшего из виду автомобиля... и вдруг, неожиданно, в его голове мелькнула мысль. Мысль, настоящая здоровая человеческая мысль:
   "Я хочу оказаться среди людей! В обществе... среди потоков автомобилей, магазинов, полыхающих своими витринами. В душном тесном городе, среди, растущих из земли многоэтажек, среди столбов, раскинувших паутины проводов во все стороны. В городе среди, снующих туда-сюда и постоянно куда-то опаздывающих, прохожих".
   Бесконечное чувство ностальгии овладело им с ног до головы. Сердце бешено стучало в груди, в надежде вырваться на свободу из плена, сковавшей его однажды, грудной клетки. Пе'трович почувствовал, что ещё не много и он потеряет сознание... ноги подкосились и потемнело в глазах, и в то же мгновение, ему стало жутко страшно. Страшно за то, что это, может быть, его последний вдох, последний взгляд на, проплывающие, высоко над головой белые клубные облака... а, что потом? Мир теней? Другая реальность, кишащая уродливыми тварями? Иное измерение? И всё это тоже пройдёт, и на смену ему придёт что-то новое! И этому нет завершения! И это, невозможно предотвратить...
  
  
   ##############
  
   - Опять ты потерял сознание, Владислав! - голос Анжелики прозвучал совсем близко от него так, что он почувствовал её нежное дыхание.
   - Это ты, любовь моя?! - открывая глаза, пробормотал он.
   - Ну, конечно, милый, кто же ещё? Ты меня так больше не пугай, а то развалился тут посреди двора...
   Только сейчас Влади'слав понял, что время приближается к вечеру. Он, слегка облокотившись на руку Анжелики, поднялся с земли и осмотрелся по сторонам.
   - Что ты ищешь? Или кого? - девушка улыбнулась, но взгляд, тем не менее, остался встревоженным.
   - У меня был гость, - начал было Пе'трович, но Анжелика перебила его:
   - Да, я знаю! - проговорила она, с какой-то обидой в голосе. - Тебя не было почти год, Владислав, и я по тебе очень соскучилась...
   - Я тоже...
   - Ну, тогда, зачем ты ушёл с ним?
   - Мне нужно было ему кое-что показать, - коротко ответил молодой человек, уже стоя на крыльце дома.
   - Показать, что?
   - Как, что, Анжелика? Показать ему ваш мир, другую реальность... чтобы он понял, что был не прав тогда...
   - Я тебя не понимаю, дорогой...
   - Анжелика, да, что, в конце концов, ты, именно, не понимаешь? Маканский однажды выставил меня полным идиотом перед всем миром, а теперь, благодаря тому, что я ему показал, он публично выступит с заявлением, что был тогда не прав...
   - Вот именно этого, Влади'слав, я и не понимаю.... Маканский никогда уже не выступит с подобным заявлением ...
   - Это ещё почему? - перебил её Пе'трович.
   - Влади'слав, ты вернулся оттуда один, - при этих словах, Анжелика, подняла руку и указала куда-то вверх.
   - Этого не может быть! - воскликнул Влади'слав, не веря собственным ушам. - Я ведь помню, как мы вернулись! Мы стояли на этом самом месте и ещё некоторое время разговаривали.
   Глаза Влади'слава бегали из стороны в сторону, в надежде зацепиться хоть за какое-нибудь доказательство, подтверждающее это.
   - Автомобиль! - наконец, закричал он. - За воротами должны быть свежие следы от шин!
   Но, когда Пе'трович развернулся лицом к воротам, то замер на месте, как вкопанный... автомобиль Маканского, как ни в чём не бывало, стоял на своём прежнем месте.
   - Я ведь видел... я видел, как он уезжал! - словно из последних сил, прошептал он, хватаясь рукой за голову. - Почему? Почему, это происходит со мной? - после короткой паузы, простонал Влади'слав и упал на колени прямо перед Анжеликой.
   - Дорогой, успокойся, - обнимая его за голову, прошептала девушка. - Тебе просто приснилось, что вы вернулись вместе. На самом деле, этого не произошло. Маканский остался там, но ты не виноват в этом!
   - А кто виноват? Анжелика, это ведь я привёл его туда и, значит, на мне лежит ответственность за его жизнь.
   - Я не буду сейчас спорить с тобой, - спокойно, проговорила Анжелика, - всё бы было именно так, если бы не один неопровержимый факт...
   - Какой? - перебил её Влади'слав.
   - Он сам захотел остаться! Он сам это решил для себя, понимаешь? Сам! И этот выбор нужно уважать.
   Анжелика была настолько сосредоточена и серьёзна, что просто не было оснований не поверить ей в эту секунду, но Влади'слав не успокаивался:
   - А, почему он это сделал? - неожиданно спросил Пе'трович. Да, что я спрашиваю?! Конечно! Это вы не пустили его обратно, заставив меня поверить в наше благополучное возвращение. Ведь всё, что происходит в этом мире - не происходит без вашего ведома... вы участвуете в нашей жизни, ни сколько не стесняясь нашего недоумения и беспомощности. Вы ломаете эти жизни с такой лёгкостью и жестокостью, что мне порой становится стыдно за то, что я люблю тебя...
   - Милый, я ничего плохого никому не сделала и не собираюсь делать, а, тем более, тебе. Своими словами ты причиняешь мне боль... за что? За то, что я тоже люблю тебя? За то, что всегда хочу быть рядом с тобой?
   Из глаз Анжелики брызнули слёзы и Влади'слав, отчётливо увидел, как они стекают по её розовым щёкам. Он понял, что она была честна перед ним... честна, как ни кто другой. Нет, не потому что женские слёзы способны заставить мужчину поверить в самую, что ни на есть, чушь, а потому что, Влади'слав чувствовал это на уровне интуиции... на уровне подсознания.
   - Прости, моя хорошая! - тихо, прошептал он, выпрямляясь перед ней. - Я на мгновение засомневался...
   - Засомневался во мне?
   - Всего лишь на одно мгновение.
   Он обнял её за талию и поцеловал в губы. Девушка сначала сопротивлялась, но через секунду его настойчивость принесла положительный результат. Она закрыла глаза и обняла его в ответ.
   - Я люблю тебя! - прошептал он.
   - Если бы ты только знал, как я люблю тебя? - ответила она.
   Они слились в горячем, полном нежности и смысла, поцелуе. Они оба, просто перестали существовать сейчас. Они растворились в пространстве и времени, а, может, они казались в эти мгновения в ином, третьем измерении, о существовании которого Влади'слав только предполагал? Может быть! Но их сейчас ни что не волновало и не беспокоило, даже тот странный монотонный звук, с определённой периодичностью, раздающийся из глубины леса. С большого расстояния, можно было предположить, что это стучит по стволу дерева дятел, но.... Если прислушаться получше, то очень уж эти удары напоминали биение сердца. Биение одного человеческого сердца!
  
  
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯава двенадцатая
  
   Славик, аккуратно обошёл Вику сбоку и сделал два шага вперёд.
   - Всё-таки будет правильнее, если впереди буду идти я, - объяснил он свой поступок, не поворачивая головы.
   Из комнаты, в которой горела свеча послышались какие-то шорохи, но заглянуть в комнату пока не представлялось возможным. Сделав ещё шаг вперёд, Вячеслав замер на месте.
   - Что там? - прошептала Вика, выглядывая из-за его спины.
   - Я вижу только часть комнаты и в этой части никого нет, - ответил Славик, всё так же, не поворачивая головы.
   - Проходите смелее, я здесь один! - грубый, но одновременно, ласковый мужской голос, эхом прокатился по всему подземелью и растаял, не оставив после себя, никакого доказательства того, что он, действительно, когда-либо существовал.
   - Папа! - буквально, закричала Виктория, окончательно разрушив свой собственный миф о том, что её сейчас не существует. Она отпустила ладонь своего напарника и, выскочив из-за его спины, бросилась навстречу горящей свече. Славик не выключая фонаря, поспешил вслед за ней.
   - А я ведь всегда мечтал стать отцом, - проговорил Пе'трович, как раз в тот самый момент, когда они появились перед ним.
   - Теперь ты им стал, - спокойно проговорила Вика, глядя в его голубые добрые глаза.
   Славик стоял немного позади Вики и не верил собственным глазам. А, как можно было поверить им, если вчера он этими же самыми глазами, видел труп человека, который сейчас стоял перед ним? И, при всём этом, этот человек, как ни в чём не бывало, спокойно разговаривал.
   - Я, наверное, здесь один такой, кто считает, что всё, происходящее сейчас, не совсем стандартное и естественное явление, - пытаясь удержать свои эмоции, тихо проговорил он, глядя на отца, обнимающего свою дочь. - Я, пожалуй присяду с вашего позволения, а то мне, как-то не по себе от всего этого, - он поднял руку вверх и, вытянув указательный палец, покрутил им в воздухе по часовой стрелке.
   - Конечно, присаживайся, - проговорил Пе'трович, выпуская Викторию из своих объятий, - только вот жаль угостить вас мне не чем.
   - Папа, да мы не голодны, - бросила Виктория, присаживаясь на колени к своему напарнику, а теперь ещё и своему парню.
   - И тебе, кстати, не кажется это странным? - спросил Влади'слав, подвигая себе стул.
   - Мне многое здесь кажется странным, а, если быть точнее, то, практически, всё! - ответила девушка. - Расскажи нам, что здесь происходит и, вообще, где мы?
   - Именно для этого, я и позвал вас сюда. На поверхности не безопасно, а в землянке, пока я внутри, вам ничего не грозит.
   - Мы же были уже здесь и видели...
   - Да, чёрта! - перебил Славика с ответом Влади'слав. - Тогда я ещё не знал, что вы нашли моё подземное убежище.
   - Да уж, постарались вы на славу, - не скрывая своего восхищения от подземного сооружения, произнёс Хрулёв и добавил, - а здесь кроме вас ещё кто-нибудь жил?
   - Как раз с моей сожительницей вы и познакомились в прошлый раз.
   - Симпатичная! - пошутил Славка и Влади'слав не оставил это без внимания.
   - Это хорошо, молодой человек, что в подобной ситуации, вы сохраняете чувство юмора. Это очень важное качество! Не многие способны на это, смеяться, не взирая на страх. Улыбаться, не обращая внимания на, капающие из глаз слёзы. А ведь именно это так необходимо человеку во время встречи с ними... если бы вы только знали, сколького не знают люди о мире, в котором живут. От одной этой мысли уже становится не по себе, но, к счастью, так было, есть и будет всегда. И ключевое слово в этом предложении: "Всегда!".
   - Что вы имеете в виду? - не сводя с Пе'тровича глаз, спросил Хрулёв.
   - Ваша душа или сознание, называйте это, как угодно, после смерти в одном пространстве, непроизвольно, оказывается в другом и это замкнутый круг. Это, не совсем то, что принято называть реинкарнацией, но однажды душа, может снова оказаться в пространстве, которое уже когда-то служило ей домом. И, действительно, она может принимать абсолютно любой облик - быть, например, цветком или птицей, но это, отнюдь, не наказание за Земные прегрешения, а, скорее, случайность.
   - Но, разве в таких масштабах, есть место для случайности? - проговорила Вика, обращаясь к отцу.
   - Дочка, случайность, это хаос! Беспорядочное, не контролируемое ни кем и ни чем, движение. Всё, что происходит в любом пространстве, всё, что вы когда-либо видели или ещё увидите, происходит совершенно случайно. Всё рождается в хаосе и потом всегда, бесконечно движется по инерции.
   - Где мы сейчас и как сюда попали? - вмешался в разговор Славик. - Ведь мы же не умерли... там...
   Он снова поднял руку вверх, но, не зная в какую сторону показать, вернул её на талию Виктории.
   - Вы пересекли пространство, как это делал я когда-то, лишь с тем отличием, что я делал это умышленно.
   - То есть, вы хотите сказать, что мы с Викой оказались здесь совершенно случайно? - не успокаивался Хрулёв.
   - Да! Одновременно во Вселенной существует множество миров, но об этом я вам уже говорил. В них можно оказаться естественным путём, то есть, умереть в одном и родиться в другом. Помимо этого, под воздействием, казалось бы, обычных и привычных физических явлений, пространства этих миров иногда пересекаются, образуя некий портал, окно в другой мир, в которое вы совершенно случайно проникли.
   - Да, мы прямо счастливчики, которым несказанно повезло! - съязвил Слава, но Влади'слав не обратил на это никакого внимания.
   - Я, например, для того, чтобы оказаться здесь впервые, прошёл достаточно тяжёлое испытание. Я был единственным человеком, которому удалось научиться контролировать перемещения и я гордился этим. А, как поступите вы, вам и решать?
   - Папа, а, когда это произошло? Ну, то есть, когда мы переместились из нашего мира в этот?
   - Не задолго до того, как на вас напали тени...
   - Это когда погиб Ваня с Бернаром? - перебила отца Вика.
   - Да, - согласился он с ней, - в ту тысячную долю секунды все вы почувствовали лёгкое покалывание в кончиках пальцев и приятное головокружение.
   - Я думала, что одна почувствовала это, перед тем, как мы присели перекусить? - призналась девушка.
   - Нет, не одна, - вмешался Славик, - я тоже это почувствовал!
   - Но вы не обратили тогда внимание на, произошедшие вокруг перемены. Вы заметили их только после смерти своих товарищей. Ведь я могу называть Ивана и его верного пса, вашими товарищами?
   - Да, конечно! - кивнула Вика.
   - А, впрочем, это всё равно бы уже вас не спасло...
   - То есть, что значит "не спасло"? - перебил Влади'слава Хрулёв. - Из ваших слов следует, что мы обречены провести здесь остаток жизни? - пояснил он.
   - Слава, а ты когда-нибудь задумывался о том, сколько бы хотел прожить? - не без интереса, обратился Пе'трович к нему.
   - Ну, предположим, лет до семидесяти пяти, - не размышляя, ответил молодой человек.
   - То есть, ещё где-то пятьдесят лет?
   - Да!
   - Тогда, у тебя это получилось...
   Пе'трович внимательно посмотрел, сначала на свою дочь и только потом перевёл свой взгляд на юношу, который сейчас находился в явном недоумении. Да и Виктория, надо сказать, заметно волновалась, хотя всеми силами и пыталась это скрыть.
   - Славик! Вика! Вы должны быть готовы к правде...
   - Папа, не пытай нас, мы и так сбиты с толку, поэтому к очередной новости, думаю, вполне готовы, - проговорила Вика, хотя, ей казалось, что она знает ответ на вопрос, который сейчас не давал ей покоя: "Неужели, в нашем мире прошло уже пятьдесят лет???".
   - А, если быть точнее, дочка, - обращаясь именно к ней, проговорил Пе'трович, - то в вашем мире, уже прошло пятьдесят восемь лет.
   - Как такое возможно? - буквально воскликнул Славка.
   - Не вероятно, не правда ли? Но знаете, что менее удивительно? Это то, что время и не думает останавливаться. Оно продолжает стремительно бежать вперёд, но, находясь здесь, вы попросту, не замечаете его. Вы медленно стареете, а если уж говорить откровенно, вы совсем не стареете. Вам просто не хватает на это времени. Казалось бы, сколько плюсов и их, можно использовать с большой пользой для человечества. Так же, вы не испытываете чувство голода, чувство естественных человеческих потребностей. Вы не мёрзнете, вам не бывает жарко... казалось бы, одни плюсы?! Но!
   Пе'трович ещё раз взглянул на молодых людей.
   - Но на всю жизнь у вас всего два-три дня, по местному времени, разумеется, - добавил он после некоторого молчания. - А ведь это, прямо скажем, маловато для жизни.
   - Мы здесь находимся уже более суток, - неожиданно констатировал Славик, как-то обречённо глядя на, сидевшую у него на коленях Викторию.
   - Правильно мыслишь, Вячеслав, - похвалил его Пе'трович, - и чего ты хочешь, когда понимаешь, что жить тебе осталось чуть больше двадцати четырёх часов? Что ты хочешь?
   - Жить! - коротко, ответил парень, глядя в, видимую только ему одному, бесконечность.
   - Правильно, жить! Но ведь вы уже знаете о том, что, на самом деле, вы будете продолжать существовать, лишь сменив место жительства. Почему же смерть, продолжает пугать вас?
   - Может, потому что в нашей памяти нет воспоминаний о других измерениях, в которых протекали наши жизни? - предположила Вика. - Если бы подобная информация была доступна всем...
   - Всем? - перебил её Влади'слав. - Если бы такая информация была доступна всем, то любое существование потеряло бы всякий смысл. Абсолютно любое! - довольно громко, проговорил Пе'трович. - Ну, какой смысл любой жизни, когда в ней есть всё? Жизнь перестаёт быть игрой и просто теряет свой смысл. Любая жизнь, любое существование - это игра, в которой, практически, нет правил. Игра, а, значит, стремление к какой-либо цели. А, если у тебя всё есть, то чувство "стремления" просто затухает в тебе и ты гаснешь. Знаете, есть такие люди, которые, ну очень, недовольны своей жизнью? Они всегда недовольны! Что бы не происходило вокруг них - они будут недовольны этим. Они во всём ищут минусы и расплачиваются за это тем, что находят их, и в этом им надо отдать должное. Найдя очередной минус, они начинают страдать. Страдать громко, чтобы об этом узнали все вокруг. Кто-то начинает жалеть их, кто-то смеяться, кого-то они сводят с ума, а всё дело в том, что они, "эти люди", на подсознательном уровне знают о вечности, о своих прежних жизнях. Они просто не могут сформулировать в своей голове эти знания, поверить им и принять, как истину. Они всегда и во всём сомневаются, чего делать не в коем случае нельзя. А из этого следует, что та информация, которая хранится у них в подсознании, делает их несчастными! И что же в этом хорошего?
   - Да, вы правы, доктор Пе'трович, - признался Славик, вспоминая свою бабушку, которая была для него наглядным примером того самого, "недовольного" всем, человека.
   - Папа, но что же делать нам?
   Вика встала с колен своего напарника и приблизилась к отцу.
   - У вас есть выбор!
   - Остаться здесь или вернуться обратно? - предположил Вячеслав.
   - Да! - согласился с ним Влади'слав. - Человеку, его сознанию, его душе, по праву принадлежит только одно - право выбора. Но вы не должны сомневаться.
   - Иначе, мы станем похожи на "недовольных" людей, - улыбнулся парень.
   - Совершенно верно, молодой человек, - кивнул Пе'трович. - Так, что вы предпочтёте, что выберете?
   Влади'слав с нежностью посмотрел на дочь, а та, в свою очередь, вопросительно взглянула на напарника.
   - Вы должны понимать, что тот мир, уже никогда не будет прежним, в нём многое изменилось, многое осталось на свих местах. В нём, как и прежде, рождаются и умирают люди, но они остались прежними. Там есть и "недовольные люди", и "безразличные", а, лично я их называю, "мёртвые". Наверное, единственное, что не изменилось в том мире - это люди! Они остались прежними, не смотря на то, что всё вокруг изменилось. Изменился климат, а с ним вся флора и фауна... изменились условия. Изменился мировой порядок, но не изменился его смысл. Можно сказать, что для вас это будет совсем другой мир. И вы должны быть готовы к нему, в первую очередь, психологически.
   - А мы будем помнить о том, что были здесь? - неожиданно спросила Вика.
   - К сожалению, да! - ответил Пе'трович, не раздумывая.
   - Мне кажется, что мы должны вернуться...
   Славик посмотрел Вике прямо в глаза, в которых, как ему показалось, он увидел собственное отражение.
   - Вика, мы, всё-таки, там многое не сделали, потому что, о многом не думали. А теперь, нам выпал такой шанс... сюда мы ещё успеем. Разве тебе не интересно, что будет с нами дальше? Какими будут наши дети?
   Вика смотрела на него и видела перед собой совершенно другого Славика. Не того весельчака, который то и дело подтрунивает над всем, что творится вокруг него, а Славика, который совершенно серьёзно говорит ей о будущем, об их будущем.
   - Дочка, мне, кажется, что твой напарник сейчас абсолютно прав... сюда вы точно успеете.
   - Славик, - серьёзно проговорила девушка, - мы исчезли пятьдесят восемь лет назад... мы никому там не нужны. О нас давно забыли...
   - Вам поможет один человек, - неожиданно перебил её Пе'трович, - женщина! Её имя, Нора. Она отвезёт вас в дом, в котором вы будете жить. Она расскажет вам обо всём, что должен знать каждый человек, живущий в той реальности. В том мире, где только люди остались прежними...
   - Нора! - задумчиво пробормотал Славка, поднимаясь со стула. - Я до сих пор не могу поверить в то, что всё это реально. Что вот так спокойно могу разговаривать с человеком, чей труп ещё вчера я видел собственными глазами...
   - Не вчера, молодой человек, - прервал его Владислав.
   - Ах, да! Пятьдесят восемь лет назад!
   - Боюсь, что уже пятьдесят девять, - снова поправил его отец Виктории.
   - Вот! Я до сих пор не могу во всё это поверить! В параллельный мир, в иную реальность. В то, что мы, вообще, оказались здесь. В то, что это, вообще, возможно.
   - Славик, а тебе и ненужно в это верить. Ведь всё, что тебе осталось, это просто принять то, что ты видишь сейчас, что чувствуешь при этом. Сопротивляться этому просто бессмысленно.
   Пе'трович сделал глубокий вдох и, окидывая взглядом присутствующих, продолжил.
   - Вы, конечно, можете приказать своему мозгу забыть о том, что здесь видели и слышали, и каждый раз, когда перед вашими глазами будут проплывать воспоминания об этом месте, говорить себе: "Это был страшный сон!". Но, может к счастью, может к сожалению - вы, всё равно, от части, будете правы. Всё, что происходит вокруг нас... всё, что когда-либо происходило и будет происходить в будущем, принадлежит нашему воображению, нашей фантазии, нашему бессмертному сознанию, а иначе, как сном, это и не назовёшь. Мы спим и видим... мы лишь думаем, что существуем. Но об этом у вас будет время, чтобы подумать. Только не здесь, а там, где время имеет куда меньшее значение...
   - Значит, домой?! - опередила его с выводом Вика.
   - Да, вам пора! К тому же, туман, который по-прежнему стелется над землёй, поможет вам без особых проблем добраться до нужного места. Туда, где всё началось!
   Вика закрыла глаза. Сейчас воспоминания вернули её на ту самую поляну, где она сидела, обхватив ствол берёзы и не в силах что-либо сделать, как посторонний наблюдатель, смотрела на происходящее вокруг неё. Словно её это не касалось, словно это происходило ни с ней и, где-то очень далеко от неё. Да, это было очень похоже на сон, на ночной кошмар. Что она вот-вот проснётся и всё это закончится в то же мгновение. Но сон так и не закончился... он медленно занял место реальности и теперь всё, что было до этого, превращалось в очередную фантазию. Чувство, которое неоднократно возникало у абсолютно любого человека. Чувство помешательства, ощущение того, что ты сошёл с ума. Что реальность? Что истина? Чему верить? И как? Все эти вопросы проплывали перед её глазами, а память разбивала на мелкие осколки общую картину, происходящего тогда: цвета, запахи... Запахи перестали существовать, а цвета? Цвета, напротив, стали не естественно-яркими и насыщенными, словно она оказалась в компьютерной игре, и на фоне этого невероятного разнообразия красок, мелькали тени. Тогда Вика подумала: "Они принадлежат деревьям!". Но воспоминание тех мгновений, в замедленной перемотке, отвергало эту версию. Тени принадлежали сами себе. Они были независимы от материального мира...
   По всей видимости, Славик, на некоторое время, тоже погрузился в размышления и воспоминания. Такой вывод можно было сделать по его взгляду, направленному в одну точку, которая находилась где-то во лбу у Влади'слава Пе'тровича.
   - Да, именно туда вам и предстоит вернуться, - словно, подтверждая их воспоминания, проговорил отец Виктории, - и нужно это сделать чем быстрее, тем лучше. Время идёт... безвозвратно и необратимо, но после того, что теперь выпало вам знать, оно будет казаться вам всегда одним бесконечным мгновением. Многое потеряет свой смысл... многое, внутри вас, станет другим и, в первую очередь, не потому что вы побывали здесь, а потому что, вы почувствовали главное. Главное в абсолютно любой жизни, абсолютно в любом измерении... вы познали вкус любви!
   Влади'слав улыбнулся и обнял дочь.
   - Папа, но мы же не знаем, в какую сторону идти? К тому же, там эти...
   Вика состроила гримасу, которая, скорее, получилась смешной, нежели пугающей.
   - Не волнуйся, родная, - прошептал Пе'трович, - слушай своё сердце и оно подскажет тебе дорогу, а я буду рядом. Да и туман пока на нашей стороне...
   - Прощай, папа, - прошептала девушка, с неохотой отстраняясь от него.
   - До свидания, дочка! - ответил он, напоследок, обнимая и целуя её в макушку.
   - Всё зависит только от вас! Не забывайте об этом... даже, когда очень страшно - улыбайтесь! Когда хочется плакать - смейтесь сквозь слёзы, но никто, кроме вас самих, не должен знать о том, что происходит в ваших сердцах. И никто за вас не сможет сделать этого. Храните то, что оказалось у вас под ногами, берегите то, чем обладаете, потому что, это счастье. Быть счастливым это настоящий дар, о котором многие даже не подозревают. Вы, именно вы, можете оставить всё на своих местах, а можете переложить туда, где это должно лежать по вашему мнению. Получайте удовольствие от страха, потому что, это и есть жизнь!
   Влади'слав сделал несколько шагов назад, ещё раз окинул взглядом Вику и Славика, и растворился в полумраке, оставив их наедине друг с другом и своими мыслями.
   - Ну, что Виктория...
   Хрулёв запнулся на полуслове, не зная теперь, какое отчество добавлять при обращении к своей напарнице, другу и возлюбленной. Девушка улыбнулась, поднимая на него полные слёз, глаза.
   - Я и сама не знаю, - прошептала она.
   - Ну, пока это не является проблемой, а, значит, и не требует скорого решения, - улыбнувшись в ответ, нежно проговорил он. - Веди нас, Сусанин, - протянув ей руку, добавил он. - Всё зависит только от нас!
   И сейчас он сам был в этом абсолютно уверен, хотя, с другой стороны, с этим смелым утверждением, не согласится добрых девяносто процентов человечества. Но, наверное, в этой жизни лучше, всё-таки, надеяться на себя самого. Искренне верить в свою цель и идти к ней, а везение, удача, помощь Бога, как вы это не назовите, само встретит вас на пути. Однажды.... И сейчас, этим двоим ничего не оставалось кроме, как верить в себя и медленно пробираться, через терния к звёздам. Снова навстречу неизвестности... снова в туман.
  
  
   Глава тринадцатая
  
   Можно сказать, что заветная мечта Влади'слава Пе'тровича сбылась. Он, живой и невредимый. Рядом с ним его любимая женщина. Природа, окружающая их со всех сторон! Полное уединение от всего этого безумного мира... тишина, изредка, нарушаемая криками птиц или же лаем верного пса породы Лабрадор, по кличке Чарли, сопровождающего его всюду. Казалось бы, идиллия о, которой многие мечтают, а многие и мечтать не смели. Но именно это и настораживало Пе'тровича больше всего, и не давало наслаждаться сполна счастьем. Ведь, если у тебя в жизни всё прекрасно, значит, тебя, либо обманывают, либо ты уже умер и продолжаешь видеть сон, который создаёт твоя фантазия.
   Так продолжалось ещё несколько лет, пока однажды Анжелика не вернулась, в установленный ею самой срок. Не появилась она и на следующий день и через неделю, и даже через месяц. Влади'слав не находил себе места - он рвал на себе волосы, он сходил с ума, но Анжелика всё равно не приходила. Не появлялся и Антон Дмитриевич, который должен был точно знать причину, по которой его дочери уже нет столько времени? Шли мучительные дни, а за ними недели. Проходили месяцы и в один прекрасный день, он понял, что больше всего на свете, ненавидит одиночество, это страшное чувство, когда ты не нужен даже собственной тени... никому в целом мире, во всём разнообразии, существующих миров и Вселенных! Никому!!!
   "Как ни кому? У меня ведь ещё живы родители! Я уже столько лет не видел их.... А живы ли они, вообще? Необходимо добраться до города, нужно скорее выбираться отсюда".
   Решение было принято в тот же самый миг: покинуть лес сегодня же.
   "Здесь без неё мне тесно... я задыхаюсь от одиночества".
   Он зашёл в дом, а вместе с ним, в тёплое натопленное помещение ворвался большой клуб пара. Мороз тогда стоял самый, что ни на есть, настоящий. Влади'слав стряхнул снег с валенок и только после этого снял их. Надо было переодеться во что-то более, подходящее для людей, которые будут очень внимательно изучать его после стольких лет разлуки, а это не много ни мало, целых десять лет жизни.
   "За столько лет, я ни разу не покидал это место... я понятия не имею, в какую сторону идти и где я вообще нахожусь? И, почему раньше я не задавал себе этого вопроса? Ни себе, ни Анжелике, ни её отцу? Наверное, потому что мне было это совершенно не важно. А ведь они могли поселить меня, где угодно. В другой стране, на другом материке, в совершенно другой реальности, но я не узнаю об этом, пока буду оставаться здесь. Он одел джинсы, высокие остроносые полуботинки, куртку с лейблом "Аляска" и собрался уже было выйти из дома. Как вдруг, проходя мимо кухни, он услышал звук Да, без сомнения, это был реальный звук, а не галлюцинация. Пе'трович замер на месте, прислушиваясь к каждому шороху. Всё вокруг, на мгновение, перестало существовать, уступая дорогу, завораживающей слух, монотонной тишине. Казалось, что именно в ней и хранятся ответы на все существующие вопросы, и надо просто научиться её правильно слушать. Влади'слав не сомневался - в кухне кто-то был. Но, кто? Анжелика? Профессор? Или же, настало время, когда они пришли за ним? Пе'трович вернулся на два шага назад и заглянул в комнату уже более целенаправленно. И, действительно, за большим кухонным столом сидел Антон Дмитриевич и улыбался, как говорят, во все свои тридцать два зуба.
   - Не прошло и полгода, - со злобой в голосе, проговорил Пе'трович, заходя внутрь, - и какими же судьбами?...
   - Влади'слав, я ведь всегда рядом, - принялся было оправдываться профессор, но молодой человек, по всей видимости, просто не хотел ничего слышать.
   - Не ври мне! - закричал он. - Если бы ты был рядом, ты бы услышал, как я нуждался в твоей помощи.
   - Я не знал, как тебе помочь и что ответить?...
   - А теперь знаешь?
   - Теперь знаю, как знаю и то, что ты мне всё равно не поверишь, - при этих словах Антон Дмитриевич, как-то грустно посмотрел на Влади'слава. - Ты хочешь узнать правду? А ты готов к ней? Готов ли ты услышать её, не смотря на то, что она, крайне жестока?
   Пе'трович молча кивнул, усаживаясь на противоположный от собеседника стул.
   - Ну, что ж, если ты готов, тогда начнём с того...
   Профессор сделал паузу, ещё раз с сожалением взглянув на Влади'слава и продолжил:
   - Друг мой, скажу тебе прямо, что называется без прелюдий. Анжелики никогда не существовало, у меня никогда не было дочери... с самого начала, ты придумал её себе. И я в этом, ты уж прости, не виноват.... Тебе нужно было о ком-то заботиться, за кого-то переживать, кого-то любить и твоя фантазия сыграла с тобой злую шутку.
   - То есть, ты хочешь сказать, что Анжелика ни одна из вас?
   - Она - это лишь твоя фантазия и не более...
   - То есть долговременная галлюцинация?
   - Ну, назови это, как угодно, смысл не поменяется. Владислав, она не принадлежит ни к одному, существующему миру - она, это твоё воображение. Знаешь, как дети придумывают себе вымышленных друзей, чтобы им не было скучно? То же самое произошло и с тобой.
   - Но ведь я уже далеко не ребёнок, - возразил Пе'трович.
   - Это не важно... тебе было одиноко, тебе просто необходимо было чувствовать поддержку, видеть чью-то улыбку, в конце концов, просто с кем-нибудь разговаривать.
   Гость встал из-за стола и подошёл к разрисованному морозными узорами окну.
   - Посмотри, что вытворяет мороз с вашими окнами.... Он превращает их в невероятные узоры, которые просто завораживают, а ведь делает он это без вашего разрешения. Вы пытаетесь смотреть сквозь стекло, а не видите ничего кроме этих узоров, но ведь это не означает, что там, на другой стороне, ничего нет. Вас, в эти мгновения интересует уже совершенно другое: как природа сотворила такое всего за несколько часов. Вы восхищаетесь и искренне радуетесь очередному причудливому фракталу, забывая об истинном своём намерении, заглянуть "за". То же самое с тобой сделала и твоё воображение... оно защищало тебя от того, что тебе не нужно видеть!
   - А как же клиенты?... люди, которые приезжали вместе с ней?
   Пе'трович обескураженно посмотрел на своего гостя.
   - Клиенты были, - коротко ответил профессор, - но они приезжали к тебе сами. Нет, конечно в этом была и моя заслуга, но это не важно. Я просто помогал им делать выбор и не более того.
   - Да, как же это так? Да, что же ты такое говоришь? - бормотал Пе'трович, находясь в полном оцепенении. - Ты же сам её видел, ты говорил с ней.
   - Влади'слав, никто кроме тебя её не видел. Понимаешь, никто! Она родилась в твоей голове, а теперь, в ней же и умерла...
   - Не говори так!
   Влади'слав, в бешенстве, вскочил с места и принялся ходить из стороны в сторону.
   - Она жива, она существует, - бормотал он на ходу, - иначе, как ты объяснишь мне всё это?
   Он повернулся к профессору и, широко расставив руки, указал на всё, что окружало их в тот момент: мебель, дом, вообще, лес в целом.
   - Влади'слав, это твой дом, - спокойно ответил Антон Дмитриевич, - ты купил его на, заработанные тобой деньги. Здесь раньше было, что-то на подобие, охотничьей сторожки. Ты нанял людей, которые в течение восьми месяцев здесь всё ломали, пристраивали, пилили, сверлили, заколачивали гвозди и делали многое, многое другое...
   - Я не помню! - схватившись за голову, закричал Пе'трович. - Почему, я этого не помню?
   Слёзы выступили у него на глазах... задыхаясь от волнения он копался в лабиринтах своей памяти, в надежде найти там, хоть какое-то подтверждение слов профессора. Но там ничего не было.
   - Почему, я этого не помню? - повторил он ещё раз и, буквально, рухнул обратно в кресло.
   - Потому что, тебе это было не важно... твоя фантазия выдавала тебе желаемое за действительное. Ты не хотел видеть того, что происходило вокруг, на самом деле. Ты жил в мечте! В собственной иллюзии. В фантазии, где бы ты любил и был счастлив. Ведь, когда человек любит - он счастлив, просто не всегда это понимает. А у тебя ничего не было, вот ты всё это и придумал себе, но, надо сказать, что именно это и спасло тебя. Ты работал, а, значит, развивался. Ты не сидел, сложа руки, в ожидании чуда. Ты сам творил эти чудеса. Ты научился разбираться в людях, ты стал понимать их желания...
   - Какая злая шутка! - глядя в одну точку, прошептал Влади'слав. - Я перестал понимать, что реально, а чего никогда не существовало. Всё одинаково: сон, реальность... Господи, - застонал он.
   - Ты ещё возьми и перекрестись - это тебе точно поможет, - небрежно бросил профессор. - Всем же помогает и тебе поможет... а ещё, в церковь сходи, - добавил он, едва заметно, улыбнувшись, но, казалось Пе'трович его уже не слышит. Он сидел на кресле, закрыв глаза, внимательно разглядывая, проплывающие перед ним образы. Одна картинка сменяла другую так быстро, что он не успевал проанализировать, было ли это на самом деле, или же, это всё снова игра воображения? Сквозь туманную пелену ему виделся образ Анжелики, женщины, с которой он проводил лучшие минуты своей жизни. Да, несомненно, она существовала, но не было ни одного человека, который смог бы подтвердить это.
   - Я уверен, что она однажды вернётся, - прервав размышления Влади'слава, проговорил Антон Дмитриевич. - Но для того, чтобы это произошло тебе необходимо сейчас начать всё заново.
   - Что начать?
   Пе'трович, в недоумении посмотрел на своего собеседника, который спустя столько лет с момента их первой встречи, ни сколько не изменился.
   - Карьеру учёного, - спокойно ответил тот. - По хорошему счёту, от тебя не так уж много и надо... появиться перед публикой и поставить всех перед фактом.
   - Всего-то! - пробормотал Пе'трович. - А, если они снова попытаются упрятать меня в психушку? Я ведь, всё-таки, сбежал оттуда...
   - На этот раз мы будем умнее и не предоставим им такой возможности. Вот только, у нас не так много времени.
   - У тебя есть план?
   - Да, Влади'слав! У нас есть план!
   Профессор вернулся за стол и в мельчайших подробностях посвятил Влади'слава в свои мысли в отношении него. Пе'трович внимательно слушал, но в его голове сейчас варилась такая каша, что собрать всё воедино никак не получалось, хотя, в целом, план, придуманный Антоном Дмитриевичем, его вполне устраивал. А заключался он в следующем. Тени должны были ослабить здоровье одного очень влиятельного в научных кругах человека. Не просто ослабить, а сделать его, неизлечимо-больным, для современной медицины, разумеется. Кто будет этим человеком, профессор не сказал, да и Влади'слава это совершенно не интересовало. Его задачей было, вылечить этого человека, то есть, фактически, делать то, чем он занимался последние несколько лет. С разницей лишь в том, что это нужно было сделать публично. А лучшего способа, как исчезнуть вместе с больным, на некоторое время, не было. Просто для отвода глаз... исчезнуть, а через год вернуть неизлечимо-больного - живым и здоровым.
   Утром следующего дня, двадцать восьмого февраля две тысяча первого года, в среду, Влади'слав Пе'трович вышел из своего дома, прихватив с собой лишь рюкзак с едой. Путь до оживлённой магистрали был не близкий - об этом он узнал от профессора, который попытался нарисовать ему в голове подробную карту местности. На самом деле, двадцать два километра, это не такое и большое расстояние, но, не забывайте, была зима. А, если быть точнее, последний день зимы, но, не смотря на это, снег и не думал таять. Он лежал повсюду одним большим белым покрывалом и лишь, изредка, встречающиеся следы диких зверей, напоминали о том, что в мире, помимо Влади'слава Пе'тровича, ещё кто-то существует. Девственный рыхлый снег, глубиной по колено, был главным препятствием между человеком и цивилизацией, но Влади'слав был полон решимости, а главное сил. Весь путь он всё время о чём-то размышлял. Ему просто необходимо было занять себя чем-то. Нет, он не мечтал о будущем, о Нобелевской премии, о славе. Он думал совершенно о противоположной стороне будущего - он думал о прошлом. Он рассуждал о своей жизни, он вспоминал каждую минуту, безвозвратно-ушедшую в историю. Он думал о времени, об этом страшном оружие, уничтожающем всё на своём пути. Не о том времени, которое мы с вами наблюдаем в своих часах, а о том, которое идёт независимо ни от чего. О времени, которое разрушает города, о времени, которое улитку превращает в жемчужину, а уголь в золото. Ему нет счёта... у этого времени никогда не было начала и никогда не будет конца. Даже, если всё перестанет существовать и все миры заполнит пустота, время будет идти дальше, чтобы однажды заполнить эту пустоту. Оно не вмешивается ни в какие другие процессы, протекающие во всех вместе взятых Вселенных... оно превращает хаос в упорядоченную систему, где всё находится на своих местах. Многие учёные потом будут ломать головы над тем, как такое могло произойти? Но ответ прост - по-другому просто не может быть! Если что-то находится не на своём месте, то время обязательно исправит эту случайную ошибку. И сколько пройдёт лет в нашем исчислении - не важно?! Важно то, что это, так или иначе, произойдёт. И никогда не изменить того, что просто изменить нельзя...
   Влади'слав вспоминал Веру, но за пеленой прошедших лет, она казалась ему только воспоминанием. Он уже сомневался в том, что она когда-то была, на самом деле. Будто это было не с ним и это была не она. А какие возникают у вас ассоциации при встрече, с когда-то близким вам, человеком? "Странно, неужели это, действительно было с нами?". Ваша история, как отдельной личности, становится просто воспоминанием, которое доступно только вам. Вы не сможете передать его словами своему лучшему другу, вы не сможете рассказать о нём в кругу семьи, потому что, это ваше воспоминание. И оно есть у каждого. А время делает своё дело, превращая всё, в воспоминания. Затем, превращая воспоминания в ненужный никому хлам... и всё начинается заново. Замкнутая система, не имеющая чётких границ и рамок, в которой всё находится на своих местах. И, какая разница, каким именем мы с вами называем эту систему: Богом, Высшим разумом, Сверхсознанием или временем? Не важно! Важно то, что именно, благодаря ей мы с вами однажды появились здесь и однажды исчезнем. Именно благодаря хаосу, который преобладает в этой системе - возможно ВСЁ! И даже больше...
   Пе'трович с трудом, опираясь на длинную палку, делал шаг за шагом. Лес не заканчивался. Он казался огромным капканом, внутри которого оказался человек. Хотя, вряд ли, при встрече с Влади'славом, кто-то бы рискнул назвать его сейчас человеком. Скорее, в эти мгновения он больше напоминал загнанного зверя... загнанного, раненного зверя, возвращающегося в свою берлогу.
   "Лес, лес, лес. Повсюду лес! Я ведь раньше так любил лес... теперь он стал моей тюрьмой. Да, всё, как в тюрьме только без колючей проволоки. Конвойные всегда рядом".
   Влади'слав обернулся назад. В ту же секунду, одна огромная тень, рассыпалась на множество маленьких. Они отчётливо вырисовывались на белом снегу, беспорядочно перемещаясь из стороны в сторону. Никогда ещё Пе'трович не видел их в таком количестве... они были повсюду. И это была целая армия, которую он вёл вперёд - к цели, которую преследовали они. Он, всего лишь сопровождал их туда и они помогут ему за это.
   "В чём дело? Я прошёл уже более десяти километров, а лес всё не заканчивается. Профессор сказал, что до трассы не далеко, но я уже иду почти четыре часа, а даже звуков, проезжающих автомобилей не слышно".
   Пе'трович замер и пристально вслушался, в царящую повсюду, тишину. Ни звука. Ни шороха. Лес будто замер, набрав полные лёгкие воздуха.
   "Дышите...".
   Но лес молчал. Влади'слав вспотел, не смотря на то, что температура воздуха была минус восемнадцать градусов. Неприятное ощущение, прилипшей к телу одежды, выводило его из себя ещё сильнее. Он устал... он просто очень устал. А тени и не собирались ему помогать. Они ползли позади него, а как только он оборачивался, замирали на месте. Это была игра, их игра, а ему ничего не оставалось, кроме как соблюдать их правила. Идти вперёд. Каждый шаг давался ему всё тяжелее и тяжелее, но Пе'трович не собирался сдаваться.
   "Я всё равно выйду отсюда - у меня просто нет другого выбора. Я отошёл от дома слишком далеко, чтобы вернуться, а, значит, остаётся идти только вперёд".
   Он на ходу скинул рюкзак и снял куртку. Струйки пара, в ту же секунду рванулись в стороны от его, вспотевшего тела, но тут же растаяли в морозном зимнем воздухе. Всё так же, не останавливаясь, он закинул рюкзак обратно, а куртку оставил в руках, хотя не надолго. Пройдя ещё около двухсот метров, он со злостью бросил её на снег. Солнце было в самом зените, когда Влади'слав оказался на опушке леса, но температура, к этому времени, отнюдь, не увеличилась, а, скорее, напротив, снизилась ещё на несколько градусов. Единственное, что пока было на его стороне, это полное отсутствие ветра. Полный и абсолютный штиль...
   Огромное открытое пространство растелилось перед ним, словно белое пушистое одеяло. Это были, когда-то, колхозные поля, приносившие людям урожай, но теперь они выглядели, просто расстоянием, которое Влади'славу необходимо было преодолеть. Огромным расстоянием. Пе'трович почувствовал тошноту и головокружение, ноги подкосились, но он устоял, опустившись на одно колено. Это был самый настоящий приступ Агорафобии, боязни открытого пространства. Он столько времени провёл взаперти, что теперь почувствовал невероятный страх от, открывшейся перед ним бездны, заполненной пустотой. От Земли до Солнца ничего не было... только, где-то, вдалеке, на самом горизонте виднелось что-то, напоминающее холм и в лучах яркого зимнего солнца, блестели позолоченные купола церкви. Он был уверен, что это именно церковь, а, значит, там есть люди.
   Идти по полю оказалось ещё сложнее. Полуденное солнце превратило верхний слой снега в зеркало, сквозь которое, буквально приходилось пробиваться, чтобы сделать очередной шаг. Силы были на исходе. Тяжёлая отдышка сопровождалась громкими хрипами и, чем-то похожим на стон. Стон, того самого раненного зверя, которым он сейчас являлся и, которому, по всей видимости, была уготована смерть. Здесь, в поле он должен убить себя, при этом, ничего особенного делать не нужно. Просто идти вперёд, насколько хватит ещё сил. И он шёл! Палка, которую он использовал в качестве опоры, сломалась и её пришлось выкинуть. Из-за того, что всё тело было покрыто испариной, он стал замерзать. Пе'трович дрожал от усталости и холода, но продолжал медленно двигаться вперёд... навстречу людям, от которых когда-то сам бежал. Он уже ни о чём не думал, ни о чём не рассуждал. Он просто шёл сквозь белую пустыню, с едва заметной улыбкой на губах, прекрасно понимая, что не дойдёт. Вскоре он перестал чувствовать ноги. Они онемели, словно больше ему не принадлежали. Влади'слав несколько раз упал прямо лицом в снег, но, стиснув зубы, задыхаясь от, переполняющей его мозг эйфории, вновь поднимался и продолжал движение. Однажды отец сказал ему: "Сынок, движение - это жизнь, а наша жизнь - это всего лишь движение. И не важно, в какую сторону ты идёшь... важно, что ты отчётливо видишь перед собой цель". И сейчас эти слова, были единственной причиной, по которой он до сих пор не умер. Он не собирался вот так запросто сдаваться, но... не все наши желания совпадают с нашими возможностями. Силы, которыми мы наделены, увы, ограничены.
   Всё вокруг ему уже казалось белым. Яркое солнце до боли ослепляло глаза, но, не смотря на это, он смеялся. Смеялся, как ребёнок... смеялся, как сумасшедший. Беспричинный смех сменялся настоящей истерикой, сопровождаемой стонами и рычанием. Было ли ему страшно? Вряд ли... он ничего не чувствовал, ничего не понимал, а, тем временем, голос в его голове, не переставая, монотонно повторял: "Вперёд, мой друг. Только вперёд!".
   Наконец, изнеможённый, обессиленный он упал на спину и пристально посмотрел куда-то высоко вверх. Солнце уже не беспокоило его глаза. Оно просто перестало существовать для его сознания и мозг перестал воспринимать его, как угрозу. Он долго смотрел в одну точку, то ли пытаясь что-то разглядеть там в небе, то ли потому, что там, действительно, что-то было.
   Сотни теней кружились вокруг него, но это и многое другое, его сейчас совершенно не беспокоило. Ему было хорошо - он был свободен. Впервые в жизни, он был свободен от своих мыслей. Впервые, он чувствовал, что ничего не хочет знать. Хотя перед тем, как потерять сознание, его губы непроизвольно пошевелились и из, пересохшего рта, вылетел один вопрос: "А был ли я?".
  
  
   Глава четырнадцатая
  
   Славик первым выбрался на поверхность и осмотрелся по сторонам. Влади'слав оказался прав - густая завеса тумана, высокой стеной, по-прежнему, лишала их зрения. Наощупь он отыскал руку Виктории и помог ей вылезти из землянки.
   - Что скажешь, любимая? - с иронией, но без улыбки, проговорил он. Хотя, если бы он даже и улыбнулся, то этого никто бы не увидел.
   - Туда, - совершенно спокойно ответила девушка, видимо, указывая направление. - Я уверена! - повторила она твёрдым голосом и сделала шаг вперёд. Славик, охотно последовал за ней так, как других вариантов развития событий, он не видел.
   С каждым новым шагом, Вика шла всё уверенней. Словно не было здесь никаких деревьев или сломанных веток под ногами. Словно не было здесь ям и пригорков, ничего не было... ничего, что могло бы помешать их движению. Она шла молча. Хрулёв едва успевал за ней. Ему то и дело попадались, какие-то препятствия и он, абсолютно не понимал, каким таким образом, его девушка ориентируется в пространстве.
   - Как? Ты? Это... делаешь? - задыхаясь выдавил он из себя.
   - Я не знаю, - не останавливаясь, ответила Вика, - но мне кажется, я вижу тропу.
   - Я даже не знаю, завидовать тебе сейчас или нет.
   - Знаешь о чём я сейчас подумала? - неожиданно сменив тему разговора, проговорила она.
   - Даже боюсь предположить?!
   - О смерти!
   - Вот как? Самое время, потому что мне кажется, мы как раз умерли.
   - Тогда, что с нами происходит?
   - Нас нет, - коротко ответил Славка.
   - Но ведь ты же не будешь отрицать, что с нами сейчас что-то продолжает происходить. Мы продолжаем видеть, слышать, чувствовать, а самое важное, мы продолжаем думать...
   - Мыслить? - подчеркнул Хрулёв, в очередной раз, спотыкаясь о какую-то преграду. - "Я мыслю, значит, существую!"- медленно произнёс он. - Парадокс!
   - А я тебе о чём? Ничего не изменилось!
   - Значит, мы не умерли, - резко поменял свою точку зрения Славик.
   - Тогда, где мы?
   - В другом измерении...
   - Нас нет там. В том мире, где мы с тобой однажды родились. Понимаешь, нас нет! Мы не существуем...
   - Вика, перестань. У меня сейчас мозг разорвётся.
   - Вот видишь - мы, по-прежнему чувствуем, - как бы в подтверждение, ранее сказанных слов, проговорила она и замерла на месте. От неожиданности, Славик, буквально, воткнулся в неё.
   - Что случилось? - испуганно, прошептал он.
   - Слушай...
   - Вика, я ничего не слышу и, помимо всего прочего, абсолютно ничего не вижу!
   - Вот именно, но ведь это не означает, что здесь кроме нас никого нет.
   И сейчас Виктория оказалась права. Повсюду в тумане были существа, подобно тому, что они видели в землянке, да что уж там, сам туман состоял из этих существ. Это была большая однородная масса, облако из тварей, жаждущих страха и ужаса.
   Со временем, туман становился всё светлее и светлее, что означало, здесь наступало утро. Но он не стал более прозрачным. Словно, это был дым, но без запаха. Или, может, они его просто не чувствовали, так, как не чувствовали холода или тепла. Так, как не чувствовали голода...
   - Любимая, ты уверена, что мы идём правильно? - наконец спросил Славик.
   - Как никогда... я абсолютно уверена, что ещё немного и мы будем на месте, - спокойно ответила девушка. - Мне кажется, что в какую бы сторону мы не пошли - мы всё равно придём туда, где погиб Ваня с Бернаром.
   - А, что произойдёт, когда мы окажемся на месте?
   - Не знаю! Сначала нужно там оказаться.
   - Но мы же ничего не видим... возможно мы уже несколько раз прошли мимо?
   - Я бы поняла это!
   - Как?
   Славик почувствовал, как её ладонь крепко сдавила его руку. Вика снова остановилась, видимо, оглядываясь по сторонам. Уже было заметно, как лучи солнца проникают сквозь белую пелену облака, в котором они находились но это абсолютно ничего не меняло. Вокруг, по-прежнему стояла нулевая видимость.
   - Что такое?
   Славик обошёл её сбоку и стал напротив, развернувшись к ней лицом.
   - Я наступила на что-то мягкое, - испуганно пробормотала она.
   Хрулёв наклонился и, обхватив её ногу обеими руками, медленно спустился до самой земли.
   - Что это? - дрожащим голосом, поинтересовалась она, опасаясь, что её предположения подтвердятся.
   - Я тебе могу сказать только одно - мы на месте! - ответил парень и встал во весь рост. Виктория, аккуратно убрала ногу и сделала шаг назад.
   - Там?...
   - Не важно, - перебил её Хрулёв. - Вика, мы на месте! Вот только, что теперь?
   - Славик, мне неожиданно стало страшно. Я даже не знаю, почему?
   - Мне кажется, это совершенно нормальное состояние человека перед неизвестностью. Я вот лично уже привык к этому чувству и тебе советую.
   Тем временем, тени продолжали извиваться вокруг них. Вика и Вячеслав стояли друг напротив друга. Он обнимал её за талию, её же руки лежали у него на плечах.
   - Поцелуй меня, - неожиданно прошептала она.
   Парень, без долгих колебаний, коснулся её губ и в то же мгновение, им обоим стало спокойнее. Всё вокруг исчезло, даже туман перестал существовать, обратившись в ни что. Границы миров стали расплывчаты и потеряли свой смысл, образуя бесконечность. Впервые за долгое время, им обоим показалось, что они слышат звуки, похожие на треск или хруст, но вскоре и они исчезли. Кончики пальцев на руках и ногах онемели, и хотя их глаза были закрыты, они оба почувствовали головокружение. Это длилось не долго. Может несколько секунд, может, чуть дольше, но этого было вполне достаточно для того, чтобы несколько случайных прохожих обратили на них внимание и, брезгливо, отворачиваясь в сторону, принимались читать какую-то молитву.
  
  
  
   Глава пятнадцатая
  
   - Владислав, вы меня слышите?
   Голос был знаком Пе'тровичу, но сейчас он не мог понять до конца, кому он, всё-таки, принадлежит? Лишь приоткрыв глаза он увидел, что, склонившись над ним, стоял сам Маканский. Живой и невредимый.
   - Как вы? - с трудом проговорил Влади'слав.
   - Позже поговорим, мой друг! Позже. Вам сейчас нужен покой и отдых, но перед тем, как я оставлю вас наедине, мне нужно у вас узнать, что вы помните последним? Что с вами случилось перед тем, как вы отключились?
   Было заметно, как по лицу Влади'слава пробежала волна недоумения, но вскоре она сменилась задумчивым взглядом.
   - Я помню лес, - еле слышно прошептал он.
   - Хорошо! - ответил Леонид Андреевич. - Может быть что-то ещё?
   - Да! Была ночь... яма! Я выкопал яму...
   - Замечательно! Это всё?
   - Анжелика...
   - Кто такая, Анжелика?
   - Я не знаю, - из последних сил, выдавил из себя Влади'слав.
   Маканский улыбнулся на прощание и вышел из палаты.
   Клиника, в которой оказался Пе'трович находилась на окраине города. Она была небольшого размера, но за то оснащена, на тот момент, по последнему слову техники. Там были и видео камеры, реагирующие на движение, и двери, оснащённые автоматическими магнитными замками. Не то, чтобы здесь держали самых буйных и опасных пациентов, нет. Скорее, здесь находились люди, которые были полезны для медицины, как для науки в целом. В клинике были отличные условия проживания, квалифицированный персонал и все необходимые для опытов и наблюдения лаборатории, и препараты. И всем этим хозяйством управлял Маканский. Он был здесь главврачом и, что не маловажно, чувствовал себя на своём месте, хотя и те, кто его знал лично, скорее всего, считали так же.
   Влади'слав лежал на больничной койке, пристально всматриваясь в белый потолок, по которому беспорядочно перемещались тени. Он пытался вспомнить, что с ним произошло, но не мог. Лишь белый цвет сейчас вызывал в нём чувство беспокойства и страха.
   "Анжелика! Мне знакомо это имя! Я чувствую, что мы были очень близки с ней, - подумал Пе'трович прежде, чем закрыл глаза и погрузился в крепкий человеческий сон. "Анжелика", - едва слышно прошептали его губы ещё раз, словно призывая воспоминания воскреснуть, и он уснул.
   - Дорогой, просыпайся! Ты опять стал много спать!
   Владислав вздрогнул и открыл, заспанные глаза. Перед ним сидела она и он, нисколько в этом не сомневался. Девушка, приветливо улыбалась, поглаживая одной рукой его плечо, а другой, свои волосы.
   - Ты что, не узнаёшь меня?
   - Разве такое возможно? Разве возможно забыть, как выглядит твоя мечта?
   Он попытался принять сидячее положение, но едва смог приподняться только на локти.
   - Я так соскучилась... скорее выздоравливай и мы снова будем вместе.
   Девушка поднялась с постели и, спиной вперёд, направилась к выходу.
   - Ты уходишь?
   - Мне, к сожалению, пора... да и у тебя будет много неинтересных и скучных разговоров с Маканским.
   Анжелика остановилась у самой двери.
   - Поменьше рассказывай ему правды. Ему многое не стоит знать.
   - Когда ты снова придёшь ко мне?
   - Скоро! Может быть, завтра...
   Дверь позади неё открылась и на пороге показался Леонид Андреевич. Не обращая никакого внимания на девушку, стоявшую прямо перед ним, он сделал несколько шагов вперёд. И в какое-то мгновение, Анжелика оказалась уже за его спиной. Влади'слав крепко зажмурился, а, когда открыл глаза снова, то её уже и вовсе не было.
   И она оказалась права. Весь оставшийся день, Влади'слав только что и делал, это отвечал на вопросы, заполнял тесты, которые уже однажды доводилось заполнять. Маканский вёл себя строго, словно они и никогда не были знакомы.
   "Здесь повсюду видео камеры", - сделал вывод Пе'трович.
   Сам он, следуя совету "своей мечты", был не многословен. Вёл себя сдержано и где-то даже переигрывал. Одним словом, со стороны, их диалог выглядел, как повседневная работа доктора со своим пациентом.
   И это стало повторяться изо дня в день. Бланки, вопросы, ответы. Влади'слав окончательно потерял счёт времени и, не смотря на то, что он ежедневно выходил на свежий воздух, и прогуливался по несколько часов в яблочном саду, он не знал, какое сегодня число, день недели и даже, какой сейчас год? Анжелика приходила каждый день, но всего на пару минут. Она исчезала, а он оставался наедине с самим собой.
   - Почему ты меня не выкрадешь, как в прошлый раз? - спросил он однажды.
   - Дорогой, это не так просто сделать, к тому же, сейчас это не является необходимостью. Тебя, если ты конечно будешь продолжать себя хорошо вести, и так скоро выпустят отсюда.
   И снова Анжелика оказалась права. Буквально через три дня после этого, Маканский вызвал его к себе в кабинет и сообщил приятную новость:
   - Ну, что ж, Влади'слав, завтра мы расстанемся, - проговорил он, усаживаясь в своё мягкое кожаное кресло.
   - Меня куда-то переводят?
   - Ну, можно и так сказать, - улыбнувшись, ответил Леонид Андреевич. - Завтра за тобой приедут родители и заберут тебя домой. Я уже им позвонил.
   Пе'трович, в недоумении смотрел на своего доктора и не верил своим ушам.
   - Я так же смотрел на председателя комиссии, которая решила, что ты абсолютно здоров и не представляешь опасности для общества. Нет, я не против. Но, например, тот случай со стадом коров, или же, авария в Ленинграде.... Кстати, а что ты делал в Ленинграде?
   - По делам ездил, - коротко ответил Влади'слав.
   - Ну, по делам, так по делам, - слегка кивая головой, проговорил Маканский. - С утра тебе принесут твои вещи, а уже в десять приедут родители. Будь готов...
   - К чему? - перебил его Пе'трович
   - К жизни! К правде! У тебя ведь большие планы и это похвально. Но не забывай, сколько людей - столько истин. Людям не нужна чужая правда - у них уже есть своя.
   - Я учту.
   Пе'трович поднялся со стула:
   - Я могу идти?
   - Да, конечно, только, Влади'слав никогда не рассказывай им обо мне.
   Пе'трович молча вышел из кабинета и под присмотром санитара, отправился сразу в сад. Он редко встречал там кого-либо ещё из больных, но в этот раз, в саду оказалось, достаточно, оживлённо. Практически все лавочки были заняты, но это не мешало Влади'славу размышлять.... Размышлять, о чём? Он до сих пор не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах, он познакомился с Анжеликой? Он не мог понять, о каких таких планах говорил Маканский? Он до сих пор не мог отделить явь ото сна... он даже не мог вспомнить, как выглядят его родители?
   Какой-то мужчина, вежливо кивнул ему в тот самый момент, когда они поравнялись.
   - Здравствуй, Влади'слав, - проговорил человек, слегка касаясь своей шляпы.
   - Мы знакомы?
   - О, да! - рассмеявшись, проговорил мужчина. - Ещё как знакомы! Я - тень! И зовут меня, Антон Дмитриевич!
   Громкий смех явно выходил за рамки привычного поведения в этом заведении, конечно, и поэтому, Влади'слав, нервно посмотрел по сторонам. Несколько санитаров пристально наблюдали за ними. Некоторые больные, вытянув шеи, пытались разглядеть того, кто так громко смеётся, но в целом, всё было, как обычно.
   - Антон Дмитриевич! - дрожащим голосом, выдавил из себя Пе'трович и закрыл глаза, перед которыми стали медленно проплывать картины из его прошлого. С каждым новым фрагментом он вспоминал всё больше и больше. Память возвращалась, предоставляя его вниманию новые образы, с которыми он, когда-либо контактировал. Странные ситуации, в которых он, когда-то принимал участие. Он вспомнил всё за одно мгновение. За тот период времени, которого хватает человеку для того, чтобы моргнуть. Человеческий мозг может изменять время, но только для своего носителя. Для всех остальных ничего не изменится. Секунда останется секундой, не смотря на то, что для сознания Влади'слава прошла целая вечность.
   - Зачем ты пришёл сейчас? - со злобой в голосе, проговорил Пе'трович.
   - Чтобы ты вспомнил.
   - Но ты мог прийти ко мне в палату...
   - И тогда бы очень сильно тебя напугал, а ведь ты знаешь, в наши планы твоя смерть не входит.
   - Тогда, почему ты послал меня в поле? Ты ведь знал, что я не дойду!
   - Знал, но ситуация была под контролем, а, если быть точнее, то всё шло по плану.
   - По какому, к чёрту, плану?
   Сейчас Пе'трович сам привлёк к себе внимание некоторых санитаров. Несколько больных поднялись со своих скамеек, испуганно озираясь по сторонам, в пристальном поиске источника шума, нарушившего их покой и тишину.
   - Влади'слав, ну, веди ты себя по-человечески, - серьёзным голосом проговорил Антон Дмитриевич. - Тебя завтра выписывают, а ты стоишь рядом с пустой скамейкой и орёшь во всё горло. Это не нормально. Влади'слав, тебя не выпустят, если узнают, что ты сейчас разговаривал со мной. Никто не должен обо мне знать.
   - Да, что вы все заладили: "Не должен знать! Не должен знать!". Об одной говорить нельзя, о другом тоже нельзя. Вот и третий заявляет...
   - Это всё ради твоего же блага и перестань ныть, как девчонка, тебе уже всё-таки сорок один год.
   "Мне пятый десяток?...".
   - Да, мой друг! Время неумолимо!
   Влади'слав отвлёкся на мгновение, а, когда вернул взгляд на скамейку - там уже никого не было.
   "Завтра я буду свободен... завтра начнётся жизнь!".
  
   ***************
   И это "завтра" наступило, а наступила ли жизнь? Вопрос спорный! Ровно в десять утра, первого мая две тысяча первого года, Влади'слав Пе'трович покинул стены психиатрической клиники, навсегда. Надо сказать, что это было знаменательным событием в жизни целого города. Репортёры всех местных газет и телевидения съехались сюда, ещё за полчаса до появления Влади'слава. Вопросы, вопросы... они сыпались отовсюду.
   "Из одного сумасшедшего дома в другой".
   - Влади'слав, скажите, что вы теперь намерены делать?
   - Влади'слав, всё это время, вы были в клинике?
   - Какой путь вы выберете по дороге к Нобелевской премии?
   - Вас прятали спецслужбы?
   - Вы выздоровели?
   "Замолчите, умоляю вас, замолчите".
   Пе'трович, схватившись руками за голову, стоял в окружении толпы журналистов, не в силах вымолвить ни слова. Из оцепенения его вывел обычный хлопок, раздавшийся возле самого его уха.
   - Прошу тишины, - громко проговорил он. - Да, без спорно. Я продолжу путь к своей, однажды-поставленной цели, но путь этот будет честным.
   - Что это значит?
   Послышался, уже знакомый Влади'славу голос, одного из репортёров.
   - Я докажу всему миру, что моё открытие, это не просто другое измерение, о котором, в принципе, уже очень давно говорили, а нечто, способное перевернуть все представления о, существующем вокруг нас мире.
   - И, как именно, вы собираетесь это доказать?
   "Чей это голос? Где этот человек?".
   Пе'трович озирался по сторонам, но объект, задающий вопросы, явно не хотел, чтобы его знали в лицо.
   - Я собираюсь объявить об эксперименте, в котором будут принимать участие добровольцы, страдающие неизлечимыми заболеваниями. Я сейчас обращаюсь с официальным заявлением в Российскую Академию Наук с просьбой, создать квалифицированную комиссию, которая будет следить за ходом эксперимента, а так же, предлагаю право выбора добровольцев, которые и примут участие в эксперименте.
   - Вы понимаете, что вы дарите людям надежду?
   "Всё тот же голос... где же ты?".
   Пе'трович, отчаянно крутил головой из стороны в сторону, цепляясь взглядом за каждого из представителей прессы, в надежде увидеть знакомое лицо.
   - И в случае провала, двери в большую науку будут для вас навсегда закрыты...
   - Провала не будет, - коротко ответил Пе'трович, пробираясь сквозь живую изгородь из репортёров.
   Машина отца стояла совсем неподалёку, но путь к ней занял определённое время. Вопросы продолжали сыпаться, но отвечать на них Влади'слав больше не хотел, да и к тому же, они снова превратились в хаотичное движение слов и разобрать что-либо было, практически, не возможно. Пе'трович расположился на заднем сидении чёрной Волги, но только после того, как отец надавил на педаль газа, почувствовал себя в безопасности.
   Некоторое время, до того, как автомобиль выехал на центральную дорогу, Влади'слав смотрел на, оставшуюся и, удаляющуюся от него, кучку журналистов. Он всё-таки надеялся, разглядеть в ней человека, которому принадлежал этот знакомый голос. Но все попытки оказались тщетными. Вскоре толпа разошлась, а, скорее, разбежалась. Каждый хотел оказаться первым в эфире с заявлением Пе'тровича. Обычное животное стремление - быть всегда и во всём первым. Улица опустела. Лишь тени, распустившихся деревьев, плавно качались на асфальте, не собираясь никуда уходить. Они были неотъемлемой частью этой улицы, этой городской панорамы. Они были здесь полноправные хозяева, а весенний майский ветер вселял в них душу отчего, казалось, они оживали. Когда, что-то изменяется постепенно и происходит это на наших глазах, мы не всегда замечаем разницу. Но стоит нам уехать на пару недель из города, с улицы, на которой мы выросли, то, вернувшись, мы сразу обнаруживаем, что что-то не так. Чего- то не хватает или же, напротив, что-то появилось новое. Мы не всегда понимаем, что именно, но, абсолютно точно, чувствуем разницу. И, если бы сейчас, кто-то из местных жителей вдруг, внезапно вернулся из командировки, то перемены, которые здесь происходили, были бы для него очевидны. На улице было слишком много теней, которые ничему и никому не принадлежали. Они жили своей жизнью, не зависящей ни от одного, существующего природного явления. Солнце рождало их днём, ночью же, их порождал сам человек, освещая для себя, как ему казалось, весь мир.
   Уже через четыре дня Владиславу позвонили из Академии Наук и приняли его предложение. На всеобщее удивление, людей для его эксперимента было не много, а если быть точнее, всего один человек. Все, обследующие его врачи, в один голос констатировали диагноз: "Диабет". Болезнь, прямо скажем, не самая "смертоносная", но, тем не менее, по сей день не излечимая. Людям, страдающим этим страшным недугом, не просто жить, в окружившей их со всех сторон Вселенной, хотя абсолютно то же самое можно сказать и обо всех остальных. Но специально-собранная комиссия свой выбор остановила именно на одном человеке и именно на "диабете". Это решение было окончательным и обжалованию не подлежало.
   Пе'трович не возражал. Дата начала эксперимента была назначена на двадцать пятое мая. Всё, что требовалось от Влади'слава, это взять с собой пациента и в кратчайшие сроки вернуть его целым и здоровым. Однажды он уже практиковал подобное путешествие, но в случае с Маканским, вернулся он оттуда один. Сейчас, ни в коем случае, нельзя было допустить ничего подобного, никаких форс-мажорных обстоятельств... ничего, что могло бы подорвать его репутацию, как учёного, так и человека, в общем смысле этого слова. И в этом ему должны были помочь тени. Вся надежда была на Антона Дмитриевича и его свиту.
   "Анжелика, я умру без тебя".
   Влади'слав волновался. С каждым днём всё сильнее и сильнее, и этому обстоятельству было, вполне, разумное объяснение: в любой момент, тени могли предать его. Предать? Да, они могли его просто бросить!
   "Анжелика, умоляю, вернись!".
   Но всё это было неважно по сравнению с тем чувством, которое теперь вызывало у него одиночество. Это бесконечная череда дней, сменяющихся и уходящих навсегда в прошлое. Это невыносимое чувство тоски и постоянной тревоги.
   "Неужели, вся моя жизнь - сон? Я ведь знаю, что ты существуешь!".
  
   **************
   Наступил две тысячи третий год. Весь "учёный" мир был в ожидании возвращения Влади'слава Пе'тровича. Хотя, скорее, больше ждали чуда, которое должно было произойти по его возвращению, а именно.... Все ждали пациента, с которым он исчез почти два года назад. И надо сказать, что чудо произошло.
   Девятнадцатого июня, в пригороде Воронежа, два человека сели в, остановившийся перед ними грузовик, за рулём которого был водитель-дальнобойщик, Иван.
   - Вам в город? - вежливо спросил он, когда они расположились справа от него.
   - Да, если это возможно, - ответил Пе'трович.
   - В мире нет ничего невозможного, - с улыбкой бросил парень и включил первую скорость. Огромная фура, очень плавно тронулась с места и стала набирать скорость.
   - Не могу с вами не согласиться, - задумчивым голосом, проговорил человек, сидящий рядом с Влади'славом. Его седые, как пепел волосы, как-то особенно выделялись на общем фоне этого позднего летнего вечера. Глядя на этого человека можно было с уверенностью сказать, что совсем недавно, он пережил тяжелейшее потрясение и испытал невероятный шок. Но этот человек был здоров. По крайней мере, все последующие анализы и обследования, говорили о его прекрасном физическом состоянии. Никаких следов от возможного хирургического вмешательства на его теле обнаружено не было. Организм был чист от всевозможных лекарственных препаратов и антибиотиков. Никаких признаков диабета. Вообще никаких следов того, что в этом теле он когда-либо имел место быть. Мир в восторге. Наука, включая медицину в шоке. Все прекрасно понимают, что это прорыв во всех областях и отраслях... что это ответы на многие вопросы.
   "Анжелика, ну, почему ты оставила меня?".
   Ни у кого не было сомнений, что на этот раз, Пе'трович станет, не просто лауреатом Нобелевской премии, а он будет её обладателем по праву. Впрочем, так оно и происходит. В ноябре, всё того же, две тысячи третьего года, в Хельсинки, Влади'славу вручают самую высокую награду в области: "Заслуги перед человечеством", и Пе'трович становится самой известной в мире персоной. Но ещё и потому, что он отказывается от материальной стороны премии в пользу детей-сирот и инвалидов, от которых отказались родители.
   Вся эта роскошь, слава делают Пе'тровича несчастным вдвойне. Не смотря на то, что в течение дня, он, практически, не остаётся наедине с собой, в его душе поселяется одиночество. Одиночество, которое не скрасить никакими красками жизни, никакими почестями и наградами. Одиночество, которое живёт в тебе всегда, даже, если ты находишься в самом центре внимания, под пристальным присмотром миллионов глаз. Одиночество, вызывающее боль, порождающее ненависть ко всему, что происходит вокруг тебя. И лишь одна мысль не покидает его не на секунду:
   "Анжелика!!!".
   Время летит вперёд, оставляя в прошлом, всё, что мы ценим сегодня. Человек старается реже задумываться о времени, потому что оно вызывает у него страх. Он, неотвратимо связывает его со своей жизнью и понимает, что всё очень скоро закончится. Так скоро, что это, действительно, пугает. И единственное, что может вытащить нас за рамки этих убеждений - это вера, надежда, любовь. Как это не глупо звучит, но это, на самом деле, так. "Вера" во что-либо, в том числе, и в жизнь после смерти, притупляет страх перед ней. А, если она превращается в фанатизм, то это больше похоже на патологию... на безумие! "Надежда" на далёкое светлое будущее, не менее опасна. Человек, постоянно находится в состоянии ожидания, но не получая положительного результата своих ожиданий, становится несчастным и, как следствие, неполноценным. Но надежда, питающаяся верой, как сильный наркотик не выпускает нас, так просто, из своих ласковых объятий. И мы не замечаем, как вся жизнь проходит в ожидании.... "Любовь!". Ох, уж эта "любовь"! Это и лекарство, и яд одновременно. Это и счастье, и мучение... это страдание и сумасшествие. Это и спасение, и ненависть. Задумайтесь, на что способен, по-настоящему влюблённый человек? На поступки, разрушающие все, существующие законы логики! Он, фактически, готов к любым последствиям в определённый промежуток времени, а по-другому, ему попросту плевать на все эти последствия. Влюблённый человек, постоянно находится в состоянии аффекта, а, следовательно, в нервном напряжении. Это делает его, одновременно и сильным, и беспомощным. Человеком целеустремлённым и, не видящим ничего на своём пути. Осознание своего возможного безумия, порой, многих останавливает. Некоторых навсегда и это ещё страшнее. Так, как же жить? Плыть по течению жизни или же пытаться выбраться из этого стремительного потока? Лично я не знаю, да и не хочу знать. И я уверен, что многие из вас, тоже не хотят превращать свою жизнь в правило, но, к сожалению, большинство делает это неосознанно. Всем нам приходиться жить в промежутке: "от" и "до", а, нарушая эту систему, вы оказываетесь вне круга, вне общества. Общества, которое, как только вы отворачиваетесь, начинает "тыкать" вам в спину и обвинять вас в том, что вы не так живёте. Что нужно жить по правилам.... Может, в этом и есть что-то положительное, но в глаза, почему-то сразу бросается противоположность. Хотя ведь, любое "хорошо", можно трактовать, как "плохо"!
   Тени следовали за Влади'славом повсюду. И теперь можно было с абсолютной уверенностью сказать, что они были везде. В каждой стране, в каждом городе, на каждой улице... они заползали в наши дома, а мы не придавали этому никакого значения. Мы жили своей жизнью, а они своей и всё бы было хорошо, если бы не одно "но"... они убивали нас. И Пе'трович был единственным человеком в мире, который знал об этом наверняка. Но всё это его не беспокоит. Он смотрит на мир боковым зрением, не фокусируя свой взгляд на чём-то конкретном.
   Анжелика не появляется, но он видит её повсюду. Она мерещится ему в каждой встречной девушке. В каждом звуке, он различает нотки её нежного голоса, в каждом шорохе ему слышатся её лёгкие, крадущиеся шаги.
   "Это вновь не ты... Анжелика!".
   Люди, тени... всё смешалось в глазах у сорока пяти летнего учёного. Сменялись картинки, события, люди, но не ничего интересного во всём этом, Пе'трович уже не видел. И однажды ночью он решает, что так больше продолжаться не может, и, буквально, бежит из собственного дома, прихватив с собой только самое необходимое. И бежит, куда? В своё давнее прибежище, в лес, неподалёку от города, в землянку. Это было, пожалуй, единственное место на Земле, о котором никто не знал. Никто из людей.
   Влади'слав без труда отыскал её в лесной чаще, не смотря на то, что не был здесь уже много лет. Что-то, словно вело его к этому месту. Он узнавал, открывавшиеся перед ним пейзажи, заросли орешника или же, опушки с изуродованными и причудливыми пнями, муравейники. Всё, что попадало в поле его зрения, было ему до боли знакомо, словно он был здесь совсем недавно, и ничто ещё не успело измениться и порасти мхом.
   "Озеро! Я не помню, чтобы здесь было озеро!".
   В землянке было всё, как прежде, кроме одного очень важного обстоятельства - вместо двух комнат, появилась ещё третья. И более того, Влади'слав прекрасно понимал, что это он вырыл её и оборудовал по своему усмотрению, но он не помнил, когда это сделал? Как он только не пытался вспомнить - у него ничего не вышло и, в конце концов, он решил выкинуть этот факт из своей головы, и заняться чем-то полезным.
   Практически весь день ушёл на то, чтобы привести своё укромное местечко в порядок и приготовить ужин. Только после этого, он смог полностью расслабиться и, развалившись на большом топчане, погрузился в мечты об Анжелике, под звуки приятной музыки, доносившейся из приёмника. Только сейчас он понял, как сильно скучал по этому месту. По этой тишине, по этому, на первый взгляд, отталкивающему запаху сырости, по мгновениям, когда весь мир ограничивается земляными стенами.
   Мысли ворочались в его голове, убаюкивая его всё сильнее и сильнее. Чувствовалась усталость, сравнимая с невесомостью, с неконтролируемой лёгкостью и беспечностью. Это было, вполне приятное чувство, которым хотелось насладиться сполна. Влади'слав и не заметил, как его веки закрылись, и он погрузился в самый, что ни на есть, крепкий сон, наполненный очень яркими и живыми сновидениями. Среди них была и встреча с Антоном Дмитриевичем. Они долго молчали, пристально глядя друг другу в глаза и, наконец, не выдержав этой неловкой паузы, профессор проговорил:
   - У тебя сегодня день рождения, а ты совсем забыл...
   - А ты, можно подумать, пришёл меня поздравить? - резко, ответил Пе'трович.
   - Да! И не только с сорока пятилетием, но ещё и с Нобелевской премией. Прости, раньше, ну, ни как не получилось.
   - И чем же ты таким был занят, что не нашёл времени на старого друга?
   - Подыскивал ему достойный подарок, - не без иронии в голосе, проговорил Антон Дмитриевич.
   - Вот, значит как!? Очень интересно! И, как, поиски оправдали себя?
   - Больше, чем я рассчитывал...
   Их взгляды встретились, и только сейчас Влади'слав увидел, что они с Антоном Дмитриевичем очень похожи. Примерно, одинаковый возраст, ведь с момента их первой встречи в этом самом месте, профессор нисколько не постарел, да и, вообще, не изменился. Да, без сомнения, они были похожи, как две капли воды, словно это был один человек, смотрящий в своё собственное отражение в зеркале.
   - Интригующее начало, - задумчиво пробормотал Пе'трович, - и, что же это?
   - Не спеши - всему своё время. Как бы ты и куда бы ни торопился, произойдёт ровно то, что должно произойти. И случится только то, что должно, неизбежно случиться. Цени то, что у тебя есть сейчас, в это мгновение, потому что оно уже никогда не повторится. Да, воспоминания помогут вернуться тебе в прошлое, но то, что ты испытаешь в этот раз, будет совершенно иным чувством. Это будет воспоминанием того мгновения и не более того. Цени ожидание! Ведь только в разлуке ты понимаешь истинное значение ваших редких встреч.
   - Я устал от ожидания...
   - Ты так и научился получать от него удовольствие, и, поэтому страдаешь. Стань свободным от него, и ты получишь то, о чём мечтаешь.
   - Я пытался, - повышая голос, проговорил Пе'трович.
   - Вот именно! Ты лишь пытался... ты имитировал своё счастье, но не верил самому себе. Ты ублажал свою фантазию, создавая в своей голове мир, в котором ты был бы по-настоящему, счастлив. Счастлив по-настоящему, в не настоящем мире...
   Антон Дмитриевич улыбнулся и, наверное, даже рассмеялся бы, если бы в этот самый момент не закашлял.
   - Если хочешь быть счастливым - стань им, - продолжил он после недолгой паузы. - У тебя есть всё, о чём другие могут лишь мечтать.
   - Я живу в лесу...
   - Ты свободен! Ты влюблён! Это ведь и есть истинное счастье - чувствовать это, ощущать это всеми фибрами своей души.
   - Но я одинок...
   - С каких это пор, одиночество стало для тебя проблемой? Раньше ты с лёгкостью справлялся с этим ощущением, находя себе занятие.
   - Я уже ответил на все, интересующие меня вопросы...
   - Ты ошибаешься, Влади'слав! Их ещё будет очень много.
   - С исчезновением Анжелики, я думаю только об одном - вернётся ли она снова?
   - Кстати, что касается Анжелики... это, собственно и есть мой тебе подарок. Будь счастлив! Очнувшись, ты обнаружишь, что она рядом...
   Пе'трович не слышал, что ещё говорил профессор. Картинки, проносящиеся перед глазами, с бешеной скоростью сменяли друг друга, но, образуя, при этом систему. Строгую определённую систему, которая начинается моментом рождения и заканчивается смертью. Вся жизнь перед глазами и всего-то за одно мгновение. Сорок пять лет - за тысячную долю секунды, при этом в детальных подробностях. Он возвращался! Возвращался из путешествия по бесконечности. Снова вдалеке он увидел объекты, шарообразной формы, стремительно приближающиеся к нему. Или он к ним? Сейчас Влади'слав не различал, движется ли он вперёд или это пространство несётся на него стремительным потоком, да и это было не важно. Он знал, теперь знал, что это планеты его солнечной системы и скоро, очень скоро, он окажется дома - в своём уютном скромном убежище и возможно, там его будет ждать она, Анжелика. А это было самым, что ни на есть важным и необходимым.
   "Главное верить", - мелькнуло в его спящем сознании.
   "Надеяться" - добавил голос, неожиданно появившийся в его голове.
   - И любить, - послышалось откуда-то издалека.
   - И любить, - повторил Пе'трович, уже открывая глаза.
   Сердце его, бешено билось в груди, требуя свободы. Футболка, в которой он был, насквозь вымокла от пота и теперь прилипла к телу, вызывая неприятное чувство дискомфорта. Но тот самый голос, который напомнил ему о любви несколько секунд назад, вдруг прозвучал совсем близко от него. И сейчас он узнал его - это была его любовь, его мечта, его счастье. Сердце, буквально выпрыгивало из цепких оков его грудной клетки, а изо рта донеслись звуки, лишённые всякого смысла. Вся комната, словно ожила перед ним. Стены, потолок - всё пришло в движение. Тени переползали с места на место, словно уступая друг другу места в портере. Влади'слав приложил огромное усилие, для того, чтобы только повернуть голову в том направлении, откуда раздался голос.
   "Анжелика", - прошептал он и в тот же миг ощутил невероятное желание поспать. Усталость обрушилась на него с такой силой, что глаза невольно закрылись, но он чувствовал - она рядом!
  
   *************
   - Ну, и, как долго, "их величество" думает ещё спать?
   Влади'слав открыл глаза. В комнате было достаточно света для того, чтобы ему тут же пришлось их зажмурить. Несколько секунд потребовалось ему на то, чтобы акклиматизироваться и хоть что-нибудь разглядеть. Это была большая, обклеенная розовыми обоями комната. Два окна свободно пропускали яркий солнечный свет, но, что больше всего поразило Пе'тровича, так это запах. Запах из его детства. Насыщенный яркий. Невыносимый. Но вспомнить, кому или чему он принадлежал, Влади'слав так и не смог.
   - Просыпайся, любимый!
   Ласковый и такой долгожданный голос Анжелики, словно вернул его в реальность. Она стояла на коленях перед кроватью, положив руки ему на грудь и улыбалась.
   - Анжелика, это ведь наша...
   - Да, это наша комната, - перебила она, - и наш дом. Не беспокойся, в конце концов, это и наш лес.
   - Как я здесь оказался?
   - Дорогой, ты ведь сам пришёл сюда, - недоумевая ответила девушка.
   Каким сладким и родным был её голос.... Нежной, ласковой мелодией он ворвался в сознание Влади'слава, отставляя все вопросы на потом. Всё самое важное уже случилось - она была рядом.
   - Как долго я тебя ждал, - выдавил он из себя, в попытке дотянуться до её руки.
   Не дольше, чем я тебя, - ответила Анжелика, - тот, кто любит, надеется и верит, обязательно будет вознаграждён однажды.
   - Ты права, дорогая, - едва слышно, пробормотал он, закрывая глаза, но не выпуская её руки из своей дрожащей ладони. - Я ещё немного посплю... ты только никуда не уходи, - добавил он уже сквозь сон.
   - Хорошо, любимый, - ответила девушка и, склонившись над ним, поцеловала в лоб. - Я буду рядом, когда ты откроешь глаза... надеюсь, что буду...
   "Сколько длится обычное человеческое сновидение? Учёные предполагают, что от трёх до десяти секунд. Всего то! Но сколько всего мы успеваем рассмотреть за это короткое время. Мы делимся своими снами с близкими и друзьями. Рассказываем о невероятных мирах, которые посещали этой обычной, ни чем непримечательной ночью. Смеёмся над ними! Боимся их! А большинство из них не понимаем, потому что они приходят к нам в виде образов, знаков, головоломок. Слишком запутанных и сложных, чтобы вот так запросто взять их разгадать. Вскоре мы о них забываем, но есть такие, которые мы не сможем забыть никогда. Наверняка, у каждого человека есть свой любимый сон и сон, о котором он боится даже вспоминать.
   А, что если - вся жизнь, сон? И просыпаясь утром, вы думаете: "Приснится же такое?!". Но на самом деле, вы думаете об этом во сне, только уже в другом. И это бесконечная череда сновидений не выпускает нас из своих нежных объятий. Мы заперты в клетку, выстроенную из миллионов чьих-то суждений, предположений, выводов. И порой просто не имеем своего собственного мнения. Да, нам оно и не нужно.... За нас всё придумают другие. А нам некогда думать об этом, да и не зачем? У нас другие проблемы. Нас окружает суровая действительность, но "суровая" она только потому, что мы не хотим принять её такой, какая она есть на самом деле. Посмотреть на неё, как на "впервые с нами происходящее". Каждый день - это лишь новый сон, в котором есть возможность исправить вчерашние ошибки. У нас всегда есть второй шанс и это прекрасно само по себе".
   Влади'слав открыл глаза. В комнате, по-прежнему, было светло... только он не знал: "ещё светло?" или "уже?". Тени тут же бросились в "рассыпную", словно взмах ресниц человека, был для них такой неожиданностью, которая застала их врасплох. Только одна тень продолжала, неподвижно лежать возле его кровати и не собиралась никуда убегать.
   - Анжелика, - тихо позвал он. Тень не пошевелилась, но откуда-то из коридора послышались звуки шагов.
   "Снова, этот запах!?".
   - Ну, что, "соня", поднимайся.
   Анжелика стояла на пороге комнаты и широко улыбалась. Её руки были выпачканы в тесто и она держала их перед собой, приподняв кверху, отчего её тень на полу, стала похожа на Богомола. Влади'слав, пристально смотрел вниз, делая полный анализ происходившему "здесь" и "сейчас". Его мозг в эти короткие мгновения, ясно разделял вопросы и давал на них прямые чёткие ответы. Единственное, чего не понимал Пе'трович, это, откуда он их знает?
   - Ты отбрасываешь тень, - думая уже о чём-то совершенно другом, пробормотал он.
   - Что?
   Девушка сделала шаг вперёд и остановилась.
   - Ты отбрасываешь тень, - не поднимая головы, повторил Влади'слав.
   - Да, конечно отбрасываю, - с удивлением проследовав за его взглядом, ответила Анжелика. - Я же человек!
   - Человек?!!
   Только сейчас Пе'трович оторвал взгляд от пола и взглянул на, стоявшую перед ним красивую молодую женщину.
   - Человек?! - ещё раз повторил он и схватился руками за голову. - Анжелика, тебя не существует! - буквально прокричал он. - Понимаешь, тебя нет!
   - Дорогой, тебе приснилось что-то плохое?
   Девушка явно была напугана происходившим, отчего на глазах появились слёзы.
   - Плохое? Нет! Я просто хочу, чтобы ты знала: тебя не существует!
   Анжелика быстро сделала несколько шагов вперёд, пересекая комнату по диагонали.
   - Я существую, Влади'слав, вот моя ладонь
   Она протянула вперёд руку, дотрагиваясь до его лица.
   - Чувствуешь? Это я - твоя Анжелика!
   Пе'трович упивался звуками её бархатного голоса и, конечно же, он чувствовал. Ещё как чувствовал! Он слышал её дрожащее дыхание и ощущал свежий запах её нежного тела. Он принадлежал только ей и только в это мгновение. Уже через секунду всё изменилось.
   "Как обманчиво и хрупко наше человеческое счастье. То счастье, которое мы сами себе создаём, а кто-то, смеясь и не раздумывая рушит в одночасье. В одно короткое мгновение. И для того, кто рушит, собственно, ничего особенного и не происходит, но для вас, это огромная потеря. Это грандиозная утрата, способная лишить вас смысла всей жизни и навсегда. Что же такое, счастье? У каждого оно своё, но всех нас объединяет одно... это стремление к удовольствию. Не к физическому удовольствию, которое доставляет нам секс, хотя он тоже не исключение. Нам, подсознательно всегда хочется лучшего и, так же, подсознательно, мы стремимся к этому. К удовольствию. Счастье и удовольствие, это синонимы. Так, в чём смысл жизни?".
   - Нет... ты мой сон... ты мой мираж, - отталкивая её руку, проговорил он, буквально выскакивая из постели.
   - Это он тебе сказал? - неожиданно проговорила девушка.
   Влади'слав уже застёгивал джинсы, но всё же, пристально посмотрел на неё
   - Кто?
   - Антон Дмитриевич, - Анжелика умышленно сделала паузу и добавила, - Маканский!
   - Очень смешно, - улыбнулся Влади'слав, - но только Маканского зовут Леонид Андреевич.
   - Влади'слав, его зовут, Антон Дмитриевич.
   Пе'трович замер на месте. Мысли в его голове не просто стремительно перемещались с места на место, они переплетались в один большой клубок, с каждой новой секундой, запутываясь всё сильнее и сильнее.
   "Мысль - электрический импульс, соединяющий сознание с физическим телом. Мощный сигнал, способный вывести нас из равновесия или же, напротив, мгновенно вернуть в окружающий нас со всех сторон мир. Так сказать, "волшебный пендаль" к действию. Мысль заразна. Она просто так не оставит вас в покое. Она будет возвращаться вновь и вновь пока вы "не договоритесь" с ней. Пока вы не найдёте общий с ней и вами знаменатель. Лишь только после этого она уйдёт на второй план, но при первой же, подходящей возможности, снова посетит вас, как старая, надоевшая за всю жизнь подруга. Она потеряет свою силу, потому что на смену ей придут другие...".
   - Анжелика, что происходит? - жалобно проговорил он, опускаясь на пол. - Я не могу понять, где реальность?
   - Не бойся, дорогой, я рядом.
   - Пойми, я слышу, как мысли роются у меня в голове. Я не знаю, кто я? Я не знаю, кто ты? Я не знаю, где нахожусь, ведь засыпал я в совершенно другом месте.
   Пе'трович резко перевёл взгляд на стену, где висели старые деревянные часы с кукушкой, стрелки которых, неподвижно стояли в одном положении и лишь секундная, едва заметно перепрыгивала с одного деления на другое.
   "Значит, я в гостях!".
   - У кого в гостях? Милый, ты дома!
   Пе'трович и не заметил, что сказал это вслух. (Или не говорил?)
   - Не ври мне, - закричал он. - Что вы все взяли привычку - врать мне? Я знаю больше, нежели вы думаете.
   - Да, никто тебе не врёт, - крикнула в ответ девушка и выбежала из комнаты.
   Влади'слав ещё раз взглянул на часы. За всё это время, секундная стрелка переползла всего на четыре деления.
   "Сколько же времени я находился без сознания?".
   - Анжелика, - громко проговорил он.
   Голос, эхом прокатился по всему дому и вернулся обратно, так и не отыскав своего адресата.
   - Анжелика, - повторил он снова и выбежал в коридор.
   Никого. И льющаяся изо всех углов тишина. Он заглянул на кухню - результат был тот же. Выбежал на крыльцо. Никого!
   - Анжелика! - изо всех сил закричал Пе'трович и снова вернулся в дом. Внутри была абсолютная тишина. Зловещая и пугающая. Любой звук, прозвучавший сейчас, мог вызвать, ну, как минимум, землетрясение. Влади'слав набрал полные лёгкие воздуха, чтобы, как можно дольше не дышать. Вдруг, в самой дальней комнате что-то зазвенело. Это была кладовка и это могли быть мыши, но Влади'слав, тем не менее, решил проверить. И его подозрения оправдались. Анжелика сидела в самом дальнем углу, уткнувшись головой в колени и плакала.
   - Анжелика, почему ты не отвечаешь мне? - подходя к ней ближе, проговорил он.
   - Я боюсь тебя, - шёпотом ответила та, не поднимая головы. - Что с тобой случилось? Почему ты не узнаёшь меня? Это ведь я, твоя Анжелика.
   - Прости меня, любимая! Я совершенно запутался.
   - Запутался?!
   Девушка прекратила свои рыдания и в то же мгновение, Влади'слав почувствовал, как по комнате "пробежал" холодный поток воздуха. От сквозняка дверь захлопнулась и небольшое хозяйственное помещение погрузилось во мрак. Пе'трович, вытянув руки вперёд, потихоньку продвигался в направлении Анжелики, сидящей на полу. Глаза постепенно привыкали к темноте и он уже различал её силуэт, как вдруг, девушка пошевелилась. Пе'трович замер, продолжая пристально всматриваться в полумрак. В комнате стало так тихо, что зазвенело в ушах. Воздух вокруг дрожал, как натянутая струна и, казалось, что ещё не много, и это всё превратится в хаос. Мир рухнет, как только эта струна порвётся, навсегда похоронив его под собственными обломками. Страх! Страх овладел Влади'славом с ног до головы. Жуткое неконтролируемое чувство, с бешеной скоростью разливалось по всему телу и он, физически ощущал, как оно смешивается с кровью и отравляет весь его организм.
   - Не может быть, - прошептал Пе'трович и попятился назад.
   Из темноты на него смотрели два маленьких жёлтых огонька. Как тогда, там, в яме. Ноги отказались подчиняться и Влади'слав повалился навзничь, сильно ударившись затылком о деревянный пол. В глазах потемнело. Весь мир перевернулся с ног на голову, а, тем временем, Анжелика.... Нет, это уже была не Анжелика! Существо, лишь запахом напоминающее его любимую девушку, медленно подползало к нему, издавая, при этом, шипящие звуки, смешанные с истерическим смехом.
   - Это я, твоя Анжелика, - шептали её, потрескавшиеся губы, обнажая кровоточащие дёсны и длинные гнилые зубы.
   Сейчас Пе'трович, отчётливо, видел эту улыбку, но от этого становилось только хуже. Всё смешалось перед глазами: образы, голоса, запахи. Всё стало одним целым. Даже его собственное сердцебиение, сейчас напоминало барабанную дробь, которая предвещает выход актёров на сцену. Только актёрами здесь были тени, а сценой была его жизнь - пустая страница истории, заполненная неразборчивым и корявым почерком. Ещё через мгновение, Пе'трович ощутил потребность в кислороде. Первым признаком этого, было прекращение работы мозга и вкус серы во рту. Замедляющиеся удары сердца, смешались со звоном, разбивающейся о стены тишины, образуя зловещую, пугающую мелодию. Мелодию ужаса.
   - Оказывается, у страха есть своя музыка, - пробормотал Влади'слав, освобождая своё сознание и, как следствие, теряя его.
   - Это я - твоя Анжелика, - послышалось совсем рядом, но в этот же самый момент, раздался хлопок, предвещающий перемещение и Пе'трович отключился.
   "Темнота!? Нет! Тьма! Совершенная и абсолютная тьма. Она повсюду и нет ничего, что сопротивлялось бы ей сейчас. Всё не как обычно, но я ведь мыслю, а, значит... почему-то, именно эта фраза родилась у меня сейчас? Скорее всего, Рене Де Карт сказал её после того, как побывал в подобном состоянии. Значит, он тоже знал о них?!! О тенях! Не важно. Важно совсем другое - когда закончится эта темнота? И закончится ли она, вообще?".
   Владислав открыл глаза. Слабый ветер качал над головой макушки высоких сосен, которые плавно перемещались из стороны в сторону на фоне чистого голубого неба. Тени резвились на зелёной траве, совсем рядом от него, повторяя те же самые движения. Пе'трович встряхнул головой и поднялся на ноги. Оказалось, что он находится в двух шагах от входа в свою подземную пещеру. Чувство страха не прошло бесследно и сейчас, трясущимися руками он пытался стряхнуть с себя, прилипшие к джинсам землю и сосновые иголки. Он, испуганно озирался по сторонам, в надежде разглядеть изменения, произошедшие с местным пейзажем за время его отсутствия. Но лесному массиву, как целому организму требуется гораздо дольше времени на то, чтоб заметно измениться, нежели, отдельно-растущему растению. Но это, уже, как минимум успокаивало - осознание того, что прошло не более десяти лет.
   "И спросить то не у кого?" - пробормотал он и пошёл вперёд.
   Пока цель его движения была не ясна, но ноги, которые он с трудом передвигал, вели его к шоссе.
   "Как жить? И что из всего, что со мной происходит, можно назвать жизнью? Что было на самом деле, а что моё воображение? Где грань, которая должна разделять эти мои два состояния? Её нет! У всех она есть, а про меня забыли...".
   Влади'слав разразился истерическим смехом, тем самым распугав, сидящих неподалёку ворон.
   "Они же никогда не оставят меня в покое, а у меня из оружия только зеркала и несколько способов, как преодолеть свой страх. Ах, да, я могу загонять их в ловушки, но что дальше? С чего я вообще взял, что я знаю это? Я не помню, чтобы этим занимался и даже больше, сейчас мне кажется, что это довольно глупая затея. Но я так же уверен, что там внизу - в землянке, стоит несколько ёмкостей, с пойманными тварями. "Тварь" - именно такое имя заслуживает моя собственная тень. Но, в конце концов, они ведь были и до меня, и будут после. А всё, что я могу дать человечеству, это свои способы борьбы с ними, подробно записанные в моих последних работах".
   Пе'трович замер на месте. Его губы непроизвольно шевелились, повторяя мысли вслух
   "Когда это было? Когда, я в последний раз работал? Ха, я не помню! Так-так, необходимо собраться и взять себя в руки".
   Резкий, оглушающий сигнал грузового автомобиля, привёл Влади'слава в чувства. Оказывается, он и не заметил, как вышел на автостраду и теперь шёл по встречной полосе.
   - Идиот! Сумасшедший! - послышался из фуры голос недовольного водителя.
   Пе'трович, молча кивнул и сошёл на обочину.
   "А, что? Этот молодой человек, возможно прав!? Вполне вероятно, что я и вправду, сумасшедший!?".
   - Вот так встреча, - тот же голос, и сейчас он уже показался знакомым, обратился, явно к нему.
   Пе'трович поднял голову наверх. И, действительно, это был тот самый водитель, который подвозил его и Маканского до города в прошлый раз. Имени его Влади'слав не помнил, но всё же улыбнулся в ответ, давая понять, что узнал его спустя столько лет.
   - Сколько лет? - пробормотал он.
   - Что, простите?
   Водитель в недоумении посмотрел вниз.
   - Я говорю, сколько же лет прошло с последней нашей встречи?
   - Да, поди уже лет девять...
   "Ага, тогда был две тысяча третий, значит...".
   - Может вас подвести?
   - Спасибо за предложение, но я ещё не решил, в какую сторону продолжу свой путь... Ещё раз простите, что заставил вас нервничать, - едва выдавил из себя Влади'слав, - рад был вас видеть в добром здравии.
   - И я тоже, - улыбаясь ответил парень, сидящий за рулём грузовика, - как быстро летит время...
   - Вы, молодой человек, даже не представляете, насколько быстро? - бросил Пе'трович напоследок. - Прощайте!
   - Всего доброго! - не переставая улыбаться, ответил водитель и гружёная фура, аккуратно тронулась с места.
   Ещё несколько секунд, Влади'слав стоял в оцепенении, впиваясь глазами, в удаляющийся силуэт Маза, и с какой-то грустью, думал о человеке, сидевшим за рулём. Этот парень был по-настоящему счастлив и не потому, что у него сегодня зарплата или он выиграл в лотерею, а потому, что он был всегда таким: весёлым, добрым и жизнерадостным. Ему не нужно было притворяться и играть чужие роли. Он был собой всегда! И это его нисколько не сковывало, а делало, напротив, свободным и независимым.
   - Всё думаешь о счастье, Влади'слав?
   Голос, прозвучавший рядом, был настолько неожиданным, что Пе'трович подпрыгнул на месте, при этом, разворачиваясь в воздухе на сто восемьдесят градусов. Человек, стоявший перед ним в двух шагах, определённо ему кого-то напоминал. Но кого? Пе'трович зажмурился, напрягая свою память. Сотни голосов и образов, привязанных к ним, поплыли перед ним. Это были разные люди, когда-либо, встречавшиеся ему на жизненном пути, но среди них не было этого голоса. Этого человека просто не существовало в лабиринте его воспоминаний. В этом бурном потоке, постоянно сменяющейся информации.
   - Не можешь меня вспомнить, а ведь когда-то мы были с тобой друзьями. Хорошими друзьями!
   Влади'слав всматривался в темноту, изредка освещаемую фарами, проезжающих, хотя нет, пролетающих мимо автомобилей, но никак не мог разглядеть лицо человека, стоявшего перед ним.
   - Меня зовут Антон! Антон Дмитриевич!
   Человек сделал шаг вперёд в то время, как Пе'трович сделал совершенно противоположное.
   - Узнал, - улыбнулся профессор. - Человек, на самом деле, запоминает абсолютно всё и, где-то, в закоулках твоей памяти есть предостаточно информации обо мне.
   - Зачем вы... ты пришёл ко мне сейчас? - дрожащим голосом, выдавил из себя Пе'трович.
   - Я, думал, ты будешь рад повстречать старого друга...
   - Ты ошибся! - перебил его Влади'слав. - Благодаря тебе, я полжизни потратил впустую, прибывая в каких-то иных измерениях в погоне за собственной тенью.
   -Ты хотел ответы - ты их получил.
   - Я хотел правду...
   - А всё это и есть правда, Влади'слав.
   Антон Дмитриевич, широко расставив руки, сделал полуоборот, сначала в одну сторону, затем в другую.
   - Всё это и есть правда, - повторил он, - с тем лишь отличием, что это только твоя правда. А, сам понимаешь, сколько людей - столько истин. У тебя больше ничего нет...
   - Врёшь, - перебил его Пе'трович, - у меня есть дочь!
   - О дочери вспомнил... самое время. И, что дальше, Влади'слав? Что дальше?
   Пе'трович промолчал, хотя это ничего не изменило.
   - Ты хочешь отдать ей свои деньги? Ты думаешь они смогут ей заменить отца?
   - Человек, которого она считала своим отцом давно умер...
   - Что ж, ты прав! Но, мой друг, боюсь, что у тебя слишком мало времени на то, чтобы осуществить задуманное.
   Лицо профессора приобрело синий оттенок. Верхняя губа поднялась вверх, обнажая длинные гнилые зубы, а из-за спины, покачиваясь то влево, то вправо, показался хвост.
   "Я должен успеть!".
   Влади'слав пятился назад, снова выходя на оживлённую трассу.
   - Успеешь, ну, конечно успеешь, - шипело существо, отдалённо напоминая человека.
   - Мужик, у тебя с головой всё в порядке?
   Из, остановившегося автомобиля, на него смотрели два удивлённых, но, скорее, больше испуганных парня лет двадцати пяти. Пе'трович не стал им ничего объяснять - на это ушло бы слишком много времени. Он молча оббежал машину вокруг, открыл заднюю дверь и, буквально, повалившись на заднее сиденье, закричал:
   - Гони!
   Парень, сидевший за рулём, видимо, поддавшись основному инстинкту, самосохранения, нажал на педаль газа и машина, завизжав шинами, рванулась с места. Несколько минут в салоне царило молчание. Никто не решался нарушить его: молодые люди, потому что боялись услышать правду, а Влади'слав, потому что ему нечего было им сказать. Но объясниться, тем временем, всё же требовалось.
   - За мной гнались, - наконец, выдавил он из себя, выпрямляясь и принимая сидячее положение.
   - Кто? - спросил парень, сидевший на пассажирском сидении.
   - Я не знаю, - соврал Пе'трович.
   - А, что вы вообще делали один без автомобиля посреди магистрали? - продолжая, успешно маневрировать между другими автомобилями, спросил водитель.
   - Я шёл домой...
   - Откуда?
   - Это не важно... ребят меня явно хотели убить - разве этого мало?
   - Убить, да кому вы нужны?
   Парень внимательно посмотрел в зеркало заднего вида:
   - Подождите, а я вас знаю, - неожиданно реабилитировался он, - вы учёный! Физик!
   "Если бы я был уверен, что вы существуете, на самом деле - у меня бы сейчас случился приступ гордыни".
   - Мы в этом году закончили университет, в котором вы когда-то преподавали, - не успокаивался молодой человек, воодушевившись такой неожиданной встречей. - Но...
   Он сделал паузу на какое-то мгновение, но вскоре продолжил:
   - Нам говорили, что вы... простите! В психиатрической лечебнице?!
   - Не верьте всему, что говорят, особенно тем, кто очень желает того, чтобы вы им поверили. Потому, что однажды поверив в ложь - вы уже никогда не поверите в истину, а это страшно.... Страшно жить во лжи.
   - Да вы, ко всему, ещё и философ?! - улыбнулся молодой человек, сидевший на пассажирском сидении.
   - Совсем немного, - так же с улыбкой, ответил Влади'слав и всё своё внимание перевёл в окно, за которым, рядом с автомобилем, неслась вперёд целая стая теней.
   У него больше никто, ничего не спрашивал и это было ему по душе. Всю дорогу, он размышлял над тем, каким образом переведёт все свои деньги на счёт дочери? Да, к тому же, в его голове возникла ещё одна проблема, а точнее, сомнение: "А существуют ли, вообще, эти деньги?". Ведь, если его все и всегда обманывали, то, может, и с деньгами оказаться то же самое. Но в его памяти, отчётливо всплывали одиннадцать цифр, и Пе'трович был уверен, что это был номер его банковского счёта. Но банки откроются только утром. Оставалось, каким-то образом, дожить до этого самого утра. На самом деле, это оказалось куда проще, нежели он думал. Влади'слав уснул на заднем сидении автомобиля, скромно поджав под себя ноги. Молодые люди, подвозившие его, посчитали, что будет лучше не тревожить учёного, буквально свалившегося им на голову, а точнее, на капот. Они припарковали машину в тихом месте неподалёку от центральной площади и, откинув свои сидения назад, вздремнули вместе с ним.
   Утро наступило, как всегда, неожиданно быстро. Город оживал и превращался в один большой, движущийся организм. То, что ещё несколько часов назад, можно было назвать "спокойным местом", сейчас напоминало настоящий муравейник, в котором копошились несколько тысяч существ, под общим именем: люди. Влади'слав первый открыл глаза и увидел, весь этот хаос, происходивший вокруг.
   "Всё рождается в хаосе!".
   - Господа, - громко проговорил он.
   Парень, что сидел за рулём вздрогнул и толкнул своего соседа.
   - Доброе утро! - продолжил Пе'трович. - Не знаю, как вас и благодарить - у меня с собой даже денег нет. Но они есть в банке! Хотя здесь тоже есть одна очень деликатная проблема - я не знаю, в каком банке?
   - То есть, как не знаете?
   - Я знаю на память номер своего счёта, я помню все необходимые реквизиты, но не помню, какой банк и, сколько на счету денег?
   - Я, думаю, мы сможем вам помочь, - проговорил молодой человек с пассажирского сидения и положил на колени ноутбук. - Я не много в этом понимаю, но, уверен, что моих знаний будет вполне достаточно для того, чтобы выяснить - клиентом, какого банка вы являетесь?
   Около десяти минут парень не сводил глаз с монитора компьютера, а его пальцы, послушно передвигались по клавиатуре, набирая какие-то коды и пароли. Наконец, он, торжествуя, поднял руки кверху:
   - Пожалуйста, - передвигая ноутбук на всеобщее обозрение, проговорил он, - ничего сверхъестественного, Сбербанк России!
   Влади'слав с удивлением посмотрел, сначала на парня, потом на монитор.
   - Но вы ведь даже не спросили моей фамилии?
   - Мы вспомнили и вашу фамилию, и ваше имя... и вашу теорию...
   - Это не теория. Это факт! - перебил его Пе'трович. - Который я уже дважды доказал...
   - Да, да, конечно! - на этот раз перебили его. - Вы только не волнуйтесь - ближайшее отделение банка находится здесь, за углом.
   Один из парней, улыбаясь указал на проход между домами.
   - Ждите меня здесь, - твёрдо проговорил Влади'слав. - Я должен вас отблагодарить, но, возможно, это займёт некоторое время.
   - Договорились, - ответил тот, что сидел за рулём. - Только вот им, - он ещё раз ткнул рукой, куда-то в сторону, - уже придётся предъявить документы. Они у вас есть, Влади'слав?
   Пе'трович автоматически хлопнул себя по карманам и, к своему удивлению, обнаружил, что в заднем кармане джинсов лежит паспорт. Он поднял документ вверх и, улыбнувшись проговорил:
   - Я достаю из широких штанин...
   Влади'слав выглядел оживлённым и довольным тем стечением обстоятельств, которые пока были на его стороне. Он понятия не имел, каким образом его паспорт очутился в кармане?... он абсолютно не понимал, как парню в машине удалось вычислить банк, в котором хранятся деньги? И ко всему, он совершенно не знал, что будет делать дальше и, как осуществить задуманное? Но он был счастлив! Это было заметно по глазам, по взгляду, в котором сверкали искры. По улыбке, обнажающей его, не смотря на возраст, белые ровные зубы. По всему, что он сейчас делал.
   - Ждите меня здесь, - твёрдо проговорил он ещё раз и вылез из автомобиля.
   - И, сколько же нам ждать? - послышалось из салона.
   - Не знаю, - спокойно ответил Пе'трович, - возможно, и, что скорее всего, это займёт не мало времени, - обернувшись, добавил он и скрылся за углом.
   - Я один это видел?
   Парень, сидевший за рулём, испуганно посмотрел на своего приятеля.
   - Если ты говоришь о тени, которая скользила рядом с ним, то нет? Я тоже видел!
   - И, что это могло быть?
   - Понятия не имею, но лично я это вижу уже не в первый раз.
   - Поехали-ка отсюда поскорее, а то дождёмся сейчас приключений на свои пятые точки.
   - Не могу с тобой не согласиться, - ответил парень с водительского сидения, приводя двигатель автомобиля в рабочее состояние.
   Через несколько секунд двор совершенно опустел. Лишь одинокий дворник, тихо напевая себе под нос, привязавшуюся мелодию, методично водил метлой из стороны в сторону, создавая рабочую атмосферу. День обещал быть жарким. Да и вообще, весь сентябрь стояла замечательная солнечная погода, что не совсем соответствовало первому месяцу осени в этих краях.
   Влади'слав скрылся в дверях банка и вышел оттуда только спустя четыре часа. На его лице, по-прежнему, сияла чистая детская улыбка, а это, в первую очередь, означало, что вопрос был решён. Он завернул во двор, но кроме, рассыпавшихся в разные стороны ворон, на том самом месте, где стоял автомобиль, на котором его сюда привезли, больше ничего не обнаружил.
   "Не дождались", - пробормотал он с какой-то досадой и побрёл, в прямом смысле слова, куда глаза глядят.
   Проходя мимо витрины очередного модного магазина, он увидел собственное отражение, которое не вызывало ничего кроме улыбки и сожаления.
   "И, как меня только в банк пустили в таком виде? Нет, так дело не пойдёт! Встретиться со смертью надлежит в подобающем виде".
   И вот тут-то и пригодились деньги, которыми он собирался расплатиться с ребятами, подбросившими его в город. Влади'слав зашёл в первый, встретившийся ему на пути салон красоты, где, за такие деньги, что он предложил, ему любезно предоставили все возможные услуги, которыми только может похвастаться подобное заведение.
   Пе'трович ещё сидел в парикмахерском кресле, когда вдруг из противоположного угла салона раздался громкий резкий звук, разбивающегося стекла. Влади'слав, от неожиданности вздрогнул и, внезапно, почувствовал приступ дикого ужаса. Он взялся из ни откуда, но исчезать обратно не собирался. Сердце бешено забилось внутри, напоминая о том, что всё зависит только от него. Пе'трович, как задыхающаяся рыба, беспомощно открывая рот, смотрел на своё отражение в зеркале, не в силах произнести ни звука. Девушка-парикмахер, пристально смотрела на мужчину, сидевшего перед ней в кресле и, видимо, удивляясь тому, что люди в таком солидном возрасте употребляют наркотики, тихо произнесла:
   - Что вы так разволновались? Это всего лишь зеркало!
   - Зеркало?! - с изумлением выдавил из себя Влади'слав.
   - Да, зеркало у девочек разбилось... плохая примета, но я не верю во все эти глупости...
   - Да, да, - перебил он, - конечно глупости. Вот, возьмите деньги и сдачи не надо.
   Он, буквально, выскочил из кресла и протянул ей пачку свежих, ещё не засаленных, пятитысячных купюр. Девушка с восторгом и осторожностью взяла деньги и, приблизительно понимая, сколько банкнот в пачке, улыбнулась.
   - Спасибо, - дрожащим голосом проговорила она, возвращая взгляд на своего щедрого клиента, но Пе'трович, в это самое время, уже выходил из салона. А если быть более точным, то выбегал. Страх не покидал его, вызывая всё новые и новые приступы тошноты! Всё тело покрылось холодным потом, а, собственно, сейчас, это его волновало в самой меньшей степени. Он изо всех сил старался сохранять спокойствие, хотя, глядя на него со стороны, можно было сказать совершенно противоположное. Со стороны, он выглядел взволнованным и испуганным. То и дело озирался по сторонам, но взгляд так и не мог ухватиться за что-то определённое. Он смотрел на всё и сразу, но, при этом, ничего не видел. Он слышал все звуки, которые только способен различить человеческий слух, но, если бы сейчас, ему на ухо шепнули: "Добрый день!", он бы не понял абсолютно ничего.
   "Сквер. Лавочка. Присесть... отдышаться. Взять себя в руки".
   Тени, огромным облаком ползли вслед за ним, но, при этом, никаким образом не вмешивались в происходящее.
   "Смерть! Смерть! Ты горькая на вкус. Но у меня будет последнее желание... ты же позволишь мне исполнить последнее желание? Позволишь! Ведь это твоя игра, а за игрой интересно наблюдать, в ожидании результата".
   Пе'трович сорвался с места. Мысль о последнем желании так понравилась ему, что он, буквально летел над городом в поисках любого продуктового магазина, который и мог помочь в его осуществлении.
   А, чтобы пожелали вы, оказавшись на самом краю бездны, которой нет конца? Задумывались? Вот и Влади'слав не задумывался. Но только сейчас он отчётливо понимал, что закончит тем, с чего всё началось. С бутылочки хорошего армянского коньяка, но это только потому, что это его последнее желание. И всё, что он хочет сейчас, так это выпить! Но не здесь... среди бетонных и кирпичных стен. Среди, ползающих во все стороны, автомобилей и пешеходов. Не здесь! Не в этом городе, где запах выхлопных газов стал нормой, а воду из-под крана можно пить только после хорошей фильтрации. Не в городе!
   - Такси, - громко выкрикнул Пе'трович, проезжающему мимо Рено Логан.
   Автомобиль, послушно остановился, а из салона послышался грубый голос водителя:
   - Куда поедешь, уважаемый?
   - Мне за город, - тяжело дыша проговорил Влади'слав, подойдя ближе, - тут не далеко, километров пятьдесят...
   - Э-э-э, не, брат! За город я не поеду...
   Пе'трович, молча бросил взгляд на мужчину, сидевшего за рулём и протянул ему несколько, оставшихся пятитысячных купюр. Лицо водителя слегка порозовело и в глазах засияли искорки преданности и уважения.
   - Ну, это совсем другое дело, - улыбнувшись проговорил он.
   - Но сначала, заедем в магазин. Мне нужно купить бутылку коньяка, а все остальные деньги ваши.
   - Да, как скажите, в магазин - так в магазин.
   Влади'слав, практически не помнил, как он оказался в лесу. Последнее, что всплывало в его памяти - это взгляд продавщицы, пробивавшей ему коньяк. Она, как-то грустно посмотрела на него, словно зная о том, что это его последнее желание. Теперь же, он стоял в сотни метров от дороги, от того самого места, где вчера ловил машину, чтобы ехать в город.
   Пожелтевший лес шумел над головой своими полупустыми кронами, отдалённо напоминая, разбушевавшееся море. Он не хотел расставаться с теплом и солнечным светом так же, как и Пе'трович не хотел расставаться с жизнью, но всему есть завершение. Всему? Возможно! Влади'слав уверенно переставлял ноги, словно вокруг была абсолютно ровная поверхность, при этом, он, практически, не смотрел вниз. Здесь Пе'трович, действительно, чувствовал себя, как дома... да, что уж там? Он и был дома. Он смотрел на всё, что окружало его со всех сторон, по-детски, словно впервые... словно вся жизнь впереди. Та, далёкая взрослая жизнь, о которой каждый из нас мечтал однажды, но, к сожалению, и она однажды остаётся позади.
   Он был, по-прежнему, напряжён, но тот страх, тот дикий ужас, который охватил его часом ранее, постепенно таял, уступая дорогу безразличию. Состоянию, которое не многим его лучше, но всё же лучше. До землянки, по его расчётам, оставалось около километра, когда он всё-таки решил откупорить бутылку с "Араратом". Несколько маленьких глотков мгновенно взбодрили его и оказалось, что птицы вокруг не так уж и плохо поют свои серенады. Весь мир преобразился в его глазах. За одну миллионную долю мгновения - всё изменилось. Всё без исключения. Мозг Пе'тровича, буквально разрывался от, приходящей, от всплывающей со дна его памяти информации. Всё стало на свои места. Мост из прошлого, где ему было двадцать пять, в настоящее, где ему пятьдесят два, был построен. Теперь он знал правду. Но память, которая все эти годы скрывала от него эту информацию, сейчас, напротив, выбрасывала её на поверхность огромными порциями. Он вспоминал врачей... много врачей и всех их он знал по имени, и отчеству. Кто были все эти люди, помимо того, что они были в белых халатах и были врачами, он тоже знал. Это был персонал психиатрической клиники, в которой он пролежал в общей сложности около двадцати трёх лет. Да, он доктор физико-математических наук, обладатель Нобелевской премии, но он, целым консилиумом врачей-психиатров, признан невменяемым. Сумасшедшим! Человеком, способным навредить себе и окружающим.
   "Так, значит, это был не сон, от которого я так часто просыпался по ночам. Всё это происходило со мной на самом деле, в реальности! В какой реальности? И, что, вообще, происходило?".
   Влади'слав, схватившись за голову, буквально, сполз по стволу, стоявшей позади него сосны. Алкоголь вернул его к жизни, в тот самый мир, который окружает нас, обычных смертных, но от этого Пе'тровичу стало только хуже. Теперь сомнения возникали в отношении всего, что он когда-либо видел, слышал, говорил, делал и, конечно же, чувствовал. А ведь именно то, что он чувствовал было самым важным. Был ли он счастлив, когда любил женщину, которой не существует? Да! Он был счастлив! И, более того, он счастлив и сейчас. В минуты осознания бессмысленности своего существования... он счастлив!
   Ещё несколько глотков алкоголя и мир запестрил такими яркими и живыми красками, что, невольно, возникало желание зажмуриться, но нет.... Как он скучал по всему этому: по этим птицам; по этим соснам; по этому небу. Он с трудом поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам.
   "Тени... ну, я то уж знаю точно...", - пробормотал он и не закончив мысль, принялся искать глазами, торчащий из-под земли, край проволоки, служивший дверной ручкой в его подземное царство.
   Наконец, оказавшись внутри, он зажёг несколько свечей и обошёл свои "хоромы", скорее, для того, чтобы убедиться в их реальности, нежели, в надежде найти там что-то несоответствующее его ожиданиям. Всё было на своих местах, а это очень важно, когда вещи или другие мелочи, которыми вы, именно вы пользуетесь в повседневной жизни, лежат на своих местах. Там, куда их положили или поставили, или даже бросили именно вы.
   Не обнаружив никаких изменений, Влади'слав вернулся в главную комнату, уселся за свой любимый стол и, по непонятным, даже для себя самого причинам, налил коньяк сразу в две кружки, предназначенные для чая. И, делая, с настоящим чувством наслаждения, один глоток за другим, принялся что-то писать на чистом листе бумаги.
   Несколько минут прошли в полной и абсолютной тишине, от которой, бывает, закладывает уши, но, как вдруг, позади него послышался шорох. Не поворачивая головы, он допил одну кружку, затем вторую и снова наполнил обе. Написал ещё несколько строк и, взяв карандаш и листок, поднялся из-за стола. "Боковым зрением" он заметил, как несколько уродливых существ копошатся возле стеллажа, тянувшегося, практически, по всему периметру комнаты, но они, словно не видели его. Они занимались своими делами, не обращая на него никакого внимания.
   - Странно, - вслух произнёс он и подошёл вплотную к стеллажу, но существа даже не покосились в его сторону. - Очень странно, - ещё раз повторил он и, поставив полупустые кружки на полку, вдруг ощутил, как много лет назад, на этом самом месте или, как сегодня в парикмахерской, то самое чувство, беспричинного страха. Дикого ужаса, внезапно ворвавшегося в его внутренний мир. Влади'слав пошатнулся, но устоял на ногах, ухватившись рукой за стойку. Сердце, бешено забилось в груди, всё быстрее и быстрее разгоняя кровь по венам. Казалось, ещё немного и он задохнётся, просто потому что забыл о том, что человеку для того, чтобы жить, в первую очередь необходимо дышать.
   Пе'трович залпом осушил остатки коньяка в бутылке и отшвырнул её в угол, где она с грохотом разлетелась на осколки.
   "Вот и всё! - улыбнувшись, подумал он. - Но я ни о чём не жалею... ни о чём! Всё, что было в моей жизни - было важным! Важным только для меня, для меня одного. Я строил свой мир и не зависел от чужого мнения. Я хотел любить и я любил! Я хотел творить и я создавал! В отличие от тех, кто об этом может только говорить".
   Пе'трович и не заметил, как оказался на поверхности. Осеннее солнце ласково касалось земли, насыщая всё вокруг какой-то грустной романтикой и очарованием.
   "И это они называют меня сумасшедшим? Вопрос спорный! Все они, попросту, не знают о том, что уже давно мертвы и только поэтому продолжают жить. По инерции. Однажды их толкнули в этот мир и они настолько привязали себя к нему, что теперь слово "смерть" вызывает у них только отвращение, страх и безысходность. Они так привыкли к этому слову, что просто уже не понимают его истинное значение. А я не боюсь... я встречу её с улыбкой на лице и пусть те, кто найдут моё тело, удивятся этому. И пусть это навсегда останется для них загадкой. Человек с предсмертным взглядом и улыбкой на лице".
   Влади'слав спотыкнулся и едва устоял на ногах. Только сейчас он обратил внимание, что рядом с ним передвигается одна большая тень. Она не кралась и не пряталась где-то за деревьями. Она спокойно ползла неподалёку от него, то немного опережая, то, напротив, оставаясь позади него. Пе'трович, как-то небрежно махнул в её сторону и, чтобы немного успокоиться продолжил свой монолог, но уже вслух
   - Почему человек умирает с открытыми глазами? Да потому, что его душа продолжает, как ни в чём ни бывало, видеть. Только совсем другой мир. Иную реальность... параллельное измерение. И я уже неоднократно был в нём...
   - Не был, - тихий шипящий голос раздался совсем неподалёку от его левого уха. Влади'слав вздрогнул, но, сделав над собой огромное усилие, сдержался, чтобы не закричать от страха.
   - Никакой иной реальности, кроме этой, не существует, а тем более, после того, как твоё тело начнёт остывать, - добавил женский голос и уже с другой стороны от Пе'тровича. - Дальше только пустота...
   - Я вам не верю, - попытался возразить Влади'слав.
   - А мы, собственно, и не настаиваем... через несколько минут у тебя будет хорошая возможность в этом убедиться.
   Огромная чёрная тень разделилась пополам, а каждая, в свою очередь ещё на несколько более мелких. Они разлетались в разные стороны, словно, окружая Влади'слава, но при этом, не собираясь проявлять никакой агрессии.
   - Страх... вам нужен мой страх, - простонал Влади'слав, поднимаясь с сырой земли. И тут же его стон сменился громким истерическим смехом
   - Мой страх не прибавит вам сил, потому что он, это только моя фантазия, как и вы, этот и все остальные миры. Как всё, что окружает нас вокруг: этот лес, это голубое небо, эта земля, что лежит под ногами. Всё это моя фантазия. Фантазия того, кто даже выдумал себе вот это тело, которое вот-вот перестанет функционировать, потому что, я это выдумаю. Всё очень просто!
   Всё тело Влади'слава покрылось липким и холодным потом. Громкий крик то и дело сменялся истерическим смехом. После, всего на мгновение, всё-таки, наступала тишина и тогда, становилось по-настоящему страшно.
   - Как там сказал классик: "Я умру и разрушу одну Вселенную"! Но одновременно с этим, я создам новую.
   Силы быстро покидали его, а впрочем, он уже был на месте. Молодая берёзовая роща приютила его в своих ласковых объятиях. Задыхаясь он достал из кармана то самое письмо, которое писал в землянке и добавил в него несколько строк. Затем небрежно выронив его из руки, поднял глаза к высокому синему небу, улыбнулся и прошептал: "Я тебя таким никогда не забуду". В ту же секунду его сердце навсегда остановилось.
   Две тени, мужская и женская, ещё несколько секунд покачивались возле бездыханного тела.
   - Что ж, - проговорила одна голосом Антона Дмитриевича, - приберите здесь в округе да так, чтоб все травинки выпрямились. А мы пока с дочкой его вон туда отнесём.
   - Пап, а я ведь его и правда очень любила, - проговорила тень, принадлежащая женщине.
   - Дочка, что значит любила? У любви нет прошедшего времени, как и нет будущего. Люби его каждую секунду в настоящем и он всегда будет рядом, как ты всегда была рядом с ним. Живи в своём мире и тогда весь мир будет жить в тебе и этому нет завершения.
   Они слились воедино и вместе с телом Влади'слава Пе'тровича, бесследно, растаяли в воздухе. Вскоре лес погрузился во тьму, поднялся ветер и пошёл дождь. Но сквозь эту непогоду, были отчётливо слышны женские стоны, прерывающиеся громкими рыданиями...
   - А, может, это просто был ветер???
  
  
  
   Глава шестнадцатая
  
   - Что вы делаете? - приятный женский голос, раздавшийся из ниоткуда, вернул их обоих в сознание. Славик и Вика по очереди открыли глаза. Оживлённая городская улица, освещённая мягким неоновым светом, окружала их со всех сторон. Они стояли прямо посреди проезжей части. Проплывающие в воздухе автомобили или что-то очень похожее на них, изредка сигналили, но помимо этих звуков вокруг царила абсолютная тишина. Ни шуршания шин о дорогу, ни звуков работающих двигателей, ничего. Тишина, окружённая, проплывающими мимо автомобилями и голос женщины, стоявшей, по всей видимости, где-то совсем рядом. Всё это происходило словно во сне.
   - Это Элмобиль, - прервала их размышления всё та же женщина. - Он не нуждается в топливе, так как, сам обеспечивает себя необходимой энергией. При этом, чем быстрее и дальше вы едете, тем лучше для него.
   Вячеслав и Виктория, завороженно смотрели на неё, не в состоянии произнести даже звука.
   - Я Но'ра, разве Влади'слав вас не предупредил?
   - Предупредил, - взяв инициативу в свои руки, наконец, проговорил Славик.
   - Кстати, я уже несколько месяцев жду...
   - Где мы? - перебила её Вика.
   - Это то самое место, где вы исчезли восемьдесят пять лет назад... а, сейчас, скорее прыгайте в салон, пока вас не схватили полицейские.
   - За что? - с недоумением возразила девушка.
   - За поцелуй в общественном месте полагается арест до шестидесяти суток, - коротко ответила женщина, представившаяся Но'рой. - Садитесь скорее и поехали.
   Славик пропустил Вику вперёд, а сам взглянул на здание, расположенное справа от него, но, подняв глаза наверх так и не увидел его логического завершения.
   - Крышу пытаетесь разглядеть? - неожиданно обратилась к нему их новая знакомая. - Двести метров вверх и, говорят, столько же под землю.
   - А, что это за здание? - выглядывая из машины спросила Виктория.
   - Это Научный Институт Исследования Теней, названный в честь вашего отца, Влади'сава Пе'тровича. Хотя здесь за восемьдесят пять лет, вряд ли знают больше, чем вы. Но не спешите об этом всем рассказывать...
   Но'ра сделала паузу и, улыбнувшись, добавила:
   - Вас могут не понять.
   - Значит, мой отец был прав?!!
   Ещё бы, - усаживаясь на водительское сидение, проговорила женщина с рыжими волосами, - ведь он.... Ах, простите, надо выезжать отсюда скорее, иначе мы создадим затор, а во время вождения Элмобиля, любые разговоры запрещены - арест до двухсот суток. Но вы можете продолжать диалог и, чтобы вы меня не отвлекали, я поставлю заглушку.
   Но'ра что-то переключила на панели приборов и, посмотрев на них в зеркало заднего вида, нажала на рычаг, расположенный на руле. Элмобиль слегка тряхнуло в сторону, но это отклонение было настолько минимальным, что его ощутила только Вика. Затем он развернулся на месте на сто восемьдесят градусов и поплыл вперёд. Именно, поплыл, потому что никакого ощущения движения, вообще не было. Скорость заметно увеличивалась, судя по тому, как за окном начали мелькать разноцветные витрины, огромных супермаркетов. И Вика, за несколько минут движения в черте города, не увидела ни одного живого человека, прогуливающегося по его улицам.
   - Складывается такое ощущение, что мы снова, не совсем там, где должны быть, - наконец, прервав молчание, произнёс Славик. Какое-то всё не настоящее... мир из стекла и зеркала, освещённый неоновым светом.
   - Люди максимально обезопасили себя от теней...
   - Вика, посмотри, ни одного парка или сквера в городе...
   Славик бросил взгляд в боковое стекло и, увидев, что они уже летят мимо огромных, но не высоких построек, видимо, заводов, добавил:
   - Ни одного дерева за городом...
   - Любимый, это будущее! Мы с тобой, фактически, побывали внутри машины времени. Мы не постарели, но, тем не менее, прошло восемьдесят пять лет.
   - Мы, должно быть, здесь на вес золота, - пошутил парень, - так сказать, раритет!
   - Ну, перестань.
   Вика подвинулась к нему ближе и положила голову на плечо.
   - Всё будет хорошо! Теперь, всё у нас будет хорошо!
   Славик обнял её одной рукой и поцеловал в затылок.
   - Я тоже хочу в это верить, - с нежностью прошептал он, - очень хочу!
   Он и не заметил, как Вика задремала. Это произошло мгновенно после того, как её голова оказалась у него на груди.
   "Да, мы не спали восемьдесят пять лет, - мелькнуло в его голове, - и, кстати, ровно столько же не ели...".
   Он тоже закрыл глаза, но уснуть не получилось. В голове была сплошная каша... неясные образы и фрагменты, всё смешалось воедино. Прошлое, настоящее, будущее стало одним целым и потеряло всякий смысл. Границы были стёрты. Весь мир превратился в чёткую упорядоченную систему, где любое проявление "человеческого", сурово каралось. В этом мире правило молчание, а оно, как известно, кроме шуток, точно на вес золота.
   Пока Славка пытался разобраться со всей этой информацией в своей голове, Вика спокойно спала. Ей ничего не снилось... она целиком отдалась своему естественному желанию, а её мозг решил не сопротивляться этому.
   "А, может здесь, вообще запрещается видеть сны?", - подумала девушка за мгновение до того, как открыла глаза.
   - Ну, всё, приехали, - сквозь пелену сна, послышался ей, всё тот же, ласковый голос Но'ры.
   - Да, восемьдесят пят лет не спать, это вам не шутки - повторил свою мысль вслух Славик, касаясь правой рукой до её лица.
   - Укачало в этой колыбельки, - с улыбкой, потягиваясь, ответила Вика, всматриваясь в окно Элмобиля. - Лес? - с удивлением обратилась она, скорее сама к себе, нежели к присутствующим.
   Густой зелёный лес окружал их со всех сторон. Это были вековые сосны, высоко уходящие вверх. Казалось, им нет конца и они упираются куда-то прямо в небо. Сейчас было около пяти утра и природа вместе со всем живым только просыпалась для очередного дня, восхищая и завораживая своей естественной красотой.
   Славик вылез из капсулы, называемой Элмобилем и помог выбраться из него своей напарнице. Мягкая влажная трава под ногами и аромат хвои, быстро привели девушку в чувства. Нежная пушистая тишина, плавным потоком струилась отовсюду, но вдруг, в одно мгновение, её разбил звонкий протяжный свист соловья. Вика сначала вздрогнула, но тут же улыбнулась. Какими родными и близкими показались ей эти яркие звуки... эти естественный краски, которыми был разукрашен весь этот лес. Это место притягивало к себе и манило в свои объятия, а запах сосновых великанов, был настолько насыщенным, как после грозы, что начиналась кружиться голова. Это место было похоже на рай, по крайней мере, именно таким его представляла бы себе Виктория.
   В центре этого зелёного оазиса стояла белая, как первый снег, усадьба, огороженная таким же, кипельно-белым штакетником.
   - Здесь, когда-то жил твой отец, - проговорила Но'ра, - он очень любил это место. Можно сказать, что именно здесь он и познал настоящее счастье. Он бы очень хотел, чтобы вы жили здесь. Этот мир стал другим и, не думаю, что в нём вам понравится больше, чем здесь.
   - Это точно! - вступил в разговор Слава. - Потому, что я уже видел, вы, Но'ра, совершенно правы.
   - Обустраивайтесь, а мне нужно ехать обратно. В доме вы найдёте всё самое необходимое, не стесняйтесь, это всё для вас. Я буду приезжать к вам каждый пятый день, пока это вам не надоест, а пока, счастливо оставаться.
   Но'ра вернулась в салон Элмобиля. Дверь за ней бесшумно закрылась. Он, пошатываясь, как колокольчик, развернулся на месте и поплыл между деревьев, огибая их с такой точностью, что казалось, он делает это без чьей-либо помощи. Через несколько секунд, он скрылся из вида в зарослях орешника и молодые люди остались наедине.
   - Ты что-нибудь поняла?
   Вячеслав нежно посмотрел Вике прямо в глаза, затем перевёл взгляд на белоснежный дом, стоящий в гордом одиночестве среди лесной глуши.
   - Не совсем, - ответила девушка и кокетливо улыбнулась.
   - И что же нам делать? - озабоченно проговорил он.
   Вика подняла глаза в небо, к этим синим островкам, видневшимся сквозь зелёные кроны деревьев и, набрав полные лёгкие чистого воздуха, ответила:
   - Жить, Славка! Жить!!!
  
  
  
   Конец!
   Конец!
   Конец!!!
   19 Августа 2016 года.
   Иван Сусанин, национальный герой
   Известное умозаключение Рене Де Карта
   Владимир Маяковский.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Страница | 1

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"