Вообще-то мастеров было двое, оба Иванычи. Не знаю, как так получилось, видно, что-то там директор или завучи напутали. В начале мастером поставили Первого, а недели через две добавили Второго. Даже ничего не объяснили, а ведь в параллельных группах было всего по одному мастеру, как полагается.
Второй мастер, а речь пойдет в основном о нем, никому из наших ребят не нравился. Высокий, метр девяносто наверно, худощавый, прямой. Плечи широкие, квадратное лицо, темные очки. Вздернутый нос, упрямый, высокий и очень широкий лоб. Он, насколько я понимаю, хотел казаться человеком "старой закалки". Ходил быстрой, целеустремленной походкой, нагнув корпус. Злоупотреблял такими выражениями как "наказать разгильдяев", "примем соответствующие меры", "ему не объяснить", ну и так далее. Любил, в общем, порисоваться на свой лад. Один голос чего стоил. Тихий, но какой-то особенный, характерный, не знаю, как и сказать-то.
Но никому из наших он не нравился, да. Всем нравился Первый мастер, вот его уважали, хоть и передразнивали его генеральские замашки. Первый, несмотря на закидоны (тоже тот еще трепач) был мужик что надо. Относился к ребятам, как говорится, по-отечески. Судил сурово, но справедливо, а вообще, если подумать, был, пожалуй, хорошим человеком.
А Второго и не поймешь, кто он по жизни. Змея? Чайка? Ну, что не борец - это точно. Курить ребятам по уставу было запрещено (хотя курили почти все), и он тоже не курил при всех. Хотя несколько раз подлавливали, вот позор! Первый-то курил в открытую, ну и правильно. А Второй - нет, прятался и портил себе этим репутацию. Если куришь - кури при всех, не стыдясь. Что за лицемерие?
Придет в класс, произнесет какую-нибудь невразумительную речь, полную еще советской терминологии, и уходит. Ребята-то и давай смеяться, даром что классная руководительница (та еще сучка) сидит тут же, на Камчатке. И ржут, и передразнивают, как еще он не понимает, что выступает в роли всеобщего посмешища. Да уж...
И по коридору носится с этаким важным видом, что-ты, что ты. Занятой энергичный человек. "Стребков, отчего сегодня не в пиджаке? Строгий выговор по форме No1". Вот бы знать, что это могло бы значить. А Стребков уже месяц ни пиджак, ни галстук не надевает, рассекает в спортивном костюме. И Второму не хуже других это известно, поди. Смотры-то каждый день, считай, на линейке проводятся. Так и промолчал бы, так нет, туда же, суется. "Чтобы больше такого не повторялось". Да, да, конечно.
"Сегодня после четвертой пары в актовом зале (ох и ненавидел я этот актовый зал!), будет классный час". Да пошел ты! - кричит кто-то из рядов. А ну повтори, кто сказал? Шарпей (это Касаткина так прозвали) сказал! - кричит Стрелков. Чего, кто? - называйте по фамилии. Ну не смешно ли?
Нет, на Первого так не реагировали. Кое-кто иной раз пытался заговорить его мощным басом, но и всего-то. А так уважали, не то что Второго. "Странный он какой-то, шизанутый", сказал мне про Второго сирота Ю.
Но, по-идее, особого вреда от второго мастера я не видел. Скорее наоборот. Мне он всегда помогал, расположен был. Даже пару раз очень серьезно помог, спасибо ему. Да, лично мне никак не навредил. От себя ничего плохого не скажу. Вот Первый, тот да, тот меня не любил, и было за что. И не за что - тоже было. Было всякое, в том числе и это противоречие. Взять хотя бы тот случай с протекцией: Первый вбил себе в голову, что меня только по протекции приняли. Какая, к черту, протекция, когда я учился чуть не лучше всех!? Но нет, меня отправляют на практику в самые скверные места, не дают стипендию и тд. За что?
"Да если бы за тебя словечко не замолвили, не сидеть бы тебе здесь". Да уж, конечно, как же. Да если честно, мне "вышку" бы получать, а не мучиться в каком-то вшивом училище - вот что я думал.
А потом я продал свой пиджак (не помню, зачем, надоел, наверно) и сидел на занятиях в кардигане. Как мне попало один раз за это. Три мастера собрались, Первый, от Электриков, не вспомнить, как его зовут, и КИПовский, и ну костерить меня! Остановили меня на лестничной клетке между этажей, и ругают, галдят, перебивают друг друга, все равно что волки какие-нибудь! Я уж готов был сквозь землю провалиться от стыда! А Второго с ними не было. И вообще он мне за кардиган ничего не говорил. Даже делами интересовался, как, мол, у тебя с ребятами отношения складываются. Не с проста, конечно, потому что дела складывались - врагу не пожелаешь. Была парочка историй, настолько скверных, что потребовалось его вмешательство. Ну да это все в прошлом, в прошлом, забудь, дорогой.
Как-то отучился я три года, но на выпускных меня, можно сказать, завалили. Не знаю, как так вышло, говорю же, я очень хорошо учился, 2-3 предмета не паршиво понимал, но, в конце концов ,экзамены-то были не по ним. Короче, присудили мне волчий билет, суки! Там еще очередь выждать надо было, так я до того расстроился, что сбежал домой (это я постоянно делал, вот за это не зря меня недолюбливали: любил я прогуливать, чего скрывать), а по дороге сжег рубашку и галстук. Потом еще напился как следует с одним знакомым парнем, рыбаком Д., рассказал ему, как со мной не по-человечески обошлись.
Но билет-то забрать надо, и вот я через месяц, когда отошло, заявляюсь в Колледж. Впору молиться, чтоб не встретился Первый. Повезло: в мастерской Второй и еще один старик - слесарь, хороший мужик, я с ним неплохо ладил. "Чего пришел, что случилось?" А вот, аттестат забрать. Гляжу, а у мастера глаза косят и запах подозрительный. "Забрать всегда успеешь, сыграем лучше в комнате отдыха в шашки". Ничего так, вообще-то я порядком удивился. Пошли, сели, играем. Я хоть и не игрок, выиграл, похоже, случайно. Поговорили о жизни, я рассказал, что устроился работать на склад. Умолчал, конечно, что к азербайджанцам. "Ну вот, складывается же у тебя все". Да разве что от слова склад. Платят скверно, и тяжело, надо другое искать. "Ну, если что, я тебе подскажу". Хорошо, говорю, а сам думаю: как он мне подскажет-то?
Забрал я аттестат этот чертов, попрощался с мастером за руку, подумал, что нет у меня на него никакого зла, да и на Первого наверно нет. Лучше уж умереть, чем ненавидеть и бояться.
Года через три с половиной (зимой) повстречал я Второго в одной забегаловке, в Минутке. Он меня и не признал в начале, а я сдуру обратился на "ты". На ты так на ты, поговорили, ни о чем конечно: общих тем-то нет. Где работаешь, чем живешь. А ты все там же. Ну да. Мастер здорово сдал, лицо в морщинах, и не только у губ, как раньше. Далеко не такой упрямый на вид. Сильно изменился, да и голос сел как-то, не такой вкрадчивый, в взгляд вроде как потускнел, хотя он ведь очки носит, может, показалось. Ну, держись, держись, говорит. Что у него в жизни у самого, черт его знает, не виделись с тех пор. Не хотелось бы конечно, чтоб спился.