Ну вот, например - уже холодает. Как понять - холодает? А вот так: осень, а скоро, скоро зима. А ещё холодает в том смысле, что вечереет. Сейчас уже девять. Скоро полночь. Скоро завтра. Каждый день всё холоднее. Не будет бабьего лета, это точно. А может и будет. Поди, разбери. Неважно, как бы там ни было. Нет разницы.
Холодает. Я сижу и кутаюсь в куртку. Посмотри вокруг. Скамейка. Три деревянных бруса. Холодные, и даже немного влажные. Сырые. И разноцветные. Потом, я на скамейке. Мне зябко, я кутаюсь в куртку. Далась она мне, эта куртка. Можно и о другом подумать. Есть вещи и важнее. Вот фонарь. Самое важное во дворе. Без него мы бы ничего не разобрали. Фонарь - два кошачьих глаза, желтые и напряженные. Фонарь как фонарь. Да там и не два, а три глаза, если на то пошло. Один просто перегорел. А всё равно похоже на кошачьи глаза. Теперь смотри: бетонный столб, как раз фонарный. Дальше: чёрная сырая осенняя земля. Листья черемухи, березы, клена. Некоторые уже свернулись в трубочку, некоторые пожелтели. У березы листья всегда желтеют. Не такие они и красивые. У русского клена совсем по-другому. Красота, да и только: и рыжий, и красный, и желтый. Да и крупнее они. Ногой сгребешь в кучу и валяйся. Не так и весело, но память, как-никак. Потом они начнут преть, гнить. В центре кучи станет жарко. Жук-носорог уже туда не прилетит: осень, наверно, жук носорог спрятался под землю. Смотри: листья березы золотым ковром у моих озябших ног. Какого черта! Я этого не вижу. Просто листья. Что ещё сказать? Подними любой из них. Ну, какой он золотой? Какой это еще "ковер"?
А вот и голая земля, здесь даже самой худо-бедной травке нет места. Горца птичьего нет. Смотри: видишь, там блестит какая-то тварь, вроде даже двигается? Выползок. Какой он здоровый. Знай себе, ползёт, а ведь он ни черта не слышит и не видит. Он вообще не как мы, совсем по-другому в мире ориентируется. Не, оставим его, пусть ползёт.
А вот тут: кто это? Четыре темные тени против фонаря. Все одинаковые, все перед тобой. Передо мной.
И снова, и опять. Зачем я здесь сижу? Может, пошли отсюда? Не стоит? Может, и не стоит.
Холодно, холодает. Всё позднее и позднее. Всё больше мне лет, и с каждым годом. Что поменяется? Поди, разбери. Вот сейчас, например: темные тени перед тобой, передо мной, фонарь, россыпь опавших листьев. И ещё кое-что. Сетка освещённых окон в доме напротив: кто на кухне, кто в спальне. Освещённые части крон деревьев - берез и черемух. Земляные плеши в поросли птичьего горца. Мусор: бутылки, окурки, пачки от сигарет. Не так и грязно, если честно. А если не "съеживаться" то и не так холодно. Вот и сядь прямо. Я и сижу. Сколько там? Прошёл час? Полчаса? Пять минут? А, кто его знает...
И вправду, тебе то что? Деревья, свет фонаря, кроны, асфальт. Об асфальте я ещё не сказал, да и не надо. Нечего особо о нем сказать, разве только то, что он весь растрескался, да и то не в прошлом году, а уже давненько. Может, поедешь на рыбалку? Да зачем? А? Чего ты там не видал? Выйти на улицу - тут как раз центр. Не поедешь? Ведь вроде обещал же самому себе, а? Так и есть, обещал, но сам же и не поехал. Причин не поехать не было. И хотелось на самом деле. Не так это и сложно. Так отчего же?
Смотри: небо черной, засасывающей дырой. Знаешь, отчего оно такое черное и глубокое? Знаешь. Это от фонарей. Контраст. А иногда, когда туч больше, и они плотнее, вот зимой, скажем, в оттепель, облака, освещенные фонарями - низкие плотные и белые. Вот так. А за городом, где нет света, там вообще страшно. В безлунную ночь в поле на самом деле хоть глаз выколи. Серьезно, ничего не видать. Шаришь руками вокруг, а вот подумай: вдруг утро не настанет, что тогда?
А, забудь...
Завтра? Да кто его знает. Вроде и то и это, а в целом ничего. Ничего не меняется. Посмотри на себя в зеркало. С семнадцати лет ты нисколько не изменился. Это прямо-таки смешно, ей богу. Может, это и хорошо. Не стареешь как бы. Но с другой стороны и не взрослеешь. Да и далась она тебе, эта молодость. Одно обещание счастья. Да и то это обещание я сам для себя выдумал. И этого нет, да и не надо. Ожидание, вот...
Когда так сидишь под фонарем, не один, но и не с кем-то. Говорить давно не о чём. Все устали, каждый устал после своего дня наполненного своими заботами. Например, такими: кому составить компанию. Или наоборот: как бы от всех отделаться. Тоже ведь занятие.
Посмотри на эти проплешины на земле, на мусор и кустики травки, горца. Скоро первые заморозки. Через неделю, допустим. Листья затвердеют и съежатся, вот что с ними станет. Понимают они, чувствуют что-то? Кто-то считает, что и минералы... А, бог с ними, и с птичьим горцем, и с этой песочницей у въезда во двор, и с такси. Кому опять что-то понадобилось?
В лужах вода холодная, скоро, скоро ночью она станет покрываться льдом. А днем оттаивать. Смешно смотреть - сверху корочка льда, довольно толстого, а там, на дне копошится ручейник. К зиме готовится, тоже ведь о себе позаботиться надо. Я такое один раз видел. Подумал ещё: откуда он здесь взялся...
А днём лед будет стаивать... Днём, если будет тепло, вода в лужах нагревается, на солнце, разумеется. Днём, если пасмурно, разницы между светом и тенью нет. Все одно. А если солнечно, то в тени холодно, а на свету - на свету немного теплее, хотя солнце не светит в былую силу, не согревает того, кто боится простудиться. И летнего тепла с собой не забрать, как и света. И даже в спячку не впадёшь.
Не так и поздно, на самом деле, а всё-таки мысли путаются в моей голове, в твоей голове. Все мы устали, всем нам немного одиноко, и всем сейчас так спокойно на душе. Когда энергии нет, и проблемы нет, не станешь ни о чем беспокоиться. Может, завтра само за себя, само за тебя решит твою судьбу, мою судьбу, за всех и за каждого, а ты примешь всё так, как будет. Дело в том, что как-то да будет - так или иначе. Когда это осознаёшь, здесь, в сотый раз в жизни снисходит покой. Не остановится же то, что мы зовем время. Жизнь идёт. Время уходит.
Тёмные тени расходятся каждая в свою сторону. И ты пойдёшь домой. Жизнь всё-таки идёт, да.