Короче, мы не смогли сесть на поезд, мыкались по городу, пока знакомый не отвел нас в заброшенный барак, где, на втором этаже, была комната, в которой нам позволили переночевать. Почти все окна в доме, и в этой комнате тоже, были перебиты, и все коммунальные услуги отключены. Кроме нас, здесь ночуют четыре местных парня, двое из которых находятся в розыске, а двое просто не хотят жить с семьей.
...И вот я лежу на огромной грязной кровати, и никак не могу снова уснуть. Весь вечер мы пьянствовали за знакомство, я отключился, а посреди ночи вдруг проснулся: ребятам приспичило продолжить, просят у меня добавить им. Чтобы не поссориться, я соглашаюсь, и только прошу потушить свечи, которые они зажгли, раз нет электричества, и так не кричать, но, получив деньги, обо мне сразу забывают. Шумят, ругаются, спорят, все никак решить не могут, кто за спиртом пойдет. Один, который в розыске, рассказывает, как служил в Центральной Африке, другой - как ни за что отсидел пять лет, третий - на своей волне, а четвертый убеждает остальных, что нужно купить не спирта, а майонеза. У меня до сих пор стоят в ушах его вскрики: "майонеза я хочу, майонеза!" и так несколько раз, а ему в ответ вместо "заткнись!" как бы фоном "...ну да я и без предупреждения знал. Сразу чего не сказать? Только не приведи ко мне никого потом. А то я знаю, как в тот раз вышло с "пушкой"? Никого не будет, ты не переживай. Ты же меня знаешь, говорит. Вот потому, отвечаю, что знаю, и говорю. Знаю, что ты сдать можешь, говорю. Нет-нет. Вот и держи слово, говорю. Может, расписку напишешь, что не ворованный" - бубнит тот парень, который отсидел, по его же словам, ни за что, пять лет. Слушаю вполуха, вернее стараюсь не слушать, а все равно не получается, глаза открываю и вижу боковым зрением всполохи и тени на стене - кто-то встает, кто-то на пламя подует, или машина на улице поедет. А мне и выспаться надо, и не засыпается, и с ними сидеть не охота, и страшновато, на Вову-то, на Халыча, пьяного и спящего, надежды нет, считай, и немного любопытно, почему за спиртным никто не идет (или кто-то уже ушел?) - в общем кто знает тот поймет, а кто никогда не испытывал такого, тому вовек не объяснишь. Потом ребята вспомнили былое и поссорились, едва не завязалась драка: я притворялся спящим, но нащупал под подушкой заранее спрятанный нож. Но вскоре парни устали, замолчали, я, было, успокоился и начал засыпать: вдруг раздается грохот, и в комнату вваливается некто по кличке Душ с несколькими бутылками, и все начинается сызнова. Душа выгнали из дома постельные клопы, вот он вышел на улицу, напился, взял еще и пошел сюда. Встать, думаю, что ли, накричать на них, наехать как-то - да ведь сам не прав окажусь. Я ведь, получается, к ним почти что навязан, ночевать-то мне больше негде. Может, догнаться с ними и отрубиться? А мало ли - отравлюсь? Ведь спирт, по-любому! Разрываюсь между да и нет, и тут вспоминается мне один мой старый проверенный способ, которым я пользовался, когда еще ходил в школу. Перед сном сочиняешь или вспоминаешь и проговариваешь про себя какую-то историю, например, что-нибудь из пережитого, и если это занятие отнимает все умственные силы, мозг отключается и удается уснуть. А если история выходит славно, то и сон потом глубокий, но чистый и легкий, и просыпаешься на самом деле отдохнувшим. Но сочинять не удавалось, первое время в голову не прходило ничего, кроме связанного с настоящим, то есть с этой ночлежкой, ее обитателями и моем здесь положениии, словом, всем тем о чем я и без того все время думал до этого. Я не мог перестроиться. Конечно же, мешал шум, но, если бы ребята умолкли, я наверно сослался бы на гнетущую тишину. Вдруг что-то начало получаться, не помню точно, с какого именно места, но вспомнился - не случай, и не история, а человек.
Вот вам мое воспоминание.
...Мать Кости очень сильно пила и шумела по ночам, когда Костя приходил с работы, пропивала купленные сыном продукты. Словом, не давала спуску, и Костик постоянно искал, у кого бы пожить, хотя бы временно. Несколько раз снимал комнату, но это не дешево, даже если работаешь - месяца через три приходилось съезжать. Один раз довольно долго жил у бывшего зятька, об этом периоде я даже специально написал рассказ.
И вот в конце 2009 года риэлтор, который вел дела Костиного зятька Алектора, видя, в каком Костик находится положении, предложил ему временно пожить в одной комнате, предназначенной в будущем для продажи, как мне помнится, причем пожить бесплатно.
-Вот Дима (риэлтор), это хороший мужик. Всегда выручит...
-Ты же сам говоришь, что он черный риэлтор и ты боишься с ним связываться
-Я тебе говорю, он нормальный мужик, хочешь верь, мне наплевать... Всегда меня выручал, - сказал мне Костя как-то зимним вечером, когда мы торчали у меня во дворе, - теперь зато от матери отдохну, знаешь, как она меня достала. Да и клопы там завелись.
-А что, как вообще хата-то, ну в целом?
-Приходите, чего, там нормально. Скоро кого-то населят еще.
-Подселят?
-А, подселят, точно.
-Нормального?
-Наверно...
-Да откуда уж нормальный-то будет.
Надо сказать, что к тому времени Бежена выселили к черту на куличики, в другой конец города, да еще в неблагоустроенную квартиру. Так что собираться всей компанией стало негде. Так и мыкались по подъездам, а тут у Кости появляется своя комната.
-Но Дима сказал, чтобы народ не водил...
-Ну а втихушку?
-Не стоит с ним отношения портить.
-В рамках приличий, че. Ну и выражения у тебя. А чего, почему не стоит? Что он сделает?
Это я так, конечно, сказал, к слову. Понятно же, что парня подводить не стоит. А еще понятно, что все равно подведем, а не подведем мы - другие найдутся. Всегда так и получается.
Вот на этой квартире я и познакомился с Пулей. Вот его и подселил риэлтор во вторую комнату. Вот и познакомились. А как познакомились? Дайте-ка вспомню, не сбивайте. Как-то, да познакомились, вспоминается... А, вот. Повстречались мы как-то с Владом.
-Настена прогнала опять, я, что характерно, по-быстрому поесть похватал, что в холодильнике было, - похвастался полным пакетом Влад.
-И теперь чё будешь делать?
-На первое время хватит.
-А что натворил-то? Зачем поссорились?
-Да, она идиотка, чё.
-Ты говори по делу, что там случилось...
Нашлись и деньги, мы скинулись, купили пива. Притащились к Косте: он торчал на кухне и готовил яичницу в огромной чугунной сковороде. За столом сидел здоровенный детина, чуть ниже меня ростом, но почти вдвое крупнее. Широкое лицо, серые прищуренные глаза, простодушно открытый рот, выпуклый лоб, серые волосы. А, что толку от этих описаний. Вот как выглядит сам Костик? Ведь нигде не сказано. Как читатель его себе представляет?
-Познакомьтесь, это Саша, мой сосед, - представил парня Костик.
Сначала Саша, вернее Саня, или Пуля, как его потом начали называть, молчал, но после второго или третьего стакана ("да ты тоже пей, тебе ведь налили, ну, давай, за знакомство") немного разговорился.
-Ты тоже через Диму на эту хату вышел?
Да, они с риэлтором давно сошлись. Когда Саня сидел в первый раз, у него на квартире жили Димины знакомые.
-Ну Вася и Маша, и их мать. Придурковатая семейка. Но, как говорит Дима, покорные, как зверюшки. Вернее, послушные.
В тот раз мы здорово напились. После второй двухлитровой бутылки Влад дал понять (я знал об этом заранее), что денег он прихватил из дома немало, около двух тысяч, и я вынудил его передать мне тысячу на выпивку. Мы купили целый пак пива, и решили продолжать у Костика в комнате, пригласили и Пулю. Я заметил, что Саня, дойдя до кондиции, стал агрессивным. Как тоже сказать - "агрессивным". Снял свою красную кофту ("ну и мощный же", подумал я), стал цепляться к словам Влада. Да и то правда, Влад за языком никогда особо не следит, и особенно - пьяный. И еще любит ментовскую тему разводить, мол, он участковый. Влад вообще у нас тронутый, с головой непорядок. Постоянно с ним у нас проблемы, так что:
-Санек, слушай, не обращай на него внимания. Это у него крыша едет.
Костя, который предусмотрительно пил через стакан, отвел меня на кухню:
-Притормози тоже, я этого Сашу... не знаю, он странный какой-то.
-Не пить? А че?
-Тогда с похмелья ко мне ломился, дверь чуть не сломал. Говорит, сидел за "тяжкие телесные".
-С луны свалился? Не раз сидел...
-Ну вот...
Да уж, пить с такими конечно опасно, но мне уже море было по колено: подеремся так подеремся, правда:
-Ножи убрать надо, с него станется пырнуть, он как Брыл, по-моему
Брыл уже несколько раз отбывал за поножовщину, но казался трусом, а этот Санек вроде нет.
Но все обошлось, под утро мы втроем откючились на диване, Костя постелил себе на полу: он почти что не опьянел, видимо, боялся что Пулю переклинит.
Наутро я ушел домой, а Влад временно остался пожить у Костика ("только чтоб проблем от тебя не было, понял, нет") пока конфликт с женой не уладится.
Что касается фактов, и особенно - денег, то Владу нельзя верить на слово, как есть он все равно не скажет. Но, как я понял, поссорившись с женой, он уволился и смог взять причитающиеся ему деньги, так что жить им вроде как было на что, если все не пропить, а тут еще этот пакет продуктов. Костя сам находился в поисках, хотел устроиться на стройку, но попросили повременить с недельку. Примерно вот так.
Дня через три меня опять занесло к Костику: от денег и продуктов, само собой, не осталось и следа. Ребята, трезвые, торчали на грязной неубранной кухне. Пуля варил макароны, Костя думал, где найти на чай и на масло, Влад был молчалив и подавлен.
-Ты раз здесь живешь, - заговорил я исключительно из вредности, - и висишь у парней на шее, прибрался бы хоть для приличия. Подмети, свинарник ведь.
Косте такая мысль даже в голову видно не приходила, он промолчал, а Влад, похоже, не понял, что я издеваюсь, и спросил у Пули веник. Я заметил, что все трое неплохо ладят, что же, пока не напились, и такое бывает.
Потом мы с товарищами не раз приходили сюда: надо же где-то собираться. Напивались и безобразничали, хозяева и думать забыли о Димином запрете. Как-то дошло до того, что на кухне прямо на полу развели костер, это Двинутый придумал, он у нас известный пироман. Кстати, Двинутый и придумал еще и это прозвище, "Пуля". На самом деле прозвище подлиннее и не совсем приличное, это уж я переделал по аналогии, чтоб не смущать читателя.
Пуля, напившись, часто терял над собой контроль. Это и хорошо, и плохо, собственно, захватывает ведь, когда опасность тут, рядом, в метре от тебя. Едва начинается спор, Саша уже горячится, кулаки сжимает, кофту чуть не рвет на себе.
-Чего, кто, как ты сказал? А ну, повтори, - ну и все в таком духе.
-Да все, все братишка, успокойся
Как-то все-таки выломал Костину дверь, и самому Костику попало, не понятно, как не убил вообще. Потом, протрезвев, извинился, на словах Костик все простил, но стал вести себя еще осторожней.
-Да потише вы, еще соседи придут. Двинутый, а ты вообще... да достали вы уже у меня попойки устраивать, вообще больше не придете! Личная жизнь...
-Чего?
-А мне что ли надо?
-А мне?
Но квартира постепенно превращалась в притон.
Забыл сказать, что Владик к тому времени уже помирился с женой и вернулся в семью. Нашел работу, а так как живут они далеко, в пригороде, то временно отделился от компании. Он вообще с нами водится обычно только в периоды загулов, в остальное время - человек семейный, скажем так.
А я с Пулей сошелся очень даже неплохо. Оказалось, что он большой любитель рассказов Горького. Может быть, просто так сказал, чтоб вообще сказать что-то приятное. Кое-что читал, это точно. Я пообещал принести ему несколько книжек, чтоб не скучал (Костя, наверно "от балды", сказал, что тоже хочет читать Горького) но не сдержал слова. Но голова у него работала здорово, особенно по трезвости. Иногда буквально поражал меня глубиной и ясностью своих суждений. Интересный собеседник. Вот рыбак Двин такой же, хотя и вредный.
Ну а когда напивался...
-Знаешь, - наливает Пуля себе пива, - вот ты говоришь... я ничего не боюсь, вообще ничего.
Язык у него еле поворачивается, глаза стали бесцветными, и все равно:
-Вообще ничего. Ни смерти, ни болезней. Жизнь-то одна, чего бояться.
-Да ты, Санек, пьян, ложись-ка уже спать, вот что. Да у тебя пиво уже на стол... Костик, где тряпка?
Костя сидит с потерянным видом, лицо у него длинное, вытянутое, скулы торчат, передние зубы заходят один за другой. Энергии у него маловато, не от хорошей, конечно жизни. На работе после обеда уже не разговаривает, сил нет: я с ним года два вместе по стройкам оттарабанил.
-Давай-ка его отведем, пусть спит у себя. Айда, пошли на боковую.
-Не пойду никуда, - ну и дальше по смыслу, матом.
-Да достал он меня, - пожаловался как-то Костик, - опасный он. Скажу, наверно, Диме. Да и вообще, почему я должен из-за него страдать?!
Не на шутку отчего-то разошелся, аж три предложения подряд сформулировал: наверно, пиво свое веское слово сказало, но:
-Э, Костик, на меня-то не ори, я что ли тебе проблемы создаю.
-А че, мне надо, что ли?
-А мне что ли?
-А кому?
-Ну, скажи Диме тогда, чего. Мне-то что!
Как-то раз во время нашей попойки приехал сам Дима, риэлтор. В тот день, это был выходной, с нами снова был Влад. А риэлтора Соседи вызвали. Мы, дескать, их залили. А мы ведь действительно потоп устролили случайно, кто-то бросил в раковину курицу и включил горячую воду - размораживать. И забыл, а пакет забился в трубу, а вода бежит и бежит - на полу сантиметра на три набралось, и вниз протекло. Кое-как убрали, даром что все пьяные, протерли потом, так что даже не поймешь, что здесь только что произошло, а тут этот самый риэлтор появляется. Вот, глядите, какой потоп? Да и впрямь, никакого потопа, но только вы не шумите, и вообще, Костя, я тебе сказал: никаких сборищ. А ну все по домам!
Мы, конечно, вышли на улицу дожидаться, когда Дима уедет, чтоб продолжить попойку, глядим - кого-то не хватает. Потом выяснилось, что этот идиот Владик, стоило ему услышать, что заявился сам владелец квартиры, со страха залез под кровать. Вот как у человека крыша едет!
А вскоре Костику действительно пришлось вернуться к матери. Кто-то из гостей (меня в тот день не было) бросил в раковину петарду, раковина видно треснула, снова звонок соседей, снова риэлтор - и давай-ка, дружок, домой, ты не оправдал доверия. Пулю тоже выселили. Своего жилья у него не было, он переселился к сестре, которая жила с мужем.
Костя вскоре нашел работу в своем (то есть нашем общем) районе, и не слишком горевал, не горевали и мы, так как наступила весна и появилась возможность собираться на улице. Про Пулю мы почти и не вспоминали.
Но вот как-то раз, уже летом, Вова Берестов, тот самый парень, с которым я жил полтора года в Петербурге и которого потом вывел в Ленинградских историях, попался спьяну в милицию. И рассказал мне, что Пуля, видимо, натворил дел.
-Сижу там в коридоре, жду, что насчет меня решат, а тут приводят какого-то мужика, заросшего бородой. Приводят два таких здоровых амбала, с дубинками. Он мне: дай закурить. А у меня курить было.
-Ну и?
-Ну и я дал ему закурить, прямо в зубы сигу сунул и еще зажег, потому что у него на руках эти наручни, ааа, мать их (забывшись, Володя стукнул себе по запястью) но бугаи эти вроде не возражали.
-Так это он и был, Пуля?
-Я смотрю, да, это он, но я.. я то и не подумал, что все так жестко.
-То есть?
-У меня, говорит, снова "тяжкие телесные", да еще повлекшие за собой смерть потерпевшего. Лет десять дадут.
-Мать твою, ничего себе. Вот подумай, через десять лет вернется... если вернется... ему ведь 29 где-то. Сороковник. Лучшие годы в тюрьме. Мать твою. А ведь был здесь с нами, еще совсем недавно. Ты-то его вообще вблизи видел, вчера, выходит. А теперь все. Ну и дела, Вова, ну и дела...