Последний раз я держал в руках АКМ тридцать лет назад. Солдат Советской Армии умел разбирать и собирать автомат Калашникова с неимоверной скоростью. Он должен был чистить оружие и бережно с ним обращаться. Я служил в автомобильной части, и на выездных марш-бросках, которые проводились каждые полгода, боец повсюду носил автомат с собой, никогда с ним не расставаясь. Патронов при этом не выдавалось. За два года службы я всего несколько раз стрелял из боевого оружия по учебным мишеням. Никаких особых эмоций в этой связи в душе моей не сохранилось.
А ещё раньше, когда мне было лет двенадцать, у нас в квартире появился чёрный постолет, и стрелял он пульками, возможно, из прочной пластмассы с твёрдым волосяным оперением. Из большой картонной коробки была сделана мишень, и я стрелял в неё с удовольствием, пока пистолет также неожиданно не исчез из квартиры, как и появился вначале. Оказалось, что мы взяли его у друзей взаймы. Тогда-то я и научился целиться, повернувшись к мишени боком и медленно опуская правую руку так, чтобы пистолет был продолжением ладони, а глаз, прорези в прицеле и центр мишени попадали в один луч. В последнюю секунду нужно было затаить дыхание и мало-помалу надавливать на курок, пока не произойдёт выстрел. Я навострился попадать в "десятку", и мне это нравилось. На что годился тот пистолет? Думаю, если стрелять с близкого расстояния в ухо человека или в глаз... сами понимаете.
Итак, я, Элла и двое детей - взрослая Вика и подрастающая Ника - мы на стрельбище, это часть подарка Нике по случаю шестнадцатилетия. Я давно не видел её в таком приподнятом расположении духа. Она улыбается, держа в руках увесистый чёрный пистолет, который стреляет настоящими патронами, способными вышибить мозги из человеческого черепа с приличного расстояния. Ника не думает про мозги. Она никогда не видела боевого оружия вблизи, тем более, в действии.
Я служил в Кунцево, на окраине Москвы. Двадцать минут пешим ходом от станции метро "Молодёжная", которая в те времена, во второй половине 80-х, была конечной. Оружие выдавали солдатам, когда они шли на боевой пост в карауле: охраняли автопарк и прочие важные для боевой готовности постройки. Руководствуясь Уставом караульной службы, АКМ были заряжены боевыми патронами. И вот однажды в нашей части произошло "чепэ": разводящий сержант учебной роты застрелил караульного солдата. Сержант обходил караулы. Приближаясь к очередному посту, он услышал уставной вопрос "Стой, кто идёт?" Это единственное вопросительное предложение во всём советском Уставе. Вместо положенного отзыва "замначальника караула сержант такой-то", он ответил неформально, мол, сам, что ли, не видишь. Караульный отозвался "Стой, стрелять буду!" Эта фраза привела обоих молодых людей в ступор. Они стояли друг против друга, оба с автоматами наперевес. Нервы не выдержали у сержанта, он выстрелил и убил часового наповал. Ему дали семь лет тюрьмы. Родители убитого были с Украины, а родители убийцы - из Белорусии. "Вы убили моего сына!" - изнывала мать одного. "Что вы сделали с нашим ребёнком?!" - надрывались родители другого. Командованию нашей авточасти на сей раз не повезло: мы были отброшены на несколько пунктов назад в социалистическом соревновании.
Но возвратимся к сегодняшнему приключению. Стрельбище, куда мы приехали, правильнее было бы назвать тиром: это закрытое помещение, где человек стоит в начале длинной дорожки, по которой вперёд-назад можно передвигать мишень. Её приносят с собой или покупают здесь же, крепят скотчем к большому картонному листу, и вот этот лист едет по рельсу на уходящей вдаль дорожке. Мы отогнали мишень на пятнадцать метров и начали стрелять. Хотя массивные наушники надёжно прикрыли мой слуховой аппарат, после каждого нового выстрела хотелось затянуть их ещё плотнее, казалось, что они старые и попросту не работают. Неудивительно - ведь мы стреляли в закрытом помещении. Из пистолета я попадал неплохо, а винтовка на весу не подчинялась, и я стал стрелять из положения сидя. Конечно, с пистолетом проще, и сбрасывать затвор каждый раз не требуется. Элла сделала только два выстрела, а потом лишь тревожно наблюдала за Никой на протяжении всего развлекательного сеанса. Ника радовалась, принимая оружие из рук старшей сестры. Я попробовал вообразить себя в критической ситуации, когда необходимо прицелиться в голову человека, скажем, в затылок или в висок. Например, в наш дом забрались преступники и всем нам угрожает смертельная опасность. Или они нас, или мы их. Предположим, у меня есть пистолет. Смог бы я им воспользоваться и застрелить человека? А если бы моей жертвой должно было стать животное, скажем, волк или собака? Первое убийство невообразимо, но второе и третье, если первое уже произошло, показалось бы не столь сюрреальным. Нет, всё это лишь теоретически. Я не против свободы владения оружием, я даже за эту свободу, но желания лично воспользоваться ею у меня не возникало. У меня нет железного сейфа на замке, в котором я хранил бы новоприобретённый пистолет и патроны к нему. Возможно, личное владение оружием не представляется мне практичным или необходимым. В конце концов, на случай опасности есть увеститый кинжал, с которым можно было бы пойти на медведя. Воображаю себя с кинжалом в правой руке в тот момент, когда лезвие по самую рукоять входит в спину предполагаемого грабителя. Нет, если учитывать отсутствие тренировки, гораздо более вероятно, что моя жалкая попытка самообороны обернётся против меня самого. Может, записаться на курсы владения холодным оружием? Или записаться в секцию самообороны без оружия?
Человек с пистолетом на ремне чувствует себя увереннее на свежем воздухе, даже если вокруг никого нет. А наше воскресное путешествие теперь окончено. Пистолет спрятан в ящик, закрыт на замок, и руки отмыты от свинцовой пыли. Нике исполнилось шестнадцать, она участвовала в играх с оружием и сможет рассказать об этом своим друзьям. Взрослая жизнь для неё только замаячила на горизонте. Была ли поездка в тир инструментом взросления? Что нового поняла или почувствовала шестнадцатилетняя девочка, направляя пистолет двумя вытянутыми руками в сторону круглой чёрной точки на той стороне прицела? Представляла ли она, что там не картонный круг, а живое, мясистое человеческое тело? Говорят, что воображая перед собой врага, тем более, вооружённого, человек стреляет гораздо точнее.