- Вот, как раз, эта история меньше всего напоминает мне комедию. И, тем не менее, она не может быть не причислена к множественным человеческим комедиям, которые по сути своей непременно стали бы драмой, попадись они толковому драматургу.
Да, кажется, мы с тобой закончили нашу беседу на относительности времени и счастья? Ты за пару минут сгрыз мои ботинки, и, думаю, был вполне счастлив. Это об относительности. А теперь о времени...
Сюжет 1
Ссора состоялась как обычно, минут через сорок, после его прихода.
- Ты снова торопишься уйти, - затянула она старую, как умирающий у ее ног мир, песню.
- У меня дела и...
- Оставь, оставь! Какие могут быть дела в твоем неосторожном возрасте, кроме глупостей, разумеется? Ты всегда все придумываешь для того, чтобы уйти!
Она нахмурилась и приготовилась к ссоре по сценарию. Но, видимо, что-то запамятовала, а театральный суфлер старой актрисе не полагался. Приходилось рассчитывать на собственную память, которая с каждым мгновением старалась избавиться от своей обладательницы.
Память - огромная красочная книга, но жестокое время безжалостно выдергивало листы, и книга становилась все тоньше, все бессмысленнее. Даже имена своих бывших любовников, коих было великое множество, вспоминала с трудом, хотя, многочисленность оных зачастую объяснялась принципом: "Будет что вспомнить в старости".
Ей нравилось окликать их тени по именам, когда внук открывал старый альбом, пропитанный запахами сырости, старости, крепкого табака и живописал черты лица того или иного человека, глядевшего с пожелтевшей фотографии.
Иногда ей начинало казаться, что время, вдруг, вернулось, и она, с профессиональным талантом некогда блистательной актрисы, начинала рассказывать судьбы бывших воздыхателей, попеременно примеряя на себя то собственную роль, то роль своего кавалера, то некой дамы, именем которой она никогда не интересовалась.
Воспоминания амурных баталий заставляли ее дребезжащее смеяться, любоваться победами, столь же эфемерными, как прожитая жизнь и, в целом, превращали ее в пустую вздорную старуху.
Своего единственного внука она звала Поди Сюда, иного имени запоминать не хотелось, дабы не засорять память.
"Лишнее всегда может вытеснить необходимое", - поясняла она, складывая увядшие губы бантиком.
Такой она стала лет десять назад, сразу после того, как ей исполнилось восемьдесят пять лет.
Привязанность и забота внука (а это, согласитесь, редкое качество по нашим временам) вызывали в ней озлобленность и бранливость.
Властная, капризная, в вечном тюлевом тюрлюрлю на голове, она готова была часами изводить несчастного молодого человека, виновного лишь в том, что он слишком рано уходит или, напротив, слишком долго задержался у нее в гостях.
- Какая отвратительная у тебя дикция! Или ты разговариваешь со мной, набив рот этим несносным тортом с лимонным кремом? Будто ты не знаешь, что от лимонного крема у меня случаются мигрени? Ты мог догадаться. Что за наказание! Поскорее уходи, и доставь удовольствие старухе, не приходи подольше...
То, неожиданно, в разгар рабочего дня раздавался телефонный звонок, и трубка начинала верещать истирично-капризным голоском:
- Немедленно приходи, Поди Сюда! Слышишь? Какое еще совещание ты придумал? Вечно у тебя оказии! И не являйся, наглец, без торта с лимонным кремом. Что за фантазия? Я всю жизнь кушала торты только с лимонным кремом. А мигрени у меня случаются из-за таких пустяков, как ты, Поди Сюда.
В этот раз было совсем уже плохо. Ей вздумалось заняться декламацией стихов, ради чего она и призвала внука, едва не сорвав подписание договора.
- Поди Сюда! Изгони эту жуткую муху, она мне мешает. Все руки истоптала, каналья.
Тюлевый тюрлюрлю раздраженно пружинил из стороны в сторону.
Смешная, нелепая, полуслепая старуха была единственным родным человеком для него. Обычно говорят: "так сложилось", не вдаваясь в подробности и не разбавляя слезы цинизмом.
"Так сложилось" - более чем достаточно, не так ли?
Поэтому, глядя на комичный тюрлюрлю, ему в голову пришла отличная идея.
Бенефис Анфисы Шаховской!
Да, она редко и неохотно покидала свое покрытое побитым плюшем кресло, но голос еще звучал, пусть не молодо, но довольно бойко.
Он напрасно опасался ее возражений. Старуха приняла идею с энтузиазмом и принялась репетировать тот час.
Сюжет 2
Сцена была освещена так, что свет щедрых софитов попадал на первый зрительский ряд, но не удостаивал вниманием ряды последующие.
Зрители первого ряда перешептывались, вторые ряды вели себя спокойно и сидели смирно, ожидая спектакля.
Актриса Шаховская, напудренная до цвета китайского фарфора, нервно теребила длинные завитые букли парика и нервировала пожилую гримершу, от которой потребовалось все накопленное годами мастерство. Несчастная гримерша два часа безмолвно и терпеливо сносила капризы старой актрисы.
В холле висел портрет, запечатлевший неизящные, но очень харАктерные черты молодой Анфисы Шаховской. Старуха видела плоховато, но себя узнала и кивнула одобрительно.
Осветитель, пара рабочих сцены и пожилая гримерша вздохнули свободно, когда подали третий звонок.
Бенефис удался!
Замерли на вздохе пожилая гримерша, осветитель, пара рабочих сцены, притаившиеся за кулисами. Замерла публика первого ряда, парализовано и удивленно сидели зрители рядов последующих. Словно осенний лист на ветру трепетал в суфлерской будке суфлер, осознавая бессмысленность своего присутствия.
Шаховская встала с кресла, закончила монолог и поклонилась низко-низко, приложив старческую ладонь к груди, где билось живое и талантливое сердце, где жила душа актрисы.
Всхлипнула пожилая гримерша, вздохнул осветитель, съежились от непонятного трепета рабочие сцены. И встали стеной зрители первого ряда. И молча стояли пять секунд, собирая силы для аплодисментов. Браво! Браво! Бис!
Сюжет 3
"Дорогой и бесконечно любимый, Сашенька! Возможно, и это письмо к тебе постигнет участь всех предыдущих. Мне очень хочется знать, что мой уход не станет для тебя слишком большой болью. Старики должны уходить, ты знаешь это. В течение десяти лет я изводила тебя, стараясь сделаться несносной, чтобы ты испытал легкость, когда меня не станет в твоей жизни.
Твой милый обман так позабавил меня, мой дорогой. Нет слов, выразить признательность.
Ты, должно быть, не знаешь, но старики обладают ужасным неудобством - они много видят насквозь.
Манекены во втором ряду, хорошо оплаченные тобой зрители первого ряда, рабочие сцены и бедняжка гримерша (сколько ты им заплатил?) - все очень мило!
Я хитрая старуха, мой дорогой! И я счастлива! Последний раз на сцене - незабываемо! Мне не было дела до публики, поверь. Я последний раз разговаривала с кулисами и самой собой! Это не игра! У меня не было времени на игру. Я жила и дышала последним доставшимся мне в подарок от тебя временем и счастьем. И, кажется, это неплохо удалось!
Мой милый комедиант, мы играли блестяще! И, главное, мы талантливо жи...вем!
Всегда твоя и с тобой, Анфиса Шаховская"
***
Вот такая история, Монси! Прочел ли внук ее записку? Не знаю, не знаю. Впрочем, какая разница? Ни это важно, Монси. В конце концов, он ее внук, а значит, в какой-то степени обладал тем самым несносным даром видеть сквозь время, лица и слова. Важно увидеть человека, почувствовать. Да, да, примерно с той же проницательностью, которой обладаешь ты, мой лопоухий друг. Видимое нами не всегда истина, Монси. Делать выводы из того, что мы видим - это одна из форм поверхностного мышления. Хорошо бы научиться делать выводы из того, что мы чувствуем...