Салим очнулся от нестерпимой боли, что-то нещадно давило на правую руку выше локтя. Салим попытался пошевелиться, но лучше бы он этого не делал, так как своими неловкими движениями он видимо что-то задел, от чего боли прибавилось. Что-то тяжёлое свалилось ещё и на ноги, и Салим вскрикнул. Он попытался открыть глаза, чтобы оглядеться, но тут же поспешил их снова закрыть, ибо мелкие острые частички моментально проникли внутрь, и возникла непереносимая резь. Салим снова вскрикнул, он попытался зажмуриться со всей силой, как будто силился выдавить из глаз всё, что туда попало. А в следующий момент он почувствовал на себе чьё-то частое дыхание, а затем и прикосновение чего-то влажного и тёплого к своему лицу. Возможно, это покажется странным, но и это прикосновение, и дыхание не доставило Салиму ни боли, ни неприятных ощущений. Даже наоборот, стало немного легче, и Салим выдохнул. А влажный и тёплый предмет продолжал обследовать лицо Салима. Вот он добрался и до глаз, словно старался смахнуть с них всё то, что мгновения назад причиняло Салиму режущую боль. Было немного щекотно, но не более того. Пока Салим раздумывал, стоит ли попытаться снова открыть глаза или повременить, он отчётливо услышал буквально в нескольких шагах от себя мужские голоса. Язык, на котором общались мужчины не был для Салима родным, но он знал его, он любил это приятное плавное наречие. Этот язык был безумно сложным, но очень красивым. На нём разговаривал сам великий поэт Александр Сергеевич Пушкин, об этом Салим знал из школьных уроков, которые он с удовольствием посещал до всего этого страшного кошмара, который случился в его стране, в его родном городе, и который теперь уже навсегда оставил его одного, без его такой большой и дружной семьи: мамы, папы, бабушки, сестрёнок и младшего братика. Да, конечно, Салим не знал этот язык настолько хорошо, чтобы понимать абсолютно всё, что произносили эти бархатные мужские голоса, но одной только знакомой речи ему уже было достаточно, чтобы понять, что рядом те, кого не стоит бояться. Рядом те, кого ждут, кому верят, и кого считают родными по духу. И Салим, всё-таки, решился открыть глаза.
Тут же чёрная как смоль красавица, которая секунду назад старательно пыталась очистить своим влажным языком лицо Салима, подала голос. Последнее, что на тот момент запомнил Салим - улыбки на лицах приближавшихся к нему двоих военных и радостный крик: "Живой!"
Когда Салим, вновь, открыл глаза, то ни военных, ни чёрной звонкоголосой красавицы рядом не было. Не было и доселе давившей тяжести, да и вообще ничего, что раньше окружало Салима, не было. Зато было такое ощущение, что он находится где-то совсем далеко от Земли. А ещё было сильное ощущение внутреннего жара. Вероятно, поднялась температура, и жутко хотелось пить. Салим приоткрыл рот, чтобы вдохнуть немного воздуха. Его пробуждение не осталось незамеченным. Над ним моментально склонилось красивое женское лицо в белой шапочке на голове, такие обычно носят врачи и медсёстры, Салим хорошо это знал. Женщина одарила Салима мягкой улыбкой. Это было последнее, что он запомнил, перед тем как снова впасть в забытьё.
Салим очнулся оттого, что что-то яркое и тёплое касалось его лица. Открыв глаза и оглядевшись вокруг, он осознал, что это солнечные лучи заглядывали в комнату, в которой он лежал на кровати, через кристально чистые, прозрачные стёкла. Сама комната была тоже чистой, светлой и довольно просторной. На стене, которая располагалась, как раз, напротив кровати где лежал Салим, как раз посередине между большими окнами, через которые и проникали те тёплые солнечные лучи, которые он почувствовал на себе, висела красивая картина с морским пейзажем. Ещё Салим мог разглядеть белый высокий потолок и бледно-голубой нежный цвет стен. Не успел Салим толком всё осознать, как в комнату как будто ворвался совсем лёгкий, еле уловимый ветерок. И в то же мгновение перед ним возникла уже знакомая белая шапочка, только на сей раз, из-под неё смотрело мужественное, слегка смуглое лицо с умными проницательными глазами. Увидев широко раскрытые глаза Салима, лицо расплылось в добродушной улыбке, обнажив красивые ровные белые зубы. Мужчина показался Салиму приятным и каким-то до боли родным.
- Привет, боец невидимого фронта! Ну, как поживаешь? Держи хвост пистолетом! Очень рад, что ты наконец-то проснулся. Целых двое суток проспал. Впрочем, это хорошо. Сон, как известно, лучшее лекарство. А воздух России целебен, пусть пока и только в больничной палате. Да, забыл представиться. Я - доктор Адиль, твой лечащий врач. Постараюсь сделать всё, чтобы поскорее поставить тебя на ноги. А тебя, кажется, зовут Салим. Я могу ошибаться, но, когда ты бредил, ты иногда кричал: "Не трогайте Салима. Салим, всё равно, вам ничего не скажет". Тебе, наверное, ещё трудно говорить, поэтому, если я прав, просто закрой глаза, я всё пойму.
И Салим закрыл глаза в знак того, что доктор был прав. Ведь его, действительно, звали Салим. Когда, на первый взгляд, доктор Адиль показался Салиму каким-то до боли родным, он не ошибся. Доктор Адиль был и вправду близким, ведь он был сирийцем и разговаривал на том самом, родном для Салима, месопотамском наречии, на котором говорят в его родном Алеппо. А тем временем доктор Адиль продолжал.
- Вот и хорошо, Салим. У тебя очень красивое имя, ты, наверное, это знаешь.
Да, Салим, кое-что, помнил, отец рассказывал ему, что значит его имя. Салим гордился тем, что он был - "настоящим". А ещё это имя означало - "невредимый". Да, вероятно, именно имя и спасло его.
- Кстати. У меня для тебя сюрприз. Не знаю, помнишь ты, или нет, своих спасителей, но они написали тебе письмо.
И доктор Адиль вытащил из кармана своего белого халата свёрнутый в несколько раз бумажный листок. Он развернул его и начал читать.
- Письмо написано на русском языке, поэтому я переведу его тебе, - прокомментировал для начала доктор Адиль.
- Дорогой друг! Мы нашли тебя под грудой камней и обломков в одном из полуразрушенных зданий города Алеппо. Это наша красивая умница Найда вывела нас на тебя. Так что, это она - твоя самая главная спасительница. Она передаёт тебе огромный привет, впрочем, как и мы. Надеемся, что у тебя всё хорошо, и ты очень скоро поправишься. Будем очень рады, если ты пришлёшь нам весточку о себе. А может, посчастливится, и мы сможем с тобою как-нибудь встретиться. Будь здоров и счастлив!
Твои друзья, Сергей, Михаил и красавица Найда.
Доктор Адиль дочитал письмо до конца, свернул листок и положил его на тумбочку, рядом с кроватью Салима.
А глаза Салима тем временем наполнились слезами. Но он же был мальчиком, нет, не просто мальчиком, а настоящим мужчиной, и поэтому он сдерживал эти слёзы.
Всё это не ускользнуло от внимательного взгляда доктора, но он решил не усугублять ситуацию, а просто сказал.
- Ладно. Тебе нельзя переутомляться. Отдыхай пока. Я пришлю сестричку, чтобы она тебя покормила. Пока чуть-чуть, чтобы не было стресса для организма. Я не прощаюсь, сегодня ещё увидимся.
Доктор Адиль подмигнул Салиму и под такой же лёгкий, еле уловимый ветерок, как и до того, удалился.
И тут Салим дал волю своим эмоциям. Слёзы покатились по слезам мальчика. Что с ним будет дальше? Что ждёт его? Вдруг Салим вспомнил о письме, которое доктор Адиль оставил на тумбочке возле кровати. Салим потянулся к листку здоровой левой рукой, правая - была в гипсе. Он всё-таки справился, развернул его и стал изучать содержимое. Некоторые слова он знал. Школьные уроки не прошли для него даром, да и учеником Салим был примерным. Письмо согрело Салиму душу. А чёткий отпечаток лапы умницы Найды в конце письма заставил его улыбнуться. И тут же Салим пообещал самому себе, что он больше не будет плакать, ведь он же - "настоящий". Настоящий мужчина. И у него обязательно всё будет хорошо. Он поправится, выучит также хорошо, как и доктор Адиль, русский язык, который так ему нравится. А ещё обязательно встретится с Сергеем, Михаилом и красавицей Найдой. Раз судьба была к нему столь благосклонна, значит - надо жить!