"И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал..."


Сколько раз он воспет, этот строгий, изысканный стиль,
Тихий сумрак аллей под деревьями Летнего сада.
Здесь навечно узором чугунным застыла ограда,
Здесь высокое небо пронзил Петропавловский шпиль.

Город северный студит от века суровый борей,
Неподвижен Поэт на гранитном своём пьедестале.
Александр Сергеевич, как Вы, должно быть, устали...
Здесь хорошим манерам никто не учил голубей.

Пронесётся по Невскому цугом высокий кортеж,
И на страже полиция, также как в прошлые годы.
Так лукавая власть защищает себя от народа,
В этой части у нас всё осталось, как было допрежь.

Ваших слов золотых времена безвозвратно ушли,
Но поныне награда поэту - удачная фраза.
Мы толпимся, бывает, недружной гурьбой у Парнаса...
Также любим и также ревнуем своих Натали.

Город северный студит от века суровый борей,
Вам жестокую долю цыганка ещё напророчит.
Соскользнула на лист как безделка, бессмертная строчка,
Вы небрежно коснулись своих африканских кудрей...

И остался любезен и дорог народу Поэт.
Много раз опускался на землю февраль поседелый.
Их сто семьдесят пять незаметно вот так пролетело,
Александр Сергеевич, Вами не прожитых лет.

Стрелки Ваших часов навсегда прекратили свой бег.
Занимается утро над Чёрной заснеженной речкой,
Где возница когда-то сжимал в исступленье уздечку,
Где Поэт прямо с неба упал в обжигающий снег.

06.02.12