Уважаемые читатели, образ героя в рассказе собирательный, все события вымышленные, и все совпадения случайны.
'Вот же гадство, как больно. - Илья сидел у экрана компьютера и читал письма от знакомых и друзей по интернету. - Как он долго отлипает, зараза...'
А началось всё с самого детства. Ещё в садике он отличался от других слишком развитой фантазией. Все его считали вруном, а он не мог иначе. Ему просто было не интересно без создания образов, отличных от окружающей серости. Его сознание ныряло в океан фантазии и видело там красочные картинки счастливой жизни, героических подвигов и романтических приключений. Выныривая, он рассказывал окружающим всё, что видел, и над ним смеялись, иногда даже били, но он не прекращал своего драйва.
Детство его было весьма бедным. Бабушка получала очень маленькую пенсию, и мама, работая лаборанткой, не могла полностью обеспечить семью, которую папа бросил лет пять назад. Денег хватало только на скромную одежду и на ещё более скромное питание.
Первое глубокое погружение он совершил во втором классе. Мечтая попробовать экзотические для него тогда ягоды - виноград, он включал фантазию, и во рту появлялся сладкий вкус этих сочных плодов. С этими фантазиями его и застал звонок с последнего урока, и он не успел вынырнуть.
- Илюха, пошли в футбик поиграем! - услышал он за спиной голос друга. - Ты же на воротах классно стоишь. Мы сегодня с 'Б' классом играем.
- Не, Санька, я сегодня домой спешу, - неожиданно для себя сказал он, - мама вчера купила целую сумку винограда, а я его страх как люблю.
- Так угости друзей, не жадничай, - вступил в разговор второй его друг, Лёха. - Мы ради такого случая можем и плюнуть на футбол.
- Это точно, - поддержал его Сашка. - А у тебя какой, белый или чёрный?
Илья немного замялся. Он не то что не пробовал ни разу винограда, но даже видел его только на картинках, а на них он всегда был зелёный. Но фантазия подсказала ответ.
- А я знаю, какой он? Я первый раз его вижу столько. Он просто зелёный и прозрачный, - ответил он.
- Ну, значит белый, - уверенно сказал Лёха. - Мне такой больше нравится. Ну, так как, пошли к тебе?
- Конечно, пошли, - радостно выдал фантазёр. - У меня этого винограда... Между окнами лежит, в холодильник не помещается.
Так Илья первый раз прикоснулся к глубине фантазийного драйва. Он сам верил, что, придя домой, откроет окно и достанет оттуда несколько гроздей винограда, угостив друзей.
Друзья шли, весело болтая, обсуждая вкус различных сортов этой ягоды, а наш выдумщик начал 'выныривать'. Он постепенно приходил в себя от погружения, и появлялось понимание, чем всё это может грозить, но сказать правду сил и смелости уже не было. Через двадцать минут неспешной прогулки и дружеских разговоров показался его дом. Он уже 'вынырнул' окончательно, но как выкрутиться, не представлял, а финиш приближался. Вот они подошли к подъезду, и Илья остановился.
- Мужики, дальше нельзя, бабушка может быть дома, - сказал он. - Я вам лучше вынесу.
- Хорошо, мы тебя подождём здесь, на скамейке.
Понурив голову, парень поднялся на второй этаж и открыл дверь. Что делать, он не представлял. На кухне затарахтел холодильник, но открывать его смысла не было. Кроме куска куры, купленной вчера бабушкой, там ничего не было. 'Что же делать? - начал он лихорадочно думать. - Как мне выйти из ситуации? Если сейчас ничего не придумать, то завтра надо мной будет смеяться весь класс, и Сашка с Лёхой больше никогда не будут со мной дружить'. На глаза навернулись слёзы, и он сел рядом с окном. Неожиданно в стекло что-то ударило. 'Вот чёрт, я же сказал, что виноград хранится между оконных рам, а там ничего нет, и это видно с улицы'. От стыда он залез под кухонный стол и сжался в комок. В это время холодильник, рыкнув последний раз, покачнулся и выключился.
'А вдруг?' - подумал Илья и на четвереньках подполз к чудо-технике. Потянув на себя ручку и открыв дверцу, он замер. На средней полке, в небольшой, но глубокой тарелке, лежала такая желанная и такая красивая гроздь винограда. 'Мама, Мамочка, Мамуля, как же я тебя обожаю!' - закричал он во всё горло и, схватив посуду с ягодами, выскочил из квартиры. В тот день он так и не узнал вкуса этих плодов, отдав всё друзьям и сказав, что больше вынести не дали, но это была не сильно большая плата за счастье драйва.
Второй раз он 'нырнул' в пятнадцать лет. Просто 'плавать' получалось уже хорошо. Свои фантазии Илья держал при себе и, погружаясь в них, всегда успевал выскочить в реальный мир при приближении сверстников. Но тут... Он влюбился. Дамой его сердца стала Ксюша, довольно тихая девушка из параллельного класса, вполне симпатичная, но не подпускающая к себе парней ближе чем на вытянутую руку. Её пытались зажимать в раздевалке парни, но получали такой яростный отпор, что исцарапанные, оставляли эту затею. Уж не знаю, что привлекло её в Илье, но с ним она сдружилась. Они часто шли вдвоём домой после школы, часто просто болтали на переменах, и даже один раз она его поцеловала, когда он отогнал от неё рычащего бродячего пса. Наверно, это и толкнуло его в глубину. В этот день уроков было мало, и на последнем он окунулся в свою фантазию и не заметил, как прозвенел звонок. Друзья вытолкали его на улицу, и шумная компания отправилась на стадион.
- Илюха, расскажи лучше, как тебе удалось заарканить эту недотрогу? - засмеялся Алексей. - Она же никого к себе не подпускает, кроме тебя.
- А чего тут рассказывать? - ответил фантазёр, находясь ещё в глубине. - Просто влюблена она в меня.
И тут его понесло. Красочные картинки, возникающие в его сознании, выплеснулись наружу, а друзья слушали, раскрыв рот. Перед ними проплыли сценки французских поцелуев, потом Ксюха разделась и продемонстрировала все свои прелести, и дальше в том же духе. Эротический рассказ длился больше получаса. Слушателей собралось человек десять, и все стояли, пуская слюни. Вдруг лица парней вытянулись, и через секунду Илья почувствовал, что его сзади взяли крепко за волосы.
- Ну и подонок же ты, - произнесла Ксения и, сжав руку, в которой была приличная прядь волос фантазёра, прорычала: - Я тебе, скотине, сейчас скальп сниму, если не скажешь всем правду.
От боли у нашего героя из глаз брызнули слёзы. Нет, не от боли физической, а от боли выныривания. Он невнятно промычал, что всё наврал, и встал со скамьи, на которой сидел, даже не почувствовав, что Ксюша разжала пальцы, только когда он развернулся всем телом, вывернув ей кисть. Домой Илья шёл один, а в ушах ещё стоял смех сверстников. Так он потерял первую любовь и половину друзей.
После этого случая Илья стал погружаться только тогда, когда был наедине со своими мыслями и никто не мог ему помешать. Эти погружения были частью его жизни, в них он жил, как Бог, совершал героические поступки, путешествовал по миру и имел громадный успех у женщин. В реальном мире он жил обычной жизнью, учился в институте, затем работал в обычной конторе. Его ценили за нестандартный подход к решению многих проблем, женщины строили ему глазки, пытаясь разбудить чувства, но дома он опять проваливался в драйв фантазии, и окружающее его интересовало мало.
Семьёй Илья обзавёлся уже лет в тридцать, и рождение дочери подарило ему неожиданную возможность окунаться не одному. Вечерние сказки очень нравились ребёнку, а жена была счастлива от такого единения отца с дочкой.
Но... Дети имеют противное свойство взрослеть. И вот, когда его кровинка стала редко бывать дома, а потом и вовсе выскочила замуж, Илья сник. Его фантазии опять никому не были нужны, а рутина жизни была невыносима.
Решение пришло неожиданно. Уехав к мужу, дочка оставила свой компьютер отцу, и он решил его освоить. Так Илья начал писать. Первый рассказ получился достаточно корявым и неумелым. В нём повествовалось о реальных событиях, произошедших десять лет назад. Попытки править рассказ вызывали у начинающего прозаика отвращение, и проба пера была забыта.
На следующий день, придя с работы, он привычно нырнул в фантазии, и рука сама включила комп. И вот тут случилось неожиданное. В комнате рядом с ним появилась незнакомая женщина весьма привлекательной наружности, а в руках у неё был небольшой свёрток.
- А ты кто? - только и смог вымолвить наш герой.
- Да как тебе сказать, - ответила женщина. - Меня называют в разных странах по-разному. Но у вас в основном либо Муза, либо Вдохновение, но на самом деле меня зовут Надежда.
- Так ты пришла, потому что я начал пробовать писать? - Понимание начало появляться на лице будущего автора. - И ты хочешь подкинуть мне сюжет для рассказа?
- Я? Подкинуть тебе? - засмеялась Надя. - Да твоей фантазии хватит на десяток прозаиков. Твои погружения настолько глубоки, что их надо только записать, и твои произведения будут нарасхват. Я пришла для другого. Ты хочешь попытаться перенести свои фантазии в прозу, и я могу тебе в этом помочь. Всем авторам, которые умеют погружаться, я дарю костюм для дайвинга. В нём ты сможешь нырять намного глубже, и твои фантазии будут намного правдоподобнее. Надев его, тебе будет легче превращать в слова свои переживания на глубине, и твои произведения будут красочными и достоверными. Но есть одно 'НО'. Закончив работу над произведением, обязательно надо снять этот комбинезон (с этими словами она разложила свёрток на диване, в нём оказался тончайший комбинированный костюм) и погружать его в этот сосуд (на подоконнике появилась прозрачная ёмкость с жидкостью, заполненная на две трети). Если этого не сделать, то ткань начнёт уменьшаться и прирастать к телу. Да, забыла сказать, его надо надевать только на голое тело. И очень прошу, надев это, не мечтай о славе и величии. Это уже начинает становиться болезнью прозаиков. Они уходят в драйв, но их фантазия работает вхолостую, питая только манию величия. Костюм становится второй кожей, и они про него забывают, считая себя гениальными, но остаются всего лишь, сумасшедшими, зазнавшимися бездарями.
- Хорошо, Надежда, - сказал опешивший Илья уже начавшей таять женщине. - Я постараюсь следовать твоим советам.
- Но помни, - выдала последнее напутствие Муза, становясь уже почти прозрачной, - я могу прийти к тебе, только если ты будешь без костюма. - И она исчезла.
Раздевшись, наш фантазёр облачился в чудо-обновку. Почти неощутимая ткань прилегала к телу, как кожа, и только молния на груди, застёгивающаяся до самой шеи, выдавала наличие призрачной одежды. Накинув сверху рубашку, Илья сел за компьютер. И клавиатура завыла.
Через час, поставив последнюю точку, автор встал из-за компьютера и, вспомнив совет Нади, снял комбинезон. Это далось легко. Молния расстегнулась, только он об этом подумал, и ткань сползла к ногам. Он аккуратно сложил напоминающую кожу одежду и опустил её в сосуд на подоконнике, закрыв его крышкой. Прозрачная ёмкость тут же стала невидимой. Илья удивлённо потрогал рукой пустоту. Банка была на месте, рука её ощущала, но посторонние и он сам видеть её не могли. Он снял крышку, и сосуд опять стал видим, и из него уже торчал кусочек ткани.
- Ага, с этим всё понятно, - сказал он вслух. - Никто, кроме меня, его взять не сможет, хотя жена иногда протирает подоконник в моей комнате. Надо это спрятать понадёжнее.
Место нашлось в книжном шкафу, во втором ряду книг. Со стороны было совершенно незаметно пустое место за двенадцатью томами детской энциклопедии. Илья удовлетворённо хмыкнул и опять сел за компьютер. Подключив интернет, зарегистрировался на первом же литературном сайте и разместил там свой рассказ.
Через пару дней начинающий прозаик уже купался в хвалебных комментариях и восторженных сообщениях в личку. Число друзей на сайте начало стремительно расти, и рейтинг пополз вверх. Второй рассказ вызвал ещё больше эмоций у читателей, а третий принёс первую поклонницу.
Наконец-то фантазия Ильи нашла выход, и он засел за творчество. Написав четвёртый рассказ, он решил сначала прочитать его. Не снимая костюма, погрузился в чтение и... нырнул. Тема последнего рассказа так ему понравилась, что он решил написать серию, а может, и повесть. И клавиатура опять завыла.
Илья творил, перенося на бумагу все свои видения в глубине. Часто забывал поесть, прибегая с работы и падая за компьютер. Он писал и писал, и у него рождались шедевры. Их читали взахлёб на многих сайтах, его любили, ему завидовали, его уважали, с его мнением считались...
Но... он забыл, что надо снимать костюм, а тот уже стал его второй кожей. Творя и переживая жизнь своего литературного героя, Илья уже не мог оставаться собой в реальной жизни. Когда ему приходилось заниматься обыденными делами, всё ему казалось серым и холодным. Для новых друзей он уже был героем, романтиком и рубахой-парнем, как и герой его произведений, и это приносило счастье.
Так продолжалось год. За это время родилось с полсотни рассказов и несколько повестей, собравших в интернете десятки тысяч читателей. Количество друзей и поклонников уже зашкаливало, и... костюм начал сжиматься.
Первые признаки этого появились пару месяцев назад. Стало труднее двигаться и сложнее погружаться в фантазии. Затем костюм сжал грудь, и сделать полный вдох стало невозможно, а ещё через месяц уже любое движение приносило боль, и ткань начала врезаться в тело. 'Да, Муза не зря предупреждала, что её подарок надо иногда снимать, - вспомнил он напутствия давней посетительницы, - пора выныривать'. Но попытка расстегнуть молнию принесла взрыв боли. Сквозь звенья проступила кожа, и в некоторых местах уже сочилась кровь.
- О, Господи, как же его расстегнуть? - взмолился Илья. - Он же меня скоро раздавит.
Вдруг в комнате появился прозрачный силуэт Нади.
- Ох, и баран же ты, - грустно сказала она. - Я же тебя предупреждала. Я вообще не имею права приходить к тебе, пока ты одет в это. - Она указала пальцем на молнию. - Но твой талант слишком уникален, чтобы я тебя бросила. Слушай и запоминай, что я скажу. Больше, пока ты не снимешь мой подарок, я прийти не смогу. Замок на молнии начнёт двигаться только тогда, когда первый человек узнает о тебе правду. Тебе будет больно, но каждое звено этой застёжки - это правда одному человеку. Чем быстрее ты расскажешь новым друзьям и знакомым всю истину о себе, тем быстрее расстегнётся застёжка. Но и тогда ты будешь отрывать с огромной болью ткань от тела. Она уже приросла. Но, только сняв костюм, ты сможешь опять нормально вздохнуть. А костюм, побыв в сосуде с жидкостью, опять будет послушен тебе, и ты сможешь творить. Тебе опять будут доступны любые темы, и новые шедевры вернут потерянных на время читателей.
После этих слов Надежда исчезла.
Илья сел за компьютер и написал первое письмо. В нём он рассказал своему Другу всю правду. Когда текст был набран, палец лёг на кнопку 'отправить'. Это действие далось нелегко. Несколько минут Илья колебался, но нашёл в себе силы и сделал первый шаг. Ответ пришёл через пару минут: 'Я догадывался, не парься, жду новых рассказов'. Замок молнии, причинив взрыв боли, опустился на одно звено. Вздоха облегчения не получилось, но накатила волна радости - хоть один человек его понял. Дальше пошло проще. Он просто написал один текст и начал его копировать всем знакомым, рассылая письма. Затем зашёл на сайт, где был принят лучше всего, и написал там, в форуме, всю правду о себе. Провернув всё это, он сел и начал ждать.
Письма начали приходить, сначала по одному, потом по два, а потом компьютер просто начал выдавать трель. Открывая их, автор испытывал боль, но она уже была привычной, а замок пополз вниз. Несколько часов физической и моральной пытки - и ткань костюма начала отделяться от тела. Это принесло новые мучения, но дышать становилось легче, и с души начал сваливаться груз.
'Ты там жив ещё?' - прочитал он новое письмо. Оно было от Друга. - Держись. Будут бить, я с тобой'. Костюм упал к ногам. 'Спасибо', - только и смог он ответить.
Упав на кровать, Илья заснул, и ему снились новые погружения, новые фантазии. Но с ним рядом был тот, кто смог его понять и поддержать. А потом к ним присоединились другие, кто любил его талант, кому было радостно от его фантазий и кто теперь никогда не оставит его одного.
P.S. Проза - это дайвинг. Сумасшедший дайвинг фантазии. И главное, не сойти с ума, погружаясь в него, не потерять себя в бесконечной череде выдуманных героев, иначе прозаику конец.