Крымская война по сию пору освещается по тем методичкам, которые писали клиенты Ротшильда, такие как Карл Маркс с другом своим Энгельсом, да небезызвестные Герцен с Огаревым. А "правильный" вектор в описании событий им задавала газета "Таймс". Вот как раз после чтения "Таймса" и пошла в соответствующем духе писать и наша отечественная губерния. И до сих пор пишет. В том числе и патриотическая "губерния". Те же самые коммунисты, после того как из махровых либералов превратились в обыкновенных консерваторов, не решились критиковать предвзятые оценки своих кумиров и продолжили шпарить по британским методичкам.
В частности, принято восхвалять преимущество интервентов в вопросах логистики и гнилость царского режима в тех же самых вопросах. Тут и про воровство интендантов, и сравнение морских перевозок с перевозками гужевым транспортом, и о преимуществе телеграфной связи перед фельдъегерской и об отставании России от Англии в деле развития железнодорожного транспорта.
Начну с интендантов. Для меня это больной вопрос. С раннего детства слышу о том, что интенданты воруют. Но вот что интересно, во время моей службы я не встречал ни одного проворовавшегося зам по тылу. Какие-то хитрые схемы они мутили постоянно, но в итоге мы имели в своем хозяйстве склады, наполненные всем необходимым для выполнения поставленных задач имуществом. Скажите что незачем сравнивать армию социалистического государства с царской армией? А почему? Очень даже интересно сравнить. Например, как снабжался гарнизон осажденного Севастополя. Вот гарнизон оставляет Севастополь и в него вступают войска интервентов:
Союзниками были захвачены большие трофеи, в том числе 3839 артиллерийских орудий, 407 314 артиллерийских ядер, 101 755 артиллерийских снарядов, 525 000 фунтов (238 тонн) пороха, 470 000 патронов в хорошем состоянии и 160 000 повреждённых.
Впечатляет? Одиннадцать месяцев наши войска расходовали боеприпасы, покидая город, они взрывали пороховые склады. И все-равно не смогли израсходовать и уничтожить всего того, что завезли наши "казнокрады-интенданты". Кстати, от голода защитники Севастополя не страдали. Ни гарнизон, ни само население. Но это в конце осады. А что было в начале?
При бомбардировке Севастополя 1 ноября 1854 года союзный флот выпустил 140 000 ядер. Русские выпустили в ответ 200 000, то есть на 30 % больше. При этом оказалось, что боезапас союзного флота практически исчерпан, и его надо везти из Англии, ибо турецкие арсеналы были тоже пусты.
Вот это стоит как следует оценить. Нам британские методички толкуют о великом и ужасном паровом флоте интервентов. Против которого у Черноморского флота нет никаких шансов. А этому флоту нечем отбить атаку черноморцев, если тем придет в голову покинуть гавань и напасть на их боевые корабли!
Не знаю, чем думали наши адмиралы, но они упустили роскошный шанс по захвату господства на море. Судите сами. От Плимута до Балаклавы порядка 3000 миль. Пароход с грузом это расстояние пройдет за 375 часов, идя восьмиузловым ходом. То есть, за 16 суток. Так ведь требуется время на погрузку, затем разгрузку. А потом все это погрузить на боевые корабли. Плюс время на составление, отправку и рассмотрение заявки. Не забываем о Великом шторме, который разразился 14 ноября 1854 года.
В общем, у нашего командования было целых две недели на подготовку и проведение операции, которая могла разом решить судьбу войны на Юге. Мы упустили роскошный шанс. Флот интервентов мог быть уничтожен теми силами и средствами, что оставались в распоряжении нашего командования. Конечно, это не последние боевые корабли у англичан, французов и турков. Но пока пригонишь новые... К тому же, лишенным защиты транспортам как то не с руки соваться в море, где их подстерегает флот врага. И главное - армия интервентов в это время остается без снабжения. Пара недель такой жизни и берите ее тепленькой, голыми руками.
Случись такое поражение, в Париже и Лондоне могли задуматься: а стоит ли продолжать войну? А вообще, это не первый случай на той войне, когда наше командование упускает роскошные шансы на победу. Но качество снабжения наших войск к этому вопросу не имеет никакого отношения. Давайте смотреть, что творится у "нации умной", у британцев.
А как дела обстояли у англичан?
Сидней Герберт, военный министр Британии, выступая в Парламенте в 1855 году, говорил, что от Плимута до лагеря британской армии под Севастополем 3 006 миль (почти 4 840 км), из них 3 000 миль по морю и 6 миль по суше.
Итак, благодаря странной нераспорядительности нашего командования, интервенты получили в свое распоряжение удобную бухту, где немедленно оборудовали базу снабжения. С организацией морских перевозок проблем не возникло. Опять-таки, благодаря отсутствию в море наших боевых кораблей, врагам даже не пришлось озаботиться организацией системы конвоев. Единственным врагом на всем протяжении пути была лишь погода. Ничто не мешало наладить четкие поставки всего необходимого для армии. И вот тут пришла беда, откуда не ждали.
В виду низкой боеспособности британских войск в сравнении с французскими, им было поручена защита базы снабжения в Балаклаве. Кроме того, командование портом тоже было британским. Там всем распоряжался контр-адмирал Эдвард Боксер, которого командующий флотом Дандас назначил суперинтендантом Балаклавы. Вот этот самый Боксер погубил больше британских солдат, нежели это сумели сделать наши войска.
Суть вот в чем. Командование экспедиционных сил составляет заявки на поставки всего необходимого. Заявки эти отправляют посыльным кораблем до ближайшей станции телеграфа. Согласно этим заявкам отправляются грузы в Балаклаву. Что сделает самый обычный купеческий приказчик, поставленный на приемку груза? Прежде всего озаботится организацией уведомления об отправке. Он просто обязан знать, кто, когда и с чем к нему прибудет, чтобы заранее подготовить места под выгрузку и организовать дальнейшую отправку поступившего имущества в войска. Но там командовал не приказчик а целый британский контр-адмирал.
Корабли прибывали в Балаклаву без какого-либо уведомления. До начала разгрузки никто вообще не знал, что в них находится. Иногда корабли приходили в Балаклаву, но поступал запрет на разгрузку, и они шли обратно в Стамбул.
Боксер, находясь на корабле в Балаклаве, был одновременно портовым адмиралом и Балаклавы, и Константинополя. Записей он не вёл никаких в принципе, говоря, что "всё держит в голове". В результате он не знал, сколько кораблей вообще есть в наличии, где им бункероваться, где им разгружаться. Например, флот требовал транспортов для перевозки войск. Боксер говорил, что свободных судов нет, но это не мешало сотням кораблей неделями стоять у причальной стенки Балаклавы, а то и вообще на подходе к бухте. К октябрю Раглан взорвался: "Если он (адмирал Боксер) говорит, что держит все данные в голове, то неплохо бы найти эту голову!" Далее Раглан продолжал: "Я бессилен. Ни один человек не сможет договориться с Боксером. Это бесполезно".
Ладно, с уведомлением налажали и тем самым создали проблемы береговым интендантским службам. Бардак он и в Африке бардак и от него не была избавлена родная для меня Советская Армия. Сколько легенд ходило у нас про вороватых прапорщиков-хохлов, которые сопрут все, что не приколочено. Уверяю вас, легенды много в чем врут. Но вот чего я не помню, так это того, чтобы прапорщик не знал о том, что и где у него лежит. Любая нужная вещь находилась им мгновенно. Но это русский дикарь, который вчера с елки слез. А как дела у цивилизованных островитян?
На складах творился настоящий бардак. Ящики и тюки складывались совершенно бессистемно. Нередки были ситуации, когда на ящики с мясными консервами складывали тюки с каменным углём, потом слой запасной униформы, а сверху сено для лошадей. Колышки и держатели для палаток смогли найти только через четыре месяца после выгрузки - оказалось, их завалили овсом и боеприпасами.
Из-за большого количества съестного в Балаклаве появились полчища крыс. Начали разводить кошек, чтобы бороться с грызунами, но кошки тоже не дураки: если легче утащить мясо с причального склада, то зачем охотиться за крысами? Табака не было совсем (его запасы обнаружили в декабре под ящиками с галетами), поэтому солдаты часто курили высушенные листья, смешанные с порохом.
Итак, обе метрополии (Англия и Франция) смогли наладить доставку всего необходимого согласно поданным заявкам. И то, что плечо перевозки составило три тысячи миль, проблемой не являлось. Проблемой стали последние шесть миль от Балаклавских причалов до позиций экспедиционных сил. Вот эти самые шесть миль доставили интервентам больше хлопот, чем все наше знаменитое бездорожье.
Сперва развозка осуществлялась гужевым транспортом на телегах. Но как известно, лошадей нужно кормить. Это монгольская лошадка способна жить на одном подножном корме. Прочие же породы нуждаются в фураже. И фураж везли и сгружали на причалы. Во время Великого шторма приливной волной смыло в море все запасы сена. Ну раз флотские пролюбили фураж, так их и заставили выловить все сено. Команда была выполнена. Сено выловили и высушили. Но пока оно пребывало в море, оно не просто водой напиталось, а морской водой. Воду высушили, а морская соль в сене осталась. С древних времен любой азиатский скотовод знает о том, что при резкой смене корма обязательно возникнет падеж скота. И это без всякой химии. Наверняка про это знали и британские ветеринары. И надо сказать, в кавалерии, артиллерии и обозной службе, мнение ветеринара является весомым. И если он скажет "нет", значит нет. Но в тех условиях ветеринарам выбирать было не из чего. И кормить нельзя, и не кормить нельзя. Поэтому в скором времени пришлось вместо лошадей впрягать в телеги безропотных британских солдат. Позже их заменили бесправными турками да хорватами. Вспоминаем родную "Дубинушку". И британские бурлацкие артели. Которые не справлялись со всем объемом необходимых перевозок. И сложилась интересная ситуация. Метрополия отправила все согласно поданных заявок, а войска белугой воют о том, что нуждаются буквально во всем. Английские лорды прониклись.
"Англичанин-мудрец, чтобы труд облегчить, изобрел за машиной машину".
Так и тут, чтобы не плодить бурлацких артелей, решили ходить не лошадью, а паровозом. Так как проклятый царский режим не построил для интервентов железных дорог, то решили лорды исправить сие безобразие и срочно построить железную дорогу от Балаклавы до Кадикоя. Согласно великой русской традиции, дороги нужно строить зимой. А британцы уважают традиции. И вот в феврале, по колено в снегу, британские стахановцы построили железную дорогу. Правда, с традициями они переборщили. Такое даже у нас не встретишь: рельсы не укрепляли шпалами, а просто наполовину закапывали в грунт. Работы по оборудованию 23-километрового участка заняли всего три недели. В феврале построили, а паровозы с вагонами прибыли только в апреле. До этого так и продолжали тянуть телеги пердячим паром.
Получив локомотивы и подвижной состав, сформировали два поезда, которые в день совершали две ходки, перевозя 2500-3000 тонн груза в день. Правда, чудесные британские паровозы не могли одолеть подъем, мощности не хватало. А потому, "британцы дружною толпою, толкали жопой паровоз". Это не юмор такой, а суровая реальность. Недостающую мощность компенсировали тяговым усилием роты, а то и двух британских солдат. Но и этот праздник жизни недолго длился. В мае, во время многодневного ливня дорогу размыло и один из поездов сошел с рельс.
Пришлось все делать как положено. И дорожное полотно с песком и щебнем, и шпалы укладывать, и более мощный локомотив заказывать. Ко дню будущей Великой Октябрьской социалистической революции управились. Правда к тому времени Севастополь вот уже два месяца как был взят. И к тому же, британские ученые опять ошиблись. Новые локомотивы тоже не справлялись с подъемом и британские бурлаки никуда не делись.
Стоит понимать, что снабжать требовалось не только британские, но и более многочисленные французские войска. Снабжение французских войск тоже шло через англичан. И потому французы точно так же страдали от чудес британской логистики. Французская метрополия отправила на Восток все, что было заказано. Но большая часть привезенного гнило на причалах Балаклавы, так и не добравшись до войск. А в войсках интервентов уже в ноябре 1854 года возник голод. И конечно же сказала свое слово зима. Метрополия вовремя выслала зимнее обмундирование, но эти волшебные шесть миль от Балаклавы... В общем, шинели дошли только до каждого десятого британского солдата. Честное слово, я восхищаюсь стойкостью тогдашних британских солдат. Это не их нынешний спецназ, который при минус восьми отказывается выполнять учебные задачи, потому что памперсы не той системы. Британец того времени обладал завидной закалкой и ради своей королевы готов был собственную задницу порвать на британский флаг, несмотря на то, что им командовали бессовестные люди. А их офицеры именно таковыми и были. Как вы думаете, сколько стоил обогрев у костра? По британским же источникам мы знаем, что вязанку дров офицер продавал своим солдатам за шесть полновесных британских фунтов. Остается только удивляться, почему эти джентльмены не покончили с собой от стыда шестью ударами штыка в спину. Кстати, с разгрузкой кораблей тоже интересные вещи творились. Командованием был введен так называемый портовый сбор. Прибывший корабль с грузом не разгружался до тех пор, пока капитан не уплачивал этот самый сбор. Вот пример:
18 ноября, переждав шторм в море, прибыл 1 800-тонный пароход "Коломбо". Кэптен Роберт Мэтьюэн (Methuen) со страхом заходил в Балаклавскую бухту: везде трупы, мёртвые собаки, кошки, коровы с раздутыми животами, обломки дерева, сено, цвет воды какой-то зелёно-красный... У причальной стенки его встретил кэптен Хит (Heath), потребовавший с него денег. Портовый сбор. Объяснения, что Мэтьюэн привёз груз для армии, не возымели действия. Хит ссылался на бумагу, подписанную владельцами 36 транспортов, согласно которой подобный портовый сбор должен был быть введён. Кэптен с "Коломбо" пытался доказать, что в такой дыре, как Балаклава, портовый сбор в принципе невозможен. Тут даже швартовых кнехтов нет, корабли держатся на колышках, вбитых в грунт! Но эти слова на Хита и подошедшего Пауэлла не подействовали. Плюнув на всё, Мэтьюэн развернул пароход и уплыл в Константинополь.
Можно писать целые тома о тех безобразиях, которые творились британскими интендантами. Скажу одно, ничего подобного наши англофилы про русскую армию не говорили. Не скажу, что наша армия была избавлена от безобразий. Мерзости и у нас происходили, но все-таки до британского уровня безобразий нам было далеко. И уверения о том, что в вопросах снабжения мы были хуже европейцев, как то перестают быть похожими на правду. А правда в том, что наша действующая армия изначально снабжалась лучше, чем экспедиционные силы интервентов. До Азовского погрома все так и было. Но после него... В общем интенданты и неразвитость коммуникаций тут не при чем. Но про это в следующей главе.