Рыжая Лисица : другие произведения.

Сборничек

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

  Если калачиком на коленях сворачивается кот,
  то где-то в груди вдруг пробивается ток.
  И он течет по венам, словно по руслу реки,
  и зажигает внутри меня праздничные огни.
  Если мурчать начинает маленький кот,
  меня затягивает в мурчащий котоворот.
  И кот тогда, даря мне тепло свое, прогонят другое мое зверье.
  
  
  Внутри Кота теплота, доброта.
  Внутри Кота темнота. Я бы дала тебе свет, кабы он во мне был. Но Кот стучится в закрытую дверь, и я говорю, мол, Кот, поумерь свой пыл. Не страдай ерундой, живи полной грудью, держи по ветру нос. И если это тебя согреет... Знай, я помню запах твоих волос и цвет твоих глаз. Пожалуйста, Кот, забудь. Давай закончим этот рассказ, не станем подбирать умных слов и фраз.. Пожалуйста, Кот, остынь. Держи свой внутренний огонек вне ветра моей не-любви. Эта история, горькая, как полынь, пусть закончится. Только ты все равно, если что - звони.
  
  
  
  
  В этой сказке не важно, кто принц, да и конь не белого цвета.
  Ты спасла меня, вытащила из болота.
  Показала мне новый путь, стала звездой, что приводит в вечное лето.
  Все подернуто мягкой дымкой, словно я напилась пейота.
  Мне не верится в новое счастье, но, мой друг, ты мне теперь подмога.
  Я как вьюн, что нашел наконец опору.
  Веришь ли, я не видела свет и была так устрашающе одинока,
  Мне казалось, молитва не долетает к богу.
  Но вдруг ты ворвалась, накрыла меня лавиной,
  Накрыла теплой волной, отыскала ко мне пути.
  Ты, как в сказке, меня в лесу назвала любимой..
  И мой сад внутри не перестает цвести.
  Из меня никудышный поэт, родная, но я силюсь тебе сказать,
  Что теперь мы, кажется, в одной стае
  И я не знаю, как с нежностью совладать
  
  
  
  
  "Ветер дул не туда, мы не встретимся никогда."
  Ветер вообще никуда не дул.
  Вокруг разливается звенящая пустота,
  Ты уснул.
  Горло царапает выпитая боль,
  Сердце скрутил терновник.
  Я не любима тобой.
  Я вечный теперь затворник.
  Нет ни сил, ни желания жить.
  Без твоего тепла этот мир пустой.
  Бесполезно тебя о пощаде молить,
  Мне не справиться с этой тоской
  
  
  
  
  Видимо, я недостаточно хороша для тебя.
  Меня трясет, как на американских горках:
  То я ничтожество, то богиня, вышедшая из огня.
  Но рядом с тобой всегда на иголках,
  "Я ничтожество, я ничтожество, я ничтожество...."
  Крутится в голове, стоит тебя коснуться.
  Казалось бы, мы не вместе, и это тождество
  Безысходности бытия.
  Мы не вместе, не вместе, не вместе!
  Казалось бы, велика беда.
  Но часто думается: уж лучше меня на дубу подвесьте..
  Я для тебя недостаточно хороша.
  И не о чем тут говорить.
  Даже если важна душа,
  Моя в сравнение с твой в сторонку уйдет покурить.
  Я бы хотела сказать "обидно", но мне уже все равно.
  Я выжата, как лимон, наверное, на этот период счастья мне не дано.
  
  
  
  
  Мне жаль, что ты не видел звезд, что грели в ночи.
  Не видел мхи голубые, подсвеченные гирляндой.
  Жаль, мы не вместе играли с пламенем у свечи.
  Грустно, что ты не напился росы стеклянной.
  
  Не грелся у нежно целующего костра.
  Не вдыхал над рекой молочных туманов.
  Не пел под варган чудесные мантры до самого до утра.
  Не врезал себе в память кровавые полотна закатов.
  
  И не видел ты резные профили листьев на фоне ночного неба.
  Не был сбит с ног толпой обнимающихся детей,
  Не падал в траву, такую высокую, что укрывает от ветра.
  Не чихал от едкого дыма теплых янтарных углей.
  
  Ты не танцевал со мной под проливным дождем,
  Не хохотал в лицо бушующему ветру.
  Не омывал ладони ледяным ручьем,
  Не улыбался лесному утреннему свету.
  
  Мне жаль, что не могу тебе все это показать.
  Жаль, что мы не вместе пережили это.
  И если б можно было выбирать,
  Я не задумываясь раздели бы с тобою лето.
  
  
  
  
  Вдох. Холод отрезвляет, мысли светлеют и жить легко.
  Не писать тебе и не звонить легче всего на свете.
  Город рассветный упивается молоком
  Знаю точно: счастье есть на забытой планете.
  
  Задержала дыхание, полетели секунды.
  Все громче слышен странный звон в ушах.
  Мир вокруг кружится, словно я надышалась цикуты.
  Пальцы прозрачные стискиваю на висках.
  
  Выдох. Срочно открыть твое фото, набрать твой номер.
  Настрочить письмо, написать стишки.
  Губы кусать в болезненной злой истоме.
  Самой от себя слушать мерзостные смешки.
  
  Вдох. Все по новой, личное Колесо Сансары.
  Крепчает ветер, гуляющий в голове.
  Сдувает к черту все мои кошмары
  Говорит, что счастье можно найти в вине.
  
  
  
  
  Рыба плавает в темноте, ну и что с того.
  ей хватает всполохов на ее чешуе
  рыба и не любит-то никого
  рыба в вечной живет тишине
  рыба знает, молчание - золото
  не говорит никому важных слов
  зато ей никогда не холодно
  нет на ней никаких оков
  хорошо быть рыбой, плаваешь в мягкой тьме
  не видать здесь злобных ухмылок
  словно вечно в волшебном сне, только самую малость тоскливо
  
  
  
  
  я рисую темные пятна и всепоглощающую тишину
  ты поешь.
  я не сильна в поэзии, но как иначе выразить
  "вот ща умрешь"?
  я не люблю тебя, и вообще не знаю, жива ли она,
  - любовь
  и я даже теперь боюсь этого, - полюбить
  вновь
  не страшна высота, глубина, тоска или даже
  смерть
  страшно мне по-настоящему полюбить заново
  не суметь
  
  
  
  
  ты-то не в курсе, но я скажу
  ты знаешь, я ведь уже и не о тебе пишу
  это будет первое из последних писем тебе
  ибо надоело совсем уж противиться злой судьбе
  я поглощена собой, мой мир сомкнулся до комнаты
  и в ней наши совместные воспоминания вспороты
  у меня новая мантра: "Silentium!", ты представь
  а мудра - кулак и средний палец вверх, вот такая явь
  пострашнее всех моих страшных снов
  потому что теперь не хочу быть спасенною из оков
  кто-то внутри меня убивается, плачется, извивается
  только я не перестаю ей в ответе скалиться
  потому что не помню ее лица и голоса
  и не понимаю, чего хочет от меня, я ж расправила паруса
  и с поднятым флагом иду на дно с молчаливой песней
  ну, а теперь расскажи, что же может быть этого чудесней.
  
  
  
  Вот и второе письмо с пометкой "из последних" поспело.
  Я, чесслово, уже почти ничего не чувствую.
  Сегодня сбежала втихую так неожиданно смело
  Теперь уже даже сама себе не сочувствую.
  Как говорил Есенин, прекрасный кудрявый принц:
  "Первый раз я запел под луной, первый раз отрекаюсь скандалить".
  Все дело в том, дорогой, что я по ошибке прочла письма твоих девиц.
  И, право слово, нет ни сил, ни желаний буянить.
  Устала быть придатком к твоей постели на выходных.
  Я соберу все свои силы, я постараюсь.
  Ведь лучше одной засыпать на простынях ледяных,
  Чем слушать твое молчание, когда вновь в любви признаюсь.
  Я как плешивая дворовая кошка.
  Лишь посули тепло, я замурчу.
  Но уже правда от этой роли по-настоящему тошно.
  Я в себя не верю, но надеюсь, что мне это по плечу.
  Я ушла (практически в закат), не попрощавшись даже.
  Признаюсь, твоих писем с вопросами ждала.
  А тебе ответ, видать, вообще не важен.
  Кажется, я тебе действительно совсем не нужна.
  Я не устала писать тебе, и вряд ли когда нибудь устану.
  Ты - воплощение всех моих зол в одном лице.
  И я вечно буду писать, пытаясь залатать свою рану,
  Храня все стихи в электронном ларце.
  
  Прости за корявый слог, за дурную рифму. Из меня никудышный поэт. Думаю, я
  совсем скоро затихну, на много долгих-долгих лет. Я, правда, невероятно устала.
  И нет сил держать лицо. Знаю, что тебя стихами своими достала, но скоро будет
  самый конечный из всех концов.
  
  
  
  
  Видимо, я недостаточно хороша для тебя.
  Меня трясет, как на американских горках:
  То я ничтожество, то богиня, вышедшая из огня.
  Но рядом с тобой всегда на иголках,
  "Я ничтожество, я ничтожество, я ничтожество...."
  Крутится в голове, стоит тебя коснуться.
  Казалось бы, мы не вместе, и это тождество
  Безысходности бытия.
  Мы не вместе, не вместе, не вместе!
  Казалось бы, велика беда.
  Но часто думается: уж лучше меня на дубу подвесьте..
  Я для тебя недостаточно хороша.
  И не о чем тут говорить.
  Даже если важна душа,
  Моя в сравнение с твой в сторонку уйдет покурить.
  Я бы хотела сказать "обидно", но мне уже все равно.
  Я выжата, как лимон, наверное, на этот период счастья мне не дано.
  
  
  
  
  Из этого замкнутого круга никак не выбраться.
  Нет переживаний, мол, во что это выльется.
  Главное, не задохнуться бы окончательно,
  Не наложить на себя руки якобы бессознательно.
  Ты не серчай, прости меня, Боже еси!
  А он говорит: не страшно, деточка, все, что хочешь проси.
  Ну, тогда поделись со мной теплом, Господи?
  Ты прости, дружок, для тебя слишком большие почести.
  Как же так, шепчу, а что же можно взять?
  Ну, смотри, начинает мне на ухо Он шептать:
  Тут - все, что потрачено, а вот тут - бери.
  Издеваешься, Господи? Нет, говорит, прости.
  Тут осталась новенькая печаль, сейчас в моде.
  В этом ящике мечты о душевной свободе,
  Но почему-то никто не берет, они не в чести.
  
  Ну и свинцовый крест, который тебе нести.
  А что, полегче ничего не нашлось?
  Знаешь, мне и так похлопотать пришлось,
  Это лучшее, что для тебя есть, поверь.
  Да уж, Господи, ну ты и хитрый зверь.
  Делать нечего, закутываюсь в печаль,
  О свободе мечты - как фонарик, что светит вдаль,
  И с натугой на плечи возложили крест,
  И Бог Единый в тот же миг исчез.
  Вот это помощь сейчас была, вот это подмога.
  Ну, из меня никогда не вышла бы недотрога,
  С трудом делаю первый шаг,
  Возвращаюсь в круг, через раз дыша.
  
  
  
   Посвящается Рыжей морде.
  
  
  Расскажу тебе сказку, сиди и слушай, мотай на нос.
  В одном далеком-далеком царстве маленький зверь рос.
  Он жил на Севере, любил снега голубые, ночь.
  Но злая судьба однажды выгнала его прочь
  Скитался долго по дальним далям несчастный зверь.
  В Столице мира нашел он верных себе друзей.
  Смотрел на небо, вздыхал глубОко, писал стихи.
  И был он полон, по самые уши, глухой тоски.
  Он слушал ветры, мечтал о небе своем родном,
  О летних травах, прозрачном льде вспоминал с теплом.
  В его тетрадях тайком ревели Северные моря
  Между страниц, покрытая снегом, спала земля.
  И на форзацах этих ночное небо вовсю цвело.
  Откроешь книжку и Север вырвется из оков.
  Тут нет морали у этой сказки, и нет конца
  Это просто история про молодого еще Творца.
  
  
  
  
  Жажду уметь писать так же живо, чтобы иголочки и крючки забирались под кожу и цепляли все самое сокровенное, что вы спрятали у себя внутри.
  Мечтаю, чтоб рифма была как невыезжанный скакун, чтобы каждой строчкой его к себе приручать. Чтобы слова лились и лились горной рекой, такой, что нет сил уже не рычать.
  И пусть назовут полозковщиной, мне не важно, как это все назвать. Мне важно, чтобы словами колкими и горячими я могла такие картины нарисовать, какие душа и во снах боится нам показать.
  Чтоб закрываешь глаза и чувствуешь жар внутри, и как позвоночник льдом покрывается. Чтоб закрывал глаза, и думал, так вот как это щемящее чувство-то называется.
  Мечтаю, чтоб дойдя до последних строк дыхание замирало. Чтобы одного такого стихотворения на всю эту жизнь хватало.
  И пусть за каждым столбиком будет рыжий хвост мелькать, за каждой чертовой запятой лисий оскал сверкать.
  Потому что вот этот комок в груди, ну, куда его деть,ответь? Когда ж я смогу, наконец, его уже выреветь?
  
  
  
  Катя идет на вокзал ни жива ни мертва.
  Катю серое небо придавило так, что нельзя дышать.
  Ее голова восхитительной пустотой полна,
  Катя давно в тишене живет и привыкла уже молчать.
  Катя не помнит, что это за вокзал,
  Вряд ли она поехала отдыхать.
  Она покупает билет через терминал
  (Чтобы даже рта перед кассиршей не раскрывать).
  Садится в поезд, глаза темны,
  Руки - стеклянный лед.
  За стеклом только лишь желтые фонари видны
  И будет очень красиво, если все же луна взойдет.
  Катя думает: "это поезд, а вот вагон.
  Вот мой шарф, рядом плед лежит"
  Мысли у Кати как огромные рыбины лениво движут своим хвостом.
  Кате кажется, что она уже много лет молчит.
  Катя жестами просит у проводницы чай,
  Делает первый глоток и тепло становится на душе.
  От янтарной воды тает постепенно ее печаль,
  Разливается мягкий свет во внутренней пустоте.
  Катя думает: "да ладно, Кать, да ведь можно жить.
  Смотрика-ка, все уже хорошо: ты в купе, тут легко, тепло.
  Скоро будешь по незнакомым улицам всласть ходить".
  Довольная, Катя ложится спать, накрывается с головой.
  И наутро уже идет по сырой еще мостовой,
  Растворившись вдруг в чужой для нее толпе.
  
  
  
  
  
  Сердце черное, выжженное изнутри, пальцы - лед.
  Голова как стеклянный аквариум полный песка.
  В горле першит и нещадно дерет,
  Над макушкой сгущаются облака.
  Моя жизнь - черно-белый фильм, с полустертыми кадрами лента.
  Я не поднимаю глаз от дорог, по которым идти - сущий ад,
  Запоминаю дни по фрагментам,
  Не замечаю даже преград.
  Я плыву в толпе, черной рыбкой маневрирую меж людей.
  Вижу все как за толстым стеклом.
  Я не чувствую вкуса к жизни среди всех морей,
  Давят жгучие воспоминания о былом.
  Я польстилась туманной зеленой далью,
  Думала, свободное плаванье, вот что нужно.
  И вмиг мой сон обернулся явью,
  И боже мой, как тут душно!
  Мне казалось, есть еще пара лет в запасе.
  Мне казалось, надышусь Им по самую по макушку.
  Мне казалось, мир так прекрасен,
  И радостно повелась на эту ловушку.
  Теперь в одиночестве весенним воздухом я дышу,
  Но уже не чувствую за спиной крыл,
  Только пепел своих мостов тягостно ворошу.
  Словно Бог мой навечно галаза закрыл.
  Я пишу, хотя не знаю, о чем писать.
  Я живу, хотя не знаю, чем теперь жить.
  Я сама приказала себе страдать,
  И некого тут винить.
  Знаешь, да ведь это Он - мой Бог.
  Это на Его алтарь я себя положила.
  И зажгла благовоний, разложила цветов,
  Чтобы уют растекался по нашим жилам.
  Сама себя заковала в Его слова,
  Придумывала заповеди Его.
  Мол, так - живи, а вот так - нельзя,
  И с улыбкой давилась сухим вином.
  Я кляла Его на чем свет стоит:
  Посмотрите, нашелся тут, Властелин!
  А Он голову опустил и молчит.
  Ведь я сама танцевала среди руин.
  
  
  
  
  - Hello. Its me.
  - Да, я узнала твой скверный хрип.
  Что с горлом?
  -Вот, что-то опять барахлит..
  
  Трещит трубка, слышу голос сквозь километры:
  -У меня, знаешь, опять хандра.
  Видимо, продули меня московские ветры.
  (Не) думаю о тебе с вечера до утра.
  
  Может, приедешь ко мне?
  Буду отпаивать чаем,
  Будем сидеть в тишине.
  Знаешь, когда ты рядом.. М(не) полегчает.
  
  Теперь вижу: замкнулся круг,
  Завертелось чертово колесо.
  Вновь февраль, милый мой друг,
  Умывает дождем лицо.
  
  Вновь тепло-весенний город
  Радостно заливает мои пути.
  Как прогнать бы этот умелый морок?
  Как спокойствие вновь обрести?
  
  Трубка греет мое лицо,
  Не дает заиндеветь щекам.
  Где ж теперь то мое кольцо?
  Видно, уже не помочь чудакам..
  
  Ты все ждешь, когда я отвечу.
  И ты знаешь что я скажу.
  Ты ждешь, что примчусь на встречу,
  Что тебе я не откажу.
  
  Но ты знаешь, Крылатый, теперь уж
  Совсем не те времена.
  Я не верю теперь в ту чушь,
  Что ты шепчешь мне по проводам.
  
  Я до хруста сжимаю челюсть
  И цежу тебе по слогам:
  -Милый, вот теперь я осмелюсь:
  Да иди ты ко всем чертям!
  
  
  
  если я здесь есть, значит это зачем-то нужно.
  значит смысл есть в том, чтобы вставать с кровати,
  принимать тоску внутренне и наружно,
  и солнце видеть, улыбающееся некстати.
  Если я дышу, значит, это кому-то важно.
  Значит, нужно, подавившись горячим горячим чаем,
  Шлепать босой в ванну и вглядываться в зеркало отважно.
  Наносить грим, пряча глаза ото всех печалей.
  
  
  
  
  А знаешь, к дьяволу все слова.
  Мне надоело вот так вот жить:
  От тебя до тебя
  И от ночи к ночи.
  
  Ты пойми, я лечу -
  Потому что ты - крыло.
  Если я молчу -
  Подари мне свое тепло.
  
  Все просто. Нужно только уметь любить.
  Если любишь - это нормально, объятья и поцелуй дарить
  Просто так.
  Так меня научили.
  
  
  
  Мой крылатый друг, любимый палач мой.
  Пусть никогда не закончится эта пытка,
  Лишь под твоим ножом ощущаю себя живой,
  Лишь под твоею плетью не слетает с лица улыбка.
  
  Самый святой из всех демонов, что я знаю.
  Самый порочный из всех людей.
  Никак не пробьюсь в твою стаю,
  Никак не найду путей.
  
  Как обожают жизнь, как любят небо,
  Уже прыгая из окна,
  И целуют весну нелепо, -
  Вот так я не-люблю тебя.
  
  
  
  Иногда сидишь в тишине, пьешь чай, слушаешь дождь.
  Думаешь о друзьях и тело от этого на душе.
  И вдруг понимаешь что-то и понимание то бросает в дрожь, понимаешь, что для некоторых ты словно идол, словно любимый вождь.
  А другие, с кем, казалось бы, рай - в шалаше, и не вспоминают, и не звонят и хорошо если узнают твое лицо.
  Ты вцепляешься в чашку, словно в спасательный круг, сердце наливается вдруг свинцом и обрывается вниз, туда, где уже ждут его надежда и вера в лучшее, да, оно тоже там.
  Судорожно нащупываешь телефон и во всех сетях видишь фотографии и читаешь о том, как им там хорошо, одним, без тебя.
  И думаешь, ну, хорошо там, где нас нет, все окей, это все в порядке вещей. Закрываешь глаза, глотаешь остывший чай. Успокаиваешься. Вот и все. Скорей засыпай.
  
  
  
  
  Забыть бы все это. Бросить.
  Отвлечься на что-то иное.
  Хватит ныть уже и гундосить
  Ведь решение всегда простое.
  
  Давай, отыщи себе друга;
  Прогуляйся с ним по Москве.
  Он излечит тебя от недуга
  Словно это в кошмарном сне.
  
  Найди себе дело, займись им,
  Поработай уже над собой!
  Перестань наносить этот грим,
  И он не узнает тебя такой.
  
  Только как же справиться с этим,
  Если ты, словно вирус во мне?
  Исцеление уже не светит,
  Я сгораю в твоем огне.
  
  В животе сосущая пустота
  И ноет где-то меж ребер.
  Ты опять не поймешь ни черта
  Будешь рад вновь своей "свободе".
  
  
  
  это все квест, что ты мне задал, на прощанье погладив по голове.
  я ищу стихи и везде нахожу тебя и сглатываю комок.
  скоро я заблужусь в этой омерзительно тепло-весенней Москве,
  а ты постепенно затаптываешь надежды моей росток.
  
  в каждой песне - ты, в каждой мысли - ты, и это уже достало.
  я мечтаю пожить для себя и научиться нормально жить.
  я каждую ночь с головой ныряю под одеяло
  и надеюсь тебя наконец на кого-то еще заменить.
  
  только вот беда, в голове звучит: "что ж, родная, легко сказать",
  и незнакомая злая усмешка появляется на лице.
  не умею, не умею я мысли ненужные прогонять,
  и каждый миг концентрирую внимание на кольце.
  
  это словно знамя, огонек надежды, что не затухает во мне,
  вечное напоминание о том, что было совсем недавно.
  каждую ночь я надеюсь увидеть тебя во сне
  и каждое утро вру себе: "не снился? ну вот и славно".
  
  
  
  Часы ползут медленно, как улитки на зеленом шероховатом листе.
  Этот день проходит, прикрывает глаза и мир накрывается фиолетовой синевой.
  День набирает черной краски и ведет кистью по гигантскому своему холсту
  И рисует деревья, ветви и меня, одну, брошенную тобой.
  
  В календаре вторая перечеркнутая клетка свидетельствует о том,
  Что прошел уже второй день, прошел, пусть пустой, тоскливый и ни о чем.
  Значит, осталось ждать еще 28 дней и это будет моим крестом
  И я знаю, что когда увижу тебя, твой взгляд меня будет жечь огнем.
  
  
  
  
  Надо пореже открывать "друзей", ибо взгляд сразу натыкается на тебя
  сначала я улыбаюсь, а потом вспоминаю, кто смотрел на тебя через объектив
  и душа горит и ревет от этого вездесущего, всепожирающего огня,
  что живет у меня внутри.
  и сосущая пустота в животе поглотила все живое, что было во мне, выпуская лишь боль
  и только внутренний голос твердит: "говори, говори, говори со мной".
  Сегодня третий день. Третий день я жду и не знаю, куда девать все свои слова
  Сердце медленно, мерно, лениво отбивает удары в такт музыке, что ночами звенит у меня в ушах.
  Запах, цвет, вкус, звук - везде нахожу тебя и твое лицо,
  Ну а ты, кажется, держишься молодцом и не видишь того, что я здесь пишу и не беспокоишься.
  И тебя вовсе не мучает та бессонница, что сегодня так подкосила меня
  И я еле шла туда, где меня, кажется, кто-то ждал, только я ошиблась.
  Могла бы остаться "дома", полечить себя, а не искать тебя судорожно глазами в толпе.
  Мне вот говорят, мол, Лиса, это все не зря и все устаканится.
  И я даже верю, на что-то еще надеюсь и жду тебя, когда же ты "образумишься"
  Только сложно о свои воспоминания и мысли не пораниться и остаться целой со всем этим скопом проблем.
  да, да, ты прав, я ужасно боюсь перемен. я готова меняться ради тебя
  Только знать бы, что тебе это нужно, только знать бы, что все не зря
  Что не просто так я не сплю ночами и думаю о тебе и надеюсь на "случайную" встречу.
  Знаешь, милый, я столько готова тебе подарить.. Целый мир, со звездами и луной
  Только будь, пожалуйста, будь со мной,
  И, пожалуйста,
  сделай
  шаг
  навстречу.
  
  
  
  не могу без тебя, не могу. хочу быть с тобой и только.
  каждый день проживается мной через силу и слишком горько
  каждый день наполнен болью, тоской, обидой
  и как тяжело, ведь даже во сне тебя тоже не видно.
  сегодня болезнь совсем подкосила, все словно в тумане
  и снова день прожит был через силу и в самообмане.
  старательно, яростно я рыщу глазами в толпе
  мечтаю столкнуться с тобою на общей тропе.
  вновь ощутить твой запах, увидеть твой цвет...
  но сколько я не стараюсь, сколько я не ищу - тебя по-прежнему нет.
  при встрече сегодня я в Ане увидела черты твои
  и я молю тебя: ну пожалуйста, приходи.
  это четвертый день. и все снова глухо.
  как говорит Полозкова: "щекочет ухо
  Вода, если плакать лежа". Она права.
  с нетерпением я жду вечер, чтобы найти слова
  и писать тебе в этот дурацкий тви
  про себя повторять: "вот, держи".
  от этих истерик тебе, я знаю,уже слишком душно.
  но нельзя после этих лет быть столь равнодушным?
  пожалуйста, будь со мной. пожалуйста, напиши
  предложи мне встречу, как там ты - расскажи.
  
  
  
  
  Пусть прозвучит идиотски, тупо, фальшиво, глупо.
  Но мне без тебя не жить.
  Я на год уже впала в ступор,
  Мол, как это, не любить.
  Не хватает воздуха, наплевать на всё.
  Нет надежды, что это закончится,
  Меня без конца трясет.
  Нет ничего в этом мире, что меня спасет.
  Я словно в дурацком тире, где мишень - сердце мое.
  Мне без тебя не жить.
  Я не вру, родной мой, ну правда.
  Я почти решилась эту жизнь завершить.
  Потому что хуже нет ничего этого ада.
  Я люблю тебя, так искренне и так нежно,
  Но Земфира врала, на двоих не хватит.
  Я была так ужасна и безмятежна,
  Не знала, что твою любовь смогла всю истратить.
  Нет сил, нет надежды и веры.
  Любимый, прости меня.
  Я осенью ползала на коленях,
  Но не сберегла огня.
  
  
  
  
  Это чертово вечное колесо,
  Уж смирись, Лиса, так предопределено,
  Прыгнув на старые грабли вновь
  Потом танцуешь на них, ноги стирая в кровь.
  Не позвонит он, и не напишет.
  В вашем диалоге надолго затишье.
  Перерыв будет длиться около двух недель
  А после вновь позовет он в свою постель.
  Надежда твоя - выцветший флаг, что полощется на ветру
  Он сжигает переписки вашей листву,
  Пока ты вспоминаешь в деталях последнюю встречу,
  Раз за разом себя калеча.
  Сколько можно терпеть, Лиса?
  Не скоро закончится эта черная полоса,
  Но собери хоть остатки гордости
  И пошли его нахуй без лишней скромности.
  
  
  
  
  Если бы ты знал, как мне без тебя невъебенно плохо.
  Если бы ты видел, как мне хреново.
  Если бы ты знал, что за каждым тяжелым вздохом
  Я скрываю нецензурное слово.
  
  Милый Майки, я не прошу вернуться.
  Ясный лучик, мне нужна не встреча, а возможность встреч.
  Но я бы так хотела завтра проснуться
  И коснуться горячих, бархатных твоих плеч.
  
  Я в глубокой депрессии, представляешь?
  Мне так сказали психологи настоящие.
  Оказывается, даже если ты по ночам летаешь
  Это не говорит о хорошести происходящего.
  
  О, а я летаю, я так летаю! Мне позавидовала бы любая шальная птица.
  Только лишь я под утро глаза закрываю, лечу в пропасть
  Словно крылья сложила отчаявшаяся самоубийца,
  Которая, наверное, и есть вторая моя ипостась.
  
  Милый Майки, давай, катись-ка ты к черту.
  Пожалуйста, оставь меня умирать.
  Мне кажется, с такой бедой я действительно скоро чекнусь,
  Но если так, хотелось бы под песни твои погибать.
  
  
  
  
  Сдохни, сдохни! Я умоляю тебя, умри!
  В этом мире никому не сдались твои корабли.
  Уже больше полугода, как ты сидишь на мели.
  Ты не выживешь без меня, я держу пари.
  
  Ты безнадежно трезв, ты ужасно стар
  Лишь при встречах со мной ты вновь воскресал,
  Когда я возводила тебя на свой пьедестал
  Но ты не принял этот мой скромный дар.
  
  Назови меня самовлюбленной дрянью,
  Яростно укажи на выход мне своей дланью.
  Я уйду, сбегу в леса гордой ланью,
  Оставив тебя за своей, волшебною гранью.
  
  Точно знаю, прекрасный, что ты там сдохнешь.
  Знаю, что без меня, как родник, иссохнешь.
  На полуслове любимой песни ты вдруг замолкнешь,
  Ты разом, всем телом, вздрогнешь.
  
  Когда за мной захлопнешь ты дверь,
  В миг начнет рушиться твоя цитадель.
  Отдыха не будет давать постель
  И взвоешь ты, словно раненый зверь.
  
  Неужели не понял, ты, что я - крыло?
  Это я, любя, дарила тебе тепло.
  Это было главное мое ремесло,
  Но все тепло вслед за мной ушло.
  
  Ну, посмотрим, как ты с этим справишься,
  Едким воздухом ведь ты же подавишься
  Долгожданной свободой отравишься
  И потом, от тоски, удавишься.
  
  Я не смогу спасти, не смогу помочь.
  Ты раз за разом прогонял меня прочь
  Одну в эту темную, страшную ночь
  Но мне удалось превозмочь.
  
  Давай, нелюбимый, вставай с колен.
  Выходи из замкнутых своих стен,
  Иди против всех дурацких чужих систем
  И ищи что-то мне взамен.
  
  
  
  
  Запиши, говорит, все важное, утром мне передашь, запиши.
  А у меня голова болит, кошки сердце рвут в лоскуты, и горло опять першит.
  И ведь знаешь, все это написать, никакой ведь души не хватит, усталой моей души.
  Я с закрытыми глазами честно пишу, повторяя себе: "дыши, друг, давай, дыши."
  Я теперь не могу уснуть, бьюсь в стекло, как слепой мотыль.
  Все пытаюсь понять, был ли это чудесный и страшный сон, или это такая быль.
  Что гадать, со временем все равно все воздушные замки опять превратились в пыль.
  Мой волшебный корабль с алыми парусами опять без меня уплыл.
  
  
  
  
  Успокойся ты уже наконец, глупая женщина.
  Хватит давить из себя, как из пустого давно уж тюбика все эти рифмы хромые,
  больные строки, метафоры, хватит, издохни уже наконец.
  Аригато, МРЗД, аригато, вселенная
  Спасибо, мне боле не надо таких вот подарочков, аналогичных счастий, спасибо
  Во мне нерожденные дети теперь по ночам беснуются, ну, куда мне девать таких
  Кто возьмет меня с таким мертвым грузом под сердцем, кроме мамы моей уставшей, уже поседевшей
  На четверть. Кто вернет мне блеск глаз и желание снова строить воздушные замки?
  Ах, Лиса, ну ебнврт, когда ж ты уже успокоишься.
  Начиталась своих полозковых и ананасовых и верит, мол, если писать весь этот
  бред полуночный, то что-нибудь да изменится, кто-нибудь да появится.
  Дура блять наивная, а вроде выросла
  
  
  
  
  Каждую ночь я прозревшая, мастер, сэнсэй, постигшая дзен.
  Каждую ночь саму себя учу правильно жить, сама себе обещаю, мол, да, я буду.
  За волосы, типа как Мюнхаузен из болота, поднимаю себя с колен,
  И ругаю, кляну, на чем свет стоит, себя же, любимую горячо паскуду.
  Кожа помнит пальцы и губы твои, и жжется какой-то фантомной болью.
  Вода не смывает весь этот налипший бред, приходится с ним мириться.
  К сожалению, на утро вновь встречаюсь в зеркале со своей юдолью.
  Совершенно бесполезно, как бывало раньше, слепо на нее яриться.
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"