Летом я отдыхала на даче у моей подруги Татьяны Ивановны. Дружим мы уже много лет, но про ОПЛОЗ она поведала мне совсем недавно. И я уверена - далеко не всё. Наверное, дружба сначала должна была "настояться", как хороший напиток. А может, просто время пришло и простому человеку узнать о существовании Отряда Первой Линии Обороны Земли. Под простым человеком я подразумеваю отсутствие каких бы то ни было сверх-способностей.
Информация выдаётся мне малыми дозами - Татьяна Ивановна терпеливо дожидается пока моя отвисшая нижняя челюсть вернётся на место. Потом месяц или два даётся на "переваривание" материала. И к следующей нашей встрече, по мнению моей подруги, я уже готова к восприятию новой порции.
Много "дивного" услышала я от неё, но труднее всего было принять тот факт, что она сама - внучатая племянница Ола-Игны, то есть...Нет, не могу написать такое. Достаточно знать, что Ола-Игна многим известна как Ольга Игнатьевна, простая знахарка из села где-то на Околице. Но по-настоящему-то она...Нет! Не могу.
А вот новость о существовании Киясов и Лайтов приняла легко. Давно удивлялась почему такие прекрасные существа как кошки и собаки не разговаривают. Конечно, Киясы и Лайты - не совсем...или совсем не...- наши домашние любимцы, но всё-таки! Внешнее сходство - полное! Ну, не считая размеров - Киясы и Лайты побо-о-ольше будут. Намно-о-о-ого! Так что если у кого есть необыкновенно большой кот - может, это Кияс на Земной Службе?! Который вам ещё не открылся...Ждёт подходящего момента.
А дети, от которых я уже давно в восторге! Антон - немного задиристый, но надёжный как скала! Добрый и отзывчивый Сергей, симпатичная Машка-Мышка.
Вот о ней - поподробнее. Как оказалось, она считает себя Тенью Древнегреческой поэтессы Сапфо. Да вот беда - насчёт стихов у неё как-то не очень...Не идут! Получился пока что один стих - про младшего Киясу Лаки. Тот, конечно, в восторге! Сначала просто цитировал, а теперь - переложил на музыку, так сказать. То есть, распевает его, причём, в разных музыкальных стилях. Если куда-то идёт - это марш. Вечером - спокойная "баюкалка". По ситуации...
Дом тоже заслуживает нескольких слов. Снаружи - добротная трёхэтажная дача. А внутри...Я уже на шести этажах побывала. И везде - есть что посмотреть. Вообще-то, "разноэтажность" меня практически не удивила. Читала о таких зданиях в книгах жанра фэнтэзи не единожды. Просто убедилась лишний раз, что фантасты очень часто правду описывают...а им не верят! В "сказочники" записывают...Ладно.
Тем вечером сидели мы с Танюшей в её очень уютной библиотеке. Книг - море, одна интереснее другой. И компьютер, конечно же имеется. И...космовизор. Вот от него я первое время оторваться не могла. Смотрела программы с Ларры, Мио-Дары, Сириуса-5.
Таня меня за шиворот, что называется, от него оттаскивала и в сад гулять отправляла. Всё-таки я за свежим воздухом к ней на дачу приезжала. И не то, чтобы передачи были невероятно интересными - практически всё как у нас - политика, спорт, фильмы, развлекалки. Я не могла насмотреться на жителей других Планет - какие же мы разные! И не только по внешнему виду. Но было и много общего. Например, когда транслировались спортивные соревнования с Сириуса-5. Причём, наши фанаты казались кроткими овечками!
Ну, это так...к слову. Короче, Таня в тот вечер рассказывала мне про Никиту Лукича. Вернее, про невероятные события в его жизни. Это было что-то, скажу я вам. Я слушала, затаив дыхание, как вдруг из коридора послышалось заунывное бормотание. Прислушавшись, разобрала слова.
- Гла-а-азки изумру-у-удныя-я-я-я! - нудно тянул молодой баритончик.
А вскоре в открытую дверь комнаты мы увидели и самого исполнителя.
- Лакусик! - всплеснула я руками, - Откуда такое "занудство"? Ты же оптимист!
- Здра-а-ассьте! - почти прошептал он и вежливо раскланялся с нами.
После чего продолжил свой путь.
- Что это с ним? - искренне расстроилась я.
Киясов я обожала - и не только я, конечно. Так хотелось взять "толстого котищу" на руки и потискать! Но не в таком же настроении! А то и он, как старший брат, начнёт кричать "Не мусоль!"
- По расписанию крышу ему патрулировать ближайшие три часа. А он одиночества не терпит.
- Я пошла! - тут же подхватилась я, но у дверей притормозила и осторожно спросила подругу где у них крыша.
- Крыша, дорогая моя, - рассмеялась она, - Наверху! Но твой вопрос понимаю, потому что не везде так.
- Вот именно! - пробормотала я.
- Иди сюда! - позвала меня Таня.
И, не сходя с места, нажала какую-то видимую только ей кнопочку. В стене открылось небольшое пространство.
- Лифт! - проявила я чудеса сообразительности.
Двери закрылись. И тут же открылись. И я оказалась...в прекрасном саду! Цветущие кусты, растения, небольшие деревца цвели так буйно, что оставалось только удивляться как им это удавалось в нашем не очень щедром на солнечный период краю.
- Какое великолепие! - не удержалась я.
И испугалась! Со всех сторон ко мне потянулись ветви, стебли...Они шуршали, шумели, змеились по мраморному полу.
- Здороваются с вами, - прокомментировал Лакусик, вынырнувший из- под особенно раскидистого куста, - Вы же их похвалили.
- Так они у вас общительные!
- Не то слово. Особенно вот эти двое, - Лакусик кивнул лобастой мордочкой в сторону.
Я посмотрела туда и не смогла уже оторвать глаз от двух цветков на высоких стеблях, росших в очень красивых и дорогих горшочках. Стебли были покрыты густыми листьями изумрудного цвета. А на вершине раскачивались два больших цветка поразительной красоты. Сначала я даже не смогла определить их цветовую гамму...Да пожалуй и сейчас не смогу. Буйство красок! Они переливались и ласкали взор сказочной красотой.
- Откуда такое! - пошагала я к цветам.
- Из Космоса, вестимо, - промаршировал мимо меня Младший Кияс.
Похоже, моё общество его не очень воодушевило.
- И как же их называют там? - не унималась я.
И подойдя к цветам, осторожно погладила их по листикам.
Необыкновенные цветы тотчас отозвались на ласку - веточки осторожно обняли мою руку, бутоны наклонились к моему лицу.
- Красавцы Вселенной! - Лакусик уже маршировал в другом направлении.
Это что же - крыша такая маленькая? Или он бегом патрулирует, если можно так сказать...
- Я восхищена! - доложила я цветам.
Тут же один из Красавцев Вселенной нежно прильнул бутоном к моей щеке. И я ощутила неповторимо-прекрасный аромат неведомой Планеты. А листики шелестели-шелестели...убаюкивая меня. На душе наступил полный покой...Но спать не хотелось - просто стало - хорошо!
- Красавцы всех убалтывают, - промчался мимо Лакусик.
И фыркнул в сторону цветов. Я, кажется, поняла в чём дело - моё внимание должно было достаться ЕМУ! А вместо этого...
Осторожно освободив руку от нежных веточек, я пожелала Красавцам Вселенной и дальше так цвести и радовать всех, и пошла за Киясом.
Он стоял у мраморной балюстрады, опираясь передними лапками о перила.
- Видите? - обернулся он ко мне.
На мордочке ясно читалась тревога. Ну, уж напряжение - точно.
- Туда смотрите! - махнул он лапкой в сторону леса.
Который был и не далеко, и не близко - полчаса быстрым шагом.
В сгущающихся сумерках лес темнел непроходимой громадой.
- Лес! - с видом знатока изрекла я.
- А ЕГО - видите? - почему-то прошептал Лакусик.
Мне немедленно захотелось обратно в дом, к Тане - и чтоб чай пить и говорить о всем понятным вещах...Но я сдержалась. Сама вызвалась скрасить своим присутствием часы одиночества Младшего Кияса - так держи фасон!
- Вон ОН, вон! - схватил меня за руку Лакусик, - На самую вершину дерева залез и...и...- от негодования он никак не мог продолжить.
- И-и-и-и? - вывела я фальцетом и закашлялась, чтобы скрыть позор - Я реально сдрейфила!
- И дразнится! - зашипел и даже плюнул в сторону леса Лакусик.
- Невоспитанный какой, - понемногу приходила в себя я, не уточняя, кого имела в виду.
Ожидание чудовищ и чудес нелегко давались мне.
- Так ведёт себя уже третий вечер! А Антон меня не слушает! Говорит - раз нет опасности - избей! А как я его могу избить, если Антон не идёт?! Мне же нельзя его оставлять!
- Антон наверняка говорит "забей"! - улыбнулась я, - Это означает - "забудь"!
Лакусик медленно повернулся ко мне.
- Это точные сведения? - спросил с недоверием.
- Ручаюсь!
- Тогда мне надо пропатрулировать крышу в том конце! - и он умчался.
Однако, странные у Киясов представления о патрулировании.
Я ещё раз старательно всмотрелась в сторону леса - может, увижу ЕГО...Хотя, лучше не надо! В общем, и боязно было...и хотелось!...Могла не напрягаться - на таком расстоянии я, конечно же, никаких подробностей не разглядела. И не расстроилась! Вздохнула полной грудью - одна приятность - ароматы дивных цветов - и посмотрела наверх. А зря. Там что-то летало. Большое. Птиц таких размеров у нас на Земле не водится. Если это - птица...
- Это - Лаида, - вылетел из кустов Лакусик.
Выходит, уже "проутюжил" ту часть крыши. Быстро, однако.
- Лаида - сестра Лаэлла, - пояснил он.
И видя, что мне яснее не стало, продолжил, - Лаида - настоящая курица...
- Что-о-о?! - я была поражена, хотя пора бы и привыкнуть.
Размерами курицы и тем фактом, что она ещё и летает.
- Ну, вообще-то она - гиппогриф. Но - курица! Постоянно шумит, всем недовольна...Но патрулирует честно - никого не пропустит, всех видит!
Мне полегчало - про приключения у Озера Таня мне уже рассказывала. Просто я ещё не помнила имена всех.
- Хотите Машкин Альбом почитать? - широко улыбаясь, Лакусик протягивал мне толстенный фолиант.
- Альбом со стихами. Правда, их пока мало. Но с картинками!
- Если Маша его здесь прячет - нам не надо его брать!
- Да не прячет она его! А хранит здесь. Прибегает сюда - правда, теперь пореже стала - и сидит над ним ...и сидит. ..В надежде, что - раз и стих появится!
- Не появляется? - искренне посочувствовала я, хотя знала ответ.
- Ни за какие коврики!
- Коврижки!
- Сути дела не меняет. Не пишется - и всё тут.
- Зато - лечится! - я знала о чудесных способностях Машки-Мышки к целительству.
- Вот она нас всех и напрягла - напишите мне в Альбом, да напишите?
- Уважили?
- Конечно! И написали и нарисовали!
Я, наконец, взяла Альбом из лап Кияса. И чуть не уронила - увесистый!
- Это - из-за живых картинок, - похвалился Лакусик, - Я даже за Цыпыча рисовал. А Чак - за Тарантаса и Дусю..
Последние два имени были мне не знакомы.
- Да вы садитесь вот сюда! - Лакусик провёл меня вглубь сада на крыше.
Растения расступились перед нами, и я увидела небольшой журнальный столик и симпатичную скамеечку рядом.
- Машкин Уголок Вдохновения, - опять нахмурился Кияс, - Я побежал! А то "курица" потом будет кричать, что не будет со мной в паре работать...Она такая...
И Лакусик умчался.
Я с любопытством открыла Альбом. И ахнула. Живые картинки!
На первой странице сияли, мерцали, переливались звёзды на фоне тёмного Космоса...Вдали летела Комета с огненным хвостом...И тут же была наша - Голубая Планета - Земля! Впечатление было...чарующим!
И под этим великолепием были Первые Стихи.
Милые Папа и Мама!
Ночью на Небо взгляните.
Там, в звёздном семействе,
Планету "Земля" отыщите!
На этой крохотной точке
В бескрайнем тёмном небе
Живут два ваших сына
В полном довольстве и неге!
Конечно, как в жизни любого -
Есть место тревогам, волненьям.
Но наш Принципал Антон
Готовит нас к приключеньям!
И как все нормальные дети
О каникулах мы мечтаем!
И вкуснейшее Земное варенье
Вам привести обещаем!
Чаки и Лаки
Из Рода Серых Киясов
С Планеты Ларра.
Я невольно зашмыгала носом - они же дети! Эти доблестные Киясы...Они же скучают по родителям...
Следующий стих вообще вогнал меня в хандру.
Папа с мамой -
Очень высоко.
Сёстры-братья -
Тоже далеко.
Но иду по жизни
С братом Чаки я.
Здесь, на Земле - Антон
И все мои друзья!
Лаки из Рода Серых Киясов.
- Ну как?! - вылетел из кустов Автор.
- Трогательно, - честно сказала я.
И пролила слезу. Дети...дети на Чужбине...
- Даже так?! - загорелись торжеством зеленющие глаза Младшего Кияса, - Дальше читайте! - и он испарился.
Дальше была живая картинка со спящими Киясами - Оба возлежали на пуховой подушке. Передней лапкой Чаки обнимал своего младшего братишку. От картинки веяло спокойствием и нежностью.
А стих гласил:
Чаки и Лаки-
Два пусика-мусика!
Чаки и Лаки-
Два серых котюсика!
Просьба большая им не мешать! -
Оба братишки любят поспать!
Автор: Машка-Мышка.
- Не судите, да не судимы будете, - пробормотала я себе под нос, - Зато - с любовью!
Но не Сапфо, однако...
- Дальше - брат написал. Про Озёрку! - важно прошествовал мимо Лакусик.
Моя реакция на его стих, похоже, была ему приятна.
Я перевернула страницу - и ахнула. Потрясающее впечатление! В прозрачной воде плыла необыкновенной красоты... Русалка. Длинные золотистые локоны струились по плечам, огромные голубые глаза зачаровывали...
- Глеб в неё влюблён, - остановился рядом Лакусик, - В эту Озёрку.
- Русалку.
- В озере живёт, значит - Озёрка!
- Откуда знаешь про Глеба?
- Так видно! Ходит на это озеро, на берегу сидит и вздыхает! А она - смеётся!
- Как-то не верится, что у Глеба есть время вообще где-то посидеть. Не говоря про берег романтического озера, - заревновала я красавца-телохранителя деда Антона.
И прочитала стих.
Некоторые странные
Создания
Являются загадкой
Мироздания.
Зачем и кто красавице
Такой
Хвост прилепил - и в воду...
Нет! Постой!
Вернись!
Нам с братом сказку расскажи!
А Глеб в тебе
Не чает уж души.....
Чаки, брат Лаки.
- Почему обязательно - влюблён?! - обиделась я за всех девушек Планеты, - Может, у них какие совместные дела!..Относительно альтернативных форм жизни...
Промчавшийся мимо Младший Кияс только хмыкнул.
Перевернув следующую страницу, я вздрогнула от неожиданности. Со страницы скалился ...оборотень. За его спиной стояла целая свора таких же созданий. Вокруг был лес, клубами стлался туман...А-а-а-а! Так это одно из первых приключений Антона и его друзей! Прилагавшийся стих подтвердил мою догадку.
Околица -
Озеро опасное,
А Природа -
Такая прекрасная!
А вода -
Такая холодная,
И стая верфульфов
Голодная...
Антон -
Предполагаемый Убийца Луны.
- С юмором парнишка, - продолжала комментировать я себе под нос.
- Если бы! - тотчас вынырнул из зелёных зарослей Лакусик, - Правду написал! Но это ещё что! Дальше - про рыбку пойдёт! Вот это по-настоящему захватывает! - и опять исчез.
Я решила быстро дочитать стихи - и таки понаблюдать за Киясовским способом патрулирования...Эти мгновенные исчезновения и стремительные появления...Как это у него получается, интересно...
Следующая живая картинка украсила бы собой любой журнал типа "Рыболов-спортсмен". На берегу Озера горел аккуратный костёр. В котелке булькала уха. Два упитанных "кота" (Киясы, конечно же!) старательно заворачивали рыбу в водоросли и бережно укладывали в золу - запекали!
- Откуда котелок для ухи взяли? - я знала все перипетии приключений на Озере. Котелок там не фигурировал.
- I set my imagination free! - промелькнул мимо Младший Кияс.
- А почему говоришь на Втором Космическом? - поразилась я.
Ответа не получила. Может, на обратном пути...
Решила читать про рыбку. Итак:
Рыба, рыбочка, рыбёшка!
Эх! Трудна же к вам дорожка!
Почему не жить на травке,
На зелёной на муравке?!
Вы же - в синь!
Вы же - в муть!
А там у вас -
Такая жуть...
Лаки, брат Чаки.
Я искренне рассмеялась. Сама очень люблю рыбу. "Гастрономические муки" Кияса поняла полностью.
Но там ещё продолжение было:
Рыбу, рыбочку, рыбёшку -
Судачка там, иль плотвёшку,
Ну и мидии, конечно,
Вместе с ними съесть не грЕшно!
Рыбочку нам Рунчик дал,
Мы устроили привал!
И смеялись, говорили -
Жаль, чайку вот не попили!
Чаки и Лаки -
Киясы Принципала Антона.
Всё ещё улыбаясь, я перевернула страницу. Наконец-то! Ещё одно творение Машки-Мышки! А то впору называть Альбом "Шедеврами Киясов"!
Вот за следующей горкой -
Дом Никиты Лукича.
Раз собрались мы -
Да только всё решили сгоряча:
Шли да шли -
Конца не видно!
Тут и стало нам обидно -
Ведь ни птицы и ни звери
Показать не захотели
Где живёт Лукич-Кудесник,
Тот, что всей Земле ровесник...
В общем, Дом не повидали,
Ничего-то не узнали...
Неужели действительно дети самостоятельно пытались Дом отыскать? Или опять - "полёт воображения"?
Наконец я открыла последнюю заполненную страницу. Тут же три мощных внедорожника взревели моторами - на вид один краше другого! Мне даже показалось, что я почувствовала запах бензина. Внедорожники мчались по прекрасно асфальтированному шоссе, а мимо проносились поля, луга, города. И даже Планеты...
Если б мне заговорить
Как бы смог я удивить
Тем, что видел
И что знаю,
И как людям помогаю!
Тарантас,
Аппарат деда Антона.
Я попыталась догадаться - кто же из трёх машин - Тарантас. Выбрала самого скромного на вид - чёрного цвета. И как оказалось потом - не ошиблась.
А ярко-канареечного цвета машина - это конечно же Цыпыч!
Я - роскошный внедорожник!
На дорогах я - художник!
Я не еду, а лечу!
Куда надо всех домчу!
Совершенно бесподобный Аппарат Степана Акимовича.
(Да! Я всегда такой!)
Честно скажу, я немного устала от очарования живых картинок. Но последний стих всё же дочитала.
Тарантас и Цыплёнок - мои друзья.
Ну, а Девочка Дуся - это я.
Мой Хозяин Вась Васич меня так назвал
И верной быть Долгу мне наказал!
В каких передрягах мы с ним побывали!..
Чего мы только не повидали!...
Но перед Друзьями я повинюсь -
Лягушек ...до ужаса я ведь боюсь!
Девочка Дуся, Аппарат Вась Васича.
Я искренне посочувствовала Дусе, внедорожнику серого цвета. Теперь она казалась мне маленькой и трогательной.
- Не бойся, Дуся! - наклонившись к живой картинке, прошептала я, - Они сами тебя бояться - лягушки эти!
И закрыла Альбом. Когда Лакусик будет проноситься мимо меня в следующий раз, надо попросить его положить Альбом на место. Кстати, что-то он задерживается - давненько уже не "пролетал" мимо.
И тут мне показалось, что ближайшие кусты...рассматривают меня. Я присмотрелась...так и есть! Огромные зелёные глаза, не мигая смотрели на меня.
- Привет! - решила я первой пойти на контакт, - Ты кто?
- Чак! - гаркнул рядом со мной Лакусик, - Ты опоздал на пять минут!
- Ну и нет! - старший Кияс вышел из кустов, - я наблюдал за реакцией нашей Уважаемой Гостьи во время чтения Альбома!
- Ну и как?! - заволновался Лакусик, - Что там насчёт реакции?
- Можно сказать...в общих чертах - положительная.
Лакусик облегчённо вздохнул.
- А вам понравилось...- начал он.
- Всё понравилось! - ну не могла я "рубить под корень" начинающих поклонников поэзии. Пусть и корявые - но ведь стихи! Может, "разойдутся" ещё...
- Вокруг - всё спокойно! - просто "проворковал" Лакусик, сдавая дежурство старшему брату, - Лаида наверху дирижирует...
- Баражирует, - поправила я.
И уже хотела объяснить разницу между двумя словами, как...
- Тревога! - раздался звучный голос.
- Тревога! - эхом прокатилось по крыше.
И прямо передо мной возникло....чудовище, страшней которого я ничего не видела в своей жизни. Пасть медленно открылась, обнажая чудовищные клыки...
- Я - человек...- прохрипело чудовище и рухнуло на мраморный пол.
Только теперь я увидела, что мохнатое тело чудища было залито кровью, а в боку зияла огромная рана...
Сильные руки оттащили меня в сторону. И над мохнатым телом склонилось несколько человек.
- Расступись, народ! - появилась тут моя подруга Таня.
Рядом с ней тоненькая Машка-Мышка казалась просто прозрачной.
Обе склонились над неподвижным телом.
- Он сказал, что он - человек, - услышала я свой собственный голос и удивилась, что ещё что-то соображаю.
- Правду сказал, - мрачно подтвердил Степан Акимович, отец Серёжи, - Перевоплощённый он.
Я молча перевела взгляд на Киясов. Те сделали вид, что не поняли моего молчаливого вопроса.
Моя подруга и Машка ещё продолжали "колдовать" над мохнатым страшенным существом, но оно уже открыло глаза.
- Бреннер принял бой, - совершенно отчётливо сказал он, - С ним мальчик Серёжа...На Вайлде...
- Я пошёл, Саша, - Степан Акимович смотрел на деда Антона.
Тот молча кивнул.
Степан Акимович сделал шаг в сторону и...исчез.
- Пойдём в дом, - взяла меня за плечи моя подруга Таня, - Тут без нас теперь разберутся.
- Кто такие перевоплощённые?
- Пойдём, пойдём, я тебе сейчас всё объясню.
Бреннер открыл глаза. И понял, что лежит на спине.
- Я на солнышке лежу, я на солнышко гляжу, - продекламировал он.
И обрадовался, что голоса не лишился.
- Солнышка нет, - мальчик Серёжа стоял на коленях рядом с ним и в данный момент массажировал ему левую руку, - Вечереет уже.
- Как хорошо ты сказал! - умилился Бреннер, - Не вечер наступает, а вечереет...хорошо! Не все так умеют говорить...
- Не все так умеют драться...и спасать...Если бы не вы, меня бы тот ...Череп...сожрал.
- Да...Старина Депарре понавёз артефактов со всей Вселенной...Я даже не знаю, что это за существа и как их зовут.
- Отец их по именам называл... Я с ними просто всегда здоровался. Но в подробности не вдавался.
- Жан?! - удивился Бреннер, Так ты всё-таки можешь жить вне Дома? - и попытался повернуть голову.
Не получилось...
- Похоже на это. Скорее всего - какое-то время. Отец всегда предупреждал...
- Да он просто не хотел, чтобы ты с народом общался. Чтобы всегда при нём был.
- А сколько действует яд от укуса? - Серёжа массировал уже другую руку.
И делал это очень профессионально.
- Папа научил, - ответил он на немой вопрос Бреннера.
- От часа до суток, - Жан сидел у него в изголовье и нажимал на какие-то точки на его плечах.
- Это не есть хорошо, - Бреннер опять посмотрел на небо, - Вечереет...
Оказаться на Вайлде ночью вне дома...Скоро разверзнется ад, как сказал классик.
- Изгородь, ребята! - вдруг почти выкрикнул он, злясь на себя, что раньше не сообразил и несколько драгоценных минут уже потеряны. Минут, от которых могут зависеть их жизни.
Серёжа и Жан тут же вскочили и бросились собирать ветки и сушняк. Да и свежие ветки срезать - ножи были у обоих.
- И не скажешь, что ...практически не человек, а чудо инженерно-медицинской мысли с чёрт знает какой Планеты, - наблюдал Бреннер за ловким и быстрым Жаном, - Да и наш, Земной мальчик Серёжа - неплох!
На мгновенье он мысленно вернулся в кабинет месьё Депарре-отца... Стоп! Не до воспоминаний. Показалось или и в самом деле земля дрогнула?! ... Не показалось.
Значит, ВОТ КТО к ним идёт...
- Землетрясение, да? - начал озираться Серёжа.
- Если бы, - подумал Бреннер, но вслух ничего не сказал.
- Давай Изгородь закончим! - поторопил мальчика Жан, - Хоть небольшая, а Защита.
- Почему небольшая? - немного обиделся Серёжа, - Смотри, какие ветки насобирали!
- Тут и крепостные стены не помогут, - подумал Бреннер, но опять промолчал.
- ОН - не дурак, - тихо сказал Жан, склонившись на минуту над Бреннером, - Сначала обязательно поговорит.
- А толку-то?...Потом - сожрёт.
- Не скажи. Известны случаи...
- Мальчишку жалко. Он - какой-то... особенный. Может, ЕГО отпустит...
- Именно "особенных" он...в первую очередь.
- Боится соперничества, выходит, - невесело усмехнулся Бреннер, - Эх, если бы меня не тяпнул тот...
- Смотрите! - прервал его Серёжа, - Смотрите, кто идёт...к нам!
Бреннер отметил, что голос мальчика был напряжён, но страха в нём не было.
- Не знает, - подумал он.
И медленно повернул голову.
С небольшого пригорка к ним медленно спускался...
Когда наступали сумерки, Настёна никогда не вставала у окна, если оно не зашторено. Не любила она и тёмные помещения. Вернее сказать, она в них никогда не заходила. Ну, не могла - и всё тут.
Про всё про это баба Груша знала. И говорила Настёне, что это её Ангел-Хранитель бережёт - не пускает туда, где, в принципе, ей на роду что-то неприятное уготовано.
Но было ещё кое-что, чего баба Груша не знала. Вернее, Настёна считала, что баба Груша этого не знает, потому что никогда с ней об этом не говорила.
А именно - Настёна боялась переходить через улицы. Панически боялась. Через подземный переход - да сколько угодно! А поверху...Если только с кем-нибудь. Пусть даже с незнакомыми людьми - только чтобы рядом шли. А одна - ни за что! Или же после длительной и мучительной борьбы с самой собой...
Настёна знала, что это была болезнь - вычитала в медицинской энциклопедии. И называлась она красиво - агорафобия. Красота, а не слово! Несколько раз, уже засыпая, Настёна вспоминала это слово - и ей представлялся чудесный пейзаж - горы, покрытые лесом, маленькая долина с небольшим водопадом, река с кристально прозрачной водой и жёлтым песком на берегах. А за песочком начинались джунгли. И эти джунгли были заселены исключительно дружелюбными животными, которых можно было подозвать, погладить и угостить каким-нибудь захваченным из дома лакомством. На этом месте Настёна, как правило засыпала, так ни разу и не увидев - кто же идёт на её зов. А ведь кто-то шёл...
Ну, а красивое слово "агорафобия" означает "боязнь открытых пространств".
Бороться с ней рекомендовалось при помощи постоянных физических упражнений, водных процедур и самовнушения.
Физических упражнений и водных процедур Настёне хватало. Каждый день после школы Настёна "бегала" по квартирам платёжеспособных дам - убираться-стирать-гладить. А Марии Павловне с пятого этажа даже делала маникюр - раз в неделю. И стрижку - раз в месяц.
Всё у Настёны получалось, все её хвалили. А что самое главное - денежку платили. За что всем этим дамам особое спасибо.
Потому, что семья у Настёны была большая. А пенсия у бабы Груши - маленькая. Но и баба Груша дома сложа руки не сидела - работала. Санитаркой в больнице. Часто домой всякие угощения приносила - больные одаривали. За человечность, как Настёна несколько раз слышала, когда из школы за ней на работу забегала. Чтобы уж вместе, опять по пути, в магазин зайти и накупить что надо - для семьи.
А семья их состояла из Максика, Сашеньки, Пини, Рекса, Артура, бабы Груши, ну и конечно, Настёны. Ничего, справлялись.
Совсем недавно семья и побольше была. Только Мария Павловна с пятого этажа Кексика забрала к себе. Насовсем. Как только услышала его историю. Вернее, историю его спасения.
Год назад Настёна из школы возвращалась. Уже темнело. Она решила дорогу срезать и пошла быстрым шагом через пустынный парк. Конечно, баба Груша ей строго-настрого запрещала там ходить. Парк пользовался плохой репутацией - там любили собираться бомжи и любители выпить - в тёмное время, так сказать. Наверное, со всего города собирались - уж больно много их там бывало по вечерам.
Настёна бабу Грушу слушалась и парк обходила стороной.
Но не в тот раз.
Как будто кто-то её туда позвал. А может - и позвал...Судя по дальнейшим событиям.
Короче, бомжово-алкашная "группа товарищей" собиралась пообедать хорошо откормленным пёсиком. Уже и костерок развели и котелок с водой повесили...Рядом пёсик лежал со связанными лапками. Над ним два плохо державшихся на ногах "повара" хлопотали - один нож точил, другой заплетающимся языком советы давал - как лучше зарезать...
А пёсик плакал. Из глаз настоящие слёзы катились - и такой ужас был на мордочке...
Настёна плохо помнила что было потом. Налетела с кулаками на "поваров", как будто её пружина подбросила - кричала, ругалась, изо всех сил их от пёсика отпихивала...Хорошо, "повара", да и остальные из "компании", были здорово навеселе. Иначе...Даже страшно представить, что могло бы произойти...
Схватив пёсика, Настёна помчалась по аллее к выходу. Жаль, учитель физкультуры не видел - сразу бы зачёт за триместр поставил.
Вот и ворота парка, а там - освещенная улица, люди ходят...
- Заплати! - услышала она вдруг требовательный окрик, - Заплати - и иди себе!
Настёна оглянулась, только очутившись за изгородью парка.
Молодой парень с совершенно равнодушным лицом стоял совсем рядом. Если бы захотел - мог бы запросто схватить её...Но не делал этого.
- У меня всего двести рублей, - выдохнула Настёна, удивляясь, что заговорила - ведь могла бы и убежать. Наверное...
- Давай сколько есть. Стаю кормить надо, - и выхватив деньги, парень быстро ушел...Прямо как растворился...Вот сейчас был, шел в глубину парка, а сейчас - нет его...
Но Настёне было не до размышлений. Прижимая пёсика к себе - кстати, что за порода? - вроде мопс, а вроде и нет... - помчалась она домой. Бабе Груше всё рассказала. Думала - попадёт - и за парк, и за деньги. Не попало. Только вздыхала баба Груша, отмывая пёсика в тазике. Отмывала от грязи и страха...
- По-честному всё. Ты жизнь его КУПИЛА. Не привяжутся теперь к тебе ОНИ...Но дорога в парк этот мерзкий тебе теперь на всю жизнь закрыта. Пойдёшь - погибнешь. Второй раз не отпустят...Слышишь, что говорю? Спасительница ты моя самодеятельная...
Настёна даже спрашивать не стала - кто ОНИ...Уже года два назад догадываться стала, что не всё так однозначно в Этом Мире. Но эти мысли её пугали не хуже агорафобии - поэтому она ни расспрашивать, ни думать о НИХ не хотела.
А пёсика назвали Кексиком - за упитанность совершенно очаровательную! Так и хотелось лоснящиеся бочка погладить!
Правда, очень скоро он похудел - не теми харчами у бабы Груши кормили, выходит. Досыта, но по-простому - щи, суп - не всегда с мясом, но уж с косточкой обязательно. Ну и каша...на бульоне от косточки...Ничего! Все ели, да облизывались!
Прежние хозяева Кексика так и не объявились, хотя Настёна много объявлений написала и на нескольких улицах развесила. Нет, никто не откликнулся. Видать, издалека его ОНИ приволокли. Или же прежние хозяева от него отреклись.
Как от Артура, например.
Поехали они как-то с бабой Грушей за грибами на электричке. Зимой - супец с грибами сушеными да со сметанкой - милое дело! Максик, Сашенька и Пиня - коты, а так грибной супчик уважают!
Ну вот... И нашли большую овчарку в лесу - к дереву привязанную. Да не первый день он там был - сразу видно, что давно не пил, не ел. Артуром назвали. В честь легендарного короля Артура.
Да... У каждого члена их большой семьи была своя история, да какая...
В общем, Мария Павловна с пятого этажа, услышав про спасение Кексика - а произошло это, когда Настёна стрижку её делала очередную, - тотчас изъявила желание его увидеть.
А увидев, расплакалась...От сочувствия. Кексика ей даже звать за собой не пришлось - сам потопал, когда она сказала, что им вдвоём было бы не плохо.
Настёна даже немного обиделась. Ведь она его спасла, а он с такой охотой - к другой хозяйке...
- Он считает себя обузой для нас, - успокоила её баба Груша, - Нас и так много, а тут ещё он. Ты с ним и так каждый день видеться сможешь.
Баба Груша оказалась права. Как всегда.
По вечерам, когда Настёна выходила на прогулку-пробежку перед сном с Рексом и Артуром, Мария Павловна кричала ей в окно, чтобы Кексюшу прихватили.
Сажала его в лифт, внизу его Настёна "принимала". И каждый раз вновь отъевшийся вроде-бы-мопс бурно выражал свои чувства - сначала спасшей его девочке, потом огромным овчаркам, которых, похоже, считал своими братьями родными, только очень уж верзилистыми.
Минут пять длились визжалки-сопелки-чмокалки, потом все чинно выходили во двор, где с упоением бегали-прыгали-лаяли минут сорок, а то и больше.
Довольно шумная компания, надо сказать. Но никто из соседей не возражал. У всех был свой домашний питомец, так что относились с пониманием.
Но Настёна подозревала, что понимание пониманием, но они все побаивались бабу Грушу. Ведьмой её считают...Вот такая репутация была у бабы Груши.
Да кое-что Настёна и сама видела. Как-то летом молодежь развела во дворе костёр - жарить мясо затеяли по-охотничьи. Всё очень аккуратно делали, не придерёшься. Да вот только не усмотрели за маленькой Светочкой, сестрой одного из "охотников". Пробегала она мимо костерка, да упала вдруг - и ладошкой правой прямо в костёр...Все чуть с ума не сошли от ужаса, а ребёнок кричит-надрывается.
Баба Груша выскочила во двор в одном халате, волосы распущены по спине до пояса - как раз из ванны вышла, когда во дворе паника началась и никто не соображал что делать.
Ни слова не говоря, схватила Светочку за обожжённую ручку, пошептала быстро что-то, ладошку крошечную перекрестила несколько раз...И всё. От ожога и следа не осталось. И ребёнок вновь весел. А баба Груша, так ничего и не сказав, промаршировала в свой подъезд.
Вот такая была семья у Настёны...
В тот день она пришла домой часов в девять. Нет, из школы она пришла давным-давно, часа в два. А пока все дела переделала - вечер наступил, да не ранний. По крайней мере, для детей её возраста. А "придти домой" для Настёны означало, что никакой работы больше нет - никуда не надо бежать, ничего не надо делать.
Вернувшись из школы, она уже семью покормила-погуляла, уроки сделала, у тёти Наташи из второго подъезда пыль во всех комнатах стёрла, у тёти Раи из квартиры напротив бельё погладила, с бабушкой Шурой из соседнего дома в поликлинику сходила - ох, и в длиннющую же очередь они высидели! Ну, а ещё Вениамину Яковлевичу в - магазин сбегала. Он дальше двора не рисковал выходить - зрение не очень хорошее. И все, сколько могли, столько и заплатили ей за труды. Настёна никогда не просила. Но и не отказывалась. В результате, семья была сыта...
Баба Груша как раз на стол накрывала - ужинать. Когда бы Настёна домой ни вернулась, баба Груша, если дома была, - накрывала на стол. Как будто чуяла, что Настёна идёт...
Но только Настёна курточку сняла и аккуратно её на вешалку повесила, как зазвонил телефон.
Настёна вздохнула и стала опять одевать курточку. Вздохнула, потому, что наверняка звонили ей с каким-нибудь поручением - а она уже проголодалась. А пахло так замечательно - жареной картошечкой с лучком!
Ну, а бабе Груше почти никто не звонил. И не подружки это Настёне звонили. Подружки, конечно, были, но звонили очень редко - ведь Настёна вечно была занята....
На этот раз надо было срочно бежать в аптеку - у Натальи Ивановны с четвертого этажа началась мигрень, а пенталгин, оказывается, закончился.
Не проблема - аптека-то недалеко. Но! На другой стороне улицы...Всего лишь...А как дорогу-то перейти с этой распрекрасной агорафобией?
Постояв некоторое время на краешке тротуара и попробовав уговорить свою "прекрасную спутницу" оставить её в гордом одиночестве хотя бы только на сейчас, - Настёна потерпела поражение, как это и бывало с ней почти всегда, и побежала к подземному переходу. Хорошо, недалеко бежать, - всего-то троллейбусная остановка.
- Отлипни, Агорка! - шептала она, - Неужели тебе ещё не надоело везде со мной бегать? Ведь и маршрутов никаких интересных у меня нет: школа-дом-магазин-поручения...Вот как сейчас - аптека. И тебе это интересно? Ха-ха-ха! Давай, ищи поинтереснее маршруты.
- Интереснее не бывает! - показалось ей вдруг...как будто прошелестело что-то в воздухе.
Настёна даже остановилась, головой повертела... Редкие прохожие, машины по дороге несутся...Дождик начинает накрапывать. А на неё никто даже краем глаза не смотрит.
Настёна опять припустила, прошептав, - Что только не примерещится, - совсем как баба Груша.
Купила лекарство, выбежала из аптеки и опять направилась в сторону подземного перехода. Ну да...троллейбусная остановка всего. Да только получается, что уже две - сюда, потом домой.
- Вредная же ты, Агорка! Отлипни! Отцепись!...Ну, ладно, зато сейчас плотненько поужинаю!
Вот это она любила. Как и все в семье! Плотненько покушать! А ведь худющая была...
- Не в коня корм, - говорила баба Груша, - Скелетинка ты моя!
Между прочим, баба Груша и сама была худая, да прямая. Ходила - шаг печатала.
Вдруг Настёна остановилась. Что-то она заметила краем глаза. И не где-нибудь, а на середине дороги. Где в данный момент машин не было...каким-то чудом.
Настёна подошла к краю тротуара...всмотрелась...Кот! Пытался встать на ноги, но лапы его не слушались. Он ползал на месте, и всё больше сдвигался в правую сторону. То есть, прямо под колёса машин. Которые были пока ещё далеко - на светофоре стояли, но...Да если бы и на самой середине дороги остался, не много бы это ему помогло...
Настёна открыла рот, хотела закричать...Только кому...зачем...Услышала шум тронувшихся со светофора машин. А дальше...Как она заставила себя броситься вперёд - вспомнить потом так и не могла. Схватив кота на руки, она совсем обезумела от страха...Одна! На середине дороги! И с двух сторон на неё надвигаются потоки машин...
Повизгивая от ужаса, Настёна крутанулась на месте - и зажмурив глаза, бросилась к ближайшему тротуару. Где остановилась и хватала воздух открытым ртом, прижимая кота к себе. Да наверное, очень сильно прижимала - котик застонал.
Настёна вмиг пришла в себя и перевела взгляд на спасённого. Нет...до спасения, похоже, было ещё далеко. Из боков у котика сочилась кровь. Похоже, его схватила зубами и сильно потрепала большая собака. И что - бросила на середине дороги? Или он сам туда уполз?
- Вопросы потом, потом, - шептала Настёна, опять впадая в панику.
Потому, что она прибежала-то опять на ту сторону, где аптека!..
- Ну, Агорка! Ну, гадина! - беспомощно оглядывалась она по сторонам.
Две остановки бежать - а котику нужна немедленная помощь бабы Груши! Она умела и кровь останавливать, и...всё умела, короче!
Настёна метнулась к краю тротуара - вот бы сейчас дорогу перебежать - машины опять остановились на светофоре! Она сошла с тротуара и...Даже застонала от бессильной ярости...Не может! Ну никак! Не может преодолеть свой страх открытого пространства...
- Спокойно! - услышала она тут мужской голос рядом, - Идём вместе! Давай кота мне.
Настёна кота не отдала, но поспешила за молодым парнем, который так неожиданно пришел ей на помощь.
Оказавшись на своей стороне дороги, Настёна радостно бросила ему, - Спасибо огромное! - и понеслась к своему подъезду.
- Я до двери провожу! А то...всякие тут шастают...
Настёна на эти слова никакого внимания не обратила. Не до того было - котика надо спасать.
Сначала она отнесла лекарство Наталье Ивановне. Сунула ей пакетик с таблетками - и умчалась, не слушая слов благодарности. А про деньги и вообще не вспомнила.
Баба Груша распахнула дверь на её настойчивые звонки, и...
- А ну вон отсюда! Как смеешь?! Вон! - ну, просто взревела она.
Настёна от неожиданности шарахнулась назад. Но подняв глаза, поняла что баба Груша орёт на парня, который-таки и в самом деле проводил её до самой двери.
И получил. Вместо благодарности...
- Да он помог мне, - начала она.
И осеклась. Баба Груша ведь не знает о её агорафобии. А незнакомый парень, выходит, знал?
Баба Груша левой рукой схватила Настёну за шиворот и втянула в прихожую, поставив позади себя. И одновременно правой рукой слегка провела по раненому котику - как пыль смахнула. Тот сразу задышал ровнее, а главное - кровь перестала течь.
- Как посмел?! - опять рявкнула баба Груша, - Кота поранил специально? Чтобы ко мне придти? Думаешь, умнее всех?
- Не я, - устало ответил парень, - Но видел - кто...Хочу помочь. И сам в вашей помощи нуждаюсь...
Он замолчал. Баба Груша тоже молчала. Стояла в дверях и не сводила с него глаз. И Настёне даже показалось, что она принюхивается...
- Да...не ты...И вообще...Ты кто?
- Сам хотел бы знать, - невесело усмехнулся парень.
Баба Груша думала совсем недолго, потом заявила, - Не сегодня! - и решительно захлопнула дверь.
Потом лечили кота. Ранки промыли, продезинфицировали. Баба Груща, как водится, пошептала какие-то слова непонятные.
И - вот котик уже на животике лежит и на них во все глаза смотрит, а не валяется больше на боку с закрытыми глазами.
Настёна его осторожно по голове погладила - он руку лизнул. Благодарил, значит.
Тут остальные члены семьи подтянулись из другой комнаты - вообще-то они уже спать залегли, но услышали шум-разговоры. И расселись на некотором отдалении от дивана, на котором новенький лежал.
Все они в разное время у бабы Груши и Настёны появились, но истории у них были - одна печальнее другой...
Кот Пиня, например. Пиня - от слова "пингвин". Сверху шерстка у него чёрная, а на животике - белоснежная. У Пини - всего три лапки, правой задней - нет... Когда баба Груша принесла его домой, он был весь в крови. А баба Груша цедила сквозь зубы, - Звери! Ну, звери, а не люди!
Пиня выжил - баба Груша постаралась, конечно. И был всеобщим любимцем - огромный Рекс его каждый день вылизывал от хвоста до ушек...
- Об имени для новенького потом подумаем, - провозгласила баба Груша и повела Настёну ужином кормить.
А коты и собаки за ними не пошли - свой ужин уже получили. Клянчить же с хозяйского стола считали делом недостойным.
Настёна переволновалась, конечно, за последний час, но аппетит не потеряла. И уписывала незамысловатый ужин за обе щёки - и жареную картошечку с луком и бутерброды с сыром.
- Умница моя, хорошо кушаешь, - с умилением глядя на девочку сказала баба Груша и погладила её по голове.
- Да...Перестарался Никита...перестарался...Слишком уж всё "запечатал". Вот оно и просится наружу. Отсюда и "Агорка", подружка твоя нежеланная.
Настёна на секунду перестала есть. Баба Груша всё знает!
- А как же - всё знаю, - баба Груша будто прочитала её мысли, - Ничего, как только Никита вернётся, сразу всё и наладит.
- Никита Лукич?
Настёне очень нравился этот друг её бабушки. Год назад он часто их навещал. А потом вдруг пропал...
- Да не пропал он. Дело у него есть одно, трудное очень. Считай, что в длительную командировку уехал наш Никита.
- А расскажи-ка мне, баба Груша, как ты меня купила!
- Опять? Сколько же можно?
- Да хоть каждый день! Я так рада, что я с тобой! Мне хорошо...с нами! Главное, ты не прошла мимо - а взяла меня к себе!
Баба Груша поцеловала девочку в лоб.
- Ну разве я могла пройти мимо тебя, золотце!? Ладно, слушай.
Ровно 10 лет назад, шла она - Аграфена Петровна - "женщина с некоторыми способностями", как называл это Никита Лукич, мимо Центрального вокзала.
Шла, думая о своём, ни на кого не смотрела. На привокзальной площади народу всегда много - шумят, толкаются. Тут тебе и рынок и стоянка такси, и пирожковые-закусочные, киоски всякие...В общем, жизнь кипит.
- Стой! - услышала вдруг Аграфена резкий окрик.
И дорогу ей преградила женщина в ярком цветастом платье до пят.
Аграфена знала, что ЕЁ цыганки по пустякам беспокоить не будут - чуяли они КТО перед ними.
А почему, собственно она решила, что эта женщина - цыганка? Да по цветастому длинному платью - так больше никто не одевается. Но когда Аграфена посмотрела на женщину, молча стоявшую перед ней, поняла - не цыганка. Ассирийка. Высокая, красивая, хоть и в возрасте уже. Жжёт её, Аграфену, чёрными глазищами. А за шею обнимает её девчушка-крошка, годика два, не больше.
- Возьми её! - ассирийка просто приказывала, - Мы её не убережём.
- Родители где? - только и спросила Аграфена, осторожно принимая малышку из рук суровой ассирийки.
- Убиты.
- Как убиты? - ахнула Аграфена, - Кто мог убить Переводчиков?!
Но тут она замолчала - не надо этой ассирийке всё-то знать.
- И тебе всего знать не надо, - тут же огрызнулась та, явно прочитав её мысли, - Из-за Солнца она явилась, за Солнце её и отправишь...когда время придёт.
И ассирийка проворно исчезла в толпе - как растворилась...
Конечно же, Настёне всегда рассказывалась общая часть истории - без всяких пока для неё ненужных деталей. Мол, шла-увидела-поинтересовалась-купила...И полюбила как родную.
Настёна и такую историю с открытым ртом каждый раз слушала. И каждый раз говорила, что как здорово это получилось, что баба Груша именно тогда мимо проходила. То есть, как ей, Настёне, повезло к бабе Груше попасть...
Но в последнее время Аграфену беспокоила одно - девочка НИ РАЗУ не спросила про своих родителей. Не поинтересовалась - мол, как же так?! Почему я у ассирийки была, а где же папа с мамой, а может их найти можно...или даже нужно...Нет. Настёна не затрагивала эту тему вообще. Правда, девочка была очень гордая и самостоятельная. Так, может, обиделась - ну просто до невозможности, что ОНИ, родители, её - бросили...
Ведь далеко не все сироты верят в смерть родителей, особенно если совсем маленькими одни остались. Ищут, или, по крайней мере, пытаются отыскать родителей...
Помыв за собой посуду, Настёна в ванную побежала душ ежевечерний принять. Чтобы, как баба Груша говорила, смыть с себя все хлопоты-заботы уходящего дня. Она вообще быстро ходила, или бегала - дел полно, не до прогулок неторопливым шагом.
А пробегая мимо входной двери, вдруг притормозила. Шум услышала - там, на лестничной площадке - глухие удары, звуки падения, бранные слова. Понятно - драка. Вот интересно - кто с кем? Опять Мишка-двоечник из параллельного класса со своими дружками, такими же оболтусами, как баба Груша их называла, что-то выясняет, скорее всего. Потому, что драться больше некому в их благонравном подъезде.
Настёна стала решительно отпирать замок дверной, дабы прекратить безобразие. Иначе Мишка завтра в школу не пойдёт - под предлогом, что вся морда в синяках. Потому, что дрался он тоже на двойку. Но всегда драки начинал! А потом всем говорил, что на него хулиганы напали. Находились такие, что и верили, и сочувствовали. Потому, что вид у Мишки был - ну, министр иностранных дел, по крайней мере.
Сейчас она этим придуркам покажет! И Настёна рывком распахнула дверь. И замерла, поражённая увиденным.
Парень, который ей помог через дорогу перейти, которого баба Груша на порог не пустила, и...два оборотня - классического голливудского вида. Парень отражал их удары играючи. А метили они, кстати сказать, всё в горло ему, в горло...
Настёна как возникла на пороге, так и застыла. Один из оборотней её заметил и, с радостным каким-то подвывом, метнулся к ней. Настёна только успела подумать, что - всё, конец ей пришёл, как совершенно неожиданно отреагировало на нападение её тело.
Правая нога взметнулась ввысь и "впечаталась" в нижнюю челюсть чудовища. Которое шмякнулось на лестничную площадку и замерло. Затем, каким-то невероятным прыжком она оказалась рядом с другим нелюдем, и пальцы её стальным кольцом сомкнулись на горле врага.
- Тихо, тихо, маленькая, - услышала она тут невероятно довольный голос бабы Груши, - Не здесь и не сейчас, умница моя!
И баба Груша играючи оторвала её от оборотня и втащила в квартиру.
- Брось их около парка, да скажи тамошним, что маленькая Переводчица - пощадила.
А потом возвращайся, поговорим.
Парень только головой кивнул, схватил обоих нелюдей за шкирки и, не сбив дыхание, поволок вниз по лестнице. В смысле, понёс - лапы у обоих в воздухе болтались.
- Разве переводчицы дерутся? - задав вопрос, Настёна нервно хихикнула - ничего умнее не могла спросить.
- На Земле-2, которая как тебе неизвестно до этого момента было, находится за Солнцем, поэтому отсюда её и не видно, - Переводчики обязаны это делать. По сути, это и есть их работа.
- Переводчики переводят...в Мир Иной?
- Ты всегда поражала меня сообразительностью!
- Выходит, я - убийца?!
- Только для врагов, детка! Ведь кто-то должен защищать хороших людей.
- Я - в душ шла. И ничего такого знать не знала...
- Вот и иди туда поскорее. А то наш паренёк странноватый вернётся - будет о чём поговорить.
- Странноватый?
- Ну да...Вроде человек, а вроде и не совсем...удивительное дело.
- А уж я-то как удивилась, - Настёна впервые не побежала, а медленно поплелась в ванную комнату.
И стоя под душем, принялась рассматривать свои руки и ноги. Ничего особенного не увидела. Длиннющие, худющие...но каковы удары!
- Выходит, врождённое это, - вздохнула она наконец.