Рыжкова Ирина Анатольевна : другие произведения.

Человек Сумерек

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Предыстория к "Маятнику..." и "Духам...".

Глава 1.

   Взгляд скользил по равнине, покрытой редкой коричневой травой, которая в этот предрассветный час казалась клубком змей, ползущим навстречу солнцу.
   Взгляду не за что было зацепиться - ни кустика, ни деревца не находилось здесь, чтобы прогнать это гнетущее ощущение оголённости и незащищенности. Уже в этот ранний час начинало припекать солнце, выпаривая последние остатки влаги из иссохшей земли.
   Оно еще даже не взошло - солнце... Но даже теперь чувствовались его жгучие лучи, обжигающие кожу.
   Ветра не было. Его никогда здесь не бывало - в этом краю бронзовых лиц и выгоревших волос.
   Наконец, на линии горизонта блеснула яркая точка, словно заблудившаяся звезда, попав неожиданно в свой сон, оказалась на месте дневного светила.
   Точка росла, увеличивалась и ее светимость. Солнечный диск, плавно выплывая из-за горизонта, был подобен чинному старику, не спеша выходящему из дома, показывающему свою необходимость и важность.
   Он рос, увеличивался на глазах - огромный огненный шар, исполински плавающий в пучинах космоса и дарящий жизнь их дому, их планете, их Родине. Сияние его было подобно блеску тысячи драгоценных камней, сверкающих и переливающихся всеми цветами радуги. Оно ослепляло, но в то же время что-то не давало отвести взгляд от этого величественного зрелища, этого светопреставления самой природы, этого магического действа самого великого волшебника во Вселенной - водородно-гелиевого шара, который они называли солнцем.
  
   Ему потребовалось усилие, чтобы отвести глаза от пронзительного ока солнца. Перед глазами плясали цветные точки, словно последние россыпи солнечных бриллиантов. Они, казалось, решили остаться при нем навсегда, даря ему вечный свет светила, но вот прошли секунды, и взгляд его прояснился, чтобы увидеть потрескавшуюся землю, которой касались его лежащие на ней руки. Ладонь ласково провела по корявой поверхности, поглаживая каждую трещинку. Он любил эту землю - здесь он родился, здесь, возможно и умрет. Но сейчас... Он чувствовал, что надо идти. Что-то звало его, не давало покоя, притягивало, одновременно пугая и завораживая. Что это было? Он не знал. Ответ должен был появиться в конце его пути, до сих пор не начатого, не существовавшего еще даже в планах.
   До сегодняшнего дня. Потому что этот рассвет, эта ночь, проведенная за пределами города, эти ночные звезды и утреннее сонное солнце сказали ему, что он теряет что-то важное. Это нельзя описать словами, это невозможно потрогать руками, в это даже верить нельзя. Но оно существует. Оно существует только в его голове, и это его личное, персональное "что-то" теперь кричало: "Беги! Беги! Беги!.."
   И он побежал. Побежал в сторону белеющего высокими башнями вдали города, он промчался через раскрытые ворота, испугав стражников, почти задремавших от монотонности их работы, вихрем пронесся он мимо куда-то идущей молодой девушки, заставив ее долго смотреть вслед этому юноше с развевающимися на бегу длинными золотистыми волосами.
   Он ворвался в Дом Совета подобно буре, грозе, сверкающей молниями и кричащей громами, ворвался и остановился под позолоченным троном Представителя в Совете от Людей, тяжело дыша.
   Торин был там. Он, как всегда, сидел на троне, читая какие-то манускрипты, и его седая голова была наклонена над бумагами, глаза сосредоточенно прищурены. Услышав его бег, он понял голову и цепкий, проницательный взгляд посмотрел прямо в душу. Это не были глаза старика, ибо молодость и ум светились в них, и ни дряхлый вид, ни седина не могли никого обмануть - в теле пожилого жил мудрый, но еще вполне молодой - сердцем - человек.
   - Что тебе нужно, Ронан? - спросил низкий, бархатный голос ласково, но в то же время властно.
   Ронан поспешно поклонился:
   - Прости мне мою дерзость, мой властелин, но я пришел за советом.
   Торин отложил бумаги в сторону и еще раз пытливо посмотрел на него, как будто пытаясь проникнуть в его мысли, чувства и побуждения. Прищурившись, он кивнул - видимо, что-то убедило его, что Ронан пришел с серьезным. Возможно, даже с делом жизни и смерти.
   Властитель встал, и была в его движениях не старческая медлительность, но спокойная, отнюдь не бросающаяся в глаза сила. Торин спустился по позолоченным ступенькам, и благородная рука его, унизанная неброскими перстнями, легко легла на плечо Ронана, увлекая его к выходу на балкон.
   - Пойдем на свежий воздух, мой мальчик, - произнес Торин, и они, словно отец с сыном, обнявшись, вместе вышли на увитую плющом террасу, с которой открывался вид на только что взошедшее солнце, освещающее пустую равнину. - Как ни пытались люди превратить эту пустыню в зеленый рай, она, словно строптивая кобылица, снова и снова вырывалась из рук мастеров, которые хотели лишь одного - принести сюда жизнь... - задумчиво произнес Властитель. - Но, видимо, слишком долго властвовали здесь силы Тьмы, чтобы возможно было что-то переделать. Людям осталось только одно - смириться... Но ты ведь хотел сказать что-то важное, не так ли? - как будто очнувшись, спросил Торин.
   - Властитель... - начал Ронан, почувствовав, что уверенность медленно покидает его, и вся та целеустремленность, охватившая его совсем недавно, словно сбежавшая невеста, уходит. Нет, убегает, панически оглядываясь - под прозорливым взглядом Торина. - Я что-то чувствую... Я не могу сказать, что это, но это внутри меня. И оно говорит мне: "Уходи, иди далеко, в те земли, которые еще даже человеческий глаз не видел, иди вперед, иди, куда угодно, но только не стой на месте!". Но это... - он запнулся, - это пугает меня, Властитель.
   - Пугает? - Торин похлопал его по плечу. - Тебя пугает дорога?
   - Нет, - энергично помотал головой Ронан, - вовсе не это. Но я чувствую, что какие-то иные силы, находящиеся вне меня, управляют мной. И я не знаю - подчиниться ли им, или же - бороться...
   - Но если, мой мальчик, трудности дальнего пути не пугают тебя, то что мешает тебе следовать зову сердца? Ведь, возможно, это твоя Судьба, твой Рок управляет тобой. Все мы подчинены ему, ведь Книга Судеб была написана задолго до того, как мы с тобой родились... Думаю, ты должен идти.
   Ронан посмотрел в глаза Властителю, и его метущийся, растерянный взгляд натолкнулся на спокойную синеву глаз Торина, успокоительно направленную на него.
   - У тебя удивительные глаза, Ронан, - внезапно отвернувшись, прошептал Властитель. - Не карие, не черные, не светлые, а какие-то... золотые. Под стать волосам.
   - Моя мать говорит, что я не похож на остальных людей.
   - Да, не похож. Но открыла ли она тебе тайну твоего рождения?
   - Нет, - охрипшим голосом проговорил Ронан. - Я спрашивал, но она... она не хотела говорить.
   - Она чувствовала себя опозоренной, - прикрыв глаза, начал Торин. - Это были всего лишь предрассудки, но Тэла так не считала. И еще она боялась. Боялась, что над тобой будут смеяться, что ты станешь изгоем. Всем она сказала, что твой отец погиб в Великой Битве около Ниау, но тебе она не хотела лгать. Не бойся, - ласково сказал он, глядя в расширившиеся от тревоги глаза Ронана. - Здесь нет никаких страшных или кровавых тайн. Это просто красивая история, начавшаяся давным-давно. Тэла жила рядом с Эльфийским лесом, на востоке Средиземной равнины. Она любила приходить к самой кромке деревьев, чтобы слушать их песни. Да, в этом зачарованном лесу ей слышались песнопения, странные, чужие, но от этого не становившиеся менее прекрасными. Она стояла и слушала, часто закрыв глаза, иногда лежа на траве. Никто не знал, что она ходит туда, иначе эти прогулки быстро бы были прекращены. В тот день песни были особенно прекрасны, и их причудливая мелодия сливалась с биением ее сердца. Тэла стояла и смотрела в лес, зачарованная магией, но тут она увидела, как между деревьев появилась облаченная в белое стройная фигура, задумчиво бредущая по лесу. Это был эльф. Увидев Тэлу, он остановился. Она смотрела на него, не в силах пошевелиться, погнать от себя оцепенение. А музыка леса все звучала и звучала, обволакивая их пеленой задумчивости. Тэла увидела его изумительно правильные черты лица, золотые волосы, так непохожие на темные или льняные шевелюры Людей, его утонченность и мудрость. Все это открылось ей в одно мгновение, и он показался ей прекраснейшим из ныне существующих. А он увидел красивую, немного испуганную девушку, которая была великолепна в своем очаровании и непосредственности. Она была юна, как утренняя заря, и так же неповторима. Они были абсолютно чужды друг другу, они были представителями разных рас, но в этот, и только в этот момент их сердца потянулись друг к другу. Они слились вместе, и две души, два существа в первый и последний раз познали радость близости. Больше твоя мать никогда не видела твоего отца.
   Возникла недолгая пауза. Торин дал ему время, чтобы понять то, что только что рассказал, а Ронан стоял, крепко держась за перила балкона, как будто боясь упасть, и юное его лицо было как будто смятенным... но только на первый взгляд. Где-то в глубине его глаз светилась решимость.
   - Это они зовут меня... - прошептал он. - Они хотят, чтобы я пришел к ним. Они хотят, чтобы я нашел своего отца. И я найду его, Властитель! - вскричал Ронан. Его лицо горело страстью, огромным желанием. Он готов был прямо сейчас выбежать навстречу путешествиям, навстречу опасностям, вперед!
   - Ронан... - тихий голос Властителя как будто дрогнул. - Ронан, ты рос на моих глазах, я знал тебя еще младенцем... Мне больно тебя отпускать. Но... иди с миром!
   Внезапный порыв заставил их броситься друг другу в объятия. Крепко стиснул Властитель Торин своего приемного сына, сильно обнял его в ответ Ронан. А через несколько секунд молодой воин уже бежал к выходу из Зала Советов, бежал навстречу неведомому. Лишь на Главной площади он приостановился.
   Там возвышалась статуя. Она стояла там с самого его рождения, и Ронан настолько свыкся с ней, что почти перестал замечать. Но сейчас он посмотрел на нее, казалось, обновленными глазами.
   Это были женщина и мужчина, держащиеся за руки. Между ними стояла кошка - Эланна, Та, Которая Видит. Женщина имела не совсем понятное имя Катрина, а мужчина - совсем не здешнее прозвище Эрик. Ронан знал, что они были богами, которые двадцать лет назад освободили их народ от сил Тьмы. Потом они ушли, чтобы никогда не вернуться.
   Женщина была потрясающе красива. Не как человек - как богиня. Лицо ее, обращенное на восток, светилось умом и силой, казалось, она в любой момент может ожить и ступить из легенды на землю.
   "Помоги мне, Катрина, - беззвучно прошептал Ронан. - Помоги мне найти себя..."
   Он вновь побежал. Ему не нужно было собирать вещи, он просто схватил в доме мешок, в который кинул запас пищи на несколько дней, а за спину закинул тугой лук и верный меч. Поцеловав на прощанье мать, Ронан, словно птица, понесся к воротам.
   У ворот он оглянулся. Его город смотрел на него ласково и мудро, словно Торин, Властитель. Он отпускал его. Навсегда?
   Но этого не знал даже сам Ронан.
   Он повернулся и зашагал в направлении солнца. Вперед. Навстречу Судьбе.
  

Глава 2.

   Ронан шел весь день, остановившись лишь в полдень, чтобы пообедать. Его крепкое, мускулистое тело как будто было создано для трудных походов и постоянных нагрузок, поэтому усталости в этот день не удалось заполучить его душу.
   Несмотря на то, что он не был знаком с местностью, может, разве что только понаслышке, он твердо знал, куда идти. Как будто впереди светил яркий факел, притягивая его взгляд, и он шел на его свет, словно долго блуждающий в темноте человек. Он знал, что ему придется пересечь переправу Оулин, которая была первой из двух, позволявших перебраться через строптивую реку Бурную. Потом его путь будет лежать через Срединную равнину к древнему лесу, прозванному Эльфийским за его жителей, - тех, кто призвал его сейчас к себе.
   Он не видел леса, но свет его проникал прямо в душу Ронана, согревая и тревожа, бередя мысли и успокаивая.
   Он никогда не видел эльфов, не знал даже, какие они. Двадцать лет назад люди и эльфы объединились в беспощадной борьбе против сил Тьмы, оккупировавших Ниау, и это был единственный раз, когда два народа встали плечо к плечу в кровавой битве перед лицом общей опасности. Тьма была побеждена, Ниау отстроен заново, а эльфы... эльфы ушли, оставив многочисленные легенды о себе и о божестве, чья статуя до сих пор стояла на главной площади Ниау - Катрине, ибо именно она помогла людям и эльфам объединиться.
   Почему они не остались? Просто между людьми и эльфами всегда была черта, созданная самой природой. Два народа - слишком разные, слишком непохожие друг на друга, чтобы уметь жить вместе. Чародейство эльфов слишком настороженно воспринималось людьми, а воинственность людей не находила отклика у эльфов. И тогда они покинули земли за Бурной, чтобы навсегда вернуться в свой дом - Эльфийский лес. Лишь иногда, на время Совета Трех Народов - Людей, Эльфов и Гномов - они вновь возникали из легенд и приходили к людям. Но Совет давно не собирался, так давно, что Ронан успел вырасти, не увидев ни одного эльфа.
   Но сейчас... в том, что в нем текла ИХ кровь, он находил какое-то умиротворение, как будто именно та часть, которой не хватало для полной картины, наконец, прорисовалась в его голове. И он понял, что давно знал это, знал подсознательно, в глубине души, не смея даже задумываться об этом.
   Много суток Ронан шел по выжженной земле, но пейзажи вокруг не менялись. По-прежнему на лазурном небе не было ни облачка, и солнце извергало потоки жара на ничем не провинившуюся землю. Губы Ронана потрескались, кожа его, и до этого достаточно смуглая, приобрела почти коричневый оттенок. Но он продолжал идти, несмотря ни на что, оставляя позади все новые и новые километры сухой пустыни.
   Однажды, уже на закате, ему показалось, что он видит где-то вдали, на пределе видимости, море. Зеленое, колышущееся свежими волнами, глубокое море. Не поверив своим глазам, Ронан понесся вперед птицей, почти не касаясь ногами земли. Он бежал к его миражу, к его мечте, к его любви, и, достигнув цели, он рассмеялся.
   Это была трава! Зеленая, сочная, высокая трава, приятно холодившая ноги и манящая в свои глубины... Трава, которой были лишены пейзажи близ Ниау, и которая иногда снилась ему, как мираж, который никогда не предстанет перед его глазами.
   А теперь она была прямо под его ногами, расстилаясь самым прекрасным в мире ковром - ковром нежности.
   Он смотрел, как солнце вдали заходит за горизонт, окрашивая небеса в пурпурный цвет, как будто бросая вокруг брызги своей крови перед тем, как умереть. Тяжело и медленно оно погружалось в пучину небытия, чтобы снова воскреснуть утром.
   Ронан упал на траву, прижавшись к ней щекой, и, засыпая, думал о рассвете. О том первом рассвете, заставившем его пуститься в путь. И он благодарил небеса за этот рассвет и за этот закат, и за эту чудесную траву, и за этот чудесный мир... И вдали ему показалась блестящая полоска реки Бурной, тающей в сумерках.
   Он прошел половину пути, половину пути к его мечте.
  
   В час, когда рассвет едва прогнал ночные тени, высокая фигура Ронана показалась с западной стороны. Уверенные шаги, меч за спиной, жесткий взгляд выдавали в нем воина, закаленного в битвах. Откуда же было знать стражу переправы, что пока что единственный бой, который удалось выдержать Ронану, был с самим собой...
   Он приближался - этот грозный воитель пустынных земель и затерянных уголков души.
   - Стой! - воскликнул страж.
   Ронан остановился. Не раболепно или испуганно - спокойно и с чувством собственного достоинства, уверенно глядя на крепко сложенного среднего возраста темноволосого мужчину, одетого в кольчугу и держащего в руке меч.
   - Кто ты, чужестранец, и что ты хочешь от народа Срединной равнины?
   - Мое имя Ронан, - звучно произнес он слегка охрипшим от долгого молчания голосом. - И я держу свой путь на восток, к Эльфийскому лесу.
   Глаза стража дрогнули, взгляд его внимательно обратился к Ронану, и нотки подозрения послышались в его голосе:
   - Якшаешься с эльфами? - и пальцы его как бы случайно крепче сжали рукоять меча.
   - А разве люди и эльфы не заключили союза? - Ронан, в свою очередь сжал кулаки. - И разве переправу не может перейти любой, кто захочет этого?
   - Любой друг. Но кто поручится, чужеземец, что ты друг нам?
   - Мой меч! - воскликнул Ронан, выхватывая клинок. - Меч, который я никогда не обращу против людей, - и он протянул его рукоятью вперед.
   Страж принял это свидетельство уважения и с видимым любопытством посмотрел на руны, выгравированные на рукояти.
   - Из Ниау? - спросил он, поглаживая затейливый рисунок.
   - Да. Из города, где я принял жизнь из рук матери, где я рос и где впервые узнал холод стали, - с блеском в глазах ответил Ронан.
   - Чудно говоришь... - в голосе стража все еще сквозило недоверие. - И вид у тебя странный, парень. Не был бы ты таким смуглым, я бы даже принял тебя за эльфа.
   Но все же он потянул ему меч и махнул рукой в сторону моста - проходи, мол. Ронан вернул меч в ножны и решительно пересек переправу. Уже на том берегу он обернулся и поднял руку в прощании.
   - Спасибо! - выкрикнул он.
   Страж только кивнул, задумчиво смотря ему вслед.
   - Ох, и наделает же он делов... - сам себе тихо проговорил он и отвернулся, устремив взор на серебристые воды Бурной.
  
   В поселении, располагавшемся около переправы, Ронан купил лошадь. В Ниау их почти не было, а те, что были, ценились на вес золота, здесь же, где степи расстилались на многие километры вокруг, всадники бороздили травяное море на веселых, резвых скакунах, готовых унести их на край света. Продавец подозрительно покосился на Ронана, но все же продал ему белого стройного жеребца, который ему приглянулся.
   Он вскочил на него, даже не надевая седла, и почувствовал, что не ошибся - этот конь был лучшим. Просто силой мысли повиновался он седоку, неся его ровно, аккуратно, но в то же время быстрее ветра. Ронан дал ему имя Ветерок - за скорость, ибо уже на следующие сутки достиг он Эльфийского леса.
  
   Ронан спешился, с опаской поглядывая на серебряные деревья. Листья их были насыщены гармонией, и когда легкий порыв ветра колыхал их, они издавали странный, но удивительно красивый звук, похожий на звон небесных колокольчиков. Лес источал неяркий, но вполне ощутимый свет, ласкавший его кожу.
   Ронан смотрел на деревья, не зная, что делать дальше. Да, он пришел, да, он здесь, но будущее как будто уплывало от него, прячась за зеленью листьев.
   Но тут он услышал тихий шепот:
   - Ронан... - голос, подобный журчанию ручья, подобный звону лиственных колокольчиков, такой прекрасный и в то же время чарующе опасный. - Ронан...
   Ему навстречу шла женщина. Прекрасная, как утренняя роса, удивительная, как солнечный луч, и - до боли знакомая, близкая. Да, давным-давно она снилась ему, эта белокурая нимфа в ореоле света. И это лицо, выдававшее в ней мудрость зрелой женщины, но дышавшее юностью, не было чужим.
   - Это я звала тебя, Ронан... - вновь зазвучал ее мелодичный голос. - Меня зовут Сиэна. Я приглашаю тебя посетить страну эльфов, страну сказочных грез и сбывшихся мечтаний...
   Она протянула ему тонкую руку с длинными пальцами, и он принял ее. Вместе они вошли в свет, пылавший в лесу.
   И Ронан почувствовал, что это ВСЕ. Он дошел. Он здесь. Остальное - не важно.
  

Глава 3.

   Постепенно свет, окутывавший их, начал терять свою силу, облако звезд поредело, и Ронан увидел город.
   Город? Это название показалось ему грубым, неясным и отталкивающим. Назвать ЭТО городом? Нет...
   Видение, открывшееся ему, было столь прекрасным, что дыхание его перехватило, а сердце, казалось, перестало биться в похолодевшей груди.
   Серебряные дома на серебряных деревьях, серебряные замки на холмах, резные башенки, уходившие ввысь, в листву, и... пение.
   Да, он слышал пение леса! Но теперь к нему примешивалось иное - и в нем он различал слова. Древние, полузабытые строки лились из воздуха, устремляясь прямо в душу. Дивный голос пел о прекрасной весне, незабываемом лете, неповторимой осени и зрелой зиме... Все голоса мира слышались в нем, но в то же время что-то глубоко отличное от всего земного звучало, вплетаясь в строки.
   Ронан стоял, завороженный песней, и его глаза были широко распахнуты навстречу новому знанию.
   - Мы всегда поем, - негромко произнесла Сиэна. - Даже тогда, когда, казалось бы, только молчание может спасти нам жизнь...
   - Это... - прошептал Ронан. - Это... - он запнулся, пытаясь найти подходящее слово, но слова покинули его, оставив лишь кружащее голову ощущение восторга и радости.
   - Это музыка, - продолжила Сиэна.
   - Да, - с некоторым удивлением согласился он. - Это музыка...
   - Люди умеют ценить искусство. Они рисуют картины, лепят скульптуры, пишут книги... Но они потеряли нечто важное. У них нет музыки. Они не поют песен, не пишут стихов. А это и есть тот венец гармонии, который венчает искусство. Почему они не могут творить гармонию?
   Ронан не обратил внимания на то, что она сказала "они", а не "вы".
   - Не можем творить, но можем воспринимать, - заметил Ронан.
   - Не можете, - с грустью произнесла Сиэна. - ТЫ - можешь, они - нет.
   - Но моя мать! - горячо воскликнул он. - Она слышала музыку деревьев, она была зачарована мелодией листьев!
   - Не понимая всей сути, нельзя увидеть смысл. Она слышала мелодию, не понимая нот, не слыша слов и не зная причины ее звучания.
   - Вы могли бы научить нас. Ведь мы можем! Мы можем видеть ноты, только покажите их!
   - Кто захочет учиться у эльфов? - печально ответила Сиэна, опустив голову. - Некоторые из вас даже называют музыку колдовством...
   Ронану нечего было сказать ей. Она говорила правду. И то, что эта правда была горька, не ее вина. Люди сами, много веков назад, отвергли эльфийское знание.
   - Пойдем, - она указала на красивое сооружение из белого камня, величественно возвышавшееся невдалеке. - Я буду петь для тебя.
   Внутри дом был похож на неземное убежище легкого духа, но никак не на жилища людей. Да и не для жилья было построено это волшебство - внутренне Ронан почувствовал, что эти стены - для музыки, для звучания мелодий, вышедших из главной темницы души - из сердца.
   Сиэна запела. Была красота в ее песне, и глаза ее горели огнем. Она ничем себе не аккомпанировала, но Ронан мог поклясться, что слышит звон колокольчиков. Это была очень древняя песня, и Сиэна пела ее на старом языке. К своему удивлению, он не только понял, что может понимать его, но и может чувствовать дыхание песни - оно холодило кожу, но грело сердце.
  
   О дивные звезды, Хранители света,
   Сиявшие нам на заре мирозданья,
   Даруйте нам мудрость, любовь и победу,
   Надежду, отвагу и дар предсказанья.
   Хвала Семизвездью, порогу спасенья,
   По черному миру ведущему к свету.
   В нем - память о прошлом, залог возвращенья
   Разбитой Весны и небывшего Лета.
   Прекрасные песни, обитель надежды,
   Дней юность и память, наш свет и отрада,
   Из брызг серебристых и ветра одежды
   Вам выткали звезды и шум водопада.
   Хвала Семисловью, как мудрости жизни.
   Семь нот, как семь звезд, нас ведут за собою,
   Собой освещают и праздник, и тризну,
   Спеша вслед за днями, сплетаясь с судьбою.
  
   Так понял Ронан слова этой дивной песни. Несколько минут, не в силах прервать паузу после того, как Сиэна окончила петь, он смотрел на нее, сидевшую на полу серебряного дома в серебряном платье с распущенными золотыми волосами. Ее глаза видели темноту, ее руки касались вечности. Сиэна была прекрасна в своей мудрости.
   Но тут она заговорила.
   - Давным-давно она пришла ко мне и сказала - я спасу этот мир. И я поверила. Я поверила ее колдовским зеленым глазам, поверила ее улыбке. О ее приходе я знала давно - его возвещали пророчества. Но реальность оказалась гораздо глубже. Ибо с ее приходом я знала, что мне предстоит помочь ей спасти наш мир, только отдав жизнь одного из моих сыновей. Его звали Линн. Мой Линн. А ее имя было Катрина. Вы, люди, знаете ее и почитаете, как богиню. Она спасла всех нас. А мой сын, как и было предсказано, погиб. Он спас много жизней, в том числе и жизнь Катрины. Но я не пытаюсь жаловаться, хотя любила его, как никогда никого более не буду любить. Возможно, потому, что я знала, что ему суждено умереть...
   Сиэна закрыла лицо руками, и Ронану показалось, что между пальцами ее струятся слезы.
   - Нет, - прошептала она в ответ на его мысли. - Я не плачу. Эльфы не умеют плакать. Я рассказываю тебе это потому, что я знаю, зачем ты пришел. Ты пришел искать своего отца. Но ты найдешь только легенды о нем и песни, хранящие историю его жизни. И смерти. Потому что твоим отцом был Линн.
  
   Слов не было. Они ушли. Навсегда.
   Потеря?
   Но можно ли потерять то, чего никогда не имел?
   Можно ли плакать об отце, которого никогда не знал?
   Но слезам было все равно - они лились и лились, извергаясь дождем возмездия на слишком смелые мечты. Он искал отца. Всего лишь искал. Всего лишь хотел, чтобы тот отныне был рядом, направляя его действия.
   "Кого я прогневал? Какое божество ненавидит меня? Что я сделал? За что?"
   И так мягки были колени Сиэны, в которые он уткнулся, чтобы дать волю слезам, что вопросы ускользали, уходили прочь, умершие в шелку ее платья. Она гладила его голову, как будто он и был тем ребенком, которого она отдала во имя Справедливости.
  
   Время лечит.
   Сколько прошло дней? Он не помнил. Просто однажды Ронан проснулся и увидел над собой солнце.
   Он лежал на поляне, вдыхая аромат летней травы и душистых цветов. Он слышал голос ручья, звенящего в лесной чаще, он видел красоту ветра, гуляющего в небесах.
   Но ОНО было другим. Солнце светило прямо ему в глаза, и лучи его заставляли Ронана жмуриться. Оно проглядывало сквозь ветви деревьев, сияя тихим, обновленным светом.
   Ронан понял одну вещь. Люди рождаются, люди умирают, но солнцу все равно. Оно светило вчера, светит сегодня и будет светить завтра, несмотря ни на что. А людские судьбы навсегда затеряны для него в этой бескрайней Вселенной.
   Ронан шел по лесному городу, как будто видя все в первый раз. Он замечал легких, воздушных эльфов с их золотыми волосами и бледной кожей. Он смотрел на выгравированные руны на здании Зала Совета. Здесь тоже был Зал Совета, и это было ново для него.
   Все было таким, как будто Ронан, только что родившийся на свет, впервые открыл глаза и увидел МИР. Увидел чудеса, которыми мир богат. Он увидел радугу, звезды, услышал музыку и песни...
   - Сиэна... - он стоял перед ней на коленях, как и в тот день, - ты позволишь мне остаться?
   - Здесь хочет быть твое сердце? - спросила она.
   - ВСЁ во мне хочет этого. Сердце, душа, разум... Здесь - мой дом.
   - Дом твой лишь там, где навсегда остается часть тебя, - улыбнулась Сиэна. - Здесь все ново для тебя, и ты удивляешься. Но когда ты познаешь ВСЁ, захочешь ли ты здесь остаться? Но не торопись отвечать на этот вопрос. Ибо для ответа требуется время.
  
   Он гулял вдоль лесной реки. Журчание воды проникало вглубь сознания, оставляя в нем отголоски радости.
   Было легко. Забыть? Нет, просто не думать об этом. Просто слушать ручей.
   Ронан увидел ее прежде, чем она увидела его.
   Стройный силуэт среди деревьев, огненные волосы и странная одежда. Странная потому, что одеты на ней были штаны и майка, как на мужчине, но это была девушка, в этом Ронан не сомневался.
   Плавные движения, кошачья походка и... смех. Легкий, воздушный смех ребенка.
   Он улыбнулся. Тот, кто умеет ТАК смеяться, не может быть врагом...
   Возможно, она услышала его дыхание, а может быть, стук его сердца, но она обернулась, показав Ронану свое испуганное лицо. Потрясающие глаза... В них была и синева неба, и ясность грозы, и песни ветра. Они были серыми. Глаза.
   Лицо... Точеные черты, матовая кожа... Но... смутное ощущение промелькнуло в его голове. Он видел это лицо! Это же была...
   - Катрина! - воскликнул Ронан и упал на колени.
   Девушку это поразило. Ее глаза расширились в изумлении, она всплеснула руками, как будто хотела что-то сказать, но... она все еще молчала.
   - Прости меня, богиня, - прошептал Ронан. - Ибо я испугал тебя.
   - Я не богиня, - послышался ясный, глубокий голос. - И имя мое - не Катрина. Но я - ее дочь. Меня зовут Селена.
   Ронан поднял голову и увидел ее улыбку. Богиня улыбалась ему так тепло и немного смущенно, что он потерял дар речи.
   - Может быть, вы встанете? - спросила она.
   - О моя богиня... Как смею я, человек, встать перед великим божеством?
   А она расхохоталась. Ее прелестная головка откинулась назад, и звуки ее смеха вновь подарили лесу радость. Селена села рядом с ним на землю и взяла его за руку.
   - Парень, ну какая я богиня? - она вновь хохотнула. - Дети богов не обязательно сами являются богами. И это как раз мой случай.
   Почему-то он ей поверил. Было что-то очень человеческое в тепле ее руки, в мягком взгляде серых глаз, в ее ласковой улыбке. Но мгновение спустя холод промелькнул в ее глазах.
   - Ты не эльф, - твердо произнесла она.
   - Не эльф, - обреченно повторил за ней Ронан. - Но я гость здесь.
   - Почему? - она как-то незаметно убрала свою руку.
   - Я пришел искать отца. Точнее... меня призвали. Мой отец был эльфом.
   - Имя?
   - Линн.
   - Линн! - ее глаза расширились в изумлении. - Тот самый эльф, который спас жизни четверых в Темном лесу. Впервые в истории этого мира.
   - Среди них была и великая богиня Катрина, твоя мать.
   - Я знаю, - в ее глазах снова засветилось спокойствие. - Мне нужно увидеть Сиэну. Отведи меня к ней.
  
   Королева эльфов сидела в своем белоснежном чертоге, как будто задумавшись. Она не сразу заметила их, погруженная в свои мысли. О чем она думала? Какие замыслы мелькали в ее глазах? Никто этого не знал, потому что пока ни одно существо не имело над Сиэной власти.
   Она подняла голову, и ее голубые глаза внимательно посмотрели на Селену.
   - В лето, когда тьма возникнет на севере, придет с запада воин-поэт, а с востока - дочь той, что остановила тьму... - проговорила Сиэна. - Я должна была предвидеть, что ты появишься.
   - Здравствуй, Сиэна, - Селена поклонилась. - У меня нет слов, ибо опять пророчества были правы. Я так понимаю, что воин-поэт - это этот парень? - она указала на Ронана.
   Сиэна молча кивнула.
   - Меня зовут Ронан, - робко вставил он.
   Они обе его проигнорировали.
   - Как поживает Кейт? - спросила Сиэна.
   - Хорошо. Относительно хорошо. Если не считать того, что ей уже сорок пять, а ее жизнь по-прежнему полна опасностей.
   - В ней всегда жил огонь, побуждающий ее совершать подвиги. И если ему не было выхода, он сжигал ее изнутри. Зачем ты прибыла сюда?
   - Она рассказывала о вас. Рассказывала такие удивительные истории, что мне захотелось увидеть все своими глазами.
   - Тогда смотри! - Сиэна повелительно воздела руки к небу. - Смотри, ибо ты не увидишь больше мира, подобного нашему. Я знаю, что такое ВАШ мир. В нем нет места волшебству. Здесь же возможны чудеса...
   Из ее ладоней полились ручьи света, растекаясь в воздухе, наполняя чертоги сиянием. Огненная бабочка появилась и растаяла, сопровождаемая легким звоном колокольчиков.
   Зачарованная зрелищем, Селена смотрела на чудо, затаив дыхание.
   - Я тоже так смогу? - спросила она.
   - Сможешь. И даже больше. Ибо у всех вас, чужаков, есть Дар.
   Ронан почувствовал, что ему здесь уже нет места, и разговор двух женщин больше его не касался. Было ли это его собственным мнением, или же волшебным внушением, он не знал.
   Ронан тихо покинул зал Совета и вновь ушел к реке.
  
   Она нашла его через несколько дней. Он сидел у реки, слушая тихое журчание воды, и напевал древнюю Песнь Семизвездья. Голос его сливался с шумом воды, и душа его пела вместе с ним.
   Селена тихо подошла сзади и несколько минут просто слушала, закрыв глаза. Ронан вскоре затих, и мягкая тишина воцарилась в лесу.
   - Потрясающе... - прошептала она.
   Ронан вскочил, испуганно оглянувшись.
   - Ну вот, теперь я тебя напугала, - смутилась она.
   - Ничего... - тихо ответил Ронан. - Ничего... А ты знаешь эту песню?
   - В моем краю не поют ТАК. Там почти не смотрят на звезды.
   - Почему? - удивился Ронан.
   - Звезды стали слишком близкими... слишком понятными. Мы знаем, что они такое, из чего они состоят.
   - Поэтому они стали недостойны песен?
   - Да.
   - Ваш мир ужасен, - не сдержавшись, выпалил Ронан.
   - Я знаю, - печально вздохнула Селена. - Мы гнались за знаниями, а потеряли себя... На мир... он такой... неживой. Мы забыли запах цветов, тепло лета и холод зимы, дуновение ветра и ласковое прикосновение моря. Мы все забыли. Но я пришла сюда, чтобы вспомнить.
   Ронан посмотрел на нее, не в силах отвести глаз. Такая печальная, но такая стойкая... Красивая, юная, но очень зрелая. И... совсем не чужая.
   - Я помогу тебе, - тихо произнес он.
  

Глава 4.

   Он любовался ее волосами, лежащими на плечах и сияющими на солнце. Они были подобны огню, свободному и странно-прекрасному, вырвавшемуся из оков.
   Он любовался ее глазами, когда она дарила ему мимолетные веселые взгляды и долгие задумчивые взоры. И глаза эти были глубже самого глубоко океана и красивее весеннего неба.
   Он любовался ее стройным телом, гибко двигавшимся вслед ее мыслям. Тело ее было подобно фигуре совершеннейшей пантеры, в лучах заката вышедшей на прогулку.
   Но больше всего его восхищала ее душа - не знавшая преград, летящая, словно ветер, навстречу всему новому и стремящаяся к Свету.
   И во всем этом была глубокая гармония, волнующая прелесть и великая мудрость.
   Селена, дочь богини Катрины, воистину была прекраснейшей женщиной в этом мире...
  
   Ронан прошел в Зал Совета, не зная, зачем он нужен Сиэне. Она встретила его, слегка встревоженная и задумчивая, но все такая же величественно красивая, как и в тот первый день, когда они встретились.
   - Месяц прошел с тех пор, как ты вошел в этот лес, Ронан, - произнесла она. - Я знаю, ты и не заметил времени. Но оно существует, хотя иногда кажется, что над эльфами оно не властно. И я боюсь упустить время.
   Селена тоже была здесь, она угрюмо сидела на ступенях ослепительно белого трона повелительницы эльфов, избегая смотреть на Ронана.
   - Время, Ронан... Оно идет, оно бежит. Оно уносит нас с собой, и что бы мы ни делали, мы никогда не сможем вернуться назад. Ты жил здесь месяц, и ты научился слышать музыку. Ты научился петь, научился страдать и любить. Но я призвала тебя не только для этого.
   Ронан встревоженно смотрел на нее, не зная, чего ждать. Но Сиэна ласково улыбнулась и положила руку на его плечо.
   - Ты удивительный, Ронан. Ты - человек с душой эльфа и эльф с телом человека... Два начала так странно переплелись в тебе, что иногда трудно понять, где находятся грани этих начал. Поэтому именно о тебе я подумала в первую очередь, когда увидела тьму на севере. Ибо в нашем светлом мире снова появилась тьма. Снова? Может, она и не уходила вовсе? Может, мы просто слишком расслабились после победы? Но Свет невозможен без Тьмы, и День невозможен без Ночи. Я увидела Ночь на севере, но что это - сказать не могу. Ясно одно - в будущем оно будет настолько опасно для нас всех, что мы будем на грани смерти. И тебе, Ронан, тебе судьбой предназначено сразиться с Ночью за будущее, ибо об этом говорят наши пророчества. Ты должен идти туда, не думая о подвигах, не думая о своей жизни, но думая только об одном - остановить ЭТО. Остановить. Возможно, погибнуть, но остановить. Я не знаю исхода твоего поединка, ибо судьба твоя скрыта от меня. Может быть, ты не вернешься. Может быть, просто не сможешь дойти. Но то, что ты теперь держишь в своей руке судьбы всех существ, живущих здесь, это я вижу очень четко. Выбор - это клинок между границами мира, и невозможно пройти по нему, не поранив в кровь руки и ноги. И, тем не менее, это величайшее благо на земле. Выбор, Ронан, твой выбор решит судьбы мира. Пойдешь ты, возможно, на верную смерть, или нет? Спасти нас всех можешь только ты.
   Она замолчала, глядя ему в глаза.
   Как он мог обмануть ЭТИ глаза? Как он мог сказать, что боится? Да, он боялся. Этот путь будет полон мрака и боли, и он это знал. Но он знал также и то, что пойдет по нему. Знал твердо, что не вынесет горечи в этих глазах, в которых теперь была одна надежда - на его храбрость.
   - Да, - негромко, но уверенно сказал он.
   "Да...", - прошептали ему глаза Сиэны.
   Как в тумане, он видел, что Селена закрыла лицо руками и не двигается, как слезы текут по ее щекам. Но это было, как во сне, а наяву он вышел из Зала и пошел к реке, чтобы в последний раз услышать плеск воды...
  
   Она бежала к нему, бежала сквозь кусты и траву, сквозь лес и века, сквозь судьбу и рок. Огненным вихрем Селена появилась у реки и бросилась в его объятия.
   - Я знала, что ты очертя голову бросишься навстречу смерти! Я знала, что стоит ей сказать это, и ты забудешь все! Забудешь закат на лесном лугу, ветер в волосах, звезды в небе... Забудешь все то, что заставил меня вспомнить!
   - Я должен...
   - Нет! Они все решили за тебя, ты просто игрушка в их руках, просто оружие, с помощью которого они добьются для себя спокойствия, оружие, которое будет отброшено за ненадобностью после использования!
   - Я должен...
   - Ты должен больше - мне! Так много ты мне еще не рассказал, так много песен еще не спел...
   - Я должен...
   - Идти на смерть? Бросаться в объятия Ночи? Надеяться, когда нет надежды?
   - Я должен...
   Она плакала у него на плече, вздрагивая, сжимая пальцами его руки. Ее прекрасное лицо осунулось и побледнело, в глазах застыла боль. Ее сердце билось неровно и прерывисто, как будто жизнь уходила из него.
   - Пожалуйста, отпусти меня, - прошептал Ронан. - Благослови... Я не смогу уйти без этого...
   - Нет! - она отстранилась от него, и в глазах ее загорелся огонь. Впервые видел он эту решимость, эту смелость, эту отвагу. - Нет! - повторила она, и Ронан понял - она не отпустит. Ибо вместе с ним уйдет часть ее сущности. - Я пойду с тобой.
   Он смотрел на эту девочку. Смотрел и не мог понять ее. Видел, но не мог читать ее мысли.
   Он понял - она сделает это. Сделает, ибо не может иначе. Она готова идти на смерть, на страх, в ночь, но только - с ним. Держась за его руку, плача у него на плече, засыпая у него на коленях. С ним. Возле него. Всегда.
   Он заплакал от отчаяния и радости одновременно. Ему было больно. Больно видеть, что она губит себя. Пусть даже в ее самоотверженности жила часть той силы, которая притягивала его к ней - он не хотел, чтобы она разделила его бремя.
   Ронан сжимал в объятиях Селену, браня ее за то, что она есть, за то, что она с ним, за то, что ее глаза так глубоки. За ее страсть и любовь, за ее смелость и отчаяние, за ее верность и преданность.
   Бранил?
   А, быть может, восхвалял?
   Но правдой было то, что Ронан не сказал ни слова, и тишина была ответом ее признанию.
   Ибо в этот момент их губы нашли друг друга.
  
   Сиэна в последний раз обняла Селену и поцеловала Ронана. Грусть затаилась в ее голубых глазах, лицо ее было мрачно, но голос, как всегда, весел и певуч:
   - Сначала скачите на восток. Там, в горах, вы найдете очень древнего старца, память о котором хранят лишь предания. Своего имени он не говорит никому, но вам скажет, ибо ваше появление предсказано пророчествами. Он научит вас всему, что пригодится в борьбе с Тьмой. Когда вы будете готовы, вы пойдете на север - но не ранее, как он сам отпустит вас. Да хранит вас Высший Дух...
   Ронан легко вскочил на своего верного Ветерка, а Селена оседлала эльфийского единорога, которые водились на крайнем юге леса и повиновались лишь Имеющим Дар. Они в последний раз обернулись, чтобы посмотреть на Эльфийский лес.
   - Прощайте! - крикнул Ронан.
   - До свидания... - прошептала Селена. - Мы вернемся... обязательно вернемся...
   - Я верю, - произнесла Сиэна.
   Двое всадников понеслись на восток. Силуэты их вскоре затянулись дальней дымкой, а вскоре и вовсе пропали из виду. Но Сиэна долго еще стояла, не отводя глаз от горизонта. Она так хотела заплакать, но не могла... Эльфы не плачут. Они могут лишь молиться за жизни тех, кто в своем безрассудном мужестве бросился защищать судьбы всех их.
   Долго над Эльфийским лесом звучала песня-молитва Высшему Духу, и долго тревога не покидала лицо Сиэны.
  
   В сумерках они остановились на ночлег под широким, раскидистым дубом, росшим здесь с незапамятных времен и помнившем все сказания Древней Старины.
   Костер, шипя и потрескивая, разорвал темноту и тишину безлунной ночи. Ни огонька не было вокруг, и крики птиц не радовали слух красивыми песнями.
   - Странное место, - произнесла Селена, кутаясь в плащ. - Ничего нет... живого. Все умерло?
   Равнина расстилалась под их ногами, и ее покрывала изумрудно-зеленая трава, но не шуршали в ней мыши, не прыгали кузнечики, не цвели цветы.
   - Отсюда ушли люди, - объяснил Ронан. - Давным-давно, многие века назад. А без людей край замолчал. Никто не хотел петь песен, чтобы прогнать тишину, никто не рвал цветов, чтобы сплети венок, и тогда улетели птицы и завяли цветы. Эта равнина называется Равниной Безмолвия. И мы - первые, кто появился здесь, чтобы напомнить им, что было когда-то.
   - Спой что-нибудь, - попросила Селена. - Что-нибудь о нас, чтобы они поняли, кто мы такие.
   Ронан посмотрел на звездное небо, полное алмазных россыпей звезд, сияющих в густой тишине, и тихо запел:
  
   Серебром о серебро звенят подковы,
   Да в серебряную флейту - песня ветра.
   За вечернею зарей, ты видишь, снова
   Отлетает наше северное лето.
   Грустный август заливает желтизною
   У дороги листья кленов запыленных.
   Скоро ночь с ее огромною луною
   И с покоем - и для пеших, и для конных.
   Только нету мне покоя - что такое?
   Что за странный сон послали мне, о боги:
   Будто мчится под серебряной луною
   Белый всадник по серебряной дороге.
   По краям ее - таинственные тени,
   И в чарующе-тревожном лунном свете
   Клены старые, корней переплетенье,
   На ветвях своих укачивает ветер.
   Объясните мне, божественные судьи,
   Отчего опять мечу не спится в ножнах?
   Для чего мне защищать чужие судьбы?
   Это больше продолжаться так не может.
   Отдохнуть у очага родного дома,
   Отпустить коня усталого в ночное,
   Почему мне эта радость незнакома?
   Кто связал меня с серебряной луною?
   Серебром о серебро звенят подковы,
   Да в серебряную флейту - песня ветра.
   За вечернею зарей, ты видишь, снова
   Отлетает наше северное лето...
  
   Он замолчал, и некоторое время было слышно лишь потрескивание веток в костре.
   - Это о тебе, да? - спросила Селена.
   - Нет... Это древняя песня. Мне пели ее в Лесу. Просто я подумал, что она почти обо мне.
   - Древние многое предвидели...
   - Да. Сначала я удивлялся этому, потом меня это стало восхищать, а теперь... теперь я просто принял это.
   Пламя костра плясало языческие танцы на сцене из сырой земли, и огонь был подобен их душам, таким же неуёмным и страстным. Дул легкий ветерок с юга, заставляя пламя дрожать и стелиться по земле. А вокруг по-прежнему стелилась древняя и непонятная тишина, вселяя тревогу в сердца.
   Но Ронан неожиданно крепко и спокойно заснул на постели из плаща, который был брошен прямо на корявые, выступающие из земли корни древнего дуба.
   А, может быть, это потому, что на грудь ему положила голову Селена? Она тихо дышала во сне, и ничто не могло омрачить чистый лик сошедшего в этот мир странного существа, ставшего ему самым близким на свете.
  
   Вдали показалась гряда зеленых холмов, тонувших в молочном тумане. Раннее утро застало их уже в пути, и теперь Ронан и Селена смотрели на возвышения, встретившие их.
   - Холмы Забвения... - произнес Ронан.
   - Что же такое произошло, что люди ушли отсюда?
   - Может быть, с севера на них надвинулась Тьма... - задумчиво сказал Ронан. - А может быть, они искали других пейзажей.
   Во весь опор понесли их кони к холмам, заставив развеваться волосы. Им нужно было искать старца, который должен был стать их наставником.
   Они остановились у подножия невысокого всхолмья. Спешившись, Ронан помог слезть Селене. Он чувствовал, что она устала, что ей хочется отдохнуть, что силы ее после двухдневной непрерывной скачки почти на исходе. Ее глаза уже не горели яркой решимостью, но в них появилось какое-то новое чувство... Он не мог читать ее мыслей... но она как будто стала взрослее...
   "Потерпи, любимая... Пока что мы должны спешить. А потом... возможно, этого потом уже не будет..."
   Случилось нечто неожиданное. Небывалое. Из ряда вон выходящее. Ибо в этом безмолвном краю вдруг зазвучал голос. Молодой, сильный, уверенный.
   - Кто вы такие?
   Ронан обернулся, машинально выхватывая меч и закрывая спиной Селену.
   Перед ними стоял молодой воин. Темные волосы волнами спадали на плечи, глаза горели беспощадной смелостью. На нем был старый, обветшалый черный плащ, под которым угадывалась кольчуга. А в руке был массивный меч, нестерпимо ярко блестевший в лучах солнца.
   - Вы пришли незваными на мою территорию! - властно выкрикнул он.
   - Эта территория не принадлежит тебе, - спокойно ответил Ронан. - Что же касается нас, то наше прибытие возвещают легенды!
   - Ты можешь это доказать, чужеземец? - иронично, смеясь над ним, прошипел воин.
   - Я - нет. Но мой меч... Он может дать тебе ответ на все твои вопросы, и это будет последним, что ты спросишь в этой жизни!
   Они бросились друг на друга, словно два молодых льва, схватившихся не на жизнь, а на смерть, с яростью, которую подогревала их бурлящая в ожидании подвига кровь.
   Но схватка неожиданно оказалась очень короткой - Ронан лежал на земле, и острие меча незнакомца упиралось в его шею.
   - Отойди от него, враг! - закричала Селена, и неожиданно меч, который держал воин, сломался.
   С улыбкой он посмотрел на нее, потом сложил меч руками, вспыхнуло сияние, и меч опять стал целым. Он протянул в ее сторону руку, и яркая молния ударила в Селену. Не в силах пошевелить даже пальцем, она, как подкошенная, упала на траву.
   Воин оперся двумя руками на воткнутый в землю меч и проговорил:
   - Хороши, нечего сказать... И этих людей Сиэна послала остановить Тьму?
   Его внешность начало меняться - волосы поседели, лицо избороздили глубокие морщины, он сгорбился, и лишь глаза остались по-прежнему сиять на лице старика.
   - Меня зовут Лину. Кажется, именно меня вас так просила найти Сиэна?
   Ронан, не в силах проклинать себя за тупость, рассмеялся.
  
   - Они учили вас чувствовать... Слышать красоту, видеть красоту, творить красоту. Верить в красоту. Любить, ненавидеть, бояться, желать, отчаиваться, идти на самопожертвование, умирать и воскресать снова. Это аморфно. Чувства нельзя потрогать руками. Вы пришли сюда. И я научу вас действовать. Идти вперед, сражаться, бороться, защищать и... снова умирать. Видеть боль и чувствовать ее, летать и падать, кричать и плакать. Возьми меч, Ронан!
   Они стояли на вершине холма в лучах восходящего солнца, и клинки сверкали у них в руках. Старый воин и молодой. Мудрость против силы. Рассвет против заката.
   Селена сидела на траве, наблюдая, как скрестились клинки, и сталь издала боевой звон. Звук битвы...
   - Клинок - это часть тебя... Это не просто продолжение твоей руки, это часть твоего сердца. Слейся с ним, научись чувствовать его поверхностью. Ты чувствуешь холод стали моего меча, Ронан?
   - Да!
   - Ты сможешь направлять его сердцем... не рукой?
   - Да!
   - Тогда сражайся!
   Звон стали, рев ветра в ушах, беспощадный взгляд противника и... выбитый из руки меч Ронана отлетает в сторону.
   - Одного единения с оружием, к сожалению, мой мальчик, недостаточно. Необходимо еще и мастерство. А мастерству учатся долго, очень долго. Боюсь, всей твоей жизни не хватит, чтобы обрести высшее умение сражаться. Нам с тобой отпущено так мало времени... Но я расскажу тебе все, что смогу.
   Они бились до заката, когда багряные всполохи солнечных лучей окрасили их мечи в кроваво-красный цвет. Ронан тяжело дышал, пытаясь удержать в руке ставший втрое тяжелее меч, пот заливал глаза.
   - Отдохни, - милостиво приказал Лину, все такой же спокойный и свежий, как утром. - Ибо завтра нам предстоит снова взяться за оружие. Милая дама, пора мне заняться вами, - обратился он к Селене. - Магия тоже требует тренировки.
   - А вы не хотите отдохнуть? - поинтересовалась она.
   - Вы ведь спешите, не так ли? Значит, на отдых и сон у меня времени нет. Не беспокойтесь за меня. Я жил здесь много лет, и все это время мое тело и ум отдыхали. Сейчас же - время трудиться...
   Вместе со старцем они спустились с холма, туда, где зеленая трава поднималась выше пояса, и где рощица молодых берез, словно стайка молодых красавиц, возвышалась над равниной, шелестя листьями.
   - У тебя есть Дар. Есть сила, которую ты можешь использовать. Но каков ее предел? Ты не знаешь... Лишь когда ты поймешь, что предела нет, твоя сила станет безгранична. Я расскажу тебе, как можно изменить свою внешность, как говорить с животными и духами, как летать, подобно птицам, как повелевать предметами. Скажи, ты можешь заставить пойти дождь?
   - Я попробую, - робко ответила Селена.
   Она закрыла глаза.
   Вода. Кругом вода. Холодная, прозрачная, она брызжет во все стороны. Волны, ветер, вечная голубизна. И лужи...
   Серые глаза Селены широко распахнулись. Шел дождь.
   - Хорошо, - одобрил Лину. - Но ты слишком много времени тратишь на такое простое действо, как визуализация потоков воды.
   Он взмахнул рукой, и дождь исчез. Еще раз взмахнул, и он вновь пошел.
   - Все очень просто...
   Он учил ее всю ночь, в то время, как Ронан спал недалеко на траве, утратив все свои силы в дневном поединке. И так продолжалось еще четырнадцать дней, и за это время Лину ни разу не сомкнул глаз. Глядя на него, им казалось, что вот-вот он просто свалится от усталости, упав рядом с Ронаном в конце дня или с Селеной утром - но он продолжал учить их, и глаза его все так же ярко горели мудростью и силой.
   Ронан многое понял за эти две недели. Он считал себя хорошим воином, умеющим сразить любого противника. Но, будучи побежденным, казалось бы, немощным старцем, он склонил голову в почтении и понял, что слишком много не знает, и даже если узнает, никогда у него не будет одного - умудренной старостью опытности. Опыт приходит лишь с годами. Ронан был молод... слишком молод. Слишком порывист, вспыльчив, резок и... смел. Излишняя смелость тоже оказалась плохим советчиком жизненного пути. Лину учил его везде соблюдать меру, извечное равновесие, балансировать на острие своего меча, не падая и не режа себе ноги. Ведь мечом была сама жизнь...
   Селена же поняла, что магия - это более сложная вещь, чем ей представлялось. Она узнала о методах пополнения своей Энергии от деревьев, воздуха, ветра, научилась видеть истинную сущность предметов. Она могла теперь уходить в глубь самой себя, постигая свою сущность и от этого приобретавшая способность к более сложному волшебству. Ибо только тот маг, который не оставил в своей душе ни одного места, которое не было бы тщательно проанализировано и использовано, может совершать настоящие чудеса. Не иллюзии чудес, а именно сами чудеса.
   На исходе четырнадцатого дня Лину внимательно посмотрел на них обоих.
   - Нет ничего, чему бы я еще мог научить вас сейчас. Поэтому завтра вы уйдете навстречу своей судьбе. Но помните об одном - вспоминайте все, что я рассказал вам и совершенствуйтесь. Не оставляйте ни на минуту работу над собой. Боритесь со злом, но помните, самое большое зло, которое может причинить вам вред - в вас. Обуздайте его сначала в себе, и лишь потом сражайтесь с противником. Но перед тем, как вы уйдете, мне хотелось бы показать вам одну вещь.
   Незаметными тропами, по холмам и оврагам, он повел их на восток, оставляя за спиной заходящее солнце. Шли они не долго, но, казалось, вышли в другой мир, потому что вскоре, среди Холмов Забвения, там, где рядом была Равнина Безмолвия, они услышали звук. Да, среди удушающей тишины что-то звучало. Первой улыбнулась Селена - она знала, что это такое. Радостно вздохнул Ронан, слыша такой родной, близкий звук плещущейся, текущей сквозь холмы воды.
   Ручеек, журчавший у их ног, был мал и неглубок, но безграничной радостью наполнил он сердца людей. Бледно-голубая вода была приятно-прохладна, а звон ее капель - просто чарующ.
   - Это исток реки, которую называют Рекой Вечности. Ниже, на равнине - это широкая, бурлящая река, потоки которой легко несутся к далекому Морю. Она еще помнит звуки людских голосов, их песни, их танцы. Но теперь, когда они все ушли, она осталась одна среди Края Вечной Тишины. Многие века течет она к Морю, и века сменяются веками, люди приходят и уходят, а она все так же течет. И она будет здесь и тогда, когда о нас уже забудут даже самые древние сказания. Поэтому она называется Рекой Вечности - ничто не может остановить ее бега, она вечна.
   - Мы песчинки, - прошептала Селена. - Мы просто песчинки перед ней. Она смотрит на нас... Она смотрит и видит просто песчинки...
   Рука Ронан легла ей на плечо, и Селена благодарно сжала его ладонь, положив на нее голову. Лину тихо отошел от них, услышав стук двух взволнованных сердец.
   Селена подняла голову и увидела звезды.
   - Скажи ЭТО, - тихо проговорила она.
   - Я люблю тебя... - тихий шепот.
   Река... Звезды... Вечность...
  

Глава 5.

   Они слишком устали, чтобы куда-то идти. Они слишком устали, чтобы бороться. Они слишком устали, чтобы надеяться.
   Но, тем не менее, в это утро они совершали последние приготовления к долгому и трудному пути на север. Погрузили запас еды на несколько недель - потом им нужно будет искать пропитание; одеяла, теплые плащи. Лину вручил Селене длинный, украшенный резьбой кинжал.
   - У тебя совсем нет оружия, а это недопустимо. Возьми это, и пусть он служит тебе верой и правдой.
   Она посмотрела на рукоять, на котором был изображен плющ, овивающий клинок. Красивая работа, здесь явно приложил свою руку настоящий мастер.
   - Он, наверное, имеет большую ценность, - смущенно произнесла Селена.
   - Единственная его ценность - это то, сколько жизней он спасет. А это проверять, к сожалению, не мне.
   - Если я скажу спасибо, это будет слишком малой платой за все, что вы сделали для нас, - сказала она в порыве благодарности.
   - Этой платы вполне достаточно, - ласково улыбнулся Лину. Пожалуй, улыбнулся впервые с тех пор, как встретил их.
   - Но зачем? - воскликнул Ронан. - Зачем вы, без сна и отдыха, две недели обучали нас Мастерству? Ради чего?
   - Ради будущего, - ответил Лину, и теперь улыбка в его глазах исчезла, уступив место тревоге. - Я знаю, на что вы идете. Я знаю, за кого вы будете бороться - за всех нас, за вест мир. Мой вклад в это слишком мал... Я жалею, что не могу дать вам большего... Лишь вы двое, ваша отвага и сила, находитесь на пути сил Тьмы. От вас слишком многое зависит. И здесь уже не поможет многотысячное войско, не поможет сила и помощь других. От вашего умения нестандартно и быстро мыслить зависит, будет ли для меня завтра, увижу ли я вновь рассвет... Ибо впервые за много-много времени я тревожусь. Месяц назад над холмами с севера на юг пролетел дракон. Да-да, дракон. И кто знает, может, скоро он полетит на запад... И да поможет всем тогда Высший Дух. Идите с миром, и остановите ЭТО.
   - Мы остановим... - Ронан обнял старика. - Остановим.
   - Прощайте! - сказала Селена. - Надеюсь, мы еще увидимся. И... спасибо еще раз...
   Они сели на своих скакунов и поскакали прочь.
  
   Единорог и Ветерок скакали резво, быстро. Они хорошо отдохнули за две недели, щипая травку и бродя по бесконечным полям Холмов. Седоки же их были слишком вымотаны. Голова Селены то и дело клонилась к холке единорога, глаза ее слипались. Она видела все так в тумане, и мысли ее были все тревожнее и тревожнее.
   Они оба понимали, что теперь начинается самое серьезное, самое ответственное время в их жизни. Они вступили на территорию врага, и никто теперь не вправе был им помочь. С этой минуты им предстояло надеяться только на свои собственные силы. Хватит ли у них этих самых сил? Не отступить, не умереть, но победить?..
   Горько было на душе у Ронана. Ибо знал он, никогда не переживет, если что-то случится с Селеной. Но он понимал, что в этой схватке так мало для них шансов выжить, что даже надежда угасала. Он смотрел на обветренное, загорелое лицо Селены, и сердце его сжималось от нежности.
   "Все, что угодно... Для тебя... Только выживи. Только останься жить. Только свети радостью - может, уже не для меня... Но - будь..."
   На ночном привале Селена запела. Впервые с тех пор, как они вышли из Эльфийского леса. Это было всего полмесяца назад, а ему казалось, что прошла вечность...
   Она пела о них. Он знал, что это история их жизни, знал, что она произносит слова из своей души. И это было - прекрасно...
  
   Солнца восход засверкал на холме,
   Ветер востока коснулся пролеска,
   Сон отошел, все играет во мне,
   Вновь напрягается вечности леска.
  
   Руки сжимают мой меч окрыленный,
   А позади, на спине, верный лук.
   Пальцы дрожат - не от страха иль боли,
   Ветер опасности веет вокруг.
  
   Друг мой проснулся и сел, сжав руками
   Яркий клинок; тихо шепчут глаза:
   - Кто, лес нарушив, вьет надо рвами
   Сна паутину, меркнет лоза.
  
   Вновь мы с тобою будем сражаться
   Друг возле друга, спина к спине.
   Чары Врага не сомкнутся над нами,
   Вера в победу в тебе и во мне.
  
   Верой на славу ты коронован,
   Но вновь ночлег твой - на грязной земле.
   Сладкий удел был мне уготован,
   Но все надежды сгорели в золе...
  
   Путь наш - во тьме, наша вера - победа,
   Наши друзья - только лес и река,
   Только любовь нас спасет, будь что будет,
   Пусть только сильно сжимает рука
  
   Наше оружие, верные стрелы,
   Яростный меч и загадочный посох,
   Силою магии данный не нам,
   Но другим...
  
   - Посох? - спросил Ронан.
   - Посох надежды... Никто не дал нам надежды... Но мы дали надежду им.
  
   Два дня скакали они на север. Пейзаж вокруг постепенно менялся, и на смену равнине пришло редколесье. Одинокие деревья изредка возвышались на их пути, давая тень для привала. Трава, высокая на юге, постепенно редела, и вскоре под ноги коням стелилась низкая, редкая темно-зеленая поросль.
   Холодало. Им уже не было так уютно в их южных легких одеждах, приходилось постоянно кутаться в плащи и разводить костер, чтобы не замерзнуть ночью. Сон стал для них другом, которому были рады, но который долго не задерживался. Тревога, подступившая к горлу, гнала их вперед и вперед, не давая останавливаться, не давая думать или бояться. Они просто скакали. Возможно, навстречу своей смерти...
   Селена чувствовала, что что-то не так. Что-то бросалось в глаза, не давая успокоиться, что-то важное и нужное... Но что? Но ответ первым пришел в голову Ронану:
   - Птицы! Слышишь, Селена? Птицы поют...
   - Это же вымерший край, откуда они могли взяться?
   - И, тем не менее, это они. Послушай...
   Мелодичная, заливистая трели прозвучала так близко, что они вздрогнули и... рассмеялись.
   - Либо это самая прекрасная соловьиная песня, что я слышал, либо я не Ронан из Ниау!
   - Ронан, это так красиво... После стольких дней полного молчания... Но ты понимаешь, что это значит? Возможно, здесь кто-то живет!
   - Здесь определенно кто-то есть, - Ронан показал на перерезавшую им путь узкую тропу, - иначе кому могло понадобиться это?
   Он проводил взглядом убегающую вдаль тропу и за деревьями, на востоке, увидел одинокий сизый дымок, поднимающийся вверх.
   - Здесь люди! - воскликнул Ронан. - Думаю, нам не стоит выяснять, друзья они нам или враги, потому что наш путь лежит далее.
   - А если они нас уже заметили? Ведь если это враги, то они могут предупредить своих о том, что мы движемся на север...
   - Ты права! Оставайся здесь, а я посмотрю, кто там.
   - Ронан из Ниау, если ты думаешь, что я всегда буду оставаться в стороне, то ты глубоко ошибаешься! - глаза Селены грозно блеснули, заставив вспомнить о ее прямом родстве с богиней. - Не забывай, я две недели усиленно училась магии, и значит, смогу за себя постоять.
   - Хорошо, - несколько неуверенно согласился Ронан. Перед ним открылась новая Селена - уверенная, сильная и... вполне взрослая. До сих пор он видел в ней ребенка - подросшего, восхитительного, серьезного, но все же дитя, которое он полюбил за его недетскую решительность. Но Селена оказалась вовсе не ребенком - нет, скорее, это она из них двоих была старше и мудрее, и она была готова отстаивать свое право на лидерство. И эта новая Селена была едва ли не больше мила ему, чем первая, да что там говорить, она любая была бы ему мила...
   Они подъехали к низенькому домику с красной черепичной крышей и белыми стенами без окон. Тропинка вела именно к нему, однако возле него не было видно ни души. Рядом стоял покосившийся плетеный сарай, из которого им на удивление донеслось низкое, протяжное мычание.
   - Корова? - удивился Ронан, не веря своим ушам. - Кто же здесь живет?
   Дверь была не заперта, и они вошли внутрь, в сумрачное тесное помещение. Взгляду их открылся горн с раскаленными головнями, обилие изделий из стали и тут же, недалеко, маленькой кровати, на которой смог бы поместиться лишь ребенок.
   Дверь за ними отворилась, и в хижину вошел низкий карлик, одетый в малиновые шаровары и такого же цвета рубашку, подпоясанный черным кушаком. Несмотря на то, что ростом он был по грудь даже Селене, лицо его было изборождено морщинами, а с подбородка спускалась пушистая седая борода.
   - Гном, - произнесла Селена.
   Существо, заметив их, вскрикнуло, и в руке его мгновенно оказалась секира внушительных размеров. Ронан выхвалит меч, и еще минута, и кровавую схватку было бы не остановить...
   - Стойте! - Селена бросилась между ними. - Мы ведь не с войной пришли!
   Гном недовольно посмотрел на поднятый меч Ронана, однако остался стоять на месте.
   - С войной, не с войной, - услышали они приглушенное бормотание на ломаном общем языке. - Люди слишком большие. Слишком наглые. Вошли, не постучав.
   - Значит, мы просим прощения, - улыбнулась Селена.
   - Еще чего! - буркнул Ронан, но увесистый пинок локтем под ребра заставил его осечься.
   - Ты один здесь? - спросила Селена гнома.
   - А большие люди, наверное, хотели бы, чтобы я был один? - скривился он в ухмылке. - Нет, Малого Народа много. Там, на востоке. Достаточно, чтобы справиться с двумя людишками.
   - Мы не хотим зла, - еще раз повторила Селена. - Мы просто путники.
   - Просто путники не едут на север! Прямо в логово Нехороших! Плохо, очень плохо!
   - Нехорошие? - заинтересовался Ронан. - Люди или... драконы?
   - Драконы? Ха-ха! - залился звонким гоготом гном. - Не драконов надо бояться. Люди подлее драконов, да.
   - Значит, на севере много Нехороших людей?
   - Много? Как листьев на столетнем дубе, как блох на моей корове! Да нет, гораздо больше!
   Ронан и Селена переглянулись, и тревога мелькнула в их глазах.
   - Не нравится мне все это, - прошептал Ронан. - Почему-то у меня такое чувство, что мы идем прямо в логово льва, причем идем абсолютно безоружные...
   - Точнее, просто мчимся, - добавила Селена.
   Гном смотрел на них, нервно поглаживая острие секиры и переминаясь на ногах, как будто до сих пор думая, стоит или не стоит нападать на них.
   - Пойдем, - шепнула Селена. - Мы его нервируем.
   Тихо откланявшись, они покинули "гостеприимную" лачугу древнего гнома.
   - Надо же, я думал, что это мифический народ, память о котором хранят лишь песни...
   - Разве ты не знал, что гномы - один из Трех народов? - удивилась Селена.
   - Знал. Но это был первый гном, которого я видел в своей жизни. О них у нас в Ниау даже не говорили!
   Селена тихо улыбнулась.
   - Какой у вас странный мир... Гномы, эльфы, волшебство... Если бы я не увидела все своими глазами, я бы ни за что не поверила...
   - Ты хочешь сказать... что у вас всего этого нет? - ошеломленно воскликнул Ронан.
   - Представь себе мир из металла... Дома из металла, улицы из металла, люди из металла. Тогда ты узнаешь, что такое мой мир...
   Странная горечь прозвучала в голосе Селены, когда она говорила о своей родине. Она закрыла глаза, не реагируя на мерные покачивания едущего единорога, и, казалось, заснула. Ронан понял, что она вспомнила о тех, кто остался там, в этом металлическом мире, о тех, кто был ей близок и дорог. Какие же люди живут в этом лишенном души мире? Они не могут петь песни, не могут любить звезды, а вокруг - металлические стены, не выпускающие их из своего плена. И в этом мире родилась Селена? Селена с ее природным чувством красоты и гармонии? Наверное, она была там цветком, пробивающимся сквозь сталь мостовых, красивым и... обреченным на смерть. Не могут прижиться цветы в каменных джунглях. Цветам нужен воздух, нужна вода, земля, трава вокруг, птицы, которые буду восхищаться их красотой.
   Он никогда не думал о причинах, приведших ее к ним. Скорее, он воспринимал ее как чудо, сошедшее с небес, но теперь он понял, что она просто не смогла жить там... Не прижилась...
   Несколько дней они безо всяких приключений продвигались на север. Край вокруг них окончательно ожил, и пение птиц теперь слышалось отовсюду, убаюкивая вечером и пробуждая утром. Природа жила здесь по каким-то своим, особенным законам, умирая без людей и возрождаясь снова в их присутствии. Они поняли, что вступили в края, которые были обитаемы, ибо изредка им попадались угли от костров, шалаши посреди равнины и дороги, широкие, мощеные камнями и протоптанные тысячей сапог. Но кто бы ни были эти люди, пока что они ничем не обнаруживали себя, хотя и Ронан, и Селена чувствовали, что за ними следят. Следят внимательно, пытливо, пытаясь понять, с чем пожаловали незваные гости...
   Этот постоянный взгляд в спину немного пугал Селену. Она испуганно оглядывалась, но вновь ее взгляду представала одна и та же картина - пустынная, безлюдная равнина...
   - Я сойду с ума, - сказала Селена Ронану на следующий день, когда они рысью скакали по этому таинственному краю. - Они наблюдают за каждым нашим движением, они изучают нас... Я боюсь. Чего мы можем ожидать от них? Стрелы в спину?
   - Может быть, этого? - Ронан указал на торчащий около дороги деревянный щит с изображенной на нем молнией, что у всех народов означало одно - берегись!
   - Похоже, дальше путь закрыт.
   - Но мы ведь приехали сюда не для того, чтобы нас испугали первые же дорожные знаки?
   Ронан рванулся вперед, и Селена, помедлив секунду, поскакала за ним.
   Мгновение спустя послышался звонкий, переливчатый звук трубящего рога, и им навстречу неизвестно откуда вынырнуло несколько десятков всадников на вороных конях. Они были еще далеко, но та скорость, с которой они приближались, дала им понять, что от погони не уйти...
   Ронан вынул меч из ножен, приготовившись сражаться.
   - Ронан! - воскликнула Селена. - Мы должны узнать, кто они и от них ли идет в наши земли Тьма. Не вижу способа лучше, чем оказаться у них в плену. Поверь, как только запахнет жареным, я нас вытащу!
   - Я все равно не смогу драться с таким количеством воинов... - буркнул Ронан. - Я приготовился пасть в битве.
   - Не надо, - взмолилась Селена. - Не торопись умирать, пока не сделал того, ради чего мы сюда приехали...
   Всадники подъехали ближе, и они смогли рассмотреть их. Черноволосые, с темными провалами глубоких глаз, беспощадно смотревших на пришельцев, они смотрелись как духи возмездия, карающие всякого, кто осмелился нарушить их законы.
   - Вы вторглись в чужие земли, - произнес один из них, ехавший впереди, низким, гортанным голосом.
   - Мы - путники, - сказала Селена. - Мы едем на север. И если наш путь лежит через ваши земли, мы просим прощения, так как торопимся.
   - Вы вторглись в чужие земли, - повторил воин, как будто не слыша ее.
   - Мы... - вновь начала Селена.
   - Вы - чужаки! - грубо оборвал ее тот. - Чужаки с юга, ты, ведьма, и ты, эльф.
   Ронан и Селена переглянулись. Шутки в сторону. Откуда-то им известно, кто они. И на что способны.
   - Не пытайтесь сопротивляться, - продолжил воин. - Отныне вы - пленники короля Киллинга. Слезайте с лошадей!
   Нацеленные на них стрелы заставили их повиноваться. Ветерок с единорогом тут же пустились бежать прочь вместе с их поклажей, вещами и едой. Проводив их обреченным взглядом, Ронан осознал, что теперь пути назад нет... Он видел, как один из Темных связал Селену и, перебросив ее поперек седла, поскакал прочь и, не в силах сдержаться, рванулся ей вслед. Меч воина, говорившего с ними, мгновенно оказался у его горла.
   - Мразь, - смачно процедил он. - Эльфийская сволочь! Дергаешься? Не зли меня, понял?
   Ронан зарычал и, закрыв глаза, ринулся на него. Последнее, что он видел - был клинок, вспарывающий его кожу...
  
   Он очнулся от холода. Холод был везде - он проникал в голову, в сердце, в руки, ноги, окутывая цепенящим покрывалом, обволакивая пеленой забытья. Забыться... Уснуть и не просыпаться... Дурман захватил его сознание, заставляя забыть все, что с ним было.
   Почти нечеловеческим усилием он открыл глаза. Темнота. Что случилось? Ронан потрогал шею, и рука его осталась влажной, видимо, от крови. Но раз он жив, значит, никаких важных артерий не задето, его просто оцарапало мечом.
   Темный! Он увез Селену!
   Ронан рывком вскочил, пытливо вглядываясь в темноту. Постепенно глаза его различили, что его, по-видимому, заперли в каком-то сарае без окон. Он нащупал стену и принялся колотить по ней руками, но та даже не пошатнулась.
   Темнота. Селена где-то в руках врагов, а он обречен оставаться в этой тьме, не в силах помочь ей. Возможно, они убивают ее, возможно, мучают...
   - Селена! - полным боли и ненависти голосом закричал Ронан. - Селена!
   За пределами сарая послышались громкие, уверенные шаги. Звон ключей раздался совсем рядом, и Ронан приготовился к встрече, притаившись за дверью. Дверь резко распахнулась, и оттуда в его темницу ворвался сноп света, ослепивший его на мгновение. Ронан прикрыл глаза рукой.
   Ощутимый удар под ребра заставил его упасть с проклятиями на земляной пол.
   - Привет, сволочь! - раздался до ненависти знакомый голос. - Не терпится увидеть подружку? Пожалуй, придется исполнить твое желание!
   Он наклонился к оглушенному Ронану и защелкнул на его запястьях кандалы с тяжелой цепью, конец которой держал в руке. Потянув на нее, он потащил Ронана за собой.
   Выйдя из темного сарая, Ронан зажмурился. Его тащили мимо какой-то кричащей толпы, кидавшей в него камнями. Он не закрывался, словно последний трус, и шел, гордо подняв голову с невидящими глазами. Но когда он смог видеть, он пожалел об этом - люди, везде люди. Их были сотни, если не тысячи. С одинаковыми черными волосами и искаженными ненавистью глазами. Они поносили его на своем гортанном языке, кидали камнями и плевали в него, многие тянули руки в попытке задушить.
   Ронану стало страшно. Что же они сделали с Селеной, эти умеющие ТАК ненавидеть люди?
   Его вели по широкой улице, по обеим сторонам которой были каменные дома, возле которых толпились все новые и новые люди. Вскоре они вышли на подобие площади, где собралась толпа, яростно закричавшая, едва увидев Ронана. Но он уже не видел этого. Он смотрел на Селену, прикованную к возвышавшемуся в центре площади столбу. С криком боли видел он поцарапанное лицо, разорванную одежду, бессильно свисающую голову. Они посмели прикоснуться к ней! Они посмели бросить в нее камни! Они... они убили ее?
   Она внезапно дернулась, как от удара и застонала, приоткрыв глаза.
   - Ронан, - прошептала она. - Ронан...
   - Селена! - крикнул он. - Я здесь!
   Темный снова ударил его, но Ронан и не заметил этого. Она жива!
   - Берегись, - услышал он позади него. - Теперь я знаю ваши имена.
   Ронан оглянулся. Он смотрел прямо в глаза человеку, который сидел в некотором отдалении, на деревянном помосте, сделанном наподобие трона.
   - Король Киллинг, я полагаю? - наугад спросил Ронан.
   - Ты умен, эльф, - темные глаза впились в самую глубь души, терзая и без того раненое сердце. - И храбр. Но от этого ты не делаешься мне менее ненавистным.
   - Взаимно, - с мрачной решимостью ответил Ронан. - Один вопрос не дает мне покоя - что сделали мы, какой твой закон нарушили, что ты возненавидел нас?
   - Ты и твоя девка пришли с войной. Или ты думаешь, я не знаю о вас? О вашем глупом желании в одиночку бороться с Тьмой? Эльфы послали вас на смерть, чтобы убедиться, что мы все еще сильны и можем бороться с такими, как вы. Тьма безгранична. Нас не остановить.
   - Тьма не сможет существовать без Света! - выкрикнул Ронан. - Испокон веков солнце дарило людям рассвет, и вы ничего не сможете с этим сделать! Вы не уничтожите солнце, потому что тогда сами погибнете!
   - Ты глуп, эльф. Мы не станем рубить сук, на котором сидим. Мы лишь уничтожим вредных насекомых, которые ползают по нему.
   Ронана схватили и потащили к столбу, к которому была прикована Селена. Его грубо приковали рядом с ней, и ее голова запрокинулась ему на плечо. Только сейчас он заметил хворост, лежащий у их ног, готовый вот-вот вспыхнуть.
   - Селена, - прошептал он. - Селена, милая, прощай...
   Она вновь открыла глаза и подняла их на него - полные боли и страдания. Он сжал кулаки. Киллинг должен получить за эту боль, за эти слезы, катившиеся из уголков глаз, за эту юную жизнь, обреченную закончиться сегодня, в пламени беспощадного костра. Она задыхался от бессилия, от собственной слабости и ничтожности.
   - Ронан... - напрягая последние силы, прохрипела Селена. - Я не могу... ничего сделать. Кто-то блокирует меня... Ты же эльф... Вызови птиц... Пусть помогут...
   - Я не могу, я не учился этому... - Ронан был готов убить себя за эти слова, отнимающие у них последнюю надежду.
   - Попробуй... Позови их... мысленно. Торопись...
   Темный поднес факел к куче хвороста, ожидая сигнала от Киллинга, но тот почему-то медлил, видимо, ожидая видеть, как они замирают перед неизбежной кончиной.
   Ронан закрыл глаза. "Птицы! Летите! Летите! Спасите! Помогите!", - сам собой прозвучал у него в голове древний клич эльфов.
   Киллинг кивнул, и пламя у их ног занялось, обдав жаром ступни.
   "Птицы! Летите! Летите! Спасите! Помогите!"
   Огонь подбирался все ближе и ближе. Ронан уже не шептал, он кричал:
   - Птицы! Летите! Летите! Спасите! Помогите!
   Серый вихрь ворвался на площадь. Сотни маленьких птиц кинулись сверху на головы людей, и их клювы не знали пощады, обрушиваясь на Темных людей, не давая им передышки.
   На секунду Сила вернулась к Селене, и она усилием разбила оковы на руках Ронана, прокричав ему:
   - Беги! - и потеряла сознание от нахлынувшей слабости.
   - Нет! - он выхватил меч у стоявшего рядом стражника и рубанул по цепям, которые связывали Селену со столбом. Все было бесполезно - сталь не поддавалась. Тогда он рванул их, и отчаяние придало ему силы, ибо кольцо, которое было вбито в дерево, и к которому была прикована цепь, поддалось, и Селена рухнула к его ногам.
   Ронан подхватил ее на руки и побежал. Куда? Он и сам не знал, но провидение подсказало ему направление. Он нес ее, бережно и ласково, это хрупкое сокровище, которое судьба ему неожиданно вернула. Ронан почти не помнил, как выбрался из поселка, как бросился в оказавшийся за ним лес, сколько он бежал, куда он бежал... Сучья деревьев царапали ему лицо, но он этого не чувствовал. Вперед. Вперед. Вперед.
   В изнеможении он упал на мох, вытирая пот со лба. Где он оказался? Что делать дальше? Вот-вот за ними бросятся в погоню, а всадники непременно смогут нагнать усталого беглеца.
   Он посмотрел на застывшее лицо Селены. Казалось, жизнь покинула ее, но еле уловимое дыхание прерывисто приподнимало ее грудь. Она была жива, все еще жива... Врагам назло.
   Руки ее, окровавленные, поцарапанные сковывали мерзкие кандалы. Такие хрупкие, нежные руки... Созданные лишь для того, чтобы собирать цветы...
   Он положил ее голову себе на колени, поглаживая ее волосы. Не в силах сдержаться, он заплакал. Он оплакивал ее будущее, благодаря ему уничтоженное... Что ждет ее в этом лесу? Их найдут, это дело времени. Или же они сами умрут от голода...
   Незаметно для себя он заснул, погрузившись в пучину кошмаров.
   Разбудил его слабый голос:
   - Ронан...
   Она пришла в себя, открыв огромные испуганные серые глаза.
   - Прости... - с болью, разрывающей его на части, сказал он. - Что я сделал с тобой? Что?
   - Ты спас меня. Нас обоих.
   Она смотрела на него с восхищением, которого он не заслуживал. Она протягивала к нему руки, которые никогда не должны больше касаться его оскверненного тела, его черной души, втянувшей ее в это.
   - Ронан, я сама решила, - напомнила она. Великодушно, но это ложь. Если бы он не позволил, она бы не пошла. - Я знала, что так будет. Я знала... и все равно пошла.
   - Милая, - он обнял ее ватное, хрупкое тело. - Я не могу... не могу смотреть в твои глаза, в твои прощающие глаза... Я не достоин этого.
   - Нечего прощать, Ронан.
   Она тоже плакала. Плакала, уткнувшись в его плечо, ища защиты. Что он мог ответить на это?
   - Я люблю тебя... - три слова, а в них - вся Вселенная...
   Селена тихо запела. Ее голос, слабый и дрожащий, сливался с шумом ветра и шелестом листьев, но это не отнимало у него красоты, которая была в каждом звуке, в каждом слове:
  
   Слава тому, кто бесстрашен в бою!
   Пусть даже бой этот в жизни - последний.
   Слава тому, кто на самом краю
   Жизни своей обретает победу.
   Боже, простри над ним милость свою!
   Слава тому, кто бесстрашен в бою!
  
   Ронан узнал слова - это была древняя песня-гимн Трех Народов, и пелась она обычно перед боем. Его голос, уверенный и громкий, соединился с голосом Селены, и песня зазвучала уверенней:
  
   Слава тому, кто бесстрашен в любви!
   Тем, кто сильнее, чем злоба и смерть,
   Солнце носящим в веселой крови,
   Тем, что горят на едином костре!
   Боже, безумцев сих благослови!
   Слава тому, кто бесстрашен в любви!
  
   Слава тому, кто отважился жить
   В дни, когда смерть почитают за счастье.
   Слава тому, кто решился испить
   Из этой всеми отринутой чаши.
   Боже, дай сил ему не отступить!
   Слава тому, кто отважился жить!
  
   Слава тому, кто осмелился петь
   В час, когда все остальные молчали!
   Слава тому, кто не может стерпеть,
   Чтобы святым палача величали.
   Боже, пошли ему легкую смерть!
   Слава тому, кто осмелился петь!1
  
   Они замолчали.
   - Браво! - послышался голос. - Давно в этом лесу никто так не пел.
   Перед ними на длинной шее возвышалась голова дракона! И слова эти, похоже, произнес именно он. Мгновение потребовалось им, чтобы понять, что произошло - дракон затаился в яме недалеко от них, а они даже не подумали проверить, что там!
   Пыхтя и охая, дракон выбрался из своего убежища, и их взору предстало его зеленое и чешуйчатое тело во всей своей величине. Теперь его голова была где-то над деревьями, но рубиновые глаза по-прежнему буравили их огнем.
   - Это конец... - сказал Ронан. Меч его остался где-то в городе Темных, Селена слишком слаба, чтобы применить магию, а дракон, похоже, голоден... Все, что он мог сделать, это встать и заслонить Селену собой.
   Дракон не спешил. Он внимательно смотрел на них, как будто примеряясь, с какой стороны напасть. Глаза его стали задумчивыми, передняя правая лапа шевельнула пальцами.
   - Эльф? - спросил он, пальцем указывая на Ронана.
   - Наполовину, - ответил он с таким чувством, что что-то не так.
   - Я сразу понял! - воскликнул дракон, топнув ногой так, что земля под ногами вздрогнула, а Селена сжалась, закрыв глаза. - Так могут петь только эльфы! Давно, давно здесь вас не было! Сотни веков, может больше. Я был совсем молод, когда вы ушли. Вот ведь как получается, я уже стар, а тут - прямо мне на голову - эльф! Круто! - и он взмахнул крыльями, ненароком повалив несколько деревьев.
   Ронан окончательно понял, что сходит с ума. Этот гигант, похоже, не только не собирался их есть, но и был рад им!
   - Послушайте, - дракон беспокойно помахал хвостом. - Мне хочется поговорить с вами, но здесь явно не подходящее место. Сюда движется огромная толпа этих жутких лесных людей, и, по-видимому, движутся они за вами. Может, запрыгнете мне на спину, и мы совершим путешествие в мое логово?
   Селена вопросительно посмотрела Ронана. Тот пожал плечами:
   - Он мог уже десять раз убить нас - но не убил. Значит, мы можем ему доверять. Относительно.
   С большим трудом взобрались они на покрытую чешуей спину дракона, где и распластались, пытаясь держаться за отдельные бугорки.
   - Думаю, излишне напоминать - держитесь крепче, - подал голос их неожиданный союзник. - Но я никогда не страдал рациональностью, поэтому - держитесь крепче!
   Он взмахнул крыльями, обдав их ветром, от которого они чуть не упали, и - взлетел. Приподнялся над землей, сделал круг над лесом и понесся прочь с огромной скоростью.
   - Ронан! - прокричала сквозь шум ветра Селена. - Либо мы сошли с ума, либо это самое необычное путешествие в моей жизни!
   - Я больше склоняюсь к первому варианту! - выкрикнул он.
   Здесь было от чего сойти с ума! Под ними проносились леса и равнины, реки, озера, поселения... Все казалось таким маленьким, игрушечным. Высота давила на разум, внушая чувство неуверенности и страха. Люди внизу - как муравьи. Но и вверху они не становятся гигантами. Люди не могут летать, как птицы, и любая попытка покорить высоту будет обречена на неудачу...
   Дракон сел на высокую гору, одиноко возвышавшуюся над равниной. На самой ее вершине была круглая площадка, как будто специально созданная для приземлений хозяина убежища, которое находилось в этой твердыне.
   - Сюда можно попасть только по воздуху, - заметил дракон, пока они спускались с его широкой спины. - Уйти - тоже.
   Ронан, наконец достигший твердой земли, перевел дух и огляделся. Небо, прозрачно-голубое и бескрайнее, было так близко... или это только казалось? Внизу, на равнине, частично скрытой туманом, блестела серебристая лента реки, уходящая за горизонт.
   - Восхитительный пейзаж, - произнесла Селена, также замирая при виде реки. - Это Река Вечности?
   - Некоторые ее называют и так, - согласился дракон. - Но я все же хотел бы, чтобы вы спустились немного ниже, - он указал на широкую дыру, видневшуюся неподалеку. - Там - мое логово. Незачем торчать на виду.
   Он нырнул вниз, и Ронан с Селеной последовали за ним, в открывшуюся под их ногами бездну.
   Внутри был мрак. Дракон, переваливаясь на ходу, спускался по подобию лестницы, проложенной, видимо, для гигантов, и Ронану с Селеной приходилось совершать прыжки при переходе со ступеньки на ступеньку. Наконец, они достигли, по-видимому, низа, так как ступеньки кончились.
   Дракон дохнул огненной пастью на факел, и зал озарился сиянием. Тотчас же со всех сторон засверкало, заискрилось и заблестело такое количество золота и драгоценностей, что глаза просто слепли от их обилия.
   - Ого, - только и нашелся, что сказать, Ронан.
   - Это мне досталось от моего отца, - объяснил дракон. - Он любил грабить людей, а потом спать на всей этой куче барахла, как довольный боров под дубом, - в его голосе слышалось давнее, еле скрываемое раздражение. - Садитесь, - он подвинул им лапой два золотых трона, а сам улегся на пол.
   Ронан с опаской присел на драгоценное сиденье, ощущая себя, по меньшей мере, странно. Селена даже не скрывала своего удивления, вскарабкиваясь на стул стоимостью в добрую равнинную деревню.
   - Скажи, а ты... один такой... добрый? - задал, наконец, давно вертевшийся на языке вопрос Ронан.
   - Один? - усмехнулся дракон. - Ну, можно сказать, что и один. Раньше нас было больше, но потом пришли эти лесные люди вместо эльфов, и уже никто не мог остановить моих родичей от убийств. С тех пор меня прозвали - Рагод, что на нашем наречии означает - "отказавшийся". Но я до сих пор не знаю ваших имен...
   - Я - Ронан из Ниау, - представился он. - А это - Селена из..., - он замялся.
   - Из Юниверса, - добавила она.
   - Что-то я этого названия никогда не слышал, - нахмурился дракон.
   - Это очень далеко. За краем земли.
   - За краем... или вне? - Рагод насторожился.
   - Ну, можно сказать, что и вне..., - Селена скрестила руки на груди, и только сейчас они вспомнили, что на ней по-прежнему оставались кандалы. - О, - она удивленно посмотрела на них несколько секунд, после чего они, словно пыль, растаяли.
   - Ведьма? - удивился Рагод. - У меня сегодня день сюрпризов... Но позвольте спросить - что делают здесь столь удивительные люди?
   - Тьма надвигается, - ответил Ронан. - Мы пришли ее остановить.
   - А она чуть было не остановила вас, - хмыкнул дракон. - Ну и что же вы собираетесь делать дальше?
   - Действовать, - пожал плечами Ронан. - Идти вперед.
   - Куда? - вопросил Рагод. - Вы нашли Тьму, и что же теперь?
   - У меня странное ощущение... Эти полные ненависти люди... Да, они несут Тьму, они агрессивны, но что-то не дает мне покоя. Ответ не может быть правильным, если слишком очевиден.
   - Ты хорошо начал, Ронан, - одобрительно кивнул дракон. - Не зря именно тебя выбрали для столь важной миссии.
   - В прорицании сказано, что я один справлюсь с Тьмой. А здесь и войско не поможет. Значит, Лесные Люди - не моя цель.
   - Ты близко подошел к разгадке, - Рагод прикрыл свои рубиновые глаза. - Но, боюсь, гадать до конца у тебя нет времени. Я расскажу тебе, какова твоя цель.
   ... Давным-давно, много веков назад, здесь была жизнь. Люди, живые и непосредственные, наполняли шумом равнину, лес, холмы. Они были любознательны и неугомонны, и сама суть их была больше схожа с эльфами, чем с обычными людьми Средиземной равнины. Имя им было - огонь, слова их были - "познай", "научись". Неукротимые, властные, строгие и свободные - таковы были жители этих мест.
   Никто так и не понял, что случилось. Пришла Тьма. Откуда - никто не знал. Зачем - на этот вопрос также не было ответа.
   Они сражались до последнего. Те, кто остался в живых, ушли в леса, оставшись там навсегда. Но Тьма не оставила их, только теперь она не пыталась овладеть ими так явно. Зароняла сомнение в сердце одного, тревогу - в душу другого, ненависть во всех.
   Сначала они ненавидели только Тьму. Потом - эльфов, которые не пришли к ним на помощь. Через несколько веков - самих себя, потерявшихся среди ненависти и злобы. Что им остается? Только одно - нести ненависть в этот мир. Вы были у них. Вы видели их. Они не остановятся. Не остановятся, пока то, что их подпитывает, не будет уничтожено. Тьма.
   Рагод замолчал, и его кровавые зрачки, не мигая, уставились на Ронана.
   - Но где она? - выдохнул он. - Где нам ее искать?
   - Я не знаю ответа на этот вопрос, - устало вымолвил Рагод. - Лишь один человек сможет ответить вам. Колдун, что живет на востоке. Его имя - Теренций.
   - Хорошо. Мы пойдем к нему.
   - Будьте осторожны. Это опасный человек, опасный потому, что вы никогда не увидите его ненависти - пока не будет слишком поздно. А сейчас - идите. Вы должны отдохнуть, а логово дракона - не очень подходящее для этого место.
   Только сейчас Ронан осознал, насколько цепко усталость сжимает его сердце, не давая ясно мыслить. Рагод прав - он не смог бы заснуть здесь. Да, они ему доверяют, но предел этому доверию все же есть. Никогда человек и дракон не смогут заснуть рядом.
   - У нас отобрали все, - заметила Селена. - Твой меч, лук, мой кинжал. Мы безоружны.
   - О, это не самая большая ваша проблема, - взмахнул крылом Рагод. - Здесь, в сокровищнице, есть оружие. Думаю, вы сможете выбрать себе что-нибудь.
   Он засветил факел в дальнем углу логова и их взорам предстала огромная груда разнообразного оружия, наваленная как попало, в кучу. Сверкание самоцветов на рукоятях мечей ослепляло, сталь, тускло светившаяся при свете факела, казалась ледяной.
   Ронан взял наименее украшенный каменьями простой меч, Селена выбрала легкий, но прочный лук с серебристыми стрелами, на котором были вырезаны древние руны.
   - Хороший выбор, - похвалил их дракон. - Жаль только, что я не могу дать вам еды - то, что у меня есть, вы вряд ли сможете есть, - он опустил голову.
   Вот так. Овечка Рагод оказался не такой уж и овечкой.
   - Я отнесу вас к роще, где обитает Теренций, но не торопитесь входить туда. Сначала соберитесь с силами.
  

Глава 6.

   - Селена, - прошептал голос Ронана, слегка неуверенно и уныло. - Что там, на другой стороне? За гранью жизни?
   - Никто не знает этого, Ронан. Оттуда не возвращаются.
   - Что будет с нами, когда мы попадем туда?
   - Ты так хочешь туда попасть?
   - Мы идем опасной дорогой. Грань между жизнью и смертью тонка, как лезвие меча. Один шаг - и то, что казалось таким неизвестным, становится твоей реальностью. Навсегда.
   - Ты думаешь, мы погибнем?
   - Селена, это ведь борьба с Тьмой. Даже если мы останемся живы, мы навсегда изменимся, и Темнота наложит на нас свое вечное клеймо.
   - Ронан! - воскликнула она. - Ты, видимо, настолько свыкся с мыслью, что нам предстоит умереть, что уже не можешь мыслить иначе! Ты - самый законченный фаталист из всех, кого я знала.
   - Фаталист? - не понял Ронан.
   - Ты смирился со смертью, как будто не может быть иного исхода! А что если мы выживем? Назло Тьме?
   - Это маловероятно. Мы пришли, чтобы, погибнув, спасти этот мир.
   Селена устало вздохнула, ласково погладив волосы Ронана.
   - Нас по-разному воспитывали, - сказала она. - Тебя - героем, меня - человеком, который сможет выкрутиться из любой проигрышной ситуации, даже фатальной. Моя мать... Катрина - сотни раз оказывалась на Грани, более тонкой, чем лезвие меча, и еще более угрожающей, но вновь и вновь она побеждала. Она утерла нос смерти, которая так и не смогла ее заполучить, и, знаешь, почему? Она не хотела умирать, вот и все. Хотя внутренне она всегда была готова к смерти. Ты очень отважен, Ронан, и я горжусь тобой и твоей смелостью, но, прошу тебя, не спеши умирать... Есть люди, которым ты очень нужен. Живой. Например, мне.
   Близился рассвет. Небо, покрытое рваными тучами, отливало всеми оттенками серого, навевая печаль. Холодный, сырой воздух забивался в легкие. Туман, заползший в лощину, где они ночевали, тихо уползал на север. Темно-зеленые листья деревьев намокли, тяжело пригнув к земле усталые ветви и тревожная, сиротливая капель музыкой леса неслась отовсюду.
   Сон ушел, и путники, наскоро позавтракав лесными ягодами, двинулись в путь. Идти было недалеко, но в мокром тумане утреннего леса они долго плутали и сбивались с пути, отклоняясь от востока. Через несколько часов они стояли перед крытым ветками шалашом, одиноко возвышавшимся среди лесной чащи. Дымок, вырываясь из верха жилища, пригибался к земле и стелился по ней туманным ковром. Вход закрывала шкура какого-то животного, грязная и порванная, казавшаяся не к месту среди растительного мира.
   Ронан поднял занавесь и ступил внутрь, в полумрак жилища колдуна. Селена, секунду помедлив, последовала за ним.
   Первое, что выло заметно в облике Теренция, это яркие, глубокие черные глаза. Грязные волосы спадали на лоб, покрытый морщинами, сухие руки держали трубку, из которой вился дымок. Одежду его составляли шкуры, сшитые грубыми нитками.
   - Приветствую вас, странники, - губы колдуна скривились в приветственной ухмылке.
   - Приветствуем и мы тебя, Теренций, - учтиво поклонился Ронан.
   Колдун еле заметно вздрогнул, и глаза его сузились.
   - Долог был ваш путь сюда, - прошипел он. - И на этом пути вам наверняка попался старый, мерзкий дракон, считающий себя спасителем человечества.
   - Рагод был нам другом, - подтвердил Ронан.
   - Другом? Он не может быть другом, он делает лишь то, что выгодно лично ему, и только. Что привело вас сюда, что он вам обещал?
   - Только ты ведаешь, где Тьма. Скажи это нам.
   Скрипучий старческий смех разнесся по низким сводам шалаша, гулко отразившись от них.
   - Ты хочешь следовать Тьме или бороться с нею? - смог, наконец, выдавить из себя Теренций.
   - Я хочу уничтожить ее, - твердо, уверенно ответил Ронан.
   Колдун захохотал пуще прежнего, хватаясь руками за бока и падая на пол. Ронан, оскорбленный, потянулся за мечом, но смех оборвался так же внезапно, как и начался.
   - Ты идешь на смерть, - произнес Теренций.
   - Я знаю.
   - Тебе не победить.
   - Тебе ли знать об этом?
   - Зло слишком сильно теперь. С ним нельзя бороться, не потеряв часть себя.
   - Я готов.
   - Самоубийца! - колдун сплюнул на пол. - Зачем тебе все это? Ради чего?
   - Ради будущего, - ответил Ронан, и глаза его сияли светом далекого Эльфийского леса. - Ради Сиэны, моей бабушки, которая хочет жить в светлом лесу. Ради Торина, моего приемного отца, который не желает бояться или прятаться. Ради Селены, моей возлюбленной, дабы вражья рука никогда больше не коснулась ее.
   - Но что-то же ты оставил и для себя? Есть у тебя личный мотив?
   - Когда счастливы те, кого я люблю, сердце мое наполняется радостью. Ради этого стоит и умереть.
   - Дурак! - Теренций зло посмотрел на него. - Тот, кто тебе нужен, носит имя Атигун. Если ты пойдешь на восток, то рано или поздно наткнешься на него. Он - Тьма.
   Ронан пристально посмотрел на колдуна. Вполне может быть, что это ложь. Или нет? Но тогда что же таится за этой внезапной злостью? Опасайся! - кричало его сердце, но глаза видели лишь дряхлого старца, ехидно улыбающегося ему.
   - Прощай! - он повернулся к выходу.
   - Прощай! - ответил Теренций, и смех его раздался снова.
   Ронан оглянулся. Селена вскрикнула.
   В него, сверкнув, вонзилась молния, сверкнувшая из руки колдуна.
   Короткая вспышка, и Ронан, словно туман, растаял в воздухе, и там, где он только что находился, осталось лишь слабое сияние неярких цветных искорок.
   Лицо Селены исказил ужас, глаза ее сверкнули беспощадностью, и она, сорвав с пояса веревку, бросилась на колдуна и с неженской силой затянула ее на его шее.
   - Что ты сделал с ним, мразь? Говори, или, я клянусь, я убью тебя!
   - Ты ничем ему уже не поможешь, - прохрипел старик. - Из Мира Теней нет возврата.
   - Мир Теней, - Селена бессильно отпустила Теренция. Призрачный мир, населенный неведомыми существами, не Смерть, но и не Жизнь... - Отправь меня туда же! - нет возврата? Даже если она останется там навсегда, ее место будет рядом с Ронаном...
   - Прощай и ты! - радостно вскричал старик и метнул в нее молнию.
  
   Свет. Яркий свет, слепящий глаза. Боль, ненависть, любовь, смерть? Ронан был сейчас Чувством, и оголенный нерв его восприимчивости был напряжен до предела. Он падал - или несся вперед? - долго, казалось, целая вечность протекла мимо него.
   Туман... Легкий бриз воды...
   Падение...
   Полет...
   Чувства...
   Он стоял коленями на выжженной земле, держась за воздух. Падал ли он? Или просто был тут все это время, пока туман не рассеялся?
   Ронан оглянулся вокруг. Пепел покрывал черную землю, и везде, куда хватало взгляда, царило унылое безразличие Пепельной Смерти.
   - Я умер? - спросил он.
   - Ты - между... - был ответ.
   Между мирами... Между жизнью и смертью, за тем пределом, откуда приходят призраки.
   - Кто я? Кем я стал?
   - Нами...
   - Нет! - злость, сдерживаемая изнутри, прорвалась. - Я - не ваш! Я - живой!
   - Ты - это мы, а мы - это ты...
   Голоса, тягуче-медленные, неслись со всех сторон, обволакивая пеленой сумерек. Уснуть... Стать такими, как они... Это ведь просто. Возврата нет. Туман уже близко.
   - Я НЕ ВАШ! - из последних сил выкрикнул Ронан.
   - Он - мой! - голос, словно звон колокольчика, вынырнул из темноты. Перед ним стояла Селена. Селена? И да, и нет. Грозен был ее взгляд, волосы развевались на ветру, а руки, воздетые к небу, испускали лучи ослепительной яркости.
   - Уходи! - зашептали голоса. - Ты не сможешь. У тебя не хватит силы.
   - Откуда вам знать о моей силе, Тени? - молнии сверкнули в ее глазах.
   Ронан почувствовал неуверенность темного тумана, который слегка поредел и начал рассеиваться. Лучи из рук Селены били наверняка, разрезая туманные нити.
   - Ты согласна заплатить Цену? - зловещий шепот прошелестел совсем рядом.
   - Да, - лучи погасли, и голова ее поникла.
   - Тогда говори.
   - Я, Селена из Юниверса, беру из Мира Теней Ронан из Ниау. Я беру его тело, его душу, его сердце. И... я оставляю взамен свою силу!
   - Селена, нет! - закричал Ронан.
   - Такова Цена, Ронан, - прошептала она. - Отныне ни в этом мире, ни в Мире Жизни я не воспользуюсь данными мне способностями ведьмы.
   - Прекрати... - простонал Ронан.
   - Отныне и навеки. И да поможет нам Высший Дух!
   Она схватила его за руку, вспыхнули молнии, и они провалились в пустоту...
  
   Лес был зеленым. Зеленым, как его душа, холодно-зеленым. Мертвым.
   - Что ты наделала?
   Она плакала на его плече, глядя большими серыми глазами на него.
   - Прости меня, Ронан, прости, я не смогу больше ничем помочь тебе...
   - Как я могу тебя обвинять? - мягко спросил Ронан. - Но мне все же кажется, что это слишком большая цена за... за мою жизнь.
   - Нет, - с улыбкой возразила Селена. - Твоя жизнь стоит больше...
   Ронан наяву увидел узы, связавшие их. Куда он - туда и она. И если один сможет спасти другого только ценой своей жизни, то он сделает это, не колеблясь.
   - Боюсь, я стану тебе теперь обузой... - произнесла Селена виновато.
   - Нет... - Ронан взял ее за руку. - Ты - моя надежда. Моя причина, чтобы идти вперед. Моя сила, чтобы сражаться. Моя любовь, которую я пронесу через смерть. То, что превозносят, когда оно рядом и то, без чего умирают.
   В глазах Селены стояли слезы - слезы радости. Она крепко сжала его ладони, прижавшись щекой к плечу.
   - Ронан... Любовь моя... Ты даже не предполагаешь, сколько это значит для меня... Больше, чем жизнь. Больше, чем победа.
   - Я знаю, - прошептал он.
   Он заметил их раньше. Черные фигуры бесшумно двигались среди деревьев, приближаясь к ним. Обнаженные клинки, сверкавшие в темноте, говорили об одном - теперь их не оставят в живых.
   Ронан отстранил от себя Селену, молча указав на врагов. Она кивнула. Да, они оба подумали одно и то же - их слишком много, и они окружили их. И птицы больше не помогут. Ронан вынул из-за спины меч, Селена натянула тетиву лука.
   - Сдавайтесь! - прохрипел Темный.
   - Мы умрем в бою, а не на костре! - крикнул Ронан.
   - Тем хуже для тебя! - и он бросился в атаку с мечом наперевес.
   Его сразила меткая стрела, выпущенная Селеной. Но их было так много... Ронан насчитал три десятка. На двоих. Один из которых - женщина. Это было не только подло и безнравственно, это нарушало неписаный кодекс воинов. Но что стоят кодексы чести в этом краю ненавидящих? Меньше, чем самая последняя пылинка около Ниау.
   Глаза Ронан зажглись желанием возмездия. Он должен был победить их, просто потому, что они поступили нечестно, напав на них. Доказать этим отбросам людей, не ведающим жалости, что он чего-то стоит.
   Он сражался, как безумный, вновь и вновь нанося удары, достигавшие цели. Они падали вокруг него, умирая с такой же ненавистью в глазах, с какой и провели свою жизнь... Селена стреляла, пока у нее были стрелы, но вскоре ей пришлось перейти на рукопашный бой, и тут пришел черед Ронану удивляться: причудливые удары ногами не были в ходу у них, а иногда просто происходили чудеса, ибо от легкого толчка в определенное место шеи Лесные люди падали, как подкошенные, и... больше не вставали.
   Было ли ему жаль их? Людей, сложивших свои жизни на алтарь ненависти? Ненавидящих так сильно, что все другие чувства отступали перед этим - всепоглощающим, черным, липким, словно паутина...
   Пожалуй, что и жаль... Ведь они родились не такими. Добро изначально, Зло приходяще. Зло приходит в Мир Добра и Света, неся разрушение, крах и... ненависть. Значит, в своей борьбе против Тьмы он спасает и их? Значит, он убивает их ради их же блага?
   Что-то здесь было неправильно. Убийство ради Мира? Но разве может быть прекрасным Мир, построенный на убийстве? А если он сложит меч и погибнет, тогда вообще никакой надежды не останется...
   Выбора нет?
   А пока его меч находил все новую и новую цель, разя без пощады. Их осталось всего около пяти, но эти последние дрались с особенным упорством и яростью, и их глаза сверкали огнем бесстрашия. Этих ему было жаль больше всех, ибо в них еще осталась какая-то крупица чести, они не пытались обойти его сзади или обманным ударом выбить меч из рук, они дрались по всем правилам, и когда горло последнего из них оказалось под лезвием стали, он прохрипел, тяжело дыша:
   - Бей!
   Ронан колебался. В его глазах мелькали бесконечные вереницы вопящих людей, кидавших в него камни, избивавших Селену, бросившихся на двоих толпой... Но что-то - что? - не давало ему покоя. Не мог он убить этого последнего. Может быть, потому, что у того в глазах было меньше ненависти, чем у остальных? Или всему виной его каштановые волосы, отличавшиеся от иссиня-черных его товарищей?
   - Кто ты? - спросил Ронан.
   - Тот, кто не оставит тебя в живых, если ты его помилуешь, - злобно улыбнулся воин.
   - Почему вы ненавидите нас?
   - А ты до сих пор не понял? - усмехнулся тот. - Вы - не из нас.
   Не из нас... Чужие... Странники, не имеющие права находиться на их территории. Ронан начал понимать - их не трогали, пока они не въехали на территорию. Они преследовали нарушивших границы. И только. Это было право любого народа. Право на уединение.
   - Мы уйдем, - произнес Ронан. - Сейчас. Навсегда. Ты пойдешь к Киллингу и скажешь об этом.
   - Я не верю тебе.
   - Я клянусь своей жизнью, что мы покинем лес сегодня же.
   - Твоя жизнь слишком мало стоит, чтобы клясться ею.
   - Чем же я должен поклясться, чтобы ты поверил мне?
   - Я никогда не смогу верить тебе. Но можешь поклясться Вечным Солнцем, и если через три часа ты все еще будешь в этом лесу, ты будешь убит.
   - Я клянусь.
   Воин поднялся и исчез в лесу.
   Ронан, весь покрытый пылью и ссадинами, из которых струилась кровь, без сил опустился на траву.
   - Мы должны уходить, - потянула его за руку Селена. - И быстро.
   - Да, - с неохотой он поднялся. - Пошли.
   Через лежащие тела они пробирались, стараясь не наступить на недавно ненавистных, а теперь просто вызывающих жалость врагов.
   Ронан не заметил движения в куче трупов. Селена же просто не смотрела на них. Почему этот человек выбрал целью ее? Почему его нож оказался таким острым? Почему его бросок был столь метким?
   Они этого никогда не узнали, ибо в тот же момент, как Селена рухнула на траву с расплывающимся на груди красным пятном, меч Ронана сплясал танец смерти на горле убийцы.
   В ее глазах не было страха. Лишь - бездонное отчаяние и безысходность. Селена знала, что умрет. Ронан опустился рядом с ней на колени с искаженным ужасом лицом. Ее мгновенно побледневшее лицо, ослабевшие руки, кровь. Как ее много! Она лилась и лилась, эта жизненно важная жидкость, лишавшая ее, ту, которая меньше всего заслуживала смерти, надежды.
   - Брось меня, уходи... Ты мне уже не поможешь...
   Как он мог? Уйти? Оставить ее умирать?
   Он вынул неподатливый кинжал из раны, перевязав ее наскоро куском ткани, который он оторвал от штанов, взвалил ее обвисшее тело себе на плечи и побежал.
   Ронан знал, что если он хочет уйти живым из этого леса, он должен торопиться. Не идти - бежать. Не спешить - отчаянно нестись навстречу жизни. Вперед, из леса.
   Как же долго... Часы, длившиеся сутки, нескончаемая череда деревьев. Как он не сбился с направления? Как он смог, почти теряющий сознание от нечеловеческого напряжения, сделать это?
   Как?
   Отчаяние несло его вперед, и Селена, чья голова была на его плече, как никто другой, подстегивала его.
   Он помнил. Он помнил реку в Эльфийском лесу, он помнил звезды над Холмами Забвения, он помнил, как она бросилась к нему, когда он решил идти навстречу Судьбе.
   Он помнил.
   Он донес ее и спасся сам. Выбежав из леса, Ронан бережно положил Селену на траву, откинув ее рыжие волосы с бледного лица.
   Слишком поздно. Она уже была мертва. Широко раскрытые глаза невидяще смотрели в бескрайнее небо, сердце не билось.
   Ронан в бессилии сжал кулаки, и дикий крик вырвался из его груди:
   - Почему она? - кричал он. - Почему чистейшее и красивейшее существо на этой земле не лишено последнего оплота души - жизни? Почему теперь, когда мы так близки к цели? Почему?! Почему?!!!
   Рыдания сотрясали его, перехватывая дыхание.
   - Будь проклят этот мир! Будь прокляты люди! Все!
   Он схватил ее за руку, прижав ее к щеке. Он целовал ее, целовал бледный лоб, холодные губы, блеклые волосы. Дитя, дитя его нежности и страсти. Та, которая навсегда останется в его сердце. И зачем он взял ее с собой?..
   Границ у потери нет. Горе, пришедшее однажды, навсегда остается в виде отголосков в душе. Вселенная тесна для огромной души, стремящейся найти выход из тупика потерянной любви.
   Никто. Никто в этом мире не был и не будет так дорог ему, как Селена, загадочная и прекрасная, в глубине печальных глаз которой, несмотря на опасность, всегда таилась радость. Радость от этой нежданной для нее любви, радость оттого, что она с ним, что они вместе, что они нашли друг друга. Но как недолго было их счастье!.. Как скоротечно бывает пребывание в раю Человеческих Отношений...
   Ее нет. Но руки ее еще теплые! Не так далеко смерть смогла унести ее прекрасную душу.
   Воспоминание резало память острым ножом. Древний способ целительства. Обмен энергией! Дать ей часть своей жизненной силы, и тогда ее глаза снова загорятся. Он знал, что это опасно, и если смерть уже унесла ее, то ничто уже не поможет им обоим, потому что и он тогда останется с ней в Мире Смерти навсегда. Но он не думал об этом. Если что-то может помочь, то он сделает это. Без колебаний.
   Ронан положил руки на грудь Селены, закрыв глаза. Как это делается? Он не знал, и лишь интуиция подсказывала ему слова:
   - Селена, я возвращаю тебя. Я возвращаю тебя обратно. Я даю тебе свою жизненную силу. Отныне мы - одно целое.
   Его ладони загорелись зеленым светом, и поток энергии тихо заструился в безжизненное тело Селены, пробуждая ее от смертного сна. Жаль, что Ронан не увидел, как она открыла глаза - обессиленный, он упал ничком, потеряв сознание.
  

Глава 7.

   Лицо ангела.
   Рыжеволосого ангела, обеспокоенно глядящего на него сверху вниз. Слезы на глазах ангела, слезы вперемешку с любовью. Безграничной любовью.
   - Ты идиот, Ронан из Ниау, - прошептала она, грустно улыбаясь.
   - Влюбленный идиот, - ответил он. Головокружение и слабость не давали встать. Но это было вполне терпимо.
   Она легла рядом, прижавшись к нему.
   - Обмен энергией? - высказала свою догадку Селена.
   - Да, - подтвердил Ронан.
   - Ты знаешь, что это значит?
   - Да.
   - Мы связаны навеки.
   - Я знаю.
   - Если один из нас умрет, другой последует за ним. Мы не сможем оставить друг друга даже в смерти.
   - Я мечтал об этом, - улыбаясь, произнес Ронан.
   - У меня нет сил на тебя злиться, потому что я слишком счастлива.
   - Тогда молчи, - он обхватил ее руками, зная, что не сможет ее больше отпустить.
   Они заснули в объятиях друг друга, счастливо улыбаясь во сне.
  
   - Я умерла? - спросила Селена.
   - Да, - сердце Ронана сжалось - воспоминание о ней, лежащей у него на руках с остановившимся дыханием резало по душе, словно тысячи ножей.
   Они шли на восток, навстречу восходящему солнцу, к их цели. Усталые, обессилевшие, они продвигались очень медленно, но каждый шаг, каждый час приближал их к ней.
   - Я ничего не помню, - Селена пожала плечами. - Ничего. Я ведь была мертва - но в голове моей пустота, в которую провалилась моя сущность, щемящая пустота.
   - Но, может быть, это и есть смерть - пустота?
   - Это было бы слишком грустно... Не хочу, чтобы у меня отняли мой рай! Загробная жизнь... в ней какая-то неуловимая, вечная прелесть.
   - Все мы, люди, мечтаем о бессмертии. А, может быть, смерть - это дар. Трудно жить вечно.
   - Но я не знаю, что это такое - жить вечно, и ты не знаешь. Как мы можем судить о том, чего не испытали? Пока что мы знаем, что не хотим умирать, что смерть пугает нас, и мы ждем чего-то, какого-то знака, который укажет нам - да, жизнь не прекращается со смертью, за этой гранью тоже что-то есть... Мы хотим этого, мы верим в это. Мы сочиняем легенды о загробном мире, хотя никто его не видел. Мы хотим, чтобы эта сказка существовала, даже если мы обманываемся в своих надеждах.
   - Возможно, ты и права. Мы, люди с запада, не так задумываемся о том, что находится там, как вы...
   - Ты наполовину эльф, ты должен пытаться мыслить высокими категориями.
   Ронан рассмеялся.
   - Эльфийское никогда до конца не убьет во мне человеческого. И о чем мы говорим?
   Селена улыбнулась.
   - О смерти?
   - Но мы же живы. Так зачем же этот апофеоз безжизненности? Солнце светит, дует прекрасный ветерок, мы гуляем по лесу, я люблю тебя...
   - А я тебя... - вставила Селена.
   - ... И, возможно, хочу сказать то, на что мне так трудно решиться.
   Селена вопросительно подняла брови.
   - Я хочу, чтобы ты стала моей женой. После того, как мы вернемся.
   - О, - только и произнесла она.
   - Не отвечай сейчас. Я не хочу этого знать теперь, когда смерть занесла над нами свой меч. Если мы выберемся, тогда ты ответишь.
   - Ронан, - начала она.
   - Не говори ничего.
   - Ронан!
   - Не надо.
   - Да не о том я! Оглянись!
   Он остановился и посмотрел за свою спину, именно туда, куда указывала Селена.
   - Впечатляет, - вырвалось у него.
   - И все?
   - Ну... это довольно большая туча.
   - В ней мелькают молнии.
   - А еще она движется слишком быстро. У тебя есть какие-либо мысли по этому поводу?
   - Это необычная туча, - философски заметила Селена.
   Все последующее произошло так быстро, что они не успели даже вскрикнуть.
   На них налетел шторм. Не просто шторм - ураган. Он облил их с ног до головы ледяной водой, изливавшейся с небес подобно морской волне - они чуть не захлебнулись в ней - и не оставившая на них ни одной сухой нитки.
   Мгновение спустя шел легкий дождь, а они стояли, постанывая от холода.
   - Что это было? - первым опомнился Ронан.
   - Буря? - Селену трясло от холода, и она прильнула к нему, надеясь согреться.
   Его взгляд скользнул по ее полуобнаженному телу, на котором болтались лохмотья - все, что осталось от их эльфийской одежды и теплых плащей.
   Дождь заливал землю. Он извергался с небес потоком гнева, топя в воде смельчаков, осмелившихся бросить вызов. Чему?
   Тьме?
   Или самим себе?
   Своему разуму, сказавшему: "Ты не дойдешь. Ты сдашься. Ты умрешь в пути".
   Она дрожала, и в глазах ее светилась смертельная, непереносимая усталость. Селена смотрела на него спокойно, и ничто не выдавало ее чувств, но он каким-то чутьем догадался, что она на пределе. Еще немного, и она выдохнется. Она была обыкновенной девушкой, которая умела геройствовать, но более всего она умела бояться. И она боялась. Неустрашимые герои бывают только в сказках.
   Ронан тоже боялся. Смерть? Он готов умереть, но он не мог отрицать, что ему страшно умирать. Ему страшно идти вперед, страшно смотреть назад, страшно останавливаться. Страшно смотреть в уставшие глаза Селены. Она не остановится, чтобы сказать: "Я устала". Она просто рухнет замертво прежде, чем он догадается, что она не может идти дальше.
   Поэтому он не смотрел на нее.
   Но она смотрела на него. Она видела обветренное суровое лицо, глаза, которые разучились улыбаться, растрепанные волосы, оборванную одежду. Ронан не был рожден для этого. Но необходимость идти изменила его сущность, его самого так глубоко, что прежний Ронан спрятался так глубоко внутри, что сами воспоминания о нем были позабыты.
   Но она помнила. Помнила его взгляд там, у реки в Эльфийском лесу. Глубокий взгляд его золотистых глаз, зачарованный ею, околдованный поэзией, верящий в надежду.
   Веры теперь нет. Надежды тоже. Да и была ли она когда-то?
   В порыве непонятной нежности она прильнула к его мускулистой груди, спрятав лицо у него на плече. Его руки сомкнулись вокруг нее. Сильные мужские руки, привыкшие держать меч и убивать. Сильные руки с длинными тонкими пальцами музыканта.
   Она вдыхала запах его кожи - терпкий, мускусный и волнующий... И в этот миг Вселенная замкнулась для нее - в Ронане.
   - Может ли дождь ожить? - спросил он, указывая рукой вправо.
   То, что было там, с трудом поддавалось объяснению, или, тем более, описанию. Это был просто оживший дождь. Дождь, принявший приблизительные очертания человеческого тела.
   Он сидел под деревом, прижав колени к груди и опустив голову. Ронан тихо подошел к нему и спросил:
   - Кто ты?
   Он поднял голову и посмотрел на них. Посмотрел? На его лице не было глаз. У него вообще не было лица. Только струящиеся потоки воды. Но, несмотря на то, что они не видели его глаз, они почувствовали этот взгляд - взгляд, обдавший их холодом и поливший ведром воды. Они заглянули в глаза самой бурной стихии.
   - Может ли у дождя быть имя? - его ответ прозвучал каплями слезинок на спокойной поверхности озера.
   - Почему ты сидишь здесь?
   - Я не знаю, - тон его голоса был холодно-равнодушным, и заметно было, что этому существу глубоко наплевать не только на себя, но и на весь окружающий мир.
   - И ты не хочешь знать?
   - Нет.
   - Давно ты сидишь здесь?
   - Может быть, вечность. А может быть - несколько секунд. Я живу лишь во время дождя.
   - И ты хочешь этого?
   - Я не умею хотеть. Не умею чувствовать.
   - Тогда кто же ты?
   - Я не знаю.
   Ронан протянул руку и коснулся его - рука прошла сквозь аморфное тело, как через вату.
   - Я - человек. Она, - Ронан указал на Селену, - человек. А ты?
   - Человек Дождя? - пожал плечами он.
   - Ты знаешь, где ты?
   - Эту планету вы называете Родиной. Здесь живут люди, эльфы, гномы, драконы и маги. И я тоже здесь живу.
   - Значит, ты ближе людям, чем всем остальным?
   - Возможно.
   - Тогда, может быть, ты скажешь нам, что нас ждет дальше?
   - Выбор.
   - Выбор?
   - Да. Но это никогда не пугало тебя, Ронан. И ты всегда выбирал правильно.
   - Откуда ты знаешь мое имя?
   - Я знаю все. Я знаю, что тебе вновь придется выбирать, уже не полагаясь на разум. Отринуть все, что ты знал ранее и думать совершенно по-иному. Стать сумасшедшим, чтобы принять разумное решение.
   - Ты говоришь загадками.
   - Вся жизнь - загадка. И от того, как мы ее отгадаем, зависит наша судьба. А теперь иди. Я устал.
   - Ты же не умеешь чувствовать...
   - Дождь заканчивается.
   Действительно - солнце выглянуло из-за разрывов туч, и небесные капли, прекратив свое бесконечное падение, остановились.
   И на том месте, где только что сидел Человек Дождя, ничего не было.
   - Мне это не привиделось? - недоверчиво спросил Ронан.
   - Если привиделось, то нам обоим, - произнесла Селена. - Какое безнадежное, щемящее одиночество, и - жизнь только во время дождя... Грустно это видеть.
   - Все вокруг дышит грустью, Селена. Это - жизнь.
   - Это - наш мир, я знаю. Радость неотделима от грусти.
   - И любовь от смерти.
   В тишине после угомонившегося дождя его слова прозвучали неожиданно зловеще.
  

Глава 8.

   Еще первые лучи рассветного солнца не коснулись крон деревьев, и птицы не начали петь свои утренние песни, как они увидели замок.
   Он стоял на берегу широкой реки Вечности, устремляясь своими башнями к небу и бросая вызов божествам воздуха. Сложенный из древнего, потемневшего камня, замок выглядел неприступной цитаделью, вознесенной человеком, вполне уверенном в своей силе и неуязвимости.
   Как-то сразу подумалось, что замки - это лишь отражения своих хозяев. Они строят не дом - они лепят второго себя. И этот замок был слишком свободным. Слишком вызывающим. Слишком опасным. Может быть, поэтому он внушал почтение и страх.
   По-видимому, это и было обиталищем Атигуна.
   Все выглядело безлюдным. Не было гудения войска, которое должно было охранять замок, не шумели люди, не кричали животные. Тишина словно слилась с этим местом, окутав все своим покровом, и казалась едва ли не самой естественной вещью в этом месте. Но это безмолвие, беспокоя души, врезалось в их головы сильнее громкого крика.
   Ронан вынул меч из ножен, и сталь заиграла на солнце, бросая блики на его лицо.
   - Идем, - произнес он и вступил на деревянный мост, преграждающий вход в замок.
   - Ты хочешь вот так просто войти? - удивилась Селена.
   - Никто не останавливает нас.
   - Вот именно, Ронан! Может быть, это ловушка.
   - Может быть, - согласился он. - Но я пришел сюда за Атигуном, а это лучший способ найти его.
   Ворота были распахнуты. Ронан и Селена вошли внутрь, держа оружие наготове, но и там ни один человек не преградил им путь. Замок был пуст, как будто что-то заставило его обитателей срочно покинуть его. Как будто внезапная катастрофа опустошила все, как будто ураган... Безмолвный, тихий ураган...
   Они вошли в каменную башню, самую высокую и массивную из всех. Своды ее простирались в вышину, задевая небеса, а вверх вела витая лестница, когда-то сделанная из дерева, теперь почерневшая и накренившаяся, но все еще прочная.
   - Я чувствую жизнь здесь, Селена, - произнес Ронан, взбегая вверх по ступенькам. - Эти места обитаемы, и даже очень. Я как будто слышу голоса, которые звучат здесь, я вижу людей... Но они спрятались.
   - Слишком странно это, - заметила Селена, беря наизготовку лук.
   - Все наше путешествие - одна большая странность. И эта башня - лишь часть той огромной, бездонной черной ямы, в которую мы летим очертя голову с тех пор, как покинули Эльфийский лес.
   Держа в напряженной руке меч, Ронан толкнул оказавшуюся перед ними дверь на самом верху башни. Дверь с тихим скрипом отворилась, выведя их в просторное светлое помещение, отделанное мраморными колоннами, изображавшими застывшие фигуры людей. Потолок терялся где-то высоко вверху, пряча свои своды от их глаз.
   Круглое помещение имело множество больших окон, и поэтому свет, не задерживаемый практически ничем, проникал в эту твердыню со всех сторон.
   - Здравствуйте, - мягкий голос струился как бы отовсюду, но это было, как и многое здесь миражом - человек, произнесший эти слова, стоял у окна. Он не был молод, как не был и стар, не был ослепительно красив, но не был и безобразен, не высок и не низок. Его темные волосы волнами падали на простые темные одежды, а лицо, отмеченное печатью великого множества прожитых лет, светилось мудростью.
   - Атигун? - изумленно спросил Ронан.
   - Да, - так же мягко ответил он, казалось, одними глазами.
   Что угодно, но не это. Он не должен был быть ТАКИМ! Его должны были окружать волны ярости и злости, он не должен был быть человеком, в конце концов! Сгустком тьмы, ветром ночи, чем угодно, но не ЧЕЛОВЕКОМ.
   Атигун подошел к нему и опустился перед ним на колени, закрыв глаза.
   - Ты пришел, - произнес он тихо. - Ты дошел. Ты выжил. Бей.
   Рука Ронан дрогнула. Меч, качнувшись, уперся в шею Атигуна и застыл, не в силах двинуться дальше.
   Он не мог!
   Не мог убить человека, хотя от этого сейчас, возможно, зависели все судьбы этого мира. Что на него нашло? Какая злая сила наслала оцепенение? Что мешало раз и навсегда прервать бег сердца этого человека?
   - Это ты вселил ненависть в сердца Лесных Людей? - в бесплодной надежде, что это не тот, кого они ищут, спросил Ронан.
   - Я, - уверенно ответил Атигун.
   - Почему?
   - Они нарушили мои территории.
   Это был конец. Это не только тот, кто им нужен, - он сам только что признался в бесчеловечии поступков, совершенных им.
   А Ронан по-прежнему не мог нанести последний удар.
   - Защищайся! Я не хочу убивать тебя безоружным! - отчаянно крикнул он.
   - Хорошо, - спокойно ответил Атигун.
   Откуда-то - из воздуха? - у него в руке появился меч. Произошедшее позже произошло в считанные доли секунды, не давая им даже подумать об опасности.
   Атигун резким движением отвел меч Ронана в сторону, вскочил на ноги, наступил на его меч, выбив его из рук и направил свое оружие прямо в сердце Ронану.
   Селена мгновенно вскинула лук, но Атигун предостерегающе поднял руку:
   - Ты думаешь, что успеешь выстрелить быстрее, чем я нанесу удар? - спокойно произнес он. - Или, может, все же не станешь это проверять?
   Ронан закрыл глаза. Все. Это конец - и уже никто и никогда не поможет им выбраться из этой ямы, в которую они прыгнули благодаря своей глупости. Что с ним произошло? Почему он не сделал того, ради чего много месяцев шел по полному опасности пути? Почему не смог отвести опасность, которая теперь из-за него нависла над всеми?
   - И правда - почему, Ронан? - спросил Атигун, и зрачки его глаз неуловимо дернулись, сужаясь. - Ты ведь был непобедим! Вы вдвоем выстояли против тридцати, вы побывали в Стране Теней и Царстве Мертвых - и что же? Что произошло?
   Ронан молчал. Его кулаки судорожно сжимались, и ярость, подступавшая к горлу, не давала дышать. Ему хотелось умереть - прямо сейчас, под мечом Атигуна. Опустив глаза, он прошептал:
   - Убей меня.
   Атигун улыбнулся, и что-то холодно обжигающее промелькнуло в его взгляде.
   - Ты сломлен! - торжествующе воскликнул он. - Ты желаешь смерти! Сиэна ошиблась - в очередной раз. Она послала не того человека. Ты не можешь убивать. Хладнокровно и безжалостно. Ты мягок, как воск. Ты воин, но воин, который думает о том, в чье тело вонзится его меч, и заслужил ли этот человек смерти. Ты думаешь, я ее заслужил, Ронан? Уже сейчас, когда я в любой момент могу убить тебя?
   - Я не знаю, - твердо глядя ему прямо в глаза, произнес Ронан. - Твое право убить меня непререкаемо.
   - Твое право тоже было непререкаемым. Но ты им не воспользовался. Я не убиваю тех, кто дарит мне жизнь, - Атигун убрал меч, и тот словно сквозь землю провалился, но почему-то Ронан был уверен, что он может появиться в любой момент. - Давай поговорим, Ронан. Поговорим без оружия.
   Ронан долгим взглядом посмотрел на Атигуна, пытаясь проникнуть в мысли этого загадочного человека - или не человека? - но глаза его оставались спокойны и непроницаемы.
   Ронан кивнул Селене, и она опустила лук. Все трое опустились в мягкие кресла, стоящие у окна.
   - Ты хочешь что-то спросить, Ронан? Спрашивай.
   - Откуда ты знаешь, кто мы и зачем пришли?
   - Я знаю все, - ответил Атигун так беспечно, что они поняли - это знание так же обычно для него, как для них умение сражаться.
   - Почему ты хочешь захватить наши земли?
   - Вы глупы, если думаете, что вы и ваша земля нужны мне. На восток отсюда очень много плодородных земель, и владение ими не требует захватнических войн. Если вы имеете в виду Лесных Людей, то они, возможно, и не отказались бы от ваших владений.
   - Но их заставил ненавидеть именно ты. И ты управляешь их помыслами.
   - Я давно уже ими не управляю, - усмехнулся Атигун. - Они - сами по себе. Давным-давно их орды вторглись на мою территорию, объявив ее своей. Я предупредил их, что не допущу захвата, они не послушались. Тогда одних я убил в честном бою, других - наказал. Но это было справедливо - по отношению к захватчикам.
   - Мщение никогда не может быть справедливым, - отчеканил Ронан.
   - Но как же тогда назвать твою миссию - убийство человека по одному лишь подозрению? Возможно, я и явился причиной будущей войны, но если копнуть глубже, не окажется ли, что начал первым не я?
   - Останови их!
   - Не могу. Я же говорил, что больше не управляю ими.
   - Тогда я убью тебя.
   Атигун рассмеялся.
   - Ты забыл, что сидишь безоружный в самом логове опасного колдуна, не имея возможности выбраться?
   Мертвенная бледность покрыла лицо Ронан, и руки его крепко стиснули подлокотники кресла, но... слишком поздно. Глупо. Как все глупо!
   - Почему ты тогда не убьешь нас?
   - Вы мне интересны.
   Этот ответ обескуражил Ронана.
   - Почему?
   - Вы даже не знаете, насколько колоритны ваши фигуры. Ты, Ронан - воин, о котором будут слагать сказания спустя века после твоей смерти. Неустрашимый, сильный, всегда смотрящий в лицо опасности. Но - мягкий, умеющий чувствовать, нежный, поэтичный. И... умеющий допускать ошибки.. И эти ошибки вовсе не мешают тебе идти вперед - наоборот, они добавляют новые, живые штрихи к твоему портрету. Ты не монолитен, как мифические герои древности. Ты же, Селена, происходишь из рода таких, которые сами являются главными героями сказаний. Твоя мать - великая богиня, отец - великий воин, и у себя на родине ты тоже была главной героиней. Но сейчас ты попала в мир Ронана, где сказание сказывается - о нем, и только о нем. В центре был и всегда будет он. Но ты намеренно отошла на второй план, стала его спутницей и верной помощницей - но лишь тенью главного героя. И знаешь, что самое интересное - ты рада этому! Ты устала быть первой. И ты любишь Ронана, а ради любви ты пойдешь на все. Слушатель легенд никогда не узнает, что творится в твоей голове, потому что рассказ будет идти о Ронане.
   Ронан изумленно посмотрел на Селену. Та опустила глаза, молчанием, признавая правоту Атигуна. И он... он как будто впервые увидел ее. Она была... да, она была ЛИЧНОСТЬЮ - отдельной личностью, достойной собственной сказки. И то, что она отступила в тень - ради него, ради него одного... Он протянул руку, сжав ее тонкие пальцы.
   - Спасибо, - прошептал он. - И прости.
   - Ничего, - ответила Селена. - Ты же - главный и самый правильный герой. Которого украшают его ошибки.
   Она улыбнулась - впервые за много-много времени. Как будто и не сидели они в западне...
   Но... это ведь все-таки была западня?
   Атигун посмотрел на них и произнес:
   - Я знаю, о чем вы думаете. Перед нами враг - коварный, хитрый и от этого более опасный. Да, он не совсем то, о чем вам говорила Сиэна, но это - враг. И вы теперь думаете, что же делать дальше.
   Ронан уже ничему не мог удивляться - или Атигун действительно читал их мысли, или был до безумия проницателен...
   - Позвольте мне подсказать, - продолжал тем временем маг. - Вам нужно подумать. А сейчас вы слишком устали. Отдохните. Завтра утром мы все вместе решим, что делать дальше.
   Он поднялся с кресла, его примеру последовали Ронан и Селена. Легким шагом Атигун спустился по витой лестнице на этаж, остановившись у широкой, массивной деревянной двери. Он распахнул ее, открыв их взорам маленькую, но уютную комнатку.
   - Давайте заключим перемирие. На одну ночь. Будьте моими гостями.
   - Только один вопрос, - Ронан остановился на пороге. - Здесь должны были быть люди. Где они?
   Атигун улыбнулся:
   - Они попытались бы остановить тебя, а тебе пришлось бы их убивать. Я не хотел смерти близких мне людей, поэтому отослал их в лес.
   Ронан кивнул, удовлетворенный ответом. Почему-то эта жалость к своим подданным казалась ему такой естественной для убийцы-мага.
   - Завтра ты сможешь задать мне один вопрос. Самый важный. И я отвечу только правду. Подумай над этим вопросом, - Атигун повернулся, чтобы уйти, но в последний момент задержался, - там есть шкаф. В нем одежда. Возьмите себе что-нибудь.
   И его фигура растаяла в темноте.
   Они вошли, закрыв за собой дверь, которая захлопнулась с едва слышным щелчком, и, несмотря на попытки открыть ее, не поддалась.
   - Пути назад нет, - произнес Ронан, оглядывая комнату. Простая, если не сказать, спартанская обстановка - кровать, стол, несколько стульев, шкаф. В углу стоял огромный таз и несколько кувшинов с водой - очевидно, для умывания. На столе громоздилось огромное блюдо с фруктами.
   - Если бы он хотел нас убить, то сделал бы это давным-давно, - заметила Селена, беря огромную грушу. - Значит, не стоит опасаться отравления.
   Она откусила от нее огромный кусок и, аппетитно жуя, опрокинулась навзничь на огромную кровать со вздохом полнейшего наслаждения.
   - Моя первая кровать за несколько месяцев... - прошептала Селена, блаженно улыбаясь.
   - Что нам делать? - растерянно спросил Ронан, осторожно присаживаясь на край кровати.
   - Давай подведем итог. Атигун - не монстр. Но значит ли это, что он - не враг? Отнюдь. Кое-что он объяснил, но стоит ли верить тому, кого мы посланы уничтожить?
   - Тогда мы влипли, - обреченно сказал Ронан.
   - Мы влипли много дней назад, в ту минуту, когда ты согласился на предложение Сиэны идти убивать непонятную "Тьму" на северо-востоке. Ронан, у меня идеальное предложение.
   Он удивленно поднял брови.
   - Давай спать, - улыбнулась Селена. - Как там у вас говорят - утро придет и ответы подскажет?
   - Кажется, так... Я устал, Селена.
   - Я знаю, - она села, обняв его за плечи. - В вашем мире все просто. Все либо черное, либо белое. А мы же столкнулись с чем-то неопределенным, - она протянула ему гроздь винограда.
   Ронан отстраненно стал есть фрукт.
   - Милый, завтра все выяснится, вот увидишь. Но это - завтра. А сегодня у нас есть этот вечер, эта ночь, у нас есть мы - разве этого мало?
   - Я тоже хочу, чтобы этот вечер принадлежал только нам, Селена. Я хочу забыть. Помоги мне.
   - Однажды ты помог мне вспомнить. Сейчас я помогу тебе забыть.
   Ее легкий поцелуй был подобен облачку. Облачку надежды. Веры. Любви...
   В мире есть пурпурная заря. Есть влажная роса на только что распустившемся цветке. Есть журчание ручья в прохладном лесу. Ветер в кронах деревьев. Свободные птицы, летящие вдаль. Серые глаза, наполненные непонятной болью и страстью.
   Тишина, в которой неожиданно громко звучат всего три слова...
   Ронан нашел свой рай. Рай среди пустыни.
  

Глава 9.

   Сквозь полуприкрытые глаза он смотрел, как она одевается. Было раннее утро, и теплые солнечные лучи падали на ее кожу, придавая ей едва уловимый золотистый оттенок. Волосы рассыпались по плечам огненным водопадом.
   Она поймала его взгляд и улыбнулась.
   - Ты хорошо спал?
   - После? - рассмеялся Ронан.
   - Да.
   - Хорошо. А мне понравилось.
   - Еще бы, - ее смех звучал так пленительно... Почему же она так редко смеялась? Раньше?..
   В шкафу она нашла восхитительное бирюзовое платье, ниспадающее к ее ногам каскадом, и теперь те почти лохмотья, в которых она провела последние месяцы, были брошены на пол. Лицо она отмыла от пыли, и теперь ее необычная красота особенно бросалась в глаза. Селена подобрала волосы наверх, скрепив неизвестно откуда взятыми заколками, и Ронан подумал, что что никогда - никогда! - она не была так прекрасна... И так печальна...
   - Я люблю тебя , - прошептал Ронан.
   - Подхалим, - пробурчала Селена, но все же подошла к нему и подарила легкий поцелуй. - Одевайся. Дверь уже не заперта.
   Ронан натянул кожаные штаны, рубаху и удобные сапоги из какого-то непонятного материала. Меч, приятно холодя руки, вернулся в верные ножны, закинутые за спину.
   Они вышли из комнаты и поднялись по уже знакомой лестнице. Атигун сидел на прежнем месте, как будто никуда и не уходил. Возможно, так и было...
   Новая деталь обнаружилась лишь у двери - им дорогу преградила высокая светловолосая девушка, одетая в доспехи и держащая в руке опасно поблескивающий меч. Шлем не скрывал странно притягательной красоты ее лица, черты которого были как будто высечены из мрамора, голубые глаза воинственно блестели, но даже это не убрало из них мягкости, возможно, тщательно скрываемой ею, но тем не менее имевшей место быть.
   Рука Ронана метнулась за спину, нащупывая меч, чтобы защититься, но Атигун, заметив опасные движения девушки, остановил ее властным голосом:
   - Нет, Рила!
   - Он пришел, чтобы убить тебя, - прошипела девушка полным ненависти голосом.
   - Он бы не смог, - уверенно сказал Атигун. Его глаза скользнули по их фигурам, одобрительно кивнув. - Из бродяг вы превратились в королей, - усмехнулся он.
   - Не знаю, стоит ли тебя благодарить за ночлег и одежду, - произнес Ронан, - но правила учтивости требуют применения даже к врагу. Поэтому я хочу сказать тебе спасибо.
   - Пожалуйста, - просто ответил Атигун. На секунду задержав пристальный взгляд на Ронане, он отвернулся к окну. - Занятная была ночь... Луна светила очень ярко, и тени в комнатах как будто оживали... Лунный свет напоен легендами о танцующих в нем феях и о колдовской силе его лучей. Но это ведь тебе больше известно, Селена, лунная девушка? - он сделал особое ударение на ее имени.
   Селена вздрогнула. Ее глаза сузились, пальцы сжались.
   - Ты... был в моем мире?
   - Был... - задумчиво ответил Атигун. - И мне там не понравилось. Металл, кругом металл. Ты думаешь, как я мог попасть туда, ведь людям отсюда закрыта дорога к вам? Очень просто - люди оттуда часто бывают здесь. Я видел ваши летающие корабли. Давным-давно я проник на один из них из чистого любопытства. Оказалось, у вас не действует магия, и люди больше надеются на громоздкие приспособления, которые иногда ломаются... Только здесь, у нас, некоторые из вас обретают Силу. Вот почему многие остались навсегда в этом мире. Торин, например.
   - Торин? - воскликнул Ронан. - Властитель Торин?
   - Да, мой милый мальчик. Катрина смогла узнать в нем своего, хотя он прибыл на Родину гораздо раньше ее. У него нет Силы, но есть власть и мудрость - все то, чего не было у него там.
   - Кто еще? - воскликнул Ронан в небывалом волнении. - Сиэна? Моя мать?
   - Их не так много... - махнул рукой Атигун. - Гораздо меньше, чем вас. И ни Сиэна, ни Тэла не являются ими. Катрина ничего не скрывала - все знали, что она оттуда. Селена-Луна тоже почти откровенна. Да, я знаю, моя дорогая девочка, что у вас давным-давно Селена была богиней Луны. В этом мире Луна тоже покровительствует тебе, Богиня.
   - Я потеряла Силу, - прошептала Селена.
   - Ты потеряла Веру. А Сила... Сила всегда с тобой.
   - Я не чувствую ее!
   - Значит, еще не время.
   - Атигун, - произнес Ронан, глядя ему в глаза. - Ты обещал ответ. Правдивый ответ на один-единственный вопрос.
   - Обещал.
   - Тогда скажи, чему ты принадлежишь - Свету или Тьме?
   - Хороший вопрос, - потер подбородок Атигун. - Но ответ на него будет не простым. Ты знаешь, что такое день, Ронан? А ночь? Это - свет и тьма. Но представь период между ними. Сумерки. Что это - день или ночь?
   - Это переход между ними.
   - Я - это и есть сумерки. Ни день, ни ночь, ни свет, ни тьма. Не черное, не белое - серое. Но не спешите меня ститать некой третьей силой, стоящей вне вашего мира - я не хочу штампов, да и не совсем верно это... Сиэна причислила меня к Тьме, только потому, что я не являюсь Светом. Но есть ли в этом моя вина, в том, что я не захотел становиться ни на одну из сторон? - голос его повысился. - В том, что я захотел быть сам по себе, никому не подчиняться, избегать резких штрихов! Поступать по обстоятельствам, а не так, как диктует мне моя принадлежность! Скажи, Ронан, это преступление? - вскричал он.
   - Я не знаю, - опустил глаза он.
   - Ты не знаешь, - удовлетворенно произнес Атигун. - А Сиэна - знает. Она готова убить меня - и почему? Потому, что я позволил себе вольнодумство. Поверь мне, я жил на Родине еще в предначальные времена, когда ни эльфов, ни людей еще не было здесь. Пришли они, придумали Свет и Тьму и потребовали всех подчиниться новым правилам. Но я не хочу. Я - сам по себе! Ты понимаешь меня?
   Ронан молчал.
   - Я понимаю, - тихо заметила Селена. - Мой отец был таким. Независимым, не всегда правильным, но именно за это его и полюбила моя мать.
   - Я видел Эрика, - сказал Атигун. - Да, он немного похож на меня. Но он не бунтует. В его мире много таких, как он, да и твоя мать не отличалась особой добродетелью. А здесь - здесь есть Долг, не так ли, Ронан? Не он ли заставил тебя тащиться непонятно куда непонятно зачем, когда ты вовсе не горел желанием делать это? Ты не спрашивал - почему? Ты просто пошел. Потому что был должен, не так ли?
   - Да, - глухо ответил Ронан.
   - И вы все таковы. Те, кто не похожи на вас, не могут и не хотят стать идеальными, становятся изгоями. Люди слишком воинственны, чтобы попытаться отличить Тьму от не-Света. А эльфы... они слишком далеки от жизни. Им бы только песни петь. Песни, в которых добро всегда побеждает зло. Чего стоит им всем просто попытаться - расширить грань между полюсами? Но нет, удобнее стать на чью-то сторону. Не так ли?
   - Ты говоришь вещи, которые мне очень сложно понять, - ответил, наконец, Ронан. - Грани, сумерки... Я вырос там, где темнеет очень быстро, и сумерки почти не видны. Там ночь - это ночь, а не что-то еще. Но если не видел единорога, не утверждай, что он не существует - так говорят у нас. Поэтому я верю тебе. Верю, видя, каков ты есть. Я попытаюсь понять, не пытаясь изменить. Это я тебе обещаю.
   - Хорошо, - спокойно вздохнул Атигун. - Оставайся в замке. Когда придет время, ты уедешь обратно. Но до этого ты решишь, что скажешь Сиэне.
  
   Закат застал их на залитой зеленым светом деревьев полянке недалеко от замка. Безмерно удлинившиеся тени придавали предметам гротескный вид, и легкий, еще совсем не вступивший в свои права мрак заострял черты их лиц.
   - Селена, - прошептал Ронан. - Кто он?
   - Он древнее этих деревьев и гораздо мудрее нас.
   - Иногда мне кажется, что не наше это дело - лезть в дела высоких, но потом я понимаю, что мы видим многое, чего не дано видеть им. Сиэна хотела знать, что мы думаем об Атигуне. Что же мы ей скажем?
   - Правду.
   - Но он - странный человек...
   - Это так, - произнесла тихо подошедшая Рила. Она сняла тяжелые доспехи, и теперь была облачена в темно-синий теплый плащ, по которому, словно покрывало, рассыпались ее светлые волосы. - Подпустить вас так близко, зная, что вы пришли как убийцы...
   - Ты ненавидишь нас?
   - Нет... ОН сказал, что вы никогда бы не посмели. ОН очень проницателен. Просил подружиться с вами.
   - Ты говоришь о нем, как о божестве, - с нотками холода заметила Селена.
   - ОН и есть - божество. Во всяком случае - для меня. Ведь что подразумевается под словом "Бог"? Нечто, сильно превосходящее нас по всем параметрам. Атигун такой.
   - Почему ты живешь с ним? Здесь ведь не так много людей, все они замкнуты, дики...
   - Это только начало. Он хочет создать армию.
   - Зачем? Чтобы завоевать весь мир?
   Рила улыбнулась:
   - Зачем ему весь мир? Зачем ему вы, жители запада? На востоке огромное множество необжитых территорий - приходи и властвуй. Ему нужны люди, которые смогут покорить восток. Люди, способные научиться у него всему. И они есть! Пусть нас мало, пусть пока мы остерегаемся общаться друг с другом, но начало положено. Возможно, вы тоже захотите уйти с нами...
   - Нет, - в один голос твердо ответили Ронан и Селена.
   - Это ваше право. Атигун говорит, что у каждого должен быть выбор.
   - Я привык служить свету, а не сумеркам, - пояснил Ронан. - Слишком много у вас полутонов, и я путаюсь. У меня уже есть свой путь, и я буду следовать ему.
   - Что такого заманчивого в свете, Человек С Запада? - задумчиво спросила Рила. - У вас ведь одни запреты - того не делай, так не думай, туда не иди, потому что это нехорошо - не это ли самый дутый аргумент?
   - Но в своих суждениях мы редко ошибаемся.
   - А как насчет исключений из правил?
   - Бывают и они.
   - Так не лучше ли мыслить своим умом, не полагаясь на догматы?
   - Скажи, Рила, много ли ты знаешь совершенных людей?
   - Нет. Их очень мало.
   - Так почему же ты уделяешь такую большую толику внимания собственному выбору такого несовершенного человеческого сознания, так редко способного просто провести грань между добром и злом?
   - Но только выбирая, обжигаясь и ошибаясь, человек обретает мудрость.
   - Если прежде не умрет.
   - Конечно.
   - А свет... свет учит добру. Никаких догматов. Только советы. И, встав под знамена света, чувствуешь у себя за спиной армию... Не говоря уже о том, что твое мироощущение обретает долгожданную гармонию.
   - Тебя эльфы научили так говорить? - усмехнулась Рила.
   - Я понял это давно, сам. Когда посмотрел на звезды. Они ведь прекрасны. Но что есть звезды? Свет. Он обволакивает меня, словно самое ласковое в мире одеяло, и мне тепло и уютно в нем. Так же, как тебе уютно в сумерках.
   - Ты с этим родился.
   - Да. Кажется, ты начинаешь понимать...
   - А ты, Селена? - внезапно спросила Рила.
   - Что? - не поняла та.
   - Где ты - на стороне Света, Тьмы или Сумерек?
   - Я на стороне правды, - ответила Селена.
   - То есть, там, где тебе удобно в данный момент.
   - Да.
   - А если правда будет на стороне Тьмы?
   - А разве сама сущность Тьмы предполагает существование правды?
   Селена спокойно, хладнокровно смотрела в глаза Рилы. Девушка-воин отвела взгляд, смутившись серым облаком, взглянувшим на нее из глубины взора Селены.
   - И где же тебе удобно сейчас? - наконец, произнесла она.
   На этот раз глаза отвела Селена. Ее взгляд скользнул по Ронану, пробежал до линии горизонта, вернулся. Вместе с тоскливо-виноватой пеленой.
   - Не отвечай, - кивнула головой Рила. - Я все поняла.
   Селена не смотрела на Ронана. А зря. Его лицо на мгновение исказило недоверие, смешанное с грустью. Как же так? Та, которая была ему поддержкой, его силой, его любовью, она... не на его стороне?
   - Ронан... - тихо начала Селена.
   - Нет, - его рука вскинулась, не давая ей продолжать. - Не надо... Я понимаю. Твой мир... он другой. Там все не так просто. И там удобнее пребывать в сумраке. Это не имеет лично ко мне никакого отношения, так?
   На ее лице читалось страдание. "Он не может... так. Просто не может. Ему нужно что-то одно - либо Свет, либо Тьма. Тогда что же я делаю? Почему я молчу? Почему не скажу - нет, я с тобой, всегда с тобой. Как я могла признаться, что не понимаю тебя, любовь моя? Нет, понимаю... Слишком хорошо понимаю. И поэтому не могу стать рядом с тобой. Извини... Прости, если сможешь..."
   Смеркалось. Рука Ронана, задрожав, легонько коснулась ее волос.
   - Ты же любишь меня, Селена. Это главное. Поверь, остальное не важно для меня.
   Рила, неловко переминаясь с ноги на ногу, извиняющимся тоном произнесла:
   - Если я была причиной чего-то, что смутило вас обоих, я прошу меня извинить. Но я привыкла к прямоте. И я хотела знать, на чьей стороне Селена. Но позвольте мне спеть. Вы ведь любите песни, я знаю.
   Слабо улыбнулся Ронан, расслабилась Селена. В полумраке зазвучал сильный, низкий голос Рилы, певшей древнюю протяжную песню, так странно звучавшей отголосками в их сердцах.
  
   - О чем поет ночная птица?
   Одна в осенней тишине...
   О том, с чем скоро разлучится
   и будет видеть лишь во сне,
   О том, что завтра в путь неблизкий,
   расправив крылья, полетит,
   О том, что жизнь глупа без риска
   и правда все же победит.
  
   Ночные песни птицы вещей
   мне стали пищей для души,
   Я понял ту простую вещь -
   мне будет трудно с ней проститься.
   Холодным утром крик последний
   лишь бросит в сторону мою...
   Ночной певец, я твой наследник.
   Лети, я песню допою...
  
   Тишина в сумраке имеет легкий привкус недосказанности. Кажется, сейчас, вот-вот, что-то произойдет, и... выйдет из кокона какая-то непреложная, гениальная, но до этого не известная истина. Выйдет - и останется.
   Но истина была другой. Она не хотела выходить. Она подсунула им реальность... Хруст веток в кустах.
   Ронан бросил быстрый взгляд на девушек. Они тоже слышали.И вот его меч перекочевал из ножен в руки, а Рила распахнула плащ, под которым оказался кинжал.
   Тени, нарушившие спокойствие, скользнули к выходу из сумрачной зоны. Пятеро. Ничего. Они справятся. А то, что предстоит бой, Ронан не сомневался. Ибо те, кто вышел к ним из небытия, были людьми Киллинга.
   Сталь зазвенела о сталь, высекая искры из оружия, и во рту вновь появился горький привкус схватки. Ронан отбивал удар за ударом, сдерживая противников и отвлекая их от девушек. Он блокировал выпады скорее машинально, чем осознанно. Его глаза следили за Селеной, боясь потерять ее.
   Пятеро. Вот сволочи! И такой неравный расклад сил - трое сразу бросились на девушек. Чего они хотят? Убить их?
   Но что-то было не так. Что же? Их пятеро. Все - не особенно гениальные бойцы. Но... почему же они теснят их? Вскрикнула Рила - меч противника нашел ее слабое место. Селена еле держалась. Да и сам он, похоже, не был в хорошей форме.
   Что же случилось с ними?
   И тут, где-то в глубине воспаленного сознания - он понял...
   Его движения были замедленными, тугими, как будто под водой. Магия... На них шла атака не только мечами, но и заклинаниями!
   А среди них ни одного мага... Что значит - они обречены.
   - Селена! - крикнул он. - Уходи! Это волшебство!
   - Нет! - она яростно тряхнула головой. - Уходим все вместе. Бери Рилу, я тебя прикрою.
   Он бросил ей свой меч. Знал - она справится. Селена - не воин, но подготовка у нее сильнее иных воинов.
   Ронан подхватил на руки стонущую Рилу, почти впавшую в бессознательное состояние. Бросив взгляд на рану, он покачал головой - нога была лишь слегка задета мечом. Плохо дело - от таких ран так не стонут. Значит - это яд.
   Они опрометью бежали к замку Атигуна, почти не оборачиваясь назад. Каким-то чудом им удалось оставить позади преследователей, но Ронан вздохнул спокойно лишь тогда, когда ворота замка захлопнулись за ними.
   Он ворвался в комнату Атигуна с Рилой на руках.
   Он не задал вопросов. Просто с искаженным от боли лицом махнул в сторону кровати и сжал голову руками. Ронан положил девушку и подошел к магу.
   - Ты в курсе?
   - Они вели атаку на два фронта. Один из них организовал нападение на вас, другой - на меня. И он силен, этот колдун! Его слова звучали у меня в голове - жестокие, бессмысленные слова. Он говорил, что вы в полной его власти, и что это только начало. Огромным усилием мне удалось помочь вам, заставить уйти. Но я все же опоздал... - Атигун склонился над Рилой, преклонив колени перед ее ложем. Правая ладонь легла на мокрый лоб метущейся в бреду девушки, другая взяла ее за руку. На лбу Атигуна разбежалась сеть морщин, лицо скривила гримаса боли. - Сволочи! - наконец, выкрикнул он. - Они угадали! Они узнали, кто мне более всего дорог в этом мире! - он провел рукой, еле касаясь лица Рилы. Она вздрогнула, изогнулась в стоне, но тут же затихла, дыша ровно и спокойно.
   - Что с ней? - обеспокоенно спросил Ронан.
   - Яд. Сначала лихорадка, потом смерть в страшных муках. Они знают, что мне придется убить ее, потому что я не допущу, чтобы она страдала.
   - Противоядие?
   - Корни вилитиса, которые растут лишь в одном месте на этой планете. И это место находится очень далеко. Или же должен умереть человек, сделавший яд... Но мы даже не знаем, кто он. Нет никакой возможности успеть спасти ее. Все, что я могу сделать - это заставить ее забыться на время. Однако скоро она придет в себя и мне придется выбирать - убить ее или смотреть на ее мучения.
   - Смотрите! - воскликнула Селена, указывая на окно.
   Равнина и лес были полны огней. Их были тысячи... Они двигались, сталкивались, текли огненной рекой все ближе и ближе к замку.
   - Они пришли, - обреченно сказал Атигун. - Пришли, чтобы победить своего творца.
   Резко развернувшись, он вышел. Вскоре до них донесся его сильный, властный голос:
   - Эспен! Собери всех. Даже тех, кто сейчас вне замка. Быстро! Через час все, кто придет, пусть ждут меня на площади.
   Вскоре голос Атигуна гремел уже вдали, отдавая приказания. Укрепить ворота, выставить лучников на башнях, всем вооружиться. Быстро и четко он организовал оборону, не позабыв ни одной мелочи. Иногда ему приходилось кричать на ничего не понимающих людей, одного он даже ударил. Но Атигун добился своего - он зажег в своих людях дух войны.
   Быстрым шагом он подошел к Ронану и Селене, не решавшимся отойти от раненой Рилы.
   Его лицо было усталым, на лбу блестели бисеринки пота. Атигун бросил беглый взгляд на Рилу и отвернулся. Руки его закрыли лицо, голос дрогнул:
   - Уходите! В замке много потайных ходов, через которые можно пройти незамеченными. Если останетесь, то умрете вместе с нами. Уходите, ведь вы ничем мне не обязаны.
   - Почему ты сам со своими людьми не покинешь замок? - спросил Ронан.
   - Даже если бы я сам захотел спастись, я бы ни за что не покинул их, моих детей, доверивших мне свои жизни. А они - они не уйдут... Это их дом. Значит - они будут защищать его до последней капли крови.
   - Сколько вы продержитесь?
   - Немного. Киллинг силен. Они разнесут замок на кусочки за несколько дней. Сколько смогу, я буду им противостоять. Но их колдун... боюсь, он помешает мне воздействовать на них магически. Значит, просто сила против силы.
   - Мне очень жаль... - прошептала Селена.
   - Мне тоже, - Атигун прикрыл глаза. - Ведь это я разжег ненависть, а не мои люди, а отвечать за все придется именно им.
   - Атигун, если можно, я пока останусь, - произнесла Селена.
   - Я тоже, - Ронан обнял ее за плечи. - Когда станет слишком опасно, мы уйдем.
   - Хорошо, - кивнул Атигун, принимая это, как должное. - Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня на площади.
   - Только один вопрос. Где находится хотя бы один потайной ход?
   - В правом крыле. Спроси привратника, он все объяснит.
   Атигун стремительно вышел, чтобы продолжать руководство обороной, а Ронан задумчиво посмотрел на Селену.
   - Что-то смутно не дает мне покоя, Селена... Не знаю даже, что. Но я должен разобраться во всем этом.
   - Я правильно поняла, что ты хочешь сделать?
   - Да. Оставайся здесь. НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ НЕ ИДИ ЗА МНОЙ!
   - Ронан!
   - Я не хочу тебя терять... - прошептал он, обнимая ее.
   - Я тоже не хочу... Ты будешь осторожен?
   - Ни одна веточка не хрустнет под моими ногами. Селена, я вернусь.
   Он нежно поцеловал ее и выбежал из комнаты.
  

Глава 10.

   Словно дикая кошка, вышедшая на охоту, Ронан крался, прячась за деревьями. Взгляд его проникал сквозь глубину ночи, выхватывая отдельные фрагменты лагеря врагов. Тусклый свет костров бросал неверные красноватые блики на окружающий мир, и тихая речь Лесного Народа сливалась с шелестом листьев.
   Да, их казалось очень много. Тысячи, десятки тысяч. Казалось. На самом же деле было около пяти сотен. Меньше, чем они ожидали, но все равно много для осажденного замка с едва ли сотней защитников.
   Ронан внимательно осмотрел их вооружение - легкие арбалеты, мечи, сабли. Все, что было в ходу в их мире. Многие воины были закованы в тяжелые доспехи.
   Как сказать Атигуну, что они заведомо проиграют эту битву? Что все защитники замка обречены? Что у них нет ни такого количества ни оружия, ни доспехов?
   Ронан задумчиво посмотрел на небо. Должна же быть какая-то лазейка! Что-то важное, что он, возможно, упустил...
   Думай, Ронан, думай!
   - Здравствуй, Ронан.
   Он быстро обернулся, в мгновение ока выхватив меч. Но... чего стоит меч против десятка направленных на него арбалетов?
   - Здравствуй, Киллинг, - мрачно ответил Ронан, глядя, как король Лесных Людей забирает его меч.
   - Хорошая вещь, - одобрительно кивнул Киллинг, рассматривая рисунок на рукояти. - Эльфы делали?
   - Как ты обнаружил меня?
   - Я знал, что ты придешь, - спокойно ответил он. - Знал, что ты не сможешь сидеть там, за стенами, что попытаешься что-нибудь выяснить. Я ведь очень хорошо изучил тебя, Ронан... Теперь предвидеть твои поступки для меня - проще простого. Мы подпустили тебя ровно настолько, чтобы ты расслабился. Отвлекся. И в этот момент мы и подошли.
   - Моя смерть тебе ничего не даст.
   - Конечно, не даст. Ты слишком низкого мнения о моем уме, эльф. Но ты ошибаешься, если думаешь, что совсем бесполезен для нас.
   Киллинг кивнул, и из темноты к ним шагнула закутанная в плащ низкорослая фигура. Человек - или не человек? - приблизился к Ронану, протянув длинную худую костлявую руку, и слегка коснулся ею его плеча.
   Ронан судорожно дернулся, когда на него пахнуло холодом не этого мира, обдавшего его дрожью. Что-то неуловимо знакомое кольнуло его сердце, кольнуло... и пропало. Это уже было с ним... Но когда?
   - Ты теперь связан со смертью, Ронан, - глухо произнес Киллинг. - Это канал, который будет тянуть тебя в тот мир, пока силы сопротивляться не иссякнут. А это, поверь мне, будет очень скоро... Порвать канал под силу лишь тому, кто сотворил его. Конечно, не жди от нас такой милости. Но если... я повторяю, если ты будешь благоразумен и до твоей тупой головы дойдет, на чьей стороне сила, то ты постараешься сделать так, что замок в ближайшие дни сдастся. Или же... ты откроешь нам какой-то потайной ход, или еще что-то... по твоему усмотрению.
   - Пошел ты! - презрительно выкрикнул Ронан. - Если ты думаешь, что я могу так просто сдать человека, который...
   - Который что, Ронан? Он что-то тебе обещал? Ты чем-то ему обязан? Атигун слишком умен, чтобы связывать себя узами дружбы. Но, возможно, тебе этого никогда не понять. А вот твоя подружка поймет это очень хорошо... Ведь ради твоей жизни она пойдет на все?
   - Я не допущу этого! - крикнул Ронан.
   - Может, и не допустишь... - язвительно ответил Киллинг. - Но разве это в твоей власти? Но мы теряем время, эльф. Иди к своим. За тобой не будут следить, поверь мне, нам не нужно знать расположение того потайного хода, которым ты сюда прошел. Он, насколько я знаю, так узок, что в нем можно идти только по одному. Так нас очень легко будет перебить. Но ведь есть и другие ходы, не так ли?
  
   Ронан шел вперед со смутным чувством того, что они проиграли. Киллинг слишком многое предусмотрел. Как будто знал о них все... А, может, и знал...
   Она встретила его у потайного хода, и боль была в ее глазах. Откуда же она поняла это, откуда?
   С исказившимся лицом она прильнула к нему, обвив руками его шею.
   - Я не отпущу тебя... - прошептала Селена ему на ухо. - Слышишь?! Не отпущу. Я не дам тебе умереть!
   - Прости меня, - Ронан уткнулся лицом в ее мягкие волосы. - Кажется, я всех крупно подставил...
   - Мы найдем выход, - успокаивающе говорила она. - Обязательно найдем... В крайнем случае...
   - Нет, - оборвал ее Ронан. - Этого не будет.
   - Если у меня будет выбор - дать тебе умереть или сдать Атигуна - я предпочту второе, - с вызовом сказала Селена, отстраняясь.
   - Киллинг не просчитался, - с горечью произнес Ронан. - Иногда я думаю, что он слишком умен для простого лесного дикаря... - он запнулся. Слишком умен... Воспоминания внезапно нахлынули на него волной боли, заставив сжать кулаки.
  
   ...- Я увидела Ночь на севере, но что это - сказать не могу... - обеспокоенное лицо Сиэны....
  
   ...- Ронан... - напрягая последние силы, говорила Селена, прикованная к столбу. - Я не могу... ничего сделать. Кто-то блокирует меня...
  
   ...- У меня странное ощущение... Эти полные ненависти люди... Да, они несут Тьму, они агрессивны, но что-то не дает мне покоя. Ответ не может быть правильным, если слишком очевиден...
  
   ...- Но где Тьма? - выдохнул Ронан. - Где нам ее искать?
   - Я не знаю ответа на этот вопрос, - устало вымолвил Рагод. - Лишь один человек сможет ответить вам. Колдун, что живет на востоке. Его имя - Теренций...
  
   ...- Прощай! - ответил Теренций, и смех его раздался снова.
   Ронан оглянулся. Селена вскрикнула.
   В него, сверкнув, вонзилась молния, сверкнувшая из руки колдуна...
  
   ...Киллинг кивнул, и из темноты к ним шагнула закутанная в плащ низкорослая фигура. Человек - или не человек? - приблизился к Ронану, протянув длинную худую костлявую руку, и слегка коснулся ею его плеча.
   Ронан судорожно дернулся, когда на него пахнуло холодом не этого мира, обдавшего его дрожью. Что-то неуловимо знакомое кольнуло его сердце, кольнуло... и пропало. Это уже было с ним... Но когда?..
  
   Ронан дернулся, вбирая это знание - запоздалое, пришедшее слишком поздно... Но оно еще может их спасти.
   - Селена! Нужно найти Атигуна! Это очень важно.
   - Что случилось?
   - Я... знаю ответ. Знаю, кто наш настоящий враг.
   Они поспешили по узким коридорам, вслед несущимся вперед мыслям. Ронан не мог поверить... ведь разгадка была так близко - протяни он руку, он коснулся бы ее. Но он просто не знал, где нужно было протянуть руку... И так близко был враг, так близко, что последующих приключений могло не быть, догадайся он раньше...
   Лицо Атигуна было бледным и изможденным. Закрыв глаза, он сосредоточенно сидел у постели Рилы, бормоча про себя заклинания и пытаясь ооблегчить ей последние минуты. Девушка время от времени тихо вскрикивала, металась в бреду, сжимая руку мага.
   - Атигун! - Ронан шагнул к нему. - Кажется, я нашел выход...
   Тот непонимающе посмотрел на него, и Ронан почувствовал себя назойливой мухой.
   - Ронан, - устало произнес он. - Нет выхода. НЕТ. Нужно смириться...
   - Есть! Послушай, я все понял! Киллинг сам по себе - пустышка, я это понял давно. Его кто-то направляет. Сначала я думал, что это ты, но... теперь все стало таким ясным! Этот человек, бесспорно, обладает магической силой - он сумел полностью заблокировать Селену, а у нее уровень - выше среднего. Он направил нас по ложному следу, чтобы удобнее было достать сразу две цели - тебя и нас. Сиэна сказала, что Тьма - на севере. Рагод послал нас к Теренцию - на северо-восток! Теренций же ответил, что Тьма - далеко на востоке. И знаешь почему? Чтобы отвлечь нас от настоящей цели. Или убить - что он и попытался сделать. Потому что цель - это он сам.
   Атигун помолчал секунду, потом сдавленно произнес:
   - Это домыслы. Нет фактов.
   - Только что я совершил вылазку в лагерь Лесных Людей, - видя, как в изумлении расширились глаза Атигуна, он добавил: - Прости, что не спросил разрешения. Итак, я попал прямо к ним в лапы. Колдун Киллинга прикоснулся ко мне - и я узнал это прикосновение. Это уже было! Теренций однажды уже отправил меня в Мир Теней, и я надолго запомнил его руку!
   - Канал... - прищурившись, пробормотал Атигун. - А я сразу не заметил...
   - Но если мы достанем Теренция, мы победим! - взволнованно подытожил Ронан.
   - Одно "но", мой мальчик. КАК достать Теренция, если он так силен, как ты говоришь?
   - Не знаю, - опустил глаза Ронан. - Но если выхода не видно, это же не значит, что он не существует?
   - Магия? - спросила Селена.
   - Теренций - зло, - отчеканил Атигун. - Значит, чтобы полностью уничтожить его, нам нужен стопроцентно белый маг. А у нас его нет. Все, на что я способен - это в лучшем случае оказать сопротивление... Горькая ирония - я, сосредоточивший в своих руках могущество прошедших веков, имеющий огромную силу - не могу направить ее на этого плешивого колдунишку...
   - Послушай, но ведь сила - это своеобразный вид энергии, имеющий свои свойства. У тебя она есть, но ты не белый маг. Ронан - светлый, но у него нет силы. Но если ты направишь свою силу через Ронана, не получится ли так, что она, как будто пройдя через фильтр, очистится и станет белой?
   - Я никогда не слышал об этом. Это лишь предположения, а опираться на них - значит идти над пропастью с закрытыми глазами.
   - Но ведь нет прямых доказательств, что это невозможно?
   - Нет. Скажу даже более - такой вариант просчитан в "Лэнриг" - древней книге магии, но этого никто еще не делал и никто не знает, что будет после этого. Возможно, мир рухнет.
   - Он уже рухнул, - произнес Ронан. - Если Атигуна не остановить, сбудутся древние пророчества о конце света.
   - Это Сиэна тебе сказала? Чудная женщина...
   - Мы должны попробовать! - воскликнула Селена.
   - Должны, должны... - угрюмо передразнил их Атигун. - Вы что, не понимаете? Мы тут не в игрушки играем! Возможно, я становлюсь сентиментальным, но я не хочу, чтобы вы погибли, защищая меня.
   - Это ты не понимаешь, Атигун, - сказал Ронан. - Дело не только в тебе. Сейчас в наших руках - судьба целого мира. И мы должны хотя бы попытаться его спасти.
   Атигун на несколько секунд сосредоточенно наморщил лоб, глубоко задумавшись.
   - Мне нет дела до целого мира, - наконец сказал он. - И мне непонятны ваши поступки. Но это - вы. Вы вольны поступать, как хотите.
   Ронан улыбнулся и похлопал его по плечу.
   - Мы можем прийти к ним в лагерь - ты и я, якобы на переговоры. Увидим Теренция - и...
   - Хорошо, - кивнул Атигун. - На рассвете.
   - Уже почти утро.
   - Прекрасно. Через час будь готов.
  

Глава 11.

   - Атигун, - спросил Ронан. - Если убить Теренция, что будет с каналом, который связал меня с миром теней?
   - Не знаю. Возможно, он исчезнет. Но это маловероятно.
   - Значит, я умру?
   - Нужно попробовать заставить Теренция уничтожить канал.
   - А если не получится?
   - Ты умрешь.
   - Здорово, - угрюмо пробормотал Ронан.
   Они шли прямо к лагерю, не прячась и не таясь - они шли говорить, а не подсматривать.
   - Иногда я тебя не понимаю. Мне все время казалось, что умереть за правое дело - это для тебя великое счастье.
   - Бороться за правое дело. А умирать я как-то не тороплюсь.
   - Ну, хоть это радует. Я попробую что-нибудь сделать. Но не жди чуда - ты решил идти до конца, значит - будь готов ко всему.
   - Я готов...
   Войдя в лагерь, Атигун, руководствуясь непонятным для Ронана чутьем, выбрал из множества палаток одну-единственную и, откинул полог, шагнул внутрь. Ронан, глубоко вздохнув, последовал за ним.
   Они были там оба - и Киллинг, и Теренций. Колдун по-прежнему прятал свое лицо, и лишь руки его были открыты - старческие, морщинистые, обманчиво-немощные. Ронан с трудом сдержал болезненный приступ тошноты - эти руки, не колеблясь, убили бы их всех...
   - Какие люди! - воскликнул Киллинг. - Этот мальчишка, я вижу, хорошо справился.
   - Да, Киллинг. Я пришел, я полностью в твоих руках. Теперь твоя очередь - уничтожь канал.
   Король засмеялся лающим, неприятным смехом, откинув голову назад.
   - Я очень похож на того, кто держит обещания?
   - Это наша с тобой война, он тут не при чем! - вспылил Атигун.
   - Конечно, он не виноват... Но он очень силен, умен и многообещающ. Я не хочу, чтобы он стал вторым тобой.
   - Посмотри на него! - воскликнул Атигун. - Да он же юнец! Ты думаешь, он, даже без проблесков магических способностей, сможет бороться с тобой?!
   - Ему всегда везет. Это меня нервирует, - спокойно произнес Киллинг.
   Ронан тихо тронул Атигуна за плечо.
   - Не надо... - беззвучно прошептали его губы, и тень мелькнула на его лице. Он прочел свой приговор в Книге Судеб.
   Лицо Атигуна дернулось.
   - Сволочь... - прошептал он. Вскинув руки, он начал концентрировать энергию, вливающуюся в ладони зелеными струйками огня.
   Киллинг и Теренций слишком поздно поняли его замысел, и когда чистая сила забила из ладоней Атигуна, вливаясь в Ронана, у них уже не было шансов спастись. Вбежавшая охрана бросилась защищать Киллинга, но их целью был не он.
   Секундами позже Теренций забился в конвульсиях, тщетно пытаясь сбросить с себя энергию. Капюшон слетел с него, обнажив старое, перекошенное от боли лицо. Ронан, дергаясь в свете зеленых молний, тоже кричал от боли. Его тело, в котором теперь еле теплилась жизнь, испытывало то же самое, что и агонизирующий Теренций.
   - Прости... - шептал Атигун, снова и снова нанося удар.
   "Это убьет его", - мысль, как вспышка, пронзила его, когда он закрыл глаза. Что же ты сделал, мальчик, так явно еще молодой для борьбы?..
  
   Всё?..
   Тишина, обуявшая мир, была пугающа. Только легкое завывание северного ветра изредка прорывало заслон их разума.
   На Атигуна смотрели испуганные глаза. Они возникли из небытия столетий, впервые увидевшие мир - испуганные, как у ребенка, глаза великого короля Лесных Людей Киллинга.
   Занеся меч, Атигун нанес смертельный удар - прямо в сердце. Перегнувшись пополам, король со стоном закрыл глаза в последний раз. И маг с горечью подумал, что Ронан наверняка против этого, но он знал, что должен сделать это, должен отомстить за многие смерти, что свершились...
   Охрана не пыталась его остановить - они были лишь напуганными своими действиями людьми, они видели этот мир в первый раз - мир, полный ужаса и страха.
   Атигун подхватил на руки обмякшее тело Ронана, глядя в его застывшее лицо. Верно, за победу всегда нужно платить. Но почему всегда такой дорогой ценой?! Злоба захлестнула сердце старого мага, когда она нес юного воина назад к замку.
   - Я не уберег тебя, смешной борец за справедливость... Но, поверь мне, ты - единственный, кто смог заставить меня задуматься...
   Он не заметил, как начал разговаривать с ничего не слышащим Ронаном. Стареет?.. Может быть...
  
   Широко раскрытые глаза Селены заволокла пелена, и непрошеная слезинка, скатившись по щеке, упала на пол. Руки девушки, судорожно сжавшись, держали кусок мокрой ткани, которым она обтирала лоб стонущей Рилы. Комок в горле не давал дышать, требуя выхода. Она хотела кричать, биться в истерике, но единственное, во что она сейчас верила - это то, что все, что она теперь сделает, уже не поможет Ронану.
   - Я никогда не имела на него прав, - шептала она, вытирая слезы. - Никогда он полностью не принадлежал мне... Все время над ним тяготел какой-то незримый рок, который заставлял его идти вперед, сражаться за справедливость, не думая о себе... Он как будто изначально был рожден, чтобы спасти мир... и погибнуть.
   Рила, вздрогнув, открыла глаза, схватив Селену за руку.
   Селена и сама почувствовала.
   Мощный выброс энергии, агония, смерть... нет, две смерти... и ...
   - НЕТ!!! - она с такой силой сжала руку Рилы, что та вскрикнула.
   Селена вскочила, подбежала к окну, прижала руки к груди и вновь закричала - безысходно, тяжело, отчаянно.
   Она не видела, как удивленно поднялась с кровати Рила, шатаясь, подошла к ней, положила руки ей на плечи.
   Но, даже не замечая, Селена благодарно уткнулась в подставленное ей плечо, и судорожные рыдания были слегка приглушены мягкой тканью платья Рилы.
   - Почему он? - закричала Селена. - Почему он? Зачем?
   Вошел Атигун, неся Ронана. Он положил его на ту самую кровать, на которой недавно лежала Рила, и Селена, не сдерживая больше слез и причитаний, обняла его тело.
   - Но он же еще дышит! - кричала она. - Сделайте же что-нибудь! Вы не можете так стоять!
   - Я опустошен, Селена, - покачал головой Атигун. - Если бы я только мог что-нибудь сделать для него...
   Дыхание Ронана замедлилось, и он в последний раз открыл глаза, чтобы посмотреть в глаза той, чья любовь была для него искрой в ночи.
   - Селена... - прошептал он. - Я должен был...
   - Да... - она прижалась к нему мокрой щекой. - Я знала, я знала...
   Его глаза устало закрылись. Только тихие всхлипывания Селены тревожили покой покидающей их души...
  

Финал,

как и положено, счастливый.

  
   Только тихие всхлипывания Селены тревожили покой покидающей их души, а душа уже металась в поисках выхода прочь...
   - Мне кажется, здесь ждали именно врача! - неожиданно донесся до них звонкий голос.
   Все обернулись, в изумлении глядя на высокую худую фигуру в зеленом плаще, стоящую на пороге. Тонкие черты лица и неземной блеск глаз выдавали в нем эльфийское происхождение, широкая улыбка сияла каким-то нереальным счастьем.
   - Меня зовут Энайден, но я предпочитаю, чтобы меня называли Деном, так короче и намного благозвучней, - обыденным тоном, как будто на них каждый день сваливались нежданные эльфы неизвестно откуда, произнес гость.
   Ден, не мешкая, направился к Ронану, озабоченно положив руку ему на лоб.
   - Чуть не опоздал, - пробормотал он себе под нос, но вскоре улыбка вновь вернулась на свое место. - Ну, вот, - радостно воскликнул он. - Ваш безнадежно раненый будет жить! Ну что вы так уставились? - удивленно произнес эльф. - Не поняли, что ли?
   - Ааа... - выдохнула Селена, недоверчиво глядя на открывшего глаза и пытающегося сесть Ронана. - Ты кто? - спросила она у эльфа.
   - Энайден, - обреченным тоном протянул он. - Но я предпочитаю...
   - Откуда? - наконец, оформила свою мысль Селена.
   - Из эльфийского леса, откуда же еще! Я странник, постоянно где-то брожу, и вот, когда я вернулся из очередного странствия, я узнал, что пара людей отправилась спасать мир без настоящего эльфийского лекаря - экое упущение со стороны Сиэны! Я бросился за вами, но потерял след у Леса, а теперь, наконец, нашел.
   Первым улыбнулся Ронан - слабо и с трудом веря в происходящее.
   - Ну, здравствуй еще раз, Селена...
   Она бросилась к нему, всхлипывая от нахлынувших чувств, а Ден радостно рассмеялся, видя их счастье.
   - Ты пришел вовремя, - произнес Атигун. - Но как ты миновал стражу?
   - Они гонят Лесных людей обратно в их лес, а те улепетывают так, что только пятки сверкают. Селена - я ведь не ошибаюсь, тебя действительно так зовут? - я вижу, ты тоже больна.
   Она изумленно подняла брови.
   - У тебя разорвана связь с Силой, - объяснил Ден. - Похоже, насильно. Исправить?
   - Шутишь? - воскликнула Селена. - Я об этом мечтаю!
   Эльф положил ладонь ей на сердце, и она почувствовала волну тепла, неожиданно поднявшуюся до самой головы.
   - Все, - легко произнес Ден.
   - Все? - поразилась Селена. Она вновь... жила? Она чувствовала упругие потоки энергии, струящиеся по ней, чувствовала способность управлять ими...
   - Все хорошо, что хорошо кончается, - произнесла Рила, улыбаясь. - Наша сказка, похоже, как и положено сказке, заканчивается словами: "И они жили долго и счастливо...".
   - В эльфийском лесу! - воскликнул Ден. - Это я к тому, что Сиэна умирает от желания вас видеть, - шепнул он.
   - Ты не похож на остальных эльфов, - заметил Ронан.
   - Ага, Сиэна всегда говорила, что я странный. Но все-таки, ребята, расскажите обо всем, что с вами приключилось, только начинайте рассказ с самого-самого начала.
   - Это долгая история... - отмахнулся Ронан.
   - А мы что, куда-то торопимся?
   - Ну, хорошо... Это началось в городе Ниау, где я жил со своего рождения... Я неожиданно проснулся и услышал голос, зовущий меня бросить все, забыть себя, лететь - вперед, вперед, вперед... И я подумал - может быть, это моя Судьба?..
  
  
   (Авторы стихов, приведенных в повести - Хизиэль, Сэнта, Иллет, Константин Никольский.)
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"