Аннотация: 3 место на конкурсе Золотой Кубок-2024 (ЗК-12)
Антон Иванович крался по пустым ленинградским улицам и про себя усмехался. Пожилой человек, заведующий научной библиотекой, а ведет себя как школьник, начитавшийся Фенимора Купера. Однако по существу, дело было не шуточным, и с точки зрения партийных работников он совершал... Нет, не государственное преступление, конечно. Но кто его знает, как могли расценить невыполнение указа люди, облеченные властью. Да, его не расстреляют, даже не посадят - не те времена. Но и по голове не погладят.
Когда он поднялся по ступеням старинного особняка, его окликнула снизу заместитель Инна.
- Там открыто! - прошипела она. - А уборщица по утрам приходит только после выходных.
- Думаешь, Галина что-то заподозрила и вынюхивает?
Инна поднялась к начальнику и толкнула тяжелую дверь.
- На всякий случай я обошла все здание снаружи - окна закрыты, ничего не разбито. Теперь можно войти - одна я боялась.
Войдя, они дружно устремившись по коридору к книгохранилищу.
К их ужасу дверь была распахнута, а оба помнили, как вчера заперли ее.
- Проверь в читальном зале. - пробормотал Антон Иванович.
Инна побежала в главный зал, где на щитке висели ключи от всех помещений библиотеки.
- Ключ на месте! - Вернувшись, доложила запыхавшаяся Инна. - Что делать? Милицию вызывать нельзя, придется объяснять слишком многое.
- Пошли. - заведующий храбро спустился вниз, зная, что Инна его не бросит.
Книгохранилище располагалось под всем зданием. Когда особняк отдали научной библиотеке, подвал разбили на секции, разделив их стеллажами. Во время блокады Антон Иванович перенес самые ценные книги в дальнюю часть хранилища: заведующий боялся не только бомбежек и обстрелов, но и распоясавшихся уголовников, потому предпочел спрятать драгоценные издания подальше. Да так они и остались там, а в последнее время это сыграло на руку задуманной авантюре. От этой части стеллажи отделяли небольшое пространство для списанных книг. После выхода хрущевского указа об изъятии религиозной литературы этот отсек по понятным причинам был заполнен до отказа.
Именно туда и побежали Антон Иванович и Инна. То, что они увидел, выходило за рамки самых мрачных предположений.
Для книг в этом отсеке выделили два стеллажа. Один из них был завален на другой, который каким-то чудом выстоял, но все книги были свалены на пол. Из-под них выглядывали ноги в ботинках и брюках. Некоторые книги были тяжелыми, с металлическими застежками и уголками. Но Антон Иванович забыл о больном сердце и возрасте, ведь под книжным завалом лежал человек. Поспешно рассовав верхние книги по полкам, Антон Иванович и Инна осторожно приподняли тело. Голова и лицо были в крови, но заведующий библиотекой понял, что это молодой и довольно крупный парень. Приложил ухо к его груди - и услышал слабое, но все же биение сердца.
- Живой! Голубчик, живой! Инна, вызывай "Скорую"! Из зала звони!
Инна добралась до читального зала почти ощупью, схватила телефонную трубку.
- Алло, "Скорая"? Приезжайте немедленно, человек ранен, у него пробита голова. Улица Рабочего Алексеева, дом "". Что? Нет, я не хулиганю! Как, уже вызвали по этому адресу? - к библиотеке как раз подъехала машина с сиреной.
- Кто пострадал? - спросил доктор, пока Инна вела его к хранилищу. - Ваш сотрудник?
- Н-н-нет, - пролепетала заместитель заведующего, - мы понятия не имеем, кто он!
***
Несколькими днями ранее
Антон Иванович положил трубку телефона. Устало подошел к окну - на улице поливал ноябрьский дождь, а пронзительный ветер напоминал о скором пришествии зимы.
Антону Ивановичу оставалось меньше двух месяцев до выхода на пенсию. И с октября, когда до библиотек донесли новый указ об изъятии религиозных книг, он надеялся... "Переждать" - это было неоднократно с тех пор, как его, выпускника университета, восторженно принявшего революцию, направили на просветительскую работу. И за прошедшие сорок лет сделал немало, за что его награждали и поощряли. Хотя, бывало, по краю ходил: и доносы на него писали, и вызывали "куда следует".
Антон Иванович обожал книги, и даже в тяжелые годы блокады сохранил весь фонд. Библиотека стала его домом, особенно после гибели сына на фронте и смерти жены. И теперь ему предстояло отдать часть книг: борьба Хрущева с религиозными пережитками была беспощадной, а сегодняшний звонок "сверху" не оставил никакой надежды.
Сразу после выхода правительственного указа Антон Иванович поговорил с приятелем, возглавляющим один из крупнейших музеев страны*. Тот хорошо представлял, о чем идет речь, и запустил непростой процесс передачи книг в музей. Но бюрократические проволочки помешали, и как ни тянул время Антон Иванович, книги не успели получить спасительного статуса.
Антон Иванович вернулся за стол, схватил карандаш и набросал на листике несколько имен.
"Инна - Глеб? -Маргарита?". Потом провел вертикальную черту, разделившую лист, и напротив написал: "Галина Земцова - Марина - Лена на сессии".
Это был список основных сотрудников: небольшой штат. Заведующий размышлял, на кого сможет положиться. Его мучила совесть: его в худшем случае отправят на пенсию, сняв регалии. А что делать соратникам, если их ждет неудача?
Итогом было лишь одно имя, которое Антон Иванович обвел грифелем. Рабочий день заканчивался, и он прошел в опустевший главный зал библиотеки: сотрудники собирались домой.
- Инна Олеговна, вы можете задержаться? - обратился заведующий к крупной даме немного за сорок.
Та незамедлительно последовала за начальником. В коридоре Антон Иванович приложил палец к губам и прошел к лестнице вниз.
В хранилище было прохладно, зато никто не мог их услышать - сейчас это было главным.
- Опять звонили насчет списка? - спросила Инна Олеговна.
- Да. Сообщили, что комиссия приедет в следующий понедельник. Больше отодвигать не будут - закончились мои возможности.
- А передать музею хотя бы на временное хранение? Пусть дадут какую-нибудь бумажку, что книги представляют историческую ценность! Ведь не покушаются на... Остромирово евангелие!
- Сравнила! Ты знаешь, сколько я пытался доказать ценность наших книг - и каждый раз неудачно.
- Что же делать? - Инна Олеговна машинально выдернула из кармана жакета пачку папирос, хотя курить в библиотеке, было нельзя. - Мы бессильны!
- Я тут кое-что придумал. Можем рискнуть, но я не хочу, чтобы ты пострадала. Попадемся: меня коленом под зад на пенсию, а вот тебе придется несладко.
Инна посмотрела на него. Конечно, она все понимала: предполагалось, что следующим заведующим библиотекой станет она. Хотя так было до нынешнего года - пока им не прислали нового сотрудника. С появлением Галины Петровны Земцовой появилась альтернатива.
- Пожалуй, Галина такую возможность не упустит? - горько усмехнулась Инна. - Она парторг - входит в комиссию от библиотеки.
Антон Иванович снял очки и протер их, глядя в потолок.
- Уверен, что Галина Петровна не отличит дониконовскую Библию от книги конца восемнадцатого века - я видел ее личное дело. Выпускница ВПШ, не библиограф, ни лингвист. Тут как раз можно сыграть на внешних признаках. Чем пышнее оформлена обложка, тем скорее она уверится, что все в порядке.
- Вы хотите сдать другие книги? Но где взять "подменышей"? Хотя... Часть списанных книг из фонда пока у нас. Вряд ли станут сверять все акты списаний.
- Да. А еще дома нашел несколько изданий. Да простит меня матушка-покойница, но их можно выдать. Сейчас они в моем сейфе. Еще есть Библия у Маргариты Анатольевны - тоже от родителей осталась. Но именно ее я впутывать не хочу. Да и тебя тоже.
- Но ведь я все равно должна подписывать акты. И потом - ведь надо переделать карточки во всех каталогах. А именно я записи оформляла, когда после войны ревизию проводили - помните? И сами карточки у меня с тех пор лежат в ящике.
Инна Олеговна похлопала по карманам в поисках зажигалки.
- Потому с тобой и говорю. - Антон Иванович решительно отобрал у Инны папиросы и засунул пачку под старый бювар, сосланный в хранилище вместе с колченогим столом. - Я могу все провернуть только с тобой. У тебя не получится остаться в стороне, сославшись на то, не заметила. Подумай, как следует - у тебя впереди полжизни.
Инна не колебалась ни секунды.
- Как я могу вас бросить? Вы спасли нас с Глебом, последним куском делились! Нет, даже не думайте! Пусть сейчас значения этих книг не понимают... "Там", - она указала пальцем в потолок, - Но пройдет время - поймут. Я с вами, и будь что будет.
Растроганный Антон Иванович потрепал коллегу по плечу.
- Хорошо, договорились. Прямо завтра и начнем...
Инна вдруг оборвала его, вскинув руку в сторону лестницы. Впрочем, трудно было не услышать бодрый стук каблучков, эхом отдающийся в старых стенах. Инна рывком распахнула тяжелую дверь в крошечный предбанник между лестницей и хранилищем. За ней стояла улыбающаяся женщина в вязаном платье и ботиках с меховой опушкой. Нимало не смущаясь, она шагнула в хранилище.
- Вот вы где, Антон Иванович! Я вас обыскалась. Вещи в кабинете, значит, не ушли. Вы опять забыли подписать протоколы заседаний партийной ячейки! А что вы делаете? - она с подозрением посмотрела на заговорщиков.
- Дражайшая Галина Петровна, вы не поверите - работаем, - ответил директор с нескрываемой грустью.
Галина Петровна Земцова была послана ему, как часто повторял Антон Иванович, не иначе, как за грехи. Он просил увеличить штат, и не так давно его наконец услышали. На одно свободное место он взял племянника Инны Олеговны, Глеба, хотя знал, что сотрудник-мужчина в библиотеке нынче редкость. Но Инна Олеговна умолила Антона Ивановича, сославшись на то, что Глеб будет готовиться к поступлению в аспирантуру. Так как юноша получил соответствующее образование, сложностей у заведующего не возникло. И он даже был доволен работой Глеба.
А вот с Земцовой Антона Ивановича ждало испытание. Она провела на партийной работе всю сознательную жизнь, но не так давно отдел в горкоме, где Галина Петровна трудилась, попал под реформирование. Терять ценного сотрудника партийное начальство не хотело, потому ее временно - как намекнули Антону Ивановичу - определили в научную библиотеку. Места освобожденного секретаря партийной ячейки в библиотеке не предполагалось из-за небольшого штата. Но "наверху" решили, что работа библиотекаря - дело нехитрое, и партийный работник с двадцатилетним стажем с ней справится.
Антон Иванович не знал, что Земцовой обещали, переводя в библиотеку, но ей понравилось в старинном особняке. Больше всего ее радовало культурное окружение: воспитанные сотрудники, а посетители - сплошь доктора наук и академики! Инне Олеговне первой пришло в голову, что присланная креатура может метить на место заведующей. Антон Иванович сначала сомневался, считая, что Земцовой не хватает квалификации, в том числе, научной. Но когда та ринулась в заочную аспирантуру, изменил мнение.
- Да-да, конечно, надо собрать весь религиозный мусор как можно скорее! Но позвольте вам напомнить, дорогие коллеги: заниматься этим должны все, кто входит в комиссию. - Интонации Земцовой были дружеские, но Антон Иванович и Инна уже не обманывались ее внешним очарованием.
- Дорогая Галина Петровна, мы с Инной обсуждали подготовительный этап. Зачем вам мерзнуть и дышать лишний раз книжной пылью? - Антону Ивановичу удавалось поддерживать добродушный тон общения.
- О, благодарю вас, вы - подлинный рыцарь! - хихикнула Галина Петровна, косясь на Инну Олеговну, в которой справедливо видела соперницу на начальственное место. - Вам удалось создать здесь необыкновенно духовную атмосферу! Домой уходить не хочется. Я, собственно, искала вас по просьбе Мариночки - она хочет задержаться и поработать с текстами.
Директор и его заместитель обеспокоенно переглянулись.
- Хорошо, я поговорю с ней. Пойдемте, а то простудитесь.
Втроем они вышли из хранилища, Антон Иванович запер дверь на ключ. В коридоре топталась юная Марина Свиридова из отдела иностранной литературы. Она бросилась к директору, разнося вокруг аромат французских духов.
- Пожалуйста-пожалуйста, прошу вас! - девушка умоляюще сложила ручки. - Позвольте мне оставаться по вечерам! Я так хочу заниматься переводами, а домой нельзя брать нужные мне книги!
- Антон Иванович, такое стремление молодых сотрудников надо поддерживать! - заявила Земцова. Впрочем, все, что делала и говорила Мариночка Свиридова, вызывало у Галины Петровны позитивные чувства. Марина была дочерью "очень большого человека", и, как подозревал Антон Иванович, именно он покровительствовал Земцовой.
Марина закончила факультет иностранных языков и, похоже, "пересиживала" в тихом месте время до свадьбы. До Антона Ивановича доходили слухи, что у девушки есть жених из дипломатических кругов, и строгий отец захотел, чтобы дочь работала там, где с наименьшей вероятностью столкнется с неподходящей компанией.
Впрочем, работала она хорошо, владела тремя иностранными языками, да и посетителям было приятно общаться с юной красавицей - академики тоже люди. В последнее время Марина увлеклась переводами со старофранцузского - благо источников в библиотеке было предостаточно.
- К тому же, Маргарита Анатольевна давно хотела собрать такие переводы для университетского журнала, и часть она уже сделала. - Упоминание старейшей сотрудницы библиотеки явилось решающим аргументом.
Антон Иванович вынужден был разрешить девушке задерживаться на работе, хотя это создавало им с Инной дополнительные сложности. Марина радостно поблагодарила директора и упорхнула в свой отдел. Директор, Инна и Земцова покинули библиотеку вместе.
Ставку сторожа пару лет назад сократили - каким злоумышленникам придет в голову ночью лезть в библиотеку? Последний уходящий сотрудник проверял перед уходом окна, все ли отделы заперты и выключал свет. Ключи от них висели в главном зале на щитке, в том числе, от хранилища. От главного входа ключи были у всех сотрудников и у уборщицы, проводившей вечером обязательную влажную уборку.
Работники вышли на крыльцо под панегирики Земцовой энтузиазму молодежи. И тут же на них налетел высокий парень в кепке и потертой куртке.
- Что такое, молодой человек? - Галина Петровна всегда реагировала первой на любую ситуацию. - Что вам угодно?
- Простите, а библиотека еще работает?
- Сегодня уже нет, приходите завтра. - любезно ответил Антон Иванович. Галина Петровна недоверчиво оглядела припозднившегося читателя.
- А что вы хотели? Здесь не районная библиотека. Здесь работают научные сотрудники! - она сморщила нос с нескрываемым отвращением: от куртки парня явственно тянуло машинным маслом и еще какими-то "рабочими" ароматами.
Антон Иванович возмутился ее снобизмом, но не успел вмешаться.
- Да, кажется, я ошибся адресом, -ответил молодой человек и, сбежав со ступенек, быстро пошел по улице, провожаемый неприязненным взглядом Галины Петровны.
Попрощавшись с Земцовой, Антон Иванович и Инна Олеговна направились к Казанскому собору, присели на лавочку в скверике.
- Что делать с Мариной? Она каждый вечер намерена работать допоздна. Может, позвоните ее папаше? - Инна искала папиросы, но вспомнила, что забыла их в хранилище.
- Не стоит создавать лишнего шума. Она сидит в своем отделе. А мы вполне официально занимаемся сбором книг под изъятие. Марина не станет совать напудренный носик в наши дела. А вот от Галины придется избавиться на пару дней, иначе она не даст возможности подменить книги. Но я придумаю для нее "дело".
-Хорошо. Карточки я смогу заменить днем, но мне нужны полные данные "подменышей". Лучше, чтобы завтра у меня был весь список.
- Договорились. Смотри, чтобы Маргарита ничего не заметила. Она обязательно захочет помочь, а если мы попадемся, для нее не останется надежды.
Маргарита Анатольевна работала в библиотеке задолго до назначения Антона Ивановича. Семьи у нее не было, и после наступления пенсионного возраста она предпочла остаться на работе. Все любили пожилую даму, выпускницу Смольного института. Казалось, Маргарита вечно будет царить в библиотеке, но недавно в ее жизни произошла перемена. Во Франции нашелся брат, покинувший Россию во время гражданской войны. Весь последний год Маргарита добивалась возможности его приезда в Ленинград, и скоро все должно было решиться. Поэтому Антон Иванович отказался втягивать ее в историю с подменой книг. С изменениями во всех каталогах Инна могла справиться сама.
- Маргариту надо направить на составление сборника для университета! - обрадовалась Инна. - Это же ее "конек"! Заодно, Марине станет помогать - обеим будет не до нас.
- Да, переводы со старофранцузского - жутко увлекательная штука. - задумчиво сказал Антон Иванович.
И тут же встрепенулся: вечера стали холодными, да Инне еще на Петроградку ехать.
- Завтра отдам данные по книгам. Ты займешься переделкой в каталогах, а я буду отвлекать Земцову, чтобы она пока в хранилище не совалась и к тебе не приставала. Трудные нас ждут деньки!
***
Но следующий день не подтвердил этих опасений. Галина Петровна с энтузиазмом приняла предложение Антона Ивановича подготовить для читателей и сотрудников библиотеки выступление о борьбе с религиозными пережитками. И с той минуты о перемещениях Земцовой по библиотеке знали все: бодрый стук каблучков разносился то там, то здесь, но большую часть дня она провела в историческом отделе - одна. Ее подчиненная, студентка-заочница, находилась на установочной сессии.
Инна Олеговна смогла в относительно спокойной обстановке переписать карточки. На самом деле ценных книг в библиотеке хранилось немного, и замену изданий при благоприятных обстоятельствах можно было провести быстро. Однако проблема возникла там, где не ожидали. Перед открытием Антон Иванович провел "пятиминутку", сообщив о скором приезде комиссии и необходимости списания ряда книг. Молодежь - Марина Свиридова и племянник Инны Глеб - восприняли известие спокойно, а вот Маргарита Анатольевна расстроилась. Она работала в отделе старинных изданий, и хорошо в них разбиралась. Антон Иванович не включи ее в состав комиссии по списанию. Поводом для этого послужил почтенный возраст Маргариты и возможная угроза ее здоровью в подвале. На самом деле, подвал был сухой - в свое время Антон Иванович много сил приложил, чтобы помещение соответствовало необходимым требованиям. Но миф о "прелестях" хранилища курсировал среди сотрудников и отпугивал уборщицу. Книгохранилище она убирала не каждый день, и Антон Иванович закрывал на это глаза - особенно сейчас. Он сообщил уборщице, что вечерами они долго будут там работать, так что она могла уходить домой, убрав остальные помещения.
В середине дня в кабинет заведующего на втором этаже пришла Маргарита. Антон Иванович как раз доставал из сейфа "подменышей" и вздрогнул, когда, жалобно заскрипела старая дверь, и в комнату вошла Маргарита Анатольевна. В отличие от Галины Петровны, почтенная дама носила мягкую обувь без каблуков и ходила тихо.
- Прости, Антоша, - наедине Маргарита общалась с заведующим неофициально, - но у меня душа болит из-за книг. Неужели ничего нельзя сделать?
- Поверьте, Марго, я все испробовал. - Антон Иванович вернул книги в сейф, прикрыв дверцу. - Остается смириться. Надеюсь, что уничтожать сразу не станут, а там... Знаете, все может повернуться в очередной раз.
- Но ведь "Записки Вассиана" - это драгоценность! Их надо изучать как приложение к самой Кормчей Книге!** Я не верю, что ты ничего не предпринял.
- Простите, вы говорите с без пяти минут пенсионером. - Антон Иванович протирал очки, не глядя на Маргариту Анатольевну.
- Ты не боялся в войну и готов был умереть за эти книги!
- Тогда на них покушались враги, и я сохранял их для государства. А сейчас их забирает... Государство, партия. - голос заведующего стал громче, потому что со стороны лестницы раздался знакомый цокот. - Против решения партии я выступать не имею права.
В дверь проскользнула Галина Петровна.
- Антон Иванович, мне надо посоветоваться с вами... Ах, простите, я помешала?
- Уже ухожу, - Маргарита Анатольевна прижала руку к сердцу, - кажется, я зря побеспокоила Антона Ивановича.
- Простите, - заведующий чувствовал себя не в своей тарелке.
- Бог простит, - Маргарита покинула кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь, но старинная дверь все равно застонала.
- Что еще за разговорчики? - возмутилась Земцова.
- Мы вспоминали давнюю неприятную историю - не обращайте внимания. Ох, все время забываю смазать петли. - поморщился заведующий.
Сотрудницапереключилась на беспокоящий ее вопрос.
- Мне кажется, за библиотекой кто-то наблюдает. Мне не понравился вчерашний юноша, который тут крутился. Может, стоит обратиться в милицию?
- Дорогая Галина Петровна, кому мы нужны? Да в милиции смеяться будут.
- Н-н-е знаю. Но что-то такое творится в последние дни. У меня очень развита интуиция!
"И ведь не скажешь, что бредит!" - с досадой подумал Антон Иванович. Его огорчила реакция Маргариты, хотя иного от нее трудно было ожидать.
Заведующий пошел в читальный зал, узнать, как дела у Инны, и застал ее, ругающей племянника Глеба. Отношение Инны к родственнику можно было охарактеризовать одним словом - обожание. Недовольство могла вызвать лишь серьезная ошибка Глеба в работе, а такого за ним доселе не водилось.
- Ты знаешь инструкцию - нельзя носить еду в хранилище! А если санитарная проверка?
- Теть Ин, да не было такого! - гудел парень, - только леденец брал, честное слово!
- А откуда там шкурки от колбасы? Да еще крошки на столе! Сегодня с утра только ты там работал.
- Антон Иванович, - Глеб бросился под крыло заведующего, - не ел я в хранилище, а теть Ин не верит! Мне нужно было работать, стал бы я там колбасу жевать!
- Да будет тебе, Инна, - примирительно сказал Антон Иванович, - сама внизу папиросы забываешь, а потом ищешь их по всей библиотеке.
- Я в хранилище не курю! Просто... Это привычка с войны, сами знаете.
- А у Глеба привычка перекусывать то и дело. Наголодался мальцом.
- Да не перекусывал я! - возмутился Глеб. - И даже не заметил эти шкурки с крошками. А вот запах табака заметил, так что неизвестно, кто виноват!
- Пф-ф-ф! - Инна махнула рукой. - Ладно, дома поговорим.
Она отослала обиженного племянника и показала заведующему поддельные карточки - их было не отличить от старых.
- Не знаю, куда спрятать книги - Галина просто вездесуща. В ваш сейф не стоит: подписывать акты будут в кабинете, и печати там лежат.
- Я думал об этом. - согласился Антон Иванович. - Как ни странно, лучшее место как раз хранилище. Соответственно, мы должны их спрятать в том разделе, который с наименьшей вероятностью посетит Галина Петровна.
Инна хихикнула.
- Понимаю. Все знают, что у нее проблема с иностранным языком. Помимо всего прочего, это тоже причина ее деликатного отношения к Марине - та ей может помочь. Я давно заметила, что она обходит отсек иностранных языков, чтобы не выдать себя случайно. Но тогда есть опасность, что на якобы списанные книги наткнется Марина.
- Смотри, сейчас идет установочная сессия у заочников и вечерников, а после Нового года наступит очередь аспирантов - они основные читатели отдела иностранной литературы. Но до этого я отнесу книги в музей - там их спрячут надежно. Марина в данный момент увлечена старофранцузскими переводами. Что из этого следует?
- Что раздел для литературы на английском наиболее безопасен. Не помню, чтобы туда хоть одна комиссия заглядывала. К тому же, читатели интересуются, в основном, последними научными статьями, а периодика прямо в отделе.
Заговорщики были готовы полностью произвести замену книг, Антон Иванович оставил Инну на страже в коридоре, а сам спустился в хранилище, чтобы освободить место для "подменышей".
- Ох, вы меня напугали! - Земцова схватилась за сердце, наткнувшись на заместителя заведующего перед дверью в подвал. - Что-то случилось?
Инна прижала руку к горлу и изрекла с трагическими интонациями:
- Там крыса, крыса! Ставлю золотой - мертва!
- К-к-акая к-крыса?
Инна развела ладони чуть не на полметра:
- Вот такая! Антон Иванович решил не ждать службу - сам ее ловит.
Галина Петровна схватилась за сердце.
- Он настоящий рыцарь! А откуда она там взялась?
Инне пришлось признаться, что Глеб в книгохранилище ел бутерброды.
- Я его отругала, поверьте. И он больше не будет.
Странно, но Галина Петровна не бросилась в атаку на юношу, которого откровенно считала баловнем, прячущимся за тетушкиной юбкой. Она нахмурилась и спросила:
- А Глеб сознался, что пронес еду?
- Нет, он все отрицал. Но не сомневайтесь, ему от меня досталось. Больше-то некому.
Галина Петровна помолчала, потом, неожиданно процедив:
- Возможно, это действительно не он! - убежала в сторону читального зала.
Инна выдохнула, от всей души надеясь, что безумную историю с крысой Земцова вскоре забудет. После возвращения Антона Ивановича из хранилища осталось лишь перенести "подменышей". Это можно было сделать после работы, но оказалось, что после закрытия библиотеки домой никто ушел. Марина, выпив чаю, закопалась в книги. К раздражению заговорщиков Земцова и Маргарита тоже остались: Маргарита решила помочь Марине с переводом. Галина Петровна ссылалась на работу с докладом и беспокоясь о том, как Марина доберется домой, рвалась сопроводить ее к отцу. Антон Иванович видел, насколько девушке неприятна вся эта опека.
- Галина Петровна, за мной папа машину каждый вечер присылает. - заверила Марина. - А в самой библиотеке чего бояться?
Антон Иванович предложил всем вместе посетить кондитерскую на Невском, и дать Марине возможность спокойно работать. Ни Маргарита, ни Земцова не смогли увернуться: Антон Иванович умел быть настойчивым. Перед уходом Галина Петровна еще раз проверила все окна и обошла здание снаружи. Она по-прежнему считала, что некто пытался проникнуть в библиотеку. Инна Олеговна и заведующий договорились прийти наутро задолго до начала рабочего дня и спокойно собрать всех "подменышей" на полке - так даже лучше. Но ранним ноябрьским утором они застали открытую, хотя и не взломанную входную дверь, открытое книгохранилище, заваленные стеллажи и - самое ужасное - незнакомца, погребенного под горой книг.
***
"Скорая" увезла пострадавшего. Пока врач осматривал молодого человека, Антон Иванович смог оглядеться в хранилище. На столе перед бюваром лежали тетради, карандаши и даже чернильная ручка. На краю стола валялась смятая пачка от папирос. Марка была та же, что курила Инна. На стуле висела куртка. Заведующий заставил себя заглянуть в карманы и нашел паспорт на имя Николая Григорьевича Буравцова, уроженца деревни в Красноярском крае, временно прописанного в общежитии завода "Большевик". Вещи отдали фельдшеру "Скорой". Медики оценили травмы незнакомца как тяжелые, но, по счастью, не фатальные. Врач, то ли не расслышал, то ли не понял, что работники библиотеки незнакомы с пострадавшим, и посчитал, что заведующий сам свяжется с милицией. Провожая "Скорую", Антон Иванович уточнил, в какую больницу везут парня.
Они стояли на крыльце, Инна воскликнула:
- Ничего не понимаю! Кто это был и зачем он забрался в хранилище?
- "Забрался" - не совсем подходящее слово, - покачал головой Антон Иванович. - Обе двери открыты ключами, и ты сама сказала, что окна в порядке. Давай, осмотрим все помещения.
Первым делом они прошли в читальный зал. Большое окно, выходящее на канал Грибоедова, было распахнуто, ветер мотал раму.
- Наверное, Марина, уходя, не проверила защелку, а из-за открытой двери получился сквозняк! Когда я обходила дом, оно было закрыто. - доложила Инна. Антон Иванович медленно опустился на стул.
- Ох, что-то... Голубушка, у меня в кабинете капли. Будь добра...
Инна выбежала в коридор и помчалась к главной лестнице, которая вела на второй этаж прямо от входа. Потом вспомнила, что кабинет Антон Иванович заперт. Она повернула обратно, когда в дверь вошла Земцова.
- Что тут происходит? - крикнула она, вытирая подошвы испачканных ботинок о половик. - Почему дверь уже открыта?
- Несчастный случай, - ответила Инна на бегу. Галина Петровна последовала за ней.
На щитке ключа от кабинета не оказалось, искать его времени не было. Инна взяла личный ключ Антона Ивановича и попросила Земцову присмотреть за заведующим.
Кабинет на втором этаже находился между двумя лестницами: парадной и черной. Здесь же находились научно-библиографический отдел, отдел комплектования, где работала Инна, и отдел редких изданий, за который отвечала Маргарита Анатольевна. Также здесь находилось служебное помещение для всех каталогов. Главная лестница выводила прямиком в коридор. Добежав почти до верха, Инна замедлила ход, чтобы отдышаться. Но тут же услышала из коридора скрип двери.
- Да что происходит? - она вылетела в коридор, но он был пуст, и какая дверь открывалась, сказать было невозможно. По очереди Инна подергала двери всех комнат - открытым оказался кабинет Антона Ивановича, и это напугало Инну. Она выхватила из шкафчика капли и обратно пошла через черную лестницу. Обошла практически вокруг по первому этажу, никого не встретив. Если бы Инна верила в привидения, подумала бы, что в старинном особняке они расшалились. Но она была человеком рациональным, так что в список странных событий занесла и открытый кабинет заведующего. Даже если это были воры, то поживиться у Антона Ивановича было нечем: ценные вещи и важные документы он хранил в сейфе. Ключи были только у него, и с начала всей истории с заменой книг он постоянно носил их с собой.
К читальному залу она подошла одновременно с Маргаритой, вошедшей в библиотеку. Прошлым вечером в кондитерской пожилая дама выглядела рассеянной и опечаленной. И, похоже, ночь не принесла ей покоя - всегда подтянутая и аккуратная Марго выглядела уставшей.
Как и Земцова, она объяснила ранний приход беспокойством. Инна понимала, что источник переживаний у Маргариты был иной, но все события в совокупности осложняли возможность переноса "подменышей" в хранилище. Минут через пять после Маргариты появился Глеб - его попросила прийти пораньше Инна, чтобы он мог задержать в читальном зале случайных "ранних пташек". Разумеется, она не вдавалась в подробности, а Глеб и не спрашивал. Молодой человек, если и удивился такому раннему сбору, никак это не выразил.
Приняв лекарства, Антон Иванович потихоньку приходил в себя. Заметив, что большая часть коллектива в сборе, он посчитал необходимым рассказать о том, как они с Инной нашли в хранилище раненого неизвестного. Причину своего раннего прихода на работу он объяснять не стал.
Первой отреагировала, как повелось, Галина Петровна.
- Вот! А я что говорила? Это был вор - он уже пытался проникнуть в библиотеку, да мы ему помешали. А сегодня ночью ему это удалось!
- Странный вор, - покачала головой Антон Иванович. - Ничего не взломано, двери открыты ключами.
- Он мог пробраться через окна первого этажа, - Галина Петровна не собиралась сдаваться, - Мариночка могла вчера, уходя, случайно забыть проверить - заработалась, устала.
- Когда я пришла и поняла, что дверь открыта, обошла вокруг - открытых окон не было. Потом сквозняк распахнул большое окно, но...- внезапно Инна замолчала.
- Ага! - обрадовалась Земцова. - Сквозняк мог распахнуть только незапертое на задвижку окно. Значит, у вора была возможность забраться сюда.
- Почему вы его все время называете вором? - спросила Маргарита. - Вор, наверное, поискал бы что-то ценное и ушел тем же путем. Не говоря уже о том, что сама мысль о возможности ограбления научной библиотеки смешна. Вор-библиофил?
- Здесь редкие книги - их можно выгодно продать... Наверное.
- Соглашусь с Маргаритой Анатольевной. - Антон Иванович поднялся, прошел к окну и оглядел подоконник. - И не забывайте о самой главной странности: что произошло в хранилище? Почему этот человек - кем бы он ни был - оказался погребенным среди книг с разбитой головой?
- Тут все ясно как день. Он снимал книги с полок в хранилище: либо книга зацепилась за стойку, либо ворюга случайно толкнул стеллаж, и все упало на него. А какая-нибудь тяжелая книга пробила череп. - Земцова искренне удивилась, что коллеги сомневаются в очевидном.
- М-м-м, теоретически - возможно, - протянул Антон Иванович. - Однако прошу взглянуть на подоконник. Не все сходится с версией уважаемой Галины Петровны. Вчера было сыро и довольно грязно, несколько дней шел дождь. Во дворе вокруг здания проходит небольшой газон. Допустим, вор обнаружил не запертое окно: для этого ему нужно было стоять непосредственно под ним - на газоне. И если бы он залез, остались бы следы. Или вы, Галина Петровна, полагаете, что он их вытер, а потом пошел в хранилище? При этом бросил окно?
- Ну-у-у... - протянула Земцова. - Как вы говорите: теоретически это возможно.
- Тогда почему я обнаружила входную дверь открытой - в такую рань? Мне боязно было входить одной, я дождалась Антона Ивановича. Так вот: внутри находился только этот человек. Хотя... - Инна прикрыла глаза и постаралась вспомнить все, что происходило, по порядку. Но Галина Петровна ей помешала:
- Кстати! А зачем вы пришли в такое время?
- Хотела проверить акты и каталоги. Мы должны быть готовы ответить на все вопросы комиссии. Вдруг товарищи захотят посмотреть документацию не только по религиозной литературе?
Сквозь зубы Земцова согласилась. Она хотела еще что-то сказать, но Антон Иванович перебил ее:
- Инна Олеговна, надо уточнить кое-какие детали. Могу я попросить вас выйти со мной в коридор?
- По-моему, это неприлично: вот так шептаться, вы не находите? - обратилась Галина Петровна к Глебу и Маргарите после того, как заговорщики вышли.
Но ей никто не ответил.
В коридоре Антон Иванович снял очки и долго протирал их. Инна терпеливо ждала.
- Не подумай, что я тебя в чем-то подозреваю, - наконец проговорил заведующий, - но нам необходимо разобраться. В милицию сообщить придется, да и начальству тоже. И я хочу максимально оградить, кого возможно, от последствий. Скажи честно, ты была в книгохранилище в нерабочее время?
- Конечно, нет! Почему вы спрашиваете?
- Вчера Глеб говорил, что почувствовал запах сигарет внизу. И я сегодня тоже. А на столе валялась пачка твоих папирос.
- Да, потому что я забыла их там, не забрала и купила новую пачку. Вы думаете, я стала бы курить в хранилище? Война давно закончилась, и я забывалась только поначалу.
- Не обижайся, я хотел уточнить, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться.
Но Инна все же обиделась.
- Если вы подозреваете, что я могла прийти задолго до вас, подраться с незнакомцем, завалить на него стеллаж, потом выбежать на улицу и сделать вид, что только что пришла...Нет, не перебивайте меня! Можете спросить у Глеба, в котором часу я ушла, и посчитать: за сколько я могла добраться с Петроградки. И не забудьте про наши мосты! Вы знаете, что Глеб врать не умеет!
- Вот именно! Глеб врать не умеет! А что он тебе вчера говорил? Что не ел бутербродов в хранилище. Почему ты ему не поверила?
- Да потому что в тот день только он работал внизу.
Антон Иванович взял расстроенную Инну за руку.
- Видишь, ты определила границы очевидного. Но если бы книги могли говорить, они бы сказали, что ты ошибаешься. Давай, вернемся в зал. Сейчас Марина должна прийти. Удивительно, что она тоже не явилась на работу до рассвета.
- Хоть кого-то вы подозревать не станете! - Инна все еще дулась.
- Ты так думаешь? - печально усмехнулся Антон Иванович.
В зале их встретило молчание. Глеб читал книгу, Земцова просматривала журналы, а Маргарита сидела за читательским столом и смотрела в окно.
- Что ж, дорогие коллеги, мы должны выяснить некоторые моменты, а потом сообщить нашему начальству и... В милицию тоже. Надеюсь, молодой человек поправится.
- И предстанет перед судом! - процедила Земцова.
Антон Иванович вздохнул. В своем роде Галина Петровна была человеком откровенным. Во всяком случае, сейчас она считала, что их святилище подверглось попытке ограбления. А убежденный в своей правоте адепт способен иной раз нанести больший ущерб, чем заглянувший на огонек варвар.
- Мы с Инной Олеговной хранилище осмотрели. Честно говоря, мысль о воре опровергают практически все детали. На столе лежали тетради, на спинку стула аккуратно повесили куртку. Более того, Инна обнаружила в хранилище остатки еды еще вчера. Сейчас на столе тоже можно заметить следы ужина. Глеб утверждает, что это не он.
- Настаиваю! - Взъерошенный Глеб сверкал глазами от возмущения.
- Верю. Выходит так, что два вечера подряд кто-то ел в хранилище бутерброды. Понимаете, к чему я веду? Человек провел в хранилище много часов, что-то писал. А еще - похоже на то, что к его радости - там обнаружилась забытая Инной пачка папирос. Подозреваю, что юноша честно боролся с искушением, но не устоял. Запах табака почувствовали и Глеб, и я. На поведение вора это похоже меньше всего. От всей души надеюсь, что милиция придет к таким же выводам. А вот вы, дражайшая Галина Петровна, всеми силами пытаетесь доказать свою не выдерживающую критики версию. У меня вопрос: почему? Вы действительно хотите сломать человеку жизнь?
Земцова, не найдя, что ответить, глотала открытым ртом воздух, лицо ее пошло пятнами. Наконец она прохрипела:
- Что...Вы хотите сказать?
Антон Иванович вздохнул и печально посмотрел ей в глаза.
- То, что отлично знаете - никакой это не преступник, но намеренно дискредитируете его перед всеми. Ни одна дверь не взломана, все на своих местах, если не считать заваленных стеллажей. - Антон Иванович поднял указательный палец. - И, заметьте, ничего не пропало. Не сомневаюсь: молодого человека сюда впустили. Фигурально выражаясь, перед ним распахнули двери к знаниям.
Маргарита Анатольевна прошла к стойке библиотекаря, налила из графина воды в стакан и выпила залпом.
- То есть, вы хотите сказать, что кто-то из нас впустил сюда чужого человека? - тихо спросила она.
- Или не чужого, возможно, очень близкого и дорогого человека, которому надо много заниматься, причем, почему-то по ночам.
- Сессия! - хлопнула себя по лбу Инна Олеговна. - Конечно! Сейчас идет установочная сессия у вечерников и заочников. Так что же получается - это студент? Но... Я все равно не понимаю!
- А вот Галина Петровна, кажется, догадалась. - Антон Иванович отвернулся от Земцовой, впервые не в силах скрыть неприязнь. - Или вас попросил об одолжении кто-то, кому вы не смогли отказать. Кто-то очень важный... Во всех смыслах.
Инна с Глебом переглянулись, пожимая плечами. А Маргарита опустилась на стул, прижав руку к горлу.
- Конечно, - прошептала она, - как я не поняла... Удивлялась, что девочке надо помогать с переводами.
Входная дверь хлопнула, из коридора послышалось пение:
- Я не верю, что года
Гасят чувства иногда, -
У меня другое мне-е-ние-е-е...
В читальный зал впорхнула Марина Свиридова. Увидев коллег в почти полном составе, она замолчала, теребя верхнюю пуговицу пальто.
- Э-э-э, доброе утро, - придя в себя, она прошла к вешалке для сотрудников. - Простите, Антон Иванович, я не знала, что сегодня надо раньше подойти.
- Нет, как раз ты единственная, кто пришел в положенное время. Скажи, тебя ведь шофер отца и забирает вечером, и утром привозит?
- Вечером - всегда, а по утрам машина папе нужна. Почему вы спрашиваете?
- Потому что это многое объясняет. До сих пор не понимал, как твой Николай утром выбирался? Оказывается, утром у вас была возможность маневра.
Марина вжалась в стену и пролепетала:
- О чем вы говорите? - Она оглянулась и только теперь поняла, что начало рабочего дня нельзя назвать обычным.
Антон Иванович смотрел на девушку с сочувствием и симпатией, к которой примешивалась обида.
- К сожалению, у нас плохие новости. С Николаем произошел несчастный случай - он в больнице.
Марина рванулась как птица в клетке.
- Что с ним? Что случилось? - и зарыдала в голос.
Антон Иванович протянул ей платок, которым обычно протирал очки.
- Надо было все рассказать мне. Я бы помог.
- Я думала, вы ста-а-арый, не поймете, да еще папе расскажите-е-е! Коля такой хороший, мы в институте познакомились. Он работает на заводе, а учится на вечернем. Папа считает, что мне это не подходит. Коля на последнем курсе, ему надо собирать материал для дипломной работы, а в общежитии трудно заниматься. Вот я и предложила ему у нас работать по ночам. Ведь никому вреда от этого нет? Скажите, что с Колей?
- Мы очень надеемся, что все обойдется. Врач был настроен оптимистично. Я отпускаю тебя на сегодня, поезжай к Николаю. - Антон Иванович написал на листке адрес больницы. Марина вытерла слезы, схватила сумочку и убежала, на ходу застегивая пальто.
- Вам это дорого обойдется, Антон Иванович! - Земцова поднялась со стула, одергивая платье. Руки ее заметно дрожали. - Товарищ Свиридов узнает о вашем попустительстве этой... Недостойной связи!
- "Недостойная связь"? С трудолюбивым молодым человеком, который совмещает работу и учебу? Где вас научили таким... Оборотам речи, позвольте спросить? Полагаю, вы шпионили за Мариной. И когда мы на крыльце столкнулись с Николаем, вы сразу заподозрили, что это может быть неугодный товарищу Свиридову друг дочери. Отсюда и ваша "железная" версия о воре. Таким образом вы хотели подвести его под возможную статью! Некрасиво, Галина Петровна! - Антон Иванович побагровел от возмущения. - Или даже еще хуже - вы пришли раньше нас, напали на молодого человека, ударили тяжелой книгой, а потом...
- Вы с ума сошли! - закричала Земцова. - Да, я хотела его застукать и пригрозить милицией, поговорить с ним, в конце концов. Он сам должен понимать, что не пара такой девочке, как Мариночка! Но я бы никогда не применила силу! К такому здоровому парню! Это он мог меня покалечить!
Вдруг Инна вскрикнула, схватив Антона Ивановича за руку.
- Постойте! Столько всего произошло, мысли путаются. Окно распахнулось, хотя до этого я вызвала "Скорую", и никакого сквозняка не было. По телефону ответили, что машина уже выехала, значит, до нашего прихода кто-то уже видел раненого? А еще, смотрите - ключа от кабинета Антона Ивановича на щитке нет. С лестницы я слышала скрип двери, и кабинет оказался открыт. И мне кажется, что распахнутое окно я могу объяснить. - Инна посмотрела на Земцову. - Это были вы, Галина Петровна! Вы прятались среди стеллажей, пока я звонила, потом дождались отъезда "Скорой", а когда мы с Антоном Ивановичем вернулись, открыли окно и спрыгнули на газон. У вас были грязные ботинки, когда вы сделали вид, что только пришли на работу.
- Вы ничего не докажите. - Земцова сжала руки. - Это все ваши домыслы.
Антон Иванович вмешался.
- Галина Петровна, если вы вызвали "Скорую", стыдиться нечего - вы спасли человеку жизнь. Кроме того, даже вы не способны быть в двух местах одновременно. А значит, в мой кабинет забрались не вы. Совершили добрый поступок - и не признаетесь?
Но Земцова надела пальто и, не сказав ни слова, ушла, хлопнув дверью. Антон Иванович посмотрел ей вслед и спросил Инну:
- Ты слышала, как кто-то идет от кабинета к черной лестнице?
Инна задумалась:
- Н-н-ет, только дверь скрипела - как обычно, когда ее открывают-закрывают.
Антон Иванович вздохнул. Ему очень не хотелось говорить, но другого выхода не было.
- Тогда остается только один человек. Тот, кто ходит бесшумно, в отличие от Галины Петровны. И это вы, Марго. Вы вызвали "Скорую". Но почему из моего кабинета? Читальный зал ближе к хранилищу. Вы должны со мной поговорить - только так я смогу помочь. Мне кажется, произошло чудовищное недоразумение, но все-таки это не преступление.