- Опергруппа, на выезд! Опергруппа, на выезд! - капитан Дружинин помчался вниз, привычным движением набрасывая пиджак на плечи и дожевывая бутерброд из столовки. "Эх, - мелькнула у него мысль, - после обеда обещали кур выбросить, опять останусь с носом".
В машине уже сидел лейтенант Борко и практикант Юра Москвин. Практикант старался скрыть волнение, но оно прорывалось в голосе, азартном блеске глаз, в нетерпеливом постукивании ногой по полу машины.
- Что случилось? - поинтересовался Борко, недовольно косясь на ретивого юнца.
- В Гостином дворе труп. Молодая женщина, черепно-мозговая.
- Ни-че-го себе! - вырвалось у Москвина, - Как же так? Там же тысячи людей, очереди еще до открытия собираются!
- Труп обнаружили во внешней галерее. Туда уборщица сунулась за каким-то лешим. Тетка старой закалки: ни визгу, ни крику, позвонила, дежурному все толково объяснила.
Гостиный двор шумел и кипел, очереди множились и разрастались, как эпидемия испанки в восемнадцатом году. То и дело слышалось: "Что дают?", "Кто крайний?", "Не слыхали: импортные сапоги выбрасывать будут?".
Милиционеров поймал на входе немолодой и плотненький работник советской торговли, постоянно промокавший лоснящийся лоб носовым платком.
- Добрый день, товарищи, ох, прошу прощения, какой же он добрый! Здравствуйте, сюда, сюда!
- С кем имеем честь? - поинтересовался Дружинин.
- Бобриков Григорий Иванович, заведую отделом парфюмерии.
- От вас звонила свидетельница?
- Уборщица-то? Да, пришла ко мне в кабинет, сказала, женщину убили. Ох, ты! - заведующий прижал платок к голове, - Я в галерею проход сразу перекрыл - стулья поставил, но там ремонт был, так что покупатели и так туда не ходили: прибраться мы еще не успели, к понедельнику собирались. - преданным взглядом он впивался по очереди в лица сотрудников милиции, ожидая то ли похвалы за свою расторопность, то ли разноса за непорядок на вверенной территории.
- То есть этот участок прилегает к вашему отделу? - уточнил Дружинин.
- Так и есть, - кивнул Бобриков, - семеня за группой, - вот сюда, товарищи, - они прошли мимо стеклянных дверей в отдел парфюмерии и свернули в боковой проход, отодвинули стулья и вышли во внешнюю галерею.
- Вас, товарищ Бобриков, я попрошу сюда следователя провести - он подъехать должен.
- Ага, ага, - не скрывая облегчения, заведующий бросился обратно к выходу.
От остальной части этот закуток отделяла клеенка, чтобы граждане обходили его изнутри, через торговые отделы. Сбоку выстроились веники, ведра, тряпки - наверное, временное их хранение. Вдоль стены вытянулось тело женщины в цветастой летней блузке и льняной юбке. Рядом валялась замшевая сумка.
Москвин принялся исследовать отделения и кармашки, а капитан и лейтенант осматривали место преступления.
- Следов никаких, - мрачно констатировал Борко, - а ведь стену штукатурили, вот, смотрите, и следов жертвы нет.
- Стало быть, их убрали, - кивнул Дружинин, - да, уборщица здесь, видать, бывалая, черепно-мозговую определила.
Лейтенант повел рукой в сторону огнетушителя, валяющегося метрах в трех от головы убитой.
- Угу, - согласился капитан, - следователь подъедет, посмотрим под протокол. Юра, что у тебя?
- Вот, товарищ капитан, из документов только пропуск Ленпромстроя: Лепикова Юлия Павловна, инженер, фотография...вот, - он протянул корочку Дружинину.
Тот посмотрел на фотографию хорошенькой девушки с таким серьезным выражением лица, как будто она изо всех сил старалась не расхохотаться.
- Инженер...ишь ты, а совсем девчонка, - вздохнул он.
- Фотографии года три , - определил неромантичный лейтенант, - наверное, после института распределилась.
- Ленпромстрой тут неподалеку, - вставил Москвин, - рядом с площадью Островского. Странно - время еще не обеденное, а сотрудница по универмагу гуляет.
Бросив строгий взгляд на громко хмыкнувшего Борко, капитан распорядился:
- Сходим туда, надо только свидетелей опросить. Лейтенант, ты здесь остаешься со следователем, а мы с Юрой народ поспрашаем.
Москвин извлек из сумочки что-то в ярко-синей упаковке:
- Что это? - повертел он в руках небольшую коробочку.
- Эх ты, деревня! - Борко улыбался от уха до уха, - Это ж духи! Импортные небось!
Капитан взял коробочку.
- "Сlimat" - прочитал он по буквам, - французские, хорошие. Моя так говорит, во всяком случае. Надо узнать, продавали ли их сегодня, не будет ведь женщина таскать с собой запечатанные духи - значит, сейчас и купила. Юра, а чек есть?
Практикант покопался в сумочке - чека не было.
- Может, в карманах у нее, - Борко посмотрел на погибшую, - нет, юбка без карманов, блузочка легкая.
- Вот вам и задачка - что с чеком случилось? Пошли Юра, пообщаемся.
- Может, она его выбросила? - по дороге в отдел спросил Москвин. - Покупку забрала, а чек где-то бросила.
- Возможно, возможно, - пробормотал Дружинин, - но если ты покупаешь что-то, что стоит двадцать пять рублей, то вряд ли сразу выбросишь чек, вдруг товар бракованный?
- Сколько? - ахнул практикант. - Эта вот фигня четвертак стоит?
- А ты думал! Это тебе не "Шипр"! Сказано же - "Climat"!
В отделе суматоха была такая, будто настал конец света. Продавщицы метались вдоль прилавка, выдавая товар, кассирши непрерывно стучали по клавишам. Пока сотрудники милиции проталкивались к кабинету заведующего, в торговом зале раздался душераздирающий крик:
- Больше двух в одни руки не давать! Женщина, вы что - умнее всех?!
Ссора, казалось, сейчас полыхнет не на шутку, покупательницы занервничали, затолкались.
- Елки-палки, эти бабы сейчас друг друга поубивают! - отдуваясь, Москвин прорвался за цепочку с табличкой "Служебный вход". - Из-за чего?
- Одну вот и убили! - капитан одернул пиджак, - Французский шик, язви его во все места!
Пожилая уборщица поведала, как пришла в галерею за оставленным там ведром, увидела лежащую женщину, подходить близко не стала, а побежала вызывать милицию.
- Вы с утра в галерею ходили? - спросил Дружинин.
- Да, часов в десять заглядывала, никого там не было. А тут надо было в кабинетах прибраться, вот и пошла.
- Когда покупатели набежали в отдел? Сразу после открытия?
- Да почти. Объявили по радиоузлу, что товар поступил, они и ринулись, как оглашенные. К десяти уже было не протолкнуться.
- Так, а тело вы обнаружили...
- В пятнадцать минут двенадцатого, - кивнула головой уборщица, - я так сразу на часы и посмотрела, чтобы все было правильно.
Поблагодарив добровольную помощницу, капитан принялся опрашивать продавщиц, показывая им фотографию в пропуске. Их из зала приводил по очереди Москвин, но никто не узнавал погибшую, да особых надежд Дружинин и не питал - в такой суматохе вряд ли продавцы запоминали лица покупателей.
Но последняя девушка долго рассматривала маленькую фотографию и неуверенно сказала:
- Кажется, была сегодня похожая, но могу и перепутать. А что на ней надето? - вдруг спросила продавщица.
Капитан подробно и несколько нудно описал одежду убитой Юлии Лепиковой, а также ее замшевую сумку.
- Точно, была такая, - кивнула девушка, - сумка - я на нее внимание обратила, их в последний день марта выбрасывали: у меня такая же, потому и обратила внимание. Английская, товар классный.
- И что? - оживился Дружинин, - помните, что она покупала?
- Да то же, что и все, - легкомысленно хихикнула юная особа, - французские духи. С самого утра полный дурдом - партия большая, все хватают, лаются...
- Понятно, понятно, - мягко осадил капитан продавщицу, - об этой покупательнице что сказать можете?
Девчонка повела плечиками под форменным платьем:
- Да что сказать? Ничего особенного...А-а-а, вспомнила - она брала четыре упаковки, а тетенька сзади начла возмущаться, что положено две. А эта и говорит: "А нас двое, так что все правильно".
- Ух ты! - не вытерпел практикант, - А с кем же она была?
- Не знаю, я и ее-то только потому запомнила, что она сумку на прилавок поставила, я и отметила: точь-в-точь моя, а тут другая покупательница скандалить пыталась, вот все.
- Что же это, товарищ капитан? - горячо заговорил Москвин после того, как свидетельница вернулась на рабочее место, - Выходит, она не одна была?
- Не шуми, юноша, - усмехнулся Дружинин, - это может оказаться важным, а может и пустой след.
- Но за что могли убить эту Лепикову? В самом деле, не из-за трех же флаконов этих паршивых "Climat"?
- Вот именно. Брала она четыре флакона, а в сумочке - только один. Вопрос первый все тот же - где чек? Вопрос второй - где еще три коробочки духов?
Капитан и практикант вернулись к месту преступления. Там работал следователь прокураторы, фотограф щелкал затвором, эксперт ползал на коленях вдоль стены, Борко перечислял для протокола все предметы рядом с телом жертвы.
Дружинин быстро доложил о первых результатах следователю.
- Надо сходить в этот Ленпромстрой, тут рядом. Кто-то был с Лепиковой, когда она духи покупала. Непонятная история с пропавшими тремя флаконами, бред какой-то. Ограбление? Кошелек на месте...
- А там денег пятнадцать рублей, - сообщил Москвин, немного рисуясь перед следователем прокуратуры.
- Вот. Что же получается? Духи забрали, чек, похож - тоже. А кошелек оставили? Странное ограбление!
- А следы веником убрали - мусор под колонну смели.
- Пальчики?
- Ручку веника протерли, - буркнул эксперт, - начитались зарубежных детективов - надо бы запретить их, вражью пропаганду! Каждый сопляк теперь в курсе, как совершить идеальное преступление.
- Голову ей пробили этим огнетушителем - и рана совпадает, и кровь на орудии, - Борко повернул упомянутое орудие, показывая начальнику темное пятно на нижней части, - Ну, и с него отпечатки стерты чем-то, вроде носового платка.
- А почему огнетушитель тут валяется? - удивился капитан.
- Заведующего ткнули, говорит, старый он, срок годности вышел. А выбросить нельзя, надо списать по акту, вот и отнесли его сюда, пока бумажки не оформили.
- Ладно, капитан, забирай своих орлов, и летите в этот Ленпромстрой, может, там чего нароете. Мы тут сами бюрократическими методами управимся, - махнул рукой следователь.
- Ну, что, практикант? - радостно спросил Юру Борко по дороге в учреждение, - отчет за лето выйдет у тебя такой бодрый. Не забудь упомянуть, с какими профи тебе удалось поработать!
- Ага, клевое дело! О трех пропавших флаконах французской дряни! - скривился Москвин, - Я думал, что труп - это интересно, а тут, похоже, дамочке из-за дефицита по голове вмазали, силу не рассчитали - убили.
- Юра, труп - это совсем неинтересно, - нахмурился Дружинин, - но из-за чего бы ее ни убили, а человека нет в живых. И наше дело преступника найти.
Москвин насупился и молчал до самого Ленпромстроя.
Вахтер окинул их профессиональным взглядом и вытянулся во фрунт, сразу разобрав, кто пожаловал, но корочки изучил внимательно.
В отделе кадров лейтенанту Борко поведали, что Юлия Павловна Лепикова работает в отделе проектирования отопления и вентиляции, и направили к начальнику - Зимнину Олегу Владимировичу.
Сотрудники уважаемого учреждения как раз направлялись на перерыв, так что в отделе почти никого не было, только лаборантка-чертежница корпела над какими-то хитрыми листами, у окошка булькал в банке старый кипятильник.
- Вы смежники? - равнодушно спросила девушка, даже не оглянувшись, -Олега Владимировича сегодня уже не будет. Приходите... - она задумчиво подняла глаза к потолку, - В среду...или в четверг.
- А кто замещает Зимнина? - ласково спросил Дружинин, - нам бы поговорить, милая, о Юлии Лепиковой.
- А что? - быстро повернулась чертежница, и глазки ее блеснули, - вы не из ОВИРа будете?
- Мы из другой...организации, - улыбнулся капитан и поднес к глазам возможной свидетельницы удостоверение, - Вас как зовут?
- Ага, ага, ой, Лида Быстрова я, ой, а что...
- Пожалуйста, Лидочка, отвечайте на наши вопросы, - многозначительно прищурился Дружинин, - Вы сегодня видели Лепикову?
- Ну, да, с утра была. Принеслась вся такая из себя, - в голосе юной особы зазвенело что-то недоброе, - будто восьмое марта сегодня.
- И села работать?
- Мы немного потрепались с девчонками, ой, а вы "Экипаж" смотрели? Там тако-о-ой мужик играет - обал-деть!
- Лидочка, - взмолился Дружинин, а Борко закашлялся, Москвин же строгим взором пытался призвать свидетельницу к порядку, - вернемся в ваш отдел после девяти утра.
- Ага. Ну, фильм обсудили, потом Зимнин по отделу ходил, так что пришлось работать. Потом он к ГИПу пошел, а тут Маришка из архитектурного прибежала, кричит, в Гостином что-то дают. А у нас график, кто когда ходит - нельзя же всем скопом. Сегодня очередь Лепиковой и Малых - они и понеслись. А ведь Лепиковой-то не очень и надо, ее наша машинистка уж так просила очередь уступить - у дочки день рождения, так та ни в какую: "Пойду, посмотрю себе чего-нибудь". Вот ведь жмотка!
- Стоп! Кто такая Малых? - терпение Дружинина, казалось, было бесконечно. - Вы просто прелесть, Лидочка! - улыбнулся он.
- Малых Нина Андреевна, инженер наш, - залилась краской девушка.
- А из Гостиного Малых возвращалась? Ваши зоркие глазки ее, часом, не приметили?
Борко делал пометки в блокноте, а Москвин с тоской думал, что капитан неправильно ведет допрос, цацкается со свидетелем, как будто она одолжение оказывает великое, а не выполняет свой гражданский долг.
Быстрова уставилась в окно, на ее лице отразился практически весь мыслительный процесс:
- Ну-у-у, не помню, меня Олег Владимирович с копиями чертежей торопил, так я особо не приглядывалась. После одиннадцати вообще запарка пошла - шеф в главк собирался, надо было кое-что исправить, подчистить...
Дружинин заметил, что Москвин хочет о чем-то спросить, и кивнул ему головой.
- Скажите, м-м-м, Лидия, - выпрямился практикант, - а ваш начальник, он, что, не заметил отсутствия на рабочих местах двух сотрудниц? Как же так? Нарушение такое!
Девушка опустила глаза, водила языком по губам и молчала, как партизан на допросе. Дружинин улыбнулся ей и по-отечески подмигнул:
- Шеф ваш, небось, старый пень, противный...
- Ой, да вы что! - возмутилась чертежница, - он замечательный! Добрый такой, немолодой, конечно, тридцать пять ему уже. Но на артиста похож, и совсем не нудный.
- Так он вам разрешает по магазинам бегать, да? - заговорщицки прошептал капитан, - Не бойтесь, мы никому - могила!
- Ну, - Лидочка опасливо покосилась на Москвина, - он и предложил нам график расписать, чтобы по дням недели. Понимающий шеф у нас. Только все равно скоро всему конец...Уезжает от нас Олег Владимирович, а кого вместо него назначат - неизвестно.
- Куда же его забирают? На повышение? - Дружинин вдруг почувствовал, что еще чуть-чуть, и дело начнет проясняться. Откуда такая уверенность, он и сам не знал, а раздумывать и рефлексировать времени не было.
- Не забирают, а посылают, - как маленькому объясняла девушка, - на Кубу его посылают, на три года. Эх, я за таким не то, что на Кубу - на Северный полюс ползком поползла бы!
- А он вас не зовет? - усмехнулся лейтенант, - Ну, и дурак, вы девушка хоть куда...прошу прощения, товарищ капитан.
- А Зимнин ваш не женат? - прищурился Дружинин, - Вроде бы возраст такой у него...
- Не, не женат, - вздохнула Лидочка, - а чего ему спешить? То есть, теперь-то, наоборот, спешить ему уже пора...
В дверь заглянула молодая женщина, заметив незнакомцев, ойкнула и скрылась в коридоре.
- А вот как раз и Нина Андреевна. Странно, до конца перерыва еще время есть, - удивилась Быстрова.
- Бойко, бегом за ней! - тихо отдал приказание капитан, и лейтенант помчался за Малых.
- Бедная! - вздохнула Лидочка, - как мы от нее правду не скрывали, а все равно узнает.
- Что узнает? - не понял Москвин.
- Ах, она так Олега Владимировича любит, так любит! Просто французский фильм! Они с ним тайно встречались, но мы, само собой, знали. А потом его на Кубу собрались посылать, а он же не женат. - чертежница опять бурно вздохнула, переживая чужие страсти в непосредственной близости от рабочего места, - А Нина Андреевна у нас разведенка, да сыну ее скоро в школу идти. Не очень для загранки, да?
- Не очень, - в один голос согласились капитан и практикант.
- Вот он к Лепиковой и переметнулся - и помоложе, и покрасивши, и замужем не была - все принца ждала. Вот и дождалась!
- Да уж, дождалась, - грустно покачал головой Дружинин.
В отдел вернулся Бойко, ведя под руку Нину Андреевну Малых - довольно красивую даму, быть может, несколько крупную, но вполне авантжную.
- Добрый день, Нина Андреевна, - любезно предложил ей стул капитан, а лейтенант, улыбаясь и откровенно заигрывая с Лидочкой, попросил девушку покинуть помещение.
Надув губки, Быстрова ушла, безуспешно пытаясь сослаться на срочную работу, о которой во время разговора благополучно забыла.
Малых села, положив руки на колени.
- Нина Андреевна, вы были сегодня в Гостином дворе с Лепиковой? - серьезно спросил Дружинин.
- Да, - кивнула головой женщина, - сегодня была наша очередь идти, мы стараемся, чтобы директор не знал, а если вдруг проверка, то двоих прикрыть всегда можно.
- И что вы в универмаге делали?
- Я пошла в секцию обуви, а Юля по своим делам, не знаю, вроде говорила, что в парфюмерный.
- Нина Андреевна, в парфюмерном давали духи "Climat", и продавщица сказала, что Лепикова взяла четыре коробки. А каждый покупатель мог взять только две. Значит, она брала еще для кого-то. Для вас?
- Нет, мне не нужны духи. У меня нет возможности покупать французские духи, да еще по два флакона! Наверное, ее кто-то просил, может, из нашего института, мы всегда для своих очереди занимаем и лишнее берем.
- Дело в том, что у Лепиковой в сумке только один флакон. И кто-то пробил ей голову старым огнетушителем во внешней галерее Гостиного двора. Нина Андреевна, вам придется пойти с нами, обойти весь универмаг и по минутам, слышите, по минутам рассказать обо всех своих передвижениях.
- Хорошо, - тусклым голосом ответила Малых, - но я не думаю, что точно вспомню, где была.
- Но кто-то мог вас запомнить в очередях, может, вы повздорили с кем-то из продавцов, еще что-нибудь, вспомните, пожалуйста, - капитан скорее уговаривал женщину, но любезный тон ее не ввел в заблуждение.
Вернувшийся от двери Бойко, неожиданно спросил ее:
- А вы знаете, что ваш начальник Зимнин собирался жениться на Лепиковой? Лидочка Быстрова - просто кладезь информации, я с ней пару минут в коридоре поболтал, она столько интересного поведала!
На глазах Малых выступили слезы, она сжала руки в кулаки, но не ответила.
- Нам придется осмотреть вашу сумку и ящики рабочего стола, - тихо сказал Дружинин.
Ответа по-прежнему не было. По приказу капитана Москвин обыскал вещи Нины Андреевны и рабочее место. В нижнем ящике, который с трудом выдвигался, лежали три коробочки "Climat".
- Это ваше? - уже официально задал вопрос Дружинин. - А где чек? Он ведь должен быть на сто рублей? Вы носили с собой сумму чуть меньше вашей зарплаты?
- Чек я выбросила, - устало проговорила Малых, - он был один на двоих. Три флакона для меня, один - для Юли.
- Зачем вам столько? - удивился Бойко, - Это ж залиться можно!
Нина Андреевна горько усмехнулась:
- Только один для себя взяла, а два - для матери и сестры Олега. Хотела к ним подольститься. Юле второй не нужен был, она согласилась помочь.
- А потом? Вы пошли во внешнюю галерею - зачем? - на самом деле, капитан уже понял, что произошло.
- Сотня Юлина была, нам надо было где-то рассчитаться. А там спокойно, никто не толкается. Я в кошельке копаюсь, а Юля свою коробочку в сумку положила и радостно щебечет. Сначала даже не поняла - о чем это она? Говорит, что Олег ей предложение сделал, что они с утра документы в ЗАГС отнесли, что-то про Кубу.
- А вы ничего не знали об их отношениях? - Дружинину не удалось скрыть сочувствия.
Малых покачала головой:
- Я понимала, что он ко мне как-то...охладел, знала, что он собирается в зарубежную командировку. Но все отказывалась верить, что у нас с ним все кончено, надеялась - образуется как-то. А тут Юля...Счастливая такая, не терпится ей с кем-то поделиться. Как во сне все было, схватила огнетушитель, ударила...
- Потом следы замели, отпечатки вытерли - нельзя сказать, что вы растерялись.
- Вышло так: подумала, что надо себя спасать. Сын у меня. Только духи из ее сумочки достать забыла. Если бы их забрала, кто знает, нашли бы вы меня?
- Нашли бы, - твердо ответил капитан, - не сомневайтесь.
Когда команда Дружинина садилась в машину, лейтенант Бойко вдруг повернулся к Москвину:
- Ну, практикант! Не знаю, на что способны бабы ради французских духов, но вот из-за мужика на все пойдут!