Отсек осветился противным красным светом. Завыла сирена. Безликий компьютерный голос сообщил о прорыве защитного периметра на участке УС-832. Похоже, опять в куполе возникли неполадки. 832.... Промышленный район. Основная часть населения - общественно опасные элементы, привлечённые к работам на тяжёлом производстве посредством частичного внедрения в организм наноботов. Средств защиты не имеют. Вероятность выживания при попадании под купол угрозы пятого уровня не выше десяти процентов. На участке работают четыре ремонтные группы, которые необходимо срочно эвакуировать и доставить в штаб. Так же необходимо доставить в штаб заключённого под номером 535352. Похоже, он представляет особую ценность для нашего руководства. Надо будет запросить информацию в сети. Основная задача - эвакуировать оставшийся в живых персонал и зачистить место прорыва. Второстепенная задача - обеспечить безопасный проход в Зону прорыва для технической группы и удерживать периметр до окончания ремонтных работ.
Глаза адаптировались к мигающему красному свету. Тело самостоятельно встало с кровати и влезло в комбинезон. Маленькое побочное действие наноботов - при воздействии любого раздражителя они переходят в режим обороны и посредством прямого воздействия на центры двигательной активности берут на себя полный контроль над координацией движений. Плюс сигнал из штаба. Нами просто управляют как марионетками - ведут туда, где мы больше всего нужны, а потом бросают на произвол судьбы и действие наноботов. Тело понесло меня в коридор. Там уже шагали несколько десятков таких же живых кукол из моей группы. Единственным человеком, который шёл сам, был наш командир. Сотрудники штаба и некоторые жители воздерживались от внедрения наноботов. Я их понимаю. Лучше быть слабым уязвимым куском мяса, который всю жизнь сидит под куполом, чем всю жизнь убивать всё, что движется под чьим-то жёстким контролем. Но сейчас для таких мыслей было не время. Пришлось собраться. Идти в режиме куклы было очень неприятно. Многие уже привыкли, но я всё никак не могу с этим смириться. Попыталась немного напрячь мышцы. Результата никакого. Тело, не обращая внимания на мои усилия, послушно шло вперёд. Попыталась ещё раз. Рука немного дрогнула. На моём лице появилась неуставная улыбка. Интересно, в штабе это заметили? Если да, то ближайшие несколько недель меня ждёт изнурительное тестирование и внедрение новых ботов. Из меня сделают самую настоящую куклу - при слишком большом количестве наноботов в организме человек впадает в состояние, близкое к коме и оживает только по приказу штаба. Даже не совсем оживает - им управляют, как роботом. Наверное, проще было бы наделать армию этих машин, но наноботы в совокупности с человеком были намного сильнее и опасней. Ни одна машина никогда не сможет превзойти человеческий мозг.
Нам редко давали разрешение на выход из казармы. Обычно все наши выходы сводились к походам в штаб или к учёным. Медицина для нас ничего не значит. Наноботы прекрасно защищали наш организм от всех угроз. Кроме радиации. Она, как оказалось, для нас была смертельна. Попав в поле активного излучения, наноботы сходили с ума. Носитель просто медленно умирал от перегрева и перегрузки. Эту особенность уже несколько веков пытались исправить, но все попытки оказывались тщетными - большие дозы излучения продолжали нас убивать. Зато высокие температуры, химические и прочие воздействия мы переносили абсолютно спокойно.
Жители цитадели не любят носителей. Дел с нами они не имеют, даже увидев одного из нас на улице, спешно переходят на другую сторону и стараются как можно быстрее скрыться из поля видимости. Я до сих пор не могу понять, чем обусловлена такая их реакция. Наверное, они просто боятся нашего превосходства и завидуют нам - они ни разу не были за куполом и никогда не видели настоящего солнечного света, а не того, что проецирует на город защитный барьер. А может, считают нас уродами из-за того, что мы втрое медленнее старели и никогда не болели. И боятся нашей силы....
Нас уже ждал транспорт. Восемь грузовых модулей стояли на площадке. Странно, обычно они посылали десантные.... Похоже, это не простой прорыв. Десантный модуль хорошо защищён, из-за чего становится слишком медленным и неповоротливым. Грузовой же наоборот имеет минимальную степень защиты, но большую манёвренность и скорость, что позволяет ему беспрепятственно летать между небоскрёбами и за минимальный промежуток времени достигать нужной точки. Скорее всего, в точке прорыва была далеко не угроза пятого уровня. С такой срочностью доставляли группу только на угрозу рангом не меньше третьего. А если так, то сегодня кто-то из наших может не вернуться в отсек. Даже наличие поблизости титановой пластины не спасёт от удара четырёхтонного хвоста или от укуса челюсти с тремя рядами острых, как бритва зубов.
В голову полезли воспоминания. Вспомнила детство в КД-237. Обычный, ничем не примечательный район. Таких в цитадели полно. Там было тихо и спокойно. Из детей только несколько таких же, как я, раздолбаев. Мы практически жили на улицах. Разрисовывали стены флуоресцентной краской, залезали в чужие сады, чтобы утащить пару семян какого-нибудь странного растения и закрашивали проекторы, жутко нас достававшие. Да, это была настоящая свобода. Мы творили всё, что хотели без всяких последствий. Пока однажды один из нас не высунул руку за барьер. Над нами как раз находился блуждающий разрыв. Все сразу разбежались. Остались только мы втроём. Он, я и ещё один мальчишка, который просто не смог его оставить. Мы смотрели на то, что происходило с его рукой и никак не могли придумать, что же нам делать. А он орал и корчился на земле, сжимая свою руку там, где она ещё осталась цела. Тот мальчишка поднял его с земли и с серьёзным видом велел мне идти домой и никому ничего не рассказывать, но моя гордость взяла верх. Я не могла просто так кому-то подчиниться. Я взяла раненого под руку и помогла довести его до ближайшего медицинского центра. Больше я никого из них не видела. И домой я не вернулась. Тогда мне было пятнадцать. Меня быстро определили на обучение в военный корпус. Через три года мне внедрили боты. В тот момент я узнала, что такое настоящая боль. Я помню, что в медицинском отсеке нас лежало трое. У одного пошло отторжение. Страшная картина. Он так и умер у нас на глазах, весь в язвах. У нас двоих боты прижились. Сначала было очень сложно. Мозг упорно не хотел отдавать контроль за всеми функциями инородным телам. Голова просто взрывалась от боли, а тело иногда просто отказывало. Мне это даже казалось смешным - идёшь по коридору и вдруг мешком падаешь на пол и лежишь, пока тебя кто-нибудь не поднимет, или пока боты не возьмут тело под контроль. Так продолжалось где-то два месяца. Потом организм привык, и начались тренировки. Управление болтами оказалось совсем не сложным. Надо было только правильно оценить ситуацию и подать ботам правильный сигнал. Все управление было чисто интуитивным - каким-то образом боты распознавали сигнал, который посылал им мозг, и делали нужную конфигурацию. Надо было только иметь под рукой нужный материал. Первый год мне нравились новые способности, но потом.... Потом я начала понимать, что это уже не жизнь. Вся свобода, которую я так любила раньше, была у меня забрана и заменена суровым уставом и маленькой комнаткой в отсеке, в котором жили пятьдесят таких же кукол, как я. Но никто из них никогда даже не думал ни о чём подобном. Они были всем довольны и вели себя так, как будто всегда мечтали стать чьей-то марионеткой. Меня это очень злило. Во всём военном корпусе не было ни одного человека, который хоть раз вспомнил бы о свободе. Один раз я попробовала поговорить с носителем, который лежал тогда вместе со мной. Он не стал ничего слушать - просто посоветовал обратиться в исследовательский центр к его знакомому психологу. Больше я ни с кем не контактировала. Все разговоры сводились либо к коротким приветствиям, либо к приказам в бою - большего мне и не надо.
Транспортный люк мягко открылся. Мы зависли метрах в трёх над землёй. Вокруг всё было разрушено. Весь периметр был усеян трупами. Следов существа, которое могло это сделать, не было. Странно. Обычно то, что может натворить такое, оставляет внушительных размеров следы, а в большинстве случаев, остаётся само, чтобы насладиться вкусом свежей плоти. Сейчас же вокруг было абсолютно тихо и пусто. Только трупы и разрушенные здания напоминали о вторжении. Рука по привычке нащупала на поясе любимую полоску наносоединения, которое наши учёные разработали совсем недавно и дали мне, как опытный образец. Это соединение было самым прочным на сегодняшний момент. Оно переносило необычайно сильные внешние воздействия. Наноботы как обычно отреагировали молниеносно - две секунды и я покрылась защитным панцирем, тускло поблёскивающим на солнце. Командир дал команду. Я и ещё четверо разведчиков выпрыгнули из транспорта. Тишину разрушил только глухой звук нашего приземления. Ещё один импульс - наноботы изменили руку, превратив её в длинное острое лезвие. Ещё одна беззвучная команда - мы медленно стали исследовать зону высадки. За каждым нашим шагом пристально следили из транспорта. То, что находилось сзади, нас не волновало - там уже работали группы бета и сигма. Перед зданиями пришлось разделиться. Заходить по одному было слишком рискованно - что бы здесь не побывало, оно явно не ниже второго уровня, а значит столкнуться с ним в одиночку - подписать себе смертный приговор. Я знаком приказала одному из разведчиков следовать за мной и зашла в ближайшее здание. Здесь тоже царила мёртвая тишина. В комнатах в разных позах застыли изуродованные трупы. Три этажа мертвецов. Похоже, найти выживших будет очень непросто.
Вторая группа тоже не нашла признаков жизни в своём здании. Тогда мы решили окончательно разделиться. Один человек - одно здание. Иначе на одну проверку ушло бы часов пять. Мне достался относительно нетронутый дом в середине улицы. После первых же шагов по пустынному, забрызганному кровью коридору я поняла, что что-то здесь не так.Это был первый дом, в котором не было ни одного трупа, но зато он весь, абсолютно весь был забрызган свежей кровью, всё ещё стекающей по стенам и капающей с потолка. Пришлось обострить все чувства до предела. Медленно, комната за комнатой, я продвигалась к спуску в подвал. По спине пробежали мурашки. Если мои опасения верны, то главный сюрприз ждёт меня именно там. Перед дверью я остановилась. Остатки человеческого во мне упорно не хотели, чтобы я открывала эту дверь. Штаб приказывал идти вперёд, заставляя боты брать под контроль моё тело. Моё же упорство заставляло меня стоять на месте и посылать всё это к чёрту, возвращая по капле полный контроль над собой мне любимой. И это неплохо получалось. Переговорное устройство полетело в стену и с лёгким стуком упало на пол, но уже по частям. Теперь мне плевать на приказы. Свобода.... За столько лет у меня была реальная свобода. Всё теперь зависело только от моих сообразительности и профессионализма. Это заводило. В кровь выплеснулся адреналин. Впервые, несмотря на все изменения, произошедшие со мнойпосле внедрения ботов, я чувствовала себя настоящим человеком. Сейчас я была человеком даже больше, чем сраные аристократы, блюдущие свою родословную там, под куполом. Я чувствовала нечеловеческий, сбивающий с ног страх, который пыталось напустить на меня то, что было за дверью. Это был далеко не второй уровень. И даже не первый. Там затаилось нечто в сто раз страшнее того, что мы знали до этого.
Рука уже тянулась к ручке, когда сзади на меня рухнуло что-то тяжёлое. В глазах потемнело. Тело стало ватным и перестало вообще на что-либо реагировать. Даже боты не смогли спасти положение - броня быстренько свернулась обратно в пластину и никакие команды не выполнялись. Не знаю, кто и как это сделал, но он явно хорошо знал наши слабые места. Меня схватили за воротник формы и быстро куда-то потащили. Ко мне потихоньку начали возвращаться ощущения. Пришла боль в ушибленных шее и затылке. Боты опять начали функционировать. Они перешли в режим лёгкой защиты, взяв на себя частичный контроль. Я смогло поднять правую руку, и схватила напавшего за запястье. Человек. С ограничительным браслетом. Один из заключённых.
-Номер, - еле слышно прошептала я не слушающимися губами.
-Тсс... - шёпотом ответил человек, продолжая тащить меня в известном лишь ему направлении. - Если нас обнаружат - не спасут даже твои боты.
Наконец меня отпустили. Заключённый прислонил меня к стене, так, чтобы я полусидела, и начал отодвигать тяжёлую вентиляционную решётку. Я начала разминать мышцы, которые упорно не хотели работать после удара. Это был второй побочный эффект, вызываемый ботами. Малейшее сотрясение и контроль над телом полностью терялся на несколько часов. Хотя, всё зависело от тренировки. Но в таком состоянии мы были слишком уязвимы. Если бы сейчас я была на открытом пространстве за куполом - я бы уже давно сгорела или умерла от отравления. Во всяком случае, так нам говорили на инструктаже перед последним выходом. Но там наши люди умирали далеко не от этого. Это была лишь официальная версия для тех, кто жил в цитадели. В голове начала вырисовываться полная ситуация происходящего. В последнем выходе за пределы купола мы узнали слишком много того, что не должны были знать. Поломка купола наверняка была не простым совпадением. Мы уже несколько раз зачищали этот участок от того, что лезло внутрь во время отказа. Но раньше ничего не наносило такой вред цитадели. А тут уничтожен целый промышленный район, убиты практически все заключённые, ещё и что-то очень опасное засело в одном из подвалов. Обычно сталкиваясь с такой ситуацией, штаб сразу посылает оперативные группы для зачистки. Здесь же сразу была видна хорошая задержка. Следы крови на стенах показывали, что всё произошло минимум часов восемь назад. Слишком большое время. Даже самый глупый мут знает, что за такое время под купол может наползти такая погань, что никакие зачистки не смогут вынести её за его пределы. Логика говорила, что от нас решили просто-напросто избавиться. Но тогда наклёвывается ещё один вопрос - почему для этого избрали именно такой способ? Спокойно могли накачать нас ботами под завязку и поместить в один из своих чёртовых инкубаторов. Значит это всё не из-за нас. Следующий вопрос - зачем им понадобился заключённый? Из пяти тысяч восьмисот семидесяти девяти им понадобился именно этот. На остальных просто плюнули, хотя такое расточительство со стороны совета было непонятно. Из всех людей, находившихся в УС-832, мы должны были спасти всего лишь восемнадцать человек. Это крайне странно....
Решётка с тихим скрипом отошла в сторону. Заключённый насторожился. Я тоже неохотно бросила свои попытки вернуть себе контроль - в нашем направлении что-то двигалось. Заключённый на минуту застыл в раздумьях. Ему легче было спастись одному. Но он явно не хотел бросать здесь меня. Шум приближался. Заключённый меня удивил. Вместо того чтобы спасаться, он затолкал меня в вентиляцию и залез следом. Решётку установить на место он не успел. Просто плотно прислонил её к стене. Я не видела того, что нас искало, но отлично это слышала. Странные звуки.... Какой-то гипнотизирующий и, вместе с тем, пугающий шёпот. Еле слышный, шелестящий шёпот.... При первых же его звуках к телу полностью вернулся контроль. Чувство самосохранения заставило ползти вперёд, подальше от существа, которое искало нас там, за решёткой. Я не знала плана вентиляции, но, похоже, ползла правильно, так как заключённый безоговорочно полз за мной. Метров через десять вентиляционная шахта расширилась, образовав достаточно большую комнату с вентилятором наверху. Я устало прислонилась к одной из стен. Заключённый вполз следом и закрыл проход стальным листом. Я огляделась. Матрас, горелка, груда пайков.... Похоже, он тут капитально обосновался. Тёплые одеяла были свалены в груду неподалёку от матраса. Ну да, в этих "апартаментах" по ночам, должно быть, довольно прохладно. Похоже, он здесь находился все эти дни. Теперь понятно, почему он выжил.
-Номер, - настойчиво повторила я.
-535352. - устало вздохнув, сказал заключенный.
-У меня приказ эвакуировать вас из этого района.
Он прислонился к стене и открыл один из пайков. Его внимательный взгляд изучающее прошёлся по всему моему телу. Он больше ничего не сказал. Он начал есть свой паёк. Меня это молчание не обрадовало.