Воздух накалился от пламени костров, жара тел, напряжённого внимания племени, следившего за каждым движением воинов.
Звук барабанов оборвался.
Мужчины расступились, встали полукругом напротив врытого в землю столба.
К столбу привязан мужчина - поверженный обнажённый враг. Только не сорванный амулет из десятков волчьих клыков (символ храбрости) болтался на его шее, как знак уважения к достойному противнику.
Поднялся вождь племени: высокий сильный властный. Массивный амулет из зубов бизона украшал его грудь. Вождь встал напротив пленника. Взглянул на него. В гнетущей тишине прошла минута, другая. Наконец, вождь приподнял копьё, с силой вонзил его в землю и произнёс гортанным голосом: "Тихмодыш"!
- АААА! - племя взревело в едином порыве.
Соплеменник, которому дана честь, съесть печень врага, назван! Вот он, лучший из лучших! Это ему до следующего полнолуния будут оказываться почести великого воина. Он поведёт мужчин на врагов, а каждая женщина племени, с замиранием сердца, будет ждать, что его выбор упадёт именно на неё, и она родит сына от великого воина, и будет всегда сыта.
- УУРААХХ! - издал боевой клич избранный. Он шёл по кругу, потрясая копьём. Остановился напротив пленника. Копье вонзилось в землю. Взметнулся кремниевый нож.
- АААА! - вопль ужаса, боли, смерти заглушил все звуки.
Люди замерли. Герой вырвал печень врага. С урчанием вгрызся в мягкую тёплую плоть, а потом с победным кличем поднял её высоко над головой, показывая всем.
- АААА! - взвыло племя, возбуждённо следя, как кровь красными полосами стекает по высоко поднятой руке.
Грохнули барабаны:
Там-Там-Там! Там-Там-Там! Там-Там!
Там-Там-Там! Там-Там-Там! Там-Там!
Двое мужчин принесли огромного зажаренного буйвола. Положили его перед вождём. Тот кивнул, и они быстро отделили четвертую часть туши, поволокли её к женщинам, старикам и детям: сегодня великий день, и им можно было есть вместе с мужчинами, не дожидаясь остатков.
Пир начался.
***
Виртас сидел с мужчинами. Вгрызался в мясо, пахнувшее дымом. Наконец, сытно рыгнул, вытер ладонью рот. Огляделся.
По правую руку от вождя сидел Тихмодыш, свысока посматривая на всех, гордо поглаживая на своём амулете фаллос поверженного врага, чью печень ему выпала честь съесть сегодня. Это уже пятый фаллос в его ожерелье.
Виртас завистливо вздохнул, дотронулся до своего талисмана. Одинокий клык волка качнулся.
Виртас поднялся и постарался незаметно уйти. Он знал, что племя ещё долго будет сидеть у костров, есть мясо буйвола, пить хмельное ячменное варево, бороться, любоваться на то, как, играя бёдрами, танцуют молодые женщины, пока не разбредутся кто куда.
***
Виртас не любил праздники. Если только хорошо наесться от пуза, а так... хмель быстро ударял в голову, бороться он был не мастак, изгибы тел молодых женщин манили, он мог следить за ними часами, но сталкиваясь с насмешками и пренебрежительными взглядами красавиц, старался не показывать свой интерес.
Больше всего Виртас любил быть один. Ему нравилось приходить в пещерку, которую он совсем недавно обнаружил на западном склоне горы. Туда он отправлялся каждую свободную минуту, прячась от тумаков и насмешек, чтобы заняться любимым делом.
Виртас давно заметил, что если растолочь древесный уголь, капнуть туда немного жира и всё хорошенько растереть, а потом намазать палец и провести им по стене, то на ней останется красивый след. Можно водить пальцем вверх, вниз или вбок и тёмная полоса будет появляться там, где палец коснётся стены. Ему нравилось чертить на белой стене пещеры разные значки. А потом он начертил цветок: длинная полоса, проведённая сверху вниз и от неё несколько коротких боковых полосок, а сверху над длинной полосой - набалдашник, который он выкрасил охрой.
Он любил цветы. Ему нравилось, как они пахли. Нравилась их хрупкость, когда в ответ на прикосновение к лепесткам, растение трепетало, словно разговаривало с ним.
А ещё в тёплые ночи он любил лежать на земле и смотреть в небо на далёкие сияющие белые точки. В их переплетениях угадывались силуэты зверей и птиц. Однажды он попробовал перенести эти силуэты на стену его пещеры, и скоро так увлёкся, что почти всё время проводил тут, рисовал.
И сейчас он сидел в пещере, смотрел на свои рисунки. При свете факела изображения вздрагивали, и ему казалось, что они шевелятся.
"Ну и пусть, что я никогда не буду великим воином, и вождь не удостоит меня чести съесть печень поверженного врага, зато у меня есть тайна!".
Витрас стал сторониться людей. Он целыми днями проводил на охоте или в пещере. Женщины стали шушукаться. Мужчины смотрели искоса. Конечно, Виртас участвовал в загонах зверя, но боевого рвения не проявлял, девчонок не заваливал. Мать - Илда видела странность своего восемнадцатилетнего сына и беспокоилась о его будущем.
- Если ты так и будешь себя вести, - ворчала она, - то тебе никогда не вступить в круг Чести! И в кого ты у меня такой никчёмный! Лучше бы я девчонку родила, и то от неё было бы больше прока!
Виртас вжимал голову в плечи и молча уходил в своё убежище.
***
Однажды к нему в пещеру пришёл вождь. Остановился в дверях.
- Ты тут, Виртас, - спросил, всматриваясь в полумрак.
- Тут! - Виртас подскочил к вождю.
- Ну, и что ты тут сидишь в темноте? Илда недовольна. Приходила жаловаться на тебя.
Виртас понуро стоял перед ним.
- Та! - покачал головой вождь. - Зажги факел, покажи, что тут. Я хочу видеть.
Виртас, торопясь зажёг факел и протянул его, с почтением склонив голову.
Вождь взял факел и шагнул вглубь пещеры. Тень от огня метнулась, оживляя фигурки, нарисованные на стене.
Вождь долго стоял, всматриваясь в них. Потом обернулся к Виртасу.
- А можешь тут сделать, как мы охотимся на буйвола?
- Я попробую.
- Попробуй. Потом покажешь.
- Ладно.
Долгих две недели Виртас чертил на стене не то, что видел на небе, а то, что рисовало его воображение. Он вспоминал, как они гнали зверя, как копья пронзали его толстую шкуру. Потом пришёл вождь. Пришёл не один, а с воинами. Они долго рассматривали рисунок.
- Кунь, вон ты, - Бонгу пихнул локтем, стоявшего рядом коротышку с огромной головой, и, ткнув пальцем в рисунок, засмеялся.
Вождь посмотрел на них, посмотрел на рисунок, ничего не сказал и вышел.
***
С тех пор Виртас редко бывал в пещере один. Обязательно кто-нибудь был рядом, разглядывая рисунки. Люди глазели, удивлялись, просили что-то изобразить, пытались, втихаря испачкав ладонь, приложить её к самому видному месту. Но таких он прогонял, и больше не пускал в пещеру. Он тут главный!
Только Мирте разрешалось рисовать на его стене. Ей он специально оставил самый светлый правый уголок стены, где она сузив свои зелёные, как молодая трава, глаза и чуть высунув кончик языка, что-то упоенно малевала. Ему нравилась Мирта. С ней было спокойно и приятно находиться рядом, даже, когда оба, казалось, были заняты только собой, рисовали.
Постепенно белая стена заполнялась картинками.
Однажды пришёл вождь и велел Виртасу идти за ним. Виртас пошёл. Вождь привёл его к Священному камню.
- Видишь Священный камень?
- Вижу.
- Можешь, чтоб на нём появился наш покровитель - Медведь Хуямба?
- Я попробую.
- Попробуй, - сказал вождь и ушёл.
Целый месяц Виртас почти не отходил от Священного камня. Пока, наконец, не появился покровитель племени - сильный и мудрый Медведь Хуямба, изображённый рукой Виртаса.
Отныне перед каждой охотой или сражением воины садились вокруг Священного камня; женщины, дети и старики становились поодаль, и все мысленно просили удачной охоты и защиты от ран.
И то ли год был особенно удачным для племени, то ли покровителю племени - Медведю Хуямбе понравилось его изображение, но больше воины не возвращались без добычи или с поражением.
Виртаса стали уважать. Мужчины приветливо кивали при встрече. Женщины кокетливо-призывно изгибали бедра, но он, воодушевлённый рисованием, не обращал на них никакого внимания. Он задумал нарисовать ритуал Чести и постоянно обдумывал, как это лучше сделать.
***
Там-Там-Там! Там-Там-Там! Там-Там!
Там-Там-Там! Там-Там-Там! Там-Там!
Ритмичный рокот барабанов разносится по округе.
Там-Там-Там! Там-Там-Там! Там-Там!
Там-Там-Там! Там-Там-Там! Там-Там!
В такт бьются сердца мужчин, кружащихся в боевом танце.
Там-Там-Там! Там-Там-Там! Там-Там!
Там-Там-Там! Там-Там-Там! Там-Там!
Всё быстрее! Быстрее! Быстрее!
На капище, ярко освещённом кострами, мелькают пики, перья, полуобнажённые тела, лоснящиеся от пота.
Воздух накалился от пламени костров, жара тел, напряжённого внимания племени, следившего за каждым движением воинов.
Звук барабанов оборвался.
Мужчины расступились, встали полукругом вокруг врытого в землю столба, к которому был привязан мужчина. Поверженный враг был обнажён. Нетронутый амулет (знак уважения к достойному противнику) из крупных клыков бизона на его шее, свидетельствовал о том, что пленник - храбрый воин.
Поднялся вождь племени: высокий сильный властный. Встал напротив пленника. Взглянул на него. В гнетущей тишине прошла минута, другая. Наконец, вождь приподнял копье, с силой вонзил его в землю и произнёс гортанным голосом: "Виртас"!
- АААА! - племя взревело в едином порыве. Соплеменник, которому дана честь, съесть печень врага, назван! Вот он, лучший из лучших! Именно ему до следующего полнолуния будут оказаны почести, как великому воину. Именно он поведёт в бой соплеменников. Именно на него будет с замиранием сердца посматривать каждая из женщин, мечтая, что его выбор падёт именно на неё, и она будет сыта, и родит от него воина.
- УУРААХХ! - Виртас издал боевой клич избранный. Опьянённый радостью сознания, что осуществилась его самая заветная мечта. Он шёл по кругу, потрясая копьём. Сердце радостно колотилось. Остановился напротив пленника. Копье вонзилось в землю. Взметнулся кремниевый нож. Глаза Виртаса встретились с расширенными от ужаса зелёными, как молодая трава, как глаза его Мирты, глазами пленника. Виртас вздрогнул. Рука на мгновенье замерла, но нож, вырвавшись на свободу, требовал удара, жаждал крови. Племя замерло. В тишине раздался глухой удар: острый нож вонзился в столб.
Виртас, не оглядываясь, уходил в свою пещеру. Племя молча смотрело ему вслед.