В сумраке порченого бытия Подвойному чудились каменные миры. В каменных мирах жили каменные люди -- и больше там не было никого. И все потому, что суть бытия каменных людей была предельно проста -- заполнить все пространство вселенной собой. Высшим ноуменом в каменном мире была каменная мысль, стремящаяся к бесконечности. Бесконечность же ей виделась в неизменности бытия. Кто обронил ее на бесплодную почву, Подвойный не знал. Быть может, произошло это походя -- какой-нибудь демиург, пролетая поблизости, исторг из себя крупинку отработанного пота и тут же о ней позабыл, та же обрела собственное бытие... Демиург был тем, кто оплотняет проекты, предназначенные от века быть виртуальными -- жизнь его была подобна выветриваемой ураганами скале из рыхлых пород, дырявой и безобразной. Крупинка его пота -- отпечаток равнодушной ноги, несущий сложный эпидемиологический узор для бесплодной земли. Однажды Подвойному почудился лик демиурга -- лик был ужасен... Смертный от лика этого в одно мгновение каменел, сокращая пространство вселенной, но Подвойный давно уже не был смертным. Смертным быть он давно перестал, обручившись со смертью в единое целое. Подвойный обрел бессмертие, как всплывающий айсберг обретает бездонное небо. Отпечаток равнодушной ноги виделся ему темным зайчиком, рожденным лучом пронзительного взгляда, за которым на мир смотрело изначальное нечто... Изначальное нечто -- понятие субъективного. Подвойный с мучительной болью осознавал взаимоисключающую суть понятий этого определения, но другого дать пока что не мог. Хотя и созерцал каменные обломки у своих ног, как свидетельство личного освобождения от демиургических уз...