Аннотация: Сражение на курской дуге- переломный момент в великой отечественной войне.
Укротители зверинца
Шло лето 1943 года. Качели войны качались, то в одну, то в другую сторону. После побед Красной Армии под Москвой и Сталинградом, были поражения в Крыму и под Харьковом. На Ленинградском фронте немцы попытались применить свои новейшие танки Т-VI " Тигр". Но как гласит народная мудрость " не всегда, что делается быстро - получается хорошо".
Хотя великому фюреру очень хотелось испытать новое оружие на русских, но первый блин, как известно выходит комом. В январе 1943 года 1-я рота 502-го батальона тяжелых танков участвовала в тяжелых боях в ходе отражения советского наступления по прорыву блокады Ленинграда. На 10 января в составе роты имелось семь "тигров", а также три Pz.IIIN и семь Pz.IIIL. К концу месяца пять "тигров" было потеряно в боях, причем три из них подорвали экипажи. Одна машина, сравнительно легко поврежденная и по какой-то причине не подорванная экипажем, была захвачена нашими войсками и доставлена на полигон в Кубинку. Второе применение образцов этого оружия, было более успешным. Прибывший в январе 1943 года на южный фланг советско-германского фронта 503-й тяжелый танковый батальон был включен в состав 4-й танковой армии и принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе, отступая вместе с другими немецкими войсками от Ставрополя до Ростова-на-Дону. С начала января вместе с ним вела боевые действия 2-я рота 502-го батальона, вскоре включенная в sPzAbt 503 в качестве его 3-й роты. 10 апреля 1943 года батальон отвели в тыл для пополнения, а затем перебросили под Харьков. В весенних боях за Харьков, немецкие танкисты, воевавшие на "Тиграх" и модернизированных "четверках" из дивизий "Рейх", "Лейбштандарт Адольф Гитлер", "Мертвая голова" 2-го танкового корпуса СС и дивизии " Великая Германия", вышибали наши танки с дальней дистанции, из своих 88 и 75 миллиметровок.
Но не дремали и советские конструкторы. Ещё до появления " Тигров" на восточном фронте, они стали разрабатывать мощную артсистему на базе танка КВ, которую назвали СУ-152.
Поскольку из серийных самоходно-артиллерийских установок первого поколения СУ-152 поступила в войска позже других, то формирование оснащённых ими частей началось уже после передачи самоходной артиллерии командующему бронетанковыми и механизированными частями РККА весной 1943 года. Однако по аналогии с организационно-штатной структурой ранее сформированных частей, вооружённых СУ-76 и СУ-122, оснащённые СУ-152 части самоходной артиллерии также решили формировать в виде тяжёлых самоходно-артиллерийских полков (ТСАП). Эта полковая структура была заимствована из артиллерии и была удобной в тактическом и организационном плане. Первый ёё вариант для ТСАП под Љ 08/218 при 12 СУ-152 и 361 человек в полку всё ещё сохранял некоторые особенности организационно-штатной структуры, характерные для "чистых" артиллеристов:
• Командир САП:
o Батареи:
1-я батарея (2 СУ-152);
2-я батарея (2 СУ-152);
3-я батарея (2 СУ-152);
4-я батарея (2 СУ-152);
5-я батарея (2 СУ-152);
6-я батарея (2 СУ-152);
o Штаб полка:
Взвод управления;
o Службы тыла:
Полковой медпункт;
Хозяйственное отделение;
Артиллерийская ремонтная мастерская;
Взводы:
Парковый взвод;
Взвод боепитания.[25]
С точки зрения иерархии подчинения тяжёлые самоходно-артиллерийские полки должны были принадлежать резерву Верховного Главнокомандования (РВГК) и использоваться для качественного усиления на направлениях главного удара танковых и стрелковых частей и соединений РККА. При этом они должны были действовать преимущественно в роли артиллерии усиления, нанося удары с закрытых огневых позиций, и лишь в случае необходимости переходить в боевые порядки войск для разрушения фортификационных сооружений противника, отражения его танковых контратак и противодействия его подходящим резервам.
По результатам анализа первых месяцев боевого применения СУ-152 организационно-штатная структура ТСАП была пересмотрена в сторону унификации с штатами полков, вооружённых СУ-76 и СУ-85, которые были более характерны для танковых войск. В новом штате Љ010/482 для ТСАП при той же численности САУ количество личного состава полка было сокращено до 234 человек, а в взвод управления вводился "командирский" танк КВ-1с. Также ревизии подверглись разделение линейных САУ по батареям и организация служб тыла полка:
• Командир САП:
o Батареи:
1-я батарея (3 СУ-152);
2-я батарея (3 СУ-152);
3-я батарея (3 СУ-152);
4-я батарея (3 СУ-152);
o Штаб полка:
Взвод управления (1 КВ-1с);
o Службы тыла:
Полковой медпункт;
Хозяйственное отделение;
Взводы:
Ремонтный взвод;
Транспортный взвод;
Взвод боепитания.[28]
Однако и этот вариант не был окончательным. В связи с запуском в серию новой САУ ИСУ-152 под них был разработан штат Љ 010/461, во многом унифицированный со штатом отдельного гвардейского тяжёлого танкового полка (ОГвТТП), всего 21 машина в обоих случаях. Этот вариант организационно-штатной структуры был признан оптимальным и просуществовал вплоть до конца войны:
• Командир САП:
o Батареи:
1-я батарея (5 СУ-152/ИСУ-152);
2-я батарея (5 СУ-152/ИСУ-152);
3-я батарея (5 СУ-152/ИСУ-152);
4-я батарея (5 СУ-152/ИСУ-152);
o Рота автоматчиков;
o Штаб полка:
Взвод управления (1 СУ-152/ИСУ-152);
o Службы тыла:
Полковой медпункт;
Хозяйственное отделение;
Взводы:
Ремонтный взвод;
Транспортный взвод;
Сапёрный взвод;
Взвод боепитания.
При формировании тяжёлым самоходно-артиллерийским полкам штата Љ 010/461 сразу же присваивалось звание гвардейских, причём они также имели статус отдельных (ОТСАП). Поэтому начиная с 1944 года в документах наблюдается разнообразие обозначений полков - одновременно используются аббревиатуры ТСАП, ГвТСАП, ОТСАП, ОГвТСАП в различных комбинациях строчных и прописных букв, а также точек при сокращениях. Весной 1944 года ТСАП на СУ-152 были переведены на штат Љ 010/461, но поскольку ИСУ-152 (а с апреля 1944 года и ИСУ-122) поступали в войска постепенно, то перевооружение шло по мере их поставок в РККА. При этом некоторые ТСАП на СУ-152 сохраняли старый штат, а другие переводились на новый, оставаясь с прежней материальной частью. Из-за нехватки СУ-152 бывали случаи, когда ТСАП комплектовались иными машинами, например КВ-85 и наоборот - ОГвТТП получали СУ-152 взамен потерянных в боях или убывших на ремонт танков. Так в РККА появились отдельные тяжёлые танкосамоходные полки и впоследствии эта практика имела место вплоть до конца войны.
Боевым дебютом СУ-152 стало сражение на Курской дуге, где находились два ТСАП общей численностью 24 машины этого типа в составе Центрального фронта, и один ТСАП в составе Воронежского. Ввиду малого количества, заметной роли в масштабе всей битвы они не сыграли, однако важность их наличия не подвергается сомнению. Использовались они в большей степени как истребители танков, поскольку только они одни из наличествующих образцов советской бронетехники могли эффективно бороться с новыми и модернизированными немецкими танками и САУ на практически любой дистанции боя. Стоит заметить, что большинство немецкой бронетехники на Курской дуге составляли модернизированные PzKpfW III и PzKpfW IV (из широко известных новых немецких образцов "Тигров" насчитывалось около 150 машин, включая командирские; "Пантер" - 200; "Фердинандов" - около 90). Тем не менее, средние немецкие танки были грозными противниками, поскольку доведённая до 70-80 мм лобовая броня на дистанции свыше 300 метров была практически непробиваема для калиберных бронебойных снарядов советских 45-мм и 76-мм танковых пушек. Более эффективные подкалиберные имелись в очень малых количествах и на дистанциях свыше 500 м они тоже были неэффективными - из-за своей невыгодной с точки зрения аэродинамики "катушечной" формы быстро теряли скорость. Любые 152-мм снаряды СУ-152 вследствие своей большой массы и кинетической энергии обладали высоким деструктивным потенциалом, и последствия их прямого попадания в бронеобъект были весьма серьёзными. Так как в 1943 году наблюдалась нехватка бронебойных снарядов БР-540, в ход против вражеской техники шли и морские полубронебойные обр. 1915/28 гг., и бетонобойные, а зачастую и осколочно-фугасные снаряды. Последние также обладали неплохим действием по бронецелям - хотя они и не пробивали толстую броню, их разрыв повреждал орудие, прицелы, ходовую часть вражеских машин. Причём для выведения из строя вражеского танка или САУ достаточно было и близкого попадания осколочно-фугасного снаряда в окрестность цели. Основным вооружением СУ-152 была модификация МЛ-20С нарезной 152-мм гаубицы-пушки обр. 1937 г. (МЛ-20). Различия между качающимися частями самоходного и буксируемого вариантов обуславливались необходимостью обеспечения удобства работы заряжающего и наводчика в стеснённом боевом отделении самоходки. В частности, маховики горизонтальной и вертикальной наводки у МЛ-20С располагались слева от ствола (тогда как у МЛ-20 - по обе стороны) и самоходный вариант орудия дополнительно оснащался зарядным лотком. Орудие устанавливалось в карданной монтировке рамного типа, дозволяющей углы возвышения от −5№ до +18№ и сектор горизонтального обстрела в 12№. Гаубица-пушка МЛ-20С имела ствол длиной 29 калибров, дальность стрельбы прямой наводкой достигала 3,8 км, максимально возможная - около 13 км. Оба поворотных механизма орудия ручные, секторного типа с маховиками слева от ствола, обслуживались наводчиком САУ. Спуск гаубицы-пушки механический ручной.
Боекомплект орудия составлял 20 выстрелов раздельно-гильзового заряжания. Снаряды и метательные заряды в гильзах укладывались вдоль бортов и задней стенки боевого отделения самоходки. Скорострельность орудия - 1-2 выстрела в минуту. В состав боекомплекта могли входить практически все 152-мм пушечные и гаубичные снаряды, но на практике использовалось только ограниченное их подмножество:
СУ-152 имела достаточно большое количество средств наблюдения за полем боя. На крыше боевого отделения устанавливалось три призменных смотровых прибора с защитными броневыми крышками, ещё два таких прибора ставилась на левом круглом люке и верхней створке прямоугольного двустворчатого люка. Рабочее место командира машины оснащалось перископом ПТК-4. Механик-водитель в бою вёл наблюдение через смотровой прибор с триплексом, который защищался броневой заслонкой. Этот смотровой прибор устанавливался в бронированном люке-пробке на лобовой бронеплите слева от орудия. В спокойной обстановке этот люк-пробка мог быть выдвинут вперёд, обеспечивая механику-водителю более удобный непосредственный обзор с его рабочего места.
Для ведения огня СУ-152 оснащалась двумя орудийными прицелами - телескопическим СТ-10 для стрельбы прямой наводкой и панорамой Герца для стрельбы с закрытых позиций. Телескопический прицел СТ-10 был градуирован на прицельную стрельбу на расстоянии до 900 м. Однако дальность выстрела гаубицы-пушки МЛ-20С составляла до 13 км, и для стрельбы на расстояние свыше 900 м (как прямой наводкой, так и с закрытых позиций) наводчику приходилось использовать второй, панорамный прицел. Для обеспечения обзора через верхний левый круглый люк в крыше рубки панорамный прицел комплектовался специальным удлинителем. Для обеспечения возможности огня в тёмное время суток шкалы прицелов имели приборы подсветки
* * *
Служил, не тужил, в славном 1529-ом тяжелом самоходно - артиллерийском полке один экипаж. Полк был ещё совсем молодой, особой славы не навоевал, но вооружен был самым мощным оружием - самоходными установками СУ-152.. Перед началом Курской битвы полк был включен в состав Воронежского фронта и входил в состав 7-й гвардейской армии под командованием генерал-лейтенанта М. С. Шумилова. В тактическом отношении, полк был подчинён 201 отдельной танковой бригаде, укомплектованной английскими танками "Валентайн" и "Матильда". СУ- 152 была новым образцом вооружения, и наш экипаж прилагал немало усилий, чтобы овладеть этим грозным оружием. А было в том экипаже пять человек. Лейтенант Иван Иваныч Балашов - командир установки, механик - водитель старшина Кириллов Владимир Борисович, командир орудия - старшина Ахметшин Гадельша Тимершевич, замковый - сержант Непийвода Остап Филиппович, заряжающий - ефрейтор Лукашенко Александр Григорьевич.
Экипаж размещался в боевом отделения в следующем порядке: командир самоходно-артиллерийской установки - впереди справа; механик-водитель - впереди слева; командир орудия - слева, позади механика-водителя; замковый - справа, позади командира самоходно-артиллерийской установки; заряжающий - слева, позади командира орудия.
Ахметшин с Непийвода пришли из тяжелой артиллерии, воевали в артбригаде, вооруженной МЛ-20, Кириллов ещё недавно сидел за рычагами КВ-1, а командир с заряжающим были из одного экипажа. Их " тридцатьчетверке" довелось встретиться под Харьковом с "Тиграми". Из экипажа выжили только они двое. Полученный опыт пошел на пользу. Лейтенант Балашов понял, что новый немецкий тяжелый танк, весьма опасный противник. И поэтому экипаж обучался владению новой техникой не щадя ни сил, не времени. На войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно. Правильно говорил великий Суворов: " Тяжело в ученье - легко в бою!". Экипаж учился наблюдать и анализировать картину боя. Ведь, СУ-152 отнюдь не была идеальной конструкцией. Очень маленький обзор, поэтому командиру приходилось время от времени выныривать из чрева этого безбашеного танка и обозревать поле боя. С закрытым люком много не навоюешь! К тому же, как и все советские САУ той же компоновочной схемы, она имела небольшой угол горизонтальной наводки (12 градусов).
Как следствие, СУ-152 была уязвима к фланговым атакам. Кроме того, 60-мм бортовая броня в 1943 году уже не могла служить надежной защитой от снарядов немецких длинноствольных 75-мм и 88-мм орудий. Телескопический прицел у СУ-152 был рассчитан на стрельбу на расстояния до 900 м, а при прямой стрельбе на более далекие дистанции приходилось использовать артиллерийскую панораму или массировать огонь нескольких машин для обеспечения приемлемой вероятности попадания. Отличный наводчик - это 70% залога победы в бою. Которая в свою очередь, зависит от опытности и мастерства наводчика, правильного определения расстояния до движущейся цели, и её скорости. Однако самым большим недостатком была непреподъемная масса шестидюймового снаряда. Поэтому СУ-152 стреляла в час по чайной ложке. Большой вес 152-мм артвыстрелов раздельного заряжания, требовал от заряжающего столь же большой физической силы, и не способствовала повышению и без того невысокой скорострельности..
Бронебойный снаряд весил 48 килограммов, а осколочно-фугасный - 43, заряжание раздельное. Из-за поршневого затвора скорострельность составляла всего два выстрела в минуту. В виду этого особое внимание придавалось работе заряжающего. Не успел зарядить - и все! Но если успел, держись, супостат! Пушка такая, что лишь бы зацепило противника. Размажет в тонкий блин, все что угодно, а пехоту распылит на атомы. Учебные стрельбы на полигоне показали что, огонь с дистанции до 1.500 метров гарантировано поражал любую технику противника и проламывал стены укреплений. Бронебойно-трассирующий снаряд БР-540 при выходе из ствола с начальной скоростью 600 м/с пробивал на дистанции до 1500 м лобовую броню всех танков вермахта. При попадании в башню он срывал ее с погона. При использовании бетонобойного снаряда Г-530 по прямому назначению им пробивалась железобетонная стена толщиной около 1 метра.
Поэтому заряжающих в самоходчики старались брать из числа здоровьем побольше, а ростом пониже. Заряжающим в нашем славном экипаже был Сашко Лукашенко, бывший коваль, из забытой богом белорусской деревушки. Мал как боровичок, но кряжист как дуб. Однажды на спор согнул железный лом. В результате он и его боевые товарищи стали счастливыми обладателями пяти банок американской тушенки. В 13-м учебном полку, заряжающих здорово тренировали насчёт процесса заряжания.. Там был устроен тренажер, состоящий из трубы метр с чем-то в длину , диаметром под снаряд и сделана люлька.
Нужно было уложить учебный выстрел на люльку, передвинуть ее и толкнуть так, чтобы снаряд вошёл в нарезку в орудии и перелетел в трубу.
Солдаты ведь, что дети малые, поэтому иногда они шутили друг над другом, подкидывая в эту трубу песочка. Те, у кого снаряд не вылетал, должны были после отбоя оставаться и вместо сна продолжать занятия. Со временем приноравливались все. Хотя у тех кто относился к этому делу без инициативы, результаты были хуже. А в среднем получалось около шести выстрелов в минуту. Правая рука становилась со временем от этих упражнений очень мускулистой.
Ещё несколько напрягало отсутствие в САУ пулемета. В ближнем бою по пехоте из этой здоровой дуры, палить не будешь. Да и из наганов, имеющихся на вооружении экипажа проще самому застрелиться, чем отбиваться от противника. Но запасливый Лукашенко, через своего земляка, служившего на продскладе, выменял у корпусных разведчиков, практически новый немецкий пулемет МГ-34 и несколько магазинов к нему.
Были ещё нарекания к шасси. Ходовая часть СУ-152 унаследовала от КВ-1С все ее недостатки в моторно-трансмиссионной группе. Но, несмотря на все это, самоходка вселяла надежду в личный состав - ее огромная огневая мощь с лихвой компенсировала все недостатки. Проходимость, броневая защита, подвижность и постоянная готовность к открытию огня позволяли самоходным установкам сопровождать танки, пехоту и оказывать им постоянную и эффективную поддержку мощным огнем. Очевидно, что самоходки в отличие от танков не идут в первых рядах атаки, а держатся на расстоянии от атакуемых позиций. Обладая большими, чем у танков, калибрами орудий, тяжелые САУ как тень могли двигаться за танками. При контратаке врага они могли принять удар на себя и, открыв огонь с места, позволить своим танкам перегруппироваться для удара во фланг атакующему противнику. При отражении атак противника были эффективны действия попарно: один ведет огонь по танкам противника, второй следит из-за укрытия за маневром техники немцев и огнем обеспечивает действия первого СУ-152. Применение самоходных установок в качестве неподвижных орудий на переднем крае нерационально и даже вредно. Маневр и точная стрельба - вот основные составляющие боя для этого вида оружия. Но для этого необходимо чтобы весь экипаж работал, как один механизм. Если заряжающий не успел зарядить, то выстрела нет, наводчик не успел навести - выстрела нет или мимо. Механик не выполнил команду, и все под огонь попадают. Но всем этим премудростям ещё предстояло научиться в предстоящих сражениях. А пока бои не начались, личный состав занимался боевой учебой и обслуживанием вверенной техники. Техническое обслуживание установки в танковых войсках должен проводить сам боевой экипаж (в отличие, например, от авиации, где самолет к вылету готовят наземные службы технического обслуживания). Экипаж заливает горючее и масло в баки, производит смазку многочисленных точек ходовой части, снимает смазку ствола пушки перед боем, смазывает ствол после стрельбы и т. д. Поэтому одежда бойцов часто бывала, пропитана горючим и моторным маслом. Основным топливом для дизельных двигателей была солярка. Она значительно менее летуча, чем бензин, и на обмундировании держится долго. Когда на комбинезон попадает огонь, он мгновенно вспыхивает, а вероятность попадания огня в бою на одежду очень высока. Если не дай бог, бронебойный снаряд пробьет бортовую броню, и из перебитого топливопровода воспламенившаяся солярка начинает течь внутрь боевого отделения, а снаружи танк окутывается черными клубами дыма, то экипаж может сгореть заживо. Те члены экипажа, которые раньше служили в танковых войсках, не раз видели израненного, объятого пламенем, заживо сгорающего своего товарища или испытали это сами. Вот почему и существует среди танкистов своеобразная, неофициальная оценка мужества, боевой зрелости, опытности и бывалости - количество машин, в которых ты горел сам...
Трудно вообразить, что после этого всего можно остаться в живых и не сойти с ума. Видимо, только русский человек способен выдержать это. Поэтому Кириллов нещадно гонял Ахметшина с Непийвода, которые раньше были артиллеристами, следя за чистотой их обмундирования. Технология этого процесса была весьма проста. Налил ведёрко бензина, разделся донага, всю одежду в ведро - и ждешь. Прошло некоторое время, вынул одежду, простирнул ещё раз в чистой воде, отжал, стряхнул и повесил на пушку сохнуть. Заодно уничтожались и " внутренние враги" - вши.
- Ты мил человек, не ленись лишний раз комбинезончик простирнуть! В бою глядишь, и на пользу пойдет! Как говориться на бога надейся, а сам не плошай!- говорил он, глядя на сердитого хохла, яростно натирающего обмундирование хозяйственным мылом.
Самоходка ценила заботу экипажа о себе. Она в общем-то любила свой экипаж, но только при том условии, чтобы он не жалел времени на ее техобслуживание и вылизывание от крышек люков до нижних траков гусеницы. Самоходчики старались как могли, но обстановка не всегда позволяла. Но когда было время, они старались от души. И Сушка блестела заботливо натертыми боками, кокетливо подмигивала фарой, а при включении стартера, двигатель басовито урчал, словно радуясь своей мощи.
А тем временем немецкое наступление было все ближе и ближе. Ночь с 4 на 5 июля, была одной из самых тревожных ночей на этой войне. Войска всех трех фронтов - Центрального, Воронежского, Степного ощущали, что завтра, возможно будет решаться судьба всей этой войны...
И вот, наконец, этот день наступил. На рассвете вся советская оборона ощерилась массированным артиллерийским огнем. Немцы начали атаку с опозданием, но согласно плана операции "Цитадель". Порядок есть порядок. 5 июля 1943 года части 19-й немецкой танковой дивизии перешли в наступление, форсировали Донец южнее села Разумное и захватили плацдармы на его левом берегу. Однако дальнейшее продвижение в восточном направлении было осложнено упорным сопротивлением частей 78-й гвардейской стрелковой дивизии из 7-й гвардейской армии. Наши 45,57, 76 миллиметровые пушки палили практически в упор. Бронебойные и подкалиберные снаряды , пробивали и прожигали крупповскую броню, пробивая в ней дыры, разрываясь внутри машины, калечили и уничтожали экипаж. Горело все. Хотя в принципе метал гореть не может, танки горели тоже. От взрывов срывало с погонов многотонные башни. Нелепо кувыркаясь они медленно взлетали вверх, а потом стремительно неслись вниз, грозя раздавить на своем пути. Иногда идущий танк пучило внутренним взрывом, и он мгновенно превращался в груду метала. Около десятка танков стояли неподвижно, скорбно опустив стволы и горя синим прозрачным пламенем, какое дает сгоравший синтетический бензин. Быстрые языки пламени бегали по броне, и с неё потрескивая сползала краска. Вместе со своим танком часто горел и экипаж не сумевший из него выбраться.. Их крики можно было слышать сквозь разрывы и автоматные очереди. Те же кому счастливым образом удавалось выскочить из пылавшей железной коробки, катались по земле, пытаясь сбить пламя с комбинезонов. С большими потерями в технике и личном составе 19-я танковая дивизия продвигалась вперед, обеспечивая левое крыло наступательного танкового клина оперативной группы "Кемпф". В 503-м тяжелом танковом батальоне к началу сражения имелось 42 "тигра". Батальон находился в составе 3-го танкового корпуса оперативной группы "Кемпф" и действовал в полосе обороны нашей 7-й гвардейской армии: его потери в этих боях составили, по немецким данным, четыре "тигра".
СУ-152 полка активно использовались в боях с немецкими войсками, входящими в группу "Кемпф". Главным образом, самоходки использовались для стрельбы с закрытых огневых позиций, но имелись и случаи ведения огня по танкам противника прямой наводкой. 7 июля все офицеры полка, были вызваны в штаб. Вернувшись, Балашов, попинал ногой гусеницу и отдал команду: "- Подготовиться к маршу. Выходим на огневые позиции!". Проверили машины - катки, гусеницы, тормозные ленты. Все в порядке. Неисправностей не обнаружено.
Полк вытянулся в походную колону на окраине леса. Командир полка дал отмашку, и тяжелые машины, вздымая клубы пыли, тронулись. Полк выдвинули в оперативный район для артподдержки обороняющихся войск на линии с\х Поляна - н\п Батрацкая Дача - к\х Соловьев. Командование старалось не вводить тяжелые САУ в бой без крайней необходимости, лишив тем самым танковые и пехотные части мобильной артиллерийской поддержки. Столь крайняя бережливость в скором времени принесла свои горькие плоды - в течении 7 июля в других местах противнику удалось значительно потеснить наши части. Борьбу нашей пехоты и артиллерии осложняло отсутствие мобильной поддержки и наспех оборудованные боевые позиции без разветвленной сети траншей. Почти полностью отсутствовали и минные заграждения. Все это позволяло противнику не только поражать пулеметным артогнем, но и просто давить наших воинов гусеницами, сразу же "захоранивая" их в собственных окопах. Это привело к значительному числу без вести пропавших. Выйдя в район сосредоточения личный состав, получил приказ окопать боевую технику. Нормативов особых не было, но экипаж и сам понимал, что чем быстрее он эту работу выполнит, тем лучше это для него. То же самое было и во время стрельбы. Если расчет плохо взаимодействует, значит, враг может поразить тебя раньше, чем ты его.
Как только полк занимал новый рубеж, нужно было сразу оборудовать укрытия. Обычно этим делом занимались наводчик, замковый и заряжающий. Вот эти 3 человека должны были самоходку каждый раз зарыть. Командир машины постоянно находился при штабе, механика от работ освобождали совсем. Надо отметить, что в иерархической лестнице экипажа заряжающий - или, как некоторые выражались, "затыкающий", - был ее нижней ступенькой. Командир самоходки, офицер, был полновластным хозяином своей машины и людей. Наводчик, обязанность которого состояла в уходе за орудием, приборами наводки и наблюдения, сортировке и раскладке снарядов, - а самое главное, в меткой стрельбе, - заменял командира при его отсутствии. Механик-водитель отвечал за работу двигателей, трансмиссии, ходовой части, командовал при заправке бензином или антифризом, следил за аккумуляторными батареями. Он мог поспорить с командиром относительно маршрута движения по пересеченной местности и преодоления препятствий. Нижняя же ступенька чистила снаряды от консервационной смазки, выколачивала грязь из траков, бегала на кухню с котелками и выполняла всю черную работу. Выкопав аппарель, дополнительно под машиной сделали ячейку для отдыха. Когда стоишь в обороне, то в машине отдыхать негде. Закончив землеройные работы, бойцы устроили перекур. Пробегавший мимо сержант из соседней батареи, крикнул, что на кухне дают кашу. Ахметшин оставшийся за командира, дежурил; механик-водитель копался в двигателе, а Непийвода с Лукашенко схватив котелки пошли на кухню. Ахметшин высунув голову из люка, прокричал им вслед, чтоб не забыли взять доппаек для командира. Наевшись горячей каши, экипаж приготовился немножко поспать, но прибежавший из штаба командир, сказал что есть приказ поддержать нашу пехоту и подавить артиллерию врага. Пока механик гонял дизель на малых оборотах, лейтенант давился горячей кашей из котелка. Батарея выдвинулась в район небольшой рощицы и заняла огневые позиции. В метрах пятистах чернели окопы нашей пехоты. Слышалась пулеметная стрельба, и глухо ухали танковые орудия. То тут, то там от разрыва снарядов, взлетали вверх комья земли. Балашов залез на крышу рубки и навел бинокль на пригорок, где виднелись букашки немецких танков. Наведя резкость окуляров, он увидел, как около десяти немецких орудий "Штурмгещюц III" плюясь огнем, медленно наползали на наши позиции. " Командир!"- услышал он голос снизу: " Комбат передал прицел 40, расход один снаряд" Когда наводчик доложил о готовности к стрельбе, лейтенант скомандовал : "Огонь!" Высунувшись по пояс в люк, он заметил, как фонтан взрыва взметнул землю метрах в семистах от самоходок. "Наводчик, прибавь 0,8" Но снаряд опять разорвался, не долетев до немцев. Командир установки понял, что черный цвет земли скрадывает расстояние. "Прицел 50"- снова следует команда. Третий выстрел оказался наиболее успешным. Осколочно-фугасный снаряд разорвавшийся в метрах пятнадцати левее вражеской машины, перебил ей гусеницу. Штурмовое орудие стало крутиться на месте на одной гусенице. Соседние артустановки получив точный ориентир, тоже скорректировали свой огонь. Скоро открыл стрельбу весь полк. Результат был потрясающий, к концу боя, на южной окраине свх. "Поляна" горело жарким огнем семь немецких самоходных орудий.
Измученный экипаж вылез из установки, и в измождении развалился на траве. Потом Непийвода покряхтев, залез в установку, и достал флягу воды. Лукашенко открыв глаза, сказал умильным голосом: " Остапчик, дай глоточек!" Замковый посмотрев на него, перевернул фляжку, и вылил половину воды ему на голову. Тот, открыв рот, стал глотать влагу, которая стекала по его лицу. Напившись, пробормотал "Дякую, друже" и захрапел.
Но долго спать ему не пришлось. Прибежавший комбат погнал батарею на новые огневые позиции. Едва установки успели её занять, как километрах в двух на грейдерной дороге показались немецкие танки.
Комбат командует: "Батарея, бронебойным, прицел "0", возвышение "0", 15 градусов влево, 2 снаряда - огонь!" После первого залпа батареи, один немецкий танк вспыхнул, и от него в небо пошло густая струя черного дыма, а у второго змеей растянулась гусеница, и как ножом срезало половину катков. Но видно у немцев в танках тоже не лопухи сидели. Попав под прицельный огонь, они перестроили свои боевые порядки, и открыли беглый огонь в ответ. Немцы оборонялись умело. Чтобы они не пристрелялись, пришлось маневрировать. Когда самоходка выскочила в нейтральную зону, её сразу обстреляли. Хорошо, не попали. Как только Сушка выползла из-за бугра, внедалеке показались немцы. Командир установки скомандовал: "Бронебойным, под обрез, в середину - огонь!" Осталось только уточнить наводку, т.к. прицел уже стоял - "П" - постоянный. Ахметшин наводил по горизонтали, но и гансы тоже не спали. Было видно, как башни немецких танков медленно смещаются вправо. Среди них два танка незнакомых очертаний. Похожи на те танки с которыми пришлось схлестнутся под Ростовом. Точно это "Тигры"! Как медленно тянутся секунды! Кто быстрее!?
Наконец наводчик нажал на гашетку! Прогремел оглушительный выстрел. Выстрелив, самоходка сдала назад за бугор. Перезарядив, снова за бугор: - Наводчик! Наводи по "тигру"! - командует лейтенант. Но тот и сам понимает, кто первый на очереди. Безусловно, эта огромная железная дура, вне всякой очереди. Но Ахметшин не торопится. Немецкие танки доворачивают корпусом и показывают борт, цель стала как на картинке. Наводчик этого, видимо, только этого и ждал. Гремит выстрел. Самоходка вздрагивает всем корпусом. И в то же время с фашистского танка слетает башня и, подпрыгивая отлетает метров на десять. Сразу видно попали. Оторвали зверюшке голову!
Рядом громыхнуло орудие соседней установки. Вспыхнул еще
один фашист.
- Экономьте снаряды! - слышится по рации голос комбата.- Бить наверняка! А то ещё пятнадцать минут того боя и без боезапаса останемся. Маневрируйте! Не подставлять борта! А враг идет, хоть и несет потери. Задымила одна из наших самоходок. Кто? В дыму не видно номера.
Боевой порядок фашистов смешался. Они стали откатываться назад. Их уже стало меньше. Вдруг установка содрогнулась, как от удара огромного
Молота. Весь экипаж мгновенно оглох. " Пристрелялись гады!"- подумал командир.
- Механик! Назад! Газу!
Кириллов так газанул, что все чуть языки не прикусили. А от перегазовки заглох мотор. Самоходка оказалась как на ладони.
- Вовка заводи! Гони назад! - кричит Балашов. Едва двигатель взревел, и в это время удар - рация срывается с места, казенник орудия опускается вниз - бронебойный снаряд пробил цапфу. Машина сдает назад, но вторая болванка по касательной чиркает по бортовой броне
Механик - по танковому переговорному устройству кричит: "Командир, мы заглохли!" "Почему?" - спрашивает командир. "А хрен его знает!", - слышит в ответ. Немцы продолжают стрелять, от брони только звон идет. "Покинуть машину!", - дает команду лейтенант.
Экипаж выпрыгнул из машины и спрятался за ней. Немецкая пехота метрах в трестах. Видно самоходка прельщает их как трофей. Машина и экипаж в их распоряжении, видимо, посчитали они. Вражеская пехота перебежками начала приближаться к нам. Все ближе и ближе их угловатые каски. " Во прыткие сволочи!"- сказал Лукашенко. Он передернул затвор МГ-34 и полоснул длинной очередью по врагу. Недовольные немцы сразу залегли. " - А была, не была!- закричал вдруг Кириллов. Ужом проскочив по броне, он скрылся в люке. Минуты через две самоходка пару раз фыркнула сизым дымком, потом кашлянула, и вдруг басовито заурчала. Раздался скрежет рычагов и САУ потихоньку попятилась назад. После того как она перевалила через окопы нашей пехоты, самоходка откатилась ещё метров на сорок и встала за пригорком. Балашов откинул люк, и на него внезапно обрушилась тишина, как будто уши плотно забиты ватой. Рядом стояли другие машины батареи. Земля вокруг них была перепахана взрывами. Дымящиеся воронки. Едкий запах сгоревшей взрывчатки. А все самоходки целы. Но на бортах драные тенты. С кормы все снесено. Часть баков с газойлем отсутствует. Крылья у машин висят лоскутами. Ствол у балашовской установки весит, в казеннике снаряд. Вдруг к самоходкам подъехали два " виллиса" и бронетранспортер с охраной. Из вездеходов вышла группа офицеров. Впереди шёл командующий 7-й гвардейской армией генерал-лейтенант Шумилов и остановился возле машины комбата.
Тот вскочил, вытянулся для доклада.
"- Вольно, капитан" - сказал командарм. " Сильно досталось?"- спросил он, глядя на самоходку нашего экипажа:- Ремонту подлежит?- Будет как новая товарищ генерал- лейтенант!- молодецки отрапортовал лейтенант.
- А вообще как машина? Хороша? Может дать прикурить немцам?
А может, есть какие-то недостатки?- он качнул сапогом провисшие траки.
- Пустяки, товарищ генерал, - отозвался Балашов. - Траки что, заменить быстро можно. А машина чудо как хороша.
- Ну а в бою? - настырно спрашивает Шумилов.
- Не подведет! Правда, маневренность не очень! Но если попадем, немецкие кастрюльки вдребезги, - командир оглядел свой геройский экипаж.
-Ну, молодцы самоходчики! Славно причесали фашистский зверинец! Знаете, как вас пехота прозвала! "Зверобои"!!! Так, что гордитесь и оправдайте звание. Тем более самые жаркие бои ещё впереди!- закончил свою речь генерал.
И тут встрял вездесущий Лукашенко:
- Ни одна зверюга, товарищ гвардии генерал, мимо не проскочит... Вот снаряды только тяжелы, нельзя ли было хоть немного сделать их полегче?
Шумилов улыбнулся, глядя на хитрую физиономию заряжающего, под гимнастеркой которого бугрились мышцы. - Товарищ сержант! Мне кажется с вашей мускулатурой, вы и два снаряда сразу поднимите!
Польщенный Лукашенко молодецки повел плечами:- Оно конечно товарищ генерал! Но нельзя ли для поднятия боевого духа провианта побольше давать?
Командарм рассмеялся:- Ну, каши не обещаю, а награды вы свои за сегодняшний день заслужили! Начальник штаба! Всех офицеров батареи представить к Александру Невскому, весь остальной личный состав к Отечественной войне!
Неплохо себя показали и два танково-самоходных полка воевавших в составе Центрального фронта. Экипаж майора Санковского, командира одной из батарей СУ-152, вывел из строя 10 вражеских танков в течение одного дня. Сам Санковский был удостоен звания Героя Советского Союза (хотя в некоторых источниках говорится, что этот успех относился ко всей его батарее). Число уничтоженных и повреждённых огнём СУ-152 вражеских машин сильно варьируется, например, упоминаются 12 "Тигров" и 7 "Фердинандов", или 4 "Фердинанда" 653-го тяжёлого истребительно-противотанкового дивизиона под посёлком Тёплое, не считая иных моделей немецкой бронетехники. Однако следует помнить, что в Красной армии "Фердинандом" очень часто именовали любой образец немецкой САУ, а за "Тигр" принимали экранированные варианты PzKpfW IV, которые слегка поменяли свой внешний вид. Однако эффективность СУ-152 по вражеским бронецелям была высокой, что имело важное значение для поднятия морали войск, понёсших тяжёлые потери в бою и в какой-то мере ставшие жертвой "зверобоязни".
Вот таким образом грозные СУ-152 получили своё неофициальное прозвище "зверобой". Они выдержали все экзамены и показали свою мощь. При встрече с ними, башни "тигров" и "пантер" сметало как рукой. А у "Фердинанда" и так башни не было. А ведь шел всего четвертый день Курской битвы. И до ПОБЕДЫ путь был не близкий!