Июньская ночь сгущалась, небо обещало разразиться дождем; разыгравшийся не на шутку ветер стонал и гнул ветки клёнов. Я переживал за счастливую девушку, умирающую от туберкулёза, когда вдруг раздался сигнал тревоги и оторвал меня от романа. Дежурный скорой привёз истекающего кровью парня, подключённого к аппарату ИВЛ. Бедняге крепко досталось, я даже ощутил привкус железа во рту. - Похоже на клапанный пневматоракс, - сообщил дежурный.
Рядом с ним едва стояла на ногах хрупкая девушка. Лицо в слезах, косметика растеклась в кляксы. - Доктор, он будет жить? Она ещё не верила, что её друг может умереть, но сомнения одолевали, и ей захотелось утешиться. Я не стал ничего обещать. - Я сделаю всё что смогу. Девушка на миг затихла, потом сдержанно заплакала. Когда счёт идёт на минуты, важнее всего быстро и точно поставить диагноз. Посиневший, мокрый от пота и крови парень держался за грудь. - Снимок легких и в операционную! Быстро! - крикнул я ассистенту и обратился к девушке, - аллергия на что есть? - Не знаю! - Пил? - Нет! Рентген показал разрыв в правом лёгком, которое уже наполовину спало. Мы уложили парня на стол. Он хрипел, с каждой попыткой вдоха делая себе хуже. Лоскутный клапан работает только на выпуск, лёгкое спадает, из-за этого смещаются органы и закручиваются сосуды. - Морфин, хлорид натрия! Первая помощь при пневматораксе - это дренаж лёгких, чтобы там ни было: кровь или воздух, нужно выпустить это наружу. Я нашёл точку на втором межреберье и вставил иглу. Кровь, заполнившая полость, побежала по трубке. Следующий шаг - герметизировать плевру. Я сделал надрез. - Держись, парень! Сломанное ребро пробило лёгкое, я выправил его и наложил на рану плевромышечный шов. - Давление семьдесят на тридцать! Пульс падает! Я зашил грудь, схватил фонарик и посветил парню в глаза. Реакция Глазго дала восемь баллов. Сука!... Парень в коме. - Сердце встало! - Дефибриллятор! Мы подсунули электрод под спину, второй положили на живот. - Эпинефрин! Заряд! - Стрелка вошла в красную зону. - Разряд! Тело дёрнулось от удара. Я повысил мощность. - Заряд... Разряд! ...Спустя десять минут я вышел в коридор. Девушка вмиг перестала плакать и подскочила ко мне. - Как он? Изнеможденная, она напоминала умирающую лань. - Как вас зовут? - Лиза. Скажите, как он? Повезло парню иметь такую подругу, одни глаза чего стоят. - Лиза, мы сделали всё что могли. ...Я не умею успокаивать. Смерть близкого не облегчается словами, её, увы, мы можем только пережить. Я вывел девушку на крыльцо, а сам отошёл в сторону. Тишина и свежесть. Дождь уже успел кончиться, и я разглядывал подсвеченные прожектором капли падавшие с козырька. Мог ли я спасти парня? Нет, я нигде не потерял ни секунды, действовал безошибочно. Просто человек - это всего лишь кусок мяса, иногда ничего нельзя сделать. - Он очну-улся! - крикнул ассистент, вышедший на крыльцо. - Стас?! - не веря себе, воскликнула девушка. - Да! Ваш друг очнулся!
***
Утром я рассказал о происшествии Элле. Она торжествующе улыбнулась: - Обычно ты творишь чудеса, Влад, но на этот раз Господь вернул парня с того света. Элла нашла себе поддержку, которой невозможно лишить. Иногда я удивляюсь, как мы сошлись, имея такие разные взгляды, но без Эллы моя жизнь - кровь и боль. Пока милая одевалась, я наблюдал, стараясь ничего не упустить, особенно, как она поправляет чашечки лифа. Элла раскрыла шкаф и задумалась. - Знаешь, что в тебе меня всегда удивляло? - Нет, - ответила Элла, но, будто догадавшись о чём я, наклонилась, как балерина, за туфлями. - Как ты сочетаешь в себе программиста и талантливую танцовщицу голышом. - Влад! - она сделала вид, что я её задел, - я одеваюсь! Спать уже не хотелось. Я подошёл к Элле и прижал её к себе, нырнул лицом в её каштановые кудри, вдохнул их запах. Влажные кончики волос щекотнули мне плечи. - Люблю тебя. - И я тебя, - она чмокнула меня и выскользнула из объятий, - мне пора идти. ...В воздухе остался сладкий след апельсина. Я отмерил пять часов сна на будильнике и укрылся тонким пледом. Допустим, внутренние органы пролежали полчаса и не погибли, такое возможно, впрочем, у парня точно будут проблемы со здоровьем. Но смерть мозга необратима! На старших курсах я прочёл много книг, готовясь стать нейрохирургом, и точно знаю, что природа не оставляет никаких шансов на воскрешение. Даже те, кого возвращает к жизни искусственный массаж сердца, зачастую становятся инвалидами. А уж тем более проснуться в здравом уме как этот парень... Такое возможно только, если разум существует вне мозга, но это полный бред. Что вообще такое разум? Сон пропал, и я включил ноутбук. На запрос "Современные теории сознания" поисковик выдал кучу результатов. Сторонники теории сильного интеллекта писали, что архисложная структура мозга, взаимосвязи между миллионами нейронов и синапсов работают как компьютер, обладают памятью и вычислительной мощностью. Получается, что если воссоздать мозг, повторить все его миллионы клеток, то в нём самозародится сознание, как мышь в грязном белье? Глупости! Разве можно так нелепо объяснять разум? Человек не механизм, он философствует, чувствует, стремится познать мир. Нет, должно быть что-то еще...
***
Вечером мы с Эллой пошли в наш любимый японский ресторан. Швейцар в красном кимоно поприветствовал нас ударом в гонг, а администратор проводил к огражденному бамбуковыми стеблями столу в середине зала. Мы уселись на лавочку рядом друг с другом, над нашими головами раскинул ветви декоративный дуб. - Элла, как думаешь, что такое разум с точки зрения информатики? - Ого, почему ты спрашиваешь? - Да я всё думаю о том воскрешенном. - Ты не говорил, что он киборг, - засмеялась Элла. - Когда ты ушла, я не смог уснуть и почитал немного про теории интеллекта. Самая популярная теория гласит, что мозг работает алгоритмически, как компьютер. - Человечество создает машины, которые никогда не достигнут самоосознания. Все эти нейронные сети - жалкое подражательство. Разум работает как-то иначе. Элла пролистывала меню. - Как всегда? Я закивал. - Да-а. Да, я тоже так думаю. А еще почитал современные исследования и наткнулся на статью о фолдинге белков. Белки могут принимать тысячи похожих состояний, но как только им нужно сложиться в пазл, мгновенно выбирают одно подходящее. - Я зевнул и прожевал полфразы. - Это легко объяснить, если привлечь на помощь квантовую механику: белок находится в суперпозиции, но конкретизирует себя при необходимости. - Квантовая механика! Фолдинг! Суперпозиция! - каждое следующее слово Элла произносила всё с большим удивлением, - Влад, ты весь день сидел в инете? Вот почему такой невыспавшийся. - Да, сна не было. В общем, меня осенила сумасшедшая идея. А что, если мозг - это квантовый компьютер? - я снова зевнул, так, что Элла рассмеялась. К нам подошла официантка. Мы заказали стандартный набор: два супа мисо с лососем и суши с угрём и тунцом. - Влад, знаешь что? У меня в университете был препод - Родион Леонидович, он разрабатывал теорию квантового сознания. - Познакомишь? - Я не знаю... Наверняка у меня остался его электронный адрес, можешь написать ему. Но ехать в универ, искать Розова, мне что-то не хочется. - Почему? Он тебе не нравился? - Да не то чтобы не нравился, просто не хочу и всё. Ну его! Он неприятный, - Элла состроила гримасу. - Хорошо. Адреса, я думаю, будет достаточно. Принесли суп и суши. Горячий бульон приятно согревал. Который день холод, это что за лето такое?
***
"Владислав, сознание - интереснейшая тема для размышлений и я рад, что Вас это заинтересовало так сильно. Приходите на мою открытую лекцию на следующей неделе, уверен, вам будет интересно, и после лекции мы сможем пообщаться", - ответил профессор на моё письмо. Розов оказался бойким худощавым стариком лет семидесяти. Он показывал на проекторе рисованные картинки в надежде достучаться с их помощью до самых неподготовленных слушателей. - Считается, что сознание возникает в результате сложных вычислений, и, поскольку компьютеры способны считать поразительно быстро, на их основе можно построить интеллект. - Он показал на экране рисунок человеческой головы, половину которой занял компьютер. - Я же подхожу к этому вопросу иначе. Вычисления имеют место, да, но в бессознательном. - Родион дорисовал знак вопроса внутри головы. - Сознание же, на мой взгляд, является чем-то принципиально иным... После лекции я встретил профессора в холле. Он выглядел бодро, хотя должен был утомиться речью. - Родион Леонидович, это я Владислав Молотков. Он совершенно не смутился, а наоборот очень обрадовался мне, будто ждал, и протянул руку. - Рад встретить вас, Владислав, - сказал он, - Как Элла? - Отлично, спасибо. - Здесь совсем рядом мой кабинет, - и Родион Леонидович припустил быстрым шагом, - Как вам лекция? - Я бы сказал "захватывающая". - Да-а. Спасибо. Иллюстрации вам понравились? Я люблю рисовать, забавляюсь, сочиняя всякие иллюзии и невозможные объекты, - может быть, видели - невозможная лестница, по которой всё время поднимаешься, если движешься в одну сторону. - Не доводилось. Кабинет Розова находился в самом конце коридора. Никаких тебе полок с книгами и вообще лишних вещей здесь не было - только рабочий стол, настольная лампа и пара стульев. - Ну что, Влад, какие у вас ко мне вопросы? Я рассказал ему про "воскрешение", а также то, что накопал в интернете про квантовую механику. - Любопытный случай! Я думаю, когда этот молодой человек умер, его сознание соединилось с самой тканью Вселенной, если вы можете это представить. А потом, когда его сердце запустилось, информация вернулась в мозг. Всё потому что квантовая информация не умирает, - он ухмыльнулся. - А как же клетки мозга? Они же погибли. Как вообще хранится эта информация? - А вот этого я не знаю, - он рассмеялся, - Написал целую книгу, думал, что пойму, но нет! Наивно было полагать, что профессор ответит на все мои вопросы. Повисла пауза. - Знаете что? Приходите завтра ко мне в лабораторию. Я вам кое-что покажу. Возможно, это многое прояснит.
***
- Ну как тебе Родион Леонидович? - спросила Элла, когда я вернулся. Она готовила мои любимые слоеные печенья. Фартук и руки в муке, на кухне уютная суета и запах свежей выпечки. Я взял печеньку и вздохнул. - Любопытный дедушка. Очень подвижный для своих лет. - Подвижный? Ого! На первом курсе он был полным, а потом похудел из-за какой-то болезни. - Наверное, выздоровел. Бывает лёгкий недуг идет на пользу, так как человек начинает следить за собой. Элла задумалась. - Мне надо тебе кое-что сказать, - она отряхнулась от муки и взяла меня за руки. Пауза затянулась. - Что такое? - Влад, я беременна. Я посмотрел в её глаза полные отчаяния и радости, а потом поцеловал их по очереди. - Влад, скажи что-нибудь? - Я люблю тебя и буду любить нашего ребенка. - Влад... - Элла чуть не плакала. Одним движением я поднял её на руки. Она смеялась, пока я нёс её в спальню, смеялась, когда я опустил её на кровать... ...Я обнял Эллу, так что на пару с пледом мы защитили её от внешнего мира. За окошком щебетали птицы, кленовая ветка покачивалась на ветру, её мокрые листья блестели на солнце. Вот оно счастье. - Элла, а когда у ребенка появляется разум? - Душа появляется в момент зачатия. Разум, наверное, когда ребенок рождается. Не знаю. Или, может, когда малыш начинает воспринимать себя как живого. - По-твоему душа и разум не одно и то же? - удивился я. - Душа бессмертна и даётся человеку Богом, а разум умрёт вместе с телом. Помню, как мне было чуть больше года, и я учился ходить: радостно кричал, бегая от дивана до шкафа, где меня ловила бабушка, - это моё первое воспоминание. А до этого я жил рефлексами? - Влад, ты чувствуешь? - Что? Элла вскочила с кровати и выбежала из спальни. - Печеньки!
***
В лаборатории пахло, как в зоомагазине: в дальнем углу стояли клетки с мышами и даже парой обезьян. - Владислав, пообещайте, что никто не узнает о том, что я сейчас расскажу. Я смутился, не представляя чего ожидать. - Хорошо. - Последние несколько лет я занимаюсь созданием роботов субпланковских размеров и научился с их помощью... влиять на материю. - Как это? - опешил я. - Вам знакомо понятие квантовой телепортации? - Да, примерно. - Я научился телепортировать элементарные частицы. Результаты обнадёживают. Но я хочу повременить с публикацией. - А почему вы мне это рассказываете? Профессор удивился, словно я уже должен был понять ход его мыслей. - Владислав, я думаю, если мы с вами узнаем, как именно хранится информация в мозге, боты смогут телепортировать сознание. Я представил, что нужно будет посвятить всё свободное время исследованиям. Я не могу сейчас оставить Эллу. - Я сейчас не могу взять отпуск. Мне он понадобится чуть позже. - Нет, нет, не нужен отпуск. Это не займёт много времени, может быть, пару часов в будни и столько же на выходных. Вам же интересно разобраться? - Интересно. Не думал, что зайду так далеко. Вчера хирург, теперь учёный. Куда приводит любопытство? Профессор показал мне прибор: небольшой цилиндр из металла, напоминавший медицинский шприц без штока и иглы. - Это инжектор. В нём живут субпланкоботы. Их можно впрыскивать прямо сквозь кожу, без непосредственного контакта, нажатием кнопки, а повторным нажатием вернуть обратно. - Как джин из лампы, - сказал я и улыбнулся, подумав: "Он псих или гений?" - Точно подметили! - Все боты координируются из ноутбука, он - их мозг. - Профессор подошёл к клеткам с крысами. - Сейчас я введу ботов в крысу, а вы смотрите на экран. Профессор нажал кнопку на инжекторе и через пару секунд на мониторе, возникла картинка: модель мозга мыши, как на томограмме. - Смотрите, здесь можно менять масштаб. Родион выделил область на экране, и я увидел отдельные нейроны и синапсы, электрические сигналы, бегущие по ним, - за такие данные любой нейрохирург бы отдал полжизни! - Родион, это невероятно! Боты спасли бы тысячи жизней! Они помогли бы найти самые крошечные раковые опухоли, даже метастазы... Тысячи и тысячи применений. - Владислав, вы плохо знаете людей. Они будут использовать ботов как оружие, - парировал профессор. - Кроме того, объяви я о своём изобретении сейчас, нам не дадут заниматься исследованиями. Эгоистично, но резонно. Родион имеет право делать с ними все, что угодно. - Ну что, Влад, какие идеи? Я рассмотрел клетки. Что здесь на самом мелком масштабе? Микротрубочки - тубулиновые структуры, "рельсы" для транспортировки частиц. - Родион, посмотрите, в молекулах белка тубулина видны пары близких электронов. Розов уставился в монитор. - Не может быть! Это же квантово-запутанные частицы! Почему я... - Давайте дадим мыши анестезию и посмотрим, что произойдёт с электронными сигналами внутри микротрубочек. Я сделал грызуну укол и через несколько секунд увидел, как заблокировались ионные каналы внутри молекул тубулина. - Родион, поздравляю. Мы только что увидели сознание.
***
- Ну что, попробуем? Наш опыт состоял в следующем: телепортировать найденные квантово-запутанные частицы из мозга мыши обученной проходить лабиринт (Альфа) в мозг другой, необученной (Бета). Для этого Родион в течение недели готовил нескольких мышей. Я достал пару Альфа и Бета и впрыснул им ботов с помощью инжектора. - Все готово? Родион кивнул и нажал на старт. На мониторе мигрированные клетки постепенно окрашивались зеленым. Неужели получится? Такой торжественный момент, я словно оказался в космосе и ждал, когда увижу своими глазами огромную голубую планету. Вдруг раздался писк, будто беднягу прищемили мышеловкой. - Родион, я пойду проверю. Я вернулся к клеткам и в ужасе остановился. Альфа застыла как чучело, а рядом с ней Бета дергалась, пытаясь бежать одновременно в разные стороны, словно её разрывало на части. Я позвал Родиона. Он наморщил высокий в складках лоб и сказал: - Владислав, поздравляю! Что-то происходит, значит, мы на верном пути. Только животных стоило усыпить перед экспериментом. Возможно, это активные сознания конкурируют в Бета и сводят её с ума. Подождём конечный результат и повторим опыт. Оставшиеся пару минут были пыткой для Бета. К концу эксперимента она совершенно выбилась из сил и упала, подрагивая в конвульсиях. Совсем скоро умерла и Альфа. - Это ожидаемый исход, учитывая, что её мозг лишился сознания, - прокомментировал Родион. - Давай ещё раз попробуем. Следующую пару мышей я усыпил инъекцией морфина. Инжекция, старт. Бета очнулась и первым делом побежала к поилке. Родион вытащил её из клетки и выпустил в лабиринт. Мышь, не раздумывая на поворотах, пробежала коридоры и заполучила угощение. - Невероятно! Я вспомнил об Альфе. Она размеренно дышала, уставившись в одну точку, будто зомби. Я сунул руку в клетку и погладил мышь. Тело напряжено. Бедняга. Но ведь это лишь тело, а что же стало с сознанием её напарницы? - Влад, пора нам заняться проверками рефлексов и показателей здоровья.
***
Дождь хлестал из запрятанных в темноту туч и мокрыми трещотками стучал по крышам. По асфальту бежали ручейки, собираясь в глубокие, мутные лужи. Мы с Эллой сидели на крыльце и слушали дождь. - Вы думаете, что это та же мышь? - Я не знаю. Розов считает, что таков принцип миграции. Квантовая информация никуда не исчезает, она бессмертна. Мы уничтожили частицы здесь, чтобы создать их там. Я не физик, но я видел, что это работает. А ты, что думаешь? - Мне тяжело судить только с твоих слов. Но даже если вам удалось переместить воспоминания, это какое-то другое существо. Копия. Бутафория. - То есть, миграция, по-твоему, в принципе невозможна? - Ну, с животными ещё куда ни шло, но люди... У них есть душа. Она неподвластна квантовой механике.
***
После успеха с мышами, мы подготовились к главному: опыту с приматами. - Привет, ребята! Обезьяны обрадовались, как малые дети, когда я зашёл в клетку, и полезли обниматься. Бета прильнула ко мне, но ей тут же пришлось уступить Альфе, потому что та закричала в приступе ревности. Маленькая воровка одной рукой щекотала меня по спине, а другой полезла в карман за жевательными мишками. - Стой! Я сам достал из кармана конфеты и объяснил шимпанзе, что прежде чем получить угощение, они должны позволить мне применить инжектор. Пока обезьяны ели конфеты, я прикрепил им браслеты на запястье: для Альфы красный и синий для Бета. Закончив со сладостями, довольные животные забрались в манеж спать. Место для сна у Альфа мягче и уютнее, расположено выше, чем у подруги. Характер и привычки шимпанзе - часть эксперимента, мы наблюдали за ними целый месяц. - Владислав, субпланкоботы уже построили карту, взгляни. Мозг шимпанзе так похож на человеческий. Только меньше. - Родион, обезьяны спят. - Тогда на старт. На этот раз ботам понадобилось почти два часа. Бета, проснувшаяся на нижней полке, забралась наверх, чтобы растолкать подругу. - Она думает, что это её койка! Превосходно! Давай проверим память и повадки. Мы провели серию тестов над Бета, с каждым разом убеждаясь в успехе, пока она не устала и не устроила истерику.
***
Следующим днём Родион не отвечал на звонки, и я заскочил вечером в лабораторию. Может, старик забыл телефон дома? На него не похоже. Когда я вошёл, профессор сидел в рабочем кресле. - Родион? Розов не откликнулся. Я тронул его за плечо, но он не повернулся. - Профессор? Я уже понял, что произошло, но не мог осознать. Это был его план? С самого начала? На столе лежала записка.
Владислав, что бы я не сказал, ты всё равно меня осудишь. Спасибо за помощь.
Р.Р.
P.S. Этот человек не ценил свою жизнь так, как я.
- Вот ублюдок. Что стало с ним в новом теле? Я не знаю. Розов никогда больше со мной не связывался.
***
Лето подходило к концу. Воспользовавшись теплым деньком, мы с Эллой выбрались прогуляться. На ней было короткое желтое платье, так славно напоминавшее то, в котором она была, когда мы впервые встретились. Тогда Элла пришла ко мне на прием. - Я вчера упала с велика. И вот - опух и болит, - сказала она, протянув мне свой большой пальчик. - Как думаете, не перелом? - Надо сделать рентген. Я напомнил об этом Элле. Она рассмеялась. - Да-а. А на справке ты написал: "Звоните, если вдруг что-то заболит", - и оставил номер! Кстати. У меня зуб болит. Точнее ноет, противно так. - Боишься идти к стоматологу? - Ага. Надо будет сверлить. Потерплю пока. - Элла, не надо терпеть, это важно для здоровья ребенка. У тебя же пройдены тесты на аллергию. Можно попросить седацию. - А это не вредно? - Плацентарный барьер не проходит. Беременным не противопоказано. - Да? Вот здорово!
***
Время ранило секундами как иголками; я не знал, куда деть руки и ноги, ходил из угла в угол по знакомому коридору реанимации. Внутрь не пускали. Если бы я только знал, что седация вызовет анафилактический шок, я бы... Наконец открылась дверь. - Влад, она в коме. Жидкость откачали, но не помогло. Мне жаль... Хотя всё не так плохо: ребенок жив, и состояние обоих стабильное. Когда я вошел в палату, у Эллы были открыты глаза. Эйфория молнией ударила меня, но тут же разразилась громовым отчаянием. Пустой застывший взгляд, как у болванки после миграции. Я с ужасом оттолкнул тягостное сравнение. Элла просто спит. С больными в коме следует разговаривать ласково, так как они могут всё слышать, но у меня не получалось, потому что слова застряли в горле. - Привет, Элла. Что я мог ей сказать? Что мне жаль? -Люблю тебя. Я наклонился и поцеловал её в лоб, такой же родной и тёплый, как и всегда. Она жива, значит ещё не всё потеряно. - Элла, я обязательно что-нибудь придумаю.
***
Через неделю я отметил в больничной палате свой тридцать третий День Рождения. Ровно год назад Элла исполнила мою детскую мечту - спланировала для меня настоящее приключение. В надежде получить подарок, я, как настоящий кладоискатель, разгадывал загадки и собирал подсказки, обошёл десяток памятных мест, пока в конце-концов не оказался на озере, где меня ждал пикник и сочный поцелуй... Романтика в наших чувствах звучала сладостным контрапунктом: однажды мы отправились с палаткой считать падающие звезды. Суперлуние засветило небо, так и не прорезанное алмазной стезей в ту ночь, но как сладко было нам вдвоём... В прошлом году, переодевшись в красную шубу и нацепив бороду, я осчастливил Эллу мешком с подарками. Я не задумывался тогда, что всё может закончиться вот так... ...Прошёл месяц, а состояние Эллы не менялось. Коллеги твердили, что ребёнку ничего не угрожает, пытались меня подбодрить. Но я понимал к чему всё идёт: если Элла не проснётся к концу срока, то ей сделают кесарево, и она, скорее всего, умрёт. Конечно, никто не виноват и всё - воля случая. Воля Бога, как сказала бы Элла. Но бессилие, невозможность помочь доводили меня до отчаяния. ...Прошел еще месяц. Листья с деревьев облетели, почерневшие, измельчились прохожими в мерзкую слякоть. Я ненавидел этот холод, эту сырость и грязь, маравшую не только сапоги, но и без того никчёмное настроение. Промозглый ветер пробирал до самых костей, до рези в суставах, дул, как бы я не кутался. Даже дома, в кровати, накрывшись одеялом, и пытаясь уснуть, я чувствовал этот всепроникающий холод. В тот вечер я пришёл в госпиталь в ночную смену. Зайдя в кабинет, какое-то время посидел в пальто чтобы согреться, затем переоделся и собрался навестить Эллу, как вдруг услышал сигнал тревоги. Дежурный вез на каталке девушку лет двадцати, бледную и перепачканную рвотой. По охватившему коридор запаху кислятины и алкоголя я сразу догадался, что с ней. - Попытка отравления, Владислав Семёнович. Внутри всё замерло от напряжения. - Анамнез есть? - Да, вот, - парень дал мне папку. "Сожительница вызвала скорую, попытка отравления феназепамом и алкоголем. Родственников нет". Я посмотрел на девочку - дыхание затруднено, но губы не синие. - Ты иди, отдыхай. Я тут сам справлюсь. - Вы уверены? - Да, ерунда. Иди. - Спасибо, Владислав Семёнович! Стук колесиков тележки по плитке раздавался больными мыслями в моей голове: "Девчонка выкарабкается, а Элла нет. Где справедливость?" Я вколол неудавшейся самоубийце этимозол, чтобы не задохнулась ненароком, промыл желудок и поставил капельницу флумазенила на растворе глюкозы в качестве антидота. Пульс поднялся до семидесяти, давление остановилось на безопасном уровне; моё раненое чувство несправедливости не давало покоя. "Она выживет, а Элла умрёт?!" Отвращение, разраставшееся во мне, как плесень, вдруг превратилось в гнойник полный ненависти, готовый лопнуть и облить всё вокруг. А, может, это мой шанс? Я рванул к машине, открыл бардачок и вывалил содержимое на сидение. "Ключи от лаборатории, вот они." Тот факт, что я нашёл их придал мне необъяснимую уверенность. Я вдруг увидел яркий образ, в котором Элла просыпается в теле двадцатилетней девушки. "Она всё поймёт, она всегда меня понимала. А дети у нас будут. По ночным улицам я управлюсь за двадцать минут. Вряд ли что-то произойдёт за это время". В радостном возбуждении я доехал до лаборатории. Внутри ничего не изменилось, и я, не задержавшись ни на секунду, забрал ноутбук и инжекторы с ботами. "У Родиона получилось, значит и у меня получится". Сердце стучало, будто я гонщик на вираже. В госпитале было тихо. Я вдруг испугался, что самоубийца могла исчезнуть, просто встать и уйти, но, добежав до операционной, обнаружил девушку на прежнем месте. Включил ноутбук и впрыснул ей ботов из инжектора. В одних носках, чтобы не наделать шуму, я прокрался в соседнее отделение. Бледная, как снег Элла теперь показалась мне безнадежной: острые скулы, кукольные ручки и ножки, небольшой животик. "Разве может ребенок развиваться нормально в таких условиях?" - успокаивал я себя. Он бы умер, родившись. Элла поймёт. Я взял жену на руки и выглянул в коридор. Никого, только где-то вдалеке на посту играло радио-джаз. Никем не замеченный я вернулся в операционную. Применив инжектор, я вдруг обнял Эллу крепко-крепко и захотел никогда не отпускать. Мне показалось, что она заговорила со мной, и я вскочил словно обжегшись. "Неужели я схожу с ума? Нет, просто адреналин разыгрался и шутит воображение". На мониторе готова модель. Мозг такая безличная вещь, если на него посмотреть как на набор нейронов, просто клубок какой-то. Как же в нём прячется сознание? Неужели правда в микротрубочках? Оставалось только нажать на кнопку и обратной дороги не будет. Я заплакал. - Это ради тебя, - я поцеловал Эллу и запустил миграцию. "Что я наделал? Я же только что убил своего ребёнка! Без сознания тело Эллы погибнет!" "Нужно срочно все отменить, вернуть", - моргнула мысль, но я не двинулся с места. Происходящее погрязло в тумане, я и не смог бы вспомнить, о чём думал тогда - просто сидел, а время тянулось неспешным караваном верблюдов по пустыне. Палящее солнце пекло голову, пот градом капал со лба. Наконец всё кончилось. "Что я наделал?" Эта незнакомка теперь действительно моя Элла? Она будет так же смеяться, так же любить меня? Я не мог пошевелиться почти до самого утра, думал о ней, пока не начало светать, и я не вздрогнул, вспомнив, что должен вернуть тело.
***
Новая Элла открыла глаза. У меня будто все внутренние органы покрылись мурашками. - Что со мной? Где я? - она повернула ко мне голову. - Мне сделали укол, а потом... я провалилась. У неё совсем другой голос. - Ты... в порядке, - я было решил, что стоит обнять её, но не стал. Элла не поверила мне и потянулась к животу. - Влад, как ребёнок? У меня живот болит. По моему лицу она поняла, что что-то не так. Пока солгать или сразу сказать правду? Она ведь всё равно узнает. Элла казалась мне чужой, и я совсем не мог предугадать её. Не думал никогда, что такой выбор может быть сложнее, чем любая операция. - О, Боже! Почему ты застыл и молчишь? - этот голос совсем не такой, он грубый. Элла осмотрела свои руки и потрогала лицо. - Пожалуйста, Влад, принеси зеркало, - потребовала она. - Дорогая, тебе надо еще немного отдохнуть. Здесь нет зеркала, я принесу его позже. - О, Господи! - закричала Элла, - Влад, что случилось, ответь? - Тише. Успокойся. Тебе нельзя расстраиваться. Её глаза выражали злость и ужас одновременно. Едва ли черты лица этой девушки складывались в привычные для меня эмоции Эллы. Она ненавидела меня в эту минуту. Мне захотелось вколоть ей морфин, чтобы она успокоилась. Вместо этого я обнял девушку и придержал ей руки. Я знал, что это Элла, но ощущал в своих объятиях чужое тело. Оно кричало и вырывалось, а потом расплакалось. - Я всё объясню тебе, только пойми, что я сделал это для тебя. Я отпустил её и посмотрел в заплаканные глаза. Это не просто другие глаза, это чужой взгляд. - Успокойся. Твое сознание в другом теле. - Я мертва? - Нет, ты жива, Элла. Всё в порядке. - Нет, я не Элла. Элла мертва. Ты что натворил?! Ты меня убил! Зачем?! У-у-у... Она отстранилась. - Это всё просто сон, злой сон. Злой сон... Она рассматривала свои руки. Я увидел, что на столе лежит ампула морфина. - Сейчас, милая. Я потянулся к ампуле. Она следила за моими действиями так безразлично, что мне стало не по себе. - Ты еще немного поспи... ...Что дальше? Я сидел в палате экстренной помощи и пытался собраться с собой. Я мог бы ничего не делать, Элла бы выносила ребёнка в коме, а потом... пусть бы она умерла. Но у меня был бы наш ребёнок. А теперь его не будет. Никогда. И эта девушка - не моя жена. А, может быть, мне просто показалось? А, может быть, мне просто нужно выспаться?