Совещание у головы города Кукуева началось как обычно. Сидевший во главе длинного стола среднего роста коренастый мужчина с наколкой на огромной кисти руки, постоянно сжимающейся в такой же огромный кулак, осмотрел своих подчинённых тяжёлым взглядом из подлобия и хриплым голосом медленно и увесисто проговорил: "Начнём стрелку, пацаны. Фонтаны всем прикрыть и смотреть молча на меня!"
Коллектив напрягся, в воздухе повисла гнетущая тишина.
"Сегодня у нас один вопрос на повестке нашей стрел.. тьфу... на повестке совещания. Правопорядок и соблюдение закона в нашем городе" - мэру явно тяжело давалось разговаривать на языке терпил, но он изо всех сил старался выполнить указание своего бригадира из области - губернатора Хрящёва, что когда-то был обычным реальным пацаном с погонялом Хрящ. Губернатор ещё месяц назад на областном сходняке дал указание искоренить в официальном обращении феню - "Так вот, следуя указанием нашего горячо любимого Президента, первого Президента новой э...."
"Точняк базари...э...правильно говоришь" - мэр взглянул на своего представителя в общении с прессой и продолжил - "новой демократической России мы обязаны укреплять и ещё раз укреплять законность и порядок в стране и нашем городе. Никто не может себе позволить беспредела на нашей территории, жить, дорогие господа надо по понятиям э ... по законам, а кто этого не понимает и нарушает, тому сделаем предъяву и отвечать ему придётся перед сх.. э.. законом по полной его строгости! Сейчас представим слово нашему начальнику милиции, потом прокурору и послушаем, что они нам тут будут э... говорить" - мэр уставился на главного городского милиционера. В его коротко стриженной голове на толстой шее рвались на волю не слишком добрые слова, но он твёрдо помнил заветы Хряща, который настойчиво втолковывал ему и ещё другим новым мэрам своей области, что пора перестраиваться и сотрудничать с милицией, прокуратурой и судом, что теперь наступили новые времена, и они в давно в одной лодке.
"Легко сказать, а как забыть, что всю свою предшествующую жизнь он Волчара, Волков Сеня, Семён Карпович, сын всем известного вора в законе Карпа, только и отвечал на вопросы этих своих теперешних "одно лодочников?" - Волчара продолжал смотреть на начальника милиции, ожидая его доклада.
Когда главный милицейский чин их города закончил свой доклад, Сеня поднялся, поиграл могучими плечами и, глядя прямо в глаза своего коллеги по установлению законности и порядка, отчётливо произнёс: "Раньше у тебя были тупость и яйца, но если ты и дальше будешь так работать, то я оставлю тебе только тупость! Ты меня понял, ментя.... господин полковник?"
Гнетущая тишина в кабинете начала звенеть абсолютом отсутствия звуков.
"Пока присядь! Теперь послушаем прокурора, гражданина прокурора, что он нам будет базарить!"
В это время в его приёмной появился элегантно одетый, с только что нарисованной наколкой на правой руке, Шахер-Фогельзанг и тихо с милой улыбкой протянул секретарше большую коробку конфет. Молодая сисястая управительница делами своего шефа женщина лет двадцати пяти привычным движением руки очень романтично поправила своё главное интеллектуальное достоинство, что вралось на волю из узенькой кофточки с глубоким вырезов, чуть потупила свои серые навылет глаза и ловким движением тонкой руки отправила милый пустячок от Фогельзанга-Шахера в необъятную нижнюю задвижку стола.
"Что хотел бы от нас наш посетитель?" - Сонечка Вербляденко, отслужившая немалый срок в сауне у своего теперешнего начальника, и теперь перешедшая на работу в мэрию Кукуева вместе с главой города, после его сокрушительной победы на выборах.
Пока Шахер доходчиво и настойчиво объяснял Сонечке причину своего желания встретиться с мэром в приёмную влетел тощий с огромной головой на длинной шее очкарик и истошно затараторил: "Господа, беда, беда, господа, на город напала огромная стая диких и бешенных псов. Их сотни тысяч, а возможно и миллионы, они как саранча уничтожают всё на своём пути, они уже разогнали всех жителей окраин и теперь приближаются к центру города".
Сонечка всплеснула руками и, оставив в приёмной Шахера и странного молодого человека, что принёс ужасающую весть, исчезла в кабинете шефа, плотно прикрыв за собой огромную дверь, обитую кожей крокодила.
"Так что у вас такое произошло?" - Эдичка мило улыбнулся и протянул взлохмаченному вестнику свою руку - "Фогельзанг из корпорации "Либерман и сыновья" прибыл к вам "оттуда" - Шахер загадочно поднял глаза - "занимаюсь проблемами бродячих собак"
Взлохмаченная голова на тонкой шее повернулась к Эдику, а в его безумных глазах засветилась одновременно надежда и ужас: "Занимаетесь проблемами собак? Вы боритесь за их права или просто их отстреливаете?"
"Господи, чур меня! Как можно стрелять этих милых животных, да каждый такой пёсик стоит троих людей, троих некоторых людей" - чуть растягивая слова произнёс Шахер и внимательно посмотрел на странное двуногое существо, что суетливо двигалось в приёмной перед его глазами. Существо это было действительно преинтереснейшее. Ламм Борис Борисович ещё в советское время закончил факультет биологии и начал трудиться в школе, передавая ученикам свою безмерную любовь к животным. Его безмерная любовь к братьям нашим меньшим была столь безмерна, что Ламм часто по ночам вскакивал в холодном поту, вспоминая страшные муки лягушки, которую ему пришлось препарировать на одном из занятий в универе ещё на первом курсе. Этот страшный сон терзал его тонкую душу, не давая покоя измученной совести. Дни тянулись за днями, пока не грянула "перестройка с гласностью в придачу" и, бросив работу, Борис Борисович быстро стал просто Борей и отдал все свои могучие силы и недюжинный ум делу борьбы за права животных. Денег дело борьбы поначалу не приносило и Борису приходилось жить за счёт своей мамаши. Целыми днями носился он по городу, доставая людей своим истошным криком и воплями, пытаясь втолковать непонятливым гражданам, что дело борьбы за свободу и права бродячих псов есть важнейшее из всех дел. Но однажды, пытаясь поймать и осчастливить хорошей жизнью какую-то собачку, он едва не угодил под чёрный джип. Машина резко затормозила и из неё вышел увесистый мужчина с огромной золотой цепью на толстой шее. Хозяин внедорожника не спеша подошёл к лежащему на дороге Боре и легко, одной рукой приподнял его с асфальта. Некоторое время он смотрел на борца за права, потом поставил его на землю, повернул к себе задом и уже хотел наладить ему крепкого пенка, но в это время его одёрнул за рукав безупречно одетый молодой человек, выскочивший из того же джипа и прошептал на ухо крепышу: "Семён Карпович, не стоит, через три дня выборы, народ смотрит, надо уважать нравы своего электората"
Волчара, а это был он, с сожалением посмотрел на ботаника и спросил: "Ты кто?"
Ламм попытался втянуть голову в худые плечи, но помешала длинная и тонка шея и голова осталась на виду: "Это конец!" - подумал Ламм, и зажмурил глаза.
Однако всё обернулось куда как лучше. Под дружное лацкание фотовспышек здоровяк обнял Бориса за плечи и тренированным движением легко отправил его в свою машину. Проехав километров пять и убедившись, что надоедливые папарацци отстали Волчара твёрдо решил исполнить свой отложенный пинок под зад ботанику, но его опять остановил этот пронырливый молодой человек, имевший такую странную специальность, что Сеня никак не мог её запомнить и даже записал для памяти на бумажку. Он сунул свою огромную клешню в большущий карман, поймал там записку и прочитал: "Имиджмейкер" - сделал паузу и произнёс - "И чего тебе ещё надо?"
"Ничего особенного, просто этот человек может сильно улучшить вам имидж в глазах электората"
Сеня взял ещё один тайм-аут, пошевелил губами и перевёл на родной язык то, что сказал этот иммдекер этот..., он пять взглянул в бумажку, этот имиджмейкер.
"И чем же это чмо может быть мне полезно, кроме как вытереть об него мой туфля?"
"Он создаст для вас образ защитника бродячих животных"
"И на кой ляд мне этот образ?"
"Лично вам совсем ни к чему, но сколько терпил пенсионного возраста потянут за вас свою натруженную ладошку на выборах, когда узнают, что вы заботитесь о собачках и кошечках"
"Ладно, иммиджокер, бля, откуда такие имена?
"Новые времена, новые имена. Предлагаю зачислить его к нам в штат на небольшое содержание и за малую денежку поиметь большие барыши"
"Да этот дохлик и за право жить будет пахать на меня всю свою недолгую и никчёмную жизнь!"
"Вам что, чужих денег жалко?"
"Мне всегда очень жалко чужих денег, очень жалко, что они чужие, а не мои" - Волчара криво усмехнулся - "Ты знаешь, но любой бакс в чужом кармане для меня как личное оскорбление!"
"Вы прямо выражаетесь как классик американской литературы"
"Ты это брось джокерместер, ты это брось меня с пендосами сравнивать, я реальный пацан, имею нормальное погоняло и не хрен меня тут сравнивать со всякими фраерами!"
"Извините!"
"И это ты зря сказал! Это ты меня так провоцируешь? Ты лучше молчи сейчас, а я буду мысль думать. Ладно, бери на харчевание этого защитника блохатых сук, мне Хрящ сказал, что я тебя пока слушать должен, что ты центровой смотрящий среди своей бригады. Делай как знаешь пока"
Так Ламм Борис Борисович стал сотрудником предвыборного штаба реального пацана Сени Волчары, а в последствии тихо перекочевал в штат городской управы.
Шахер быстро сообразил, что его почти провальный приход сюда вдруг неожиданно засиял стопроцентным выигрышем. По той информации, что Шахер получил от своей новой сотрудницы Резниковой, ему вообще не стоило появляться в этом заведении, поскольку разводить своих было не в правилах Эдички. Нет, не потому, что его терзали муки совести и корпоративной этики, а просто в силу развитого чувства самосохранения, но с другого боку те, кто перешёл на другую сторону социального разделения труда уже не являлись своими и ... и ещё Эдичка страдал некоторым количеством мании величия, когда часто достижимое невозможного становилось идеей фикс. Так или иначе, но он сейчас находился в приёмной демократически избранного мэра этого славно города и, судя по всему, удача ему улыбнулась, потому, что она, эта капризная дама фортуна любит смелых и настойчивых. Уже через несколько томительных мгновений, пока Сонечка Вербляденко находилась в кабинете своего шефа, он точно знал от словоохотливого Бориса Борисовича о том в какую ужасную ситуацию попал славный город Кукуева и его заслуженное население. Этих мгновений Эдички ещё хватило и на то, чтобы убедить Ламма просить у него, Эдички, помощи в избавлении города от такой напасти. Даже этих стечений обстоятельств и находчивости Эдички не хватило бы для осуществления, задуманного, но нашему герою совершенно случайно выпал ещё один козырный туз. В то время как Сонечка докладывала досадливо морщащемуся шефу собачью историю, позвонил телефон, и в трубке раздался голос Хряща.
Семён Карпович напрягся и лишь кивал головой, а затем, тихо положив трубку, он поднял лицо и властно проговорил: "Стрелка закончена, всем по шконкам"
Кабинет моментально опустел, прокурор, радостно улыбаясь и вытирая большим платком вспотевшую лысину, первым выскочил из властного помещения, а его губы тихо повторяли: "Господи, пронесло, господи, пронесло!"
"Губернатор едет, а у нас тут какие-то псы по улицам шастают? Изловить, отстрелить, утопить, бля твою, растворю! Перестрелять нельзя, чего делать? Зови сюда этого ягнёнка хренова, пусть разруливает ситуацию, иначе в навозной жиже утоплю!"
Влетевший в кабинет Ламм, радостно улыбаясь, доложил, что судьба сделала им подарок в лице председателя фонда защиты животных из самого Израиля господина Фогельзанга Льва Эммануиловича, который запросто решит их проблему, не пролив и капли собачей крови.
Волчара был тёртый калач и не верил в чудесные совпадения, но, время поджимало, цейтнот он и умных делает лошками, и уже через двадцать минут вопрос об эвакуации собак на Синай был решён к большой радости Эдуарда Львовича и под молчаливое решение Волчары ещё разобраться с этим благодетелем в более спокойной обстановке. Договорившись продолжить сотрудничество в части защиты кошек, они расстались, а правоохранители, получив команду от мэра, кинулись отлавливать собак. К вечеру, когда с запада в город Кукуев въезжала вереница чёрных джипов губернатора точно на восток из притихшего городка выезжала колона тёмных милицейских воронков, доверху заполненных разномастными псами всех возможных дворняжных пород. Эдуард Львович Шахеров, сидя на пассажирском сидении первой машины, нежно прижимал к себе объёмный саквояж с наличными, что стоял у него на коленях, изредка поглаживая свой передвижной банк, его правое колено ощущало тепло колена сидящей рядом Раечки. Огромные звёзды, радостно перемигиваясь на небосклоне, дополняли картину полного счастья, покоя и умиротворённости. Впереди у Эдика было огромная и прекрасная жизнь, посвящённая благородному делу защиты угнетённых животных, которой он твёрдо решил посвятить себя всего без остатка. Он счастливо вздохнул и тихо произнёс свою любимую фразу: "Да, ещё не всех дураков война поубивала"
2012 г.
Сайт Сергея Сальникова: https://sss1949.wixsite.com/salnikov