Аннотация: Невероятное везение: приехать впервые в Париж и попасть на День музыки... который заставил задуматься о власти барабанов над человеческим сознанием
Я впервые в Париже, и мне повезло: сегодня самая короткая ночь в году, а это значит, что сегодня в Париже День Музыки. Оркестры и музыканты всех стилей и мастей наводнили улицы. К вечеру веселая толчея растет, за каждым поворотом взрывается новый музыкальный фонтан. Мы бредем сквозь людские островки, в сердце которых ворожат музыканты.
Вот уже не островок зевак, а целый материк из толпы людей, вытянувших шеи. Туда! Идем на гул барабанов. Это барабанный оркестр: барабанщики разного возраста - от детей до стариков - колотят в свои разнокалиберные барабаны в таком экстатическом раже, что ты застываешь, и всё внутри тебя начинает вибрировать в том же ритме. Всё твоё нутро подхватывается и летит к бушующим барабанам, как мотылёк на огонь. Или как капля воды, которая сливается и съедается мощным водопадом. Или... В общем, непонятно, но что-то из тебя явно выплёскивается навстречу этому ритму, рвётся наружу. И ты на своей шкуре (причем, самой, что ни на есть, звериной, первобытной) чувствуешь, что барабан - это действительно сакральный инструмент, что он действительно что-то там изгоняет из тебя, но ЧТО - одному шаману известно...
Я радуюсь: Европа (а Париж - это сердце Европы) не разочаровала меня. Лет пять назад мне довелось попасть в Никарагуа, где я оказалась очевидцем парада школьных барабанных оркестров. Вот это было действо! Никогда мне еще не приходилось видеть таких горящих юных глаз! Как же эти дети (от первоклашек до выпускников) молотили в свои барабаны! В воображении возникали кадры черно-белых старых фильмов: революционные отряды, поющие Марсельезу, сверкающие глаза какого-нибудь сознательного пролетария, вроде Павла Власова из "Матери" Горького, гибнущая Любка Шевцова из "Молодой гвардии", отчаянные матросы (Броненосец Потемкин)... На ум пришла теория Гумилева о пассионарности народов. Никарагуанцы в смысле пассионарности явно давали сто очков вперёд старой, сытой, спящей Европе. Я тогда подумала, что увидеть такую энергию в европейском молодом человеке уже невозможно. А тут - вот вам, пожалуйста! И дело оказалось не в пассионариях, а в барабанах, которые превращают хорошо пообедавшего, комфортно одетого, цивилизованного человека без видимых проблем в дикого члена древнего племени.
Но почему мы подпадаем под власть барабанов? Вот вопрос! Почему они действуют на людские массы столь безотказно? Этот этнический музыкальный инструмент поднимает солдат в атаку, строит пионеров в шеренги, заставляет плясать - и дикарей, и посетителей дискотек - неистовые танцы, помогает забывать себя во время ворожбы шамана, задает ритм всему джаз-бэнду, да мало ли... Барабан действительно властвует над людьми! Возможно, ответ прячется в далёком прошлом. Вероятно, с нами затевает игру наша бессознательная память, память о нашем пренатальном состоянии, через которое прошел любой человек на земле. Гул барабанов захватывает, подавляет сознание и возвращает нас туда - к стуку сердца нашей матери, к этой самой ранней эмоциональной связи в нашей жизни. Когда мы были комочками под непрерывно барабанящим материнским сердцем. И готовились к самой главной революции: к рождению! Любая Марсельеза меркнет на фоне крика родившегося ребенка. Я думаю, в каком-то смысле, новорожденные обладают абсолютной величиной пассионарности...
Мы петляли меж музык этой летней ночью, попадая в омуты чьих-то нот, пропадая в некоторых на время, преследуемые отголосками барабанного шквала... И я - я уже любила Париж!