Саммонен Елена Александровна : другие произведения.

Кровавый ангел

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Он вечно молод и прекрасен. У него тысячи имен и масок. Его видели накануне своей трагической смерти и античные гении, и простые люди из нашего времени. Он, приходящий в мир для того, чтобы сделать последние дни жизни обреченных людей хоть немного счастливее. Привыкнув нести свой тяжелый крест с начала времен, он честно выполнял работу, хоть и скрепя сердце. Но однажды нечеловеческое существо было очаровано обычной девушкой Ингрид, и судьба ее была повернута вспять. Спасут ли Ингрид от трагической участи теплые чувства к ней вестника смерти? Или он сам не властен над судьбой?
  Глава 1
  Мрачное воскресенье
  Этот воскресный день не обещал тепла и солнца. На рассвете Олаф очнулся от неприятного видения, которое ворвалось в его сознание, пока он пребывал во сне. Ему снилось, будто он присутствует на чьих-то похоронах и вроде как скорбит, а о ком - не ясно. Открыв глаза, он ощутил настоящую боль в сердце - этот сон пустил в его душу каплю какой-то неосознанной горечи. А за окном утреннее небо, едва просветлев после ночи, затянулось свинцовыми тучами...
  Нет, сегодня он не пойдет в адвокатскую контору. Не станет Олаф перебирать кипу бумаг, не будут приходить к нему люди, потерявшие близких и задумавшиеся о вступлении в наследство. Это было вчера, то же самое будет завтра, а сегодня у него выходной.
  Несмотря на дурной сон и отвратительную погоду, настроение у него было прекрасным: он молод, влюблен, и сегодня его ждет встреча с любимой женщиной. Олаф встретил свою Талину ровно два года назад в этот день, когда будучи курсистом правовой академии Рессодена, приехал на каникулы в родной Хельсинки. Он, стремясь развлечься, отправился с другом в один паб, чтобы выпить пива и сыграть в карты, а сам влюбился в жгучую брюнетку, отплясывающую там нечто, похожее на канкан. Олаф был счастлив любить взаимно, но почему-то его выбор не приняли в семье. Именно поэтому в тот же год ему пришлось идти работать клерком и поселиться в трущобах - на иное просто не хватало денег. Сейчас, когда академия осталась позади, и наметилось повышение по службе, жить стало лучше. Поэтому, наверное, пора сделать это. Нужно связать свою жизнь с Талиной - наверное, она не будет против этого.
  Олаф, сварив себе кофе, открыл свежую газету. Вообще-то издание называется "Путешествия", но почему же везде суют эту пресловутую политику? Да, очень ему интересно, как финны и немцы друзьями стали. Олаф, пробежав глазами по заголовкам, пролистал газету к концу и погрузился в чтение статьи о вулканах Исландии.
  Но спокойно читать он не мог. Перед глазами стояла красавица Талина в милом розовом платье с белыми гипюровыми ленточками, и Олаф уже представлял, как засверкают счастьем ее глаза, когда он сделает ей предложение руки и сердца сегодня.
  Олаф, чтобы хоть чем-то себя занять до вечера, долгожданного часа встречи с Талиной, открыл ящик своего рабочего стола и достал оттуда стопку писем. Хоть они с Талиной жили в соседних районах города и имели возможность разговаривать по телефону, предпочитали им бумагу и перо. Это более романтично. Вчерашний клерк и сегодняшний адвокат имел обостренное ощущение красоты.
  - Что тут у нас? - проговорил вслух Олаф, на мгновение оторвавшись от писем, чтобы поставить в граммофон новую пластинку. - Венгерская музыка. Купить - купил, а так еще и не послушал.
   С музыкой окунаться в чтение романтических посланий было еще приятнее. Но письма, которые он уже сотый раз перечитывал, Олаф знал уже наизусть, поэтому скоро и это дело его утомило. Он взглянул на часы - как же долго до вечера! Можно еще успеть съездить на другой конец города за свежими розами для Талины.
   Выключив граммофон и одевшись, как всегда, исключительно опрятно, хоть и не совсем респектабельно, Олаф вышел из дома и отправился в район Круунунхака на крытый рынок, надеясь отыскать там белые розы. Да, пусть будут белые, а не красные. Они как-то нежнее выглядят.
   Всю дорогу моросил мелкий противный дождь. Олаф ненавидел Хельсинки да и вообще всю Финляндию за такой климат. Его город был всегда мрачен - это так давило на него. Но сегодня почему-то все вокруг было таким ярким, мелкий прохладный дождь приятно капал ему на лицо и руки без перчаток, а угрюмые люди казались такими приветливыми!
   Вернувшись домой, Олаф с порога услышал, как играет граммофон. Надо же, он его вроде бы выключал... Хотя, наверное, только подумал это сделать, но отвлекся и забыл. Играла манящая мелодия. Он подошел ближе и растворился в прекрасных звуках. Если бы еще и текст был таким же прекрасным... А то, если вслушиваться, то это исповедь самоубийцы. И лейтмотивом всей песни такое актуальное сегодня "мрачное воскресенье" на английском языке. "Популярная песня, на многие языки переведена", - подумал тогда он, мысленно сопоставляя иностранные слова со своим пониманием их.
   Но упиваться красивым мотивом, хоть и таким печальным, счастливый Олаф сегодня явно не собирался. К семи часам вечера он надел свой новый костюм с классической белой сорочкой, уложил фиксатуаром волосы, начистил до блеска черные туфли. Букет белых роз, в кармане пиджака - изящное серебряное колечко с гранатом для Талины... И заготовленные заранее в мыслях пылкие признания. Все самое лучшее, что только может с ними случиться, ждет их впереди.
   На пересечении Сенатской площади и Алексантеринкату он встретился с Талиной. Она как всегда томно смотрела на него и была одета совершенно роскошно, словно и не работала в простом пабе. Молодая женщина тоже хотела сказать Олафу нечто важное.
  - Спасибо большое за цветы - они прекрасны, но... - опустив в смущении глаза, Талина вернула ему букет. Улыбка стерлась с его лица. Олаф с самого начала заподозрил что-то неладное. - Но мы больше не можем быть вместе. Я пришла на встречу с тобой в последний раз.
  - Но что случилось, Талина? - едва смог произнести он после минутного потрясения. - Мы же все время были вместе... Все так внезапно...
  - Я полюбила другого, - свинцовым шаром скатилось с ее губ.
  - А как же то, что было между нами? Как же любовь? - едва не плача, произнес Олаф.
  - Да не было никакой любви, - она говорила это так легко, словно признавалась в этом не впервые.
  - Прощай, Талина, - произнес он, и, бросив букет роз к ее ногам, ушел прочь.
   Олаф угрюмо брел в сторону Лиисанкату. Жизнь его лишилась красок в одно мгновение, он остался один во всем мире. Можно вообще-то вернуться домой, к родителям. Скорее всего после расставания с Талиной они его снова примут, но Олаф не думал об этом. В голове заевшей пластинкой играло "Мрачное воскресенье", и хотелось просто взять и броситься под поезд. Эта Талина наверняка нашла себе мужчину богаче. Кому нужен начинающий адвокат, конторская крыса? Говорил ему отец, что эта танцовщица распутница, а он думал, что любовь к нему ее образумит. Самое большое заблуждение в его жизни. Как можно быть таким идиотом в двадцать два года?
   Он набрел на какой-то кабак неподалеку от сквера Агриколы. "Проницательный лис" - красивое название. Но Олафу было на все наплевать. То он хотел броситься под поезд, то напиться. В данный момент ему хотелось пропить все деньги, которые он планировал потратить в этот вечер на свидание с любимой Талиной.
   Это место было очень уютным - приглушенный электрический свет, приятная музыка, небольшое количество посетителей. Олаф, достав из бумажника пять марок, отдал их бармену и сказал: "Что угодно на эти деньги".
  - Могу предложить пинту "Хейнекен", - равнодушно проговорил служитель злачного места и, получив немое согласие, наполнил бокал светлым пивом.
   Олаф под легкомысленные мотивы, воспроизводимые кабацким граммофоном, думал о своей несчастной любви, упущенном счастье и о смерти, которая, наверное, даст ему вечный свет и покой. Он не заметил, как рядом с ним у барной стойки пристроился молодой мужчина с длинными волосами цвета льна. Незнакомец носил довольно изящный черный плащ с шелковым светлым платком на шее. Щеголь. Наверняка актер Национального Театра - эта богема лучше не поужинает, но нарядится.
  - Что, напиваетесь, нуори мьёс Канерва? - этот господин был не из робких, если мог так легко заговорить с человеком, который видел его впервые.
  - Откуда вы меня знаете? - удивился Олаф, взглянув на него. А вообще этот парень выглядел дружелюбно. Как и все в этом пабе.
  - Как не знать адвоката с Алексантеринкату, - проговорил господин в плаще, сделав глоток капучино. Он пришел сюда не для того, чтобы напиваться. Ему нравилось, как здесь варят кофе.
  - Только перестал быть клерком, и уже стали узнавать в незнакомом кабаке, - угрюмо усмехнулся Олаф.
  - Как же без этого, нуори мьёс Канерва, как же без этого? - тоном давнего приятеля говорил с ним незнакомец. - Я тоже с низов начинал, знаете ли.
  - Да что мне эта карьера, когда все плохо, - произнес Олаф, снова положив деньги перед барменом и попросив теперь водки.
  - Только не говорите, что вам разбили сердце, нуори мьёс Канерва, - усмехнулся этот человек, глядя прямо в глаза Олафу.
  - Именно, - признался он. Где, как ни в злачном месте, изливать душу незнакомым людям? - Я так любил ее, хотел связать с ней жизнь... Трудился в конторе, чтобы заработать повышение - все для того, чтобы ей было со мной хорошо, чтобы она не ограничивала себя в средствах. Хотел сделать сегодня ей предложение руки и сердца, а она сказала, что полюбила другого!
   И Олаф разрыдался. Редко можно увидеть, как мужчина так убивается из-за отвергнувшей его женщины.
  - Наверняка нашла себе мужчину богаче и старше, - он в запале обиды ударил по стойке. - Я теперь не знаю, как мне жить - мне хочется просто взять и умереть!
  - Знал я многих юношей и девушек, которые бросались в залив вниз головой от неразделенной любви. Вот придурки, - вроде бы равнодушно, но с тенью досады произнес незнакомец.
  - Значит, я тоже буду придурком, - проговорил Олаф и, выпив залпом рюмку "Ярви", встал с места. - Прощайте, господин... Простите, не знаю, как вас зовут. Можете не представляться - мне все равно, какое у вас имя.
  - До свидания, нуори мьёс Канерва, - беспечно махнул ему вслед рукой случайный собеседник.
   И Олаф ушел прочь из "Проницательного лиса". Внезапно он почувствовал, что больше ничего ему не страшно. И кажется, последняя нить, связующая его с воспоминаниями о счастливом да и несчастливом тоже прошлым, оборвалась - он больше не держался за то, что было. Олаф не держался за жизнь. Ему просто хотелось слиться с вечностью, стать духом, ветром... И он ушел на железнодорожный вокзал. В скором времени оттуда отъезжал поезд. Машинист не успел ничего сделать, а безумца было не спасти.
  
  Глава 2
  Сбросив путы одиночества
   Талина узнала о том, какая участь постигла ее отвергнутого поклонника, вскоре после случившегося. Она, сумев так легко его бросить, не смогла его отпустить и простить себя. Да, то, что было между ними, было лишь иллюзией любви - определенно, она питала к нему чувства... Но увы, бывает такое, что ты любишь не человека, а его приятную внешность и нежный голос. Видимо, она приняла когда-то за любовь обычную симпатию, а ему, таким образом, дала пустую надежду.
   Но прошлое должно оставаться в прошлом - оно для мертвых, а она жива. Живым полагается еще и будущее. Тот, кого она любила по-настоящему и кого предпочла несчастному Олафу, помог ей отучиться от дурной привычки оглядываться назад. Вместе они ступили в будущее спустя год, дав друг другу клятву верности у алтаря.
   Им пришлось пережить и первые ссоры, и ее попытки вернуться к прошлому, которое якорем тянуло за душу, и зимнюю войну, и ноябрьскую бомбардировку... Война лишила их крова, поэтому в ее начале Талина с мужем перебралась в дом своих покойных родителей на окраине города. С тех пор маленькая семья Талины делила тот дом с ее родной сестрой и маленьким племянником.
  - Вот тебе деньги и бидон, дойди до Эккерстрёмов - наверное, они только что подоили свою козу, - наставляла своего сына молодая вдова, добрая Аннели.
  - Но только ночью была воздушная тревога, - проговорил мальчик, будто опасаясь того, что она повториться.
  - Это враги - они специально пугают нас, чтобы посеять панику среди мирных жителей и солдат, - утешала его мать. - Но ты не бойся, милый, - скоро все пройдет... Наверное.
   И мальчик ушел из дома. Он панически боялся войны. Каждую ночь бедный ребенок молился, прося у бога не за себя, а за близких - чтобы в случае беды они остались жить. Ему было неясно, почему война началась и зачем она продолжается, но он мечтал о том, что когда-то все это прекратиться. Чтобы хоть как-то себя успокоить и приглушить в душе страх, который кричал в нем во весь голос, мальчик стал насвистывать себе под нос какую-то мелодию.
   Он так увлекся своими мыслями и фантазиями о том, что случится, если ужас войны, упаси боже, снова коснется его семьи, как это случилось в тридцать девятом, когда погиб его отец, что случайно налетел на мужчину, который шел ему навстречу. Этот человек был молод и обладал довольно приятной внешностью.
  - Простите, пожалуйста, я не нарочно, - мальчик поднял испуганный взгляд на прохожего. Но тот лишь добродушно взглянул на него и улыбнулся.
  - Не стоит, мой друг, - ласково произнес прохожий. - Все хорошо. Но почему ты такой маленький, а гуляешь по улице в такое неспокойное время один?
  - Меня мама за молоком к знакомым отправила, - ответил ему ребенок. - Надо признаться, мне и в самом деле страшно. Но чем-то позавтракать надо.
  - Быть может, я провожу тебя? И тебе будет не так страшно, и мне станет спокойнее, - предложил мужчина, и они вместе продолжили путь.
   Мальчику в присутствии хоть и чужого, но с виду дружелюбного человека, стало совершенно спокойно. Этот господин был так молод и чем-то напоминал ему своего отца - те же светлые волосы и серые глаза, нежные черты лица и голос... Он не был низким и грубым. Речи этого человека согревали его сердце и лились в душу подобно елею.
  - У меня много детей, - рассказывал ему незнакомец, когда мальчик шел с ним на Суосикки 5 в дом молочников. - И всех их я люблю. Когда у тебя есть дети, любой ребенок - даже чужой, как свой.
  - А у меня нет ни братьев, ни сестер, - признался ему мальчик. - Знаете, так скучно играть одному, а другие ребята со мной не играют.
  - Почему?
  - Не знаю, - мальчик пожал плечами, и они поравнялись с небольшим домом, где жила одна шведская семья.
  - Не расстраивайся. Когда-нибудь у тебя будет много друзей, - предрек, будто пообещал, случайный попутчик.
   Пока племянник Талины покупал у шведов молоко, незнакомец стоял в стороне, не желая попадаться кому-либо на глаза. Возвращались они к дому мальчика вместе. Ребенку на какое-то время даже показалось, что у него появился друг. Да, он взрослый, но хороший. Очень добрый.
  - А как вас зовут? - спросил его мальчик, когда уже виднелся на конце улицы их с матерью дом.
  - Свейн, - незнакомец назвал имя, которое только что пришло ему в голову.
  - А меня Матиас, но мама зовет меня Матти, - проговорил мальчик, после чего, немного задумавшись, произнес: "А пойдемте, херрасмис Свейн, ко мне домой. Я вас познакомлю с мамой и тетушкой. Знаете, у меня есть игрушечная железная дорога. Мы можем ее собрать вместе".
  - Прости меня, мой юный друг, но меня ждут мои детишки - я нужен сейчас им, - проговорил мужчина, пожав его маленькую ручку.
  - Жаль, очень жаль, - печально произнес Матти, а потом, подняв на него глаза, с надеждой во взгляде произнес: "А мы встретимся когда-нибудь еще?"
  - Я зайду к тебе на днях, - уже у ворот его дома произнес этот человек. - Не скучай - я тебе еще надоем.
   И Матти, помахав ему на прощание рукой, скрылся за дверью. С кухни доносился запах жаренного черствого хлеба, зелени и лука - мама варила нищенский суп. Хорошо хоть, что его есть из чего сварить. Они давно не ели хорошего мяса. Проклятая война.
  - Как дела у Эккерстрёмов? - спросила его мать, не отрывая взгляда от чугунной кастрюли, в которую бросила жареный хлеб.
  - Куры подохли, - рассказал ей мальчик то, на что жаловалась ему руова Эккерстрём.
  - А коза как? Надеюсь, с ней все хорошо? А иначе, как пить молоко? - равнодушие Аннели сменилось тревогой.
  - Сказали, что коза пока здорова, - ответил ей мальчик и посмотрел в окно. Свейн давно ушел.
   Через день Аннели собиралась в госпиталь - сегодня ее работа выпадала на дневную смену. Ей предстояло ехать в Рессоден - тихий городок, до которого еще не дошла война, и где отдыхали от нее раненые солдаты, готовящиеся после выздоровления вернуться в строй. Там же служил муж Талины - он был хирургом, незаменимым доктором, который не успевал жить сам, спасая жизни других. Прощаясь в очередной раз с сыном, Аннели обещала ему скоро вернуться и просила слушаться свою тетку.
  - Я разве когда-то не слушался тетушку Талину? - удивленно произнес Матти, обнимая на прощание мать.
  - Но все равно... Не скучай... - и Аннели, поцеловав его, покинула дом. Еще никогда она не была так тревожна. Ей мерещилось, будто беда где-то рядом, уже нависла над их домом. Ей казалось, что она видит своего Матти в последний раз.
   Вечером Талина занялась шитьем. Она, тяготясь тишиной, включила граммофон, поставив пластинку с Сибелиусом. Раньше Талина танцевала в пабе под легкомысленные мотивы, и ей это нравилось. Теперь душа просила чего-то более осмысленного и сложного.
  - Тетушка, когда мы будем кушать? - крикнул ей из детской Матти.
  - Сейчас разогрею ячменную кашу, - проговорила женщина, вставая с места. - А ты сходи пока в огород, нарви зелени.
   Мальчик, повинуясь, вышел из дома через черный ход. Он, склоняясь над грядками, рвал тмин, когда у калитки появился его недавний знакомый. Свейн, тихо подойдя к низкому ограждению и встав у калитки, поприветствовал Матти.
  - Привет, Свейн! - мальчик так обрадовался ему, что хотел уже бросить тмин, но вспомнил о просьбе тетушки. Наверное, нужно еще полить спаржу - лишним не будет. А со Свейном можно поболтать, не отрываясь от дел - он, наверное, не обидится.
  - Я тут мимо проходил и вспомнил, что обещал тебе позавчера зайти в скором времени, - слабо улыбнулся он, облокотившись на калитку. - Помогаешь маме?
  - Нет, это тетушка просила, - улыбнувшись в ответ, проговорил ему Матти. - Как ваши дети?
  - Им хорошо, они не скучают - я скоро вас познакомлю. Они - веселые ребята, - пообещал Свейн, наблюдая, как Матти идет к яблоне, под которой лежала железная лейка.
  - А давайте я сейчас полью спаржу, мы вместе зайдем ко мне - мы с тетушкой как раз собирались ужинать, а потом вы и познакомите меня со своими детьми? - мальчик, увлеченный Свейном, глядя на него, шел в сторону бочки с водой. https://andronum.com/product/sammonen-elena-krovaviy-angel/
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"