- Ну, и каков он в общении? Такой же романтик, как и на сцене? - донимала Кейт ее сестра.
- Нет, в жизни Йоханнес совсем другой, - рассказывала она своей Линде по пути в театр. - Особо говорить не любит - чаще просто слушает меня. Видимо, устает на работе от монологов и реплик. Немного холоден и отрешен... Но для меня он самый лучший!
- А сколько он возьмет за свою работу? - казалось, что вопросы Линды никогда не исчерпают себя.
- Йоханнес сказал, что позанимается с тобой бесплатно, ведь ты - моя сестра.
Когда девушки подошли к театру, у его главного входа их ждал Йоханнес. Уже все спектакли отыграны и зрители, актеры, работники театра, разошлись по домам. Йоханнес привел их в гримерную комнату и предложил им устроиться в уютные кресла.
- О, боже! Я просто не верю! - прошептала Линда сестре. - Я в самой настоящей гримерке!
- Да, ты в гримерке и тебя угощает чаем Ромео, он же лорд Атолл и герцог Бекингем, - улыбнулся ей Йоханнес, наливающий девушкам в чашки ароматный чай с бергамотом.
Линда смутилась и вспыхнула румянцем.
- Ты лучше не стесняйся, а привыкай ко мне, ведь я теперь твой учитель, - сказал Йоханнес, присев рядом с ней. - Рассказывай, что же тебя так привлекло в профессии актера и чего именно ты хочешь от занятий актерским мастерством?
Линда, как на блюдце, выложила ему всю свою историю и заключила: "Я хочу выступать на сцене, будучи профессиональной актрисой!"
- Хорошие у тебя стремления, - заметил Йоханнес. - Ладно, покажи мне, что ты умеешь.
К этому Линда была явно не готова. Она думала, что ее сразу начнут учить, поэтому особо не готовилась - Линда лишь морально настраивалась на то, что ей нужно будет отныне учиться не только в колледже, но и у господина Ярвинена, которого Кейт называет по имени. Она честно призналась, что пока еще ничего не умеет.
- У вас дома есть фортепиано? - спросил Йоханнес.
- Нет.
- Все с вами ясно, - произнес он и быстро нашел выход из ситуации. - Просто хотел дать тебе учить какую-нибудь песню, ведь актер должен быть еще и музыкантом. Хорошо, тогда возьми вот это. - Йоханнес дал ей папку с бумагами. - Это сценарий нашей старой постановки, в которой мы уже не играем. Изучи его, посмотри, как он выглядит, и по возможности репетируй роль Луизы. Попытайся прочувствовать этого персонажа, произноси выразительно ее реплики. И приходи через неделю в это же время. Посмотрим, что у тебя получится.
Еще некоторое время Линда была с ними, а в половине десятого вечера стала звать сестру домой.
- Линда, я хочу побыть с Йоханнесом, - сказала ей Кейт. - Отца я предупредила, что буду с другом и вернусь до полуночи. В десять часов должен возвращаться от Агаты наш Эндрю. Подожди его у цирюльни - это недалеко и иди до дома с ним.
- Может, проводим ее сами? - предложил Йоханнес.
- Нет, еще не поздно, до цирюльни она дойдет одна, - беззаботно ответила Кейт. - Но дальше только с Эндрю, поняла? Спринг - Стрит - это довольно глухое местечко.
Линда, приняв напутствия сестры и простившись с ее возлюбленным, покинула их. Йоханнес и Кейт остались одни в пустом здании среди звенящей тишины.
- Милая у тебя сестренка, - сказал Йоханнес, умиляясь только что ушедшей Линдой. - На мою младшую похожа.
- Подростки все чем-то похожи друг на друга, - усмехнулась Кейт.
За милой болтовней ни о чем, Йоханнес осознал, что ему нравится слышать голос Кейт, созерцать ее облик - Йоханнесу становилось тепло на душе, когда она была рядом. Ему хотелось прикоснуться к ней и ощутить ее тепло... Такие чувства он испытывал к этой девушке и раньше, но именно сейчас Йоханнесу стало ясно, что ему нужно от Кейт чего-то большего, чем юной, чистой и святой, любви. Он не стал противиться своим желаниям. Это было парадоксально, но Йоханнес, впервые испытывающий те чувства, которые раньше ему были совсем чужды, вовсе не был похож на того, кто не знает, как нужно обращаться с хрупкой красотой девушки. Он, словно ведьмак, колдовал над той, которая была влюблена в него. Йоханнес касался нежной кожи Кейт, которая от избытка чувств стала горячей, как языки пламени. Девушка, совершенно покоренная, просто подчинялась его воле. Ее одурманил приятный аромат его духов и бархатистый голос Йоханнеса. Она не слышала, что он говорил, а лишь только ловила отдельные слова в секунды, когда сознание ее металось от его прикосновений, к его немногословной речи и обратно. Кейт понимала, что сильно грешит, так самозабвенно любя, но ее здравый смысл утонул в море страсти, в котором она купалась с этим очаровательным финном.
Опьяненные нежностью, они забыли о времени, которое мчалось навстречу рассвету. Кейт очнулась от того, что в маленькое окошко гримерной комнаты проник луч солнца. Она встрепенулась и, горько усмехнувшись, произнесла: "Ты знаешь, Йоханнес, мне конец..."
- Золушка вовремя не вернулась с бала, и карета превратилась в тыкву? - Йоханнес совершенно случайно вместо слов утешений снова обронил афоризм.
- Именно так, - согласилась Кейт, слабо улыбнувшись. - Я не ночевала дома, и отец меня убьет...
- Так ты не ходи домой и останься со мной, - он, не придумав ничего больше, как приласкать эту страдающую от ожидания неизбежного душу, нежно коснулся ладонью ее хмурого личика.
- С радостью бы откликнулась на твое предложение, но мне лучше идти домой, пока отец не проснулся, - сказала Кейт, встав с места. - Проберусь через балкон веранды в свою спальню и сделаю вид, что пришла вовремя и сразу же легла спать, не показавшись родным.
Их прощание было таким же нежным, как эта ночь. Йоханнес, заключив в свои объятия Кейт, долго не отпускал ее. И она, не в состоянии противиться этому юному богу любви, не могла уйти. Но расстаться им все равно пришлось, и Кейт покинула их уютное гнездышко, их тайное убежище, стремясь вернуться туда, куда должна была явиться еще вчера...
Йоханнес взглянул на часы и понял, что ехать домой уже бессмысленно, ведь меньше, чем через час, ближе к семи, в театр начнут стягиваться актеры, в том числе и его братья. Он, взявшись за голову, представил, что его ждет при встрече с братьями и горько рассмеялся от собственных мыслей. "Господи, они меня завалят вопросами!" - подумал Йоханнес.
Так и вышло. Едва время достигло семи часов, как пришли самые ранние работники театра - Ильмари и Элиас. Они, войдя в гримерную комнату, увидели дремлющего на диване брата.
- Ну вот и выросли мои мальчики, - заключил Элиас, взглянув сначала на проснувшегося Йоханнеса, а потом на давно бодрствующего Ильмари. - Один собрался жениться, а другой не ночует дома...
- Только не надо сейчас обсуждать мою личную жизнь! - страдальческим тоном произнес Йоханнес.
- Мы сейчас не будем, ведь мы уже дома все обсудили, - смеясь, проговорил Ильмари. - Ну, кто она? Красивая? Тоже англичанка, как и Жанна?
- Отстань! - отмахнулся Йоханнес.
- Было бы здорово, если бы мы вас женили в одно время, - проговорил Элиас, подмигнув Ильмари.
***
В тот день братья не участвовали в вечерней постановке одного водевиля. Поэтому они ушли на Торговую улицу. Среда - это тот волшебный день, который Ярвинены избрали для того, чтобы порадовать народ фокусами. Вот уже месяц минул с тех пор, когда братья решили совершать еженедельные хождения в народ со своими иллюзиями. В самый первый раз им было страшно. Они боялись не того, что у них не получится проделать тот или иной трюк, им было страшно не понравиться людям. Сначала один лавочник едва не прогнал Ярвиненов, когда они попросили у господина Мэдиссона, торговца нитями и тканями, маленькую шелковую ниточку черного цвета. Но когда Ильмари проглотил ее, запив водой, и вытащил потом из своего живота, вокруг них столпились люди. С тех пор народ жил от среды до среды, мечтая вновь увидеть новое чудо.
- Я хотел показать фокус с розой, которому меня научил Элиас, но не успел подготовиться к нему должным образом, поэтому я воздержусь, - сообщил Ильмари.
- Тогда этот трюк покажу я, - сказал Элиас. - Как раз готовился к нему вчера. Хорошо, что ты не готов, иначе получилось бы одно и то же... Нужно в следующий раз лучше согласовывать свои планы. Ну а что покажешь ты, Йоханнес? Или тебе вчера было не до фокусов?
- Позавчера мне в голову пришла одна мысль... Думаю, этот фокус больше всего понравится женщинам, - ответил тот, уклоняясь от прямого ответа.
- Что ты задумал? - насторожился Элиас.
- Пока буду держать вас в интриге. Обожаю, когда вы сходите с ума от любопытства, - сказал Йоханнес, что-то достав из нагрудного кармана рубашки. - Но, хочу вам сказать, что весь трюк держится на этой перьевой ручке.
В скором времени братья покинули театр и, пройдя площадь Мира, очутились на Торговой улице. Это место было артерией города, за счет которой, собственно говоря, и жил Нью-Роут. С самого утра здесь разворачивалась торговля: открывались продуктовые и хозяйственные лавки, раскладывали свой товар продавцы одежды и обуви, приходили на свое место фермеры с сельскохозяйственной продукцией - тут всегда можно было купить свежее молоко, яйца различных одомашненных птиц, овощи, ягоды и прочая. Любители прекрасного могли заглянуть в лавку мистера Робинсона, который вот уже пятнадцать лет торговал дешевыми репродукциями картин великих живописцев. Ильмари, заходя на Торговую улицу, никогда не упускал возможности купить в антикварной лавке какую-нибудь милую вещицу для Жанны, которая любила вещи, испытанные десятилетиями. Также на улице можно было узрить цирюльню Александра Аткинсона - довольно старое заведение. И, конечно же, на Торговой улице работала Центральная библиотека - единственная в городе. Проходя по улице, братья замечали на себе любопытные взгляды.
- Мадам, - Элиас подошел к женщинам, суетящимся около рыбной лавки, и выбрал одну из них в качестве ассистентки. - У вас не найдется искусственной белой розы?
- Ты что, парень, откуда нам ее взять?! - усмехнулась одна из женщин. - Мы торгуем рыбой, а не искусственными розами.
- Ой, мадам, не прибедняйтесь! - Элиас ловким движением руки достал из-за ее спины искусственную белую розу. - А говорите, что торгуете рыбой!
В это время взгляды людей, присутсвующих на улице, устремились в их сторону. Народ с открытым ртом наблюдал за белой розой, парящей в воздухе. Когда Элиас поджог ее, послышалось: "Что же он сделал?!" И вот... Кульминация. Живая красная роза оказывается в руках Элиаса, и он дарит ее удивленной женщине, которая невольно стала участницей этого мистического действа. "Белая же была... Откуда красная?" - дошло до него из толпы.
В это время Ильмари решил подогреть интерес публики - он вспомнил один фокус, которому его научил Магистр. К этому трюку готовиться ему не пришлось - главное, что он еще не потерял ловкость рук и помнил последовательность действий.
- Ах, бедный я, бедный... Был у меня новенький, блестящий цент... Потерял... Ах, как жаль... - начал причитать он.
- Как же тебе помогло, мой дорогой, младшенький братишка? - подбежал к нему Элиас, включившийся в его игру.
- А вот так...- Ильмари показал публике ладони, чтобы все увидели, что руки его пусты. - Дай монетку - покажу.
Элиас демонстративно вручил ему шиллинг. Ильмари положил его на кончик указательного пальца и спрятал в кулаке, после чего с небольшого размаха бросил его в другую ладонь. Он жестом дал понять людям, что монета теперь находится в его левой руке.
- Вот... А потом я раскрываю ладонь, а моего новенького цента нет... - жалобно проговорил Ильмари, раскрыв левую ладонь, где не оказалось шиллинга.
- Эээ... Где мой шиллинг? - возмущенно проговорил Элиас. - А ну верни мою монету! Я хотел купить тюльпан для нашей мамы, а теперь из-за тебя она подумает, что я забыл о ее Дне рождения и расстроится...
- Ой, извини... - Ильмари провел другой ладонью по левой руке, и монета каким-то волшебным образом оказалась там, где должна была быть! Он торжественно отдал монету брату и проговорил: "На этот шиллинг можно купить целый букет - подарим его вместе!"
Йоханнес в это время стоял у картинной лавки и улыбался. Да, подарок маме от любящих сыновей - это очень мило, особенно, если он был бы приподнесен без повода, ведь День рождения у мамы в декабре, а сейчас землю палит июньское солнце. Его очередь удивлять... Он отыграется на публике по полной программе. Йоханнес вышел из-за лавки и приблизился к симпатичной девушке, стоящей рядом с молодым человеком. Это была Агата Аткинсон - дочь владельца цирюльни со своим возлюбленным Эндрью, который, кстати, приходился братом его Кейт.
- Мое почтение, сэр, - поклонился он молодому человеку, стоящему рядом с Агатой. - О, да вы счастливчик, если эта девушка приходится вам подругой, сестрой или просто знакомой.
Эндрью, польщенный похвалой, криво улыбнулся. Масляные глаза Агаты заблестели озорным огоньком, присущим лишь ей - она поняла, что юный фокусник избрал их в качестве своих ассистентов и сейчас все взоры будут устремлены лишь на них.
- Надеюсь, вы не станете возражать, если я украду эту прелестную леди на пару минут? - учтиво говорил Йоханнес, поглядывая на Агату. - Не волнуйтесь, она вернется к вам в целости и невредимости.
С согласия Эндрью и самой Агаты, он вывел ее из толпотворения и они очутились на площадке земли, окруженной людьми, которых привлекло творчество братьев, явившихся сегодня, чтобы продемонстрировать рукотворные чудеса.
- Мадам, вы верите в то, что чернила, обычные чернила - живые и они могут передвигаться в том направлении, куда захотят? - спросил Йоханнес, обратившись к ней и повысив голос, чтобы как можно больше зрителей услышали его.
- Да пожалуй, что нет, - ответила скептически настроенная девушка.
Ильмари и Элиас в этот момент внимательно наблюдали за Йоханнесом, который сейчас либо просто удивит, либо приведет в восторг обитателей Торговой улицы. А может и шокирует... Но нет, не похоже на то, что он замышляет что-то, рассчитанное на крепкие нервы. Они никогда не видели этого трюка и не представляли, что сейчас готовит Йоханнес присутствующим здесь.
- Вы узнаете предмет, который я держу сейчас в руках? - спросил Йоханнес, демонстрируя ей обычную перьевую ручку.
- Конечно, это же перьевая ручка, - ответила Агата.
- Давайте всем покажем ее, чтобы достопочтенная публика убедилась в том, что это и в самом деле перьевая ручка.,- Йоханнес прошел мимо людей, стоящих вокруг них. - А теперь я попрошу вас, милая леди, оставить отметку на моем теле - нарисуйте этой самой ручкой галочку на моем запястье, будьте добры.
Агата, как и просил Йоханнес, нарисовала на запястье его левой руки галочку и отдала ему ручку. Теперь настало его время. Йоханнес быстро обошел зрителей со словами: "Итак, все видели черную метку на моем запястье? Я чувствую, что этой галочке не нравится сидеть на моей руке и она готовится взлететь, чтобы очутиться на моей груди!" Йоханнес стал расстегивать рубашку. Оголив грудь, он, еще раз пройдя по людям, продемонстрировал, что на самом деле, кожа его чиста и на ней нет никаких рисунков.
- Ему бы только раздеться, - усмехнулся Элиас, разговаривая с Ильмари.
- А если он и вправду хорош собой, почему бы и не использовать это? - ответил совершенно серьезно Ильмари.
Йоханнес стал застегивать на своей груди пуговицы рубашки - сейчас, именно сейчас, свершится чудо. Он незаметно надавил рукой на грудь в процессе застегивания и ощутил прикосновение к своей коже холодной металлической пластины, вшитой в рубашку - в ней, равно как и в волшебной ручке, скрывается весь секрет фокуса.
- Итак, вы все могли удостовериться, что до сегодняшнего дня я не наносил на свою кожу узоры, - проговорил Йоханнес и, взглянув на запястье, снова подошел к жаждущей зрелищ публике. - Смотрите, похоже, нарисованной галочке и впрямь не сидится на моем запястье. Видите, как она медленно исчезает?
В самом деле, галочка, оставленная на его руке Агатой, исчезала с запястья Йоханнеса - казалось, чернила впитывались в его кожу! Когда галочка окончательно исчезла, Йоханнес вновь коснулся пуговиц.
- Я медленно расстегиваю одну пуговицу, вторую... - говорил он манящим, гипнотическим голосом. - Теперь снимаю свою голубую рубашку...
Раздевшись до пояса, Йоханнес показал жестом на грудь, на которой каким-то необъяснимым образом очутилась та самая черная галка! Распутные девки, скромные леди и жеманные барышни вперили свои взгляды в его оголенное тело и наверняка в фантазиях каждой промелькнула шальная мысль - о, как же он прекрасен! В то время, как женщины любовались фигурой Йоханнеса, мужчины искали подвох и пытались разгадать секрет фокуса - как же это так? Галочка и в самом деле была нарисована на его запястье, но как она пропала? Может, он незаметно стер ее? Но как тогда галочка очутилась на его груди, которая еще пару минут назад не располагала рисунком? Здесь точно есть тайна...
А между тем братья продолжали удивлять - лишь в половине первого дня они, исполнив все, что запланировали на сегодня, откланялись и собрались уходить.
Через полчаса, дойдя до лугов, братья оседлали коней. Викинг радостно встречал хозяина, вставая перед ним на дыбы.
- О, мой мальчик, - гладил его по морде Йоханнес. - Красавец! Будто сошел со страниц сказочных книг!
- Он весь в хозяина, - сказал Элиас, улыбнувшись.
По дороге в Лиственную пустошь братья разговаривали друг с другом о предстоящей поездке в Ювяскюля.
- Уже меньше, чем через месяц, будем собираться... - проговорил Элиас. - Мама решила ехать двадцать первого числа. Еще надо будет добраться до Мэринг-Лайна на поезде, ведь именно оттуда отчаливает судно в семь часов утра. Дорога обещает быть тяжелой - судя по всему, в конце июля будут стоять жаркие дни.
- Как ты можешь говорить о тяжелой дороге, если с нами не едет Тарья? - усмехнулся Йоханнес. - Напротив, без нее путь будет куда спокойнее и легче. Каждый раз боюсь возвращаться домой - она настолько шебутная, что от нее голова идет кругом. А уж если пристанет с чем-нибудь, то совсем плохо дело - от нее ничем не отмахнуться.
- А почему Тарья не едет? - спросил Ильмари.
- Она останется присматривать за огородом и нашими конями, - сказал Элиас. - Ну и за Юхани тоже - у него падучая болезнь и ему лучше избегать долгих поездок. К тому же у нее в конце августа экзамен, от которого зависит, поступит она в педагогический колледж Нью-Роута или нет...
- И зачем ей этот колледж? - проговорил Ильмари. - Женщина должна вести хозяйство и рожать детей, а не сидеть над книжками.
- Однако ты положил глаз на образованную Жанну, которая, наверное, перечитала тысячу книг за свою жизнь и закончила тот же самый колледж, - с улыбкой проговорил Йоханнес. - Женщина - это тебе не машина для утоления плоти и продолжения рода. Я считаю, что она имеет такое же право на образование, как и мы.
- Готов биться об заклад, что ты, когда женишься, станешь подкаблучником, - сказал Ильмари. - Из тебя с твоими феминистскими взглядами будут вить веревки. Равноправия между мужчиной и женщиной быть не может.
- Я не спорю с этим, - сказал Йоханнес. - Все равно нет баланса между полами - в чем-то доминирует мужчина, в чем-то женщина... Однако я против этого средневековья, когда женщину ни во что не ставили и использовали, как только заблагорассудится. Я думаю, что она не должна зависеть от мужчины и быть рабой своего мужа, а чтобы суметь выжить одной, ей и нужно образование.
- Все равно учеба ей не помешает, - сказал Элиас. - Знания лишними не бывают.
- Ум - не самая лучшая черта женщины, - возразил консервативно мыслящий Ильмари.
А между тем братья ехали по лесной тропинке, приближаясь к реке. Кони Ильмари и Элиаса семенили рысцой, а Йоханнес пустил своего Викинга в резвый галоп. В итоге последний оказался дома раньше своих братьев. Оставив Викинга в стойле, Йоханнес отправился в сторону дома - он дьявольски устал, и ему просто хотелось придти в свою комнату и развалиться на мягкой кровати, чтобы распрямить спину и почувствовать, как усталось медленно покидает его тело. Однако, вспомнив о том, что сегодня в их доме гостит Жанна, Йоханнес расстроился - придется все время быть на виду, чтобы гостья не заскучала. Конечно, ее может развлечь и общество других его братьев, но все же не совсем корректно избегать общества гостей. Вот уже месяц Жанна находится в отпуске - гувернанткам полагается отдыхать все лето, покамест их ученики набираются сил перед новым учебным годом. Все это время она проводила с семьей Ярвиненов - Жанна приходила к ним утром, а уходила поздним вечером. Девушка помогала по хозяйству Маритте Ярвинен, своей будущей свекрови - она старалась зарекомендовать себя с самой лучшей стороны и показать при удобном случае, какая она отличная хозяйка. Жанна искала подход к каждому из братьев - ей пришлось усмирить свою внутреннюю неприязнь к Йоханнесу, чтобы избежать проблем в дальнейшем. Будет ужасно, если с кем-то из этой семьи у нее не сложатся отношения. Он встретился с ней в прихожей. Когда Йоханнес оказался на пороге, девушка сидела на их диванчике и изучала какую-то книгу.
- Привет, Жанна, - проговорил Йоханнес, подойдя к окну. Долго, однако, его братья добираются до дома - они до сих пор не достигли двора и даже вдалеке их не видно. - А ты чего здесь одна сидишь?
- Добрый день, Йоханнес, - она встала со своего места, чтобы поприветствовать его. - Миссис Ярвинен вместе с Аннели и Тарьей ушла в лес за травами - скоро будет день Вейнямейнена и она сказала, что они должны незамедлительно начать к нему готовиться.
- Ох уж эти их языческие штучки... Опять уйдут в ночь, а мы будем переживать, как бы с ними чего не случилось, - проговорил он негодующе. - А где Юхани? Как всегда у себя?
- Да, он в своей комнате - я его уложила спать, - сообщила Жанна. - Знаешь, сегодня с утра у него был приступ - я впервые увидела человека, больного черной немочью... Очень испугалась.
- Такое часто бывает с ним, - проговорил Йоханнес. - Привыкай.
- Как у вас дела на ваших чудесных промыслах?
- Все идет как нельзя лучше, - довольно улыбнулся он. - За какой-то месяц прославились на весь Нью-Роут - теперь, стоит только очутиться в среду на Торговой улице, как все от нас ждут чудес.
- Вы очень интересные люди, - заметила Жанна. - Есть в вас какая-то загадка, тайна, которая известна лишь посвященным. И занятие у вас необычное... Знаешь, я никогда не имела дело с фокусниками. Видела в Нью-Роуте одного чудака...Но лично не общалась. А расскажи мне, как у вас все происходит? Мне Ильмари показывал фокус с платочком... Однако, сказал, что все дело в том, что "платок волшебный". Но я ведь догадываюсь, что дело в тайных знаниях...
- Какое у тебя колечко... - проговорил Йоханнес, взяв ее руку в свою. - Камень прямо в цвет моих глаз, хочу сказать. Смотри, у меня тоже есть кольцо - правда камень зеленый, как глаза нашего Элиаса.
Йоханнес снял со своего указательного пальца золотой перстень, подаренный матерью на его восемнадцатилетие - оказывается, раньше это кольцо принадлежало его отцу. "Дай мне свое колечко - хочу показать тебе кое-что," - попросил он. Жанна сняла со своего пальца кольцо и с доверчивой улыбкой вручила его Йоханнесу.
- Ты спрашивала, как у нас все происходит? - проговорил Йоханнес и каким-то чудесным образом соединил свое кольцо с кольцом Жанны. Та вытаращила в удивлении свои угольно-черные глаза. - А вот так и происходит - хотел просто полюбоваться твоим колечком и сравнить со своим... А теперь, о, боже, что же я натворил! Придется тебе отныне носить два кольца вместо одного...
- Но в чем секрет? - удивленно произнесла Жанна.
Йоханнес, конечно же, не мог на ходу демонстрировать чудеса. Этот фокус с кольцами он хотел показать сегодня на публике, но решил, что лучше не связываться с драгоценностями чужих людей. Поскольку Йоханнес долго готовился к этому действу, ему не составило труда в один миг соединить кольца.
- Секретов здесь нет, это - волшебство, - слукавил Йоханнес, чтобы оставить за собой образ загадочного мага.
- А как же теперь ты вернешь мне колечко? - спросила девушка, заинтригованная неоднозначным ответом Йоханнеса.
- Знаешь, на сегодня моя магия исчерпала себя, - сказал Йоханнес с улыбкой. - Приходи к нам завтра, и я тебе его верну.
- Завтра я хотела сходить в театр на "Сон в летнюю ночь" - там играет Ильмари, после чего мы планировали погулять по городу и встретить закат, - проговорила Жанна, слабо улыбнувшись. - Но, пожалуй, загляну к вам на ужин - ты в одно мгновение изменил мои планы на вечер.
- Что ж, буду с нетерпением тебя ждать, - улыбнулся Йоханнес. - Только попробуй не придти - твое колечко обидится и не захочет возвращаться к тебе, а в этом моя магия бессильна, ведь сердцу не прикажешь.
- В таком случае, я просто не имею права проигнорировать твою просьбу, - улыбнулась Жанна и, подойдя к окну, увидела Элиаса, шедшего рядом с Ильмари. - Наши всадники достигли родных земель...
- А вот и мы! - радостно объявил Ильмари, когда они с Элиасом вошли в дом. - Привет, Жанна!
- Здравствуй, Ильмари, - она хотела обнять его, а Ильмари просто поцеловал ее ручку. - Гадала сегодня, кто вернется раньше - думала, что ты, а нет, Йоханнес опередил вас с Элиасом.
- Видимо Солнцу сегодня подрезали крылья любви, поэтому он и не спешил, - сказал Элиас, взглянув на брата.
- Как ты можешь так говорить, Элиас? - обиженно произнес Ильмари. - Сам болтал со мной всю дорогу, тем самым задерживая меня, а теперь утверждаешь, что мне подрезали крылья любви...
- Все ясно, крылья любви тебе подрезал я своими разговорами о творчестве Гарри Гудини, - снисходительно сказал Элиас. - Но отчего же Йоханнес так гнал своего Викинга? Уж не у него ли отрасли крылышки?
- Ну чего ты болтаешь, Элиас? - сказал смущенный Йоханнес. - Любишь вечно уколоть кого-нибудь своим острым языком. Не ты ли утром шутил насчет моих любовных похождений и собирался женить меня в один день с Ильмари? И вообще, все, кто живет в этом доме либо мужчина, либо связан со мной кровным родством, или вообще уже отдал сердце Ильмари.
Теперь смутилась Жанна, ведь в своей фразе Йоханнес имел ввиду ее. Она отдала сердце Ильмари... Да, Жанна питала к нему симпатию. Но не более. Она была слишком молода, чтобы постичь любовь, Жанна не была готова к тому, что ее сердце будет поражено стрелой Амура. Однако, девушка боялась одиночества: ей казалось, что Ильмари -ее последний шанс и отказываться от него по меньшей мере - глупо, а по большей - не этично. Ее родители и мать Ильмари уже планируют их совместное будущее, братья и сестры Ильмари приняли ее и посчитали достойной кандидатурой на роль его супруги...Отступать слишком поздно - Ярвинены возлагают на нее надежду насчет того, что она, став супругой Ильмари, продолжит их древний род. Любовь - это дело времени и скорее всего, она путает симпатию с зарождением этого светлого чувства.
Жанна ненадолго задумалась, а братья в это время, стоя в прихожей, говорили что-то про фокусы. Она, снова вернувшись к реальности, вспомнила, что парни, вероятно, ушли из дома очень рано, устали и проголодались.
- Вы, наверное, голодны...- проговорила Жанна. - Мы вчера с Аннели закололи курицу - я зажарила ее в тесте...
- Отличный повод узнать, какая ты хозяйка, милая, - сказал Ильмари. - Ну что же, веди нас на кухню.
Пока братья поглощали мясо недавно убитой курицы, Жанна вышла из кухни. Она почувствовала себя дурно в душной кухне и решила, что ей лучше побыть в более прохладной прихожей. Йоханнес отказался от обеда, поскольку в последнее время не обладал отличным аппетитом - видимо хорошо потрепанные нервы на работе из-за вражды с одной коллегой, которая невзлюбила его с самого начала, и страсть к красотке - Кейт, решили объявить войну плоти и выпить из него все жизненные силы. Он ограничился чашкой кофе без сахара, надеясь прогнать им сон, который одолевал его, намекая на то, что не плохо было бы поспать добрые два часа среди белого дня. Йоханнес направлялся в сторону комнаты Юхани - нужно проведать его, все ли у него в порядке после приступа. Он увидел Жанну, сидящую на диванчике в прихожей - она была необычайно бледна.
- Что с тобой? - спросил Йоханнес, обратив внимание на ее болезненный вид. - Ты вся бледная...
- Что-то душно здесь у вас... Солнышко светит прямо в окна - от него нет никакого спасения! - проговорила Жанна, обмахиваясь бумажным веером.
- Когда душно, люди не бледнеют, а напротив, становятся румяными, - заметил он. - Ты точно здорова?
- Да, Йоханнес, все в порядке, - ответила Жанна, слабо улыбнувшись. - Не беспокойся обо мне.
Он, бросив на нее тревожный взгляд, ушел восвояси. Неслышно зайдя в комнату Юхани, боясь потревожить его, Йоханнес обнаружил, что его брат не спит. Мальчик сидел на домотканом коврике и теребил в руках тряпичную куклу. Йоханнес с удивлением обнаружил, что Юхани что-то шепчет на непонятном языке: "Алу сар...Лару халар..." - эти слова отдаленно походили на древнефинский. При этом Юхани пронзал куклу палочкой от набора строителей и произносил: "Лайра хойе, лайра хойе!" - все это подозрительно походило на обряд жертвоприношения, о котором Йоханнес читал в сочинениях известных историков.
- Что делает мой котеночек? - Йоханнес всегда обращался к брату ласково, поскольку любое не угодное Юхани слово либо пугало его, либо заставляло его бесконечно плакать, что, в итоге, приводило к очередному приступу. - Слышу, ты что-то шепчешь - мне стало интересно, решил узнать. Можно мне полюбопытствовать, Юхани?
- Йохан... Солнце... - смотрел на него Юхани потупленным взглядом.
- Солнце у нас Ильмари, а я - Ландыш. - Йоханнес присел рядом с ним. - Что это у тебя? Как зовут твою куклу? Анабель?
- Цветок... Ландыш... Цветок... - лепетал он. - А мама поймала Джона... В нем - кинжал.
- Что? - проговорил Йоханнес. - Какой Джон? Какой кинжал?
- Лес... Алу сар... Лару халар... - Юхани стал вертеться, подобно волчку. - Джек... Я видел мертвого Джека...
- Мой хороший, здесь живем только я, ты, наша мама, братья и сестры, - говорил Йоханнес, поглаживая его по голове. - Никакого Джона и Джека нет, все живы и здоровы.
- Джек приходил к нам утром, когда вы уезжали... И пока не было Жанны. - настаивал Юхани, повысив голос.
- Приходил, приходил, - согласился Йоханнес, чтобы брат не впал в истерику. - Но с ним все в порядке, тебе это приснилось, мой котеночек.
- Спать... Я хочу спать... - произнес мальчик, положив голову на плечо брата. - Спой мне про Дочек...
- Дочки Рейна под водой хранят золото богов - это долг для них святой, Рейн для них, как отчий кров... - напевал Йоханнес, убаюкивая брата.
Пока Юхани погружался в сон, Йоханнес думал о том, что услышал от него. А что если эти самые Джек и Джон отнюдь не плод его воображения? Зачем Юхани колол куклу, подобно жертвенному ягненку? Откуда он знает древнефинские слова? Что значит "А мама поймала Джона?" - что за бред вообще? Конечно, он свойственен безумному Юхани, но обычно мальчик вспоминал о свечах, которые нужно обязательно задуть, чтобы не сгорел дом - это, очевидно, отпечаталось в его сознании еще в то время, когда их дом освещался свечами, а не газом. Уж не связано ли это с религией, которую исповедуют в этой семье женщины... Все это очень странно.
Когда Юхани заснул, Йоханнес заботливо положил его на кровать и укрыл летним одеялом. От нечего делать он стал бродить по дому и совершенно случайно забрел в комнату Тарьи, которая оказалась незапертой. По закону дома Ярвиненов все то, что не заперто - доступно. Но в комнате сестры он обнаружил лишь кукол, наряженных в пестрые платья и множество нарядов самой Тарьи, висящих на спинке стула. Она была с одной стороны, еще ребенком, но с другой стороны Тарья уже вступала в тот прекрасный возраст, когда еще предстоит попробовать все, что присуще взрослым. Бедняжка страдает от неразделенной любви... Наверное, ее сейчас гложет тоска, а сердце сдавливает тяжесть душевной боли... Как бы он хотел уберечь ее от страданий...
Не найдя в спальне Тарьи ничего интересного, за исключением изображения какого-то языческого бога, вырезанного из дерева, Йоханнес решил спуститься вниз и сходить на террасу, где проводили свое время его братья с Жанной.
- Йоханнес, как раз хотел за тобой сходить и позвать к нам, - крикнул с террасы Элиас, когда Йоханнес вышел на крыльцо.
- Ты опоздал, мой брат, - с наигранным трагизмом произнес Йоханнес. - Ах, если бы ты сделал это на минуту раньше!
- Люблю, когда ты придураешь, - усмехнулся Ильмари. - Ты даже дурачишься талантливо.
- Что есть-то есть, - Йоханнес поднялся по небольшой лесенке и очутился на крытой террасе.
- Что-то в последнее время ты отрешен от наших посиделок. Все время пропадаешь где-то один, без нас, - улыбнулся Элиас. - Уж не мисс Лоу ли причастна к твоим смятениям?
- Откуда ты знаешь? - удивился Йоханнес.
- Неужели ты думаешь, что вам все еще удается встречаться тайно? - смеялся Элиас. - Весь Нью-Роут знает дочку Фреда Лоу. О том, как старшая дочь этого известного дельца влилась в богему, начав встречаться с восходящей звездой театра, твердят все. Пока ты вчера гулял с ней, мы всей семьей уже делали ставки, когда ты ее замуж позовешь. Мы хотели молчать, чтобы тебя не смущать, но как-то не получилось.
- Первая любовь - не вечная, - мудро заключил Йоханнес. - Это лишь тренировка перед настоящими отношениями.
Йоханнес устроился напротив Жанны, бок о бок с Элиасом, который сейчас пытался внушить Ильмари, что брак с Жанной ему нужен не для того, чтобы иметь при себе кухарку, прачку, уборщицу и любовницу, а для того, чтобы любить и быть любимым, чтобы не быть одиноким.
- Вот глупости ты сейчас говоришь, Ильмари! - огрызнулся Элиас, возмущенный ходом его суждений. - И какая же дура будет с тобой жить? Сам подумай: захочет ли нормальная девушка быть твоей прислугой?
- Если есть в семье любовь, то почему бы лишний раз и не угодить дорогому мужу? - сказал Ильмари.
- Да ладно тебе болтать, трещотка, - усмехнулся Йоханнес, желая прекратить этот бессмысленный разговор.
- Ты хоть говори об этом только с нами, - сказал Элиас. - Ты же унижаешь Жанну. Думаешь, ей очень приятно это слушать?
- Я ничего такого не сказал.
- У меня есть предложение, - вставил Элиас. - Как насчет того, чтобы прокатиться на наших славных конях вдоль реки?
- Отличная идея, - согласился Йоханнес. - Заодно покажем чопорной англичаночке, что такое быть настоящими финнами - сынами ветров и лугов. Жанна, ты когда-нибудь была в седле?
- О, нет, Йоханнес, - сказала она. - Я езжу только в кэбах.
- Полагаю, что нам пора исправить это досадное недоразумение, - сказал Элиас, вставая с места. - Седлайте коней, господа.
Братья последовали за Элиасом, направляющимся в сторону конюшни. Йоханнес, надо сказать, не горел особым желанием совершать конную прогулку - ему совсем не хотелось проводить ближайшие несколько часов с братьями и Жанной. Несмотря на внешнюю доброжелательность этой девушки, он чувствовал ее внутреннюю враждебность. Вероятно, он чем-то не угодил Жанне, если она так лицемерит перед ним, стремясь за маской дружелюбности скрыть истинное лицо зарождающейся ненависти. Мало того, что несчастный Йоханнес страдал от Оливии Стюарт - юной актрисы театра, чей талант он случайно затмил своей гениальностью, так теперь еще нажил врага дома... Ильмари тоже не особо хотел скакать по лугам - разговор с Элиасом об истинном предназначении женщины оставил в его душе неприятный осадок, после которого не то, чтобы гулять вместе с ним - видеть его Ильмари не хотел. Зачем Элиас хочет навязать ему свою точку зрения, которая ошибочна? "Женщина предназначена для того, чтобы не быть одиноким..." - вспоминал Ильмари слова брата. - "Как будто от того, что я буду использовать ее так, как считаю нужным, я буду более одинок, нежели если я стану просто любить ее". Конечно, инфантильный Ильмари, в глубине души осознающий, что Элиас на самом деле прав, отказывался признавать это. Признать его правоту - значит сдаться. Спор для него - азартная игра и он не из тех, кто привык проигрывать.
Когда братья в компании Жанны очутились за пределами владений Ярвиненов, зайдя в имения природы, Ильмари, оседлав Феникса, заставил его встать на дыбы, чтобы продемонстрировать невесте свои отличные навыки верховой езды. Элиас, оказавшись в седле, спросил Жанну: "С кем хочешь разделить коня, красавица?"
- Даже не знаю... - говорила она, а сама поглядывала на будущего мужа. - По всем канонам я должна быть рядом со своим женихом.
- Спешись, Ильмари - я не думаю, что ты настолько ловок, чтобы усадить девушку на коня, будучи сам в седле, - сказал ему Йоханнес, еще стоящий на земле.
- А не поможешь ли ты мне по-братски? - попросил Ильмари. - Я едва залез на Феникса - он сегодня слишком буйный и мне не хочется мучаться снова.
- Буйный? - проговорила Жанна. - А может, я лучше пешком пройдусь? Что-то мне страшно...
- Не бойся, Жанна, Ильмари - отличный всадник. Под ним любой конь становится покладистым, - сказал Йоханнес, обхватив ее за ноги. - Держись за меня крепче - ты так хрупка, что я боюсь тебя покалечить.
В этот момент Йоханнес ощутил прикосновение ее рук к своей шее - Жанна прижалась к нему, боясь, что он вдруг уронит ее. Бережно обхватив девушку за талию и касаясь ее узких бедер, по которым сероватым ручейком струился шелк платья, Йоханнес водрузил ее на коня Ильмари, который заржал, почувствовав, что нагрузка на его спину увеличилась.
- Спасибо, Йоханнес, - проговорил Ильмари, обняв девушку и взяв в руки вожжи.
- Пожалуйста, - ответил тот, в один миг запрыгнув на Викинга.
Три всадника гнали рысцой коней по лугу близ холмов. Жанна, впервые оказавшись сегодня верхом на коне, первые десять минут чувствовала себя очень неуверенно - она боялась смотреть вниз, ведь земля была так далеко от нее! Девушка всем сердцем трепетала, когда Ильмари побуждал коня ускорить свой бег - упаси Боже, если этот быстрый зверь на чем-нибудь споткнется! Если это случится - беды не миновать!
- И что бы вы не говорили, парни, мой конь самый резвый из всех! - сказал Ильмари, когда позволил Фениксу отдохнуть и пройтись спокойным шагом. - Пока ваши плелись вялой рысью, мой едва не срывался в резвый галоп!
- Просто мы не хотели бешеных скачек, - ответил Элиас. - По-моему, все кони одинаковы по своим способностям - если захотеть, то можно разогнать каждого до приличной скорости.
- Я готов держать пари, что мой конь будет быстрее коня Йоханнеса, - заявил Ильмари.
- Ну и что ты готов отдать в случае своего поражения в споре? - спросил Йоханнес.
- Ставлю тринадцать шиллингов на своего Феникса!
- Ну хорошо, а если проиграю я, то мне придется рассказать вам секрет моего сегодняшнего фокуса с чернильной галочкой, - сказал Йоханнес.
- Тогда я хочу, чтобы ты проиграл! - воскликнул Элиас. - Весь день ломаю голову над тем, как тебе это удалось!
- Хорошо, стартуем от этого камня, - предложил Ильмари.
Йоханнес подвел своего Викинга к большому валуну, который уже десятки, а может и сотни лет лежит посреди огромного зеленого луга. Конь Ильмари, послушно выполняя приказы хозяина, подошел к Викингу и поравнялся с ним.
- Стартуем отсюда, а где финиш? - спросил Йоханнес.
- Пусть будет у той одинокой ели, - показал рукой Ильмари. - Главное, чтобы нас видели Элиас и Жанна. Должен же кто-то зафиксировать победу одного из нас, правильно?
- Верно, - согласился Йоханнес.
- Итак, братья Ярвинены, вы уже на старте, - сказал Элиас. - На счет три пускаете своих коней в быстрый галоп. Раз, два...
На "три" кони Ильмари и Йоханнеса сорвались с места и, поднимая пыль на дорожке, протоптанной ими же за месяцы прогулок на этом лугу, поскакали в сторону одиноко стоящей ели.
- Прости, Викинг, но я не хочу раскрывать им своей тайны, - прошептал Йоханнес, замахнувшись на него кнутом. Вообще-то он никогда не применял кнут для понукания конем, но сейчас-особый повод, чтобы сделать это.
- Кнут не поможет, Ландыш-мой конь все равно быстрее! - кричал ему Ильмари, опережающий на своем коне Викинга.
- Это мы еще посмотрим, Солнце, - ответил ему Йоханнес, подгоняя коня.
Жанна в это время стояла рядом с Элиасом и ожидала исхода скачки. Как ни странно, ей хотелось, чтобы победил Йоханнес - он создавал впечатление лидера среди остальных своих братьев и Жанна не хотела, чтобы он нарушил репутацию победителя по жизни. И в случае своего поражения Йоханнес обещал раскрыть секрет одного из своих фокусов, чего она совсем не желала. У Жанны Йоханнес ассоциировался с загадочностью и волшебством, его творчество - для посвященных, если он раскроет свой секрет братьям при ней, она узнает, каким путем Йоханнес добивается чудес и тогда эта манящая завеса тайн рухнет, обличив скучную обыденность.
- Как думаешь, кто победит? - спросил ее Элиас, наблюдающий за двумя отдаляющимися фигурами.
- Ильмари, конечно. У него же самый быстрый конь, - ответила девушка, скрыв свои симпатии относительно всадников.
- Похоже, Феникс его подводит в самый неподходящий момент... - проговорил Элиас.
Действительно, ближе к финишу черный конь решил, что он не достоин победы, а если она не для него - то нечего и стараться. Феникс сначала убавил свой пыл до рысцы, а потом и вовсе стал гарцевать на месте.
- Чего встал, дурень?! - воскликнул Ильмари. - Ты думаешь, что у меня есть лишние тринадцать шиллингов? Давай, соберись - мы должны порвать этих двух блондинов!
Но видимо Ильмари сегодня перехвалил своего коня и тот зазнался. Элиас и Жанна, наблюдая за тем, как Феникс задирает нос, отказываясь служить хозяину, откровенно смеялись.
- Зато у него самый быстрый конь, - говорил Элиас, уже не сдерживая иронии.
- А кто знает, может так оно и есть, - сказала Жанна, тайно радуясь победе Йоханнеса. - Никогда ведь не предугадаешь, как поведет себя зверь.
Когда братья вернулись к ним, Йоханнес, спешившись, проговорил: "Ну что, где мои тринадцать шиллингов?"
- Вот, возьми, - Ильмари достал из кармана своей легкой куртки мешочек с деньгами. - Мой красавец решил сегодня меня разорить...
- Не нужно, Ильмари, - сказал Йоханнес, отказавшись от денег. - Я согласился на скачку не ради денег, а для того, чтобы испытать силу своего Викинга. Я сделал это и мне больше ничего не надо.
- Как насчет того, чтобы сходить к озеру? - предложил Ильмари. - Наверняка наши кони непрочь напиться чистой воды из озера Теней, а я был бы рад искупаться там - рубашка просто липнет к коже! Так жарко!
- Отличная мысль, Ильмари.- согласился Элиас, залезая на Штиля. - Если ты решишь окунуться в воды озера - я последую твоему примеру.
- Жанна, ты еще не устала? - спросил ее Йоханнес. - Мы уже гуляем порядка двух часов...
- Нет, Йоханнес, я могу побыть с вами еще некоторое время, - ответила девушка. В последнее время она стала замечать, что ее жених не уделяет ей должного внимания -Ильмари никогда не интересовался ее делами, если Жанна имела болезненный вид, он даже не проявлял признаков беспокойства в то время, когда его братья засыпали ее вопросами, касаемыми самочувствия Жанны. Конечно, забота Йоханнеса была ей приятна, но ее огорчало то, что Ильмари проявляет в некоторых случаях равнодушие к ней. Да, поспешила она с выводами, когда решила, что Йоханнес холоден и безразличен ко всему...
- Садись ко мне в седло, Жанна, - подошел к ней Ильмари, чтобы усадить ее на коня.
- Нет, дорогой, я, пожалуй, пройдусь пешком, - сказала Жанна. - Вы езжайте, а я догоню вас - мне примерно известно, где располагается это озеро. Может быть, не заблужусь.
- Ну хорошо, - согласился Ильмари и, забравшись в седло, махнул ей рукой и умчался вдаль.
Наблюдая за тем, как растворяется вдалеке силуэт Ильмари, Элиас, удивленно переглянувшись с Йоханнесом, проговорил: "Джентельмен от бога... Бросил невесту и умчался один... А если бы и мы сели на коней? Она бы одна тут осталась - о чем он думал вообще?"
- Может быть он просто решил, что не стоит ее вынуждать садиться на коня... Вот Ильмари и подумал, что кто-то из нас составит ей компанию на пешую прогулку до озера, -проговорил Йоханнес. - Одну Жанну мы здесь не оставим. Я не поеду - думаю, лучше мне пройтись пешком.
- В таком случае я вас покидаю, -сказал Элиас. - Хочу прокатиться так, чтобы ветер заплетал в косы гриву моего Штиля, а меня пробирал насквозь. Жанна, дорогая, не бойся нашего Йоханнеса - готов заручиться, что он тебя не обидит. До встречи на озере!
С этими словами Элиас, хлестнув коня кнутом, ускакал под стук копыт Штиля. Йоханнес и Жанна шли по лесной прогалине, избрав кратчайший путь до озера. Жанна не знала о намерении Йоханнеса поскорее достичь озера и поэтому гадала, почему же он ведет ее, как ей казалось, вглубь леса.
- Куда мы идем? Ильмари и Элиас уехали в другую сторону... - проговорила Жанна.
- Как же ты еще не догадалась, что коварный Элиас обманул тебя сказав, что я не обижу, - ответил сухо Йоханнес. - Я веду тебя в лес для того, чтобы скормить волкам - мои друзья очень любят мясо красивых девушек.
- Йоханнес... - испуганно проговорила она. - Ты же ведь шутишь, правда?
- Конечно шучу, - улыбнулся он. - На самом деле я не дружу с волками - я дружу с медведями.
- Я тоже, поэтому тебе не удасться устроить своим друзьям роскошный обед, - засмеялась Жанна, осмелев. - Потому-что они своих не едят.
- Жаль, а мне ведь так хотелось... - проговорил Йоханнес, изобразив печаль.
- Йоханнес... - заговорила Жанна серьезно. - Пользуясь тем, что сейчас рядом никого нет... Скажи мне, а Ильмари и в самом деле такой?
- Какой? - недоумевающе переспросил Йоханнес.
- Консерватор. Он правда так относится к женщинам или...
- Ах, ты об этом, - проговорил Йоханнес, поглаживая Викинга, который встал у старого ясеня и отказался продолжать путь. - Не знаю, я раньше не наблюдал за ним ничего подобного. Все началось после того, как он встретил тебя... Сначала были просто разговоры о неравноправии мужчины и женщины, а потом Ильмари зациклился на том, что женщина - это всего-лишь попутчица мужчины по жизни. Она обязана утолять его плоть, участвовать в продолжении рода и обслуживать его, будучи просто дополнением его жизни... Глупо, конечно, с его стороны... Я не хочу наговаривать на своего брата, но это действительно так.
- Я надеюсь, что это временно, - проговорила Жанна. - Быть может, еще возможно выбить это из его головы?
- Я думаю, что можно, - сказал Йоханнес. - Ильмари, на мой взгляд, застрял в детстве. Никакой он не консерватор и уж тем более, не тиран. Ильмари просто любит наболтать людям о себе даже того, чего, на самом деле, нет. Быть может, ему не хватает внимания и он каким-то образом пытается его к себе привлечь - я не знаю. Но я полагаю, что брак с тобой изменит его в лучшую сторону.
- Ты знаешь, Ильмари очаровал меня своим легким характером, - призналась Жанна. - Я заметила, что вы все не так просты, как он. С самого начала Ильмари показался мне холодным и равнодушным ко всему человеком, но со временем я поняла, что все с точностью наоборот. Он приятен в общении, легок на подъем, но в то же время в нем есть отличная черта - Ильмари серьезен и не боится ответственности. Но эти предрассудки, касаемые назначения женщины... Если честно, они меня пугают.
- Если ты боишься выходить замуж за Ильмари, выходи замуж за Элиаса или за меня, - улыбнулся Йоханнес. - Мы живем проще, не забивая голову глупостями.
- Всегда думала, что я настолько неприметна, что мне просто не суждено встретить достойного кандидата в мужья, - призналась Жанна. - Встретив Ильмари, я думала, что он - мой последний шанс. А тут такой выбор...
Конечно же, девушка понимала, что Йоханнес сказал это несерьезно. И ей, как ни странно, было немного жаль, что это всего-лишь шутка. Жанна с тревогой осознавала, что не испытывает любви к Ильмари. К тому же, когда на поверхность их отношений всплыла правда о его отношении к женщинам, которых он не воспринимал как полноправных участниц общественных отношений, девушка очутилась на распутье - раньше она была с ним, надеясь на то, что еще воспылает к нему любовью, но сейчас... Да, Жанна не переставала верить в то, что чувства еще находятся в состоянии зарождения, но с каждым днем, с каждым часом, чаши весов перевешивало в сторону того, что любви попросту нет. Да, она переставала верить в любовь. "Наверное, она бывает только в сентиментальных романах..." - думала Жанна. - "В жизни есть только привычка быть вместе и заботиться друг о друге, а привычка - это отнюдь не любовь." Расстаться с Ильмари - значит обречь себя на одиночество. А быть спутницей кого-нибудь другого из Ярвиненов она была бы не против - лучше семьи Жанне все равно не найти. Элиас, как самый старший из братьев умен и рассудителен, он уже имеет хоть и не большой, но все же жизненный опыт, а времена, когда его юношеский разум могла постигнуть глупость, подобная идее Ильмари, давно прошли. Он бы мог быть ей отличной партией. Йоханнес... Да, несмотря на ее отношение к нему, Жанна рассматривала и его кандидатуру. Красив, умён, скромен, талантлив... Жанна заметила, что он более галантен с девушкой, нежели Ильмари, который был немного эгоистичен. Она еще плохо знала Йоханнеса, но Жанна недавно сделала для себя открытие: он не так ужасен, как она подумала в день их первой встречи. Нет, Йоханнес не такой уж и равнодушный - он относился ко всему так, как подобает любому нормальному человеку: чужие люди его не интересовали, что естественно - ему некогда думать о проблемах других, ведь своих забот у него не меньше, но люди из окружения Йоханнеса, конечно же, беспокоили его и он готов был участвовать в их судьбе, если это от него потребуется. "Я была не права..." - признала Жанна. - "Он отнюдь не холодный и не скупой на проявления чувств... Очень даже приятный человек..."
- Это ты не приметна?! - удивился Йоханнес. - Ты точно сейчас про себя сказала? Жанна, если ты так считаешь, то у тебя заниженная самооценка - нужно с этим что-то делать. У тебя яркая внешность - своей красотой ты затмеваешь серых мышек вроде актрис из нашего театра. Знаешь, с нами работает много заурядных личностей - у кого-то нет таланта, но есть приятная внешность, а у кого-то нет ни того и ни другого. Так вот, помимо того, что ты хороша собой, ты еще отлично воспитана и образована. Это только Ильмари думает, что ум - это не самая лучшая черта для женщины. Поверь мне, Жанна, ты достойна того, чтобы обрести счастье.
- Ты и в самом деле так думаешь? - проговорила Жанна, смущенно опустив глаза.
- Боже мой, неужели ты готов продолжить путь, Викинг? - произнес Йоханнес, когда его конь, отдохнув, заржал, призывая идти дальше. - Жанна, я так не думаю - я в этом уверен.
Они шли по лесной тропинке, ведущей к прогалине, за которой разросся еловый бурьян. На озере можно было очутиться, лишь пройдя это недолгое испытание сосредоточением зеленых деревьев.
- У меня есть предложение, Жанна... - проговорил Йоханнес. - Идти пешком слишком долго, а я хочу уже поскорее оказаться на лугу у озера. Сядешь со мной на коня или пойдем своим ходом дальше?
- Сяду, только если ты не станешь сильно меня прижимать к себе, как Ильмари, - сказала Жанна. - Знаешь, после его прикосновений я считаю на своем теле синяки.
- О, да, Ильмари действительно неуклюж, - согласился Йоханнес. - Но я полагаю, что тебе нужно к этому привыкнуть - иначе как же ты будешь с ним жить?
- Все очень просто - я смирюсь с тем, какой он есть, - с улыбкой проговорила Жанна, а Йоханнес тем временем уже оказался в седле. Не успела Жанна понять, что происходит, как он, ловко изогнувшись, подхватил ее, и она очутилась на Викинге в объятиях наездника.
- Держись за меня крепче, Жанна - поедем быстро, - предупредил он и пустил Викинга в галоп.
Девушка была удивлена нежностью его прикосновений - в них не было той грубой мужской силы, которая порой причиняла боль даже если ее хозяин сам того не желал, однако, в движениях Йоханнеса чувствовалась уверенность. От него исходил приятный запах парфюма - Жанна угадала пряные нотки розы и пачули. "А от Ильмари всегда пахнет жасмином и лавандой..." - подумала она. Длинные светлые волосы Йоханнеса развивал ветер и, когда локон падал на его грудь, она, видя, как он переливается светом, думала о том, что это, наверное, очень хорошо обладать такой роскошной прической - что бы ни говорили, но блондины и блондинки от природы наделены красотой и совершенно не важно, какие у них черты лица, видимо особую прелесть этим людям придает цвет их волос.
- Ах... - воскликнула она, когда конь споткнулся на кочке. На секунду ей показалось, что они сейчас рухнут с высоты роста Викинга.
- Не бойся, все в порядке, - успокоил ее Йоханнес.- Это всего-лишь неровность на земле.
Вскоре Жанна увидела просвет - лес расступился перед ними и вдали заблестела озерная гладь. Это было очень красиво: зеленый луг, пестрящий синими, красными, желтыми, фиолетовыми, оранжевыми цветами! А у подножия целого пояса холмов серебрилось озеро Теней... Его воды были настолько прозрачны, что можно было видеть дно. Солнце уже не палило, а лишь приятно согревало землю. Она оказалась здесь впервые, и ей на одно мгновение показалось, что все это - сказочный сон, который вот-вот превратится в дымку тумана и развеется...
- Похоже, братья еще в пути. - проговорил Йоханнес, обнаружив, что кроме него и Жанны здесь никого нет. - Но я думаю, что не пройдет и пяти минут, как они окажутся здесь.
- Как здесь красиво... - проговорила Жанна, ступив на твердую землю. - Никогда не была здесь, хоть и много слышала об этих местах...
- Зато сейчас тебе выпала возможность познакомиться с одним из прекрасных местечек Англии, - сказал Йоханнес. - Это ты еще в Финляндии не была - знала бы ты, какая там природа!
- Я с нетерпением жду нашей поездки, когда вы познакомите нас с Ювяскюля, - сказала Жанна. - А каково это, жить на две страны?
- Не знаю, - сказал Йоханнес. - Но по-моему, ничего особенного, ведь живем мы здесь, в Лиственной пустоши, а в Ювяскюля бываем очень редко - я, например, был там в последний раз, будучи ребенком. И, конечно же, я плохо помню, какая она, Финляндия. Но то, что запомнилось мне больше всего от нашего последнего путешествия - это красота тех мест. Там много живописных местечек.
- В таком случае, ты сможешь оживить в своей памяти яркие моменты детства, когда мы поедем туда все вместе, - сказала Жанна, подойдя к озеру ближе. - Боже мой, никогда не видела ничего подобного...
Вскоре послышался цокот копыт. Это кони Ильмари и Элиаса приближались к заветному месту, мечтая поскорее освободить свои спины от тяжелой ноши.
- Вы уже здесь! - воскликнул Элиас. - Не думал, что вы так быстро доберетесь.
- А мы были уверены в этом, - сказал Йоханнес.
- Жанна, любовь моя, ты ведь не скучала по мне, покуда была с Йоханнесом? - нежно щебетал Ильмари, обнимая ее и ластясь к ней.
- Ах, что ты, милый. Твой брат не давал мне скучать, но я все равно соскучилась по тебе,- проговорила Жанна, поддавшись его ласке.
Немного побыв с ней, Ильмари, воскликнул: "Как жарко, боже мой!" и прыгнул с разбега в воды озера, не снимая одежд. Лишь прозрачные брызги воды поднялись вверх, скрывая в этом фонтане нездержанного ныряльщика.
- Ума не хватило с себя рубашку снять, - шептались между собой Йоханнес и Элиас. - Или так ему жарко, что едва дождался, чтобы предать свое тело холодным водам озера?
- Элиас! - крикнул ему Ильмари, плескавшийся в воде. - Идем же ко мне! Здесь так хорошо!