Уже к началу следующего дня лайнер "Граф Джон Коллинз", бороздящий просторы Северного моря, приближался к берегам Дании. Семьи Ярвиненов и Бредберри на время своего путешествия стали единым целым: завтракали, обедали, ужинали они за одним столом, остальные часы чета Бредберри находилась рядом с миссис Ярвинен - они, наверное, никогда бы не устали планировать дальнейшее будущее своих детей. Едва пробудившись после ночи, миссис Ярвинен, приведя себя в порядок, направилась в сторону уютного корабельного кафе, расположенного на нижней палубе, неподалеку от ее каюты. Еще вчера они договорились с четой Бредберри позавтракать вместе в этот час. И пунктуальные англичане не нарушили своего обещания - они явились к столику, забронированному для них Мариттой ровно в семь часов утра.
- А где же остальные Ярвинены? - спросила миссис Бредберри, не отрывая глаз от меню.
- Ильмари обещал придти к нам с Жанной, - ответила Маритта, обмахиваясь веером из нежно-розового кружева. - Аннели, наверное, помогает ей с прической, а Жанна, наверняка, содействует Аннели в долгой церемонии одевания. Аннели дружна с ней и говорит, что близка с ней так, будто Жанна ее сестра.
- Как же хорошо, что наши семьи переплелись нитями душевной привязанности, - заметил мистер Бредберри, задумчиво втягивая в себя дым из добротной трубки. - Полагаю, что мы не прогадаем, если доверим свою дочь Ильмари.
В следующее мгновение присутствующие за этим столом увидели красивую пару, приближающуюся к ним. Прекрасный рыжеволосый юноша, облаченный в костюм бежевого цвета, дополняемый цветком синей фиалки, аккуратно закрепленным в нагрудном кармане пиджака, шел под руку с юной леди, одетой в элегантное платье из голубого шелка. Это были Ильмари и Жанна, идущие поздороваться со своими родителями и составить им компанию на этот завтрак.
- Доброе утро, миссис Ярвинен, - произнесла Жанна, присев в реверансе, как когда-то ее учила мать. - Еще раз приветствую вас, отец и мама.
- Здравствуй, Жанна, - поздоровалась Маритта, учтиво кивнув ей головой.
С разрешения старших, Ильмари и Жанна устроились рядом с ними.
- Как проходит ваше утро? - спросил мистер Бредберри, обратившись к молодому поколению.
- Отлично, папа, - ответила Жанна. - Едва я проснулась, как мы приступили с Элиасом к изучению финского языка. О, это так приятно, когда ты располагаешь хорошим учителем.
- Финский язык? - проговорила миссис Бредберри, попробовав пирожное с кокосовой стружкой, принесенное официантом по ее заказу. - А разве там говорят не по-английски или по-русски?
- Почему это там должны говорить по-русски? И уж тем более - по-английски? - удивленно спросила Маритта Ярвинен.
- Финляндия ведь в составе Российской Империи... Или я что-то путаю?
- Нет, все верно, - согласилась Маритта. - Некоторые знают русский язык, например, муж моей сестры, его зовут Андрей - он из Петербурга. Но все-таки большая часть людей там говорит по-фински.
- А как же мы станем там изъясняться? - обеспокоенно проговорила миссис Бредберри. - Я не знаю финского языка.
- Я тоже, - произнес мистер Бредберри, томно посмотрев на Ильмари.
- Хелена говорит по-французски, правда не совсем хорошо. - сказала Маритта. - Она изучала иностранные языки в гимназии.
- Я немного помню из школьного курса, - сообщил мистер Бредберри. - Быть может, этого хватит, чтобы вести разговоры с финнами.
Жанна все это время не отводила глаз от Ильмари. Он был с ней ласков, часто шутил, стараясь ее развеселить. Ильмари не переставал одаривать ее своим вниманием: то поцелует у всех на виду, то обнимет. Но во всех этих проявлениях нежности была какая-то фальшь... Не было уже тех теплых и душевных бесед. Ей не хватало чего-то настоящего, которое, увы, было убито фальшивым... Весь вчерашний день Жанна ждала, когда Ильмари подойдет к ней и заговорит о своих чувствах, как это было раньше, однако, он подкараулил ее лишь вечером в одном из укромных уголков большого судна. Ильмари, сжав ее в грубых объятиях, стал шептать что-то своим сладким голосом, и Жанна поняла, что он и в самом деле не собирается ждать свадьбы. Да, все-таки Йоханнес был прав... Ей вправду грозила опасность. В тот день, когда Йоханнес пришел к ней, чтобы предупредить о намерениях Ильмари, Жанна, хоть и была неприятно удивлена правдой о своем женихе, все же не приняла предостережения Йоханнеса всерьез. Ну что ей может сделать Ильмари, этот очаровательный юноша, источающий свет и хорошее настроение? Нет, он дорожит ей, Ильмари не применит силы, чтобы подчинить себе Жанну. Однако, вчера он попытался сделать это - Жанна едва сумела вырваться из его цепких рук и, лаконично попытавшись объяснить, что еще не готова предаться любви, поспешила раствориться в огромном пространстве лайнера. Утром, когда тот зашел к ней в каюту, чтобы позвать к завтраку, Жанна побледнела - после вчерашнего инцидента девушка стала побаиваться Ильмари, но этот случай не оттолкнул ее от него. Сказать, что она его любила, означало солгать, но симпатия к этому человеку в ее душе еще теплилась. Жанна полагала, что Ильмари станет извинятся, заговорит о своих чувствах к ней, скажет, что готов подождать, лишь бы только она была счастлива... Но нет, Ильмари лишь проговорил: "Жанна, пойдем уже, нас ждут". И пожелал ей доброго утра...
- Было очень приятно пообщаться с вами, - проговорил Ильмари, вставая из-за стола после завтрака, когда разговор о дальнейшем пребывании в Финляндии подошел к концу. - Но я должен откланятся - у меня есть небольшое дельце с Элиасом. Прошу прощения.
И ушел, оставив Жанну в обществе родителей и миссис Ярвинен. Она огорченно смотрела ему в след, говоря про себя: "А раньше всюду водил меня за собой... Похоже, что я стала лишней в его жизни..."
Покуда Жанна тосковала по остывшему к ней Ильмари, последний направлялся в сторону палубы B, целиком состоящей из кают третьего класса. Вчера, пока Жанна спала, он познакомился с девицей приятной наружности, довольно распутной. Что же, если Жанна такая неприступная, придется воспользоваться услугами женщины "второго сорта" - как называл Ильмари еврейскую нищенку Сару, которая приглянулась ему. Вчера он, дождавшись, когда проснется Йоханнес, проспавший весь день под влиянием трав Тарьи, уговорил его выйти из каюты, которую Ильмари делил с братьями. Отдельную каюту ему снять не удалось - мест в первом классе не так уж и много, а средств на покупку билета для путешествия в королевских условиях, в принципе, у него не было. Да и его попутчики решили путешествовать вторым классом. Ильмари плохо разбирался в устройстве кораблей и поэтому был огорчен, когда узнал, что каюты рассчитаны обычно на четырех человек, а не на одного или двух. Пока Йоханнес созерцал красоты холодного моря, стоя на корме корабля, он хотел побыть с Жанной, но она отказала ему! Всю ночь он не мог уснуть из-за своего желания, и, когда представилась возможность утолить свой пыл, он не преминул ею.
- Привет, британец, - проговорила Сара, впустив его к себе. - Ммм... Как я ждала тебя...
- Вообще-то я финн, но к черту подробности! - решительно бросил Ильмари, заключив ее в жаркие объятия и прильнув своими губами к ее губам.
Он осознавал, на что шел. Даже мимолетная интрига имеет право называться изменой. Но Жанна сама виновата - ей нужно было послушно повиноваться ему, а она имела наглость так дерзко отказать своему будущему мужу в удовольствии побыть с ней. Да, Ильмари любил ее, с каждым днем его чувства к ней становились сильнее, он мечтал сделать ее своей женой и никого, кроме Жанны, Ильмари не видел в роли матери своих будущих детей. Наверняка и она любит его. Но он больше не мог сдерживать свое тело. В конце концов, они еще не вступили в брак и он свободен от оков супружеской верности.
- Ах ты, страстная еврейка! - воскликнул Ильмари, когда та воплотила его фантазии в жизнь. - Ну что же, лови новенький цент - ты этого заслужила. Тысяча благодарностей.
- Приходи еще, - сказала она, убирая монету в кошелек, вышитый бисером. - Буду ждать.
- Посмотрим по моему настроению, - ответил тот, собираясь уходить.
Когда Ильмари вернулся в каюту, Йоханнес, соседствующий с ним, сидел спиной к нему, устроившись за письменным столом. Он собирался написать ответ Элен, письмо от которой получил накануне отъезда.
- Ну что, как ощущения, когда изменяешь невесте? - спросил Йоханнес, не поворачиваясь к нему. Он знал, где был в это время его брат - Ильмари не умел хранить тайн, и, конечно же, разболтал ему о своих намерениях.
- Стыдно, конечно, но что же сделаешь, если невеста неприступна, словно крепость? -ответил с вызывающей простотой Ильмари, упав на свою кровать и блаженно растянувшись на ней.
- Можно, например, дождаться, когда девушка ответит тебе взаимностью, -сказал Йоханнес, отложив в сторону перьевую ручку и повернувшись к нему. - Плохо ты поступаешь с ней.
- Она же об этом не знает, - сказал Ильмари, уткнувшись разгоряченным лицом в прохладную подушку, которую обвеивал легкий сквозняк, гуляющий по каютам.
- Не построишь счастья на лжи, - сказал Йоханнес, взглянув на брата. - Если твоя душа и тело требуют новых ощущений, то лучше отрекись от Жанны. Ты пока не созрел для семейной жизни, Солнце. Лучше меняй любовниц, как перчатки. Ты же сделаешь ее несчастной, Ильмари...
- Судьба Жанны сильно беспокоит тебя, Йоханнес? - заговорил Ильмари серьезно. - Ты лучше храни верность своей Кейт, если такой правильный. А в наши отношения вмешиваться не надо. Мы сами способны в них разобраться.
- Надеюсь, что она разберется во всем раньше, чем ты поведешь ее к алтарю, - проговорил Йоханнес, взявперьевую ручку и принявшись что-то писать.
Ильмари хотел возразить, но по тону Йоханнеса и его поведению он понял, что брат не расположен продолжать разговор. Ильмари затих, не желая провоцировать его на жаркий спор. Хотя Йоханнеса, этого бесстрастного человека, наверное, не спровоцируешь. Между тем Йоханнес приступил к общению с юной поэтессой из Блади-Тауна. Он выводил своей аккуратной вязью:
"Доброе утро, Элен.
Утро, потому-что я пишу тебе именно в это время суток. Необычное место для написания писем - каюта корабля. Мы уже второй день следуем в направлении Финляндии, которая так тебя интересует и влечет. Уже скоро мы обогнем берега Дании и достигнем Варяжского моря. Думаю, для любительницы истории зарубежных стран это не фантастический географический объект, а вполне реальное древнерусское название Балтийского моря. Честно говоря, плыть в Ювяскюля у меня нет желания - не люблю долгие переезды. Единственное, что утешает - это то, что хотя бы я увижу родных мне людей, с которыми я много лет был в разлуке. Сейчас рядом со мной находится Ильмари, один из моих братьев, о котором я тебе однажды писал. Знаешь, я раньше так был близок с ним - наверное, такой душевной привязанности я не испытывал еще ни к кому. Все детство и юность мы были вместе, все радости и печали делили пополам. Я знал о нем все и во всем его поддерживал. А в последний год мы стали отдаляться друг от друга... Сначала мне казалось, что это связано с его первым любовным опытом - я говорил, что Ильмари собирается стать заботливым мужем для одной девушки. Закономерное и справедливое развитие событий - в его жизнь приходит любовь к девушке, и он отдаляется от своей прежней семьи, собираясь создать собственную. Но не так давно я осознал, что не только из-за этого пропали те трогательные братские чувства, которые переполняли наши сердца раньше. Он стал совсем другим, изменился и я - видимо, двум колесам стало тесно в одной колее. Ты спрашивала меня, каково это, иметь большую семью. Как видишь, беспокойств и тревог хватает. Я тебе рассказал только об одном своем брате. А у меня их еще два, если не брать в расчет сестер. За старшего брата я не беспокоюсь - он взрослый и опытный человек, думаю, единственное, что ему грозит - это однажды стать счастливым. Да, Элиас, наверное, единственный из нас, кто не живет в плену иллюзий, хотя, как сказать. Он думает, что наша семья - образец искренности, любви и понимания. Наивный...
Но не будем зацикливаться на этом. Ты просила меня рассказать о тайнах актерского ремесла. Что же, я приоткрою для тебя кулисы своего никчемного существования в стенах театра. На самом деле, в моей работе нет никаких тайн. В ней вообще ничего нет, ни хорошего, ни плохого. Я просто заучиваю наизусть свои реплики, а если вдруг забываю, на ходу сочиняю, главное, не выбиваться из сюжета. Но так бывает очень редко, ведь на этот случай в театре работает суфлер. С утра мы репетируем, а вечером выходим на сцену, где около двух часов разыгрываем разные пьески, перед этим основательно скрыв свое естество - например, в гриме я совсем не похож на себя. Если бы меня увидела родная мать в образе Дон Жуана, то, наверное, даже она бы меня не узнала. Больше всего меня раздражает тот факт, что мне дают роли молодых любовников. Надоело. Изо дня в день одно и то же - то я Ромео, то я Дон Жуан, то я лорд Тардина - фаворит королевы... После спектаклей я ухожу в гримерную комнату, где придаюсь распитию крепких напитков с братьями - они ведь тоже работают актерами. Без глотка виски невозможно закончить сложный день - таким образом мы пытаемся расслабиться, ведь наша работа отнимает много энергии. Домой я приезжаю без сил - эти люди, окружающие меня, действуют мне на нервы, и я чувствую, что если я там поработаю еще год, то имею все шансы сойти с ума. Эта актерская среда - стая собак, злых, голодных до сплетен псов. Боюсь один пройтись по театру - мне кажется, что на меня снова накинется какая-нибудь стерва... Вот и ответ на вопрос, каково это, быть актером.
Да, не о том я мечтал, когда приходил устраиваться на работу в театр. Семь лет мы с братьями учились всем премудростям у отличного педагога. По большей части он обучал нас искусству иллюзий. Да, я еще и фокусник. Жаль, что это нам не пригодилось нигде, кроме как на улице, куда мы с братьями выходим каждую среду и балуем случайную публику рукотворными чудесами. А я мечтал давать зрелищные шоу в лучших зрительных залах королевства, как это делал наш учитель... Он, прощаясь с нами, пророчил нам успех в становлении на творческий путь. Не сбылось. Ну что же, значит, так было задумано Свыше.
Я много рассказал тебе о своей жизни, ты, в свою очередь, раскрыла мне свою душу. Однако, я знаю лишь о твоей семье и творчестве. Расскажи мне, чем ты увлекаешься? Что читаешь, на каких постановках в театре бываешь и есть ли у тебя фавориты среди композиторов? Например, я люблю почитать в свободное время классику мировой литературы. Хочется узнать о твоих предпочтениях.
Прощаюсь и жду ответа,
Твой Йоханнес".
Поставив точку, он отложил в сторону перьевую ручку, и, перечитав еще раз текст своего письма, вложил его в конверт, где написал по памяти свой адрес в Англии и адрес Элен из Блади-Тауна. Через месяц, когда они вернутся домой, Йоханнес отправит это послание Элен. А пока пусть конверт хранится во внутреннем кармане его любимого черного плаща - прогнозы погоды, печатающиеся в газетах и обещающие жару, не оправдались. В последние дни было довольно прохладно и Йоханнес очень комфортно чувствовал себя в своем элегантном плаще, который однажды был ему подарен миссис Баркер, его милой наставницей.
- Скучно с тобой, - вдруг заговорил Ильмари, поднявшись с кровати. - Что-то пишешь постоянно, а говоришь мало. Пойду я к Элиасу, он, наверное, уже приличное количество зрителей около себя собрал - хоть где-то мы можем блеснуть своими навыками иллюзионистов.
- Да, я видел, как он вчера устроил шоу на корме корабля, - проговорил Йоханнес. - И ведь как подготовился! Все проделал с точностью ювелира.
- А я все думал, для чего Элиас взял с собой столько сумок, - проговорил Ильмари.
- Он мне еще в Лиственной пустоши предлагал разработать свою программу, чтобы отыграть ее на корабле, где можно найти зрителей, - сказал Йоханнес. - Но я отказался -времени оставалось мало, побоялся не успеть.
- У нас с ним тоже был разговор об этом, - сообщил Ильмари. - А я все-таки подготовил несколько трюков... Можно будет показать.
Вскоре Ильмари откланялся и удалился из каюты, снова оставив брата в одиночестве. Оставшись наедине с четырьмя стенами каюты и самим собой, Йоханнес задумался о том, что Ильмари, похоже, сбился с верного пути, ступив на скользкую дорожку. Он думал, что брат и в самом деле любит Жанну, если хочет жениться на ней. Когда Йоханнес узнал о том, что собирается делать Ильмари на палубе В, ему стало не по себе: нужно признаться, что он ожидал от брата все, что угодно, но не измены своей невесте. Да, он знал о его романах на стороне, но отчаянно не верил, что Ильмари может так жестоко предавать. А ведь Жанна, наверняка, счастлива, она уверена в незыблемости чувств Ильмари к ней. Как больно видеть, что девушка, к которой сам питаешь теплые чувства, обманута и как сложно осознавать, что ты не можешь ей помочь... "Промолчу," -подумал Йоханнес. - В противном случае буду провокатором скандала. Может, она все сама узнает или, что тоже возможно, Ильмари еще одумается..." Йоханнес, вспомнив о Жанне в этот час, решил наведаться к ней - они не виделись со вчерашнего дня и он чувствовал необходимость увидеть ее.
Как он и думал, Жанна находилась в каюте, которую делила с родителями. Чета Бредберри пропадала где-то с Аннели и миссис Ярвинен, вернутся они сюда наверняка лишь вечером, и то, чтобы только лечь спать. Йоханнес осторожно постучался в дверь каюты -быть может, она спит? Грохот разбудил бы ее, поэтому он решил, что осторожность никогда не помешает. Однако, ему никто не открыл. "Наверное, ее здесь нет," - подумал Йоханнес и уже собрался уходить, но до него дошел слабый, едва слышный плач. Он понял, что плачут в каюте. Решив пренебречь своим чувством такта, он робко приоткрыл дверь и увидел Жанну, сидящую на своей кровати лицом к стене. Она, закрыв лицо ладонями, тихо плакала. Казалось, Жанна даже не обратила внимания на него - она была погружена в свои тревоги и происходящее вокруг не касалось девушки.
- Жанна... - проговорил Йоханнес, неслышно подойдя к ней и коснувшись ее плеч. - Извини, что так бесцеремонно явился к тебе... Но все же... Что произошло? Почему ты плачешь?
- Ах, Йоханнес, если бы ты только знал... - произнесла она.
- Поверь мне, я могу понять тебя, - проговорил Йоханнес, присев рядом с ней. - Если хочешь -можешь поделиться своей печалью со мной. Тебя обидел Ильмари? Я так понял, это все из-за него, да?
- Из-за меня... - говорила Жанна, отворачиваясь от него, чтобы Йоханнес не видел ее слез. -Видимо, я и в самом деле слишком неприметна и скучна, если он так быстро устал от меня.
- Но с чего ты это взяла, Жанна? - вопрошающе взглянул он на нее.
- Ильмари охладел ко мне, - призналась она. - Раньше он так трепетно относился ко мне и постоянно говорил о своей любви. А в последнее время что-то изменилось в нем. Ильмари по-прежнему ласков со мной, он как всегда весел... Но я чувствую его лицемерие. Не стоит мне обольщаться - я не дура и понимаю, что его легкий характер привлекает не только меня. Вчера я видела его в компании каких-то девиц - это при том, что его невеста проживает сейчас по соседству с ним! Вчера вечером твои предостережения оправдались - Ильмари и в самом деле пытался взять меня силой... Похоть - это единственное, что его сейчас влечет ко мне. Йоханнес, почему это случилось со мной? Неужели я и в самом деле недостойна счастья...
- Счастья достойны все, главное быть к нему готовым, - сказал Йоханнес, взяв ее за руку. - Ты любишь его?
- К чему этот вопрос?
- Просто ответь мне, любишь или нет, - попросил Йоханнес. - Забудь о том, что я его брат, скажи мне - это останется между нами.
- В последнее время мы сблизились с тобой и ты стал для меня родным человеком. Думаю, что с тобой, Йоханнес, я могу быть откровенна - как показывает мой опыт, тебе и в самом деле можно доверять, - проговорила Жанна. - Наши чувства с Ильмари взаимны - он, судя по всему, не любит меня, а я не питаю любви к нему...
- Как так?! - удивился Йоханнес. - А как же все то, что было? И, если ты его не любишь, зачем же тебе попусту лить слезы?
- Нельзя сказать, что у меня нет к нему ровно никаких чувств... Симпатия... Но слишком часто ее путают с любовью - видимо я тоже ошиблась, - произнесла Жанна.
- Нет, ты не ошиблась... - проговорил Йоханнес, все-таки поймав своим взором ее взгляд. - Симпатия поражает мгновенно, отключая разум и активируя страсть, а любовь приходит уже к людям остывшим, осознающим происходящее... Я уверен, что Ильмари сейчас находится на распутье, ровно как и ты. Все еще образуется, Жанна - вот увидишь, через несколько лет вы будете счастливы в браке, а я, в свою очередь, буду учить своих племянников фокусам.
Последней фразой Йоханнес надеялся внушить Жанне веру в светлое будущее с Ильмари, однако, в следующее мгновение он понял, что это не сработало.
- Нет, Йоханнес... Этого не будет, - сказала Жанна, попытавшись придти в себя. - Если Ильмари так себя ведет, то не факт, что он вдруг проникнется ко мне любовью и проявит свое внимание по отношению к моей никчемной персоне. Я безразлична ему...
- Ты не безразлична мне, - Йоханнес больше был не в силах сдерживать своих чувств. - Не обессудь, но я больше не могу молчать.
- Ах, Йоханнес, ты наверное, говоришь это, чтобы утешить меня...
- Нет, отнюдь, - по его тону можно было понять, что Йоханнес искренен с ней. - Если бы было иначе, я бы соблюдал по отношению к тебе нейтралитет, как это делает Элиас - ты наверное, заметила, что с самого начала он не пошел на сближение с тобой так, как это сделал я.
- Почему мне так больно, Йоханнес?! - произнесла Жанна, обвив своими руками его шею и, уже забыв о дистанции, очутилась в его объятиях. - Извини, что я поступаю не так, как подобает благовоспитанной леди - мне не пристало так запросто откровенничать с тобой и прикасаться к тебе... Просто... Мне так нужна чья-то поддержка.
- Я все понимаю, Жанна... - сказал Йоханнес. - Нужно иногда давать волю своим чувствам.
- Да... - проговорила она и замолчала.
Некоторое время они были на таком близком расстоянии, что Йоханнес на секунду почувствовал, что между ними проскочила искра. Однако он осознавал, что это лишь иллюзия - Жанна сейчас в таком состоянии, что она просто не способна думать о чем-то, что не касалось ее и Ильмари. Но, быть может, еще не все потеряно? Йоханнес был в смятении: ему хотелось, чтобы Ильмари встал на путь истинный, Йоханнес мечтал видеть брата с Жанной - ему казалось, что лишь в этом случае девушка будет счастлива, чего он так горячо желал. Но с другой стороны, нет счастья без любви - в чувствах Ильмари к Жанне он был уверен, ведь брат проявлял все признаки любящего человека, хоть и в смятении сбился с намеченного курса. Но Жанна только что призналась Йоханнесу в том, что никогда не любила Ильмари по-настоящему и лишь чувствовала к нему симпатию. Значит, у Йоханнеса еще есть шанс покорить ее, чего не удалось его брату... Если бы все сложилось так, как хотел Йоханнес, то он был бы счастлив, как никто на свете. "О чем я думаю, черт возьми? - одёрнул себя в мыслях Йоханнес. - Она никогда не будет со мной - в противном случае я только опорочу ее, а сам стану изгоем для своей семьи. Нет, мой дорогой Ландыш, мы не можем этого допустить".
Пока Жанна находилась в его объятиях, Йоханнес, ощущая ее тихие стоны, вырывающиеся из терзаемой тоской груди, заключавшей в себе черную от печали душу, грустил вместе с ней. История несчастной девушки поразила его и вызвала бурю эмоций в душе Йоханнеса. Казалось бы, брат должен поддерживать брата - Йоханнес, будь он кем-то другим, стал бы сейчас вместе с Ильмари обсуждать Жанну за ее спиной и убеждать своего брата в том, что он поступил правильно, что невеста нужна для жизни, а любовница - для любви. Но нет, Йоханнес уверенно встал на сторону Жанны - то ли от того, что был уверен в неправоте Ильмари, то ли от того, что проникся к ней теплыми чувствами.
- Спасибо, что был со мной с этот час, Йоханнес, - проговорила Жанна, отстранившись от него. - Хотя бы кто-то побеспокоился обо мне... А сейчас я хочу побыть одна. Оставь меня, пожалуйста.
- Твое слово - закон для меня, - ответил Йоханнес, собираясь уходить. - Но ты все же не убивайся так о нем, хорошо? Я уверен, что все еще образуется.
- Да, Йоханнес, я не буду, - пообещала Жанна, взглянув на него. - Ты заходи ко мне вечером. Родители в это время уйдут на нижнюю палубу - там будет что-то вроде концерта, ирландские музыканты станут играть классику. Я буду здесь одна...
- Хорошо, Жанна, я приду, - пообещал Йоханнес. - Всего тебе доброго.
Он, покинув ее каюту, сразу же вернулся в свою. Йоханнесу хотелось уединиться с самим собой, он чувствовал, что ему нужно было обо многом подумать. Он сидел в кресле спиной к двери, глядя в точку, намеченную своим воображением на стене и вел немой диалог с самим собой. Мысли, разморенные вереницей самых разнообразных событий, произошедших за последнее время, кружились в его голове подражая мотылькам, летающим на свету в хаотичном порядке. Произошло то, чего он не мог предвидеть. То есть нет никакой любви между ней и его братом? Но как же это... Жанна всегда была рядом с Ильмари, вместе они создавали такую гармонию, что никому и в голову не могли придти мысли об их неразделенной любви, когда любил лишь один. Но зачем же она согласилась вступить в брак с Ильмари, если в ее сердце к нему холод? Может, просто боится одиночества? "Если бы это было так, со мной бы она не была одинока..." - подумал Йоханнес, снова ударившись в мечты. Но с чего он взял, что может на что-то надеяться? Если Жанна не прониклась любовью к Ильмари, еще не факт, что она сможет отдать свое сердце и душу ему. "Пусть все идет своим чередом... Время все расставит по своим местам, - заключил в итоге Йоханнес. - Да к черту всю эту мораль! Приударю за ней - еще никто не отменял отношений соперничества между одним полом. Заодно узнаю, на что способен Ильмари, чтобы отстоять свое право на счастье!" Конечно, это был мгновенный порыв и Йоханнес в тот же момент отказался от своей идеи. Это все так пошло и грязно. Не нужно уподобаться тем, глядя на кого изменяешься в лице - Йоханнес всегда относился недоброжелательно к различным интриганам. Да, женщина - она как крепость; ты не завоюешь ее, если не станешь штурмовать. Не добьешься расположения девушки, если не предстанешь перед ней в образе этакого конкистадора -завоевателя. Однако, метод завоевания и пленения сердца хорош только тогда, когда между двумя не стоит третий, особенно, если этот третий - тот, с кем тебя связывают кровные узы. "Как она прекрасна... Жаль, что не для меня..." - с горечью подумал Йоханнес.
В этот момент в каюту зашел Ильмари. Он был весел и казалось, что счастливее него может быть лишь тот, кому удалось достичь того, о чем мечталось десятки лет. Ильмари ни с того, ни с сего подошел к Йоханнесу со спины и обнял его, как делал в далеком детстве.
- Ах, Ландыш! Мне так хорошо! - проговорил тот, ласково потрепав его за волосы. - Ты знаешь, мне кажется, что мое тело стало легким, словно гусиное перо! А на душе так светло! Сегодня однозначно мой день!
- Ты что, пьян? - с каменным выражением на лице проговорил Йоханнес.
- Нет, с чего ты взял? Я и в рот ни капли вина не брал! - клятвенно произнес Ильмари. - Просто сейчас мы с Элиасом развлекали собравшуюся публику своими фокусами и ко мне подошла маленькая девочка лет шести. И знаешь что? Она пожала своей маленькой ручкой мою руку и сказала, что всегда мечтала познакомиться "с настоящим волшебником". О, это так трогательно... Теперь я еще сильнее хочу жениться на Жанне. Вот представь, когда-то у меня будет своя такая дочка...
Последнее полоснуло по его сердцу, словно лезвие, скользнувшее по тонким венам самоубийцы. Ильмари, который два часа назад явился к нему после визита к распутнице, восхищающийся нежностью случайной любовницы, теперь говорит о том, что хочет детей от бедной Жанны, которую так жестоко сегодня предал! Йоханнес, встав с места и повернувшись к нему лицом, проговорил, едва не оскалившись от ярости: "Какой же ты... Бессовестный!"
- Я? - переспросил растерянно Ильмари. - Почему?
- Неужели ты не осознаешь, что творишь?! - произнес Йоханнес, глядя ему в глаза. - Ты считаешь нормальным то, что утром рядом с тобой ошивается какая-то там еврейка Сара, бог знает, откуда взявшаяся, а после полудня ты уже мечтаешь о дочке, которую тебе даст Жанна - девушка, которой ты предпочитаешь общество нищей потаскухи! Мало того, что ты медленно ломаешь жизнь бедной Жанне, привязав ее к себе своими "серьёзными намерениями", так ты еще и меня заставляешь обманывать ее! Я знаю, что ты делаешь, чтобы утолить свою похоть, мне известно непонаслышке, что ты ей изменяешь. Но мне приходится хранить эту тайну, чтобы не спровоцировать ссору! А утаить - значит слукавить. Ильмари, заканчивай с этим! Ты же вредишь близким тебе людям!
- Ландыш, с тобой в последнее время явно что-то происходит, - проговорил взволнованно Ильмари. - К чему эта самоотверженность? Ты так беспокоишься о ней, будто это не я собираюсь вступить в брак с Жанной, а ты.
- Я не стану с тобой объяснятся, а вместо этого скажу лишь то, что около часа назад я застал ее в слезах. Оказалось, что она переживает из-за того, что ты охладел к ней - Жанна была в ужасном состоянии, я так и не смог ее успокоить и она в итоге попросила ее оставить одну. А ты в это время очаровывал своими романтичными фокусами с розамипрекрасныхмадемуазелей. Ты хотя бы сейчас зайди к Жанне, приласкай ее, утешь -сделай ей приятно, а то она скоро вообще забудет, как ты выглядишь. Жанна чаще меня видит, чем тебя.
- Я не думал, что она так близко к сердцу все принимает, - сказал Ильмари, потупив взгляд. - Я навещу ее... Но не сейчас. Я не настроен на сентиментальные встречи.
- Ну хорошо, продолжай в том же духе, - равнодушно произнес Йоханнес. - Только потом не удивляйся, если она вдруг передумает создавать с тобой семью.
Он, не желая больше находится в одном помещении с Ильмари, вышел из каюты. Йоханнес в задумчивости бродил по прогулочной палубе А, не обращая внимания на людей, развалившихся в палубных креслах и нежащихся в лучах полуденного солнца. Были слышны крики чаек, парящих над морской гладью. Дети, находящиеся в этот момент на палубе, сбивались в стайки и затевали подвижные игры. Мальчики обычно бегали наперегонки друг с другом, а маленькие леди меняли платья своим куклам. Он ходил из стороны в сторону, печально понурив свою голову. В итоге, устав от бессмысленной ходьбы, Йоханнес, облокотившись на леер, решил заняться созерцанием серебрящихся вод Северного Моря. Глядя вдаль, он уже видел приближение земли - совсем скоро нос "Графа Джона Коллинза" упрётся в берега Дании. Йоханнес ощущал на себе прохладный ветер, который дул ему в лицо с моря и развивал его волосы - в этот момент он вспомнил о своем детстве, которое ему почему-то запомнилось именно морскими путешествиями. В последний раз он был в море еще в детстве, когда посещал Хелену в обществе матери, братьев и сестер. Это была безмятежная поездка, он тогда ничем не был озадачен, не носил в душе тяжкое бремя чужой тайны и его сердце не было поражено запретной любовью. Хорошее было время...
- Мистрис, как может такая прелестная девушка находиться в гордом одиночестве? - Йоханнес услышал за своей спиной мужской голос. Он не сразу понял, что этот голос обращался к нему. - Позвольте мне познакомиться с вами, о, прекрасная незнакомка?
И тут он понял, что кто-то принял его за девушку. Да, Йоханнес со спины и в самом деле походил на красавицу - блондинку: он не отличался высоким ростом и атлетическим телосложением и поэтому чем-то Йоханнес был похож на миниатюрную девушку, особенно в этом черном плаще, длиной в пол, который скрывал отсутствие неприменного атрибута женщины - юбки, заменяемой мужскими брюками, так уместными на юноше.
- Позвольте узнать, как вас зовут, милорд, - протянул серебристым голоском Йоханнес, решив развлечься. При этом он скрывал свое лицо за пеленой длинных волос.
- Меня зовут Рональд Джон Аскетс, - проговорил горделиво молодой человек, походящий на денди прошлого века. - А вас, мисс?
- Мое имя - королевское, фамилия - плебейская, - мурлыкал высоким женским голосом Йоханнес, разыгрывая спектакль в жизни. Это у него выходило так естественно, что Йоханнес сам удивился своему умению перевоплощаться. "Вот только когда пригодилась профессия актера," - усмехнулся в мыслях он.
- О, мистрис, вы так загадочны! - незнакомец порывался взглянуть на его лицо, но Йоханнес ловко избегал встречи их взглядов. - Но все же, как вас называть?
- Зовите меня Прекрасной незнакомкой, - попросил Йоханнес. - Мне нравится ваш тон, сударь.
- Если бы я был королем, я бы непременно сделал вас своей фавориткой! - восхищенно произнес Аскетс, рассматривая с ног до головы загадочную незнакомку. - Но почему вы прячете свое лицо, мисс?
- Это - тайна для посвященных, милорд.
- Куда держите путь?
- В Финляндию, сэр.
- А я тоже, - сказал молодой человек. - Я родом из Хельсинки. Вы тоже оттуда?
- Нет, сударь, я родилась в Лиственной Пустоши, близ Нью-Роута, это в Англии, - говорил Йоханнес, продолжая погружаться в свой образ. - У меня живут в Ювяскюля родственники.
- А кем вы работаете, мисс? Или вы как все благовоспитанные барышни, занимаетесь созданием уюта в доме и музицируете?
Йоханнесу вскоре наскучило флиртовать с финном и он решил перейти непосредственно к кульминации своего действа.
- Я работаю актером, милорд, - Йоханнес показал лицо и заговорил уже своим голосом. - Бывают огорчения, да?
Немая сцена. Джентельмен, приоткрыв рот и вытаращив свои большие карие глаза вперил в Йоханнеса недоумевающий взгляд, так до конца и не осознав, что эта загадочная красавица на самом деле - юноша. Йоханнес же слабо улыбнулся, хотя изнутри его лихорадило от внезапно нахлынувшего веселья. Вообще-то он не занимался подобного рода глупостями, просто сегодня ему было особенно плохо и душа, сгнившая от тревог и печалей, требовала мимолетного развлечения, каким бы оно ни было.
- Спасибо вам, сударь - вы преподали мне отличный урок обольщения. Обязательно им воспользуюсь, когда встречу красивую девушку. Если она, конечно, не окажется мужчиной, - проговорил Йоханнес с совершенно бесстрастным видом и ушел восвояси, оставив разочарованного джентельмена, заливающегося краской в компании нескольких десятков людей, которые оказались свидетелями такой жестокой иллюзии.
- Ну что, герой-любовник, снова отвергли? - подошел к Аскетсу его брат, наблюдающий за происходящим со стороны. Оказалось, что они заключили пари: Аскетс-старший поспорил с братом, что ему удасться покорить "Эту хорошенькую блондинку".
- Откуда же я знал, что она - парень? - злобно произнес Аскетс. - Я, например, еще никогда не видел мужиков с длинными волосами.
- А как же твоя любимая книга про викингов с цветными иллюстациями? - смеялся Аскетс-младший.
Йоханнес в этот момент шел в сторону своей каюты. Он, немного разрядив душевное напряжение, был готов вернуться к себе и увидеть Ильмари, который, наверняка, сейчас прохлаждается в каюте. В последнее время Йоханнес с большой неохотой контактировал с ним - поступки Ильмари совершенно испортили впечатление Йоханнеса о нем. Однако, Ильмари в каюте не оказалось - там был лишь Элиас, вернувшийся в каюту после своего пребывания в центре внимания любителей фокусов. Он, развалившись на своей кровати, листал какой-то журнал.
- Кого я вижу, - проговорил Йоханнес, взглянув на него. - Сегодня все утро не видел тебя.
- О, что мы сегодня устроили с Ильмари! - проговорил Элиас не без гордости.- Представляешь, толпа зевак смотрела только на нас! Простенькие фокусы они принимали, как чудо! Жаль, что тебя не было с нами - втроем мы бы показали что-то невероятное!
- Это все очень заманчиво, но я воздержусь - в отличие от вас, я совершенно не готов, -сказал Йоханнес, устроившись на своем месте. - Ты не знаешь, где Солнце?
- Нет, когда я пришел, его не было.
Ильмари в это время был у Жанны. Сегодняшний разговор с братом пробудил в его душе чувство вины и стыда, которые в своем дьявольском дуэте давили на его совесть тяжестью стального рельса. Он с тяжелым сердцем явился к ней. Сначала Жанна отстранилась от него - вспомнив вчерашнее, она испугалась, что он снова пустит в ход силу. Однако, услышав от него слова нежности и почувствовав, что Ильмари честен с ней, она осмелела. Он умолял простить его, кланяясь ей в ноги ,но Жанна чувствовала фальшь. Это очень напоминало один из спектаклей с его участием, который она наблюдала в Нью-Роутском театре. Только тогда он изображал блудного сына, просящего милости матери не из-за чувства вины, а из-за банальной корысти. Жанна, конечно, приняла его извинения, тем самым утолив внезапно нахлынувшие муки совести Ильмари, однако, неприятный осадок отложился на дно ее души. Да, обидеть легко, а простить, увы, сложно. А иногда и вовсе невозможно. Жанна ощущала, что та душевная близость, которая связывала ее с Ильмари грозится уйти в небытие, если он не изменится. Она пыталась подстроиться под него, но, видимо, не все зависит от нее... Жанна продолжала выслушивать пылкие клятвы любви, она терпела его прикосновения к ней, но ощущение того, что ее сердце превратилось в осколок льда не покидало девушку. Еще утром она хотела, чтобы Ильмари пришел к ней и как прежде стал шептать искренние слова любви, а сейчас, в следствие последних событий, его присутствие угнетает ее, а те нежные речи, о которых она так мечтала, лишь раздражают своей неправдоподобностью. Видимо, она была права в своих суждениях - любви и в самом деле не существует. Любовь - выдумка писателей для привлечения читателей к своим трогательным сентиментальным романам. В жизни ее просто нет.
- Милая, ну прости меня! - умоляюще говорил Ильмари, сжимая ее ладонь в своей. - Я ведь даже не заметил, как мы отдалились друг от друга! Я не думал, что это так ранит тебя!
- Я прощаю тебя, Ильмари, - говорила Жанна, пытаясь быть искренней. - Просто будь впредь более внимателен ко мне - счастья можно достичь лишь в том случае, если мы будем составлять гармонию друг с другом. Сам понимаешь, ни о какой гармонии не может быть и речи, если ты продолжишь быть равнодушным ко мне.
На этом Ильмари и успокоился. Он так и не отличил снисхождения Жанны от искреннего отпущения его греха. Ильмари был уверен, что она поняла его и простила, он думал, что на этом конфликт исчерпан и ее душа переживает очищение - он признал свою ошибку, тем самым облегчив душу Жанны. Однако, Ильмари сильно заблуждался.
Вернувшись к братьям, он блаженно опустился на свое ложе и ощутил, как тяжесть, сковавшая сердце, покинула его и душа, затянутая смрадом после разговора с Йоханнесом, снова просветлела. Элиас и Йоханнес в это время предавались воспоминаниям о детстве и о семье Хелены, с которой они уже совсем скоро увидятся.
- Эйка, наверное, уже давно закончил учебу, - проговорил Йоханнес. - Может, он уже имеет свою семью?
- Мама переписывается с Хеленой и мне многое известно об их делах, - сообщил Элиас. - Но про Эйно я ничего не слышал.
Вечером Йоханнес остался в каюте один - Элиас решил прогуляться по палубе А, Ильмари увязался за Аннели, которая зашла к ним, чтобы позвать на нижнюю палубу, где скоро начнется концерт классической музыки в исполнении ирланцев. Йоханнес, как обычно, был отрешен - он, не желая выходить в свет, остался у себя. Вспомнив о том, что утром он пообещал наведаться к Жанне, Йоханнес, оторвавшись от единения со своими мыслями, отправился к ней. Он застал ее за чтением очередного любовного романа, который Жанна так любила полистать на досуге.
- Сейчас ты выглядишь лучше, чем сегодня утром, - заметил Йоханнес. - Ильмари был у тебя?
- Да, Йоханнес, был... - проговорила она, тяжело вздохнув. - Спасибо, что повлиял на него... Но не стоило.
- Почему?
- Он так умолял меня простить его, что мне стало жаль Ильмари, - сообщила Жанна. - Это было так наигранно... Наверное, он сделал это, скрепя сердце. Не нужно было ему идти ко мне против своей воли, лишь повинуясь чувству долга. Мне легче не стало, а он, наверняка, переломил себя, прежде чем поговорить со мной.
- Извини, в таком случае, я больше не стану вмешиваться в ваши отношения.
- Ты хотел сделать так, чтобы стало лучше, Йоханнес...- произнесла она, впервые за все время заглянув в его глаза. Это, конечно же, заметил Йоханнес. - И ты знаешь, я тебе очень благодарна - ты как Ангел-Хранитель, всегда стоишь за моей спиной и оберегаешь. Если бы не ты, я, наверное, уже пустила бы под откос свою жизнь. Оказывается, я слишком плохо знаю твоего брата - благодаря тебе я узнала, к чему мне нужно быть готовой, когда я стану женой Ильмари.
- Я не могу тебя понять, Жанна, - сказал Йоханнес, встав за ее спиной. Его привлекла красивая заколка в виде красной бабочки, так удачно вписавшаяся в темные волосы девушки. - Ты говоришь, что не питаешь к нему любви, но в то же время безоговорочно соглашаешься с тем, что должна выйти за него замуж. Как же это возможно?
- Понимаешь, Йоханнес, мною движит чувство долга, - призналась она. - Все вокруг от меня чего-то ждут: родители мечтают, чтобы я вошла в интеллигентную семью и стала жить в кругу артистов, а не простых рабочих. Моя мама хочет, чтобы мы с Ильмари стали основоположниками творческой династии - он же актер, она желает, чтобы и наши дети пошли по его стопам. Миссис Ярвинен и Аннели надеятся, что с моей помощью Ильмари сможет продолжить ваш древний род, да и сам Ильмари уже считает меня своей женой если не по закону, то по факту однозначно. Элиас уже грезит о том, что один из его братьев будет устроен в этой жизни...
- А я жду от тебя, что ты послушаешь свое сердце, а не чувство долга, - Йоханнес прикоснулся к ее плечам. - Без любви выходят замуж либо члены королевской семьи, либо провинциалки, которые вступают в брак с джентельменами, чтобы вырваться из среды плебеев. Ильмари - не король, ты - не принцесса и не провинциалка. В данном случае альтруизм не уместен, ведь ты обречешь себя на страдания, связав жизнь с нелюбимым человеком. Подумай в конце-концов о будущем поколении - лучше, когда дети растут в любви. Это, конечно, не мое дело, но я считаю, что тебе лучше не насиловать свою душу, чтобы избежать проблем в дальнейшем.
- Я тоже склоняюсь к этому, Йоханнес, но я зашла в тупик, из которого нет выхода... - проговорила Жанна, повернувшись к нему.
- Выход есть всегда, Жанна, - уверил он ее. - Другое дело, что у кого-то нет сил, чтобы его найти. Как правило, опускают руки люди, уже "видавшие виды", кто уже не в силах двигаться вперед. Но ты так молода, Жанна! Тебе ведь еще нет даже девятнадцати лет, у тебя впереди вся жизнь - ты сотню раз успеешь выйти из этого тупика и найти свою истинную любовь!
- Может ты и прав, Йоханнес, но ты знаешь, я не стану ничего менять в своей жизни, - сказала она. - Я боюсь перемен...
- Так можно всю жизнь прожить в страхе и, в итоге, умереть с мыслью о том, что на самом деле, жизнь была прожита впустую, - сказал Йоханнес, погладив ее руку, тактильно передав ей свое тепло, а вместе с ним - поддержку, которая так была ей нужна. - Мне, конечно, будет приятно, если ты, связав жизнь с Ильмари, породнишься и со мной, но все же я не стою таких жертв. Поступай так, как требует твоя душа, но все же помни о моих напутствиях - быть может, однажды они пригодятся тебе.
- Ты - единственный, чье общество скрашивает мои печали, - проговорила Жанна, обратив свой взгляд на него. - Мало к кому можно обратиться, чтобы поговорить, что называется, по душам. У тебя очень доброе сердце, Йоханнес.
- Просто мы с тобой чем-то похожи, - сказал он. - А родство душ сближает.
Весь этот вечер Йоханнес провел с Жанной. Его присутствие помогло ей отвлечься от насущных переживаний и на время забыть о своих смятениях. Йоханнес был счастлив - он, чувствуя потребность видеть эту девушку, слышать ее и просто быть с ней, радовался каждой такой встрече. Она была так рядом, Жанна была так доступна... Но в то же время, так далека...