Полгода прошли, как во сне. Вернуться к жизни Ильмари помогли братья, сыновья и, конечно же, сцена. В эти трудные для семьи месяцы произошел скачок их творческого коллектива к новым вершинам. После грандиозного шоу в Шеффилде стали поступать предложения о новых выступлениях. Элиас и Йоханнес охотно их принимали, таская за собой и своего несчастного брата. Тот работал лишь только ради своих мальчиков - Эйно и Пертту умоляли отца не сдаваться. Братья разыгрывали в своих шоу невероятные, цепляющие за душу, истории, похожие на сказку, сопровождая их зрелищными фокусами. Они постоянно шутили со сцены и смеялись вместе со зрителями, скрывая за масками лицедеев тревогу. А люди, покупая билеты на их представления, наверное, подсознательно слали им просьбу: "Обманите нас, пожалуйста! Вы так красиво можете обманывать!" И никто не мог даже представить, какие страсти кипят в семье фокусников.
В первые месяцы после предательства жены Ильмари не находил себе покоя: он чувствовал почти то же самое, что чувствует жертва языческого бога, когда из ее груди вырывают сердце. Несмотря на то, что в его памяти до сих пор жила Жанна, сердце уже давно вытеснило ее. В груди был только обломок твердого, холодного камня вместо сердца, бесповоротно разбитого в юности. Душа была пуста, а память бережно хранила прошлое. И только его малютки-сыновья были для Ильмари проводниками в настоящее. Они порой напоминали ему о том, что давно прошедшее нужно отпустить, чтобы суметь открыться для будущего. Потеря в лице Кертту поначалу казалась ему незначительной, ведь Ильмари, по сути дела, потерял няньку своих сыновей и собственную любовницу. Ухаживать за двойняшками сможет и семейство Эллиот, которое с годами стало зависимо от Ярвиненов из-за крыши над головой. А насчет любовницы... Николь очень даже ничего, хоть и лишена голоса. Ильмари, искусный обольститель, быстро нашел ключ к сердцу той, которая однажды была очарована его братом. Йоханнес тогда влюбил ее в себя из добрых намерений, пожалев ту, которую из-за ее неполноценности вряд ли кто-то полюбит искренне. Николь, стремящаяся познать запретное, что было свойственно ее возрасту, самозабвенно бросилась теперь в объятия отчаявшегося мужчины, который в океане ее страсти надеялся забыть о том, что нашелся в жизни Кертту человек, сумевший в чем-то превзойти его. Но очень скоро ласка благородной девицы наскучила ему, и Ильмари, вспомнив о жене, вдруг ясно осознал, что кроме Кертту ему никто не нужен. Что это? Пробуждение крепко спящей раньше любви, или желание вернуть то, что некогда ему принадлежало? Кто знает...
Кертту дала о себе знать очень скоро. Она приходила в Лиственную пустошь вскоре после Рождества, но Элиас не пустил ее даже за ворота. Кертту чувствовала жизненную необходимость видеть своих детей, быть с ними рядом, но интрига с Филиппом, похоже, покалечила ее жизнь без возможности исцеления. Женщина все это время жила в доме любовника, залечивая его раны после встречи с разъяренным Ильмари.
- Я понял, почему в раннем Средневековье кельты выдумали поговорку: "Не желаю вам повстречаться с нормандскими воинами," - произнес Филипп, лицо которого навсегда было изуродовано осколками стекла. - Судя по этому твоему Ильмари, я понял, что скандинавы как были отморозками, так ими и остались.
- Нет, Ильмари, вообще-то, всегда был ласков... - говорила Кертту. - Просто мы и в самом деле плюнули ему в душу.
Желание увидеть сыновей было все настойчивее, и Кертту, перед которой отныне были закрыты двери дома Ярвиненов, решила ехать следом за родственниками в Норфолк, где в начале февраля они давали представление. С ней был немного оклемавшийся возлюбленный. В тот день Филипп оценил по достоинству талант братьев Ярвиненов, которые творили чудеса на сцене. Правда, ему пришлось вспомнить все известные молитвы, когда Ильмари спустился в зал, чтобы выбрать себе ассистента для одного из фокусов. Молодой человек так боялся снова встретиться с ним нос к носу, что, наверное, от волнения сократил свою жизнь лет на пятнадцать. Однако фокусник не пошел дальше десятого ряда. А у Филиппа был достойный соперник. Ильмари талатлив и красив, а он теперь - урод со шрамом на все лицо, которым можно пугать детей.
После представления Кертту и Филипп устремились к артистам, которые уходили за кулисы. Она так боялась потерять их из вида... Но удалось встретиться только с Йоханнесом, которого после выступления еще долго не отпускали зрители, одаривая его роскошными букетами цветов.
- Йоханнес, пожалуйста! Позови Эйно и Пертту! Я должна поговорить с ними... - умоляла она со слезами на глазах Йоханнеса, уходящего к братьям.
- Ты совсем тупая что ли?! - сказал он сквозь зубы, стараясь делать на людях вид, что не знает ее. - Ну, давай, приведи с собой еще мать, отца, детей, любимую собаку своего подмастерья. Пришла бы одна - я бы чем-нибудь помог, но если Ильмари снова увидит тебя с ним, то я боюсь, что он разнесет все здание театра в пух и прах. Уходи и постарайся не возвращаться с этим наглецом.
Кертту надеялась, что Йоханнес, с которым она когда-то была дружна, пойдет ей навстречу. Но, видимо, братская солидарность сильнее дружбы деверя и ятрови. Йоханнес, как и Элиас, принял сторону брата, и теперь у нее нет "своего" человека в тылу врага, который когда-то был любимым...
Кертту уже смирилась с тем, что сыновей ей не вернуть и вроде бы утешилась в обществе Филиппа, который обещал ей, что новая жизнь Кертту с ним будет куда лучше ее прежнего существования с равнодушным мужем. Только она чувствовала невидимую связь с Ильмари, которая была куда крепче ее порочных пут, связавших Кертту с Филиппом. Ничто так не сближает мужчину с женщиной, как общие дети.
Кертту искала встречи с сыновьями, постоянно посещая шоу братьев Ярвиненов, в каких бы городах они не были. Женщина искала Эйно и Пертту в их школе, но, оказалось, что Ильмари устроил их в другое учебное заведение, а в какое - неизвестно. Она даже искала дом Йоханнеса в Мэринг-Лайне, но в день, когда Кертту наведалась к нему, ее встретил Артур, который вместе с Адели Эллиот ждал его приезда. Кертту долго не задержалась в доме деверя - Артур сказал, что ждать его придется очень долго, ведь отец должен приехать только через три дня.
В один из вечеров, когда Йоханнес, опоздав на последний поезд до Мэринг-Лайна, остался в Лиственной пустоши, Кертту все же сумела его поймать. Это было несложно -когда она, намерзнувшись у ворот, собиралась уходить, он решил прогуляться по лугам. С того злополучного утра, который разлучил ее с детьми, прошло больше года, и Кертту, познав боль долгой разлуки, расставила правильные приоритеты. Она покинула Филиппа, невзирая на его мольбы остаться. Нет, случай с ним - лишь временное помутнение рассудка. Она любила Ильмари и любовь ее была испытана ожиданиями и переживаниями тех времен, когда он носил в руках оружие. К тому же детям нужна мать. Только вот нужна ли Кертту теперь своим близким?
Увидев ятровь, дрожащую от холода, Йоханнес сказал: "Думаю, год - это достаточный срок, чтобы вразумить тебя. Надеюсь, с Филиппом все кончено?"
- Да, Йоханнес, - Кертту была честна. - Я больше не работаю в лавке шляп. Мы расстались, и Филипп продает свой дом - он уезжает.
- Похоже, пришло время для встречи, - решил Йоханнес. - Ильмари скучает по тебе, я это знаю. Ты нужна ему. Вам предстоит долго возвращаться к былому благополучию, но вы его обретете.
При этом он умолчал об интрижке брата со служанкой, которая в свое время была очарована, а потом отвергнута Йоханнесом. Но Ильмари тоже бросил ее. Все-таки, за год он понял, кому нужно отдать свое сердце.
Йоханнес привел ее в дом и отогрел у очага, угостив чаем с травами. Ильмари видел их, беседующих еще на улице из окна своей спальни, где, кстати говоря, теперь были новые оконные рамы и стекла. Он с горечью вспомнил утро двадцать пятого декабря прошлого года. Да, ему было больно. Но нужно уметь прощать. Хотя бы во имя счастья в будущем, если оно, конечно, после такого возможно. Он приложит все усилия, чтобы вычеркнуть из памяти Жанну, мешающую ему любить и быть любимым, Ильмари забудет и простит отклонения в левую сторону своей жены. Все будет по-другому, жизнь начнется с чистого листа. Кертту, похоже, к этому готова и он, судя по всему, тоже.
- Здравствуй, - тихо произнесла Кертту, войдя в комнату, где ее ждал Ильмари.
- Добрый вечер, - проговорил он. - Присаживайся, нам есть о чем поговорить.
Этот разговор затянулся допоздна и в итоге окончился весьма благополучно. Кертту была прощена и вновь вошла в семью после своего долгого отсутствия. Ильмари был искренним, уверяя ее в том, что его сердце свободно для нее, а память отпустила призрака былой любви. Впервые за много месяцев она встретила утро с тем, кто был ей по-настоящему дорог. Едва пробудившись ото сна, Кертту побежала в спальню к сыновьям, которых вчера ей так и не довелось увидеть.