Это был не лучший день, чтобы начать новую жизнь. Что-то пошло не так. Сначала он подумал, что это дорога. Прекрасная утренняя погода превратилась в мерзкую, типично октябрьскую. Движение стало более интенсивным. Он пожалел, что решили начать в пятницу. Если бы всё сделали за субботу и воскресенье, было бы намного проще. Во-первых, не пришлось бы толкаться с грузовиками на мокрой дороге. Черти бы их побрали.

А может, здесь что-то большее, чем езда в плохих условиях? За Пултуском, когда проехали знак "Варшава 59", он почувствовал, как что-то давит ему на грудь. Мгновение не мог перевести дыхание и за малым не запаниковал. Он успокоился, втянув с тихим присвистом воздух. Что происходит, - повторял он про себя, - что происходит? Наверное, просто устал. Если так будет продолжаться, придётся обратиться к врачу. Что за ерунда, вырываюсь из кошмарного родительского дома, еду со своей любимой в новую квартиру, начинаю новую прекрасную жизнь и не могу перевести дыхание. Что-то действительно не так.

- Приём, приём! Земля вызывает Роберта! Пфф, пфф-ф, как слышно?

- Что? Извини, я прослушал, ты что-то говорила?

Агнешка, наоборот, была весeла, как ребёнок во время школьной поездки. Руки завела за голову, теребя свой короткий конский хвостик, ногами упёрлась в лобовое стекло старой "мазды", которую они ласково называли "маздолётом". Только что вставила в магнитофон свой любимый сборник из жизнерадостных песен восьмидесятых и теперь постукивала большими пальцами в ритм I Will Survive². Это выглядело очень, очень сексуально. Роберт почувствовал приятную истому внизу живота.

- Да, говорила. Я говорила, что никогда ещё не была так счастлива. А ты что скажешь?

- Я скажу окей. Значит, нас теперь таких двое. Если нам встретится счастливый автостопщик, то и его уговорим вступить в наш клуб. - Он поколебался и прибавил: - Я тоже рад, что уехал из этого болота.

Он, казалось, подобрал слишком сильное слово для описания своей невинной юности.

- Даже не напоминай мне, всё это уже позади, - Агнешка не собиралась отказываться от своего оптимистичного тона. - Я рада тому, что нас ждёт впереди. Квартира, работа, новые друзья, соседи, вечеринки, кинотеатры, кафе. Говорю тебе, всё будет супер!

Она вытянулась, обнажив пупок, и Роберту пришло в голову свернуть на обочину. Развлечься в машине? А, кстати, почему бы и нет. Они так никогда раньше не делали. Но отказался от этой затеи, потому что не хотел, чтобы Агнешка над ним смеялась. Это глупо, - мысленно ругал он себя, она, конечно, на такое не согласится. В лучшем случае, скажет, что он совсем уже того и чтобы он ехал дальше и дожидался вечера, тогда-то она и воздаст ему троекратно за все его фантазии.

Он не отвечал. Агнешка же продолжала радостный монолог.

- После работы я пройдусь до Нового Швята, буду там пить кофе и ждать тебя. И, знаешь, мы вот рядом, потому что офис на Круче. Ты будешь заканчивать немного позже...

- Что заканчивать, работу? - перебил он, переключая дворники на самую высокую скорость. - Сначала надо её найти.

- Ну, неправда, у тебя есть работа. - Она удивлённо на него посмотрела.

- Какая работа? Та, которую твой батя подогнал? Торговый представитель в фирме, производящей свёрла? Шутишь, что ли, это хорошо, только на первое время, чтобы не умереть с голоду. Я сейчас начну искать нормальную работу. Не думаю, что у меня будет время для кофе. - Он сказал всё это слишком резко и теперь жалел об этом. Что, чёрт возьми, плохого в том, чтобы улыбаться и мечтать о совместном вечере. Повёл себя, как мудак. То, что у него проблема (проблема?) из-за того, сколько им доставалось от её родителей, ещё ж не повод срываться.

Глянул на неё, надеясь, что она не обратила внимания на его тон и то, что за ним скрывалось. Она уставилась в окно, на залитые дождём поля. Наконец нарушила молчание.

- Знаешь, это, наверное, не так уж и плохо. Это большая компания с какими-то возможностями продвижения, карьерного роста. Там, наверное, можно как-то устроиться, как-то заработать и тогда попробовать поискать что-то другое. Думаешь, я училась для того, чтобы всю жизнь подавать кому-то кофе? Это только начало. Через несколько лет мы будем смеяться и вспоминать наши первые работы.

Роберт проглотил чуть не сорвавшееся с языка злобное замечание о качестве высшего образования, полученного в Мазурском университете, их олецкой Аlma Mater, и сказал:

- У камина в нашем домике в Бещадах?

- Да, у камина в нашем домике в Бещадах. - Она повернулась к нему и светло улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Это была их мечта с тех пор, как они познакомились - камин в домике в Бещадах. И в то же время код, который означал: окей, прости, иногда мы говорим глупости, и это плохо, но у нас больше общего.

Перед Сероцком они снова уткнулись в огромную фуру, на этот раз с йогуртом. Роберт знал, что если не обгонит её, то придётся тащиться за ней следом через весь город, а потом ещё несколько километров, пока пробка рассосётся.

Он заморгал. Это был худший час на дороге. Около пяти часов, сгущались сумерки, машины, едущие колонной по встречке, ослепляли фарами, по обочинам вдобавок ходили пешеходы, ездили велосипеды, ещё и у белорусских дальнобойщиков, должно быть, проводилась какая-то сходка. В конце концов он нашёл брешь, выскочил из залитой водой колеи и сместился влево. Ускорился.

Потоки воды, обрушенные на лобовое стекло из-под колёс фуры превратили дворники в бесполезные приспособления.

Ускорился.

Он уже наполовину проехал эту, восемнадцатиколёсную, которую обгонял, когда увидел, как из-за склона вынырнул фургончик. Роберт уже был слишком далеко, чтобы притормозить и спрятаться за фурой, поэтому пришлось рискнуть. Он переключил передачу, вдавил педаль газа до упора и налёг на руль. Краем глаза увидел, как Агнешка выпрямилась и вцепилась в ручку на двери. Спокойно, это сработает, всегда же срабатывало, - думал он. Встречная машина посигналила и замигала дальним светом. Их разделяло метров пятьдесят. А ему оставалось всего два, чтобы обойти кабину фуры. Обойдя, он слишком резко начал сворачивать на свою полосу и почувствовал, что обычно тяжёлая "мазда" танцует, основательно утратив контакт с дорогой.

До машины, движущейся по встречке, оставалось всего несколько метров.

В отчаянии он давил газ, надеясь, что колёса наберут сцепление, и повернул руль. Вёрткий маздолёт ещё немного поелозил и прыгнул на полосу перед грузовиком - и только тогда Роберт обнаружил, что едет со скоростью почти в сто пятьдесят в час прямо за едва освещённым "фиатиком"³.

Агнешка вкрикнула и сжалась в кресле - столкновение казалось настолько неизбежным, будто впереди не "фиатик", а кирпичная стена. Они могли либо ударить "малуха", надеясь, что удар выбросит их на обочину - если останутся на дороге, то их раздавит фура или встречная машина. Кроме того, они могли свернуть влево и врезаться в фургон лоб в лоб. На всё про всё оставались доли секунды, и Роберт не рассматривал эти мрачные варианты. Инстинктивно он свернул вправо, пытаясь обойти "мальца" со стороны обочины.

Растущие рядком деревья пролетели мимо лица Агнешки, колёса заскользили по мокрому гравию, задняя часть машины начала сползать к деревьям, Роберт яростно покрутил руль, отпустил его и нажал на педаль газа. "Малух" промекнул с левой стороны и скрылся, осталось только вернуться на трассу. Их спас случай. Они попали в карман остановки междугородных автобусов, где правые шины смогли сцепиться с дорогой, и с машиной совладать удалось, и вот ещё мгновение, они повернули, поехали дальше.

Ни о чём не говорили. Сидели неподвижно, не глядя друг на друга. Они хорошо чувствовали, что их путешествие подходит к концу ещё до того, как этот конец действительно наступил. А он неумолимо подступал.

- Давай остановимся? - тихо спросила она.

- Никогда. Я бы расплакался, видя, как мимо меня проезжают те, кого я обогнал. Остановимся уже в Варшаве.

- У макдональдса?⁴

Он громко рассмеялся. Даже у них, в Олецко, в глубокой Польше, посещать макдональдс считалось зазорным. Ходить в макдональдс - это всё равно что ходить в качалку, разгуливать в спортивном костюме и ездить в "полонезе" с тонированными стёклами. Они про такое знали, но им нравилось это заведение, особенно Роберту. Знаю, знаю, - повторял он, - в булке бумага, в бифштексе собачьи какашки, а всё в целом - канцерогенная бомба из глютамата натрия. Но мне всё равно по вкусу. Поэтому иногда они тайком от знакомых выбирались в ближайший McDonald's в Сувалках за биг маком и картошкой-фри, превращая это в ритуал, гамбургерную вакханалию. Теперь, в анонимном мегаполисе, они, в свете прожекторов, могли устроить настоящий праздник.

- Конечно, - ответил он.

Они приближались к мосту через Зегжинькое водохранилище.