Из шести квартир первого этажа в доме находились только смотритель (с заваренными решётками) и его соседи, молодая пара, тоже с заваренными решётками. Но в их случае прутья - это мягко сказано - представляли собой чудовищные укрепления из гофрированной арматуры. Легче прокопать ложечкой дыру в стене, чем перепилить такие заграждения. Была ещё одна сумасшедшая старуха, которая сперва приняла его за торговца, потом за извращенца и насильника, что, в конце концов, рассмешило его. Он всё ещё смеялся, нажимая по очереди все звонки на первом этаже. Сначала он подумал, что никого нет, но вдруг дверь в конце тамбура открылась.

- Слушаю. - Голос не казался добродушным.

- Доброе утро, я из этого подъезда, живу несколькими этажами выше. У вас есть решётка на балконе? - спросил Виктор.

- Есть, и что? - буркнул голос.

- А она открывается?

- В смысле?

- Ну, закрывается на замок?

- Закрывается. Большой железный замок, с полкило весом. Не откроешь и не распилишь, отдал за него почти сто злотых, - оживился голос, владельца которого Виктор так и не видел, хоть и прижался лицом к решётке и пробовал запустить глазенапа в глубину тамбура.

- Отлично. Видите ли, пан, дверь в подъезд заклинило, не выйдешь, а мне обязательно надо выбраться наружу, - сообщил Виктор. - Я подумал, не будете ли вы так добры открыть мне решётку и позволить мне выпрыгнуть?

Тишина. Наконец голос спросил.

- Ненормальный, что ли?

Виктор вздохнул.

- Вы можете спуститься, проверить и убедиться. Стал бы я сочинять такие дикие историй!

- Ну не знаю - может, позаёбывать решили, - ответил голос, и его обладатель наконец подошёл к решётке. Поляк на выходных. Поношенные войлочные тапочки, спортивный костюм и серый свитер. Плюс-минус пятьдесят лет, залысина, брюшко, вчерашняя щетина. Он напомнил Виктору учителя физкультуры из начальной школы.

- Я вас знаю, - сказал физкультурник. - Вы журналист, пьяница с седьмого этажа. Ваша жена до сих пор иногда заходит к вам? - злобно спросил он.

Виктор чуть не выругался. А ещё говорят, в многоэтажках никто ни о ком ничего не знает, - подумал он.

- Да вроде, иногда, в последнее время довольно часто - между нами, думаю, всё налаживается, - без запинки соврал он, сам почти поверив в это, отчего ему стало легче. - Потому-то мне и надо выйти отсюда, вы мне поможете?

Физкультурник почувствовал власть. Он покачивался взад и вперёд, с физиономией бандита-одиночки, при этом его тапочки тихонько пощёлкивали.

- Ну не знаю, не знаю, - сказал он тоном дорожного инспектора, которому предлагают взятку. Виктор был уверен, что он сейчас скажет: "Да зачем мне это надо!"

Он ошибся.

- Хорошо, заходите, - сосед вдруг стал энергичным, полез в карман за ключом и открыл решётку. - Хорошего человека сразу видать - что-что, а в людях я разбираюсь. После стольких лет в школе, сами понимаете. Каждый день по несколько раз наколоть пытаются.

Виктор пожал соседу протянутую руку и хотел было спросить, чему он учит в школе, но тут они вошли в квартиру, всю увешанную вымпелами, медалями, дипломами и плакатами со спортивных соревнований. На почётном месте висела большая фотография, где сосед стоял в окружении красивых старшеклассниц. Подпись гласила: "Спасибо пану тренеру - девочки из XIII LO¹, III место в чемпионате воеводства по гандболу."

Сосед кивнул в сторону фотографии.

- Симпатичные кошечки, уже совершеннолетние, - сказал он, облизываясь. Потом глянул на Виктора и неискренне рассмеялся. - Шучу-шучу, дорогой соседушка. Но что поделаешь, меня за такие шутки уволили. В наше мрачное время ни у кого больше нет чувства юмора. Вижу, вы тоже не смеётесь, так что, пожалуй, я вас выпущу.

- Спасибо большое, вот правда, большое спасибо, - сказал Виктор, наблюдая, как физкультурник достаёт из ящика золотой ключик и идёт к окну. Казалось, сердце хочет вылететь из груди. Ещё бы немного побродить по этим мрачным лестничным клеткам, и начались бы галлюцинации. А так - свобода! И вернётся он только вечером, когда комендант недоделанный откроет дверь.

Сосед вышел на балкон и открыл решётку.

- Проходите, пожалуйста, - учтиво сказал он. - Ненамного выше рекорда по прыжкам в высоту. Если хотите, можете спрыгнуть, но, наверное, лучше спуститься по решётке соседа на первом этаже. Рисковать ни к чему. Не будете прыгать, птички, как я всегда говорил на уроках, так и не залетите, - он хохотнул.

Виктор подошёл к перилам, схватил их обеими руками и перекинул одну ногу так, чтобы усесться верхом.

- Спасибо большое, с меня бутылка, - сказал он соседу и перекинул другую ногу.

И снова вернулся на балкон. Огляделся в растерянности.

- Что, испугались? Альпиниста из вас не выйдет, - посмеялся физкультурник.

Виктор не ответил. Ещё раз сел на перила, снова перенёс ногу и опять вернулся на балкон.

- Бог троицу любит, маэстро! Может, вас за руку подержать? - Дурень зашёлся от смеха.

Руки Виктора дрожали. Ничего не мог с собой поделать. Может, у него шизофрения, другая личность, может, берёт на время верх и велит ему вернуться? Может, это какой-то симптом алкоголизма?

- Э-э, извините, может, вы сами попробуете? - спросил он.

- С ума сошли? У меня выходной, меня никуда не тянет. С чего это мне, пан, по балконам прыгать?

- Скажите мне ещё вот что - знаю, вопрос может показаться странным, - предупредил Виктор. - Что вы видите, когда я это делаю?

Сосед задумчиво щёлкнул пальцами.

- Вижу, как вы сидите, перекидываете одну ногу, хотите перекинуть другую, но так боитесь, что та, другая нога, несётся обратно и оп - вы уже на безопасной терракоте моего балкона. А теперь, будьте добры, решайте. Вы или слезаете, или возвращаетесь к себе.

Виктор посмотрел на перила и отошёл от них с таким видом, будто бы они горели.

- Тогда я, наверное, пойду. Типа того, - неуверенно сказал он. - Извините, пожалуйста, за беспокойство, мне правда, очень жаль.

Не дожидаясь ответа сварливого хозяина, он вылетел на лестничную клетку и быстро побежал вверх по лестнице на свой этаж. Первое, что он сделал, это проверил вчерашнюю бутылку. Но в ней было сухо, как в Сахаре. В шкафчике - ничего. В кухне - ничего. Под кроватью - ничего.

Спокойствие, только спокойствие, - мысленно повторял он. - Пойдёшь туда в пять, дверь будет открыта, всё будет окей. А пока поспи.

Он задёрнул шторы, лёг на кровать, не разуваясь, накрыл голову подушкой и безуспешно пытался заснуть. Его сердце снова выпрыгивало из груди, на этот раз от ужаса.