Уже в тамбуре стало ясно, насколько всё плохо. Все системы здания выходили из строя. С потолка капала вода, из счётчиков сочился газ, розетки искрили. Момент, когда накопится достаточно газа, а искра окажется достаточно сильной, мог возникнуть в любую секунду. Фактически, само их нахождение в доме придавало им статус живых мертвецов, и каждое мгновение промедления приближало Агнешку и Виктора к состоянию совсем уж неживых.

О лифтах не могло быть и речи. Побежали по лестнице, по которой текли потоки воды, извергнутой, вероятно, пожарным гидрантом на одном из верхних этажей. Агнешка поскользнулась, и только то, что Виктор крепко держал её за руку, спасло её от травмоопасного (смертельно опасного?) падения. Подстраховывая друг друга, они бежали вниз как можно быстрее. Точнее было бы сказать, что они не спускались, а производили контролируемое падение.

Через каждые два пролёта мелькали римские цифры с номерами этажей. Девятый, восьмой, седьмой - опасный поворот для Виктора, который чуть не закончился катастрофой - шестой, пятый...

Когда они пробегали дверь, ведущую на пятый этаж, Виктор не только услышал, но и почувствовал взрыв. Через долю секунды дверь, отделяющая лестницу, вырвалась из рамы, полетела вслед за Виктором и Агнешкой, ударилась о стену и превратилась в месиво обломков, когда взрывная волна продолжила нести её вниз по лестнице. Виктор поморщился, услышал хруст в колене, которым ударился об пол. Избыток адреналина притупил боль, но он знал, что ничего хорошего от этого ожидать не приходится. Тем не менее, он моментально поднялся, подхватил Агнешку, и они понеслись дальше. Это ещё не ТОТ взрыв, но, несомненно, последнее предупреждение.

Четвёртый, третий, второй, первый...

Они остановились у лестницы в подвал. Одна из свечей, отнесённая водой в угол, каким-то чудом пережила затопление и всё ещё светилась мерцающим светом. И погасла, когда Виктор посмотрел на огонёк.

- Подожди! - крикнул они и схватил Агнешку за руку. - Мне нужно тебе кое-что сказать.

- Сейчас?! Ты с ума сошёл?!

- Да, я должен сказать это перед тем, как мы выйдем. Помнишь, когда с рассказывал о Гонорате, упомянул как-то, что моя жена меня не выдержала, забрала дочь и ушла?

- Помню?

- Это не правда.

Наверху загремело. Штукатурка посыпалась с потолка и осела на чёрных волосах Виктора. Агнешка вопросительно посмотрела на него.

- Она не ушла. Я выгнал её. Вышвырнул, как собаку. Выпихнул за дверь, пока Матильда была в детском саду. Сказал ей уходить. Помню, как она цеплялась за дверную ручку, умоляла, чтобы я этого не делал. Но я оттолкнул её и закрыл дверь. Потом упаковал её вещи и вещи Матильды в пакеты для мусора. Выставил все в коридоре, и пока я выносил эти мешки, Вероника сидела на полу в тамбуре и плакала.

Агнешка смотрела на него, явно потрясённая.

- Никогда не делал ничего хуже. Даже не знаю, почему я так поступил, хотя и догадываюсь. И я уверен, что теперь готов посвятить покаянию каждую из оставшихся минут моей жизни, даже отдать их все, лишь бы Бог позволил мне хоть на секунду увидеть мне моих девочек. Ты понимаешь, почему я тебе это говорю и почему прямо сейчас?

Последнюю фразу Виктору пришлось уже кричать. Многоэтажка умирала, издавая убийственные звуки, происхождение которых уже не поддавалось опознанию. Отовсюду доносился стон бетона и стали - от стен, потолков, полов, коридоров, лифтовых шахт и лестничных клеток. Это были ужасные последние вздохи.

- Думаю, что знаю! - крикнула ему в ухо Агнешка, и всё же, он скорее догадался, что она говорит, чем услышал.

Всё ещё держась за руки, они выбежали в холл, спрыгнули со ступенек и вылетели во двор, где все жильцы наблюдали за происходящим. Виктор заметил мать Эмилии, лежащую на руках у дочери, которая явно ещё не до конца успела прийти в себя. Роберт до сих пор не пришёл в сознание.

Виктор рядом со всеми и повернулся, чтобы посмотреть на свой дом. Тот со свистом втягивал в себя воздух.

Здание вело себя, как живое. Производило лёгкие движения - клубы дыма втягивались и выбрасывались - дышало, словно чудище, а за некоторыми окнами мерцало пламя. Жёлто-красное или холодное сине-фиолетовое. С нескольких балконов падали каскады воды. Однако всего этого пиротехнического шоу Виктор не замечал. Он смотрел на фигуры, стоящие у окон. На тех, кому пришлось остаться.

Их было много, больше, чем он предполагал. В этой массе он легко различил фигуру Камила и сидящего рядом с ним Варслиха. Он помахал им, но они остались без движения. Вместе с другими они смотрели в одну точку, высоко над Виктором и далеко за его спиной. Их лица были до того неподвижными, до того бесстрастными, что казалось...

Что они казались мёртвыми.

Внезапно здание застряслось сильнее, размывая черты фигур в окнах, и Виктор закрылся руками, понимая, что вот-вот произойдёт взрыв. Он посмеялся про себя, подумав о том, что предпринял для защиты от одиннадцатиэтажного дома, стоящего в двадцати метрах и готового обрушиться. Закрылся руками.

Здание перестало трястись и вздохнуло. Виктор почувствовал как порыв всасываемого воздуха тянет его к подъезду, увидел, как клонятся деревья, и сухие листья летят в открытую дверь, как в пылесос. Все пригнулись и отступили на шаг, как люди на пляже во время шторма.

Внезапно ветер улёгся, и Виктор тоже затаил дыхание, ожидая ударной волны. Но взрыва не произошло. Здание замерло, фигуры в окнах исчезли. Всё стихло.

Собравшиеся у подъезда стояли неподвижно, гадая, всё ли уже или это просто минута передышки перед чем-то похуже.

Но уже всё закончилось. Люди, похожие на собственные тени, неуверенно улыбались друг другу.

- Ну и зашибись. Такой прекрасный день сегодня, так что съезжу-ка я, наверное, на Бемово¹, навестить сына , - сказал смотритель, потирая руки. - Но завтра вернусь. Не думайте... - он остановился на полуслове с открытым ртом, уставившись на какое-то окно дома. Виктор проследил за его взглядом и обомлел. На верхнем этаже кто-то стоял у окна.

Ярек Квашневский. Человек, который заперся, чтобы обрести себя.

Этот кадр вышел на балкон, перегнулся через перила и крикнул им:

- Эй, народ, что происходит? Что-то не так с домом? Чего вы все повыходили?

Только тогда оцепенение отпустило, и все засмеялись как сумасшедшие. Выжили. Агнешка оторвалась от стонущего Роберта и подошла к Виктору.

- И что, редактор, ты теперь будешь делать? - спросила она.

Это был хороший вопрос.