Иван вошел в небольшую комнату и остановился. Спиной к нему в кресле сидела Алиса. Зеркало, вмонтированное в стену, Иван заметил не сразу. Оно было небольшим, но в нем отражалась наблюдавшая за ним Алиса. -- Привет, -- волнуясь, произнес Иван. -- Что, не нравлюсь? Плохо выгляжу? У нее был такой же зеленоватый цвет лица, как и у всех в этих подземельях. К тому же на столе стояла бутылка с водкой. Перед Иваном сидела страшная, запойная баба, но он это не сразу заметил. Он подошел к ней и взял за руку. Она вырвала руку, прикрыла лицо: -- Боже, как ты смешон! Смешон, со своей никому не нужной любовью. Значит, Каштанов окончательно отказался от меня, -- не глядя на Ивана, как бы размышляла вслух Алиса. -- Отвечай, ты с ним говорил обо мне? -- Он просил увезти тебя отсюда. -- Боже! Как я действую этому герою на нервы! Живет себе маленькая женщина. Много еды не требует. Живет себе и живет, и -- на тебе... Даже на расстоянии я ему мешаю. -- Мне показалось, -- заметил Иван, -- что у генерала много пробќлем, очень много, но его... мучает то... -- То, что он должен вышвырнуть меня отсюда, -- усмехнулась Алиса. -- А ты знаешь, что он это делает уже второй раз? Ну ладно, тогда я доставала его своими истериками, но сейчас? -- Он на грани нервного срыва, -- вставил угрюмо Иван. Алиса его не слушала. Она быстро ходила от одной стены до другой и курила. Раньше такой привычки у нее не было. Видно, приобрела здесь, изнывая в одиночестве. Иван представил себе, как она с утра до вечера и с вечера до утра пила водку и изнывала от тоски, не имея возможности увидеть своего генерала. Впрочем, сидели же они рядом на пресс-конференции. Иван напомнил Алисе об этом. Алиса безразличным голосом объяснила, что тогда была ему нужна как консультант. К Каштанову никогда не присылали журналистов. К нему приезжали особые люди. Алиса знала их повадки. Вот генерал и попросил ее посидеть с ним за компанию. Побегав еще по комнате, Алиса все так же, не глядя в глаза Ивану, стала расспрашивать его, как он сюда попал. Слушала она невнимательно, и было ясно, что она в курсе всех событий. Иван спросил ее о записке, которую она передала ему вчера. Поморщившись, женщина сказала, что разгадка предельно проста. Ни один житель России, если он только не полноправный гражданин Центрального округа, не имеет возможности свободно передвигаться по стране. Поэтому появление Ивана здесь не могло быть случайным. -- Есть такой капитан Петров из особой службы президента. После того, как я убежала из дома за Каштановым, а потом от Каштанова... -- Алиса зябко передернула плечами и продолжала совсем тихо: -- Я перебиралась из одного округа в другой, медленно опускаясь на дно. И вот однажды меня привезли к этому Петрову. Его очень интересовали мои впечатления об округах, о настроениях людей. И я спросила его тогда, почему бы ему не пригласить гражданина из любого округа, и ему все расскажут. Он засмеялся, поблагодарил за совет и сказал, что время от времени именно так и делает. Далее Алиса стала рассуждать о том, что просто так Жуков с Иваном не стал бы общаться, просто так Ивану не вернули бы память. -- В общем, дружок, -- закончила она мрачно, -- я уверена, что тебя ожидают веселые приключения. И лучший выход -- не принимать их правила игры, а попроситься обратно в алкогольный округ. Я думаю, это реально. Иван стал убеждать, что как раз это и не просто. Раз всесильные люди втянули его в большую игру, то просто так они от него не отстанут. Лицо Алисы было каменным. То ли из вежливости, то ли от усталости она не перебивала Ивана, но, когда он закончил, она сказала: -- Ты можешь опять начать пить. Мне когда-то делали подобный укол -- ничего необычного. Начнешь пить, тебя отправят в округ. Помнишь, как там было чудно? Иван решил, что женщина издевается над ним. Он ничего чудного не находил в своем пребывании среди алкоголиков. Алиса не глядела ему в глаза. Может быть, она играет, лжет? -- Ты хочешь отделаться от меня, -- его волосатый, огромный кулачище сжался, словно для удара. -- Свирепый, свирепый мужик,-- засмеялась поощрительно Алиса и потрепала Ивана по волосам, как треплют любимых псов. Но Ивану подобное сравнение не пришло в голову. Он застыл от прикосновения женщины. -- Ну вот, нежность накатила, -- презрительно усмехнулась женщина. Иван сбросил ее руку. Алиса снова засмеялась, и голос ее вновь приобрел нежную вкрадчивость. -- Браво, милый, браво! Хочешь -- ударь меня. -- Ты... издеваешься надо мной. -- Мне же больно, -- развела руки в стороны, как бы извиняясь, Алиса. -- Значит, и еще кому-то должно быть больно. -- Я бы ушел отсюда немедленно, -- сказал Иван, -- если бы мог. Но это выше моих сил. -- Обычная вещь, -- хладнокровно добивала его Алиса. -- Любой алкоголик, приведенный в чувство адаптогеном, как бы переводится из сна в бодрствование. Переход резкий. Бывший алкоголик неосознанно хватается за любую ниточку, связывавшую его с прошлым существованием. Ты вот схватился за меня. Пойми! Все произошло случайно. На моем месте могла оказаться другая женщина. Чувство умиления постепенно оставляло Ивана. Старинное слово "любовь" уже никак не вязалось с маленькой, рыжей и злобной женщиной. Сейчас он ее просто ненавидел. -- Я уйду, -- повторил Иван, -- но ответь, почему ты жила в алкогольном округе именно со мной. -- Ты был добр и великодушен... Ты что, в самом деле собрался бросить меня? Я ужасно выгляжу? А ты выключи свет. Зачем смотреть в лицо, в глаза? В них, наверное, звериная тоска? Иди ко мне. Положи голову на грудь. Иван встал на колени перед креслом. Две вспорхнувшие ласковые руки прижали его голову к душистому, мягкому...