Второй шанс
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Повесть о жизни и любви. Временные рамки: от средины 80-х до начала 2000-х. Писала её почти 10 лет. Приятного чтения.
|
Начало романа - 80-е годы прошлого столетия.
Женя.
Его мать никогда не любила блондинок.
Для нее, жгучей брюнетки, они были, как красная тряпка для быка - врагом и противником на все времена. И то, что мужчины, оказавшись в компании женщин, сначала обращали внимание на блондинок (неважно, крашеных или нет, и если крашеных - то еще хуже), приводило Ларису в ярость.
- Это же дуры поголовно! - презрительно говорила она сыну Жене. - Думают только о том, как произвести впечатление на мужиков, но тех пару извилин, которые они гордо именуют мозгами, хватает лишь на "здрасьте", "пока-пока" и "чё надо".
- Сокровище мое, это же комплексы, - как-то посетовал Женин отец, слушая едкие комментарии жены о супруге мэра, имевшей несчастье быть блондинкой. - Пора тебе от них избавляться... - продолжить он не успел, зато смог вовремя уклониться от удара, а потом и отпрыгнуть в сторону. Через секунду Владимир Иванович уже держал свое "сокровище" в крепких объятиях, не давая расцарапать себе лицо. Он знал - никакие призывы успокоиться и вести себя прилично не помогут - от вспышек неконтролируемой ярости жену спасали лишь его объятия.
Она всегда была трудно управляемой, сметая на пути всех неугодных и недостойных "ее величества", поэтому окружающие предпочитали не связываться с таким безжалостным противником и уступали. Только муж стойко противостоял ей, вызывая уважение и восхищение не только родных и близких, но и самой "виновницы", не понимающей, откуда у размазни-супруга берутся силы справляться с ее взрывным темпераментом.
Эти двое - мягкий спокойный интеллигент и несдержанная воительница из торговых рядов - настолько не подходили друг другу, что все не переставали удивляться долговечности их брака. И только Женя, единственный и любимый сын, знал правду - фундаментом их семьи была почти болезненная любовь матери к отцу. Она часто злилась из-за этой, как она говорила, "личной слабости", стараясь периодически демонстративно помыкать мужем, но Владимир Иванович, в ответ, лишь улыбался и снисходительно пожимал плечами, делая вид, что уступает. Он по-своему любил Ларису и частенько жалел, что она так и не победила в себе комплекс базарной девчонки.
- ...потому что иначе мы могли бы быть счастливы, - как-то объяснил он сыну. - И дело не в ее образовании или воспитании.
- А в чем?
- В том, что мама придает этому слишком большое значение. Она думает, уверенными нас делает институтский диплом, что в корне неверно. Главное - КАК чувствует себя человек внутри. Если он чего-то боится и не уверен в себе, то излучает или полное отторжение, или агрессию, но если в его душе мир, лад и покой, от человека исходит чувство собственного достоинства и силы. Именно это - гарантия уверенности в себе, а не высшее образование.
- А мама?
- Мама предпочитает никому не доверять, потому что опасается совершить ошибку или, что еще хуже, стать объектом для насмешек, оттого часто злится и кричит.
Повзрослев, Женя понял - родители поженились только из-за него. Мама влюбилась в тихоню-интеллигента с первого взгляда и стала инициатором их встреч, а вскоре и первой близости. Бурно начавшаяся интимная жизнь благополучно закончилась беременностью и громкой свадьбой. И хотя за прошедшие годы муж не давал повода усомниться в его верности, Лариса знала - Владимир ее не любит и никогда не полюбит так, как ей хочется, слишком уж они разные.
- Почти, как у Александра Сергеевича - "стихи и проза, лед и пламень", - вздыхала женщина. Искренне считая себя некультурной, она очень любила Пушкина, находя в его стихах, как в Библии, цитаты на все случаи жизни.
Поэтому обожание маленького сына стало для Ларисы истинным благословением, ведь он любил ее не за образование или хорошие манеры, а просто потому, что она - его мама. И Женя, как маленький ангел, накрепко сцементировал семью, одинаково любя тихого папу и беспокойную маму.
- Конечно, талантами он пошел в отца, - гордо констатировала Лариса на очередном школьном вечере, толкая локтем соседку. - Мальчик прекрасно воспитан, хорошо учится, знает английский и даже водит машину. Но достиг он всего лишь благодаря характеру, и это уже от меня!
А в шестнадцать лет Женя неожиданно запел.
Подражая западным группам (чьи записи, как величайшая драгоценность, передавались из рук в руки), он начал сочинять тексты на русском, украинском и даже английском языках. Ему так хотелось петь, что за год мальчик освоил гитару, занимаясь на ней сутками напролет. Вскоре на подушечках его пальцев появились привычные огрубелости-мозоли, позволявшие безболезненно прижимать к грифу гитары струны любой натяжки. Еще Женя купил несколько музыкальных самоучителей, благодаря которым освоил чтение нот и аккордов. Знание нотной грамоты впоследствии очень помогло ему при устройстве на работу в клуб, где парень стал подрабатывать субботними вечерами.
* * *
Ах, как же мы любили эти вечера и танцы по субботам. Не знаю, как в мегаполисах, но вот у нас, в небольшом районном городке, это был целый ритуал. Вначале вся молодежь собиралась на "пятачке", то есть у центральной клумбы возле монумента Ленину. Парни привычно потягивали пиво, а девчонки, скрываясь за их спинами, гордо курили дорогие болгарские сигареты или отечественный "Космос". Стоили такие сигареты целых шестьдесят копеек - огромные деньги по тем временам! Ведь проехать в автобусе можно было за пятачок, хлеб стоил шестнадцать копеек, а мороженое - от десяти до двадцати копеек.
Потолкавшись в центре с полчаса, толпа валила в клуб и уже там начинался настоящий вечер развлечений. Молодежь танцевала быстрые танцы в круге, медленные - разбиваясь на парочки. Возрастной градации не было. Как правило, посещать клуб можно было с шестнадцати лет, то есть после девятого класса, хотя некоторые, особо зрелые девочки, мелькали на танцах уже лет в четырнадцать.
Клуб был романтическим местом встреч, первой любви (Ах, Вовка из 10-б посмотрел на меня так нежно), коварных измен (Ты с Танькой танцевал уже два раза), душещипательных расставаний (Прощай навсегда. Алгебру дашь завтра списать?) и, конечно же, драк. Хотя драки - от греха и милиции подальше - происходили во время перерыва в большом парке у клуба. Там за полчаса выяснялись отношения между парнями, привычно делившими подружек, районы и сферы влияния, а девчонки, тем временем, портили друг другу лакированные начесы, доказывая право собственности на Васю, Петю или Колю.
И только музыканты оставались неприкасаемыми.
К музыкантам во все времена относились с почтением, а что уж говорить о восьмидесятых годах в СССР. Тогда репертуар ВИА утверждался исключительно райкомовским отделом культуры, а в их требование входило преобладание песен о Родине и ее бескрайних просторах, о любимом заводе или фабрике, а также о передовом труде на благо Отечества. И только малая часть репертуара ВИА состояла из лирических и танцевальных песен, одну-две из которых можно было петь даже на иностранном языке.
А молодежи так хотелось большего! Ведь за несокрушимым барьером границ СССР шла совершенно иная жизнь и музыка там звучала другая - яркая, громкая, ритмичная, зажигательная.
Но советским людям позволялся лишь избранный суррогат западной культуры - репертуар музыкантов из стран социалистического лагеря. И чтобы услышать и увидеть немецкую, чешскую или болгарскую эстраду, раз в месяц все терпеливо сидели до 11 вечера перед экраном телевизора, где шла знаменитая передача "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады". На следующий день страна гудела от обсуждаемых песен, нарядов и кордебалета Фридрихштадтпаласа. И та жизнь, "за бугром", казалась всем просто сказочной.
Шли годы и в Советском Союзе тоже начались перемены. Среди пластинок фирмы "Мелодия" с записями опер, народной и симфонической музыки, а также мэтров советской эстрады стали изредка появляться диски современных рок-групп, таких как "Машина времени", "Ариэль", "Диалог" или "Парк Горького". "Песняры", "Ялла", "Смеричка" или "Орера" - не в счет. Это были классические национальные ВИА времен СССР, но роком в их репертуаре даже не пахло.
Вскоре на прилавках советских универмагов начали появляться гибкие виниловые пластинки с записями зарубежных рок-групп, первое место среди которых уверенно заняли знаменитые Битлз. А еще был снят жесткий запрет на записи Роллинг Стоунз, Слейд, Назарет, Юрай хип, Квин и других рок-групп, о которых раньше запрещалось даже упоминать вслух, не то что слушать.
Ах, как же Женьке хотелось стоять на сцене рядом с такими музыкантами. Ради этой призрачной мечты он до крови стирал пальцы на своей акустической гитаре (пока более опытный приятель-гитарист не показал, что струны можно отрегулировать специальным ключом к гитарному грифу), а еще копил деньги на первую электрогитару. Женя-подросток мечтал о славе рок-музыканта, втайне надеясь стать местным героем, чтобы все девчонки в округе падали к его ногам, а парни уважительно здоровались и жали руку.
К шестнадцати годам, благополучно минуя этап подростковых прыщей, немного неуклюжий мальчик превратился в высокого и потрясающе красивого парня. Его смугло-матовая кожа, большие светло-карие глаза и иссиня-черные волосы привлекали к себе внимание окружающих, а ведь к ним еще и "прилагалось" точёное аристократичное лицо. В сочетании с классной игрой на гитаре и низким ласкающим голосом (сейчас его бы назвали сексуальным), он стал подлинным открытием сезона 1982 года.
Женин дебют на клубной сцене прошел с таким триумфом, какой не помнили даже старожилы.
Вместо зажатого, привычно неподвижного солиста местного ВИА, за глаза прозванного Глистой, на сцену к микрофону выпрыгнул молодой красивый парень, и сказал:
- Ну, что, ребятки, потанцуем?
Это был знаменитый "Поворот" "Машины времени", который ВИА "Гроно", в тайне от клубного начальства, подготовило за неделю репетиций. И если первый куплет песни молодежь простояла в шоке, уставившись с недоверием на сцену, то второй уже пелся всем залом, раскачивавшимся в такт припеву. Женька закончил петь под восхищенный рев публики, осмотрительно отступив в глубь сцены, так как в зале творилось что-то невероятное - крики, свист, летающие сумочки и отдельные субъекты...
- Давай вторую песню, - заорал Павел, руководитель ансамбля, - пока здесь все не разнесли на куски.
Второй песней Женя выбрал "Мишель", песню Битлз. Она успокоила зал, быстро примирив возбужденную молодежь. Парочки, обнявшись, не отходили от края сцены, ожидая продолжения чуда, и этот красивый парень их не подвел. Третьей песней снова была "Машина Времени" - "Синяя птица удачи". И опять произошло невероятное - зал снова запел вместе с Женей (редкое по тем временам явление), ощущая совместный дух единения, братской любви и всеобщего восторга.
Так в городе наступила эра Евгения Семенова, нового кумира молодежи и идола всех девушек.
Новый солист ансамбля, словно свежий ветер, перевернул вверх тормашками степенно-консервативный репертуар "Гроно", ведь его музыкантов всю жизнь приучали к жестким рамкам "нельзя", а Женя, наоборот, вел себя на сцене абсолютно раскованно, танцевал и сыпал остротами. Парень не признавал авторитетов советской эстрады, смеялся над шеренгами телевизионных ВИА и обожал непонятный для провинциальной молодежи джаз.
- Вы не сечете, парни, - вещал Женя на репетициях, - джаз - это высший пилотаж для музыканта, все равно, что получить консерваторское образование. Тому, кто свободно играет джаз, не страшны ни рок, ни диско, ни новомодный рэп.
Коллеги слушали его, кивая головой, но не собирались ничего менять в своей устоявшейся жизни. Да и зачем? Они все были устроены, кто в ресторане, кто в кинотеатре, а Павел так вообще служил в банке. Каждый имел семью и детей и игра на танцах была своего рода попыткой задержать молодость, а еще побегом от скуки быта и неусыпного внимания дражайших половин.
Тем не менее музыканты понимали талантливость мальчика и его неординарность в серой среде городка. Они всячески поддерживали его творчество, искренне восхищаясь честностью текстов и оригинальностью мелодий. А еще им хотелось хоть как-то выразить протест жестким запретам городского партийного начальства, контролирующего репертуар "Гроно", тем более, что даже 1 канал (эталон музыкального вкуса в СССР) стал демонстрировать необычайную лояльность к современной рок- и поп-музыке.
- Конечно, мальчик артистичный, красивый и песни у него просто замечательные, - докладывала позже в отделе культуры директор клуба. - Но я боюсь, это не понравится ...там, - и она многозначительно закатывала глаза на потолок, где этажом выше сидел первый секретарь райкома.
- Евгений Семенов - сын директора музея? - уточнил, улыбаясь, заведующий отделом. - Знаю такого парня! Я с его родителями дружу уже много лет. Кстати, на праздновании Нового года он за столом пел под гитару и скажу вам - это было что-то! Талантливо, ярко, необычно! Парня хоть сейчас можно выпускать на большую сцену. А вы боитесь!?
Одобрение райкома полностью изменило жизнь группы. Теперь музыкантам дали не только свободу творчества, но и разрешили ежемесячно менять репертуар. Молодежь даже начала заключать пари на то, что будут играть музыканты в очередные выходные, а еще передавать в "Гроно" просьбы разучить модные новинки.
- Они опять хотят диско! - возмущался Женя. - Но ведь это музыка для ног!
- Мы играем на танцах, парень, забыл? - смеялся Павел.
- Но такая музыка оболванивает! Ты разве не замечал, как колышется зал под диско? У всех движения одинаковые, лица одинаковые, кажется еще немного - и укачает до тошноты!
- Ох, люблю максималистов, - отвечал руководитель ансамбля. - Расслабься, Женя, ты ничего не докажешь криком. Если толпа хочет музыку для ног - Бога ради, пусть танцуют на здоровье. Зато у тебя есть возможность между быстрыми танцами играть свои умные блюзы, помни об этом.
Женя кивал головой, но в душе его оставалась горечь от нереализованности собственных планов и мечтаний. Так прошло почти два года.
- Послушай, сын, - как-то сказал Владимир Иванович, - любовь к музыке - это, конечно, прекрасно, но до выпускного вечера остались считанные дни, а с будущей профессией ты так и не определился.
- А чем плохо быть музыкантом? - лениво поинтересовался Женя. - Я всегда смогу заработать на кусок хлеба игрой на танцах, в ресторане или на свадьбах, чём не профессия?
- Обычным лабухом? - возмутился отец. - Да это удел неудачников! Мужчине нужно иметь своё, настоящее дело, чтобы ни от кого не зависеть, и высшее образование тут просто необходимо.
- Ты сам себе противоречишь, ведь когда-то говорил мне...
- Я согласна с папой, - вклинилась Лариса, энергично поддержавшая мужа. - Сначала нужно получить диплом и освоить выбранную профессию, поездить посмотреть мир, лучше узнать людей, наконец. Ведь молодость закончится быстро, а ты так ничего и не увидишь, кроме жующей и танцующей публики. О чем же тогда будешь петь, сынок, о несварении желудка?
- В конце концов, - мягко добавил Владимир Иванович, - твой любимый Макаревич окончил архитектурный и всегда этим гордился.
- Ну, хорошо, я подумаю, - пообещал родителям Женя.
Анна.
Анна влюбилась в этого мальчика еще в седьмом классе и решила выйти за него замуж. Неизвестно, откуда у девочки появилась такая мечта, но внутри ее жило абсолютное убеждение - Женя именно то, что ей нужно. Как она смогла разглядеть в худеньком подростке потенциал будущего мужчины - непонятно, но тринадцатилетняя Аня всегда знала - Женя вырастет и станет знаменитым и богатым. Так что если она сейчас подсуетится и все сделает правильно, то другим девочкам уже ничего не обломится.
Восьмидесятые годы - разгар лозунга "У нас секса нет!". Средствами массовой информации декларировалось основное достоинство девушки - скромность и это была величайшая "утка" Советского Союза, потому что мужчин, независимо от классовой принадлежности, воспитания и образования, всегда привлекали яркие, раскрепощённые и веселые женщины.
- Если я буду ждать, пока Женя обратит на меня внимание, - делилась с сестрой Анна, - то могу остаться старой девой. Такое впечатление, что он на девушек вообще не смотрит, весь какой-то дикий ...но очень-очень красивый.
- И что ты в нем нашла? - удивлялась сестра. - Ничего особенного я не вижу: худенький, черненький, правда, глаза большие, ну и что?
- Дурочка, - убежденно говорила Аня. - Вы все - слепые курицы, вот пройдет пару лет и увидите, как изменится Женя.
Но самой ждать превращения лягушонка в прекрасного принца, чтобы драться за первенство у ступенек его трона, Анна не собиралась, поэтому решила первой проявить инициативу.
"Ты мне очень нравишься и я хочу с тобой встречаться".
Такую записку Женя обнаружил в кармане собственной куртки и долго не мог поверить удаче. Он знал - подобные послания получают в школе только самые красивые и взрослые мальчики, а он к таким явно не принадлежал. Может его выбрала какая-то мымра? И испытал чувство огромного облегчения, когда таинственной незнакомкой оказалась миловидная девочка из седьмого класса.
Их встречи, походы в кино, первые ласки и поцелуи - все растянулось на два длинных года, пока Жене не исполнилось шестнадцать и он не начал концертную деятельность в местном клубе. Конечно, Анна очень гордилась успехами любимого и знала, как им все завидуют, но интуиция подсказывала - обычной любовью Женю не удержать, слишком уж он яркая личность, красивый, талантливый, желанный приз для любой девушки. Поэтому она решилась на радикальное средство - секс.
Сексуальная революция в СССР так и не наступила, но в отношениях влюбленных сыграла решающую роль. Два неуклюжих подростка, впервые познавшие взрослые ощущения, даже не подозревали, что за мир откроется перед ними. И если Женя просто балдел от того, как вел себя его организм, и почти с маниакальностью изучал тело подружки (хотя голова его при этом оставалась абсолютно свободной от планов и мечтаний о будущем), то Анна не могла воспринимать эту близость, как обычную данность. Женщины ведь устроены совершенно иначе, чем мужчины, а уж женщины, выросшие в Советском Союзе - тем более. Для них постель несомненно приравнивалась к браку, поэтому Аня-школьница в свои пятнадцать лет начала планировать свадьбу и думать о будущих детях.
- Какая целеустремленная девочка! - восхищенно заметил как-то Владимир Иванович. Они с Ларисой вернулись с работы и обнаружили на столе тарелку превосходных котлет, а на плите - свежий овощной суп. - Она так планомерно завоевывает наше семейство, что я не могу не восхищаться этой многолетней осадой. Сначала Аня покорила Женю, потом меня, когда стала самым активным помощником в музее, а теперь наступил и твой черед, Лариса. Попробуй, скажи кривое слово ребенку, который потратил время и силы на приготовление ужина, чтобы ублажить будущую свекровь.
- Не пугай - пуганая, - огрызнулась жена. Она ничего не могла с собой поделать, но эту девицу на дух не выносила. И никакие задабривания со стороны Ани, ни настойчивые просьбы сына похвалить его девочку, не помогали. - Она слишком напоминает меня в молодости, чтобы без боя отдать ей единственного ребенка. И притом ТАК РАНО! - крикнула она, повернув голову в сторону комнаты Жени.
- А вот в этом я с тобой абсолютно согласен, - кивнул Владимир Иванович. - Хотя мысль, что Анна похожа на тебя, приводит к тревожному выводу - девочка не остановится на достигнутом.
- Уж поверь. Я последние недели даже спать перестала, все жду, когда она вдруг скажет "Я беременна!" И как тогда быть?
- Что значит, "как быть"? Радоваться, конечно, - заулыбался муж. - Ведь скоро родится наш будущий внук или внучка.
- И чего ты лыбишься? - вскинулась Лариса. - Думаешь, стать дедом в сорок пять лет - великое счастье? А как же Женя и его мечты? Я уже не говорю о высшем образовании.
- Для того человеку и нужны родные, чтобы помогать в сложные времена. А мы ведь даже не знаем, что на самом деле происходит у этих современных детей, - мужчина хмыкнул. - Хотя, конечно, возникает парадокс: дети рожают детей.
- Идиоты рожают детей ...в шестнадцать лет, понял? И мы должны сделать все, чтобы этого не произошло.
- Что же ты предпримешь? - Владимир Иванович почти силком усадил Ларису на диван. - Ведь кричи не кричи - толку не будет, а я не хочу ссориться с сыном. То, что мальчик серьезно увлечен - несомненно, и если мы попытаемся разлучить его с Аней, то лишь восстановим против себя. Он замкнется, станет встречаться с ней тайком, а мы из любимых родителей перейдем в разряд врагов единственного ребенка. Ты этого хочешь?
- Нет, конечно, - Лариса вздохнула. - Но раз уж ты такой умный, может, посоветуешь, что делать?
- Может и посоветую, - Владимир Иванович присел рядом с женой на диван. - Думаю, нужно поговорить с детьми ...то есть, поговорить с ними, как со взрослыми. Аня должна понимать, что может испортить свою юность ранней беременностью, а Женя - что наравне с нею обязан отвечать за последствия. Осознание ответственности - лучшее предостережение, поверь.
- А мне еще стоит дополнительно переговорить с Аней, как женщина с женщиной, - добавила Лариса, но увидев смущение мужа, вспылила. - Думаешь, мне не хватит тактичности? Или эта принцесса обидится на правду, сказанную простыми словами?!
- Успокойся, - Владимир Иванович вздохнул, - можешь говорить все, что посчитаешь нужным. В конце концов, Анна должна воспринимать тебя такой, какая ты есть, тем более, что мы не обязаны ей нравиться, верно?
- Да, - сразу успокоилась Лариса. - И, кстати, ты тоже переговори с Женей ...о ваших мужских делах, хорошо? Вот и ладно.
"Переговоры прошли в теплой и дружеской обстановке". Типичная цитата из передовицы "Правды" четко обрисовала ситуацию в семье Семеновых. Подростки со вниманием выслушали родителей Жени, и то, что с ними разговаривали, как со взрослыми, оценили по достоинству. Разговор же "свекрови с невесткой" вылился в монолог Ларисы.
- Детка, я ценю, что ты рассмотрела Женю уже в раннем возрасте, но это не дает тебе право манипулировать нашей семьей по своему усмотрению ...Не перебивай меня, а дай высказать все, что накопилось за это время, я и так долго молчала! Так вот, в данное время меня интересует единственный вопрос - ты беременна?
- Что вы...? - воскликнула покрасневшая Аня, но увидев неумолимый взгляд Ларисы, торопливо ответила. - Нет.
- Очень хорошо, - кивнула та головой, - а теперь послушай меня внимательно. Я по опыту знаю, что чувствуешь, когда мужчина от тебя отдаляется ...и ты готова на все, лишь бы удержать его рядом. Но ребенок - это крайнее средство! И хотя данный способ скорее похож на шантаж, женщины прибегали и всегда будут прибегать к нему, надеясь привязать к себе любимого. Но у тебя, дорогая, этого не получится.
- Я не понимаю, - пробормотала девочка.
- Думаю, понимаешь, - Лариса наклонилась на стуле вперед и понизила голос. - Каждый порядочный мужчина смирится с шантажом, когда речь идет о его ребенке. Но я - не мужчина и ради своей семьи готова на все. Так вот, мы с Владимиром Ивановичем до тех пор будем приветствовать ваши с Женей отношения, пока они не будут мешать ему нормально жить и учиться. Поэтому советую забыть о ранней беременности, иначе в моем лице ты получишь не любящую свекровь и ласковую бабушку, а главного врага своей жизни. Я отравлю каждый день твоего существования, я не признаю ребенка, не буду участвовать в его воспитании, лишу Женю всяческой поддержки и, в первую очередь, материальной. Где жить, на что и как - вы будете решать сами. И поверь, не пройдет и полгода, как ваш брак развалится, ты останешься одна с ребенком на руках, а Женя уедет в Киев продолжать учебу.
- Лариса Евгеньевна! - Аня начала всхлипывать. - Зачем вы так? Я ведь сказала, что не беременна!
- Я знаю, детка, не плачь. Просто ты должна понимать - ребенок ваши отношения не спасет, зато навсегда лишит тебя свободы выбора и возможности получить нормальное образование.
- Но я так боюсь потерять Женю, - вздохнула Анна, перестав притворяться оскорбленной. Она не желала себе такого врага, как Лариса, поэтому решила быть предельно откровенной и попытаться склонить её на свою сторону. - Ваш сын - красивый и талантливый, а выступления в клубе сделало его еще и очень популярным. Вот я и опасаюсь, что какая-нибудь наглая девица вцепится...
- Все возможно, дорогая, - Лариса пожала плечом. - Но если ты думаешь, что мужчину можно удержать ребенком, да еще и в таком раннем возрасте, то глубоко ошибаешься. Вы ведь сами пока дети и не в состоянии осознать родительских чувств. Для этого нужно повзрослеть, дорогая, стать старше, опытнее. А уж мужчинам так вообще следует хорошенько погулять перед браком, чтобы не дурить будучи глубоко женатыми.
- Но что же мне делать? Подскажите, как удержать Женю? Или я вам так ненавистна, что вы... - договорить Аня не успела, потому что Лариса прижала палец к её губам и улыбнулась.
- Ну что же, откровенность за откровенность. Я ведь не обязана тебя любить, верно? Но среди хаоса, который происходит вокруг, ты не самый худший вариант, поверь мне. Женю ведь могла подцепить девица и похлеще: старше, опытнее и циничнее. Она бы попользовалась мальчиком, как хотела, а потом выбросила за ненадобностью. А ты - хорошая девочка, ничему плохому сына не научишь, так что не переживай, я тебе не враг ...пока что.
- Лариса Евгеньевна, - Аня умоляюще сложила руки, - поймите, для меня главное в жизни - сделать Женю счастливым, тогда и я буду счастлива. - Девочка даже привстала на стуле от волнения, и с надеждой в голосе спросила. - Вы поможете мне?
- Ну что же, если сыну будет с тобой хорошо, я не возражаю против ваших дальнейших отношений. - Лариса решила не давить на "невестку", вспомнив обещание, данное мужу. - Но забудь о свадьбе на ближайшие пять лет и даже не вспоминай.
- А...?
- Как только Женя закончит институт, обещаю, мы обязательно вернемся к этому разговору.
- Спасибо! - девочка поцеловала Ларису в щеку и умчалась радовать любимого хорошими новостями. Женщина же, прикрыв глаза, откинула голову на спинку дивана и удовлетворенно вздохнула. Она знала - выторгованные ею у судьбы пять лет станут большим сюрпризом для подростков. ОЧЕНЬ БОЛЬШИМ СЮРПРИЗОМ!
Женя.
- Все, ребята, перерыв! - Женя снял гитару, помахал залу рукой, прощаясь на полчаса, и ушел в комнату отдыха - так в клубе называли небольшую диванную рядом со сценой.
Он выпил минералки, откинулся на мягкую дерматиновую спинку кресла и закрыл глаза. Субботний вечер проходил, как обычно, без особых всплесков и эмоций. Не так давно Женя перестал ощущать при выступлениях тот душевный подъем, который раньше давала музыка. Чувство всемогущества и счастья исчезло, клубные вечера стали рутиной и просто работой.
Вот уже четвертый год он приезжал из Киева на выходные, чтобы играть на танцах "музыку для ног". Учеба в торговом институте отнимала много времени, но о том, чтобы перейти на заочный, не могло быть и речи - мама убила бы его сразу. Кроме того, Женя считал своим долгом не пропускать выступлений группы, ведь на нем, как на солисте, уже давно строился репертуар "Гроно" и каждое его отсутствие ощутимо сказывалось на качестве исполняемых песен. Поэтому, учась в Киеве, Женя даже не пытался "сойтись" с другими рок-коллективами, считая такое поведение актом предательства, тем более, слушая современную музыку, он не замечал ощутимого различия в игре столичных и районных музыкантов. Как всегда, главную роль играли талант и профессионализм исполнителей, а место их жительства не имело особого значения. Даже наоборот - удаленность от столицы делала музыку периферийных ансамблей оригинальными и узнаваемыми с первых же тактов.
Женя вдруг вспомнил, что в воскресенье можно будет поспать подольше и удовлетворенно вздохнул. Утро с родителями привносило в его душу покой и уютное чувство родного дома. Это было единственное время, когда семья собиралась вместе, ведь после обеда парень уже уходил в клуб на репетицию, плавно переходящую в воскресные танцы, а в одиннадцать вечера отправлялся с последним автобусом на Киев, где его ждала вполне удавшаяся студенческая жизнь. Удавшаяся, благодаря маме, конечно. Она выбила у коменданта общежития приличную комнату, которую самолично обклеила обоями, покрасила окна и двери, повесила красивые шторы и даже расстелила неплохой коврик на полу. Лариса также привезла с распродажи роскошный шкаф-стеллаж, где сын разместил свой гардероб, расставил книги, журналы и пристроил магнитофон с кассетами. Почетное место над большой тахтой заняла гитара, висевшая на стильном кожаном ремешке у изголовья.
- Я таких женщин называю "никаких проблем", - говорил комендант общежития, толстый смешной дядька с роскошными буденовскими усами. - Она всегда все сможет, все найдет и всего добьется. За ней семья, как за каменной стеной. И хотя так обычно говорят о мужчинах, но к твоей маме, Женя, это тоже относится.
- Да, моя мама - просто чудо! - парень гордился не только пробивными чертами характера Ларисы, но, в первую очередь, тем, как она боролась с трудностями, не сдаваясь ни при каких обстоятельствах. Тем более, что времена наступили тревожные.
"Не перестройка, а полный бардак, - говорила Лариса. - Мало того, что жрать нечего, так еще и все сбережения на книжках пропали. Деньги какие-то дурацкие ввели - купоны, мать вашу! - а жить на что?! Как кормить семью, учить сына в институте, когда не знаешь, что будет завтра?"
Но сидеть, сложа руки, женщина не собиралась и именно ее способность выживать спасла Семеновых в трудные времена. Одной из первых в городе Лариса занялась предпринимательской деятельностью и зарегистрировала кооператив, производящий фотообои.
Строительный рынок в начале девяностых был так жалок, что возможность превратить одну из стен квартиры в немыслимый тропический рай или, захватывающий дух, горный кряж нашла горячий отклик среди покупателей. Прибыль кооператива, чтобы не дразнить обедневший народ и власти показухой, незаметно вкладывалась в недвижимость. Семеновы выкупили соседскую квартиру, сделав перепланировку и евроремонт, обзавелись иномаркой и впервые отдохнули за границей.
- Ну и что, что Болгария, - рассказывала знакомым Лариса.
- Зато там действительно золотой песок, - вздыхал муж. - Я уже не говорю об отеле - красивое ступенчатое здание, окнами на море, прекрасное обслуживание, чудное питание, масса развлечений, как днем, так и вечерами. О таком раньше мы могли только мечтать!
А вскоре в жизни Семеновых начался новый этап - Лариса первой в городе открыла частный ресторан. Женя хорошо помнил, как тяжело приходилось маме вначале, потому что не раз присутствовал на домашнем "разборе полетов".
- Кошмар, - жаловалась женщина. - Я не могу спокойно работать из-за бесконечных проверок. Санстанция, пожарные, милиция, различные службы налоговой, отдел здравоохранения - все ополчились на меня, как будто я собираюсь ежедневно травить население ядовитыми грибами и протухшим мясом.
- Ничего подобного, просто они следят за соблюдением норм санитарной гигиены, - успокаивал ее Владимир Иванович.
- Какая гигиена? Да у меня на кухне чище, чем в любом другом заведении города, в ресторане все блестит и сверкает, персонал вышколен и трудится не покладая рук.
- Но существует ведь и обычная зависть. Ты сама называла ее главным тормозом развития человечества, помнишь? - улыбнулся муж. - Вот люди и мстят тебе за собственную несостоятельность и неумение самим зарабатывать деньги.
- Ничего себе, зависть! - возмутилась Лариса. - Это скорее обычная ненависть, которая хочет не просто напакостить или навредить, но обязательно и уничтожить подчистую. Всех возмущает моя предприимчивость, а то, что я пашу, как вол, видеть не хотят.
- Мне можешь не рассказывать, - стал успокаивать Ларису Владимир Иванович - уж я то знаю, сколько ты работаешь. И, честно говоря, очень горжусь тобой!
- Правда? - не поверила Лариса.
- Конечно, - заверил он. - И горжусь, в первую очередь тем, как порядочно ты себя ведешь: не ловчишь, не наглеешь и не воруешь. А смело идешь по жизни, гибко приспосабливаясь к новым условиям...
- ...поэтому и побеждаешь всегда! - добавил Женя, поддерживая отца. - Не то что другие...
- Оглянись вокруг, - продолжил Владимир Иванович. - Наши люди так привыкли, когда кто-то другой решает их проблемы (родители, школа, институт, начальник на работе, райком, профком, ЖЭК), что когда Союз развалился, не смогли сопротивляться элементарным трудностям. Они сдались и не желают ничего предпринимать, живут на минимум, который дает государство, и ждут от жизни справедливости. А какая справедливость в условиях рынка? Выживает сильнейший.
- Можешь считать меня пророчицей, - уверенно сказала Лариса, - но вскоре будет еще хуже. Пока закончится неразбериха в стране, много народу пострадает только потому, что сидели сложа руки. А ведь наши люди - умницы, каждый всегда может заработать, было бы желание. Но нет! "У меня высшее образование, - жеманным голосом пропищала Лариса. - Я не могу торговать на рынке, это унизительно". Ничего, однажды эта "интеллигенция" поймет, что почетна любая работа, если только она делается честно.
- Конечно, - муж понимающе подмигнул ей.
- Не переживай, мама, - обнял Ларису сын. - Знаешь, на востоке есть поговорка "Шакал воет, а караван идет". Так и ты - работай и ни на кого не обращай внимания.
- Умница! - и Лариса поцеловала сына. - Не забывай, все это я делаю только ради тебя.
- Как это?
- А вот так. Закончишь институт, поездишь по миру, посмотришь, как и чем живут люди, но однажды наступит день, когда захочешь вернуться домой и здесь тебя всегда будут ждать не только дом, родители и друзья, но еще и хорошая работа.
- Это даст тебе не только финансовую независимость, - добавил Владимир Иванович, - но еще и возможность заниматься любимым делом, то есть сочетать ресторанный бизнес с той музыкой, которую предпочитаешь сам.
* * *
Дверь с грохотом ударилась о стену, вырвав Женю из воспоминаний о прошлом. Он с тоской подумал, что уже и забыл, когда проводил время в одиночестве. Дни занимали институтские занятия и веселая жизнь в общаге, а ночи - Анна, всегда и везде Анна, любовь которой превратилась в удушливую сладкую удавку. И только на улицах многолюдного Киева Женя мог насладиться уединением, потому что нигде так не ощущал удовольствие от одиночества, как в густой толпе.
- Ну что, цыпочки, кто пожалеет дядю-музыканта? - в дверях комнаты появился Андрей, их барабанщик, в обнимку с двумя девицами, от вида которых Женю передернуло. Ярко размалеванные, в вызывающе коротких юбочках, они разве что спины не выгнули, увидев желанную жертву. Это возвратило парня к реальности. Он знал, что сейчас произойдет, и, не выдержав, нахмурился.
- Да ладно, Женя, - прогудел Андрей, - никто не собирается посягать на твою свободу. Девочки! - обратился барабанщик к подружкам. - Нашего Женю не трогать, понятно? Даже пальчиком не касаться, предупреждаю! А то сейчас придет его невеста и выцарапает вам глаза. Да-да, так уже было и не раз... - он не успел договорить, потому что дверь снова распахнулась и в комнату действительно пожаловала Анна - хмурая, подозрительно всех оглядывающая, словно проверяя, как хранится ее собственность.
- Ну, - иронично поинтересовался Женя, - таможня дала добро? Или произведешь личный досмотр?
Андрей тихо заржал, ничего не понимающие девицы тоже, но Анна даже не обратила на них внимание.
- Нам нужно поговорить, Женя, выйдем.
- Держись, парень, - вновь засмеялся барабанщик, - станет бить - зови на помощь.
На улице было хорошо. Майская теплынь уступила место приятному вечеру. Повсюду слышались громкие голоса и смех. И хотя на аллеях парка хватало скамеек, молодежь всегда старалась перетащить их в разросшиеся кусты сирени, густая зелень которой надежно скрывала от посторонних глаз пикантные подробности отдыха подрастающего поколения.
Анна вначале повела Женю по асфальтовой дорожке в глубь парка, а затем решительно завернула к парковому пруду.
- Куда ты меня тащишь? - лениво поинтересовался парень. - Что это за тайны, о которых нельзя говорить на освещенных аллеях?
- Подожди, уже недолго, - сквозь зубы процедила она и остановилась. - Я хочу...
- Сестричка ...ты?! - сквозь кусты к ним вдруг продралась Любочка, младшая сестра Ани. - Я тебе такое должна показать! - и она резко потащила упирающуюся Анну под фонари. - Это недолго, - крикнула Люба, повернувшись к Жене, - подожди пару минут.
- Пару так пару, - тот пожал плечами, прошел еще несколько шагов к пруду и сел на траву у куста сирени, укрывшись в ее спасительной тени.
"Может меня здесь не найдут?" Женя иронично скривился собственным глупым мыслям, а потом нахмурился. Эта связь стала слишком утомительной для него. То, что Анна называла вечной любовью, продержалось несколько лет и тихо умерло, канув в Лету.
- ...остановить ее не смогут даже танки.
Четкий ехидный девичий голос, раздавшийся из-за куста, заставил Женю вздрогнуть.
- Она никогда его не отпустит, - продолжился монолог в темноте, где, видимо, устроились на перекур какие-то девицы. - Ведь Анна хоть и не блещет интеллектом, но далеко не дура. Женя - красивый, талантливый, из прекрасной семьи, у парня обеспеченное будущее, но главное - он сделал Аньку местной знаменитостью.
- Это правда, - согласилась собеседница. - Кто бы знал о ней, если б не Семенов? Человек десять-двадцать здоровалось, да и все. А рядом с Женей она - звезда Марлезонского балета. Хотя какая Анна звезда? Так, отражение чужой славы.
- Неважно, её и это устраивает, так что она будет драться за свое место до последней капли крови.
- Охотно верю. Особенно вспомнив, как выглядит Анна, стоящая во время танцев у подножья сцены - непередаваемое зрелище, - захихикали в ответ. - Баба в стойке: руки в боки, глаза мечут молнии, ноздри раздуваются. Всем своим видом показывает: "Не подходи! Моё! Никому не отдам!"
- Жаль парня, - вздохнула собеседница, от голоса которой у Жени спина покрылась морозом. - Если он окончательно поддастся нажиму - всему конец. Мне иногда кажется, золотая клетка, которую соорудила для него Анька, лишила Семенова не только свободы, но и ощутимо сказалась на его музыке. Женя перестал петь свои замечательные блюзы, он не зажигает публику рок-н-роллом, как раньше, играет механически, мало улыбается и в глазах его тоска.
- Ну ты, Надька, сказала...
- А что? Помнишь, как он пел когда-то? Сердце просто сжималось от восторга и даже пересыхало во рту. А как мы бегали слушать репетиции "Гроно" под окна клуба?
- Ага, и ты в это время, параллельно, учила меня курить.
- Ну и что? Не сбивай меня, Таня, мы же о другом говорим.
- Правильно, о Семенове и его "музе".
- Так вот, зная Анну, можно легко предположить, как будут развиваться дельнейшие события. Она станет всячески шантажировать Женю, лишь бы не лишиться звания королевы города. К примеру, это будут стенания, типа "Я отдала тебе свою молодость", "Ты - моя единственная любовь", "Ради тебя я пожертвовала всем", а закончится все угрозами "Ты мне за все заплатишь!" или "Если бросишь меня, я себя убью!"
- Думаешь, Анька и вправду на такое решится?
- Легко! Выпить пару таблеток снотворного с прощальной запиской на столе - это азбука шантажа. Ее, конечно, сразу же найдут (об этом она особенно позаботится), но Женя в глазах города превратится в монстра, разбившего бедняжке сердце.
- Удивляет, как она до сих пор не забеременела. Уж тогда бы он точно на ней женился.
- Значит, не получается. Хотя ребенок - самое сильное средство для приручения порядочного парня. А Женя - порядочный. Вероятно, Анна приберегла этот вариант на крайний случай.
- Знаешь, ее сестра Люба как-то рассказывала, что в их семье все женщины после родов сильно полнеют, превращаясь в небольшие башни. Может поэтому Анна тянет с беременностью? А то родит ребеночка, поправится до необъятных размеров и что тогда, бедняжке, делать?
- А ничего. Просто представь - идет по улице красавец Женя, а рядом с ним вышагивает Эйфелева башня. Хотя, думаю, Анну, скорее назовут Семеновской башней.
Хохот из-за кустов заставил Женю вскочить на ноги и шагнуть навстречу невидимым собеседницам.
- Я и не догадывался, как много интересного можно узнать в нашем парке, - с холодной иронией заметил он. - Извините, что вмешиваюсь, но хотелось бы уточнить... гм, у таких мудрых и опытных женщин, как же теперь быть наивному Семенову? Как избежать коварных уз интриганки Анны? Или вашей храбрости хватает лишь на сплетни в кустах, а на свет выйти слабо?
Ему не пришлось долго ждать - навстречу из темноты шагнула девчонка, от вида которой Женя разозлился еще больше. Совсем молоденькая блондинка в голубом комбинезоне, плотно обтягивающим стройную фигурку, она воплощала в себе то, что Женя подсознательно искал в Анне и не находил - спокойствие, достоинство и то, что его отец всегда именовал породой.
- Прости, - голос девчонки дрогнул, но она постаралась взять себя в руки. - Я не ожидала, что здесь кто-то есть.
Тем временем за ее спиной медленно нарисовалась подружка, коротко стриженная смуглая брюнетка.
- Тот, кто подслушивает, всегда имеет шанс услышать нелицеприятные вещи, - сказала она, - и я извиняться не буду. Это личное дело каждого - иметь мнение и делиться им с подругой. Мы не бегали с криком по городу, разнося грязные сплетни, а просто делились впечатлениями о вашем с Анной романе, и делились, заметь, в укромном месте.
- Все равно, прости, - продолжила блондинка, - понимаю, что слушать нас было неприятно, но ты сам виноват - нужно было сразу же вмешаться.
- И пропустить такое? Ну уж нет! - Женя возвышался над девчонками, стараясь подавить их своим ростом и значительностью, хотя внутренне сгорал от стыда. Единственное, что успокаивало - темнота майской ночи в этом уголке парка, не дающая рассмотреть его явное смущение от обсуждаемой темы. - Вот уж не думал, что моя личная жизнь вызывает в городе такой интерес, - добавил он.
- И не только твоя, - успокоила его брюнетка. - Такова природа людей: они сплетничали, сплетничают и всегда будут сплетничать о чужой личной жизни. Бороться - бесполезно.
- Понимаю, - Женя нахмурился. - Но вы все же не ответили на мой вопрос.
- Какой? - не поняла блондинка, а потом вскинула брови. - Как избавиться от Анны?
- Именно, - процедил он сквозь зубы.
Девчонки переглянулись, а потом шагнули к нему навстречу и, обступив с двух сторон, начали быстро между собой совещаться.
- Пока он с ней рядом...
- ...ничего не выйдет.
- Инициатива разрыва...?
- Бесполезна.
- Измена или измены...?
- Истерика, месть соперницам, а потом показательный сеанс суицида.
- Конечно, Анна его простит, но и усилит контроль.
- Родители смогут помочь?
- Практически - нет. Анна совершит любой грех, вплоть до гнусности и подлости, но никогда от Жени не откажется.
- Ты права, она его ни за что не отпустит.
- Неужели все так плохо? - вмешался Женя, стараясь говорить с иронией, хотя внутри его жило глубокое убеждение - девчонки правы на все сто.
Блондинка вдруг протянула руку, коснувшись плеча парня.
- Думаю, единственный выход - бежать. Бежать, как можно скорее, далеко и надолго.
- Точно, - согласилась ее подружка. - Если Анна поймет, что ей тебя не достать, рано или поздно она смирится и начнет охоту на другого кандидата.
Договорить брюнетка не успела, так как Женя поднял руку, заставив ее замолчать.
- Прячьтесь быстро, - шепнул он и шагнул в темноту, откуда уже явственно слышались шаги, и вскоре голос Анны окликнул его.
- Ты где, Женя? ...Ох, я не увидела тебя сразу, - и она по-хозяйски похлопала его по щеке, отчего парень почувствовал себя любимой собачкой, которую вдруг приласкала строгая хозяйка. Грубые слова чуть было не сорвались с его языка, но он вспомнил о чутких девичьих ушках за ближайшим кустом и промолчал. Анна же, ничего не заметив, фыркнула. - Представляешь, Любка сделала себе татуировку и таскала меня под фонарь ее демонстрировать.
Она все еще говорила о сестре, когда Женя развернул ее спиной к озеру и потянул в сторону освещенных аллей. Мысль о том, что Анна в любую минуту может перейти на привычный репертуар стенаний и упреков, а девочки в кустах все это услышат, приводила его в ужас.
Позже, играя вторую часть танцевальной программы вечера, Женя вспомнил упоминание недавних собеседниц о том, что его неудачная личная жизнь плохо сказывается на выступлениях группы и устыдился. Это заставило парня встряхнуться и, как в былые времена, заиграть-запеть с таким задором, затанцевать по сцене с таким азартом, что зал потом долго не мог успокоиться и вечер танцев продлился почти до первого часу ночи.
* * *
- Мама, папа, я поднял вас из постели, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, - сказал он заспанным родителям, усаживающимся за кухонный стол.
- Только не говори, что к нам едет ревизор, - улыбнулась устало Лариса. - Он только что закончил проверку и благополучно отбыл восвояси.
- Что случилось, сын? - Владимир Иванович зевнул и потянулся к холодильнику, доставая бутылку минералки. - Раз уж ты нас разбудил, - он посмотрел на часы, висевшие на стене кухни, - ничего себе! в третьем часу ночи.
- Три? - оглянулась на часы Лариса. - Так, значит, это уже серьезно. В чем дело, Женя?
- Мне нужна помощь, родители, - тихо сказал он. - И еще хороший совет. В общем я расскажу, как есть, а вы потом решайте.
И он поведал, как стали угнетать его отношения с Анной, ее постоянное присутствие рядом, неусыпное внимание, переходящее в слежку, ревность и скандалы. Чувствуя себя, как в клетке, парень готов был на любое безумие, лишь бы вырваться на свободу. Выход подсказал ему подслушанный вечером разговор в кустах парка.
- Эти девочки открыли мне глаза на себя самого. Я вдруг со стыдом осознал, что действительно стал отвратительно относиться к своим обязанностям: играю небрежно, а порой и плохо, пою "на автомате", только и ожидая, когда закончится вечер, я не сочиняю новые песни, подолгу не беру в руки гитару, мне давно уже ничего не хочется и от всего воротит. Эту апатию стали замечать не только близкие и друзья, но, как оказалось, и посторонние люди. Вывод отсюда единственный - мои отношения с Анной себя изжили, а как прекратить их я не знаю.
- Поговори с ней, Женя, - Владимир Иванович ласково прикоснулся к руке сына. - Объясни, что чувствуешь...
- Ты не понимаешь, папа, - Женя недовольно отодвинулся от отца. - Анна никогда не согласится на разрыв отношений. Все наши разговоры сведутся к одному - как уладить разногласия и всё.
- Конечно, она не согласится, - задумчиво сказала Лариса. - И я ее где-то даже понимаю, вы ведь столько лет вместе, живете почти как муж и жена, а тут вдруг "прости-прощай".
- Мне тоже жаль Анну, мама, - устало вздохнул Женя, - но я так больше не могу. Она душит меня, понимаешь? Постоянно следит, проверяет, ревнует до истерики, готова преследовать каждую девчонку, с которой я разговаривал хоть минуту, и никогда - НИКОГДА! - не оставляет меня в покое ...А что свадьба? Свадьба ничего не решит, только еще больше обострит наши разногласия. И это мое будущее - такое тоскливое и безрадостное - жить с женщиной, которую больше не люблю?
- Вот, значит, как дело обернулось, - задумчиво протянула Лариса. - Что ж, как я и предполагала, всему однажды приходит конец, хотя, следует признать, тянулось это достаточно долго.
- Ты о чем? - не понял Владимир Иванович.
- О том, что Анна, которая еще в школе вцепилась в Женю, как клещ, однажды надоест ему и он не будет знать, как от нее отделаться.
- Послушай, мама, я разбудил тебя не для того, чтобы позлорадствовать, а для более ...гм, конструктивного разговора, - разозлился Женя. - Пойми, я не хочу обижать девушку, она ведь не виновата в том, что мы стали разными.
- Вообще-то вы всегда были такими, сынок, - грустно улыбнулся Владимир Иванович. - Просто ты ничего не хотел замечать.
- Пусть так, но теперь-то я вырос, поумнел и мои планы на будущее сильно изменились. Это Анна по-прежнему хочет лишь одного - выйти за меня замуж, чтобы держать под неусыпным контролем. Мне же нужно совсем другое и в первую очередь - СВОБОДА! Я желаю делать, что хочу и когда хочу, желаю встречаться с кем угодно и когда угодно, хочу вернуть себе легкость бытия и удовольствие от жизни. Но главное - я хочу избавиться от тягостного чувства безысходности, что на всю жизнь привязан к женщине, которую уже физически не выношу. Только не это!
- Эк, припекло парня, - крякнул расстроенный отец.
- Не то слово, папа, - Женя забрал у отца минералку и отпил прямо из горлышка бутылки. - Вот ты советуешь мне поговорить с Анной, а не понимаешь, что она уже на десятилетия вперед распланировала нашу с ней совместную жизнь, кстати, совершенно не интересуясь при этом моим мнением.
- Что уж делать, сынок, - подмигнул ему отец, - если такова природа женщин. Они почему-то уверены, что лучше знают, что нам нужно для счастья.
- Камень в мой огород? - кисло поинтересовалась Лариса.
- Не обращай внимания, - Владимир Иванович, выгнув спину, потянулся. - В данный момент меня интересует лишь одно - это действительно конец? Ты уверен, Женя? Возможно, вам просто нужно ненадолго расстаться, чтобы отдохнуть друг от друга?
- Не тот случай, - фыркнула Лариса. - Если Анна довела мальчика до состояния, близкого к панике, что он будит родителей среди ночи криком о помощи? Нет, это и в самом деле конец.
- Я не кричал, - надулся Женя.
- Считай, что кричал. Поэтому давайте, ребята, определимся, как решать возникшую проблему, а то ведь Анна так просто не сдастся. Она считает Женю своей СОБСТВЕННОСТЬЮ и будет бороться за него до последней капли крови.
- Это правда, вариант расставания для Анны абсолютно невозможен, - устало подтвердил сын. - Сначала она будет уговаривать меня вернуться по-доброму, потом станет закатывать истерики, позоря на весь город, а в итоге устроит показательный сеанс суицида, чтобы вынудить жениться хотя бы из жалости. - Женя махнул рукой от полной безысходности. - И если я не поддамся, а все возможные варианты вернуть меня будут исчерпаны, наступит период решительных военных действий - Анна объявит вендетту.
- Это чтобы отомстить "за бесцельно прожитые годы?", - сухо поинтересовался Владимир Иванович.
- Именно, - подтвердила Лариса. - Когда девочка поймет, что все кончено, то особо церемониться не будет. Ты разве сам не замечал, Володя, как за прошедшие годы ее доброта и покладистость куда-то испарились? Так что скандалов нам не избежать, хотя ради тебя, сынок, мы с папой готовы потерпеть.
- Не нужно ничего терпеть, - Женя тяжело вздохнул, - я сегодня услышал хороший совет и хотел бы его обсудить с вами.
- Что за совет? Это тебя девочки из парка надоумили?