Белая ворона по имени Клава жила в однокомнатной "хрущевке" на берегу старого моря в огромной, чудесной, северной стране. Это была очень красивая страна, и зимой там было много снега, и лето тоже было, теплое, но короткое, и все его очень сильно ждали, начиная с самого Нового года, а может, и с осени. В подъезде у вороны Клавы пахло сыростью, и было немного неопрятно, но ворона с этим мирилась. Зато дома было хорошо - одна стена у нее была в желтых обоях, одна - в белых, еще две были голубые, а на кухне- светло-зеленые в мелкий цветочек. Ворона клеила обои сама, и получилось немного криво, но душевно, и Клава подумала "Пусть".

Это была хорошая ворона, ничуть не безалаберная, как могло показаться с первого взгляда. Просто она была очень романтичной особой и любила пофилософствовать и помечтать. А когда любишь мечтать, разве останется время на то, чтобы идеально ровно наклеить обои?

У нее было два друга - цветок Соломон и плюшевый львенок по имени Тура (когда-то его звали Артур, но Тура - короче и плюшевее, что ли).

Клава любила просыпаться рано, на рассвете, и завтракать на подоконнике. Она варила себе вкусное какао (на большую кружку молока - две чайных ложечки порошка какао и немножко сахара, довести до кипения, помешивая и улыбаясь), устраивалась на желтой подушечке (чтобы мягче было), и вместе с Турой и Соломоном они сидели и смотрели на то, как начинается день.

Однажды она проснулась, как обычно, чуть раньше пяти, но за окном было очень темно и как-то тревожно. Страшно было вылезать из-под одеяла, и Клава услышала, как на подоконнике что-то громко шелестит и вроде бы даже хрумкает. Она испугалась, что это - ночной зверь, который пришел съесть ее цветок.

- Соломон,- позвала Клава, и голос ее оказался в этой тревожной темноте каким-то робким, чужим,- ты как там?

Соломон сказал: "Хорошо".

- Тебя никто не ест?

- Нет

- А что там хрумкает?

- Это большой мотылек, он залетел к нам ночью, попал в коробку с карандашами и не может выбраться. Помоги ему.

Клава аккуратно открыла коробку и выпустила мотылька в открытое окно.

- До свидания, мотылек.

- Прощай, ворона.

- Почему "прощай"?

- Лето уходит,- сказал мотылек и улетел.

"И правда,- подумала Клава,- лето уходит. Вот почему так темно. Раньше я просыпалась на рассвете, и был рассвет, а теперь рассвета нет, темно и тревожно. И грустно очень. Больно так, вот тут, где сердце".

- Грустно мне,- сказала Клава Соломону. - Лето уходит. Уходит, а мы ничего не успели.

Помнишь, мы хотели вставать по утрам и бегать на море, каждый день, чтобы купаться и слушать волны. Не успели. Один раз сбегали, а потом все как-то не до этого было. Волны шумели, а мы их не слышали. Помнишь, мы хотели нарисовать большую картину на старой стене заброшенного дома, чтобы он не был таким унылым. Ты еще предлагал там рисовать море и ракушки, а я - дерево. Краски даже купили, много. Но так и не собрались. Помнишь, мы хотели читать книжки каждое утро, и к друзьям ходить на чай, и слушать хорошую музыку, и летать над городом. Помнишь, когда лето начиналось, мы ни одной минутки не хотели упускать. А вот теперь оно прошло, и почему-то так грустно, грустно, и не помнится совсем ничего летнего.

- Совсем ничего? - спросил с улыбкой Соломон

- Совсем,- сказала ворона Клава и чуть не заплакала.

- Так не бывает, чтобы совсем ничего хорошего не помнилось,- сказал Соломон, который был очень мудрым, и именно поэтому его так звали,- Садись на подушечку, и давай вспоминать.

Клава устроилась поудобнее.

- Помнишь, Клава, был день, когда ты проснулась особенно рано, и успела сварить гречневую кашу, почитать книжку, выпить какао и даже послушать радио до того, как проснулся город?

- Помню. Хороший был день.

- А помнишь, как вы с Турой ходили гулять и в центре города на площади играл симфонический оркестр - специально для вас?

- Конечно, помню! Еще один хороший день!

- Считай,- сказал Соломон,- и ворона принялась загибать пальцы, пока Соломон вспоминал ее лето.

Помнишь, целый день катались на велосипеде... Помнишь, поссорились с Турой, а потом испекли торт и помирились. Помнишь, собирали камешки на берегу... Помнишь, покупали арбуз...

И ворона вспоминала, и ей становилось теплее, и мгла постепенно таяла, и наступал поздний августовский рассвет- такой сливовый, густой. И Клава подумала, что все-таки у нее было хорошее лето, хорошее, хотя и немного короткое, словно недосказанное, как сказка.

Они замолчали и, сидя на подоконнике, провожали лето.

"Спасибо тебе, Лето",- думала Клава.

"Спасибо тебе, Клава",- думало Лето.

2. Свобода

Белая ворона Клава, та самая, которая жила в старой "хрущевке" на берегу серого моря, очень любила кататься на велосипеде. Он у нее был такой старый, немножечко ржавый, с большой и удобной корзиной впереди. Клава укутывала Соломона в толстое махровое полотенце, устраивала его и львенка в этой самой корзине, крутила педали - и они отправлялись куда-нибудь на берег или на дачу.

Надо сказать, что ворона не всегда любила кататься на велосипеде, более того, вам это трудно представить, но было время, когда она не умела этого делать совсем. Дело в том, что когда Клава была маленькой, велосипеда у нее не было, и учиться потому было не на чем, а когда она немножко подросла, ей стало очень неловко учиться этому простому делу.

- Клава,- строго говорил ей Соломон,- пора тебе купить велосипед!.. А то так и не узнаешь радости велосипедной жизни, а это - очень важно для счастья каждого человека.

- Но Соломон,Ї говорила Клава,- я уже старая для того, чтобы учиться этому! Видать, так и умру я, не прокатившись на велосипеде... (тут она немножко всхлипнула, потому что иногда она была очень пафосной белой вороной).

- Ерунда,- сказал Соломон,- учиться никогда не поздно (это был действительно мудрый цветок). Марш за велосипедом!

И ворона купила на базаре самый простенький велосипед, а потом прочитала в библиотеке книжку "Как научиться ездить на велосипеде" и узнала из нее, что самое главное в этом деле - крутить педали (потому что пока крутишь педали - едешь и не упадешь) и, конечно, крепко держать руль и очень внимательно смотреть, куда едешь.

"Это же очень просто!",- сказала себе Клава, взгромоздилась на велосипед и отважно принялась крутить педали.

- Давай-давай-давай!,- кричал ей Соломон с подоконника.

И Клава поехала. Правда, потом несколько раз упала и ободрала коленку, но была очень счастлива - ведь теперь можно было крутить педали и ехать куда хочется, например, на речку или на дачу. Или просто по двору.

- Удивительно,- делилась Клава с Соломоном, попивая чай с пахучими травками и жмурясь от теплого солнышка (она по своему обыкновению сидела на окне),- удивительно, что, оказывается, я всегда любила ездить на велосипеде, но не умела этого делать. А что было бы, если б я никогда так и не научилась?

- Нужно всегда делать то, что ты не умеешь - иначе как ты этому научишься,- улыбнулся Соломон,- иначе как ты узнаешь, что на самом деле - твое.

- Но как выбрать из всех занятий на свете то, чему следует учиться? - спросила Клава

- Выбирай самые добрые из них - музыку, рисование, пение, плавание, иностранные языки... Можно еще учиться сочинять сказки, вышивать крестиком, печь булочки, делать мозаику, сажать цветы и выращивать яблони, ходить на яхте и подниматься в горы. Да мало ли интересного на свете! Если у тебя есть руки и ноги (Соломон знал им цену, ведь у него их не было), не имеет смысла сидеть перед телевизором и скучать.

- Плавать я тоже не умею,- призналась Клава. - И французский не знаю. И английский с трудом...

- Это хорошо,- сказал Соломон.

- Почему хорошо? - спросила Клава

- Значит, у тебя еще много всего интересного впереди.

Клава посмотрела на свой велосипед, который теперь жил в коридоре и занимал почти все свободное место. Но Клава на него ничуть не злилась - у кого еще есть такой? - старый, с низкой рамой (на нем так удобно ездить в платье!), с большой корзиной, куда помещаются Тура, Соломон, завернутый в полотенце, и не меньше килограмма яблок, а еще пачка печенья и бутылка с водой.

Можно сесть, крутить педали и ехать, куда хочешь, хоть на край света. А там устроиться на траве, есть яблоки с печеньем. Свобода.

3. Танго

Надо сказать, что ворона по имени Клава, которая жила в маленькой разноцветной квартире на берегу большого моря, очень любила помидоры, рисовать и играть на фортепиано. Поэтому все стены у нее были увешаны рисунками и даже настоящими картинами, а на даче стояло старенькое пианино, и каждые выходные Клава ездила его проведать.

Однажды они отправились на дачу на велосипеде, но решили сначала заглянуть на базар и купить там самых вкусных помидоров. На базаре сидели рядком бабушки и продавали зелень и овощи. Клава заприметила одни помидоры, которые были краше всех других, и попросила килограмм или два.

Другие бабушки загалдели. "А чегой-то покупают только у нее! Почему у нас не покупают? Сидим здесь с утра, а все у нее и у нее берут! Может, она заговор какой знает?"

Клаве стало очень грустно, что бабушки были такие злые, и она купила еще овощей - но только у тех, кто ничего плохого про свою соседку не сказал.

- Оттого у них и помидоры такие несчастные, покупать не хочется,- подумала Клава.

На даче у Клавы росли яблони, малина, цветы и трава, высокая, шуршащая, и домик был старенький, голубой, с большой верандой, деревянный. В нем пахло старыми книгами и летом, и даже пыль в нем была какая-то чудесная.

Клава открыла настежь окна, заварила чай со смородиновым листом и сделала салат.

Они сидели с Турой и Соломоном на одном большом старом кресле (немножко тесновато, но зато уютно и дружно) и обедали вкусно (ведь они захватили с собой еще свежего черного хлеба).

Потом ворона Клава аккуратно смахнула мягкой тряпочкой пыль с темного старого пианино, которое покупала еще ее бабушка, открыла крышку (при этом раздался такой нежный стук) и стала наигрывать танго.

Ворона Клава не умела танцевать и петь, но очень любила танго, и так оно нравилось ей, что она даже немножечко мычала от удовольствия, когда играла. Иногда можно было разобрать кое-какие слова.

- Утомленное солнце... мммммммммм... в этот час ты призналась..... ммммм ммм....

Играла она хорошо. Музыку слушали ее яблони, трава и цветы, и малина со смородиной раскачивались в такт, и обитатели соседских дач - все тянулись вверх и становились на цыпочки и дыхание затаили, чтобы не пропустить ни одного звука. И краснели от счастья помидоры, и вытягивали спинки огурцы, и петрушка покачивала кудрявой головой от удовольствия.

- Ммммммммммммммммммм,- подпевала себе ворона Клава,- Мммммммммммммм...

Соломон и Тура сидели на кресле и смотрели на закат, а закат смотрел на них.

4. Волшебные носки

Ворона по имени Клава, та самая, что жила в старой квартире на берегу зеленого моря, обладала одним удивительным свойством - она умела находить радость во всем. "Мне грустно",- жаловался львенок Тура, который часто начинал печалиться без причины. "Это не дело,- отвечала Клава,- Надо срочно выпить чаю и стать счастливым".

И по секрету стоит сказать, что Клава как никто другой знала толк в чаепитии - у нее был самый вкусный чай в городе, в стране, а может быть даже, и в мире. Она умела заваривать разный - зеленый, черный, ягодный, травяной... Особенно хорош был черный с чабрецом. И вот заварит она крепкого пахучего чаю, разольет в большие синие кружки с золотым пояском и подвинет Туре огромную старую супницу, в которой хранились у нее всякие конфетки, прянички, чудесные вафельки и прочие вкусности. Супница была белая, с красивым цветочным узором, доставшаяся Клаве то ли от прабабушки, то ли от бабушки. Они, наверное, рассердились бы на Клаву, что она подает в супнице пряники, а не борщ, но с другой стороны, все у Клавы было устроено так чудно, так по-доброму, что никто бы не посмел долго сердиться на ее странности.

Они пили чай, выбирая из супницы то, что казалось сейчас самым вкусным, и Тура постепенно оттаивал от печали, начинал улыбаться. Клава гладила его по голове и тоже улыбалась, и они болтали весело о больших и важных вещах и о всякой ерунде.

Хорошо было у Клавы.

Но однажды и она затосковала. Дело в том, что она поссорилась с одним очень-очень любимым другом, может быть, даже немножко более любимым, чем Тура и Соломон, и он сказал, что больше никогда не будет дружить с ней и даже разговаривать. Бедная ворона Клава очень мучилась, ведь ничего нет страшнее на свете, чем терять друзей. Каким был этот друг, мы не станем рассказывать - ведь если кто-то принял решение уйти навсегда из сказки, то никто не вправе его задерживать. И почему у них с Клавой возникло недопонимание - тоже, собственно, неважно, важно то, что Клаве было очень грустно, потому что она бесконечно любила всех своих друзей и не хотела терять ни одного, тем более так, из-за ссоры.

- Клава,- звал ее на рассвете Соломон,- пора вставать и пить твой любимый какао. Уже солнышко поднимается.

- Прости, Соломончик, я хочу еще немножечко полежать и спокойно погрустить,- отвечала Клава и смотрела в пустоту огромными синими глазами, почти не мигая.

- Клава, мне очень грустно оттого, что тебе грустно,- говорил ей Тура и обнимал ее большой мягкой плюшевой лапой, надеясь, что ей станет легче.

Но Клава только вздыхала.

Так прошла неделя, а может быть, даже месяц, и однажды Клава собралась с силами и решила, что для нее будет полезно сделать генеральную уборку. Она взялась за это дело со всей ответственностью - так, что даже решила разобрать в шкафу коробку с носками. Оказалось, что там было много носков без пары - ведь известно, что иногда стиральная машинка любит забирать один носок как плату за свою работу. А так как Клава любила все яркое, то все носки у нее были разные - полосатые, в цветочек, с сердечками, с бантиками или просто очень-очень цветные.

- Что же делать с носками, которые остались одинокими? - подумала Клава,- Не выкидывать же?

И тогда она сложила зеленый - с красным, полосатый - с носком в горошек, тот, что был с сердечками - с другим полосатым, а оранжевый - с голубым и так далее. И надела на одну ногу розовый, а на другую - радужный, устроилась на подоконнике с кружкой какао и принялась любоваться своими разноцветными носками и всем окружающим миром.

- Знаешь, Соломон,- сказала Клава. - Я думаю, не имеет никакого смысла носить одинаковые носки, ведь когда носки разные, радуешься просто от того, что смотришь на свои ноги. А тем более не имеет смысла выбрасывать носок, если его друг потерялся.

- Ты права,- повеселел цветок, ведь он тоже страдал, когда Клава грустила. И Тура заулыбался и решил, что теперь он тоже будет носить только разные носки, и чем ярче - тем лучше.

- А еще я подумала,- добавила Клава,- что я все равно буду любить и ждать своего друга, но только уже без тоски, а светло, легко. Может, ему когда-нибудь захочется вернуться в нашу сказку? А у меня тут чай, и тепло, и плюшки, и еще что-нибудь найдем хорошего. Настоящая дружба все равно навсегда остается с тобой.

5. Море

Белая ворона по имени Клава, которая жила в уютной солнечной квартирке на берегу моря в огромной, чудесной, северной стране, больше всего на свете любила все красивое. Поэтому на стенах у нее было много картин, и по утрам она обожала наблюдать за тем, как наступает новый день.

Когда дом уже просыпался, и можно было шуметь, Клава включала на старом патефоне пластинку и танцевала. Иногда это была громкая и быстрая музыка, иногда - медленная, тягучая, но с внутренним трепетом, и Клава забывала о себе и обо всем. Может быть, со стороны это могло показаться смешным - ворона, танцующая танго или вальс в одиночестве,- но в душе у Клавы все пело, а значит, на самом деле это было очень красиво и хорошо.

Случалось, что Клава совершала и пробежку по утрам. Честно говоря, она была немножко ленивой до занятий спортом, но в чем она была молодец, так это в том, чтобы заставлять себя делать правильные вещи, даже если не очень-то и хотелось. Она натягивала голубой спортивный костюмчик, брала в охапку Соломона и Туру и трусцой бежала к морю.

Там они бегали туда-сюда по набережной (вернее, Клава бегала, а ее друзья сидели на парапете), делали зарядку (Клава делала, друзья подбадривали) и если было тепло, прогуливались босиком по самой кромке воды.

Больше всего Клава не любила мусор, который бросали всякие неряхи на берегу моря и в лесу. "Мои эстетические чувства страдают!",- говорила она, и принималась собирать банки, бутылки, обертки от чипсов и прочую гадость и выкидывать их в мусорку.

"Вот если этим грязнулям так нравится мусор, почему они его к себе домой не заберут!",- ворчала она, а Соломон и Тура только пожимали плечами - разве поймешь людей, которые приходят отдыхать на природу, и так портят ее?

- Ты не боишься, что люди подумают, будто ты - уборщица? - спросил однажды ее Тура, который в глубине души был немножечко педант.

- Пусть думают, что хотят,- буркнула Клава, которая была очень зла на грязнуль,- Зато травка будет чистая.

Потом Клава садилась отдыхать на парапете. Она любила всякое море - бурное, молчаливое, серое, голубое, солнечное и мрачное.

- Привет, море,- говорила Клава, встречаясь с ним по утрам,- ты сегодня какое?

- Я сегодня - зеленое, волнистое, шумное,- говорило море,- и в доказательство своих слов швыряло волны о бетонные ограждения, и пена, пахучая, пышная, долетала до Клавы.

- Здорово! - говорила Клава и улыбалась морю.

Она сидела, болтала ногами, смотрела на море, а потом начинала напевать что-нибудь из мелодий старинного танго (как вы уже, наверное, поняли, Клава страсть как его любила). "Таааа-дам, та-дам, та-дададам, таааа-дам, та-дам, та-дададам... Пууу-рум, пу-рум, пууу-рурурум... Пуу-рум, пу-рум, пуууу-ру-ру-рум..."

Море шумело громко, и Клава, осмелев, пела еще громче (ведь обычно она стеснялась своего голоса), болтала ногами и качала в такт головой.