Книга за семью печатями
![[]](/img/s/sawelxew_walerij_aleksandrowich/apokalipsis25/unnamed.jpg)
1 И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями.
2 И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее?
3 И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее.
4 И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее.
5 И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее.
Основным вопросом толкования этого места в Откровении Иоанна является то, что, собственно, запечатано семью печатями - текст, или сама книга как некий материальный артефакт. Разница здесь принципиальная.
Сам Иоанн не может ни раскрыть книгу, ни читать её. Иисус Христос делает это для него. Иоанн пишет, что Христос может раскрыть книгу и снять семь печатей её, то есть прочесть. Христу нет нужды снимать печати с книги, чтобы её раскрыть - печати снимаются уже после того. Таким образом, печати относятся к тексту, а не к книге, как артефакту, поэтому печати могут иметь только метафорическое значение. Уже раскрытую книгу можно не понять, но материальные печати на её содержание не могут быть наложены. Такие печати могут быть наложены только на закрытую книгу.
Кроме того, важно иметь в виду, что текст книги и текст Апокалипсиса - далеко не одно и то же. Текст Апокалипсиса требует интерпретации, но интерпретации требует и текст книги. Чтобы донести до Иоанна, о чём в ней говорится, Христос в видении Иоанна разворачивает перед ним целую религиозную мистерию, которая и лежит в основе Откровения, но исходного текста книги в Откровении нет.
Однако, большинство толкователей Откровения об этом словно забывают. Когда снимаются печати, происходят определённые события, но, кажется, эти толкователи не связывают их с текстом, а только с предпосылкой падения печатей с книги как материального объекта, словно речь идёт не о книге, а о какой-нибудь запечатанной волшебной шкатулке с магическим камнем. Это ошибка, а так как она происходит в самом начале интерпретации Откровения, то влечёт за собой и множество других ошибок в дальнейшем.
Книга в руке Сидящего на престоле имеет только метафорически запечатанный текст, но сама она, как артефакт, не имеет печатей. Можно говорить только об условных печатях непосредственно связанных с текстом.
Ещё один важнейший вопрос, связанный с книгой, заключается в том, описывает ли она всё существование мироздания от начала и до конца, или только его заключительную фазу.
На самом деле, достаточно только поставить этот вопрос, чтобы ответить на него вполне определённо. Книга открывается и закрывается всадником на белом коне. Это Альфа и Омега, начало и конец.
Снятие печатей даёт только общее представление о книге, а будущее даже во времена Иоанна скрыто уже только за седьмой печатью, и это даже не середина книги, а ещё немного далее. Правда, строго говоря, Иоанн представляет данную ему Иисусом интерпретацию книги, а не пророчество о будущем. Так события, вызванные ангелами с трубами и ангелами с чашами гнева описаны последовательно, но во времени они развиваются параллельно.
Кроме того печати расставляют важнейшие реперные точки в тексте, то есть указывают на расположение важнейших символов в тексте.
ПС 1. Так как в книге Сидящего на престоле идёт речь об определённом процессе, её текст можно классифицировать как сценарий. Он имеет четыре главных действующих лица - всадников на белом, красном, черном и бледном конях. Их роли исполняют, соответственно, человек, орёл, телец и лев.
Символы могут иметь множество различных образов. В тексте книги это могут быть всадники, и не только всадники. А вне текста эти же самые символы имеют образы человека, орла, тельца и льва. А вообще этими же самыми символами обозначаются четыре базовые метафизические сущности - Свет, Огонь, Вода и Тьма.
ПС 2. Разумеется, поскольку речь идёт о духовном мире и видениях Иоанна, правильнее было бы говорить об образах материальных объектов, но в данном случае это не принципиально, так как это подразумевается и без специальной оговорки.
|