Муса Мусаевич поскреб пальцами лоб над переносицей, поправил очки и, собравшись с мыслями, продолжил разговор. Хотя правильней было назвать этот процесс монологом, поскольку его собеседник, сидящий за столом напротив, упорно молчал, избегал смотреть в глаза, смешно двигал плечами, и вообще вел себя, как идиот. Что впрочем неудивительно, если не забывать, в каком учреждении все это происходило.
- Можешь прочитать мне, что тут написано? - спросил Муса Мусаевич и подвинул клочок бумаги поближе к пациенту.
Тот отвернулся. Его лицо сделалось унылым, губы изогнулись в напряжении, лоб разрезали глубокие борозды, а взгляд наполнился страданием. Пациент по кличке Тошнила был в своем амплуа на все сто.
Муса Мусаевич вспомнил, что хотел выпить галоперидолу перед встречей с этим субъектом, но совсем забыл, а теперь таблеток под рукой не было.
- Хорошо, я сам прочитаю. - И он прочел без всякого выражения:
Рано утром возле рукомойника
Я стоял, а рядом два покойника
Ну, и пусть себе стоят
Мыло я не выроню
- Твои сочинения?
Тошнила молчал.
- И откуда взялись эти покойники? У тебя видения? Галлюцинации? Если так, то мы можем помочь. И при чем тут мыло? Это даже странно.
Завотделением смотрел на пациента, и ему становилось дурно. С каждой минутой страдания Тошнилы будто передавались доктору, и терпеть это не было сил.
- Вы же знаете, - с надрывом сказал пациент, - что я не переношу утренние гигиенические процедуры.
В глазах Тошнилы блеснули слезы отчаяния. Муса Мусаевич сдался.
- Ладно-ладно, иди, - сказал он. - В другой раз поговорим.
Все оказалось непросто. В отделении что-то назревало, а он не мог понять что. Тревожные рапорты санитаров требовали немедленных действий. Но в первую очередь предстояло выяснить, что скрывалось за кодовым названием "Отшильник".
***
Рвач и Блеватор играли в шахматы у открытого окна, снаружи закрытого металлического решеткой. Решетку поставили после трагического случая с Рыдающим Клоуном, который выбросился из окна и умудрился сломать позвоночник несмотря на то, что до земли здесь было меньше метра.
- Шах! - сказал Рвач, двинув ладью в тыл противника.
- Пошел нах, - без интонации ответил Блеватор.
Рвач опешил от неожиданности, но через мгновение его лицо прояснилось.
- Я понял! - сказал он. - Отшильник!
- Не кричи, - тихо сказал Блеватор. - Запоминай, мотай на ус. Пригодится.
- Да, я помню, - прошептал Рвач. - Когда придет время.
- Я сюда. - Блеватор спрятал короля за пешку.
- День Труда! - крикнул Рвач.
- Чего?
- Ну, это...
- Не подходит, - отрезал Блеватор. - Придумывай что-то другое.
К играющим подошел Тошнила, умудряясь хромать сразу на обе ноги.
- Привет, мужики.
- Сам стирай свои носки, - откликнулся Блеватор.
- Зря я вас что ли учил? - укоризненно сказал Тошнила.
- Оторви себе соски? - тихо спросил Рвач. - В прошлый раз нам за это от санитаров крепко досталось.
- Я так и знал, что вы еще не готовы, - заключил Тошнила и отвернулся, собираясь уходить.
Шахматисты испуганно переглянулись.
- Не уходи, командир, - сказал Блеватор. - Дай нам еще один шанс.
- Поздно. Я решил записаться в группу Осознанного Отдыха. Больше мы не увидимся. Пока!
Тошнила сделал два шага и вдруг услышал сзади голос Рвача:
- Один болт на два лобка.
Тошнила обернулся. На его лицо по-прежнему нельзя было смотреть без отвращения, но в глазах искрился огонь истинного удовольствия, который он не мог скрыть.
***
Санитары не переставая жаловались на трех пациентов, которые просто отбились от рук - грубили на каждом шагу, отказывались подчиняться, на прогулке демонстративно мочились на любимую акацию Нины Петровны. Завотделением почувствовал назревающую бурю и принял меры.
В результате обыска в тумбочке у Блеватора были обнаружены занятные тетради, и Муса Мусаевич разбирался в них целый вечер. Раздел "Трагедия социопата" привлек внимание доктора следующими строками:
Общество принуждает человека к суициду. Другого выхода просто нет. Какой-то идиот придумал при встрече здороваться, и теперь все должны выполнять эту омерзительную процедуру по нескольку раз в день. Мало того, что тебе лезут в душу своими отвратительными "привет", "как дела", и "здравствуйте", так многие еще норовят сунуть свою склизкую ладошку в расчете на то, что ты потрешься об нее рукой. Дудки, не дождетесь! А улыбка? Что может быть страшнее? Адский оскал зубов, смоченные слюной губы, готовые к плевку... Что ни говори, а смерть лучше, намного лучше. В этом сомнения нет и быть не может.
В середину тетради были вложены несколько листков со стихами. Судя по стилю, они принадлежали перу Тошнилы.
Мы стоим в саду под ярким фонарем
На свидание покойников мы ждем
Но они сегодня точно не придут
Потому что мыло я не взял
На обед тарелочка свекольника
За столом со мною три покойника
Не силен я в кулинарной арифметике
Знаю лишь, что супа всем не хватит
Затем шли длинные столбцы рифмованных фраз без всякого смысла:
пей таблетку - съешь пипетку
таблетка - нимфетка (выяснить, что это)
кровать - твою мать (слишком просто, может, жопу рвать?)
ты кто - жираф в пальто
встань ровно - Нинель Петровна (Тошнила сказал заменить)
дебил - на базаре водку пил...
Что означают строки с рифмами, завотделением не мог понять. В них чувствовалась скрытая угроза, от них сквозило какой-то дикой, безумной идеей, которая могла прийти в голову только настоящим психам. Но Муса Мусаевич был опытным доктором. На любой план бунтовщиков у него был готов адекватный ответ. Он уже давно записал всех троих на свой авторский курс Коррекции Оптимизма. А от оптимизма еще никто не уходил.
Тем не менее, доктор не спешил открывать козырную карту. Он выжидал, заманивал противников в ловушку. Согласно записям Блеватора, начало операции "Отшильник" было назначено на четверг.
***
- Все наверх! Бегом! - крикнул Тошнила, и его товарищи бросились за ним.
- Где ты взял ключи от лестницы? - спросил Рвач, и в этот момент грохнула открывшаяся дверь на чердак.
- Что?
- Я говорю, ключи взял где?
- В глубокой борозде.
Все трое уже были на крыше, Тошнила захлопнул дверь и прижал ее плечом. Санитары грохотали, поднимаясь по лестнице.
- Помогите держать дверь.
Товарищи налегли, уперлись ногами, в ожидании первых ударов.
- А где же корабль? - спросил Блеватор.
- Скоро будет здесь.
- Я уверен, что наши братья не бросят нас, - подтвердил Рвач. - Они оставили нас для разведки, а теперь заберут назад, верно?
- Все верно, товарищ, - сказал Тошнила, когда они успешно сдержали первую серию ударов из-за двери. - Мы вспомнили свою настоящую родину и послали качественный сигнал. Они обязательно прилетят.
- Открой дверь, Тошнила! - донеслось с лестницы.
- Что я слышу от дебила! Сын просроченной гориллы! Напорись башкой на вилы! - хором закричали инопланетные пациенты.
Тошнила, Рвач и Блеватор от души рассмеялись, радуясь, что у них получился такой слаженный и сильный Отшильник.
А тем временем крепкие санитары остервенело долбили в дверь могучими плечами.
***
- Значит, трое, Муса Мусаевич? - строго спросил директор.
- Получается, так. - Завотделением развел руками.
- Что же вы не усмотрели? Не приняли меры?
- Принимал, как есть принимал. Все двери на замках, охрана на территории...
- А они, значит, на крышу... - задумчиво сказал директор. - Но вы по крайней мере других пациентов не беспокойте без нужды, зачем им зря волноваться? А то прямо под окнами у вас... бр-рр-р. Это даже неэстетично.
- Уже убирают! - торопливо заверил Муса Мусаевич. - Через час ни одного пятнышка не останется.
- А все-таки у вас в отделении непорядок. - Директор покачал головой и достал из кармана смятый листок. - Что это за стишки в коридоре у вас висят?
Завотделением взял у директора бумажку и прочитал про себя: