УХОДЯ БЕЗНАДЕЖНО НАДОЛГО
Уходя безнадежно надолго
В лабиринт посткомпьютерной мысли,
Мы оставим скулящим потомкам
Гордость строчек и пачку ириса
Чтобы, глядя на сытые рожи
С неизбежных высот мироздания,
Слать икоту, плевки и проклятья
Диабет, корь..и AIDS, впрочем, тоже
И распухнут и выпрыгнут лица
И откроют - мир глуп и несносен
И шесть девочек с взглядом убийцы
Слижут жадно ирис с липких десен
И закружатся в свадебном вальсе
В кукурузном Аду Послежизни
Возбужденно-конфетно отчасти,
Славя Бога, Любовь и Отчизну
Ну, а после, отбросив одежды,
Побегут к нам на кукольных крыльях
Чтобы, плача снаружи и между,
Растекаться во рту карамелью
НЕОБРАТИМОСТЬ
Я презираю предрешеннность
Взглядом
И взгляду мрачно
Но я следую Пророчеству
Наши лица обычно рядом
Пароли
спрятаны
удачно
В безостановочном отрицании
Я отсылаю к фюреру при намеке на отчество
Когда все закончится
- Ты почувствуешь
Конец Реальности, Ноль
Мы глотаем тернии
НЕсущественная для фатальности боль
Как помеченные с почетной тщательностью твари
Не бойся известности
звук Аварии никто не услышит
Если она проросла в голове
Надменные Арии буду завидовать
по-шакальи банально
Пока ты дышишь
Ты найдешь мое сердце в траве
удивительно и инфернально
выжившее после человечества
ЦВЕТ ИНЪЕКЦИИ
Вечереет убийство, тишина фонит насекомо.
Раст(л)ением яда проползают внутрь щупальца дешевого кинофарса
Аутентичность шприца - как внедрение в невесомость,
Силуэтов грязи, дефлорации пьяного вальса.
За время сна все стало вдруг колюще-режущим,
Насквозь меня брезгливо уродуют звуки и взгляды.
Там вверху Гитлерюгенд готовит свечи, скальпель и ладан.
В Бреду Вещей Вирус Боли молчал, оказавшись лишним...
Смеются трещины нервов, скрипит суставами болидное спицекресло -
Прекращаю прицельно светочувствительность лезвием или телом.
Треск трансформаторный в висках отдается выстрелом.
Среди чужой панорамы плачут осколками трупы - Я и Зеркало.
В кислотных разводах дождя выхожу на набережную.
К груди прибита иконы мишень с телефоном приемной Ада.
Потными пулями огрызаются куклы Беды... вхолостую,
Оставляя в изнанке лица горсть иероглифов и соленую липкую гадость.
В пижаме некроразврата, в корсете тюремного воздержания
Война обращает пыточность в цитаты кунсткамерной психодрамы.
Игра течет автономно: на опережение, НЕ выживание.
Время проходит мимо, здесь остаются шрамы.
Конфетной своей оболочки кровью расписываюсь на стенах.
Трое меня было ранено из остальных девяти.
Чавканьем вздоха проваливается, словно сквозь дыры в венах,
Какой-то скелет человека, смешно не успевший уйти.
ЗАНАВЕС
Мой Театр Оперы и Боли -
- Это
Круглосуточный супермаркет
Трагично
Быть пулей оторванной воли
В осаждаемом зоопарке
Мой Театр Боли - лишь кочующий цирк
С места на место и каждый раз в цель
Автозаправочный, скучно-обставленный тир
Натыкается на безбилетную Смерть, как на мель
Мой Театр Боли мог бы стать больным Веером
Седой М-16, ИЛЛЮЗИЕЙ ЧЕРНОГО БУНТА
От моей памяти пахнет Севером
И немного гнилью как будто
Мой Театр Боли, неВОЛИ, УБИЙСТВА
Закодированного кровопролития
Моих мыслей бессчетного хамского воинства
Где лишь святое НИЧТО в изобилии
Мой Театр Оперы саморазрушен
И ты спросишь - при чем тут Боль-эт
При мертвом боге король вряд ли нужен
Ведь счеты с бессмертными сводит Валет
ПРОХОЖИЙ, КОТОРОГО БИЛИ В СПИНУ
Я шел в направлении ночи
В корсете из признаков Тьмы
Но чей-то умышленный подчерк
Мне путал болезни и сны
Мне снилось я от... и надолго
Хоть эхо мне вручат навряд
В Бессилье вещей Bryan Molko
Был знак вырожденных наград
ВИРУС
Без извлечения Зла, лишь отлично от многих
Я тревожил неравенства ваших побочных единств
В окружении долгих изысканных глянцевых логик
Возрождается ткань запрещенных обратных убийств
Я в итогах Войны растворяюсь, как будничном синтезе крови.
И играю с последними снами в извечную наглую ложь.
Из фашизма подстрочного страха вы мной порождаете яви.
И агонией бреда зовете любую инертную дрожь
Что-то опасное в тесном анамнезе слов.
Я трупы вещей занавешу удавкой и розницей Тьмы.
И вам - несчастливым, цветным и взаправдашним вновь
Крестясь, убегать от прежней, предсмертной зимы
***
Я хочу, чтобы за мною шли
Как на похороны Сартра
Скорбные оруженосцы тли
Пророки забитого насмерть НЕ-ЗАВТРА
Я хочу, чтобы меня разорвали на строчки
На глотки и застенчивые цитаты
Чтобы в глазах моих читали многоточие
Сентиментальные инквизиторы Ада
А потом, отдаваясь, как пепел
Силам Космического Бессознания
В висках ненастно шелестел ветер,
Призывающий к восстанию
ПОСЛЕДНИЕ
Посвящается В.В. Маяковскому
Примеривал профиль бляди
Ты помнишь, 16-й....крылья
Когда исчезли красивые люди,
Мы умерли вместе с ними
Мы резали грани будней
Нас били больней - прямо ВНутрь
Брезгливой бесстыжей сутью
Нас загоняли в угол
Где корчились сны и собаки
В остатке Агонии воя.
Плевалась Луны Изнанка
И становилась злой
Стерильно, безлико, фривольно
Нас правили страхом, О, Майн!
В ответ - лишь три слова усвоенных:
Свобода, Насилие, Deаdline
Мы, думая Декадансом,
Не видели пошлости Танца
В оккупации Жизни и Боли
Выбирают Второе!
Шутили выстрелы залпом
Сквозь кожу чекистских обносок
Перед последним - контрольным
Мы улыбались - "сносно"
Спрятаться что ли за сноски
Тупых кривых биографий
Статичная дыра Мозга
Слишком похожа на профиль
Так весело, стыдно, стадно
О нас вытирали руки
Ругаясь убого-матерно
От холода или скуки
Манерно, кокотно пряча,
Неэстетичные трупы
Вы оскорблялись плачем
И в чем-что,
наверное, были правы
Не утомляя память
Хирургией умноженных дыр
Мы умудрялись устать
Лишь от присутствия Мира
Лишь от отсутствия рвоты
Казалось Небо нездешним
В глазах плывут эшафоты
Заочно-молча повешенных
Музейно смотрелась мертвая
Застывшая Вечность во взгляде
Напрасно плакали жертвы
Чужих, непридуманных судеб
Скажи, когда в Петрограде
Исчезли красивые люди?
ЩЕЛИ КОЛЕЦ НЫЛИ
(надпись на стене одного из питерских дворов-колодцев)
Щели колец ныли
Громко до неприличия
Я заражался пылью.
НЕ находя отличий,
Смотрели вслед мне и Тому,
Кто доводился мне Тенью
А я инъекцировал Тьму,
Чтоб больше НЕ видели
Сопротивляясь движению,
Чья-то мать, бежавшая следом,
Пыталась мне вылизать руки
Но от холода или скуки
Я прятал в карманы струпья
Ширились дыры трещин
В них пропадали люди,
Звезды и все Наружное
В разрезе Нуля, Один
Я наблюдал прелюдию
И отсекал ненужное
В зрачках и городе этом,
Где ВСЕ должно Прекратиться
Я делал тело ножом
И подло мешал ему длиться
Из Той или прошлой были
Я вырвал отсердцаосталость
Боли Нулей перестали
Лишь плакал непрочный метал,
В чужой повседневности тая
ПАСЬЯНС
(Из кладбища бездомных эпиграфов)
Ожерелье зубов вместо лезвий.
А, может, наоборот?
Дрожь, как симптомы разреза
И эхо - крика вперед
В нелепой надежде на слово,
На узнавание из лиц...
Я внутрь - снова и снова.
Играя с ножом в тайный блиц
ПАМЯТИ МОЕЙ ПАМЯТИ...
Я помню, лежа в осколках сознания,
Немотой разодранно-проволочной
Буковски сипел в пустоту ртов однозубых пираний
- Отключите же О-Б-Е-С-П-Е-Ч-Е-Н-И-Е,
внутривенный покрой моего дряхлого мозга, сволочи!!!
Потом
Этот бред увлеченно глотали другие,
Как Жизнесмерть Благотворительно-светской Палаты,
Жизнь и Смерть -
бледные, как кожа полутрупа, набальзамированного воском...
...становятся практически неразличимы
в отсутствии медицинской страховки
Запах человеческой духовки -
потного мяса и гнили...
И мне почему-то казалось
В лучах электричества - невменяемом свете
Что это МОЕЙ головой трясли и кричали: ЗАШЕЙТЕ!!!
И что-то трещало в висках сумасшедшее, третье...
Металось, рвалось,
а потом перестало
Похожие на муляж удивленные внутренности, оперативно выскобленные
из бывшего почти-человека
Украсили актовый зал морга не какой-тотам детский праздник
Остальное, обмотав эластичным дренажным бинтом,
бросили дырами к небу,
Предварительно приколов к груди справку:
"БЕЗ ОТВЕТСТВЕННОСТИ, ГОСТ Љ..., БОЛЬШЕ ДУМАТЬ О СЧАСТЬЕ"
СОУЧАСТНИК
Мы встретились в центре пожара
В чердачной и пыльной дали
Кошмару наждачного пара
Мы мыльно сказали: "Умри!"
Как будто бы кто-то был пьяный
И пил веселящий дурман,
В едином потоке октана
Сливался бинарный обман
Я ел тебя нежным догматом,
Я был элитарен, как воск
Тщедушным и злым снегопадом
Мы скрылись наощупь и врозь
Я рыскал в потемках и Боли
Я злил каждодневность и ложь.
В боязни венозной иронии
Я тратил тебя через дрожь
Под долго старевшим платаном,
В термитных, но бережных снах
Я отрезал чью-то голову
И думал: "Помилуй, Аллах".
А после в тоске и смущении,
Во Вне, неизвестнокуда....
Вы помните это мгновение
Немыми глазами, когда
В неместном городе плача
Мне дали нонграт-аванс.
И тени уже Иначе
Как будто бросились в пляс.
ВЕЧНОСТЬ
В седом ленивом заключении
Он замыслом своей Идеи
Распят без признаков движения
В слепом анамнезе минут.
Один, в отсутствии сравнений,
Без выхода из уравнений.
И в зазеркальном пробуждении
Его давно уже не ждут.
В пределах своих бывших множеств
Он был бы более уместен.
Там, где изысканно и сложно
Приливами тоскует месть.
Там, в лабиринте многоточий,
Опасным нимбом облученный,
Он пожирал софиты ночи,
Слова и контуры Имен.
И, оставаясь обнаженным,
В нелепом лишнем ритуале,
Который Смертью гордо звали
Больные Музы снов Иных,
Он издевался Злом над Сутью,
Уже однажды прокаженной,
Одним лишь гибельным присутствием
Пересекавшихся кривых.
Изнанкой рун, болезнью тела
Он дышит мертво и бесцельно,
Декоративности прицела
Лишая истиный расстрел.
В абсцессах рифмы, в ритмах слога
Блуждая безвозвратно долго,
Орбиту своего лишь морга
Он тщетно выверить не смог.
В блокаде пыточной симфонии
Дурных и безотказных лет
Он символом сакральной бойни
Хотел бы вовремя стареть.
Свинцом учтенного героя -
Патологически и больно
И Вице-канлером Конвоя
Последних Високозных Войн.
Но охладел в преддверии смыслов
И траурной петлей подвис,
Умея быть лишь гранью истин
И отражением мертвых лиц.
Пьянея лезвием испуга,
Напрасных гибельных традиций,
В чужой лишь панике абсурда
Он смог бы вдруг переродиться.
Когда бы что-то было нужным,
Когда бы что-то было рядом.
Но Вечность горькая завяла
Безумным, абсолютным ядом.
В хроническом скупом терракте
Неистребимого единства
Уходят в бесконечность факты
Стерильно-пошлого убийства.
И больше двигаться нет шансов.
Без атрофии просто длиться
Привычка тщетных трансформаций
Уже не даст остановиться
...На эшафоте послесловий
Чужого жеста силуэтом
Ждет знака и других условий
Когда-то бывший просто светом.
МУЗА ГОРГОНЫ
Как светобоязни импульс
Я выполз из ваших мыслей
Меня боялись, как вирус,
Который лишает жизни
Но я был слаб и несносен
В больных отражениях-гранях
На Том или этом погосте
Меня обходили, грабя
Старались не приближаться,
Увечный пытая(сь) снимок
Сме(н)ялись скептиков пальцы,
В отходы Меня углубляясь...
Брезгливо...НЕ понарошку
В невесомости тела - Нож.
Заблудился, скулил тревожно
В моей паутине Дрожи
Зачем Меня потревожили
Кривыми касаниями рук
Бессмысленными названиями
Дыханием жадных сук
Все ссучилось вдруг, ВСЕ скученно
Все - развлекательно-скучно
ТАМ было Зло занимательно
Здесь - только по случаю
ТАМ стало плохо уже
Тем, что НЕ будет длиться
Здесь похотливо можно
Размножиться-разложиться
Развесисто плыли плахи
Моих непрожитых будней
Когда вы по-бабьи скудно
Вдыхали мой мертвый запах
Безумия пошлого вальсы,
Ублюдки мутаций Дали
Тыкали в меня пальцем
И говорили: "УМРИ!"
Я - как Ребенок Макона,
Я - как неоновый прах
В витринах и зеркалах
Пирует моя Агония
Огонь-и-Я - в трафарете глаз
Липких от силы испуга
Выпейте яду за Нас,
Когда Мы исчезнем вдруг
Огонь и Я - ритмы, очереди,
Выжатых Болью картин
Вас проводят вне очереди
В Продленного Дня Карантин
Картонный карарантинно-концлагерь
Где будете вспоминать
Моей крови НЕ-белые флаги
под титры убийств Тарантинных
Скулить о Насилии поздно -
Останется развлечение
Чтоб андрогинные звезды
Послали кровотечение
И каждый - в гробу хрустальном
Для заражения тела
И в каждом поет вдохновение
Последних отсчетов Предел
Пусть ваши бездарные мумии
Украсят бойницы витрин
Привычным движением росписи:
"Переучет. Смерть. Карантин."
ЛЕЗВИЕ ПОРТРЕТА
Когда расцветали туманы
багровою, мглистой рекой
Он бледной дрожащей рукой
Небрежно очерчивал шрамы
Лаская надбровные дуги...
играла и скалилась кровь
И лезвие пятилось вновь
В нелепом поспешном испуге
Ты кормишь по-детски скупые
толпы перекрестные взгляды
Степей заповедных отрада
Стекает в глазницы и стынет
И, вновь закрываясь от солнца
свинцом и осиновой кожей
Ты даришь мне грусть обезвоженную
С поникшим от Смерти лицом
Жаль, это происходит слишком оборванно редко - на стыке бреда и бессонницы...
Двойник (Прохожий,... - II)
Изнанка лица пахла кровью
И из трещин движенья бил мрак
У той, что у изголовья
Я торговал каждый шаг
Я спал только, чтоб не быть первым,
В тупом равнодушьи сердец.
Злокачественной опухолью нервов
Я правил << />>(чертой) свой конец
Человек с пистолетом в кармане
Гниет отпечатком Луны
И мы, растворяясь в тумане,
Как выстрелы плачем взаймы.