Злые красные глаза аварийного освещения яростно щурятся из дымной полутьмы. Противный зуммер орёт в коридорах. Нет времени добавить его в фильтры отсеиваемых шумов. Может, ИИ скафандра сам догадается.
– «Акация», я «Хорёк». Второй шлюз взят!
– Понял, «Хорёк». Продолжать движение!
Смазанные фигуры в чёрных штурмовых скафандрах быстро скользят по коридорам чужого корабля.
– «Овод», почему так медленно?
– Сопротивление на третьей грузовой!
– «Хорёк», помоги «Оводу»!
– Есть!
Блёклые бесшумные вспышки излучателей. Приглушённые взрывы вышибают переборки. Дополнительные лапы скафандров типа «Паук» тихо шуршат. Стены, пол, потолок – неважно, зацепиться можно везде.
– «Акация», главный пост связи чист!
– «Акация», второй арсенал чист!
– Потери?
– У меня двое лёгких трёхсотых.
– У меня один двухсотый. Дрон-камикадзе в арсенале.
– «Хорёк», «Овод», действуйте по плану.
Очередная дверь. Установить заряды по бокам. Взрыв!
Гранаты в проём. Электроимпульсные, светошумовые, осколочные. Внутри хлопки, крики. Теперь вперёд.
Пять теней скользят сквозь дым. Длинная очередь рвёт воздух на лоскуты. Турель в конце коридора лупит наугад, пытается прижать огнём. Штурмующие не останавливаются. Их, как волков, кормят ноги. На ходу один вскидывает руку. Мини-ракета уходит к цели. Очередь захлёбывается.
– «Акация», я под огнём! Несу потери!
– «Хорёк», где ты?
– Десятая палуба, запасной пост дальней связи.
– «Овод», можешь помочь?.. «Овод»! «Овод», твою мать! «Хорёк», «Овод» не отвечает. Я от тебя далеко. Справишься?
– Постараюсь, «Акация»!
Пол мелко дрожит. Зуммер становится чаще. Коридор перегораживают дополнительные переборки. Датчики шлема сообщают о ядовитых газах. Значит, охрана корабля наконец очухалась.
– Группа, прогулка кончилась. Приготовились!
Космический линкор класса «Левиафан» несёт тысячи ракет и десятки тысяч бомб. По сравнению с ним человек кажется не больше паука. Такой корабль в состоянии сжечь полпланеты за считанные часы. И он обязательно это сделает, такое бывало уже много раз. Ему и его экипажу неведома жалость. Но у каждого есть слабое место. Гигантский монстр не сможет справиться с насекомыми. Против пауков не помогут орбитальные бомбы. Маленьких злых существ, дорвавшихся до живого мяса. Только они в состоянии остановить первобытное чудовище. До того, как запылают города на поверхности.
Из множества абордажных капсул в шкуру монстра впились только пять. Одна долетела изрешечённой зенитным огнём, экипаж другой попал в засаду. Осталось только три группы. Пятнадцать десантников против космического города. Но и этого достаточно. Всё, что нужно – дорваться до главных жизненных центов монстра.
До конца смены оставалось всего ничего, когда тишину разорвал зуммер тревоги. «Это не учения. Повторяю – не учения. Всему персоналу занять позиции согласно боевого расписания». Кресло щёлкнуло, открывая встроенную кобуру. Личное оружие. Если всё пойдёт плохо, можно успеть застрелиться.
Виртуальный пульт ожил. Перед глазами Пита заискрили многочисленные точки. Так бывает, если сильно нажать на глазные яблоки, а потом отпустить. Вечно сменщик настраивает кибер-шлем на полную яркость. Проси – не проси так не делать, как об стенку горох.
– Пост наблюдения капитану. Вижу восемнадцать, нет девятнадцать крейсеров и сопровождение. Построение типа пять. Москитных единиц до полусотни.
Доклад получился чётким, как на тренировках. Рот говорил словно сам по себе, а руки совершали привычные действия. Определить ускорения, выявить флагман, посчитать предполагаемый манёвр вражеской эскадры. Пальцы летали в воздухе.
«Меня убьют. Убьют. Я – на мостике корабля, который хочет взорвать целая эскадра. Что я тут делаю?!»
Эсминцы сопровождения разворачивались медленно. Так медленно, словно их не интересовало происходящее, а делали они это исключительно для галочки.
«Они не успеют. Не успеют.»
– Предварительный расчёт готов?
Капитан говорит спокойно, но быстро. Его руки неподвижно лежат на коленях. Голова, полностью закрытая кибер-шлемом не поворачивается.
– Так точно. Вероятность перестроения по типу шесть и последующего манёвра сближения шестьдесят семь процентов.
Капитанский шлем вздрагивает. Пит представляет, как густые брови капитана Роджерса удивлённо приподнимаются.
– Они что, идут в клинч?
– Так точно!
Отметки появляются и пропадают. Перед глазами рябит, это помехи.
Канонир в соседнем кресле перешёл на голосовую. Ветераны не доверяют мыслесвязи.
– Стажёр, твою мать! Целеуказание! Быстро!
– Есть целеуказание!
Палуба под ногами вздрогнула, это главный калибр.
Попал? Не попал? Не отвлекаться! Надо разобраться с помехами. Поставить задачу посту РЭБ. Быстро глянуть статус фаервола. Вроде всё в порядке. Чуть не пропустил!
– Пост наблюдения капитану. Противник произвёл ракетный залп. Три волны. В третьей – абордажники.
– Принял, пост наблюдения. Неплохо держишься, стажёр.
Отметка одного из эсминцев пропала. Уничтожен. Зато появилось множество отметок поменьше – стартовали перехватчики. Главный калибр долбит равномерно, уверенно прореживая чужую эскадру. Вражеских крейсеров осталось десять, но и этого более чем достаточно. Проклятые ракеты, их слишком много. И от капсул хрен отличишь.
«Абордажники. Смертники. Чужой спецназ. Они убьют всех. Вырежут. Как в тех фильмах, что показывали в академии. Господи, если ты есть, пусть капсулы собьют! Молю, пусть они не долетят, пожалуйста! Клянусь, я буду ходить в церковь! Самую большую свечку поставлю!»
Истребители справились с первой волной. Экран мигнул несколько раз – зенитки в режиме «овердрайв» страшно жрут энергию. Нос защекотал запах разогретой проводки. Питу хотелось сорвать шлем и бежать. Куда угодно. В его руки воткнулись иглы. Встроенный в комбез ИИ решил, что человека нужно немного успокоить.
– Пост наблюдения, доклад! – всё тем же ледяным голосом требует капитан.
– Есть доклад! – язык кажется неповоротливой деревяшкой. – Ракеты сбиты, вражеских вымпелов осталось…
Кресло затряслось.
«Пробой обшивки. Повторяю, пробой обшивки. Персоналу покинуть отсеки 1526F, 5893В и нижнюю палубу». Даже в голосе корабельного оповещения слышится паника. Они здесь.
До главной рубки совсем немного.
– «Овод», как слышишь, «Овод»!
Канал молчит уже три минуты. Что ж, вечная память.
– «Хорёк», перераспределение целей. За тобой все посты связи. За мной остальное.
– Понял, «Акация».
– Мостик, к бою!
Капитан, не отсоединяя шлем, рвёт из кобуры пистолет. Охранники давно на позициях, внимательные глаза шарят по двери.
Чёртова пушка никак не даётся. Пит дёргает её раз за разом. Что значит «Доступ только для офицеров флота»?!
Вспышка! Массивная гермодверь с грохотом рушится на пол.
Взрыв бросает стажёра за кресло.
В коридоре стрельба. Что-то хлопает. В ушах звенит. Как в немом кино на мостик потёк туман из коридора. Расширенные зрачки ловят вспышки в белёсой глубине. Сознание плывёт, не может уцепиться за происходящее.
Вот один из охранников падает, пробитый навылет чем-то длинным и чёрным. Он хватает ртом воздух, выплёвывает кровь. Вот ещё один стреляет в туман и, кажется, попадает. Вот главный канонир кричит с перекошенным лицом. Он палит почему-то вверх. Его рот широко распахнут, и видно, что ему стоило бы навестить стоматолога.
Перед скрюченным Питом шлёпается оторванная рука. Там, где раньше был локоть – обугленное мясо. Пальцы в чёрной перчатке сжимают пистолет. Надо его взять.
Звон в ушах затих.
В стенах натужно гудели вентиляции, стараясь поскорее вытянуть весь дым.
– Брось.
– А? – Пит не сразу понял, что обращаются к нему.
Он с трудом поднял глаза.
Высокая чёрная тень. Похожая на человека, если бы не четыре дополнительных конечности – солдат, заливающий кровью всё кругом из распахнутого рта; не вспоминать! – торчащие из-за спины.
– Ствол в покое оставь, – голос звучал вполне естественно, но мало ли какие синтезаторы речи сейчас пишут. – У тебя курсантские крылья на воротнике. Для меня ты сейчас просто ребёнок и гражданский. Поднимешь пистолет – станешь боевой единицей противника. Понял?
Пит мелко закивал и с трудом заставил пальцы разжаться. Туман почти рассеялся, открывая картину побоища. Охранников и офицеров словно разметал ураган. Рваные дыры в броне и удивлённые глаза, не успевшие понять, что видят смерть.
У развороченного дверного проёма стояла ещё одна тень, такая же как та, что подошла к нему. Третья небрежно сбросила останки Роджерса с кресла. Голова капитана дёрнулась и отвалилась. Абордажник даже не оглянулся: он возился с каким-то сложным устройством.
Пит поднял глаза.
– Я вам ничего не скажу!
Тень хмыкнула. А потом у самого лица стажёра оказалось одна из спинных лап. У неё было три длинных когтя. Металл был изрядно заляпан кровью. К одному из когтей прилип небольшой кусочек плоти.
– Стойте! Стойте! Не надо!
Пит вскинул руки. По левой штанине потекло горячее.
Та тень, что возилась у пультов махнула рукой.
– Готово? Уходим. Пацан, я бы на твоём месте валил отсюда.
– Так вы люди?
– А ты думал – кто? – Тень пожала плечами. – Тридцать лет воюю, ни одного пришельца не видел.
Задними манипуляторами боец подхватил растерявшегося парня и вытащил его в коридор.
Через десять секунд вражеских солдат уже не было, а из зева мостика вытянулся длинный жаркий язык огня.
– «Хорёк», что там у тебя?
– «Акация», задача выполнена. Связь минус. Главный арсенал минус.
– Потери?
– Трое трёхсотых.
– Принял. Уходим по схеме «В-4».
– А как там у вас, «Акация»?
– Мостик уничтожен. Тишина в эфире. Встретимся внизу.
Пит смотрел в ту сторону, где в дыму растворились чёрные спины. Ему хотелось кричать, но горло словно сжала мёртвая рука в чёрной перчатке. Он должен, должен отомстить. Это монстры, их надо уничтожить любой ценой.
Шатаясь, Пит поднялся на ноги. Запасной пост бомбардиров совсем недалеко. Он побежал со всех ног.
Дверь на пост мигнула зелёным глазом и открылась. Стажёр бросился к пульту. Быстро нацепил шлем.
«Провожу проверку цепочки командования. Капитан Роджерс – показатели жизнедеятельности отсутствуют. Старший помощник – показатели жизнедеятельности отсутствуют…»
Драгоценные секунды уходят. Ну же, давай, железяка.
«Весь командный состав уничтожен. Стажёр, ваши полномочия подтверждаю».
На экране загорелась привычная карта.
Так, пятнадцатая и восемнадцатая шахты готовы. Огонь!
Он сидел и смотрел, как на планете чёрных расцветают алые цветки, пробивающиеся сквозь атмосферу как подснежники ранней весной пробиваются сквозь сугробы. Там внизу творится настоящий ад. Ад, которого заслуживают все чёрные монстры. Это не люди. Горите, мрази!