Петров уже полтора часа сидел у двери травматолога. Пришёл на прием пораньше, был вторым и тем не менее к врачу пока ещё не попал. Несколько раз он совался в кабинет, но то сестра, то врач гнали его приглашая войти других. Дело в том, что он шёл в порядке общей очереди. Петрову надо было снять гипс с правого предплечья. Вчера милая девушка-администратор сказала, что для этого записываться на приём не обязательно. Слова её - утешение тоскующей душе, потому как записаться к врачу - пройти немыслимый квест. Районную поликлинику Петрова закрыли на ремонт, а врачей раскидали по различным филиалам. Травматолог принимает в этом. Через госуслуги к нему не записаться, поскольку электронные боги учета не ведают, где сейчас доктор сидит, по единому телефону 8-800... тоже невозможно - постоянно короткие гудки. Петров сунулся было со своим гипсом в травмпункт где его ставили - оттуда попёрли, в этом же филиале, но другой травматолог тоже не принял - чужих не берем. Сначала он не понимал, почему его гонят? Казалась бы простая операция, посмотреть руку, взять ножницы и снять гипс или же на крайний случай послать на рентген. Потом сообразил, что просто никто не хочет брать на себя ответственность. А ну как кости ещё не срослись, больной потом по судам затаскает. Поэтому он и оказался в очереди перед кабинетом своего врача, которая для него не двигалась.
Рядом с Петровым сидела пожилая женщина. Что она забыла в очереди травмированных было непонятно - руки-ноги целы, с собой никаких рентгеновских снимков. Сидела она тихо ни к кому не лезла с разговорами. Лишь раз подала голос, когда дедка, сунувшего нос в кабинет доктор тоже нагнал. Дедок возмущаться не стал, почему-то улыбнулся, поплевал на большой палец и неожиданно оставил отпечаток на двери, возле ручки. Никто из очереди не отреагировал на это, как будто бы не заметил его выходки. Лишь соседка Петрова произнесла с особой интонацией:
- Ну вот, и этот коновал получил свою метку.
Петров поднял на неё глаза:
- Вы тоже видели это? Что это значит? Колдовство? Заговор на смерть?
Женщина грустно улыбнулась:
- Какая смерть? Доктору ещё жить и жить.
- Тогда зачем метка?
- Она как невидимое клеймо, которое не пропустит его в рай.
- Вы серьёзно?
- Ты не веришь в существование рая?
- Верю, наверное. Но, не слишком ли жёстко за один вопрос в дверь?
Женщина покачала головой:
- А сам то ты туда сколько раз совался? Приняли?
- Ну да, - согласился Петров.
- Не все становятся врачами из лучших побуждений. Многие идут в профессию подзаработать. Заметь, на чужих страданиях. Они лишены сострадания и им нет места в раю. Докторёнок, что ведёт приём как раз из этих.
В словах её слышалась железобетонная уверенность. Петров как-то сразу принял их и всё же кое-что хотел прояснить:
- Кто этот дедок, что пометил его?
- Гиппократ, - последовал невозмутимый ответ.
Глаза Петрова невольно расширились:
- Смеётесь? Сам? Он же умер задолго до рождения Христа.
- Умер. И тем не менее. Когда-то один из любимчиков Люцифера погиб лишь потому, что доктор, который должен был осмотреть больного, поспешил на обед. Рассвирепевший Люцифер воскресил Гиппократа и обязал его, создавшего врачебную профессию следить за своими подопечными. Кто нарушил врачебную клятву, того клеймить.
- Вы серьёзно?
- Ну не я ж помечала врача.
- Вы кто? И почему мне всё это рассказываете?
- Я - ведунья.
Глаза Петрова расширились ещё больше. Женщина ничем от обычных людей не отличалась, цветастая юбка, блузка, вполне современная причёска.
- По-твоему, я должна ходить с хрустальным шаром и с вороном на плече? - спросила она, - Принимай уж как есть. Мне сказано прийти сюда в определённый час и рассказать всё тебе.
- Для чего?
- Что бы ты это всё описал. Ты же писатель, тебе и перо в руки.
Женщина-ведунья встала:
- И ещё.
Она наклонилась, двумя руками схватилась за гипс Петрова и что-то прошептала. Отпустив руки, она сказала:
- Иди домой. Гипс сам снимешь. И да, ты больше сможешь писать неправды. Вот так!