- Из дома убежала? - деловито осведомилась вошедшая.
- Нет. То есть не совсем. Мой дом сожгли.
- Итить! - присвистнула Лимми. - Ну и дела на белом свете творятся! А кто ж так постарался? Соседи, небось?
- Да нет, монахи какие-то. Пришли и весь наш хедрагг спалили. А родных моих убили. Если бы я в это время по лесу не гуляла, тоже бы погибла.
Лимми уставилась на Белку так, словно увидела какую-то диковинную зверюшку.
- А ты, часом, не заливаешь? Монахи - они ж мирные, целыми днями только и делают, что молятся, да о всеобщем прощении мечтают. Безобидней их и не найти никого!
- Видела бы ты, что эти безобидные с моей мамой сделали! А Арко они и вовсе мечами изрезали по кусочку! А Брину почти что голову отрубили, горло так надвое и развалилось! А бабушку...
- Стоять! - Лимми подняла ладонь, прервав поток возмущенных излияний гостьи. - Мы с тобой, похоже, о разных монахах толкуем. В нашей местности таких кровожадных я никогда не видала. А кстати, ты откуда идешь-то?
- Я ж говорю, из хедрагга.
- Хедрагг?
- Ну да, это то место, где жила моя семья.
- Странное название. А тебя-то, кстати, как зовут? Меня вот Лимми.
- А меня Белка. То есть не совсем Белка, это уже сестренки придумали, а по-настоящему я Изабель Кристина Мария Анна...
- Кто все эти люди? - невежливо перебила ее Лимми.
- Ты о чем? - не поняла Белка.
- Ну, эти твои Изабели Марии?
- Это все я, - улыбнулась Белка. - Понимаешь, у нас принято давать новорожденной все имена ее рода, тогда она становится сильнее. Кристина - это моя мама, Мария - бабушка, Анна - прабабушка, ну и так далее.
- Чушь какая! Виданное ли дело, чтобы человек за собой всех своих родственников волок! Да и имена у вас какие-то чудные, я такие ни разу и не слышала.
- Ну, мы и сами необычные.
- Это чем же?
- Мы - ведьмы!
Лимми вытаращилась на Белку безумным взглядом, а потом принялась хохотать, да так, что из глаз выступили слезы. Белка некоторое время терпела, а потом не выдержала и поинтересовалась:
- А что тут такого смешного?
- Да то, что ведьм не бывает! Это все сказки! Если кто в них и верит, так это те, кто еще до колесного обода не дорос. Ведьмы только на то и годны, чтобы ими непослушных детей пугать. А ты веселая девка, как я погляжу! Это же надо такое придумать - ведьмы! - и Лимми вновь залилась хохотом.
- С чего ты взяла, что нас нет? - оскорбилась Белка, чувствуя, как к горлу поднимается горячая волна, а перед глазами все плывет от плохо сдерживаемого гнева.
- Да все это знают! Нет ведьм, и не было никогда, - простодушно сообщила Лимми, справившись, наконец, со своими эмоциями.
- А как же я? Меня, по-твоему, тоже нет?
- А чем ты докажешь, что ты ведьма? Если ведьма - значит, умеешь колдовать. Вот и наколдуй что-нибудь, тогда поверю.
Белка уже взметнула вверх правую руку, готовясь сотворить несложное, но эффектное заклинание вызова белой дамы, которое у нее удавалось лучше прочих иллюзий, как опомнилась и с сожалением помотала головой.
- Нельзя. Если я это сделаю, монахи меня снова найдут. А я уже так устала от них бегать!
По выражению лица Лимми без труда можно было прочесть, что она нисколько не верит в рассказы гостьи, но так и быть, из великодушия не станет заострять на этом внимание. Хочется той считать себя ведьмой - да на здоровье, мало ли у кого какие странности!
- Ладно, есть хочешь?
Белка почувствовала, как ее щеки заливает предательский румянец.
- Я... тут у тебя хлебушек лежал, вот...
- Да не переживай ты так, съела и съела, у меня еще есть! Колбасу будешь?
Белка тут же кивнула, едва успев сглотнуть мгновенно наполнившую рот слюну.
Лимми залезла в сумку, щедрой рукой оторвала приличный кусок от колбасного круга, и протянула его Белке. С умилением наблюдая, как та жадно набросилась на угощение, многозначительно произнесла:
- Эк тебя как, бедолагу, приласкало! - И тут же безо всякого перехода продолжила: - Слушай, а ты со мной в город пойдешь? В городе здорово, не то, что здесь. Моя мама хотела в город насовсем переехать, да вот не успела. А я давно хотела уйти, да все как-то не складывалось, да и в одиночку путешествовать мне не с руки. Вдвоем куда веселее! Ну так что?
Обомлев от неожиданного предложения, Белка с набитым ртом промычала нечто невразумительное, что Лимми совершенно верно поняла, как согласие.
- Вот и славно! А теперь давай дровишек принесем и погреемся перед сном, а то время позднее, а дорога нам завтра предстоит неблизкая.
Вместе они натаскали приличную охапку сучьев, заодно слегка расширили лежанку, а потом, утомленные вполне приятными хлопотами, обнявшись, заснули, как две сестренки. И каждая из них была до смерти рада, что у нее нежданно-негаданно появилась попутчица. Вместе - уже не так страшно и не так одиноко. Ну а там будь, что будет!
Проснулась Белка оттого, что Лимми больно стукнула ее локтем в бок. Приподнявшись, она увидела, что ее новая подруга мечется во сне и бормочет какую-то ерунду про злого мужика с золотыми монетами и гада-дядюшку. Сообразив, что что-то здесь не так, Белка пощупала лоб соседки.
Плохо дело. Горячка. Но с чего вдруг она началась? Простуженной Лимми не выглядела, а вон, поди ж ты, бредит и исходит испариной. Что же делать?
Белка перебрала в голове все, что могло помочь в подобных случаях. Как назло, ничего кроме обтирания холодной водой, которой вокруг было в изобилии, на ум не приходило. Усадив сонную Лимми, Белка принялась стаскивать с нее рубашку, и тут заметила на спине у той страшный загноившийся ожог. Причем Белка очень хорошо знала, откуда такие берутся, спасибо бабушкиным рассказам...
Изо всех сил она затормошила Лимми.
- Эй, слышишь? Приходи в себя! Давай, открывай глаза! Не спи, если хочешь жить!
- Ы-ыы, - отозвалась Лимми, так и не подняв век.
- Поговори со мной! Ну же, скажи что-нибудь!
- Что, пожар, что ли? - Лимми наконец-то разлепила спекшиеся губы. - Зачем так кричать?
- Да затем, что ты, дорогая, кажется, собралась отправиться под дерновое одеяло! И ты еще будешь утверждать, что ведьм не существует! Отвечай, кто приложил тебя огневиком?
- Каким огневиком? - Лимми непонимающе уставилась на Белку.
- Еще раз: откуда у тебя на спине рана?
- А-а, - Лимми попыталась махнуть рукой, но силенок хватило лишь на то, чтобы чуть-чуть приподнять кисть и тут же уронить ее обратно. - Да так, придурок один из трактира в меня что-то бросил.
- А ты на спину свою давно смотрела?
- Как же я ее могу увидеть? У меня голова так не поворачивается! - резонно заметила разомлевшая от жара Лимми.
- А почему ты хотя бы целебную мазь не наложила? Тебе что, своя шкура не дорога?
- Откуда я тебе эту самую мазь возьму? - удивилась Лимми. - Да и не болит у меня там ничего. Так, в самом начале чуток пощипало, а потом вроде как и прошло.
Белка еле удержалась, чтоб не застонать. Ну да, так оно и есть. Огневик, сдобренный заклятием черной плесени: если жертва устоит на ногах после причиненного ей огненного урона, то максимум через неделю ее добьет плесень, нежно и безболезненно превращая тело в кисель. Одними мазями да притирками тут и впрямь не справиться, слишком поздно. Нет, тут нужно что-то посильнее, иначе до вечера следующего дня ее подруга не доживет.
А может?.. Может, попробовать излечить ее чистой магией?..
Мозг Белки лихорадочно заработал, подсказывая слова древнего языка, а пальцы сами сложились в нужную фигуру.
- Э таири комма те...
Что-то больно ударило в затылок, словно кто-то метнул сзади крохотный, но острый камешек.
- Иста вери раизе бег...
В висках предупредительно застучало, щеки жарко полыхнули огнем.
- Топпоре тиа мантере...
Белка по наитию творила заклинание, и чувствовала себя так же кошмарно, как в те мгновения, когда бабушка передавала ей свой дар. Казалось, что глаза вот-вот выскочат из орбит, сердце билось так, будто Белка сейчас не сидела в шалаше, а стремглав неслась куда-то по дороге. До ужаса хотелось все бросить, лишь бы избавиться от сдавливающих голову обручей и успокоить рвущееся на части сердце, но Белка упорно продолжать твердить:
- Ирани мана, ирани тэс...
Очнулась она от того, что встревоженная, но на вид уже вполне здоровая Лимми оттирала ее лицо рукавом собственной рубашки.
- У тебя кровь носом идет.
- Долго я так лежу?
- Да нет, договорила и упала. Я решила чуток тебя отмыть, тут ты и очухалась.
- Нам надо уходить. Срочно.
- С чего вдруг? До рассвета еще далеко.
- Если мы останемся здесь, монахи нас убьют. Или тебе снова хочется словить огневика?
Лимми замотала головой.
- Кстати, покажи-ка спину!
О страшном ожоге напоминала лишь неестественно розовая кожа, и Белка не удержалась от самодовольной улыбки. У нее все получилось! А ведь ее никто этому не учил! Она сама додумалась! Эх, видела бы ее бабушка!
Наскоро собравшись, девчонки покинули шалаш. И тут-то выяснилось, что у них большие проблемы. Изнуренную колдовством Белку хватило буквально на десять шагов, после чего она тяжело осела на землю.
- Что случилось? - подскочила к ней испуганная Лимми.
- Не могу идти. Кажется, я умираю. Мне говорили, такое иногда случается, если ведьма надрывается. А я, похоже, и впрямь перестаралась. Сотворила заклятие не по силам...
- Я тебе умру! Ну-ка, поднимайся! Ты ж сама говорила: если не уйдем, нас твои монахи прибьют! Так что нечего рассиживаться!
- Значит, так тому и быть, - Белка уже еле шевелила губами, чувствуя, что еще немного, и она вновь провалится в блаженное беспамятство. - Убьют, и пускай...
Однако у ее спутницы были другие планы на жизнь, и она, сообразив, что от измученной ведьмы сейчас мало что добьешься, без лишних разговоров поднырнула под Белку и, схватив ее за руки, поволокла на себе, как куль с мукой.
- А ты, оказывается, очень сильная, - прошептала Белка.
- Ну дык! Сколько я таким манером пьяных гостей на улицу вытащила - и не перечесть! Ты по сравнению с ними все равно что воробушек!..
Последних слов Белка уже не расслышала, скатившись в глубокий обморок. Почувствовав это, Лимми лишь покрепче перехватила свою спасительницу и пошагала к реке. Пусть та весила гораздо меньше, чем иные из перебравших пьянчуг, тащить ее было куда труднее, чем их - хотя бы потому, что тех Лимми выволакивала из таверны за ноги, мало беспокоясь о целости дурных затылков.
Когда Белка вновь пришла в себя, то обнаружила, что лежит в полном одиночестве на берегу на заботливо подоткнутой под голову сумке, источающей пряный колбасный дух. Одна из пряжек сумки больно намяла ухо, Белка взялась за нее, чтобы отвести в сторону, и тут...
Охотник! Ощущение его присутствия было таким сильным, что запаниковавшая Белка едва удержалась от истошного крика. Отдышавшись и сообразив, что его самого поблизости нет, она снова прикоснулась к сумке.
Да, определенно, это его вещь. Причем, с ней он долгое время не расставался, может быть, даже несколько лет кряду. Откуда она у Лимми? Белка напряглась, пытаясь сообразить, давно ли та владеет злополучной сумкой. По всему выходило, что нет. Несколько успокоившись, Белка сосредоточилась на образе Охотника, пытаясь уловить и запомнить хоть какие-то крохи знания о своем злейшем враге.
Перед ее мысленным взором возник мужчина, не молодой и не старый, лет сорока с небольшим. Жесткое лицо, изборожденное глубокими морщинами, но не такими, как бывают у пожилых людей. Совсем не такими. Создавалось впечатление, что Охотник вечно ходил с поджатыми губами, нахмуренным лбом и прищуренными глазами. Белка скорчила подобную физиономию и не удержалась от хмыканья. Однако! Он что, уксус пьет, что его так с души воротит?
Что еще? Раздвоенный подбородок безо всякой растительности. Да и усов у Охотника тоже нет. Губы тонкие, нос с небольшой горбинкой, лицо скуластое и обветренное - похоже, большую часть времени он проводит на свежем воздухе. Но кто он такой, тьма его упокой?
За рекой что-то полыхнуло, пламя жадно лизнуло алыми языками иссиня-черное небо. Кто-то истошно заголосил, но разобрать, что именно кричат, Белке не удалось. Что там такое происходит?
- О, уже оклемалась! Ну и славно! - раздалось из-за кустов, а еще через мгновенье оттуда вышла мокрая с ног до головы Лимми.
- Ты где была?
- Да так, с долгами разбиралась, - беспечно отозвалась Лимми. - Один должок вернула, другой забрала. Больше нас здесь ничто не держит. Если отдохнула, то вставай и пойдем!
- Поздно, - ответила побледневшая Белка, и махнула рукой куда-то в сторону. Лимми уже собиралась спросить, что та имеет в виду, как и сама заметила выходящих из чащи людей в коричневых рясах, и у нее отчего-то ёкнуло сердце.