Ледяной воздух обжигал кожу. Тянуло дизельной копотью, сырой штукатуркой. Он двигался к серой глыбе маяка, а вокруг него тёмной злобной массой копошилась голодная нечисть. Твари его не трогали, только мычали и яростно, словно собаки огрызались. Когда он подошёл к маяку из дверного проёма в лицо полыхнуло пламенем. Он услышал истошный, душераздирающий вопль и проснулся.
Некрасов разлепил веки, уставился в потолок. Жаркая липкая ночь под солдатским одеялом, посторонние запахи, какие-то шорохи. Захотелось подышать свежим воздухом. Некрасов поднялся на ноги, подошёл к окну и, прислушиваясь, подставил лицо под холодный освежающий поток.
Где-то в стороне приглушённо шуршало море, со двора разносился монотонный гул работающего движка. Он услышал чью-то брань и всхлипывания, затем кто-то вскрикнул и всё смолкло. Некрасов сразу же вспомнил слова Бродяги. Дрожащей рукой он смахнул со лба пот, вернулся к постели и, засунув под матрац ладонь, нащупал свой старенький ТТ.
- "Поскорее бы отсюда убраться, - подумал он. - Если парень не врёт, Гарпун давно съехал с катушек. Надо доложить Адмиралу".
Он уселся на постель, вспомнив про фляжку, полез в рюкзак. Но фляжка была пуста.
- Что же там произошло? - облизывая губы, прошептал он.
Некрасов посмотрел на Суворова, затем на остальных.
- "Спят как будто у себя дома! - подумал он. - Охотники хреновы".
Он улёгся на постель и, вынув из-под матраца пистолет, положил рядом.
Некрасов проснулся от холода. Сквозь щели в окна проникал утренний свет, со стороны цеха снова неслась ругань. Его одеяло валялось у кровати, а на одеяле сидел огромный мохнатый кот. Прижав к плоской голове уши, он настороженно смотрел ему в глаза.
- Это моё одеяло, - сказал Некрасов. - Ты стащил?
Он протянул руку, чтобы забрать, но кот выгнул спину. Выкатив глаза, он глухо зашипел и, подвывая, попятился назад.
- Уже познакомился? - гаркнул Суворов. - Этот зверь сожрал мой хлеб.
Под улюлюканье сержанта, кот пустился на утёк.
- Сколько сейчас? - потягиваясь, спросил Некрасов.
- Свой подъём ты проспал. А вот оружие лучше держать на предохранителе.
Суворов вытащил из-за пояса некрасовский ТТ и, улыбаясь, протянул хозяину.
- Понимаю твои опасения, но кроме жмуров, здесь бояться некого. Гарпун слизняк. Надави посильнее и лопнет.
- Только ему об этом не говори, - усмехнулся Некрасов. - Ты недооцениваешь старика.
Некрасов поднялся, засунул пистолет за пояс и кое-как застелил постель.
- Ничего ночью не слышал? - поинтересовался он. - Кажется, кто-то кричал.
- У меня крепкий сон, пушкой не разбудишь. К тому же не люблю совать нос в чужие дела.
Повар зачерпнул из кастрюли перловки. Чтобы не выдать лишнего, стряхнул с черпака горку и плюхнул в миску Некрасова.
- Кормят на убой! - заметил Суворов. - Полагаю, нам здесь не рады. Верно?
Работники Гарпуна сидели у выхода, за отдельным столом. Хмурые и грязные, они глазели на чужаков с тем подозрительным вниманием, которое присуще дикарям. В тусклых глазах отстранённость и равнодушие. Они жадно глотали горячую кашу, иногда перекидывались неопределёнными репликами.
- Не стоит их провоцировать, - заметил Некрасов. - Как не стоило унижать Гарпуна.
- Согласен, - поддержал Швед. - Мы не знаем, что у них на уме.
- Гнилое место, да и люди паршивые, - добавила Дашка. - В этом загоне, мы как жратва, до которой ещё не добрались едоки.
Вошёл Мишка Бугай. На губах кривая улыбка, в глазах всё тот же звериный огонь. Пинками согнав какого-то бедолагу, он уселся на его место и жестом позвал повара.
Некрасов доел кашу, покосился на стол, за которым сидели рыбаки. Бродяги с ними не было. На душе заскреблись кошки, стало гнусно и тоскливо, он вспомнил крик в ночи, какую-то возню во дворе и стоны обречённого человека. Не хотелось верить, что с ним разделались как с офицерами, о которых парень рассказывал.
- "Похоже в этом проклятом месте люди долго не живут", - подумал он.
Бугай пересказывал чью-то шутку, иногда глумливо ржал и постоянно косился в их сторону.
- Надо поскорее заканчивать с нашим делом, - произнёс Суворов. - Надоела эта жратва и людские отбросы, с которыми приходится общаться. Хочу домой.
Он отодвинул от себя миску, взгляд стал мрачным и сосредоточенным.
- Людские отбросы! Значит, у тебя есть своя классификация? - протянул Некрасов, - Какое место в ней занимаю я?
- Не принимай на свой счёт! - отмахнулся сержант. - Но признай, эти люди недалеко ушли от жмуров. Дикость и тупость на лице.
- Мы все в одной лодке, - прошептал Некрасов. - Но похоже ты сержант, считаешь, что у тебя своя собственная.
Некрасов поднялся и, насупившись, зашагал к выходу. Он мимоходом стрельнул глазами по рукам Мишки Бугая и заметил на его правом запястье золотой хронометр Бродяги.
Порыв ветра донёс удушливый запах тлена, покатил по земле ржавую консервную банку. Некрасов поднял глаза, посмотрел на забор. Толпа безмозглых, обречённых на мучительное прозябание тварей с остервенением раскачивала забор. Сетка дрожала и звенела. На согнутых прутах болтался стеклянный плафон с вырванным пучком проводов. Некрасов остановился, всмотрелся в жуткие обезображенные лица. Серые, искажённые судорогами лица всё ещё хранили черты людей. Неповторимые, особенные, но уже ничего не говорящие.
- "Бездушная оболочка, - подумал Некрасов. - Полное отсутствие разума и неистребимый голод".
Зрелище приковывало. Некрасов сделал пару шагов к забору, застыл в каком-то гипнотическом оцепенении. Несколько жмуров вяло таскали по грязи измочаленные, кровавые лохмотья. Они вырывали тряпки друг у друга, гневно мычали и беспомощно толкались локтями.
Какой-то синюшный здоровяк заметил Некрасова и, оскалившись почерневшими зубами, бросился на сетку. Из глотки вырвался пар, густой жижей прыснула тёмная кровь. Жмур с остервенением дёрнул за сетку, и с лёгким хрустом проволока лопнула в нескольких местах.
- Ублюдки! - выдавил Некрасов.
Отвернувшись, он зашагал к бараку. Сомнений больше не было - с Бродягой разделались самым жутким бесчеловечным способом.
- "Жаль бедолагу, - подумал Некрасов. - Не нужно было доверяться трусливому алкашу".
Он рывком вытащил из кармана фляжку и, не глядя, швырнул в толпу тварей.
На мутной поверхности моря тускло мерцали солнечные блики. Среди волн покачивался мусор. Вдали плавали набухшие трупы жмуров. Катер свирепо рассекал буруны, раскидывал килем грязную пену. Суворов разложил на куске парусины водолазное снаряжение и с вопросом в глазах посмотрел на Некрасову.
- Знакомо?
- Такой вижу впервые, - Некрасов с интересом потрогал полнолицевую маску. - Но если расскажешь как он устроен, проблем не будет.
- Ничего сложного, - отмахнулся Суворов. - Главное не забывай о времени.
- Хочу потолковать с Бугаём! - Некрасов многозначительно кивнул в сторону надстроек. - Если ты не против.
Он прошёл вдоль борта на нос, посмотрел что делает Дерюга и второй парень. Парня звали Сенькой. Долговязый, добродушный, с виду безобидный. Он громко говорил и постоянно тыкал пальцем в потрёпанную книжицу. Дерюга кивал, соглашаясь, мычал и активно жестикулировал.
- Так и сидите, - прошептал Некрасов.
Он вернулся на корму, подошёл к двери в каюту и рывком её распахнул. Мишка лежал на койке и мечтательно потягивал из бутылки какое-то пойло.
- Чего тебе ? - рявкнул он. - Нужна помощь, зови тех двоих.
- Есть дело, - позвал Некрасов. - Пошли. На палубе как-то свободнее.
Бугай нехотя поднялся на ноги, поставил бутылку в ведро.
- Ну пошли.
Он вышел на воздух, покосился на сержанта, который возился с баллонами и подошёл к фальшборту.
- Что, вопросы на языке крутятся? - поинтересовался он. - Только я не из болтливых.
Он расслабленно повернулся к фальшборту спиной, облокотился на решётку. На физиономии сальная улыбка, в глазах звериная самоуверенность и жестокость.
Некрасов остановился напротив и расслабленно улыбнулся.
- Поначалу мне у Гарпуна не нравилось, - бросил Мишка. - А потом понял - если делать как скажет старик, жизнь будет медовой.
Бугай тупо посмотрел на воду, намереваясь что-то добавить раскрыл рот. И тут Некрасов вскинул руку и молниеносным движением ударил его в солнечное сплетение. Здоровяк медленно согнулся, жадно глотнул воздуха, от удивления и боли выпучил глаза.
- Что вы сделали с Бродягой? - процедил Некрасов. - Отвечай, сволочь!
Он схватил его за горло и прижал к железному поручню. Для здоровяка его выпад был неожиданным и потряс до глубины души. В покрасневших глазах застыла боль, страх и ненависть.
- Зачем тебе ? - прохрипел Бугай. - Самому жить надоело?
- Отвечай мерзавец, иначе выброшу за борт, - Некрасов посмотрел на сержанта, облизал пересохшие от злости губы. - Тем двоим, на тебя наплевать. Думаю, они будут даже рады, что избавились от такой гниды как ты.
- Тебе помочь? - поинтересовался Суворов. - Могу сломать ему пальцы.
- Обойдётся!
Некрасов задрал на куртке Бугая рукав. В ярости сорвал с запястья золотые часы.
Почему на тебе котлы Бродяги, - зашипел Некрасов. - Ты его прикончил?
Он с размаху швырнул хронометр на палубу, и часы разлетелись на мелкие части.
- Перестань, - с мольбой прошептал Мишка. - От того, что меня прикончишь, ничего не изменится. Парень слишком много болтал. А Гарпун хочет, чтобы в его дела никто не совался. Мир полетел к чертям собачьим. Каждый выживает как может.
Некрасов отпустил Бугая и отошёл в сторону.
- Бродягу бросили к жмурам, - сползая на палубу, отозвался Бугай. - Там, за бараком есть небольшой загон. Если открыть внешние ворота, то можно запустить тварей. Ворота открываются на расстоянии, при помощи лебёдки. Таким образом, Гарпун избавляется от ненужных людей.
- Вот тебе и рыбзавод, - ухмыляясь, заметил Суворов. - Как я понимаю, Гарпун в ваших делишках не самый главный человек.
- Не будьте идиотами, - Бугай злобно сверкнул глазами, кряхтя поднялся на ноги. - Человеческая жизнь сейчас ломанного гроша не стоит. Забирайте своё барахло и валите откуда пришли.
Некрасов облачился в водолазный костюм, проверил передатчик связи и клапана. Последний раз он спускался под воду лет пять назад, и на душе было тревожно. Дыхание прерывалось, быстро вспотели ладони и спина.
- Не переживай, - усмехнулся Суворов. - Это снаряжение не даст тебе погибнуть.
Он хлопнул по плечу, ободряюще улыбнулся. Когда Некрасов спускался к воде, он посмотрел на Бугая. Тот стоял у надстройки, как ни в чём не бывало, скалился.
- Всё под контролем, так что за тылы не беспокойся, перехватив взгляд, сказал Суворов. - Ящик из металла внутри - это главная цель. Но если найдёшь что-нибудь ещё, дай знать.
- Ладно!
Некрасов судорожно сглотнул и погрузился в воду. Вода оказалась мутной, бурой от перемолотых штормом водорослей. Под ногами чернело захламлённое дно. Смутно вырисовывалась зловещая громада немецкого транспортника.
Его потрясла тишина. Прохладная вода охватила всё тело, но организм быстро привык, и Некрасов ощутил как вместе с невесомостью, в душу приходит покой. Это ощущение лёгкости вызвало радость. Он засмеялся, с восторгом заскользил в глубину. Смеяться по-настоящему, он, конечно, не мог. Мешала маска. Но звуки, которые он в это время издавал, услышал Суворов.
- Заметил что-нибудь забавное? - послышался голос сержанта. - Смотри там не увлекайся. Место опасное.
Некрасов почувствовал как его ноги потянул упругий поток воды. Холодное течение втянуло в струю и тут же выкинуло, прижав к бортам немецкой баржи. Ощущение оказалось неприятным: рваные куски обшивки, торчавшая арматура и чёрные скользкие коряги, вернули к реальности. Он зацепился пальцами за швеллер и пополз вдоль борта, к зиявшему пустотой пролому.
- Здесь полно снарядов, - проговорил он. - Усыпано всё дно.
- Плевать на снаряды, - отозвался Суворов. - Осторожнее с миной, если рванёт от нас мокрого места не останется.
Из серого глея торчали обломки деревянных ящиков, сотни колёс для грузовиков, остовы какого-то оборудования. Некрасов подобрался к пробоине и, борясь с течением, застыл перед дырой.
- "Метра три, - подумал он. - Должно быть торпедой зацепило".
Это была тяжёлая самоходная баржа с капитанской рубкой на корме. Огромная , неповоротливая, она с самого начала глубоко увязла в донных отложениях и теперь лежала под небольшим углом, наклонившись на левый борт.
Некрасов включил фонарь, выгнал из укрытия стайку рыб. От увиденного по спине пробежала дрожь и защекотало под ложечкой. Мина висела посреди трюма и медленно покачивалась в потоках воды.
От опасного сближения с металлом её удерживала только ржавая цепь и куча балластных блоков под ней. Некрасов почувствовал как на лбу выступила испарина. Стекло маски запотело, дыхание стало учащённым. Последнее время он часто впадал в панику, но только теперь осознал насколько это состояние может быть опасным.
- Надо взять себя в руки, - прошептал он. - Если за столько лет не рванула, значит что-то сломано.
Он зажмурился, успокаиваясь, попытался выровнять дыхание.
- Чёрт! Да ничего там не сломано, - выпалил он. - Просто мина ждёт своего часа и такого болвана как я.
Некрасов секунду помедлил, нерешительно сунулся в пробоину и, цепляясь за рваные края, втолкнул своё тело в трюм. До мины можно было дотянуться рукой. Покрытая наростами и водорослями, она внушала ужас своими необъятными габаритами.
Он увидел скрученную в рулон переборку, изувеченные механизмы и торчавшие во все сторону трубы. Железный лом, боеприпасы - трюм был доверху забит мусором. Некрасов высветил фонарём обломки зенитной пушки и, развалившийся деревянный ящик с винными бутылками.
- Ты его видишь? - спросил Суворов. - Если бы не течение, давно бы занесло илом.
Алюминиевый чемодан лежал у самой переборки, рядом с железным контейнером. Он торчал в рыхлом буром грунте, как нечто чужеродное и сразу же приковал внимание.
- Почему решил, что это барахло обладает какой-то ценностью? Может пустышка?
- Вполне возможно. Но чутьё подсказывает, мы на верном пути.
- Чутьё тут не при чём. Ты знаешь больше меня, потому так уверен.
Он проплыл под нависшими обломками, зацепившись баллоном за железку, мысленно выругался. Темень, безжизненность трюма, атмосфера заброшенности. Нервы звенели от напряжения и усталости.
- "Староват я для таких приключений, - подумал Некрасов. - Во что я только ввязался? Дурак!"
Он с трудом протиснулся между зениткой и контейнером и с ужасом заметил как из подвесной коробки посыпались боеприпасы. Любой из этих снарядов мог сдетанировать, и тогда мгновенная смерть.
- "Размажет по стенке, - пронеслось в голове. - Костей даже не останется".
Посиневшие от коррозии снаряды сыпались один за другим. Некрасов смотрел на растущую горку, с трепетом прислушивался к перестуку гильз и думал. Горько было осознавать, что он превратился в бесхребетного пьяницу, у которого дрожали руки при виде старой мины. Когда-то он ловко управлялся со взрывчаткой, поднимал со дна моря авиационные бомбы - теперь же боялся перемен и мечтал о тихом уголке.
Звякнул последний снаряд, и Некрасов с облегчением выдохнул. В висках гулко стучала кровь. От напряжения слезились глаза. Он вымученно улыбнулся, медленно подполз к чемодану.
- "Знать бы что в тебе такого?"
Некрасов осторожно разгрёб вокруг чемодана грунт. Убедившись, что ничего опасного нет, поставил его на бок и соскоблил с поверхности серую грязь. Чемодан оказался герметично запаянным контейнером со свинцовой пломбой на замке.
- Долбануть монтировкой, и откроется, - прошептал он. Если без сюрпризов, конечно.
Он поднял его на уровень головы и осторожно встряхнул. Внутри что-то перекатилось, приглушённо зашуршало. Почему-то вспомнилась Мейер и её странный взгляд, когда они оба стояли перед запертой дверью.
- Чёрт! - Некрасов мрачно покосился на орла со свастикой. - Однажды, я сунулся в это дерьмо. Больше не хочу.
Он снял с пояса мешок, засунул в него чемодан. Следовать рекомендациям Суворова, он не собирался и твёрдо решил больше ничего не искать.